Дом Фодэ изнутри чем-то неуловимо напоминал жилище в рыбацкой деревеньке. Столь же темное, тесное и какое-то неказистое на вид.

Фодэ провела Аурин внутрь, извиняющее улыбнулась и проговорила:

— Не бог весть что, конечно. Сейчас принесу лампу.

Аурин пожала плечами и закрыла дверь. Темнота для нее давно не играла никакой роли. Она прошла за хозяйкой, причем, была ловчее ее минимум раз в десять, ни на что не наткнулась и не ругалась при этом, как Фодэ, шепотом, сквозь зубы и потирая коленку.

— Совсем забыла, что здесь стоит эта лавка, — сказала она, приостанавливаясь, — где же та проклятая лампа?

— Вот она, — Аурин уже держала ее в руках.

Трепетнул огонек и помещение осветилось неровным, колеблющимся светом.

— Как это ты так… — начала Фодэ и осеклась, — а, да. Я забыла.

— Здесь мило, — отметила гостья, пряча усмешку, — напоминает мне рыбацкую деревню, если ты понимаешь, что я хочу сказать.

— Да, — согласилась та, — ну что ж, располагайся. А я пойду оденусь и… помоюсь.

— Конечно, — кивнула Аурин и опустилась на циновку, — я подожду здесь. Можешь взять лампу. Она мне не нужна.

Фодэ напоследок улыбнулась и прихватив лампу, удалилась. Аурин осмотрелась по сторонам, отметив, что в комнате довольно уютно и совсем не убого, как это можно было подумать, судя по внешнему виду дома. Возле циновки, свернутая кольцами, лежала веревка с узелками на концах. Аурин потрогала ее, раздумывая, для чего она нужна. Потом рассмотрела кучу колец, шариков и продолговатых деревянных брусков. Воображение молчало, но разум подсказал, что это должно быть вещи из прошлой жизни Фодэ, когда она ходила по канату и жонглировала зажженными факелами.

Фодэ вернулась нескоро, но время потратила с толком. Она вымылась и переоделась в свободное платье, волосы же свернула жгутом на затылке. В руках она держала аккуратно свернутый плащ.

— Возьми и спасибо тебе, — сказала она, с поклоном подавая Аурин ее вещь.

— Что это? — спросила та недоуменно.

— Ты забыла? Это же твой плащ, — приподняла брови девушка.

— Я спрашиваю, чего это ты кланяешься?

— Как же, — Фодэ смутилась, — я ведь не чета тебе, я помню. Ты занимаешь…

— Ну, если ты об этом, то это я должна тебе кланяться, — фыркнула Аурин, — ты — наложница князя, я а всего-навсего ловлю рыбу.

— Ты ловила рыбу, — уточнила та, — а я уже не наложница князя. Я снова бродячая артистка. Хочу заняться своим прежним ремеслом, — и Фодэ указала на всевозможные предметы на полу.

Аурин неопределенно повела бровями, а потом спросила:

— Что ты делаешь с этой веревкой?

— Прыгаю, — Фодэ с готовностью подняла ту с пола, — хочешь, покажу?

— Ну покажи, — гостья заинтересовалась.

Девушка развернула веревку, взялась руками за ее концы и с легкостью перепрыгнула через нее несколько раз, вращая ее вокруг себя.

— Вот так, — сказала она, — а еще вот так, — при этом девушка перехлестнула веревку крест-накрест.

— Здорово, — похвалила ее Аурин искренне, — ты знаешь свое дело. Думаю, у тебя все получится. Но вот кланяться прекрати. Я этого не люблю.

— Хорошо, — закивала Фодэ, — как тебе будет угодно.

Аурин поморщилась. Она уже отвыкла от этих церемоний. И потом, она просто не понимала, с какой стати Фодэ так себя ведет. Что было, то прошло, и потом, не такое уж высокое положение она и занимала. Ей, конечно, когда-то кланялись слуги, но это не производило на Аурин впечатления. Так уж они устроены, постоянно гнут спину.

— Сейчас что-нибудь приготовлю, — заторопилась Фодэ, — ты хочешь есть?

— Нет, спасибо. Но если ты голодна, то ешь, пожалуйста. Да, ты должна проголодаться после того, что с тобой случилось.

— Если честно, я есть хочу просто ужасно, — доверительно сообщила ей бывшая наложница.

Аурин рассмеялась.

— Почему ты уже не наложница? — спросила она в спину удаляющейся на кухню Фодэ.

Та обернулась на ходу:

— Ну как же. После твоей мнимой смерти нас всех разогнали.

— Почему? — девушка приподняла брови, — что такого особенного случилось?

— О-о! — воскликнула Фодэ, но тут же спохватилась, — да, ты же не знаешь. Изволь, я расскажу.

Она уже собралась, было, вернуться, но Аурин остановила ее.

— Иди, куда шла. Ты ведь голодная. Я посижу с тобой на кухне, если ты не против.

— Я не против, но это не место для такой важной персоны, как ты.

— Или ты прекратишь называть меня важной персоной, или я тебя укушу, — пригрозила ей Аурин, сдвинув брови.

— Хорошо — хорошо, — торопливо согласилась с ней хозяйка дома, выставив вперед руки, — но я не понимаю, почему это тебе так не нравится. Всем приятно, когда…

— Мне неприятно, — прервала ее гостья, — так что, сделай милость, заткнись.

Она прошла в кухню вперед хозяйки и без церемоний устроилась на циновке перед очагом.

— Между прочим, когда-то я умела готовить, — сказала она негромко, — и довольно-таки неплохо. Но теперь я не думаю, что смогу.

— Почему?

— Вид и запах человеческой пищи вызывает у меня отвращение.

Она заметила, как изменилась в лице Фодэ и продолжала:

— Не обращая внимания. Это все последствия укуса.

— Тогда тебе тем более не стоит находиться в кухне.

— Ничего, я это как-нибудь переживу. Ну давай, рассказывай, что там произошло.

Фодэ принялась за дело, не забывая при этом говорить.

— Как я уже упоминала, тебя отравила Рэкти. Это выяснилось случайно. Говорят, что ее верная служанка Хилле передала отраву через твою Кие. Правда, она не сказала, что это яд. Воспользовавшись твоим состоянием здоровья, она заверила глупую служанку, что это укрепляющие травы.

— Это я помню, — признала Аурин, — я выпила настой, который заварила мне Кие после ужина и заснула.

— Да. Но все подумали, что ты умерла.

— Вот уж, глупость какая, — фыркнула гостья, — только на основании того, что эти травы мне передала Рэкти, думать, что я умерла!

— Но тебя осматривал доктор Илли, — захлопала глазами Фодэ, на мгновение прерываясь, — у тебя не билось сердце и ты не дышала. Разве это не признаки смерти?

Аурин сдвинула брови. Безусловно, в этом Фодэ была права. Но с другой стороны, она ведь жива. Так, в чем же дело?

— Может быть, сердце билось, но еле-еле, — предположила наконец девушка, — вот, Илли и не заметил.

— Тогда это ужасно, — серьезно проговорила Фодэ, поворачиваясь к ней, — потому что доктора Илли казнили за то, что он не усмотрел за тобой, а вместе с ним и Кие, а также двух охранников.

Аурин широко раскрыла глаза, глядя на Фодэ с ужасом.

— Боги, — прошептала она, — зачем? Я не понимаю. Ничего вообще не понимаю. Зачем все это? Почему? Столько смертей из-за того, что какая-то там полудохлая девица наконец преставилась. Кто я вообще такая, чтобы отправлять меня по дороге смерти с таким шиком? Зачем столько денег и вещей, зачем черепа? Зачем людей убили?

— Ты не какая-то там, — пояснила Фодэ, подойдя к ней и присев рядом, — твоя смерть очень огорчила князя. Он не хотел, чтобы ты умирала. И более того, потом он отправил свою мать, княгиню в загородный дом на вечную ссылку, а нас, наложниц выгнал. Правда, нам хорошо заплатили. Так всегда делают, когда необходимость в наших услугах отпадает. И еще кое-что.

— Боги, только не говори мне, что теперь все княжество погрузилось в вечный траур. Я этого не вынесу.

— Нет, — Фодэ покачала головой, — но ведь ты и не наложница князя теперь.

— А я никогда ею и не была. Не успела.

— Знаешь, что говорят? Что князь заперся в своем доме и никуда не выходит. Говорят, что он скорбит в связи со смертью княгини.

— Погоди, — остановила ее Аурин, — ты не говорила, что госпожа Томин умерла.

— Она жива, — удивленно посмотрела на нее Фодэ, — почему ты решила, что она умерла?

— Ты сама только что сказала это.

— Я сказала, в связи со смертью княгини. То есть, жены князя.

— Да? — Аурин пожала плечами, — что-то поздновато он начал о ней скорбеть. Я слышала, что его жена умерла несколько лет назад.

Фодэ посмотрела на нее, как на ненормальную.

— Я имею в виду не ту жену.

— А какую? Рэкти?

— Рэкти никогда не была женой князя. Боги, Аурин, ты что, совсем ничего не соображаешь? Я говорю о тебе! Поняла, наконец? — вышла из себя девушка.

— А причем тут я? — Аурин смотрела на нее широко раскрытыми глазами, — я-то уж тем более не была женой князя. Надо же такое сказануть! Нищая рыбачка и торговка рыбой! У госпожи Томин от таких слов запросто мог удар приключиться.

— Я не знаю, что могло приключиться с госпожой Томин, я говорю о том, что было на самом деле. И если ты не хочешь слушать, то нечего было просить меня об этом, — обиделась Фодэ и отвернулась к очагу.

— Да ладно тебе. Что ты надулась? Я просто ничего не могу понять. С какой стати ты утверждаешь, что князь скорбит в связи со смертью супруги? Я — не его супруга, ясно? По-твоему, у меня совсем память отшибло?

Фодэ покачала головой и посмотрела на нее лукаво.

— Уж об этом обычае ты должна знать. У любого властителя есть символ власти, который передается из поколения в поколение. Такой имеется у нашего князя, такой есть и у госпожи Томин. Точнее, он был у нее до недавнего времени. Теперь он находится у истинной княгини.

— И кого ты имеешь в виду? Меня? — Аурин ткнула себе в грудь пальцем, — но у меня нет и никогда не было никакого символа власти. Что это вообще такое?

— Это амулет. Он сделан в форме четырехугольника, символизирующего четыре стороны света. Каждый из углов украшен драгоценным камнем. Север — бирюза, восток — изумруд, запад — аметист, юг — рубин. А в центре, как символ могущества — величайший из драгоценных камней — алмаз.

— И там еще есть какие-то непонятные загогулины, — хриплым от волнения голосом добавила Аурин, — он золотой и очень тяжелый. Прямо как кирпич.

— Видишь, ты и сама знаешь. Ты его видела?

Гостья похлопала себя по груди ладонью, потом вытащила длинную золотую цепь и продемонстрировала оторопевшей Фодэ вышеописанный амулет.

— Этот, что ли?

Девушка издала невнятный вопль, а потом рухнула на пол и уткнулась в него лицом.

— Простите меня, о великая! — вскричала она, размеренно стуча головой об пол, — простите меня за мое невежество и отвратительную глупость! О, нет мне прощения!

Аурин глядела на все это, вытаращив глаза и раскрыв от изумления рот. Она довольно долгое время не могла ни пошевелиться, ни отвести взгляда от Фодэ, которая продолжала стучать и выкрикивать всевозможные поношения в свой адрес.

— Простите меня, я глупая курица! — выдала она напоследок.

— Это точно, — согласилась Аурин, отмерев, — вот это ты верно заметила. Ну-ка немедленно встань на ноги и прекрати нести всякую дурь.

Фодэ подскочила и вытянулась в струнку. На ее лице застыло выражение испуга и вместе с тем, какой-то подобострастности.

— Ты круглая идиотка, — продолжала Аурин, — ну, сама подумай, какая из меня княгиня! Мне уже сто раз говорили, что я родом из сточной канавы.

— Неважно, кем вы были, госпожа, важно то, кем стали.

— Да, что-то в этом есть.

Теперь гостья поднялась на ноги.

— Кем я стала, говоришь? Ну и подумай о том, кем я стала. Я — краути. Краути не может быть женой князя.

Так как Фодэ ничем не дала понять, что это произвело на нее впечатление, Аурин оскалила зубы.

— Ну смотри, я покажу тебе, кем я стала. Ты меня разозлила, так что это нетрудно.

Ее глаза вновь засияли невыносимым светом, во рту показались клыки, на руках начали быстро появляться когти. И вскоре перед окаменевшей от страха Фодэ находилось весьма странное полуживотное — получеловек, и это существо издало весьма впечатляющий рык, очень похожий на тигриный.

Впрочем, это длилось недолго. Спустя минуту все вернулось в норму. Аурин наклонила голову и осведомилась:

— Ну как? Теперь ты сама понимаешь, что краути не может быть княгиней. Это невозможно.

Фодэ без сил опустилась на пол.

— Да, — согласилась она, — но у вас на шее символ власти и с этим ничего нельзя поделать, госпожа.

Аурин досадливо поморщилась и поскорее убрала символ власти обратно под платье.

— Перестань называть меня госпожой, — отозвалась она.

Фодэ вяло кивнула головой. То, что она увидела несколько минут назад, произвело на девушку такое впечатление, на прочие эмоции у нее уже не оставалось сил. Аурин принюхалась и поморщилась.

— У тебя каша горит.

Хозяйка ничего не почувствовала, но поверила ей на слово. Она поднялась на ноги и отправилась к очагу, где в котелке булькала аппетитная каша. Она взяла ложку с длинной ручкой и помешала ее, отметив, что еда почти готова. Правда, аппетит у Фодэ пропал напрочь.

— Знаешь, что я тебе скажу? — заговорила Аурин снова, — не относись к этому столь трагично. Да, я могу принимать облик зверя, но я не собираюсь причинять тебе какое-либо зло. И никому другому. Вот, разве что, тем, кто этого заслуживает, вроде тех мерзавцев на той улице. Их бы я с удовольствием разорвала на мелкие кусочки.

И заметив, что Фодэ вздрогнула и съежилась, она хмыкнула и закончила:

— Да, зря я это сказала. Хочешь, я уйду?

— Нет, — девушка помотала головой, — не сердитесь, го… в общем, я просто растерялась.

— Понимаю, зрелище не из приятных.

— Ну что вы. Вы почти не похожи на зверя. Лишь немного, — торопливо запротестовала Фодэ из желания ей угодить.

— Я знаю, на кого я похожа, — усмехнулась Аурин, — и подумай теперь, захочет ли князь назвать меня своей женой, когда увидит такое. Ручаюсь тебе, он умчится на край света прежде, чем я открою рот.

Фодэ издала сдавленный смешок, низко наклонив голову, ее плечи затряслись, она изо всех сил сдерживала смех, но тот так и рвался наружу. Впрочем, Аурин не нашла в ее поведении ничего оскорбительного. Она сама расхохоталась на весь дом, звонко и весело.

Пару минут девушки покатывались от хохота, позабыв обо всем. Но вскоре веселье поутихло. Фодэ подскочила и подпрыгнув, стащила с огня кашу, которая уже начала дымиться.

— Я совсем про нее забыла. Сгорела, — подытожила она, — тьфу ты.

— Да ладно, забудь, — утешила ее Аурин, — у тебя всегда есть лепешки.

— Откуда вы знаете? Ах, да, я забыла. Вы их чуете.

— Нет, я их вижу, — и гостья показала на горку аппетитных лепешек на столе.

Фодэ снова прыснула и потащила чугунок с кашей во двор, чтобы чад не распространился по всему дому.

Ее ужин состоял из лепешек и холодного чая. Аурин вежливо отказалась от того и от другого.

— Я знаю, от чего вы не откажетесь, — заверила ее Фодэ, — завтра с утра пойду на базар и приготовлю это.

— Я не ем человеческую пищу, — напомнила ей Аурин.

— Да, я знаю. Но это нечто совсем иное.

Закончив поздний ужин, она ушла в спальню и вскоре вернулась оттуда, с поклоном сказав:

— Я приготовила вам постель, гос… то есть, м-м-м…

— Не трудись, — остановила ее Аурин, поднимаясь на ноги, — я уже поняла, что ты не успокоишься, пока душу из меня не вынешь. Ладно, называй меня, как хочешь, но я все-таки предпочла бы, чтобы ты называла меня по имени. Кстати, совсем недавно я узнала, что мое настоящее имя — Эрин.

— Эрин? — повторила Фодэ с вопросительной интонацией, — это звучит красиво.

— Ладно, пойду помоюсь.

Фодэ проводила ее взглядом. Потом села на циновку и глубоко задумалась. Она до сих пор до конца не верила в то, что видела собственными глазами, уж слишком это было невероятно. А если поверить, то можно было сойти с ума. Но с другой стороны, ей не было причинено никакого вреда. Напротив, ее спасли от надругательства и, возможно даже смерти. За одно это она должна быть благодарна своей гостье навеки. Но было еще одно. На шее ее странной гостьи находился вполне определенный символ власти, который велел поклоняться и выполнять все приказания, какими бы бредовыми они не казались. Но до сих пор Аурин не высказала никаких пожеланий, кроме двух: не кланяйся и не говори мне «госпожа». И как при таких условиях поклоняться?

Наутро Аурин проснулась довольно поздно. Она подняла голову от мягкой подушки, открыла глаза, заметив яркие лучи солнца, падающие из окна на постель. А потом ее ноздрей коснулся дразнящий аромат свежего мяса. Крылья безупречного носа раздулись и девушка поднялась на ноги. Голод давал о себе знать, но бежать на запах сломя голову было не в привычках девушки. Даже если она и стала краути, что-то человеческое в ней сохранилось. А если подумать, то довольно много.

Поэтому Аурин сперва совершила утреннее омовение и переоделась в новое чистое платье, и только после этого направилась на запах.

Фодэ стояла на кухне, склонившись над столом. Ее внимание было поглощено делом, так что она не услышала шагов. А может быть, потому, что шаги Аурин были совершенно бесшумными.

— Доброе утро, — проговорила гостья, останавливаясь позади нее на несколько шагов.

Фодэ вздрогнула и выронила нож.

— Ой, — обернулась она, — это вы. Я не слышала, как вы вошли.

— Прости.

— Ничего. Все почти готово. Не соблаговолит ли госпожа Эрин пройти в комнату напротив? Через пять минут я подам ей завтрак.

— Ты неисправима, — фыркнула Аурин, — ладно, я соблаговолю, но ты меня утомляешь.

Она развернулась и вышла. Ровно через пять минут, как и обещала, Фодэ принесла на подносе завтрак и поставила перед гостьей.

— Я подумала, что мясо с кровью — это именно то блюдо, которое не покажется вам отвратительным, — сообщила она.

Аурин наклонила голову и внимательным взглядом осмотрела поданное блюдо.

— Да, ты права, — признала она, — оно мне нравится.

Девушка взяла вилку и аккуратно наколов на ее зубцы небольшой кусочек мяса, отправила его в рот. Тщательно прожевала и проглотила.

— Вкусно, — наконец сказала она.

Фодэ расплылась в улыбке от заслуженной похвалы.

— Вообще-то, я не очень хорошо готовлю, — сказала она, — мало времени. Я частенько бегаю к бабушке Хезел. Вот она готовит — пальчики оближешь.

— Это блюдо тебе удалось, — заметила Аурин, продолжая утолять голод, — и это какой-никакой, а выход. В городе трудно отыскать подходящую дичь. Я, конечно, могла бы поймать какую-нибудь собаку. Но есть собак, брр, избавьте меня от этого, — проговорив все это с невозмутимой серьезностью, она отправила в рот очередной кусок мяса.

Но сегодня Фодэ было трудно смутить подобными словами. Она понимающе кивнула.

— Мне пора идти, — произнесла она, когда гостья покончила с завтраком, — сегодня я впервые за долгое время буду выступать. Тори говорит, что я вполне готова.

— А можно мне посмотреть?

— Конечно, можно, — улыбнулась девушка, — я буду только рада, если вы будете смотреть.

— Ладно, тогда я пойду спрячу волосы, — Аурин поднялась с места, — иначе вся конспирация коту под хвост.

Она вернулась через пять минут, ее волосы были полностью убраны под платок. Фодэ тоже не теряла времени даром, она переоделась в свой обычный костюм и прихватила необходимые для выступления предметы.

— Здесь недалеко, — сообщила она, направляясь к двери, — если вы не против, госпожа, то следуйте за мной.

— Я не против, госпожа, — съязвила Аурин, — вы ступайте вперед, а я за вами.

Фодэ смутилась и поспешно направилась к двери.

Как и предполагала Аурин, их путь лежал на базар, где и происходили подобные представления. Было еще слишком рано для того, чтобы собрать вокруг шатра артистов кучу народу, но все же несколько человек уже стояли неподалеку в ожидании начала. Аурин пристроилась поблизости, изредка кося взглядом на публику. Не то, чтобы она всерьез опасалась, что ее узнают, но все же осторожность никогда никому не вредила. А если на то пошло, то ее нынешний поступок был верхом неосторожности.

Но до сих пор ничего не происходило. Сначала из шатра вышел жонглер и продемонстрировал публике свое безупречное умение подбрасывать и ловить деревянные булавы. Потом на канат вспорхнула изящная девушка, в которой Аурин с трудом узнала Фодэ, и проделала несколько упражнений, заставляющих зрителей затаить дыхание. Судя по всему, навыки Фодэ никуда не делись.

Аурин, наблюдая за всем этим, утратила бдительность. Да и что здесь могло с ней случиться? Все вокруг только и делают, что наблюдают за выступлением. Вряд ли, кто будет таращиться по сторонам. Но она ошиблась.

Неизвестно каким образом около нее оказался невысокий паренек, очень юркий и подвижный. Он давно присмотрел Аурин в качестве жертвы своего ремесла, уж больно ее одежда отличалась от остальных, и теперь цепким взглядом отыскивал местоположение кошелька, сжимая в руке маленький ножичек, острый как бритва. Для того, чтобы найти кошелек, ему не потребовалось много времени, и в следующее мгновение его рука потянулась к нужному предмету. А еще чуть позднее эту руку стиснули в крепчайшем из всех захватов.

Паренек охнул и дернулся, но безуспешно. Он опустил глаза, отметив, что рука, сжимающая его, принадлежит женщине.

— Пусти, — рванулся он.

— Пущу, — пообещала Аурин, — непременно. Чуть позже. И учти, еще раз замечу тебя поблизости, тебе не поздоровится.

— Не заметишь, — проворчал парень, — пусти, больно.

— Вот и хорошо. Может быть, это научит тебя хоть чему-нибудь путному.

С этими словами Аурин откинула его руку в сторону и добавила:

— Пошел вон.

Паренек поморщился и растворился в толпе. Он хорошо усвоил урок и впредь не подходил к девушке ближе, чем на пять шагов. А о том, что хотел ее ограбить, вообще позабыл.

Но случившееся привлекло внимание мужчины, находящегося рядом с Аурин. Он сперва с интересом прислушивался и приглядывался, а потом приблизился к ней на один шаг и тихо проговорил:

— Вы очень наблюдательны, прекрасная госпожа.

Аурин вздрогнула, а потом повернулась к нему. Окинула его настороженным взглядом, после чего ее напряжение немного спало. Этого типа она никогда раньше не видела.

— Поймать карманника не каждому по силу, — продолжал мужчина.

— И что? — не очень любезно отозвалась Аурин, — что я должна сказать на это?

Подобная отповедь смутила бы многих, но этот человек к таким не принадлежал. Он только слегка улыбнулся и заметил:

— Что вам за радость от подобного убогого зрелища? — он мотнул головой на старающихся гимнастов, — поверьте, госпожа, я могу предложить вам кое-что более занимательное.

— Например?

— Вы когда-нибудь видели выступления жрецов из храма бога Ши-и? — совсем понизил голос незнакомец, — уверен, подобное зрелище никого не оставит равнодушным.

— А, знаю. Они ловят змею в прыжке и откручивают ей голову, — сказала Аурин, — и все это одной рукой.

Мужчина, кажется, немного удивился, но это скоро прошло.

— Об этом многие слышали, а вот приходилось ли видеть?

— Думаете, меня это обрадует? — хмыкнула девушка.

— Думаю, вас это поразит, прекрасная госпожа. Кстати, вам ни к чему прятать ваши волосы, хотя вы и без них очаровательны.

— Еще одно слово о моих волосах, и ваши собственные навсегда покинут вашу голову, — пригрозила Аурин вполголоса.

Мужчина почтительно поклонился.

— Поверьте, я не хотел вас оскорбить, госпожа. Итак, вы готовы последовать за мной, чтобы увидеть несравненное зрелище?

— И что в нем несравненного? — фыркнула та, — что я, не видела, как змеям головы сворачивают? Советую вам ступать своей дорогой и не отвлекать меня от того зрелища, которое я считаю весьма занимательным.

— Какая жалость, — незнакомец покачал головой, — поверьте, госпожа, мне хотелось уладить все это без шума. Напрасно вы не согласились. Мой господин будет очень недоволен.

С этими словами мужчина выхватил из кармана какой-то предмет и в следующую секунду Аурин почувствовала, что холодная сталь очутилась возле ее груди. Она опустила глаза и увидела длинный кинжал, которым незнакомец управлялся очень умело.

— Идите за мной, — прошептал он одними губами, — медленно и спокойно. Подумайте о своей несравненно белой коже, госпожа.

Аурин пошла за ним только по одной причине. Она вполне могла освободиться в считанные мгновения и успеть при этом перерезать беззащитное горло мужчины его же кинжалом. Но ей хотелось узнать, чего это ради на нее среди бела дня устраивают охоту. И потом, ей не хотелось делать все это на глазах у многочисленных зрителей. Слухи об этом событии будут ходить по Керито, обрастая все новыми подробностями.

Мужчина повел ее сперва по центральному проходу, потом пару раз куда-то свернул и вскоре они вышли на совершенно безлюдный пустырь, располагающийся на задворках базара. Запах тут стоял очень неприятный и недаром. Тут повсюду валялись всевозможные остатки непроданного товара, пришедшего в негодность. Добро, если б это были, к примеру, ржавые гвозди. А как насчет протухшей рыбы?

Аурин сморщила нос.

— Да, пахнет не очень приятно, — усмехнулся незнакомец, — но мы здесь ненадолго. Нам осталось только пройти это место и свернуть направо.

— Боюсь, что здесь мы задержимся, — в тон ему отозвалась Аурин.

Мужчина не успел не то, чтобы задать вопрос, даже подумать о том, что это следует сделать. Он не заметил, каким образом кинжал, которым он умел пользоваться в совершенстве, переместился из его руки к девушке, а потом оказался у его горла, а сам он лежащим на земле. И только затем к нему пришла боль, такая сильная, что мужчина не выдержал и издал стон.

— Итак, я задам тебе несколько вопросов, — заговорила Аурин, удобно расположившись на его груди, — и я хочу услышать правдивые ответы. Если я их не услышу, то тебе придется худо. Обещаю, что за каждый неправильный ответ я буду ломать тебе по одному пальцу.

— Помогите, — прошептал незнакомец, навсегда утратив всю свою таинственность.

— Для начала я хочу убедить тебя в том, что говорю правду.

— Нет, не надо, я тебе верю, — поспешно отозвался он.

Девушка усмехнулась.

— Итак, кто ты такой?

— Меня зовут Гери, я служу у одной очень влиятельной особы.

— Какой особы?

Этот вопрос показался мужчине неуместным и он замялся. Но Аурин добавила:

— Гери, помни о своих пальцах.

— Это благородный господин Альмето. Ему принадлежат западные земли, он очень богат, влиятелен и могущественен.

— Ладно, дальше. Зачем я понадобилась твоему влиятельному господину?

— Как это, зачем? — мужчина сделал попутку пожать плечами, — ты в зеркало на себя смотрела? Мой господин любит хорошеньких девушек. У него их около дюжины, но он никогда не останавливается на достигнутом. Сегодня он захотел тебя.

— Да ну? Придется твоему господину поумерить свои аппетиты. Так ему и передай.

— Ты напрасно упрямишься, — покачал головой мужчина, — господин Альмето всегда получает то, что желает. И он не останавливается на полпути. У него много верных слуг, гораздо сильнее меня. Так что, подумай хорошенько.

— Я подумала, — глаза Аурин сощурились, не предвещая ничего хорошего, — что ждет нас за поворотом? Ну? — при этом она взялась за его указательный палец.

Гери побледнел.

— Там трое слуг и носилки.

— Так вот, Гери, мне понадобится совсем немного времени, чтобы выпустить тебе кишки и то же самое проделать с теми тремя слугами, отправив твоему господину ваши головы в качестве отступного. Поэтому, подумать придется тебе. Посоветуй своему господину обратить свой благосклонный взор в иную сторону. Иначе в следующий раз он получит тот подарок, о котором я говорю. И учти, сегодня я была слишком мирно настроена.

С этими словами Аурин поднялась на ноги, сунула кинжал за пояс и презрительно посмотрела на мужчину, все так же лежащего у нее ног. Он слегка дрожал, что было вполне объяснимо, а изысканной бледности его лица могла бы позавидовать любая модница.

— Мое почтение благородному господину Альмето.

С этими словами она развернулась и отправилась назад.

Но посещение базара больше не входило в ее планы. С нее на сегодня хватит. Ведь знала же, что не нужно показываться на людях, вот, что из этого вышло. Так, зачем пошла? Можно подумать, до сих пор ни разу не видела выступлений балаганных артистов.

Аурин задворками вернулась к дому Фодэ. На сегодня она останется здесь, во всяком случае, до темноты, а потом подумает, что ей делать дальше. Угрозы прихлебателя господина Альмето ее не пугали. Она не шутила, говоря, что пошлет ему головы его слуг, она в самом деле могла это сделать. Но ей не хотелось развязывать маленькую войну. Неизвестно, к чему это может привести.

Разыскав на кухне Фодэ остатки мяса, Аурин пообедала и устроилась на циновке в комнате. Фодэ, вероятно, будет ее искать, но рано или поздно она все равно окажется здесь. Аурин еще не решила, оставаться ли ей здесь до ее прихода. Сначала она решила, что более правильным будет остаться и поблагодарить ее за гостеприимство, но потом пришла к другому выводу. Чем меньше она здесь находится, тем лучше. Сразу следовало это сделать. Ни к чему было заходить в Керито, ничего, кроме неприятностей, это ей не принесло.

Отыскав в доме лист бумаги и письменные принадлежности, Аурин устроилась на лавке и принялась выводить буквы. В чистописании она была не сильна, госпоже Томин следовало потратить на это много больше времени, но винить ее за это не стоило. Во всяком случае, Аурин была уверена, что Фодэ сумеет разобрать ее каракули.

Наконец, кропотливый труд был завершен. Девушка положила бумагу на видное место, осмотрелась по сторонам и решила, что сейчас самое время уходить. На улице начинало темнеть.

Да, нужно уходить из Керито как можно дальше. Именно это она и сделает, но для начала Аурин должна была сделать еще одну вещь. Очень важную и необходимую. То, что следовало сделать уже давно.

Улицу, где жила Фодэ, Аурин покинула без проблем. Ее никто так и не увидел. Во-первых, было темно для того, чтобы суметь разглядеть подробности фигуры и лица, а во-вторых, девушка умела двигаться быстро и бесшумно, когда хотела.

Оказавшись недалеко от центральной дороги, Аурин подумала, что теперь никто ее не догонит. В самом деле, базар и улица, где жила Фодэ остались далеко позади. Путь девушки лежал к большому, но изысканно построенному дому, в котором она когда-то прожила несколько месяцев. Никогда раньше она не думала, что соберется сюда вернуться. Но теперь все изменилось после рассказа Фодэ и того, что Аурин обнаружила у себя на шее. Амулет — символ власти. Замечательный подарок, поистине бесценный, но не для нее. Такие вещи должны храниться в семье, именно так и считала девушка. Себя она к этой семье не причисляла и думала, что произошла ужасная ошибка. Амулет ни в коем случае не должен был оказаться у нее. Наверное, кто-нибудь что-то перепутал. Ни в одной поразительной истории или сказке не упоминалось, что грязная нищая рыбачка вдруг становится княгиней. У людей всегда присутствовал здравый смысл. А уж что говорить о реальности! Надо же, жена князя, не умеющая как следует себя вести, так и научившаяся правильно писать и играть на арфе. А уж об остальных необходимых умениях Аурин даже и не заикалась. Она подозревала, что не знает и половины.

И потом, у Аурин была еще одна особенность, появившаяся совсем недавно, но она одна перевешивала все остальное. Правила поведения можно было освоить. Писать худо-бедно выучиться, можно даже после многолетних мытарств и издевательств научиться играть, но вот изменить свою сущность до сих пор еще не удавалось никому. Даже представить страшно, что подумают люди, когда узнают, что ими правит женщина, превращающаяся в подобие кошки всякий раз, когда ее кто-нибудь злит! В такой семье никто и служить не захочет. И главное, ни один здравомыслящий мужчина, у которого имеется инстинкт самосохранения, никогда не захочет взять в жены подобное чудовище. Это немыслимо.

Этими принципами и руководствовалась Аурин, когда отправлялась в резиденцию князя. Амулет надо вернуть. Положить на видное место и уйти, теперь уже окончательно. Ее все равно считают мертвой. Вот и хорошо, и пусть считают. Когда заметят амулет, может, что и подумают, но никогда не сумеют объяснить, каким образом он попал с запертую комнату.

Знакомые очертания дома виднелись все явственнее. Аурин замедлила шаг. Стучать в ворота и умолять ее впустить она не собиралась, и показываться на глаза стражникам тоже. Поэтому, девушка свернула, прячась в высокой траве и плавно заскользила в ней, не замедляя темпа. Она пробралась таким манером до самой стены и остановилась. Подняла голову и прислушалась. Ее острый слух уловил какие-то звуки, доносящиеся справа. Вслушиваясь в них, Аурин поняла, что это беседуют стражники, обсуждая свою нелегкую долю. Вот парадокс, стоять, сжимая в руках меч целыми днями, ничего не делать, а все недовольны!

Присев, Аурин подпрыгнула и оказалась на стене. Там она замерла и осмотрелась. Внизу располагался маленький садик с низенькими кустиками и клумбами, засаженными цветами. Ровные аккуратные дорожки, скамеечки, все это смотрелось очень изящно. Аурин не была чужда прекрасного, но сегодня ее беспокоили совершенно иные проблемы. Так что, она не задержалась, чтобы полюбоваться прекрасным видом, а просто спрыгнула вниз, приземлившись на травяном газоне. Подождала немного, не шевелясь и вся обратившись в слух. Никто не спешил узнавать, что происходит и кто проник в святая-святых. Местные стражники плохо знают свое дело. Они что, в самом деле думают, что в дом можно пробраться только сквозь ворота?

Так как садик был совершенно безлюден, Аурин спокойно поднялась на ноги и неторопливым шагом отправилась к дому по ухоженным дорожкам.

Сам дом был почти полностью погружен во тьму, если не считать нескольких окошек, откуда пробивался слабый свет. Должно быть, слуги. Господа давно спят. Впрочем, все как раз могло быть наоборот.

Когда Аурин жила в доме князя, она плохо представляла себе расположение комнат, многое так и осталось для нее загадкой. Но теперь она каким-то шестым чувством, обострившимся у нее с недавних пор угадывала, где что находится. Ей даже не пришлось ломать голову, чтобы выбрать комнату, куда она собиралась попасть. Эта комната просто возникла перед ее мысленным взором. Девушка обвела фасад здания глазами и почти сразу определила, какое из окон ей нужно. И очень удачно, что в этом окне не было света. Правда, было и маленькое препятствие. Окно располагалось слишком высоко, чтобы туда можно было пробраться просто так. И главное, оно было закрыто ставнями очень плотно.

До сих пор Аурин не предполагала, что умеет взбираться по отвесной стене, так как ни разу этого не делала. Но когда попробовала, то убедилась, что это очень просто. Стена не была монолитом, она была сложена из каменных блоков, между которыми были щели. А в эти щели можно было просунуть кончики пальцев, что для Аурин было достаточно.

Сняв сандалии, она вскарабкалась наверх и остановилась только перед нужным окном. Ставни ее беспокоили, но очень мало. Достав заранее приготовленный кинжал, который девушка забрала у незадачливого похитителя, она просунула лезвие в узкую щель и попыталась нащупать запор. Это оказалось еще проще, чем она надеялась. Пара энергичных движений — и запор поддался. Ставни распахнулись и путь в комнату был свободен.

Аурин ужом проскользнула внутрь и встала на прохладный пол. В комнате было темно, хоть глаз выколи. Лишь слабый отсвет луны падал через распахнутые теперь ставни. Но девушке свет был не нужен. Она и без него превосходно видела все, что было нужно.

Комната не была предназначена для отдыха, в ней не было кровати. Там стояли какие-то неподвижные темные фигуры и пахло благовониями. Приглядевшись, Аурин рассмотрела циновки, разложенные на полу, потушенные светильники и плошки для ароматных масел. Кажется, это молельня. Сюда сильные мира сего приходят, когда им вздумается побеседовать с умершими родственниками. Для того, что задумала Аурин, лучшего места и представить было нельзя.

Она шагнула к одной из статуй. Легкая улыбка кривила ее губы. Забавно будет, если кто-нибудь из слуг, прибирающих здесь, обнаружит на шее этой статуи амулет власти. Для него это будет настоящим чудом, волей небес.

Аурин сняла с шеи амулет и сделала еще пару шагов по направлению к статуе. Сейчас она повесит его ей на шею и потихоньку уйдет. И никто ее не увидит и не узнает, что она здесь была. И потом, такое место как раз для нее, ведь она все равно считалась умершей.

И тут произошло неожиданное. За спиной Аурин распахнулась дверь. Она едва успела спрятаться за статую, так и не выполнив своего намерения.

Вошедший нес в руке небольшой светильник, отчего молельня перестала казаться самым темным местом в мире. Свет выхватывал из темноты разнообразные предметы, играл на неподвижных масках статуй и бликами мелькал по гладкому полу.

Аурин попятилась, обнаружив, что вошедший шел прямо к той статуе, за которой она пряталась. Это было нежелательно и девушка подумала, что ей следовало бы избрать иное место. Но в молельне было не так много таких мест.

Она тенью мелькнула в сторону и удачно притаилась за следующей каменной фигурой. Но тут вошедший спросил:

— Кто здесь?

Голос этот был девушке знаком, как и все остальное. Но именно с этим человеком она хотела встречаться меньше всего. Замерев на месте, Аурин затаила дыхание. Вдруг он подумает, что ему показалось.

Но князь Тэнмир был не из тех, кому что-то казалось. Он прекрасно знал, когда что-то слышит, а когда — нет. И именно поэтому он решительно направился на источник звука, держа светильник перед собой в одной руке, а в другой сжимая неизвестно каким образом оказавшийся там меч.

Аурин плотнее вжалась в каменную фигуру. Ну, что за невезение! Мало того, что ее здесь застукали, так еще теперь собираются прирезать! Впрочем, последнее, конечно, маловероятно, но все же, мало ли, что может случиться. Вступать с князем в бой она не хотела.

Нужно было поскорее добраться до окна и выпрыгнуть наружу. Но не успела Аурин об этом подумать, как послышался грохот запираемых ставен. Князь оказался сообразительнее, чем это можно было подумать.

— Выходи, — грозно произнес он.

«Ага, сейчас», — подумала девушка, тихо пятясь. Плохо было, что князь не сводил глаз с места предполагаемого тайника, а оно было в опасной близости от нее самой. А если принять во внимание его поразительную реакцию, то это было вдвойне опасно. Он явно ее заметит.

— Выходи, — повторил князь Тэнмир, выставляя вперед меч, — немедленно. Иначе я сейчас кликну слуг.

Это было плохой идеей с самого начала. Аурин, конечно, не очень опасалась слуг, даже если их будет больше дюжины, но в ее планы не входило сбежать отсюда, оторвав им всем головы. Да в ее планы вообще ничего подобного не входило! Она всего лишь хотела вернуть не принадлежащую ей вещь!

— Ладно, — хрипло сказала она, понимая, что все пропало, — я выхожу.

Князь выжидательно замер, все также не отводя глаз. Теперь они смотрели как раз на то место, где стояла Аурин. «Нужно было просто закинуть этот проклятый амулет в комнату, не залезая в нее», — напоследок подумала девушка, делая шаг вперед. Нет, демоны ее дернули пытаться пошутить. Ясно ведь, чем заканчиваются подобные шутки.

Свет от светильника падал на ее фигуру, которую нельзя было назвать внушительной. Вот, разве что высокой и чересчур стройной. Видимо, это немного удивило хозяина дома, потому что он поднял светильник повыше. И замер. Аурин состроила самое обреченное из всех лиц, какие только существовали на свете.

— Ты? — спросил князь, глядя на нее вытаращенными глазами.

— Я, но я — не призрак, — пояснила девушка.

Еще не хватало, чтобы в нее чем-нибудь швырнули, громко заорав при этом, а потом грохнулись в обморок. В последнее время знакомые ей люди реагировали на ее появление именно таким образом.

— Призраки не производят шума.

Ну вот, хоть один разумный человек сыскался!

Все также держа светильник на уровне лица, князь медленно обошел ее вокруг, рассматривая во всех деталях. Аурин покорно ожидала конца этой процедуры, чувствуя себя не совсем уютно. При этом думала, почему она стоит здесь и терпит все это, вместо того, чтобы давно быть на полпути к Керито. Она ведь вполне способна на это. Одно движение — и путь к свободе расчищен. Вовсе необязательно никого убивать при этом, можно просто немного покалечить. Да, девушка могла все это сделать, но так и не сделала.

Молчание затягивалось и Аурин сказала, стремясь разрядить обстановку:

— Я старалась не производить шума.

— Значит, ты жива, — утверждающе произнес князь, — но каким образом?

— Не могу объяснить вам со всей определенностью, но скорее всего потому, что меня укусила трескучка.

— Трескучка? И что из этого следует?

— То, что после этого укуса я обрела… определенные свойства.

Аурин не хотела говорить, какие, но он и не спросил об этом. Вполне возможно, князь решил оставить этот вопрос на закуску.

— Зачем пришла? — продолжал выспрашивать он.

— Вот поэтому, — и девушка разжала ладонь, в которой находился амулет, — хотела вернуть.

— Вернуть? Зачем?

— Затем, что такие вещи не для меня. Эту штуку должна носить более благородная особа.

— Не тебе об этом судить.

— Почему же, не мне? Он висел на моей шее.

Князь медленно покачал головой:

— Кто более благороден, считать именно мне.

— В любом случае, такие как я не могут носить амулет власти.

— Почему?

Аурин помедлила, размышляя, что ей теперь делать. Судя по всему, у князя было свое собственное мнение и менять его столь быстро он не собирался. Но с другой стороны, у нее были очень веские аргументы в запасе.

— Хорошо, — отозвалась она, — может быть, и вам. В таком случае, вы должны кое-что знать. Я уже говорила о свойствах, которые приобрела. Однако, некоторые вещи лучше видеть собственными глазами. Я покажу.

В следующее мгновение князь оказался свидетелем самого поразительного зрелища в своей жизни. Стоящая перед ним девушка вдруг преобразилась, да так быстро, что он не успел отметить, в какой из моментов это случилось. Зрачки ярко светящихся глаз стали вертикальными, лицо вытянулось, верхняя губа приподнялась и оттуда показались длинные и острые клыки. Рука с загнутыми внутрь когтями, или скорее, уже лапа, полоснула воздух. После чего, жуткое создание одним прыжком оказалось на стене и каким-то непостижимым образом вскарабкалось на потолок, где издало очень внушительный рык. Потом, совершив прыжок, вновь оказалось на полу.

Свой прежний облик Аурин вернула себе без труда. Выяснилось, что с каждым разом ей становилось все легче это делать. Она встряхнула рассыпавшимися по плечам волосами и спросила:

— Ну как? Впечатляет? Теперь вы, надеюсь, понимаете, что именно я имела в виду.

Глаза у князя были огромными, размера на два больше, чем обычно. Он некоторое время смотрел на нее, не шевелясь и почти не дыша, потом моргнул и отозвался:

— Краути.

— Верно, — признала девушка, — и еще, я ем только сырое мясо. Но не следует верить всему, что болтают люди. На людей я не охочусь.

В ответ она получила только едва заметный кивок. Что ж, ей здесь больше нечего делать. Аурин осторожно повесила амулет на выпирающую часть одной из статуй и сказала:

— Ну, я пойду.

— Почему?

— Потому что я — краути, — удивленно ответила она.

— Ну и что?

— Вас это не пугает?

— Нет.

Глаза у девушки стали, наверное, еще больше, чем у князя. Она ненадолго замолчала, а потом тихо спросила:

— Что это вы имеете в виду?

— Я имею в виду, что ты можешь остаться.

«Наверное, кто-то из нас двоих сошел с ума», — подумала Аурин. И скорее всего, это она. Хотя, может быть, сам князь спятил со страху.

— Но ведь я — чудовище, — не очень убедительно пробормотала девушка.

— Какая ерунда.

Аурин посмотрела на него, потом перевела глаза на висевший амулет и наконец на свои руки. Что ж это творится на белом свете? Князя не пугает то, что его супруга способна превращаться в жуткого монстра и ползать по потолку?

А в следующее мгновение произошло то, что окончательно уверило девушку в невменяемости князя. Он шагнул к ней и так сильно стиснул ее в объятиях, что она едва не посинела. Боги, кто еще решится стать супругой сумасшедшего? Наверное, только краути способна на это.