1 глава. Поиск впечатлений

Моя жизнь попала в полосу удач. Совсем недавно я закончила свой очередной роман и отдала его на суд своему издателю, милой женщине по имени Джудит Вэнс. Впрочем, милой она кажется лишь ограниченному кругу друзей. Для всех остальных Джудит — настоящая гарпия с железной хваткой бульдога. Не знаю, с кем еще сравнить ее, может быть, с птеродактилем? У этих милых рептилий мертвая хватка и непомерный аппетит, точнее, они прожорливы без меры. Но повторяю, со мной Джудит была исключительно мила, может быть, потому, что я приносила ей неплохой доход или точнее, стала приносить с некоторых пор. Или потому, что была знакома с моими в высшей степени достойными родителями. Или и то, и другое сразу.

Мой новый роман называется «Любимица Фортуны». Помпезное название, не правда ли? Джудит так и сказала, но не стала его менять. Должно быть, помпезность — это та удочка, на которую клюнет доверчивый читатель. Хотя должна отметить, что мне далеко не всегда так везет. Пожалуй, это второе мое произведение, вышедшее в свет с исконным названием. Все остальные были безжалостно отвергнуты привередливой Джудит. Но я никогда с ней не спорила и не пыталась возражать. Я никогда не умела придумывать названия. А если честно, то и не хотела. Достаточно того, что я пишу, а уж названия придумает кто-нибудь другой. У Джудит достаточно большой штат наемных работников, вот пусть они и трудятся. Все же я для проформы что-то придумываю, как правило, Джудит красноречиво морщится, оценивая таким образом мои потуги.

Но с последним романом вышло иначе. Издательница прямо заявила, что оно годится. Именно так, годится, это ее излюбленная похвала, большего никто еще не заслужил. А я в ответ спросила, положена ли мне за это какая-то премия. Джудит расхохоталась и добродушно похлопала меня по плечу. Если это — премия, то я предпочла бы что-нибудь другое.

Мне выплатили гонорар, достаточно большой по сравнению с тем, что я получала раньше. Это меня особенно обрадовало. Не скажу, что я нуждаюсь в деньгах, но всегда приятно, когда твою работу оценивают с положительной точки зрения. А еще, это говорит о том, что мой рейтинг повысился.

Так что, я решила сделать небольшой перерывчик и отдохнуть. Тем более, что в голове пока было пусто, ни одной новой идеи. У меня так всегда бывало после написания какого-нибудь грандиозного опуса. Мне следовало прийти в себя и запастись новыми впечатлениями. Правда, нельзя ручаться, что я сразу после отдыха с рвением примусь за создание новой книги. Вдохновение — штука капризная.

Сперва я хотела пробездельничать недели три дома, наслаждаясь свободой и ничегонеделанием. Но это было чревато, так как за три недели дома я просто изведусь и буду развлекаться поездками в Лондон, то есть как обычно, шляться по злачным местам со своими приятелями и упиваясь вдрызг. Поскольку трудно посетить два десятка баров и клубов и при этом остаться трезвой как стеклышко. Во всяком случае, у меня этого никогда не выходило. Удовольствие небольшое — каждое утро просыпаться с головной болью и симптомами похмелья. Я сказала: утро? Извиняюсь. После таких прогулок я раньше, чем в час дня не просыпаюсь.

Потом я подумала о необходимости навестить родителей, и эта мысль тут же вызвала у меня приступ зубной боли. Не подумайте, я очень люблю своих родителей, но они своими поучениями и никчемными советами способны довести меня до судорог. Во всяком случае, я у них больше пары дней не продерживаюсь. Наверное, все дело в том, что я привыкла жить отдельно от них и успела позабыть о всех странностях и дурных привычках, с которыми прекрасно уживалась до того, как стала отрезанным ломтем.

Итак, я отмела первые две идеи и остановилась на третьей. Я поеду путешествовать. Здесь было несколько вариантов. Первый. Отправиться отдыхать куда-нибудь на юг, позагорать и поваляться на пляже. Не спорю, мысль заманчивая. Но в такие путешествия следовало отправляться не одной, а с кем-нибудь, желательно с мужчиной. Ну, вы меня понимаете. В крайнем случае, с подругой. Однако, в данный момент я находилась в простое, то есть, у меня не было постоянного бойфренда, а все подруги влачили жалкое существование рабочих лошадок, и могли рассчитывать всего лишь на две недели отпуска. Главным образом, летом. Так что, поездку на юг я признала недееспособной.

Поэтому, я остановилась на одной-единственной идее. Поехать путешествовать по стране. Для этого не требовалась компания, разве что, Лэйси, мой кот, приученный к спартанским условиям, чего, впрочем, нельзя было сказать обо мне.

Лэйси в этом случае не был обузой, из его присутствия можно было извлечь ощутимую пользу. Во-первых, он никогда не подпускал к себе, а также ко мне чужих и никому не позволял себя гладить. Разве что, я могла оказаться удостоенной подобной чести, да и то не всегда. Свою признательность он выражал весьма экзотическим способом. С душераздирающим воплем запрыгивал на плечо и громко фыркал в ухо. Потом некоторое время бродил, перебираясь с одного плеча на другое и наконец великодушно оставлял меня в покое, спрыгивая на пол.

В путешествии я могла быть спокойной относительно его благополучия, а главное, относительно сохранности своего имущества. Лэйси был не хуже сторожевой собаки и в чем-то даже превосходил ее. В этом я давно убедилась, когда в мое отсутствие пара придурков пыталась угнать мою машину. Они вскрыли ее с истинным профессионализмом и один даже успел сесть за руль, но тут спящий Лэйси взял реванш. Он с диким воплем запрыгнул на голову вышеозначенному и в мгновение ока изодрал ему лицо, уши и все остальное, до чего успел дотянуться. Парень вопил на весь квартал и безуспешно пытался стряхнуть кота с себя, но добился только того, что Лэйси заодно расцарапал ему еще и руки. Приятель угонщика счел нужным поспешно смыться. В конце концов, отчаявшийся угонщик принялся лихорадочно сигналить в надежде на приход хозяина, то бишь, меня. Я даже не стала вызывать полицию. Полагаю, парень после такого случая будет более тщательно выбирать себе жертву, до тех пор, пока не придет в себя после незабываемой встречи с моим питомцем. К слову сказать, мне пришлось потрудиться, чтобы оторвать от него Лэйси, который, кажется, вошел в раж и заставить его прекратить было нелегким делом. Глаза его горели столь самозабвенно и восторженно, что меня даже мучила совесть. Как я могу лишать его такого удовольствия, право слово!

Так что, кот в путешествии был не лишним. Я оставила ключи соседке, чтобы она два раза в неделю поливала цветы, которых, впрочем, у меня было немного. Но и те могли засохнуть, пока я буду бороздить родные просторы и бродить по вересковым пустошам. Надо отметить, что я путешествую не в первый раз, но до сих пор так и не научилась собирать вещи. Главным образом, я беру их слишком много. Сколько раз я зарекалась пихать в сумки что попало, но все эти обещания пропадали втуне. Вот и теперь я загрузила своим барахлом целых три сумки и все они были такими тяжелыми, что я с трудом дотащила их до машины. Кстати, с не меньшим трудом мне удалось запихать их в багажник. Я уже сейчас предчувствовала, что половина из них окажется лишними, не знала только, какие.

Прихватила и ноутбук, на случай, если в пути меня все же посетит вдохновение. И еще блокнот для записей. Бывают ситуации, когда использовать ноутбук не слишком удобно. Правда, я давно уже отвыкла творить таким архаичным способом, устает рука, знаете ли.

Помимо подобного рода мелочей я всегда вожу с собой аптечку, которую собираю собственноручно. Не удивляйтесь, со мной Лэйси, а после его яростных атак всегда остаются последствия. Как правило, жертвы, окровавленные, разодранные и испуганные. Я, конечно, стараюсь держать кота в рамках, но это не всегда удается. К примеру, он не хочет оставаться один, если только на него не возложена почетная обязанность охранника. Я много раз пыталась запереть его и не брать с собой, но он начинал так выть и вопить, что я решила, что будет дешевле, если он пойдет со мной. Он никогда еще не терялся. Никогда. Скорее, потеряюсь я, чем он. Что поделать, если заводишь себе домашнего любимца, будь готов к тому, что у него свой нрав, свои заморочки и закидоны. Ведь животное — это все равно что член семьи. Вы ведь не будете выгонять своего ребенка из дома за то, что он постоянно пачкает ковер и дерется с соседскими мальчишками.

Но вернемся непосредственно к путешествию. Собиралась я долго и тщательно, чего обычно за мной не водится. Но на сей раз я решила побить все рекорды и постараться взять с собой все, что мне могло бы пригодиться. Увы, как выяснилось позднее, это было просто невозможно. Может быть, и есть такие люди, которым удается такое провернуть, но только не мне. Но в тот момент я была уверена, что прихватила с собой решительно все и гордилась собственной предусмотрительностью. Для Лэйси взяла четыре пачки сухого корма, хотя он относится к такой пище презрительно и ест ее лишь тогда, когда ничего другого поблизости нет. Ест исключительно потому, чтобы не умереть с голоду. Впрочем, я его понимаю. Сухой корм — такая гадость. Бедные кошки, что с ними делают для того, чтобы они с блаженным выражением на морде пожирали его в рекламных роликах! Наверное, их не кормили неделю, не меньше.

С величайшим трудом я отволокла свои внушительные сумки и запихала их в багажник, для чего мне пришлось приложить недюжинные усилия. Я даже вспотела немного. Пыхтя, я кое-как закрыла крышку багажника и перевела дух. Вау, кажется, в моем доме осталось немного вещей.

Заперев входную дверь, я плюхнулась на сиденье машины и уже хотела завести мотор, но тут зазвонил мобильник. Недоумевая, кто бы это мог быть, я вытащила его и посмотрела на дисплей. Так и есть. Стюарт.

— Привет, Ван, — услышала я, — можно тебя поздравить? Я слышал, ты вновь наводнила читательский рынок своими слезодавильными книжками.

— Если б ты удосужился прочесть хотя бы одну из них, Стю, — внушительно произнесла я, — то узнал бы, что мои читатели плачут исключительно от смеха. Иного способа давить слезу я не знаю.

— Зато зная тебя, я в этом не сомневаюсь. Ладно, нужно сделать одолжение для родной сестры. Прихвати один экземплярчик, для Лоретты.

— У меня всегда наготове сразу штук пять.

— Для автографов? — захихикал он.

— Для ехидных родственников и знакомых.

Стю еще больше развеселился. А до меня дошло то, что он сказал совсем недавно.

— Ты хочешь, чтобы я приехала в гости?

— Естественно. Мы с тобой не виделись уже лет десять.

— Ты ври да не завирайся. Прошло всего каких-нибудь два месяца.

— А такое впечатление, что десять лет. Тебе сейчас все равно нечем заняться, так почему бы и не навестить брошенного брата?

— Ошибаешься, дорогой братец. Я как раз очень занята. Но в гости, конечно, заеду, мне все равно по пути.

— Ты куда-то едешь?

— Да, — гордо отозвалась я.

— Куда?

— Определенного маршрута я тебе не назову. Просто решила немного развеяться, иначе я просто закисну от скуки.

— О, — вдруг воскликнул он, — значит, с тобой твой боевой товарищ? Лэйси?

— Как ты догадался?

— Озарило. Ладно, вези, но учти, я надену бронежилет.

— Лэйси никогда не обижает моих родственников, — обиделась я за своего питомца.

— Конечно. Я еще помню, как он отделал Пита.

— Пит — вовсе не родственник.

— Он — мой приятель. А теперь он не подходит к моему дому ближе, чем на два километра, если знает, что ты приедешь в гости.

Я презрительно фыркнула.

— Ладно, — прервал Стю свои сетования, — когда тебя ждать?

— Часа через два, — прикинула я, глянув на часы.

— Угу, — согласился он, — так мы тебя ждем к ужину. Пока.

Я отключилась и сунула телефон в карман. После чего обернулась и облокотившись о спинку кресла, посмотрела на своего боевого товарища.

Лэйси уже был в машине, выбрав себе самое удобное местечко. Он развалился на заднем сиденье, вытянувшись так, что там вряд ли смог бы поместиться кто-то еще. Правда, кое-то там все-таки поместился. Приглядевшись, я обнаружила рядом с ним придушенную мышь. Провиант в дорогу. Лэйси питал пристрастие к простой, здоровой пище. И зачем я беру с собой сухой корм?

— Фу, Лэйси, — скривилась я, — это обязательно держать прямо перед моим носом?

Лэйси в ответ взял мышь в зубы, спрыгнул на пол и вскоре вернулся на место, такой невозмутимый и гордый, словно персидский шейх. Мышь он, разумеется, спрятал под сиденьем.

— Главное, не ешь ее на моих глазах, — предупредила я его и развернулась, поворачивая ключ в замке зажигания.

Никаких иллюзий относительно этого я не питала. Лэйси, конечно, не водрузит ее на приборную доску с целью продемонстрировать мне свой здоровый аппетит, хотя от такого пакостного кота всего можно ожидать. Нет, он съест ее за моей спиной, но как он ее будет есть! Ручаюсь, у вас пропадет аппетит на много часов вперед. Все эти хрусты и чавканья, причмокивания и урчание. В общем, удовольствие еще то.

Закурив сигарету, я крепко взялась за руль. Что ж, поехали. Не успела я выехать за ворота, как из соседнего дома показалась Черри, моя соседка, которой я всегда оставляю ключи для того, чтобы она поливала мои цветы и следила за порядком. Впрочем, она сама так поступает, если уезжает куда-нибудь. Ничего не поделаешь, женская солидарность.

— Счастливого пути! — помахала она мне рукой.

Я помахала ей в ответ.

— Сделай одолжение, Черри, не забудь про цветочки! — прокричала я в опущенное окно.

Она показала рукой, что все будет о'кэй и сделала знак, чтобы я проваливала. И я свалила с сознанием выполненного долга.

Вспомнив про ремень, про который вечно забывала, я пристегнула его и включила музыку погромче. Есть у меня такая слабость, люблю в машине слушать музыку, из тех, которая потяжелее. Особенно это круто смотрится на светофорах, когда моя тачка просто подпрыгивает от мощных звуков, а все остальные автолюбители пялятся из окон. А если при этом на тебе темные очки, а в руке дымящаяся сигарета, то ты смахиваешь на героя какого-нибудь голливудского фильма.

Одним немаловажным фактором было то, что из-за музыки я не слышала хруста мышиных костей, за которые принялся Лэйси как раз тогда, когда я выехала на шоссе. Итак, сперва навестим родного брата, отдадим долг, а уж потом — по родным просторам. От предвкушения я надавила на газ, увеличив скорость до пределов допустимой. Это еще одна моя слабость. Если уж я сижу за рулем, то гоняю на больших скоростях. Пассажиры от таких вывертов синеют и вжимаются в сиденья. А уж про то, что они всегда пристегиваются, я уже не говорю.

Окончив трапезу, Лэйси одним прыжком перебрался на переднее сиденье и устроился на верхней спинке. Он обожает это место, отсюда открывается замечательный обзор. Лэйси держит все в поле своего зрения, да и его самого прекрасно видно.

Мой брат Стю жил в Лондоне в огромной квартире вместе с женой Лореттой, сыном Марком и мощным догом по кличке Пэт. Лэйси был с ним в осторожной дружбе. Сейчас поясню, что это значит. Они оба хорошо понимали, что их противник является довольно опасным врагом в случае, если они сцепятся. И исход схватки предугадать трудно. Конечно, Пэт — большая собака с огромными клыками, но у Лэйси обширный опыт в общении с представителями псовых. Я была свидетельницей того, как достаточно большие собаки с поскуливанием и воем убегали от моего разгневанного любимца. А вот им до сих пор еще ни разу не удалось его поймать. Вот именно поэтому Пэт и Лэйси обходят друг друга стороной.

С женой Стю Лореттой мы тоже были в осторожной дружбе. Бывает так, что у людей с первого взгляда возникает стойкая неприязнь, которая со временем не исчезает, а только крепнет. Так вот, у нас был именно этот случай. Причину назвать трудно. Мы просто невзлюбили друг друга с самого начала. Ей во мне не нравилось решительно все, начиная от внешности и заканчивая мои пристрастиями и привязанностями. В свою очередь я отвечала ей тем же. К примеру, у Лоретты была одна странная мания, которая, впрочем, есть у девяти из десяти женщин. Догадайтесь, какая. Разумеется, диета. Она постоянно сидела на диете, все двенадцать месяцев в году, панически боясь поправиться даже на один грамм. Я понимаю, если б она была толстой или хотя бы пухленькой. Но нет, Лоретта тощая, как полудохлая газель, ее унесет порывом ветра или смоет потоком воды. Я на месте Стю все время опасалась бы, как бы ее не утянуло в слив ванны. Самым любимым ее занятием было вертеться перед зеркалом, оглаживая свои тощие бока и приговаривая: «Господи, какая я толстая! Ужасно! Кошмар! Ужас! Пойду повешусь! Впрочем, такую лошадь не выдержит ни одна веревка». И тому подобное в том же духе. Лоретта постоянно в поисках какой-нибудь новой диеты поэффективнее. И подруги у нее такие же озабоченные. Любимая тема для обсуждения у них — это что они сделали для того, чтоб сбросить пару килограммов и хвастаться друг перед другом впалыми животами и тощей задницей. Я как-то присутствовала при одном из таких разговоров и со свойственной мне неугомонностью посоветовала им новый способ сбрасывания килограммов. Я сказала, что так как у них нет практически никакой жировой прослойки, то единственное, что им останется — это обзавестись циркулярной пилой для того, чтобы отполировать свой скелет. Честное слово, никогда еще не видела на лицах людей такого ошеломленного выражения, которое очень скоро сменилось злостью. После этого случая Лоретта невзлюбила меня еще сильнее, чем это возможно. Но на людях мы ведем себя просто идеально. Милые улыбочки, поцелуйчики и сюсюканье, что-то вроде: «О дорогая, как ты похудела! Ты замечательно выглядишь!» и тому подобное.

Я была полной противоположностью Лоретте. У меня не было навязчивой идеи отощать как скелет, хотя сбросить пару килограммов мне бы не помешало. Но для этого у меня не было той целеустремленности и убежденности, что выглядеть как вешалка в модном супермаркете — это предел мечтаний любой женщины. Я вполне довольна своей фигурой, хотя и не обладаю изяществом гладильной доски. Я, конечно, не худышка, но толстой меня не назвал бы даже злейший враг. Хотя, к примеру, Лоретта бывало частенько ехидненько говорит, что моей заднице не мешало бы быть поменьше. Может быть, и не мешало бы. Но посвятить всю свою жизнь этой идее я не собираюсь. В мире должно быть много разнообразных задниц, хотя бы для того, чтобы было, с чем сравнивать.

Домой к Стю я приехала часа на полтора позднее, чем обещала. Что, впрочем, никого не удивило, поскольку я еще ни разу не приезжала в точно назначенное время. Когда передо мной открылась дверь, я предстала им слегка вымокшей, так как на улице начался дождь, с зонтиком, с которого на пол скатывались капли и неизменным Лэйси на плече, который возмущенно фыркал. Он ненавидел воду во всех ее проявлениях. Его купание — это процесс, которому следовало бы посвятить отдельную главу. Но сейчас я не буду заостряться на этом.

— Ван! — Стю раскрыл пошире дверь, впуская меня внутрь, — приветик! Давненько тебя не видел. Классно выглядишь, сестренка!

Я подставила щеку для поцелуя и чмокнула его в ответ.

— Ты тоже.

Лэйси утробно заурчал и Стю поспешно отстранился.

— Здорово, бандит, — поприветствовал он моего кота на расстоянии.

Пэт дружелюбно завилял хвостом, но подходить ко мне не рискнул, косясь на Лэйси. Я подошла к нему сама и потрепала по холке.

— Кажется, он еще больше вырос с тех пор, как я его видела в последний раз.

— Теперь он растет только в ширину, — засмеялся Стю, — проходи. Зонтик брось вон там в углу. Где твои вещи?

— В машине, естественно. Я не собираюсь их тащить сюда, иначе твой лифт обрушится в шахту.

Мы переглянулись и захихикали.

Из гостиной выглянула Лоретта и навесив на лицо радостную улыбочку, поспешила ко мне.

— О, Ван, как мило! Как хорошо, что ты решила к нам зайти! Рада тебя видеть.

— Я тоже, Лоретта. Ты прекрасно выглядишь. Как ты похудела!

Честно говоря, я не заметила никаких изменений в ее облике, но изредка надо сделать приятное брату и похвалить его жену. Мы обменялись с ней легкими чмоканьями в паре миллиметров от щеки, так называемая имитация поцелуя.

Лоретте мой комплимент пришелся по душе и она довольно заулыбалась.

— Дорогая, я узнала одну потрясающую диету, — начала она свою любимую тему, с которой не слезала никогда, — я ее тебе дам. Хотя с твоей изумительной фигурой глупо думать о всевозможных диетах.

Стю выразительно скривился. Как и я, он ненавидел само слово «диета».

— На улице ужасная погода, — продолжала Лоретта, — тебе нужно что-нибудь выпить. О, а это твой милый котик?

Лэйси вызывающе задрал хвост и прошелся с одного моего плеча на другое, всем своим видом выражая презрение.

Ручаюсь, в данную минуту Лоретта думала примерно следующее: «Такая же сволочь, как и его хозяйка». Но вслух она никогда не произносила подобных вещей.

— Проходи, — посторонилась она, впуская меня в гостиную, — ужин будет через двадцать минут. Ты наверняка проголодалась.

— Надеюсь, на ужин не будет травы и тому подобной дряни? — спросил Стю.

— Ну что ты, — улыбнулась его жена, — я знаю, что это ты не будешь есть даже под угрозой расстрела. Но поверь мне, если б ты только попробовал, то понял бы, какая польза от такой пищи. Во всем теле ощущаешь необыкновенную легкость.

— Не сомневаюсь, — проворчал он, — примерно такую же легкость я ощущаю, когда не поем целый день. Это то ощущение, когда в животе пусто.

Я захихикала.

— Меня воротит от слов «правильное питание», — признался брат, когда Лоретта вышла, чтобы разобраться с ужином, — раз нам все равно придется когда-нибудь умереть, то я предпочитаю умереть от неумеренного употребления холестериновой пищи, чем от недоедания. И потом, много обиднее умереть совершенно здоровым.

— Совершенно с тобой согласна, — кивнула я, вытаскивая сигареты, — кто не курит и не пьет, тот здоровеньким помрет.

— Только не кури в присутствии Лоретты, — предупредил он, глядя, как я закуриваю, — она меня потом со свету сживет.

Недавно Стю бросил курить, не без участия своей жены. Она лет пять твердила ему, как это вредно для здоровья и своими нудными нотациями довела его до такой степени, что он предпочел покориться, посчитав, что это куда полезнее для его здоровья, чем постоянное нудение. На меня влияние Лоретты не распространялось, но зато она потом отыгрывалась на моем брате, жужжа под ухом, как он может столь равнодушно относиться к собственной сестре.

Лэйси покинул мое плечо, решив поразмяться. Он прошелся по гостиной с таким видом, словно она принадлежит ему, а мы так, погулять вышли. После чего запрыгнул на стол и преспокойно там разлегся, вытянув лапы.

— Убери его отсюда, — попросил меня Стю, — сейчас вернется Лоретта и начнет причитать насчет микробов.

— У Лэйси нет микробов, — я пожала плечами, — у него все прививки и мою я его также регулярно, хотя это и опасно для моего здоровья.

— Ты это Лоретте скажи.

Затушив сигарету в пепельнице, я встала и пожав плечами, направилась к столу. Лэйси вопросительно поднял голову и посмотрел на меня.

— Слезай, — сказала я, тыкая его пальцем в бок, — здесь не место для котов.

Он фыркнул и сделал вид, будто не слышал.

— Давай, вали отсюда, — уже менее ласково посоветовала я ему, — иначе пойдешь спать в машину.

Лэйси снова фыркнул, но все же встал и спрыгнул вниз. Стю с интересом наблюдал за этим действием.

— У вас с ним полная любовь и взаимопонимание, — прокомментировал он.

Желая вознаградить себя за то, что его вынудили сделать, Лэйси легким прыжком запрыгнул на любимое кресло Лоретты и устроился там с таким видом, что нам без слов стало ясно, что убрать его оттуда было бы чревато. Стю фыркнул.

— Хороший котик, — сказал он.

Лоретта вернулась минут через пять и недовольно поморщилась, унюхав следы табачного дыма. Правда, она ничего не сказала.

— Все готово, — провозгласила она на манер хорошего дворецкого и покосилась на Лэйси, — послушай, Ван, твой кот не мог бы выбрать себе другое место?

— Увы, нет, — я покачала головой, — он обожает спать в креслах.

— Ты привезла книжку? — повернулся ко мне Стю, желая купировать скандал в самом зародыше.

— Конечно. Она в сумке.

— Хочешь сказать, что книга в сумке, сумка в багажнике, а багажник в машине? — уточнил он.

— А машина внизу, — заключила я, — но тебе повезло. Книга в той сумке, которую я захватила с собой.

Несколько слов об этой сумке. Я всегда терпеть не могла миниатюрные дамские сумочки, в которых помещается носовой платок и пара пластинок жевательной резинки. Я туда даже кошелек запихнуть не в состоянии, не говоря уже обо всем остальном барахле, которое я имею обыкновение таскать с собой. Так что, все мои сумки обладают внушительными размерами и хотя на вид не особо эстетичны, зато очень удобны и практичны.

— Ты выпустила новую книгу? — с живым интересом спросила Лоретта.

Надо отметить, что при всем своем неприятии всего, что я собой олицетворяю, она читает мои книги и представьте, они ей нравятся! Она не пропустила ни одной и постоянно выспрашивает меня о том, когда я намереваюсь выпустить следующую. Пожалуй, это было единственным, что мне в ней нравилось, хотя и совершенно неудивительно. Всегда приятно, когда хвалят то, что ты делаешь.

— Да, — ответила я на ее вопрос и полезла в сумку, — сейчас достану.

Нужно отметить еще одно обстоятельство. Так как мои сумки отличаются большими размерами, то в них постоянно все теряется. Я разыскиваю очередную вещь в ней, засунув туда руку едва ли не по локоть. И если там теряются такие достаточно большие предметы, как та же книга, то о мелочах типа платка и жвачки и говорить нечего.

Минут пять я ожесточенно рылась в сумке в поисках книжки, а Стю и Лоретта наблюдали за мной без особого интереса. Они были давно знакомы с моими привычками и это перестало их веселить. Наконец, я нашла требуемое и протянула Лоретте.

— Ты так долго искала такую толстенную книгу? — не поверил Стю своим глазам.

Я лишь пожала плечами, мол, что я могу поделать. Лоретта фыркнула, взяв книгу и осматривая ее со всех сторон.

— Спасибо, Ван, — сказала она, раскрывая обложку, — а где автограф?

— Сейчас напишу, — покорилась я неизбежному и полезла в сумку за ручкой.

Ненавижу давать автографы, поскольку никогда не знаю, что именно я должна писать. Не это же, в самом деле: «С наилучшими пожеланиями, Вероника Фостер». Забыла упомянуть, что я пишу под псевдонимом. На этом особо настаивал мой папочка, считая, что наше имя слишком значимо, чтобы упоминалось в столь легкомысленном контексте. Только Вероника Фостер и уж никак не Ванесса Фернхэм, кем я и являюсь на самом деле.

— Что написать? — спросила я без особой надежды.

— Ну, что обычно пишут в таких случаях, — Лоретта пожала плечами.

Да ради Бога, раз она так просит! Я и написала самую избитую фразу из всех, какие только существовали на свете. Впрочем, Лоретту она устроила.

— Пойдемте наконец ужинать, — вмешался Стю, — у меня уже живот к позвоночнику прилип.

— Ну, для этого тебе долго стараться придется, — покосилась на него жена.

Одним из ценных качеств Лоретты было то, что она умела готовить и никогда не смешивала эту обязанность со своей вечной диетой. Точнее говоря, на столе был самый обычный ужин, способный удовлетворить любую потребность. Правда, перед ней стояла маленькая тарелочка с тремя микроскопическими листиками салата, но, как говорится, это было ее личное дело.

Мы со Стю отдали должное ужину, дружно наплевав на свои фигуры и правильное питание. Лоретта чинно жевала второй по счету листик салата. Меня всегда удивляла эта особенность. Как можно есть такую гадость, просто не понимаю. И главное, ведь это не единичный случай. Она так всегда ест. Это какую же нужно иметь силу воли, чтобы добровольно отказываться от разнообразных вкуснейших вещей и всю жизнь питаться даже не как кролик, а как нечто куда более худшее.

Пока длился ужин, Лэйси свободно бродил под столом, изредка дергая меня за штанину и требуя особенно вкусные кусочки. Уж чем-чем, а воспитанностью мой милый котик не отличался. Вполне в его духе было запрыгнуть на стол в разгар пиршества и без зазрения совести стащить под шумок приличный шматок ветчины или мяса. Так что то, что он просит, а не наглеет окончательно, можно считать просто образцом для подражания.

Он клянчил еду и у Стю, признавая наше кровное родство, не подходя лишь к Лоретте. Наверняка, понимая, что это просто бессмысленно.

— Ты не только бандит, но и хулиган, — смеялся Стю, отдавая ему неизвестно какой по счету кусок колбасы.

— Попрошайка, — уточнила я.

— Уверен, если я ему не дам, он вырвет этот несчастный кусок прямо изо рта.

Обнаглевший Лэйси оперся лапами о его колени и издал такой душераздирающий вопль, что мы все подскочили.

— Ты его не кормишь, что ли, Ван?

— Регулярно три раза в день, — проворчала я, пиная кота ногой под столом, — иди отсюда, нахал.

Если вы думаете, что Лэйси послушался, то очень сильно заблуждаетесь. Правда, он оставил Стю и перебрался ко мне, нагло забравшись на колени.

— Ты лопнешь, деточка, — пригрозила я ему, — не жди тогда, что я буду собирать то, что от тебя осталось.

Естественно, что я при этом скормила ему последний лакомый кусочек, обделив себя. Пэт завистливо вздыхал за дверью, явно тяготясь издержками воспитания.

После ужина мы снова перебрались в гостиную, где братец устроил мне форменный допрос насчет моей личной жизни.

— Как дела на личном фронте, Ван? — начал он многообещающе.

— Пока никак, — я пожала плечами.

— Не пойму, что ты тянешь. Время идет, Ван. Не забывай об этом. Нужно в конце концов, обзавестись спутником жизни.

— Спасибо, уже был один, а второй пока не требуется.

Говоря об этом, я имела в виду своего бывшего муженька Рональда. Мы разошлись с ним полгода назад и я до сих пор не могла поверить собственному счастью. Я прожила с ним два года и за этот срок смогла в полной мере насладиться его необыкновенными достоинствами. Главным из них было то, что он не пропускал ни одной юбки, ну и, конечно, то, что он постоянно запускал руку в мой кошелек с катастрофическими последствиями для последнего. Деньги он умел тратить, как никто. Это был его самый главный талант. Он утомил меня уже через два месяца после свадьбы и потом я долго спрашивала себя, для чего было вообще торопиться с ней. Сейчас на дворе давно не девятнадцатый век и гражданские браки перестали производить на людей впечатление.

Так что, я не тороплюсь с приобретением спутника жизни. Особенно, если учесть, что мне постоянно попадаются близнецы Ронни. Может быть, где-нибудь на свете и есть иные мужчины, но я их не привлекаю. Бывший муженек до сих пор никак не забудет дорогу в мой дом, навещая меня с редкой регулярностью. Клянусь, во время нашего брака он бывал дома куда реже. Угадайте, что ему нужно? Правильно, именно то, что он во мне до сих пор так любит. Мой толстый кошелек. Спросите, зачем я даю ему деньги даже теперь, когда мы в разводе? А потому, что иной возможности от него избавиться просто нет. А так, сунешь ему в карман хрустящую бумажку, и любимый экс-супруг пропадает на неделю.

От ненужных советов Стю мне удалось избавиться с большим трудом. Именно это и является одной из самых веских причин, по которым я не люблю общаться с родственниками. Им всем просто позарез нужно устроить мою личную жизнь. Они не понимают, что то, что я имею сейчас, меня вполне устраивает и я не считаю себя ущербной, не имея за спиной мужа, друга или приятеля на выходные. Что за мания считать, что женщина без мужчины пропадет, что она без него неполноценный член общества, что она только о том и думает, как бы заполучить его и тратит на это все свои силы, время и деньги? Если я живу одна, значит, мне нравится жить одной, вот и все. И сходиться с кем попало только для того, чтобы все окружающие смогли убедиться, что я такая же, как и они не собираюсь. Для этого мне вполне хватает частых визитов Ронни.

Смешно, он почему-то считает, что я без него тоскую и только и мечтаю, что о том, как бы затащить его в свою одинокую постель. Кажется, я уже упоминала, что он кретин? Если нет, так вот: он полный кретин.

Наконец, наступило время отойти ко сну. Я прошла в комнату, которую приготовила для меня Лоретта и в которой я обычно сплю, когда гощу у них. Комната была очень удобной и хорошо протопленной. Неприязнь, которую Лоретта питала ко мне, не распространялась на такие вещи. Она считала себя обязанной сделать так, чтобы мне в их доме было удобно и хорошо. Впрочем, в свою очередь я так же стараюсь, когда они навещают меня. Что поделаешь, законы гостеприимства.

Лэйси, как обычно, занял самое мягкое и уютное местечко на постели, предоставив мне право располагаться на оставшемся как заблагорассудится. Я, как обычно, отодвинула его, прекрасно зная, что это ненадолго. Он еще отвоюет свое пространство, бесцеремонно отпихивая меня ногами во сне. Просто поразительно, сколько места занимает сравнительно небольшой кот, когда растянется во всю длину.

Итак, мы устроились с удобствами, то есть, кто как умеет и заснули под шум дождя.

 

2 глава. Приглашение

На другой день я лишь позавтракала и начала собираться в дорогу. Стю немного поворчал, осуждая мою цыганскую привычку не задерживаться долго на одном месте, но скоро замолчал, зная, что это напрасная трата времени. Проводив меня по всем правилам, он остался дома с чувством выполненного долга. Лоретта же просто сияла. Еще бы, теперь она отдохнет от меня на долгих два месяца. Как и я от нее. Я уже упоминала, как мы друг друга нежно любим.

В первую очередь я постаралась как можно скорее покинуть Лондон, что было нелегким делом из-за постоянных пробок на дорогах. На них не развернешься, а удовольствие небольшое, плестись в длинном ряду машин со скоростью беременной черепахи. Меня устроила бы скорость от ста и выше. Все остальное просто скучно.

Когда я выбралась на свободную трассу, то вздохнула спокойно и прибавила газу. Мне всегда говорили, что с такими пристрастиями спасатели не сумеют соскрести с асфальта то, что от меня останется после аварии. Может быть. Но я знаю многих людей, попадавших в аварию на самой минимальной скорости. Так что, какая разница.

Проехав пару больших городов и проигнорировав их с точки зрения экскурсии, я немного убавила скорость, разглядывая окрестности. Ветер трепал мои короткие волосы, а иногда они вставали дыбом, но мне это даже нравилось. Лэйси разлегся на спинке сиденья, поглядывая по сторонам. Так мы ехали достаточно долго. До тех пор, пока мой милый котик не начал нервничать. Сперва он несколько раз прошелся по моим плечам, хлопая хвостом по лицу и фыркая прямо в ухо. А потом сел и начал выть.

— Ну, чего тебе? — недовольно спросила я, отпихивая его от себя.

Лэйси возвысил голос и ощутимо стукнул меня лапой по уху.

— Отвали, — пригрозила я.

Увы, это никогда не помогало. Наконец, я догадалась, что ему требуется. Как хотите, но провести несколько часов в машине и не справить естественные надобности очень неудобно. Если не сказать больше.

— Ладно, — я свернула к обочине и затормозила.

Лэйси с душераздирающим воплем выпрыгнул в открытое окно.

Остановилась я у зеленой лужайки, посчитав, что это место покажется моему коту привлекательным. Но он, привереда, еще минут десять бродил по ней в поисках подходящего места и недовольно на меня косился.

— Ну, нету тут песочка, — сказала я, — где я его тебе возьму?

Наконец, он устроился под каким-то кустиком, так, чтобы никто ненароком не подсмотрел, как именно он это делает. Ну, что ты будешь с ним делать?

Я тоже вышла из машины, чтобы размять ноги. Прошлась взад-вперед, посмотрела на лужайку, потом на небо и прикинула, что было бы очень неплохо пройтись по ней.

Закончилось все тем, что я удобно устроилась под группкой деревьев, прихватив с собой сигареты, айфон и бутылочку воды. Солнце светило вовсю, дул приятный ветерок и меня немного разморило, тем более, что ничего интересного я все равно не обнаружила.

Короче говоря, я уснула. И уснула так крепко, что не заметила, как погода испортилась. Пришла в себя только тогда, когда негодный Лэйси стал не просто бродить по мне с головы до живота, где он обычно устраивался вопреки тому, что я его оттуда постоянно спихивала, но начал носиться и прыгать с разбегу. А еще при этом душераздирающе выть прямо под ухом. Тут уж бы и мертвый проснулся. Я разлепила глаза и посмотрела на него.

— Ну? — спросила я угрожающе, — сейчас встану и надеру тебе уши.

Лэйси снова завопил и растопыренной лапой постучал меня по лбу, словно говоря: «Совсем ополоумела?»

Я приподнялась на локте и поняла, что он прав. Солнышко уже не светило вовсю. Напротив, небо заволокли темные тучи, дул ветер, уже не теплый и приятный, а достаточно холодный. Поежившись, я вскочила на ноги и нагнулась за своим барахлом.

Пока я это делала, хлынул дождь. Прихватив все в кучу, я метнулась к машине, но Лэйси меня, разумеется опередил. В несколько прыжков он оказался внутри, почти не заметив окна. Я отстала от него, но очень скоро нагнала, так как мокнуть под дождем никому не охота, а мне меньше всего.

Сидя в машине, я попыталась привести себя в порядок. Промокла я совсем немного, так как вовремя сориентировалась. Встряхнувшись, я сбросила с себя капли воды и поежилась. Куда девался отличный солнечный день? Такое впечатление, что этот дождь льет вот уже неделю, не переставая.

В машине стало прохладно и я включила печку, подумав, что было бы неплохо надеть куртку. Но увы, именно этого я и не могла сделать. Куртка была в сумке, сумка в багажнике, а чтобы туда залезть, нужно было вылезать наружу под струи дождя. Конечно, любой здравомыслящий человек скажет, что проще некуда. Нужно только взять зонтик. Я тоже об этом думала. Но зонтик тоже лежал в сумке со всеми вытекающими отсюда последствиями. Да, меня трудно назвать предусмотрительной особой. Как только я покинула квартиру Стю, то тут же убрала зонтик на надлежащее ему место, ведь дождь уже закончился.

Толку от напрасных сетований было немного. В любом случае, для того, чтобы проделать все вышеперечисленные действия, мне нужно было сперва как следует промокнуть. Поэтому я подумала, что вполне обойдусь без куртки. В конце концов, тут не Северный Полюс и не Антарктика, от холода я не загнусь.

Я завела мотор и поехала вперед, по направлению к городку. Пусть он маленький, но там наверняка есть нечто вроде гостиницы или придорожного мотеля. Все, что угодно, лишь бы поскорее оказаться в тепле и комфорте.

Лэйси всю дорогу недовольно фыркал, жалуясь на то, что несколько капель воды попало на его драгоценную шерсть. Он возмущался с таким видом, словно это была серная кислота и теперь он весь покрылся проплешинами. Он остервенело вылизывался и недовольно косился в мою сторону, словно дождь — это моих рук дело.

— Потерпи, — сказала я ему, — скоро приедем.

Он скорчил такую рожицу, словно сомневался, что такое возможно. Если вы не верите, что коты умеют корчить рожи, заведите себе его и сами убедитесь. Лично я думаю, что мой кот способен на все.

Когда я проснулась, начинались сумерки. А теперь совсем стемнело. Просто поразительно, каким образом я умудрилась так долго дрыхнуть. Вроде бы, я вполне выспалась. Наверное, солнце пригрело и меня разморило.

Дорогу размыло, по асфальту текли потоки воды, словно был ураган, а не дождь. Дворники едва справлялись с обилием влаги, я напрягала свое не слишком хорошее зрение, чтобы разглядеть хоть что-нибудь. Да, попала я в историю, ничего не скажешь. Хорошего, я имею в виду.

Поворачивая направо, я немного не рассчитала и машину занесло. Пытаясь выровнять ее, я резко повернула руль, но без толку. Было слишком скользко, колеса соскользнули с накатанной дороги и машина покатилась вниз по склону. Лэйси вцепился когтями в обивку сиденья и завыл, позабыв про то, что ему нужно вылизываться.

Я изо всей силы вцепилась в руль и стиснула зубы, поняв, что машина потеряла управление. Ее несло на какую-то изгородь. Единственное, что мне пришло в голову сделать — это нажать на тормоз. И я на него нажала.

Высокая стена приближалась с неумолимой быстротой. Тормоза помогали мало, так как эта дорога была не асфальтирована и под потоками воды быстро превратилась в жидкую грязь, в которой тормозить проблематично. Машина скользила по этой грязи, как по льду. Нужно было что-то делать, и я это понимала, но как назло от страха в голову совершенно ничего не лезло. Я повернула руль в самое последнее мгновение и успела заметить, как стена переместилась куда-то вбок. Потом что-то стукнуло, грохнуло, меня бросило вперед и я потеряла сознание. Должно быть, долбанувшись головой.

Когда я очнулась, было уже так темно, что хоть глаз выколи. Голова раскалывалась от боли, а руки судорожно сжимало руль. Я с трудом разжала пальцы, поняв, что они занемели, ведь я стискивала их даже будучи в отключке. Прелестно.

Несколько раз сжав и разжав кулаки, я потрясла руками, пытаясь вернуть пальцам чувствительность. И это мне удалось через некоторое время. После чего я пощупала голову и убедилась в наличии большой шишки. Чудно. Только такая дура как я может отправиться в путешествие и попасть в самую обыкновенную аварию. Впрочем, были во всем этом и положительные моменты. К примеру, то, что голова была цела.

Я провела беглый осмотр всего остального и признала, что жить буду, хотя несколько синяков мне обеспечены. Лэйси выл, сидя на приборной доске. Шерсть его стояла дыбом, а глаза горели синим огнем.

— Испугался? — хмыкнула я.

Он взвыл особенно громко и оскалил зубы, показывая, как отвратительно мое поведение. Я показала ему язык.

Неожиданно мне вдруг показалось, что я не одна. Это было странное ощущение, которое я испытываю не слишком часто. Но тут что-то заставило меня обернуться. В окне я заметила чье-то лицо. Вздрогнув от неожиданности, я пригляделась и поняла, что пугаться не следовало. Лицо принадлежало женщине лет сорока, а таких особ я никогда не боялась. Опустив стекло, которое чудом уцелело, я сумела разглядеть другие подробности. Женщина стояла в двух шагах от машины, наклонившись и осматривая салон. Она держала в руке зонтик, прикрываясь от струй дождя. К тому же, на ней был длинный черный плащ, укутывающий всю ее фигуру. Для осмотра была предоставлена только голова и ее я осмотрела очень внимательно. Судя по всему, у женщины были длинные волосы, которые она уложила в высокую замысловатую прическу, каких я давно не видывала. Достаточно старомодную, я бы сказала, чем-то отдаленно напоминающую гнездо аиста. Я непроизвольно хмыкнула и помахала ей рукой. Пусть видит, что я как-то реагирую, и стало быть со мной все в порядке.

— Простите, мисс, — заговорила женщина, — с вами что-то произошло?

На мой взгляд это был весьма странный вопрос, так как тот факт, что я врезалась в стену, при этом потеряв сознание, можно смело расценивать как «что-то произошло». Это было столь очевидно, что даже слепой понял бы. Но видимо, женщина сочла нужным спросить это. Наверное, для того, чтобы я ответила.

— Точно, — подтвердила я, — небольшая авария.

— Небольшая? — она фыркнула, критически осматривая сперва меня, а потом и мою машину, — вы в этом уверены?

Я пожала плечами. Естественно, я в этом не уверена. Но надо же что-то сказать для поддержания разговора. Лэйси прыгнул мне на плечо и нервно заколотил хвостом, подвывая прямо мне в ухо.

— Отвали, — посоветовала я ему, но как водится, безрезультатно.

Он, конечно, не хотел мочить свою драгоценную шерсть и берег лапы от артрита.

— Вы в состоянии выйти наружу, мисс? — осведомилась женщина после того, как насладилась представленным зрелищем в полной мере.

И при том в ее голосе не было ни малейшего сочувствия, а только едва прикрытый сарказм. Должно быть, все это казалось ей необычайно забавным.

— Попытаюсь, — отозвалась я в том же духе, — но за результат ручаться не могу. Если у меня вдруг обнаружатся переломы, не сочтите за труд вызвать скорую, мэм. Там меня сумеют собрать, быть может.

Я открыла дверцу машины и вылезла. Нога у меня не отвалилась, что не могло не радовать. Лэйси завыл уже не таясь, так как дождь все еще лил и это не могло его радовать. Он вцепился в мое плечо когтями, довольно чувствительно, между прочим. Он явно намекал на то, чтобы я спасла его от этой отвратительной воды, но я ничего не могла с этим поделать. На мне была всего лишь легкая футболка и джинсы. Ничего, чем бы я могла бы его укрыть.

Оглядев свою машину и обойдя ее со всех сторон, я хмыкнула. Кажется, ее можно было смело выбрасывать на свалку. Ни на что больше она была уже не годна. Замечательно. Мне, как всегда, везет. С досады я пнула свою развалюху и отвернулась, чтобы не расстраиваться еще больше. Новая машина, между прочим. И очень дорогая. Хорошо хоть, что она застрахована, это не может не радовать.

— Все это должно быть очень неприятно, — заметила между тем женщина.

Я повернулась к ней и не слишком любезно ответила:

— Да неужели? А по-моему, просто блеск. Я в полном восторге.

— Возможно, мое предложение покажется вам навязчивым, — продолжала она тоном, в котором слышалась неприкрытая язвительность, — но вы врезались как раз в мой забор. Почему бы вам не пройти за мной, раз уж все так сложилось?

— А ваш забор не слишком пострадал, мэм? — спросила я с не меньшей язвительностью, а быть может, с гораздо большей.

Она улыбнулась, показывая отличные зубы. Белые, ровные, правда, немного слишком длинные. Такие в народе называют лошадиными.

— Нет, не беспокойтесь. Он выдерживал и не такое. Пойдемте, мисс. Мне кажется, вам необходимо обсушиться и привести себя в порядок, иначе вы можете простудиться.

Весьма ценное замечание. Лэйси оценил его первым и легонько шлепнул меня по уху, вероятно для того, чтобы я шевелилась. После чего он провыл нечто жалобное, намекая на то, что ни одна порядочная хозяйка в такую погоду не выгонит своего любимца на улицу. И только такое черствое создание, как я, способно держать беднягу кота под дождем.

— Ладно, ладно, успокойся, — сказала я ему и похлопала его по мокрой шерсти, — мы идем. Спасибо, мэм, вы очень любезны.

— Ах, нет, что вы.

Непонятно, что именно она хотела этим сказать. Но мне, честно говоря, было на это наплевать. Женщина крепко взяла меня под локоть и повела по мокрой, размытой тропинке к дому. По пути я несколько раз поскальзывалась и едва не падала, но эта маленькая хрупкая на вид женщина держала меня мертвой хваткой. Да, силы ей было не занимать. Она держала меня так, что от ее хватки синяки на предплечье мне были обеспечены.

Дверь дома была раскрыта настежь. Кругом полная темнота и я не смогла разглядеть, как он выглядит, впрочем, меня это мало волновало. Честно говоря, было наплевать. Да пусть он будет дряхлым и старым, и дышит на ладан, лишь бы в нем было центральное отопление.

Мы прошли по темному коридору, и хозяйка дома ввела меня в полуосвещенную гостиную. Там пылал камин, распространяя тепло и мягкий свет. Лэйси тут же спрыгнул с моего плеча и в два прыжка оказался рядом с ним. Я последовала за ним не столь быстро, но все же весьма проворно, позабыв о том, что рука женщины до сих пор сжимает мое плечо. Так что, она была вынуждена разжать пальцы, при этом выразительно хмыкнув.

— Я вижу, вы основательно замерзли, — прокомментировала она, — садитесь в кресло.

— Наверное, не стоит, — я с сомнением посмотрела на свою одежду, с которой на пол стекала вода.

— Ничего страшного. Садитесь же. И придвиньте его поближе к огню.

А вот это она напрасно. Не такая уж я тупая. Я самостоятельно придвинула кресло к камину и уселась в нем, совершенно не мучаясь угрызениями совести, вытянув вперед ноги. Лэйси довольно мурлыкал, развалившись на коврике. От его шерсти шел пар.

— Может быть, выпьете что-нибудь, мисс? — осведомилась у меня хозяйка дома.

— Вы очень любезны, — я обернула к ней голову, — виски. Если можно.

— Будет лучше, если я сделаю вам грог, — возразила она, — вам это будем полезнее, учитывая ваше состояние.

— Хорошая мысль, — согласилась я.

Грог, как интересно. Здесь до сих пор его готовят?

Пока женщина занималась столь важным делом, как приготовление грога, я грелась, наслаждаясь долгожданным теплом. Все-таки, в этом мне повезло. Могло быть хуже. К примеру, что этот дом оказался бы пуст и я провела бы остаток ночи сидя в машине, в которой не работала даже печка. Милая перспектива, что и говорить.

Наконец, приготовления были закончены и мне протянули большой дымящийся стакан. Приняв его из рук хозяйки, я сделала большой глоток и удовлетворенно кивнула:

— Благодарю вас, мэм.

Теперь я сумела разглядеть ее получше. Она была невысокой, примерно мне по плечо, худой, но не до крайности, скорее это была изящная хрупкость. Лицо ее имело правильные черты и производило хорошее впечатление. Для своих сорока лет женщина прекрасно сохранилась. Не было заметно каких-либо значительных морщин, кожа бледная и гладкая. Глаза у нее были красивые, серые с зеленой искоркой, чуть вздернутый нос, пухлые губы и твердый подбородок. Если бы я была мужчиной средних лет, то приударила бы за ней, тем более, что она была не просто симпатичная, но очень приятная и располагающая к себе.

Тем временем моя персона тоже подверглась пристальному рассматриванию и судя по блеску ее глаз, произвела на нее хорошее впечатление. Женщина чуть улыбнулась и произнесла:

— Мое имя — Лавиния Моэм. Миссис Моэм, если угодно.

Мне было угодно, и я кивнула.

— Ванесса Фернхэм, — представилась я в свою очередь.

— Фернхэм? — оживилась миссис Моэм, — я знала когда-то одного Фернхэма. Вы не его родственница, случайно?

— Понятия не имею, о котором из Фернхэмов вы говорите, миссис Моэм, — я пожала плечами, — но вполне вероятно, что это так. Как его зовут?

— Это было давно, — не стала уточнять гостеприимная хозяйка.

Я еще немного подождала, но потом поняла, что вразумительного ответа мне не дождаться. Что ж, не хочет говорить — ее дело. Мне было все равно.

Окинув меня взглядом, она спросила:

— Вы должно быть голодны, мисс Фернхэм?

Глупо было отрицать очевидное.

— Да, вы правы, — согласилась я, — правда, у меня в машине где-то был пакетик чипсов.

Она рассмеялась.

— Пройдите наверх и выберите себе любую комнату. Их там много. И переоденьтесь. Вам это не помешает. Кстати, — миссис Моэм указала на очень старую масляную лампу, стоящую на столике неподалеку, — возьмите это. Там темно.

Я посмотрела на лампу, наклонив голову набок. Какая-то мысль закралась в голову и не желала ее покидать.

— Как насчет электричества? — спросила я.

— Увы, — женщина покачала головой, — это очень старый дом, мисс Фернхэм.

Я это заметила, но если уж на то пошло, то и в старых домах есть электричество. Но тут, вероятно, был не этот случай.

— А у вас есть ванная? — рискнула я.

— Есть, — не стала отрицать очевидного миссис Моэм, — только это совсем не та ванная, которую вы привыкли видеть. Сейчас я принесу вам туда кувшин с холодной водой, а горячую придется немного подождать, если вы не возражаете.

— Что ж, — я встала, — тогда я пойду за своими вещами.

— Возьмите зонтик, — хозяйка протянула мне вышеназванный предмет.

— Спасибо, — не стала отказываться я.

Посмотрела на Лэйси, но тот был в нирване, нежась на коврике перед камином. Ему явно не хотелось покидать столь теплое местечко.

Свои сумки я перетащила наверх в три приема. Я уже упоминала, что их было много, гораздо больше, чем требовалось любому путешественнику. Комнату наверху я выбрала быстро, открыв первую попавшуюся дверь. Вполне приличная комната по размерам. Обойдя ее кругом, я обнаружила в ней широкую кровать, небольшой столик, большое зеркало, а также огромный шкаф, прямо мамонт, а не шкаф. И еще, я обнаружила еще одну дверь. Заглянув вовнутрь, я поняла, что имела в виду миссис Моэм, когда говорила, что это не та ванная, о которой я мечтала. Да, первое впечатление было настолько сильным, что я несколько минут стояла, раскрыв рот и выпучив глаза. Я обнаружила там горшок, представляете? Самый натуральный горшок. Обалдеть! Следует намекнуть миссис Моэм, так, как бы невзначай и очень деликатно, что в доме хоть изредка следует делать ремонт и вводить новшества, принятые в любом цивилизованном обществе. Я говорю о канализации, водопроводе и электричестве. Ладно уж, про вайфай говорить не стоит, не думаю, что ей это так необходимо. Но все остальное! Уж могла бы хотя бы унитаз поставить.

Спустя некоторое время миссис Моэм принесла мне горячую воду и хмыкнула, обнаружив меня в подобии столбняка.

— Телефона здесь тоже нет, — сообщила она как бы между прочим.

— Неважно, — я покачала головой, собираясь ответить, что у меня есть сотовый, но она уже вышла.

Окинув взглядом принесенное, я покачала головой и принялась за омовение. Нужно признать, так я мылась впервые. Сколько я себя помню, в нашем доме всегда присутствовал водопровод.

Переодевшись во все сухое, я причесалась и спустилась вниз.

На небольшом столике у камина был приготовлен скромный ужин. Ну, очень скромный. Я украдкой покосилась на миссис Моэм, прикидывая, не решила ли она позаботиться о моей фигуре. Может быть, она подумала, что у меня слишком толстая задница для того, чтобы жрать в три горла. Но говорить об этом не стала, естественно. Могло случиться так, что мне пришлось бы довольствоваться лишь пакетиком чипсов, о котором я уже упоминала. Так что, по сравнению с ним это был царский ужин.

Лэйси оживился при виде пищи и отвлекся от своего занятия, встав и подойдя ко мне, в надежде вытягивая шею. Так как я никак на это не среагировала, то он поставил передние лапы на столик и выдал такой вопль, что миссис Моэм, до того спокойно сидящая в соседнем кресле, подскочила.

— Что это было? — спросила она пораженно.

— Коронная ария умирающего от голода кота, — пояснила я и сунула Лэйси кусочек хлеба, — на.

Он понюхал подношение, презрительно фыркнул и опустился на пол. Весь его вид говорил, мол, как вы можете есть такую гадость. Забыла упомянуть, что ужин состоял исключительно из полуфабрикатов, а к ним мой котик относится немногим лучше, чем к сухому кошачьему корму. Что поделать, наверное, я сама я этом виновата, избаловала кота до невозможности, вот он теперь и выкаблучивается.

Подумав о том, что сегодня ему придется довольствоваться исключительно сухим кормом, я хмыкнула.

— Ваш кот, наверное, голоден, — предположила женщина.

— Верно, — признала я, — и я его обязательно покормлю. Попозже.

Лэйси проворно повернул к ней голову и рыкнул для острастки.

— Вижу, что он очень своенравный, — фыркнула миссис Моэм, — говорят, что домашние животные перенимают характер своего владельца. Вы, видимо, тоже очень своенравная особа, мисс Фернхэм.

Я пожала плечами. Не знаю, так ли я своенравна, как Лэйси, но между нами в самом деле есть что-то общее. Мы оба до жути избалованы.

Миссис Моэм внимательно, но без опаски посмотрела на моего милого котика, когда он подошел к ней ближе. Внешне он не выказывал никакой враждебности, но если вы думаете, что так и было на самом деле, то жестоко ошибаетесь. Быть может, он примеривался, за что удобнее ее укусить.

— Иди сюда, — строго сказала я ему, — живо.

— Не беспокойтесь, мисс Фернхэм, ваш кот не причинит мне вреда, — сказала она с усмешкой.

— Надеюсь, что вы правы, — я встала и подхватила упирающегося Лэйси поперек живота, — потому что мне надоело отдирать его от вопящих друзей, которые заверяют меня, что они только протянули к нему руку.

Лэйси противно завопил на одной ноте, показывая, как относится к моему произволу. А миссис Моэм расхохоталась на всю комнату, громко, звонко, откинув назад голову.

— Мне нравится ваше своеобразное чувство юмора, мисс Фернхэм. И вы сами мне нравитесь.

Я не знала, что можно сказать в ответ на такое заявление, поэтому просто пробормотала:

— Очень вам признательна.

— А позволено ли мне будет узнать, мисс Фернхэм, чем вы занимаетесь? Или это не слишком скромный вопрос?

С трудом продравшись сквозь внешнюю форму, я уловила суть. И почему она выражается столь выспренно? Проще надо быть, тогда и люди сами к тебе потянутся.

— Вопрос как вопрос, — наконец отозвалась я, — мне часто его задают. Я писательница.

— Вы писательница, — повторила миссис Моэм, — это интересно. А в каком жанре вы пишете, если не секрет?

— Да никакого секрета. Наверное, это можно назвать любовным романом. Или просто романом.

— О, — прокомментировала она, — а что именно вы написали? Дело в том, что я сама читаю любовные романы и не вижу в этом ничего зазорного. Правда, не припомню, чтоб мне встречалось ваше имя. Вы недавно начали писать, мисс Фернхэм?

— О, нет, уже довольно давно. Но я использую псевдоним, поэтому вы никогда не могли слышать моего имени в таком контексте. Вероника Фостер.

— О-о, — протянула хозяйка уже более экспансивно, — тогда могу заметить, что мне попадались ваши книги, мисс Фернхэм. Минуточку, — и миссис Моэм вышла.

Я поудобнее перехватила Лэйси, который на протяжение нашего разговора висел в моих руках, как половая тряпка, абсолютно расслабившись, и села в кресло.

— Если будешь хорошо себя вести, выпущу, — пообещала я ему, — а в противном случае еды не получишь.

Лэйси взглядом выразил готовность быть покорной, незлобивой овечкой.

— Посмотрим, — сделала я вывод и спустила его на пол.

Он презрительно фыркнул и с гордым видом прошелся по гостиной, помахивая хвостом. Потом заскочил в кресло, на котором недавно сидела миссис Моэм и разлегся там со всеми удобствами.

— И это ты называешь «хорошо себя вести»? — сурово осведомилась я.

Кот повел ухом, никак более не показав, что слышит мои слова.

Миссис Моэм вскоре вернулась, держа в руках не особенно толстую книгу, обернутую бумагой, вероятно, для лучшей сохранности. Это показалось мне лестным, ведь раз книгу пытаются сохранить подольше, значит, она нравится. А для автора этой книги это всегда приятно.

— «Тисовая роща», — сказала хозяйка, — очень интересная книга, мисс Фернхэм. Я веселилась от всей души. Теперь я понимаю, откуда мне знаком ваш юмор.

— Увы, всю жизнь пытаюсь написать что-нибудь страшное, — отозвалась я, — и ничего не выходит. Всякий раз, как я хочу придать ситуации мрачный оттенок, это только сильнее веселит читателей.

— Тогда вам нужно использовать свои сильные стороны, мисс Фернхэм. Не скажу, что из ваших книг я узнала что-то новое, но это в конце концов не главное. Зато я приятно провела время. Не напишете ли пару слов на форзаце?

Она с милой улыбкой протянула мне книгу. Ну вот, опять. Как я не люблю этого делать!

— Что именно? — спросила я без особой надежды.

— Ну, что вы обычно пишете. Я не слишком разбираюсь в таких вещах.

Я едва не сказала: «Я тоже». Обреченно вздохнув, взяла ручку, бывшую наготове у моей почитательницы и вывела свою излюбленную фразу. Из всех дурацких фраз она была самой дурацкой. «С наилучшими пожеланиями милой и бескорыстной миссис Лавинии Моэм от Вероники Фостер». Перечитала и чуть не скривилась. Какая заезженная выспренность! Просто скулы сводит.

Миссис Моэм, очевидно, была другого мнения. Она перечитала написанное и улыбнулась.

— Меня еще никто не называл милой и бескорыстной. Благодарю вас, мисс Фернхэм, я вам очень признательна.

— Ну что вы. Такой пустяк.

Кажется, мы начали выражаться как героини романов. Точнее, миссис Моэм так говорила постоянно, а я невольно подстраивалась под ее стиль. Нужно быть поаккуратнее, иначе она подумает, что я ее дразню. Хотя в иные минуты мне и в самом деле хотелось это сделать.

Положив книгу на стол, миссис Моэм уже хотела сесть в кресло, но вовремя заметила моего нахального кота.

— О, — сказала она, — вижу, место уже занято.

Надо отдать ей должное, она не стала возмущаться и просить, чтобы я его оттуда убрала. На просто придвинула стул ближе к моему креслу и села на него.

— Извините, — проговорила я, бросая на Лэйси убийственный взгляд, который конечно пропал втуне, — наглое создание.

— Да нет, что вы, он по-своему очень мил. И ведет себя очень самостоятельно и независимо.

В ответ на эти слова Лэйси потянулся, встал на лапы и спрыгнул вниз.

— Он так дразнится, — хихикнула хозяйка, — я понимаю. У вас забавный любимец, мисс Фернхэм.

— Местами он не очень забавен, — внесла я коррективы, — к тому же, чаще всего он просто выделывается.

— Выделывается? — переспросила миссис Моэм.

Я посмотрела на нее немного непонимающе. Она произнесла это слово таким тоном, словно повторяла что-то, недоступное своему пониманию. Как будто я сказала его, к примеру, по-китайски.

— Ну…, - я задумалась, пытаясь подобрать подходящий аналог, — строит из себя невесть что.

— Понимаю. Наверное, я кажусь вам архаичной, мисс Фернхэм?

— Нет, — я покачала головой, — ни коим образом. Моя мама тоже плохо ориентируется в современном жаргоне.

Женщина рассмеялась.

— Наверное, я кажусь вам слишком навязчивой, мисс Фернхэм. Но мне так редко удается с кем-нибудь поговорить. Я уже не помню, когда в последний раз у меня бывали гости.

Да, домик у нее не сказать, чтобы очень. Но вслух я, разумеется, сказала:

— Что вы, миссис Моэм, я вовсе так не считаю. Мне приятно с вами беседовать.

Лэйси с воплем запрыгнул на спинку моего кресла и прошелся взад-вперед, мотая хвостом и похлопывая меня по голове. Должно быть, его терпение было на исходе.

— Брысь, — посоветовала я ему.

Он поставил лапы на мое плечо и фыркнул прямо в ухо.

— Сгинь.

— Мя-а-у!!! — выдал он.

— Ему, наверное, что-нибудь нужно? — предположила хозяйка.

— Да, — согласилась я, — пинка хорошего.

Она фыркнула. Я сгребла Лэйси в охапку и усадила на колени. Он несколько раз дернулся, но потом понял, что сопротивление бесполезно и затих. Уверена, он все припомнит мне позднее.

— Позвольте спросить у вас, мисс Фернхэм, куда вы направляетесь?

— Точнее, куда я направлялась? — уточнила я, — никуда. Это было просто путешествие, если можно так выразиться. Поездка без особой цели. Я пыталась развеяться.

— Набраться новых впечатлений для написания книги? — добавила она.

Вот, чего мне не нужно, это набираться новых впечатлений. Моя фантазия прекрасно работает и без них. Но все почему-то считают, что писателю обязательно нужно набираться впечатлений, словно они без этого засохнут, как цветок в пустыне.

— Что-то в этом роде, — согласилась я.

— В таком случае, вы попали как раз по назначению. В моем доме много по-настоящему старинных вещей, мисс Фернхэм. Некоторым из них куда больше ста лет.

Например, ванной. Тут есть даже прапрадед унитаза. Я сдержала смешок. Некоторые подумают, что я издеваюсь над этой замечательной женщиной. Но это не так. Она мне даже нравилась. Просто я никогда не упускаю возможности съязвить, если не вслух, то про себя. Такая уж у меня привычка.

— Да и я сама могу считаться музейным экспонатом.

— Ну что вы, — искренне удивилась я, — вы отлично выглядите.

— Это только видимость. На самом деле мне гораздо больше лет, чем кажется. И я достаточно повидала мир и узнала жизнь во всех ее проявлениях. Я могу рассказать вам немало занимательных историй. Возможно, они пригодятся вам для вашего нового романа.

Возможно, и пригодятся, а возможно, и нет. Впрочем, я не стала ее разочаровывать. Пусть думает так, если ей это нравится. Мне что, жалко?

— Все это слишком длинное вступление, — на лице миссис Моэм появилась улыбка, сбрасывающая с нее лет десять, так что было глупо говорить, что она разваливается на части, — я хотела предложить вам погостить у меня, мисс Фернхэм. Не скрою, в этом предложении одни эгоистичные мотивы. Мне приятно общаться с человеком, который мне нравится. И будьте уверены, что я предоставлю вам все условия для проживания. Мне кажется, что вам здесь тоже нравится.

Я растерянно поморгала глазами. Пожить здесь? В доме, где нет ни нормальной ванной, ни водопровода, ни канализации, ни отопления? Она что, серьезно?

Я уже открыла рот, чтобы отказаться поделикатнее. Но миссис Моэм предвосхитила мое желание.

— Я кое-что вам покажу, чтобы укрепить ваше согласие.

Я проводила ее расширенными глазами. Кажется, она всерьез уверена, что я без ума от ее дома. Или она считает, что все авторы псевдоисторических романов должны обожать старину во всех ее проявлениях. Интересно, куда это она убежала? Искать неопровержимый аргумент?

Лэйси пару раз дернулся, пытаясь освободиться и показать, как мое поведение возмутительно. Я машинально разжала руки и позволила ему уйти. Я все еще не знала, как мне на все это реагировать. Не могу же я сказать ей правду, в самом деле. Меня с детства учили, что так говорить ни в коем случае нельзя. Мол, тетя, с твоими удобствами я бы и не заикалась о гостях. Значит, нужно выдумать подходящий предлог. Но как назло, в голову ничего не приходило. Мне казалось, что она непременно разгадает мои маневры и обидится.

Пока я ломала голову над этой проблемой, миссис Моэм вернулась, сгибаясь под тяжестью нескольких ветхих томов. Она торжественно водрузила их на столик передо мной и провозгласила:

— Некоторым из этих книг около трехсот лет. Это я могу заявить с уверенностью, мисс Фернхэм.

— Сколько-сколько? — переспросила я, осторожно дотрагиваясь до обложки одного из томов.

— К примеру, этому тому двести пятьдесят восемь лет.

Если это и в самом деле так, то я на ее месте поаккуратнее обращалась бы с такой древностью. Не таскала бы повсюду и не показывала посторонним. Правда, я вовсе не собиралась умыкнуть ее, но все же. На моем месте мог бы оказаться кто-нибудь другой, не столь щепетильный.

— Вау, — отозвалась я, так как ситуация требовала моей реакции.

— Вижу, вы ее оценили, — миссис Моэм сдержала улыбку, — и я даже дам вам почитать эти книги. Уверена, такого вы еще никогда не читали.

Я раскрыла обложку и уставилась на первые фразы. Как это точно подмечено, никогда не читала. И не прочту, если быть совсем точной. Эта книга была на латыни. Смешно, правда?

— Увы, миссис Моэм, — произнесла я, стараясь, чтобы мой голос не выдал моей язвительности, — я не сумею этого прочесть, даже если очень захочу.

— Почему? — искренне удивилась она.

— Я не знаю латыни.

— О, — отреагировала женщина, — в самом деле, я об этом не подумала. Но в моей библиотеке далеко не все книги написаны по латыни. Достаточно много и на английском. Следующая, к примеру.

— Угу, — согласилась я.

Черт, как бы отказаться от столь высокой чести? Впрочем, делать мне все равно нечего. Во всяком случае, до завтра. Мне все равно придется здесь переночевать. Так что, сейчас нужно сделать вид, будто я в восторге. А уж завтра я придумаю, как мне следует поступить.

— Это очень мило с вашей стороны, миссис Моэм, — я наклонила голову, — я обязательно ее прочту. Правда, хочу предупредить сразу, достаточно бегло я читаю только по-английски.

Она рассмеялась.

— Да, всему виной современное воспитание. В таком случае, мисс Фернхэм, вы можете забирать эту книгу к себе.

— О, спасибо.

Я растерянно посмотрела на огромный том. Да, вот не было печали. И почему люди так стремятся осчастливить себе подобных? Хотя главное не в этом, а в том, что каждый по-своему понимает, что значит счастье.

Мне вдруг захотелось зевнуть, но я подавила зевок, покрепче сжав челюсти. Этого еще не хватало, зевать во время разговора. Наверняка для того, чтобы показать, как мне это надоело. Конечно, не сказать, чтобы особенно надоело, но все же мне хотелось закруглить его, так как время было позднее. Пора было отходить ко сну.

— Простите, мисс Фернхэм, я утомила вас, — миссис Моэм оказалась более наблюдательна, чем я думала, — уже непозволительно поздно.

— Нет-нет, — испугалась я, — что вы! Я совсем не утомлена. Напротив, после ужина во мне скопилось много бодрости.

Лэйси жалобно завыл и цапнул меня за мочку уха. Довольно больно, между прочим. Я едва не подпрыгнула в кресле.

— Полагаю, ваш кот так не думает, — хмыкнула хозяйка, — не спорьте, идите в свою комнату. Но прежде чем вы уйдете, все же ответьте на мой вопрос. Вы согласны погостить у меня немного?

И тут я совершила одну из самых больших ошибок в своей жизни. Наверное, на меня повлияло то, что как мне казалось, было недостаточной деликатностью и даже некоторым неприличием в моем поведении. Во всяком случае, мне тогда именно так я и думала. Мне не хотелось обижать эту добрую женщину еще сильнее, и я ответила:

— О конечно, я погощу у вас, миссис Моэм. С удовольствием.

— Очень хорошо, — улыбнулась она, — тогда извольте отправляться спать. Я растопила камин в вашей комнате, так что там теперь достаточно тепло.

— Спасибо, — поблагодарила я ее и пожелав ей спокойной ночи, вышла, придерживая одной рукой Лэйси на плече, куда он, недолго думая, забрался.

Ох, хорошее воспитание меня погубит. Ну, зачем я это сказала? Теперь мне придется мучиться здесь несколько дней. Господи! Впрочем, понятие: «несколько дней» весьма расплывчато и его можно понимать, как угодно. А стало быть, на этом можно сыграть. Главное, не давать больше поспешных обещаний.

В комнате в самом деле было тепло, что немного меня утешило. Я уже не думала об отсутствии комфорта с таким унынием. Почему бы не испытать на собственной шкуре те условия, которые когда-то были вполне обычны для людей? К тому же, я сама не раз об этом писала. Все мои героини не были знакомы ни с водопроводом, ни с канализацией. Так что, это даже справедливо.

Так как Лэйси все настойчивее требовал у меня еды, я достала из принесенной сумки его миску и пакет сухого корма. Было заметно, что он не обрадовался подношению, но видимо, что-то ему подсказывало, что пока ничего другого он не получит. Так что, мой капризный котик без энтузиазма захрумкал сухариками, изредка поглядывая на меня с упреком. Я ободряюще помахала ему рукой и отправилась в ванную мыться.

В следующие полчаса я узнала, что жизнь моих героинь была далеко не сахар. А если совсем честно, то сплошная каторга. Бедняжки, как они жили в таких жутких условиях! Особенно, меня смущал горшок. Я даже смотреть на него не могла без содрогания. Воображение у меня всегда было хорошим, так что все вытекающие отсюда последствия я представляла довольно живо. Честно говоря, меня просто плющило при мысли, что я когда-нибудь воспользуюсь этим предметом. Но иной альтернативы не было, разве что какой-нибудь кустик. О кустике в такой дождь мне хотелось думать еще меньше.

Душераздирающе вздохнув и бросив на горшок ненавидящий взгляд, я вышла из ванной. Лэйси как раз заканчивал уплетать свою порцию.

— Вот и чудно, — признала я, — доедай — и спать.

И как же это я умудрилась так влипнуть?

 

3 глава. «Ненавязчивая» романтика

Я проснулась очень поздно, наверное, потому, что вчера поздно легла. Пока я лениво вставала, протирала глаза и искала тапочки, чтобы пройти в трижды клятую ванную, Лэйси вызывающе драл когтями входную дверь и выл. Открыв ее для него, я отправилась умываться.

Может быть, потому, что погода за окном была солнечной, все стало казаться мне не столь ужасным, как вчера. А может быть, я просто начала к этому привыкать. Так что, жизнь уже не казалась мне слишком мрачной, и я даже что-то напевала себе под нос, когда одевалась и заправляла постель. Да и комната при солнечном свете стала выглядеть куда привлекательнее. Во-первых, я отметила, насколько стары окружающие меня предметы, к примеру, мебель. Стары не в плохом смысле слова, я не имею в виду, что они разваливаются, нет, эта мебель выглядела как в антикварном магазине, правда, немного более потрепанная.

Вернулся Лэйси, недовольно ворча и фыркая. Должно быть, кустики после вчерашнего дождя были очень мокрые. Я хихикнула, а потом вспомнила, что сама собиралась так поступить. И веселье мое быстро пропало. Натянув куртку, я тяжело вздохнула и отправилась вниз, следовать примеру своего котика. Надеялась я лишь на одно, да и то не слишком сильно: что миссис Моэм не застукает меня за этим делом. Принимая во внимание ее живое чувство юмора, это ее немало позабавит.

Внизу было пусто и я резво заскакала к входной двери, ободренная этим.

Вернулась к себе я столь же живо, так как кустики в самом деле были ОЧЕНЬ мокрыми. Лэйси уже обследовал свою пустую миску и не обнаружив там ничего, хоть отдаленно напоминающего еду, перевернул эту самую миску вверх дном. Он встретил меня громким, возмущенным воплем.

— Сейчас, сейчас, подожди, — проворчала я, — между прочим, я тоже не завтракала.

Не думаю, что этот факт когда-нибудь волновал Лэйси.

Итак, пока он утолял голод, я разбирала одну из своих сумок. Выбирала оттуда вещи, которые могли бы мне понадобиться. Как правило, они никогда не находятся в одном месте, и чтобы найти все то, что мне нужно, мне каждый раз приходилось переворачивать вверх дном все имеющиеся в наличии у меня сумки.

На дне одной из них я обнаружила еще один пакетик чипсов и маленькую бутылку воды.

— А вот и завтрак, — издевательски пошутила я.

Не думаю, что это намного отличалось от того, что мне может предложить хозяйка этого дома. Какая-то странная женщина. В ее возрасте, если уж на то пошло, пора бы уже и научиться готовить. Могла бы хотя бы суп сварить, я не говорю уже о столь изысканных блюдах, как отварные макароны и бифштекс-полуфабрикат в микроволновке. Впрочем, у нее нет электричества, а стало быть бифштекс мне не светит.

Для начала я решила пойти вниз и сообщить миссис Моэм о своем пробуждении, и к тому же намекнуть насчет завтрака. Точнее, его можно было смело называть обедом.

Внизу было пусто. Я обошла все помещения и не обнаружила там никого, хоть отдаленно напоминающего человека. Зато в той самой гостиной, где я вчера грелась у камина, я обнаружила накрытый стол. Этот стол был огромен и мой завтрак смотрелся на нем столь же одиноко, как айсберг в океане в южных широтах. Подойдя ближе, я откинула салфетку и обозрела его. Что ж, миссис Моэм оказалась верна себе. Завтрак ничем не отличался от ужина, разве что был куда более остывшим. Рядом с тарелкой лежала записка.

Пожав плечами, я взяла ее и приблизила к глазам:

«Дорогая мисс Фернхэм, — начиналась записка, что вызвало у меня смешок. Надо же, я уже „дорогая“, — к сожалению, я не могу составить вам компанию за завтраком. Дела, которыми я занята, не терпят отлагательства. Приношу вам свои глубочайшие извинения. Если я не вернусь к обеду, предоставляю вам право поискать продукты на кухне и еще раз прошу прощения за бесцеремонность. Лавиния Моэм». Ниже был постскриптум: «Если будут непредвиденные обстоятельства, встретимся за ужином».

— Мило, — прокомментировала я это послание, — зачем в таком случае приглашать гостей, если у тебя такие важные дела?

Но проникать в столь странную логику незнакомой женщины у меня не было ни времени, ни желания. Я была голодна и меня вполне устроил предоставленный завтрак. И потом, мне в этом случае грех жаловаться. Уж кто-кто, а я сама не большая любительница готовить.

Запив съеденное холодным чаем, я решила провести разведку на местности и проверить, что имеется в запасах у столь рачительной хозяйки. Она сказала: кухня. Ладно. Поищем кухню. Кто знает, может быть я отыщу там кофе, пусть даже и растворимый.

Кухню я нашла не очень быстро, но все же нашла. И там меня ожидало еще одно потрясение. Угадайте, какое. Ни в жизнь не догадаетесь. Там была плита. Но какая! Убиться можно! Эта плита была не электрическая и даже не газовая. Судя по всему, топливом для этого гиганта служили обычные дрова.

Я закрыла глаза и застонала. Господи, за что мне это? Она что, издевается надо мной? Даже если б я и сошла с ума и взялась приготовить что-нибудь на этом мастодонте, у меня все равно ничего бы не вышло. Ну, не умею я растапливать печь дровами, ну хоть убейте, не умею!

Мне потребовалось минут пять, чтобы прийти в себя. Ясно, что кофе мне не светит. Но по крайней мере, у меня есть разрешение поискать тут продукты. И я решила использовать это разрешение на полную катушку.

Я принялась за поиски столь энергично, что после оных меня смело можно было зачислять в штат полиции, в обысках я просто собаку съела. Не осталось ни одного местечка, которое бы я не осмотрела, причем очень тщательно. Результатами моих поисков были: пачка печенья, два стаканчика с «горячим завтраком», которые следовало залить кипятком и подождать три минуты, вафли в упаковке и чай в одноразовых пакетиках.

Несколько минут я мрачно разглядывала все это и качала головой. И этим она собиралась меня кормить? ЭТО она собиралась предложить мне на обед? Черт, мне нужно срочно придумывать предлог для отъезда. Да, кстати об отъезде. Не надо забывать, что моя машина годна только на то, чтобы сдать ее на металлолом. Для начала следовало поискать другое средство передвижения.

Но сначала я собиралась совершить вылазку и обследовать окрестности. Помнится, я проезжала мимо указателя, на котором было написано, что до ближайшего городка всего пара километров.

Вернувшись в комнату, я надела куртку, повесила на плечо сумку, проверив сперва наличие денег в кошельке и сообщила Лэйси:

— Я иду на улицу. Хочешь со мной?

Он, естественно, хотел. Без лишнего выпендрежа он запрыгнул на мое плечо и устроился там весьма уютно, чего нельзя было сказать обо мне. Главным образом, меня не устраивала его тяжесть.

— Ну, дорогой мой, тебе пора садиться на диету, — проворчала я недовольно, — иначе ты своим изяществом можешь поспорить с бегемотом.

Лэйси обиделся на «бегемота» и фыркнул прямо мне в ухо. А может быть его обидело слово «диета», к которому он относился с не меньшим презрением, чем я сама.

— Ладно, — смирилась я, — говорят, ношение тяжестей способствует укреплению мышц. Вперед.

Я спустилась по лестнице и вышла во двор. Это случилось не впервые, но раньше мне было не до подробностей. А теперь я внимательно осмотрела свою машину и нашла, что теперь она выглядит еще более неприглядно, чем вчера. С трудом открыв капот, я осмотрела двигатель. Не знаю, впрочем, что это могло мне дать, так как я совершенно не разбиралась в механизмах. Но так делали все водители, которых я знала. Открывали и тупо пялились до тех пор, пока у них не начинало рябить в глазах. Неизвестно, что я ожидала тут высмотреть. В этом мог бы разобраться только опытный механик.

Закрыв крышку, я махнула рукой. В любом случае, на ней я больше ездить не буду. Достаточно поглядеть на вмятины и общую побитость. Да мне ремонт обойдется дороже, чем покупка новой. Ну ее к черту. Следовало сказать «спасибо» за то, что я осталась цела. Иначе врачи пришли бы к аналогичному выводу, осматривая меня.

Я заглянула в салон и осмотрела его на случай оставленных в нем вещей. Не обнаружила ничего, кроме солнцезащитных очков, валявшихся на полу. Оба стекла в них были разбиты. Поднимать их я, естественно, не стала. Заглянула в бардачок. Вот там как раз оказалось достаточно много барахла, которое я, недолго думая, сгребла и запихала в сумку как попало. Потом разберусь.

— Ладно, пошли отсюда, — сказала я, обращаясь к Лэйси.

Он не возражал. Примерившись к холму, с которого вчера я так лихо съехала, я решила, что по нему лучше не подниматься — завязну по уши. Свернула налево и поднялась по травке, изредка приостанавливаясь и тормозя каблуками. Ничего, влезла, правда, туфли следовало помыть. Но мыть было негде, и я пошла так.

Минут десять я шла по асфальтированному покрытию, оглядываясь по сторонам, но поблизости не было ничего, достойного внимания. А за поворотом я обнаружила бензоколонку. Это уже было кое-что. Быть может, там есть и автосервис, где мою машину могут посмотреть и оценить, годится она для передвижения или нет. Ведь мне нужно как-то добраться до дому. Пусть и в такой раздолбанной тачке, как моя.

У бензоколонки меня огорчили: автосервиса у них не было. Он находился гораздо дальше, в черте города. Пришлось топать. Правда, я и так собиралась посетить городок и приобрести там кое-что по мелочи.

Городок был очень маленьким и аккуратненьким, словно сошедшим с какой-нибудь открытки. Все было так мило и так невинно, что хотелось думать, будто здесь живут одни добропорядочные граждане.

Недостатки города я обнаружила позднее. Для начала, тут было слишком много собак. Не то, чтобы я не люблю собак, напротив. Но их не любит Лэйси, а это, знаете, чревато, особенно, когда он сидит на моем плече и воет, методично выпуская когти.

Собаки на Лэйси никак не среагировали, что немного повысило мое настроение. Они лишь лениво косились на меня, некоторые поднимали головы и провожали равнодушным взглядом. Я немного успокоилась, хотя была настороже. В другом месте собаки давно бы подняли дикий лай и вокруг меня живо образовался бы круг особо агрессивный псин, так и норовящих дотянуться до моего котика. А мой котик, в свою очередь, тоже не сидел бы без дела. Так что, меня можно понять, это развлечение не для слабонервных.

Большим облегчением было то, что сам Лэйси не корчил из себя героя и мирно сидел на плече, не сказать, конечно, чтобы тихо, но нельзя требовать от жизни слишком многого. Его тихий, но необычайно противный вой уже начал действовать мне на нервы, как наконец мы отошли от собак достаточно далеко. Я перевела дух, остановилась и огляделась. Здесь я была впервые и пусть городок был очень маленьким, но обходить его в поисках магазина у меня не было никакого желания. Знаю по опыту, здание, в которое я загляну последним, этим магазином и окажется.

Мое появление не прошло незамеченным. Сперва я поймала на себе любопытный взгляд какого-то мальчишки, прокатившего мимо на велосипеде. Он едва не грохнулся, все время оглядываясь. Потом из-за угла показались две женщины, на ходу обсуждавшие какую-то серьезную проблему. Заметив меня, они как по команде остановились, позабыв про свои насущные дела и уставились в мою сторону во все глаза. Пожалуй, если я еще немного постою тут, то на меня сбежится поглазеть все местное население.

Я решила не тянуть и шагнула к ним ближе.

— Прошу прощения, — начала я, — не скажете, где тут магазин?

— Магазин? — повторила одна из них.

— Ну да, где можно продукты купить.

Кажется, мой вопрос показался ей особенно сложным. Она только хлопала глазами, продолжая пялиться. Вторая женщина оказалась более понятливой.

— Ах, магазин, — сказала она, — идите прямо, мисс, а потом сверните направо, — и она указала, как именно мне следовало идти, — мимо не пройдете, там вывеска.

— Спасибо, — поблагодарила я обеих и направилась в указанном направлении.

Я чувствовала спиной, как эти дамочки смотрят мне вслед. Не знаю, что именно привлекло их внимание. Полагаю, я не слишком выделяюсь среди окрестных жителей. Конечностей у меня не больше, чем у остальных, да и рост за два метра не зашкаливает. И чего это они на меня так уставились? Можно подумать, здесь у них не было ни одного проезжающего за все время со дня основания.

Магазин я нашла достаточно быстро. Местная жительница не обманула, там в самом деле была вывеска да такая, что не увидеть ее было трудно. Я открыла дверь и вошла вовнутрь.

Магазинчик был небольшим и именно таким, какие и бывают в маленьких городках. На полках был выставлен обычный ассортимент, ничего из ряда вон выходящего. Я проигнорировала заинтересованный взгляд продавца и прошлась вдоль полок. Для начала нужно запастись кошачьими консервами, иначе Лэйси в один прекрасный день начнет пробовать на вкус меня. Да и о себе следовало подумать. Рацион миссис Моэм был не только чрезвычайно скуден, но в дальнейшем мог плохо сказаться на моем пищеварении.

Правда, следовало помнить, что холодильника у этой особы тоже нет. Интересно, как она выкручивается в сильную жару? Или может у нее есть погреб? Помнится, раньше скоропортящиеся продукты хранили именно в погребах, где круглый год холодно. Нужно уточнить.

Набрав полные руки жратвы, я направилась к кассе. Вывалила все перед ней и с сознанием выполненного долга облокотилась о полку. Продавец окинул взглядом мой набор и покачал головой.

— Надолго к нам? — спросил он, нажимая кнопки.

— Это уж как получится, — отозвалась я неопределенно и давая понять, что не расположена к беседе.

Продавец намек понял и занялся своим непосредственным делом, правда, иногда поглядывая на мое плечо. Сперва я не поняла, что именно он там обнаружил, но потом вспомнила, что на плече сидит Лэйси, а это в любое время суток достаточно интересное зрелище само по себе.

— Красивый кот, — похвалил его продавец.

Но склонности к более близкому знакомству проявлять не стал. Про себя я похвалила его за редкостное благоразумие.

Наконец, он закончил подсчитывать сумму и назвал ее мне. Я достала карточку и расплатилась.

— Можно его погладить? — не вытерпел продавец и хотел было протянуть руку к Лэйси.

Я предупредила его одним коротким словом:

— Цапнет.

— Ясно, — он опустил руку и отстранился.

Фыркнув, я подхватила пакеты и вышла.

Я уже упоминала о том, что не страдаю предусмотрительностью. Вот и теперь, я набрала кучу продуктов, позабыв о том, что путешествую не на машине, что моя тачка разбита и возможно, не подлежит ремонту. Да даже если и не так, это не имеет значения в данном случае. До дома миссис Моэм мне придется тащить эту немыслимую тяжесть на своих двоих. А на плече для полного комфорта восседает Лэйси и не имеет никакого желания его покидать.

Нехорошо выругавшись, я крепче перехватила ручки пакетов и поплелась в обратном направлении.

На дорогу я потратила минут тридцать, устала и взмокла, руки просто отваливались. И лишь подходя к дому, я была избавлена от дополнительной тяжести: Лэйси решил еще раз обследовать кустики и великодушно освободил меня от своего немалого веса.

Заволокши пакеты в комнату, я бросила их на пол и без сил упала на кровать. Наконец-то! Сбросив туфли, я поудобнее устроилась на постели. На сегодня с меня хватит физических упражнений. Устала, как ездовая собака. И проголодалась, кстати. Так что, немного повалявшись, я приняла решение. Сперва разберу сумки и пообедаю, а уж потом подумаю, как провести свободное время. Не поймите меня неправильно, работать я не собиралась совершенно.

Вернулся Лэйси и занял постель, обнаружив, что она пуста. Причем, с комфортом развалился посредине, не давая мне возможности пристроиться там, разве что на краешке. Я погрозила ему кулаком и сказала:

— Но потом тебе придется потесниться, эгоист ты этакий. Иначе обедать будешь завтра со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Угроза показалась Лэйси чрезмерной, и он не только потеснился, но даже чинно сложил лапки, словно показывая: «Вот видишь, какой я милый! Разве меня можно не кормить?» Так что, пришлось открывать ему консерву.

Утолив голод, я огляделась и обнаружила на столе огромный ветхий том, который вчера мне торжественно вручила миссис Моэм. Надо бы посмотреть, что это такое. Кажется, она обещала нечто неслыханное.

Я водрузила книгу в изголовье, после чего плюхнулась на постель и перевернула первую страницу.

Скажу сразу, дальше первой страницы у меня дело не пошло. И не потому, что я небольшая любительница чтения. Напротив, мне очень нравится этот процесс. Но книга была написана таким тяжелым языком, с устаревшими оборотами речи и многочисленными повторениями, что после того, как я продралась сквозь эти дебри, у меня начала болеть голова. О смысле прочитанного я догадывалась смутно. Да и честно говоря, меня это абсолютно не интересовало. Я без сожаления положила тяжеленный том обратно на стол и призадумалась. И чем же мне заняться в таком случае? Здесь нет ни телевизора, ни компьютера, ни музыкального центра, да что там, я даже книгу и ту не сумела прочесть. Пожалуй, я здесь просто скончаюсь от скуки. Тем более, что про автосервис я благополучно забыла. А если б и вспомнила, то не стала бы тащиться туда с тяжелыми пакетами.

Оставалось одно. Я порылась в одной из сумок, достала ноутбук. Может быть, мне в голову придет какая-нибудь замечательная идея и я примусь за написание очередного шедевра.

Представьте себе, идея мне в голову пришла. Вдохновленная главным образом теми трудностями, которые мне пришлось пережить, я принялась претворять свой замысел в жизнь. Меня так захватил этот процесс, что я за несколько часов не отрывалась от работы и успела написать целую главу.

Начав вторую, я услышала стук в дверь и подняла голову. Будучи немного оторванной от реальности, не сразу сообразила, что бы это могло быть. Наконец, сказала:

— Войдите.

Это была, разумеется, миссис Моэм. Она была одета в строгий черный костюм, каштановые волосы тщательно уложены на голове.

— Вам не темно? — было первое, что она сказала.

Да, в самом деле, я не заметила, как на улице стемнело и только диву давалась, почему это мне так трудно печатать. Сидела, почти уткнувшись носом в экран.

— Немного, — признала я.

— Я прошу прощения за задержку, мисс Фернхэм, — продолжала хозяйка, — так получилось, что я не смогла приехать к обеду.

— А сейчас что? — ляпнула я, не подумав, — ой, простите, конечно, уже вечер. Я и не заметила.

— Вы вероятно поглощены муками творчества.

Это выражение показалось мне чрезвычайно смешным, и я захихикала. Подождав, когда я с этим закончу, миссис Моэм произнесла:

— Вы обедали, мисс Фернхэм?

— Да, — признала я.

— Справились с плитой?

Плита! Ну, конечно!

— Вы шутите. Я даже не знала, с какой стороны к ней подойти. Скажите, миссис Моэм, вы и вправду на ней готовите?

— Разумеется, — она слегка удивилась, как будто я спросила что-то немыслимое.

Я состроила самый глубокомысленный вид, на который только была способна. Конечно, «разумеется», кто бы мог подумать! Будто бы все кругом только и делают, что топят печь дровами, невзирая на то, что на дворе стоит двадцать первый век.

— В таком случае, что же вы ели?

— О, я прошлась до ближайшего города и купила кое-что в местном магазине, — пояснила я.

— Ну что ж, я рада, — улыбнулась миссис Моэм, — стало быть, вы не голодали, как я подозревала.

— Даже если и так, то мне это не повредит, — пошутила я.

— Только не говорите мне, что вы, как и большинство сегодняшних женщин сидите на диете, — отпарировала она.

— Нет, — признала я, — но я этого и не говорила.

— Это радует. Все как с ума сошли. С каких это пор у нас в моду вошел скелет, обтянутый кожей?

— О, это уже очень давно.

— Пойдемте вниз, мисс Фернхэм, — заключила хозяйка, — пора ужинать. Я быстро приготовлю что-нибудь. Кстати, вам бы не мешало научиться пользоваться плитой. Иначе каким образом вы будете обедать в мое отсутствие? Не будете же постоянно бегать в город?

Постоянно? Она что, думает, я тут навеки поселюсь? Даже не знаю, что и возразить на это. Я отправилась за ней следом, заметив по пути:

— Почему бы вам не приобрести газовую плиту, миссис Моэм?

— Для этого есть множество причин, — отозвалась она, — в частности то, что дом стоит вдали от всевозможных коммуникаций. К тому же, так гораздо интереснее, правда?

Ну, если смотреть на дело с этой точки зрения, то конечно. Что тут возразишь? Для тех, кто обожает экстремальные развлечения. Но что касается меня, то ни в коем случае.

В кухне миссис Моэм быстро и ловко затопила плиту, демонстрируя наличие солидного опыта. Я только глазами хлопала, наблюдая, как хорошо у нее это получается.

— Здесь нет ничего сложного, — говорила она между тем, — всего-то и дела, что наколоть чурочки, положить их сюда и зажечь огонь.

— Наколоть? — переспросила я.

— Ну да, — миссис Моэм приподняла брови, — топором.

— Топором? Обалдеть!

Весело живет старушка, ничего не скажешь.

— Это просто, — подбодрила меня женщина.

— Может быть, и просто, но только я этого никогда не делала.

— Неужели? — удивилась она, — почему?

— А зачем?

Этот справедливый вопрос поставил ее в тупик. Она даже отвлеклась от своего занятия, выпрямилась и посмотрела на меня. Несколько секунд в упор рассматривала, словно видела впервые, а потом рассмеялась.

— Конечно, я и забыла, что вам нет нужды это делать. Надеюсь, вы еще помните, как выглядит топор.

— Помню, — не стала я спорить, — как-то смотрела ужастик про маньяка с топором.

Мое высказывание позабавило еще больше. Она несколько минут смеялась, пока огонь в печи не разгорелся как следует, а потом поставила сверху огромный чайник. Честное слово, я таких даже в кино не видела.

— Без практики брать топор в руки даже не стоит и пытаться. Это только со стороны кажется, что любой может наколоть дрова. На самом деле здесь нужна сноровка. Поэтому, я, пожалуй, не буду требовать от вас слишком многого, мисс Фернхэм.

Ну, и на том спасибо. А я уже начала думать, что она примется учить меня пользоваться топором.

— Вы слишком современная женщина, — заметила миссис Моэм, — сейчас появилось очень много вещей, облегчающих людям жизнь. И они этим вовсю пользуются, позабыв о том, как это делалось раньше.

— Что же в этом плохого? — удивилась на сей раз я.

— Ничего. Но жизнь меняется. И попав в сложную ситуацию, вы не сумеете выйти из нее только потому, что не знали этого.

И что она предлагает? Ходить на курсы, обучающие пользоваться топором, пилой и тому подобными вещами?

— Мне, например, нравится то, что я имею. И потом, ужин при свечах — это так романтично. Вы должны понимать это, вы ведь пишете романы.

— Ну, если вы читали мои романы, то должны знать, что романтики как таковой там очень немного. Хотя не буду спорить, это и в самом деле романтично. Но постоянно так жить я бы не смогла.

— Вы избалованы цивилизацией — заметила миссис Моэм.

Даже спорить не буду. Это так и есть. Мне просто дико узнавать, что на свете существуют люди, предпочитающие свечи электричеству, а примитивную печь газовой плите. Я уже не говорю об унитазе. Господи, я просто ненавижу кустики!

Ужин был приготовлен замечательно быстро. Настолько быстро, что я не смогла бы угнаться за миссис Моэм даже на электрической плите.

Хозяйка накрыла на стол и зажгла свечи. Я заметила на столе только одну тарелку и удивилась.

— А вы?

— Я никогда не ем на ночь, — отозвалась она, — не беспокойтесь, я хорошо пообедала в городе.

Ох, сдается мне, что она проделывает это постоянно. Не удивлюсь, если узнаю, что готовить миссис Моэм начала только на время моего приезда.

— Приятного аппетита, мисс Фернхэм, — церемонно пожелала она мне.

— Можете называть меня Ванесса, — предложила я, взяв вилку.

— Да, пожалуй, это мне нравится, — согласилась миссис Моэм, — Ванесса. Красивое имя. И вы сами тоже очень красивая девушка.

Какая прелесть! Я, конечно, не страдала от комплекса неполноценности, но назвать себя красивой не смогла бы. Я симпатичная, приятная, яркая. Судите сами, у меня светлые кудрявые волосы и ярко голубые глаза под черными как уголь бровями. К тому же, я высокая. Так что, меня заметно издали. Но вот, красивая в полном смысле этого слова… Не знаю.

— Не спорьте, красивая, — словно прочитала мои мысли хозяйка, — к тому же, интересная и своеобразная девушка.

— Вы мне льстите.

— Нисколько. Я только констатирую факт.

— Благодарю вас, миссис Моэм.

— Кстати, обстановка дома дала вам творческий толчок?

Я не стала уточнять, что именно дало мне этот толчок, не поймет и обидится. Поэтому просто кивнула.

— Да так, пришло кое-что в голову.

— Надеюсь, это будет не менее интересно, чем все то, что вы обычно пишете, Ванесса.

— Может быть, и будет. Если только я сумею преодолеть барьер четвертой главы.

Она посмотрела на меня непонимающе.

— Что это значит?

— Дело в том, что все мои произведения делятся на те, которые я сумела довести до конца и на те, которые не сумела. Последние обычно застревают на четвертой главе. Это закономерно, я давно заметила.

— Я буду надеяться, что вы сумеете преодолеть этот барьер, Ванесса. Очень хочется прочитать то, что вы напишете о моем доме.

Тут я немного испугалась, так как имела сильное подозрение, что ей эта книга не понравится. Я даже в первой главе разошлась на полную катушку. Что же будет в конце?

— О, — произнесла я в растерянности, — я не уверена, что у меня получится. Но если что-нибудь выйдет, то я обязательно пришлю вам экземпляр. Непременно.

— Благодарю вас, Ванесса. Буду очень признательна. Кстати, если вам требуется уединение для вашей работы, то пользуйтесь им сколько заблагорассудится. Я не буду вам мешать. Насколько я знаю, писателям требуется одиночество.

— Да, но не всем. Я слышала об одном писателе, который любил работать в кафе, имея перед глазами посетителей. Не помню, как его звали.

— Нет правил без исключений.

— Это точно.

Я принялась за чай, покончив с ужином. Права миссис Моэм, на ночь наедаться не следует, тем более, что при всем желании я этого и не сумею сделать. Пусть меня радует то, что наверху дрыхнет сытый и довольный Лэйси. Разумеется, прямо на моей подушке.

Понаблюдав за мной немного, миссис Моэм заговорила снова:

— Вы читали книгу, Ванесса?

— Какую книгу? — не поняла я, но тут же вспомнила, — ах, да, книгу! Пыталась.

— В каком смысле?

— В том, что у меня ничего не вышло. Она написана на каком-то совершенно непонятном языке, — тут я фыркнула, — точнее, язык английский, но читается так, словно написано на китайском, не больше, не меньше.

— Да, она была написана давно, — признала миссис Моэм добродушно, — сейчас язык немного изменился. Я думала, что вам нравятся старинные книги. Вы как-то упоминали об этом в одной из своих книг.

— Нравятся, — согласилась я с очевидной вещью, — но только если они переведены на современный. Видите ли, меня нельзя назвать библиофилом, миссис Моэм.

— Да вам это и не нужно, — кивнула она, — а вот я обожаю старинные книги. Для этого я в молодости изучила много языков, в том числе и мертвых. К примеру, латынь.

Я посмотрела на нее с удивлением. Да, для такого хобби следует обладать огромной усидчивостью. Надо же, изучить столько языков только для того, чтобы читать старинные книги! Рухнуть и не встать! На такие подвиги я не способна. Другое дело, если ты собираешься стать переводчиком и зарабатывать деньги на кусок хлеба с маслом. Это еще понятно. Но просто для удовольствия… Не знаю, что-то я не нахожу в этом занятии никакого удовольствия.

— У меня было старомодное воспитание, — продолжала миссис Моэм, — в то время еще учили рисованию, хорошим манерам, каллиграфическому письму и музыке.

— Рукоделию, — напомнила я ненавязчиво.

— Да, — согласилась она, — это тоже было. А также верховой езде.

— Я тоже умею ездить верхом, — внесла я ясность, — папочка считал, что верховая езда — непременная принадлежность аристократии. Хотя на мой взгляд это все ерунда. Зачем, если все равно подавляющее большинство времени мы ездим на автомобилях.

— Ваш отец совершенно прав, Ванесса.

Я неторопливо пила чай, не делая никаких комментариев. Странная женщина. Очень странная женщина. И куда это меня занесло? Чего доброго, она захочет научить меня пользоваться топором для колки дров и заставит таскать воду из колодца. Зачем жить в большом, но старом и разваливающемся доме, где нет никаких удобств? Подозреваю, что миссис Моэм вовсе не была против нововведений, но никто не взялся за это по разным причинам. К примеру, у нее не было достаточно денег для столь дорогостоящей операции. Мне, к примеру, кажется, что в таком случае лучше переехать в небольшую, но удобную и оборудованную квартирку.

В это время в гостиную важным шагом вошел Лэйси. Должно быть, он подумал, что мы тут без него совсем зачахли от скуки. Что его привело сюда на самом деле, я поняла гораздо позже. Я уже упоминала, что зрение у меня не очень и в некоторых случаях я надеваю очки, чтобы разглядеть что-нибудь. Мне предлагали купить линзы и носить их постоянно, но я не согласилась. Поскольку очки надевать куда удобнее и проще, чем линзы. И снимать тоже, кстати.

Так вот, Лэйси неторопливо прошествовал через всю гостиную к столу. Я услышала сдавленное хихиканье миссис Моэм и уже хотела спросить, что именно ее так развеселило, но тут мой милый котик запрыгнул на этот самый стол и величаво положил передо мной… здоровенную крысу.

Я взвизгнула и отшатнулась, едва не свалившись со стула.

— Сволочь, — сквозь зубы сказала я в то время, как миссис Моэм хохотала.

Знает ведь, что я не выношу этих тварей, так нет же, принес!

Лэйси между тем чинно сложил лапки и обернул их хвостом, являя собой воплощение невинности.

— Какой милый котик, — сквозь смех сказала хозяйка дома, — как он о вас заботится. Боится, что вы голодаете, Ванесса.

— Он прекрасно знает, что ЭТО я не стану есть даже под угрозой голодной смерти, — отрезала я и гневно посмотрела на Лэйси, — убери это. Немедленно.

Он посмотрел на меня с недоумением. Мол, ты что, хозяйка, я ведь о тебе забочусь. Видишь, какой я хороший, и от меня есть польза.

— Убери, — повторила я, — иначе сядешь на диету. На два дня.

Это подействовало. Лэйси недовольно фыркнул, но взял крысу в зубы и спрыгнул на пол. Миссис Моэм восторженно зацокала языком.

— Впервые вижу дрессированного кота. Как вам это удалось, Ванесса?

— Я его не дрессировала, если вы это имеете в виду, — отозвалась я, меня все еще передергивало от воспоминаний, — он такой с рождения.

— Не расстраивайтесь, — посочувствовала она мне, — он ведь ее уже убрал.

— Меня тошнит от этих тварей, — сообщила я, — просто воротит.

— Понимаю, — кивнула миссис Моэм, — такое бывает с многими людьми. Хотя я, к примеру, отношусь к ним спокойно. Во мне они не вызывают отвращения.

Допивать чай мне расхотелось. Да и честно говоря, притрагиваться к столу тоже. Я поспешно встала и поблагодарила хозяйку за ужин.

— Уже поздно, — заметила она, приняв мою благодарность, — вам пора ложиться спать, Ванесса. Надеюсь, вы не обиделись на меня за то, что ваш милый кот вызвал у меня смех?

— Нет, что вы, — запротестовала я, — со стороны это очень забавно. Я и сама потешаюсь, глядя на его выходки. Все в порядке.

— Ну, тогда спокойной ночи, Ванесса. До завтра.

— До завтра.

Я вернулась в свою комнату, хотя в здесь это тоже можно было назвать экстремальным видом спорта. Не видно было ни зги. Я натыкалась на разнообразные предметы и стены и трижды прошла мимо нужной двери. Когда наконец добралась до пункта назначения, то почувствовала себя победителем реалити-шоу.

Щелкнув зажигалкой, отыскала свечу и зажгла ее. Все-таки, мне это уже начинает надоедать. Решено, завтра с утра отправлюсь на поиски автосервиса. И если мою машину починить не смогут, то либо возьму напрокат, либо узнаю расписание местного автобуса. Пора заканчивать с этой навязчивой романтикой.

 

4 глава. Новые лица

Как водится, проснулась я снова поздно, часов в одиннадцать. Припомнила свое благое намерение и тяжело вздохнула. Для того, чтобы осуществить это, мне сперва придется совершить немало разнообразных действий. Ведь здесь даже умыться нельзя без приключений. В этом доме я чувствую себя отрезанной от окружающего мира, словно я попала на необитаемый остров, а не в обычную сельскую английскую местность.

Наконец, я выползла из комнаты и отправилась вниз, на поиски хозяйки. Но и сегодня я ее не обнаружила. Ее опять не было дома, а на столе меня поджидал завтрак и записка. Прочитав ее, я не узнала ничего нового. Миссис Моэм снова занималась своими чрезвычайно важными и запутанными делами, которые требовали ее присутствия в городе и отсутствия здесь. Интересно, для чего она пригласила меня в гости? Ох, подозреваю, что именно для того, чтобы я на собственной шкуре почувствовала, до чего же райская была жизнь у моих героинь. От человека с таким чувством юмора всего можно ожидать.

Не утруждая себя уборкой посуды, я оставила ее как есть. Ну все это к черту. Пусть сама убирает. Кто обещал мне чудесные условия проживания и великолепный сервис?

Итак, пора было идти на поиски необходимого мне ремонта. Я вернулась к себе и прихватив сумку, посмотрела на Лэйси, который уже закончил завтрак и без дела валялся на постели.

— Ну? — осведомилась я, — ты идешь со мной, хулиган, или как?

Он посмотрела на меня в глубокой задумчивости, но с места трогаться не спешил.

— Вот и оставайся.

Развернувшись, я вышла в коридор.

Как обычно, Лэйси оставаться в одиночестве не пожелал. Он нагнал меня на лестнице и прыгнул на плечо. От прыжка и вопля меня удержала только многолетняя привычка. Давно прошли те времена, когда я от неожиданности могла шлепнуться и заорать. Лэйси надежно отучил меня подпрыгивать от громких звуков и пугаться неожиданного прикосновения. Иногда, если подумать, от него бывает и польза.

Похлопав его по боку, я открыла дверь и вышла на улицу. Погода была прекрасной, как и вчера, что не могло не радовать. Я привычно бросила взгляд на свою машину и остолбенела. Ее не было.

Решив, что мне резко напекло солнцем голову, я зажмурилась и снова открыла глаза. Нет, ее точно не было. Если только я вдруг не начала страдать галлюцинациями.

— Что такое? — вырвалось у меня, — где она?

Я повнимательней оглядела двор, но ничего не обнаружила. Не было машины, хоть ты тресни. Неужели, ее угнали? А что, вполне может быть. Ведь только такая шибко умная особа, как я могла додуматься заглянуть под капот, но не сообразить проверить, а заводится ли мотор. О Боже, я дура!

Не знаю, сколько я простояла посреди дороги, проклиная себя за то, что задним умом крепка. После аварии для меня было само собой разумеющееся, что машина разбита вдребезги и что она и с места не сдвинется, разве что с помощью эвакуатора. А для того, чтобы проверить, так ли это, я додумалась только сейчас. Ну, и какими словами мне следует себя называть после этого? Явно, нецензурными.

Теперь автосервис мне был без надобности. В самом деле, зачем он мне, что я буду там чинить? А вот в полицию сходить не мешает. Вопрос в том, что именно я буду там говорить и как объясню свою лопоухость? Прохлопала ушами, как пить дать, протянула, все лень было свою задницу от стула оторвать. Так тебе и надо. Тьфу.

Злобно сплюнув в сторону, я махнула рукой и пошла вперед. Возвращаться в дом не хотелось. Просидеть в четырех стенах мне не улыбалось. Раз уж я выбралась наружу, то стоит куда-нибудь сходить. К примеру, отметить то, что у меня машину угнали. Вот красота.

В мрачном расположении духа я добралась до городка, не глядя по сторонам и не обращая внимания на то, на что смотрела вчера. А уж мимо автозаправки промчалась, как будто меня подгоняли тычками в спину. Она теперь казалась мне только насмешкой, не иначе.

Остановившись примерно на том же месте, что и вчера, я огляделась, прикидывая, где тут может находиться полиция. Ничего подобного не заметила, зато на глаза мне попалась знакомая до боли вывеска. Бар. Отлично. Все лучше, чем ничего. И я решительно направилась туда. Наплевать на машину. Пусть угонщик ею подавится. Далеко на ней он все равно не уедет.

В баре царил приятный полумрак и негромко играла музыка. Я не стала ее квалифицировать, даже не прислушалась. Просто шагнула к стойке. Перед ней тут же возник высокий бармен, парень лет двадцати пяти. Профессионально улыбнувшись, он произнес:

— Добрый день, мисс. Впервые в нашем городе?

— Угу, — буркнула я не очень приветливо, — можно мне виски?

— Конечно. Что-нибудь еще?

— Разве я это сказала?

Нужно отметить, что, когда мне паршиво, как правило после общения со мной паршиво становится и всем остальным. Бармен, видимо, это почувствовал, потому что не стал настаивать и проворно протянул мне вышеупомянутое виски в стакане. Я отодвинулась чуть в сторону и облокотившись о стойку, сделала первый глоток. Впрочем, виски тут был неплохим, так что я не стала метать молнии. Села на стул и почувствовала себя куда более спокойно, чем минуту назад.

Лэйси пошевелился на плече, потом встал и потянулся. Бармен посмотрел на него с интересом:

— Впервые вижу кота, который так спокойно сидит на плече. Он у вас дрессированный?

— Нет, — я отрицательно помотала головой, — это я у него дрессированная.

Парень рассмеялся и протянул руку к Лэйси. Это произошло столь быстро, что я не успела даже раскрыть рот. Лэйси блестяще воспользовался предоставленной ему возможностью, должно быть у него сегодня настроение тоже было не блеск. Он взмахнул лапой и разодрал бармену ладонь. Мне ничего не оставалось, как поперхнуться виски.

На стойку бара закапала кровь, а на лице симпатичного парня появилось недоуменное выражение. После чего он скривился от боли и охнул.

— Черт! — вскричала я, откашлявшись и отодвигая стакан в сторону так, что его содержимое пролилось на стойку, — какого черта вы его трогали? Лэйси, урод, отвали!

Моя содержательная речь не пропала впустую. Лэйси отвалил, правда, с очень обиженной мордой. Просто перешел с одного плеча на другое и презрительно фыркнул мне в ухо.

— Его нельзя трогать, — продолжала я уже спокойнее, — он этого терпеть не может.

— Я уже понял, — поспешно отозвался бармен, — простите.

Я вывалила содержимое сумки на стойку в поисках бинта. На этот случай я всегда носила его с собой, как другие носят, к примеру, дезодорант или газовый баллончик.

— Дайте руку, — и не дожидаясь, пока он сообразит, я схватила бармена за руку и перевернула поврежденной частью вверх, — у вас сильное кровотечение.

Лэйси заворчал.

— Заткнись, — посоветовала я ему.

Он заткнулся, понимая, что я настроена не лучшим образом.

— У меня есть аптечка, — сообщил парень, наблюдая за моими поисками и даже делая слабую попытку удивиться, сколько барахла я с собой ношу.

— Давайте ее сюда. Не пойму, куда делся этот чертов бинт.

Бармен слегка наклонился и достал требуемое из-под стойки.

— Я всегда держу ее для посетителей. Мало ли что может случиться.

— Вот и случилось, — ободрила я его, доставая антисептик и без лишних церемоний полив им протянутую ладонь.

Парень взвыл и дернулся.

— Простите, — спохватилась я.

Быстро и привычно обработав рану, я забинтовала ее.

— Все.

— У вас большой опыт в этом деле, — пошутил он куда более удачно, пока я сгребала свои вещи обратно в сумку.

— Да уж. Простите, пожалуйста. Я не успела вас предупредить.

— Ничего страшного. Уверяю вас, я его и пальцем не трону. Мисс, вы пролили виски.

— Наплевать, — я махнула рукой, — налейте мне новый, вот и все.

Бармен выполнил мою просьбу, стараясь действовать только одной здоровой рукой. Я пожалела его и забрав у него бутылку, налила сама.

— За счет заведения, — сказал он.

Я посмотрела на него с удивлением. Надо же, какой неконфликтный человек! Я бы на его месте уже требовала бы компенсации за увечья. Кстати, о компенсации.

— Сколько я вам должна? — спросила.

— Нисколько, — парень замотал головой, — я сам виноват.

— Да бросьте.

Договорить я не успела. Дверь бара отворилась и вошли новые посетители. Я мельком бросила туда взгляд и сделала глоток из стакана. Ну паршивец Лэйси, никогда не дает расслабиться.

— Джонни! — воскликнул один из пришедших, — что с тобой приключилось, приятель?

— Битва при Ватерлоо? — съязвил другой, — тогда это — сестра милосердия.

Мне захотелось придушить этого умника, но я только молча скрипнула зубами. Бесплатный цирк в самом разгаре.

— Какой миленький котик! — пропел женский голос, — смотри, Алекс, он так спокойно сидит на плече. А можно мне его погладить?

Я резко обернулась.

- Нельзя, — должно быть это прозвучало довольно резко, потому что они посмотрели на меня с удивлением, — если только не хотите быть следующей на перевязку.

Джонни сдавленно хихикнул.

Вошедших было трое. Двое мужчин и одна девушка. Она держала под руку одного из них, высокого, хорошо сложенного, черноволосого с синими глазами. Довольно симпатичного, если быть беспристрастной, но тогда уж чего-чего, а беспристрастности во мне как раз и не было. Я была и без того в достаточной степени раздражена многими причинами, плюс выходка Лэйси, и для полного счастья мне как раз не хватало их идиотских высказываний. Это теперь, припомнив разворачивающиеся события, я могу описывать их справедливо. А тогда я могла лишь подумать: «Какие мерзкие, отвратительные типы! Все трое».

Девушка тоже стоила того, чтобы на нее посмотреть. У нее была фигура манекенщицы, лицо словно с обложки модного журнала, блондинка, судя по всему, натуральная. И у нее были прекрасного чайного оттенка карие глаза. Просто поразительно, какие в нашей глубинке встречаются экземпляры.

Второй мужчина был сложен как атлет, смуглый, кареглазый шатен. Тоже ничего.

Девушка рассмеялась после моих слов, а за ней и все остальные.

— Так это ваш милый котик так расцарапал нашего дорогого Джонни? — пропела она язвительно.

— Да, это мой милый котик так расцарапал вашего дорогого Джонни, — повторила я дословно ее характеристику и с такой же интонацией.

Что поделать, эти люди меня уже сильно достали.

— Ничего страшного, — буркнул собственно Джонни.

В присутствии этой компании он начал смущаться, смотреть в пол и бурчать нечто невразумительное. Впрочем, это было вполне понятно. Я могла представить реакцию мужчин на эту девушку.

А троица снова захихикала. Я подхватила свой виски и отвернулась, посчитав, что достаточно насмотрелась на них.

— Вау, смотрите, стойка в крови. Джонни, ты истекаешь кровью?

Бармен лишь мотнул головой, поскорее схватив тряпку и принимаясь вытирать следы кровавой деятельности Лэйси.

— Бедненький Джонни! Может быть, вызвать скорую помощь? — предположила девушка.

Жалости и сострадания в этом высказывании не было ни на грош. Они над ним просто подшучивали, и довольно ехидно, что выглядело неприятно. Лично я бы на его месте послала бы этих болванов куда подальше. И даже указала бы точный маршрут со всеми остановками.

Лэйси спрыгнул на стойку, прошелся по ней, потом понюхал содержимое моего стакана и фыркнул, поспешно отворачиваясь. Джонни отошел подальше и спрятал руки за спину. Заметив его реакцию, а главное, услышав, как это развеселило пресловутую троицу, я взяла Лэйси за шиворот и без церемоний усадила обратно на плечо.

Он громко и протестующее завопил, но свои попытки прогуляться и размять ноги оставил. Я погрозила ему кулаком.

— Простите, мисс, — заговорил кто-то из мужчин, я на них не смотрела, — вы ведь нездешняя?

— Допустим, — отозвалась я, поворачиваясь на звук, — и что?

Если бы меня сейчас слышали мои родители, они бы сразу от меня отказались. А после отец еще и прочел бы мне получасовую лекцию о том, сколько средств было затрачено на мое воспитание.

Шатен, а ко мне обращался именно он, немного смутился. Да тут любой бы смутился. Выражение лица у меня при этом было..!

— Вы не подумайте, мисс, мы не навязываемся вам в знакомые.

— Поздно, я уже именно так и подумала.

Я обернулась к Джонни:

— Сколько там за виски?

Он сперва хотел отрицательно помотать головой, но, наверное, разглядел выражение моего лица и спорить ему сразу расхотелось. Он тихо назвал сумму за два стакана, так и не решившись подойти ближе. Мне стало жаль беднягу, которому сегодня и так сильно досталось, а тут еще и так называемые «друзья» подливают масла в огонь. Поэтому, я протянула ему раза в два больше, чем требовалось, а на попытки вернуть сдачу, погрозила кулаком и ему. Кажется, это одинаково действует как на Лэйси, так и на Джонни.

— Джонни, — вновь вмешалась девушка, — это тебе на лекарства.

Тут мне нестерпимо захотелось торжественно вручить ей такую же сумму и посоветовать пойти купить себе затычку в рот.

— Хватит, Мэрион, — одернул девушку мужчина, которого она до сих пор держала под руку, словно они никак не могли расстаться.

— Да ладно, я пошутила, — она смиренно захлопала ресницами.

— Может быть, выпьем что-нибудь, мисс, — предложил все тот же нахальный шатен, — за знакомство?

— Ах, за знакомство, — протянула я, — за чье знакомство?

— За наше знакомство, — невозмутимо уточнил он, — я угощаю.

— Что-то память мне изменяет, разве мы с вами знакомы?

— Меня зовут Кристофер Хаксли, — тут же представился он.

— Я рада.

— О, Крис как обычно берет быка за рога, — ввернула Мэрион.

Я уже была достаточно зла для того, чтобы кого-нибудь треснуть. А это высказывание меня просто взбесило.

— Четыре джина, Джонни, — тем временем бросил Крис, — я плачу.

В ответ я молча повернулась к двери.

— Не отказывайтесь, мисс, — посоветовал мне Алекс, — ничего не выйдет. Крис упорный.

— Что, силком вольет?

— Вы так и не сказали, как вас зовут, — вспомнил Крис.

— Я никто и звать меня никак, — отрезала я, — тем более, что это вообще не ваше дело.

После чего убедилась, что мои откровенные грубости на них не действуют. Они стояли и смотрели на меня выжидающе. И в это время Мэрион взяла что-то со стойки, пригляделась и громко проговорила:

— А я знаю, как ее зовут! Ванесса Фернхэм. Здесь так написано.

Только такая дура, как я может забыть убрать свою визитку в сумочку.

— Очень приятно познакомиться, — хмыкнул Алекс.

— Вы недавно в наших краях? — спросил Крис, протягивая мне стакан.

Я окатила его ледяным взглядом и отозвалась:

— Я не пью.

— Только что пили виски. Или может быть вы пьете только виски?

На меня напала какая-то апатия. Моя злость достигла предела и дальше злиться было уже просто некуда. А так как я не давала ей выхода, то ничего не оставалось, как взять этот проклятый стакан. Правда, пить я из него не стала.

— Недавно приехали? — продолжал выспрашивать Крис.

— Да, — кратко ответила я.

— У нас все как на ладони.

— Я заметила.

— А как зовут вашего очаровательного котика? — вмешалась в нашу изысканную беседу Мэрион.

— Вы и с ним хотите познакомиться? Может, пожать друг другу лапы?

Джонни, а за ним и оба мужчины засмеялись, а Мэрион насупилась.

— Я бы не стал трогать этому котику ни лапу, ни что-то другое, — сказал Алекс.

— Достаточно посмотреть на Джонни, чтобы это понять, — вторил ему Крис.

Я шагнула к стойке и поставила нетронутый стакан на стол. Может быть, теперь мне удастся уйти отсюда? Нет слов, как опротивела мне эта компания!

— А где вы остановились, мисс Фернхэм? — спросил Крис.

— А что? — спросила я.

— У нас в городе одна-единственная гостиница, — фыркнул Алекс, — а Крис — ее владелец. Так что, его любопытство вполне понятно.

Вот, только не хватало мне познакомиться с представителями гостиничного бизнеса.

— Если вы остановились не в гостинице, тогда вы остановились у своих родственников. Но я никогда вас здесь раньше не видел, — внес ясность Крис.

— Неужели?

Развернувшись, я прошла мимо него и протянула руку к дверной ручке, но тут этот наглый, противный тип встал передо мной, не давая мне пройти.

— Подождите, мисс Фернхэм.

— Вас треснуть промеж глаз или ниже? — предупреждающе прошипела я.

Алекс громко расхохотался, а Крис заморгал глазами.

— Я не хотел ничего плохого, мисс Фернхэм. Просто хотел предложить подвезти вас до дома.

— И узнать наконец, где я остановилась, — съязвила я, — вы работаете в полиции?

— Нет. Я ведь уже сказал, у меня гостиница.

— Какая прелесть. Зачем вам знать, где я остановилась?

— Он хочет пригласить вас на утренний кофе, — внесла ясность Мэрион.

— Ах, правда? Так вот, мне не нужен утренний кофе, меня не надо подвозить до дому и меня не надо угощать виски.

— Джином, — уточнил Алекс.

— Почему вы делаете такой секрет из того, где остановились? — не сходил со своей позиции Крис.

— О Господи. В доме за городом. Все?

Они переглянулись. А Мэрион даже вытаращила глаза.

— В доме за городом? — повторила она почему-то шепотом, — за бензоколонкой?

— Что, если и так?

— Но там давно никто не живет, мисс Фернхэм.

Я пожала плечами. Девица выглядела немного испуганной.

— Это нехороший дом, мисс.

— Да, с удобствами там напряг.

— Что-то здесь не так, — нахмурился Крис.

Мне это уже надоело до чертиков. Не хватало только застрять тут до вечера и препираться до тех пор, пока я наконец не тресну кого-нибудь по башке.

— Может, выпустите меня? — осведомилась я у него агрессивно, — или что-то еще хотите узнать? Домашний адрес? Номер телефона? Размер счета в банке? Не смущайтесь, мистер Хаксли, продолжайте. Я вся внимание.

Он отступил в сторону:

— Простите, если я показался…

— Наконец-то, — я покрепче ухватилась за ручку двери и наконец вышла.

Достали, Ох, достали. Просто слов нет, как достали. Но не успела я облегченно перевести дух, как дверь бара отворилась и на улицу вышла все та же троица. И, конечно, они направлялись именно ко мне. Боже, ну что во мне такого, из-за чего они так ко мне прицепились? Может быть, я сегодня слишком много вылила на себя духов? Или дезодорант у меня какой-то особенный? Главная надежда была на то, что на спине нет таблички: «Ступай за мной». Я уже упоминала, что обычно ко мне клеятся самые неподходящие типы. А эти типы из всех неподходящих были самыми неподходящими. Даже Ронни на фоне этой троицы стал казаться почти душкой.

— Мисс Фернхэм, вон моя машина, — указал мне Крис на какую-то тачку.

Довольно паршивую, если быть точной. Точной, но не честной.

— Мне похлопать?

— Может все-таки позволите подвезти вас до дома? Он находится довольно далеко.

— Ничего, я люблю пешие прогулки.

— Не понимаю, почему вы сердитесь.

О Господи, ко всему прочему он еще и твердолобый!

— Скажите, вы всегда в свободное от работы время достаете проезжающих или только я удостоилась этой чести?

Реакция их была однозначна. Алекс захихикал, Мэрион фыркнула, а Крис недоуменно посмотрел на меня.

— Да нет же. Я просто хочу оказать вам услугу.

— Тогда вам придется запихнуть меня в багажник, раз вы так настойчиво этого хотите. Поскольку я этого не хочу.

И я, не обращая больше на них внимания, пошла вперед. Лэйси что-то провыл мне в ухо, должно быть советуя согласиться на столь любезное предложение. Он любил кататься на всевозможных машинах, особенно, если за рулем сидел кто-то другой, а не я. Поскольку тогда он мог безбоязненно залезть водителю на голову и сидеть там, свесив хвост на лицо несчастного, неподвижного страдальца, так как еще никто не осмеливался его оттуда спихнуть. Только тихо и полузадушено пищали: «Ван, да сними же ты своего крокодила!»

Зашуршали покрышки, кажется, Крис всерьез вознамерился запихать меня в багажник. Я приготовилась пожелать ему удачи в этом мероприятии, поскольку если он справится со мной, то Лэйси успеет воздать ему по заслугам.

И точно. Не успела я свернуть за угол, как треклятая машина остановилась рядом. Я бросила на нее презрительный взгляд не хуже, чем у Лэйси и отправилась дальше. Криса это не остановило. Он опустил стекло и сказал:

— Да садитесь же, не упрямьтесь.

— Мистер Хаксли, гребите-ка вы ластами до мыса Доброй Надежды, — посоветовала я ему, кстати, достаточно ласково.

Алекс, выглянув в другое окно, захохотал.

— Мне нравится это выражение.

— Хотелось бы знать, кто живет в том доме, в котором вы остановились, мисс Фернхэм.

— Не сомневаюсь, что на свете немало вещей, которые вы хотели бы знать, да вот, не судьба. Что вы ко мне привязались? Я вам так нравлюсь?

— Да, пожалуй, — признал Крис невозмутимо, — даже когда вы так неприкрыто хамите.

— Так даже больше, — внес ясность хихикающий Алекс.

— В том заброшенном доме никто не живет, — заговорила молчавшая до сего момента Мэрион, — я это точно знаю. Его давно собирались снести.

— Его не снесут, это памятник архитектуры.

— Да какой это памятник! Старые развалины, — начала спорить Мэрион в ответ на возражение своего спутника.

— Странно, что вы решили поселиться в этом ветхом доме, когда в городе есть превосходная гостиница, — гнул свое Крис.

Я фыркнула и засмеялась.

— От скромности вы не умрете.

— Но почему вы думаете, что моя гостиница плоха? Вы же ее не видели.

— И не хочу. Верю вам на слово.

— Садитесь в машину, мисс Фернхэм.

— Да, багажник свободен, — не смолчал Алекс.

— Прекрасно.

Я продолжала идти вперед по обочине дороги. В машину я не стану садиться только из чистой вредности, которой во мне было с избытком. Хотя при здравом размышлении я бы в нее, конечно, села. Глупо отказываться, когда тебя просто умоляют подвезти. Но сегодня и была раздражена сверх меры, а эти люди умудрились довести это состояние до бешенства. Так что, я была готова топать пешком до Лондона со всеми своими сумками.

— Да отстань от нее, Крис, она не сядет, — проговорила Мэрион, — поедем лучше домой.

Ее сетования никто не принял во внимание. Крис продолжал упорно ехать чуть позади. Ну что ж, если ему нравится тащиться со скоростью пять километров в час, не мне его уговаривать.

Но тут Лэйси решил дело в свою пользу. Он покинул мое плечо и одним прыжком оказался на крыше автомобиля. От ярости я просто потеряла дар речи.

Троица в машине расхохоталась. Это показалось им необыкновенно смешным. Ну, еще бы.

— Вот видите, мисс Фернхэм, ваш кот устал. Почему бы вам не позволить ему проехаться с комфортом?

Угадайте, кто это сказал?

— Слезай оттуда, скотина, — это уже сказала я.

— Крис, он поцарапает тебе крышу, — это сказала Мэрион.

— Это же не бенгальский тигр, — хмыкнул тот.

— Еще как поцарапает, — мстительно пообещала я.

Протянула руки, чтобы ухватить противного кота за шкирку, но он увернулся.

— Остановите машину, — попросила я (ну, если это так называется. Скорее будет, приказала), — я его уберу.

— Остановлю, если вы согласитесь в нее сесть.

Вот, чего я особенно не люблю, так это грубый шантаж. Я прицелилась и все-таки ухватила Лэйси за спину. Он протестующее завопил, но поздно. Я уже перехватила его покрепче. Теперь он не вырвался бы, даже если очень захотел. Впрочем, если бы очень захотел, то вырвался. Поскольку с его когтями я хотела знакомиться не больше, чем мои знакомые.

Ситуация начинала становиться абсурдной. Точнее, говоря, она уже давно была абсурдной, но теперь стала совершенно из ряда вон. Я уже не знала, что лучше: злиться или смеяться над ней. Представьте себе картину: я иду по шоссе с котом на плече, а за мной на некотором отдалении медленно ползет машина, и сидящие в ней пассажиры периодически высовываются из окон и уговаривают меня в нее сесть. Не знаю, ну что они во мне нашли?

Не знаю, как далеко бы зашла эта ситуация, но тут я подошла к автозаправке и увидела стоящую неподалеку полицейскую машину. Я хмыкнула, повернулась к своим преследователям и язвительно проговорила:

— Если вы немедленно не уберетесь, я подойду к полицейским и скажу, что вы ко мне пристаете.

— Помилуйте, мисс Фернхэм, мы вовсе…, - начал протестовать Крис.

Но я его перебила.

— А что вы тогда делаете? Вот и объясните это полиции. Думаю, им тоже будет интересно это узнать.

Наверное, Крис в самом деле стал бы кому-то что-то объяснять, с него сталось бы, но тут Алекс пододвинулся к нему и прошептал на ухо несколько слов. Его друг на секунду призадумался, а потом мотнул головой.

— Что ж, мисс Фернхэм, вы нас убедили.

— Я в полном восторге.

С этими словами я ускорила шаг. Пройдя некоторое расстояние, оглянулась и убедилась, что машина развернулась и поехала в обратном направлении. Я испустила такой облегченный вздох, что его наверняка было слышно и в полицейской машине. Неужели, это ужасные, невыносимые люди наконец решили оставить меня в покое? Поверить не могу. Неужели, такое возможно? Это следовало отметить. Нет, нужно уезжать отсюда и как можно быстрее. По-видимому, тут весь город немного не в себе. Я сказала: немного? Кажется, я слишком скромна.

Оставшееся расстояние я преодолела почти бегом. Так не терпелось оказаться под прикрытием стен, даже таких ветхих. Все, решено, завтра я уеду отсюда, сразу с самого утра. Выйду на шоссе и поймаю попутку. Тут я негромко застонала. Господи! Это легче сказать, чем сделать. Я представила себе, каким образом смогу доползти до дороги с тремя огромными сумками и Лэйси на плече. Легче сдохнуть, чем выполнить этот рискованный трюк. Боже, ну за что мне это?

Так что, когда я доплелась до своей комнаты, настроение у меня было препаршивым. Не раздеваясь, я упала на кровать и закинула ноги на ее спинку. Даже туфли не стала снимать. Наплевать. На все наплевать. Ну и какого черта, спрашивается, я брала с собой столько вещей? Зачем мне столько вещей? Я ведь даже третьей части никогда не использую.

Лэйси прошелся взад-вперед по комнате, а потом решительно стукнул лапой по своей пустой миске и завопил. Не поворачивая головы, я посоветовала ему отправляться к черту, там накормят. Лэйси в этом усомнился и его требовательный вопль стал еще громче. Я пыталась не обращать на это внимания, делая вид, словно разом оглохла.

И как вы думаете, кто победил? Естественно, Лэйси получил свой паек и принялся его уминать. Кстати, это была предпоследняя консерва, о чем я ему и сообщила.

— А в магазин я больше ходить не собираюсь, — подытожила я, — и вообще, завтра мы уберемся отсюда. Если только я не скончаюсь на полпути к шоссе.

Я наконец сбросила туфли и устроилась на кровати поудобнее. Сегодня день был необыкновенно насыщенным, просто на удивление. Обычно, курьезные ситуации обходят меня стороной. Не то, чтобы я жалела об этом. Просто иногда хочется разнообразия. Ведь по сути дела, я слишком последовательна и редко совершаю необдуманные поступки. А уж приключений в моей жизни не бывало отродясь. Кто-то скажет, что мне с этим повезло. Может быть. Но как я могу судить о том, чего никогда не испытывала? А вдруг бы мне это показалось интересным и занимательным? Вдруг это интересно не только читать, но и испытывать на самом деле?

В любом случае, я была рада хотя бы тому, что избавилась от столь навязчивых знакомых. Если бы на полиция, они наверняка преследовали бы меня до самого дома миссис Моэм. А еще, чего доброго, зашли бы вовнутрь, убедиться, на самом ли деле я живу здесь или вожу их за нос. От таких наглых, беспардонных нахалов можно ожидать чего угодно.

Насытившись, Лэйси открыл лапой дверь и отправился на прогулку. Ему всегда удавался этот трюк, даже если дверь была прикрыта очень плотно. Не знаю, каким образом, но кот всегда открывал любую дверь, если только она не была заперта на замок. Вот тогда он начинал бесноваться, оскорбленный в самых лучших чувствах. Он просто прыгал и повисал на ручке. Да-да, знаю-знаю, у меня уникальный кот.

Повалявшись еще немного, я решила, что только депрессии мне и не хватало для полного счастья. Киснуть и дуться на весь мир я могу и дома. А сейчас нужно заняться упаковкой вещей, если я и в самом деле хочу убраться отсюда завтра. Дел как раз хватит до вечера, так как я вновь непредусмотрительно вытащила из сумок кучу барахла неизвестно для какой цели. Наверное, для того, чтобы было чем заняться при сборах.

 

5 глава. Ночевка в гостях

Как я и предсказывала, удовольствия мне хватило надолго. За окном уже начинало темнеть, когда я с трудом застегнула замок на последней сумке и перевела дух. Ф-фу! Готово. Наконец-то. За такие подвиги следует медали давать.

Теперь следовало спуститься вниз и поискать хозяйку этого дома. Должно быть, она давно вернулась и недоумевает, куда я провалилась. Хотя нет, вряд ли. Ведь миссис Моэм еще вчера говорила, что предоставит мне все условия для работы. Именно поэтому она и не заходит ко мне, чтобы сообщить, что ее дела закончены и она готова накормить меня ужином.

Я решила спуститься сама и показаться ей на глаза. К тому же, я не знала, говорить ли ей насчет своего отъезда или нет. Может быть, придумать что-нибудь? К примеру, что мне позвонили и сообщили какую-то новость, в результате которой я должна отправляться домой. И, конечно, раз сто извиниться. Очень не хотелось этого делать, но что ж теперь.

В коридоре было темно и я захватила с собой лампу, начиная вживаться в роль героини романа, проживающей в девятнадцатом веке. Или даже в восемнадцатом. В общем, давным-давно, тысячу лет назад.

Спускаясь по лестнице, я на ходу прислушивалась, но не уловила ни единого звука. Странно, неужели миссис Моэм еще в городе? Интересно, что это за дела такие, которые нужно делать весь день до самого вечера? Может быть, миссис Моэм работает? Но тогда почему она об этом не сказала? Глупость какая-то.

В это время заскрипела, открываясь, дверь. Я была настолько уверена, что это явилась хозяйка дома, что едва не выронила лампу на пол, когда обнаружила, кто это на самом деле.

Это был Крис Хаксли. От неожиданности я выразилась очень замысловато и не очень цензурно. Потом покрепче сжала лампу в руке, шагнула к нему и произнесла:

— Что вы здесь забыли?

Вежливая и милая девушка, правда? А не надо меня злить.

— Вы и в самом деле здесь остановились, мисс Фернхэм? — спросил он как ни в чем не бывало.

— И что?

— Странно это. Почему вы выбрали этот дом, когда тут никого нет, когда…

— Да, да, да, я помню. Когда в городе есть превосходная гостиница, которая принадлежит вам. Я имею право делать все, что захочу до тех пор, пока не нарушаю закон. Я нарушила какой-нибудь закон?

— Нет, — недоуменно ответил Крис.

— Хорошо. А вот вы нарушили. Это частная собственность и вы не имеете права тут находиться.

— Да этот дом никому не принадлежит. У него нет хозяев.

— У него есть хозяева. Точнее, хозяйка. Ее имя — миссис Моэм.

— Кто это такая? — удивился он, приподняв брови, — я ее не знаю.

— Думаю, она это переживет.

— Миссис Моэм, — повторил он задумчиво, — впервые слышу это имя. Она — ваша родственница?

— Может быть, — отозвалась я неопределенно.

Господи, как он меня достал! Треснуть его лампой, что ли?

Дверь снова скрипнула. На этот раз я не стала делать поспешных выводов, просто повернула голову и посмотрела, кого там еще принесло.

Принесло Алекса и Мэрион, причем девушка заметно трусила. Она оглядывалась по сторонам и плотнее прижималась к своему спутнику.

— Да что ты трясешься? — проговорил Алекс, — нет тут никого.

— Мисс Фернхэм, — представил меня Крис широким жестом.

— А, все-таки есть, — хмыкнул тот, — но привидений тут точно нет.

— Есть тут привидения, тут куча привидений, — раздраженно сказала я, — просто повернуться нельзя. Так, что это за делегация? С чего это вы сюда явились?

— Решили посмотреть, в каких условиях вы живете, — сообщил мне Алекс.

— Ну и как, посмотрели?

— Еще нет. Вы ведь не показали нам дом.

Мне хотелось показать ему кое-что другое, но я по понятным причинам удержалась.

— Ах, дом вам показать? Может, пожить тут хотите?

— Нет, что вы, — запротестовала Мэрион.

— Слава Богу, а то я уже испугалась.

— Для того, чтобы напугать вас, стаи привидений явно недостаточно. Представляю, что вы сказали бедному привидению, когда встретили его в темноте на лестнице.

— Я спросила у него, где здесь туалет, — съязвила я, — увы, привидение тоже не знало.

Алекс расхохотался, за ним захихикала и Мэрион. Только Крис, казалось, был напрочь лишен чувства юмора.

— Здесь происходит нечто странное, — сказал он друзьям, — оказывается, этот дом принадлежит некой миссис Моэм. Вы слышали это имя?

Они пожали плечами.

— Нет. А что?

— Я тоже не слышал. Откуда она тут взялась?

— С неба упала, — внесла я ясность.

— Что, так и будем разговаривать в дверях? — Алекс прошел вперед, — может быть, пригласите нас куда-нибудь сесть, мисс Фернхэм?

— С какой стати? — фыркнула я, — вас сюда никто не приглашал.

— Гостиная, верно, за этой дверцей, — продолжал он с ехидцей и потянув за собой Мэрион, отправился выяснять это.

Крис помедлил и последовал за ними. Я еще немного постояла у лестницы, раздумывая, что делать. Может быть, пойти наверх и предоставить им право делать все, что они захотят? Сами сюда напросились. Вот пусть и сидят в гостиной, дожидаясь миссис Моэм. Уверена, она в два счета выставит их отсюда.

В следующую минуту я все же решила за ними проследить. Мало ли, что. А вдруг у хозяйки что-то пропадет, и она взвалит вину на меня? Очень не хочется отвечать за чужие грехи.

Я пошире распахнула дверь и вошла в гостиную последней.

«Гости» уже расселись на диване. Правда, вид у них при этом был явно озадаченный. Крис, к примеру, сказал:

— Вы тут пыль когда-нибудь вытираете?

— Я? Нет. С чего вдруг?

— А у себя дома? — хмыкнул Алекс.

— А то как же.

— У этого дома вид нежилого, — упорствовал Крис, — тут никого нет. Вы ввели нас в заблуждение.

— И что?

— Откуда взялась ваша родственница?

— От верблюда.

— Какая милая и ласковая девушка, — захихикал Алекс, — такая вежливая, приветливая, гостеприимная…

— Не трудитесь, — посоветовала я ему, — в краску вы меня не вгоните.

— Не сомневаюсь. Может, напоите нас чаем? Все-таки, мы гости.

— Кто это вам сказал? Вас обманули. Словом «гости» называют тех людей, которые приходят лишь тогда, когда их приглашают. Вас сюда пригласили?

— А может быть, мы умираем от голода.

— Это радует. Может быть, тогда вы наконец оставите меня в покое.

Алекс рассмеялся, а Мэрион поежилась. Ей, явно, здесь не нравилось.

— И не надейтесь. Мы присоединимся к армии здешних привидений и будем надоедать вам по ночам.

Я презрительно фыркнула.

— Здесь так мрачно, — рискнула сменить тему его подружка, — и темно. Здесь что, нет электричества?

Я помотала головой.

— Жуть какая. А почему?

— А я откуда знаю?

— Неужели, вам тут нравится? — спросил Крис.

— Нравится тут мне или нет, это уже мое личное дело. Другие вещи мне не нравятся гораздо больше.

— Я даже знаю три такие вещи, — не смолчал Алекс, ткнув пальцем попеременно на себя, на Мэрион и на Криса.

— Хотите от нас избавиться? — продолжал он.

— Да сидите тут, сколько влезет, — я пожала плечами, — когда-нибудь вам это надоест, и вы сами отсюда уйдете.

Я повернулась к двери, собираясь покинуть гостиную и отправиться к себе. При зрелом размышлении я признала, что воровать у миссис Моэм нечего.

Но уйти мне не удалось. В дверях я едва не столкнулась с хозяйкой этого дома. Миссис Моэм слегка приподняла брови и спросила:

— Я не слишком поздно, Ванесса? О, — тут она заметила неразлучную троицу, — у нас гости?

— Это не гости, — внесла я ясность.

— А кто же тогда?

— Наглые и беспардонные типы. Приперлись сюда и сидят как у себя дома.

— Ну что вы, Ванесса. Не надо так. Я всегда рада гостям.

Она шагнула ближе к дивану, окинула взглядом примолкших «беспардонных нахалов» и широко улыбнулась.

— Рада приветствовать вас у себя дома, господа, — сказала она.

— Значит, это ваш дом? — уточнил Крис.

— Вы в этом сомневаетесь?

— Еще как, — ехидненько пропела я, — неплохо было бы показать ему документы на дом, миссис Моэм, иначе он тут устроит нам допрос с пристрастием.

Хозяйка покачала головой и сдержала смех.

— Может быть, представите мне своих друзей, Ванесса?

— Почему вы решили, что это мои друзья? Я их не знаю и знать не хочу.

— Мисс Фернхэм очень раздражительна, — вставил Алекс.

— А они вас знают, — продолжала миссис Моэм.

Крис не выдержал и встал.

— Мое имя — Кристофер Хаксли, мэм. Это Алекс Ламберт и Мэрион Фаррел. Мы познакомились с мисс Фернхэм сегодня в городе.

— «Познакомились», — проворчала я тихо себе под нос, — ну, если это так называется…

— Все-таки, странно, — Крис не сворачивал с намеченной темы, — этот дом долгое время стоял пустой, а тут выясняется, что он принадлежит вам. И как давно вы здесь живете?

— Достаточно, — неопределенно отозвалась женщина, — хотя я не понимаю вашего неуместного интереса, мистер Хаксли. Если у меня возникнет нужда доказывать кому-либо, что этот дом принадлежит мне, я это сумею сделать. Если у вас больше нет подобных вопросов, то может быть выпьете чаю? Хотите чаю, господа?

— Не то, что хотят, а просто требуют, — вставила я.

— Мы смиренно просим, — улыбнулся Алекс, — но мисс Фернхэм не желает снисходить до нас.

Мэрион ткнула его в бок и тихо прошептала:

— Может, пойдем?

— Обязательно, — признал ее спутник, — позже.

Девушка тяжело вздохнула и поерзала на диване. Кажется, из всех троих она категорически не хотела ни пить чай, ни ужинать, ни осматривать дом, задавая его хозяйке неуместные вопросы. Но уйти просто так не могла, поэтому приходилось терпеть. В другое время я бы ей посочувствовала, но не сейчас. В памяти еще были свежи их ехидные словечки и настырность.

— Я счастлива, что вы решили нанести мне визит, господа, — заключила миссис Моэм, — жаль только, что это не случилось раньше.

И развернувшись, она направилась к двери. Я тоже сделала несколько шагов вслед за ней, намереваясь уйти в свою комнату, но женщина едва заметно помотала головой, велев мне остаться. Это, понятно, не могло мне понравиться. С какой, собственно, стати? Если она столь счастлива их лицезреть, вот пусть сама на них и любуется. А я не имею ни малейшего желания.

Все же, остаться пришлось. Скорчив гримасу, я села на один из стульев и сложив руки на груди, откинулась на спинку. Я очень тяготилась ожиданием.

— У вас очень милая родственница, мисс Фернхэм, — насмешливо заметил Алекс, — странно только, что между вами столь официальные отношения.

— Кто сказал, что она моя родственница? — фыркнула я.

— Вы.

— Я? Даже не думала.

— Значит, она вам не родственница? — повторил Крис, — тогда тем более странно, что вы тут поселились.

— О Господи, — вырвалось у меня, — вы всегда так занудны или только по большим праздникам?

Алекс захохотал, а Мэрион тоскливо вздохнула. Она не разделяла настроения своих спутников, о чем и не замедлила сообщить.

— Мне здесь не нравится.

— Мне тоже, — пожал плечами Алекс, — но зато тут интересно.

— А мне совсем неинтересно. Пойдем отсюда, Алекс.

— Пойдем, а как же. Но не сейчас.

— Странная тетка, — пробурчала Мэрион ворчливо, — как-то она смотрит…

— Как?

— Не знаю. Как-то не так.

— А вас везде встречают с распростертыми объятиями? — съязвила я не выдержав.

— Ну вот, мисс Фернхэм решила, что о ней несправедливо забыли.

— Кстати, откуда вы приехали, мисс Фернхэм? — заговорил Крис.

— Допрос продолжается? — я приподняла брови.

— Не понимаю, что такого особенного в моем вопросе.

— Отвечу лишь при наличии удостоверения.

— Какого удостоверения? — не понял он.

— Удостоверения, которое дает вам право задавать мне вопросы.

— Крис, на мой взгляд тут нет взаимности, — веселился Алекс, — видимо, ты произвел на мисс Фернхэм плохое впечатление.

Странно, что они заметили это только сейчас. Кажется, я с самого начала не выказывала никакой симпатии к ним. Именно поэтому я и отвечала им сперва уклончиво, потом все более невежливо, а в конце концов, просто грубо. Но странное дело, чем больше я им грубила, тем настойчивее они хотели навязаться мне в знакомые. Не понимаю, им что, нравится, когда им хамят? Ну, если нравится, тогда не буду лишать их этого удовольствия.

— Вы надолго к нам, мисс Фернхэм? — снова задал вопрос Крис.

— Навеки, — хмыкнула я.

— А можно называть вас Ванессой? — влез неугомонный Алекс.

— Нет.

— Почему? Я, к примеру, разрешаю называть меня Алексом.

— А я не хочу называть вас Алексом.

— Почему?

— Потому что я хочу, чтобы вы отсюда ушли.

— А если мы уйдем, вы согласитесь?

— Не понимаю, тогда-то вам это зачем?

Он захихикал. Придурок. Хорошенькая компания здесь подобралась, ничего не скажешь. Один все хихикает и язвит, второй постоянно сует свой нос куда не просят, третья вообще надулась и смотрит куда-то в сторону, периодически ноя: пошли отсюда да пошли отсюда, а четвертая обожает принимать гостей в самом необустроенном доме из всех, какие я видела на своем веку. Счастлива она их видеть, видите ли. Ну надо же, это просто потрясающе. У меня появилось такое ощущение, что я тут лишняя.

Вошла миссис Моэм. В руках у нее был поднос с четырьмя чашками, дымящимся чайником и тарелкой с печеньем. Просто царское угощение. Все это она водрузила на стол и принялась разливать чай по чашкам. Остальные наблюдали за этим действием заворожено.

— Ко мне так редко заходят гости, — улыбалась хозяйка, — и тем более, такие симпатичные, как вы. Печально, Ванесса, то они вам не нравятся.

— Не могут же мне нравиться все, — я пожала плечами.

— А вам вообще кто-нибудь нравится? — спросил Алекс.

— Конечно. Но не вы.

— Какая жалость. А мы так старались, — притворно огорчился он, — просто из кожи вон лезли.

Это я заметила.

Тут в полураскрытую дверь проскользнул Лэйси и преспокойно запрыгнул ко мне на плечо.

— А вот и котик, — отозвался Алекс, — я-то думал, кого тут не хватает. Вам нравится котик Ванессы, миссис Моэм? — он обратился к хозяйке.

Я прошипела себе под нос ругательство. Так и знала, что этот зловредный тип все-таки будет называть меня по имени, хочу я этого или нет.

— Конечно, мистер Ламберт, — согласилась она, — у него очень своеобразный характер.

— О да, я заметил. А Джонни успел его оценить.

— Джонни? — с вопросительной интонацией повторила она.

— Наш приятель. Этот котик расцарапал его так, что он едва не истек кровью.

— Наверное, он хотел его обидеть, — предположила миссис Моэм спокойно.

— Нет, скорее всего, наоборот.

Лэйси неприязненно фыркнул и прошелся по моим плечам туда-сюда, хлопая меня хвостом. Ему тоже не понравились так называемые гости.

— Не зли его, — поспешно вставила Мэрион, — сейчас как бросится да как цапнет. Мисс Фернхэм, держите его покрепче, пожалуйста.

— А зачем? — я приподняла брови, — да я просто мечтаю, что он поцарапает мистера Ламберта.

Миссис Моэм рассмеялась.

— Вы сегодня воинственно настроены, Ванесса. И все-таки, не нужно кровопролития. Хотя, полагаю, что Лэйси не станет этого делать, если его не будут трогать. Он ведь очень умный кот, правда?

Недовольным кивком я признала, что это так. До сих пор Лэйси никогда не бросался на людей без достаточной причины. Другое дело, что именно считать достаточной причиной. У каждого свое мнение по этому поводу.

Миссис Моэм протянула мне чай. Я взяла его, хотя пить не хотела. Единственное, что я хотела — это уйти отсюда. Но пока мне не предоставлялось возможности это осуществить. Жаль.

— А почему ваш друг не пришел тоже? — полюбопытствовала хозяйка дома для поддержания разговора.

Тут уже ответила я.

— Наверное потому, что у него есть совесть и чувство меры.

Мое высказывание насмешило «гостей», даже Крис засмеялся, хотя со стороны было заметно, что с чувством юмора у него проблемы. Я в глубине души порадовалась, что еще не растеряла форму и могу веселить народ в полной мере достаточно долгое время. Если даже такие твердолобые типы, как Крис, смеются, то не все потеряно.

— Как давно вы купили этот дом, миссис Моэм? — вновь залез на своего излюбленного конька Крис, — и у кого именно?

— У вас талант, мистер Хаксли, — ответила хозяйка, загадочно улыбаясь.

Все трое посмотрели на нее с недоумением. А я так с полнейшим изумлением. И какой же это талант она обнаружила у Криса? Талант капать людям на нервы? Или талант вынуждать мирных и добродушных бросаться на него с явным намерением покусать?

— Талант сыщика, — пояснила миссис Моэм невозмутимо, — вы упорно пытаетесь добраться до сути. Вам нужно было пойти работать в полицию.

— Я во всем люблю точность.

— Иногда это может стать опасным. Я имею в виду, стремление узнать правду любой ценой.

— Не вижу в моих расспросах ничего опасного, — он пожал плечами.

— А я вижу, — вставила я, — вы не представляете, сколько раз мне хотелось вас убить.

Алекс вновь залился смехом. Мэрион тоскливо посмотрела на входную дверь и прошептала одними губами:

— Я хочу домой.

Неизвестно, кому это она говорила, поскольку ее никто не слушал. Может быть, это уже стало для нее навязчивой идеей, идеей фикс. И Мэрион повторяла эти слова как молитву, надеясь, что когда-нибудь они сбудутся.

Мне все же пришлось сделать пару глотков чая из чашки, просто для того, чтобы не выглядеть нелепо. Все в гостиной пили чай и ели печенье, за исключением самой миссис Моэм, которая, вероятно, снова поела в городе, не собираясь губить желудок своей омерзительной стряпней.

— Интересно, чем вы занимаетесь, Ванесса? — спросил у меня Алекс, воспользовавшись возникшей тишиной.

— Пью чай, — пояснила я тоном, которым разговаривают с душевнобольными.

Или у него со зрением не все в порядке?

— Я не имею в виду сейчас, а вообще?

— Когда как.

Мой ответ, видимо, не удовлетворил прислушивающуюся аудиторию. Мэрион скривила губы, Крис приготовился задать мне парочку своих излюбленных вопросов, а сам Алекс фыркнул. Я приготовилась обороняться столько, сколько потребуется, чтобы не допускать этих бесцеремонных личностей в свою частную жизнь. Но все испортила миссис Моэм. Она лукаво улыбнулась и проговорила:

— Ванесса — писательница.

Я посмотрела на нее тяжелым взглядом. Эта старая калоша начала меня раздражать наравне с ее разлюбезными гостями.

— Писательница? — повторил Крис, — интересно. Никогда бы не подумал.

— А что бы вы подумали?

— Вы не похожи на писательницу.

— Да ну? На мне должна висеть табличка с указанием моего рода деятельности?

— Да, — кивнул Алекс, — причем, с подробностями.

— Ну, для вас я ее обязательно напишу. Не сомневайтесь.

— Писательница, — повторила Мэрион задумчиво, — как интересно. А что вы написали?

— Много чего.

— Не напрягайся, Мэрион, — посоветовал ей ее приятель, — она все равно не скажет, просто из вредности, — и при этом он вопросительно посмотрел на миссис Моэм.

Хозяйка дома улыбнулась и покачала головой.

— Я и так уже многое вам сказала. Думаю, достаточно. Если Ванесса не хочет ничего говорить, это ее право.

Ну, спасибо. Какое благородство! Я сейчас слезу пущу.

Крис энергично потер глаза, словно там ему что-то мешало. Он был этим столь занят, что даже забыл что-нибудь спросить и это было просто поразительно. Крис, не задающий вопросов — редкое, изумительное зрелище.

Мэрион зевнула, прикрыв рукой рот. Я недоуменно посмотрела на них и заметила, что вид у всех троих был необыкновенно сонным. Это показалось мне странным. Только что были полны бодрости и вдруг на тебе! Притомились.

— Вижу, наши гости слишком устали, — проговорила миссис Моэм, — что неудивительно, так как уже довольно поздно. Господа, вы можете располагаться в моем доме с комфортом.

Вау, с комфортом! Что она подразумевает под этим словом? Ночной горшок и тазик для мытья?

— Это было бы…, - Крис подавил зевоту, неудержимо рвущуюся из него, — да, очень любезно с вашей стороны, мэм.

— Я приготовлю вам спальни.

С этими словами миссис Моэм поднялась с места и направилась к двери.

— Они вам так понравились? — поинтересовалась я.

— Но не могу же я выгнать людей на улицу в таком состоянии, — отозвалась она, хмыкнув, — хотя прекрасно понимаю ваше недовольство, Ванесса. Но не беспокойтесь, они вас не потревожат больше.

— Я рада.

— Мне надо позвонить, — сквозь полудрему пробормотала Мэрион.

— Увы, мисс Фаррел, но в моем доме нет телефона.

«А что у тебя есть?» — мелькнуло у меня в голове.

— И не надо, — девушка помотала головой.

Вероятно, она имела в виду сотовый, во всяком случае я так и поняла. Но никаких попыток достать его Мэрион не совершила. Напротив, она поудобнее свернулась калачиком на диване и облокотилась об Алекса, который сидел, полузакрыв глаза.

Зрелище презабавное. Я еще никогда не видела людей, которых столь неудержимо клонило бы в сон, причем, сразу всех троих. Просто катаклизм какой-то. Пожав плечами, я встала и пошла к двери вслед за хозяйкой, но она остановила меня.

— Не оставляйте гостей, Ванесса.

— Почему? Они будут без меня скучать?

— Вполне возможно, — фыркнула она, — но я не это имела в виду. Просто проследите за ними на всякий случай.

Как я не напрягалась, никак не могла представить себе этот случай. Еще раз пожав плечами, я вернулась в гостиную и села в кресло. Спать мне, в противоположность остальным совершенно не хотелось. И вообще, я никогда не ложилась рано. Я была совой, причем законченной. Для того, чтобы продрать глаза ранним утром, мне приходилось сильно поднапрячься. А уж о том, чтобы проснуться без будильника, о таком я даже не заикалась.

— У вас есть подушка? — пробормотал Алекс сонно.

— У меня есть, — согласилась я, — но вам я ее не дам.

— Почему?

— Ну, во-первых, потому, что она у меня единственная, а во-вторых, вы прекрасно и без нее обойдетесь.

— Какая же вы стерва, — это прозвучало тихо и невнятно.

Наверняка Алекс отбывал в царство Морфея со страшной скоростью.

На «стерву» я не обиделась. Глупо обижаться на правду. Ведь сегодня я показала себя не просто стервой, а первоклассной стервой. Даже какая-то гордость обуяла.

Лэйси тихо сопел у меня под ухом. Должно быть, он решил поддержать компанию. Я почесала его за ухом, но он только поморщил нос, не раскрывая глаз. Сонное царство. Интересно, почему я чувствую себя такой бодрой?

Вид сонных гостей меня раздражал. Не выношу людей, которые спят, когда я бодрствую. Мне становится просто завидно. Чтобы не расстраиваться, я отвела от них взгляд и посмотрела на стол. Эти невыносимые личности слопали все печенье, не оставив мне ни кусочка. И почему это меня удивляет? От таких типов можно ожидать чего угодно. Думают только о себе. Эгоисты. Захотели — поели, захотели — заснули, захотели — пристали к приличной девушке.

Я налила себе чаю и выпила чашку в глубокой задумчивости. Происходящее не переставало меня поражать. Да, денек сегодня выдался — врагу не пожелаешь. Сюрприз следовал за сюрпризом, и они еще не закончились, судя по всему. Такого я еще не видела. На моем веку люди себя так не вели. Как бы они не уставали, всегда находили в себе силы откланяться и отправиться по домам. Ведь в конце концов, сон никогда не валит тебя с ног мгновенно.

Миссис Моэм вернулась, когда я допивала чай. Она подошла ко мне неслышно, так что я ее даже не заметила. Обнаружила лишь тогда, когда женщина прикоснулась к моему плечу.

— Все готово, — прошептала она.

— Да они уже дрыхнут, — проворчала я, — по-моему, им там очень удобно. Не стоило так утруждаться.

— Ничего, мне нетрудно. К тому же, я уверена, что гораздо удобнее спать в мягкой постели, чем в таких неудобных позах.

Если это касалось нахальной троицы, то против их поз я ничего не имела. Напротив, пусть помучаются, им будет полезно.

— Я займусь ими, Ванесса, — продолжала миссис Моэм, — а вы ступайте спать. Уже очень поздно. День для вас был тяжелым. Понимаю, как вам они досаждали, — она кивнула на спящих, — но по-моему, вы просто понравились мистеру Хаксли и он очень хотел с вами познакомиться. А так как вы этого не хотели, он стал настаивать, причем очень неуклюже. Как вы уже успели заметить, он не очень-то умеет ухаживать за девушками.

— По мне, пусть даже не пытается, — фыркнула я, — бедным девушкам и без того сильно достается.

Засмеявшись, она мягко подтолкнула меня к двери.

— Идите же. Пора спать.

— Иду, — я не стала спорить, давно хотела уйти отсюда, — только заберу Лэйси.

Подхватив своего своенравного котика поперек живота, я направилась к выходу. Лэйси висел в моих руках, как тряпка, не шевелясь и не делая никаких попыток освободиться, хотя такой способ переноса он не выносил.

— Кстати, — я обернулась, вспомнив свои намерения, — сегодня днем мне звонили из редакции, там какие-то проблемы.

— И вам нужно их поскорее решить? — понимающе кивнула миссис Моэм.

— Совершенно верно.

— Поговорим об этом завтра, Ванесса. Спокойной ночи, у вас уже глаза закрываются.

Вот в этом она была не права, но я не стала спорить. Завтра так завтра. В любом случае, завтра я отсюда уеду, хочет она этого или нет.

Все-таки я решила последовать ее совету. В самом деле, уже поздно. И если я хочу поскорее уехать, то мне следует лечь пораньше, чтобы хоть немного выспаться. Иначе я буду бродить как сонная осенняя муха.

Приготовившись ко сну, я переоделась и отправилась мыться, скривившись при мысли, что снова придется плескаться в тазу. Что там миссис Моэм говорила о комфорте? Странные у нее понятия об этом. Очень странные, если не сказать больше. Но несмотря на все эти неудобства, очень ощутимые и неприятные, я не могла сказать, что миссис Моэм мне не нравилась. Она была очень интересной и своеобразной женщиной и с ней было приятно поговорить иногда. А главное, ведь она была моей поклонницей, а это всегда приятно. Я еще не достигла той стадии успеха, когда поклонники вызывают лишь раздражение и стремление как можно скорее от них избавиться. Как и любой другой человек, я не лишена тщеславия, хотя и не зацикливаюсь на этом.

Наконец я легла в постель, накрывшись одеялом до самых ушей, обняв спящего Лэйси и преспокойно заснула, наивно полагая, что утомительный день на этом закончился.

Увы, это было далеко не так.

Проснулась я оттого, что кто-то очень бесцеремонно тряс меня за плечо. Открыв глаза, я увидела над собой какой-то силуэт, но темнота не позволяла разглядеть детали.

— Что за черт? — пробормотала я, пытаясь приглядеться, — кого тут принесло?

— Это я, Ванесса.

Странно, это был мужской голос. Я поморгала глазами, приподнялась на локте и вгляделась в очертания фигуры. Что-то смутно знакомое. Знакомое и вызывающее неприязнь. Впрочем, у меня вызывали неприязнь все, кто когда-либо меня будил по любым причинам.

О, черт! Я наконец сумела узнать стоявшего и это меня не порадовало. Алекс. Алекс?

— Не поняла, — выдавила я с изумлением, — что вы тут делаете? И с какой стати меня будите?

— Бужу, значит надо, — отрезал он, — вставайте.

Лэйси гневно зашипел. Должно быть, он тоже не одобрял столь милой привычки.

— Да пошли вы знаете, куда…, - я махнула рукой и хотела было улечься обратно, но Алекс удержал меня за плечо.

— Не сейчас, — отозвался он, — я говорю вам, вставайте. Происходит нечто странное. Я проснулся от какого-то шума. Как будто кто-то кричал.

— Да ну? И вы решили разбудить и всех остальных за компанию? Чтобы вам было не скучно?

— Мэрион нет в комнате, — продолжал Алекс, не обращая внимания на мое хамство, — и Криса тоже. Я проверил. И мне очень хочется знать, куда они делись?

— Я этого не знаю. Ну, если это все…

— Это не все. Мне хочется знать, что здесь происходит. Вы обитаете здесь давно?

— Не ваше дело.

— Да мне наплевать на это! — вышел он из себя, — я — не Крис и не собираюсь вас клеить. Очень надо! Я хочу знать, как часто в этом доме происходит нечто подобное!

От подобной наглости у меня просто глаза на лоб полезли. Он не хочет меня клеить! Ну надо же! Он что, думал, что я разрыдаюсь, когда это услышу? Вот мерзавец! Приперся тут, разбудил, спать не дает. Сволочь, одним словом.

— Оставьте меня в покое, — процедила я сквозь зубы, — уйдите. А если уж вам так хочется знать, что происходит в этом доме, идите и трясите миссис Моэм, а не меня.

— Ну уж нет, я буду трясти именно вас, — отозвался он в том же духе, — и уберите своего кота подальше.

— С чего бы это? Он мне не мешает.

— Он мне мешает.

— Веский аргумент. Вот прямо сейчас встала и убрала. Давайте, мистер Ламберт, топайте. Дверь, надеюсь, найдете или вас до нее проводить?

Вместо ответа Алекс взял меня за плечи и рывком поставил на ноги. Я некоторое время молчала, сжимая кулаки, а потом тяжело вздохнула:

— Господи, что я такого сделала? Ну, что вам от меня надо?

— Хочу знать, куда делись мои друзья.

— А я уже говорила, что не имею понятия. И знать не хочу, ясно? Наплевать мне на вас и ваших друзей. Вы меня так достали, что я просто мечтаю о той минуте, когда вы уберетесь с глаз моих.

— Если с ними что-нибудь случится, я вам шею сверну, — пообещал Алекс свирепо, — вам и вашей родственнице, черт бы побрал вас обеих! От вас мне нужно только одно. Вы лучше знаете этот дом, чем я. Мне нужно найти моих друзей, и вы мне в этом поможете.

— Ага, размечтались. И потом, с чего вы взяли, что я знаю его лучше, чем вы?

— Но это же ваш дом.

— Слава Богу, это не мой дом. Это дом миссис Моэм. К ней и обращайтесь. И кстати, она вовсе не моя родственница.

— Не хочу обращаться к этой ведьме.

Я присвистнула. Миссис Моэм можно было назвать по-разному, но определение «ведьма» к ней не подходило совершенно.

— Пошли, — Алекс развернул меня и подтолкнул к двери.

— Чего еще ожидать от таких гнусных типов, как вы, — я передернула плечами, — вы еще и пистолетом мне пригрозите.

— С удовольствием бы, но у меня его нет.

— Странно, а с виду вы самый настоящий гангстер. А какой же гангстер без пистолета.

— Высказались? — осведомился он, распахивая дверь.

— Нет.

— Будете болтать, я вам завяжу рот.

— Ну-ну, — хмыкнула я, — попробуйте. Это даже забавно.

— Слушайте, Ванесса, — остановившись, Алекс повернулся ко мне, — может, хватит препираться? Или вы способны язвить даже во сне? Помогите мне найти Криса и Мэрион, это единственное, что мне от вас нужно.

— А мне нужно от вас, чтобы вы убрались отсюда со всевозможной скоростью. И что? Прекратите меня пихать, черт возьми. Где, по-вашему, я буду искать ваших друзей? Может, они сами хотели уйти.

— Они никуда бы не ушли без меня.

И он решительно выпихнул меня в коридор и плотно прикрыл дверь. Я потянула на себя ручку, но Алекс придержал ее рукой. Тогда я пнула его в голень, причем, с огромным удовольствием, так как с самого начала просто мечтала стукнуть кого-нибудь их них. Вот, случай и представился.

— Никуда я не пойду, — прошипела я.

— Пойдете, — прошипел он в ответ.

— Черта с два.

— Я вас гораздо сильнее, Ванесса. Учтите это.

— А я злее.

— Вот, в этом я не сомневаюсь.

Тут он снова в который раз схватил меня и с силой прижал к стене.

— Мне хочется вас отлупить, — сообщил он, — и я это сделаю, черт возьми. Ясно?

— Может быть, вы меня и отлупите, — процедила я сквозь зубы, — но целым отсюда вам не уйти.

— Так, ладно.

Алекс разжал руки и прислонился к стене рядом со мной. Некоторое время мы так и стояли, скрипя зубами и молча злясь. Потом он сказал:

— Пожалуйста, помогите мне их найти.

— Надо же, — фыркнула я злобно, — вы, оказывается, знаете вежливые слова. Не ожидала.

— Вы когда-нибудь прекратите?

— Нет. С какой стати?

— Ну, когда-нибудь это должно вам надоесть.

— Мне надоело видеть вашу отвратную морду. Как я понимаю, вы от меня не отвяжетесь. Наверное, в самом деле стоит поискать ваших друзей, чтобы всех вместе выставить вон отсюда. Ладно, пошли.

Я отлепилась от стены и сделала несколько шагов вперед. В коридоре было темно, хоть глаз выколи. Я запоздало подумала о том, что следовало бы захватить с собой лампу. Но возвращаться обратно не хотелось. Это означало новую задержку, а я мечтала как можно скорее избавиться от Алекса и его друзей заодно.

Как бы отвечая на мои мысли, он споткнулся и выругался.

— Черт, здесь есть электричество?

— Ха, — отозвалась я, — электричество ему подавай. Для этой цели могли бы ночевать дома. Нет тут электричества. Нет и никогда не было.

— Черт побери, какого черта мы вообще остались тут ночевать, — процедил он сквозь зубы.

— Меня это тоже интересует.

— Вы еще не успокоились?

— Я спокойна, как сфинкс.

Протянув вперед руку, я нащупала стену и поняла, что едва в нее не вписалась. Нужно быть поаккуратнее.

— Черт, как темно, — выдал Алекс, — где мой телефон? — он похлопал себя по карману, естественно, пустому.

— Интересно, что вы ожидаете найти в такой темноте?

Вместо ответа он схватил меня за руку и сильно ее сжал.

— Хватит. У вас такой мерзкий характер, что просто удивительно, как вас до сих пор не прибили.

Я презрительно фыркнула.

— Да вы на себя посмотрите.

А этой изысканной беседой мы дошли до конца коридора и свернули направо, в сторону лестницы. Там было немного светлее, не намного, но все же хоть что-то можно было различить. И мы различили. В нескольких шагах обнаружился чей-то силуэт. Он вырос перед нами так неожиданно, что я споткнулась, а Алекс так сильно стиснул мою руку, что едва не сломал ее.

— Отцепитесь от меня, — прошипела я, морщась, — что вы вцепились в меня, как клещ?

— Это вы, Ванесса? — произнес силуэт знакомым голосом, и мистер Ламберт? Странно, а я думала, что вы не очень любите друг друга.

— Мы друг друга просто обожаем, — съязвила я.

Миссис Моэм, а это была именно она, подошла ближе и я заметила некоторые подробности. Во-первых, на ней было длинное до пола платье, очень изысканного покроя и сидевшее на ней как влитое, во-вторых, драгоценности на шее, руках и в ушах, а в-третьих, ее волосы были уложены в высокую прическу. У нас бал? Вот, не знала.

— Что вы делаете здесь в эту пору, Ванесса? — спросила миссис Моэм очень любезно, словно ее удивляло только это.

Честно говоря, наша компания смотрелась презабавно. Я была в ночной рубашке и босиком, Алекс одет довольно неряшливо, видимо, одевался в спешке и позабыл застегнуть рубашку, просто заправив ее в брюки. У него даже волосы стояли дыбом. Одна хозяйка дома поражала элегантностью и изысканным шармом.

— Если отвечу, что просто прогуливаюсь, боюсь, вы мне не поверите. Мистер Ламберт потерял своих друзей и почему-то решил, что я мечтаю помочь ему их отыскать.

Алекс тихо, но очень неприлично выругался.

— Странно, совсем недавно я видела их в своих постелях, — пожала плечами миссис Моэм.

Я даже рот раскрыла. Видела их в постелях?

— Вы всегда проверяете, как спят ваши гости? — спросил Алекс с явной угрозой в голосе.

— Я услышала какой-то шум, сэр, — отозвалась она ледяным тоном, — никому, кроме вас этого не устроить. Вот и решила проверить. Мистер Хаксли и мисс Фаррел были у себя в комнатах, а вот вас, мистер Ламберт, я не нашла.

— Это меня очень радует.

— Странные у вас развлечения, сударь. Ночью люди имеют обыкновение спать, а не бродить по дому и заглядывать в спальни других, даже если это и их лучшие друзья.

— Ну, вам лучше знать, — хмыкнул он, — вы в таких развлечениях разбираетесь куда больше меня. Так что, мне очень хочется еще раз проверить, на месте ли мои друзья. Особенно, после вашего визита.

— Как угодно. Только отпустите Ванессу, вы сломаете ей руку, если будете так сильно сжимать ее.

Надо отметить, что он сжимал ее уже далеко не столь сильно, но я обрадовалась этим словам, так как Алекс не принадлежал к тем людям, чье прикосновение приводило меня в восторг.

— Пока нет, — опустил меня с небес на землю Алекс, — и не беспокойтесь за нее, она еще не то выдержит.

Я скорчила непередаваемую гримасу, но все же отправилась за ними следом, не по собственной воле, разумеется.

Комната Криса оказалась первой, где мы и имели неземное удовольствие лицезреть его в собственной постели. Он спал и судя по всему, крепко. Наш приход его не потревожил, хотя мы топали, как стадо беременных слонов.

Присутствие Криса изумило Алекса. А присутствие Мэрион, тоже у себя в комнате и в постели едва не прикончил. Он только молча таращил глаза и открывал — закрывал рот.

— Ну, мистер Ламберт, — язвительно заметила миссис Моэм, когда мы оказались в коридоре, — вы довольны? Ваши друзья спят, как я и говорила. Вам приснился дурной сон?

— Ничего не понимаю, — отозвался он, мотая головой, словно в нее что-то попало и он очень хотел избавиться от этой штуки.

— Раз вы смогли убедиться в наличии ваших друзей, то теперь можете ступать к себе. И отпустите Ванессу наконец.

— Нет, она мне дорога как память, — отрезал он.

— Охренеть, — выдала я, — мне дадут сегодня поспать или вы так и будете всюду таскать меня за собой?

— Он вас отпустит, Ванесса, не сомневайтесь, — пообещала хозяйка дома и ее голос неуловимо стал угрожающим, — хочет он этого или нет.

— А вы меня заставьте это сделать, — заявил Алекс, — что, не можете? Вот и отвалите тогда. Пошли, Ванесса.

Я ничего не сказала потому, что у меня просто не было слов. Не было и все. Я только смотрела на миссис Моэм, вытаращив глаза. Похоже, слова Алекса ей не понравились настолько, что она просто позеленела. Но вот парадокс, она и в самом деле ничего не стала делать. Совсем ничего и даже ничего не сказала. Молча позволила Алексу утащить меня в темноту коридора, впихнуть в мою комнату и закрыть дверь за собой на ключ.

 

6 глава. Ночные посиделки

Меня усадили на кровать и наконец отпустили. Сам Алекс сел на стул, прямо на мою одежду, которую я аккуратно сложила перед сном.

— Думать надо, куда садитесь, — сказала я первое, что пришло в голову.

— А что, с этим стулом что-то не так?

— Конечно, стала бы я тогда вас предупреждать. Вставайте, там моя одежда.

Проворчав что-то себе под нос, он встал. Я убрала свои вещи на стол и заметила:

— Мне понравилось.

— Что именно вам понравилось?

— Как вы нахамили миссис Моэм. Это было клево. Она просто остолбенела.

— Ну еще бы вам это не понравилось. Тут вы в своей стихии.

— Да ну? В самом деле, я и забыла, что передо мной самый вежливый и деликатный человек на свете.

Сев обратно на постель, я поежилась, поскольку только сейчас вспомнила, что на мне кроме ночной рубашки ничего нет, а в комнате довольно прохладно. Обхватив себя за плечи, я пару раз потерла их, стараясь согреться. Помогло это мало, но я уже заметила куртку, висящую на спинке стула и тут же взяла ее и надела поверх рубашки, не задумываясь о том, насколько нелепо все это выглядит.

— Итак, мистер Ламберт, — начала я и поморщилась, поскольку совершенно позабыла, что именно хотела сказать, — черт.

— Что? — спросил он мрачно.

— Что-то хотела сказать и забыла. Ах, да. Ответьте мне, зачем вы привели меня сюда?

— А что, вы хотите ночевать где-нибудь в другом месте?

— Не стройте из себя дурака, — презрительно фыркнула я, — вы прекрасно понимаете, что я имею в виду.

— Понятия не имею.

— Вы затащили меня сюда, а сами не ушли. Так вот, в чем дело?

— Хотите, чтобы я ушел?

— Просто мечтаю об этом, — честно ответила я.

— Придется вам помечтать об этом еще немного. Я останусь здесь до рассвета.

Я наклонилась вперед, пристально его рассматривая. Кажется, кто-то из нас свихнулся. Вопрос в том, кто. Он или я.

— Ну-ка, еще раз то же самое и с самого начала.

— Вам что, мозги совсем отказали? Или слух?

— Наверное, и то, и другое. Вы хотите сказать, что собираетесь тут остаться?

— Да, именно это я и сказал, — раздраженно кивнул Алекс.

— Но какого черта? Я вовсе не хочу этого! Я хочу спать!

— Ну, так и спите. Я вам не мешаю.

— Нет, вы мне мешаете.

— Чем?

— Своим присутствием.

— Каким же это образом?

— Да черт возьми! — вскричала я, — объясните мне наконец, с какой стати вам понадобилось тут находиться? Вы можете назвать причину или просто хотите испортить мне нервы окончательно?

— У меня этого не выйдет. Ваши нервы сделаны из стали. А что касается объяснения… Скажите, Ванесса, вам ничего не показалось странным?

— Прекратите называть меня Ванессой!

— А как мне вас называть? Ван? Ванни?

— Мисс Фернхэм, — сурово отчеканила я.

— Это слишком официально. И потом, у вас такая фамилия, что просто язык сломаешь.

Я ненадолго онемела. Вот нахал!

— Я не желаю, чтобы вы называли меня по имени! Ясно? Не хочу! С какой, собственно, стати?

— Просто мне так нравится больше. Ладно, не кипятитесь. Ответьте на мой вопрос. Вам ничего не кажется странным?

— Кажется, — злорадно хмыкнула я, — например, то, что вы сидите тут, а не уходите.

— Я не об этом. Я о вашей родственнице.

— Сколько еще раз мне вам повторить, что она — не моя родственница? — я возвела глаза к потолку, — она мне никто. Понятно?

— Неважно. Но если вам ее поведение не кажется странным, то мне кажется. И вся эта история с пропажей моих друзей, а после их появления. Так, словно они никуда и не девались. Но их НЕ БЫЛО в спальнях полчаса назад, когда я пришел проверить, все ли в порядке. Не было! Вопрос в том, куда они ходили и почему вдвоем?

— Я должна строить предположения на этот счет? Это ваши друзья и вы их знаете куда лучше, чем я. Откуда мне знать, куда они уходили? Может, у них какие-нибудь шашни.

— Вы не заметили? Мэрион — моя девушка.

— Я заметила, — кивнула я, — но иногда девушки уходят.

— Нет.

Бездна самоуверенности. Впрочем, все мужчины одинаковы. Они никогда не верят в очевидные вещи и слишком заводятся от воображаемых.

— Ну, раз вы так уверены, — я пожала плечами, — тогда — не знаю. Разве что только им обоим вдруг захотелось в туалет.

— Им для этого не нужно ходить, держась за руки.

— Это было бы нелишним в такой темноте. Тем более, что для этого пришлось бы выйти на улицу.

— Зачем?

— Вы не заметили? В доме миссис Моэм нет канализации, нет водопровода, нет электричества. А уж про такие вещи, как телефон, я вообще молчу.

— Тогда скажите, зачем вы тут живете?

— Это получилось случайно. Я разбила свою машину о забор миссис Моэм, она пригласила меня вовнутрь… В общем, это совершенно неважно.

— Нет, почему же. Продолжайте, — хмыкнул Алекс.

— Обойдетесь. Что вам еще показалось странным, кроме отсутствия ваших друзей в постелях?

— К примеру, то, что ваша тетка разгуливает по дому ночью в вечернем платье.

— Она — не моя тетка.

— Какая разница! Ваша знакомая. Очень странно. Ночью, когда люди должны спать, она бродит по коридорам, да еще и в таком виде.

— Может быть, у нее бессонница, — предположила я.

— Да ну? Какая-то странная бессонница. Впервые вижу людей, которым для того, чтобы заснуть, требуется нацепить на себя несколько килограммов драгоценностей.

— Это ее дом, и она имеет право ходить по нему в чем угодно, если уж на то пошло.

— Но это не ее дом.

Я приподняла брови.

— Почему вы так решили?

— В этом доме давно уже никто не живет. Какой бы неряхой не была ваша знакомая, она оставила бы хоть какие-то следы своего присутствия. Тут же все так запущено… К примеру, где она спит? Что она ест? И чем занимается?

— Вы это у меня спрашиваете? — на всякий случай уточнила я.

— А у кого еще? Здесь есть еще кто-нибудь?

— Понятия не имею, что вам стукнуло в голову. Может быть, это риторический вопрос.

— Это обычный вопрос! — вскричал Алекс, — когда вы прекратите язвить через слово?

— Никогда. Это мое второе «я». А что касается вашего вопроса, то отвечу просто: не знаю. Никогда этим не интересовалась.

— Почему?

— А зачем?

— Тогда вы крайне не любопытны.

— Да, мне далеко до вас. А особенно до вашего друга по имени Крис Хаксли.

Алекс скорчил крайне злобную гримасу. Помолчав, он спросил:

— Значит, вам ничего не показалось странным? Совсем ничего?

— В манерах миссис Моэм? Да она вообще странная женщина, — я забралась на кровать с ногами, так как они уже совсем замерзли и чуть отодвинула Лэйси в сторону, который совсем обнаглел и разлегся на постели как на своей собственной, — предложила мне пожить тут, сказала, что устроит меня с удобствами, а тут вообще никаких удобств нет. Вместо душа приходится поливать себя из ковшика, а про унитаз я вообще молчу. Странно, зачем она пригласила меня, если заранее знала об этом? Меня, к примеру, это удивляет. И потом, она каждый день с утра до вечера где-то пропадает, я ее вообще не вижу. Говорит, что у нее в городе какие-то дела.

— Лжет, — вставил Алекс, — нет у нее в городе никаких дел. Если бы были, уж мы бы об этом знали. У нас маленький городок, Ванесса. Все друг друга знают и чужие как на ладони.

Я пожала плечами.

— Но что касается ваших друзей, то я не вижу во всем этом ничего особенного. Просто случайность.

— А я вижу, — отозвался он, — и все это, вкупе с вашим рассказом кажется мне очень подозрительным. Именно поэтому я и не хочу отсюда уходить. Не доверяю я вашей знакомой.

— Почему бы вам не посидеть в комнате одного из ваших друзей? — предложила я ненавязчиво.

— Потому что здесь безопаснее.

— Неужели? — я приподняла брови, — чем же?

— Хотя бы тем, что вы здесь уже живете некоторое время и с вами пока ничего не случилось.

— А-а, — протянула я, — вы хотите спрятаться за моей спиной. Все ясно. Именно такого поведения и можно было ожидать от вас.

— Слушайте, — подскочил Алекс, — прекратите меня доставать! Вы уже мне всю душу вытянули своими подначками!

— Кто бы это говорил! За прошедший день вы трое просто довели меня до белого каления. И если я до сих пор никого из вас не убила, то за это следует благодарить только мое исключительное терпение.

— Ха, терпение у вас! Не смешите.

На сей раз я скорчила самую жуткую гримасу, на которую только была способна. Гнусный, мерзкий тип! Хочется выставить его отсюда сию же минуту. Немедленно.

— Не скрипите зубами, — сказал Алекс, — до рассвета не так много времени. Потерпите немного. Утром я уйду отсюда вместе с моими друзьями, и вы больше никогда о нас не услышите.

— Очень на это надеюсь, — я глубоко вздохнула, — поскольку завтра я отсюда уеду.

— Вы, кажется, говорили, что разбили свою машину, — напомнил мне он ненавязчиво.

— Да. Но она на ходу, раз ее угнали.

Несколько секунд Алекс молча смотрел на меня, а потом откинулся на спинку стула и громко расхохотался.

— Железная логика, — выдавил он из себя, когда смог, — можно спросить, Ван, на чем вы собираетесь отсюда уезжать, если вашу машину угнали?

— Идиот, — процедила я сквозь зубы, — на попутке. Это даже такой кретин, как вы должен сообразить. И не называйте меня по имени! Сто раз вам об этом говорить, что ли?

— Мне нравится называть вас по имени, — сообщил он.

— И почему же?

— Это гораздо короче.

Я понимающе кивнула головой. Естественно, так куда короче. Господи, как он меня достал!

— Вашу машину угнали, Ван, я правильно вас понял?

— И что?

— А вы в этом уверены? К примеру, мне кажется, что эта старая ведьма просто спрятала ее, чтобы вы не смогли уехать.

Я уставилась на него с удивлением.

— Что? Да зачем ей это делать, скажите на милость?

— Наверное, затем же, зачем она и заманила нас сюда.

— Что вы сказали? Заманила? Я правильно поняла? Разве вы не сами приперлись сюда и упорно просиживали диван даже тогда, когда я велела вам убираться прочь? Так кто кого куда заманил?

— Это все Крис, — поморщился Алекс, — я всегда ему говорил, не умеешь обращаться с девушками, так и не пытайся.

— Могли бы дать ему несколько ключевых уроков, — съязвила я.

— В самом деле? Вы полагаете, что у меня это хорошо получается? — он прищурился.

— Судя по всему, да, раз вы так самоуверенны.

Алекс уже открыл рот, чтобы что-то ответить, но не произнес ни звука. Он напряженно к чему-то прислушивался и это продолжалось долгих две минуты. Я пожала плечами и прислонилась к стене. Лично я ничего не услышала. Но может быть он обладает тонким слухом. Чего на свете не бывает.

Наконец, он сказал:

— Не удивлюсь, если ваша знакомая сейчас подслушивает под дверью.

— Она никогда так не делала, — удивилась я.

— Все когда-нибудь делается впервые.

— Да с чего вы взяли?

— Я слышал какой-то шорох.

— Это крысы. Здесь полно крыс. Лэйси как-то принес мне одну на десерт.

— Вы едите крыс? — фыркнул Алекс.

— Идите вы знаете куда..! — подпрыгнула я на постели.

— Понял. Да не злитесь вы так, я пошутил.

— Меня уже достал ваш однообразный юмор.

— С вами вообще невозможно спокойно разговаривать, — он покачал головой.

— Вот и не разговаривайте. Черт, как все это утомительно. Я так хотела сегодня выспаться. Видно, не судьба.

— Ничего вам не сделается, если вы сегодня не выспитесь. Выспитесь завтра.

— Это мое дело, когда мне высыпаться.

— Неужели, вы в самом деле смогли бы сейчас заснуть? — Алекс приподнял брови.

— А что бы мне помешало?

— Вы не боитесь, Ван?

— Прекратите называть меня Ван!

— Глупо называть вас мисс Фернхэм после того, как мы провели вместе ночь.

Я фыркнула, пораженная странностью его логики.

— Значит, вы не боитесь, — уточнил он.

— Чего мне бояться? Может быть, вас? Вы что, буйный психопат и на людей кидаетесь? Так предупредили бы, я вызову санитаров.

— На вашем месте я перестал бы изощряться в остроумии и подумал над тем, что происходит в этом доме.

— Мне наплевать, что тут происходит, я завтра уезжаю.

— Вы уверены, что вам удастся это сделать?

Я посмотрела на него очень внимательно. Потом спросила:

— Вы хотите сказать, что меня насильно задержат здесь?

— Да, — согласился он с таким видом, словно я сказала единственную разумную вещь за все это время.

— Ерунда.

— Вы не живете здесь и не понимаете. Говорю вам, тут творится нечто странное. Этот дом пустовал вот уже много лет. Никто не хочет здесь жить. О нем ходят плохие слухи.

— Какие слухи? — поинтересовалась я, — конкретно?

— Говорят, что здесь нечисто.

— О да, — с готовностью подтвердила я, — слишком много пыли.

— И это все, что вас заботит?

— Что меня должно заботить? Я живу здесь уже три дня и со мной ничего не случилось. Пусть хозяйка немного странная… Ладно, не надо корчить таких гримас, очень странная, но она не причинила мне ни малейшего вреда. И потом, если вы так опасаетесь этого дома, то не надо было сюда приходить. Вас никто усиленно не зазывал и не умолял прийти.

— Вы будете это повторять до тех пор, пока меня не скрючит? — рявкнул Алекс.

— А что, вас может скрючить? В таком случае, скажите, сколько раз я должна это повторить. Очень хочется на это посмотреть.

Он дрожащими от ярости пальцами достал пачку сигарет и, щелкнув зажигалкой, закурил.

— Вы не возражаете?

— Странно, что вы спросили. Если уж на то пошло, стоило узнать это раньше, чем закуривать. Конечно, я возражаю. Еще как. Ненавижу, когда курят в спальне. Это дурные манеры. Потом все нестерпимо воняет табаком.

— Черт! — выругался он, — когда вы заткнетесь?

— Не нравится слушать, ступайте. Дверь как раз напротив. Найдете сами или вас проводить?

В ответ он запустил в меня сигаретой, я едва успела увернуться. Дымящийся окурок упал прямо на простыню и тут же прожег в ней приличную дыру. Разозлившись на это, я назвала Алекса очень неприличным словом, после чего спихнула окурок на пол.

— Что ты сказала? — взревел он.

— Мы перешли на «ты»?

— Ах ты поганая сучка!

— Что?

— Что слышала. Мерзкая, языкатая стерва! Строишь из себя невесть что, а сама ничего не представляешь.

— А ты недоносок! Идиот, придурок и недоделанный урод! Вообразил себя Казановой в этом занюханном городке! Да ты на себя в зеркало смотрел? От твоей рожи стошнить может!

— Ах ты дрянь! Да я тебя придушу, писака толстозадая!

В ответ я со всего маху треснула его по голове подушкой. Не хочу утверждать, что моя задница очень маленькая, но называть меня так…! Да как он смеет!

— Козел! — припечатала я, — просто козел, вот и все. Давай, вали отсюда, живо. Надеюсь, миссис Моэм займется тобой, как следует. За это я ей только спасибо скажу.

Алекс подскочил и бросился на меня, повалив на постель. Я, конечно, упала на Лэйси, который мирно спал и, разумеется, не ожидал такого свинства. Поэтому он с воплем подскочил, выгнул спину и зашипел.

— Придушу, — свистящим шепотом произнес Алекс, сжав руками мое горло.

Не имея под рукой ничего подходящего, чтобы врезать ему как следует, я с наслаждением расцарапала ему его драгоценную морду.

И в этот момент в дверь громко и требовательно постучали. Перекосившись так, словно отведав хинина, Алекс разжал руки и поднялся на ноги. Я вскочила с постели и шагнула к двери, отпихнув его с дороги. Причем, вполне удачно, так, что он едва не упал.

За дверью стояла миссис Моэм. Не скажу, что она подобрала самый удачный момент для своего прихода, но что-то положительное в этом было. Я даже улыбнулась ей.

— Что с вами, Ванесса? — озабоченно спросила она, — что с вашими волосами?

— А что с ними? — одной рукой я попыталась их пригладить и поняла, что имела в виду хозяйка дома.

Волосы стояли дыбом.

— У вас все в порядке? Мистер Ламберт перестал вам досаждать?

Я издала сдавленный смешок. Перестал? Если бы! Но миссис Моэм уже увидела своего гостя и сдвинула брови.

— Вы до сих пор здесь?

— И что? — с вызовом осведомился он.

— Извольте немедленно уйти. А вам, Ванесса, нужно понимать, что это просто неприлично. Я не ожидала такого от вас.

Я несколько раз моргнула, а потом спросила:

— Что вы имеете в виду, миссис Моэм?

— Он находится в вашей комнате.

— И что? — повторила я вопрос Алекса.

Минуту назад я просто мечтала, чтобы он ушел. Но теперь все изменилось. Терпеть не могу, когда мне указывают. А ее гнусные намеки меня просто взбесили. Как она могла такое подумать! Да я лучше застрелюсь, чем буду развлекаться с этим отвратительным типом!

— Вы ведь не хотите сказать, что…

— Что?

— Чем вы тут с ним занимались, Ванесса? — у миссис Моэм при этом была такое лицо, что меня потянуло громко расхохотаться.

— А вы как думаете? — я встряхнула головой.

Она отступила на шаг назад и захлопала ресницами точно также, как я немного раньше.

— Но… но у него ведь уже есть девушка.

— И пусть будет. Она мне нисколько не мешает.

— Вы серьезно, Ванесса?

— Абсолютно.

Она всегда производила на меня впечатление властной особы, но теперь о ней этого нельзя было сказать. Лицо у миссис Моэм стало растерянным, в глазах появилась паника и она пролепетала, пролепетала, представляете:

— Но я… о Боже… Просто не знаю… я не хотела вам мешать, раз уж вы… простите, Ванесса.

— Спокойной ночи, — с этими словами я закрыла дверь и заперла ее на ключ. Обернулась к Алексу и обнаружила его в полном остолбенении. Кажется, наша беседа с миссис Моэм произвела на него столь же глубокое впечатление.

— Хорошо смотритесь, — сказала я и вернулась на постель.

Вытащила из сумки сигарету и закурила. Теперь уже было все равно, тем более, что это не мой дом, а здесь и без того достаточно накурено.

Тем временем Алекс медленно приходил в себя. Сперва он пошевелился, потом потер голову, взлохмачивая и без того лохматые волосы, и наконец сел на стул, точнее будет, упал.

— Ну вы даете, — проговорил он.

— Что-то не так?

— Хороший вопрос. «Что-то не так»! Да все не так! На что это вы намекали этой стерве?

— Все у вас стервы. Вы другие комплименты женщинам делать можете?

— Я спрашиваю, на что вы намекали? Если вы подумали, что я собираюсь…

— Ничего подобного я не думала. Кажется, у вас развивается кретинизм в легкой стадии. Или уже не в легкой.

— Тогда с какой стати вы ей сказали…

— Я ничего ей не говорила. Это она сказала. Не надо воспринимать все так буквально. Я просто пошутила. Зато она ушла.

— Не пойму, вы что, решили за меня заступиться?

— Я? — я широко раскрыла глаза, — ну нет, я еще не спятила, чтобы заступаться за вас. Просто ее идиотские намеки меня разозлили.

— Нет худа без добра.

Я посмотрела в окно, надеясь, что рассвет вот-вот наступит. Но увы, пока это мне не грозило. Господи, как долго длится эта ночь! Никогда не думала, что буду считать секунды до ее окончания.

— Не беспокойтесь, мистер Ламберт, — я затушила сигарету в пепельнице, — у меня нет ни малейшего желания вас соблазнять. Оставайтесь верным своей подружке. Напротив, я думаю об этом с ужасом.

— Это почему же с ужасом? — возмутился Алекс.

— Вы забыли? Меня воротит от вашей физиономии. Кажется, я это уже говорила, но могу повторить, если память вас подводит.

— Хотите, чтобы я вас придушил?

— Нет, спасибо.

Некоторое время он раздумывал, выполнять свою угрозу или нет, но потом махнул рукой и достал сигарету.

— Я уже сказала: здесь не курят.

— Но вы сами курили.

— Это моя комната. Что хочу, то и делаю.

— Ванесса, может быть зароете топор войны в землю хотя бы на время? Я уже устал с вами препираться.

— Вот еще. Вы едва не раздавили моего кота, чуть не придушили меня и назвали сучкой.

— Вы называли меня куда хуже. И расцарапали мне щеку. Так что, мы в расчете.

Я махнула рукой, признавая, что в этом что-то есть.

— Ладно, черт с вами, курите.

— Спасибо, вы очень любезны, — съязвил Алекс.

Пока он курил, я молчала и смотрела в окно. Кажется, верхушки деревьев уже посветлели. Или мне это только кажется? Нет, точно посветлели. В самом деле, наступает утро. Господи, поскорее бы.

— Интересно, — задумчиво проговорил Алекс, — зачем сюда приходила ваша знакомая?

— Ее зовут миссис Моэм.

— Мне плевать, как ее зовут. Зачем она сюда приходила?

— Наверное, проверить, ушли вы или нет. Она очень беспокоится за мою репутацию. Впрочем, это меня не удивляет.

— Стоп, я знаю, что вы сейчас скажете. Может, хватит? Эта старая ведьма хотела добраться до меня, но ваше присутствие ей мешает.

— Чем?

— Понятия не имею. Но она почему-то с вами считается.

— Да бросьте. Если б она со мной считалась, то не приперлась бы в мою комнату в такое время.

— Радуйтесь, что она пришла для того, чтобы радеть за вашу репутацию, а не для того, чтобы сделать с вами что-нибудь менее приятное.

— Например?

— Не знаю. И не хочу узнавать. Хочу лишь убраться отсюда.

— Я тоже хочу, чтобы вы убрались.

— Уверен, что вы проводите меня до самого выхода и пожелаете счастливого пути.

— Напрасно вы в этом так уверены. Ничего подобного я делать не собираюсь. Сами доплететесь как-нибудь.

Алекс фыркнул. Он затушил сигарету, просто размазав окурок по пепельнице. Должно быть, я здорово его достала. Сдержав улыбку, я удовлетворенно кивнула головой. Что ж, если после такого милого приема у него еще сохранится мысль о том, чтобы побыть здесь еще немного, то я — не я.

— Кажется, светает, — проговорил он, взглянув в окно.

Я подскочила на кровати и уставилась туда же. Точно, светает. Ну наконец-то! Кажется, я даже сказала это вслух. Алекс хмыкнул.

— Радуйтесь, еще несколько минут — и моего духу здесь не будет.

— А я и радуюсь. Но моя радость будет более глубокой, когда этот момент наконец наступит.

— В этом мы с вами солидарны. Думаю, это единственный вопрос, в котором наши мнения сходятся.

Я кивнула головой, потому что думала точно также.

— Кстати, у вас есть что-нибудь съедобное? — спросил он.

— Что? Съедобное? Может, и есть. Но вам-то что за дело?

— Есть хочу.

— Неужели? — фыркнула я, — и что? Вас угостить?

Он посмотрел на меня, сморщил нос и покачал головой.

— Не надо. Иначе вы треснете от жадности.

— Мне не жалко, и я вовсе не жадная. Но кормить вас после того, как вы меня едва не придушили, это как-то чересчур затейливо. Может быть, ослабев от голода, вы станете менее агрессивным.

— Да, вероятно так оно и будет, — Алекс не выдержал и рассмеялся, — вредности в вас человек на сорок хватит и даже еще останется.

— Купить хотите?

— У меня своей достаточно.

— А вот это верно.

Я поднялась на ноги и вытащила из-под стола одну из своих злополучных сумок. Раскрыла ее и заглянула внутрь. Так и есть. Сверху лежали три пачки чипсов и упаковка печенья. Поразмыслив полминуты, я вытащила одну из них и кинула Алексу прежде, чем он успел сообразить, что к чему.

— Держите и помните мою доброту. Хотя на самом деле я просто не хочу возиться с вашим трупом.

Хотя он не ожидал этого, но пачку поймать успел и сделала вывод о его прекрасной реакции.

— Ух, ты, — выдал он, — какая безумная щедрость.

На это я ничего не стала говорить. Вернулась обратно на кровать и раскрыв свою пачку, принялась жевать, изредка прислушиваясь к звукам и взглядывая в окно. Лэйси услышал шуршание и тут же проснулся. Он прыгнул ко мне и стукнул лапой по пачке так, что она едва не выпала у меня из рук.

— Да знаю, знаю, — проворчала я, — ты тоже хочешь есть. Потерпи.

Лэйси терпеть не желал, что и выразил в весьма грубой форме, заворчав и посмотрев на меня с обидой.

— На, — не выдержав, я сунула ему одну чипсу.

Понюхав ее, кот презрительно фыркнул и отвернулся.

— Вот видишь, ты не хочешь. И чего тогда клянчить?

В комнате постепенно светлело и наконец стало так светло, что я без труда могла различить почти все подробности. Это послужило для Алекса сигналом к уходу. Встав со стула, он сказал:

— Мне пора.

— Уже уходите? — обрадовалась я.

— К счастью, да.

— Прекрасно, — с чувством произнесла я, — если нетрудно, закройте за собой дверь поплотнее.

— Обязательно.

Я помахала ему рукой на прощанье и продолжала жевать. Неужели, это наконец произошло? А я уже и не чаяла дождаться. Посмотрев на Лэйси, я отложила пачку чипсов и встала:

— Ладно, пошли, покормлю тебя.

И конечно, он оказался у своей миски прежде, чем я успела туда дойти.

Поразмыслив немного на тему, чем мне сейчас заняться, я решила, что ложиться спать не стоит. Время упущено, а мне следовало отправляться домой. И чем скорее, тем лучше. Поэтому я отправилась в ванную умываться и приводить себя в порядок.

Когда я была почти готова и стояла перед зеркалом, причесываясь, дверь распахнулась и в комнату влетел Алекс. Боже мой, да уйдет он когда-нибудь или нет?

— Что-то забыли? — осведомилась я спокойно.

— Их нет!

— Кого?

— Моих друзей. Их нет в комнатах.

— Наверное, они уже ушли домой, — предположила я.

— В полшестого утра?

— Ну вы ведь уже на ногах. Почему думаете, что им доставляет куда большее удовольствие находиться здесь?

— Они спали, а я нет.

— И что?

— Ничего! Они не могли уйти без меня.

— Ладно, хорошо, они не могли уйти без вас. В таком случае, куда же они делись?

— Это я у вас спрашиваю.

— Почему у меня? Думаете, что я их спрятала?

— Ван, прекратите городить чушь. Вы прекрасно знаете, что я имею в виду. Пошли, поищем их.

— Почему вдвоем? Один не справитесь?

— Хватит пререкаться, пошли, — и он схватил меня за руку.

И в это время Лэйси почему-то решил, что ему это не нравится. Хотя всю ночь он был всего лишь пассивным наблюдателем. Наверное, ему было просто безумно лень шевелиться. Но сегодня с утра он был полон сил и энергии. Так что, он с воплем подпрыгнул и с треском разодрал Алексу рукав рубашки. Я не успела даже рот закрыть.

— Черт! — завопил Алекс, — паскуда!

— Ему тоже очень приятно с вами познакомиться.

Я схватила Лэйси за шкирку, встряхнула его и бросила на кровать.

— Сиди там и никуда не лезь.

Алекс тем временем откатал разорванный рукав и теперь любовался на три глубокие царапины, из которых текла кровь.

— Ваш мерзкий кот…, - прошипел он с чувством, — придушить бы его. У вас есть пластырь или бинт в конце концов?

— Есть, — не стала я отрицать очевидного, — сядьте на стул. Господи, как мне надоело перевязывать всех вас по очереди.

Пока я обрабатывала ему руку, он кривился, морщился и скрипел зубами. Правда, не вопил, за что я была ему очень благодарна. Наконец, дело было закончено.

— Готово, — сказала я, убирая медицинские принадлежности, — мне уже можно менять профессию и идти работать медсестрой в больницу. Я прекрасно справлюсь.

— Ну, спасибо, — непередаваемым тоном отозвался Алекс, — вы так любезны, что у меня просто нет слов.

— Вот и хорошо, а то у меня уже голова трещит от вашей болтовни. Я, кажется, говорила, что Лэйси не любит посторонних. Сами виноваты.

— Сочувствия мне от вас не дождаться.

— Да, это вам не грозит. Если вы в состоянии ходить, то пошли посмотрим, где могут быть ваши приятели. Хотя мне кажется, что они просто пошли по малой нужде.

— Что, вместе?

— Почему бы и нет? Разве это запрещено?

— Ну вас к черту, — отмахнулся он, — пошли. Только без вашего кота.

— Хорошо, что предупредили. Я уже совсем собралась прихватить и его.

Мы вышли в коридор, где уже было достаточно светло для того, чтобы не врубиться в стену, но не так, чтобы очень.

Как он и говорил, первая спальня, куда мы пришли, была пуста. Кстати, постель была аккуратно застелена, что сразу привлекло мое внимание.

— Чья это спальня? — спросила я.

— Мэрион.

— Судя по всему, она давно ушла отсюда.

— А я вам что говорил?

— Ясно.

В спальне Криса была та же картина. И это начинало меня изумлять. Что происходит?

— Ну, и что вы скажете теперь? — зло осведомился Алекс.

— Я что-то должна сказать? Хотя, если подумать, у меня есть одна идея. Только она вам вряд ли понравится.

— Что еще за идея? Вы опять думаете, что у них какие-то шашни? В вашу голову больше ничего не приходит?

— Я вовсе так не думаю. Не надо мне приписывать свои извращенные мысли. Я подумала, что может быть, вы решили меня разыграть? Пошутить? Кто знает, может вы с друзьями так развлекаетесь.

— Вы с ума сошли? — он уставился на меня почти с ужасом, — я что, похож на шутника?

Я не стала отвечать на этот вопрос, поскольку ответить на него могла лишь однозначно. Да у него на лбу написано, что он болван, кретин и идиот, а такие люди обожают прикалываться и думать, что у них очень забавные, остроумные и потрясающе смешные шутки.

— Эта мысль еще более идиотская, — пробормотал он, — и что я удивляюсь? Вам в голову и не могло прийти ничего другого. Где спальня вашей знакомой? Я хочу с ней поговорить.

— Понятия не имею, где ее спальня, — я пожала плечами.

— Вы что, не знаете?

— А почему я должна знать?

— Но ведь это ваша знакомая.

— И что? Думаете, я постоянно наведываюсь в ее спальню?

Алекс прошипел что-то себе под нос, но от более резких высказываний удержался.

— Ладно, пойдем поищем ее спальню.

— Это без меня, — я отступила на шаг назад.

— Нет, именно с вами. Вы знаете ее лучше.

— Ну и что? Это не повод, чтобы врываться в ее спальню в полшестого утра.

— А мне наплевать на это. Я хочу знать, что она сделала с моими друзьями.

— Почему вы решили, что она что-то делала?

— Да у нее на лице это написано.

— Если бы вы делали все, что написано у вас на лице, то…

— Хватит, — оборвал меня Алекс, — давайте все-таки найдем ее комнату. Мне надоело выслушивать, какими еще жуткими пороками я обладаю.

Он шагнул вперед и пинком ноги распахнул первую попавшуюся дверь. Комната была пуста. Не нужно было особенно приглядываться, чтобы обнаружить это. Там отсутствовала не только кровать, но и другие предметы меблировки. Лишь на полу лежал вытертый ковер.

Следующие полчаса мы только тем и занимались, что ходили по коридору и открывали двери, обнаружив лишь, что все комнаты, куда мы заглядывали пусты. Этот факт заставил меня насторожиться. Странно, куда подевалась миссис Моэм? Я еще могла понять ее отсутствие после двенадцати часов дня, но в полшестого утра! Что там вчера говорил Алекс? Она не бывает в городе, никому не известно ее имя. В таком случае, куда же она постоянно ходит?

— Где эта чертова баба? — вскипел Алекс, — она не может провалиться сквозь землю. Где-то же она должна быть.

Я остановилась посреди коридора, задумавшись так глубоко, что никак не отреагировала на обычное его хамство.

— Ван, что вы стоите столбом? Вы слышите, что я сказал?

— Я не знаю, где она может быть. Я, как и вы, ничего не понимаю. Все это очень странно.

— Наконец-то! — громкогласно вскричал он, — наконец до вас это дошло! Я твердил это всю ночь. До вас это дошло только сейчас?

— Да идите вы, — отмахнулась я, — я и тогда ничего не понимала. И честно говоря, я совсем не хочу разбираться, что здесь происходит. Думаю, что нужно поскорее мотать отсюда.

— Хорошая мысль, — Алекс развернулся и направился к лестнице.

У самого поворота обернулся и посмотрел на меня.

— Вы точно хотите уехать прямо сейчас?

Я кивнула головой.

— Вот и прекрасно. Некому будет трепать мне нервы.

— Только не вообразите себе, что я уезжаю исключительно для сохранности ваших нервов.

Хмыкнув, я направилась к себе.

 

7 глава. Обращение

Вся эта история мне совершенно не нравилась, и я не хотела в ней разбираться даже ради обыкновенного любопытства. Как говорится, не суй свой нос куда не следует, дольше проживешь. Не то, чтобы я опасалась чего-то подобного. Просто мне не хотелось застрять тут на веки вечные.

В комнате я по-быстрому упаковала оставшиеся вещи и оттащила сумки к входной двери. Пора было идти. Но для начала я решила спуститься вниз и осмотреть гостиную. Вдруг миссис Моэм по доброте душевной решила накормить меня, невзирая на мой моральный облик.

Оказавшись в гостиной, я поняла, что сюда хозяйка дома не заглядывала со вчерашнего вечера. На столе так и стояли грязные чашки, тарелка из-под печенья и чайник. Скорчив гримасу, я присела на подлокотник кресла и достала из кармана жевательную резинку. Мой завтрак на данный момент. В такую рань мне никогда не хотелось есть.

Зато у остывшего чайника я обнаружила небольшой листок бумаги. Развернув его, поняла, что это снова записка.

«Ванесса, — говорилось в ней, — я надеюсь, вы дождетесь меня вечером. Мне хотелось бы кое-что обсудить с вами».

Я презрительно хмыкнула и смяла записку в кулаке. Ну уж нет, с меня хватит. Я уже наобсуждалась по уши. С меня хватит этого странного дома, его странной хозяйки и этого чересчур гостеприимного городка. Я как никогда раньше хотела домой. Мне уже не хотелось отдыхать, путешествовать и развлекаться. Нет, просто хотя бы добраться до места со всеми удобствами и принять ванну.

А вот в комнате я совершила самую ужасную ошибку из всех, какие я только успела совершить. Мне почему-то стукнуло в голову немного полежать, так как меня невыносимо клонило в сон. Ну еще бы, всю ночь не спать. Я подумала, почему бы и не полежать немного. Не успела моя голова коснуться подушки, как я заснула так крепко, что уже не реагировала на внешние раздражители.

Проснулась я мгновенно и тут же подскочила, осматриваясь. То, что я увидела, не могло меня порадовать. За окном явственно сгущались сумерки.

— Черт, ну ты и дура, — в сердцах сказала я и со злостью пнула туфли, которые отлетели куда-то в угол.

Знала ведь, что засну. Так зачем вообще решила полежать? Так мне и надо. Вот, что бывает с благими намерениями. Собралась, называется, быстро уехать. Браво, Ванесса!

За туфлями пришлось лезть под шкаф, куда они залетели от моего пинка. Поднявшись на ноги и отряхнувшись от пыли, я обулась и распахнув дверь, вышла в коридор. Если бы я не знала, что уже наступил вечер, то теперь убедилась в этом совершенно. В коридоре было так темно, что я первым делом налетела на стену и больно стукнулась лбом, аж искры из глаз посыпались. Выругавшись и потерев ушибленное место, я вытянула вперед руку, чтобы не повторять подобных ошибок. Мне всегда идиотски везет. Для начала в том, что я хотела уехать сегодня утром. Следовало бы поздравить себя с успехом. Теперь еще шишку набить и с лестницы свалиться осталось. Тогда можно считать, что мне повезло на полную катушку.

Я обошла холл, заглянула в гостиную, но только лишний раз убедилась, что там никого нет. Миссис Моэм как сквозь землю провалилась. Она ведь хотела что-то обсудить со мной. Или еще не вернулась, не успев оторваться от своих чрезвычайно важных дел? Только интересно, что там за дела такие? И где именно она ими занимается.

Еще несколько минут я бесцельно бродила по дому, а потом решила вернуться к себе. Раз уж день пропал, почему бы не поспать? Все равно, уже вечер. А если хозяйка в самом деле хочет что-то обсудить со мной, пусть сама меня ищет.

Добравшись до своей комнаты, я раскрыла дверь пошире и вошла вовнутрь. Темнота совершенно сгустилась и было так темно, что я могла различать лишь смутные силуэты предметов. Так что, я хотела зажечь лампу и уже шагнула к столу, чтобы осуществить это похвальное намерение. Но тут споткнулась обо что-то и едва не упала.

— Черт, — прошипела я, хватаясь за спинку стула и восстанавливая равновесие.

На полу что-то лежало. Что-то большое. Что это могло быть, я не знала, но догадывалась, что это должно быть одна из сумок. Хотя каким образом она оказалась посреди комнаты, если я собственноручно отнесла их к двери?

Носком туфли я потыкала этот большой предмет, но так и не поняла, что это такое. Поняла лишь, что на ощупь оно мягкое. Вполне могла быть и сумка. Решив не гадать, я приблизилась к столу и зажгла лампу.

Когда я осветила неизвестный предмет на полу, у меня отвисла челюсть. И не просто отвисла, а совершенно отвалилась. Несколько секунд я пыталась прийти в себя, мотая головой. Наконец судорожно сглотнула и разозлилась.

На полу лежал Крис. Можете себе представить? Вот, только Криса мне тут и не хватало для полного счастья. И это теперь, когда я была совершенно уверена, что раз и навсегда избавилась от всей этой троицы. Он лежал совершенно неподвижно, вытянувшись, сложив руки на животе и закрыв глаза.

— Что это вы тут разлеглись? — сварливо спросила я, поскольку ничего другого мне в голову не пришло, — другого места не нашли?

Ответом было молчание. Я скривилась, так как мне очень не хотелось начинать все по новой. С меня вполне хватило вчерашнего дня. Вновь затевать бесполезную дискуссию с Крисом я не собиралась.

— Давайте, валите отсюда, — продолжала я в том же духе, — пусть этот дом слишком запущен, но другое место для лежания вы вполне сумеете отыскать.

Его молчание уже начало меня бесить, и я снова пнула его в бок, на этот раз куда более чувствительно. И каково было мое удивление, когда она никак на это не прореагировал. Все-таки, пиналась я довольно больно, пусть я и не сломала ему ребра, но хоть что-то он должен был почувствовать.

Я присела на корточки и осветила светом лампы его лицо. Что-то не нравится мне, как он лежит.

— Эй, — проговорила я.

Лицо выглядело совершенно безучастным и спокойным, словно отрешившимся от всего земного. Ни малейшего движения мышц. Как будто он и в самом деле уже покинул наш грешный мир. Да нет, невозможно. Не мог же он умереть, в самом деле!

Я наклонилась ниже и прислушалась, стараясь уловить его дыхание. Вполне возможно, что он просто спит. Не буду рассуждать на тему, что на полу спать не очень удобно и вообще, выглядит полнейшим идиотизмом. Тем более, что он выбрал для этой цели пол в моей комнате.

Ничего не уловив, я еще некоторое время сидела перед Крисом и думала, что же мне теперь делать. В конце концов, не придумала ничего лучшего, как приложить палец к сонной артерии. И вот тут-то до меня дошло. Под моим пальцем ничего не билось. Этот человек был мертв.

Итак, у меня в комнате лежит труп. Очень мило. Ну просто очень. Господи, никак понять не могу, почему этот тип решил умереть именно в моей комнате! В доме так много пустых комнат. Почему здесь? Вот кретин!

Довольно долгое время я сидела на корточках перед трупом и тупо на него глазела. Такое случалось со мной впервые. До сих пор я еще никогда не видела трупов. И если уж на то пошло, то и не хотела бы видеть. В этом не было ничего интересного. Хотя никаких особенных ощущений он у меня не вызывал. Мне не было страшно, просто немного противно и конечно, я все еще злилась на то, что это лежит именно здесь.

Наконец, я встала и поставила лампу на стол. Странно, с чего бы это Крис вдруг взял и умер? На вид он был совершенно здоровым. Кстати, его поза вовсе не указывала на внезапную смерть. Когда люди умирают, они не заботятся о том, чтобы выглядеть как можно красивее. Такое впечатление, что его кто-то нарочно уложил тут.

Я покусала ноготь большого пальца. А ведь это очень неприятная мысль. Неужели, его убили? Зачем? И почему именно здесь? Черт, кажется, меня на этом зациклило. Хватит думать об этом. Лучше подумать, что мне теперь делать. Вызывать полицию? Да, мысль стоящая, но вот только она мне совершенно не нравилась. Во-первых, я не знала номера местного отделения полиции, во-вторых, мне очень не хотелось со всем этим связываться. Они примутся допрашивать меня и неизвестно, на сколько еще я тут застряну. А мне очень хотелось уехать, а главное, я ужасно не хотела оправдываться и выкладывать всю подноготную этой дурацкой истории.

Тогда как мне поступить? Может быть, отволочь его в подвал? Как говорится, с глаз долой, из сердца вон, в данном случае, из памяти. Однако, несмотря на разумность этой идеи, в ней было много подводных камней. К примеру, Крис был довольно плотным мужчиной при жизни, а после смерти стал еще тяжелее. Да я пупок надорву, волоча его. Возможно, мне и удастся сдвинуть его с места. Но ведь это еще не самое главное. Мне придется тащить его по коридору, потом вниз по ступенькам, и кстати, этот подвал еще найти надо. Нет, плохая мысль.

Оставалось просто сидеть и ожидать прихода миссис Моэм. Может быть, она найдет более оптимальное решение. Это ведь ее дом, в конце концов. Черт, только трупа мне не хватало для полного счастья. Все есть, а этого нету. И зачем я когда-то решила путешествовать по родным просторам? Нужно было ехать на теплое, южное море.

Я ничего не слышала, но какое-то шестое чувство заставило меня обернуться. Я повернулась и вытаращила глаза. Передо мной стоял Крис.

Первым моим чувством было облегчение. Значит, он жив, и я ошиблась. Слава Богу, мне не придется ломать голову над тем, куда девать этот труп. Потом я вновь разозлилась. Естественно, на его дурное чувство юмора. Так шутят только недоразвитые дебилы.

— По-вашему, это очень смешно? — прошипела я, — ну, что вы на меня вылупились?

Крис стоял передо мной, как будто не слыша моих инсинуаций. Не шевелясь и смотря таким застывшим взглядом, что я снова начала сомневаться в его жизнеспособности. Подняв руку, я помахала ею перед его лицом. Никакой реакции. Словно труп только поменял плоскости, и вместо горизонтальной принял вертикальную.

— Эй, вы меня слышите? Мне это уже надоело. Ступайте веселите кого-нибудь другого своими тупыми шутками. Кстати, они вам не по возрасту.

В это время распахнулась дверь и в комнату вошла миссис Моэм. Вовремя. Очень вовремя, иначе я бы точно стукнула этого болвана лампой по голове.

— Вы забыли, что я вам говорила? — сурово осведомилась женщина, крепко взяв Криса за запястье, — я сказала, не смейте трогать Ванессу. Я ясно выразилась?

— Я ее не трогал, — сказал Крис.

— А я думала, это манекен, — хмыкнула я, — стоит, не шевелится и даже не дышит. Мистер Хаксли, я предполагала у вас гораздо больше серого вещества в мозгу.

— Глупая и неуместная шутка, — заявила миссис Моэм, в упор смотря на Криса, — ступайте отсюда, мистер Хаксли. И не приближайтесь к Ванессе. Ради собственного блага. Идите в гостиную. Мы вскоре к вам присоединимся.

Крис кивнул и вышел. У меня создалось такое впечатление, словно он совершенно не слышал моих слов. Как будто я говорила со стенкой.

— Вы вновь пригласили его в гости? — поинтересовалась я у хозяйки дома.

— Его и мисс Фаррел, — кивнула она, — а мистер Ламберт прийти не пожелал. Думаю, он появится здесь завтра. Я рада, Ванесса, что вы все-таки послушали меня и решили не уезжать сегодня.

Я ничего не ответила на это не потому, что не хотела. Просто не могла. Меня совершенно лишило дара речи высказывание миссис Моэм о том, что она пригласила в гости Криса и Мэрион. Очень и очень странно. Ну ладно, Крис, но Мэрион! Ведь вчера невооруженным взглядом было видно, что ей ужасно не нравится этот дом и она очень хочет поскорее отсюда уйти.

— Пойдемте вниз, Ванесса, — продолжала миссис Моэм, — вы, наверное, голодны. Я сегодня утром совсем забыла оставить вам еду.

— И хорошо, что не оставили, — отозвалась я, — все равно, я бы не сумела ее съесть.

— Почему? — она приподняла брови.

— Я спала.

— Ах, да. Вы ведь не спали эту ночь. Понимаю, вам мешал мистер Ламберт. Неприятный тип. Но не волнуйтесь, больше он вас не потревожит.

Я кивнула, не зная, что сказать на это. Какая заботливая женщина! Только и делает, что отгоняет от меня всевозможных мужчин, Криса, Алекса. Не пойму, что здесь происходит.

В гостиной и в самом деле сидели Крис и Мэрион, чинно сложив руки на коленях. На звук открываемой двери они повернули головы, потом учтиво кивнули, причем это было выполнено почти одновременно. Я кивнула им в ответ. Дурдом какой-то.

На столе стоял одинокий прибор. Это было приготовлено именно для меня, я сразу это поняла. Поэтому без лишних вопросов села на стул и взяла в руки вилку.

Миссис Моэм внесла поднос с едой. И тут у меня просто челюсть отвисла. Такой щедрости от нее я не ожидала. Главным на подносе была жареная курица, приготовленная по всем правилам. Но и помимо нее там было достаточно вкусностей, включая отварной картофель, паштет и даже нарезанные аккуратными кружочками помидоры. Так, главное не упасть в обморок.

— У нас сегодня какой-то праздник? — уточнила я на всякий случай.

— В этом вы совершенно правы, Ванесса, хотя точнее будет, это прощальный ужин. Я недаром просила вас задержаться до вечера.

Мама дорогая! Вот уж чего не ожидала от нее, так это торжественного ужина. Я молча смотрела, как хозяйка расставляет на столе тарелки. Кажется, я была о ней слишком невысокого мнения. Просто стыдно.

— Это очень мило с вашей стороны, миссис Моэм, — сказала я.

— Приступайте, — улыбнулась она.

— А как же вы?

— Я пообедала в городе, — ответила женщина.

Ну, это я уже слышала. Поэтому просто мотнула головой в сторону остальных.

— Вместе с ними?

— Мы не голодны, — произнесла Мэрион, пренебрежительно глянув на еду.

Судя по ее взгляду, она ее совершенно не волновала. Но при том, девушка почему-то очень часто поглядывала на меня. Решив не обращать на это внимания и не гадать, что вызвало в ней такой интерес, я принялась ужинать.

Честно говоря, это был единственный приличный ужин за все время моего пребывания здесь, и я решила не упускать такой возможности. Пусть эти трое таращатся на меня сколько влезет, а я в кои веки поем нормально, как человек.

— Как продвигается ваша работа, Ванесса? — спросила у меня миссис Моэм.

Я едва не полюбопытствовала, что она имеет в виду, но потом сообразила. Она спрашивала о моем романе. Не говорить же ей правду, что это совершенно вылетело у меня из головы. Так что, я отозвалась:

— Прекрасно. Я написала почти половину.

— Надеюсь, наше присутствие вам не мешает? — и она взглянула на гостей, — я запрещаю вам мешать Ванессе работать. Не вздумайте затевать с ней разговоров и входить к ней в комнату.

Они кивнули. Ну и ну, никогда не думала, что Крис, а особенно Мэрион станут выполнять требования миссис Моэм. Если бы здесь сидел еще и Алекс, покорно кивая на каждое ее слово, я бы, наверное, решила, что мне снится какой-то особенно затейливый сон. Но Алекса тут не было и можно было с большой натяжкой подумать, что эти двое признали авторитет хозяйки. Господи помилуй! Если уж на то пошло, я совершенно не хочу узнавать, что же тут происходит.

— Вы завтра уезжаете, Ванесса? — продолжала женщина, — вы говорили что-то о важном звонке.

— Да, — согласилась я, — звонила мисс Вэнс, мой редактор. Наверное, для того, чтобы уточнить сроки сдачи. Но я должна при этом присутствовать.

— Понимаю. Все, что касается вашей работы, Ванесса, очень важно. Кстати, если вы думаете, на чем вам уезжать, то не беспокойтесь об этом. Ваша машина на ходу.

— Моя машина? — я даже жевать перестала, — разве ее не угнали?

Миссис Моэм рассмеялась.

— Конечно, нет, просто я загнала ее в один из пустующих сараев. Странно, что вы не спросили о ней раньше.

Почему не спросила? Да потому, что это не пришло мне в голову.

— В какой именно? — осведомилась я, не зная, что сказать еще.

— Он находится как раз за домом, первый слева.

— Спасибо, миссис Моэм. А я уже начала думать, что у вас тут, только отвернись, непременно машину стащат.

За ужином последовал чай. А к чаю хозяйка внесла небольшой, но очень аппетитный тортик. Ну, это вообще отпад. Не думала, что она знает, что это такое.

Так что, я наелась до отвала. И меня уже не волновало то, что я ем в полном одиночестве, что никто не хочет составлять мне компанию. В конце концов, это их личное дело. Не хотят ужинать, да ради Бога. Зато мне больше достанется.

Наконец, я встала и поблагодарив миссис Моэм за прекрасный ужин, сказала:

— Что ж, мне пора. Я бы хотела еще немного поработать перед сном.

— Разумеется, Ванесса, — кивнула та, — желаю вам всего наилучшего.

— До свидания, мисс Фернхэм, — подала голос Мэрион и он мне не понравился, голос, я имею в виду.

Хозяйка дома повернулась к ней и окатила суровым взглядом. Девушка скромно потупилась.

— Спокойной ночи, — тут же торопливо поправилась она.

— Спокойной ночи, — я развернулась и вышла за дверь.

Все-таки, здесь происходит нечто странное. Странное и непонятное. Что произошло с Крисом и Мэрион, отчего они стали послушными и покорными как овечки? И вообще, что они здесь делают? Ни за что не поверю в то, что им тут нравится. Здесь никому не может нравиться.

Я быстрым шагом поднялась по лестнице и свернула направо. Хватит с меня загадок. Сто лет буду думать и все равно не догадаюсь. Да и не наплевать ли на это? Завтра я возьму свою машину и уеду домой.

Открыв дверь, я вошла в комнату и тут же замерла. На стуле сидел Алекс с таким видом, словно никуда и не уходил. Я некоторое время молча на него смотрела, потом сделала два шага вперед и закрыла дверь за своей спиной.

— Добрый вечер, — проговорил он.

Я кивнула.

— Удивлены?

Я кивнула снова. Потом решила, что это выглядит не лучшим образом. Он еще может подумать, чего доброго, что у меня язык отнялся. И я сказала:

— Сюда входят все, кому не лень. Я давно перестала удивляться тому, что у меня разрешения не спрашивают. Но ведь вы отказались от приглашения?

— Что? — удивился Алекс, — от какого приглашения? Вы меня приглашали приходить еще? Странно, что-то я этого не припомню. Наверное, память меня подводит.

— Наверное, — согласилась я, — одно из двух: либо память, либо слух. Потому что я вас не приглашала.

— В таком случае, о каком приглашении вы говорите? Меня никто не приглашал, но я пришел потому, что не нашел ни Криса, ни Мэрион. Они как сквозь землю провалились. Между прочим, мать Криса уже начинает волноваться.

— Да ну? — фыркнула я, — они сидят внизу, в гостиной. Оба целы и невредимы.

— В гостиной? — от изумления Алекс даже подпрыгнул на стуле, — Мэрион и Крис?

— Точно, — со смешком согласилась я, — вас что-то удивляет?

— Все. Что они там делают?

— Насколько я успела убедиться, они там просто сидят.

— Слушайте, Ван, не умничайте. Не понимаю, как такое возможно. С какой стати они вдруг решили прийти сюда снова? Особенно, Мэрион. Да она готова была бежать от этого места и как можно скорее. А, я понял. Вы решили меня разыграть. Правильно?

— Нет, — я покачала головой, — идите и убедитесь в этом. У меня нет склонности к идиотским шуткам, в отличие от некоторых.

— От кого это? Вы меня имеете в виду? — завелся он с полоборота.

— В данном случае нет.

И я в нескольких словах поведала ему о дурацком розыгрыше Криса. Это произвело на Алекса могучее впечатление. Мне показалось, что он сейчас либо уронит челюсть, либо его глаза совсем вылезут из орбит.

— Крис? Да нет, не может быть. Он не мог так пошутить. У него вообще нет чувства юмора.

— Видимо, оно у него все-таки есть, только какое-то нетипичное.

— Да нет же. Вы уверены, что это был именно Крис?

— Хотя я в отличие от вас знакома с ним всего один день, к счастью, но уверяю вас, я не могла перепутать. Это был именно Крис и никто другой.

— Черт возьми, — пробормотал Алекс в полнейшей растерянности, — с ума сойти можно. У меня просто нет слов. А что вы там говорили о приглашении? Кто кого пригласил?

— Миссис Моэм пригласила вас и ваших друзей. Она так сказала. Но вы отказались прийти.

— Чушь какая-то. Меня никто не приглашал. Да я бы и не согласился. Что я, спятил?

— Понятия не имею, — я пожала плечами, — я давно перестала удивляться происходящему в этом доме. Куда не глянь, сплошная бредятина. Но…

— Тсс, — прошипел он, прикладывая палец к губам.

Я приподняла брови. Хотела спросить, в чем дело, но тут в дверь постучали. Алекс метнулся к шкафу и в мгновение ока скрылся в его недрах, плотно притворив за собой дверь. Я только глазами хлопала. Ну и ну, просто обалдеть.

— Можно? — в комнату заглянула Мэрион.

Она мило улыбнулась и протиснулась вовнутрь.

— Вы не возражаете, Ванесса?

— Входите, — отозвалась я, с трудом приходя в себя.

— Миссис Моэм сказала мне, что вы пишете под псевдонимом Вероники Фостер. Это правда?

— Вы пришли, чтобы спросить это?

— Не только это. Но это тоже. Так это правда?

— Ну, правда, — я пожала плечами, — а что?

— Я читала одну из ваших книг, Ванесса. Теперь мне ясно, откуда мне знакомо ваше чувство юмора. Очень забавная книга. Мне она понравилась.

Проговорив это, Мэрион села на стул и откинулась на его спинку.

— Я рада, — машинально отозвалась я.

— Никогда не думала, что судьба сведет меня с настоящей писательницей, — продолжала девушка, — это так неожиданно. Я люблю читать романы, особенно исторические. Кстати, миссис Моэм тоже. Ну, это вы знаете. Она очень милая женщина. Она вам нравится?

— Разумеется.

— Мне она сразу понравилась. А Крис говорит, что она лишает его всякой инициативы. Ему всегда хотелось главенствовать, а тут приходится подчиняться. Это ему дается с трудом. Но думаю, он скоро привыкнет. Видите ли, он хотел, чтобы вы остались с нами.

— Умм, — промычала я для поддержания разговора.

Надо ли говорить, что желания Криса меня нисколько не волновали.

— Вам понравится быть с нами, Ванесса. Мы будем как одна большая дружная семья. А миссис Моэм против, она говорит, что вам нужно писать книгу. Но ведь вы сможете написать ее и позже, правда?

Я молча смотрела на нее, пытаясь угадать, в какой из моментов она спятила. Во всем, что несла Мэрион, не было ни капли здравого смысла и любого смысла вообще. Полнейшая ахинея.

— Вы заметили, что миссис Моэм неравнодушна к Крису? — продолжала Мэрион между тем, — наверное, поэтому она и не соглашается принять вас. Вот старая греховодница! Должно быть, когда-то, лет сто назад у нее был любовник, похожий на него. Но я думаю, что ей лучше всего будет поискать себе старичка по возрасту. Мы смогли бы прекрасно устроиться, вы не находите? Я, Крис, миссис Моэм, вы и Алекс.

Я поморгала. Наверное, я сплю и мне снится сон.

— Не думаю, — выдавила я из себя, — вы уже успели заметить, КАК мне нравится ваше общество.

Мэрион хихикнула.

— Ничего страшного, Ванесса. Уверена, так вы будете думать недолго. Вам не нравится Крис?

— А что, должен нравиться?

— Ну, он ведь симпатичный. Или вы замужем?

— Была, — признала я.

— Ну вот, видите? Значит, вы с ним прекрасно поладите.

Очень логично.

— Это вряд ли.

— Или вам больше нравится Алекс?

— Я, конечно, понимаю, что все это кажется вам очень маловероятным, но мне никто не нравится. Никто из вашей троицы. Ясно?

Мэрион засмеялась. Судя по всему, она просто наслаждалась беседой. Чего нельзя было сказать обо мне. Я просто мечтала, когда она уйдет. Мне уже надоело принимать участие в этой комедии абсурда.

— Мы очень приятные люди, Ванесса. Вы это еще поймете. Кстати, вы не видели Алекса? Я чувствую его присутствие в доме. Наверное, он где-то прячется. Нужно будет его поискать. Так вы не видели его?

Я покачала головой.

— Что ж, надо будет заняться этим позднее. Пока у меня другие планы. Видите ли, Ванесса, вы нравитесь Крису, как вы, наверное, уже успели заметить, но он сам опасается обращать вас из-за миссис Моэм. Она строго-настрого запретила ему это делать. Вот он и попросил меня, так как на меня этот запрет не распространяется. Старуха, вероятно, не подумала, что такое может прийти мне в голову.

Я не сводила с нее глаз. Кажется, девочка свихнулась окончательно. Интересно, что им миссис Моэм в чай подмешивает?

— Вы не возражаете? — спросила у меня Мэрион тем временем.

— Что вы имеете в виду? Что значит «обратить»?

— Я вам покажу, — заулыбалась она, — это очень приятно. Вам понравится.

— Сомневаюсь.

— Ну, может сперва это и немного больно, но зато потом… Вы просто не представляете, какие возможности открываются вслед за этим.

— Знаете что, мисс Фаррел, — твердо проговорила я, — я не понимаю, что значат ваши идиотские намеки, но я не хочу, чтобы меня обращали. Так что, вам лучше уйти.

— Простите, Ванесса, но я не могу. Я обещала Крису.

— Можете сказать ему, что я решительно воспротивилась.

— Это не аргумент. Я с вами легко справлюсь. Я уже говорила о возможностях.

— Попробуйте, — заявила я, сжимая кулаки.

Если эта девица воображает, что со мной так легко справиться, это только ее проблемы. Зато потом ей некого будет винить за собственную дурость.

Но я не успела продемонстрировать ей все то, на что я способна. Распахнулась дверь и в комнату влетела разгневанная миссис Моэм. Она схватила Мэрион за плечо и так сжала его, что девушка вскрикнула.

— Вон отсюда, немедленно! — прогрохотала она, — и если ты еще раз попробуешь меня ослушаться, то пожалеешь, что на свет родилась! Ты поняла меня?

Мэрион испуганно закивала, скривившись от боли.

— Да, да, конечно, конечно. Я все поняла, я больше никогда…

— Пошла вон, — женщина отшвырнула ее по направлению к двери.

Девушка врезалась в стену, отлетела назад, потом попятилась и бочком выбралась за дверь. Ее как ветром сдуло. Я только наблюдала за этим, раскрыв рот.

— Простите, Ванесса, — повернулась ко мне миссис Моэм, — меня сильно разозлила эта дрянь. Мозгов у нее словно у курицы. Дура безмозглая. Не обращайте на нее внимания. Она вас больше не побеспокоит.

Я несколько раз кивнула.

— Но для большей безопасности заприте дверь на ключ и не открывайте окна.

— Ко мне может залететь десантник, сбившийся с курса? — съязвила я.

Хозяйка дома улыбнулась.

— Рада, что вы не теряете присутствия духа в любой ситуации, Ванесса. Но все-таки, сделайте так, как я сказала, хорошо?

— Хорошо.

— Вот и прекрасно. Что же касается того, что наболтала вам эта девица, просто забудьте об этом. Все это полнейшая чушь. Надеюсь, завтра вы благополучно уедете домой. Главное, пишите свою книгу. Я хочу, чтобы вы не прекращали этого занятия. Что я буду читать в противном случае?

Я фыркнула.

— Я постараюсь.

— Спокойной ночи, Ванесса, — кивнула мне миссис Моэм и вышла в коридор, плотно закрыв за собой дверь.

Я встала и повернула ключ в замочной скважине дважды. Что бы не говорила миссис Моэм, но в одном она права. На сегодня мне достаточно посетителей.

На скрип, раздавшийся в тишине я резко обернулась и тут же перевела дух. Черт, совсем забыла, что в шкафу сидит Алекс.

Он выбрался наружу и остановился посреди комнаты. Вид у него был нетипичный. Словно его только что стукнули кирпичом по голове.

— Что происходит? — шепотом спросил он, — они что, все спятили? Вы что-нибудь понимаете?

— Нет, — отозвалась я, — и у меня такое же ощущение. Что все они свихнулись.

— Знаете что, Ван, — Алекс опустился на стул и тыльной стороной ладони потер лоб, — давайте уйдем отсюда.

— Куда?

— Куда угодно. Только подальше от этого проклятого места.

— Но в этой комнате мы в безопасности. Дверь заперта, окно закрыто. И миссис Моэм говорила об этом. Так что, все в порядке.

— Да ничего не в порядке! Мне кажется, их не остановят такие пустяки, как запертые двери. Вы-то может и в безопасности. Эта старуха вам симпатизирует. Вам, но не мне.

— Ну, я конечно могу вас выпустить, — я сделала пару шагов к двери, — но мне кажется, что с этим лучше повременить. Если только вы не хотите встретиться в темном коридоре с Мэрион или Крисом. Или с самой миссис Моэм.

Его просто передернуло от этой возможности.

— Нет, — поспешно ответил Алекс, — этого мне бы хотелось меньше всего. Но и здесь мне бы не хотелось оставаться. Это окно открывается?

— Наверное. Никогда не пробовала, — я пожала плечами, — но вам стоит вспомнить, что говорила миссис Моэм о раскрытых окнах.

— Да, верно, — поморщился он, — тогда что же делать? У вас есть какие-нибудь идеи?

— Да, есть одна, — согласилась я, — я собираюсь буквально выполнять инструкции хозяйки этого дома. Сидеть здесь, ничего не открывать и никуда не выходить. И так до самого утра. А утром я отсюда уеду. Если она мне симпатизирует, тогда в ее словах есть крупица здравого смысла.

— Может быть, вы и правы. Но я не стал бы доверять ее словам так безоговорочно.

— Лучше уж я буду доверять ее словам, чем словам ваших друзей. Из них миссис Моэм кажется мне наиболее безопасной.

— Я знаю, что вы терпеть не можете ни меня, ни моих друзей, — скривился Алекс, — но если уж на то пошло, то все это произошло по вине этой мерзкой сумасшедшей старухи. И не пытайтесь мне возражать.

— А я и не пытаюсь, — хмыкнула я, — разве я что-то сказала?

— Но вам ведь она нравится, правда?

— Не до такой степени. Хотя, наверное, в чем-то я несправедлива. Уж она-то мне ничего плохого не сделала.

— Боюсь, я не могу разделить вашей симпатии. У вас еще остались чипсы?

— Могли бы поесть дома, — проворчала я, — почему я постоянно должна вас кормить!

— Кормить? Вы это называете едой?

— У меня есть печенье, — сообщила я скромно, — вы едите печенье, мистер Ламберт?

— Да бросьте вы. Зовите меня по имени. Что за церемонии!

Я пожала плечами. Почему бы и нет? Какая теперь разница. Выдвинув ящик стола, я достала остатки чипсов и печенье.

— Угощайтесь.

— А вода у вас есть? — поинтересовался он.

— Минеральная.

— На это мне наплевать. Просто не хочется есть всухомятку.

— Миссис Моэм сегодня приготовила королевский ужин, — вспомнила я и облизнулась, — жареная курица, даже торт испекла, представляете?

— Не дразните меня, Ван, — страдальчески попросил меня Алекс.

— Ладно.

Я откинулась на спинку кровати и полузакрыла глаза. Делать было нечего, но спать я не собиралась. Слишком уж все, что творилось кругом, было странно, непонятно и настораживающее. Главным образом, последнее. Но как это и происходит, сон сморил меня невзирая на мое желание или нежелание. Я заснула прежде, чем успела осознать, что засыпаю.

Не знаю, долго ли это продолжалось, но сквозь сон я услышала какие-то вскрики, звуки ударов и шипение. Сперва я думала, что это мне только снится, но потом засомневалась. Уж больно это было явственно.

Продрав глаза, я подскочила и взглянула на источник шума. На полу возился спутанный клубок из тел. А рядом с этим клубком находилась очень знакомый маленький силуэт, издающий вой и шипение. Этим силуэтом был, разумеется, Лэйси. Он обожал всевозможные драки и ссоры, главным образом потому, что это давало ему возможность принять в них участие. И его участие не задержалось. С громким воплем он прыгнул на того, кто находился сверху.

Послышался вопль боли, фигура распрямилась в полный рост. Эта хрупкая, изящная фигура очень напоминала Мэрион. И это оказалась именно она.

— Ах ты паршивец! — прошипела она, протягивая руку, чтобы схватить Лэйси.

Черта с два, у моего кота была отменная реакция. Он успел увернуться в сторону и зашипев в ответ, начал готовиться к новому прыжку.

Наверное, со стороны все это смотрелось забавно. Мэрион позабыла о своей цели и ее внимание целиком переключилось на моего кота. Некоторое время они носились по комнате кругами, причем Лэйси явно одерживал верх по скорости и маневренности. Притом, он успевал царапнуть ее, когда Мэрион протягивала руку, чтобы его схватить. Я даже похихикала немного.

Тем временем с пола поднялся Алекс. Оказывается, это он был первоначальной целью. Я отвлеклась от увлекательного зрелища и зажгла лампу, чтобы в комнате стало немного светлее.

Наконец, Мэрион удалось загнать Лэйси в угол. Она торжествующе улыбалась, протягивая к нему руки. Мне это не понравилось. Вид девицы не располагал к доверию. Не знаю, что она собиралась с ним сделать, но явно не погладить по голове. Лэйси утробно выл и его глаза горели синим огнем.

— А ну, отвали от него! — громко сказала я, хватая стул.

В тот момент я не почувствовала его тяжести, просто с размаху опустила его на голову Мэрион.

Боюсь, это на дало того эффекта, на который я рассчитывала. Правда, о Лэйси она тут же забыла. Но удар не произвел на нее впечатления. Зато стул развалился в моих руках на две половинки. Одна из них упала на пол, а вторую я недоуменно вертела, не понимая, каким образом такое могло произойти. Из железа сделана эта девица, что ли?

— Ах ты су-ука, — прошипела она, глядя на меня, — ну, сейчас я займусь тобой.

— Давай, — пригласила я ее, сжимая обломок стула покрепче.

Мэрион скривилась и прыгнула вперед. Раздался треск, а потом вопль, куда более громкий. Треск производил многострадальный стул, разваливаясь окончательно. Я едва успела разжать руки, чтобы бросить обломки. А вопль издала сама Мэрион, так как на ее голове неизвестно каким образом оказался Лэйси. Он без устали работал когтями. Дело довершил Алекс, хватая со стола зажженную лампу и с размаху опуская ее на свою возлюбленную.

Она завопила куда громче, после чего закатила глаза и рухнула на пол со страшным грохотом. Словно падал здоровенный мужчина, а не хрупкая девушка.

Лэйси с легкостью соскочил с ее головы и запрыгнул на мое плечо. Там он обиженно заурчал и потерся об мое ухо.

— Понимаю, — согласилась я, — тебе пришлось нелегко. Умница.

Я потрепала его по спине и взглянула на Алекса.

— Вы как, в порядке?

— Нет, — проворчал он, не сводя взгляда с упавшей девушки, — надеюсь, эта нечисть сдохла. Черт, она мне едва шею не свернула. Не понимаю, откуда в ней столько силы.

— Я сломала стул об ее голову, — сообщила я, — впервые такое вижу.

— Ну, она все-таки сдохла. Во всяком случае, мне бы очень этого хотелось.

Он добрался до моей кровати и рухнул на нее.

— Зачем вы ее впустили? — спросила я, поднимая с пола лампу, — если уж вам так не терпелось с ней пообщаться, могли бы найти для этого другое место.

— Я не впускал ее, — Алекс покачал головой, — она сама вошла.

— Каким образом? Я заперла дверь на два оборота.

— А вот этого я не знаю. Я обернулся, а она стоит за моей спиной. Думал, меня кондрашка хватит. Если бы не ваш кот, она бы меня прикончила.

— А вы еще хотели его придушить, — припомнила я.

— Да, но думаю, ему просто хотелось кого-нибудь поцарапать.

— Может быть, и так, но он выбрал не вас, и хотя бы за это вы должны быть ему благодарны.

— Можете передать ему мое огромное спасибо, — фыркнул Алекс, — черт, до сих пор в себя прийти не могу. Вы понимаете, что происходит?

— Нет. А вы?

— У меня есть некоторые догадки. Но это ведь невозможно.

— Поделитесь, — попросила я.

Он пощупал свой затылок и поморщился.

— Шишка. Я так и знал. Вот дрянь. Кстати, Ван, у вас есть идеи на тему, что делать с трупом?

— В смысле? — не поняла я, — вы что, убили ее?

— Ну, конечно, убил! — воскликнул Алекс, — это был единственный выход в подобной ситуации. Иначе она бы убила меня.

— Вы спятили? — я посмотрела на Мэрион.

Точнее, на то место, где она должна была лежать. Я говорю «должна была», потому что сейчас ее там не было.

— Куда она делась? — выпалила я.

— Кто?

— Мэрион, кто же еще.

— Куда она могла…

Алекс не договорил. Он тоже во все глаза смотрел на пол. Абсолютно пустой пол, если так можно выразиться.

— Где она? — спросил он в свою очередь.

После чего мы с ужасом уставились друг на друга.

 

8 глава. Отъезд

Некоторое время в комнате царило молчание. Потом Алекс встал и медленно и осторожно подошел к тому месту, где несколько минут назад лежала его девушка. Присел на корточки и пощупал пол рукой.

— Здесь ее нет, — сообщил он мне таким тоном, словно я была слепой.

— Я это вижу, — незамедлительно отозвалась я.

— Куда она делась?

— Может, в щель закатилась?

— Черт побери! Заткнись, ради Бога.

— Сам заткнись, — не смолчала я.

Не отвечая, Алекс встал на ноги, обошел всю комнату по периметру, после чего подошел к двери и дернул за ручку. Потом еще раз и наконец повернулся ко мне.

— Послушай, Ван, дверь заперта. Она заперта с этой стороны. Вот ключ. Тебе ничего не кажется странным?

Я подошла к нему и проверила замочную скважину. Он не лгал. Ключ и в самом деле был там.

— В таком случае, как она сюда вошла?

— Меня тоже интересует этот вопрос.

— И куда она делась?

— Понятия не имею.

Теперь я внимательно осмотрела комнату, изредка задерживая взгляд на некоторых предметах. И наконец сказала:

— Может быть, она спряталась в шкафу?

Алекс обернулся и посмотрел на вышеуказанный предмет.

— Может, — согласился он.

Наклонился и поднял с пола обломок стула.

— Вот, что мы сделаем. Ты подойдешь к шкафу и откроешь дверцу. Только не вставай прямо перед ней. Подойди сбоку.

— Ладно.

Я шагнула вперед, протянула руку и взялась за ручку дверцы. Помедлила пару секунд, а потом резко распахнула ее.

— Тут никого нет, — пригляделся Алекс, опуская свою импровизированную дубинку, — пусто.

— Что, серьезно? — я тоже заглянула в шкаф.

Точно, там никого не было. Для верности я пошарила там рукой, но обнаружила лишь пустоту. Ну и мерзость. Куда делась эта тварь?

Ответа на этот вопрос у нас не было. А спустя некоторое время он стал уже не нужен. Мэрион обнаружилась сама. Она свалилась на меня откуда-то сверху. Я не удержалась на ногах и упала на пол, успев только схватить ее за плечи, пытаясь спихнуть с себя. Тщетно. Это оказалось не просто нелегким делом, невозможным. Мэрион обладала такой силой, с которой мне тягаться было бы глупо. Ее исцарапанное лицо исказилось в жуткой гримасе, рот ощерился в шипении и в нем я заметила парочку необычайно длинных клыков. Она несколько раз нагнула голову, пытаясь приблизиться к моей шее, но каким-то чудом мне удавалось ее сдерживать.

Когда же мне показалось, что моя песенка спета, ее тело сотрясла конвульсия, она прогнулась назад, замерла на какую-то долю секунды и упала на меня. Я так резво отпихнула ее в сторону, что тело рухнуло на пол с глухим стуком.

Наклонившись, Алекс взял меня за руку и поставил на ноги.

— Цела? — спросил он.

— Ага.

Я потерла шею и посмотрела на Мэрион. В ее спине торчал обломок ножки стула.

— Дерево, — сказал Алекс, брезгливо скривив губы, — вампиры не любят дерево.

— Ты сказал: вампиры? — повторила я тупо.

— Ну, а кто же еще? Ты ее зубки видела? Все сходится. Твоя знакомая ни разу не появлялась днем. Ведь так? Они работают только по ночам.

— Но ведь вампиров не бывает, — очень неуверенно возразила я.

— Ты это ей скажи, — он пнул Мэрион в бок, — нужно от нее избавиться.

— Например?

— Здесь ее оставлять нельзя. Помимо всего прочего трупы имеют обыкновение портиться.

— Ценное наблюдение, — хмыкнула я, — что ты предлагаешь? Куда мы ее денем?

— В этом доме наверняка есть подвал.

— Допустим. Но если ты думаешь, что я выйду сейчас в коридор, чтобы его отыскать, то сильно заблуждаешься.

— Я и не предлагаю делать это сейчас. Утром, — Алекс отошел от тела и вернулся на кровать.

— Какая гадость, — скривилась я, поспешно повторяя его маневр, — подвинься.

Сев с ним рядом, я вцепилась руками в волосы. Я еще не до конца осознала то, что здесь только что произошло.

— Надо же было так влипнуть, — проговорил Алекс между тем, — и какого черта мы потащились в этот дом? Зачем?

— Хороший вопрос. Я столько раз у вас это спрашивала. Но ничего вразумительного так и не услышала.

— Да перестань ты мусолить эту тему, — отмахнулся он, — вот дьявол, Крис наверняка такой же, как и она, — он мотнул головой в сторону трупа, — интересно, почему она тебя не трогает?

— Я вовсе не против.

— Ну естественно. Но почему?

— Почему — не знаю. Могу только догадываться. Миссис Моэм нравятся мои книги.

— А-а, — протянул Алекс, — поклонница. Что ж, тебе здорово повезло. Надо же, вампир, который любит читать слезливые дамские романы! Обалдеть!

— Ты ошибаешься, — возразила я, — мои романы нельзя назвать слезливыми. Все обычно смеются.

— Ну да, — после секундной паузы отозвался он, — ты ведь известная язва.

— Точно.

— Если я сумею выбраться из этого чертового дома целым и невредимым, то меня можно назвать очень везучим. Кстати, нужно вооружиться. Кто знает, вдруг сюда еще кто вздумает прийти.

Эта мысль мне не понравилась. Точнее говоря, в последние несколько минут мне не нравилось решительно все. Я подскочила с кровати и быстро подобрала с пола кусок дерева.

— Ага, испугалась! — фыркнул Алекс.

А сам тем временем занимался тем же самым, кстати.

— Не испугалась, — с достоинством возразила я, — просто не хочу, чтобы на меня свалился кто-нибудь еще. Если уж я не сумела справиться с Мэрион, то уж с Крисом и пытаться не стоит. Он и в обычном состоянии завяжет меня двойным морским узлом.

— Ты сильно недооцениваешь свои способности, — возразил он, — я уже успел заметить, какая ты слабая и беззащитная девушка.

И с этими словами он потрогал свою щеку, на которой были отлично видны следы царапин.

— Просто поразительно. За какие-то сутки ты только и делала, что пиналась, лягалась и махала кулаками. И при этом рот у тебя не закрывался. Да тебе не сутки, тебе месяц не спать надо, чтобы поумерить свою энергию.

— Сейчас ты скажешь, что я тебя избила до полусмерти, — я скривила губы, — подумаешь, морду расцарапала. Ну, пардон, не морду, лицо.

— Поговори еще, — он погрозил мне кулаком.

— Сам хорош. Сперва прицепились ко мне в баре…

— Все, хватит. Это я уже слышал. И не раз, а двести раз, наверное. И успел выучить наизусть, — Алекс сунул за пояс джинсов несколько обломков от несчастного стула и поднялся на ноги, — что у тебя тут еще есть тяжелого?

— Не знаю, — я пожала плечами, — кажется, уже все сломано. Ну, есть, конечно, шкаф, если он тебе подойдет.

— Ага, а еще стол и кровать. А топор у тебя есть?

— Сдурел ты, что ли? По-твоему, я всегда вожу с собой топор? У миссис Моэм он точно есть. Она колола им дрова. Еще и меня хотела научить.

— Так поучилась бы. Глядишь, сейчас бы это пригодилось. А то, только и умеешь, что языком чесать.

— Это как раз моя профессия.

Алекс сел обратно на кровать и недолго думая, взял подушку и подложил ее под голову, чтобы было мягче. Я только глаза вытаращила.

— Ну ты и нахал.

— С такой, как ты все приходится делать самому. От тебя помощи не дождаться. Ты еще сверху на голову наступишь.

— Отдай подушку, — гневно проговорила я и потянула на себя вышеуказанный предмет.

Это оказалось сложным делом, поскольку он навалился на нее всем телом. Я несколько минут попыхтела, пытаясь забрать ее себе, потом пихнула его в плечо и наконец выхватила подушку из-под него.

— Скажи, ты была замужем, Ван? — спросил Алекс.

— Зачем тебе это? Ну, была. И что?

— «Была», значит, что сейчас ты в разводе?

— Правильно.

— Это меня не удивляет, если ты обращалась со своим мужем точно так же, как со мной. Меня удивляет другое: как он вообще мог на тебе жениться?

— У него был повод, — спокойно пояснила я, устраиваясь на отвоеванной подушке поудобнее, — и очень веский.

— Какой?

— А тебе какое дело?

— Просто интересно.

— Тогда тебе придется поумерить свое любопытство. И вообще, смени тему, если это нетрудно. А то только и болтаешь о том, какая же я стерва. Я это знаю.

— В данный момент меня интересует только эта тема. Ну, еще и то, что происходит в этом доме. Но не думаю, чтобы кто-нибудь сумел мне это объяснить.

— Думаю, я сумею, мистер Ламберт, — прозвучал знакомый голос у двери.

Я подпрыгнула на постели и выставила перед собой подушку в качестве щита, так как ничего другого под руку мне не попалось. В комнате стояла миссис Моэм, хотя дверь по-прежнему была заперта на два оборота, а ключ торчал в замочной скважине. Но раз уж Мэрион сумела сюда попасть без особых проблем, то уж хозяйке дома это вообще пара пустяков.

— У меня очень мало времени, — продолжала женщина, — уберите это, Ванесса. Я здесь не для того, чтобы причинить вам вред, хотя это я могла бы сделать очень легко.

— Я машинально, — оправдалась я, убирая подушку в сторону.

Тем более, что это мне вряд ли помогло бы.

Миссис Моэм посмотрела на пол, где лежала убитая, брезгливо скривила губы и отодвинула ее в сторону ногой, как обычно сдвигают ненужное тряпье. Мэрион и при жизни не внушала мне симпатии, но этот жест мне не понравился.

— Я ее предупреждала, — сказала хозяйка дома, — говорила, чтобы она не трогала вас. Ванесса. В таком случае, она получила лишь то, что заслужила.

— Значит, вот как? — обрел дар речи Алекс, — говорите, она это заслужила?

— Не повышайте на меня голос, мистер Ламберт. Надо ли говорить, что вы живы только потому, что до сих пор находитесь здесь. Следует поздравить вас с редкой сообразительностью. И потом, вам ли обвинять меня в ее смерти, когда вы сами ее и убили.

— Но прежде вы сделали из нее свое подобие, — прошипел он, сузив глаза.

Миссис Моэм рассмеялась.

— Свое подобие? Вы шутите! Эта пустая девица не унаследовала и сотой части моей силы. Она только получила кое-какие способности, которые растратила столь бездарно. Мне не следовало обращать ее, это было моей ошибкой. С вами я подобной ошибки не повторю.

Это было сказано легким тоном, но никто из нас не обманулся этой мнимой легкостью. От этих слов так и веяло холодом и угрозой. Пожалуй, мне следовало радоваться, что миссис Моэм решила сохранить мне жизнь, пусть даже на основе моего сомнительного таланта.

Тем временем женщина перевела взгляд на меня и сказала куда мягче:

— Полагаю, вы уже все поняли, Ванесса. Поэтому мне ни к чему тратить слова и объяснять вам, кто я такая и кем являюсь. Хочу сказать только одно: что ваше присутствие в доме было для меня большим удовольствием и вы проявили огромное терпение и выдержку, раз столь великодушно меня терпели. И еще одно: сегодня утром вы должны уехать. Хотя поверьте, я бы с большим удовольствием наслаждалась вашим обществом и дальше, но сейчас мне сложно контролировать ситуацию. Из-за мистера Хаксли. Он хочет… ну, вы сами знаете, чего он хочет.

Я кивнула.

— Кстати, мистер Ламберт, — миссис Моэм вновь повернулась к Алексу, — вам будет интересно узнать, что ваш друг намерен поступить также и по отношению к вам. Вы неверное уже успели заметить, что он очень властный и любит, когда ему подчиняются. Заполучив вас, он сумеет реализовать эти качества. Предупреждаю вас не потому, что хочу оказать вам услугу. Просто мне вполне достаточно одного мистера Хаксли.

— Ах, ты…, - Алекс подскочил.

Я дернула его за руку и прошипела:

— Сядь.

— Глупцы редко следуют добрым советам, — презрительно процедила сквозь зубы миссис Моэм, — и учатся только на собственных ошибках. Вы хотите узнать, страшна ли я в гневе?

— Он не хочет, — поспешно вставила я.

И без того вид у этой женщины стал таким, что я ее едва признала. Она как-то неуловимо изменилась и в то же время осталась такой, как прежде. Но теперь следовало дважды посмотреть на ее лицо, чтобы узнать в ней прежнюю миссис Моэм.

— Мне не хотелось вмешивать вас в эту историю, Ванесса, — она улыбнулась мне, вновь став такой, как обычно, — но что сделано, то сделано. Иногда бывает трудно удержаться. Я хорошо владею собой и умею контролировать свои чувства, но не бесконечно. И в этом отношении с представителями сильного пола мне труднее.

В комнате стояло молчание. Алекс не стал садиться, но и болтать тоже перестал. То ли вид миссис Моэм произвел на него неизгладимое впечатление, то ли он в кои веки решил меня послушаться.

— Что ж, прощайте, Ванесса, — сказала хозяйка дома, — я была рада принимать вас у себя, хотя, конечно, удобства этого дома оставляют желать лучшего.

— Прощайте, миссис Моэм, — отозвалась я, — в целом, я почти привыкла.

— Вы всегда были деликатной девушкой.

Улыбнувшись напоследок, она развернулась и ушла. Причем, ушла так основательно, что ни я, ни Алекс не успели понять, как именно это произошло. Я довольно долго смотрела на дверь, отмечая, что ключ по-прежнему торчит в замке и могла бы биться об заклад, что она заперта.

Наконец, я вполголоса проговорила:

— Черт побери.

— Какая трогательная сцена, — выдавил Алекс из себя, — вот уж, не знал, что ты такая деликатная.

— Я и сама этого не знала.

— Мерзкая дрянь, — злобно продолжал он, — как мне хочется ее убить! С огромным удовольствием насадил бы ее на этот кол, как бабочку, — в подтверждение своих слов он потряс обломком стула.

— Не думаю, что она спокойно стояла бы и ждала, когда ты это сделаешь.

— В этом-то все и дело. Дьявол. Дальше становится все хуже и хуже. Ты права, нужно уезжать отсюда, и чем скорее, тем лучше. Придется сократить свой визит.

— Какой визит? — поинтересовалась я, хотя мне было все равно.

— А ты думала, я здесь живу?

— Конечно. Именно так я и думала. Вы это твердили мне столько раз, что я не могла не запомнить.

— Здесь живут мои родители, — пояснил Алекс, — я иногда к ним приезжаю, погостить. Правда, когда-то я тоже жил здесь, но теперь это в прошлом.

Я кивнула головой. Чем дольше общаешься с человеком, тем больше подробностей о его жизни становятся тебе известны. И иногда это такие подробности, о которых ты совершенно не хотел узнавать.

За окном постепенно светлело. Я перебралась ближе к подоконнику и не отрываясь наблюдала, как это происходит. Словно от моего пристального внимания рассвет ускорится.

— Черт, чтобы я еще когда-нибудь отправилась путешествовать по Англии, — пробурчала я себе под нос, — нет, только на море. А еще лучше, в Бразилию. Давно хотела съездить в Бразилию, посмотреть на Карнавал.

— Даже в Бразилии ты можешь напороться на местных вампиров, — фыркнул Алекс.

Он обладал поразительным даром утешения. После таких слов мне нестерпимо захотелось стукнуть его чем-нибудь тяжелым.

— Почти светло, — прокомментировал он, — Господи, никак не могу дождаться. Ну, давай же.

Это он сказал рассвету, чтобы тот не задерживался. Я сдержала смешок. Ну конечно, сейчас солнце немедленно вынырнет из-за горизонта с громким воплем: «А вот и я!»

— На твоем месте я не хихикал бы, а лучше сходил бы и посмотрел на твою тачку. Ты уверена, что она на ходу?

— Раз миссис Моэм сумела загнать ее в сарай, то она на ходу.

— Да, — уже неприкрыто насмешничал он, — возможно, она просто толкала ее до самого сарая, так и не додумавшись завести двигатель.

Я приподняла брови, оторвала глаза от розовеющего неба и повернулась к нему.

— Да ведь это страшная тяжесть.

— Мне кажется, что при желании эта стерва могла бы поднять ее и отнести в сарай на руках. Ты вспомни Мэрион, которая видите ли не унаследовала и сотой доли ее способностей.

— Черт, — прошипела я.

— Вот именно. Так что, проверь, пока не поздно.

— Прекрасно. Только этого мне и не хватало для полного счастья.

— Все, — Алекс посмотрел в окно, — думаю, можно уходить. Солнце взошло. Вот что, Ван, ты иди и проверь свою машину. Если я все же окажусь прав, как бы этого тебе не хотелось, тогда собирай свои шмотки и подожди меня у шоссе. Я подъеду и прихвачу тебя.

Я несколько раз моргнула. Ну надо же, какое великодушие! Просто не ожидала от такого типа, как он. Да и если на то пошло, сама бы я даже не почесалась позаботиться о том, каким образом он будет выкручиваться. И о чем это говорит, Ван? Да о том, что ты — страшная эгоистка и думаешь только о себе. И мелочности в тебе тоже хватает, как раз на то, чтобы еще лет десять припоминать, как тебе досаждала эта троица и при случае твердить об этом до тех пор, пока у людей не начнутся судороги.

— Да, — наконец сказала я, — хорошо. Я так и сделаю. Спасибо.

— Не за что, — Алекс пожал плечами, — все равно по пути. Ты ведь едешь в Лондон?

— Почти. Мой дом в пригороде.

Он приподнял брови.

— Тогда цена на него просто астрономическая.

— Наверное, никогда не интересовалась.

Меня никогда особенно не заботили такие вещи, поскольку я не беспокоилась о деньгах. Наверное, хорошо, когда у тебя их много и ты можешь себе позволить не думать о них.

— Ладно, — сказала я, — пойду поищу этот сарай и посмотрю, в каком состоянии моя тачка.

Я направилась к двери, по пути обойдя лежащую на полу Мэрион. Мне очень не хотелось на нее наступить, в памяти еще свежа была пренебрежительная гримаса миссис Моэм. Кем бы она ни была, но так к умершим не относятся. В конце концов, все мы там будем.

— Может, все-таки убрать его в подвал? — предположил Алекс.

Наверное, ему тоже было не по себе. Я пожала плечами.

— На это у нас уйдет уйма времени. К тому же, мне кажется, что именно в подвале и они и проводят дневное время.

— Почему ты так думаешь?

— А где еще в этом доме очень темно?

— Да где угодно, — он фыркнул, — но в принципе, конечно, что-то в этом есть. И мне бы не хотелось повстречаться с ними еще раз.

Я подошла к двери и немного помедлив, повернула ключ в замочной скважине дважды. Потом прислушалась и наконец отворила ее. Не сказать, чтобы я боялась. Но, как говорится, излишнее благоразумие никогда еще никому не мешало. Лучше перестраховаться, чем быть беспечной и безалаберной.

В коридоре никого не было.

— Прекрасно, — пробормотала я себе под нос.

А чего еще ты ожидала? Что за дверью тебя подкарауливают? Миссис Моэм сказала правду, днем никто из них не сумеет причинить мне вреда.

Мы вместе вышли во двор. Я редко просыпалась так рано и основательно подзабыла то ощущение, которое возникает ранним утром. Свежий, чистый воздух, тишина, если еще отбросить в сторону некстати нахлынувшую сонливость, то вообще красота. Оглядевшись, я припомнила слова хозяйки и свернула налево.

— Удачи, — помахал мне Алекс и отправился вперед по тропе.

Подъездных путей здесь, конечно, не было да и быть не могло. Сегодня утром дом производил еще более гнетущее впечатление своей заброшенностью. Действительно можно было подумать, что он вот-вот развалится на части. Судя по всему, ремонт ему уже не поможет. Это нужно сносить и как можно скорее.

На так называемом заднем дворе я в самом деле нашла несколько полуразвалившихся сараев. В этом миссис Моэм меня не обманула. Впрочем, когда это она меня обманывала? Что-то не припоминаю. Просто из-за происшедшего я подсознательно ищу в ее словах какой-то подвох. Меня до сих пор волнует вопрос: почему она меня так просто отпустила. То, что я писательница и пишу забавные книжки — это не аргумент. А если и аргумент, то он какой-то ненадежный. Может быть, дело в другом?

Раздумывая над этим, я отворила покосившиеся ворота первого сараюшки и заглянула вовнутрь. Раздался ужасный скрип, треск и на меня посыпалась какая-то труха. Отскочив в сторону, я принялась лихорадочно отряхиваться. Терпеть не могу, когда на меня что-то сыпется.

— Гадость, — скривилась я.

Посмотрела наверх и сделала несколько осторожных шагов вперед. Кажется, все в порядке. Во всяком случае, если этому потолку суждено обвалиться, то не сегодня.

Свою машину я увидела сразу и с моей души упал огромный камень. Слава Богу, вот она, моя драгоценная. Я подошла к ней, позабыв обо всем и дотронулась рукой до капота. Конечно, видок у нее далеко не презентабельный, она выглядит так, словно попала под бомбежку. Но в данном случае внешний вид — не главное. Главное сейчас — уехать отсюда и добраться до дому.

Вспомнив еще кое о чем, я открыла дверцу и села за руль. Ключи так и торчали в замке зажигания. Заметив это, я на мгновение закрыла глаза и застонала. Господи, и я еще удивляюсь, что ее не угнали! Я не только дверь не закрыла, но еще и ключи оставила, облегчая угонщикам все мыслимые преграды. Ну, ты и дура.

Что ж, толку от самобичевания не было никакого. Я махнула рукой, признавая за собой наличие недюжинного везения и повернула ключ в замке. Послышался звук двигателя, работающего на малых оборотах. Раз, другой, третий. На четвертый раз он заглох. Я повторила свою попытку. Потом еще раз и еще.

Не знаю, сколько прошло времени, пока я не поняла, что двигатель мне завести не удастся. Я могу сидеть здесь до посинения, но ничего этим не добьюсь. Все, машина сдохла. Причем, окончательно. Я с размаху стукнула кулаком по приборной доске и сморщилась от боли. Тьфу, черт! Прав был Алекс, миссис Моэм наверняка просто дотолкала ее сюда, не мучаясь и не пытаясь ее завести. Кто знает, с ее обособленным образом жизни, может быть она и не знает, как это делается. Уж силой ее не обделили.

Настроение у меня испортилось окончательно. Злая, раздосадованная и полная мрачных предчувствий, я вылезла из машины, потом пнула ее для острастки и вновь обозвала себя дурой. Так тебе и надо. Кому ты поверила! Вот теперь и остается, что злиться и крушить все вокруг, а между прочим, машина вовсе не виновата в твоей дурости.

Итак, выход был один. Идти наверх, брать сумки и тащить их на шоссе. Сейчас мне почему-то слабо верилось, что Алекс выполнит свое обещание и подхватит меня на обратном пути. А если совсем честно, я не верила этому ни на грош. Все это полнейшая брехня. Так что, нечего на него рассчитывать, нужно настроиться на долгое, утомительное времяпровождение. Во всяком случае, несколько часов я точно буду брести по шоссе и тащить по очереди свои дурацкие, идиотские сумки, так и не пригодившиеся мне во время путешествия. Честно говоря, мне вполне хватило бы и одной, самой маленькой, которую я могла бы повесить на плечо. Между прочим, умные люди именно так и поступают.

Первым делом я покормила Лэйси, а пока он набивал свой живот, умылась и привела себя в относительный порядок. На большее не хватило ни сил, ни желания. Я с ужасом представляла, что мне предстоит. Не стоит сильно краситься и наряжаться, все равно уже через пятнадцать минут я взмокну, как портовый грузчик и мой внешний вид будет мне глубоко безразличен, а у проезжающих он будет вызывать отвращение и желание оказаться как можно дальше от меня.

Добрый Лэйси, покушав, с довольным видом запрыгнул на мое плечо, как бы напоминая, что три огромные сумки — это еще не все радости. О да. Помимо этого, сверху меня будет давить разъевшийся котяра, лишь немного не дотянувший до семи килограммов.

— Ты слишком много ешь, — проворчала я.

Лэйси фыркнул, так как был с этим совершенно не согласен. По его мнению, он ел вполовину меньше того, что мог бы съесть при его завидном аппетите. Нисколько в этом не сомневаюсь.

Итак, прежде, чем я добралась до шоссе, перетащив наверх по очереди все свое барахло, прошло немало времени. Когда же я наконец приволокла последнюю сумку, то просто уронила ее на асфальт и шумно перевела дух. Господи, кажется, я сильно переоценила свои силы. Я НИКОГДА не сумею дотащить все это хотя бы до автобусной остановки. Тем более, если принять во внимание то, что я не знаю, где она находится. И почему я такая идиотка?

Усевшись на сумку сверху и окончательно наплевав на то, что с ней может что-нибудь случиться, я мрачно задумалась. Хочешь, не хочешь, а идти придется, поскольку делать мне было нечего. Если бы передо мной брезжил какой-нибудь другой выход, я не преминула бы им воспользоваться.

В разгар этого приятного, а главное полезного времяпровождения я услышала знакомые звуки. По шоссе ехала машина. Повернув голову, я успела заметить ее цвет и форму, как она шурша покрышками, остановилась рядом. Боже, добрый самаритянин!

Алекс выглянул в открытое окно и присвистнул:

— Вау! Ты собралась в кругосветное путешествие?

— Очень умный, да? — зло спросила я.

— Твоя машина не завелась, — утвердительно проговорил он, — я так и думал. Старая карга тебя обманула.

— Наверное.

Вид у меня при этом был такой разнесчастный, что он покачал головой и вышел из машины.

— Ладно, давай помогу тебе запихнуть все это в багажник. Если, конечно, размеры позволят.

Алекс оторвал от асфальта одну из сумок и тут же перекосился набок.

— Ого! Что там у тебя? Кирпичи?

— Ага, булыжники, — сердито фыркнула я.

— Не представляю, как ты все это тащила. Ты, конечно, не замухрышка, но все-таки и не Арнольд Шварценеггер.

Как я и предполагала, третья сумка в багажник не поместилась. Мы пробовали и так и эдак, но она ни в какую не хотела туда влезать. Наконец, Алекс плюнул, чертыхнулся и заявил:

— Черт с ней. Поставлю на заднее сиденье. Иначе мы тут до вечера будем топтаться.

Я поспешно кивнула, помня золотое правило, что нельзя спорить с тем, кто добровольно согласился тебя подвезти. А если еще к этому прибавить такой внушительный груз, как у меня, то я должна не только выполнять, но и предвосхищать все его желания.

— Садись на переднее сиденье, — велел он, открывая дверцу.

Мои благие намерения тут же испарились.

— Нет, я сяду сзади.

— Там уже сидит твоя сумка.

— Ничего страшного. Я всегда сижу на заднем сиденье, когда сама не за рулем.

— И почему? — он стал раздражаться.

— Вот, почему, — я ткнула пальцем в Лэйси.

Кажется, этот аргумент оказался решающим.

— Ладно, — быстро сдался Алекс, — не буду спорить. Садись, куда хочешь.

Мои опасения были не напрасными, поскольку я уже сто раз сумела убедиться, как образцово ведет себя в посторонней машине мой котик. Для начала он вспрыгнул на спинку переднего сиденья и прошелся по нему, мотая хвостом. Потом сел, но не куда-нибудь, а рядом с водителем и утробно завыл ему прямо в ухо.

— Убери его, — тихо, но очень требовательно сказал Алекс, — иначе я не могу ручаться, что не въеду в придорожную канаву. Эй! — это относилось к Лэйси, который, недолго думая, треснул его лапой по уху.

Чему тут удивляться, он проделывал это постоянно и не только с посторонними, но и со мной. Мне еще здорово повезло, иногда он бросался на человека с намерением начисто содрать с него скальп или сидел за спиной, периодически кусая его за все, что было в пределах его досягаемости. Это очень нервировало любого водителя. Могу себе представить. Поэтому, я поспешно стащила Лэйси со спинки и усадила рядом с собой.

— Сиди тихо, — велела я.

Лэйси пару раз дернулся, пытаясь освободиться, но скоро понял, что это ему не удастся. Тогда он еще немного обиженно поурчал и замолк.

— Держи его подальше от меня, — сказал Алекс далеким от приятного тоном, — черт, ну и котик у тебя. Интересно, почему ты не завела себе крокодила на поводке?

— Тогда ты бы меня точно не согласился подвезти, — хмыкнула я, — и потом, мне не нравятся крокодилы. Они не эстетичны. Не бойся, я его держу.

— Ага, я понял, ты держишь его для эстетики, — съязвил он.

— Да ладно, не злись, он вечно так себя ведет. Как-то он сел одному моему приятелю прямо на голову и я его еле оторвала.

— Кого? Голову приятеля? — фыркнул Алекс.

— Очень смешно.

Убедившись, что Лэйси сидит смирно и не предпринимает попыток освободиться, я немного ослабила хватку.

— Кстати, Ван, а почему ты выбрала себе такой странный маршрут? Что тебя понесло в глубинку?

— Мне было скучно.

— Очень веская причина, а главное, все объясняет. Ей было скучно! Но зато теперь скука тебе не грозит. Ты повеселилась на славу.

— Да ну? — фыркнула я, — в доме миссис Моэм я только и делала, что умирала от скуки. Правда, последние два дня нельзя назвать особенно скучными.

Алекс хмыкнул и продолжал:

— Со всей этой суматохой я совсем забыл про завтрак. Впрочем, еще довольно рано для завтрака. Но есть все равно хочется. А тебе?

Я пожала плечами.

— Во всяком случае, пока нет. И если ты спрашиваешь, есть ли у меня что-нибудь съедобное…

— А что, есть?

— Кажется, нет. Или есть, но в сумке. А сумки в багажнике и как хочешь, но доставать ее я не собираюсь. Хочешь, сам доставай.

— Обойдусь, — буркнул он.

Я отвернулась к окну, разглядывая проплывающие мимо окрестности. Делать все равно было нечего. Болтать мне не хотелось и судя по всему, Алексу тоже. Кажется, мы исчерпали все общие темы.

Откинувшись на спинку сиденья, я сдержала зевок. Как я уже говорила, есть мне не хотелось, зато очень хотелось спать. И я сама не заметила, как заснула, причем, так крепко, что мне не мешала ни неудобная поза, ни сумка, занимающая все мыслимые пределы, ни ворчащий Лэйси.

Сон мой был так глубок, что я не видела снов, просто спала как убитая. Спала до тех пор, пока чей-то громкий вопль не разбудил меня. Спросонья я почему-то решила, что это Алекс и зевая спросила:

— Чего это ты так вопишь?

— Кто, я? — возмутился он, — я вообще молчу вот уже три часа. Это твой кот. Не знаю, что он хочет, но, если ты немедленно не уберешь его от меня, я его придушу.

Разлепив глаза, я увидела, что Лэйси сидит на своем излюбленном месте и нервно колотит Алекса хвостом по голове. При этом он еще и вопит как оглашенный.

— Останови машину, — догадалась я.

— Зачем?

— Зачем. Затем! Выйти он хочет.

— Дальше пешком потопает? У твоего кота странные причуды.

— Да нет же. Он хочет справить свои естественные надобности, только и всего.

— «Только и всего», — передразнил меня Алекс, — с ума сойти можно.

— А ты хочешь, чтобы он нагадил тебе прямо на пол?

Вместо ответа Алекс молча остановил машину. Негодующий Лэйси выпрыгнул в окно и шмыгнул в кустики.

— И долго его ждать?

— Недолго, не напрягайся. Лэйси знает правила.

— Может быть, он их и знает, но вот только никогда ими не пользуется, — хмыкнул он.

Я прыснула. Да уж, у Лэйси свои правила. Но он прекрасно знает, что если я разозлюсь, то могу оставить его прогуливаться сколько его душа пожелает. Один раз я такое проделала и теперь с этим у меня нет проблем. Пять — семь минут, и Лэйси тут как тут.

Мое предсказание сбылось. Мой котик вернулся очень скоро и очень довольным видом.

— Прекрасно, — прокомментировал Алекс, — с облегчением вас. Надеюсь, это все и мне не придется останавливаться еще раз, чтобы твой котик поразмял свои ноги.

— Какой ты ворчливый.

Мы ехали еще довольно долго, пока наконец впереди не показались знакомые дома. Я подбодрилась и придвинулась ближе, указывая Алексу направление.

— Теперь направо, потом немного прямо и снова направо. Мой дом — третий.

— Хороший домик, — оценил его Алекс, когда увидел, — самому, что ли, писателем стать?

— Попробуй, — я пожала плечами, — почему бы и нет? Останови, я открою ворота.

— Хоть чаем напоишь?

— Это просьба или требование?

— Да я тебя просто умоляю. Есть хочется.

— Ладно, — захихикала я, — уговорил. Если только я найду что-нибудь съедобное.

— Ну вот, начинается.

Я открыла ворота и махнула Алексу рукой, велев ему заезжать. Лэйси с громким воплем выпрыгнул в окно и помчался по дорожке к входной двери, задрав хвост. Уж здесь ему не нужны были провожатые.

Алекс оказался у входа немногим позднее моего котика, но я пресекла его попытки, ткнув пальцем в сторону машины.

— Сумки.

— Ах, да, — вспомнил он и скорчил гримасу, — радует лишь одно: что я наконец от них избавлюсь.

И мы отправились за сумками. Водрузив их в прихожей, я отправилась на кухню, чтобы провести ревизию. Сперва, конечно, заглянула в холодильник, который порадовал меня пустыми полками, на одной из них стояла пачка йогуртов. Пришлось лезть в шкафчик. За этим занятием меня и застал вошедший Алекс.

— Ну и как? — спросил он.

— Что-то есть, — сообщила я, — можешь пока располагаться в гостиной, пока я займусь приготовлениями. Господи, наконец-то я сумею помыть руки в раковине.

А после всего — в ванную. Я просто мечтаю о ванне. Понежиться в горячей воде, в пене, какое блаженство! Особенно после тазика и кувшина. Чудо, газовая плита, микроволновка, кофеварка, посудомоечная машина, сказка, а не жизнь.

Поздний завтрак был готов в рекордно сжатые сроки, поскольку у меня в наличии были только полуфабрикаты. Но голодным людям привередничать не пристало. Допив кофе, я сунула чашку с посудомоечную машину и повернулась к Алексу.

— Можешь доедать, а я пошла в ванную.

— Что это тебя приспичило? — удивился он.

— Хорошо тебе рассуждать, ты не гостил у миссис Моэм. Думаешь, она знакома с благами цивилизации?

И напоследок фыркнув, я направилась туда, куда и собиралась.

Ванную я покинула лишь спустя час, а то и все полтора, так как задремала, разомлевшая в горячей воде. Мне повезло, что вообще не заснула. Приходилось слышать о таких людях, которые находили свой конец в собственной ванне и не потому, что хотели этого, а потому, что в ней уснули.

Первое, что я увидела, войдя в гостиную, был Алекс, удобно устроившийся на диване и дрыхнувший как сурок. Хмыкнув, я уже хотела потрясти его за плечо, чтобы разбудить, но потом махнула рукой. Да пусть спит. Он мне не мешает. К тому же, я и сама подумывала о такой перспективе. Подняться к себе наверх и поспать, наконец, как следует, не беспокоясь о том, что к тебе могут вломиться в самое неподходящее время.

Но осуществить это мне не удалось. Прозвенел звонок.

За дверью стояла Черри, ласково улыбаясь.

— Уже приехала? Я принесла тебе ключи, — сообщила она, не давая мне раскрыть рот, я поливала твои цветы, как ты и просила, Ван. Один раз.

— Спасибо, — кивнула я, — больше и не надо было. Я недолго отсутствовала.

— Да, это верно. Кстати, Ван, — Черри немного помялась, — что это за странная машина?

— Почему странная? — удивилась я, — самая обыкновенная.

— Да, но у тебя была другая.

Я непроизвольно вздохнула.

— Вот именно была. Она разбилась, Черри, — это прозвучало так, словно я говорила о своей любимой вазе.

— О, как жаль! — соседка всплеснула руками, — ведь новенькая совсем. Ты ее в прошлом году покупала, я помню.

Оставалось только позавидовать ее отличной памяти. Впрочем, я давно успела убедиться, что соседи осведомлены о моей жизни куда лучше, чем я сама.

— Да, в прошлом, — согласилась я.

— Хорошая была машина. А эта какая-то… нет, я ничего не говорю, вполне приличная машина, но твоя была классная.

— Не было ничего другого.

Это прозвучало так, словно я оправдываюсь. Поэтому, я уже менее любезно проговорила:

— У меня еще столько дел, Черри. Я еще даже сумки не разбирала. Приходи завтра, поболтаем.

— Да, я понимаю, — соседка поспешно закивала и сделала несколько шагов по направлению к воротам.

Я уже порадовалась и собралась было закрыть дверь, но тут она обернулась и снова спросила:

— А кто тот высокий и симпатичный мужчина, с которым ты приехала? Это твой новый знакомый?

Сдается мне, ей больше заняться нечем, кроме как пялиться в окно на мой дом.

— Мой племянник, — ляпнула я первое, что стукнуло в голову, — решил помочь тете с вещами. Пока, Черри.

И я захлопнула дверь.

 

9 глава. Сюрприз

Надо ли говорить, что я сразу после этого визита отправилась в свою спальню и завалилась спать? Шутка ли, две ночи подряд не высыпаться? И не просто не высыпаться, а глаз не сомкнуть. Может быть, кто-нибудь переносит такое с легкостью, но только не я. Для меня это просто бич Божий.

Сквозь сон я слышала какие-то звуки, но никак не могла продрать глаза и узнать, что же это. Когда же я наконец сумела это сделать, то еще минут пять сидела на постели, моргая и не соображая, что именно меня разбудило. И лишь потом до меня дошло. Кто-то настойчиво трезвонил в дверь.

Не скажу, что я обрадовалась. А если совсем точно, то никаких положительных эмоций я не испытывала вообще. Но на ноги все же встала и на ходу натянув халат, потащилась вниз по лестнице. Я была полна решимости высказать все, что думаю о таких неожиданных визитах. Ну, а если это Черри, то ей попросту не поздоровится.

Рывком я распахнула дверь и уперла руки в бока. На пороге стоял Ронни. Увидев меня, он сперва улыбнулся, но его улыбка тут же сползла.

— Ты до сих пор спишь? — удивленно спросил он, — уже полпятого.

— И что? — агрессивно осведомилась я, — ты явился сюда для того, чтобы приучить меня к правильному распорядку дня?

— Нет, что ты, — он замахал руками, — просто решил тебя проведать.

— Конечно, — я фыркнула, — верю. Ты просто решил меня проведать, заботливый ты наш.

— Ну что ты, Ванни! Я говорю истинную правду. Кстати, ты купила себе новую машину? На распродаже, что ли? Уж больно вид у нее потрепанный. И модель не то, чтобы очень. Тебе ведь нравятся совсем другие.

— Мне все ясно, — хмыкнула я, — ты приехал, чтобы всласть покритиковать мою тачку. И для этого ты трезвонил как ненормальный.

— Но мне ведь никто не открывал, — Ронни приподнял брови.

— Да ты что?

— Может, впустишь меня, Ванни? Я уже понял, что разбудил тебя. Мне очень жаль.

Мой экс-супружник просто источал мед и патоку, из чего я сделала вывод, что он крепко сел на мель. Правда, на его внешнем виде это никак не отразилось. Он по-прежнему был одет с иголочки, чисто выбрит и благоухал дорогим парфюмом.

— Ну, входи, — посторонилась я.

Ронни уверенным шагом прошел мимо, на ходу небрежно чмокнув меня в щеку.

— Как поживаешь, Ванни? — осведомился он, наблюдая, как я закрываю дверь.

— Лучше не бывает, — отозвалась я.

— Я слышал, ты новую книжку выпустила?

— Ясно, поэтому ты и приехал.

— Ну, я хотел тебя поздравить.

— И спросить, много ли мне за нее отвалили, — дополнила я.

Хмыкнув, Ронни направился в гостиную столь уверенным шагом, что у постороннего человека не возникло бы сомнений, что он прекрасно ознакомлен с расположением комнат.

Правда, на пороге он остановился как вкопанный.

— Ты без приглашения уже не садишься? — подковырнула я его, стоя позади и дожидаясь, когда же он освободит проход.

— Кто это? — растерянно спросил Ронни.

Не понимая, что ему мешает шевелиться, я слегка оттолкнула его и зашла в комнату. Тьфу, черт, совсем забыла, что на диване мирно похрапывает Алекс.

— Ах, это, — протянула я, — ну, это один мой знакомый.

— А почему он тут спит? — шепотом осведомился мой бывший.

— А где ему спать? — резонно задала я встречный вопрос.

— Почему не у себя дома, к примеру?

— Наверное, потому, что здесь ему нравится больше. Что-то еще спросить хочешь?

— Да нет, — он пожал плечами, — все ясно. Тогда давай пойдем куда-нибудь в другое место. Не будем шуметь, чтобы не разбудить его.

Я почти присвистнула, поражаясь такой деликатности, а потом вспомнила, что передо мной Ронни, который ради того, чтобы получить несколько хрустящих бумажек, готов на все.

— Ладно, пошли на кухню, — я развернулась и направилась к двери.

Но Ронни не спешил уходить. Он еще пару секунд постоял, потом осторожно дотронулся до Алекса пальцем и потыкал его в плечо.

— А он точно спит? — с сомнением спросил он.

— Что ты имеешь в виду? — не поняла я.

— Да я так трезвонил, что и мертвый бы проснулся. Ты ведь проснулась.

— Я что, по-твоему, мертвая? — фыркнула я.

— Нет, он в самом деле живой?

— Да живой он, живой. Странно, Ронни, почему ты думаешь, что у меня по всему дому трупы валяются?

Ронни прислушался и по-видимому уловил дыхание спящего. Удовлетворенно кивнув, направился за мной.

— От тебя всего ожидать можно, — пояснил он по пути.

— Продолжай в том же духе, и я тресну тебя скалкой.

— Ха. Ты отыщи ее сначала, — не поверил мне бывший муженек, — уверен, ты не помнишь, когда пользовалась ею в последний раз.

— Почему же, помню. Никогда.

Он рассмеялся.

Усевшись на стул, аккуратно поддернув брючки, Ронни непринужденно произнес:

— Я бы выпил чего-нибудь, Ванни. На улице страшная духота.

— В самом деле?

Этим я и ограничилась. Нельзя быть такой черствой. Взяв из мойки стакан, я сунула его под кран и наполнив водой, сунула умирающему от жажды. Он отстранился и недоуменно посмотрел сначала на стакан, а потом на меня.

— Что это такое?

— Вода. Ты ведь пить хочешь. Я правильно тебя поняла?

— Ты всегда была доброй и ласковой, — усмехнулся Ронни, — но я имел в виду нечто совершенно другое.

— И что же ты имел в виду? Ой, только не говори мне, что я сейчас должна искать для тебя выпивку. Я только что проснулась и единственное, что мне хочется — это послать тебя к черту.

— Ладно, я сам налью, — не стал спорить он.

Со стороны посмотреть, не муженек — а сокровище. Оторвут с руками. Неконфликтный, внимательный, ласковый, заботливый, предупредительный… В таком духе можно продолжать до бесконечности. И все это будет чистой правдой. Но с одним условием: если у вас есть деньги. Как только они закончатся, милый Ронни тут же испарится, словно его и не было. Именно так он и существует на свете, за счет богатеньких дур.

— Лед в холодильнике, — сообщила я ненавязчиво, — и, если тебе не трудно, налей и мне.

— О, мне не трудно, — кивнул Ронни.

— Умница, — похвалила его я, — ты просто золото. Жаль только, что тебя нельзя при этом заложить, как запонки.

Ронни с достоинством снес мое нахальство и протянул мне стакан виски, на дне которого постукивали друг о друга кубики льда.

— У тебя холодильник совершенно пуст, Ванни, — сообщил он мне, словно я об этом не знала, — ты на диете?

— С чего бы это?

— А что ты ешь?

— Пока я ничего не ем. Я сплю. Точнее, я спала, пока не притащился ты и не разбудил меня.

— Но ведь рано или поздно ты все-таки захочешь есть, правда?

— И что ты предлагаешь?

— А что я могу предложить? Съезди в магазин. Тем более, что ты сейчас не одна.

— А, ты проголодался!

— Я не себя имею в виду. У тебя в гостиной на диване спит мужчина. Уверен, что он проснется голодным. Если ты так будешь с ним обращаться, он надолго у тебя не задержится.

— Спасибо за совет, Ронни. А я-то думала, как это его спровадить поделикатнее? Оказывается, ему просто не надо давать еды.

Ронни захохотал.

— Как была язвой, так и осталась, — прокомментировал он, — знаешь, Ванни, я не против помочь тебе немного. Я сегодня абсолютно свободен.

— Ух, ты, — я вытаращила глаза, — сколько же ты хочешь взять у меня денег, Ронни?

— Ну что ты, Ванни! Ничего я не хочу брать. Я просто предложил, по-дружески. И потом, мы ведь с тобой не чужие. Как-никак, два года вместе, это кое-что значит. Я по тебе ужасно соскучился.

— О, я представляю, как, — фыркнула я, — в общем, оставь вступления, Ронни. Говори прямо, сколько тебе нужно?

— Что ты сразу к делам переходишь, — упрекнул он меня, допивая виски, — не поговорили, даже не посидели толком.

— Не по-людски, — я покачала головой.

— Вот именно.

— И тем не менее. В последний раз спрашиваю, сколько тебе нужно?

— Ванни, ну что ты в самом деле? Ну, пятьсот. Я тебе непременно отдам.

— Когда?

Ронни недоуменно приподнял брови. Мой вопрос удивил его безмерно. Обычно, я его не задаю, поскольку точно знаю на него ответ. Но сегодня мне почему-то хотелось помучить бывшего супруга, чтобы он проникся мыслью, что ничто не дается даром.

— Ну? — повторила я, — что ты глазками хлопаешь? Думаешь, я сумею по ним что-нибудь прочесть?

— Ванни, я обязательно тебе отдам тогда, когда у меня появятся деньги.

— Это значит, никогда.

— Вовсе нет, — обиделся он.

— Жениться тебе пора, Ронни. Ты за это время так никого себе и не присмотрел?

Он покачал головой с явным сожалением.

— Пока нет. Не попадается ничего стоящего.

— Да что ты? Какая жалость, перевелись на свете богатенькие дурочки. Ай-яй-яй.

Ронни уже всерьез надулся и отставил стакан. И более того, он даже сделал вид, что собирается уходить. Я не стала помогать ему или препятствовать. Просто сидела и наблюдала за его потугами скорчить из себя благородного джентльмена.

Как водится, у него ничего не получилось. Потоптавшись на пороге кухни, он пробурчал:

— Ну, что ты за вредина, Ванни.

— У меня к тебе предложение, — вдруг озарило меня.

— Какое?

— Деловое.

И я в нескольких словах сказала, какое. Судя по его виду, оно не слишком пришлось ему по душе, но видимо, деньги были нужны ему позарез.

Короче говоря, Ронни отправился в магазин за продуктами. Я вручила ему длинный список необходимого и свою кредитную карточку, которую я использовала исключительно в подобных целях. Конечно, проще и удобнее было дать ему наличные, но у меня правило: никаких наличных заранее. Как говорится в деловых кругах, оплата по факту. С него станется тихо смыться с моими деньгами. А с кредитной карточкой он это сделать не сумеет. Правда, если уж на то пошло, заказ продуктов на дом стоит много дешевле.

Услышав за окном шум отъезжающей машины, я потерла ладони и отправилась умываться. Одно хорошо, мне не придется самой ходить по магазинам и делать покупки. Это отнимает много времени. Нет, не подумайте, что я мутант какой-нибудь и не люблю ходить по магазинам. Ходить по магазинам я люблю, но никак не по продуктовым.

Пока Ронни отсутствовал, я успела не только умыться и привести себя в порядок, но и сварить кофе, выпить его в гордом одиночестве и даже помыть посуду. Изредка я поглядывала в окно, ожидая, когда приедет мой бывший супруг с полными руками пакетов, но он все задерживался. Я уже начинала подумывать, что он отыскал какой-то способ обойти мою систему безопасности, но тут наконец я увидела его машину, осторожно въезжающую во двор.

Вскоре входная дверь открылась и на пороге показался Ронни, красный от усилий. В обеих руках были пакеты, куча пакетов.

— Ты издеваешься, Ван! — воскликнул он, — ты специально это сделала!

— Что именно? — поинтересовалась я, подходя к нему и взяв часть груза, — не надрывайся, я тебе помогу. Знаю, иначе треснешь и развалишься.

— Я не об этом! — запальчиво продолжал он, — такой огромный список! Я чуть не помер, отыскивать все, что там было написано! Ну, зачем тебе пять килограммов сахара?

Я вытаращила глаза.

— Что? Ты спятил?

— Сама ты спятила. Вот, смотри, — Ронни недолго думая, бросил пакеты на пол и полез в карман за врученным ему списком, — вот, сахар, пять кэгэ, черным по белому.

Я выхватила у него листок и приблизила к глазам. Пробежала глазами строчки и наконец наткнулась на необходимое.

— Ты слепой, что ли, Ронни? Где ты тут видишь пять?

— А что это, если не пять?

— Да это просто закорючка. Тьфу ты! Ты и все остальное так покупал?

Он обиженно засопел. Я фыркнула и расхохоталась. Уж очень это было забавно.

— Да ладно, не дуйся. Молодец, умница, я очень тебе благодарна. Вот только сахару мне хватит на несколько лет. Я сама употребляю его очень редко.

Похлопав его по плечу для бодрости, я посчитала инцидент исчерпанным.

Спустя полчаса каторжных работ, мы общими усилиями перетащили продукты и разложили по местам. После чего Ронни громкогласно заявил, что просто умирает с голоду и не тронется с места, пока я его не накормлю до отвала.

Пришлось признать, что он поработал на совесть и приниматься за приготовление обеда. Точнее, судя по времени, это был уже ужин, правда, несколько ранний, но тем не менее. Ронни все это время сидел на кухне и делал вид, что вот-вот скончается от усталости и недоедания. Наконец, я не выдержала и сказала ему в не очень деликатной форме:

— Хватит рожи корчить. Все равно, тебе придется ждать, пока я закончу. А до тех пор будешь сидеть и ждать. Лучше бы прекратил стонать и сварил кофе.

Ронни поднялся со стула и побрел исполнять мое требование, еле переставляя ноги. Мне очень хотелось дать ему пинка для скорости.

— Шевелись, — посоветовала я, — я тоже хочу есть.

— Да ладно, — поторопился Ронни, но все равно поглядывал на меня, как будто чего-то ждал, — Ванни, я…

— Да-да? — я надев перчатки, вытащила из микроволновки курицу, — дай мне вон то блюдо, пожалуйста.

Он, не глядя, протянул руку и естественно, как оно и бывает в таких случаях, не удержал блюдо за самый краешек. Оно упало на пол и разбилось. Я развернулась к непутевому экс-супружнику и посмотрела на него так, что он сразу стушевался.

— Я все уберу, — торопливо сказал он.

— Болван, — припечатала я.

— Прости, Ванни, я нечаянно.

— «Нечаянно»! Нужно хоть изредка смотреть на то, что ты делаешь.

— Конечно, конечно.

Пока он убирал осколки, я достала другую тарелку и уложила на нее курицу.

— Знаешь, уже поздно, — осторожно заговорил Ронни, закончив работы по уборке помещения.

— И что? Я что, мешаю тебе отправляться по своим делам? Ради Бога, Ронни, сделай милость, ступай.

— Да, но…

— Что?

До сих пор я искренне не понимала, что он от меня хочет, но сейчас вспомнила.

— Ах, да, — достала из кошелька необходимую сумму и сунула ему в нагрудный карман, — теперь твоя душенька довольна?

— Спасибо, Ванни, — просиял он и чмокнул меня в щеку, — ты просто прелесть.

— Я знаю. Я очень добрая и это меня когда-нибудь погубит. Кстати, в этом месяце это единственное, что я могу тебе дать.

Ронни призадумался, вспоминая, какое сегодня число и каким образом это отразится на его финансовом благополучии, а потом скривился.

— Смилуйся, Ванни, сегодня же всего лишь шестое!

— И что?

Он вздохнул.

— Да ничего.

— Чудно. Кстати, ужин готов.

Как раз тогда, когда мы уже уселись за стол и почти воздали должное моему кулинарному искусству, в помещение вошел Алекс и остановился, моргая глазами.

— А, проснулся, — отозвалась я.

— Сколько времени? — спросил он, взъерошивая и без того стоящие дыбом волосы.

Ронни аккуратно отогнул манжет и взглянул на свои часы.

— Восемь тридцать. О Боже, Ванни, я жутко опаздываю!

Я кивнула. Опаздывает он или нет, меня это никогда особенно не волновало. Подскочив со стула, он кинул на стол салфетку.

— Мне пора.

— Чао, — я помахала ему рукой, — не забудь захлопнуть за собой дверь.

— Разумеется. Ну, Ванни, всего хорошего.

— Ага, пока.

Наконец, он ушел. На протяжение этой содержательной беседы Алекс стоял, прислонившись к двери и с интересом прислушивался. Когда же Ронни закрыл за собой дверь, спросил:

— Кто это?

— Муж, — пояснила я, — бывший.

— О-о, — протянул Алекс, — у вас сохранились дружеские отношения?

— Ну-у, — я в раздумье потерла подбородок, — если это можно назвать таким словом. А в общем, мы и не ссорились.

За окном начали сгущаться сумерки. Впрочем, на меня это не произвело никакого впечатления, но вот Алекс начал нервничать.

— Присаживайся, — пригласила я его за стол.

— Да, спасибо, — он сел и осмотрелся.

Кое-что припомнив, я достала чистую тарелку и поставила перед ним. Сама же налила себе кофе и села напротив. Некоторое время Алекс задумчиво обгладывал куриную ножку, а потом сказал:

— Ван, у меня к тебе одна просьба.

— Какая? — спросила я без особого интереса.

— Видишь ли, сейчас мне поздно куда-либо ехать, то есть я, конечно, мог бы, но это было бы не очень удобно. И если тебе нетрудно, то…

— Все ясно, — подытожила я, — у меня есть свободная спальня для гостей. Можешь устраиваться там.

— И все? — недоверчиво осведомился он.

— А что еще? — я приподняла брови.

— Ты больше ничего не скажешь?

— Я что-то должна сказать? Мне места не жалко. Или ты думал, что я выставлю тебя за дверь? Ты довез меня до дому, а я разрешаю тебе переночевать здесь.

— Понятно, — кивнул Алекс, — платишь по счетам. Ну что ж, спасибо.

— Да не за что.

Когда с ужином было покончено, я убрала со стола и отправилась в коридор, по пути сказав Алексу:

— Можешь посмотреть телевизор, а у меня есть дело. И вообще, чувствуй себя как дома.

— А почему ты меня не разбудила?

— А зачем? Спи на здоровье.

Как я уже упомянула, у меня были дела. В частности, нужно было заняться своим новым романом. Я начала писать его в доме миссис Моэм, не к ночи будь она помянута и теперь мне хотелось привести его в божеский вид, отредактировать и посмотреть, что выходит. Главным образом, стоит ли мне продолжать им заниматься.

Перечитав начало, я призадумалась. Кажется, здесь слишком много излишних подробностей. Судя по всему, моя героиня только тем и занимается, что домашними делами, словно больше ей и заняться нечем. Видимо, проживая в отвратительных условиях, меня заклинило на удобствах. Так что, я выбросила из первой главы половину и задумалась над тем, о чем вообще будет мой новый роман. Так я просидела довольно долго, подперев голову рукой и тупо смотря на экран, но никаких идей в голове не возникало.

Наконец, я вздохнула и ненароком посмотрела в окно. Было уже слишком поздно, все звуки за окном стихли. Мои соседи напротив, устраивающие вечеринки, затягивающиеся до поздней ночи, и те не выдержали и легли спать. Переплюнуть меня им не удалось.

Я закрыла ноутбук и отодвинула его подальше. Пока я ничего не могу придумать, так что, нечего давить из себя текст, словно зубную пасту из тюбика.

Мои благие намерения лечь спать прервал звонок. Я не сразу сообразила, что это может значить. Подумала, что это телефон и взяла трубку, но услышала лишь гудение, говорящее о том, что линия пуста. Тем временем, звонок прозвенел снова. Это был дверной звонок, до меня наконец дошел этот факт. И изумил меня до крайности. Кто мог ко мне прийти в такое позднее время? Я не могла даже строить какие-либо предположения, поскольку такие визиты были для меня в новинку.

Я размышляла об этом, спускаясь по лестнице вниз и на ходу натягивая свитер через голову, так как было по-ночному прохладно.

Подойдя к двери, я остановилась перед ней и прислушалась. Может быть, этот наглый тип, осмелившийся нанести свой визит ко мне ночью, осознает свои заблуждения и уйдет? Но увы, ничуть не бывало. Звонок прозвенел снова, громко и требовательно. Я протянула руку и открыла дверь.

И остолбенела. На крыльце стоял Крис. Сперва я раскрыла рот от изумления и вытаращила глаза. Потом поморгала и решила, что выгляжу довольно глупо. Закрыла рот так, что даже зубы клацнули.

— Как вы меня нашли? — спросила я, так как не нашла ничего более подходящего.

— Впустишь меня, Ванесса? — спросил он, не отвечая.

— Перебьешься, — отрезала я и захлопнула дверь перед его носом.

Итак, факт оставался фактом. Он нашел меня. Я припомнила события предшествующей ночи и посчитала, что продолжение мне совершенно не требуется. Но Крис по-видимому считал иначе. Звонок зазвенел снова, причем так долго, что меня просто передернуло. Наверное, Крис не убирал пальца с кнопки. Я ненавижу, когда у меня под ухом раздаются громкие, резкие звуки, поэтому я громко вскричала:

— Прекрати, иначе я вызову полицию! Ясно?

— Что происходит? — прозвучал голос за спиной.

Я резко повернулась, едва не подпрыгнув на месте, обнаруживая у себя наличие нервов. Но волноваться не стоило. На последней ступеньке лестницы стоял сонный Алекс.

— В чем дело? — повторил он, — кого там принесло в такое позднее время? К тебе постоянно гости ходят?

— Там Крис, — прошипела я в ответ.

— Какой Крис?

— Крис Хаксли, твой друг.

— Крис? — Алекс изумленно вытаращил глаза, — там, за дверью?

— Нет, на потолке. Естественно, за дверью.

— А что он там делает?

— Стоит и действует мне на нервы.

— Дай посмотрю, — он шагнул ко мне ближе и протянул руку, но я отпихнула его в сторону.

— Ну уж нет. В дом я его не пущу.

— Я только посмотрю.

— Это тебе что, цирк? — злобно осведомилась я, — что ты там увидеть надумал?

— Ты серьезно? Не разыгрываешь?

— Пошел ты знаешь куда…

— Ясно.

Алекс послушно отошел от двери и направился к окну. Он приподнял занавеску и выглянул наружу. В следующее мгновение отшатнулся назад.

— Черт, — выдал он, — точно, Крис. Но как он догадался, что ты здесь живешь?

— А я откуда знаю? — я пожала плечами.

И тут мне в голову пришла другая мысль, такая яркая, что я немедленно сорвалась с места и помчалась в гостиную. Увиденное меня немного успокоило, окно было закрыто.

— Окна, — бросила я через плечо Алексу, — проверь окна.

— Понял.

Некоторое время мы только и занимались, что закрывали окна по всему дому. Это у нас получалось бестолково, мы часто сталкивались и одновременно кидались к одному и тому же окну, но все-таки это было сделано.

Вновь встретились мы в холле, переводя дух.

— Черт, вот дерьмо, — высказался Алекс, — я думал, что хоть здесь можно чувствовать себя в безопасности. Нужно было ехать в Лондон.

— Поздно, — хмыкнула я.

— Кстати, — он достал из кармана складной ножик, — неплохо было бы вооружиться. Не думаю, что запертые окна удержат его надолго.

— Я не приглашала его в дом, — пояснила я.

— Ну и что? А, ты имеешь в виду, что… Думаешь, это сработает?

Я пожала плечами.

— Понятия не имею. Но облегчать ему задачу не собираюсь.

— Это, конечно, правильно. Но все-таки лучше подыскать другие средства защиты, более надежные.

— Например?

— Колья. Нужно приготовить колья. Есть какой-нибудь ненужный стул?

Я призадумалась. Вообще-то, в моем доме нет ничего настолько ненужного, но с другой стороны, теперь это уже не имеет значения. Свою жизнь я ценила куда дороже.

— Бери любой.

— У тебя есть топор?

— Топор? Не знаю. А, есть кажется.

— Где?

— В подвале.

— Чудно, — фыркнул Алекс, — кстати, а он у тебя закрыт?

— Естественно. Перед отъездом я все закрывала.

— Отлично. Тогда принеси мне топор.

Я посмотрела в сторону подвала, поежилась и признала эту идею не очень удачной. Конечно, я прекрасно помнила, что запирала все двери, но мне все равно не хотелось идти туда, в темноту.

— Пошли вместе, а? — предложила я, довольно жалобно между прочим.

— Боишься?

— Просто не хочу быть застигнутой врасплох.

— Ладно.

Нашему походу в подвал следовало посвятить отдельную главу. Для начала, мы добрались до нужной двери, прячась друг за другом. Потом я открыла дверь, а Алекс стоял сбоку с приготовленным ножом. Но из темноты на нас никто не прыгнул, что было отрадно. Потом мы наощупь спускались по лестнице вниз, отыскивая выключатель, пару раз едва не грохнувшись друг на друга. Наконец, свет был включен и можно было заниматься поисками топора.

Топор мы обнаружили не сразу, хотя бы потому, что я и понятия не имела, где именно он лежит. Топор — не та вещь, которая мне требуется каждый день. А если на то пошло, я вообще никогда им не пользовалась. Он был просто куплен, как и все остальные инструменты, в то время, когда здесь делали ремонт. После того, как ремонтная бригада закончила свою работу, все инструменты были сложны в подвал на одну из полок и благополучно забыты.

Алекс обнаружил топор первым.

— Наконец-то, — облегченно сказал он, — хоть что-то ценное. Пошли отсюда, Ван.

Мы вернулись наверх. Я как следует заперла дверь и посмотрела на Алекса, который уже притащил стул из гостиной. Поставил посреди холла и теперь ходил вокруг него, сжимая в руках топор. Я сдержала смешок, наблюдая за этой сценой. Кажется, он раздумывал, с чего бы ему начать. Наконец, он сам понял, что тянуть дальше просто глупо. Как следует размахнулся и опустил топор на стул. Замах был отличный, спору нет, но вот сам топор намертво застрял в поверхности стула и никак не хотел оттуда вылезать. Алекс безрезультатно дергал его из стороны в сторону, пока я сдавленно хихикала.

— Хватит хихикать, — отрезал он, бросая топор и поворачиваясь ко мне, — что тут смешного? Никогда не думал, что это будет так сложно. Ну, чего он там застрял?

— Понятия не имею, — отозвалась я, — если ты думаешь, что я всю жизнь только тем и занималась, что рубила свои стулья в мелкие щепки, то вынуждена тебя разочаровать.

— Кто бы сомневался, — проворчал он, — помоги мне лучше вытащить его. А то стоит тут, болтает и хихикает. Делать тебе нечего.

Я не стала спорить, подошла ближе и вместе с ним ухватилась за рукоятку топора. Мы хорошенько уперлись ногами в пол и дружно дернули топор на себя. После чего нам пришлось подниматься с пола. Мне повезло, я упала на Алекса. А вот ему — не очень, так как сверху на него, помимо меня самой, свалился и стул. Правда, топор нам все же удалось вытащить.

— Мы так и до утра не управимся, — прошипел он злобно, вставая на ноги и отряхиваясь, — черт побери, почему ты не училась колоть дрова, когда у тебя была такая возможность, Ван?

— А что, есть специальные курсы? — съязвила я.

— Не умничай. Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. Ты сама говорила, что у той мерзкой старухи нет газовой плиты и она топит печь дровами.

— И что? Мне нужно было взять у нее несколько уроков?

— Тебе бы это не помешало.

— Ты совсем обнаглел, — проворчала я, — почему это должна делать именно я? Ты — мужчина, ты должен знать, как это делается.

— А я не знаю, — огрызнулся Алекс, — не знаю. Довольна? Что теперь делать?

Я пожала плечами, подняла многострадальный стул с пола и уселась на него. Как бы то ни было, но он был прав, нужно было что-то делать. Правда, одно я понимала, что этот стул мы не сумеем расколоть на множество аккуратных щепочек. Да и черт бы с ними, пусть даже не очень аккуратных. Не сможем, вот и все.

— Рейки, — осенило меня.

— Что «рейки»? — сердито переспросил Алекс.

— У меня есть несколько реек, оставшихся после ремонта. Они в подвале.

— Дьявол, — выругался он сквозь зубы, — а раньше ты этого сказать не могла?

— Но ты ведь хотел стул рубить.

Процедив еще одно ругательство, уже не столь цензурное, он встал и молча направился в подвал. Вскоре вернулся, сжимая в руках несколько реек. Они были длинные, примерно полтора метра и тонкие.

Бросив их на пол перед лестницей, Алекс взял одну на манер копья и размахнулся, имитируя бросок охотника периода каменного века. Потом хмыкнул и заметил:

— Неудобно. Слишком длинная.

— Так поломай ее.

— В смысле?

Вздохнув, я подошла к нему.

— Ты всегда такой тупой?

Взяв у него рейку, я поломала ее об колено на три части. Получилось как раз то, что надо. Искоса посмотрев на то, как я это делаю, Алекс не стал комментировать ситуацию и стал следовать моему примеру по отношению к другим рейкам. Вскоре перед нами лежала целая куча импровизированных кольев.

— Сойдет, — признал он, хватая сразу несколько штук и рассовывая по карманам.

Я сделала то же самое.

Пока мы занимались поисками и изготовлением оружия, то как-то позабыли о том, что за дверью томится вампир, пришедший в гости. Теперь же я о нем вспомнила и прислушалась.

— Он перестал звонить, — сказала вслух.

Алекс повернулся ко мне.

— Что?

— Крис перестал трезвонить.

— Может быть, ушел? — предположил он.

— Сомневаюсь, что он так скоро сдался. На него это не похоже. Он же упрям, как осел.

Алекс фыркнул.

— Надо посмотреть, где он.

— Только дверь не открывай, — предупредила я его.

— Ты меня за идиота держишь?

Ну, не знаю, не знаю. А кто полчаса назад собрался открыть дверь, чтобы посмотреть, не разыгрываю ли я его?

Алекс осторожно выглянул в окно, несколько минут осматривался, а потом сказал:

— Здесь никого нет.

— Точно?

— Во всяком случае, я не вижу. Но ты права, он вполне может притаиться где-нибудь. Подождем.

Вместо ответа я села на стул посреди холла. Алекс пристроился на ступеньках. Он нашел себе занятие. Достал свой любимый ножик и принялся затачивать края реек, делая их острыми. Причем, опилки он сбрасывал прямо на пол. Я поморщилась, но ничего не сказала. Как-то было не до этого. Когда вампир открывает на тебя охоту, уже не до чистоты.

— Мои заточишь? — спросила я.

— А сама?

— У тебя это так хорошо получается. Просто талант.

— Не язви, — отозвался Алекс.

— Может быть, в самом деле вызвать полицию? — предположила я, вспомнив о такой возможности.

— И что ты намереваешься им сказать? Сюда ломится вампир?

— Конечно, нет. Скажу, что просто посторонний.

— Я бы не стал рисковать, — он покачал головой, — а что, если полиции вздумается допросить его, используя для этой цели твой дом?

Меня передернуло. Что-то в этих словах было.

— Ну да, — признала я, — это было бы нежелательно. И потом, им не объяснить всего.

Забрав у него заточенные колья, я сунула их в карман и устроилась на стуле поудобнее. Не знаю, долго ли еще мы будем тут сидеть и чего-то ждать. Неизвестно, что на уме у Криса. Он может просто выжидать, а может и придумать что-нибудь более оригинальное. Правда, в одном я была уверена точно. Уйти он никак не может. Это не в его характере. Кстати, миссис Моэм обещала, что он больше меня не побеспокоит. В свете происходящих событий стало ясно, что ее словам доверять просто глупо, а все утверждения следует делить на восемь.

— Чем еще можно сразить вампира? — начал Алекс разглагольствовать вслух, — колья, святая вода, солнечный свет. Святой воды тут нет. А солнечного света еще ждать да ждать. Тем более, что потом снова наступит ночь. Нужно искать способы радикально избавляться от этой нечисти.

— Колья, — сделала вывод я.

— Умница, — хмыкнул он, — да, а у тебя кресты есть?

— Целый набор, — отозвалась я, невинно поморгав глазами, — как ты догадался, что я их коллекционирую?

Он сдвинул брови и сделал вид, что хочет запустить в меня кольями.

— Не понимаю, что Крис в тебе нашел? — пробурчал он себе под нос, — такую язву как ты поискать. Мог бы отыскать кого-нибудь более безопасного.

— Я с тобой полностью согласна.

— Ну, должен же у тебя быть хотя бы один крест. Ты ведь христианка.

— Может быть, и должен, но нету. Где-то был маленький, нательный, но я не помню, где.

— О Господи, — отреагировал Алекс.

Некоторое время мы просидели в полном молчании. Возможно, потому, что все темы были исчерпаны. Не знаю, сколько еще бы это продолжалось, но тут с улицы послышался крик. Точнее, не крик — вопль:

— Ванесса!

— Господи, достал, — вздохнула я.

— Ванесса, выходи! — это уже прозвучало гораздо ближе, под дверью, — если, конечно, хочешь получить своего кота целым и невредимым.

Тут я вскочила на ноги и подлетела к двери:

— Что ты сказал?

— У меня твой кот, Ванесса, — сообщил мне Крис.

И в подтверждение этих слов я услышала мяуканье и шипение.

— Ах, ты сволочь! — рявкнула я, — немедленно отпусти его, падла!

Моя рука уже потянулась к замку, но подоспевший Алекс успел перехватить ее.

— Не сходи с ума, — прошипел он не хуже Лэйси, — он это нарочно делает. Специально, чтобы выманить тебя из дома.

Можно подумать, что я этого не знала! Естественно, именно для этого Крис и поймал моего бедного котика. А вовсе не для того, чтобы полюбоваться на его неземную красоту.

— И что ты предлагаешь? — осведомилась я, пытаясь высвободить руку.

— Не открывай дверь, — пояснил он, — пусть делает, что хочет.

— Ну уж нет. Там Лэйси.

— Ну и черт с ним.

— Да черт с тобой! Это мой кот! Я не хочу, чтобы ему свернули шею! Понял, ты?

— Пусть он лучше убьет кота, чем тебя. Или это до тебя не доходит?

— Отвали, — посоветовала я ему и это был добрый совет.

— И не подумаю. Сдурела совсем?!

— Пошел ты! Я все равно выйду!

За дверью вновь послышалось жалобное мяуканье. Я не выдержала и пнула Алекса по ноге. После чего выхватила свободной рукой из кармана пару кольев и взмахнула ими с угрожающим видом.

— Лучше отвали.

— Да пошла ты! — разозлился он и отбросил мою руку в сторону, — дура.

— Сам ты дурак!

С этими словами я открыла замок и распахнула дверь настежь. С очень вызывающим видом вышла на крыльцо и осмотрелась. У меня всегда такой вид, когда я чертовски боюсь. Ну, а кто бы на моем месте не боялся?

Во дворе было темно, лишь одинокая лампочка над дверью освещала скудное пространство прямо перед моим носом. Криса нигде не было видно.

— Если ты не отпустишь моего кота, я тебя убью, — сообщила я в темноту, — понял, ты, мерзавец? Удавлю голыми руками.

В ответ послышалось душераздирающее мяуканье где-то в глубине двора.

— Скотина, — с чувством сказала я, — подонок. Мразь.

Не знаю, что еще я бы сказала, лексикон у меня был богатый, особенно сейчас, когда я была зла, как черт, но тут из темноты выступила высокая плотная фигура.

— Рад видеть тебя, Ванесса, — сказал Крис.

— Неужели? А меня так просто воротит от твоей мерзкой рожи.

В ответ он улыбнулся.

— Отпусти кота, — потребовала я.

— Пожалуйста, — с этими словами он одним резким движением свернул коту шею и кинул к моим ногам.

Я издала такой вопль, что наверняка перебудила всех соседей. Потом наклонилась над тельцем несчастного Лэйси и у меня на секунду пропал дар речи.

Это был вовсе не Лэйси. Просто кто-то, очень на него похожий, с таким же окрасом. Но это был не мой котик и я облегченно перевела дух.

— Ты рада? — осведомился у меня Крис как ни в чем не бывало.

— Безумно, — процедила я сквозь зубы, — особенно, если учесть, что это вовсе не мой котик. Ну, ты герой, победил бедное животное и зубы скалишь. Только и умеешь, что котам шеи сворачивать?

— Поговори у меня, — прошипел он и кинулся в мою сторону.

Двигался он очень быстро, так что я и глазом не успела моргнуть, как Крис оказался рядом. Но сориентироваться успела и как следует пнула его, задрав ногу как можно выше. Я никогда не занималась борьбой и иже с ними, но назвать меня слабой женщиной может только слепой. Тем более, что периодически во мне просыпалась совесть и я ходила в спортивный клуб подтянуть фигуру. Регулярно я заниматься этим не могла. Поэтому, как ни был Крис силен, а такого не ожидал и отлетел на порядочное расстояние, едва не шлепнувшись на землю.

Тщетными иллюзиями я себя не тешила. Прекрасно знала, что это всего лишь передышка, и если он не совсем дурак, то сумеет справиться со мной играючи. Но это дало мне небольшую отсрочку, и я занесла руку с кольями, готовясь к новому нападению.

Но тут рядом со мной послышался какой-то шорох. Я повернула голову и увидела Алекса. Лицо у него было бледным, но очень решительным.

— Отстань от нее, — сказал он другу.

Или бывшему другу? Не знаю, можно ли именовать этого монстра другом.

— Уйди, Алекс, — отмахнулся от него Крис, как от назойливой мухи, — не мешай мне. Кстати, тебя я трогать не собираюсь.

— Я тронут, — съязвил тот.

— Не лезь в мои дела, только и всего.

— Кажется, это ты только тем и занимаешься, что лезешь в чужие дела.

— Лучше уходи, — оскалился Крис, потеряв терпение и показал свои зубки, очень острые зубки, между прочим.

Я кстати смола убедиться, что россказни о том, что у вампиров присутствуют клыки, вовсе не выдумки.

— Уйдешь ты, — не тронулся с места Алекс, — и чем скорее, тем лучше.

— Я тебя предупредил.

С этими словами Крис снова совершил бросок, но на этот раз его целью была не я. И в этом мне пришлось убедиться на собственной шкуре. Меня бесцеремонно отшвырнули в сторону. Если вы думаете, что «отшвырнули» — это только оборот речи, то сильно заблуждаетесь. Я пролетела по воздуху несколько ярдов и с шумом рухнула прямо на колючие кусты. Закричать я просто не успела, но с чувством произнесла несколько слов, не для печати. Обычно, от таких слов уши у людей сворачиваются в трубочку. Мало того, что я ударилась непосредственно об землю, так еще и поцарапалась об острые ветки.

Поднявшись на ноги, я снова выругалась, потирая ушибленные места. Вот сволочь!

Вспомнив о новой цели Криса, я повернулась к месту разворачивающейся битвы и увидела, что Алекс тоже поднимается с земли. Но судя по всему, он падал не столь высоко.

— Прочь отсюда, — сказал ему Крис, — чем скорее ты уйдешь, тем полезнее для твоего здоровья это будет.

— Пошел ты к черту, — отозвался Алекс.

Кажется, он был очень воинственно настроен. Грех не поддержать человека, и я подошла ближе, но оставалась немного в стороне. Помнила о недавнем падении.

Крис снова оскалился и видок у него при этом стал — не позавидуешь. Представьте себе оскаленную рожу с торчащими вперед клыками. При этом глаза у него горели собственным светом, как у кошки, а зрачки, казалось, стали совершенно вертикальными.

— Ну и морда, — скривилась я, — будь у меня такая, я бы паранджу надела.

— Ванесса, — Крис посмотрел на меня, — я и забыл про тебя.

— Да ну? Склероз замучил?

— Ничего, — тут он усмехнулся, — поговори немного. Недолго тебе осталось это делать. Вскоре ты будешь делать только то, что я тебе скажу.

— Размечтался, — фыркнула я.

Он сделал шаг вперед, но Алекс преградил ему дорогу. Это уже начинало напоминать какую-то дурную драму. Мы ничем не занимались, только болтали и корчили из себя героев.

Крис сделал рукой почти незаметный жест и Алекс отлетел и рухнул прямо на меня. Ну, еще бы, кто бы сомневался! Я снова оказалась на земле, причем ощущения были ничем не лучше предыдущих.

— Нет, ну какие же вы уроды, — в сердцах сказала я.

Больше ничего сказать не успела, не успела даже встать на ноги или хотя бы выбраться из-под Алекса. Крис прыгнул сверху и придавил своей тяжестью, как будто мне было мало. Я просто взвыла. Двое на одной бедной девушке — это уже слишком.

Вспомнив, что до сих пор сжимаю в руке колья, я не раздумывая взмахнула ими и всадила в голову Криса.

Он завопил и отшатнулся. Это дало Алексу возможность наконец встать на ноги и отпихнуть его в сторону. Я поднялась чуть позднее, не столь элегантно и быстро, кривясь, морщась и постанывая сквозь зубы. У меня уже болело все, что только могло болеть.

— Он сдох? — спросила я.

— Не знаю, — Алекс задумчиво посмотрел на Криса.

Я тоже посмотрела. Нет, он был жив, просто временно потерял способность двигаться. Приподнявшись, он выдернул колья и отшвырнул их в кусты.

— Черт, нет, — сказал Алекс и шагнул к нему, на ходу вытаскивая из кармана один из своих орудий.

— Все, — прошипел Крис, — вы оба сдохнете. Оба. Прямо сейчас.

И он бросился на Алекса, снова проигнорировав мою персону. Я пришла в себя на посыпанной гравием дорожке, поднимаясь на четвереньки почти с философским спокойствием. Кажется, хуже мне уже не будет.

Ноги у меня дрожали. За это время я как-то забыла, что надо бояться. Это чувство вытеснили другие, более прозаические. Эти падения как-то сказались на моей голове. Я ощущала полнейшую тупость и безразличие. Правда, мне давно надоело падать и все на задницу.

Сделав пару шагов и обнаружив, что при этом я еще и хромаю, я взглянула на закадычных друзей. Картина, открывшаяся моим глазам, не внушала оптимизма. Крис склонился над Алексом, оскалив свои знаменитые зубки и приготовился выполнить свою угрозу. Я нисколько не сомневалась, что он это сделает.

Позабыв про хромоту и остальные ушибы, я кинулась к ним, с воплем прыгнула на Криса и с размаху вонзила ему кол в спину, с левой стороны, там, где по идее должно находиться сердце.

Увы, но сердца я не обнаружила. Честно говоря, я весьма смутно представляла себе его местоположение. Знала точно только одно: что оно где-то слева. Позднее узнала, что это просто заблуждение, поскольку сердце находится больше в центре и лишь слегка смещено влево. Но тогда мне пришлось убеждаться в этом на собственном опыте, а Крису — на собственной многострадальной шкуре.

Попасть в цель мне удалось только с пятого раза, наверняка по невероятному везению. На протяжение этого Крис вопил, дергался и все пытался повернуться ко мне и разобраться, но ему мешал Алекс, вцепившись в него намертво. Впрочем, в той ситуации он ничего больше не мог сделать.

Наконец, Крис обмяк и упал на свою предполагаемую жертву. Кажется, все было кончено. Я для верности потыкала вампира в спину другим колом, но он никак не отреагировал.

— Все? — недоверчиво спросила я.

— Слезь с меня, ради всего святого, — прохрипел Алекс, — я уже и так полураздавлен.

Я поспешно встала и пинком спихнула Криса с него. Алекс со стоном поднялся на ноги и несколько секунд просто стоял и слегка раскачивался. Потом с силой потер лицо ладонями и с невообразимой гримасой посмотрел на то, что осталось от бывшего друга.

— Гадость, — скривился он.

На дорожку, где собственно и разворачивались эти события, вышел Лэйси, целый и невредимый, встал в трагическую позу, выгнув спину и громко завыл. Причем, его обычное вытье не шло с этим ни в какое сравнение. Он просто изощрялся в какофонических звуках. Возможно, с его точки зрения это было достаточно изысканно и могло сойти за надгробную песнь. Я же так не считала, поэтому поморщилась и сказала:

— Заткнись. И без тебя тошно.

Лэйси мои слова проигнорировал, должно быть думая, что только начал. Стоявший поблизости Алекс не выдержал, и я его понимаю.

— Ты заткнешься или нет? — рявкнул он, — пошел отсюда!

Лэйси сносил замечания такого рода только от меня. Посторонние не могли похвастаться такой привилегией. Поэтому он тут же прекратил выть и с шипением вцепился в ботинок Алекса. Я знала, что он этим не ограничится и поспешно бросилась к ним. Ухватив кота за шкирку, я с трудом оторвала его от Алекса, хорошенько встряхнула и произнесла:

— Прекрати. Хватит. Помни об ужине.

Лэйси обиженно завыл. Значит, проникся. Я опустила его на дорожку и посмотрела на Алекса.

— Не прокусил?

— Заботливая, — прошипел Алекс, скривившись, — какого черта!

— В смысле? — это прозвучало уже куда более агрессивно.

— Убери своего бешеного кота, мать твою! Иначе я его точно придушу! Ты это специально делаешь?

— Ну конечно, специально! — завопила я уже не таясь и поразилась, насколько мой голос напоминает вопль Лэйси, — делать мне больше нечего, как науськивать кота на всяких дебилов!

— Что ты сказала? Ты сама больная, тупая идиотка!

— Чего ты орешь?! Приступ бешенства? Так прививку сделай, кретин! Тебе это не помешает! Что ты пристал к моему коту?

— Я к нему пристал? — Алекс даже изумился, — я? Это он на меня прыгнул!

— Так тебе и надо, — не выдержала я, — и вообще, хватит орать. Перебудишь всех соседей.

— Это ты мне? Да ты сама вопишь за семерых!

— Хочу и воплю. Это мои соседи.

Я хотела еще кое-что добавить, но тут за его спиной увидела чью-то темную фигуру. Она сделала шаг вперед, свет упал на ее лицо, и я тут же ее узнала.

 

10 глава. Развязка

Миссис Моэм, придержав край плаща, обошла Алекса и остановилась над трупом Криса. Потом подняла голову и оглядела нас обоих по очереди. Лицо у нее было таким, что я сразу поняла, что нам не поздоровится.

— Кто это сделал? — раздельно спросила она.

— Господи, — едва слышно простонал Алекс, на миг прикрывая глаза, — когда же это кончится!

— Я предупреждала вас, мистер Ламберт, — сузила глаза женщина, — не показывайтесь мне на глаза. Вы не вняли. Так что, пеняйте на себя. Как вы смели поднять на него руку?!

— А его сюда никто не звал, — отозвался тот злобно, — и вас тоже.

— Так, — миссис Моэм сделала шаг по направлению к нему, но тут я сказала:

— Это я сделала.

— Вы, Ванесса?! — это прозвучало так, словно миссис Моэм не верила собственным ушам.

Я кивнула.

На ее лице появилось изумление.

— Но зачем?

— Странный вопрос, — хмыкнула я, — он собирался убить нас, вот зачем.

— Не понимаю, для чего тогда вы давали ему свой адрес.

— Кто, я? — я вытаращила глаза, — что я, обалдела? Я бы не дала ему свой адрес даже если б он был в нормальном состоянии.

— Вы сами это сделали, — подал голос Алекс, — сами сказали ему, где найти Ван.

— Откуда мне знать, где ее искать?

— Но вы здесь, не так ли?

— Вы оставили различимые следы. Найти вас было просто.

— Тогда к чему этот идиотский допрос? Мне надоела эта старая ведьма, Ван, — Алекс скрипнул зубами, — давай убьем ее, — и он вынул из кармана кол.

— Погоди-ка, — остановила я его и посмотрела на миссис Моэм, — вы ведь обещали, что не тронете меня, миссис Моэм.

— А я просила вас не трогать Кристофера. А вы убили его.

— Он сам напросился, — вновь встрял Алекс, — вам следовало лучше следить за своим выкормышем.

— Молчать, — сказала, как выплюнула женщина, — впрочем, говорите, это будет очень недолго.

И она без перехода сделала шаг и оказалась рядом с ним. Ее руки взметнулись вверх и тут она дрогнула и вскрикнула. Отшатнулась назад, прижав ладони к груди. Присмотревшись, я увидела, что там торчит остро заточенный кол. Алекс не терял времени.

Он предусмотрительно отступил в сторону. И вовремя. Миссис Моэм упала на то место, где он стоял секунду назад. Лицом вниз. Но и без того нам хватило неприятных впечатлений. Ее тело вдруг стало сморщиваться, темнеть, корчиться, словно бумага над огнем. В мгновение ока миссис Моэм стала похожа на хорошенько спеленатую мумию. А потом ее кожа начала расползаться, осыпаться, обнажая кости. Вскоре на земле лежал лишь скелет, выглядевший очень хрупким, причем этот скелет был одет в приличную одежду, которая теперь выглядела как мешок на палке.

— Это еще что? — прошептал Алекс и осторожно, носком ботинка тронул это нечто.

Скелет тут же рассыпался, словно был сделан из песка.

— Мама, — вырвалось у меня.

Наверное, у меня был глупый вид с полуоткрытым ртом и выражением полнейшего изумления на лице. Я даже глазами моргала, словно им не верила.

— Все? — для верности спросил Алекс.

— Думаю, да, — согласилась я, тряхнув головой, чтобы прийти в себя, — почти.

— Что ты имеешь в виду? — он посмотрел на меня, — есть кто-то еще из этой нечисти?

— Брр, — меня передернуло, — на сегодня с меня хватит нечисти. Нет, я имела в виду это, — и я ткнула пальцем в труп Криса, — жаль, конечно, что он не рассыпался тоже. И почему, интересно?

— Наверное потому, — медленно заговорил Алекс, — что этой сучке уже лет триста, не меньше. А он гораздо моложе.

Я глубокомысленно кивнула.

— Надо его куда-нибудь убрать. Не хочется, чтобы полиция арестовала нас за убийство.

— Нас? — Алекс приподнял брови, — это твоих рук дело. Я тут не причем.

— Ну ты и скотина, — разозлилась я.

— А ты стерва.

— А ты урод! И вообще, пошел ты куда подальше! Сама справлюсь.

Я развернулась и направилась к гаражу. Сволочь какая! Когда я помешала вампиру укусить его, он не возражал, гад! А теперь вспомнил! Я еще немного поминала этого мерзавца последними словами. Меня очень напрягало то, что труп лежит на моей дорожке в моем дворе. И что утром его увидят все соседи. Конечно, первое, что они сделают, это вызовут полицию. А там я могу хоть сто лет рассказывать о причине, по которой я убила Криса, все равно мне никто не поверит. Я бы и сама в это не поверила, если б не видела собственными глазами.

В гараже у меня стояла моя старая машина, на которой я не ездила уже месяцев восемь. Но она была на ходу. И потом, это только так говорится, что она старая, на самом деле машина вполне приличная, я даже хотела ее продать.

Но на полпути я резко остановилась, так как в голове возникла простая мысль. Бензин. В баке машины не было ни капли бензина. Дьявол! Я страшно заскрипела зубами. Мне ужасно не хотелось в тюрьму.

— Да ладно, не заводись, — прозвучал у меня за спиной голос Алекса, — что ты бесишься из-за ерунды? Помогу я убрать этот труп, куда я денусь. Я просто уточнил.

Мне очень хотелось послать его туда, где ему собственно и место, но отсутствие бензина обязывало. Поэтому пришлось, скрепя сердце повернуться к нему и кивнуть.

— Что ты уточнил? — все-таки не сдержалась я, — что я убила Криса? А ты убил миссис Моэм. И Мэрион ты тоже убил.

— Счет два — один, — процедил он сквозь зубы, — довольна?

— Очень, — прошипела я.

— Так давай займемся трупом, черт возьми. Скоро рассвет.

Это тут же отбило у меня всякую охоту пререкаться. Я подумала о том, что он прав. И рассвет, и соседи проснутся, а кому-нибудь их них вдруг приспичит посмотреть в окно. Интересную картину они увидят, ничего не скажешь.

Крис оказался тяжелым, мы едва оторвали его от земли и почти поволокли к машине Алекса. Благо, она находилась недалеко. Открыв багажник, мы несколько раз пытались поднять труп настолько высоко, чтобы впихнуть его внутрь. Не знаю, то ли мы оба сильно выдохлись, то ли труп был таким громоздким, но это удалось нам лишь с пятой или шестой попытки. Отдуваясь, мы с трудом уложили Криса, после чего еще минут десять пытались сложить свисающие ноги и руки, которые никак не хотели помещаться в багажник. В конце концов, Алекс захлопнул крышку и вытер пот со лба.

— Куда его девать? — шепотом спросил он.

— В реку, — сообразила я, — здесь достаточно близко.

— Берег хоть пустынный? — без особой надежды осведомился Алекс.

— Да. Тем более, в такое время.

Он махнул рукой и сел на водительское место. Я встала рядом и помотала головой.

— Я поведу, — сказала, — я знаю, как ехать. И так будет быстрее.

Не споря, он отодвинулся.

Нам страшно повезло, что мы никого не встретили по пути, а главное, в то время, когда волокли труп к реке и бросали в воду. Река в этом месте была глубокой, а главное, здесь было сильное течение. Так что, можно было надеяться, что труп снесет куда-нибудь подальше и его не обнаружат раньше времени.

В полном молчании мы вернулись в дом. К разговорам не тянуло. Произошло столько событий, что это отбивало всякую охоту к беседе.

Когда я оказалась дома, то первым делом направилась на кухню и налила себе полный стакан виски. Мельком взглянула на Алекса и достала второй стакан.

Упав на стул, я сделала первый глоток. Помогло не сразу, но после третьего стало гораздо теплее. Правда, были в этом и менее приятные моменты. Я внезапно почувствовала все свои повреждения. Раньше было как-то не до того. А теперь у меня заныли синяки на разнообразных местах, нога, которую я подвернула, и даже голова, хотя ею я, кажется, не стукалась.

— О Боже, — простонала я, — у меня все болит.

— У меня тоже, — утешил меня Алекс, — и есть хочется. А тебе?

Я подумала и признала, что это дельная мысль.

— Верно. Только сейчас это поняла. Ох, такое ощущение, словно меня методично и с удовольствием пинали ногами.

— У тебя есть что-нибудь съедобное? — не сворачивал с намеченной темы собрат по оружию.

— Есть, — не стала я обманывать, — в холодильнике.

— Так оторви свою задницу от стула и достань.

— Сам доставай. Я устала. Мне плохо.

— Мне тоже плохо, мне просто отвратительно, — огрызнулся он, — давай займемся приготовлением пищи.

— Что, вместе?

— Ну, ты ведь не хочешь этого делать одна. Я правильно понял?

— Я вообще не хочу этого делать, — я с гримасой встала на ноги.

Пришлось это сделать, поскольку я не знала другого способа поужинать. Некоторое время я смотрела в недра холодильника, выбирая те продукты, которые не надо готовить. И представьте себе, нашла. Так что, я по-быстрому приготовила бутерброды, пока Алекс варил кофе. Премерзкий кофе, если быть точной, поскольку он у него сбежал. Но мы его мужественно выпили, и я даже ничего не сказала на эту тему. Наверное, потому, что мне было смертельно лень это делать.

Потом я отправилась в ванную, смыть с себя всю накопившуюся грязь и не только в ее физическом воплощении. Я хотела смыть с себя само воспоминание о том, что мне пришлось сделать за эту невыносимо длинную и отвратительную ночь. Не сказать, чтобы я жалела о том, что сделала. Нет. Как об этом можно жалеть? Если я и убила Криса, то только потому, что он собирался убить меня. А если даже не убить, то сделать такое же чудовище, как и он сам. Но гораздо с большим удовольствием я бы не трогала его вообще, если б он не выследил меня и не пытался навязать свою волю.

О миссис Моэм я даже думать не хотела, эта мысль вызывала во мне странные, двойственные чувства. С одной стороны, она всегда была для меня малознакомой и несколько утомительной женщиной, но с другой, я почему-то вспоминала, как она приготовила праздничный ужин в честь моего отъезда. И она не хотела втягивать меня в эту историю. Я влезла сама, всеми четырьмя лапами, правда, не по собственной воле. Короче говоря, мне было ее жаль. Но другого выхода не было. Это я повторяла про себя до тех пор, пока перестала понимать смысл этой фразы.

Против обыкновения, я заснула почти сразу, как только моя голова коснулась подушки, хотя была полна впечатлениями под самую завязку и должна была думать об этом до посинения. Но видимо, я до такой степени вымоталась, что ничто другое меня уже не волновало.

Первые ощущения наутро были неутешительными. Я чувствовала себя не только избитой, но почти раздавленной. Так, будто вчера на меня обрушился потолок и надолго придавил к полу. Вставать на ноги было больно и к тому же я обнаружила у себя такое количество костей, о существовании которых раньше просто не догадывалась. Прохромав до ванной, я почти полчаса стояла под душем, пытаясь прийти в себя. Это удалось, но лишь немного.

Доковыляв до кухни, чтобы попить кофе и взбодриться, я случайно посмотрела в окно и увидела Алекса, стоявшего у машины. Он смотрел на нее и не шевелился, будто нечто лишило его не только дара речи, но и двигательных функций. Я понаблюдала за ним минуты две с любопытством, а потом решила выяснить, что именно ввергло его в такой столбняк. Вышла во двор и подошла к нему.

— Привет, — сказала я, — что тут интересного?

Он посмотрел на меня и хмыкнул.

— Да так, — неопределенно отозвался Алекс, — вот, хотел уехать.

— А-а, — протянула я, — ну, и что тебе мешает?

Он снова хмыкнул.

— Не поверишь.

— Я попробую, — пообещала я, так как мне не терпелось это узнать.

— Бензин закончился.

Я посмотрела на него, потом на машину и закатилась в приступе хохота. Да, ничего не скажешь, забавно. Теперь у нас закончился бензин. Просто шикарно.

— Хватит ржать, — разозлился Алекс, — что тебя так насмешило?

— Все, — выдавила я из себя, — одна моя машина разбита вдребезги, вторая стоит с пустым баком. А тут выясняется, что у тебя закончился бензин.

— У тебя идиотское чувство юмора, — огрызнулся он, — лично я не вижу во всем этом ничего смешного.

— Так и у кого из нас идиотское чувство юмора? — фыркнула я, — ладно, не парься, пошли лучше завтракать.

— «Завтракать», — прошипел он, — а что с этим прикажешь делать?

— У тебя есть идеи? Лично я думаю, что, если ты будешь торчать тут и пялиться на нее, бензина в твоем баке не прибавится. А если ты куда-то торопишься, то вызови такси и дело с концом.

Алекс снова посмотрел на свою обездоленную тачку и душераздирающе вздохнул. Потом махнул рукой и произнес:

— Ладно. Пошли завтракать.

Причем, сказал он это таким тоном, словно сразу после завтрака собирался утопиться. Я сдержала смешок. Глупо делать трагедию на пустом месте. Подумаешь, закончился бензин. Ситуация вовсе не кажется неразрешимой. Я могу пойти к Черри и попросить у нее канистру. Не думаю, что она мне откажет.

Сделав несколько шагов по направлению к дому, я была остановлена голосом Алекса.

— Почему ты хромаешь?

— Почему я хромаю? — отозвалась я с раздражением, — да потому, что вчера я летала по всему саду, приземляясь не в самых удачных местах, вот почему. И слава Богу, что я только хромаю. Могло быть гораздо хуже.

Он прыснул.

— Да, ты могла свернуть себе шею.

— Оптимистично, — скривилась я, — идиотизм какой-то. Вчера я столько раз падала, сколько не успела за всю свою жизнь. И потом, у меня все болит.

— У меня тоже все болит, но я не ною.

— А кто ноет? Я просто сказала. Нечего занудничать.

— Хочешь сказать, что я зануда?

— Точно, — с этими словами я раскрыла дверь пошире.

Хотела уже войти, но потом развернулась на крыльце и окинула взглядом свой двор. При свете дня он производил удручающее впечатление. Странно, что я не заметила этого раньше. Кусты возле дома были поломаны, редкие цветочки на одной-единственной клумбе вытоптаны с корнем, а гравий на дорожке разбросан в стороны, словно тут искали золотые россыпи.

— Соседи подумают, что у меня тут было нашествие инопланетян, — съязвила я, — обалдеть! Просто смотреть тошно.

Алекс промолчал, хотя обычно он не упускал возможности вставить свое веское слово. Я подумала, что он, наверное, до сих пор переживает вчерашнее. И это было понятно, поскольку для него эта история была куда серьезнее и болезненнее, если уж на то пошло, чем для меня. У него погибло двое друзей.

В кухне я принялась за приготовление завтрака, по ходу дела поражаясь, насколько самые обычные предметы кухонной утвари тяжелее, чем вчера. Наверное, потому, что сегодня я была не в лучшей форме. Самый обыкновенный нож казался мне здоровенным тесаком по весу, а уж про сковородку я и не говорю. Один раз я ее даже не удержала, и она с грохотом свалилась на пол, едва не отдавив мне пальцы на ноге.

Алекс со вздохом встал и поднял ее с пола.

— Ты что-нибудь делать умеешь? — спросил он, ставя сковородку на плиту, — или у тебя постоянно все из рук валится?

— Не постоянно. Периодически. И вообще, отвали. Надоел.

— Просто жалость берет, смотреть на тебя, — отозвался он, невзирая на мое хамство, — еле ходишь, за бок держишься, а на лице такое выражение, с которым прямая дорога в реанимацию.

— На себя посмотри, — огрызнулась я.

— Сядь и не стони. Попей кофе, что ли. Тебе это не помешает.

— Почему?

— Тогда твой рот будет занят, и ты не сможешь болтать.

— Ха, — отозвалась я, — плохого же ты обо мне мнения. Мне не помешают болтать такие пустяки.

— Да, нужен кляп.

Наконец, завтрак был готов. Я была только рада столь бескорыстной помощи, я никогда не возражала, если за меня кто-нибудь делал мою работу, за исключением непосредственно сочинения. Тут мне не нужен был помощник.

Аппетит у меня спервоначалу практически отсутствовал, но с каждой новой порцией просыпался до тех пор, пока не проснулся окончательно. И за кофе я принялась уже с истинным удовольствием. Этого нельзя было сказать об Алексе. Сегодня он был какой-то понурый и заторможенный. Так, что даже мои ехидные замечания не сумели его взбодрить. Но особенно меня поразило следующее.

Алекс пододвинул к себе сахарницу и принялся сыпать себе в чашку сахар, одну ложку за другой. После третьей по счету я застыла с поднесенной ко рту чашкой и во все глаза наблюдала, как он это делает. За третьей последовала четвертая, потом пятая и шестая. Когда же он вознамерился всыпать в кофе седьмую, я не выдержала и спросила:

— У тебя ничего не слипнется?

— Что? — осведомился он рассеянно.

— Ты не подумай, что мне жалко сахара. Кушай на здоровье. Просто я впервые такое вижу.

— Что ты видишь? — уже раздраженно спросил Алекс.

Он посмотрел на меня, потом на сахарницу и наконец в свою чашку, где непосредственно сахара было уже куда больше, чем кофе.

Попытавшись размешать это, он потерпел сокрушительную неудачу. Я захихикала.

— Прекрати, — он рывком отодвинул от себя кофе, — что тут смешного?

— Да так, пустяки, — пояснила я, — пей свой сироп, ради Бога. Я не спорю, мне просто интересно, как это у тебя получится.

— Хватит меня доставать! — рявкнул Алекс.

— А что я сделала? Ты сам насыпал себе столько сахара. Я тут не причем.

— Да ну? А кто тут сидит и хихикает, как последняя идиотка?

— Сам ты идиот! — теперь разозлилась я, — у тебя с утра плохое настроение, что ты на людей начал кидаться?

— Да ты нарочно городишь всякую чушь!

— Кто, я? Ты сам во всем виноват. Сам устраиваешь себе проблемы. Тебе, наверное, это очень нравится.

— Мне это нравится? Да пошла ты! — он подпрыгнул на стуле.

— Сам пошел! Достал со своим кретинизмом, болван!

И тут эта скотина не придумала ничего лучше, как схватить свою чашку с килограммом сахара и выплеснуть ее мне в лицо. Если вы думаете, что я это спокойно снесла, то очень ошибаетесь. Я, недолго думая, вылила ему на голову остатки своего кофе. Впрочем, там его было на самом донышке и мне показалось этого мало. Судите сами, у меня вся голова в жидком сахаре, а эта сволочь сидит лишь с чуть влажными от кофе волосами! Схватив со стола сахарницу, я запустила в него, очень надеясь, что попаду по назначению. Увы, Алекс успел пригнуться, и сахарница пролетела у него над головой, просвистев, как артиллерийский снаряд. Грело душу только то, что на него высыпался весь сахар.

— Ах ты сучка! — взревел он.

И началось! Мы метали друг в друга всем, что попадалось нам под руку. Мне ощутимо перепало блюдцем по уху, зато Алекс схлопотал полновесный фингал под глазом благодаря вазочке с конфетами.

В общем, порезвились мы на славу. Так что, на столе вскоре не осталось ни одного предмета, зато пол был весь усыпан осколками, сахаром, конфетами и другой подобной ерундой. А стены были забрызганы кофе и молоком.

Услышав, что над головой перестали рваться снаряды, я осторожно выглянула из-под стола, куда забралась в самом конце драки, увидев в руках Алекса сковородку. Теперь эта сковородка валялась на полу, а на холодильнике красовалась шикарная вмятина. Это меня обозлило донельзя.

— Ну, ты скотина, — прошипела я злобно, — ты изуродовал мне холодильник, мерзавец! Да я тебя за это просто удавлю!

Ничего не отвечая, он аккуратно дотронулся до своей головы и скривился. Я порадовалась, что ему больно и это немного остудило мой праведный гнев. Вид у него был живописный. Одежда мокрая, в каких-то разводах, сверху как конфетти располагался сахар, под глазом фингал. В общем, красота. Но увиденное тут же натолкнуло меня на другую мысль. Я наверняка выгляжу не лучше. Волосы слиплись от сиропа, за шиворот неизвестно каким образом попала конфета, а футболка обильно забрызгана молоком.

— Черт, — прошипела я сквозь зубы.

— Да ты просто стерва, — заявил Алекс таким убежденным тоном, словно открывал Америку, не иначе, — охренела совсем, да?

— Ты сам охренел. Кто первый начал?

— И что теперь?

— А что теперь?

— Да ничего!

— Ну и пошел в задницу.

Ну вот и поговорили. Неожиданно я фыркнула. Потом еще раз, и напоследок захохотала, упав на стул и откинувшись на спинку. Да, весело, очень весело, просто цирк. Ну и денек! Да и ночка, если подумать, ей под стать. Мой двор окончательно погублен, а теперь еще и кухня в таком виде, что приличных людей запускать сюда можно только с сердечными каплями. Это при том условии, что раньше они не увидят меня саму.

Алекс подозрительно скривил губы, потом прыснул и присоединился ко мне. Некоторое время мы смеялись. Наконец он перевел дух и сказал:

— Я никогда раньше не выяснял отношения таким способом.

— Можно подумать, я всю жизнь только этим и занималась, — отозвалась я, — я даже чертыхаюсь достаточно редко.

— Тогда приношу свои извинения за то, что пробуждаю в тебе столь низменные наклонности.

Если подумать, то мне тоже следовало извиниться за то же самое.

Он скривился и потрогал левый глаз.

— Что тут?

— Синяк, — сообщила я с невинным видом.

— Что?

— Фингал. Фонарь.

— Отлично, — прокомментировал Алекс, — а на башке шишка с мой кулак. Ты меня угробить вздумала?

— А кто схватился за сковородку?

— Но я в тебя не попал!

— Да, ты попал в холодильник и теперь его остается только выкинуть на свалку.

— Ты всегда выкидываешь вещи из-за такой ерунды, Ван?

— Ничего себе, ерунда! — возмутилась я, — да на него теперь без слез и не взглянешь.

— Лучше бы сказала мне спасибо за то, что я попал в него, а не в тебя. Иначе такая вмятина была бы на твоей чугунной башке.

— Ах ты сволочь!

Скорее всего, мы одновременно поняли, что если будем продолжать в таком духе, то новой свары не миновать. Разом замолчав и отвернувшись в стороны, мы некоторое время сидели и дулись. Потом Алекс сказал:

— Черт. У меня вся одежда в какой-то дряни. Черт, и в чем я теперь поеду домой?

— Можешь ехать голым, — посоветовала я ему, — это будет забавно.

— Да, куда уж забавнее. Голый, но зато с фингалом под глазом и шишкой на голове.

— Шишку не видно, — внесла я свою долю утешения.

Он прошипел себе под нос какое-то ругательство.

— Подумаешь, трагедия, — презрительно фыркнула я, — у тебя что, нет запасных штанов?

— Есть, — огрызнулся Алекс, — но я не собираюсь бродить по двору в таком виде и веселить твоих соседей.

— А ты всегда переодеваешься только во дворе? Может, стоит пересмотреть свои привычки и хоть раз сделать это в комнате?

Он несколько секунд пристально смотрел на меня, словно размышляя, чем бы еще меня треснуть. Наконец, разомкнул плотно сжатые губы и произнес:

— У тебя с головой все в порядке? Или ты просто не даешь себе труда пошевелить мозгами? Мои вещи в машине, в багажнике!

— Так надо было их оттуда достать.

— Откуда мне было знать, что тебе вздумается поливать меня кофе и прочей дрянью?

— Уж про кофе ты молчи. Ты сам облил меня своим отвратительным сиропом. У меня волосы все в сахаре.

— Так тебе и надо, — мстительно проговорил Алекс.

— Вот и не жди, что я буду тебе помогать доставать твои штаны. Я пошла мыться, а ты сиди тут до тех пор, пока к стулу не прилипнешь.

Неизвестно, что я еще сказала бы и что он мне на это ответил, но нашу изысканную беседу прервал звонок в дверь. От неожиданности я едва не подпрыгнула. Вовсе не потому, что пугалась резких звуков. Просто подумала, что скажет неизвестный посетитель, когда увидит меня в таком виде. Несколько секунд я стояла наподобие столба, потом встряхнулась и сделала пару шагов к двери.

— Кого там черт принес? — проворчал Алекс, не отличаясь оригинальностью.

— Понятия не имею, — я пожала плечами и вышла в коридор.

Черт принес Черри. Вот уж точно, как вовремя. Распахнув дверь, я посмотрела на нее взглядом, далеким от гостеприимства. Черри ласково улыбнулась, открыла рот, чтобы что-то сказать, но так и застыла, ничего не произнеся. Наверняка она увидела, на кого я похожа и сумела это оценить.

— Ну? — спросила я.

По лицу Черри стремительно разлилось изумление, такое сильное, что я начала опасаться, как бы ее глаза совершенно не выскочили из орбит. Пару секунд она усиленно моргала и раскрывала рот словно рыба, выброшенная на песок. А потом пискнула:

— Мама! Ван, что с тобой?

— А что со мной? — неласково отозвалась я.

— Что с твоими волосами?

— Стригущий лишай.

— О Господи!

— Послушай, Черри, зайди позже. Мне сейчас не до гостей. Ясно?

— Когда?

— Когда хочешь, но только не сейчас.

— А почему?

Кажется, мой вид произвел на нее столь могучее впечатление, что мозги напрочь отказали.

— По кочану, — пояснила я и захлопнула дверь прямо перед ее носом.

Идиотка. Развернувшись, я обнаружила Алекса у лестницы, стоявшего и прислушивающегося к нашей беседе с огромным интересом. Он даже поаплодировал и сказал:

— Браво. Верх любезности. Ты всегда так гостей встречаешь?

— Через раз, — отрезала я, — дура набитая, притащилась не вовремя, задает тупые вопросы. И откуда такие кретинки берутся!

Это был скорее риторический вопрос, но Алекс не замедлил на него ответить.

— Это тебе лучше знать.

— Почему это мне лучше?

— Ну, ты догадливая, сама сумеешь ответить на этот вопрос.

— Придурок, — отозвалась я и потащилась в ванную.

Очередное омовение заняло у меня достаточно много времени. Еще дольше я сушила волосы и рассматривала себя в зеркало на предмет повреждений. Но мне повезло куда больше, чем Алексу. Синяки находились там, где их с легкостью можно было прикрыть одеждой.

Когда я вышла из ванной, Алекс сказал:

— Теперь я пойду. А ты принеси мне мой чемодан.

— Ты мне не указывай. Откуда я знаю, где твой чемодан?

— В багажнике.

Я скорчила гримасу.

— Твоя машина хоть не заперта?

— Заперта. А ты ключи возьми.

С этими словами он торжественно вручил мне их и скрылся в ванной. Я тяжело вздохнула и отправилась во двор.

Чемодан оказался не особенно тяжелым, но мне после вчерашнего даже ложка казалась почти неподъемным предметом. Так что, я доволокла его, отдуваясь и меняя руки. Бросила у двери ванной и постучала.

— Ну? — спросил Алекс.

— Забирай свое барахло.

Он приоткрыл дверь и широко открытыми глазами уставился на чемодан у моих ног.

— Ван, ты спятила? Зачем ты приволокла сюда чемодан?

— Ну, тебе ведь нужно переодеться, — я пожала плечами.

Алекс шумно вздохнул.

— Бить тебя по голове противопоказано. Никто бы не додумался до такого. Переодеваться в ванной вместе с чемоданом! Хорошо хоть, машину не приволокла.

— Я бы ее не дотащила.

Он не стал дальше препираться, забрал свой драгоценный чемодан и закрыл дверь. А я отправилась на кухню. Не для того, чтобы оценить степень разгрома, это я уже успела сделать, а для того, чтобы хоть немного привести ее в божеский вид, чтобы она не напоминала побоище при Ватерлоо.

Когда Алекс вернулся, уже чистый и переодетый, я заканчивала подметать осколки и прочий мусор. Вид у меня при этом был довольно кислый, так как работы еще было много. Хотя бы, отмыть стены и стол, да и сам пол помыть бы не мешало. Как я не старалась смести все, под ногами все равно что-то похрустывало. Может быть, сахар, а может и стекло. И главное, он был липкий.

— Тебе помочь? — поинтересовался Алекс.

Я искоса посмотрела на него и ничего не ответила. Тоже мне, помощничек выискался! Сперва все изгадил, а теперь убрать решил. Надо же, какая любезность.

— Да не смотри ты на меня так, — фыркнул он, — я не настаиваю. Могу вообще уйти, если так тебе мешаю.

— Хорошая мысль, — одобрила я, — топай в гостиную и не стой над душой.

— Я имею в виду, вообще уйти. Из дома.

— А-а, — протянула я, — пешком? Говорят, для здоровья очень полезно.

Он скривился, вспомнив о своей насущной проблеме.

— Тьфу ты, я и забыл совсем.

— Эффектный уход тебе не светит. Подожди, пока я закончу. Потом пойду к Черри и попрошу у нее немного бензина. В долг.

— Ты так стремишься от меня избавиться?

— Ну, — в раздумье протянула я, — надо признать, что без тебя будет довольно скучно.

— Скучно? — изумился Алекс, — и это все?

— Ну конечно нет. Я же влюбилась в тебя по уши. Разве не заметно?

— Хватит язвить, — хмыкнул он.

Разумеется, он мне не поверил. И правильно сделал, между прочим.

— Ладно, помогу тебе, — решился Алекс, — иначе ты до вечера не управишься. Ты похожа на сонную муху со щеткой.

Надо признать, с его помощью дело пошло куда быстрей. Наверное, это очень забавно, сначала создавать себе проблемы, а потом их исправлять. Но я никогда не считала, что такой спорт привлекателен. Мне было жалко испорченного холодильника, а по ассоциации я вспомнила о своей загубленной машине. Новенькая совсем, и дорогая, кстати. И что я теперь скажу в страховой компании? Что я ее потеряла? Ох, сдается, что не видать мне страховки, как своих ушей.

Что же касается всей этой истории, то при дневном свете она кажется до ужаса нелепой и выдуманной. Еще немного, и начнет казаться, что мне это приснилось или я выдумала ее от начала и до конца. И самое лучшее, что можно сделать в этой ситуации — это постараться забыть это как можно скорее. А главное, никогда больше не проводить свободное время, разъезжая по родным просторам. На них иногда может встретиться такое, о чем к ночи лучше не вспоминать.