К числу наилучших качеств инспектора Белля принадлежала способность находить старые, уютные гостиницы. Ему это удалось даже в модернизованном Лимбее. Он сидел в баре за третьей сосиской, когда явился инспектор Ганн.

— Кончайте. Нечего особенно торопиться, — сказал Ганн.

— Можете говорить здесь, — ответил Белль, продолжая свой завтрак

— О, я знаю. Так вот, дело идет об убийстве. И оно произошло всего шесть часов назад.

— Кто же убит? — спросил Белль, накладывая себе фруктовое желе.

— Старая миссис Гарстон. Вот кто!

— Мать? Это наводит вас на какие-нибудь мысли? Как это случилось?

— Это одна из «мелочей», которых мы не знаем. Предполагают, что это случилось в аббатстве.

— Внутри дома? Странно.

— Мы ничего не знаем из первых рук. Доктор Ивис рано утром приехал к коронеру и сказал, что попробовал ему телефонировать ночью, но не мог добиться соединения.

— Погодите, сказал Белль. — Ивис, это не тот доктор, который давал показания на следствии о смерти Альфреда Гарстона?

— Он самый. Это семейный врач Гарстонов. Живет здесь поблизости. Он сказал коронеру, что ему позвонили из аббатства около половины второго ночи. Прибыв туда, он застал миссис Гарстон уже мертвой. Доктор Ивис полагает, что причиной смерти явилось сильное волнение в результате насилия. Он во всяком случае уверен, что с ней грубо обращались.

— Почему он не обратился к полиции?

— Да кто его знает! Во всяком случае он был вполне корректен. Он не выдал свидетельства, и он известил коронера. Но дело в значительной мере для нас испорчено. Когда он увидел ее, она уже была перенесена в другое место. Теперь уже прошло шесть часов. Было легко скрыть все следы.

— Что же вы сделали?

— Послал за нашим доктором, чтобы осмотреть тело. И с ним нескольких человек, чтобы ознакомиться с положением.

— Будет вам работа, раз старый Джош Кланк здесь! — заметил Белль, закуривая трубку. 

— Как? Не думаете же вы, что Кланк причастен к этому?

— Я этого не знаю. Только соображаю. Но почему Джош Кланк так полюбил эти места?

— Не понимаю, причем тут может быть Кланк, — заметил Ганн. — Старуха была убита в доме. И он не такой человек, чтобы забираться в дом, — такие грубые дела не для него.

— О, я не думаю, чтобы он сделал это сам!

— Вы думаете, что он это подстроил. Но какой ему прок от устранения миссис Гарстон?

— Если бы мы знали, кому это выгодно, нам уже было бы легче. Послушайте, Ганн. Началось дело с кражи писем Альфреда Гарстона. Теперь кто-то убивает мать Альфреда Гарстона. Не кажется ли вам, что кто-то старается избавиться от каких-то сведений об Альфреде Гарстоне?

Ганн покачал голевой.

— Неглупая идея. Но ничего из нее не выйдет, по-моему. Человек этот умер уже двадцать лет назад. Мисс Морроу все время владела этими письмами. Она знала их наверно наизусть, а ее не трогали.

— Я не теряю надежды в этом разобраться, — сказал Белль. — Начнем сначала. Письма были украдены. Скоро после этого они попали в руки того, кто их хотел иметь. Миссис Гарстон затем была убита. Не кажется ли вам, что кто-то прилагает большие усилия, чтобы устранить все сведения о частной жизни Альфреда Гарстона? Что вы думаете об этой теории?

— Я не особенно люблю теории, — сказал Ганн. — Кто-то украл шкатулку. Кто-то убил старую даму. Вот все, что мы знаем. Весьма возможно, что один факт не имеет отношения к другому. Скажем, в аббатство забрался грабитель. Она услышала его, а он заставил ее замолчать и скрылся. Это бы объясняло все.

— Тоже теория, не правда ли? — сказал Белль с усмешкой. — И не плохая. Но почему же Кройленд не известил полицию об этом грабителе?

— Может быть, он о нем и не знал. Этот субъект мог бы сбежать тотчас после смерти старухи.

— Может быть. Ищите в этом направлении. Вы ничего не должны упускать. Но знаете, что меня смущает? Джош Кланк защищал человека, который украл письма. И он оставался здесь неделю в ожидании суда. Как только он вызволил своего клиента, миссис Гарстон убивают. Хотел бы я знать, для кого работает Джош Кланк!

— К чему вы клоните? — спросил Ганн. — Вы говорили, что он сам нам дал совет искать человека, которому были нужны письма.

— Это так, это так, — сказал Белль. — Но единственный человек, который, по-моему, мог интересоваться письмами Альфреда Гарстона, это Кройленд. А теперь мать обоих убита. И Джош Кланк поблизости. Как будто Джош мог знать о том, что должно произойти. Туман, туман вокруг меня! Но больше всего я хотел бы знать, что сейчас делает Джош Кланк.

Когда мистер Кланк в это утро спустился к завтраку, Люис указал ему на необыкновенное оживление у полицейского участка. Автомобили подъезжали и уезжали. Один из них был полон полицейскими.

— Боже мой! — заметил мистер Кланк. — Так рано утром. Наверное, где-нибудь случилось что-нибудь необыкновенное.

— Самое вероятное, они едут арестовать какого-нибудь типа, который стрелял кроликов, — насмешливо заметил Люис.

— Вы непочтительны, Люис, — вздохнул мистер Кланк. — Не следует недооценивать полицию. Хотел бы я узнать, вызывали ли мистера Белля. Он остановился у «Белого Льва». Я не хотел бы вам портить завтрак, дорогой мой, но мне хотелось бы это знать.

Люис посмотрел на него без особой нежности, проглотил яйца и ветчину и удалился.

Мистер Кланк закончил свой завтрак, опорожнив блюдечко с земляничным вареньем, положил себе кусок сахара в рот, а три куска в карман, и, выйдя на террасу, уселся в кресле, напевая:

Вдруг появился Люис, и мистер Кланк поднялся ему навстречу.

— Ганн заехал к Беллю, — сказал Люис. — Взял его с собой на автомобиле. Направился в Брэдсток.

Большие глаза мистера Кланка расширились.

— Приведите наш автомобиль, дорогой мой, — сказал он.

Люис скрылся, а мистер Кланк начал постукивать себя по челюсти. Когда автомобиль подъехал, Кланк с улыбкой влез в него и сказал:

— Двигайтесь, как можно скорее, дорогой мой, — конечно, в пределах безопасности. Я не могу понять, почему мистер Белль так торопится. Я его несколько побаиваюсь, Люис.

Люис двинул вперед свой автомобиль, пренебрегая всякими соображениями безопасности. Мистер Кланк приложил одну руку ко рту, а другой придерживался за край автомобиля.

Ганн и Белль, которые ехали менее быстро, скоро были остановлены человеком который выбежал из поля, громко крича:

— В чем дело? — спросил Ганн.

— Тут лежит мертвый, сэр.

— Как! В этом поле?

— Именно, тут. И притом это полицейский.

— Ого! — сказал Ганн, выскакивая из автомобиля. — Где он?

Посреди поля две лошади пощипывали молодой ячмень. За ними около забора лежали полицейский и велосипед.

— Пуля попала ему в глаз, — сказал Белль. — Умер уже несколько часов назад. Вы его знали?

— Конечно, я его знаю. Это Браунли, полицейский из Крантона, той деревни около аббатства, где живет доктор Ивис.

— Это верно, сэр. Это Джордж Браунли из Крантона, — подтвердил крестьянин.

— Так, — заметил Белль, — убит он некоторое время назад, значит ночью. Он, очевидно, ехал на своем велосипеде. Когда вы его нашли, мой милый? — Ганн повернулся к крестьянину.

— Недавно. Я грузил на тачку корм для свиней и пришел на это поле. Вижу, лежит там мертвый. А что мне с ним делать? Скажите сами.

— Я посторожу его, — сказал Белль и обратился к Ганну. — Садитесь на автомобиль и езжайте к ближайшему телефону.

— Отлично. Это будет в аббатстве. Я вернусь через несколько минут. — Ганн умчался.

Белль смотрел на мертвеца и почесывал себе голову. Тело лежало на спине. Куртка была открыта, и пуговица левого внутреннего кармана расстегнута. Белль сунул в него руку, но ничего там не нашел. В других карманах было обычное содержимое. Белль вышел и стал расхаживать.

Люис пустил в ход свой гудок, когда мистер Кланк схватил его за руку:

— Стойте, безумец, стойте! Автомобиль остановился под носом у Белля.

— О, мистер Кланк, это вы? Вот удивительная встреча!

— Боже мой. Это главный инспектор Белль, — сказал, сияя мистер Кланк. — Могу я быть полезен, друг мой?

— Каким же это образом?

— Да, право же, я не знаю. Но у вас такой растерянный вид, я думал, что у вас испортился автомобиль. Я бы мог вас подвезти.

— Благодарю вас, этого мне не нужно.

— Дело не в автомобиле? Ну, что же, не могу ли я еще чего для вас сделать?

— Вот я сейчас это соображаю, — сказал Белль. — Пойдите-ка, взгляните сюда, мистер Кланк.

Он взял маленького человека за руку и повел его в поле. Там веселость мистера Кланка внезапно прошла. Лицо его исказилось ужасом.

— Иисусе Христе, помилуй нас! — сказал он. И, сняв свою шляпу, стал шептать цитаты из Библии. Потом он повернулся к Беллю. — Это ужасное дело, действительно, ужасное, — сказал он спокойно.

— И вы это думаете? Я также держусь этого мнения! — сказал Белль, нахмурясь.

В глазах мистера Кланка было непонятное для Белля выражение ненависти или свирепости. Он напоминал разгневанoго кота.

Он, однако, сказал очень спокойно:

— Да, действительно. Это принадлежишь к числу тех вещей, которые я никогда не прощаю.

Белль презрительно засмеялся.

— Я и сам не думаю этого прощать! Но это то, что вы иногда защищаете.

— Ах, как вы неправильно говорите. Совершенно неправильно. Я иногда должен защищать самые отвратительные создания, как доктор должен лечить самые отвратительные болезни. Но значит ли это, что мы прощаем им? О, нет. В сердце — нет.

— Сократите вашу проповедь, — проворчала Белл.

— Дорогой мой, поверьте, этот вид преступления меня возмущает. Бедный, бедный человек! Послан к своему Творцу, наверное, неподготовленный, застрелен безоружный. Безобидный, лишен светлой жизни, чтобы бессовестный жестокий негодяй мог дальше грешить…

— Продолжайте, продолжайте, — сказал Белль. — Вы, наверное, немало знаете об этом, Кланк. Расскажите нам кое-что еще!

— Друг мой, я знаю то, что вижу. Тут лежит деревенский полицейский, застреленный на дороге во время своего ночного дозора. Совершенно ясно, что его убил какой-нибудь негодяй, потому что он заметил то, что могло бы помешать какому-нибудь преступлению.

— А какому же именно преступлению?

— А что здесь случилось, друг мой? — спросил мистер Кланк. — Вы знаете об этом больше, чем я.

Разговор прервало прибытие двух автомобилей. В первом был Ганн с каким то подвижным человек с острыми чертами лица, в другом — пара солидных полицейских. Спутник Ганна склонился над телом.

— Это наш врач, — шепнул Ганн на ухо Беллю. — Он закончил дело в аббатстве. Это…

Белль наступил ему на ногу, выразительно глядя на Кланка.

— Что вам здесь надо? — обратился Ганн к адвокату.

— Я тоже не знаю, зачем он здесь, — сказал Белль. — Не хотите ли проехать дальше, мистер Кланк?

— Боже мой! Разве я мешаю? (Мистер Кланк казался огорченным). Я этого не знал. Тогда до свидания, господа. Но, пожалуйста, запомните, в случае затруднений обращайтесь ко мне. Помочь вам будешь для меня только удовольствием. Добрый день! — и он ушел с поля.

— Вот нахальство! Скверное маленькое насекомое, — проворчал Ганн.

— Ах, — сказал Белль, — хотел бы я знать, в чем его игра.

Врач выпрямился.

— Этот человек был застрелен в упор. Наверное, из револьвера. Следов борьбы нет. Одежда его смялась, я думаю, пока его тащили сюда. Убит он не меньше шести часов назад. А что, вы отправите его тело в мертвецкую? Вместе с телом миссис Гарстон?

— Да. — Ганн кивнул. Врач удалился. — Вот как обстоит дело! Застрелен рано утром где-то.

— Здесь же, на дороге, — поправил Белль. — Там следы крови. Пусть это место отметят. Он, наверное, задержал автомобиль, вынул свою записную книжку, стал делать в нее запись, и тут его убили. Книжка его пропала.

— Боже мой! — проворчал Ганн. — Скверное дело.

— Человек в автомобиле чувствовал себя доведенным до крайности, — сказал Белль. — Интересно, что он делал. Э, взгляните! Джош только теперь отъехал, — и он показал на удалявшийся автомобиль Кланка.

— Скверная маленькая мартышка! — проворчал Ганн. — Подпрыгивал здесь за изгородью, чтобы нас подслушать.

— И он поехал в Брэдстокское аббатство. Следует и нам отправиться туда.

Мистер Кланк, однако, и не думал подслушивать. Он ходил на дороге, как Белль, и подобно ему заметил пятна крови на месте убийства. Потом он вернулся к Люису.

— Ну, дорогой мой, нам лучше двинуться в путь, — сказал он весело.

Вид мистера Кланка напоминал Люису большого кота, который наметил свою добычу и вот-вот готов прыгнуть.