Нежданная ученица (СИ)

Бэйн Екатерина

С раннего детства Эйлар промышляет на улицах Тариолы, ловко вытаскивая кошельки у прохожих. И надо же ей было в нарушение всех неписанных воровских законов влезть в дом к сильному магу. В наказание за это ее взяли в ученицы. Только вот, какое же это наказание?

 

1 Глава. Дневная норма

Солидный мужчина с брюшком ничего не заметил. Он брезгливо отстранился от чумазой, вихрастой девчонки, которая, споткнувшись, случайно налетела на него и ухватилась за рукав в поисках опоры. Отстранился так, словно она была, по крайней мере, больна чумой.

— Простите, — пробормотала Эйлар, опуская глаза и шмыгнув в сторону.

— Ходят тут всякие, — бросил мужчина и зашагал дальше.

Пригнув голову и обхватив себя руками, пытаясь унять холод, пробирающий ее до печенок, девочка юркнула в ближайший темный и грязный переулок. Здесь она ускорила шаг и почти побежала, то и дело попадая ногами в лужи и поднимая тучи брызг. Зимой в Тариоле было мокро и холодно. Дожди шли часто, дул пронизывающий ветер, утром лужи схватывались тонким ледком. В такую погоду хорошо сидеть дома у растопленного камина и попивать горячий чай, а вовсе не бродить по слякотным улицам в тонкой, рваной куртейке с чужого плеча. Другой одежды у Эйлар не было, только то, что на ней. Старое, заштопанное платье, из которого она начала вырастать, демонстрируя голые щиколотки и разбитые локти, тяжелые башмаки на два размера больше, чем надо и куртка, причем, мужская. У Эйлар не было даже чулок. Для тепла она обматывала ноги разным тряпьем. Шапки у нее не было тоже. Косые струи дождя били ее по непокрытой голове, вода затекала за шиворот, расползаясь по озябшему телу все дальше и дальше. Девочка ежилась и шмыгала носом, но бежала резво и споро, преследуя определенную цель.

Этой целью оказалась темная подворотня, где Эйлар остановилась и обернувшись, выглянула на улицу, окинув ее внимательным взглядом. Как будто, ее никто не преследовал. Все же, для верности она подождала минут пять, напряженная и готовая дать стрекача. Но кругом было тихо, лишь завывал ветер и шумел дождь.

Эйлар осторожно достала из-за пазухи свою добычу и взвесила на ладони. Сегодня уже четвертый по счету кошелек. Хороший день и очень удачный. А этот кошелек был еще, судя по всему, почти полным. Впрочем, девочка обладала проницательностью и редко ошибалась в выборе очередной жертвы.

Четыре кошелька — это гораздо больше обычной дневной нормы. Дани хватит и половины, он и без того постоянно ее хвалит за ловкость и сноровку. Лучшая его ученица. Он любил это повторять, похлопывая Эйлар по плечу. А так как повышенной ласковостью Дани никогда не отличался, эти похлопывания были довольно чувствительными.

Развязав тесемки одного из кошельков, Эйлар принялась за дело, повыше задрав юбку, отчего по колено обнажились тощие ноги, грязные, красные от холода и в цыпках. Размотав одну из тряпок, девочка занялась тем, чем обычно занималась всякий раз, когда добыча была хорошей. Утаивала определенную часть от Дани. Впрочем, сама она называла это заначкой.

На этом деле она попалась всего однажды, по глупости. Не продумала до конца, где именно следует прятать деньги и как. Дани быстро нашел «лишний» кошелек и всыпал ей так, что Эйлар несколько дней ходила, приволакивая ногу и щеголяя огромным фонарем под глазом. С той поры она поумнела. Теперь девочка выкладывала монеты по одной на ноги, вдоль по всей поверхности, а потом накрепко заматывала тряпками. Монеты не звенели и не выпадали. Хороший тайник. Дани пока его не обнаружил.

Закончив с этим, Эйлар выбросила пустые кошельки в сточную канаву и оправила юбку. Теперь можно и на рынок, раздобыть что-нибудь поесть. В животе урчало и судя по всему, он намертво прилип к позвоночнику.

Выскользнув из подворотни, девочка направилась обратно, стараясь не стучать зубами. Скорее бы вернуться домой. Точнее, в то место, которое она считала своим домом вот уже почти три года.

Своего отца Эйлар не знала сроду. Ее мать никогда не упоминала о нем. Злые языки утверждали, что та и сама этого не знала. Мать Эйлар работала поденщицей, то есть, выполняла самую тяжелую, грязную и малооплачиваемую работу, которая была, к тому же, непостоянной. Девочка рано узнала, что такое нищета и голод. С раннего детства она была предоставлена самой себе. Целыми днями пропадала на улице с ватагой таких же ребятишек, оборванных, грязных и тощих, с вечно голодными глазами. Голод вынуждал их на самые различные поступки. Преимущественно, кражи по мелочи. Они таскали булочки с лотков, фрукты и овощи у зазевавшихся торговцев, за что были ими же биты неоднократно.

Эйлар рано для себя уяснила, что на мать надежда плохая. При своей тяжелой, изматывающей и уродующей работе та приносила слишком мало денег, да и те тратила больше на выпивку для себя. В результате всего этого нестарая еще женщина выглядела, как сморщенная старуха. Правда, подобное мало волновало как окружающих людей, так и ее саму. Там, где они жили, было полно подобных женщин, рано состарившихся от нужды, лишений и тяжелого труда.

Мать девочки умерла, когда Эйлар было семь. Хозяин ночлежки незамедлительно вышвырнул ребенка на улицу, не позволив даже ничего взять из немудрящего скарба, оставшегося после пьяных загулов матери. Он заявил, что все эти вещи будут проданы, а деньги пойдут в уплату долгов покойной жилички, коих, по его словам, было предостаточно. И вообще, последний год он держал их из милости.

В жизни Эйлар мало что изменилось. Она по-прежнему пропадала на улице, с той лишь разницей, что теперь ей не было, куда идти ночевать. Девочка пряталась на рынке под пустыми прилавками, выискивала подворотни поукромнее. Но самый праздник был, когда она с группой таких же брошенных оборвышей находила свободный подвал, где они размещались почти с комфортом.

Мысль о том, что куда удобнее и выгоднее воровать деньги, а не еду, была не нова. Они все помаленьку этим занимались. Хотя Эйлар впервые попробовала это спустя полгода после смерти матери. И поразилась, как, оказывается, легко это сделать. Люди очень беспечно относятся к своему достоянию, оставляя в карманах, подвешивая к поясу и даже забывая время от времени проверять, на месте ли оно. Правда, существовали люди осторожные и внимательные, но с такими Эйлар никогда не связывалась. У нее было то, что Дани впоследствии называл чутьем. Каким-то внутренним чувством девочка определяла, у кого можно украсть, а к кому лучше и вовсе не приближаться.

Украденный кошелек помогал их небольшой группке продержаться неделю. В такие дни, которые они называли сытыми, дети пировали, покупая себе всевозможные вкусности, точнее, то, что они понимали под этим словом. Дешевые конфеты у разносчиков, свежую сдобу, дрянные сосиски и колбасу.

Подобной жизнью Эйлар прожила всего несколько месяцев. А потом ее заметил Дани. Сам ловкий вор, он набирал себе команду из уличных сорванцов и с ловкими пальцами и быстрыми ногами. Эйлар оказалась шестой, последней, но очень многообещающей ученицей.

Его ловкие ученики каждый день работали на улицах и были обязаны всю добычу отдавать своему учителю, за что он их кормил и давал место для ночлега. У каждого из них была своя дневная норма, исходя из возможностей и способностей. Для Эйлар — пять монет золотом. Годились также медь и серебро, но как известно, на один золотой приходится пять серебряных монет и десять медью. Далеко не все прохожие носили в своих кошельках золото, такие попадались достаточно редко. Чаще всего, украденный кошель наполняла медь, несколько монет серебром и реже — пара золотых.

Те, кто не выполнял дневную норму, был нещадно бит и лишался ужина. У Эйлар подобные дни выпадали редко, чему она была несказанно рада. Дани был тяжел на руку и лупил их добросовестно, не жалея. Как он сам любил приговаривать: палка — лучший учитель.

Но сегодня палка ей в любом случае не грозила.

До рынка была еще пара кварталов, если идти кратчайшим расстоянием, но девочка словно случайно свернула налево. Точнее, она уговаривала себя, что пусть здесь дольше идти, но зато чище и спокойнее, хотя на самом деле причина была иной.

Свернула на тихую, аккуратную улочку, где жили законопослушные жители Тариолы. Нужда и бедность сюда и не заглядывали, но и до богатства также было далеко. Эйлар замедлила шаг, повернув голову и окинула внимательным взглядом один из домов. Этот дом имел три этажа, что, конечно, не сравнить с дворцом или поместьем какого-нибудь богача, но все-таки, по местным меркам это был высокий дом. Эйлар интересовал второй этаж, а конкретно, несколько окон, занавешенных плотными шторами кремового цвета. Эти окна приковывали ее взгляд. Очень красивые шторы, из дорогого материала. Немало богатых дам не побрезговали бы подобной тканью на платье. Это был атлас. Должно быть, за этими шторами живут обеспеченные люди.

Посмотрев еще раз, девочка отвернулась и зашагала дальше, наклонив голову пониже. Волосы у нее уже были совершенно мокрыми, хоть выжимай, да и одежда — не лучше. Но Эйлар привыкла испытывать лишения и всевозможные трудности. Она уже не помнила, когда жила иначе. Должно быть, этого не было вовсе.

Девочка и сама не могла бы объяснить, почему ее так притягивает этот дом и эти окна. В Тариоле было полно и подобных домов, и подобных окон. Но вот шторы… Сами шторы выбивались из общего фона. Наверное, в них было все дело. Люди, живущие в подобных местах, не вешают на окна таких дорогих штор. А те, кто могут себе это позволить, живут в богатых и фешенебельных районах.

Эйлар прожила под крылом Дани достаточно, чтобы понять и выучить несколько правил, которыми руководствовались люди, зарабатывающие себе на жизнь присвоением чужого. Первым и самым главным было то, что преступный мир подчинялся строгой иерархии. Это значило, что каждый занимался только своим делом, причем, только на отведенной ему территории. То есть, к примеру, карманник никогда не должен заниматься кражей со взломом, а воры — замочники никогда не пойдут на открытый грабеж. Тем, кто нарушал эти правила, приходилось несладко.

Однако, будучи любознательной, Эйлар этого было мало. В районе хижин, где она, собственно, и жила, девочка познакомилась со смышленым пареньком лет двенадцати. Мике был учеником вора — замочника, довольно усердным, за что и ценился. С ним Эйлар общалась мало, ибо каждый был слишком занят для долгих и регулярных встреч, но все же, она сумела кое-чему научиться у Мике. Ей это было интересно, к тому же, Эйлар полагала, что все это вполне может ей когда-нибудь пригодиться. А если и не пригодится, то и не помешает. Правда, у нее хватало ума скрывать полученные знания от других учеников Дани и от самого Дани. Если б до него дошли слухи, что одна из его учениц умеет вскрывать замки и засовы, это привело бы его в ярость. Эйлар доводилось видеть Дани в ярости, ничего хорошего это не сулило. Тот парень, который довел его до такого состояния, остался калекой на всю жизнь. Впрочем, его судьба оказалась не самой плачевной, сейчас он промышлял нищим на улицах и его увечья были направлены на то, чтобы давить на жалость сердобольных прохожих.

По крайней мере, он получил свои увечья случайно. А ведь Эйлар слышала, что некоторые главари побирушек намеренно калечили тех, кто был у них под началом. Калеки и женщины с грудными детьми ценились выше, чем обездоленные старики, старухи и беспризорные дети.

В общем, у нищих были свои тайны и правила. Эйлар они не интересовали. Вступать в эту когорту она не собиралась. Попрошайничество вызывало в ней необъяснимую брезгливость и казалось унизительным. Хотя, с другой стороны, что может быть унизительнее, чем ее нынешнее положение? И все же, девочка была из тех людей, которые предпочитают красть, чем просить.

Заниматься кражей на рынке было чревато. Эта территория принадлежала группе Кривого Джека, и его ученики расправлялись с нарушителями границ без пощады. Но Эйлар все же рискнула. Она выбрала момент, когда поблизости не было никого, кто мог бы уличить ее в «браконьерстве», стащила большую, сдобную булку, еще горячую, и штук десять сосисок у зазевавшихся торговцев. Это было простым и привычным делом.

Покинув чужую территорию, Эйлар пошла в обратном направлении, на ходу поглощая сосиски и откусывая от булки огромные куски. Дождь и холод в этот момент ее не интересовали. На щеках даже проступил слабый румянец. Урчание в животе прекратилось, казалось, стало теплее.

Она покончила с едой гораздо раньше, чем добралась до района хижин.

Вот, куда добропорядочные граждане предпочитали не заглядывать. Здесь было куда грязнее, чем в любом другом месте Тариолы, убогие домишки, сложенные так, словно вот-вот рухнут, погребая собой своих жителей. Да и жили здесь те, с кем никто в здравом рассудке предпочитал не иметь дела. Карманники, воры, грабители, нищие, проститутки и мошенники всех мастей. И жили они совсем не так плохо, как это казалось снаружи. Во всяком случае, не все.

— Эй, Лари, подожди! — услышала девочка и нехотя обернулась.

За ней бежала девчушка чуть поменьше ростом и возрастом, такая же чумазая и оборванная. Это была Лилин, другая ученица Дани, но в отличие от Эйлар, неуклюжая и нерасторопная. Лилин случалось ронять украденный кошелек в лужу прямо перед носом владельца. Неудивительно, что Дани учил ее чаще остальных.

Лилин догнала Эйлар, безостановочно шмыгая носом.

— Ты уже все? — спросила она, дрожа и обхватив себя руками, — выполнила норму?

У нее не было ни куртки, ни другой накидки, чтобы хоть немного сберечь тепло. Только тонкое платьице с коротким рукавом, а на ногах — веревочные сандалии. Эйлар и смотреть на нее было холодно, а уж каково синей от холода Лилин — лучше было не представлять.

— А ты? — отозвалась Эйлар.

Лилин открыла, было, рот, чтобы ответить, но закашлялась. Кашель был слишком долгим и слишком надсадным, девочка хрипела и корчилась. Лицо покраснело, а на лбу даже выступили капли пота, хотя этого и не было заметно из-за дождя.

Эйлар невольно отступила на шаг назад. Недотепа Лилин. Ей вечно не везло. Ничего-то она не могла сделать, как следует. Дани все сильнее злился и даже грозил, что выгонит ее. Любой, кто знал Дани, понимал, что это не пустая угроза. Вот и теперь, Лилин умудрилась подхватить такой нехороший кашель. Это уже была не просто простуда. Часто бывает, что застарелая простуда перерастает в нечто большее.

Девочка наконец откашлялась и тяжело задышала, переводя дух. И тут же заплакала, тихо и жалобно. Слезы смешивались с дождем и текли по лицу сплошным потоком.

— У меня два к-кошелька, но они п-почти п-пустые, — сквозь плач ответила Лилин, — там и одного золотого не наберется. А нужно два. Дани меня убьет.

— Не реви, — сказала Эйлар, — знаешь ведь, не поможет.

Лилин знала, но перестать не могла.

— Он уже давно грозился меня выгнать. Сказал: еще раз столько принесешь — шкуру спущу, а потом выброшу.

— Так, вместо того, чтобы тут реветь, шла бы на улицу и попробовала хоть что-нибудь набрать.

— Не могу, — Лилин попыталась вытереть лицо ладонью, но лучше от этого не стало, — один тип, у которого я кошель стырить попыталась, меня засек. Еле удрала.

Эйлар досадливо вздохнула. Ну вот, как всегда. Похоже, эта девчонка даже по улице пройти не сумеет, чтобы в лужу не шлепнуться. И что с ней делать?

— Мне хоть бы один золотой принести, — всхлипывала девочка, — тогда Дани побить — побьет, но хоть не прогонит.

— Чтоб черти тебя взяли, Лили, — в сердцах выругалась Эйлар, — почему ты такая неуклюжая?

— Я не знаю. Я все стараюсь делать как надо, честное слово. Все, как он учил. Но… когда это происходит на самом деле… страшно становится. Скажи, Лари, тебе тоже страшно?

— Нет, — ответила девочка, — мне весело. Знаешь, такой холодок между лопатками пробирает, но от этого почему-то весело.

Лилин шмыгнула носом.

— Сколько у тебя денег? — спросила Эйлар, сдвинув брови.

— Три монеты серебром и семь — медью, — без запинки отозвалась та.

Ни она, ни другие ученики Дани никогда не учились в школе и понятия не имели, что такое грамота. Но вот считать они все умели, как первоклассные казначеи. Особенно, деньги. В этом они никогда не ошибались.

Эйлар снова вздохнула, на сей раз тяжело. Бестолочь, бестолочь и есть.

Она бросила взгляд по сторонам, потом мотнула головой:

— Пошли.

Лилин, с надеждой посмотрев на нее, без слова возражения отправилась следом.

Как ни было жаль глупую девчонку, Эйлар все же не собиралась отдавать ей деньги из своего улова. Жалость — жалостью, но есть еще и чувство самосохранения. «Лишние» деньги, бережно откладываемые ею на черный день, могли понадобиться.

Они вышли на ближайшую улицу, граничащую с районами хижин. Эйлар молча указала Лилин на место у ограды, а сама ловко нырнула в жиденькую толпу, глазеющую на небольшое представление. Плотник перегнул какого-то мальца через колено и охаживал его веником из ивовых прутьев. Должно быть, провинившийся подмастерье. Мальчишка громко ревел и вскрикивал, а плотник поминал парнишку, его родителей и всех святых в самых крепких выражениях. На это в самом деле стоило посмотреть.

Но Эйлар была здесь не за этим. Она вернулась к Лилин довольно скоро.

— Уходим, — велела она и дернув ее за руку, быстро пошла обратно к «хижинам».

Лилин покорно бежала следом.

За углом девочка выпотрошила два тощих кошелька и высыпала на ладонь Лилин горсть мелочи.

— Должно хватить, — сказала Эйлар, закинув пустые кошельки в лужу.

Ее соученица, раскрыв рот и вытаращив глаза, смотрела на этакое богатство.

— Чего встала? — недовольно прикрикнула на нее Эйлар, — убери это, пока не забрали. Живо.

Лилин сунула руку в карман и всхлипнула.

— Ну, что еще?

— Спасибо, Лари. Ты просто… просто…

— Дура, — закончила за нее Эйлар, — точно, дура. Мне что, больше всех надо? Давай, иди первая. И смотри, не вздумай проболтаться.

— Что ты! — ахнула Лилин, — ни за что.

И помчалась вперед, крепко прижимая к себе карман. Эйлар покачала головой, посмотрев ей вслед. Кто додумался взять эту остолопку в ученицы к карманнику? Даже последнему идиоту видно, что она не годится для этого дела.

А она поступила глупо. Зачем помогла ей? Для чего? Чтобы отсрочить то, что все равно рано или поздно случится? Не будет же она вечно ей помогать.

Переждав несколько минут, Эйлар направилась к нужному дому. День подходил к концу. Пора явиться на глаза Дани и отчитаться о проделанной работе.

Их учитель и наставник сидел в продавленном кресле у жарко пылающего очага и попивал что-то из стакана. Эйлар подозревала, что это был вовсе не чай, но благоразумно молчала и держала свои догадки при себе. Дани давно взрослый и сам знает, что ему пить. Хотя в пьяном виде он еще более нежелателен, чем в трезвом.

— Явилась, — протянул Дани, повернув голову, — последняя, что ли?

— Нет, — вмешался кто-то из противоположного угла, — Свири еще нет.

Эйлар глянула туда мельком и заметила вихрастую, нечесаную голову и пару блестящих глаз. Узнать, кто это не составляло труда. Анди, приближенное и доверенное лицо Дани.

Анди уже было почти пятнадцать и в чем-то он был еще хуже учителя. Постоянно наблюдая, подслушивая и подсматривая, он доносил Дани на учеников, за что имел лишнюю миску еды, благосклонное расположение учителя и тихую ненависть остальных учеников.

— Свири у меня давно по загривку не получал, — пробурчал Дани, делая еще глоток питья из стакана, — сегодня меня тянет заняться вашим воспитанием, охламоны. Дождемся Свири — и приступим.

Анди угодливо захихикал.

Эйлар уселась в углу рядом с остальными четырьмя учениками. Все четверо были сосредоточенно бледны. Когда Дани решал заняться воспитанием, доставалось всем.

Прошло где-то минут пять, когда отворилась скрипучая дверь и в хибару вошел последний. Свири был мокрым и заляпанным грязью. Должно быть, шлепнулся в лужу.

— Последнему — порка, — сказал Дани и громко расхохотался удачной по его мнению шутке.

Свири шмыгнул носом и насупился.

— Ну, начнем, — Дани отставил стакан и потер ладони.

Развернул кресло лицом к остальным и спиной к очагу. Рядом с ним на столе лежала крепкая палка, с которой он никогда не расставался.

— Анди, ты первый.

Парень кивнул и подойдя, высыпал на стол внушительную кучку монет. Попадались и золотые, так что, некоторые из детей завистливо вздохнули. Впрочем, норма у Анди была значительно выше, чем у них, в силу возраста и умения.

Дани сосредоточенно пересчитал деньги, кивнул и указал ему в сторону другого стола, длиннее и массивнее, чем первый. Там уже стоял большой котелок, от которого шел аппетитный дымок и груда мисок.

— Будешь разливать жратву, — продолжал Дани.

Анди почти всегда этим занимался, нагло не докладывая еду остальным, зато сам трескал за троих. Но бороться с несправедливостью никто не рисковал.

— Чин, — Дани указал на тощего мальчишку лет одиннадцати, — сюда.

Пацаненок подошел ближе и выложил на стол свою норму.

Судя по спокойному лицу, все было в порядке, но Дани явно так не считал. Он схватил его за шиворот и быстро перевернул вверх ногами. Хорошенько потряс, после чего просто бросил на пол. Чин крепко стукнулся, но не издал ни звука. За хныканье учитель мог и выдрать.

— Лили.

Лилин загодя размазывала слезы по лицу.

— Мелкая паршивка, — протянул Дани, — опять не выполнила норму. Один золотой, две серебряных и три медью. Видит Бог, я долго терпел.

Он подхватил со стола палку.

Дети отвернулись кто куда. Лилин жалобно закричала, но напрасно. Уж чем-чем, а этим Дани было не пронять.

— Без ужина, дубина, — заключил он, закончив экзекуцию и сбрасывая девочку на пол, — ты у меня научишься работать.

Всхлипывая, Лилин на четвереньках проворно отползла в угол и там затихла.

— Лари, — сделав паузу, позвал Дани.

Эйлар была спокойна в одном: дневная норма выполнена. Здесь учителю не придраться. Но мало ли, что ему могло стукнуть в голову. Она у него была на особом счету.

И правда, Дани сперва хорошенько потряс ее, держа вверх ногами, куда сильнее и дольше, чем Чина. А потом велел:

— Ну-ка, снимай куртку.

Анди захихикал, набив рот похлебкой. Под шумок он уже успел слопать почти полную миску. Дани словно не замечал этого.

Эйлар подчинилась.

Учитель как следует прощупал ее одежку, а потом занялся платьем девочки. Бесцеремонно обшарив ее тело, он пинком ноги отправил к ней куртку.

— Вали, — милостиво разрешил он, взглядывая на оставшихся двоих.

Эйлар отправилась к столу. Анди окинул ее внимательным взглядом и шепотом поинтересовался:

— Что, ничего заныкать не удалось?

Девочка мотнула головой. Она не сомневалась, что парень занимался этим постоянно, но делал это слишком умело.

— Жрать, небось, хочешь? — продолжал Анди.

— Угу.

— А полную миску хочешь?

Эйлар посмотрела на него с подозрением. Анди ничего не делал просто так.

— Приходи ко мне сегодня ночью погреться, получишь, — закончил он.

Девочка хорошо знала, что это значит. В их маленьком мирке секретов не было. Тот же Дани, немало не стесняясь учеников, приводил в дом на ночь женщин и занимался с ними тем, чем обычно занимаются мужчина с женщиной в постели. Все это было очень хорошо и слышно, и видно. А последние полгода и Анди занялся тем же. Но на взрослых потаскушек ему то ли денег не хватало, то ли их было просто жаль. Эйлар несколько раз замечала, как он возился с Тари, еще одной ученицей Дани. Тари было уже тринадцать, по мнению Анди, она достаточно сформировалась для женщины. Да и сама девочка тоже так считала. Хотя с другой стороны, той же Лилин было всего десять. А за миску каши она была готова на все, что угодно и Анди этим пользовался.

— Пошел ты, — огрызнулась Эйлар.

— Ну, как хочешь, — ухмыльнулся парень, — не больно и хотелось, оглобля тощая, на твоих костях валяться. У тебя и сисек-то еще нет.

И поставил перед ней миску, лишь наполовину наполненную похлебкой. Эйлар молча придвинула ее к себе и взяла ложку. Подобным наказанием за неповиновение ее было не напугать. Особенно, после сосисок и булки, которые даже еще не успели перевариться. Недаром учитель называл ее лучшей ученицей, минуя даже Анди. И подобный обыск, что он ей учинил, было своеобразным знаком уважения. Ту же Лилин Дани никогда не обыскивал, должно быть, считая, что у нее ума не хватит что-то утаить.

Свири Дани всыпал просто так, за то, что он задержался. Без злобы, только для проформы. И не запретил ужинать, ведь дневная норма была выполнена.

— Паршивые поганцы, — сказал напоследок Дани, снова принимаясь за свое пойло, — плохо работаете, вяло, без огонька. А жрете — каждый за четверых.

Никто давно не обращал внимания на его ворчание. Все быстро ели, стараясь успеть раньше, чем что-нибудь случится. Иногда учителю приходила охота пошалить. Он мог подойти к столу и одеть чью-то миску с едой кому-нибудь на голову. А потом долго покатывался от хохота вместе с верным Анди.

Эйлар заметила, что миска Тари была полной до краев. Должно быть, старший ученик все-таки нашел, с кем «погреться», как он это называл.

После ужина все отправились спать. Ученики Дани устраивались кто где мог и подкладывали под головы все, что было под рукой. К примеру, Эйлар удалось нагрести с пола кучку соломы, а накрылась она своей курткой. Рядом с ней прикорнула Лилин, прямо на голых досках.

Эйлар никогда не прятала «лишние» деньги в доме. Это было опасно. Их могли найти как Дани, так и остальные ученики. У нее был небольшой тайничок в другом месте и время от времени она к нему наведывалась, избавляясь от своей добычи.

Девочка занималась этим уже достаточно давно и накопила приличную сумму, хотя ни на что серьезное ей все равно не хватило бы. Например, на то, чтобы уйти от Дани и жить самостоятельно. Деньги закончились бы через месяц, а что потом? Так что, Эйлар продолжала быть ученицей вора — карманника и делать свои заначки. На будущее.

Оставаться здесь слишком долго не стоило. Непредсказуемый Дани, способный покалечить любого просто так, из интереса, ежедневные нормы, выполняя которые, можно было нарваться на стражей порядка и оказаться в тюрьме, наглый Анди, с каждым днем становящийся все наглее. В общем, причин уйти было много, но вот, куда? Это был серьезный вопрос, над которым Эйлар ломала голову не один месяц.

Девочке было всего одиннадцать, но жизнь на улице заставила ее рано повзрослеть, научиться заботиться о себе, добывать пропитание, а главное, думать и принимать решения. Более благополучные ее сверстники еще вовсю резвились и играли, не зная никаких забот и не думая ни о завтрашнем дне, ни о хлебе насущном. У них были родители, которые их кормили, одевали и все за них решали. У них был теплый дом. Им было, кому пожаловаться на свои детские обиды. У Эйлар ничего подобного не было.

Для того, чтобы уйти от Дани, ей нужны были деньги. И не те скудные сбережения, что лежали в укромном месте, а хорошие деньги. Эйлар хотела жить нормальной жизнью. Она частенько видела, что дети ее возраста работали в лавках, мастерских, трактирах, в слугах, наконец. Но кто возьмет на работу грязную замарашку с темным прошлым и воровскими ухватками? Для начала следовало хотя бы внешне выглядеть прилично.

Выполняя дневную норму и откладывая заначки, достичь этого можно было не скоро. И у Эйлар сложился план, как приблизить этот момент.

 

2 Глава. Неудавшаяся кража

Нынешнее утро выдалось хмурым, но без дождя, за что следовало благодарить Бога. Только те способны понять прелесть сухих и безветренных дней, чья жизнь большей частью проходит на улице.

Дани бесцеремонно растолкал учеников, раздавая направо и налево пинки, хватая их за шкирки и ставя на ноги.

— Работать, тупые ублюдки! — рявкнул он и вид у него был донельзя грозный.

С похмелья Дани никогда не отличался кротостью нрава.

— На улицу, живо!

Даже Анди схлопотал пинка, отчего вылетел за дверь со злобной гримасой.

— А тебе особое приглашение требуется? — учитель за ногу поднял с пола сонную Тари и протащив через весь дом, выкинул ее наружу, прямо в грязную, подсыхающую лужу.

Понаблюдав, как девочка в ней барахтается, пытаясь подняться, он расхохотался и настроение его значительно улучшилось.

— Заодно, и умоешься, — заключил он и захлопнул дверь.

Эйлар шагнула ближе и протянула Тари руку. Та ухватилась за нее и наконец встала на ноги.

— Сволочь, — прошипела она, — когда же его кто-нибудь пришибет? Ох, и попляшу я на его могиле!

— Да брось, ты что, Дани не знаешь? — сказал Чин, натягивая шапку на уши, — пошли. Пора.

И дети разбежались, кто куда. Дневную норму никто не отменял, а поблажек ждать не приходилось.

Для Эйлар утро оказалось неудачным. Она с трудом набрала свои пять золотых, а о «лишних» деньгах можно было забыть. Прохожие, что попадались ей на улице, все как на подбор были подозрительными и осторожными. Кое-кто даже бросал на нее угрюмые, колючие взгляды, словно видел ее насквозь. Разинь и растяп, составляющих подавляющее большинство, сегодня было до обидного мало.

Решив попытаться еще немного после полудня, Эйлар устроила себе небольшую передышку. День обещал быть теплым и холод уже не так сурово пробирал ее сквозь скудную одежонку. Стащив по дороге неполную связку сушеной воблы, девочка грызла ее и глазела по сторонам. Тариолу Эйлар знала, как свои пять пальцев, но было и то, что постоянно менялось. Люди. На них никогда не надоедало смотреть. Вот важный слуга, торопящийся исполнить господское поручение, вот степенная мать семейства, неторопливо идущая по своим делам, вот студенты, шумно спорящие по пути к своему учебному заведению, торговцы, мастеровые и разносчики.

Внушительная процессия вынудила девочку отступить почти к самой стене. Да и не ее одну. По дороге, мощеной булыжником, важно вышагивала вооруженная охрана, за ней четверо слуг несли паланкин, плотно занавешенный желтой тканью. Должно быть, кто-то из знати.

— Дорогу! — крикнул один из охранников, — дорогу леди Джитендре! Дорогу!

Зеваки — прохожие во все глаза пялились на паланкин, тяжелые занавеси которого украшали гербы. Эйлар вспомнила, кто она, собственно, такая и воспользовалась моментом. Очень удачно. Кошельки, перешедшие в ее ловкие руки, были тяжелыми. Целых два набитых деньгами кошелька. Спрятав их подальше, девочка юркнула в обнаружившуюся брешь и покинула улицу.

Эйлар прятала довольную улыбку. А ведь это была даже не ее территория. Серьезный проступок, нарушение неписанного закона, но подобные вещи ее не волновали. Ей было плевать на любые законы до тех пор, пока закон не оборачивался к ней своим грозным ликом. Но сейчас ей удалось ускользнуть благополучно.

До возвращения в район хижин Эйлар успела и пообедать, и пополнить свой тайник деньгами и даже наведаться на свою любимую улицу со столь притягательным домом. Именно сегодня в ее голове наконец сформировалась мысль о том, как избавиться от надоевшего, утомительного обучения. Чтобы обзавестись необходимой суммой денег, ей следует не воровать кошельки у прохожих, а найти что-нибудь повесомее. Пусть это будет вопиющим нарушением правил. Если все сделать осторожно и аккуратно, никто и не узнает об этом. Ей нужно ограбить какой-нибудь дом.

И этот дом уже был у нее на примете. Тот самый, с тяжелыми, атласными шторами. В нем наверняка есть, чем поживиться. Какой-нибудь лавочник или часовых дел мастер не станет занавешивать окна шторами из атласа даже для того, чтобы покрасоваться. Похвастаться, нате, мол, обзавидуйтесь моему достатку.

В этот дом следовало влезть ночью, а не днем, на глазах у всей улицы. Осталось только дождаться подходящего момента.

Это было куда сложнее, чем все остальное. Из хижины, где они обычно ночевали, нельзя было выйти просто так, по своим делам. Это мог себе позволить лишь сам Дани и его любимый ученик Анди. Вознамерься Эйлар уйти ночью, ее неминуемо бы остановили. Тот же Анди, задав ей ехидный вопрос: куда это ты собралась?

Другая проблема — отмычки, была уже решена. Эйлар считалась способной ученицей не только у Дани. Она быстро овладела всеми ухватками Мике и он мог бы гордиться результатами, если б знал, к чему приведут его рассказы и демонстрации. Девочка потратила много времени и сил, но изготовила все необходимые отмычки самостоятельно, используя для этого подручные средства, камни, булыжники мостовой и стены. Где расплющить, где заострить, где загнуть, где подпилить. К окончанию ее кропотливого труда десять самых разнообразных отмычек висели на обрывке веревки, которую Эйлар крепко связала и положила в тайник.

День закончился скверно. Не для всех, но для Лилин. Она снова принесла один золотой вместо двух, но Дани рассвирепел, завопил, что его терпению пришел конец и отлупил девочку так, что она даже не могла отползти в угол. Просто лежала на полу и изредка вздрагивала.

Остальные ученики смотрели на это глазами, полными ужаса. Кое-кто закусил губу, жалея Лилин, прочие же тряслись от страха за собственную шкуру.

— Мне надоел этот мешок с дерьмом, — заявил Дани, тронув девочку носком сапога, — она ни на что не годна. Она даже стырить кошелек толком не умеет. Сколько можно терпеть!

— Ты прав, — подлил масла в огонь Анди, — эта идиотка только зря жрет твою кашу.

— Я кормлю ее даром! — взревел Дани, — за все время, что эта бестолковая дура здесь живет, она сожрала больше, чем принесла. Все, с меня хватит.

Он наклонился, схватил Лилин за шиворот и поволок к двери.

Эйлар проводила его взглядом, потом опустив глаза, заметила на полу темные пятна. Целая цепочка капель, протянувшаяся от кресла к выходу. Это была кровь, девочка сразу это поняла.

Свири перехватил ее взгляд, уставился на пол и вздрогнул.

— Дела, — прошептал он едва слышно.

— Чего шепчетесь, вы, недоноски? — рявкнул на них Анди, — хотите быть следующими?

«Недоноски» тут же отвернулись в разные стороны. Следующим никто быть не хотел.

Вернулся Дани и уселся обратно в кресло.

— Шесть — хорошее число, — сказал он, пододвигая к себе бутылку, — из-за этой мелкой сучки все испорчено. Нужно искать кого-то новенького. Слышь, Анди? Я к тебе обращаюсь. Завтра поброди по улицам и поприглядывайся к мальцам.

— Ладно, — буркнул тот.

— А теперь — живо спать, недоделки, — повернулся Дани к детям, — всех касается, — и кивнул в сторону старшего ученика.

— Но я собрался…

— Мне плевать на то, что ты там собрался. Я сказал: спать, — учитель перевернул бутылку, хорошенько потряс ее и скривился, — черт, пусто. У нас еще есть выпивка?

— Нет, — отозвался Анди и улегся на свое место с видом оскорбленного достоинства.

— Дерьмо.

Разумеется, Дани не стал долго раздумывать, как выйти из этого положения. Задув свечу, он еще немного посидел в кресле, барабаня пальцами по столу. А когда послышалось первое сопение, поднялся и вышел за дверь.

Дети засыпали быстро. Времени на сон отводилось мало и никому не хотелось упускать драгоценные минуты. Не спала только Эйлар. По двум причинам.

Сперва она долго раздумывала о незавидной участи Лилин. Судя по всему, Дани в своем праведном гневе сильно ее покалечил. А потом и вовсе вышвырнул на улицу. Конечно, Лилин следовало удвоить усилия и постараться приносить необходимую сумму, вместо того, чтобы хныкать и лить слезы. Но все-таки… Девочке было ее жаль. Недотепа Лилин. Она так боялась, что ее выгонят. Вот, это и случилось.

Второй причиной был уход Дани. Он частенько куда-либо отлучался, но ненадолго. Иногда приводил кого-нибудь, иногда приносил выпивку. Но бывали дни, когда на него нападало желание покуролесить, и тогда он мог отсутствовать всю ночь.

— Тари, — послышался еле слышный шепот, — эй, Тари.

Тари мирно сопела, лежа слева от Эйлар. Шепот не достиг ее ушей.

— Эй, ты, чучело, — как всегда не выдержал Анди, — иди сюда.

Снова никакого эффекта. Тогда парень встал и подойдя к детям, наклонился и поднял Тари с пола. Она проснулась и ойкнула.

— Тихо ты, — велел ей Анди, — хватит дрыхнуть.

Вот он, шанс. Эйлар лежала неподвижно до тех пор, пока они не отошли в противоположную часть большой комнаты. Потом приподнялась на локте и прислушалась.

Тари хихикала, слышалось шуршание и возня. Эйлар осторожно поднялась на ноги и прижавшись к стене, стала медленно и аккуратно продвигаться к выходу. По пути она прислушивалась к звукам. Но те двое были слишком заняты, чтобы обращать внимание на посторонние шорохи.

Подобравшись к двери, Эйлар остановилась и снова навострила уши. Судя по звукам, им ни до чего больше не было дела. Девочка слегка приотворила дверь и выскользнула наружу.

Не теряя времени, она перебежала через улицу и заскочив за угол дома, прижалась к стене. Нужно было немного подождать. Как будто, все спокойно. Никто не спешит выскакивать из дома с воплями: «сбежала!» или набрасываться на нее из темноты. Да и знакомого силуэта поблизости тоже не наблюдалось.

Тихо и темно. Эйлар осторожно обогнула дом и побежала по темной улице. В ночном городе она ориентировалась также хорошо, как и при свете дня. Слишком много времени девочка провела здесь, слишком часто ей приходилось ночевать под открытым небом.

Темноты Эйлар не боялась, считала глупым и детским страхом. Куда сильнее ее пугали люди, скрывающиеся в этой темноте. Именно поэтому она постоянно оглядывалась и то и дело перебегала от одной стены дома к другой, прячась в тени, стараясь не попадать на освещенные луной места. Ночь — время не только ночной стражи, но и грабителей, бандитов и воров всех мастей.

Следовало поторопиться. Времени оставалось не так много. Следовало успеть забрать отмычки из тайника, влезть в нужный дом, почистить его и вернуться назад. Зимняя ночь длинна, но и она не может длиться вечно.

Оказавшись на нужной улице, Эйлар остановилась, прислонившись к высокому, раскидистому дереву спиной и нащупала в кармане связку отмычек. Как будто, пока все идет как надо. На этой улице можно не опасаться ни грабителей, ни конкурентов. Необходимый дом находится напротив, левая его сторона освещена луной, выглянувшей из-за облака, правая же потонула во тьме. Именно та, нужная ей сторона. Хорошо.

Эйлар перешла через дорогу и приблизилась к стене дома, ступая в спасительную тень. Остановилась и прислушалась, подняв голову и внимательно разглядывая выступы. Тихо. Эта улица входила в разряд благополучных, где никогда ничего не случается. Где-то тоскливо поскуливала собака, иногда переходя на вой, но тут же замолкая.

Выступы стены Эйлар хорошо разглядела еще днем и даже прикинула, как сюда удобнее залезть. Так что, дело было за малым. Для начала девочка сняла тяжелые башмаки и отставила их в сторону. Вверх по стене легче взобраться босой, да и в комнатах не будет шума от грохота подошв. Вцепившись руками в один из выступов, Эйлар подтянулась и поставила ногу на один из выпирающих камней.

До второго этажа девочка добралась быстро и ловко. Собственно говоря, это было привычным делом. Ей доводилось много раз лазать через всевозможные заборы, на деревья и стены. Детство, проведенное на улицах давало свои плоды.

Все бы ничего, но противный собачий скулеж начинал действовать на нервы. Эйлар была не из пугливых, но окружающая обстановка повлияла и на нее. Темнота, ночная тишина, сквозной свет луны и тихий вой, в котором слышалась тоскливая безнадежность. Ей стало немного не по себе. Отчего-то накатила легкая тревога.

Тряхнув головой, Эйлар утвердилась ногами на широком карнизе и попыталась осторожно приподнять раму. Была небольшая вероятность того, что окно забыли запереть, но ей не суждено было сбыться.

Вздохнув, девочка достала из кармана отмычки. Разумеется, окно заперто, а ты чего хотела? Чтобы его оставили гостеприимно приподнятым? Хороший вариант, нужно это признать, но в жизни такого не бывает. Черт, до чего же мерзкая шавка! Заткнулась бы, что ли?

Поморщившись, Эйлар просунула в щель между подоконником и рамой длинную, плоскую железную пластину. Чуть приподняла, пошевелила и обнаружив «язычок» запора, одним поворотом вставила его обратно в паз. Послышался легкий щелчок. Готово.

Девочка медленно подняла раму до упора и слегка отодвинув тяжелую штору, заглянула вовнутрь. В комнате было слишком темно, чтобы разглядеть хоть что-нибудь, но полная тишина говорила о том, что это вряд ли, хозяйская спальня.

Помедлив, Эйлар влезла внутрь и спустила ноги с подоконника вниз. Аккуратно встала на пол и медленно переступая, вышла из-за шторы.

Ее догадка оказалась верна. Комната в самом деле оказалась пуста. Но разглядеть что-либо было слишком сложно, если только, конечно, не обладать глазами кошки. Поэтому Эйлар достала из кармана огарок свечи и зажгла его. Стало немного светлее, по крайней мере, в пределах вытянутой руки.

Комната была большой, с высоким потолком, широкими окнами. Ногам Эйлар было непривычно мягко и она опустила глаза, чтобы обнаружить причину этого. Ковер. Пушистый, с пышным ворсом. До сих пор девочка ни разу в жизни не видела ничего подобного и поэтому долго не могла отвести взгляда от этого великолепия. Настоящий ковер. Не какая-нибудь паршивая дорожка, не плетеный коврик у порога, а ковер. Такой огромный, что конца и края не видно.

Видимо, в этом доме было очень много ценных вещиц, которые можно будет прихватить с собой. Эйлар почувствовала привычный азарт, который нападал на нее всякий раз, как она собиралась что-нибудь стащить. Хватит пялиться по сторонам. Пора заняться делом. Даже надоедливый скулеж собаки перестал ее волновать.

Она начала с массивного стола, в котором было множество ящичков. Но и с его поверхности все же успела позаимствовать кое-что интересное. Некоторые ящики были заперты, но это длилось недолго. Отмычки Эйлар справлялись с любыми замками.

Когда девочка основательно обшарила комнату, у нее набралось достаточное количество вещиц, которые она могла продать и неплохо на этом поживиться. Но останавливаться на достигнутом Эйлар не собиралась. Если б сумела удержаться от соблазна, то ее жизнь, возможно, потекла бы по совершенно другому руслу. Правда, говорят, от судьбы не уйдешь.

Но Эйлар положила ладонь на ручку двери и нажала на нее. Та бесшумно отворилась. Следующая комната была значительно меньше, чем предыдущая. Но здесь собачий скулеж слышался особенно явственно. Так, что девочка сначала замерла, подумав, что хозяева держат здесь пса, как раз для таких вот случаев.

Но шли минуты, а на нее никто не спешил набрасываться. Осмелев, Эйлар вошла в комнату и даже обошла ее, освещая темные углы. Пусто. Никакой собаки. Наверное, это где-то под окном, поэтому так хорошо слышно.

Первым предметом, на который наткнулся ее взгляд, было большое трехстворчатое зеркало — трельяж, стоявшее на столе. Эйлар невольно уставилась на свое отражение, скривилась и отвернулась. Грязные, давно не мытые волосы, чумазая физиономия с острым, торчащим вперед носом, драные лохмотья, только по недоразумению называющиеся одеждой.

Чтобы не портить себе настроение, Эйлар решила ни за что в жизни больше не смотреть в зеркало.

Сунув в карман резной, костяной гребень, девочка придвинула к себе большую шкатулку и хотела, было, откинуть крышку, но не вышло. Она была заперта. Неважно. Тонкая отмычка справилась с замком за полминуты. Щелк — и готово.

Зато внутри Эйлар обнаружила много ценных предметов. Глаза у нее загорелись и она поспешно выгребла все подчистую. Какая хорошая добыча! Да ей этого до конца жизни хватит!

Один карман уже ощутимо оттягивало, но это была приятная тяжесть. Примерно такая, как от мешочка, набитого полновесными золотыми монетами. Эта тяжесть не тянет к земле, а напротив, окрыляет.

Следующим оказался ларец с какими-то склянками, который Эйлар, недолго думая, отодвинула в сторону. Самое обычное стекло, даже пробки стеклянные, а не серебряные или позолоченные. Ничего из того, что можно было продать.

Когда же девочка оставила стол в покое и обернулась к следующему углу, ее ожидал приятный сюрприз. Высокий кованый сундук, накрытый поверх какой-то пушистой тканью. Само собой разумеется, что именно в этом сундуке хозяева держат самое ценное.

Сундук украшал большой, навесной замок необычной формы. Эйлар мысленно перебрала свои отмычки, прикидывая, которая из них подойдет. Ничто больше ее уже не интересовало. Девочка присела на корточки, освещая свечой замок, отбросила наверх свисающий край покрывала, загораживающий обзор и обнаружила, что это чья-то шкура. Какого-то животного.

Установив свечку на полу, Эйлар уже сунула руку в карман за отмычками, как вдруг эта шкура мягко шлепнулась на ее склоненную голову. Девочка махнула рукой, пытаясь отбросить ее прочь, но как оказалось, это было не так-то просто. Шкура совершенно закрыла ей лицо, закутала голову, да так плотно, что стало душно. Эйлар уже обеими руками попыталась сорвать ее с себя, но добилась только того, что шкура замотала ее еще плотнее. Было не просто душно, становилось нечем дышать.

Эйлар потихоньку начала паниковать. Она рывками пыталась убрать со своей головы эту пакость и не сразу поняла, что это ей не удается. Попыталась кричать, но шкура заглушала все звуки, а воздуха внутри становилось все меньше. Девочка упала на пол и заметалась, перекатываясь с одного бока на другой, суча ногами и размахивая руками. Перед глазами плыли оранжевые круги, рот судорожно открывался, ища спасительный воздух, горло сжималось. А в голове билась одна-единственная мысль: это конец.

Но тут все закончилось. Чьи-то руки сдернули с нее шкуру, а незнакомый голос произнес:

— Оставь, Шаки. Все, фу.

Сначала Эйлар начала глубоко и часто дышать, глотая чистый, свежий воздух и забыв обо всем остальном. Но шло время и девочка постепенно пришла в себя.

Она сидела на полу рядом со злополучным сундуком, на котором лежала мерзкая, отвратительная, лохматая шкура. Эйлар уставилась на нее, поскольку ей показалось, что та пошевелилась. Нет, не показалось. Шкура в самом деле шевелилась, приподняв один из своих краев и помахивая им из стороны в сторону.

Вскрикнув, Эйлар отшатнулась, а потом попыталась отползти подальше, но на что-то натолкнулась спиной и взвизгнула.

— Тише, — велел ей кто-то.

Девочка испуганно сжалась и медленно подняла голову.

Над ней возвышался какой-то человек, держащий в руке зажженную лампу. Он слегка наклонился вниз, осматривая Эйлар. Потом приподнял брови и осведомился:

— Что это за грязное чудовище ты поймала, Шаки?

Девочка не сразу поняла, что говорят о ней. Это она — то грязное чудовище, которое поймала неизвестная Шаки. Что еще за Шаки?

Ее осматривали еще некоторое время, а потом человек скомандовал:

— Вставай.

Эйлар подчинилась и поднялась на ноги.

— Н-да, — человек осветил ее лампой со всех сторон, — потрясающее зрелище. Итак, зачем ты хотела залезть в мой сундук?

— Я не… — начала девочка и замолчала.

— Пыталась. Иначе Шаки не набросилась бы на тебя. Она бросается на любого, кто прикасается к сундуку.

— Ша-аки? — дрогнувшим голосом переспросила Эйлар.

— Да. Моя охранная шкура.

Охранная шкура? Девочка вытаращила глаза, потом обернулась, чтобы посмотреть на сундук. Там по-прежнему лежала шкура какого-то животного… и махала одним из своих краев. Словно… вот именно, словно собака хвостом.

— Боже, — вырвалось у Эйлар.

— Девочка не знает, что такое охранная шкура, Шаки, — доверительно сообщил человек, повернув голову к сундуку, — понятно, почему она тебя не испугалась.

— Но ведь… — запинаясь, заговорила Эйлар, — но ведь это просто шкура. Она ведь… не живая.

— Конечно, неживая, глупая. Она просто зачарованная.

Девочка сглотнула и отвернулась в сторону. Кажется, она здорово влипла.

— Ну? — человек присел на край сундука и уставился на нее немигающим взором, — кто ты?

— Я?

— Кажется, я к тебе обращаюсь.

Эйлар отступила на шаг назад. Потом еще на один. И уперлась спиной в крышку стола. Бочком продвинулась подальше от человека и поближе к выходу. Нужно попробовать. Что, если неожиданно броситься бежать? Вдруг получится.

— Не советую, — предвосхитил ее движение мужчина, — дверь заперта.

Эйлар остановилась. Да, точно, она влипла. По самые уши. Ей захотелось плакать.

— Как ты сюда попала?

— Влезла в окно, — ответила девочка, понимая, что деваться некуда.

— Шустрая девочка. Не думал, что грабители так измельчали. Сколько тебе лет?

— Одиннадцать.

— Немногим больше, чем я считал.

— И я не грабитель.

— Да? — мужчина вскинул брови, — ты пришла, чтобы меня навестить?

Он взмахнул рукой и Эйлар почувствовала, как из ее карманов начали вылетать вещи, которые она уже успела присвоить. Они аккуратной кучкой легли на поверхность стола. Мужчина окинул эту кучку взглядом и присвистнул.

— Лихо. Так, говоришь, ты не грабитель?

— Грабитель — это тот, кто нападает на прохожих на улице и отбирает деньги. А тот, кто залезает в дом, называется вор — замочник.

— Ба, да ты настоящий специалист в этом деле, — он усмехнулся, — занятно. Так как же тебя зовут, девочка? У тебя есть имя?

— Есть.

— И какое?

— Эйлар.

— Эй-лар, — повторил мужчина по слогам, — звучит неплохо. Ну и что мне с тобой делать, Эйлар?

Девочка посмотрела на него со страхом. Трудно было не бояться такого человека. Того, кто умеет заставить предметы летать, а шкуры — вилять хвостом и душить чужаков.

— Можно мне уйти? — наконец, спросила она тихо.

— Боюсь, что нет.

— Но ведь вы забрали назад свои вещи и… и я больше ничего вам не сделала. Я не…

— Тихо, — мужчина взял со стола связку отмычек и принялся ее рассматривать с искренним интересом, — какая занятная вещь. Это твое?

Эйлар кивнула.

— Что вы собираетесь делать?

— Ну, для начала тебя следует отмыть, а потом выпороть.

На это девочка не смогла ничего сказать. У нее попросту отнялся язык. Отмыть, а потом выпороть? Что это значит?

Наверное, выражение ее лица при этом было неописуемым, потому что мужчина коротко рассмеялся.

— Да, именно в этой последовательности. Ты такая грязная, что прикасаться к тебе вредно для здоровья. Ты когда мылась последний раз?

Эйлар задумалась, припоминая. Осенью, когда вода в реке была еще теплой. С тех пор прошло два месяца.

— Давно, — наконец, ответила она.

— Оно и видно. Твое лицо грязней, чем подошвы моих ботинок. Иди за мной. И не пытайся бежать, — добавил он, — ничего не выйдет.

И Эйлар ему поверила. Трудно было не поверить, особенно после того, что уже произошло.

— М-да, задачка не из легких, — бормотал про себя мужчина, открывая дверь и выходя, — придется будить миссис Дженнер. И более того, убедить ее заняться этим перемазанным по уши чертенком.

Эйлар уже не пыталась ничего понимать. Она просто шла за хозяином дома и думала о том, что за наказание ей грозит. Ничего хорошего, это точно.

Миссис Дженнер оказалась пухлой женщиной лет пятидесяти. У нее, должно быть, было ангельское терпение и железные нервы, поскольку она не возразила и не возмутилась более чем странной просьбе мужчины, разбудившего ее посреди ночи, и не испугалась, даже почти не выразила никаких признаков удивления при виде Эйлар.

— Я займусь этим, сэр, — кивнула миссис Дженнер.

— Буду вам очень признателен, мэм. Когда вы отмоете это чудовище, приведите ее ко мне. Я буду у себя в кабинете.

— Хорошо, сэр.

Мужчина кивнул и вышел.

Мисси Дженнер окинула Эйлар критическим взглядом, должно быть, прикидывая, сколько ведер воды и кусков мыла ей придется извести, чтобы отмыть ее добела.

— Ну что ж, — проговорила она, — пошли.

Их путь лежал в ванную комнату. Миссис Дженнер велела Эйлар полностью раздеться и залезть в ванну. Ее одежду она, брезгливо морщась, затолкала в какой-то мешок и поскорее унесла.

Девочка сидела в ванне съежившись и прижав к себе колени. Теперь уж точно ни о каком бегстве не могло быть речи. Куда она может пойти голышом?

Миссис Дженнер пришлось три раза сменить в ванне воду, но в конце концов она добилась своего. Эйлар стала такой чистой, какой не бывала сроду.

Протянув девочке большое полотенце, женщина велела ей вытираться, чему-то недовольно хмурясь, а сама снова вышла. Вернулась спустя несколько минут, принеся с собой ворох вещей. Там было нижнее белье, да такое, какое Эйлар в жизни не носила и даже не видела, платье и башмачки. Одев девочку, миссис Дженнер помедлила и спросила:

— Тебя били?

— Угу, — равнодушно отозвалась та.

Тот факт, что ее били, давно не производил на нее впечатления. Она к этому привыкла.

— У тебя рубцы, — добавила женщина и покачала головой, — ладно, иди за мной.

Мокрые волосы были вычесаны, высушены, смазаны какой-то жидкостью, от которой у Эйлар начало щипать в носу, а потом заплетены в две косы, довольно длинные, спускающиеся ниже ключиц за спину.

Повертев Эйлар из стороны в сторону, женщина вынесла свой вердикт:

— Оказывается, ты симпатичная девочка, — сказала она, — но вот мыться следует чаще.

Эйлар хотела ей сказать, что если б у нее была возможность, она мылась бы каждый день, но не стала. Зачем?

— Пойдем, — миссис Дженнер взяла ее за руку.

Девочка снова начала испытывать беспокойство. Она прекрасно помнила слова того страшного человека: вымыть, а потом выпороть. Она попыталась отнять свою руку, но женщина держала крепко.

— Не бойся, — сказала она, — ничего страшного там с тобой не случится.

Это Эйлар мало утешило. Она видела, на что способен тот человек и знала, что натворила. Обычно, если вора ловят на месте преступления, его отправляют в тюрьму, независимо от его возраста и пола. А уж там, в тюрьме ее ничего хорошего не ждет, это точно.

На месте девочки другие дети уже давно плакали бы и звали маму. Но у Эйлар не было мамы, и рассчитывать она могла только на себя.

Кабинет хозяина дома оказался в комнате, где девочка не побывала. Войдя, она первым делом стрельнула глазами по сторонам, единым махом охватив все помещение. Окно одно и оно заперто. Другого выхода нет. Появилась и еще одна мысль, непрошенная: здесь почти нечем поживиться. Но это уже больше по привычке.

Хозяин дома сидел за массивным столом в кресле и сейчас разглядывал Эйлар в упор.

— Так, — сказал он наконец, — теперь это создание больше похоже на человека. Спасибо, миссис Дженнер. Вы можете идти.

— Сэр, я хотела бы кое-что сказать, — отозвалась женщина.

— Да?

— Эту девочку били, причем, регулярно. У нее вся спина в рубцах.

— Должно быть, это было очень больно, — сказал он без излишнего сочувствия, — я понял, миссис Дженнер. Спасибо.

Миссис Дженнер кивнула и вышла за дверь, плотно прикрыв ее за собой. Не мешкая, Эйлар кинулась следом и вцепилась в ручку, пытаясь открыть. Но у нее ничего не вышло.

— Не трудись. Она заперта. Подойди сюда.

Девочка поняла, что спорить бессмысленно. Медленно повернувшись, она сделала пару шагов вперед.

— Ближе, — велел ей мужчина.

Еще шаг.

— Ближе. Видишь стул? — он указал немного вбок, — садись.

Эйлар повернула голову и посмотрела на стул. Чуть помедлив, села.

— Ну? — произнес хозяин дома, — ты знаешь, кто я?

Она покачала головой.

— Сначала нужно было это выяснить, а уж потом залезать ко мне в дом.

Этого он мог бы и не говорить. Эйлар давно поняла это.

— Значит, тебя били, причем, регулярно, — он хмыкнул, — видимо, не у одного меня возникло такое желание. И давно ты этим занимаешься?

— Чем?

— Кражами.

— Первый раз.

— Это неправда.

— Я впервые влезла в чужой дом, — пояснила Эйлар, — вообще, я тырю кошельки у прохожих.

— Что ты делаешь? — мужчина приподнял брови.

— Тырю…

— Надо говорить: краду. Это тоже кража.

Девочка промолчала.

— И как часто тебя ловят?

— Вы первый.

— Да? Я польщен. А кто украсил твою спину рубцами?

— Дани.

— Кто такой Дани?

— Мой учитель.

— Боже, у тебя есть учитель? — кажется, он серьезно изумился, — и чему он тебя учит?

— Воровать кошельки.

Хозяин дома надолго задумался. Он побарабанил пальцами по столу, в раздумье потер подбородок. Эйлар ждала и прикидывала, какое наказание ее ожидает. Наверное, не обычная порка, наверное, он придумает что-нибудь более ужасное.

— И за что он тебя бьет? — наконец, спросил мужчина.

— Когда как, — девочка пожала плечами, — когда шлея под хвост попадет, когда просто так, когда заначку найдет.

— «Шлея под хвост попадет» надо понимать, как плохое настроение?

— Ага.

— А заначка — это…

— То, что я оставляю сверх нормы. Этого нельзя делать.

— Боже, — он тяжело вздохнул, — у тебя еще и норма есть. Какая?

— Пять золотых.

— В неделю?

— Каждый день, — немного удивилась Эйлар его непонятливости.

Пять золотых в неделю — это же можно вообще не чесаться.

Мужчина покачал головой.

— В общем, так. Все это, конечно, очень интересно и я не сомневаюсь, что ты могла бы мне многое рассказать. Но сейчас немного поздновато для разговоров. Слушай меня внимательно и запоминай. К своему Дани ты больше не вернешься. Это первое и самое главное. Второе: ты остаешься здесь. Третье: если я еще раз узнаю, что ты что-нибудь украла, ты будешь наказана. Это все.

Эйлар смотрела на него, не мигая.

— Что такое? — он поморщился, — ты глухая или туго соображаешь?

— Я останусь здесь?

— Да.

— Почему?

— Потому что, я так сказал.

— И что я тут буду делать?

— Со временем ты это узнаешь. А сейчас ты отправишься спать.

Он взял со стола колокольчик и позвонил. Миссис Дженнер вошла через пару минут. За это время Эйлар даже не пошевелилась. Она пыталась понять смысл сказанного. Для чего такому важному господину понадобилось оставлять ее у себя?

— Миссис Дженнер, пристройте это создание где-нибудь до утра, — проговорил мужчина, — можно в кладовке. Только дверь заприте.

Женщина посмотрела на Эйлар оценивающе, словно прикидывала, поместится ли она в кладовку.

— Миссис Дженнер? — хозяин дома вопросительно взглянул на нее.

— Да, сэр. Пойдем, — это относилось к девочке.

Та поднялась со стула и шагнула к двери. Потом обернулась и спросила:

— Это такое наказание, да?

— Да, вот именно, если тебе от этого легче.

Миссис Дженнер взяла Эйлар за руку и вывела в коридор.

Некоторое время ни шли в молчании, а потом женщина спросила:

— Есть хочешь?

Эйлар вскинула голову. Есть она хотела всегда или почти всегда. Дани кормил их ровно столько, чтобы не протянули ноги от голода. Правда, она подкармливалась на стороне, как наверняка все остальные ученики, но никогда столько, чтобы наесться досыта.

— Ну… да, а разве можно? Он ведь сказал…

Местоимение «он» прозвучало очень весомо. Миссис Дженнер усмехнулась.

— Не волнуйся об этом. Я заведую провиантом в этом доме.

— Чем?

— Едой, — доходчиво пояснила та, — я экономка.

— А что такое «экономка»? Вы экономите еду?

Женщина тихо рассмеялась.

— Что-то в этом роде.

Эйлар помолчала, и все-таки спросила:

— А в кладовке есть крысы?

— Что? Крысы? Здесь вообще нет ни одной крысы, детка. А почему ты спросила?

— Я не люблю крыс, особенно, когда они бегают по мне.

— Брр. Что ты? — ахнула миссис Дженнер, — ты не будешь спать в кладовке, что за глупость. Сэр Хьюго пошутил.

— Кто?

— Тот мужчина в кабинете. Его зовут сэр Хьюго Эсприн.

— А-а, — протянула Эйлар.

Их путь закончился кухней. Миссис Дженнер указала девочке место за длинным столом, сама загремела крышками и тарелками.

Вскоре перед девочкой поставили тарелку, полную какого-то непонятного кушанья, правда, запах от него шел изумительный.

— Что это? — спросила Эйлар, пошевелив в нем ложкой.

— Это мясное рагу, детка.

Мясное рагу! Должно быть, здесь живут настоящие богачи. Девочка тут же стиснула черенок ложки покрепче и принялась уплетать за обе щеки. Рагу в самом деле оказалось очень вкусным.

Миссис Дженнер только головой качала, наблюдая, как исчезает еда. Когда тарелка опустела, она без слов снова наполнила ее. А в третий раз спросила:

— Хочешь еще?

Эйлар прислушалась к своим ощущениям. Кажется, она уже наелась до отвала. И не абы чем, а настоящим мясом. Если рассказать об этом кому-нибудь из соучеников, они от зависти лопнут. Да нет, вообще не поверят. Хотя… тот странный сэр Хьюго сказал, что она туда больше не вернется. Нельзя сказать, чтобы Эйлар сильно огорчилась.

Девочка покачала головой.

— Как тебя зовут, детка? — спросила женщина.

— Эйлар.

— Хорошее имя. Звучное и красивое. Хочешь чаю, Эйлар?

— Чаю? Что, серьезно? — она вытаращила глаза.

— Ты никогда не пила чай?

— Нет.

Тут миссис Дженнер тяжело вздохнула:

— Бедная девочка. Сэру Хьюго не придется пожалеть о своей доброте.

Эйлар пила чай впервые в жизни и раздумывала о сказанном. Значит, это и есть доброта? А она думала, что ее будут наказывать. Ведь она влезла в чужой дом, чтобы украсть все ценное. За это положено наказание. Так было всегда. А вместо этого, ее моют, одевают во все чистое, кормят да еще и оставляют у себя. Что происходит? Мир перевернулся?

Короче говоря, девочка в людскую доброту не верила и поэтому думала, что тут есть какая-то уловка. Все это было сделано не просто так. Хозяин дома преследовал какую-то цель. А вот какую, это еще предстояло узнать.

— Твои родители не будут волноваться из-за твоего отсутствия? — спросила экономка, нарушая молчание.

Эйлар подняла голову от чашки и недоумевающее посмотрела на нее.

— Что? А! Нет. У меня их нет.

— Так ты сирота! — миссис Дженнер всплеснула руками.

Должно быть, это ей показалось особенно ужасным.

— Ох, бедняжка. Теперь понятно, почему ты была в таком виде.

Допив чай, девочка откинулась на спинку стула, чувствуя себя как никогда прекрасно. Когда в последний раз она так хорошо ужинала? Кажется, такого не бывало сроду.

Миссис Дженнер отвела ее в небольшую комнатку, где стояла кровать, шкаф, пара стульев и низенький столик. Небольшое окно было занавешено, почти не пропуская вовнутрь лунного света.

Экономка велела Эйлар раздеться, поскольку та, недолго думая, собиралась плюхнуться в постель в чем была, аккуратно сложила ее вещи, а платье повесила в шкаф. Девочке же выдала чистую, белую ночную рубашку, длинную, до пола, с расширяющимися к низу рукавами, пышными кружевными манжетами и воротником. Эйлар не сразу решилась ее надеть. Ночная рубашка? Это больше всего походило на бальное платье в ее представлении.

Заботливая миссис Дженнер уложила ее в постель и даже подоткнула одеяло.

— Спи спокойно, милая, — проговорила она, — если что понадобится — колокольчик на столе. Но за дверь лучше не выходить.

— Почему? — насторожилась Эйлар.

— Дверные ручки, знаешь ли, кусаются. Или могут обжечь.

Девочка вытаращила глаза. Кусаются? Дверные ручки? Это что, такая шутка? Ну, если тетке пришла охота пошутить, то надо ее в этом поддержать. И Эйлар хихикнула.

— Спокойной ночи, детка, — закончила миссис Дженнер и ушла.

И разумеется, девочка тут же спрыгнула с кровати и босиком прошлепала к двери. Присела на корточки и уставилась на дверную ручку. Вроде бы, все как обычно. Ручка как ручка. Если на то пошло, она уже открывала дверь в этом доме и с ней ничего не случилось. А здесь… она ведь даже не слышала, как щелкнул замок.

И Эйлар решила рискнуть. Она осмотрелась по сторонам, потом подхватила с пола башмак и сжав в руке, нажала на ручку двери. Нужно обезопасить себя на всякий случай.

Мысль была дельная. Ручка странным образом изогнулась и намертво зажала башмак в своих тисках. Эйлар испуганно одернула руку. Потом отступила назад и, натолкнувшись на кровать, с размаху на нее шлепнулась.

Все ясно. Здесь живут злобные колдуны.

Раздался легкий стук. Это башмак упал на пол. Эйлар поспешно залезла под одеяло и задумалась. Ну она и влипла.

С одной стороны, здесь очень даже неплохо. Ей уделили настоящую кровать с мягкой подушкой и даже одеяла не пожалели. Помыли, одели, накормили… Но с другой — что же тут все-таки творится?

 

3 Глава. Новый учитель

Дом в самом деле был странный. Для начала, Эйлар узнала, что это вовсе не частный дом, а гостиница, из тех, в которых сдаются просторные номера — квартиры для длительного проживания. К примеру, сэр Хьюго Эсприн занимал целый этаж. Неслыханная роскошь, по мнению хозяина гостиницы, а по мнению самого сэра Хьюго — жуткое убожество. Но восемь просторных комнат для хозяина и помещения для прислуги — это все-таки было редкостью. Обычно, в подобных гостиницах снимали пару комнат. Но сэр Хьюго всегда поступал по-своему. В этом Эйлар еще пришлось убедиться.

Утром миссис Дженнер разбудила ее в восемь часов и извиняющимся тоном проговорила:

— Пора вставать, детка. Я понимаю, что рано, но здесь всегда встают в восемь.

Девочка, впрочем, не стала канючить и тянуть, что хочет поваляться в постели еще чуточку. Она резво вскочила на ноги. Подобными деликатными пробуждениями жизнь ее не баловала.

— Завтрак через полчаса, — сообщила экономка, — иди умываться.

— Куда?

— Ах да, ты ведь еще не знаешь. Пойдем, я провожу.

По дороге в ванную миссис Дженнер продолжала:

— Тебе понадобится совсем немного времени, чтобы ко всему привыкнуть. Я понимаю, это сначала кажется сложным…

— Нет. Пока ничего сложного, — отозвалась Эйлар.

Миссис Дженнер улыбнулась:

— Я вижу, ты дисциплинированная девочка.

Сюрпризы начались позднее. И первым оказалось то, что завтракать Эйлар предстояло в столовой, вместе, подумать только, с самим хозяином дома. А когда девочка увидела накрытый стол, — это был сюрприз номер два. Ничего подобного до сих пор ей видеть не приходилось.

Она осторожно вошла в столовую и сделав пару шагов вперед, остановилась, не зная, что делать дальше. Сэр Хьюго обернулся на звук открывающейся двери и некоторое время рассматривал вошедшую так, словно видел ее впервые. Потом осведомился:

— Что следует сказать?

— Что?

Он покачал головой.

— Доброе утро.

— Доброе утро, — прилежно повторила Эйлар.

— Вежливость — это то, что отличает воспитанных людей от прочих.

Эйлар была рада это узнать.

— Садись, что стоишь, — и сэр Хьюго указал ей на стул напротив.

Она подошла и села.

Как выяснилось, завтрак в подобном месте требовал определенных знаний и умений. Сперва девочка обнаружила ложку, вилку и нож, лежащие рядом со своей тарелкой. Потом — белоснежную накрахмаленную салфетку, сложенную конусом и поставленную сверху. Эйлар не знала, для чего все это, но подозревала, что вряд ли, ей подали салфетку на завтрак.

Она скосила глаза на сэра Хьюго и заметила, как он аккуратно развернул салфетку и положил себе на колени. Подумав, девочка сделала тоже самое. Она не знала, как следует себя вести при подобных обстоятельствах, но была уверена, что хозяин дома это знает точно. А стало быть, все, что требуется — это повторять его действия.

И это получилось у Эйлар довольно неплохо. Правда, она пару раз выронила из руки нож, когда пыталась отрезать себе кусочек мяса, лежащего на тарелке. Но сэр Хьюго сделал вид, что не заметил этого.

А в общем, завтрак очень напоминал изощренную пытку. Эйлар никак не могла взять в толк, для чего людям нужно так себя мучить и придумывать невесть что. Зачем десять непонятных штуковин, если можно обойтись и одной.

— А ты сообразительна, — заметил сэр Хьюго, когда завтрак подошел к концу, — и это хорошо. Надеюсь, тебе не придется повторять по два раза.

Он вытер рот салфеткой и Эйлар, словно обезьянка, в точности повторила это движение.

— Пойдем, — мужчина поднялся, отодвинув стул.

Они отправились в кабинет. Девочка шла следом и недоумевала. Зачем она здесь? Что этому важному господину от нее понадобилось?

— Итак, — заговорил сэр Хьюго, когда они расселись, — ты, верно, хочешь узнать, почему ты находишься здесь, а не в тюрьме, где тебе, собственно, и место.

Эйлар посмотрела на него исподлобья.

— Что это у тебя? — вдруг спросил он.

— Где?

— В кармане. Ну-ка, выкладывай.

Вздохнув, она вытащила наружу вилку.

Сэр Хьюго тоже вздохнул, только более тяжко.

— Зачем она тебе?

Эйлар удивилась столь глупому вопросу. К чему спрашивать, зачем нужна серебряная вилка? Она же дорого стоит.

— Что у тебя там еще? — продолжал мужчина, — нож. Прекрасно. И когда ты успела, интересно?

Девочка промолчала.

— Положи на стол, — велел он, — Боже, за что мне это?

На этот риторический вопрос опять-таки никто не ответил. Пару минут сэр Хьюго размышлял, а потом вздохнул еще более тяжело, чем обычно, и встал.

— Что ж, — сказал он, — приходится исполнять свои обещания. Тебя предупреждали. Иди сюда.

— Зачем? — Эйлар не тронулась с места.

— Затем, что ты заслужила порку.

— А, порку, — повторила она с облегчением.

Видимо, сэр Хьюго хотел ее наказать. Но Эйлар куда больше боялась таинственной и загадочной шкуры, помахивающей хвостом, чем давно привычного наказания.

К слову сказать, порол сэр Хьюго не столь впечатляюще, чем Дани. Эйлар выдержала это, не пикнув.

Вернувшись на место, она села, чинно сложив руки на коленях.

— Я взвалил на себя непосильную задачу, — пробормотал мужчина себе под нос, — так. Слушай меня, исчадье ада. Знаешь, кто я?

— Нет.

— Я — колдун. Слышала такое слово?

Она кивнула.

— Я умею колдовать. А тебя я взял к себе в ученицы.

— Но я не умею колдовать, — отозвалась Эйлар.

— Неужели? По-твоему, твоя необыкновенная ловкость объясняется только твоим везением? Ничего подобного. Я уверен, ты всегда знаешь, у кого можно вытащить кошелек, а к кому лучше вообще не приближаться.

— Да, но…

— Что?

— Это просто чутье.

— Чутье не возникает на пустом месте.

Эйлар посмотрела на него очень внимательно.

— Что это вы хотите сказать?

— Сэр, — добавил он, — когда хочешь ко мне обратиться, добавляй «сэр». Ясно?

— Ясно. Что вы хотите сказать, сэр?

— Я хочу сказать, что у тебя есть способности. Небольшие. Ничего впечатляющего. Но они есть. И было бы преступлением оставлять все, как есть.

— Не может быть! — ахнула девочка.

— Сэр.

— Но я к вам не обращаюсь, сэр, — тут же отреагировала она, — это просто… как это… просто слова.

Сэр Хьюго рассмеялся.

— Реплика в сторону, — добавил он, — ладно. Я вижу, с этим мы разобрались. А насчет твоих способностей… поверь мне, они есть. Я их вижу. Я никогда не ошибаюсь в подобных вещах.

Эйлар задумалась. Эта новость ее огорошила. До сих пор она никогда не думала о том, что у нее могут быть такие способности. Она вообще об этом не думала. Иногда девочка слышала истории, передаваемые шепотом, о том, что в мире существуют удивительные вещи и особенные люди, наделенные особенной силой, называемой магией. Но до сих пор ей казалось, что все это сказки, поскольку до сих пор Эйлар с этим никогда не сталкивалась.

Сэру Хьюго тоже было, над чем подумать. И он обдумывал это гораздо дольше, чем его новоявленная ученица.

— Да, — заключил он, — занятные вещи подкидывает нам жизнь. Я вообще не собирался брать учеников. У меня никогда их не было. Хлопотное и нудное занятие. К тому же, неблагодарное. А уж если у вас имеется такая ученица, — мужчина взглянул на Эйлар и закатил глаза, — спаси меня Господи. Что ты опять положила себе в карман?

— Это просто пуговица, — начала оправдываться Эйлар и даже достала ее для демонстрации, — обыкновенная пуговица.

— Зачем она тебе?

— Она оторвалась.

Сэр Хьюго требовательно протянул руку. Девочка наклонилась вперед и вложила ему в ладонь свою находку.

Пуговица была золотой. Это сэр Хьюго установил мгновенно. И оторвалась она от какого-то из его камзолов.

— Скверная девчонка. Мне что, придется пороть тебя по десять раз на дню?

— Я ее просто нашла.

— Все, что находится в этом доме, принадлежит не тебе. Ох, Господи. Я чувствую, мне придется нанимать специального человека для экзекуций.

— Не надо, сэр, — сказала Эйлар, — у вас самого это хорошо получается.

Тут сэр Хьюго прикрыл глаза рукой. Посидев так некоторое время, он посмотрел на девочку.

— Может быть. Но это очень утомительно.

Эйлар понимала. Но она сама не могла объяснить, зачем это сделала. Пуговица неизвестно каким образом оказалась у нее в руке, вот и все. Как будто, сама прыгнула.

— Так, — сэр Хьюго сдвинул брови, — вижу, работа предстоит нешуточная. Читать ты, конечно, не умеешь.

— Нет.

— Нет, сэр.

— Нет, сэр, — повторила она.

— Конечно, нет. Ты умеешь только хватать то, что плохо лежит и засовывать себе в карман. Или то, что плохо прибито.

Эйлар хихикнула. Это сравнение показалось ей забавным.

— Я сказал что-то смешное? — приподнял брови хозяин дома.

— Ага. Про то, что плохо прибито.

— Да.

— Что?

— Нужно говорить «да», а не «ага». Понятно?

— Ага. То есть, да. Да, сэр.

— Молодец. В таком случае, с завтрашнего дня приступим к обучению. На сегодня все. Я устал от тебя. Ступай… нет, — тут же прервал себя он.

Взяв со стола колокольчик, позвонил. Эйлар уже знала, что это значит.

— Миссис Дженнер, — сказал сэр Хьюго вошедшей экономке, — поручаю это вам, — и указал на девочку, — не спускайте с нее глаз. И почаще проверяйте, что лежит у нее в карманах.

— Хорошо, сэр.

Экономка с самого начала слишком хорошо отнеслась к девочке. Ей было ее жаль по многим причинам: от рубцов на спине до полного сиротства. Поэтому, она не могла быть с ней даже притворно строгой. Совет сэра Хьюго, такой разумный, а главное, своевременный, вызвал в миссис Дженнер даже некоторое неудовольствие. В самом деле, как он может быть так суров с сироткой?

Набив карманы Эйлар яблоками, конфетами и печеньем, женщина велела ей сидеть в своей комнате. А чтобы девочке не было скучно, принесла ей книжки и игрушки, оставшиеся от ее младшей дочки. Сама же миссис Дженнер отправилась заниматься своими делами, коих у нее было немало.

Как уже было упомянуто, читать Эйлар не умела, поэтому книги ее не заинтересовали. Некоторое время она полистала их в поисках картинок, одновременно жуя. Картинок было мало, и книги были оставлены за ненадобностью.

Игрушки девочке тоже не приглянулись. У нее в жизни не было ни одной игрушки, так что, она просто не знала, что с ними делать. Сложив их в кучу, Эйлар догрызла последнее яблоко и решила заняться чем-нибудь, более интересным.

Для начала проверила дверь. Та не была заперта. Должно быть, люди в этом доме окончательно убедились в том, что она не сбежит. Впрочем, сбегать Эйлар не хотелось. Кто будет сбегать от хорошей жизни? Возвращаться опять на улицу, к Дани, который отлупцует ее за своевольную отлучку так, что она три недели сидеть не сможет? Нет уж, спасибо.

Осторожно высунув нос в коридор, Эйлар убедилась, что там никого нет. Девочка вышла и закрыла за собой дверь. Нужно осмотреться. Ей так и не дали этого сделать. Должно быть, для того, чтобы она как можно меньше складывала в карманы всевозможные ценные вещицы. Она и сама не знала, почему, но мимо любой из подобных вещей пройти спокойно не могла. Не могла, и все. Руки действовали без участия головы.

Проходя по коридору, Эйлар услышала в глубине помещения какой-то звон и поспешила свернуть в одну из дверей. Прижала ухо к щели и прислушалась. Как будто, никто не спешит за ней в погоню. Вот и хорошо.

Девочка обернулась и замерла. Она находилась в той самой комнате, где ее поймали с поличным. Той самой, с сундуком, покрытым загадочной шкурой неизвестного зверя.

Эйлар с опаской покосилась на нее. Вроде, та лежит спокойно и не шевелится, не пытается на нее броситься. Но кто знает! Возможно, затаилась и выжидает. Ждет, когда она подойдет поближе. А вот нет, фигушки.

— Привет, шкурка, — несмело сказала Эйлар, держась за ручку двери, чтобы иметь возможность поскорее сбежать, — ты не думай, я ничего не делаю. Я просто так сюда зашла. Случайно.

Шкура молчала. Но девочка и не ожидала, что та вдруг пустится в пространные разговоры.

— Тебя ведь Шаки зовут, да? — продолжала она, — а меня — Эйлар. Приятно познакомиться.

«Что ты несешь, дура?» — мелькнуло у нее в голове.

Шкура на сундуке слабо шевельнула свисающим краем, а потом вдруг слегка приподняла два загнутых уголка: ни дать, ни взять, навострила уши. Эйлар вцепилась в дверную ручку. Сейчас бросится!

Но шкура бросаться не спешила. Она как будто прислушивалась и девочка решила продолжать. Будь, что будет.

— Шаки — хорошее имя. Будь у меня собака, я бы назвала ее Шаки. Но у меня нет собаки, — она вздохнула, — у меня вообще ничего нет. Шаки — Шаки, — повторила Эйлар, — хорошая Шаки, хорошая.

Она могла бы поклясться, что шкуре это понравилось. Во всяком случае, та вела себя, словно животное, которому пришлись по душе человеческие слова.

— Умница, Шаки, — добавила девочка.

И шкура завиляла краем, как хвостом. Эйлар фыркнула, потому что со стороны это смотрелось забавно.

— Бедняжка. Лежишь тут целыми днями в полном одиночестве. Наверное, тебе скучно? А, Шаки?

Всем своим видом шкура — Шаки показала, что скучнее не бывает. И даже чуть поскулила.

— Ого! — изумилась Эйлар, а потом вспомнила печальный скулеж прошлой ночью и поняла, кто его издавал, — так тебе скучно! Мне тоже скучно. Но сэр Хьюго пообещал, что скучно мне будет очень недолго. До завтра. Но ты не бойся, Шаки. Я буду тебя навещать. Правда. Честное слово.

Шаки с удвоенной силой завиляла «хвостом».

— Ну ладно, мне пора, — заключила Эйлар, потянув за ручку двери — пока, Шаки. Постараюсь заглянуть к тебе завтра.

Она вышла в коридор и закрыла дверь поплотнее. А с этой шкуркой вполне можно ладить. И совсем она не злая, просто сундук охраняет, как хозяин приказал. Попробуй его ослушайся!

Эйлар прошла вперед, осматриваясь, как вдруг за одной из дверей послышались голоса. Она замедлила шаг, а потом и вовсе остановилась, прислушиваясь. Кажется, звуки исходят отсюда. Девочка шагнула ближе и осторожно приоткрыла дверь, заглянув в образовавшуюся щелку одним глазом.

В просторной светлой комнате находились двое. Одним из них был, естественно, сам сэр Хьюго. А второй оказалась высокая, стройная женщина или, скорее, девушка в лиловом платье, шуршащем от каждого движения. У нее были каштановые волосы, собранные на макушке в пышную прическу, темные, большие глаза и чуть вздернутый носик, придающий ее хорошенькому личику чуть задорное выражение.

— Сидишь тут, как сыч и дуешься на весь мир, — сказала она, сделав несколько шагов по комнате, — стыдись, Хьюго, ты еще не такой старый.

— Что-что? — переспросил он, приподняв брови.

Девушка хихикнула, обойдя диванчик, на котором он сидел и положила руки ему на плечи.

— Ведешь себя как дряхлый старикашка, — пояснила она с ехидцей, и повторила, — старикашка.

— Уймись, Джоселин, — отозвался сэр Хьюго спокойно.

— Старикашка — старикан, — совсем развеселилась она.

— Сядь, Джоселин. Что ты носишься по комнате кругами?

— У меня сегодня хорошее настроение.

— Это заметно.

— И я решила навестить тебя и встряхнуть. Так сказать, вытряхнуть пыль, — девушка снова обогнула диван и наконец села, — ты скоро покроешься ею с ног до головы. Вовсе необязательно весь день сидеть взаперти. Сходил бы, прогулялся, подышал свежим воздухом. Совсем зачахнешь от скуки.

— Мне не скучно, — ответил сэр Хьюго и усмехнулся, — особенно, сейчас.

— Да? А что случилось сейчас?

— Ну, во-первых, ты не даешь мне умереть от скуки. А во-вторых, кое-что произошло.

— Что? — Джоселин вскинула брови с живым интересом, — ты себе кого-нибудь завел?

— Можно и так сказать, — он слегка задумался, — хотя, честно говоря, сам не знаю, зачем я это сделал.

— О-о, — протянула девушка и придвинулась к нему ближе, — ну-ка, выкладывай. Не томи, Хьюго. Терпеть не могу, когда ты тянешь кота за хвост. Кого ты завел?

— Ученицу.

— Что-о?

— Ученицу, — повторил сэр Хьюго.

— Но ты ведь говорил, что у тебя никогда в жизни не будет учеников. Ты терпеть не можешь никого учить.

— Говорил.

Джоселин наклонила голову набок и внимательно на него посмотрела.

— Что-то ты темнишь, братец, — сказала она.

— Нет. Это в самом деле так. Поверь, я вовсе не горел желанием обзаводиться учениками. Получилось случайно.

— Как?

— Вчера ночью я проснулся от шума… — начал сэр Хьюго.

Эйлар сделала щель пошире, ловя каждое слово. Все это было очень интересно. Хотя историю ее поимки она и без того знала наизусть. Зато Джоселин не знала, отчего охала, ахала и всплескивала руками по ходу рассказа.

— В жизни ничего подобного не слышала, — заявила она, когда брат замолчал, — потрясающе. Значит, к тебе забралась воришка, обладающая магическими способностями. И как способности?

— Средние. Не Бог весть, что. Но не отправлять же ее обратно на улицу.

— Ты правильно поступил, — серьезно кивнула Джоселин, — маги должны держаться вместе.

— Увы, но нет, — сэр Хьюго покачал головой, — большое количество магов в одном помещении не уживаются. В этом я уже успел убедиться.

— Что ты тут делаешь? — послышался удивленный голос.

Эйлар сильно вздрогнула и обернулась. Увлекшись чужой беседой, она не слышала приближающихся шагов.

— Да я… да я просто… ничего я не делаю, — пробормотала девочка.

— Нехорошо подслушивать, — укоризненно сказала миссис Дженнер.

— Та-ак, — протянул сэр Хьюго со своего диванчика, — а ну-ка, давайте сюда это создание, миссис Дженнер.

Экономка подтолкнула Эйлар вперед:

— Иди.

Делать нечего, пришлось входить. Девочка опустила голову, демонстрируя глубокое раскаянье. В подобных случаях раскаянье было полезной штукой и всегда к месту.

Джоселин с живым интересом ее рассматривала.

— Подслушиваем? — осведомился сэр Хьюго.

— Вовсе нет.

— А что же, в таком случае, ты там делала?

— Я просто… просто шла мимо и услышала голоса. Вот и подумала…

— Что подумала?

— Ну… кто бы это мог быть.

— Шла мимо, — повторил он, — тебе где велели сидеть?

— Да ладно тебе, Хьюго! — вмешалась Джоселин, — что ты ее третируешь? Что она такого особенного сделала? Не бойся, девочка. Он только с виду такой грозный.

— Джоселин, — сэр Хьюго укоризненно на нее взглянул, — ты портишь мне весь воспитательный процесс.

— Потом повоспитываешь ее всласть, — девушка поднялась с диванчика и подошла к Эйлар, — ну, здравствуй. Как тебя зовут?

Девочка подняла голову и посмотрела на нее. Джоселин ей нравилась и раньше, когда весело болтала и не подозревала об ее присутствии. Теперь же вблизи стала казаться еще лучше.

— Эйлар, — ответила девочка.

— О, какое звучное имя! Эйлар! А меня зовут Джоселин. Можно просто Джосс.

— Леди Джоселин Эсприн, — вмешался сэр Хьюго, — только так и не иначе.

— Оставь ты это, Хьюго, — отмахнулась Джоселин, — к старости ты становишься нудным.

— А ты — пустая балаболка.

— А ты — противный ворчун.

Она захихикала.

— Не обращай на него внимания, — посоветовала девушка Эйлар, — он просто не может не высказаться. Проходи, садись.

— Вон на тот стул, — указал новоявленный учитель, — а ты, — это относилось к сестре, — отойди от нее подальше. Моя ученица обожает таскать все, что попадет ей под руку, и складывать себе в карманы. Кстати, что у тебя в карманах?

— Ничего, — ответила Эйлар, садясь куда было указано.

— Ничего? Покажи это «ничего». И поживее.

Вздохнув, Эйлар достала небольшие часики на цепочке и водрузила на стол.

— Дальше, — как ни в чем не бывало продолжал сэр Хьюго.

Рядом с часами легла хрустальная фигурка маленькой, взъерошенной птички.

— Продолжай — продолжай.

Джоселин смотрела на это, широко раскрыв глаза, в которых плескалось веселое изумление.

Булавка для галстука. Нож для разрезания бумаги. Серебряная пробка. Перо с золотым наконечником.

— О-о, — протянула Джоселин, — ты просто фокусница.

— Фокусница, — подтвердил сэр Хьюго, — еще какая фокусница. Боже, еще и суток не прошло, как она здесь появилась, а в ее карманах уже побывало полдома. Придется тебя снова выпороть.

— Снова? Хьюго! — возмутилась сестра, — как тебе не стыдно! Это же маленькая девочка! И ты ее уже порол?

— Сдается мне, это действие будет наиболее частым.

Напоследок Эйлар достала конфету и сунула ее в рот. Джоселин рассмеялась.

— Вижу, ты не очень напугана, — прокомментировала она.

— Поркой ее не напугаешь, — хмыкнул и сэр Хьюго.

— Может быть, ты все-таки отложишь свой воспитательный процесс на более подходящее время? Я не хочу на это смотреть.

— А я вовсе не собираюсь пороть ее прямо сейчас, — он пожал плечами.

И добавил уже более строго:

— Эйлар, положи булавку на место.

Девочка одернула руку. Булавка была очень красивой. Золотой, а ее головка, такая маленькая, изображала льва, оскалившегося в рыке. Вместо глаз у него были драгоценные камни. Просто прелестная вещица.

— Может, тебе руки связать? — вопросил сэр Хьюго в пространство.

— Хьюго! — воскликнула Джоселин.

— А что? Хорошая мысль.

— Ты сегодня не с той ноги встал? Успокойся. Что за изуверские замашки!

Она подошла ближе к Эйлар и продолжала:

— Дай-ка я посмотрю на тебя, как следует, — взгляд ее стал более цепким и пристальным.

Девочка отодвинулась назад на стуле.

— Не бойся, я тебя не съем, — усмехнулась Джоселин, — я просто оценивала твои способности. Очень даже неплохие способности. Тебе и правда, нужно учиться. Хочешь что-нибудь спросить? — девушка заметила, что Эйлар открыла рот, а потом снова закрыла, — спрашивай.

— А как вы это видите?

— О, это совсем просто, — оживилась Джоселин, — видишь ли, обыкновенный человек имеет слабую ауру и ее трудно разглядеть. У магов все иначе. У них она яркая, так и бросается в глаза.

— Аура, — усмехнулся сэр Хьюго, — она и слова-то такого не знает.

— Мог бы и объяснить, — не задержалась сестра с ответом.

— Объясню. Позже.

— А я могу ее увидеть? — снова спросила Эйлар.

— Что?

— Ну, эту самую… ауру.

— Конечно, сможешь, — пообещала Джоселин, — если потренируешься, точно сможешь. Вообще, это очень просто.

Кошелек на ее поясе очень нервировал девочку, но она терпела. Нельзя. Джоселин — хорошая женщина. И потом… здесь находится сэр Хьюго, он заметит. Как он может это замечать? Верно, тут не обошлось без магических способностей.

А булавку она все-таки стащила, когда учитель отвернулся. Да так ловко, что Джоселин, стоявшая очень близко, ничего не заметила. И спрятала ее Эйлар не в карман, а воткнула под оборку платья.

— Ты любишь конфеты? — спросила девушка.

Эйлар взглянула на нее и кивнула. Кто же не любит конфеты!

— Вот и замечательно. В следующий раз я принесу тебе целую коробку.

— Нечего ее баловать, — проворчал сэр Хьюго.

— Не думаю, что эту девочку часто баловали. А если на то пошло, вообще когда-либо.

— Вот, и не начинай. Немного дисциплины ей точно не повредит.

— Хьюго, у тебя никогда не было детей, — тут Джоселин вздохнула, — и учеников никогда не было. Так вот, детей нужно не только наказывать, но и поощрять.

— Возможно. Но нужен повод, ты как считаешь?

— Разумеется.

— И где он в этом случае?

Джоселин фыркнула.

— Ну, для начала ты мог бы отметить, что пока она ничего не стащила.

— Веский повод.

— И не перебивай меня. А во-вторых, конфет я еще не принесла. Но когда принесу, уверена, повод появится.

— Лично я уверен только в одном: у меня всегда будет повод ее выпороть.

— Ты все о порке? Сколько можно, Хьюго! Может быть, все же напоишь меня чаем? К тебе в гости пришла сестра, а ты только и делаешь, что твердишь о порке.

— Ну хорошо, — сдался он, — чай сейчас будет. А ты, — это относилось к Эйлар, — напомни мне позже о наказании.

— Хорошо, сэр, — кивнула Эйлар.

— Ступай к себе.

— Ну, Хьюго, — вмешалась Джоселин, — пусть останется. Попьет чаю с нами. Ты сам говорил, что ей нужно привыкать к хорошему обществу.

Брат рассмеялся и покорился.

Впрочем, Эйлар после не раз замечала, что Джоселин вертела братом, как хотела. Он для проформы возмущался, потом махал рукой и сдавался.

Девочке довелось провести в этом доме много времени и она успела досконально изучить характеры хозяина дома, прислуги, а также тех, кто приходил сюда особенно часто. По прошествии пары месяцев она поняла, что сэр Хьюго, несмотря на первое впечатление, довольно снисходителен и добродушен. Он добросовестно пытался отучить ее брать чужое и был в этом решении непреклонен. Поймав ее на воровстве, учитель подвергал ее порке. У Эйлар ни разу не хватило совести сказать ему, что подобное наказание не производит на нее впечатления. В самом деле, что это за наказание! Пять ударов розгой, не слишком сильно, так, для острастки. После них даже не оставалось следов. А может быть, после наказаний Дани что-либо, более мягкое, казалось девочке детской забавой. Если на то пошло, сама она могла пороть куда больнее.

Миссис Дженнер, похоже, обрела в лице Эйлар новую дочку. Она баловала ее куда сильнее, чем Джоселин, хотя та тоже не отставала в этом плане. В первое время подобное отношение вызывало в девочке изумление, но потом она привыкла.

О леди Джоселин разговор был особый. С самого первого дня она так и излучала дружелюбие, жизнерадостность и доброту. С ней было очень легко общаться, она не обращала внимания на промахи ученицы брата и на то, что последняя сперва немного дичилась. Джоселин частенько баловала ее подарками. То коробочка конфет, то шелковые ленты для кос, то какая-нибудь безделушка типа броши в виде бабочки, то книжка. Джоселин подолгу болтала с ней о самых разных вещах, к примеру, о веяниях моды, что поначалу веселило Эйлар, а потом стало все больше интересовать.

Но главным, по большому счету, было даже не это. Джоселин, пожалуй, была первой, кто начал говорить с Эйлар как с равной, отбросив в сторону ее темное прошлое и низкое происхождение, словно их не существовало вовсе.

Неудивительно, что Эйлар сильно к ней привязалась и ожидала прихода сестры учителя, как праздника.

Но помимо Джоселин, были и другие гости.

Друзей у сэра Хьюго было немного. Всего двое. И они иногда приходили к нему в гости, а иногда он уходил с ними куда-либо. Оба знали, что у друга появилась ученица и относились к этому с веселым недоумением. У обоих частенько что-нибудь пропадало, когда они навещали сэра Хьюго. Иногда эти вещи находились, иногда — нет. За каждую вещь, найденную в кармане ученицы, сэр Хьюго выдавал ей отмеренную порцию розог.

Кстати, в этом плане они тоже пришли к определенному соглашению. Учитель признал, что если он будет пороть Эйлар всякий раз, когда она что-нибудь стащит, надолго его не хватит. К тому же, совершенно не останется времени на что-нибудь другое. А это его не устраивало. Первые месяцы ему удавалось ловить Эйлар на воровстве по двадцать семь раз на дню. Этак, можно спать с розгой. Если время останется. Так что, сэр Хьюго подумал и принял необходимое решение. Теперь экзекуция откладывалась на вечер и заключала собой строго регламентированное количество ударов. За кражу в доме — по одному, за кражу у гостей — два удара, за похищение особо ценного имущества — три. И все были довольны.

С каждым днем, проведенным в доме, Эйлар узнавала что-то новое. Учеба само собой, это даже не бралось в расчет. Девочка узнавала об обитателях дома, об их привычках и обыкновениях. Не последнюю роль во всем этом сыграла и болтовня Джоселин. Она приходила к брату часто, а если вы думаете, что при этом девушка держала рот на замке, то вы не знаете Джоселин.

Как правило, Эйлар всегда была лишь слушателем. Джоселин не требовались собеседники, ей нужны были слушатели. Эйлар ограничивалась лишь короткими фазами и междометиями по ходу повествования. К примеру: «О!», «Ах!», «Да ну?» и «Что вы говорите?», и остальные в том же духе. Джоселин этого хватало с лихвой.

Итак, сэр Хьюго Эсприн некоторое время назад занимал довольно высокое положение при дворе властителя соседней страны. Одно из самых высоких положений, которое может занимать маг его уровня. Но… государственный переворот, столь позорно им не замеченный, — и сэр Хьюго вынужден пуститься в бега и искать убежища в другом государстве. Такое иногда случалось со всеми магами, но он воспринял это, как личное оскорбление.

Оставив родовое гнездо, он и Джоселин поселились в Тариоле, причем, раздельно. На этом особенно настаивала сама Джоселин, говоря, что ей нужна необходимая свобода действий и передвижений. Впрочем, сэр Хьюго не особенно протестовал, так как имел свои причины для этого. Во-первых, ему не нравилось то, чем занимается его сестра. По его мнению, торговля — последнее дело, которым может заниматься маг. А именно торговлей Джоселин и занималась. У нее была небольшая лавка всевозможных снадобий, лекарств, притираний, а также, что немаловажно, косметических средств. Нужно ли говорить, что подобный товар всегда находил своего покупателя.

Ну и, конечно, у сэра Хьюго была и другая причина жить отдельно. Молодому, одинокому мужчине иногда требуется общество противоположного пола. Джоселин, узнав об очередной его пассии, негодующе фыркала и разражалась сентенцией на тему: «Когда же ты наконец женишься?» В ответ он неизменно интересовался о том, не обзавелась ли она, случаем, спутником жизни, с коим собралась пройти рука об руку весь оставшийся жизненный путь и так далее. Обе стороны подобные разговоры раздражали.

Некоторых из пассий, как их называла Джоселин, сэра Хьюго Эйлар видела в доме достаточно часто, но относилась философски к подобному положению вещей. Несмотря на юный возраст, девочке пришлось увидеть немало и узнать о самых разнообразных сторонах жизни, так что, ее трудно было удивить очередной хозяйской любовницей. Тем более, что обставлялось это очень деликатно и осторожно.

Любая из подружек учителя начинала обживаться в доме с того, что пыталась завести дружбу с его ученицей. Некоторые, так откровенно заискивали перед Эйлар. Должно быть, обучение столь таинственному предмету, как магия, производило на них впечатление. Они задабривали девочку сластями и мелкими подношениями, начинали сюсюкать, когда видели ее: «Ой, какая хорошенькая девочка! Просто ангелочек!», «Как тебя зовут, милочка?» Все это Эйлар смешило. Она вовсе не собиралась с ними ссориться, конфликтовать или наводить порчу. Но, как правило, с этими особами девочка никогда не церемонилась. Хотя бы потому, что ни одна из них ни разу не пожаловалась сэру Хьюго на то, что у нее что-то пропало.

В общем, можно было смело утверждать, что Эйлар нравилась ее новая ипостась. Быть ученицей мага оказалось довольно-таки сложно, но приятно. Ни разу девочка не подумала о бегстве. Для этого она была слишком благоразумна и сообразительна. Хотя некоторые из новых премудростей, например, этикет и манеры, давались ей сложнее грамоты и магических тонкостей. Было трудно начинать вести себя, как подобает воспитанной девице, хотя от таких штучек, как облизывание пальцев и шмыганье носом Эйлар отучилась очень быстро. Но, как выяснилось, правил этикета оказалось неисчислимое множество.

И конечно, ужасно, просто неизмеримо трудно оказалось избавиться от главного порока Эйлар. Именно от того, за который она получала от двадцати до сорока ударов розгами ежедневно. Иногда сэру Хьюго казалось, что это просто невозможно. Девчонка продолжала брать чужие вещи, не делая скидок ни на возраст, ни на социальное положение. Даже личные симпатии в этом деле не помогали. У той же Джоселин Эйлар пару раз стащила кое-какие мелочи. Просто не могла удержаться. И, как правило, она никогда не могла объяснить, зачем это сделала. Она ни в чем не испытывала нужды. У нее была хорошая одежда, еда досыта, всевозможные безделушки и даже парочка по-настоящему ценных вещиц. Но руки все равно тянулись к чужому. Должно быть, ее руки жили какой-то отдельной жизнью.

Ей много раз объясняли, как это плохо. И Эйлар сама все прекрасно понимала. Брать чужое нехорошо. Этим все сказано. Тогда как объяснить то, что иногда она сама не помнила, откуда в ее кармане оказалась та или иная вещь. Должно быть, это девочка стянула машинально, не задумываясь. А ведь сэр Хьюго не всегда ловил ее за этим малопочтенным занятием. И не всегда мог обнаружить что-либо противозаконное у своей ученицы.

У Эйлар были свои привычки и свои секреты. К примеру, тайник в комнате, куда она складывала все, что казалось ей особенно ценным. Зачем, девочка и сама не знала хорошенько. На черный день? Ей уже раз двести объяснили, что не стоит беспокоиться относительно ее будущего. Люди, обладающие магическими способностями, всегда могут найти применение своим силам. Джоселин торжественно клялась, что со временем возьмет ее в долю в своей лавке. Да и сама Эйлар могла устроиться практически в любом месте в качестве целительницы. Но, увы, инстинкт оказался сильнее доводов рассудка. Очередную ценную вещицу она несла в тайник со словами: «Лишним никогда не будет». И в чем-то была права, если вдуматься.

Ну, а в общем, жаловаться Эйлар было не на что. К ней хорошо относились, о ней заботились, ее учили полезным вещам, в конце концов, ее одевали и кормили. Ее даже водили в театр на премьеры. По сравнению с ее прошлой жизнью, эта была просто раем.

 

4 Глава. Незаконный бизнес

Сегодняшний день почти ничем не отличался от предыдущих. Разве что, тем, что был выходным. Для Эйлар, разумеется, а не для прочих смертных. Сэр Хьюго великодушно позволил ей отдыхать один раз в десять дней и этот день девушка использовала по своему усмотрению.

После завтрака Эйлар сперва занялась делами. Теми, которые были необходимы для осуществления сегодняшних планов. В качестве ученицы мага она, помимо того, что овладевала всевозможными науками и премудростями, занималась еще и практическими занятиями.

Ни для кого не секрет, что в арсенале мага находится много заклинаний. Некоторые знают больше, другие — меньше. И далеко не все используют на практике свои знания. Если учесть еще и то, что процесс чтения заклинания довольно трудоемок, требуется большая сосредоточенность, тишина и время, то многие маги давно прибегают к иным способам. Как правило, их три. Три основных и еще несколько побочных, малоиспользуемых. Во-первых, это, конечно, магические жезлы, заряженные каким-либо заклинанием. Причем, они рассчитаны не на один заряд, а на несколько. Их количество зависит от силы мага и его терпения. Второе, амулеты. Чаще всего, их используют для охраны и защиты. Ну и третье, пожалуй, самое распространенное. Магические тарры. Эти тарры представляют собой маленькие шарики, размером чуть побольше горошины. Одна тарра заключает в себе одно-единственное заклинание любой направленности. Достаточно взять ее и сжать большим и указательным пальцами, как заклинание сработает. Очень простая и удобная вещь, которую используют не только маги, но и простые смертные. Вопрос, где они их берут? Разумеется, в магических лавках, торгующих всякой-всячиной. Правда, ассортимент в подобных местах невелик. Ничего особо опасного или могущественного вам там не предложат. Но самые простые и распространенные заклинания, амулеты, снадобья — пожалуйста.

К слову сказать, Джоселин, сестра сэра Хьюго держала как раз такую лавку. Ради собственной выгоды и удовольствия, ну и еще, конечно, чтобы не выйти из формы и не позабыть приобретенных навыков. Сэр Хьюго не раз высказывал ей свое неудовольствие и протесты, но все без толку. Джоселин очень любила своего брата, но вот слушалась его чрезвычайно редко.

Пару лет назад, когда мастерство и умения ученицы сэра Хьюго стали более-менее устойчивы и определены, Джоселин предложила Эйлар работать вместе. Не постоянно и не в качестве совладельца лавки. Пока Эйлар не закончит обучение, она не имеет права заниматься подобными вещами. Правда, этого сурового правила маги придерживались далеко не всегда. Кто, как не ученики готовят всевозможные зелья, снадобья, ингредиенты и прочее, заряжают жезлы и амулеты и изготовляют тарры? Хотя не имеют совершенно никакого права это делать. Но, обычно, на подобное всегда смотрят сквозь пальцы.

Вот, Джоселин и предложила Эйлар нечто подобное. В свободное от учебы время изготовлять товары для ее магической лавки. Джоселин брала на себя поставку всевозможных ингредиентов, необходимых для приготовления, снабжала девушку списком того, что нужно сделать и платила ей проценты с выручки. Как будто, все честно и справедливо. Было лишь одно «но». Сэр Хьюго категорически запретил им заниматься подобными вещами.

Но что такое запрет для женщины? Не что иное, как прямое руководство к действию. Джоселин и Эйлар согласились с решением сэра Хьюго и заверили его, что они никогда и ни под каким видом, боже упаси, не станут нарушать его запретов. А на деле, Эйлар каждые десять дней приносила Джоселин в лавку тайком изготовленные товары, получала за это деньги, новый список и ингредиенты для дальнейшей работы. И все были довольны. Как справедливо говорила Джоселин, чем меньше Хьюго знает, тем спокойнее он спит.

Эйлар приходилось работать куда больше, чем положено. Ведь она все еще училась, а также готовила некоторые снадобья и препараты для домашнего использования и лично для своего учителя. Но девушка не жаловалась. Предложение Джоселин устраивало ее как нельзя лучше. Одни урок из своего прошлого она усвоила накрепко. Рассчитывать нужно только на свои силы. Никогда не надейся на других, мало ли, что может случиться. Поэтому, несмотря на полное обеспечение, Эйлар откладывала кое-что на черный день. Хотя всерьез не думала, что такой день настанет. Но лишними деньги никогда не бывают.

Уйти из дома незамеченной Эйлар не удалось, хотя она и очень старалась. Когда она, придерживая рукой край плаща и подол платья, осторожно шагала по коридору, стараясь производить как можно меньше шума, дверь кабинета учителя неожиданно распахнулась и звучный голос произнес:

— Зайди.

Эйлар вздохнула. Ну вот, как всегда. Как ему удалось ее услышать? Она ведь была очень осторожна. Или он нарочно поджидал именно ее?

Девушка вошла в кабинет и сделав пару шагов от порога, остановилась.

Сэр Хьюго сидел за столом, перебирая какие-то бумаги. Точнее говоря, он перебирал их, теперь же он внимательно смотрел на свою ученицу.

— Куда собралась?

— У меня сегодня свободный день, — почти обиженно напомнила ему девушка.

— Я знаю. Я спрашиваю, куда ты идешь?

— В город.

— Зачем?

— Просто так. Прогуляться.

— Прогуляться, значит? — он чуть сдвинул брови.

— Ага, — подтвердила Эйлар.

— Что ты сказала?

— Ой. Да.

— Что «да»?

— «Да», а не «ага».

— Ага, — подтвердил он и тут же скривился, — черт меня возьми. Твои дурацкие словечки стали прилипать и ко мне.

Эйлар с трудом сдержала смешок.

— Что у тебя в карманах? — продолжал допрос сэр Хьюго, недовольный тем, что простонародное словцо сорвалось с его губ.

— Ничего особенного.

Он щелкнул пальцами.

— Покажи.

На стол перед ним улеглись самые разнообразные предметы. Кошелек из черного бархата, расшитый бисером, носовой платок, зеркальце, гребень, несколько конфет и коробочка румян.

Эйлар скорчила гримасу и стояла с видом оскорбленной невинности.

— Ладно, — смилостивился сэр Хьюго, — забирай это. И не дуйся. Я просто проверил.

— Вечно вы подозреваете меня черт знает в чем, — строптиво отозвалась девушка.

— Заслуженно. Почти всегда заслуженно. И потом, что это за выражение?

— Вы сами так всегда говорите, — возразила она.

— Когда это? — сэр Хьюго сделал большие глаза.

— Только что сказали. «Черт меня возьми» сказали.

— Пример нужно брать с достойных, — пробурчал он.

— С кого? — уточнила Эйлар.

— Иди, — вероятно, иных аргументов у него не нашлось.

Разговор был закончен. Хмыкнув, девушка собрала со стола свои вещи и повернулась к двери.

— Не задерживайся слишком долго. Чтобы к ужину ты была дома.

— Угу.

— Слышала меня?

— Да слышала, слышала. К ужину быть дома. Я вернусь гораздо раньше.

— Конечно, — хмыкнул сэр Хьюго, — свежо предание. Не нравятся мне твои отлучки. Как выходной, так ты вечно шляешься, где попало. Это подозрительно.

— Я шляюсь? — Эйлар даже глаза вытаращила и обернулась, — где попало?

Ее удивило не сколько само выражение, а то, что его употребил ее учитель.

Он снова поморщился и махнул рукой, указывая ей на выход. А после ее ухода подумал, что раньше, чем он ее перевоспитает, сам испортится.

Эйлар наконец покинула дом, как того и хотела. Беседа с учителем немало ее повеселила. Она никогда не воспринимала всерьез его угрозы и предупреждения. Собственно говоря, как сэр Хьюго мог ее наказать? Выпороть? Это было слишком обыденно, а главное, затерто, что не производило на девушку впечатления лет с четырех, если не раньше. Порка для нее была привычней материнских поцелуев, а тычки, затрещины и подзатыльники нечто сродни поглаживанию по голове.

За пределами тихой, чинной и благопристойной улочки, где располагалась большая квартира сэра Хьюго, Тариола была шумной и многолюдной. Эйлар сразу окунулась в привычный с детства мир, где все было знакомо и понятно. Она неторопливо шла по улице, ловко лавируя среди многоголосой толпы. Редко кому-нибудь из прохожих удавалось задеть ее или коснуться хотя бы краем платья. Эйлар с детства научилась этой премудрости, нелишней в большом городе.

Магическая лавка Джоселин находилась довольно далеко, но пешие прогулки девушку не пугали. Сегодня на ней были удобные, мягкие туфельки, в которых можно пройти и не такое расстояние, совершенно не устав. По пути Эйлар с интересом поглядывала по сторонам, хотя полагала, что за десять дней ничто не могло измениться столь сильно, чтобы она это заметила.

Однако, в самой Тариоле за время ученичества Эйлар произошли большие перемены. Главной из них была смерть старого властителя несколько месяцев назад. Его похороны прошли куда пышнее чьей-нибудь свадьбы. Но горожан поразило не это.

Не секрет, что у прежнего властителя Тариолы и прилегающих к ней земель не было прямых наследников. Как он ни старался, но ни одна из его жен не сумела родить ему ни одного наследника. А жен у властителя было четыре. И все они не оправдали его надежд, за что по очереди подвергались немилости и были сосланы на дальние окраины. Правда, злые языки поговаривали, что не в женах тут дело, однако, дальше сплетен дело не шло.

И вот, из-за этой досадной, даже трагической неприятности, после смерти старого властителя престол перешел к одному из дальних родственников. И что куда сильнее возмущало, удивляло и шокировало народ, этим родственником была женщина. Совсем еще молодая, двадцатилетняя внучатая племянница, ныне властительница Эгленис. Женщина — властительница, почти неслыханное дело. Придворные тихо роптали и выражали свое недовольство всеми доступными и приемлемыми способами. Но поделать тут ничего было нельзя — такова последняя воля покойного властителя.

Что куда сильнее возмущало придворных, советников и прочих царедворцев, у прежнего властителя остались племянники, дети его давно умершей сестры, и среди них был один мужчина. Именно его все прочили в новые властители и их разочарование от странного решения покойного было слишком велико. В самом деле, какое возмутительное безобразие! Назначать правительницей города женщину, когда под рукой имеются гораздо более ближние родственники, а главное, мужского пола.

Правда, все недовольства выражались шепотом и никогда — в открытую.

Существовала и другая разновидность людей. Те, кто думал, что пол в деле правления — не главное. Женщина ли, мужчина могут править в равной степени. А как проявит себя новая властительница — время покажет. Кто знает, может быть, она окажется дельной и дальновидной правительницей.

Но пока было слишком рано об этом судить.

Свернув на знакомую улочку, Эйлар чуть ускорила шаг. Она почти пришла, а предвкушение от встречи вызывало в ней легкую улыбку. Джоселин по-прежнему оставалась единственной, с кем Эйлар было легко и просто. Можно было даже сказать, что они понимают друг друга с полуслова.

В лавке было чуть сумрачно от темных, тяжелых штор, закрывающих окна. Над дверью звякнул колокольчик, предупреждая хозяйку о приходе посетителя. Сама она появилась через минуту.

— О-о, — воскликнула она, — Эйлар, наконец-то! Я уже начала немного нервничать.

— Хьюго прицепился ко мне с обыском, — пояснила девушка, фамильярно опуская «сэр».

Впрочем, наедине с Джоселин они именно так его и называли.

— Сколько можно, — фыркнула женщина, — одно и тоже почти каждый божий день. Я думала, это надоест ему через неделю.

— Ну да, — усомнилась Эйлар.

— Он ничего…

— Конечно, нет, — заверила ее гостья, — поверь мне, я умею прятать вещи, если захочу.

Ее волосы от долгой ходьбы немного растрепались, и Эйлар сунула руку в карман за гребнем, чтобы привести голову в надлежащий порядок. Пальцы замерли, наткнувшись на что-то… необычное. Точнее, то, чего в ее кармане не должно было быть.

Помедлив, Эйлар вытащила этот предмет на свет божий. Так и есть. Кошелек.

— У тебя, как будто, был другой, — заметила Джоселин, мельком взглянув на него, — кстати, он куда лучше подходил для молодой девушки. Этот какой-то большой и грубоватый.

— Да, пожалуй, — признала девушка, рассматривая добычу.

Снова — здорово. Опять украла кошелек. И притом, совершенно машинально, так, что даже не заметила этого. Ну, и что будешь с этим делать! Эйлар искренне пыталась следить за собой, но иногда, вот, как сейчас, забывалась, и тонкий налет цивилизованности и воспитанности слетал с нее, как пыльца с цветка.

Впрочем, расстраиваться по этому поводу было глупо. Эйлар убрала кошелек обратно в карман и достала гребень.

— Пойдем же, — позвала ее Джоселин и поманила за собой за дверь, отделяющую лавку от жилого помещения.

Там у Джоселин находилось нечто вроде склада и по совместительству — лаборатории. Прикрыв дверь поплотнее, она сделала рукой гостеприимный жест, приглашая девушку располагаться и быть как дома.

Эйлар расстегнула пряжку плаща на плече и распахнув полы, проделала некоторые манипуляции с подкладкой. Через пару секунд внушительный кусок ее откинулся вниз и девушка стала неторопливо и методично складывать на стол принесенное. Джоселин наблюдала за этим с неподдельным восхищением.

— Это просто потрясающе! — воскликнула она, забывая, что проделывает это всякий раз, когда приходит Эйлар, — мне бы ни за что до такого не додуматься. У тебя просто талант, крошка моя.

Эйлар сдавленно фыркнула. Уж на крошку-то она никак не тянула. Ростом не вышла. Простонародное словечко «дылда» подходило к ней куда больше. К тому же, по необъяснимой прихоти она обожала каблуки и очень редко появлялась на людях без оных. В результате, на ее рост всегда смотрели с почтением и некоторой робостью.

Но сегодня, как уже упоминалось, на ней были туфельки на почти плоской подошве. «Почти», потому что Эйлар никогда не надевала обувь вообще без каблуков. Сегодня Джоселин была с ней почти на одном уровне.

— Все готово, — проговорила девушка.

— Хьюго ничего не заметил?

— Нет. Он никогда не считает, сколько я приготовила зелий. А склянок у него тьма — тьмущая.

На столе лежали товары, пользующиеся в лавке наибольшим спросом. Снадобья от насморка и простуды, притирания от кожного зуда и вшей, средство от мозолей, средства, снимающие боль в суставах, головную, зубную и сердечную.

— Эти — от порчи и сглаза, — указала Эйлар на десяток небольших пузырьков, — а эти как раз — порча и сглаз, — она хихикнула, — осталось только чей-нибудь волосок добавить, и готово дело.

— А тарры?

Простой люд, как правило, приобретал в магических лавках один набор тарр. Основными из них были тарры — «удар». Полезная штука, если нужно кого-нибудь оглушить, защититься или напугать. Были также тарры-«испуг», внушающие людям и животным необъяснимый страх. Тарры-«влечение», действующие где-то около часа. Стоили они не слишком дорого и средний горожанин, как правило, мог приобрести их без особого ущерба для собственного кошелька. Были и охранные тарры, стоящие дороже, но все лавочники, владельцы магазинов и прочих публичных заведений приобретали их, не торгуясь. Одна такая тарра обеспечивала спокойную ночь и отсутствие краж со взломом.

— Замечательно, — разулыбалась Джоселин, — сейчас они у меня идут довольно бойко. Видимо, кражи в Тариоле участились. Нужно будет сделать их побольше. Итак, сколько я тебе должна?

Она окинула взглядом товары и произвела нехитрые вычисления в уме. Впрочем, деньги у нее были наготове, но всегда лучше убедиться, что нет недостачи или того хуже, переплаты.

Когда денежный обмен был закончен, Джоселин взяла Эйлар за руку и потянула за собой.

— Пойдем. Ты, наверное, проголодалась, а я как раз собиралась обедать. Составишь мне компанию. Заодно, и поговорим.

— Ага, — согласилась Эйлар и тут же поправилась, — да, разумеется.

Джоселин хихикнула.

— Что, Хьюго все еще достает тебя своими утомительными правилами этикета? Ох, и занудный же мне братец достался! Всех учить норовит. И как он умудрился за все это время обзавестись только одной ученицей? Да ему с десяток учеников надо, не меньше. Может, тогда поутихнет.

Они уселись за стол. Там уже все было готово для приема пищи. Джоселин держала у себя всего одну кухарку, по совместительству горничную и была вполне довольна. Она любила говорить, что домик у нее небольшой, живет она одна и большего ей не надо.

— Я приготовила новый список, — сообщила Джоселин, когда они принялись за еду, — предупреждаю сразу, там куда больше наименований.

— Какой-нибудь заказ? — предположила Эйлар.

— Да, верно, — она понизила голос и даже непроизвольно оглянулась через плечо, — это тебе не пугающие тарры. Это кое-что посложней. Боевая магия.

Девушка заинтересованно посмотрела на нее.

— Сколько боевых заклинаний ты знаешь? — спросила Джоселин.

— Самые простые. Огненный всполох, Молния, Обморожение… — охотно принялась перечислять Эйлар.

Джоселин кивала головой.

— Все это прекрасно, детка. Но моему клиенту нужно кое-что более боеспособное. Но ничего, это беда поправимая. Я дам тебе свитки с текстом, нужно просто выучить, вот и все.

Теперь девушка взглянула на нее с сомнением.

— А тренироваться где?

— Зачем… — начала та, но тут же сообразила, — боже мой, я и не подумала. Конечно, нужно потренироваться. И не в доме Хьюго, иначе он на стену полезет от наших выходок.

Джоселин сдвинула брови и задумалась. Ей не пришлось думать слишком долго.

— Вот что. Тренироваться будешь у меня в подвале.

— Да, но…

— Прямо сейчас. Пошли, — она отложила чайную ложечку на блюдце и встала.

Эйлар сунула в рот конфету и поднялась тоже. Джоселин рассмеялась.

— Не волнуйся, позднее у тебя еще будет возможность прикончить эту коробку. А сейчас жуй скорее. Рот должен быть свободен.

И они спустились вниз.

Тренироваться оказалось несложно и очень интересно, хотя Эйлар и сомневалась относительно своих способностей. Как и предупреждал когда-то ее учитель, они у нее были средними. Высказав Джоселин свои сомнения девушка немало ее повеселила.

— Глупости, — отозвалась та, когда закончила смеяться, — эти заклинания под силу любому магу. И поменьше слушай Хьюго. У него такая манера воспитания. Лучше недохвалить, чем перестараться.

Еще позднее она заметила:

— Вот видишь, у тебя получается. Еще немного — и разнесешь мой подвал вдребезги. Хватит, пожалуй. Ты уже научилась.

Эйлар не стала бы утверждать это с уверенностью, но признала, что заклинания в самом деле не очень трудны для нее. И она вполне сумеет изготовить тарры.

Когда девушка сказала об этом наверху Джоселин, та кивнула:

— Да, тарры тоже нужны. Но вот для этих двух, самых опасных понадобятся жезлы. Чего ты так боишься, глупенькая? — хмыкнула женщина, заметив, как у Эйлар округлились глаза, — жезлы заряжать не труднее, чем тарры. Зарядов по десять на каждый будет достаточно.

— Я никогда не заряжала жезлы.

— Ничего, научишься. Говорю же, это нетрудно. Пойдем, я приготовила для тебя все необходимое.

Пока Эйлар раскладывала ингредиенты в своем тайнике, Джоселин перебирала снадобья, стоявшие на полках, бормоча себе под нос:

— Зелье в помощь роженицам заканчивается. Что-то все рожать вздумали по осени. Нужно будет внести его в следующий список. Или нет, сама приготовлю. У меня сейчас не так много работы.

— Угу, — отозвалась Эйлар и прибавила, — сколько склянок. Я буду позвякивать на каждом шагу.

Но все же ей удалось разместить пузырьки так, чтобы они не звенели и не выдавали себя.

— Передавай привет Хьюго, — сказала Джоселин напоследок и сама себя отругала, — ой, что это я! Совсем рехнулась. Он же не должен знать о наших встречах.

— Да, но я вполне могла зайти к тебе и выпить чаю, — рассудительно заметила Эйлар.

— Ну уж нет. Он слишком подозрителен. А то, я не знаю Хьюго! Он и так косо на меня смотрит. Мол, я сбиваю его ученицу с пути истинного. Обучаю низменным вещам, вроде торговли. И еще, подаю дурной пример, — она фыркнула.

— Какой? — Эйлар тоже издала смешок.

— Слишком много думаю о собственной выгоде. Ну ладно, все это, конечно, чепуха. До свиданья, Эйлар. Через десять дней я жду тебя здесь.

— Конечно, — пообещала та.

Джоселин чмокнула ее в щеку, потрепала по плечу и напоследок помахала рукой. Эйлар заулыбалась: словно заботливая мамаша, подумала она о женщине. Разве что, только не поправила волосы и не велела закутаться поплотнее, а то, не дай бог, продует.

— Застегни плащ! — порадовала ее Джоселин, будто услышав, — на улице сильный ветер, простынешь!

Тут уже девушка расхохоталась в голос.

— Хорошо, мамочка, — съязвила она, за что Джоселин погрозила ей кулаком.

— Ты становишься слишком языкатой.

Эйлар не стала этого отрицать. Иногда на нее находило подобное игривое настроение, когда хотелось подшучивать над всем и вся. Впрочем, справедливости ради следует признать, что она вообще любила веселиться. Да и жизнь в доме сэра Хьюго, который был склонен к язвительным замечаниям и сарказму, тоже весьма способствовало развитию этой черты характера в девушке.

Она задержалась у Джоселин дольше, чем рассчитывала, так что, следовало торопиться, иначе как раз нарвешься на полуторачасовую лекцию учителя о пунктуальности и точности, которая, как известно, является вежливостью королей. Эйлар ничего не имела против того, что короли именно так себя и ведут, никогда никуда не опаздывают и входят в помещение, где назначена встреча как раз с боем курантов. Но на то они и короли. Она же к ним не относилась.

Свернув в узкий переулок, чтобы срезать путь, Эйлар вдруг поняла, что эти места ей знакомы. Ну, как же, именно здесь и прошли ее детские годы. Если идти по этому переулку дальше, а потом свернуть направо, можно выйти к той самой подворотне, где в щербатой стене она прятала «лишние» деньги, которые удавалось утаить от Дани. Господи, как давно это было!

Эйлар приостановилась и огляделась по сторонам. Все та же бедность и запустение, грязь и захламленность. Тут ничего не изменилось. И кажется, люди те же самые. К примеру, вон тот тип, похожий на нищего с тридцатилетним стажем, испитой рожей в синяках и струпьях, подозрительно смахивает на Дани. Но нет, не может это быть он. Чтобы Дани сменил профиль?

— Черт побери, — пробурчал кто-то совсем рядом, — встала тут.

Эйлар повернула голову. Перед ней находилась женщина в грязном, засаленном платье, давно потерявшем цвет и форму. Редкие волосы неопределенно — серого цвета свисали на плечи, как сосульки. От женщины крепко несло грязным, давно не мытым телом, свежим перегаром и сроду не стиранной одеждой. А на вид ей было лет сорок пять, не меньше.

Эйлар пригляделась и едва не вскрикнула. Это лицо, пусть сильно постаревшее, обрюзгшее было ей знакомо.

— Боже мой, — прошептала Эйлар одними губами, — Тари.

Та самая Тари, которая была всего на два года ее старше. Сейчас ее можно было принять за мать Эйлар, причем, мать, изрядно погулявшую, попившую и потаскавшуюся.

А ведь и она могла стать такой, с ужасом думала Эйлар, глядя в спину удаляющейся женщины. И непременно стала бы, если б не удачное стечение обстоятельств. Да ей на сэра Хьюго молиться нужно днем и ночью. Благодарить за то, что он избавил ее от участи в двадцать лет выглядеть как пятидесятилетняя старуха. Да пусть он порет ее хоть по двадцать раз в день!

Но, подходя к дому, благодарность Эйлар значительно уменьшилась. Она явно опаздывает к ужину и длинной нотации не миновать. Да и порка ее тоже как-то мало прельщала, пусть в ней ничего особенного и нет.

Девушка вошла в полутемное помещение и задержалась перед зеркалом, поправляя волосы. Она любила смотреть на свое отражение и иногда могла убить на это дело полчаса. Уж очень она себе нравилась. Ее с полным правом можно было назвать очаровательной, хорошенькой девушкой. Да и мужчины поглядывали в ее сторону с характерным интересом.

Отведя взгляд от своего отражения, Эйлар наткнулась на светло-серый плащ с меховой оторочкой, висевший на вешалке. Ясно. Значит, Лусиан снова здесь.

Лусиан, новая подружка сэра Хьюго, была хорошенькой, миниатюрной блондиночкой с голубыми глазками и абсолютно бессмысленным выражением лица. Лусиан была глупа, как пробка. Это качество было характерно для всех подружек учителя. Наверное, он просто не выносил умных женщин. Таких, у которых в голове больше одной мысли. У Лусиан же их не было вообще.

Впрочем, пустоголовость Лусиан Эйлар совершенно не волновала. Ее беспокоило то, что она опять начнет сюсюкать и заискивающе смотреть ей в рот. «Эйлар — деточка, скушай-ка конфеточку».

Тяжело вздохнув, Эйлар ловко прощупала карманы плаща и выудив маленький, изящный флакончик с духами, спрятала его за пазуху. Лусиан обожала дорогие духи, стойкие, изысканные, с тонким ароматом. Эйлар, как это было ни прискорбно, страдала этим же недостатком. Ей претило быть похожей на эту глупую блондиночку, но духи оказались кстати. Между прочим, только последняя дура будет таскать их в кармане плаща, когда есть сумочка. Сумочка. Где же сумочка?

Сумочки не было, но девушка особенно не огорчилась. Нет, так нет. А то, чего доброго, подружка сэра Хьюго в обморок грохнется.

Времени до начала ужина оставалось всего — ничего и Эйлар быстро проскользнула в свою комнату, чтобы переодеться. Но успела лишь повесить плащ в шкаф, когда дверь приоткрылась и заглянула миссис Дженнер.

— Эйлар, — громко зашептала она, — хозяин гневается.

— Да? — удивилась та, — почему?

— Ты опоздала на ужин.

— Ой! — наспех пригладив волосы, Эйлар выскочила в коридор и почти побежала в столовую.

Там уже находился сэр Хьюго и Лусиан. Кажется, они уже приступили к трапезе.

— Добрый вечер, — поприветствовала девушка изящную блондинку и поспешно метнулась к своему стулу.

— «Я вернусь намного раньше ужина», — прокомментировал сэр Хьюго ее приход.

— Ну, не рассчитала, — отозвалась она, хватая салфетку.

— Здравствуй, Эйлар, душенька, — пропела Лусиан, даря ей очаровательную улыбку, — как поживаешь?

— Замечательно, спасибо. А вы?

— О, прекрасно. Хотя столько дел! Вчера заказала у портнихи новое платье. Представь: белоснежное, по подолу атласные волны и лейнские кружева, плечи чуть приспущены и рукава до локтя.

Лусиан продолжала болтать о новом платье, расписывая Эйлар все подробности фасона, как будто на свете не было ничего более важного. Впрочем, девушка слушала внимательно. Несмотря на глупость, Лусиан обладала безупречным вкусом и всегда знала, что модно в нынешнем сезоне. Так что, послушать ее было даже полезно.

Но об одежде Лусиан могла разговаривать часами. Одежда, мода и любимая собачка — неисчерпаемые темы для бесед в ее исполнении. Эйлар слушала, не забывая опустошать тарелку. Она давно научилась правильно вести себя за столом и даже если забывалась, все равно не нарушала этикета. Но сэр Хьюго почему-то недовольно морщился и поглядывал на болтающую Лусиан и старательно набивающую живот ученицу с раздражением.

Ужин закончился под неумолкаемую болтовню учительской подружки. Она прямо-таки заливалась соловьем, перейдя от платья к обсуждению модных причесок, потом вспомнила о драгоценных камнях, которые было принято носить ранней осенью, не забыла и об обуви. Эйлар поймала себя на том, что понимает одно слово из десяти. И не потому, что совершенно не разбиралась в моде, просто ее внимание периодически отключалось.

Наконец, Лусиан взглянула на часы и поднялась с кресла.

— О, как поздно! Я так засиделась. Хью, дорогой, ты меня не проводишь?

Сэр Хьюго поморщился, наверное, в сотый раз за день. Он не выносил подобных фамильярных сокращений своего имени. Эйлар с любопытством и некоторой долей злорадства исподтишка наблюдала за ним, гадая, вспылит ли он, сделает Лусиан замечание или просто промолчит.

— Гм, — отозвался сэр Хьюго.

— Я так и думала! — просияла Лусиан, — тогда подожди немного, мне нужно привести себя в порядок. Я на минутку.

И она вышла за дверь. Эйлар проводила ее насмешливым взглядом. «Минутка» — это она хватила. Полчаса как минимум.

— Не пора ли тебе спать? — осведомился у нее учитель.

— Спать? — Эйлар приподняла брови, а потом взглянула на часы.

Половина восьмого. В такое время спать не ложатся даже дети.

— А, — наконец, дошло до нее, — ясно. Конечно. Уже ухожу.

— Ты на что намекаешь? — ни с того, ни с сего распалился сэр Хьюго.

Хотя, если подумать, причины у него были. Полчаса выслушивать разговоры о моде, рюшечках, фестончиках и тому подобной женской ерунде — какие нервы нужно иметь!

— Ни на что, — Эйлар сделала непонимающее лицо, — вы же сами велели мне отправляться спать. Ладно, я и не возражаю. Конечно, столь рано я засыпала лишь младенцем, но почему бы не попробовать вновь?

И девушка захлопала ресницами с самым невинным видом.

— Прекрати издеваться, — почти перебил ее сэр Хьюго, — я не думал, что сейчас только полвосьмого. Мне казалось, что прошла целая вечность. И вообще, как ты разговариваешь?

— По-моему, вежливо, — она пожала плечами.

Сэр Хьюго взмахнул рукой, отправляя в ее сторону блюдце, но Эйлар сделала шаг вправо и блюдце со звоном разбилось о стену.

— Промазали, — съязвила девушка.

Возможно, следующее блюдце разъяренного учителя попало бы по назначению, но в этот момент дверь в гостиную распахнулась и влетела Лусиан в явно расстроенных чувствах.

— О-о! — громкогласно простонала она, — о-о!

— В чем дело? — спросил у нее хозяин дома не слишком ласково.

Но винить его за это было нельзя.

— Что случилось? — добавил он чуть мягче, видя, что глаза женщины наполняются слезами.

— Катастрофа! — Лусиан упала в кресло и разрыдалась.

Эйлар даже уходить раздумала. Высказывание женщины ее заинтриговало. Что такого ужасного могло случиться за несколько минут, что она отсутствовала? И хоть воображение у девушки было богатым, ни одной стоящей причины она придумать не могла.

У сэра Хьюго, благодаря многолетнему опыту жизни, проведенной в основном в женском обществе, было несколько догадок.

— Успокойся, дорогая. Выпей воды и расскажи, что же, собственно, случилось?

Лусиан достала платочек и несмотря на бурную истерику, аккуратно промокнула глаза, видимо, чтобы не размазалась тушь.

— Ароматы осени! — трагическим тоном сообщила она, — они пропали! Боже, я их потеряла! Боже мой, Хью, это ужасно! Ужасно!

— Ароматы осени? — непонимающе переспросил он, — что это значит?

Эйлар знала, но благоразумно помалкивала.

— Ты хочешь сказать, что на улице ничем не пахнет? — уточнил сэр Хьюго.

— Ах, нет! Какое мне до этого дело? Мои духи! — простонала Лусиан, прижав пальцы к вискам и чуть раскачиваясь.

Выглядело это довольно забавно, так как, должно быть, женщине ужасно хотелось вцепиться руками в волосы, но она боялась испортить прическу. В любой ситуации Лусиан прежде всего думала о своей внешности.

— О-о-о!

— Ну, не начинай снова, — сэр Хьюго сдвинул брови, — ты потеряла духи?

— Да-а!

— Как это могло получиться?

Он бросил подозрительный взгляд на свою ученицу. Эйлар стояла с самым невинным видом, на какой только была способна, но ее актерские способности давно не производили на учителя никакого впечатления.

— Я точно помню, что брала их с собой, — принялась объяснять Лусиан, — да, я в этом уверена. Сперва я совсем о них забыла и в самую последнюю минуту послала горничную за ними. Она их вынесла и…

— Нельзя ли обойтись без этих подробностей? — поморщился сэр Хьюго.

Он все также пристально сверлил взглядом свою благовоспитанную ученицу.

— Да я и говорю, что сунула их в карман! — вдруг просияла женщина, — о, я вспомнила! В карман плаща!

И подскочив, выбежала за дверь.

Пару минут Эйлар делала вид, что не замечает направленного на нее взгляда, а потом повернула голову.

— Что? — спросила она, — что вы на меня так смотрите?

— Ничего, — сэр Хьюго пожал плечами.

— Да? Вы на меня подумали, так ведь?

— Извини, но насколько я тебя знаю…

— Так вот, я их не брала, — с оскорбленным видом заявила девушка.

— Я и не говорил, что брала.

— Но думали.

— Мало ли, что я думал. Это ведь твое любимое занятие, постоянно складывать в свои карманы чужие вещи.

Эйлар демонстративно вывернула карманы. Там было пусто.

— Ну ладно, ладно, — поспешил успокоить ее сэр Хьюго, — сегодня ты вела себя примерней некуда. Успокойся. Лусиан просто забыла…

Договорить он не успел. Дверь распахнулась снова.

«Явление номер два, — с ехидцей подумала Эйлар, — все те же, все то же».

— Их там нет! — плачущим голосом воскликнула Лусиан, — нет! А в кармане небольшая такая дырка, с мизинец, — и она показала свой палец, как будто у нее спрашивали, какого размера эта дырка, — они упали в дырку! Боже мой!

— Лусиан, это еще не конец света.

— Нет, конец, конец! — женщина горестно помотала головой, — ты знаешь, сколько они стоили? Это же самые модные духи сезона! Три золотых за унцию!

— Боже, Лусиан, ты сошла с ума, — отозвался сэр Хьюго, — тратить бешеные деньги на флакон каких-то там духов.

— Они не какие-то там! — перебила она его, — это самые…

— Да-да, я помню. Самые модные духи сезона. Не расстраивайся, я куплю тебе новые.

Истерику Лусиан как ножом отрезало. Даже слезы на глазах высоли. Она уставилась на сэра Хьюго изумленным взглядом.

— Правда?

— Правда, правда, — подтвердил он, — было бы, из-за чего убиваться. Завтра и куплю.

— О, Хью, ты — чудо! — Лусиан подскочила к нему и обхватив руками, подарила звучный поцелуй.

Сэр Хьюго очень старался выбраться из ее объятий, но это удалось не сразу. Когда же он оказался на свободе, то выглядел немного помятым. Метнув быстрый взгляд на ученицу, он заметил, что она почти плачет от едва сдерживаемого хохота.

— Иди спать! — рявкнул он, потеряв терпение.

— Мгм, — сдавленным голосом отозвалась Эйлар и вылетела в коридор, издавая булькающие звуки.

Она еще успела услышать голос Лусиан, говорящий:

— Но Хью, еще слишком рано! Ты…

Эйлар не стала слушать. Всхлипывая от смеха, она быстро прошла по коридору, стремясь оказаться как можно дальше.

Ну и комедия! И откуда только Хьюго выкапывает этих красоток? Подобные образчики встречаются нечасто.

Когда приступ веселья прошел, Эйлар уже почти добралась до своей комнаты, но кое-что вспомнив, повернула назад. Она же не пожелала Шаки спокойной ночи!

Шкура встретила ее бешеным мотанием импровизированного хвоста и повизгиванием. Давно канули в Лету те времена, когда Эйлар смотрела на нее с опаской и боялась подойти ближе, чем на пять шагов. Теперь же она смело подошла к сундуку и погрузив пальцы в пушистый, густой мех, принялась наглаживать Шаки.

— Ну, и как ты тут без меня? Скучала? — весело спросила девушка, — вижу, что скучала. Хорошая Шаки. Умница Шаки.

Шкура потерлась об ее руку, а потом накинулась на нее. Эйлар истолковала это движение правильно и рассмеялась.

— Играть будем завтра. Завтра, Шаки, обещаю. Сегодня у меня еще куча дел. Такая куча!

Шаки понимающе отступила назад. За прошедшие годы у нее и Эйлар установились самые дружеские отношения, совсем как у собаки и ее хозяина. Сэр Хьюго этому не препятствовал. Напротив, его даже забавляло подобное положение вещей. Он не раз объяснял своей ученице, что такое зачарованный предмет, но она все равно продолжала ходить к Шаки, гладить ее и говорить с нею.

— Пришла пожелать тебе спокойной ночи, — сказала Эйлар напоследок. — знаю, знаю, еще слишком рано, но наш Хьюго сегодня немного занят. К нему пришла эта глупая, блондинистая курица.

Шаки выразила полное понимание и даже фыркнула с достаточной долей презрения.

— Точно, — подтвердила девушка, — ты совершенно права. Но мне в самом деле пора. Спокойной ночи, Шаки.

И погладив шкуру на прощанье, вышла.

Оказавшись у себя в комнате, Эйлар заперла дверь и достав свои трофеи, тут же убрала их в тайник. Значит, «Ароматы осени» — самый модный аромат в этом сезоне. Запомним.

После чего она еще долго расставляла склянки и всевозможные ингредиенты для приготовления снадобий, которыми ее снабдила Джоселин. И только покончив с этим, посмотрела на часы и подумала, что теперь точно пора спать. Уже около одиннадцати, а вставать рано.

Собираясь пойти в ванную, Эйлар подошла к зеркалу, чтобы расплести косы. Внимательно осмотрела себя. Что ж, следует признать, что ее нельзя назвать уродиной. У нее черные как смоль волосы, которые слегка вьются, серо-голубые глаза, да и черты лица не подкачали. Это лицо по праву можно было назвать хорошеньким. И фигура красивая. Правда, она высокая. Мало того, так еще и каблуки таскает. Зачем, спрашивается?

Трудно было ответить на этот вопрос. Туфли на высоких каблуках мало того, что делали ее еще выше, так еще и ходить в них было неудобно. Но когда-то давно, лет пять назад Эйлар услышала от Джоселин, что каблук придает походке женщины изящество и грациозность, и не смогла выкинуть это из головы. Может быть, и придает. Но не сразу. К каблукам, как и ко всему прочему, сперва нужно было привыкнуть. А сперва это ковыляние вызывает лишь смех и шуточки вместо восхищения.

С тех пор, как друзья сэра Хьюго стали оказывать Эйлар нешуточные знаки внимания, до нее дошло, что она красива. Пусть не до такой степени, как общепризнанные красавицы, но достаточно для того, чтобы привлекать лиц противоположного пола. Один из друзей учителя по имени Норман Хагер пошел дальше и пригласил ее на модную премьеру. И это помимо прочих ухаживаний. Пригласил ее, Эйлар, которой совсем недавно исполнилось шестнадцать. Как тут не возгордиться!

Сэру Хьюго желания друга казались, мягко говоря, странными. Он даже выражал свое недоумение вслух. Для него Эйлар оставалась девчонкой, с которой иногда очень трудно сладить. На ее воспитание он потратил куда больше времени, чем на ее обучение, и неизмеримое количество нервных клеток. Так что, в первую очередь он замечал, как девушка себя ведет, чем то, как она выглядит.

Удовлетворенная созерцанием своего отражения, Эйлар распустила волосы и отправилась в ванную.

За завтраком учителя не оказалось, и девушка поела в полном одиночестве. Она недоумевала, куда мог деться сэр Хьюго, пока миссис Дженнер ее не просветила.

— Хозяин с самого утра куда-то уехал, — сообщила она девушке, — сказал, что будет после полудня. Так что, твои утренние занятия отменяются. Он велел тебе приготовить всякие порошки и мази, список которых оставил на столе в лаборатории.

— Ага, — закивала Эйлар, — понятно.

Миссис Дженнер не воспитывала ее как должно, так что, любимое словечко девушки осталось незамеченным. Экономку больше интересовало другое.

— Почему так мало съела? — напустилась она на нее, — скоро от тебя вообще кожа да кости останутся. И так худая, как щепка.

Эйлар усомнилась. Когда-то она была даже тощей, но теперь сравнение со щепкой выглядело надуманным. У нее была хорошая фигура, правда, без пухлости. Но настоящая красавица и не должна быть толстой. В этом духе Эйлар и высказалась.

— Глупости, — отмахнулась экономка, — пусть придворные дамы морят себя голодом и всем своим видом напоминают призрачные скелеты. И ты туда же!

— Я не похожа на скелет, тем более призрачный, — хихикнула девушка, — меня трудно не заметить.

— Это потому, что ты высокая. С твоим ростом тебе нужно быть полнее.

Но у Эйлар было другое мнение.

— Спасибо, миссис Дженнер, но я уже наелась, — отозвалась она, — к тому же, мне пора в лабораторию. Хьюго наверняка накатал список длиной в несколько футов.

— Сэр Хьюго, — напомнила ей женщина, — привыкай называть его так даже за глаза, не то однажды это сорвется у тебя с языка в его присутствии.

Но почему-то Эйлар это не напугало.

— Я слежу за собой, — заверила она экономку и поднялась из-за стола.

Но перед тем, как пойти в лабораторию, девушка заглянула к себе и прихватила кое-что из своих запасов. Грех не воспользоваться отсутствием Хьюго. И не все снадобья можно приготовить в домашних условиях.

Когда вернулся хозяин дома, Эйлар усердно вкалывала в лаборатории, растирая мазь, спасающую от подагры. Учитель вошел в помещение в тот момент, когда девушка сунула палец в небольшую кастрюльку, проверяя, достаточно ли нагрелась вода и одернула руку назад с воплем:

— Вот дерьмо!

После чего запрыгала и затрясла кистью с перекошенным лицом.

— Прекра-асно, — протянул сэр Хьюго, наслаждаясь этой сценой, — что ты сказала, я не расслышал?

— Ничего особенного, — ответила Эйлар, дуя на палец, — тоже самое, что сказали бы вы, если б обварились.

— Нет, этого я бы не сказал.

— А вы суньте сюда палец. Вот и проверим, что вы скажете.

— Этого я тем более делать не собираюсь. Приложи к нему мазь от ожогов. Нет, стой, я сам, — остановил он ее, заметив, как от прыжков ошпаренной ученицы трясутся склянки на столе, — ты сейчас тут все разгромишь.

После перевязки Эйлар почувствовала себя гораздо лучше.

— Нашла способ проверить воду, — проворчал сэр Хьюго, — ничего умнее придумать не могла?

— Не могла, — огрызнулась она, — я сперва сунула сюда палец, а потом подумала.

— Надо сперва думать, а потом делать, — он достал что-то из кармана, — держи.

Эйлар уставилась на небольшой, изящный флакончик.

— Вы достали наконец желчь саламандры?

— Нет. Это духи. Говорят, самый модный аромат в этом сезоне. Как их там, — он нахмурился, припоминая, — кажется, «Осенние запахи» или что-то в этом роде.

Если челюсть Эйлар не упала с грохотом на пол, то только потому, что была крепко приделана.

— «Ароматы осени»? — переспросила она.

— Да, точно.

— Мне?

— Ну, не мне же. Мне-то они зачем? — сэр Хьюго пожал плечами.

Эйлар вдруг стало ужасно стыдно. Она просто мечтала провалиться сквозь пол. У нее горели уши.

— Спасибо, — буркнула она, стараясь не встречаться с учителем глазами, — это… очень мило с вашей стороны.

— Пустяки. Я купил их заодно с другими, — и он поставил флакончик на стол, — смотри, не урони, а то вся лаборатория до весны пропитается ароматами осени.

Эйлар чувствовала себя порядочной свиньей. Оказывается, иногда бывает стыдно за собственные поступки. Подарил ей духи, надо же! Те самые, что она вчера стянула у Лусиан.

— Я и Джоселин купил, а то она обидится, — сообщил сэр Хьюго, — когда в доме одни женщины, можно разориться на одних тряпках и флаконах. Ну-с, что ты здесь натворила?

— Почти все готово, — отозвалась девушка, постепенно приходя в себя, — мазь от подагры скоро будет сделана.

— А тарры?

— Тарры я сделала в самом начале. Вон они, — Эйлар указала на полки.

— Ладно. После обеда нужно будет заняться печенью. В прошлый раз ты спутала лекарства для ее излечения с сердцем.

— Печень, — задумчиво повторила девушка.

Вот, про печень-то она и забыла. Нужно будет почитать об этом перед обедом.

— Кстати, как поживает Джоселин? — как бы между прочим спросил сэр Хьюго.

Но подобными штучками Эйлар нельзя было пронять.

— Мне-то откуда знать. Я не видела ее с прошлой субботы.

— Не надо рассказывать мне сказок. За дурака меня держишь? Думаешь, я не знаю, что ты заходила к ней вчера?

— А откуда вы это знаете?

— Можно подумать, вы одни такие умные, — хмыкнул учитель, — можно подумать, я не знаю, что вы делаете. От Джоселин я вообще ничего путного не жду, а ты берешь с нее дурной пример.

— Да что я сделала? — Эйлар вытаращила глаза.

— Сама знаешь, что, — и с этими словами сэр Хьюго направился к выходу, — и учти, если вас за этим застукают, я помогать вам выпутываться не стану.

— За чем застукают?

— За изготовлением запретных зелий, — и он наконец вышел.

Эйлар посмотрела ему вслед с подозрением. Нет, ну как он узнал? У нее что, на лбу написано, где она была?

 

5 Глава. Перемены

Возвращалась домой Эйлар в приподнятом настроении. Премьера по ее мнению удалась, так же, как и ее выход в свет. Норман Хагер был безупречен во всех отношениях. Для кавалера, конечно. Он был вежлив, предупредителен, предусмотрителен и не навязчив, что немаловажно. Можно было сказать, что на роль сопровождающего он годится и на всевозможные премьеры ходить следует только с ним. Что же касается всего остального, то ни о чем таком речи не шло. Эйлар этого не хотела, а Норман разговоров не заводил, видимо, считая, что время еще не пришло.

На улице моросил небольшой дождик, было по-осеннему холодно и ветрено. Но не для тех, кто был тепло одет и только что вылез из закрытого экипажа. Девушка лишь накинула капюшон на голову, чтобы не замочить волосы, пока шла к крыльцу.

Войдя в прихожую, Эйлар сняла плащ и стряхнула с него дождевые капли. Повесив его на вешалку, уже собралась идти к себе. Но в коридоре почти столкнулась с миссис Дженнер, которая торопливо куда-то шла и в спешке не смотрела по сторонам. В руках она держала какой-то объемистый сверток. Едва не столкнувшись с девушкой, она вскрикнула и чуть не выронила его на пол.

— Аккуратнее, — предупредила ее Эйлар, — что случилось?

— Ох, деточка, — женщина покачала головой, — даже не знаю, что и сказать-то.

Девушка приподняла брови. Очень интересный ответ. Что это она имела в виду?

— Как это понимать? — спросила она.

Миссис Дженнер снова издала тяжелый вздох.

— Думаю, лучше будет, если он сам тебе все объяснит.

— Кто «он»? Хьюго?

— Сэр Хьюго, — привычно поправила ее экономка, — в общем, сама все поймешь.

— Пока я еще ничего не поняла.

Проводив взглядом поспешно убежавшую миссис Дженнер, Эйлар остановилась посреди коридора. Что происходит? Что это намерен объяснять ей учитель? И что за сверток был в руках у экономки? Уж не значит ли это, что ее намерены выставить из дома?

Эта мысль пришла ей в голову неожиданно и судя по всему, не имела никакого реального подтверждения. До сих пор сэр Хьюго не проявлял склонности гнать кого-либо из дома ни с того, ни с сего. Но раз подумав об этом, Эйлар уже не могла думать ни о чем другом.

Очнувшись и обнаружив, что до сих пор стоит в коридоре, она тряхнула головой и направилась в свою комнату. Раз уж ее намерены выгнать, то нужно хотя бы взять с собой то, что ей принадлежит. К этой категории Эйлар относила все то, что находится у нее в тайнике плюс содержимое шкафа и ящиков. Вряд ли, сэр Хьюго будет носить эти платья, да и его любовницам не по чину принимать обноски.

Некоторое время девушка раздумывала, куда все это сложить. А когда собралась было выдвинуть небольшой сундучок на середину комнаты, в комнате появилась миссис Дженнер.

— Иди, — сказала она негромко, — хозяин зовет. А я пока вещи соберу.

Теория Эйлар получила еще одно подтверждение, теперь уже гораздо более реальное.

— Угу, — мрачно бросила она и вышла за дверь.

Неприятно. Еще как. И что такого она сделала ужасного, что ее выставляют вон? Неужели, только за то, что они с Джоселин занимаются коммерцией? Глупости. Хотя… Если сэр Хьюго терпит такое от Джоселин, это как раз понять можно. Она его родная сестра, не выгонит же он ее, тем более, что у Джоселин есть свое жилье. Но это не значит, что он намерен спускать такое с рук своей ученице.

Сэр Хьюго был не один. И, вот сюрприз, в гостиной рядом с ним находилась сама Джоселин. Хотя ее вид не вызвал у Эйлар никакой радости, напротив, ее приход только подтверждал подозрения, превращая их в уверенность.

— Дорогая! — воскликнула Джоселин с довольным видом, — как я рада тебя видеть!

— Неужели? — хмыкнул сэр Хьюго.

— А что такое? — женщина обернулась к нему, — почему я не должна быть рада? Ведь мы с Эйлар давно не виделись.

— Так ли уж давно? Неужели, один день разлуки так много для вас значит?

Джоселин сперва непонимающе посмотрела на него, а потом сдвинула брови.

— Что ты хочешь этим сказать, Хьюго?

— Кажется, я выражаюсь предельно ясно. Вы встречались вчера, не так ли?

— Вчера? — Джоселин бросила предостерегающий взгляд на Эйлар, — ерунда. Вчера мы не встречались.

— Не надо, Джоселин, — поморщился тот, — я не такой идиот, как ты считаешь.

— Я вовсе не считаю…

— Тогда почему думаешь, что я не в состоянии сообразить, куда уходит моя ученица каждые десять дней? Ладно, — он махнул рукой, — не об этом сейчас разговор. Садись, — он указал Эйлар на стул, — как прошла премьера?

— Прекрасно, — ответила она и села.

— Если ты голодна, то с ужином придется подождать, пока мы все не обсудим.

— А что случилось? — спросила Джоселин, — ты такой загадочный, Хьюго. Вызвал меня, ничего не объяснил и почти полчаса держишь в напряжении. Так я могу умереть от любопытства.

— Я все сейчас объясню.

Джоселин поудобнее устроилась на стуле и поймав взгляд Эйлар, ободряюще ей подмигнула. Девушка чуть улыбнулась в ответ. Как будто, причина поспешных сборов миссис Дженнер не в том, что ее намерены выгонять. Кажется, здесь что-то иное. Не похоже, чтоб Хьюго был очень зол или возмущен ее отлучками и секретами. Напротив, он сказал об этом так, словно это давно вошло в обычай. Хотя, с другой стороны, так оно и было.

— Ну-с? — не выдержала Джоселин эффектной паузы, которую держал ее братец, — не тяни, Хьюго. Мы все внимание.

— Попробовал бы я потянуть. Ты бы из меня живо душу вытрясла. Никакого терпения у тебя нет, Джоселин. Стыдись.

— Ага, точно, я вся застыдилась. Продолжай, сделай милость.

Хозяин дома сдвинул брови, посмотрев на сестру с недоумением, потом перевел глаза на ни в чем не повинную Эйлар.

— Ага? — повторил он свирепо, — ага?

— Что? — не поняла Джоселин, — кто наступил тебе на хвост? Ты чего посинел, Хьюго?

— Ты сказала «ага»!

— Ну, сказала. И что?

— Это омерзительное словечко сведет меня с ума! — воскликнул тот.

— Уже свело, — хмыкнула женщина, — еще чуть-чуть, и на людей бросаться начнет, — сообщила она Эйлар и они захихикали.

— Отвратительно, — прошипел Хьюго напоследок, — вместо того, чтобы подавать ей пример, ты набираешься от нее всякой гадости. Скоро ты начнешь сквернословить и ковырять в носу.

— Я не ковыряю в носу! — оскорбленно взревела Эйлар.

— Значит, первый пункт тебя не тронул? — ехидно отозвался он, — а с твоей стороны, Джоселин…, — он взмахнул рукой, чтобы обвиняющим жестом указать на сестру.

Но рука в полете задела стоявшую на маленьком столике вазу с цветами, отчего последняя свалилась на пол брызнув осколками.

Джоселин и Эйлар перестали хихикать и удивленно воззрились на подобное безобразие.

— Вот дерьмо! — вполголоса прошипел сэр Хьюго.

И тут же резко замолчал. Джоселин даже рот полуоткрыла от изумления. А Эйлар торжествующе заявила:

— Кто бы это говорил! И этот человек еще делает мне замечания насчет сквернословия!

— Да с тобой еще не то скажешь! — рявкнул сэр Хьюго.

Даже невооруженным глазом было видно, что он в большом гневе.

— Вазу вы разбили сами! — не смолкала девушка, — сами и выругались. Никто вас за язык не тянул.

— Да, Хью, ты выругался, — подтвердила и Джоселин, — да еще как!

— Сто раз говорить тебе, что ли, не называй меня Хью! Ненавижу это имя!

— Ой, прости, — спохватилась сестра, — но ты выругался. Я это слышала.

— Ну и что? — огрызнулся он.

— Ну и то. Эйлар права. Какой пример ты подаешь девочке!

Сэр Хьюго закатил глаза.

— «Пример»? Ты это о чем? Между прочим, слово «дерьмо» как раз из ее лексикона.

— Ты опять выругался! — торжествующе заявила Джоселин.

— Я вас обоих в жаб превращу, — прошипел он.

Нахальная и неуправляемая сестрица захихикала, а за ней и отвратительная, невоспитанная ученица. Вот парочка — загляденье!

— А может, во что-нибудь более худшее, — добавил сэр Хьюго, — хватит!

Как будто, это когда-нибудь срабатывало! Уж он-то знал, пока эти двое не выдохнутся, нипочем не замолчат.

— Как это было эффектно, — сквозь смех заметила Джоселин, — красивый взмах — и ваза вдребезги. А потом… потом…

— Вот дерьмо! — вторила ей Эйлар, натурально держась за живот, — здорово!

— «Я вас в жаб превращу», — добавила вредная сестра, — ой, не могу! Ха-ха-ха!

Сэр Хьюго отошел к окну и отодвинув портьеру, смотрел в окно, сдвинув брови. Ему в самом деле хотелось сделать какую-нибудь пакость, чтоб эти две хохочущие идиотки наконец замолкли. И это он в своем собственном доме вынужден терпеть такие издевательства! Ну, пусть не в собственном, но он же его снимает, в конце концов. На свои деньги.

Смех за его спиной мало-помалу затих. Девушки еще немного похихикали, а потом Джоселин проговорила:

— Все, Хьюго, можешь повернуться. И не переживай ты так. Все мы время от времени можем выругаться. Что тут такого!

— Точно, — подтвердила Эйлар, — вот, Дани, помню, ругался. Ох, как же он мог ругаться! Прямо, чемпион по этому делу. Любого за пояс заткнет.

— Не сомневаюсь в этом, — отрезал сэр Хьюго, — как и в том, что ты многому у него научилась.

Он вернулся к своему креслу и сел, все еще полный раздражения.

— Не дуйся, Хьюго, — пропела Джоселин, — и не хмурься, а то морщины будут. Лучше расскажи нам, наконец, что ты задумал.

— Это вам еще интересно? — съязвил он, — или вы намерены и дальше поднимать меня на смех?

— Это зависит от того, что ты скажешь, — Джоселин хихикнула, — ладно, ладно, я пошутила. Если ты не намерен разбить все вазы в этом доме, а их здесь довольно много, то мы не будем больше тебя нервировать.

Он покачал головой.

— Самая веская причина того, что ты до сих пор не вышла замуж — это твой длинный язык.

— Не начинай, Хьюго, — теперь глаза закатила сестра, — иначе я вспомню, что именно мешает тебе жениться.

— Что? — тут же влезла Эйлар.

— Так, обе, хватит, — припечатал сэр Хьюго, — лично я намерен обсуждать здесь только одно. Если вы, конечно, позволите мне начать.

— Мы тебе не мешаем, — Джоселин пожала плечами.

— Мешаете.

— Так нам выйти? Подождем за дверью, пока ты в тишине и покое не обсудить то, что должен. Только с кем?

Сэр Хьюго скрипнул зубами:

— Мы сидим здесь уже полчаса и ничего путного еще не обсудили. А все из-за твоего острого язычка и гнусного хихиканья вас обеих. У вас есть совесть?

— Где-то была, — съехидничала сестра, — ну хорошо, Хьюго. Приступай к делу. Мы молчим. Правда, Эйлар?

— Ага, — подтвердила та и тут же спохватилась, — то есть, да.

— Она неизлечима, — резюмировал ее учитель, — у меня просто волосы дыбом встают, когда я представлю, что именно она может ляпнуть в присутствии высокородных персон.

— Тут нет ни одной высокородной персоны, — Джоселин пожала плечами, — и взяться им неоткуда.

— Вот именно об этом я и хотел поговорить.

— Что ты имеешь в виду?

— Сегодня мне предложили работу.

Сестра вытаращила глаза:

— Что?

— Что слышала.

— Работу? Тебе? Как странно.

— Почему странно? Как правило, магам часто предлагают работу по специальности.

— Да, но зная о Незиритарии… Или я что-то не поняла? Твой работодатель о ней не знает?

— Знает.

— Тогда тем более странно.

— Что за Незиритария? — вмешалась Эйлар, — кто это такая?

— Это соседнее княжество, тупица, — раздраженно пояснил учитель, — я тебе сто раз объяснял, с кем соседствует Тариола.

— А-а, точно, — вспомнила она, — и что с этим княжеством не так?

— Не важно, — отмахнулся он.

— Это великая ошибка или, точнее, огромное упущение моего братца, — пояснила Джоселин, — я же тебе рассказывала, помнишь?

— А-а-а.

— Прекрасно, — сэр Хьюго схватился за голову, — она ей рассказывала! Надеюсь, ты не рассказывала ей, как я в детстве пачкал пеленки?

Джоселин рассмеялась.

— Что ты, Хьюго! Меня тогда на свете не было.

— С твоим невозможным воображением ты и не то расскажешь.

— Разумеется, это очень интересная тема, но мне все-таки хотелось бы знать, кто пригласил тебя на работу.

— Владетельница Эгленис, — веско произнес сэр Хьюго.

Эффект превзошел все его ожидания. Джоселин не только вытаращила глаза и открыла рот, она едва не шлепнулась мимо стула.

— Что-о-о?! — вырвалось у нее, наконец, — не может быть! Это розыгрыш, Хьюго? Ты шутишь?

— Нет. Не шучу.

Он двумя пальцами извлек из кармана длинную, витую, тяжелую цепь и продемонстрировал сестре. Она огромными глазами уставилась на круглую бляху, висевшую на цепи. Три треугольника, соединенных между собой острыми углами, помещенные в сферу — старый символ власти. Точнее говоря, магической власти. Именно этот символ носили все придворные маги.

— Боже мой, — простонала Джоселин, — Хьюго… Так ты согласился?

— Как видишь.

— Ты спятил, — заявила она.

— Почему? Разве это не выгодное предложение? И к тому же, большая честь.

— Ха, большая честь! Служить властительнице — выскочке, — язвительно сказала Джоселин, — ну, теперь я понимаю, почему она выбрала тебя. Потому что больше никто не соглашался на эту «великую честь».

— Властительница Эгленис, — отчеканил сэр Хьюго, сдвинув брови, — была назначена старым властителем Шианом на вполне законном основании. И запомни, Джоселин, не произноси подобных речей. Мало ли, кто может их услышать.

— Ну, ну, — сестра ехидно рассмеялась, — как страшно. И что тогда будет, интересно? Эта так называемая властительница даже прислугой не умеет управлять, как следует. Свет не видывал более жалкого создания. Придворная знать над ней подшучивает, притом, далеко не безобидно, советники — игнорируют, а слуги делают вид, что просто не слышат ее приказаний.

— Видимо, она еще не привыкла к своему новому положению, — возразил сэр Хьюго.

— Ну да. Наверное, она привыкла сама за собой горшки выносить.

— Джоселин! Прекрати.

Сестра презрительно фыркнула.

— Говори, что хочешь, но никто не заставит меня относиться к ней с уважением, не говоря уже о почтении. Наш прежний властитель, должно быть, совсем выжил из ума, когда назначил ее своим преемником. Никто не может этого объяснить. С какой собственно стати он это сделал? У него был самый подходящий для этого преемник.

— Джоселин, что сделано, то сделано. И не нам судить об этом. И уж тем более, обсуждать выбор прежнего властителя.

— Ну, ра-азуме-еется, — протянула Джоселин таким тоном, что сразу стало ясно, что именно она об этом думает.

— Все? — осведомился брат, — ты высказалась?

— Толку от моих высказываний. Ты ведь уже все решил, правда?

— Да, я все решил. Я имею право самостоятельно выбирать, на кого работать.

Джоселин скривилась.

— Какой позор! Что я теперь скажу своим знакомым?

— Мне все равно, что думают твои знакомые! — брат повысил голос, — а если они такие же недалекие и спесивые, как ты, тогда — тем более. У тебя на уме одни глупости. Почему бы не пошевелить мозгами? У этой дамы, какой бы она ни была, в руках находится власть над Тариолой. И если с умом направлять ее действия, можно многого добиться. Сейчас властительница, как никогда, нуждается в поддержке. Она одна в чужой стране, где получила весьма холодный прием. Представь, какова будет ее благодарность, когда ей помогут завоевать позиции?

Джоселин задумалась.

— Ну, допустим, — наконец, сказала она, — и ты мнишь себя тем, кто это сделает. А как же Незиритария?

— Что «Незиритария»? — желчно спросил сэр Хьюго.

— Ты забыл, что там произошло?

— Я все помню. И прекрати тыкать мне в лицо Незиритарией. Все совершают ошибки.

— Не такие масштабные, — не унималась сестра, — впрочем, тебе лучше знать. Раз ты все решил, переубеждать тебя бесполезно. Но если ты хотел узнать мое мнение, то оно таково: зря ты все это затеял.

— Посмотрим.

Джоселин повернулась к Эйлар, которая все это время молчала, внимательно слушая разговор.

— Ну, а ты что скажешь?

Девушка пожала плечами:

— А что я должна сказать?

— Хоть что-то ты должна сказать. Нравится тебе это или нет?

— Не знаю. Я и понятия не имею, о чем вы говорите.

Джоселин вздохнула.

— Завтра утром я перебираюсь на новое место, — сообщил сэр Хьюго скрипучим голосом.

— Куда? — поинтересовалась Эйлар.

— Во дворец, куда еще, — процедила Джоселин сквозь зубы.

— А я?

— Ну, и ты тоже, куда тебя девать. Так что, подумай о своих манерах и своем поведении. А особенно, — учитель сделал паузу, — о своих привычках. Ты знаешь, о чем я.

Эйлар кивнула.

— Если ты и во дворце дашь волю своим дурным наклонностям, то ждет тебя не порка, нет. Порка тебе покажется великим счастьем.

— Не запугивай ребенка, — сердито сказала Джоселин.

— Ну да, ее напугаешь, как же. Между прочим, я говорил о вполне реальных вещах. Если ее поймают на воровстве…

— Не поймают, — Эйлар, как умела, успокоила своего учителя.

Вместо того, чтобы утешиться, он вцепился руками в волосы. Это был жест настоящего отчаянья.

— Ты это слышала? — сказал он сестре, — пять лет коту под хвост. У меня устал язык объяснять ей, что красть нехорошо, и отваливается рука от порки этого непробиваемого создания. Так вот, — он повернулся к Эйлар, — если тебя поймают на воровстве, я за тебя заступаться не стану. Ясно это тебе?

— Ага, — закивала девушка.

— «Ага», — повторил сэр Хьюго обреченно, — убить тебя мало, деревенщина! Опять «ага»!

— Хватит вопить, Хьюго, — вмешалась Джоселин, — она просто оговорилась.

— Точно. Я хотела сказать: «да, конечно».

— Тоже мне, воспитатель нашелся, — фыркнула сестра, — только и умеет, что кричать и грозить. Чтобы сносить все это, нужно иметь железные нервы.

— Нужно иметь железные нервы, чтобы выносить вас обеих, — не остался в долгу сэр Хьюго, — одна талдычит «ага» и тырит все, что под руку подвернется, вторая постоянно спорит, хихикает и торгует запрещенными снадобьями, делая вид, что занимается коммерцией.

— Послушай его только, — Джоселин посмотрела на Эйлар.

Та кивнула и фыркнула.

— А мне приходится отдуваться за все, что вы выкинули и еще выкинете, — заключил мужчина, — за что мне все это!

— Много грешил в прошлой жизни, — съязвила сестрица, — да и в этой не особенно примерен. Успокойся ты, Хьюго, все не так плохо.

Выразительное лицо брата говорило о том, что он очень в этом сомневается.

— Мы будем ужинать? — поинтересовалась Джоселин, — я проголодалась от этих разговоров. Или об ужине ты сказал так, для красного словца?

Он бросил на нее мрачный взгляд.

— Будем, — ответил брат спустя пару секунд, — хотя вы обе этого и не заслуживаете.

Сестра хихикнула и подмигнула Эйлар.

— Он думает, что голод способствует улучшению манер.

— Между прочим, именно так я и думаю, — подтвердил он, — ты, Джоселин, никогда не голодала, иначе не говорила бы столь легкомысленные вещи.

После ужина Джоселин посидела еще немного, а потом начала собираться домой.

— Уже поздно, — сказала она в свое оправдание, — а у меня еще много дел. К тому же, я живу не близко.

— Я пошлю слугу найти экипаж, — предложил сэр Хьюго.

— Ничего, как-нибудь доберусь.

— Ну уж нет, и не думай. Я не отпущу тебя одну по такой темноте.

— Не волнуйся, Хьюго. Я все-таки маг.

— Да будь ты хоть трижды маг, все равно не отпущу.

Это был один из немногих случаев, когда победа осталась за братом. Джоселин сдалась. Наверное, потому, что ей очень не хотелось спорить.

Распрощавшись с ней, Эйлар хотела отправиться к себе, но сэр Хьюго остановил ее.

— Подожди. Мы еще не все обсудили.

Она сдержала вздох. Ну, разумеется, не все. Он не успел прочитать ей длиннейшую нотацию за всю историю человечества. Девушка кивнула и села.

Сэр Хьюго прошел через гостиную и устроился в своем излюбленном кресле.

— Итак, — начал он, раскуривая трубку, — что касается тебя. Мне предоставили полную свободу в выборе тех, кого я намерен брать с собой. Для начала, миссис Дженнер. Она служит у меня слишком давно и знает все мои привычки, а это очень удобно. Помимо прислуги, я могу взять также и учеников. То есть, тебя, — он указал на Эйлар концом трубки.

Она кивнула снова.

— Но, — теперь трубка располагалась вертикально, словно палец, привлекающий внимание к самым важным словам, — ты должна помнить, куда именно мы направляемся. Итак, ты знаешь это?

— Да, сэр, — чрезвычайно учтиво отозвалась Эйлар.

— Озвучь.

— Дворец.

— Правильно. Там совершенно особенные нравы. Это тебе не людская и не улица. Там требуется всегда помнить, что именно ты говоришь и что делаешь. Находящиеся во дворце люди не привыкли к просторечным словечкам и тем более, к ругательствам. И разумеется, манеры.

— Я не буду ковырять пальцем в носу, — пообещала девушка.

Сэр Хьюго уставился на нее с неодобрением.

— Полагаю, что нет. Если я за шесть лет не успел объяснить тебе, как это отвратительно, значит, ты совершенно безнадежна. Но помимо этого, есть множество иных проблем, касающихся твоего воспитания. И конечно, самое главное — твоя омерзительная привычка таскать все, что находится в пределах твоей досягаемости.

Эйлар вздохнула.

— Придержи свои порывы. Это я настоятельно тебе советую. Для твоей же безопасности. Красть во дворце хуже, чем под носом у стражника. Тебя даже не отправят в тюрьму, — он выразительно провел пальцем по шее, — поняла?

— Поняла, — подтвердила Эйлар и подумала, что у некоторых стражников можно много чего стырить, да так, что они этого и не заметят. Все зависит от человека.

Но говорить об этом вслух учителю, разумеется, не стала.

— В общем, веди себя прилично и всегда помни, где ты находишься, — подытожил сэр Хьюго, — и не позорь меня. Все, что ты натворишь, отразится на мне, поскольку я — твой учитель.

— Хорошо, сэр.

Он с сомнением посмотрел на нее. В данный момент Эйлар выглядела так, словно слова о плохих манерах и отвратительных привычках к ней никак не относятся. Но он-то прекрасно знал, какой вид она умеет напускать на себя время от времени. Но в любом случае, выбора у него не было.

— Ступай к себе, — подытожил он, — мы выезжаем рано утром, так что займись своими вещами.

У себя в комнате Эйлар оказалась довольно поздно. Ее вещи были уже собраны заботливой и старательной миссис Дженнер, сундуки стояли в углу, прикрытые мягким покрывалом. Осталось лишь самое необходимое для того, чтобы провести последнюю ночь в этом доме. Но это было еще не все. Эйлар за время проживания здесь сделала довольно большие запасы. И теперь их следовало как можно аккуратнее и незаметнее припрятать. Сэр Хьюго этого точно не заметит, но вот экономка… Кто, как не она будет распаковывать ее сундуки.

Для того, чтобы выполнить задуманное, девушке пришлось повозиться. Но с ее опытом и умениями сложностей не возникло. Обдумав проблему хорошенько в течение нескольких минут, Эйлар прекрасно знала, что именно ей следует делать.

Утро было суматошным и сумбурным, как и любое время переезда. Непременно что-то терялось, что-то забывалось, что-то пришлось вытаскивать из сундуков, а потом срочно упаковывать. Выяснилось, что Эйлар в спешке сунула гребень на дно шкатулки со снадобьями, но для того, чтобы вспомнить это, понадобилось несколько минут. Доставая шкатулку из сундука, миссис Дженнер выронила ее на пол, в результате чего послышалось громкое «дзеннь». Явно что-то разбилось.

На причитания экономки появился сам учитель, что было почти немыслимым делом. А по комнате уже разливался сомнительный «аромат» вытяжки из корня валерианы, на запах которой тут же примчался хозяйский раскормленный кот. Он принялся орать дурным голосом, кататься по полу и носиться по комнате кругами, как ненормальный. Миссис Дженнер попыталась его прогнать, но расцарапанная нога быстро остудила ее рвение. Эйлар шугнула кота Испугом, отчего тот взвыл еще самозабвеннее и вскарабкался на карниз, откуда глядел на людей огромными желтыми глазами и подвывал.

Причесывать волосы гребнем, щедро политым валерьянкой было невозможно. И без того все кругом, включая их самих насквозь пропахло этим снадобьем. Сэр Хьюго сказал, что у них замечательно весело, и как он благодарен им, что они решили повеселить его именно в день переезда. После чего он вручил пытающейся пригладить волосы руками ученице гребешок, инкрустированный самоцветами и сообщил, что у нее пять минут на то, чтобы привести ее лохмы в божеский вид, а миссис Дженнер на то, чтобы ликвидировать беспорядок.

Те переглянулись и с видом нашкодивших детей принялись исполнять то, что велено.

День переезда ко двору владетельницы запомнился Эйлар смутно. Слишком много было дел, много событий, много впечатлений. Все же, кое-что в ее памяти сохранилось.

Их свободно и почти без расспросов пропустили внутрь замка. Должно быть, прибытие нового придворного мага являлось не ахти каким великим событием. В просторной приемной они просидели около часа, дожидаясь, чтобы их проводили. Все слуги, которых останавливал сэр Хьюго, божились и клятвенно заверяли его, что распорядитель придет с минуты на минуту, что он уже в пути, одна нога здесь — другая там. Однако, должно быть, ноги распорядителя были слишком короткими для подобного гигантского шага.

Эйлар смотрела в окно на кусочек дворика и внушительную ограду, а сэр Хьюго ходил из угла в угол, заложив руки за спину.

Но вот распорядитель появился. На гневные упреки учителя он рассыпался в извинениях, сослался на обилие дел и нерасторопность слуг.

Их проводили в отведенные апартаменты. Нужно заметить сразу, новое место жительства не шло ни в какое сравнение с прежним. По сравнению с ним, комнаты в гостинице стали казаться убогими. Здесь царило такое великолепие, что было больно глазам. Все сияло, сверкало, поражало, восхищало и давило на психику. Во всяком случае, на психику Эйлар точно давило. Подавляло. Она казалась себе тут пигмеем, пылинкой, замарашкой, случайно зашедшей в королевский дворец. К примеру, ее комната была больше прежней раз в пять, не меньше. К тому же, к ней прилагалась шикарная ванная плюс спальня как отдельное помещение и подумать только, лаборатория. Отдельная лаборатория, где ученица могла творить все, что хочется, не беспокоясь о шуме, дыме, вони и прочих побочных эффектах.

Это были ее личные апартаменты. Не сказать, чтобы отдельные. Между ними и покоями сэра Хьюго была массивная дверь на случай, если учителю захочется проверить, чем занимается Эйлар или сделать ей очередной нагоняй. Правда, дверь запиралась на ключ, но когда мага удерживали подобные пустяки? Разве что, поставить дополнительную защиту. Но Эйлар была уверена, что это задержит сэра Хьюго не более, чем на пять минут. А раз так, то и тратить силы и время ни к чему. До сих пор учитель проявлял деликатность, входя к ней только в случае крайней необходимости и разумеется, постучавшись. Такое уж у него было воспитание.

Эйлар долго бродила по своим владениям, рассматривая и трогая все, что под руку подвернется. Вид из окон открывался замечательный. Огромное зеркало от пола до потолка было способно удовлетворить любые, даже самые взыскательные вкусы. Кровать поражала размерами и мягкостью перин. В шкафу могло поместиться вдесятеро больше вещей, чем было у Эйлар в наличии. На полу лежал ковер с пушистым ворсом.

Обходя свою комнату по кругу в десятый, наверное, раз, девушка услышала, как за ее спиной приоткрылась дверь. Она обернулась и увидела своего учителя, взирающего на нее неодобрительным оком.

— Долго ты еще будешь слоняться? — осведомился он, — пора обедать. Ты, конечно, и руки еще не мыла.

— А где здесь обедают? — спросила Эйлар, игнорируя его выпад.

— В столовой, как и в домах обычных людей. Давай же, шевелись.

Девушка отправилась мыть руки. После чего вновь застыла посреди комнаты, не зная, куда идти. Где тут расположена столовая?

Проблему разрешила порядком задерганная миссис Дженнер, закончившая наводить лоск в хозяйских покоях и заглянувшая к Эйлар. Она подробно объяснила девушке, куда ей следует идти.

Оказывается, столовая находилась на половине сэра Хьюго. А Эйлар по неопытности думала, что при дворе обедают все вместе. Но как выяснилось, ей еще много предстояло узнать нового.

— Я теперь на службе, — веско заявил сэр Хьюго за обедом, — так что, у меня будет не слишком много свободного времени. Но это вовсе не значит, что ты будешь бить баклуши.

Эйлар не сомневалась, что учитель всегда сумеет найти ей работу.

— Раз в неделю я буду давать тебе новые задания и проверять старые, — продолжал он, — и разумеется, на твои плечи ложится изготовление зелий, снадобий, тарр и всего прочего. Вряд ли, я сумею выкроить лишнюю минуту для этого.

— Все зелья? — недоверчиво переспросила Эйлар.

— Кроме самых сложных, — невозмутимо отозвался тот, — у тебя будет не много времени на то, чтобы слоняться, где попало.

— А…, — начала она.

— Никаких выходов в город, — предвосхитил ее вопрос сэр Хьюго, — придется Джоселин обойтись без тебя. Ничего страшного. Раньше она как-то обходилась.

Эйлар скорчила гримасу.

— И следи за своим языком, — напомнил ей учитель, — а также за руками. Здесь тебе встретятся самые разные люди, и немало. Это же двор, тут постоянно толчется знать, не говоря уже об обслуге. Не болтай лишнего.

Девушка кивнула.

— И еще одно. Ты находишься здесь в качестве моей ученицы, а это довольно высокое положение. Стало быть, иногда тебе придется присутствовать на приемах. Простая формальность, но ее нельзя избежать. Я узнавал. А это подразумевает опять-таки твое поведение и, разумеется, одежду, — он скептическим взором окинул ее платье, — так что, завтра с утра сюда придет портниха. Здесь очень придирчиво относятся к внешнему виду. Ни в коем случае нельзя отставать от моды. Если тебя заметят в подобном платье, твоя репутация может оказаться под угрозой.

Эйлар подняла руку, рассматривая свое одеяние. Это платье было куплено два месяца назад и надето раза четыре, не больше.

— Оно вышло из моды? — недоуменно спросила она, — пол Тариолы ходит в подобных.

— Здесь не Тариола, а дворец владетельницы Эгленис, — веско заметил сэр Хьюго, — тут следят даже за малейшими изменениями в моде. Не вздумай ходить в этом платье куда-либо.

— Хорошо, — она не стала спорить.

Да и зачем? Как и любая женщина, Эйлар любила хорошо, красиво, а главное, модно одеваться. Зачем же отказываться от такой блестящей возможности?

— Придется потратиться и на украшения, — продолжал учитель, — в общем, объяснять долго, сама во всем разберешься. Завтра к тебе придут нужные люди и все разъяснят.

— Угу, — согласилась Эйлар.

А сэр Хьюго был столь озабочен предстоящими делами, что не обратил на это внимания. Подобное поведение было показательно само по себе. Когда это учитель упускал возможность сделать ей замечание?

Воспользовавшись его погружением в себя, Эйлар набила карманы конфетами и прихватив еще пару яблок, вышла из-за стола. Раз уж все так сложно, то экскурсию по замку лучше в самом деле отложить. Сегодня она займется вещами. Да и место для тайника нужно подобрать.

Тайники девушка умела создавать, как никто. Помимо своих прежних навыков, она использовала и магические, причем, так ловко, что вполне могла бы научить этому и самого учителя. Видимо, у нее был недюжинный талант в этих вещах. Для тайников Эйлар находила такие места, куда обычно заглядывают в последнюю очередь или вообще не додумываются заглянуть. А уж взломать его было гораздо сложнее, чем отучить девушку брать чужое.

 

6 Глава. Прием

После завтрака в апартаменты Эйлар явилась портниха. Да не одна, а с помощницей и еще тремя людьми с какими-то коробками, ящичками и сундучками. Портниха оказалась шумной, крепкой женщиной лет сорока, с пышными локонами, обрамлявшими круглое добродушное лицо. Она тут же взяла девушку в оборот. Сначала с нее долго и тщательно снимали мерки, вертя из стороны в сторону. Потом огорошили таким внушительным списком вещей, которые было необходимо сшить, что Эйлар даже опешила. Остальные вертелись перед глазами, раскрывая свои коробки и ящики, демонстрируя белье, тончайшие кружева, ленты, чепцы, бантики, бутоньерки, украшения, сумочки, туфельки, духи и прочее, и прочее. У Эйлар зарябило в глазах от всего этого. По ходу дела портниха вываливала на нее кучу сведений. Какие платья нужно надевать в определенных случаях, что именно к ним прилагается, каким способом повязывать ленты и куда прикалывать подвески. Все это перемежалось дворцовыми сплетнями о всевозможных связях и интрижках, о привычках владетельной семьи, о новом танце, который просто необходимо разучить и так далее и тому подобное.

Два платья обещались быть готовыми к завтрашнему дню, остальные — к концу недели. На все советы Эйлар покорно кивала, чувствуя, что голова становится чугунной. Продавцы строчили перьями, составляя полный список приобретений, помощница портнихи вручила клиентке внушительный талмуд с описанием туалетов на все случаи жизни. Как следует одеваться для прогулки по саду, как — к утреннему чаю или верховой езде. Вечерний, дневной туалеты, наряд для похода в молельню или к музыкальному часу. И все остальное в том же духе. И все это следовало изучить и запомнить, как можно скорее.

Вечером сэр Хьюго рассматривал длинный счет, который можно было свернуть в свиток внушительных размеров и хмурился.

— Женщины, — буркнул он себе под нос, — они разорят тебя, глазом моргнуть не успеешь. Нет, следовало брать учеников мужского пола.

Он вздохнул, продолжая изучать цифры. Эйлар скромно молчала. Теперь она понимала, зачем в ее комнате нужен такой огромный шкаф. Как раз для того, чтобы вместить все то барахло, что ей притащили.

Прежние ее наряды были безжалостно забракованы портнихой, которая заявила, что при дворе в таком не следует ходить даже в уборную.

Следующий день начался с визита парикмахера. Он долго колдовал над волосами Эйлар, пока не соорудил прическу, подобающую случаю. Девушка узнала, что подобные визиты — дело обычное и даже необходимое. Ни одна уважающая себя особа женского пола не выйдет из своей комнаты без оной процедуры. Каждое утро ровно в девять начиналось с парикмахера, который приводил в порядок голову. А в торжественные дни — и по два — три раза.

От портнихи принесли платья. Эйлар осмотрела их и глубоко задумалась. Что же ей надеть? Она собирается предпринять вылазку, чтобы хоть немного ознакомиться с обстановкой. Но в инструкции не было наряда для «экскурсии по замку». Но там был «утренний наряд», он же дневной при необходимости. Поразмыслив, девушка решила остановиться на нем.

С непривычки это заняло у нее много времени и утро давно прошло. Но зато и придраться было не к чему. Все, вплоть до духов и булавок соответствовало стилю.

Напоследок Эйлар посмотрела на себя в зеркало и едва узнала свое отражение. Эта важная, расфуфыренная дама никак не могла быть ученицей сэра Хьюго. Она стала похожа на одну из тех невообразимо элегантных особ, коих носили в паланкинах с криками: «Дорогу высокородной леди!» К подобным еще прилагался мальчик, сдувающий с тебя пылинки.

Эйлар фыркнула, покачала головой и вышла за дверь. Причем, сделала это не без некоторой опаски. Все-таки, это был ее первый выход в свет, если можно так выразиться.

Замок был огромен и представлял собой бесконечную череду коридоров и помещений, где постоянно находилось довольно много народу. Там играли в карты и кости, беседовали, слушали музыку столь же разодетые женщины и мужчины. По пути Эйлар заметила немало молодых девушек, выбравших «утренне-дневной» стиль и успокоилась. Значит, она ничем не выделяется из общей массы. Кажется, она уже начала в этом немного разбираться.

На Эйлар обращали внимания не больше, чем на остальных и она решила задержаться в одной из зал, чтобы немного освоиться. Найдя удобное для обзора место возле миниатюрного бассейна, где плавали золотые рыбки, извивались водоросли и тихо журчала вода, девушка осматривалась по сторонам.

Дамы помахивали веерами, мило улыбались, опускали глазки и кокетничали. Они негромко беседовали между собой, тоже посматривая по сторонам, пили вино из высоких бокалов, неторопливо прохаживались туда-сюда. В общем, по мнению Эйлар, впустую тратили время. Девушка не видела смысла в подобных посиделках и никак не могла уловить суть. Для чего все это нужно. На всякий случай она тоже раскрыла веер и рассеянно помахивала им, шевеля перьями. Здесь не было жарко, но вероятно, это входило в часть ритуала.

На нее изредка посматривали, но никто не пытался подойти ближе и завязать знакомство. Да Эйлар и не ожидала этого. Пока она просто набиралась впечатлений и удовлетворяла свое любопытство.

Впрочем, вскоре ее начала одолевать скука. Прикрыв рот кстати раскрытым веером, Эйлар зевнула и уже хотела отправиться дальше. Но не получилось. Один из мужчин, стоявших неподалеку обернулся и девушка узнала сэра Хьюго. Он, напротив, не сразу признал ее, но спустя минуту его взгляд стал более цепким. Негромко сказав что-то своему собеседнику, он подошел к ученице.

— Что ты здесь делаешь?

— Просто смотрю, — ответила она.

— Любопытствуешь, значит. А как поживает отвар, снимающий порчу?

— Доходит до кондиции.

Это прозвучало довольно дерзко, но учитель не сделал ей замечания.

— Не забудь добавить в него три капли настойки полыни, — сказал он.

— Я помню, сэр.

— Возможно. Но твою память следует освежать время от времени. Не задерживайся здесь. Тут не будет ничего интересного.

Эйлар в этом не сомневалась. Но уходить не спешила. В конце концов, у нее должно быть свободное время, которое она потратит по собственному разумению.

Раскрылись двери и в залу вошла молодая женщина лет двадцати или чуть больше. В обычное время Эйлар вряд ли обратила бы на нее внимание, но громкий скрип привлек ее. А потом все вдруг начали склоняться в поклонах, даже сэр Хьюго и тот изогнулся. Ничего не понимая, Эйлар смотрела на это во все глаза.

Между тем, вся зала оказалась в полусогнутом положении, одна она стояла дура дурой в недоумении и легкой растерянности. Она и та женщина, что вошла. Наконец, Эйлар очнулась от столбняка и сделала то же, что и остальные. Это промедление заняло не больше нескольких секунд.

Вошедшая слегка улыбнулась и кивнула головой. Послышался шелест, шорох и люди распрямились. И Эйлар вместе с ними, ломающая голову над тем, что бы это значило. Очередной ритуал? В таком случае, какова его периодичность?

Женщина окинула залу взглядом и заметив сэра Хьюго, улыбнулась гораздо шире, а потом подошла ближе.

— Как вы устроились? — спросила она приветливо.

— Благодарю вас, ваша милость, замечательно, — отозвался он почтительно.

«Ваша милость»? Эйлар взглянула на женщину повнимательней. Насколько она знала, подобным образом обращались только к членам княжеских семей, к властителям и владетелям, и иже с ними. А это значит… но этого не может быть!

— Надеюсь, вы скоро освоитесь, сударь, — продолжала между тем дама, — я хотела бы с вами посоветоваться, если вы не слишком заняты, господин маг.

— Я совершенно свободен, госпожа владетельница.

Сэр Хьюго снова поклонился, на этот раз слегка и бросив на Эйлар очень недовольный взгляд, отправился следом за госпожой.

Девушка пристально смотрела им вслед. Госпожа владетельница? Эта женщина — та самая владетельница Эгленис? Трудно было поверить в такое. Эйлар представляла ее иначе. У этой дамы не должно быть подобного вида, слегка неуверенного, как будто она до сих пор не может привыкнуть к своему положению и не знает, что с ним делать. Судя по всему, что такое «повелевать» нынешняя госпожа владетельница не знала. И спросила у учителя, не слишком ли он занят, таким тоном, какой мог бы быть у просителя. И это — владетельница? В голове не укладывается.

— Прекрасная мисс совершила небольшой промах, — сказали рядом с некоторой долей ехидства.

Эйлар обернулась.

Поблизости стояла небольшая группа молодых людей. Точнее, их было четверо. Они смотрели на нее с интересом и улыбались. Все без исключения.

— Какой промах? — спросила Эйлар, хотя знала, какой.

— Не узнать госпожу владетельницу — это промах, и весьма досадный, — сообщил ей один из молодых людей, черноволосый, слегка кудрявый, хотя возможно, тут постарался парикмахер.

— Глупости, — тут же возразил другой, изящный блондин, — она и не заметила.

— Видимо, вы тут впервые, — произнес третий, смуглый, черноглазый и весьма колоритный.

— Впервые, — не стала спорить девушка, — а как вы догадались?

Это прозвучало немного язвительно, отчего молодые люди рассмеялись.

— Я никогда не видел вас здесь, — ответил смуглый красавец.

Эйлар мысленно тут же дала ему прозвище «пират».

— Здесь много народу, — отозвалась она, — видимо, у вас наметанный глаз.

— О да, — подтвердил черноволосый, — у Эйдана глаз именно такой. Он сразу западает на хорошеньких девушек. Мисс… простите, вас нам не представили.

— Но мы исправим это упущение, — влез четвертый, шатен, ни то, ни се, но симпатичный.

Они назвались церемонно и по очереди. Эйлар изобразила реверанс.

— Мисс Кеасс.

— Очень приятно познакомиться, мисс Кеасс. Вы заняли весьма выигрышную позицию. Здесь, у бассейна вы восхитительно смотритесь, — сделал ей комплимент «пират» по имени Эйдан Шаази.

— Я рада, что доставила вам это удовольствие, сэр.

Исподтишка Эйлар разглядывала их и оценивала. Как будто, вон тот, черненький определенно ничего. Да и блондин тоже довольно симпатичен. Вот, только смотрели они на нее взглядами оценивающими, что было неудивительно, но и слегка насмешливыми.

— Кстати, — вставил блондин, Ллойд Триер, слегка оттирая в сторону «пирата», — вам не сказали, что ныне следует носить красное?

— Красное? — она бросила взгляд на свое платье.

В инструкции ничего не было сказано относительно цвета. Напротив, говорилось, что молодая незамужняя девушка должна предпочитать цвета неброские, но элегантные. Красное трудно было посчитать неброским.

— Бутоньерка, — пояснил мужчина, — ныне неделя красного цвета.

— О.

— Сиреневое было на прошлой неделе.

— А их следует менять каждую неделю?

— Верно. Причем, в строго установленном порядке.

— Благодарю вас, — присела Эйлар, — за пояснение. Я приму это к сведению.

Она только сейчас заметила бутоньерку на лацкане его камзола. В самом деле, с красными цветами. Наверное, он прав. Нужно еще раз прочитать ту дурацкую инструкцию. Наверняка там есть про это. Странно, что в голове не отложилось. У девушки была цепкая память. Еще бы, ведь приходилось заучивать столько заклинаний, рецептов, руководств и способов излечения. К тому же, она была обязана наизусть знать устав магического ордена. Как-никак, ученица мага. Уж ей-то необходимо было знать, что из устава можно обойти, а что нельзя нарушать ни в коем случае. За это карали строжайшим образом не только учеников, но и самих учителей.

— Вы танцуете, мисс Кеасс? — спросил шатен, который до сих пор не произнес ни слова.

Поскольку Эйлар уже почти освоила па нового танца, она ответила утвердительно. Но прибавила:

— Я не вижу здесь танцующих.

— И не увидите. Здесь не танцуют. Да и время неподходящее. Самое веселье начинается с шести часов вечера. В восьмой пурпурной зале. Надеюсь, вы придете.

— Возможно. Если сумею выкроить время, — ответила девушка, — работа, знаете ли.

Молодые люди снова внимательно осмотрели ее и закивали.

Поскольку беседа подошла к своему логическому завершению, они посчитали нужным откланяться. Да и невежливо было разговаривать с одной девушкой слишком долго. Остальные могли обидеться.

Постояв еще немного, Эйлар вышла в коридор. Пожалуй, на сегодня достаточно. К тому же, сэр Хьюго видел ее здесь, а это значит, что длинная, нудная нотация обеспечена. Да, она ведь еще владетельницу не узнала. Вот досада. И почему ей никто не объяснил, как выглядит эта самая владетельница Эгленис? Больше всего она показалась Эйлар похожей на недавнюю выпускницу какой-нибудь школы, зеленую ученицу, только-только вышедшую из стен учебного заведения. С таким растерянным и слегка заискивающим видом быть владетельницей? И этот ее вопрос: «Вы не слишком заняты, сэр Хьюго? Ничего, если я вас побеспокою?» Более того, девушка почти не сомневалась, что если ее учитель в ответ рявкнет: «Занят!», владетельница Эгленис засмущается и торопливо закивает: «Конечно — конечно. Простите». Ну и ну.

Теперь ей становилась более понятна реакция Джоселин на сообщение брата. Подобную владетельницу трудно было уважать и тем более, бояться. Над ней посмеивались те, кто повеликодушнее, а менее великодушные открыто презирали и насмехались. «Ей только горшки выносить», — фыркнула тогда Джоселин. В этом она, пожалуй, ошиблась. Нельзя позволить нынешней владетельнице заниматься таким делом. Разольет.

Проходя по коридору, Эйлар размышляла о прошедших событиях, поэтому шла медленно и не смотрела по сторонам. Однако, она все же услышала какие-то звуки, которые заставили ее замедлить шаг, а потом и вовсе остановиться. Она подняла голову и осмотрелась.

В нескольких шагах от нее у окна стояла девушка среднего роста, чуть пухленькая, русоволосая и тихо всхлипывала, прижимая платочек к глазам. Точнее говоря, к уголкам глаз, поскольку даже в расстроенном состоянии опасалась размазать тушь. Видимо, девушка что-то услышала, так как обернулась и тут же приняла высокомерный и независимый вид.

Эйлар отвела глаза и собралась пройти мимо, делая вид, что ничего не заметила, либо ей совершенно все равно, сколько народу рыдает в коридорах. Но помешала сама девушка.

— Простите, — едва слышно произнесла она, — мне очень неловко оттого, что я нарушаю ваше уединение, мисс.

Эйлар посмотрела на нее.

— Ничего страшного, — отозвалась она.

— Мне жаль, что вы это увидели. Вообще-то, я редко плачу.

— В этом нет ничего особенного. И потом, это ваше личное дело.

— Да, но… Как неприятно, что я делала это при свидетелях.

— Плакать при свидетелях — это еще не самое страшное, — Эйлар сдержала улыбку.

Девушка решительно оттерла последние слезинки со щек и убрала платочек, от которого на собеседницу пахнуло тонким ароматом. И притом, очень знакомым. Самым модным ароматом в этом сезоне.

— Я совершила непростительный промах, — продолжала девушка, — и теперь… теперь моя репутация наверняка погублена безвозвратно, — ее лицо исказилось, но она взяла себя в руки.

Наверное, это было в самом деле нечто серьезное, раз она решила выложить свои проблемы первой встречной. Эйлар сочувственно покивала.

— Я тоже, — сказала она, чтобы хоть как-то ее утешить.

— Что?

— Я тоже сегодня совершила промах. Правда, не знаю, безвозвратно ли погублена моя репутация.

Девушка посмотрела на нее с некоторым подозрением. Должно быть, подумала, что Эйлар над ней подшучивает.

— Я вам сочувствую, — сказала она наконец, — но вы наверняка сделали что-то менее неприятное, чем я, — немного помолчав и решившись, девушка произнесла, — я забыла, что с сегодняшнего дня начинается неделя красного цвета. Ужас! — она на мгновение прижала ладони к щекам.

Эйлар едва не расхохоталась. Однако, насколько отличаются мнения разных людей. Для нее бутоньерка с красными цветами, о которой она не знала, была всего лишь досадным недоразумением. Нечто вроде ошибки с владетельницей. А для этой девушки — трагедия.

— Не огорчайтесь, — проговорила она вслух, — я тоже об этом забыла. Видите? — и указала на свою бутоньерку, — не думала, что это тот самый непростительный промах, который безвозвратно губит репутации.

Девушка уставилась на бутоньерку. Потом лицо ее прояснилось. Она даже улыбнулась.

— Вы так считаете?

— Да. Тем более, что я впервые оказалась в столь грандиозном обществе.

— Я тоже сегодня впервые. Я всю ночь не спала, все проверяла, не ошиблась ли, правильное ли платье выбрала, цветы, ленты. А оказалось…, — вздохнув, она махнула рукой, — наверное, вы правы. Это же первый раз. О, — вдруг спохватилась девушка, — что это со мной? Я совсем забыла представиться. Ферлинда Монтелли.

— Эйлар Кеасс, — отозвалась ученица мага.

И подумала, стоит ли делать реверанс. Но потом решила, что не стоит. Тем более, что ее новая знакомая не спешила так поступать.

На лбу Ферлинды появилась едва заметная морщинка. Она о чем-то напряженно думала. А потом сказала:

— Я вот думаю, при знакомстве с однополым существом равного положения нужно приседать или нет? Что-то я не помню.

Теперь Эйлар рассмеялась. Просто не могла удержаться. Ферлинда захлопала ресницами.

— Прошу прощения, — выдавила из себя девушка, — случайно вырвалось. Вы говорите, как по писаному. «Однополое существо равного положения». Именно так написано в том талмуде, что мне вручили. Но я тоже не могу припомнить, что там говорится о реверансах. Должно быть, это остается на усмотрение индивидуума.

Та неуверенно улыбнулась.

— Это значит, что можно приседать, а можно и не делать этого?

— Я так думаю. А что, здесь за нарушение этикета рубят головы?

— Нет, но…, — начала Ферлинда, а потом вдруг спросила:

— Вы шутите, да?

Эйлар снова фыркнула:

— Можно и так сказать. Немного.

— У меня не очень хорошее чувство юмора. Иногда я не понимаю, шутят люди, с которыми я разговариваю или нет.

— Ничего. Это еще не самое страшное.

Ферлинда снова улыбнулась, а потом вдруг церемонно поклонилась.

— Благодарю вас, мисс Кеасс за то, что вы мне сказали. Теперь все кажется мне не столь страшным.

— Всегда пожалуйста, — возвратив ей поклон, Эйлар прибавила, — а теперь, если вы не возражаете, я вас оставлю. Я немного тороплюсь.

— Конечно. До свидания.

— До свидания.

Свернув за угол коридора, Эйлар тряхнула головой. Должно быть, сэр Хьюго знал, что говорил. Если тут всегда столь церемонно разговаривают, то «ага» не то, что произносить, даже думать не рекомендуется. Вдруг ляпнешь.

Но ей в самом деле следовало торопиться. Вчера учитель выдал ей столько заданий одно другого сложнее, что дай Бог управиться к концу следующего месяца. Она сунула руку в карман и вытащила небольшую табакерку из слоновой кости. Очень уж красивая была вещь, резная, изящная, хрупкая. Трудно было удержаться. Да ведь и не заметил никто. Здесь, в замке люди совсем не отличаются от тех, кто на улице. Три кошелька и табакерка перекочевали в ее карманы, а они ни сном, ни духом. Эйлар усмехнулась. Уж она последует совету учителя. Будет очень осторожной.

Следующий выход в свет для Эйлар произошел лишь к концу вышеупомянутой недели. Как человек подневольный, она не имела возможности гулять где вздумается и когда захочется, а лишь при наличии свободного времени и милостивого разрешения начальства. И с тем, и с другим дела обстояли туго. Видимо, сэр Хьюго, во избежание непременных ляпсусов ученицы решил ограничить ее передвижения. Хотя сама Эйлар думала, что ей не помешала бы практика.

Приготовив все нужные снадобья, сварив зелья, состряпав тарры и зарядив три жезла, девушка так устала, что просто мечтала, что следующий день у нее будет выходным. И этот день она была намерена потратить в безделье и ничегонеделаньи. Но как назло, именно накануне у сэра Хьюго было хорошее настроение и он разрешил ей совершить еще один выход. Причем, рассуждал он примерно так же, как она.

— Тебе нужно практиковаться, — заметил он, — не за горами официальный прием, на котором ты будешь обязана присутствовать. Ты хорошо запомнила, как выглядит владетельница Эгленис? Может быть, тебе принести ее портрет, чтобы ты как следует ее рассмотрела?

Эйлар снесла его ехидство мирно.

— Я запомнила, спасибо, — отозвалась она.

— Возмутительно. Я удивляюсь, как ты осталась на свободе. За такое могли и в темницу бросить.

— Ну, откуда мне было знать? — в двадцатый, наверное, раз стала оправдываться девушка, — я раньше ее никогда не видела. А счастливая идея с портретом вам только сегодня в голову стукнула.

Как уже упоминалось, Эйлар была достойной ученицей. Сэр Хьюго лишь тяжело вздохнул.

— Уйди, — сказал он.

Хмыкнув, она встала из-за стола и вышла за дверь.

Итак, отдых отменяется. Нужно начинать все заново. С утра парикмахер, маникюр, макияж, одевание и проверка, все ли как полагается. Кстати, ныне неделя зеленого цвета. Между прочим, зеленый — ее любимый цвет.

Впрочем, сейчас все было уже не столь сложно. Талмуд, что ей вручили, Эйлар выучила наизусть и могла процитировать выдержки из него в любое время дня и ночи. Жаль было только тратить время на парикмахера и ему подобных, когда можно было просто свернуть волосы жгутом на макушке. До сих пор это сходило ей с рук. Но теперь она при дворе, где на подобное вовсе не смотрят сквозь пальцы.

После завтрака и наведения лоска на собственную внешность Эйлар была готова к выходу в свет. Для начала, она просто побродила по коридорам, заглядывая во встречающиеся ей на пути двери. В залу, где играла музыка, она заходить не стала. Вдруг попросят что-нибудь исполнить. А к подобным изыскам девушка не была расположена. Слух у нее, конечно, был, но игра на всевозможных инструментах никогда ее не привлекала. Да и пение, особенно при большом скоплении народу, где каждый будет смотреть ей в рот и искать погрешности, неточности, места, где нота вышла фальшивой или недотянутой. Нет уж, спасибо.

В результате этих хождений Эйлар набрела на оранжерею. Заглянув за стеклянную дверь, она обнаружила, что это помещение совершенно пусто, если, конечно, не считать растений. Помедлив, она потянула дверь на себя и вошла. Что ж, здесь было довольно мило. И некоторые из цветов по-настоящему редки. К примеру, этот эдельвейс. Бросив взгляд через плечо, Эйлар быстро вытянула руку и оторвала несколько листьев. Мазь, в состав которой входят эти листья, прекрасно помогает от всевозможных укусов и при ранениях. Ее охотно покупают, а стоит она весьма и весьма дорого.

Но в конце концов, и оранжерея ей наскучила. Покинув ее, девушка еще немного прошлась и подумала, что пора бы зайти в какую-нибудь залу и присоединиться к остальным. Но осуществить она это не успела.

Сильные руки сильно сжали ее плечи и грубо потащили в темный закуток, где толкнули к стене, отчего Эйлар едва не стукнулась лбом. От подобного обращения она уже отвыкла.

— Не дергайся, крошка моя, — сказали ей мужским голосом (кто бы сомневался), — и не кричи, а то рот заткнем.

Девушка обернулась.

Их было четверо. Те самые, что столь мило беседовали с ней неделю назад.

— О, — произнесла Эйлар, — судя по вашему количеству, вам следовало бы сказать: «крошка наша».

Блондин, а это именно он держал ее под локотки, не давая вырваться, хмыкнул.

— Смотрите-ка, у нее еще и чувство юмора сохранилось. В таком случае, ты наверное уже знаешь, что тебя ожидает.

— А вы знаете?

— Мы-то знаем.

— Вы знаете, что вас ожидает, если вы попробуете это сделать?

Девушка проговорила это очень спокойно и равнодушно. Ей и в самом деле не было страшно. Ни капли. Она даже не сердилась. Только удивлялась их безграничной глупости. Как же можно хватать вот так первую попавшуюся девицу, не поинтересовавшись для начала, кто она?

Мужчины переглянулись, а потом рассмеялись. Дружно и весело. И выглядели при этом очень симпатичными, дружелюбными и располагающими. Просто душки.

— Ты нам грозишь? — сквозь смех спросил чернявый, — смотри, какая смелая девочка. Чур, я первый.

— Ну уж нет, — возразил ему блондин, — я первый.

— С какой стати?

— С такой, что я уже говорил об этом.

— Когда это? — чернявый фыркнул.

— Забыл? Вон там, за углом.

— Ничего такого не помню. А ты, Арни?

Арни покачал головой.

— И вообще, — добавил он, — с какой стати вы тут решаете, кто из вас первый? Может быть, я? Или Стэнли?

— Может, монетку бросим? — предложил Стэнли.

— Отвлекитесь на минуточку, — попросила их Эйлар.

Молодые люди обернулись к ней.

— Ты что, торопишься, крошка? — спросил блондин.

— Знаете ли, тороплюсь, и весьма. У меня есть кое-какие дела. Но сперва мы решим с вами.

— Я такое впервые слышу, — покачал головой Арни, рассматривая Эйлар так, как будто видел ее впервые, — что-то она очень смелая.

— У меня предложение, — вставил Стэнли, — давайте ее отпустим.

Остальные воззрились на него с изумлением и возмущением одновременно.

— Ты что, спятил? Такой лакомый кусочек.

— И наверняка еще девственница, — внес долю ясности чернявый.

— Да, я понимаю. Но… что-то тут не так.

— Я замечаю в вас зачатки интеллекта, — сказала ему девушка.

— Так, — блондин сильно сжал ее локти и толкнул вперед, — больно разговорчивая нашлась.

Этого Эйлар уже терпеть не стала. Она произнесла несколько слов нараспев, расправила ставшие свободными руки и развернулась.

Все четверо лежали на полу в живописных позах. Потом пошевелились, кто-то выругался, причем, весьма не изысканно. Так что, Эйлар подумала, что строгий дворцовый этикет все же кое-что дозволяет. И наконец, они поднялись на ноги.

— Что это было? — изумленно спросил Арни, потирая макушку.

— Что это было? Болван, — бросил ему блондин и уставился на Эйлар, — ведьма, вот, что это было.

— Я говорил, — протянул Стэнли, — говорил, что-то тут не так.

В коридоре воцарилось молчание. Мужчины не спешили кидаться на девушку, либо обращаться в бегство. Они просто смотрели на нее весьма красноречивыми взглядами, в которых было и изумление, и злость, и даже легкая опаска.

Эйлар легким движением кисти поправила волосы. Кое-кто отшатнулся.

— Не размахивайте руками, мисс Кеасс, — предупредил ее чернявый, кстати, уже достаточно вежливо.

— В этом больше нет необходимости, — ответила она, пожав плечами, — вы уже все сделали. И теперь вас ждет расплата.

— Мы ничего не делали! — запротестовали они хором.

— Ну, как же. Вы схватили меня, грубо приволокли сюда, сильно сжимали руки. Вот, — она указала на пару красных пятен, — будут синяки, что весьма досадно. Угрожали и хотели меня изнасиловать. По очереди.

— Но мы ведь…, — начал блондин.

— Да, — кивнула она, — вы не успели. И в этом вам повезло. По крайней мере, жизням вашим ничего не грозит. Но вот всему остальному…, — девушка сделала паузу.

— Мисс Кеасс! — Арни посмотрел на нее с упреком.

Она приподняла брови.

— Нам, конечно, очень жаль, что так получилось, — продолжал тот, — но ведь вам не причинено никакого серьезного урона, не так ли? А синяки… что такое синяки для ведьмы?

— Представьте, ведьмы, как и все прочие смертные чувствуют боль, — парировала Эйлар, — и обижаются, кстати, тоже.

— Надо же, она обиделась, — пробурчал блондин себе под нос.

Очень тихо. Но девушка услышала.

— Да, в самом деле, какие пустяки, — усмехнулась она, — что вам стоит обидеть слабую, беззащитную девушку.

— «Беззащитную», — повторил он скептически.

— Да, вы без сомнения, предпочли бы беззащитную. Но дело даже не в моей обиде, господа. В моем лице вы обидели моего учителя. А вот он-то никаких обид не прощает.

— Помилуйте, мисс Кеасс, причем тут ваш учитель? — тут же спросил чернявый, — здесь ведь его нет.

— В этом вам тоже повезло… немного. А что касается всего остального, то вы ведь знаете, что любой учитель отвечает за безопасность своего ученика. И когда я ему пожалуюсь на ваше возмутительное отношение, поверьте, он этого так не оставит. Терпения у него никакого, да и вспыльчивый он очень. Сперва сделает, а потом подумает, следовало ли это делать. Но для жертв, как правило, уже нет никакой разницы.

На лицах мужчин появился легкий страх. Почти незаметный, смешанный с беспокойством. Им перестало казаться, что на это дело можно просто махнуть рукой и поскорее забыть.

— Ну и что он сделает? — заговорил блондин, как наименее впечатлительный, — пожалуется на нас владетельнице? Вызовет нас на дуэль?

На губах Эйлар появилась улыбка.

— В этом нет необходимости, господа.

— И кто у нас учитель? — запоздало поинтересовался чернявый.

— Сэр Хьюго Эсприн.

— Эсприн? — повторил Стэнли и начал бледнеть.

С его лица быстро сползли все краски жизни и он стал походить на мертвеца. Впрочем, и все остальные уже не щеголяли румянцем во всю щеку.

— Придворный маг, — с благоговейным ужасом прошептал Арни.

— Так что, вы понимаете, что возможностей у него много, — невозмутимо продолжала Эйлар, словно не видела, какое впечатление произвели ее слова, — в порошок, может, и не сотрет, но вполне может лишить чего-нибудь ценного. Чтобы у вас больше не возникало желания ловить девушек в темных коридорах.

Когда до них дошло, что именно она имеет в виду, они пришли в ужас. Который еще немного — и может перерасти в панику.

— Мисс Кеасс, — проникновенно начал чернявый, — мы бесконечно сожалеем, что так вышло. Мы приносим самые глубочайшие извинения. Обещаем, подобного больше никогда не повторится.

— Верю, — отозвалась она, — но эти слова вам следует говорить не мне. Сэр Хьюго гневлив, но отходчив. Возможно, потом он вас и расколдует.

Ее распирал смех, но она сдерживалась до поры до времени. Ее громкий хохот может испортить весь эффект.

— Мисс Кеасс, — с круглыми от ужаса глазами зачастил блондин, — нам очень жаль, что мы вас обидели. И мы готовы загладить свою вину как угодно.

— О. Я понимаю. Возможно, я бы вас и простила, но мой учитель…

— Но ведь его здесь нет, правда? И потом, откуда он узнает?

— Я ему скажу, — пояснила Эйлар, так, словно он был маленьким, глупым мальчиком.

— Мисс Кеасс, пожалуйста, не надо… не надо ему говорить.

— Вы хотите сказать, что я должна его обмануть?

— Нет, совсем не это! Не обмануть. Просто кое о чем умолчать. А мы, в свою очередь, отблагодарим вас. Знаете, — он, было, придвинулся ближе, но кое-что вспомнив, отступил на шаг назад, — молодые девушки любят хорошо одеваться, носить всевозможные безделушки, духи там, ну, вы понимаете. А все это так дорого стоит…

Эйлар посмотрела на него очень задумчиво.

— Но мы согласны взять расходы подобного рода на себя, — закончил блондин свою мысль, — как только вам что-нибудь захочется, смело обращайтесь к нам.

Она молчала. Молодые люди переглянулись, приняв ее молчание за начало капитуляции и за дело взялся чернявый.

— Все, что угодно, мисс Кеасс, — добавил он, — и когда угодно.

— Вы не можете знать, что мне может понадобиться, — заговорила наконец девушка, — а когда мне это понадобится, столь честных и благородных людей как вы можно и не найти вовсе. И потом, память у людей очень короткая.

— Ну, что вы! — почти возмутились они, — мы всегда держим слово.

— Возможно. Не сомневаюсь в этом. Но это зависит от того, кому именно вы его даете.

Она задумалась.

— Мисс Кеасс, — почти хором начали они ее уговаривать, — будьте снисходительны. Мы ошиблись. Но больше такого никогда не повторится, поверьте.

Она верила. Теперь эти четверо будут очень осмотрительны в выборе очередной жертвы. И пока не убедятся, что она не является ученицей мага или просто рядовой ведьмой, рисковать не станут.

— Ну что ж, — медленно и раздумчиво заговорила Эйлар, — у меня доброе сердце, господа. И я всегда стараюсь пойти людям навстречу. Хорошо. Пусть будет так, как вы предлагаете. Но с некоторыми условиями.

Они вытаращились на нее. Потом блондин спросил:

— С какими условиями?

— Во-первых, у меня не хватит совести обращаться к вам слишком часто. Поэтому, лучше всего будет, что размер компенсации вы установите единожды и окончательно. Во-вторых, эта компенсация нужна мне сегодня.

— Сегодня?! — переспросил чернявый таким тоном, словно она просила у него луну с неба.

Девушка кивнула.

— Да, именно так. Иначе, я опасаюсь, как бы сэру Хьюго не стало известно об этом.

Упоминание имени ее учителя вновь сослужило ей хорошую службу. В самом деле, должна же быть от него какая-то польза. Молодые люди смирились и закивали.

— Отлично. Итак, какой размер компенсации вы предлагаете?

— Э-э-э… может быть, двадцать… ну, хорошо, хорошо, тридцать золотых.

Эйлар фыркнула.

— Господа, этих денег мне и на примочки не хватит, чтобы удалить последствия ваших горячих объятий. А если это заметит сэр Хьюго, он не удовлетворится объяснением: «налетела на дверь».

— Пятьдесят, — торопливо сказал блондин.

Выражение лица девушки красноречиво говорило, что это просто смешно.

В конце концов, размер компенсации повысился до ста пятидесяти, а потом и до двухсот. Ощутив каким-то шестым чувством, что настаивать дальше не стоит, Эйлар согласилась на эту сумму. Договорились, что деньги они вручат ей вечером в оранжевой зале.

— Только знаете что, господа, — напоследок сказала Эйлар, — я вам поверила и было бы неблагородно разочаровывать меня в этом.

«И опасно», — добавила она про себя. Кажется, молодые люди и сами об этом догадывались.

— Мы держим слово, мисс Кеасс, — заверил ее блондин.

Забегая вперед, нужно отметить, что деньги Эйлар получила. Причем, в полном размере.

Случившееся совершенно не расстроило ее, напротив, она долго веселилась, припоминая подробности. Вот лопухи! Здорово она их провела. Разумеется, Эйлар вовсе не собиралась жаловаться сэру Хьюго на нападение. И к тому же, сомневалась, что даже если он и узнает об этом, станет что-либо предпринимать. Как и любой учитель, он вполне мог строго осведомиться, чему это ее учили все эти шесть лет, если она не в состоянии справиться всего с четырьмя противниками, не знакомыми даже с азами магии.

Как показал случай, она справилась отлично. И не только магией, но и другими методами, которые вполне можно было назвать легким шантажом. Но Эйлар ни капли не жалела об этом. Болваны это заслужили. Уже одно то, что они собирались сделать, выглядело отвратительно и говорило о том, что это не первый случай. И увы, далеко не последний.

Но в одном Эйлар была уверена твердо: к ней эти четверо больше не приблизятся на расстояние пушечного выстрела.

Впоследствии девушка еще больше в этом убедилась. Встречая ее в самых различных местах, молодые люди раскланивались, льстиво улыбались, говорили ей комплименты и обращались словно с хрустальной вазой. Ни один из них не осмелился даже предложить ей руку, опасаясь, что это будет истолковано как нападение, приставание или заигрывание. Причем, вели они себя одинаково, если встречали девушку в любой из зал, оранжерей, коридоров и темных закутков, где они вежливо уступали ей дорогу.

 

7 Глава. Знакомство со сьеррами

Официальный прием, которым так пугал ее сэр Хьюго, прошел спокойно. Владетельница Эгленис милостиво кивнула девушке, когда придворный маг представил ее ей. Должно быть, она была на редкость необидчива, либо совершенно не обратила внимания на ее ляп. Скорее всего, последнее. Хотя, как заметила Эйлар, отношение к ней при дворе было прохладным. Нет, ей никто не грубил, упаси боже, ею просто пренебрегали. Ее игнорировали, не замечали, отвечали на ее вопросы со скрытой насмешкой или же издевкой. Правда, заметить это можно было только в том случае, если иметь тонкий ум и изощренное чувство юмора, которых у владетельницы, видимо, не имелось. В общем, над ней посмеивались исподтишка. Советники беседовали с ней, отвечали на вопросы, почтительно наклоняя головы, но это была напускная почтительность и напускное внимание. Создавалось впечатление, что они и не слышали ее хорошенько, а лишь отбывали какую-то повинность. Придворные вели себя как полагалось по этикету, отвечая, когда к ним обращались, но никогда не старались выделиться в ее глазах, стараясь отличиться, чтобы приобрести ее милость. Что же говорить про родственников.

Помимо самой владетельницы Эгленис при дворе проживало трое ее кузенов. Старшим из них был сьерр Ирвин. Тот самый, которого прочили на место владетеля. И две его сестры: Мидара и Эвианн. Эйлар сумела хорошо их разглядеть, поскольку они некоторое время присутствовали на приеме. Младшая Эвианн была очаровательной блондинкой с серо-зелеными глазами и черными пушистыми ресницами. При дворе она считалась первой красавицей. Ее сестра Мидара была и старше, и проще. Но некрасивой ее назвать тоже было нельзя.

Нужно отметить, что родственники владетельницы Эгленис относились к ней наименее почтительно. Насмешка в их речах не была завуалированной даже из приличия. Любое слово или приказание той непременно выворачивалось наизнанку и выставлялось на всеобщее осмеяние. Владетельница терпела это покорно и молча. Видимо, поделать тут было ничего нельзя.

Эйлар только удивлялась, почему владетельница такое терпит. Лично она, если вдруг ее родственники (представим, что они есть) начали бы над ней насмехаться, указала бы им на их заблуждение, причем, только один раз. Во второй раз родственникам пришлось бы собирать свои вещички, раскиданные по окрестностям и убираться восвояси на своих двоих. Но владетельница Эгленис, видимо, была из другого теста.

Нужно заметить, что новый придворный маг быстро завоевал при дворе уважение и приязнь. Большая половина женского населения ему весьма симпатизировала, пыталась заигрывать и вовсю кокетничала. Мужчины с ним советовались (подумать только!) и ни один из них не выказывал неудовольствия его успехами у слабого пола. Все-таки, положение придворного мага обязывало.

Да и его ученица вдруг заметила, что становится весьма популярной. За короткое время она приобрела массу знакомых, на сей раз из мужской половины, ее пригласили на прогулку пятеро, а трое самых смелых даже назначили свидание. А уж комплиментов она наслушалась на год вперед.

Разумеется, внимание ей льстило, как и любой другой девушке. Тем более, что про ее статус знали пока очень немногие. Для остальных она была просто хорошенькой девушкой, с которой так приятно поболтать.

Оставшись ненадолго в одиночестве (при дворе было не принято занимать разговором девушку более десяти минут), Эйлар лениво обмахивалась веером и думала, что бывать на приемах очень даже неплохо. И страшного тут, уж конечно, ничего нет. Сэру Хьюго вовсе незачем было ее так пугать.

— Прошу прощения, мисс Кеасс, — услышала она и обернулась.

Около нее стояла ее недавняя знакомая, Ферлинда Монтелли. Эйлар улыбнулась.

— Добрый вечер, — поприветствовала она ее.

— Добрый вечер, — отозвалась и та, — сегодня здесь интересно, не так ли?

— Лучше, чем обычно, — признала и Эйлар.

— Вам здесь нравится?

— Да. А вам?

— Мне тоже. Хотя сначала я боялась, что на приемах будет страшно церемонно и официально. Я не спала почти всю ночь, изучая правила этикета. Очень не хотелось что-нибудь нарушить, как в прошлый раз.

— Мне каждый день вдалбливают в голову всевозможные правила, — сообщила ей девушка, — они мне даже ночами снятся. Так что, я не боюсь ничего нарушить.

— О, вы здесь не одна? — чуть приподняла брови Ферлинда, — простите, если мой вопрос показался вам…

— Нет. — Эйлар покачала головой, — я здесь со своим учителем. Как вы знаете, ученики обязаны сопровождать своих учителей.

— Конечно, — кивнула та с умным видом, хотя наверняка ничего об этом не знала, — а меня родители отправили одну. Так что, приходится полагаться только на собственные силы. Знаете, это довольно сложно. И конечно, все эти премудрости с туалетом и всевозможными правилами. Помимо всего прочего, это еще и дорого, — тут Ферлинда смутилась, — прошу прощения. Я не должна была…

— Не извиняйтесь все время, — остановила ее Эйлар, — вы не говорите ничего особенного. Я тоже думаю, что на всех этих туалетах и разориться недолго. Вы бы видели моего учителя, когда он рассматривает очередной счет. Но к сожалению, платить ему все-таки приходится.

— Да? А почему? Вы ведь не родственники?

— Нет, никаким боком. Но так полагается. С тех пор, как учитель берет под свою опеку ученика, он обязан его содержать. И так продолжается до тех пор, пока ученик не будет признан полноценным магом. Зато потом, когда обучение будет окончено, ученики возвращают свои долги. Кто — сразу, кто частями. Но все. Так гласит закон магического ордена.

— Ма… магического? — глаза Ферлинды стали огромными и испуганными, — вы сказали, магического?

— Да, — Эйлар слегка удивилась ее непонятливости.

— Вы — ученица мага? О… о боже, придворного мага?

Девушка кивнула и с некоторой опаской посмотрела на свою знакомую. Казалось, та вот-вот щлепнется в обморок.

— С вами все в порядке? — спросила она на всякий случай.

— О боже, — повторила Ферлинда, — вы умеете колдовать?

— Немного, — не стала отрицать очевидного та, — я пока учусь. И в основном, занимаюсь изготовлением зелий и снадобий. Муторная работенка, скажу вам.

Девушка несколько раз глубоко вздохнула.

— Ох.

— Не бойтесь, — успокаивающе произнесла Эйлар, — я не стану накладывать на вас заклятие. Я не очень хорошо помню, как это делается, к тому же, это весьма сложное и долгое дело. Шутка, — добавила она поспешно, заметив, что цвет лица ее новой знакомой стал гораздо бледнее обычного.

— Ах, шутка! — она вздохнула, на сей раз с облегчением, — вы пошутили, что являетесь ученицей мага?

— Нет, я на самом деле ученица мага. Я пошутила, что наложу на вас заклятие.

Видимо, Ферлинда все никак не могла решить, что же ей делать: упасть в обморок или убежать сломя голову.

— Ох, простите, — пролепетала она, — я так неучтиво с вами разговаривала, мисс Кеасс. Мне так жаль.

Эйлар слушала ее жалкие оправдания и думала, что на дружбу со слабым полом ей не везет. До сих пор ей удалось обзавестись только одной подругой — Джоселин. И то, иногда она сомневалась в том, что это дружба. Скорее, покровительство со стороны Джоселин и сотрудничество во взаимовыгодном деле.

— Эйлар, — прозвучал знакомый голос над ухом.

Она повернула голову. Сэр Хьюго стоял поблизости. Ферлинда тоже увидела его и как будто стала меньше ростом. И гораздо бледнее.

— Что? — спросила девушка.

— Тебе не кажется, что ты здесь задерживаешься?

— Вообще-то, нет, — она пожала плечами, — а что, должно казаться?

Он чуть сдвинул брови.

— Должно, — прибавил он веско, — по-моему, ты кое-что забыла.

Эйлар призадумалась. Потом покачала головой.

— Нет, как будто ничего. Вы сами говорили, что этот день у меня — выходной.

— Да? А как насчет омолаживающего зелья?

Девушка едва не подпрыгнула. Ну конечно, омолаживающее зелье! Самый ходовой товар при дворе, где все так следят за своей внешностью. Она сама вчера поставила его на медленный огонь и к сегодняшнему вечеру лишняя вода должна была выпариться. И перестаивать зелье нельзя было ни в коем случае.

— Забыла, — утверждающе проговорил сэр Хьюго, — я так и знал.

— А сколько времени? — запоздало поинтересовалась нерадивая ученица.

— Время уже почти вышло.

— Тогда мне надо…, — она спохватилась и обернулась к Ферлинде, — прошу прощения, но мне пора. До свидания.

— До свидания, — отозвалась та и сделала реверанс.

Сэр Хьюго покачал головой вслед убегающей из залы Эйлар и отправился на прежнее место. Эту безалаберную девчонку так ничему и не научишь. Уж за столько-то времени она должна была уяснить, что при дворе не бегают, сломя голову. Он тяжело вздохнул. Очень хотелось надеяться, что этого никто не видел.

А Эйлар об этом не думала вовсе. Ее голова была занята зельем, которое вот-вот будет испорчено. И тогда не видать ей выходных, как своих ушей еще целый месяц. Сэр Хьюго об этом позаботится.

Слетев с лестничного пролета, Эйлар перемахнула на следующий и натолкнулась на какую-то преграду. В следующее мгновение она оказалась на полу, точнее, на чем-то более мягком, чем пол.

— Черт возьми! — громко возмутилась «преграда», — вы под ноги когда-нибудь смотрите?

Эйлар попыталась подняться, споткнулась и едва не свалилась во второй раз. Но человек подхватил ее и поставил на пол, резко и почти грубо.

Девушка тряхнула головой, подхватила выпавшую из прически заколку в виде бабочки и уставилась на него.

Человеком оказался мужчина лет двадцати пяти, светловолосый и голубоглазый, с тонким прямым носом и смутно знакомой внешностью. Где-то она его уже видела. Но вот где?

В данный момент он с сердитым видом отряхивал и оправлял свою одежду, изредка бросая на девушку гневный взгляд.

— Прошу прощения, сударь, — проговорила Эйлар, — мне очень жаль, но я вас не заметила.

— Я бы очень удивился, если бы вы хоть что-нибудь заметили на такой скорости. Включая саму лестницу, — фыркнул он, — вы что, на пожар торопитесь?

— Нет. Я просто… кое о чем забыла.

— Это неудивительно.

Закончив приводить себя в порядок, он выпрямился и стал рассматривать ее уже более внимательно.

— О, — вдруг вырвалось у него, — теперь меня вообще ничего не удивляет. Вы ведь та самая девушка, которая не заметила нашу Эглу.

— Эглу? — повторила Эйлар с изумлением, — а что это такое?

Молодой человек рассмеялся, откинув назад голову.

— Эгла? Не что, а кто. Хотя… иногда я в этом сомневаюсь. Ее полное имя Эгленис. Ну? Вспомнили, наконец?

Эйлар смотрела на него, не в силах ничего сказать. Он называет владетельницу так, словно…

— Ой! — ахнула она и на мгновение прижала пальцы ко рту, — прошу прощения, — и склонилась в поклоне, — господин сьерр.

— Поздновато, — покачал тот головой, — сперва вы как следует по мне потоптались, а теперь вдруг такие церемонии.

Эйлар стояла, согнувшись и с нарастающим ужасом ожидала громов и молний. В том, что они будут, она не сомневалась. Налететь на самого кузена владетельницы! Наверняка, у него та-акие амбиции и самомнение! Уж побольше, чем у самой владетельницы. И Хьюго нажалуются. А тот с нее точно шкуру спустит.

Но она ошиблась. Сьерр Ирвин не стал обрушивать на ее голову проклятия, гневливые обвинения и грозить страшнейшими карами.

— А вы — ученица мага, если не ошибаюсь, — сказал он, — можете встать. Как вас зовут?

Она разогнулась.

— Эйлар Кеасс.

— Разве вы не должны предвидеть, что находится впереди? Или предвидение — это не ваш профиль? Нет, явно не ваш, — ответил сьерр Ирвин на свой же вопрос.

— Мой профиль — целительство, господин сьерр, — пояснила Эйлар.

— Тоже неплохо. Сначала покалечить, а потом вылечить. Мне бы повезло, если бы я что-нибудь сломал.

— Мне очень жаль, господин сьерр. Поверьте, я не хотела.

Он кивнул и усмехнулся.

— Пойдем, — и развернувшись, направился по лестнице наверх.

Эйлар ничего не оставалось, как последовать за ним. Она уже позабыла об омолаживающем зелье. Сейчас ее волновали более актуальные проблемы. К примеру, что задумал сьерр Ирвин. Ведет ее наказывать? Жаловаться владетельнице? Или к самому сэру Хьюго? Но минуточку, зала, где проходил прием, находится совсем в другой стороне. А ее ведут в противоположное крыло.

Здесь Эйлар никогда не бывала. И несмотря на свой страх, принялась с интересом осматриваться. Для начала, у дверей, упирающихся в самый потолок стояла вооруженная охрана. Они склонились перед сьерром, а потом закрыли двери за его спиной. И обстановка тут была другой. Не было бесконечных коридоров, перемежающихся залами. Напротив, сначала они прошли в уютную приемную с большим камином, где пылал огонь, потом через небольшой коридорчик перешли в другое помещение, чуть поменьше.

Тут сьерр остановился.

Эйлар окинула помещение взглядом. На широком мягком диване сидели две девушки, одна чуть моложе и красивее. Около них стояли трое молодых людей и почтительно слушали, склонив головы. Все обернулись на звук открывающейся двери.

— А вот и я, — провозгласил сьерр, взмахнув рукой.

— Ты задержался, Ирв, — заметила молодая девушка, — что, общество Эглы для тебя предпочтительней?

— Разумеется. Только там я могу набраться новых впечатлений.

— Кто это? — вторая девушка указала рукой на Эйлар.

Сьерр обернулся.

— А. Это гвоздь программы. Позвольте вам представить. Мисс Эйлар Кеасс. Та самая.

Это прозвучало веско. Так, словно все объясняло. Впрочем, видимо, для остальных никакой загадки в этом не было.

— О, — отозвалась Мидара, присматриваясь к девушке, — та, кто не заметил Эглу.

— Или не узнал, — вставила Эвианн, хихикнув.

— Браво, мисс Кеасс, — продолжала ее сестра, — это было забавно. Вы нарочно это сделали или зрением маетесь?

Эйлар поняла, что ей придется что-то отвечать.

— Я не знала, как она выглядит, — сказала она, словно это все объясняло.

— Ну, а ее значительный вид? — ехидно продолжала Мидара, — ее внушительные манеры и повелительная осанка? Разве они не подсказали вам, кем на самом деле является эта дама?

Девушка вздохнула.

— Нет, госпожа сьерра.

Все, присутствующие в комнате рассмеялись.

— Нашу Эглу можно принять за служанку, если обращать внимание на ее осанку, — проговорила Эвианн, — так что, если видите перед собой затюканную особу, смахивающую на наседку, потерявшую своих цыплят, то кланяйтесь смело. Это — владетельница Эгленис.

Хохот стал громче. Эйлар неуверенно улыбнулась. Она вполне могла понять, что члены владетельной семьи отзываются о своих родственниках подобным образом. Но ведь она-то не принадлежит к этой когорте.

— А ваш учитель? — осведомилась Мидара, — разве он не объяснил вам, как выглядит его госпожа?

— Пф, госпожа! — фыркнула Эвианн, — к ней это слово подходит всех менее. Разумеется, придворный маг думал, что это очевидно. Что не узнать владетельницу нельзя. Как и все придворные маги, он страдает умозрительностью.

— Мисс Кеасс, вы умеете колдовать? — для разнообразия, на сей раз вопрос задал Ирвин.

— Ученица мага должна уметь колдовать, — вмешалась Эвианн.

— Я спросил для приличия, — оправдался тот.

— Да, господин сьерр, — ответила Эйлар, — немного.

— Покажите нам что-нибудь.

— Эви, ты не в балаганном шатре, — напомнила ей сестра, — но даже в нем тебе для начала пришлось бы заплатить, а уж потом смотреть.

— Я могу заплатить, — возразила та, — если зрелище будет стоящим.

— Ступай в шатер и там плати, — прервал их болтовню брат, — мисс Кеасс, — он величественно повел рукой, — присаживайтесь. Надеюсь, никто не будет против? — и посмотрел на сестер.

Мидара пожала плечами. Эвианн приподняла брови.

— Сюда, — сьерр указал на стул напротив дивана.

Эйлар сделала несколько шагов и села. Сьерр Ирвин куда как более подходил под определение «владетель».

— Вы, видимо, удивлены, — продолжал Ирвин, усаживаясь на диван и чуть потеснив сестер, — но нам приятно видеть человека, то есть, мага, который хоть чем-то мог уесть нашу любезную кузину. Как вы уже наверняка поняли, мы все ее нежно любим.

Это Эйлар поняла уже довольно давно.

— Ваш учитель более дипломатичен, — тонко усмехнулась Мидара, — хотя, возможно, он преследует свои цели, нам неведомые.

— Ведомые, — успокоила ее Эвианн, — или ты не догадываешься?

— Знать и догадываться — разные вещи.

— Не обращайте внимания, — посоветовал Эйлар Ирвин, — это они от великого ума.

— Да уж, с твоим умом нам не сравниться, — отпарировала Эвианн.

— А ты много болтаешь.

— Я болтаю ровно столько, сколько и всегда. Не ворчи, старший брат.

— Не спорьте, дети, — снисходительно заметила Мидара.

— Так значит, вы умеете колдовать, — утверждающе проговорил Ирвин, — может, покажете что-нибудь, мисс Кеасс? А то, у нас тут немного скучно.

Эйлар немного подумала, а потом произнесла одно из самых простеньких заклинаний — и по комнате разлетелись яркие, расписные бабочки, перепархивая с одного человека на другого и осыпая всех мерцающей пыльцой. Дамы восхищенно охнули. Мужчины были более выдержаны, но смотрели весьма заинтересованно.

— Какая прелесть! — заахала Эвианн, когда бабочки исчезли, — после того, как наш прежний маг совсем выжил из ума от старости, мы не видели ничего подобного.

— Красиво, — подтвердил и сьерр, — к тому же, это мне напомнило кое о чем.

Сестры посмотрели на него.

— Я говорю о предстоящем празднестве, — пояснил он, — мисс Кеасс, вы в курсе, что через месяц наступает знаменательный день? Трехсотлетие правления дома Аранаров?

— Разумеется, господин сьерр, — подтвердила она.

— Конечно, будет празднество при дворе, но мы привыкли отмечать его в кругу семьи. А в этот круг не входит Эгла.

— Выскочка, — прошипела Мидара мстительно, — как дядя мог…

— Спокойно, Мид, — остановил ее брат, — что сделано, то сделано. Теперь поздно об этом говорить. Но это не помешает нам как следует проехаться по ее особе.

— Никогда не помешает, — подтвердила Эвианн.

— Надеюсь, вы понимаете, мисс Кеасс, — сьерр снова повернулся к Эйлар, — мы желаем отметить праздник на нашей половине. И ваши магические штучки тут будут весьма кстати.

— В самом деле, — оживилась младшая сестра, — особенно, если будет фейерверк. Мисс Кеасс, — она посмотрела на девушку благожелательно, — вы умеете делать фейерверки?

— Да, госпожа сьерра.

— Чудесно. Тогда вы будете желанным гостем на нашем семейном торжестве.

— Разумеется, если не считать еще пары-сотни гостей, — съехидничала Мидара, — посмотрим, в чьей гостиной их будет больше.

— Ручаюсь, что кузина соберет куда меньше народу, — фыркнул Ирвин.

Прошло совсем немного времени, прежде чем Эйлар стала почти своей на половине семьи сьерров. И не только потому, что продемонстрировала им свои умения в пускании фейерверков и всевозможных праздничных иллюзий. Им было, о чем побеседовать и без этого. Как выяснилось, и с Эвианн, и с Мидарой было очень просто. Они не заносились и не кичились своим положением, а к ученице придворного мага относились с уважением. Должно быть, по привычке. Ведь само звание мага подразумевает собой нечто невероятное, непостижимое и вместе с тем пугающее. Человек, который с помощью нескольких слов может превратить тебя в камень или нанести непоправимые увечья, всегда пользуется уважением. А также и те, кто входит в его окружение. Особенно, его ученики. Но к слову, и миссис Дженнер перепадала малая толика. Среди слуг она пользовалась непререкаемым авторитетом.

Что же касается самого сьерра Ирвина, то к нему у Эйлар было сложное отношение. Он был любезен, приветлив, но почему-то казалось, что у него есть что-то на уме. А что именно, девушка пока не могла сказать с уверенностью. Возможно, это было обычное отношение к симпатичной девушке, которой куда проще войти в любое общество, благодаря своей внешности. А возможно, и что-то еще. Уж не собрался ли он переманить ее на свою сторону в вечном противостоянии с владетельницей? У нее — придворный маг, у нас, извольте, его ученица. Так что, мы тоже не лыком шиты. Впрочем, даже в самом бредовом сне Эйлар не могло привидеться, что она вдруг оказалась сильнее сэра Хьюго.

На половине сьерров Эйлар бывала всякий раз, как у нее выпадала возможность отдохнуть. Дошло до того, что девушка приходила туда просто, без предварительных предупреждений и стража всегда спокойно пропускала ее и еще ни разу не спросила, куда это она и зачем. Хотя всех прочих допрашивала строго.

Здесь ей нравилось. Семья сьерров умела развеселить и распотешить. Главным образом, за счет бедной Эгленис. По ее персоне они прохаживались практически безостановочно. Смех и хихиканье не только не запрещалось, но и всячески поощрялись. Так что, Эйлар быстро отбросила лояльность и почтительность к вышестоящим. Шутки семейки в самом деле были смешны до невозможности.

Но изменения произошли не только в этом. При дворе ее положение перестало быть секретом или новостью. Теперь человек, не знающий, что Эйлар является ученицей мага, считался невеждой и неосведомленным глупцом. И мало того, к ней обращались гораздо чаще, чем к сэру Хьюго со всевозможными просьбами. Впрочем, это как раз было понятно. Придворный маг служил владетельнице и подступиться к нему было и страшновато, и неучтиво. У него были более важные дела, чем всякие пустяки, которыми его могли побеспокоить придворные. Но страждущие быстро нашли выход. Поскольку учитель был недоступен, они вовсю форсировали его единственную ученицу. Еще бы, это оказалось гораздо проще. Хотя некоторые думали, что смогут отделаться комплиментами и дифирамбами в ее честь. Как бы не так. Уж практическую сметку Эйлар имела с младенчества. Она соглашалась на просьбы придворных, осаждающих ее поистине целыми толпами, но… за определенную плату. Причем, эту плату никто не мог бы назвать смехотворной. Девушка рассуждала здраво. Раз кому-то здесь понадобились зелья и снадобья, значит, это им в самом деле нужно. А за то, что им нужно, люди готовы платить любые деньги.

Работать ей пришлось гораздо больше, но зато и стимул был нешуточный. Так что, Эйлар неплохо устроилась.

Разумеется, сэру Хьюго было известно о «левых» заработках ученицы. И конечно, это ему не нравилось. Но как обычно, он не вмешивался. Ворча и прохаживаясь по персоне Эйлар, он не делал ничего, чтобы прекратить это. Именно это качество девушке в нем и нравилось. Пусть ворчит, пусть язвит и издевается, но все это ему можно было простить за политику невмешательства. Сэр Хьюго говорил, что раз уж все при дворе настолько сошли с ума, что пользуются услугами зеленой ученицы, да еще и за деньги, то это только их проблемы. Он лишь предупредил Эйлар, что когда ее начнут бить, пусть она не бежит к нему жаловаться.

Но и это можно было отнести к брюзжанию. До сих пор на зелья, которые варила девушка, еще никто не жаловался. К тому же, сам сэр Хьюго выполнял заказы владетельницы исключительно пользуясь услугами своей ученицы.

Однако, если учитель почти проигнорировал торговую деятельность Эйлар, то другое вызвало в нем подлинное возмущение.

Как-то вечером, в те редкие теперь моменты совместных ужинов он некоторое время искоса посматривал на девушку, а потом спросил:

— Что ты забыла на половине сьерров?

Вопрос был несколько неожидан. Эйлар давно уже могла предугадать, что именно нравится учителю, а что он терпеть не может. Здесь же это было трудно сделать.

— То же, что и все, — ответила она несколько легкомысленно.

— Ты — не все, — сурово заявил он, — ты моя ученица и не имеешь права меня компрометировать.

Эйлар вытаращила глаза.

— Что я делаю?

— Ты слышала.

— Но почему? Там собирается очень много народу. Что в этом особенного?

— Ты что же, совсем идиотка? Или не понимаешь, что там происходит?

Возникла пауза. Потом сэр Хьюго тяжело вздохнул.

— Попробую объяснить на пальцах. Итак, при дворе сложилась довольно неприятная обстановка. По одну сторону находится владетельница Эгленис, по другую — семья сьерров. В данный момент превосходство на стороне сьерров. Они здесь давно, их все знают и уважают, а владетельница приехала издалека и не успела найти себе сторонников. К тому же, не секрет, что на это место прочили совсем другого человека. Но, — веско проговорил сэр Хьюго, — так будет продолжаться не всегда. Они напрасно думают, что владетельница Эгленис слабая правительница, которая никогда не будет иметь ни уважения, ни веса. Это не так. Пройдет немного времени — и они поймут, как сильно заблуждались.

Эйлар слушала его внимательно и даже перестала жевать.

— И когда это случится, — продолжал он, — те, кто имел неосторожность поддерживать сьерров в их насмешках и издевательствах, поплатятся. У владетельницы хорошая память. Я знаю, вы думаете, что она глупа и безвольна, — заметил он сдавленный смешок ученицы, — что она не умеет править, приказывать, повелевать, что у нее нет никаких задатков владетельницы. Это не так. Это далеко не так. Просто пока она растеряна холодным приемом и сбита с толку всеобщим презрением.

— Почему вы так думаете?

— Потому что я не идиот, — ответил сэр Хьюго спокойно, — и не слепец, как остальные. За время работы здесь я немного изучил ее характер и могу предугадать дальнейшие действия. Сьерров она еще потерпит. Но недолго. Совсем недолго.

Эйлар сунула в рот дольку апельсина и принялась задумчиво жевать.

— Не ходи туда, — заключил он, принимаясь за кофе.

— Я не могу отказаться. Через неделю состоится празднество в честь трехсотлетия дома Аранаров. Меня пригласили делать фейерверки.

Учитель досадливо крякнул.

— Однако, какая популярность. Я смотрю, тебя просто разрывают на части всевозможными приглашениями, просьбами и заказами.

— Вам просто завидно, — отпарировала она.

— Ну да, конечно. Кстати, ты кое-что упустила из виду. Раз уж ты используешь лабораторию и ингредиенты для собственного обогащения, то не худо было бы возместить это.

Эйлар едва не подавилась апельсином.

— Что? — переспросила она, глядя на него, как на какую-то диковину.

— А ты что думала? Между прочим, я не страдаю альтруизмом. Не нужно считать меня болваном, которого можно бесконечно водить за нос. Думаешь, я не знаю, чем ты занимаешься за моей спиной?

— И сколько я должна вам отстегивать?

— Что ты сказала? — холодно осведомился сэр Хьюго.

— Ладно-ладно, я просто оговорилась. Вы не болван, и я не вожу вас за нос. Я просто думала, вас это не интересует. Но раз интересует, то скажите, какой процент хотите иметь, раз уж вы предпочитаете деловой подход.

Он скривился так, словно у него разом заболели все зубы.

— Боже, за что мне это? До чего я докатился? До деловых разговоров, — слово «деловых» он произнес, как ругательство.

— Да что в них особенного? — ученица пожала плечами, — все в этом мире стоит денег.

— Иного я от тебя не ожидал.

Она хмыкнула.

— Конечно, можно фыркать и делать вид, что презренный металл вас не интересует. Но на самом деле это не так. Вы ведь не даром служите. И никто не обслуживает вас за просто так. Между прочим, этот костюмчик, что сейчас на вас, стоит очень и очень…

Она не договорила. Сэр Хьюго метнул в нее молнией, так что Эйлар едва успела увернуться. Во избежание увечий и в ожидании, пока минует гроза, девушка спряталась под стол, лихорадочно готовя защиту и недоумевая, что это сегодня на него нашло.

Прошло несколько томительных минут, а потом учитель произнес:

— Вылезай.

— Вот еще, — отозвалась она, — и не подумаю.

— Добром прошу.

— Ну уж нет. Мне жить хочется.

Он встал, подошел ближе и приподнял скатерть. Эйлар тут же выпалила:

— Атара ну эста амо…

— Успокойся. Я не собираюсь тебя калечить. После того, сколько я в тебя вложил… Вылезай, продажная шкура.

Помедлив, девушка вылезла и отступила подальше. Может, магией он ее и не заденет, но вполне решит, что пора взяться за розгу.

Сэр Хьюго внимательно разглядывал ее, словно девушка была одним из ингредиентов для зелий и он решал, каким образом ее лучше препарировать.

— Ну? — наконец, спросил он.

— Что «ну»?

— Извинись.

— Извините.

— Не слышу в твоем голосе истинного раскаянья. Впрочем, ты не знаешь, что это такое. Эту науку тебе в детстве не преподавали, — он отодвинул стул, — садись.

Эйлар села. Что это с ним сегодня такое? Съел что-нибудь не то или владетельница злость сорвала за всех ее родственников?

— Итак, что касается сьерров, — учитель вернулся на свое место, — раз они просили тебя показать фейерверки, отказаться ты не можешь. Но чтоб больше никаких дополнительных визитов. Ясно?

— Ага.

— Теперь насчет… что?

— Да, сэр, — поправилась Эйлар.

— Бестолочь. Никакого толку. В одно ухо влетает, в другое вылетает. И что я зря сотрясаю воздух?

— При дворе очень многие говорят «ага», — просветила его девушка, — десять раз я это слышала от трех весьма уважаемых советников и четыре раза от самого сьерра. Я уже не говорю про остальных.

Сэр Хьюго закатил глаза.

— Мне от тебя становится дурно, — заявил он, — ты еще скажи, что видела, как видные придворные ковыряют в носу или по карманам шарят.

— Не удивлюсь, если так.

— Ну да, конечно. Ты ведь полагаешь, что в этом нет ничего особенного.

Эйлар взяла с тарелки последнюю дольку апельсина. Она не понимала, почему должна ахать и охать на все, что скажет ей сэр Хьюго. Скажет или сделает. Уж за шесть лет она навидалась достаточно, и наслушалась тоже. И не сосчитать, сколько раз он называл ее всевозможными прозвищами, приличными и не очень. Так что, ничего нового она сегодня не услышала.

— Второе, — пришел в себя учитель, — насчет твоих торговых операций. Если я еще раз услышу слово «торговый» или «деловой», я тебя точно покалечу. Все ясно?

— Угу, — кивнула она.

— Боже. Ты поела?

— М-м-м… да.

— Тогда иди отсюда. У меня завтра напряженный день. Не усугубляй.

— Ладно. А можно говорить слово «деньги»? — подковырнула девушка напоследок.

Сэр Хьюго сделал вид, что хочет сотворить еще одно заклинание. Эйлар стрелой вылетела в коридор. Н-да, весело. Кто же его сегодня так вздрючил? Она хихикнула, представив себе, что сказал бы на это учитель.

Очередной выходной она провела бездарно. Ей строго-настрого запретили ходить на половину сьерров, а по всем прочим местам гулять ей было просто скучно. К тому же, беспокойно. Не успела девушка войти в лазурную залу, чтобы перевести дух и немного посидеть, как к ней поспешно подошла дама, затянутая в корсет столь туго, что того и гляди лопнет. Лицо было покрыто белилами в палец толщиной, чтобы не дай бог, никто не заметил, какое оно у нее красное.

— О мисс Кеасс, — залепетала дама, — сделайте одолжение. Мне просто необходим тот чудный эликсир, который дает столь превосходный эффект. Ну, вы понимаете.

— Увы, сударыня, — покачала головой Эйлар, — у меня набралось заказов на два месяца вперед. Так что, я никак не могу удовлетворить вашу просьбу ранее, чем спустя этот срок.

— Мисс Кеасс, — дама всплеснула руками, — может быть, в порядке исключения?

— Нет, это невозможно.

Девушка развернулась, чтобы поскорее покинуть залу, но дама не отставала. Она шустро бежала за нею следом и причитала:

— О мисс Кеасс, умоляю вас, всего один флакончик, мисс Кеасс. Я не останусь в долгу, вот увидите. Ну, прошу вас. Я заплачу вперед, дражайшая мисс.

И так как Эйлар не реагировала, дама применила решающий аргумент:

— В два раза больше, чем обычно. Мисс Кеасс…

Эйлар замедлила шаг, а потом и вовсе остановилась. Глупо было отказываться от такой возможности. Получить в два раза больше, чем платят за обычный эликсир для похудания, название которого дама деликатно умолчала. Видимо, прав был сэр Хьюго, деньги имели для девушки большое значение. Очень большое.

— Ну, хорошо, — она обернулась, — через неделю, сударыня. Но деньги нужны мне уже сейчас.

— О, мисс Кеасс! — просияла дама, — благодарю вас, вы столь великодушны!

Она ловким движением вынула кошелек и сунула его в руки Эйлар.

— Здесь необходимая сумма.

Та развязала тесемки и заглянула внутрь. Один раз ее уже так надули. Полагаться на честное слово благородных себе дороже.

На протяжение этой процедуры дама стояла и терпеливо дожидалась решающего слова колдуньи. К подобному при дворе давно привыкли.

— Договорились, — признала сделку действительной Эйлар, — через неделю здесь же, в это же время.

Она успела она отойти на приличное расстояние от залы и облегченно перевести дух, как ее обступило сразу трое. Совсем зеленые молодые девушки, одетые одинаково мило и безлично. Они наперебой щебетали, хихикали, краснели и просили у Эйлар приворотное зелье.

— Вам одно на всех? — хмыкнула та, — кого привораживать надумали?

— О, это совершенно разные люди, — еще пуще захихикали и засмущались девушки, — нам бы всего один пузыречек. Мисс Кеасс… Мы запла-атим…

У Эйлар было готовое приворотное зелье, пользующееся не меньшим спросом, чем омолаживающее, способствующее похудению и особое зелье для мужской силы. Она просто диву давалась, сколько солидных и уважаемых мужчин деликатно осаждали ее насчет этого зелья. Но верить в долг ученица мага давно уже перестала. Нужно помнить, в какой среде находишься.

— Сперва деньги — потом зелье, — кратко информировала она молодых особ.

Те почти одновременно опустили головы и дружно засопели.

— Мне родители должны прислать в конце месяца, — наконец, прошептала одна из них.

— Вот, в конце месяца и приходите.

Расстроенные и надутые девушки от нее отстали.

— Господи помилуй, — пробормотала Эйлар себе под нос, — мне следует носить вуаль.

Проходя по коридору, она пообщалась еще с парой чересчур настойчивых дам, которым отказала сразу и решительно, и с двумя мужчинами, заказ которых уже был выполнен. Им она просто сунула небольшие пузырьки и профессионально улыбнулась: «Приходите еще».

Ей еще оставалось посетить пару мест и после она была совершенно свободна. Следовало наверное отправиться к себе и заняться работой. Заказов тьма-тьмущая. Все как с ума сошли.

— Мисс Кеасс! — услышала она за спиной повелительный оклик.

Нехотя обернулась.

Неподалеку стояла молодая и чрезвычайно хорошенькая дама в полупрозрачном платье с проглядывающей нижней юбкой и декольте, оголяющем плечи и не только плечи. В общем, вид у нее был сногсшибательный в прямом смысле слова.

— Это ведь вы — мисс Кеасс? — спросила она.

— Да, это я.

— Значит, вы — колдунья, — облегченно вздохнула та, — у меня к вам есть небольшая просьба.

— Сударыня, если это очередной заказ, то у меня совершенно нет времени.

— Может быть, сперва выслушаете?

Эйлар с обреченным видом принялась слушать.

— Мне нужны тарры, — продолжала дама, — знаете, такие особенные тарры, кавалеров отпугивать.

— Испуг?

— Испуг, Оглушение, все, что угодно, лишь бы действовало.

— Замучили кавалеры? — усмехнулась девушка.

— Просто проходу не дают, — пожаловалась дама, — опасаюсь в коридор выйти. Сами знаете.

Эйлар уже многое знала. Нравы при дворе, несмотря на внешний лоск и блеск, были те еще. Во многом похуже, чем в ее родном квартале. Молодая симпатичная девушка и шагу не могла ступить в одиночестве. Стоило ей выйти за дверь и оказаться в безлюдном месте, ее хватали, юбку на голову и… Хуже подобных «ухаживаний» были только последствия оных. Для избавления от подобных последствий Эйлар тоже готовила зелья и расходились они весьма бойко.

— И сколько вам требуется тарр? — спросила она.

— Не знаю. Штук двадцать — тридцать. Чем больше, тем лучше.

В данный момент в сумочке Эйлар было где-то около пятидесяти тарр самого различного назначения. Не тратя времени даром, она заглянула внутрь.

— Тарры Испуг — пятнадцать штук, тарры Оглушение — пять, тарры Сон — двенадцать.

Дама хихикнула.

— Беру все. Какие там у вас еще?

— Новинка. Тарры Рогоносец. У потерпевшего вырастают небольшие рожки. Срок действия — сутки.

Дама расхохоталась.

— Отличная штука. Давайте. Сколько с меня?

Они произвели обмен и расстались, весьма довольные друг другом.

Неудивительно, что этой даме так досаждают мужчины. Она бы еще откровеннее платье надела, так ее осаждали бы прямо в зале.

Находясь в оранжевой зале, где вовсю шли танцы, Эйлар имела честь видеть владетельницу Эгленис. Она не танцевала, просто сидела на высоком, чрезвычайно неудобном стуле, должно быть, символизирующем власть и с затаенной тоской наблюдала за происходящим. Девушке даже стало ее немного жаль. Бедняжка. Не знает, чем заняться и куда себя деть. Все-таки, сэр Хьюго не прав. Этой даме совершенно не нужна какая бы то ни было власть. Она не любит властвовать, приказывать, повелевать. Она хочет просто жить в тишине, спокойствии и комфорте. А необходимость отдавать приказы и принимать решения ее угнетает.

— Вот вы где, — услышала она и повернулась.

Сьерр Ирвин подходил к ней, приветливо улыбаясь.

— Что-то вы совсем забыли к нам дорогу, мисс Кеасс.

— Прошу прощения, господин сьерр. Это все мой учитель, — сдала сэра Хьюго Эйлар без зазрения совести.

— Много работы? — понимающе кивнул тот.

— Не только. Он считает, что я не должна… в общем…

— В общем, понятно. Ясно, что ваш учитель на стороне владетельницы. То-то он ей постоянно что-то на ухо нашептывает. Должно быть, советы. Я смотрю, наш придворный маг — прирожденный интриган.

Эту тему Эйлар не любила. Одно дело, обсуждать владетельницу и потешаться над ней. Другое дело — сэр Хьюго. Он ее учитель и она не может быть настолько неблагодарной, чтобы обсуждать его за глаза, равно как и осуждать.

— Он не интриган, — сухо отозвалась она.

— Ладно — ладно, я понял. Мага мы не задеваем. А как же насчет празднества? Это тоже под запретом?

— Нет, господин сьерр. Мне позволено посетить празднество. Ведь это же ваше распоряжение.

Сьерру Ирвину пришла в голову какая-то мысль и он улыбнулся.

— Отлично. В таком случае, я вам приказываю быть сегодня у нас. Через…, — он чуть задумался, — через час. Это мое распоряжение, которые вы обязаны выполнять. Так и скажите своему учителю. А если он станет возражать, пусть обращается прямо ко мне.

Эйлар посмотрела на него с удивлением. Надо же, какой смельчак! Не боится сэра Хьюго!

Ирвин понял ее взгляд правильно.

— Уверен, он в жизни не станет этого делать. Не в его характере, выяснять отношения и ругаться. Так что, насчет этого можете быть совершенно спокойны, мисс Кеасс.

— Хорошо, господин сьерр.

Она поймала на себе умоляющий взгляд молодой девушки, которая явно хотела воспользоваться ее услугами, и отрицательно помотала головой. Но та не отставала. Кажется, у нее даже слезы на глазах выступили.

— Что ей нужно? — заметил и сьерр.

— О, — Эйлар слегка растерялась, — даже не знаю. Им всегда что-то нужно от меня.

— Тогда ступайте, поговорите. В конце концов, людям надо помогать… не безвозмездно, конечно. Но помните, через час у нас.

— Да, господин сьерр, — присела Эйлар и отошла.

От беседы с очередной просительницей она не ждала ничего хорошего. За сегодняшний день они все ей безмерно надоели.

Как только она осталась одна, девушка тут же этим воспользовалась.

— Мисс Кеасс, — жалобно зашептала она, — мне очень нужна ваша помощь. Мне просто необходимо… Это вопрос жизни и смерти, — ее руки комкали платочек, а в глазах стояли слезы, — умоляю вас… любые деньги…

— Что? — устало спросила та.

— Ну… вы понимаете… я оказалась в ужасном положении. Родители меня убьют, если узнают… я погибла, я пропала. Ради бога, помогите.

— Какой срок? — дошло до Эйлар.

— Два месяца, — одними губами ответила девушка, — боже, это кошмар какой-то.

— Два месяца. Хм, — она задумалась, — это многовато. Ну, хорошо. Завтра приходите на третий этаж, восьмой коридор где-то около одиннадцати. Я выйду. И не вздумайте спрашивать обо мне или задавать вопросы.

Девушка торопливо закивала.

— Сколько?

Эйлар стало жалко эту глупенькую девушку, влипшую таким образом. Конечно, она могла согрешить по глупости, но зная окружающую обстановку, вполне могло быть и по-другому. Однако, бизнес есть бизнес.

— Пятьдесят, — ответила она.

— Хорошо, хорошо. Спасибо вам, мисс Кеасс. Спасибо.

С просветлевшим лицом девушка отошла.

Вот теперь ей ужасно не хотелось идти на половину сьерров. Она просто устала. Хотелось уйти к себе, упасть на кровать и полчасика полежать, не двигаясь и не раскрывая глаз. Господи, как это утомительно!

— Мисс Кеасс, — снова послышалось сбоку.

Эйлар захотелось сбежать. Она повернула голову и совершенно без выражения посмотрела на очередного просителя. Этим просителем оказался ее старый знакомый. Эйдан Шаази.

— Как приятно видеть вас вновь, мисс Кеасс, — сказал он и поклонился.

— Хотелось бы мне сказать то же самое, — отозвалась она, усмехнувшись.

— Надеюсь, вы в добром здравии?

— О да. Надеюсь, и вы в добром.

— Благодарю вас. Мисс Кеасс, я хотел бы обратиться к вам с просьбой.

— В самом деле?

— Это касается ваших изумительных способностей. Я слышал, что вы оказываете определенные услуги.

— О, неужели вам понадобилось укрепляющее средство? — она сделала большие глаза, — в вашем возрасте!

Шаази мужественно проглотил нахальный намек.

— Нет, к счастью, оно мне не требуется, с этим все в порядке.

— Рада за вас.

— Я слышал, что есть такие маленькие круглые штучки. Тарры, кажется.

— Есть. Вам понадобились тарры? Отгонять толпу осаждающих вас молодых девственниц?

И это он снес достойно. Даже улыбнулся.

— Обожаю ваше чувство юмора, мисс Кеасс. Нет, увы, меня никто столь усиленно не осаждает, чтобы их пришлось отгонять таким экзотическим образом. Мне нужны другие тарры.

— Да-да, я слушаю.

Он еще сильнее понизил голос.

— Обольщение.

— Обольщение? — Эйлар сделала большие глаза, — странно, я думала, вы используете иные способы ухаживания за девушками.

Кажется, его все-таки проняло, потому что Шаази сделал движение, словно глотал застрявший в горле комок.

— Это ведь совершенно разные вещи, мисс Кеасс. Просто поразвлечься или… Ну, в общем, мне очень нужны эти тарры.

Эйлар задумалась. С одной стороны, ей должно быть все равно, что у нее просят и для каких целей. Лишь бы деньги платили. Но с другой, этого молодчика она хорошо знала. Знала, что он из себя представляет. Продавать ему обольщающие тарры… Кого это он думает обольстить и с какой целью? Впрочем, раз уж он поставил себе цель достать подобные тарры, ее отказ его не остановит. В конце концов, их можно купить в любой магической лавке в городе. Правда, на это потребуется время.

— Это дорого, — ответила она вслух.

— Это несущественно.

— Ну что ж. Сколько штук вам нужно?

Шаази на мгновение призадумался.

— Пять. Когда я могу их получить?

— Через неделю, — дала она стандартный ответ.

— А нельзя ли пораньше, мисс Кеасс? Это важно.

— Мистер Шаази, вы вероятно думаете, что вы один такой умный. Знаете, сколько человек заказывает у меня всевозможные средства? И всем нужно пораньше. А я одна и разорваться не могу.

— Да вам и не нужно разрываться, дражайшая мисс Кеасс. Что же мы тогда будем делать без вас? Но если вы постараетесь скостить мне срок, к примеру, дня на три, я буду вам бесконечно признателен.

— И в чем выражается ваша признательность?

— В двойной оплате, прелестная мисс Кеасс. И аванс прямо сейчас. Что скажете?

Ну, что тут можно было сказать? Эйлар согласилась.

Раскланявшись с самым любезным и учтивым видом, Шаази отошел. Эйлар тихо пробормотала ему вслед не очень приличное слово, аналогом которого является слово «бабник». Сам же Шаази выразился еще тише, буквально себе под нос словом, созвучным слову «стерва». В общем, они прекрасно понимали друг друга.

Девушка уже собралась уходить, но опять не вышло. На сей раз помешал сэр Хьюго.

— Что было нужно этому молодчику? — хмуро спросил он.

— То же, что и всем, — последовал ответ.

— Ты выражайся поконкретней.

— Тарры, сэр.

Он скорчил гримасу.

— Ты с ним поосторожней. Это такой прохвост…

— Я знаю.

— Знаешь? — он посмотрел на нее более внимательно, — что ты знаешь?

Эйлар уже пожалела, что не прикусила язык.

— Да так, — неопределенно ответила она, — ходят тут слухи.

— Ну да. Слухи. Я тебя насквозь вижу. Не лги мне. Что он сделал?

Увидев, какое у него стало лицо, девушка поняла, почему его так боятся. Ее и саму вдруг потянуло куда-нибудь спрятаться. Под стол, к примеру, как давеча.

— Ничего они не сделали, — торопливо сказала она, — что они могли мне сделать?

— Они?

— Ох. Ну да.

— Сколько их было?

— Четверо. Но сэр Хьюго, я же говорю, они ничего мне не сделали.

— Но хотели, — прошипел он, — так, прекрасно, я с ними разберусь. Кто?

— Боже всемилостивый. Не надо с ними разбираться, я уже разобралась.

— Знаю я, как ты с ними разобралась. И сколько ты с них содрала.

Она отступила на шаг назад и едва не упала от изумления.

— Что? Откуда вы знаете?

— Я тебя знаю, этого мне достаточно.

— Нет, но я перед этим их как следует попугала. В красках расписала, что вы с ними сделаете и как скрутите в бараний рог. Они прониклись, сэр.

Кажется, угроза быть скрученной в бараний рог теперь грозила непосредственно ей.

— Ты… убоище… Что ты еще им сказала, прикрываясь моим именем?

— Ну… э-э-э… н-ничего… ничего, сэр.

— Выдрать бы тебя, как следует, — заключил он, — жаль, поздно.

— Да я ничего особенного им не сказала, — стала оправдываться Эйлар.

— Могу себе представить, что именно ты им сказала.

— Но ведь подействовало. Они теперь шелковые. Разве что, только на цыпочках не бегают.

Сэр Хьюго сдержал смешок.

— Ничего, скоро забегают.

— Но ведь вы не собираетесь…

— Это тебя не касается. Ступай себе, торгуй зельями и позорь мое имя, чучело.

— Но сэр Хьюго, это нечестно. Я пообещала…

— Не надо было обещать.

Эйлар душераздирающе вздохнула.

— И этого делать не надо, — предупредил он ее, — не разжалобишь. Сама виновата.

— Ох, ну да, я всегда виновата.

— И этого не надо.

— Что бы я не сделала…, — с подлинным чувством отчаянья проговорила она, — вечно все не так.

— Теперь тебе остается лишь зарыдать, — съязвил бессердечный учитель, — бедная я, несчастная, никто меня не любит.

— А вот и нет, — фыркнула Эйлар, — еще чего. Стану я рыдать.

— Да, точно. Ты не умеешь. Ладно, успокойся, я скажу, что умею читать мысли. А теперь иди и не мозоль мне глаза.

— Спасибо, сэр, — довольная девушка поскорее ушла, пока он не передумал.

Как все-таки странно! Такого она не ожидала. Пугая ту четверку именем сэра Хьюго, Эйлар никогда всерьез не допускала, что он вдруг на самом деле станет за нее заступаться. Оказывается, она ошибалась. Должно быть, престиж придворного мага много значит. Задевая его ученицу, задеваешь и его, а это значит, не уважаешь. Неуважение — это плохо, это оскорбление, за это надо рассчитаться.

Так, за всевозможными делами прошел час и пора было отправляться на половину сьерров. Все же, неплохо придумал сьерр Ирвин. Она обязана подчиняться приказам вышестоящих, не так ли? А раз он приказал, то с нее и взятки гладки. Впрочем, распространяется ли это правило на магов и их учеников? Этого Эйлар не знала. Но тогда тем более. Всегда можно сказать, я, мол, понятия не имела, что на приказы господ сьерров нужно плевать с высокой колокольни.

 

8 Глава. Празднество

Предстоящее празднество взбудоражило весь двор. Еще бы! Очередная возможность похвастаться своими туалетами, своей внешностью и своими капиталами. И разумеется, возможность поразвлечься. Эту возможность при дворе никогда не упускали.

Эйлар ожидала этого дня с не меньшим нетерпением, но по другой причине. Ей ужасно хотелось, чтобы все это осталось позади. Если для остальных знаменательный день являлся праздником, то для нее — очередной работой. Она ведь призвана развлекать гостей сьерров, а стало быть, нужно делать это на совесть. Не просто показать фейерверки и отстаньте, я свою задачу выполнила. Гостей следовало развлекать постоянно, не давая им закиснуть от скуки. Муторная работенка.

Она несколько дней раздумывала, что именно покажет, помимо фейерверков. В арсенале магов подобных штучек было много, и они не требовали особенной силы и умений. Это были одни из самых простых заклинаний. Проблема в том, что по возможности нельзя было повторяться.

Помимо непосредственно работы, Эйлар должна была выглядеть на уровне, что означало новое платье, а стало быть, визит портнихи, занимать очередь к которой следовало за месяц. Но как ученице мага и особе, в обязанности которой входит развлекать господ сьерров, для нее сделали послабление. Портниха сумела выкроить для нее пару часиков и обещала, что платье будет готово к утру нужного дня.

Пока портниха снимала с нее мерки и прочее, она выкладывала девушке все новости. Обычно, эти сведения проскакивали у Эйлар мимо ушей. Но сегодня она уловила нечто интересное и прислушалась.

— Ей-богу, госпожа, болтают, что это так и есть, — хихикала портниха, умудряясь говорить почти внятно с полным ртом булавок, — ну, я и не удивляюсь. Ваш учитель такой ладный и красивый собой мужчина, неудивительно, что все так и падают. Что уж говорить о госпоже владетельнице. Она-то мужским вниманием не избалована.

Эйлар хорошо усвоила одно правило. Слушая то, что тебе на самом деле интересно, ни в коем случае нельзя показывать своей заинтересованности. Поэтому, она небрежно отозвалась:

— Вот как?

— Да-да. Мне обмолвились, что застали их вдвоем весьма приближенными друг к другу. Да и сама госпожа владетельница глаз с него не сводит. Наверное, вы-то уж заметили.

— М-м-м.

— Интересненькая новость, правда? — захихикала портниха, проявляя чудеса ловкости, — ваш учитель-то каков молодец. Видимо, большой опыт имеется в делах амурных. Вы-то сами знаете.

— Да?

— Ну, я имею в виду, вы ведь ближе всех к нему находитесь. Все видите, все замечаете. Наверное, много чего порассказать могли бы.

— Угум.

Портниха сделала паузу, но Эйлар колоться не желала. Тогда она разочарованно вздохнула.

— Почти готово, мисс. Еще пару минуточек.

Ее пара минуточек растянулось на час, но жаловаться не пристало. Ей и так одолжение делали.

Дожидаясь конца примерки, Эйлар обдумывала сказанное портнихой. Ну, Хьюго, ну, хитрец! С какой стороны ни взгляни, это была прекрасная идея. Мало того, что он сумел склонить владетельницу к своим советам, так еще решил окончательно ее себе подчинить. Робкая, нерешительная женщина, чувствующая себя совершенно чужой и одинокой в незнакомой стране, разумеется, с радостью примет и советы, и внимание. Можно с некоторой натяжкой сказать, что теперь всем заправляет именно придворный маг. Хорошо это или плохо? Наверное, все-таки хорошо. Поскольку ей, Эйлар можно чувствовать себя совершенно безнаказанной. Делай, что хочешь, никто и не пикнет. Но с другой стороны, она вдруг вспомнила, что говорила Джоселин насчет Незиритарии. А там произошла очень неприятная история. Уж не такая ли, как эта? Надо бы спросить у Джоселин при случае.

И уж конечно, Эйлар не стала задавать вопросов своему учителю. Не такая уж она была дура. Она прекрасно знала, каков будет ответ. Как бы опять под стол лезть не пришлось.

В знаменательный день, девушка, полностью готовая, что стоило ей много времени и нервов, вышла из своей комнаты и застыла на пороге, лихорадочно припоминая, все и она сделала как надо и ничего ли не забыла. Как будто, нет. Но она прекрасно знала, что как правило, то, о чем она действительно забыла, вспоминается в самые неподходящие моменты. Когда уже слишком поздно. Итак, перчатки из синей замши в тон платью, раз, бутоньерка с лилиями, два, тарры… Она сунула руку в карман и облегченно вздохнула, потом схватилась за мочки ушей, проверяя, на месте ли серьги. Веер, черт, где веер? Обхлопав себя со всех сторон, Эйлар решила, что нашла забытое и хотела уже вернуться, как знакомый голос осведомился:

— В чем дело? Что ты тут топчешься?

— Я думаю, — пояснила девушка, мельком взглядывая на учителя, — кажется, я забыла… ну да, забыла. Черт.

— Что забыла? И хватит сквернословить.

— Веер забыла, чер… Ой, ну то есть… забыла, в общем.

— А что у тебя на запястье? — язвительно поинтересовался сэр Хьюго.

Эйлар подняла руку. Точно. Веер висел на запястье.

— Черт, вот он. И что же я тогда забыла?

— Голову, — хмыкнул учитель, направляясь по коридору, — хватит торчать как пень перед дверью. Пора идти. Венценосные особы не любят ждать.

— Подождут. Мне, что ли, этот чертов фейерверк нужен? — пробурчала Эйлар себе под нос.

Сэр Хьюго услышал, но замечаний делать не стал. То ли, решил, что это несущественно, то ли — совершенно бесполезно. Что толку от замечаний? Этот случай безнадежен.

На половине сьерров нынче было очень много народу. Просто яблоку негде упасть. Так что, казалось, что все обитатели замка собрались именно здесь, минуя владетельницу. Шум тоже стоял приличный, хотя все говорили негромко. Эйлар прошла вперед, стараясь поменьше задевать людей. Завидев ее, они расступались, словно она была по меньшей мере, членом владетельной семьи. Кое-кто перешептывался. И разумеется, не обошлось без вопросов типа: «Мисс Кеасс, мое зелье еще не готово?», «мисс Кеасс, прошу вас, всего два флакончика». На подобные реплики девушка молча качала головой. Сегодня у нее и без того хлопот хватало.

Семья сьерров расположилась в креслах в почетном углу. Мидара и Эвианн лениво помахивали веерами, оглядываясь по сторонам и о чем-то переговариваясь, Ирвин беседовал с человеком примерно его возраста. Периодически их речь взрывалась хохотом. Должно быть, они очень хорошо друг друга знали.

— А вот и наша чародейка! — весело воскликнул Ирвин, заметив девушку, — мисс Кеасс, прошу сюда. Танар, познакомься с ученицей нового придворного мага. Мисс Эйлар Кеасс. Мисс Кеасс, это Танар Моран.

Молодой человек поклонился. Эйлар присела. Ирвин указал девушке на место рядом с собой.

— Посидите пока. Еще не все собрались.

— Видел я нового мага, — сказал Танар, посматривая на девушку, но обращаясь к сьерру.

— И что скажешь?

— Все ясно, — тот хмыкнул, — с точки зрения дам, устоять невозможно. А может, он магию применял?

— На Эглу тратить магию? — презрительно фыркнул Ирвин, — зачем лишние хлопоты, когда она сама на шею вешается. Лучше скажи, сколько там народу?

— Было человек сорок, когда я уходил. И еще несколько тоже собирались. Но должно быть, решили соблюсти пиетет.

— Мид? — брат обернулся к старшей сестре.

Та повернула голову.

— Сколько нас тут?

— Пятьдесят восемь, — ответила она без запинки, — Нора и Фэй пересчитали три раза.

— Прекрасно. Победа со значительным перевесом. Тем более, я уверен, что будет больше.

Слуги обносили гостей вином, фруктами, соками и шоколадом. Эйлар взяла стакан сока, поскольку ей было необходимо, чтобы голова оставалась ясной. Она здесь все-таки на работе. Как не настаивали мужчины, от вина девушка отказалась.

— Мне нужно сосредоточиться, — пояснила она.

— Глупости, — беспечно махнул рукой Ирвин, — мы и не ждем от вас никаких особенных чудес. Мы собрались здесь, чтобы веселиться. Если вы в чем-то ошибетесь — не страшно.

— Как сказать, господин сьерр, — Эйлар покачала головой, — магия — тонкая штука. Не то слово скажу, вызову град вместо искр. Боюсь, это может прийтись не по вкусу вашим гостям.

Танар рассмеялся, а Ирвин улыбнулся и это была очень проказливая улыбка.

— Напротив, напротив, мисс Кеасс, это было бы очень забавно. Представляю себе их лица!

Эйлар тоже представляла. И вполне могла бы устроить град в помещении, раз это так забавляет сьерра. Но проблема в том, что очертить точный круг или овал, в пределы которого не попадают эти кресла, практически невозможно. Тем более, под крышей. На открытом пространстве — куда ни шло, но тоже сложно.

— Ни разу не видел в деле мага, — заметил Танар, — они все такие скрытные, предпочитают творить заклинания во тьме и под покровом.

— Ничего, скоро увидишь, — успокоил его сьерр, — если мисс Кеасс покажет нам что-нибудь для зачина. Как вы полагаете, мисс Кеасс?

Эйлар показала, пустив под потолок разноцветные радужные дуги, которые постепенно опускались, озаряя своим сиянием гостей. Послышались восхищенные оханья и аханья. Танар смотрел на это, полураскрыв рот, как ребенок, чем-то донельзя пораженный.

— Надо же, настоящая, — пробормотал он, — а я думал, вы так, любитель. Таррами распотешить решили.

— У нас все настоящее, — важно отозвался Ирвин, — ты во дворце владетелей, а не в трактире или балагане.

— Да, я уже понял. Прекрасно, мисс Кеасс.

Столько похвал на пустом месте. Эйлар улыбнулась, делая вид, что весьма польщена. На самом деле она не понимала, чему тут восторгаться. Эти штучки может делать любой ребенок, обладающий зачатками магических способностей. У нее в запасе было кое-что поинтереснее.

Танцевать в зале, где столько народу, было невозможно. Но сьерры нашли выход. Слуги растворили двери со всех четырех сторон и получилась одна огромная зала, состоящая, правда, из переходов, но теперь места хватало всем. Люди разбрелись кто куда, освобождая центр, музыканты настроили инструменты и наконец грянула громкая, веселая музыка. Эйлар поняла, что пора приниматься за работу. Но не успела она запустить в воздух тающие розы, как Ирвин протянул ей руку.

— Позвольте вас пригласить, мисс Кеасс. Бросьте вы колдовать. Вы здесь не для этого.

— Не для этого? — Эйлар посмотрела на него с изумлением.

— Точнее, не только для этого. Если уж так хотите, ворожите между танцами.

Отказаться было решительно невозможно. Девушка изобразила довольную улыбку и отправилась танцевать, скрывая свои истинные чувства. Ну да, сьерру легко говорить. Он-то здесь развлекается, веселится, отдыхает, можно сказать. А она, подумать только, в перерывах между танцами должна еще и колдовать! Просто превосходно. Если, видите ли, она так хочет. Все-таки, у благородных нет никакого понятия о том, что называется работой. Трудно такое совмещать с развлечением.

Но прошло немного времени и Эйлар стала гораздо проще смотреть на вещи. В чем-то этому способствовало вино, которое ее все-таки уговорили выпить. Один бокальчик, как решительно заявила она. Но где один, там непременно и второй. А там и третий. В общем, вскоре по зале весело порхали бабочки, носились шутихи, взрываясь неожиданно над чьими-то головами, что вызывало веселый смех остальных и нервные вздрагивания жертв. То тут, то там возникали фантомы самых различных форм, посреди залы вдруг выросло огромное ветвистое дерево, упирающееся под потолок, заставив людей испуганно отпрянуть в стороны. Но когда гости сообразили, что это всего лишь фантом, их веселью не было предела.

Чем сильнее раскрепощалась новоявленная колдунья, тем оригинальнее была ее магия. Время от времени среди толпы возникали призраки, обвешанные цепями, издавая вздохи, стоны и потусторонний хохот. Голодные вурдалаки с горящими глазами ходили вокруг дрожащих от страха и восторга девушек, облизываясь и демонстрируя острые клыки. Иногда в полу появлялись трещины и ямы, а то вдруг залу заволакивал туман и фигуры танцующих лишь угадывались. Потом потолок неожиданно потемнел и на нем появились звезды и луна.

Короче говоря, гости были в полном восторге. Возможно, это было не совсем то, к чему привыкла знать, но зато свежо и ново. Любой мог сказать, что до сих пор ничего подобного еще не видел.

Как и предсказывал Ирвин, людей становилось все больше. Они покидали владетельницу и переходили на половину сьерров. Кто-то болтал, что там все скучно, чинно и уныло. Эти разговоры лишь подогревали самолюбие сьерров.

Переводя дух после очередного танца, Эйлар пила маленькими глотками сок и думала, что с вином, пожалуй, пора завязывать. Что, как не вино виновато в том, что на постаменте с бюстом далекого предка Аранаров восседала мощная горгулья, разевая пасть и издавая скрипучие звуки. Иногда она изгибала шею и пыталась цапнуть кого-нибудь из проходящих мимо. А вальсирующие подносы с напитками, за которыми десять минут назад безуспешно гонялись слуги, а гости тем временем покатывались от хохота. А раскат грома, от которого музыканты сбились с такта, а некоторые из танцующих даже присели от испуга. Зато потом в центр зала ударила роскошная молния, распространяя запах озона. Шикарно. Еще немного — и ее отсюда попросят.

К ней подошла раскрасневшаяся Эвианн и сверкая глазами, воскликнула:

— Мисс Кеасс, это замечательно! Я никогда не видела ничего подобного. Вы все так оригинально придумали! Теперь мы всегда будем приглашать вас на праздники.

— Вам понравилось, госпожа сьерра? — осторожно поинтересовалась девушка.

— Ну, конечно! — подтвердила та с восторгом, — всем нравится! Насчет молнии, это Ирвин вас надоумил?

Эйлар замотала головой. Ирвин предлагал змей, которые будут неожиданно падать на гостей с потолка или заползать за шиворот. Но Эйлар для такого была недостаточно пьяна. В конце концов, на приеме были и пожилые люди. Их вполне могла кондрашка хватить.

— Ирвин мастер на такие выдумки, — сказала Эвианн.

Сьерр словно материализовался поблизости, как будто почувствовал, что речь идет о нем.

— А дождик можете? — спросил он у Эйлар, — пусть их хорошенько намочит.

— Ирв! — возмутилась Эвианн, — это уже слишком! Ты знаешь, что будет с моей прической?

— Пусть тебе принесут зонтик, — не унимался Ирвин, — давайте, мисс Кеасс, действуйте.

— Да ты спятил! Не слушайте его, мисс Кеасс!

Но расшалившегося братца это лишь подстегнуло. Он выступил вперед и сделал повелительный жест рукой, останавливая музыкантов.

— Минуточку внимания, господа! — провозгласил он, — вас ожидает сюрприз! Не пугайтесь, это не смертельно, зато освежает и бодрит.

— Что ты задумал? — спросил Танар, сдвинув брови.

Он тоже хорошо знал своего друга. Но Ирвин лишь улыбнулся с ехидством и повернулся к Эйлар.

— Мисс Кеасс, прошу вас.

Эвианн умоляюще посмотрела на девушку. Та задумалась, но лишь на пару мгновений. А потом взмахнула руками и забормотала заклинание себе под нос.

Под потолком образовалась темная, тяжелая туча. Она все росла, увеличиваясь и тяжелея на глазах. Гости, конечно, сразу поняли, что к чему. Многие разразились возмущенными возгласами, кто-то более сообразительный рванул к дверям. Но не успел укрыться в спасительном коридоре. Пророкотал гром и на съежившихся от дурных предчувствий людей хлынули потоки дождя. Только спустя мгновение до них дошло, что дождь не настоящий, хотя иллюзия создавала полное впечатление ливня. Но струи просто проходили сквозь всевозможные преграды и исчезали.

Толпа разразилась радостными и восхищенными воплями. Эвианн громко и облегченно вздохнула. Ирвин лихо подмигнул опешившему Танару и посмотрел на Эйлар:

— Отлично, мисс Кеасс. Хотя и нечестно. Я-то просил настоящий дождь.

— Я подумала, что это будет как-то не соответствовать празднику, господин сьерр. Но если вы так уж этого хотите, я могу сотворить дождь на улице, для тех, кто желает помокнуть.

Эвианн рассмеялась.

— Он один и желает. Вот и пусть мокнет. Какой же ты негодяй, Ирв! Ты на самом деле хотел нас намочить.

— Конечно! — со смехом подтвердил он, — я гляжу, некоторым тут давно нужно освежиться.

В дверях появилась новая порция дезертиров из лагеря противника. Причем, среди них Эйлар углядела знакомые лица. По крайней мере, Шаази был тут как тут.

— О, у вас тут весело! — начал он с места в карьер, подходя и отвешивая поклон сьеррам, — в залах же скука смертная.

— У Эглы скучно? — довольно заулыбалась Эвианн, — как же так? У нее ведь есть придворный маг. Почему он не работает?

— Он работает, и довольно неплохо. Но гости какие-то квелые, а сама владетельница надулась на весь мир. Должно быть, замечает, что людей становится все меньше.

Он осмотрелся и заметил:

— Дождь? Как интересно, — протянув руку, мужчина подержал ее под иллюзорными каплями, — вы, маги, смотрю, горазды на выдумки. Придворный маг целый фонтан смастерил. Настоящий.

— О-о, — протянула Эвианн.

Да и остальные, кто слышал его слова, заинтересовались.

— Настоящий фонтан? Шутишь? — спросил кто-то.

— Честное слово. Хотите — проверьте.

— И где он его соорудил?

— В фиолетовой парадной зале. Прямо в центре. Небольшой такой фонтанчик, но очень изящный. Наверное, это сложно. Как вы думаете, мисс Кеасс?

Этого Эйлар снести не могла. Чертов бабник издевается над ней! Девушка покачала головой, сделав наиболее равнодушное из всех лиц.

— Ничего сложного, господин Шаази.

— А было бы неплохо тут фонтан сделать, — задумчиво сказал кто-то из гостей.

Головы людей начали поворачиваться в сторону ученицы мага.

Иллюзии любой сложности — дело нехитрое. Главное — это четко представить, что именно ты хочешь сделать. А вот материальная вещь — это куда сложнее. За всю свою бытность Эйлар доводилось сотворить всего несколько таких вещей. И начинала она с ложки. Ничего живого у нее пока не выходило. Фонтан, конечно, не живой, но там присутствует вода, а она двигается. И это гораздо хуже.

Но девушка была задета за живое. Как это так, у нее не получается что-то¸ что выходит у Хьюго! Фонтан им подавай! В фиолетовой зале и с фонтаном скучно, а здесь до сих пор никто не зевнул. А вот поди ж ты, без фонтана не могут.

Она вышла вперед и повела руками.

— В стороны, пожалуйста, — велела девушка.

Никто ничего не заподозрил. Никто не подумал, как это сложно и если уж на то пошло, опасно. В зале не было ни одного мага, чтобы предупредить девушку о последствиях. А она была слишком задета сомнением в ее профпригодности, чтобы думать о таких пустяках.

Гости послушно разошлись, сгрудившись у стен и с любопытством ожидая очередного чуда. Чудо не замедлило быть.

Посреди залы заклубился туман, потом в нем начали проступать сперва смутные, а потом все более четкие очертания формы. Чего-то огромного, мощного, внушительного. Потом туман рассеялся совсем и гости ахнули. Перед ними была точная копия фонтана, который находился у входа в замок. Даже размеры совпадали. Эйлар нечасто доводилось видеть фонтаны. Пару минут в зале стояла тишина. А потом послышались утробные звуки, что-то забурлило и фонтан начал работать. Мощные струи били в потолок, падая вниз красивым каскадом. Великолепное зрелище, если б не одно «но». Брызги отлетали слишком далеко и не прошло и пары минут, как все гости оказались вымокшими. Дамы с визгом прикрывались своими кавалерами и веерами, отступая к выходу, мужчины отворачивали лица. В общем, фонтан удался на славу.

Забрызганный с ног до головы Ирвин лишь молча открывал и закрывал рот. Эвианн поблизости не оказалось. Шаази напоминал собой щенка, упавшего в воду, и вид такой же растерянный.

— У-у-у, — протянул Танар, — прекрасная штука — фонтан. Спасибо, развлечение редкое. Твоя мечта исполнилась, Ирв, мы все основательно вымокли.

— Убрать? — осведомилась Эйлар невинно.

— Э-э-э… да, если нетрудно, — пробормотал Ирвин.

Дематериализация заняла вдвое меньше времени. Люди облегченно вздохнули. После чего Танар неприязненно посмотрел на Шаази.

— Кому-то не хватало фонтана, — пробурчал он, — ну как, теперь все довольны?

— Ох, да не ворчи ты, Танар, — отмахнулся Ирвин, — грандиозное зрелище. Только в другой раз, мисс Кеасс, все же стоит сделать его немного поменьше.

Постепенно люди возвращались в залу, приведя себя в порядок и обмениваясь впечатлениями.

Как выяснилось, впечатления были большей частью положительные, чем отрицательные. Поскольку зрелище и правда было грандиозным. Однако, обнаружив отсутствие фонтана, люди совершенно не расстроились.

Эйлар могла по праву гордиться. У нее получилась достаточно сложная материализация. А что касается размеров, то у всех бывают недочеты. Зато в следующий раз получится лучше.

— Мисс Кеасс, — Ирвин, некоторое время задумчиво разглядывающий тающего вурдалака, схватил ее за руку и отвел в сторону, — на два слова.

Девушке ничего не оставалось, как последовать за ним.

— Скажите-ка, мисс Кеасс, — начал сьерр, — эти вот фантомы… их трудно создавать?

— Нет, — немного удивленно ответила она, — ничего сложного. Главное, иметь четкое представление о том, как они должны выглядеть.

— Значит, вот как вы их представляете, — Ирвин снова посмотрел на вурдалака, который уже почти совершенно исчез, — интересно.

Эйлар слегка приподняла брови. Если это все, тогда для чего такая таинственность? Он вполне мог спросить это и при большем скоплении народу.

— А скажите-ка, мисс Кеасс, — снова заговорил Ирвин, опровергая эту теорию, — вот, к примеру, фантом человека, который реально существует, вы можете создать?

— Почему нет? — она пожала плечами, — никакой разницы, человек или какое-нибудь существо.

— Прекрасно, — он зачем-то потер ладони, — замечательно. Отлично.

Девушка все еще не понимала. Что же тут такого замечательного? Ну, легко создавать фантомы, даже если они и похожи на реальных людей. Ему-то что с того?

А через пару секунд она узнала, что ему с того.

— Сделайте Эглу, — тихо попросил Ирвин.

Эйлар показалось, что она ослышалась.

— Что?

— Ну, Эгленис, владетельницу, — нетерпеливо пояснил сьерр, — вон там, в дверях. Как будто, она только что вошла.

— Владетельницу Эгленис?! — почти с ужасом переспросила она, — нет!

— Почему нет?

— Я не могу, я…

— Вы же сказали, что в этом нет ничего сложного, мисс Кеасс.

— Да, но… я имела в виду не это. Я не могу сделать владетельницу, это ведь…

— Глупости. Здесь в зале все свои. Уверяю вас, они оценят шутку.

— Нет, господин сьерр, это как-то… И потом, я плохо представляю себе, как она выглядит.

— Ничего, — она даже обрадовался, — смотрите на ее портрет. Вон он, — и указал пальцем.

Эйлар тяжело вздохнула. Кажется, он не понимает. Или, напротив, все понимает, и делает это специально. Конечно, специально, чтобы еще сильнее задеть Эгленис. Но она-то, Эйлар тут причем?

— Не бойтесь, — правильно понял ее колебания Ирвин, — всю вину я возьму на себя. В случае чего, говорите, что я вам приказал это сделать. Да я и приказываю. Мне нужна тут Эгла как живая и я приказываю вам сделать ее. Помните, меня нельзя ослушаться. Я — не Эгла.

Эйлар вгляделась в портрет. Да уж, бедная Эгла. Поминают ее тут чаще, чем черта в трущобах. Родственнички.

Она сосредоточилась. Ирвин с интересом и не отрываясь смотрел на дверной проем. Сначала там ничего не было, а потом как будто сгустился туман, становясь все плотнее. Еще немного — и он рассеялся. В дверях стояла владетельница Эгленис. Как живая. Даже выражение лица было тем же, растерянным и непонимающим.

Ее не сразу заметили. Таким уж она была человеком. Однако, еще несколько минут и кое-кто обратил внимание на дверь, а потом по залу прошелся шепоток: «Владетельница, владетельница!».

Все склонились в поклонах. Владетельница помахала рукой, словно отгоняя что-то.

— Ой, я туда попала? — раздался тоненький голосок Ирвина, — кажется, я заблудилась. Я вам не помешаю или мне выйти?

Кто-то резко выдохнул.

— Мираж, — прошептала Эвианн, подходя ближе, — Ирв, я знаю, это ты выдумал.

— Оригинально, — протянула Мидара, прищурившись, — она очень похожа на настоящую Эглу. Смотрите-ка, и фирменное выражение лица, как будто дверью ошиблась.

В зале начали хихикать.

— И платье, — не отставала Эвианн, — с чужого плеча. Ой, не могу. Не споткнитесь, когда выходить будете, — попросила она гостей.

Смех стал громче. Особенно старались, разумеется, сьерры и особо приближенные к ним люди. Танар, к примеру, тоже отпустил пару шуточек, только потише, адресуясь к своим соседям. Вскоре потолок в зале грозил обрушиться от веселого хохота. Даже слуги, разносящие подносы и те прятали улыбки.

Владетельница, точнее, ее фантом прошла по зале, натыкаясь на гостей и шевеля губами, словно бормоча извинения. Потом подошла ближе к креслам, в которых сидели сьерры, немного потопталась и развела руками. Ирвин озвучил:

— Ой, а креслице-то занято. Ладно, ничего, постою.

Зала опять грохнула. Эйлар непроизвольно оглянулась на дверь. Было во всем этом что-то неправильное. И не потому, что она очень уж любила владетельницу. Вообще-то, ей было все равно. Но ей казалось, что это нехорошо. Разумеется, сьерры в своем праве. Придворные делают, что им вздумается, в данный момент они дружно подпевали сильным мира сего. А у Эйлар чесались пальцы, так им хотелось щелкнуть, развеивая иллюзию в прах.

Впрочем, ни к чему было делать это резко. И девушка применила иной способ. Фантом начал бледнеть.

— Исчезает, — заметила Мидара первой, — совесть заела.

— Да ну, — фыркнула Эвианн, — просто мы ее засмущали.

После исчезновения владетельницы Ирвин, было, подкатился к Эйлар за новой порцией, но она решительно отказалась.

— Я уже немного выдохлась, господин сьерр, — сказала она, — прошу прощения.

— Да ничего, я понимаю. Вы весь вечер трудились в поте лица. Теперь вам и отдохнуть не мешает. Тем более, что и празднество почти закончено. Отдыхайте.

Уставшая от шума Эйлар прошлась по полупустым комнатам и вышла в сад. Здесь было совсем пусто и тихо. Лишь словно издалека доносились смех, возгласы и музыка. Глубоко вдохнув в себя свежий, вечерний воздух, девушка осмотрелась, постояла на веранде, облокотившись о перила и задумалась.

В общем, праздник удался, нужно это признать. Даже если принять во внимание некоторые ее рискованные выходки. Ей простили и фонтан, и гром, и молнию с дождем. А уж тем более, владетельницу. За это такие люди, как сьерры и наградить могут. Ладно, бог с ней. От Эглы не убудет, тем более, что она это и не видела.

Стоп. Эйлар вдруг поймала себя на мысли, что называет владетельницу Эглой. Впрочем, с кем поведешься… Нужно все-таки следить за своим языком.

Она прислушалась. Какие-то звуки вывели ее из состояния задумчивости. Эйлар повернула голову. Странные какие-то звуки, совершенно не соответствующие всеобщей атмосфере веселья.

Отыскав ступеньки, девушка спустилась и снова навострила уши. Теперь звуки слышались куда явственнее. Чьи-то горькие всхлипывания. Она повернулась и присмотрелась. Зрение у Эйлар было прекрасным, да и в темноте она видела отлично.

Невдалеке от садовой дорожки, ведущей к пруду, стояла беседка. Именно в ней Эйлар заметила скорчившуюся женскую фигурку, закрывшей лицо руками. Ее плечи тряслись от рыданий.

Девушка ускорила шаг и вскоре почти взбежала по ступенькам в беседку. Она никак не могла привыкнуть к этой придворной манере: не обращать внимания на окружающих. Тем более, если человек плакал.

Подойдя ближе, она присела рядом на скамью и осторожно дотронулась до плеча девушки:

— Что-то случилось?

Та сильно вздрогнула и резко обернулась.

— Оставьте меня в покое! — закричала она, — убирайтесь!

— Мисс Монтелли? — удивилась Эйлар, убирая руку.

Это в самом деле была Ферлинда, но какая! Растрепанная, с рассыпанными по плечам волосами — невозможная вещь при дворе, в испачканном платье, разорванном в нескольких местах, с размазавшейся под глазами тушью и заплаканным лицом.

Ферлинда снова повернулась к ней. Она комкала в руках платочек, превратившийся в мокрую тряпку. Но все же, несмотря на свое состояние, девушка попыталась ответить с достоинством:

— М-мисс Кеасс? О, простите, я… я… о господи! — и она опять зарыдала, уткнувшись лицо в платок.

Эйлар достала свой, белоснежный, накрахмаленный, коим она ни разу еще не пользовалась и сунула ей в руки. Не пользовалась она платком по очень простой причине: плакать ей не доводилось с раннего детства, а насморка не бывало отродясь. Так что, можно было одалживать его смело.

Впрочем, Ферлинда не обратила бы на это внимания, даже если б платок оказался использованным. Она выхватила его у Эйлар и зарыдала уже в него с удвоенной силой.

— Мисс Монтелли, — деликатно начала Эйлар, — что с вами случилось? Вы можете это сказать? Может быть, принести воды?

— Н-не надо, вод-ды, — та замотала головой, — ничего не надо. Я погибла. Все, все пропало! Это… это просто… о боже-е!

Истерика была неуправляемой. Судя по всему, теперь Ферлинда долго не сможет рассказать что-либо. И Эйлар решила применить магию. Всего лишь легкое заклинание, и девушка уже не рыдала. Она несколько раз всхлипнула, потом вздохнула, переводя дух и вытерла слезы.

— Вам легче? — спросила Эйлар.

— Нет, — та высморкалась, — мне никогда не станет легче. Все просто ужасно.

— Что ужасно? Ну же, Ферлинда. Я могу называть вас по имени?

— Сколько угодно. Какая теперь разница!

— Так вот, Ферлинда, расскажите, что с вами случилось. Может быть, я смогу вам помочь.

Девушка внимательно посмотрела на нее. Потом на платок и горько усмехнулась.

— Никто уже не сможет мне помочь. Есть вещи, коих нельзя исправить. Но все равно, спасибо.

— Вы бы удивились, узнав, что из этих вещей можно исправить, — возразила Эйлар, — особенно, с помощью магии.

— Да, магия, — кивнула Ферлинда, — магия — это сила. Но это вы не исправите даже с помощью магии. Я чувствую себя грязной. Грязной!

Эйлар молчала. Она предчувствовала, что история окажется не очень приятной, но теперь начинала кое-что понимать.

— Вас изнасиловали? — напрямик спросила она.

Ферлинда дернулась, едва не упав со скамьи. Она расширившимися глазами вытаращилась на Эйлар, а потом выпалила:

— Видите, это уже становится заметно! Я никогда уже не почувствую себя нормальным человеком. Я грязная, испорченная, падшая…

— Ерунда, — отрезала Эйлар, — те грязны, кто сделал это с вами. Грязны и испорчены. А вы не должны себя ни в чем винить.

— О-о, вы не понимаете! Их было трое! Трое! Они это сделали… каждый из них… господи!

Среди бессвязных восклицаний, которыми сыпала Ферлинда, Эйлар уловила следующее. Девушку затащили в кусты, когда она прогуливалась по саду. Глупо было делать это в полном одиночестве, но она должно быть, еще не поняла, какие при дворе царят нравы. И жестоко поплатилась за свою наивность. Этих троих бесполезно было, просить, умолять, плакать. Они сделали свое дело, а потом ушли, бросив ее в кустах.

Эйлар слушала это, сузив глаза. С ней произошла похожая история, только ученице мага выбраться из нее было куда проще. Одно-единственное заклинание — и грязные намерения четверки как ножом отрезало. Они по сию пору стараются обходить ее стороной. Но Ферлинда не была магом. Она даже не могла как следует дать им отпор. Она могла только плакать и умолять их не делать этого. Но на насильников подобное не действует.

— Кто это был? Вы их знаете? — спросила Эйлар.

Ферлинда издала смешок.

— Уже темнело, а они напали на меня сзади. И уж конечно, не представились. Я даже не видела их лиц.

— Дерьмо, — прошипела Эйлар и замолкла, испугавшись, что утонченная и рафинированная Ферлинда ужаснется.

Ничуть не бывало. Эту Ферлинду уже ничем было не пронять. Она просто не обратила на ругательство внимания.

— А что они говорили? Нет, постарайтесь понять меня правильно. Они разговаривали между собой? Называли друг друга как-нибудь? Может, по имени?

— Нет, — девушка покачала головой, — я не помню. Кажется, нет. Я особенно не прислушивалась.

— Но вы заметили хоть что-нибудь? Одежду? Обувь? Украшения? Может, браслет…

— Нет.

Эйлар снова выругалась. От безысходности. Ферлинда посмотрела на нее.

— Зачем это вам?

— Мерзавцев надо найти и воздать им по заслугам.

— И что это изменит? Это повернет время вспять? Это вернет мне утраченное достоинство и избавит от грязных воспоминаний?

— Ручаюсь, тогда вам полегчает.

— Нет. Все кончено, — она встала и протянула платок Эйлар, — благодарю вас, мисс Кеасс. Вы очень добры. Не знаю, почему вы проявили такое сострадание ко мне. Здесь, как правило, все делают вид, что ничего не произошло.

— Я знаю, но у меня не всегда получается.

— Спасибо. Я никогда этого не забуду.

И Ферлинда неторопливо спустилась по ступенькам. Эйлар провожала ее взглядом. Очередная жертва распоясавшихся мерзавцев. И никто ничего не делает. Сволочи. Да их убить и то мало будет.

Распаляя себя, Эйлар не сразу сообразила, что происходит. Именно это промедление и решило все. Глазами девушка смотрела, как Ферлинда проходит по дорожке, всходит на мостик, перекинутый через пруд, а потом наклоняется вниз, но головой никак не могла осмыслить увиденное. И лишь когда Ферлинда с громким всплеском рухнула в воду, Эйлар подскочила как ужаленная и помчалась к пруду с воплем:

— Стойте! Да остановитесь же!

Взлетев на мостик, она перегнулась через перила с риском повторить маневр Ферлинды и стала вглядываться в воду. Но ровная гладь пруда, потревоженная несколько секунд назад успокоилась и ни единым всплеском не нарушала тишину. Эйлар стало жутко.

Тут чьи-то сильные руки втянули ее обратно.

— Вы что, мисс Кеасс? Топиться собрались? Кто вас обидел? Скажите, и я убью его.

Она узнала Ирвина. Он увидел вблизи ее лицо и охота шутить у него сразу пропала.

— Что случилось? — спросил он тихо и потрясенно.

— Ферлинда, — девушка указала на воду, — она прыгнула туда. Я не успела ее остановить.

Сьерр смерил расстояние от моста до поверхности пруда.

— Здесь очень глубоко, — пояснил он неизвестно для кого, — эй, ко мне!

Повелительный оклик сьерра сделал свое дело. Не прошло и двух минут, как вокруг собралось много людей.

— Ты и ты, — Ирвин указал на двоих слуг, — отправляйтесь в воду. Туда упала девушка. Спасите ее, если сможете. Вознаграждение не заставит себя ждать. Мисс Кеасс, — он осторожно отнял ее руки от перил, в которые она вцепилась, — пойдемте. Ее вытащат.

Они сошли с моста на берег.

— Принесите вина, — велел сьерр.

— Не надо, — помотала головой Эйлар, — со мной как раз все в порядке.

— И это замечательно, мисс Кеасс, но вам в любом случае надо выпить.

Танар подал девушке высокий бокал, неизвестно каким образом оказавшийся у него в руках. Эйлар досадливо вздохнула и взяла его. Придется пить. Вино уже стояло у нее в горле, но делать было нечего.

— Каким образом она туда упала? — спросил Ирвин, — как будто, перила надежные.

Девушка не ответила, и не потому, что не хотела. Просто в этот момент двое слуг вытащили из пруда маленькую фигурку и осторожно положили на траву. Люди, наблюдавшие это заахали и отшатнулись назад.

— Она жива? — спросил кто-то.

Эйлар обошла Танара и направилась к Ферлинде.

— Куда вы? — бросился за ней тот.

— Я — целительница, — пояснила девушка нехотя.

Она присела на корточки перед неподвижно лежащей девушкой и приложила палец к шее. Ей ужасно не хотелось этого делать, но если ты — целительница, то будь готова к любым сюрпризам, даже таким неприятным. После чего положила руки на грудь утопленницы и послала импульс, выталкивая воду из легких.

Но было уже слишком поздно. Ферлинда не очнулась после всех медицинских премудростей. Она была мертва.

— Господи! — заголосил кто-то в толпе, — утонула! Да она мертвая!

Танар подошел и поднял Эйлар за руку, поставив на ноги.

— Все кончено, — сказал он тихо и расстроено, — вы уже ничем ей не поможете.

Девушка поняла это раньше, чем кто бы то ни было другой. Просто ей до сих пор не верилось в происходящее. Она не могла понять, зачем Ферлинда так поступила. Хотя нет, понять она могла, но осмыслить это и примириться… Трудно примириться с тем, что настолько расходится с твоим собственным мнением. Поскольку Эйлар поступила бы совершенно иначе. Она бы вылезла из кожи вон, но отыскала тех подонков, а отыскав, поступила бы с ними так, что, как говорится, живые позавидовали бы мертвым. Насильников она ненавидела даже сильнее, чем убийц, как и любая женщина.

Зачем же сразу топиться? Что за глупости? Чувствовала себя грязной? Да, это можно понять, но не до такой же степени. Неприятно, противно, гадко. Но свои эмоции нужно переносить на других, а не винить во всем себя.

— Пойдемте, — Танар повел девушку по дорожке, стремясь увести подальше от пруда.

Поняв, куда именно он ее ведет, Эйлар сперва чуть замедлила шаг, а потом махнула рукой. Какая, собственно, разница.

Ее усадили на скамью в беседке, обращаясь так, словно она была по меньшей мере при смерти. Мужчина устроился рядом, посматривая на нее с сочувствием. Через пару минут к ним присоединился и сьерр.

— Ужасная история, — произнес он, качая головой, — так и не пойму, что собственно случилось.

Краем глаза Эйлар заметила, что слева от нее что-то белеет. Она чуть повернула голову и увидела скомканный платок. Знакомая вещь. Кажется, принадлежала Ферлинде. Отвратительно звучит. «Принадлежала».

Девушка быстро протянула руку и схватив платок, сунула его в карман. Ей пришла в голову одна идея.

— Мисс Кеасс, — продолжал Ирвин, — что произошло? Вы в состоянии нам рассказать?

— Я в состоянии, господин сьерр, — отозвалась она, — со мной все в порядке.

Это было не совсем верно. Эйлар чувствовала, как ее слегка мутит, но она полагала, что это все из-за чрезмерного количества выпитого вина. Тем более, что в истерику впадать она не собиралась. Только не она.

— Что-то вы слишком бледны, мисс Кеасс, — заметил Танар.

— Устала. Что же касается того, что тут случилось, то… история омерзительная. Я нашла ее здесь, в беседке. Она была в ужасном виде и рыдала.

— Что значит, в ужасном виде? — не поняли мужчины.

— Грязная, растрепанная, в порванной одежде.

И Эйлар без прикрас выложила им всю историю. Для деликатностей у нее было не то настроение.

Рассказав все, она испытующе глядела на них. Как отреагируют? Наверняка, как и любые мужчины. Подумаешь, изнасиловали! Было бы, из-за чего шум поднимать. Рано или поздно это случается со всеми.

Но она ошиблась. Танар казался искренне возмущенным, а сьерр, более того, рассерженным.

— Кто это был? — прошипел он сквозь зубы.

— В том-то и дело, — Эйлар вздохнула, — я это у нее спрашивала. Ферлинда их не разглядела. Да и они не стремились быть узнанными.

— Черт возьми, — выругался сьерр, — этих историй становится слишком много. Кажется, скоро они будут здесь нормой.

— Да и я не впервые слышу о подобном, — поддержал его Танар.

Эйлар тоже могла бы высказаться на эту тему, но не стала.

— Что за мерзость, — пробормотал Ирвин себе под нос, — с этим надо что-то делать.

— Нужно подать жалобу владетельнице, — посоветовал друг.

Тот презрительно фыркнул.

— Не смеши. Она не в состоянии ничего изменить. Она не знает, как это делается. Нет, тут нужно думать и разбираться самим.

— Прошу прощения, господин сьерр, — вставила девушка, — а если б вдруг нашлась возможность установить, кто это был?

Они посмотрели на нее.

— Каким образом? Если ваша знакомая никого не узнала, тем более, что сейчас она… в общем, не в состоянии ничего сказать и никого узнать?

— Это я так, к примеру. Я имею в виду, какое наказание предусмотрено за подобное?

— Никакого.

— Что?

— Дело в том, что все это трудно доказать. Ну, придет девушка, пожалуется на случившееся, а они в ответ, мол, знать ничего не знаем, а она все выдумала. По злобе оклеветала. И каким образом тут можно что-то сделать?

Эйлар почему-то думала, что если бы подобное, не дай бог, случилось с его сестрами, уж он бы нашел способ.

Должно быть, Ирвин догадался, о чем она думает, либо лицо у нее было достаточно красноречивым. Потому что он сказал:

— Законным путем тут сделать ничего нельзя. Но всегда можно найти иные способы и средства.

— А если я вам скажу, кто это? — очень тихо спросила Эйлар.

— Откуда вы знаете?

— Я не знаю. Но могу попробовать узнать. Правда, доказать все равно ничего нельзя.

— С помощью магии?

Она кивнула. Ирвин чуть помедлил, обдумывая это. Потом отозвался:

— Если вам удастся это сделать, то они будут наказаны.

— Как?

— Все что угодно, на ваш выбор.

В этом отношении фантазия у Эйлар была богатой. Но ничего говорить вслух она не стала. Только кивнула.

— Я полагаю, мисс Кеасс слишком утомлена, — заговорил Танар, — вам нужно отдохнуть. Вы и так еле на ногах держитесь.

— Да, — признал и Ирвин, — ступайте к себе, мисс Кеасс. Нам всем нужно отдохнуть. Очень уж день насыщенный.

Эйлар не стала отрицать сказанного. Она и в самом деле устала, хотя на ногах все-таки держалась куда лучше, чем это утверждал Танар. Но не спорить же по этому поводу.

Добравшись до своей комнаты, девушка сперва хотела, не раздеваясь, рухнуть на кровать, но со вздохом принялась раздеваться. Слишком долго ей твердили о том, как это нехорошо и неприлично. Слишком много правил было вбито в ее голову, чтобы просто так их проигнорировать.

 

9 Глава. Расследование

Наутро Эйлар чувствовала себя невыспавшейся и разбитой. Утомление было слишком велико. И не утомление тела, нет, в этом отношении у нее была хорошая выучка. Утомление сидело глубоко внутри, где-то в голове.

Войдя в столовую, девушка буркнула «доброе утро» и прошла на свое место.

— Так, — отозвался сэр Хьюго.

Пару минут он внимательно ее осматривал, а потом спросил:

— В чем дело?

— Все в порядке.

— Ничего не в порядке. Ты на себя в зеркало смотрела?

— Смотрела, — кивнула она.

— И как? Понравилось?

Эйлар промолчала.

— Ты глупа, как пробка, — бросил он раздраженно, — нет, еще глупее. Что, не понимаешь? Ты выдохлась, идио…

Сэр Хьюго осекся.

— В общем, — сказал он после паузы, — вчера ты слишком много колдовала. Перестаралась.

Она с легким удивлением посмотрела на него.

— Значит, все это из-за того, что я много колдовала?

— Именно. Нужно было соизмерять свои возможности с их требованиями. Магическая сила не бесконечна и нужно уметь ее контролировать и дозировать, если уж на то пошло. У каждого мага свой предел. Впрочем, я тебе это уже объяснял. Но разумеется, ты как всегда, пропустила это мимо ушей.

Напрасно он так думал, сейчас Эйлар могла припомнить кое-что из сказанного им когда-то.

— Я помню.

— Плохо помнишь. Если б помнила, не стала бы так надрываться. Зачем нужно было столь усиленно стараться? Ты ведь не на экзамене. Господи, я устал от твоей глупости, — сэр Хьюго вздохнул.

— А что теперь делать? — чуть обеспокоено спросила девушка.

— Восстанавливаться.

— Как?

— Молча, — раздраженно ответил он, — магические силы восстанавливаются двумя способами: самостоятельно, но долго, либо с помощью источника силы, и быстро.

— Долго? Сколько «долго»?

— В твоем случае, пара дней, это точно. На большее у тебя не наберется.

Эйлар фыркнула.

— Разумеется, — ядовито заметил сэр Хьюго, — что еще ты можешь сказать. Кстати, не надейся, что твои занятия отменяются. Для приготовления зелий сила не требуется. Поработай руками для разнообразия. А то, вообразила себя могучей колдуньей.

Девушка и не надеялась, что он позволит ей устроить пару незапланированных выходных. Она пожала плечами.

— Можно подумать, раньше зелья готовили исключительно вы.

Он чуть сдвинул брови.

— Очень разговорчивая, да? Ну, ну. Посмотрим, как ты сегодня выполнишь свою норму. Ты поела?

— Да, сэр, — не менее ядовито ответила она, — и уже иду в лабораторию работать руками.

— Вот и иди.

— Ну, и пойду, — девушка отодвинула стул и встала.

— И никаких вылазок.

— А если…

— Я сказал: нет.

— Что, даже нельзя выйти по надобности? — Эйлар сделала круглые и чрезвычайно наивные глаза.

Потом и ресницами захлопала. Сэр Хьюго, кажется, начал злиться.

— Не строй из себя идиотку. Ты вообще можешь молчать, когда говорят старшие?

— Вообще-то, да, — и она, развернувшись, вышла за дверь.

В коридоре хихикнула. Что, получил, Хьюго? И кто кого достал? Ишь, раскомандовался.

До обеда она работала в поте лица. В основном, занималась зельями и снадобьями, так как для тарр требовалась хоть какая-то, но магия. Впрочем, попробовав, Эйлар убедилась, что на такие мелочи ее хватает. Конечно, жаль, что нельзя было сделать что-то более серьезное. К примеру, проверить платок Ферлинды на предмет магии.

Девушка собиралась это сделать как только придет в себя. Правда, она не возлагала на это особенных надежд. Если Ферлинда не видела насильников, то разумеется, не может знать, кто они такие. Эйлар больше надеялась на то, что та слышала. Хотя, если честно, приятного в этом было мало. Если и есть что-нибудь менее приятное, так это копаться в чужих мыслях.

Магия, которую собиралась осуществить Эйлар, опиралась на вещественную память. В момент сильных эмоций человек оставляет энергетические следы на предметах, которые в тот момент держит в руках или как-либо иначе к ним прикасается. При помощи магии с этих предметов можно было снять информацию, правда, скудную, но все же это было лучше, чем ничего.

Эйлар надеялась на мелочи. Вдруг послышится знакомый голос, или она узнает кого-нибудь по фигуре, рукам, ногам, вдруг кто-то случайно обмолвится о чем-то таком, что известно ей. Они не могли делать это молча. Уж наверняка говорили Ферлинде: «молчи, а то рот заткнем» или «хватит дергаться» или что-нибудь в этом же духе.

Но проделать все это можно было лишь тогда, когда ее сила восстановится полностью. Ничего не попишешь, подобная магия не принадлежала к разряду простых.

Дверь распахнулась. Эйлар, помешивая варево в котле, мельком взглянула на входящего. Драгоценный учитель! Что у нас плохого на сей раз?

— Почему ты мне ничего не сказала? — спросил он хмуро, — почему я должен все узнавать последним?

— Что именно? — беспечно отозвалась она, зачерпывая ложкой зелье и медленно сливая его обратно, проверяя густоту и равномерность.

Сэр Хьюго шагнул к ней, выхватил из руки ложку и бросил ее на стол. После чего потащил строптивую ученицу к стулу и почти силком усадил на него.

— Что? — возмутилась она, — я зелье варю. Между прочим, как вы велели.

— К черту зелье.

Эйлар окинула его изумленным взглядом. Жар у него, что ли? Или кирпич на голову упал? Что-то он ведет себя как-то неадекватно.

— Почему ты не рассказала мне о девушке, которая вчера утонула? — спросил он, останавливаясь напротив.

— Она не утонула, — уточнила ученица, — она утопилась.

— Тем более.

— А зачем вам это? Вы были так заняты обсуждением моей глупости. Я просто не хотела вам мешать.

— Прикуси язык, змея подколодная! — рявкнул сэр Хьюго, да так громко, что Эйлар едва не свалилась со стула.

От изумления. Она давно не слышала подобных криков, исходящих от него.

— Подколодная? — повторила девушка и машинально отклонилась от взмаха руки.

То ли, он хотел метнуть в нее заклинанием, то ли, просто затрещину отвесить.

— Дура, — дополнил учитель и с размаху шлепнулся на другой стул.

Эйлар покосилась на него и благоразумно промолчала.

— Тебе обязательно нужно во все влезать? — спросил сэр Хьюго, спустя некоторое время, — там что, других целителей не нашлось? А как же придворный врач? Зачем ты это сделала?

— Что сделала?

— Ох, мне становится плохо, — простонал тот.

— Почему?

— От твоей тупости.

— А, ну да.

— Помолчи. Я спрашиваю, зачем ты влезла со своей помощью? Тебе мало было того, что твоя сила истощена, ты хотела вообще ее лишиться.

— Там больше никого не было, — отозвалась девушка, — а она могла быть еще жива. И потом, я тогда не знала, что с силой что-то не так.

— Конечно, ты не знала. Хоть бы раз сказала, что знаешь хоть что-то. Впрочем, тут я ошибаюсь. Как по чужим карманам шарить, ты знаешь.

Эйлар рассматривала котел с зельем, отмечала, что пар, поднимающийся над ним чересчур густой и что это плохо. Испортила зелье, как пить дать. И все из-за Хьюго, чтоб его. Вздумал ей тут нотации читать, как будто утром не хватило. А кто потом виноват будет? Конечно, она.

— Ты меня слушаешь? — спросил сэр Хьюго.

— А как же.

— Боже, что я тут надрываюсь? Если этой пустоголовой идиотке совершенно все равно, что с ней могло бы случиться. Она тут сидит и корчит гримасы, фыркает и хмыкает, в общем, резвится напропалую. Это же так забавно.

— Я не фыркаю, — возразила Эйлар, — я вас слушаю. И между прочим, очень внимательно.

— Не вижу. Ты пялишься на свое чертово зелье.

— Это не мое зелье, а ваше.

У сэра Хьюго закончилось терпение. Он подскочил со стула.

— Где мои розги? — рявкнул он.

Девушка взглянула на него как на сумасшедшего.

— Розги? Вы что, хотите меня побить?

— А что еще я могу хотеть, ты, язва?

— Да, в самом деле, — признала и она, — я понятия не имею, где ваши розги. Это ведь ваши розги, а не мои. Я их не сторожу.

После таких слов было неудивительно, что учитель вылетел из лаборатории, словно по пятам за ним неслась комета. Эйлар вздохнула и занялась зельем, которое еще можно было исправить. Кажется, у Хьюго произошел очередной бзик. С Эглой, что ли поцапался? То есть, прошу прощения, с госпожой владетельницей.

Учитель свою угрозу выполнять не стал. Наверное, подумал и решил, что бить великовозрастную девицу, даже если она и является его ученицей, как-то уже и неприлично.

Зато злился он весьма показательно. За обедом он с ней вообще не разговаривал, а за ужином лишь обронил пару фраз, и то, сквозь зубы и нехотя. Эйлар усиленно делала виноватый вид, но у нее, видимо, это плохо получалось, потому что сэр Хьюго в приступе бешенства едва не стер зубы до корней.

Сила восстанавливалась неспешно, но как и предсказывал учитель, двух дней ей вполне хватило. Точнее, хватило и полутора, но для верности Эйлар решила подождать до вечера.

Как раз перед ужином она получила записку, которую принес вышколенный слуга. Сэр Хьюго был на службе, так что никто не задавал Эйлар неподходящих вопросов. Да и вообще, этот день был не редкость спокойным и удачным в смысле торговли. Не выходя из своей комнаты, девушка сумела осуществить несколько сделок и все через посредников и была этим очень довольна.

Записка была от сьерра Ирвина. Он вопрошал, почему девушка так долго отсутствует и выражал недвусмысленное желание видеть ее нынче вечером в гостиной. Что для сьерров желания, для простых смертных — закон. Прямое приказание проигнорировать было нельзя. Но с другой стороны, сэр Хьюго столь же недвусмысленно велел ей находиться у себя и не высовывать носа наружу.

— Передайте господину сьерру мои глубочайшие извинения, — сказала Эйлар слуге, — поскольку я не могу поступить так, как он велит. У меня воспитательные работы.

— Так и сказать: «воспитательные»? — переспросил слуга, пряча смешок.

— Так и скажите.

Слуга поклонился и отбыл. Эйлар ему вслед фыркнула. Забавно, должно быть, это звучит. На половине сьерров все будет за животики держаться. Впрочем, там и без того весело. Но что делать, она все-таки в первую очередь ученица мага, а уж потом — подданная владетельных господ. Согласно уставу магического ордена, учитель заменяет ученикам и маму, и папу, и хозяина, и господина. Его слово — первостепенное слово.

Возможно, это было немного странно для Эйлар — вспомнить о том, кого она должна слушаться в первую очередь. Она всегда слушала тех, кого ей было удобнее слушать. Собственно говоря, теперь она поступила также. Ей не хотелось начинать грандиозные сборы под названием: «вечерний туалет для приемов». Это было так нудно и муторно. Сегодня на девушке было простое темно-зеленое платье, на котором в случае чего, незаметны пятна от пролитых настоек и зелий, собранные на макушке волосы в пышный хвост, достигающий края спины и удобные туфельки без каблуков. А пальцы были перепачканы тамарриновой пыльцой, которая сразу не смывается.

Усевшись за стол в полном одиночестве, Эйлар воздала должное трапезе. Никто не делал ей замечаний, не скрипел зубами и не демонстрировал дурного настроения. Не называл идиоткой и другими обидными прозвищами. Красота.

Не успела она так подумать, как дверь распахнулась и в столовую вошел ни кто иной, как сам сьерр собственной персоной. Эйлар и в голову не могло прийти, что сюда может прийти кто-нибудь еще, кроме Хьюго, так что она не сразу подняла голову от тарелки. А когда подняла — обомлела.

Впрочем, ее столбняк длился недолго. Она поперхнулась и закашлялась.

— Это и есть ваши воспитательные работы? — с насмешкой осведомился Ирвин, — тогда я вам завидую.

— М-м-м, — помотала головой девушка, пытаясь проглотить то, что было у нее во рту.

Наконец, ей это удалось. Вытерев рот салфеткой, она встала и сделала реверанс.

— Господин сьерр, вам нельзя сюда. Это покои сэра Хьюго. Он будет очень разгневан, если узнает.

— А он узнает?

Девушка пожала плечами.

— Господину сьерру можно везде, — отозвался он, — а вот почему вы не выполняете моих приказаний?

— Я бы с радостью, но не могу, — она развела руками, — мне велено сидеть у себя и заниматься зельями.

— Разве это не покои вашего учителя?

— Да, но я ужинаю. Обычно, мы ужинаем здесь.

— Понятно, — Ирвин окинул ее заинтересованным взглядом, — вам идет эта прическа. Жаль, что она не в моде.

— Благодарю вас.

— Что за воспитательные работы? — продолжал сьерр, садясь на стул, — это такое наказание?

— Да, что-то в этом роде, — согласилась Эйлар.

— И за что он вас наказал, если не секрет?

— Главным образом, за то, что я не умею держать язык за зубами.

— О-о. Вы о чем-то проболтались?

— Нет, — девушка сдержала улыбку, — просто ему не нравится, как я с ним разговариваю.

— Дерзите?

— Ну-у… наверное, он так считает.

— Ясно. Присаживайтесь, — милостиво разрешил Ирвин.

— Господин сьерр…

— Я хотел вам кое-что сказать, — словно не слышал ее он, — как долго продлятся эти ваши работы?

— Не знаю, но обычно они длятся неделю или около того.

— Обычно? И как часто вас наказывают?

— О, часто. Трудно ответить точно.

— Тогда это просто возмутительно.

Эйлар пожала плечами. Не говорить же ему, что для нее наказание — это самое обычное дело. Как для него пожелание доброго утра.

— Надеюсь, вы освободитесь к концу следующей недели.

— Скорее всего. А что случилось, господин сьерр?

— У нас намечается небольшой прием. Только для своих. Будет небольшое представление.

— Нужно колдовать?

— Нет, я приглашаю вас в качестве зрителя, только и всего. Это будет забавно, уверяю вас.

— О-о, как интересно. Разумеется, я буду, если только сэр Хьюго не будет зверствовать дольше обычного.

Ирвин усмехнулся.

— Я вижу, вас это очень пугает.

Эйлар не собиралась даже делать такого вида. Всем давно было известно, что поркой, воплями и угрозами ее не напугать, напрасный труд. Даже молнии и ледяные брызги не трогали ее, разве что, вынуждали уворачиваться. А если она делала испуганный или виноватый вид, то оба, и она, и Хьюго понимали, что это всего лишь дань традиции. Он ругает, она раскаивается. Все как обычно.

— Все-таки, придворному магу следовало бы быть с вами помягче, — заговорил сьерр после минутного молчания, — в конце концов, вы — девушка, а не мальчишка — сорванец.

«Еще неизвестно, что хуже», — сыронизировала Эйлар про себя. Во всяком случае, для Хьюго. Наверное, он предпочел бы мальчишку — сорванца.

— Господин сьерр, — сказала она вслух, — если сэр Хьюго застанет вас здесь, он меня в порошок сотрет.

— В самом деле? — развеселился Ирвин, — не беспокойтесь, мисс Кеасс, в данный момент уважаемый придворный маг немного занят, скажем, так, на половине нашей любезной Эглы. Возможно, у них там военный совет или деловая беседа, нельзя предполагать только худшее, но я ведь и не провидец, так что, могу ошибаться. Не ошибаются лишь боги, как всем известно.

Девушка сдавленно фыркнула.

— Так что, стирание в порошок непослушной ученицы немного откладывается. Кстати, мисс Кеасс, я бы очень хотел послушать, как именно вы с ним разговариваете. Потому что, со мной вы всегда такая вежливая, предупредительная… м-м-м… исполнительная.

Эйлар снова прыснула.

— Нет, лучше вам не слышать. Вы можете решить, что меня вообще никогда не воспитывали, а сэр Хьюго будет очень огорчен тем, что его преподавательские способности оценены столь низко.

— Зато в приготовлении зелий вам нет равных, — заметил сьерр не без задней мысли.

Шутки Ирвина были оценены по достоинству. Девушка и сама любила пошутить, но особенно — язвить и изощряться в сарказме. Как и Хьюго, который всякий раз злился, когда подобное проделывали по отношению к нему.

Некоторое время сьерр непринужденно болтал, шутил и смеялся, так что, казалось, для этого ему совершенно не нужны были зрители. А потом встал и заявил, что ему пора. Эйлар не стала уговаривать его задержаться еще немного. Для этого было много причин. Во всяком случае, больше одной. Хьюго мог явиться в любую минуту, к тому же, у нее еще было полно дел. И потом, в этом визите было нечто странное. С какой стати сьерру самостоятельно ходить за теми, кто не явился на его зов. Для этого ему стоило всего-навсего приказать, и слуги сами приведут этого несчастного. Но нет, явился сам и еще уговаривал ее посетить прием через неделю. Ох, кажется, она ему нравится. Да уж, не без того.

Как и любая девушка, Эйлар была этим польщена. Но как и любой человек, умеющий хоть немного рассуждать, она рассматривала все плюсы и минусы этого положения, и находила, что вторых было куда больше, чем первых. Так что, стоит ли это вообще начинать? И потом, у нее не было мощного стимула. Ирвин, конечно, был ей симпатичен, но не более. Ни о каких чувствах речи не шло.

Узнает об этом Хьюго, полезет на стенку. И не просто так, а с завываниями. Мало того, что она без спросу посещает противоборствующую сторону, так еще и с ней намерены завести роман. И это потому, конечно, что она его не уважает, постоянно вставляет палки в колеса, и прочее, и прочее. Ну, как тут объяснить, что уважение здесь не причем? Просто ей хочется общаться с теми, кто ей нравится. А владетельница Эгленис не вызывает в ней никаких чувств, кроме легкого презрения. Да, увы, ничего другого, по мнению Эйлар, она не заслуживает.

Девушка отправилась в лабораторию, чтобы закончить задания, которые надавал ей учитель. Верно, для того, чтобы она не скучала. К тому же, у Эйлар всегда было, чем заняться в лаборатории и без того. Заказов тьма-тьмущая. Кажется, к ее помощи обратились даже те, кому в принципе не нужны никакие зелья. Поэтому, девушка начала капризничать и привередничать, частенько отказывая некоторым людям по смехотворным причинам, типа: что-то у него лицо не располагающее.

И лишь когда последний пузырек на сегодня был закупорен и установлен на полку, Эйлар достала платок Ферлинды и расстелила его на столе, глядя на него задумчивым взглядом. Ей очень не хотелось начинать подобное. Неприятно. А если вспомнить, что с ней произошло — тем более.

То, что можно было считать с платка при помощи магии, выражалось в воспоминаниях, таких четких, что можно было решить, что они принадлежат заклинающему. А это слуховые, зрительные и, что самое неприятное, осязательные воспоминания.

— Брр, — вырвалось у девушки.

Очень уж не хотелось почувствовать на собственной шкуре, что значит изнасилование. Разумеется, ощущения будут не столь сильны, как при прямом контакте, но все же…

Глядя на платок с неприязнью, Эйлар раскрыла свою тетрадь, где записывала все выученные и просто интересные заклинания. Медленно перелистывала страницы, просматривая записи. Где-то здесь должно находиться нужное. Да, вот оно. Не длинное и его вполне можно выговорить вслух без запинки без предварительной тренировки. Ведь были и такие заклинания, которые помимо того, что нужно было выучить, так еще и затвердить намертво, чтобы не сбиться. Особенно, такие, где чересчур много сдвоенных согласных.

Тянуть дальше было нельзя. Хьюго мог явиться в любую минуту и пойти посмотреть, чем занимается ученица, вместо того, чтобы усердно трудиться, искупляя неизвестно что. Его плохое настроение, к примеру.

Эйлар вздохнула и водя рукой над платком, прочла заклинание.

Сперва ничего не произошло. Потом в голове замелькали какие-то смутные образы. Вроде как, она находится в одной из зал и осматривается. Потом мелькнул аккуратный фонтанчик в центре помещения, выбрасывающий дугообразные струи вверх. Эйлар заинтересовалась. Это и есть пресловутый фонтан Хьюго? Но воспоминания не задержались на этом эпизоде.

Потом был сад. И сразу, без перехода что-то швырнуло ее в сторону. Девушка не удержалась на ногах и упала. Опершись на стул, хотела встать, но воспоминания обрушились на нее лавиной. Руки, хватающие ее, чистые, ухоженные, с маникюром, но явно мужские. Так, перстень. Хорошая деталь. Не успела Эйлар присмотреться, как видение сменилось. Ее толкнули вперед, на острые, колючие ветки кустов. Было больно, страшно, противно. «Пожалуйста, пожалуйста, не надо!» «Заткни ей рот, Демьен». Демьен! От кого-то сильно и приторно пахло духами. Жасмин. «Прошу вас, оста…». Ей зажали рот так, что она едва не задохнулась.

Чьи-то руки подхватили девушку и усадили на стул. Эйлар все еще была во власти чужих воспоминаний, так что сильно дернулась и попыталась лягнуться. Человек провел рукой над ее головой и прошептал какое-то заклинание.

Все закончилось. Лишь слышалось прерывистое дыхание девушки.

— Выпей, — велели ей голосом учителя.

Эйлар подняла голову и узнала сэра Хьюго. Ну конечно, кто еще тут мог быть. Попалась.

Она взяла стакан и сделала глоток. Какое-то укрепляющее снадобье.

— Что это за дрянь? — брезгливо поморщившись, спросил учитель, кивая на платок, — кому принадлежит?

Девушка допила снадобье и поставила стакан на стол. Отвечать не спешила.

— Та-ак, — протянул сэр Хьюго, — за дурака меня держишь. Это вещь утопленницы?

Она молчала. Он сильно тряхнул ее, взяв за плечи.

— Ну? Черт бы тебя побрал. Ты спятила? Когда ты это взяла? Я тебя спрашиваю, когда ты ее взяла? До или после?

— До, — ответила наконец Эйлар.

Он кивнул, судя по всему, с облегчением.

— Зачем он тебе? Что именно узнать собиралась?

— Кто ее изнасиловал.

Сэр Хьюго закатил глаза и схватился за голову.

— Этого еще не хватало! Еще лучше! Ты что, спятила? Зачем?

— Да потому что такое нельзя спускать им с рук, — резко отозвалась девушка.

Учитель сел на стул и некоторое время молчал, думая о чем-то неприятном, судя по его лицу. А потом проговорил:

— Тебя надо привязывать.

Она хмыкнула.

— Что, очень смешно? Надо же до такого додуматься! Смотреть такие воспоминания! Ну и как? Понравилось тебе?

Эйлар поморщилась.

— Идиотка, — заключил он в своей излюбленной манере, — полная идиотка. Пустая голова и длинный нос, который нужно во все сунуть.

Девушка повела бровями. Если Хьюго хотел ее обидеть, но его усилия пропали втуне. Можно подумать, она это слышит впервые.

— Ну? И что тебе удалось узнать?

Повернув голову, ученица посмотрела на него.

— Вы о чем?

— Ты просматривала чужие воспоминания. Что тебе удалось узнать? Понятен мой вопрос? Или повторить еще раз, для особо одаренных?

— А вам зачем?

— А тебе зачем? Вот, по этой же причине. Давай, выкладывай.

— Одного называли Демьен, — нехотя отозвалась Эйлар, — еще я заметила перстень на руке. Массивный, широкий. Правда, подробности рассмотреть не успела. И еще одно.

— Ну?

— Кто-то из них предпочитает запах жасмина, хотя он не моден в этом сезоне.

— Все?

Девушка сдвинула брови, припоминая. Потом мотнула головой.

— Кажется, да. Все.

Теперь размышлял сэр Хьюго.

— Демьен, — повторил он, — я знаю троих с подобным именем. Перстни сейчас в моде, так что их носят все, кому не лень. А вот жасмин… Ты уверена, что это были духи? Может быть, эту девицу затащили в кусты жасмина?

— Это были духи. Цветущий жасмин пахнет иначе, менее приторно. К тому же, сейчас не сезон цветения.

— Точно, — сообразил и учитель, — иногда, оказывается, ты умеешь работать головой.

— Да, бывает, — не смолчала Эйлар.

— Ладно, — он поднялся на ноги, — попробую что-нибудь сделать. А ты, — он указал на нее, — никуда больше не лезь. Кстати, — сэр Хьюго двумя пальцами подцепил злосчастный платок и недолго думая, швырнул его в огонь, — гадость.

На его лице появилась брезгливая гримаса. Он долго и тщательно мыл руки, а потом вытирал полотенцем.

— Я кое-что слышал, — продолжал сэр Хьюго, закончив данную операцию, — на приеме по случаю двухсотлетия ты создавала фантомов.

— Да, — признала Эйлар.

— Какие именно фантомы?

Этот вопрос удивил девушку. Интересно, какая ему разница, каких именно фантомов она создавала? Как будто, никаких табу не существовало.

— Бабочки, искры, дождь, вурдалаки…, — начала она перечислять.

— Замечательно. Самый подходящий фантом для праздника.

— Горгульи, молнии, ну и так, по мелочи.

— Странное у тебя представление о развлечениях, — поддел ее сэр Хьюго, — все? Больше ничего?

— Кажется, все, — ответила девушка и вдруг сообразила, о чем он.

А может, он и не знает, просто любопытствует? Ну, в таком случае, она вовсе не станет исправлять это впечатление.

— Были еще, — опроверг это предположение учитель, — один. И его ни к чему было создавать. Ты знаешь, о чем я.

Она метнула на него настороженный взгляд.

— Это была ошибка.

— Вы имеете в виду…

— Я имею в виду человека, которому там не место. В любом виде, — подчеркнул сэр Хьюго, — надеюсь, это была не твоя инициатива.

— Нет. Я не стала бы… Но…

Эйлар ожидала, что ее вновь назовут дурой, идиоткой или может быть, чем-нибудь похуже. И была удивлена и даже немного разочарована, когда учитель сказал:

— Я понимаю. И все равно, этого не нужно было делать.

Как будто, она этого не знала. Конечно, не нужно. Но приказов сьерра нельзя было ослушаться. По крайней мере, в тот момент.

Откуда Хьюго узнал про это? Хороший вопрос. И думать нечего. Кто-то ему сказал. А сказать ему мог лишь тот, кто присутствовал тогда на половине сьерров. Кто-то из многочисленных гостей.

Наверное, Хьюго прав. Им бы следовало поостеречься. Слишком уж это было явно, напоказ, бесцеремонно и пренебрежительно. Так, словно мнение владетельницы их не интересует. Впрочем, оно их в самом деле не интересует. Они делают все, чтобы ее обидеть, унизить, расстроить. И тот факт, что Эгленис узнала об их выходках или высказываниях, их только порадует.

— Ступай спать, — наконец, сказал сэр Хьюго после раздумий, — и больше никаких экспериментов.

Кивнув, Эйлар развернулась, чтобы уйти. На пороге ее догнал голос учителя.

— И пореже ходи на половину сьерров. Еще лучше — вообще не ходи.

— А если мне приказали прийти?

— Хорошо, — сделав паузу, отозвался он, — у тебя теперь будет столько работы, что ходить куда-либо станет некогда. И помни, что в первую очередь ты подчиняешься мне, а уж потом всем остальным. Ясно?

— Ясно.

— Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, сэр.

И девушка закрыла за собой дверь.

Прекрасно. Он, видите ли, нагрузит ее работой по самую маковку. И что, он хотел ее обрадовать этим, что ли?

Кстати, как после такого недвусмысленного приказа сообщать ему о том, что ее пригласили на прием к сьеррам? Очень сомнительно, что Хьюго согласится вообще отпускать ее куда-либо, а уж к сьеррам… Да, замечательно.

Хотя, с другой стороны, ну, не попадет она на прием, и что из того? От этого умирают? Ей что, очень хочется туда попасть? Эйлар прислушалась к своим ощущениям и поняла, что не так, чтобы очень. Да, было бы интересно посмотреть, что они там придумали, но и только. Конечно, у сьерра Ирвина отличное чувство юмора, да и его сестры от него не отстают. Наверное, будет потрясающе. И там соберутся «все свои», как сказал сьерр. Что и говорить, заманчиво, что ее причислили к «своим». Заманчиво и приятно. И любопытство разбирает. Он говорил, что будет очень забавно.

Все-таки, наверное, ей хочется туда попасть. Но что делать с Хьюго? Он, кажется, придает всему этому огромное значение. Если уж сама владетельница ничего не делает и терпеливо сносит, то он-то что вмешивается?

Наверное, хочет стать не просто придворным магом, но еще министром и советником впридачу. Интриган. Один раз уже обжегся, показалось мало. Хотя кто знает, вдруг сейчас и получится.

 

10 Глава. Забавные сценки

Ко времени приема Эйлар продумывала сотни вариантов и в конце концов, остановилась на одном. Не говорить учителю ничего вообще. Она просто сказала ему, что без выходных вкалывают только рабы на галерах и что даже ученики таких магов, как он имеют право хотя бы на один выходной в месяц. Возможно, следовало бы обращаться к нему помягче, но девушка не без оснований опасалась, что он может догадаться. Если вдруг его язвительная ученица начнет источать мед и патоку, упрашивая отпустить ее именно в этот день, он точно поймет, что тут что-то нечисто. А поняв это, быстро дознается, в чем дело.

Как оказалось, Эйлар была права. Поворчав немного и прочитав ей нотацию относительно тона, которым должно разговаривать с учителями, сэр Хьюго отпустил ее.

Девушка не стала надевать ничего особенного. Главным образом, для того, чтобы не вызывать подозрений, если попадется на глаза Хьюго, но и потому, что считала ненужным вообще. Небольшой прием только для «своих». Да и повода как такового нет. Вполне возможно, все там будут разряжены в пух и прах, что ж, тем лучше. Она не придворная дама, а ученица мага. Стало быть, человек, который «зарабатывает» на жизнь, а не проживает родительские денежки, полученные в наследство. Эти две категории сильно различались между собой и относились друг к другу не то, чтобы с неприязнью, но с некоторым высокомерием.

Придя на половину сьерров, Эйлар убедилась, что «своих» там было более, чем достаточно. Разумеется, не так много, как было на прошлом приеме, но примерно половина того количества. Эвианн, заметив ее, помахала ей рукой, приглашая подойти поближе.

— Добрый вечер, госпожа сьерра, — поприветствовала ее девушка, как подобает.

— Добрый вечер. Рада, что вы сумели все-таки выбраться. Ирвин говорил, что придворный маг вас наказал. За что, если не секрет?

— В профилактических целях, — пояснила Эйлар, чем вызвала в окружающих смех.

— Надо же, — заметила Мидара вполголоса, — он еще находит время, чтобы заниматься воспитанием ученицы.

Кругом снова захихикали.

— На то он и маг, чтобы все успевать. Где уж нам, простым смертным!

Сьерры на простых смертных не тянули, но никто не стал их поправлять.

— Братец скучает в ваше отсутствие, — добавила Эвианн со смешком, — что-то здесь не так.

— В первый раз, что ли? — буркнула Мидара, — он ведь у нас увлекающаяся натура.

Эйлар сохранила на лице вежливую улыбку. Она не была намерена углублять отношения с господином сьерром, даже если он и изъявит такое желание. Выслушивать эти смешки и намеки — благодарю покорно. К тому же, Ирвин был приятным молодым человеком, но не до такой степени, чтобы девушка его сильно отличала.

— А вот и Танар! — воскликнула Мидара, делаясь очень оживленной.

— Что-то наша сестричка скучает без Танара, — пропела Эвианн ехидно, — что бы это значило?

— Не суй свой длинный нос в чужие дела, вот, что это значит, — не смолчала сестра.

— У меня вовсе не длинный нос, — обиделась та, — а очень даже красивый носик.

— Длинный тоже может быть красивым.

Но надувшаяся Эвианн, должно быть, так не считала.

Танар раскланялся со сьеррами и дружелюбно кивнул Эйлар.

— Как настроение? — спросил он, — вы уже пришли в себя?

— Конечно, — согласилась она, недоумевая про себя.

Неужели, он думает, что она все это время скорбела и терзала душу переживаниями? Переживания вообще были не в характере Эйлар. Когда-то давным-давно она научилась принимать неприятности как данность, как обычную составляющую человеческой жизни и больше с тех пор не ломала над этим голову. Зачем переживать там, где нельзя ничего изменить? Нет толку в напрасных сожалениях. Только нервы портить.

— Где Ирвин? — поинтересовался Танар.

— Гостей развлекает, — сообщила Эвианн, — где-то там бродит. Впрочем, обещал скоро быть. Ведь предстоящее представление без него не начнется.

— Что за представление? — спросил мужчина.

— Секрет, — усмехнулись сестры.

— Как загадочно. Все же, хоть намекните.

— Нет. Иначе будет неинтересно. Да и Ирвин рассердится. А когда он сердится, ничего не выходит.

— О-о, — протянул Танар, — ну хорошо. Постараюсь умерить свое любопытство.

Подошедший слуга предложил гостям напитки. Сьерры взяли вино, а Эйлар, наученная горьким опытом, сок.

— Я смотрю, вы ничего не пьете. Или это одно из распоряжений вашего учителя?

— Нет. Просто не хочется.

Мидара критически взглянула на сестру.

— Тебе, пожалуй, тоже не стоит, Эви.

Та сперва нахмурилась и хотела возразить, но потом подумала и кивнув, отставила бокал.

— Что же вы задумали? — вполголоса спросил Танар, ни к кому не обращаясь.

Заметив заинтересованный взгляд Эйлар, пояснил:

— Мы всегда с радостью приветствуем их шутки, даже такие, которые можно назвать рискованными. Но иногда их чувство юмора… как бы сказать… переливается через край.

Припомнив Ирвина, собравшегося полить всех присутствующих дождем, чтобы они немного охладились, девушка понимающе кивнула.

— Ведь в большинстве случаев они совершенно безобидны.

— Вы имеете в виду шутки?

— И тех, и других. Но иногда… Вы и сами, вероятно, заметили. Особенно, в случае с владетельницей. Правда, это, конечно, можно понять. Главное, что они остроумны.

Она признала, что шутки в самом деле остроумны.

— А вам не кажется, что это немного рискованно?

— Рискованно? — Танар воззрился на нее в изумлении, — почему? Разве вы не видели нашу владетельницу? Да над ней сам бог велел шутить.

— Я ее видела. Но рано или поздно ее терпение может закончиться.

Он презрительно фыркнул.

— Для начала, до нее должно дойти, что над ней шутят. Нет, глупости все это. Более безвольного создания я еще не видел.

Эйлар видела и побезвольнее. Но что толку спорить! Уж он-то находится при дворе гораздо дольше, чем она, должен понимать, что к чему.

— В вас говорит почтение к вышестоящим, — догадался Танар, — оставьте его. Здесь сьерры — истинные владетели. С ними советуются, они отдают важные распоряжения. А Эгла так, для мебели. Никто не воспринимает ее всерьез.

— Я понимаю.

Сияя улыбкой, к ним подошел Ирвин.

— Мисс Кеасс, мое почтение. Значит, придворный маг проявил снисхождение?

— Нет. Он мне строго-настрого запретил сюда приходить.

Мужчины рассмеялись.

— Приятно видеть, как вы исполняете его приказы.

— Лично я бы не рискнул, — признался Танар, — маг, все-таки.

— Она тоже маг, — Ирвин указал на Эйлар, — так что, силы примерно равны.

— Что вы, — уточнила Эйлар, — сэр Хьюго гораздо сильнее.

— Тогда почему вы его не боитесь?

Девушка пожала плечами. А почему она должна его бояться? Хьюго никогда не ставил перед собой цель запугать ее до потери пульса. В конце концов, он ее учитель.

— А я и не должна его бояться. Он меня учит, а не стращает.

— Иногда это одно и то же.

— Не знаю, что вам ответить. Есть люди, которых боятся, а есть другие.

Ирвин и Танар почти одновременно дернули бровями. Должно быть, они считали, что придворный маг относится к первой категории.

— Я знаю, в чем дело, — вдруг воскликнул Танар, — мисс Кеасс просто очень смелая. Ее просто так не запугаешь.

— Ирвин! — негодующе вскричала Эвианн, оказываясь рядом, — мы его ищем, а он тут лясы точит! Пора ведь!

— Уже пора? Ну, ладно. Извините, вынужден вас оставить. Но мы ведь расстаемся не навсегда, — добавил он со смешком, — правда, мисс Кеасс?

Танар хмыкнул, когда друг отошел.

— Просьба для всех, освободите, пожалуйста, середину! — громкогласно вещал сьерр, обращаясь к гостям, — присаживайтесь, места всем хватит. И соблюдайте тишину!

— Занятно, — мужчина взял Эйлар за руку, — пойдемте, мисс Кеасс, пока все удобные места не заняли.

Им повезло, они успели устроиться на близстоящем диванчике, где уже расположились двое молодых девушек и их спутник, совсем еще юноша, с едва начавшими пробиваться усиками.

Эвианн вышла на освободившуюся середину залы и присела, кокетливым жестом придержав платье.

— Все говорят, что лицедейство не к лицу сьеррам, — начала она, — мы же попробуем опровергнуть это утверждение. Впрочем, надеюсь, вы не будете судить нас слишком строго.

Заверения гостей вразнобой подтвердили это.

— В таком случае, на ваш суд представляются небольшие сценки из жизни всем нам известной особы. Мы старались быть максимально беспристрастны, жаль, что этого нам не удалось осуществить полностью.

Эйлар сразу поняла, о чем будут эти сценки. Точнее, о ком. Разумеется, о владетельнице. Ни о ком больше сьерры не могли ни говорить, ни думать. Не имея возможности исправить содеянное прежним владетелем, они действовали исподтишка, всеми доступными им средствами. Насмешками, высмеиванием, настраиванием против. Дошло до того, что даже самые ничтожные обитатели замка позволяли себе хихикать над владетельницей и ни во что ее не ставить. В чем-то тут была виновата сама Эгленис. Но не во всем.

Итак, первая сценка представляла саму владетельницу, которую исполнила Эвианн, и Мидару, которая играла служанку. Эвианн долго бродила по зале, заглядывая во все углы, под диваны и бормоча себе под нос: «Ну, где же они? Куда все подевались?» Потом появилась служанка с метелкой, сметающая пыль с мебели и с самой Эглы. Гости веселились от души.

— Ну, где они все? — плаксиво протянула Эвианн, выползая из-под дивана на свет божий, — я ведь столько гостей приглашала!

Она осмотрелась по сторонам и заметила Мидару, сосредоточенно смахивающую пыль со столика прямо ей в лицо. Чихнув, Эвианн сказала:

— А вы никуда не торопитесь?

Мидара что-то пробурчала, не прерывая своего занятия.

— Может быть, хоть вы посидите немного? У меня сегодня день рождения, а никто почему-то не пришел.

После этого они несколько минут препирались, причем, служанка-Мидара утверждала, что у нее еще масса дел, а Эвианн-Эгла умоляла ее посидеть хоть пять минуточек и отведать праздничный торт. Наконец, с недовольной гримасой служанка согласилась, но выторговав себе дополнительную награду в качестве компенсации за потраченное зря время.

К концу этой сценки гости лежали от смеха. Шум в зале стоял невообразимый. Смеялись все, даже лояльно настроенная Эйлар и та покатывалась. Уж очень это было смешно. Никто не сумел бы удержаться.

Потом Ирвин, изображающий придворного мага, учил владетельницу правильно сидеть на троне и отдавать приказы повелительным тоном. Эвианн все срывалась на умоляющее блеянье, за что советчик громко поносил ее на все корки.

— Ой, Хью, у меня не получается! — пищала она.

— Не называй меня Хью, а то в жабу превращу! — грозно хмурил брови Ирвин.

Далее шла беседа владетельницы с советником, важно и неторопливо идущим по своим делам и делающим вид, будто совершенно не замечает, кто у него путается под ногами.

В общем, семейка сьерров нынче резвилась на полную катушку. Гости вытирали слезы, выступившие от смеха, а кое-кто даже смеяться не мог, до такой степени развеселился.

Никто не обратил внимания, как позади отворилась дверь и в залу кто-то вошел. Никто даже головы не повернул. Никто не мог бы сказать, в какой конкретно момент это произошло. Вполне возможно, что вошедший видел все с самого начала.

Но когда на середину залы, где представление шло полным ходом, выступила женская фигура, среди гостей послышались возгласы удивления. Кто-то крикнул: «Здорово загримировали!» Но это был последнее высказывание. А потом наступила тишина.

Сьерры на импровизированной сцене застыли. Да и все остальные тоже не имели желания шевелиться. Владетельница медленно и внимательно осматривала присутствующих и ее лицо ничего не выражало.

Эйлар, сидевшая довольно близко, видела ее глаза и их выражение ей очень не понравилось. Застывшее, пустое и в то же время пристальное, ничего не упускающее.

— Боже, — выдохнул кто-то за ее спиной.

Чья-то рука крепко взяла ее за предплечье и поставила на ноги. Девушка все еще была в шоке и ей в голову не пришло обернуться и посмотреть, кто же это. Она все никак не могла отвести взгляда от владетельницы. Она чувствовала, что назревает что-то очень нехорошее.

Ее выволокли в коридор и только тогда Эйлар очнулась от столбняка и посмотрела через плечо. Хьюго с перекошенным от злости лицом. Рука болела от его стального захвата, там наверняка будет синяк. Но девушка молчала.

— Ты-ы…, — прошипел учитель.

Следующие его слова были вполне понятны, но совершенно невоспроизводимы. Эйлар уже отвыкла от подобных выражений, хотя никогда их не забывала. Оказывается, Хьюго знал их в достаточном количестве и в чем-то вполне мог бы перещеголять Дани.

— Пошли, — заключил учитель и не убирая руки, быстрым шагом направился к выходу, волоча за собой не сопротивляющуюся Эйлар. Она была слишком ошарашена, чтобы сопротивляться.

Девушку притащили в ее покои и наконец разжав руку, толкнули на стул. С трудом сохранив равновесие, она сумела удержаться на краешке, схватившись руками за сиденье.

Сэр Хьюго прошелся от двери и обратно, а потом остановился рядом, нависая над Эйлар и глядя так, словно собрался испепелить ее взглядом.

— Тебе что было сказано? — спросил он примерно таким же тоном.

Девушка промолчала, сочтя вопрос риторическим. Увы, напрасно. Ее молчание еще больше взбесило учителя.

— Тебе уши прочистить? Я задал тебе вопрос!

— Вы сказали, — тихо и неуверенно (совсем, как Эгла) начала Эйлар, — не заходить на половину сьерров.

— Именно. В таком случае, что ты там делала?

— Меня пригласили.

— Ее пригласили! — и сэр Хьюго разразился еще одной серией непечатных выражений.

Она терпеливо ждала, когда это закончится. В конце концов, выносила же она Дани, причем, пропуская его пространные речи мимо ушей. Но у него было больше практики. Хьюго до него не дотягивал.

— Она тебя видела, — заключил тот.

Эйлар молчала. Что из того? Она сидела в первых рядах, трудно было ее не заметить. К тому же, помимо нее, там сидело еще около двадцати человек.

— Ты понимаешь, что это значит? Нет, не понимаешь, — учитель покачал головой и уселся на соседний стул, — ты ни черта не понимаешь. Ты думаешь так же, как и все. Владетельница Эгленис — безвольная марионетка. Но это не так. Я говорил тебе это? Говорил или нет?

— Говорили.

— Она помнит всех, кто задевал ее хотя бы раз в жизни. Понимаешь? Всех. На первом месте в ее списке, конечно, любимые родственники. Но и остальных она не забудет. Черт, — Хьюго вцепился в волосы, — ты хоть понимаешь, какая ты дура?

Трудно не понимать, если тебе об этом твердят с утра до ночи. Эйлар смиренно кивнула. Хьюго это не устроило.

— Ты не понимаешь. Ты думаешь, я просто сотрясаю воздух. Ну да, как обычно. Все, что я говорю, следует пропускать мимо ушей. Но сейчас другая ситуация. Ты не воспринимаешь владетельницу всерьез? Ничего, это ненадолго.

— Я вовсе не… И я никогда ничего такого не говорила. И вообще, что я сделала?

— Что ты сделала? — Хьюго посмотрел на нее, как на сумасшедшую, — что вы все делали? Вы смеялись. Вам было так весело. Как же, владетельницу выставляют дурой, а вам все смешно.

— Но ведь это и правда было смешно, — попыталась оправдаться девушка, — удержаться невозможно. Но…

— Что «но»? Владетельнице все равно, по какой причине ты смеялась. Она видела, что ты хохотала, как ненормальная, вот все, что ей следовало знать.

— Вы думаете…

— Я-то думаю, — перебил ее учитель, — в отличие от тебя, я всегда думаю. Тебе бы тоже не мешало это делать время от времени. Хотя бы для разнообразия.

Эйлар снова промолчала. На подобные замечания отвечать было бессмысленно.

— Так, — он тяжело вздохнул и поднялся со стула, — я вижу, это бесполезно. Никакого толку. Никто из вас не видит того, что очевидно мне. Ничего, возможно, скоро вы измените свое мнение. Жаль только, будет уже поздно.

Девушка хотела бы проникнуться этими словами, но все никак не могла. Владетельница в ее представлении была не из тех, кого следует бояться. Хотя… Сегодня она увидела немного иную Эгленис. Может быть, это была та самая Эгленис, которая запоминала всех, кто ее обидел, чтобы впоследствии припомнить? Но вот, когда настанет это «впоследствии», никто не мог бы сказать.

— Зелье? — отрывисто спросил у нее учитель.

— Готово.

Он кивнул.

— Ты, конечно, думаешь, что я стану тебя наказывать, — проговорил сэр Хьюго, направляясь к двери, — но я не стану. Зачем? Ты не станешь умнее и понятливее.

«А зачем тогда вообще меня нужно было наказывать?» — хотела уже спросить Эйлар, но прикусила язык. Хьюго вполне может и передумать. У него не заржавеет.

Запор на ее двери щелкнул. Девушка подскочила на ноги и подлетев к выходу, дернула за ручку. Заперто. Она произнесла необходимое заклинание, но дверь упрямо не желала поддаваться.

Ее заперли. Замечательно. Он, конечно, не стал ее наказывать. Но как тогда называется вот это?

Пнув в сердцах дверь, Эйлар вернулась на место. Хьюго — негодяй. Мерзавец. Чучело. Она и не собиралась никуда выходить, но запирать ее! Это возмутительно!

Вытащив из волос шпильки и ленты, она как следует вздыбила их, разрушая любую видимость прически. Надоело. Здесь все равно никого нет, будет ходить так. И вообще, чем тут можно заняться? Пойти доделать кое-какие заказы? Странно, но сейчас Эйлар совершенно не хотелось ничего делать, даже если от этого зависело ее материальное благополучие. Не к месту она припомнила взгляд владетельницы, скользящий по неподвижным фигурам и поморщилась. Может, в чем-то Хьюго прав? Она ведь и в самом деле запоминала. И наверняка запомнила. Интересно, что владетельница делает потом? Записывает имена в специальную тетрадочку в надежде расквитаться рано или поздно? Хорошая мысль. Подошла бы сьеррам, они бы это обыграли в своих сценках.

И все же, Эйлар не придавала случившемуся никакого значения. И не она одна. Ошеломленные приходом владетельницы придворные поспешно покинули половину сьерров, стараясь не встречаться с ней взглядом, но на этом все закончилось. Никто не был особенно взволнован или испуган. Не нашлось ни одного, кто бы задумался о последствиях. Сьерры же были явно обрадованы.

Это продолжалось всего сутки. По прошествии этого времени люди пересмотрели свою точку зрения. Правда, было уже поздно.

Восьмерых упрятали в темницу без суда и следствия. И эти восемь человек были весьма уважаемыми и влиятельными людьми. Происшествие наделало значительного шуму. Во всех дворцовых залах целый день обсуждали только его, шепотом, оглядываясь по сторонам и делая большие глаза. В кои веки владетельница повела себя как владетельница. Уму непостижимо! Что с ней такое стряслось?

Те, кто присутствовал на приснопамятном приеме, начали беспокоиться. Кое-кто, самые умные, поскорее собрали вещи и по-тихому покинули двор, не сказав никому ни слова. Но таких было мало. В основном, люди думали, что все обойдется. Или что они всегда успеют уехать. А вдруг, никто не станет их преследовать? В конце концов, они только смотрели, выполняя волю сьерров.

На второй день залы опустели еще на несколько человек. Никто уже не спрашивал, куда они подевались. Людьми начала овладевать легкая паника.

Эйлар сидела взаперти и ни о чем таком не слышала. Сэр Хьюго ни разу не пришел проверить, как она себя ведет, что наводило на размышления. Обычно, он не мог выдержать так долго. Девушка ломала голову, что же с ним стряслось, занимаясь обычными делами. Нужно же было что-то делать. От скуки она доделала все заказы и даже приготовила очередное зелье учителю без понуканий с его стороны. Подобное вполне могло расцениваться, как чудо. Но от скуки и не то сделаешь.

И лишь к концу третьего дня сэр Хьюго соизволил проверить, чем занимается его ученица под домашним арестом. Во всяком случае, так думала сама Эйлар.

Она полулежала в удобном, мягком кресле, закинув ноги на подлокотник, что делать ей строжайше запрещалось, и читала книгу. Услышав, как щелкнул замок и скрипнула дверь, девушка быстро опустила ноги вниз и как раз устраивалась поудобнее, когда в комнату вошел сэр Хьюго.

Для начала, он через небольшую щель осмотрел коридор, потом плотно закрыл дверь и запер на засов. Отойдя на шаг назад, вернулся и наложил заклинание недосягаемости. Эйлар наблюдала за его действиями широко открытыми глазами. Что это он такое делает?

Учитель повернулся к ней и лицо у него было совершенно непроницаемое. Он взглянул на Эйлар, она поспешно закрыла книгу и положила ее на подлокотник. Подумав, сбросила ее локтем на пол.

— Допрыгались, — сказал сэр Хьюго, проходя в комнату и садясь на стул.

— Кто допрыгался? — уточнила девушка, — и зачем вы наложили заклинание на дверь?

— Так надо. А что касается твоего первого вопроса… Вы допрыгались. Пятнадцать человек отправлены в тюрьму за три дня.

Эйлар уставилась на него с непередаваемым выражением лица.

— Что-о? — протянула она, — как, в тюрьму? За что?

— За оскорбление венценосной особы. Возможно, им грозит смертная казнь.

— Смертная… Да вы что?!

— А ты что думала? — хмыкнул учитель, — что за насмешки над властительницей вас наградить нужно?

— Но ведь это же… Смертная казнь за то, что они сидели и слушали, выполняя волю сьерров!

— О сьеррах разговор особый. Все-таки, ты непроходимая тупица, — он вздохнул, — о ком ты волнуешься? Ты бы лучше подумала, что будет с тобой, дура.

Сказано это было весьма внушительно. Да и после известия об аресте Эйлар наконец стала относиться серьезно к происшедшему.

— Со мной? — переспросила она, — что со мной будет? Вы пришли меня арестовать?

— Боже, — прошептал сэр Хьюго, схватившись за голову, — до чего я дожил! Я что, по-твоему, похож на стражника? У меня несколько иные обязанности при дворе.

— Ну да, — не смолчала девушка, — ведь это вы посоветовали властительнице наказать провинившихся, не так ли?

Он уставился на нее с ужасом.

— Что-о?

Эйлар стало немного не по себе. Кажется, он реагировал не так, как она ожидала.

— Свихнулась? Я никогда не советовал ей ничего подобного! Я только хотел помочь ей утвердиться при дворе, чтобы ее слово имело вес и чтобы никто не осмеливался насмехаться над ней в открытую.

— А разве это не одно и то же? — девушка пожала плечами, — иными словами, внушить страх и ужас. Что ж, смертная казнь за насмешки вполне с этим справится.

— Заткнись, — мягко и чрезвычайно сердечно посоветовал ей сэр Хьюго.

Эйлар заткнулась и отвернулась в сторону. Она нисколько не сомневалась в том, что ее учитель приложил руку к тому, что владетельница вспомнила о чувстве собственного достоинства. И в принципе, если отвлеченно подумать, методы были правильные. Вот только, слишком жестокие. Хотя, возможно, с распустившимся двором так было и надо. Для того, чтобы владетельницу Эгленис начали уважать, следовало начинать с крутых мер. Особенно, после того, как к ней относились раньше. Но с другой стороны… Это ведь ее непосредственно касается. Еще как касается.

— В чем ты меня обвиняешь? — после паузы спросил сэр Хьюго.

— Ни в чем, — отозвалась девушка, — вы правы. Как всегда. Госпожа властительница поняла ваши советы совершенно правильно.

— Прекрати.

— Вы спросили, я ответила.

— Между прочим, она запомнила и не в меру ехидную ученицу придворного мага, — съязвил учитель, — единственная причина, по которой ты еще на свободе, заключается в том, что я сказал ей, будто учеников магов имеет право наказывать лишь магический орден.

Эйлар взглянула на него.

— Пока этого оказалось достаточно. Тем более, владетельница сейчас занята более интересующими ее кандидатами. Но рано или поздно она о тебе вспомнит.

Она ощутила, как холодок продрал ее между лопатками. Вот так. Властительница Эгленис наконец стала соответствовать своему высокому званию. Больше никто не осмелится над ней смеяться. О да, Эйлар была в этом совершенно уверена. Теперь ее приказания будут исполняться как должно. И у нее хорошая память. Она ведь запоминает любого, кто когда-либо обидел ее. Черт, что же делать?

Эйлар молчала. Да и что тут можно было сказать? Все, что нужно, она уже узнала. А выражать напрасные сожаления — бессмысленно. Владетельницы здесь все равно нет, а даже если б и была, вряд ли, проявила бы снисхождение. Что-то не похоже на нынешнюю Эгленис.

Сэр Хьюго молчал тоже. Не распространялся на тему глупости и безмозглости некоторых учениц, что было весьма странно. Впрочем, он всегда успеет наверстать упущенное.

— Если б я не имел над ней некоторого влияния, — заговорил он после продолжительного молчания, — все могло бы закончиться весьма скверно.

«Куда уж сквернее», — сыронизировала девушка про себя.

— Она намеревалась, не откладывая дело в долгий ящик, наказать всех, кто когда-либо задевал ее. Представляешь, сколько людей могло бы попасть в немилость? Можно было смело отправлять все население замка в темницы и набирать новых. Не знаю, что на нее нашло. Должно быть, тот мерзкий спектакль переполнил чашу ее терпения.

Эйлар это уже было неинтересно. Гораздо сильнее ее волновала собственная судьба. Наверное, придется покидать двор. Ничего не попишешь. Впрочем, не нужно делать вид, будто ее это очень огорчает. Во-первых, здесь уже не будет ничего интересного. Во-вторых, отпадет необходимость в куче одежек, парикмахере и прочей ерунде. Люди, не посещающие приемов, относятся к моде куда более лояльно и спокойно. Из-за бутоньерки неправильного цвета ты не станешь подвергаться насмешкам. Жаль одного. Здесь очень обширная и прибыльная клиентура. Печально, что придется потерять ее.

Как всегда, Эйлар разложила все по полочкам с чисто практической точки зрения. Но не надо думать, что иные вопросы ее не интересовали. Просто в данный момент следовало отнестись к происходящему как можно более отстраненно, не примешивая эмоции. Иначе, можно было скатиться до банальной истерики.

— Итак, что касается тебя, — заметил сэр Хьюго, — никуда не выходи. Сиди здесь и носа не высовывай. Ясно?

— Я и так здесь сижу. Вы ведь меня заперли.

Он покачал головой.

— Ты можешь хоть раз промолчать и не демонстрировать мне своего сарказма? Я знаю, что у тебя чересчур длинный язык и без того.

Эйлар уже хотела отозваться: «не длиннее, чем у вас», но сообразила, что это как-никак относится к сарказму, а ей следует повременить с демонстрацией. Хотя она настолько привыкла препираться с учителем, что делала это совершенно машинально, не задумываясь.

Только теперь она поняла, что на Хьюго не следовало вешать всех собак. Он в самом деле не стал бы советовать властительнице казнить всех тех, кто посмел над ней смеяться. Он сам прощал девушке слишком многое, хотя мог пресечь это еще в самом начале. В его характере не было подобной жесткости и мстительности. Должно быть, он просто советовал властительнице обращаться с придворными и слугами более сурово. Как правило, те не ценят мягкого отношения и становятся неуправляемыми.

— Вряд ли, она об этом забудет, — вполголоса произнес учитель, имея в виду свою госпожу, — но со временем ее гнев может поутихнуть. Особенно, если она не будет тебя видеть.

— Она и так не часто меня видела.

— Опять?

— Я промолчала один раз, как вы и просили.

— Господи, — он на мгновение прикрыл глаза, — тебе следовало бы быть немой. Ты не понимаешь, какая опасность тебе грозит?

— Я понимаю.

— И что?

— И думаю, что здесь не следует задерживаться.

— Возможно. Но не сейчас. Сейчас ты будешь сидеть тут и ждать.

— Ждать, когда меня отправят в тюрьму? — справедливо возразила Эйлар.

— Пока тебя никто никуда не отправит. Я сумел убедить владетельницу в том, что делать этого не стоит.

Девушка посмотрела на него с некоторой долей скепсиса. Он убедил владетельницу! Он уже один раз убедил ее быть построже. И к чему это привело?

— Сюда никто не проникнет, — правильно понял ее молчание сэр Хьюго, — никто в этом замке не в силах снять заклятие, которое я наложу на твою дверь. Никто, кроме меня самого. Или ты думаешь, что я буду спокойно мириться с тем, что мою ученицу отправляют в тюрьму? Никто не смеет этого делать, кроме меня.

— Сколько мне здесь сидеть?

— Столько, сколько надо.

— Я понимаю. Но хотя бы скажите примерно.

— До конца этой недели — точно.

До конца недели оставалось три дня, поэтому Эйлар досадливо вздохнула. И чем прикажете ей здесь заниматься?

— Зато у тебя наконец появится время для того, чтобы выучить способы лечения тяжелых болезней, — съехидничал учитель.

Ну, разумеется. Что еще он мог сказать! А еще что-то там говорил о сарказме. Странно, что не спросил, у кого это она выучилась.

Сэр Хьюго ушел, выполнив свое обещание по части заклятия. Эйлар специально проверила. В само деле, открыть эту дверь было невозможно. Даже она не могла, а ведь являлась хоть и слабеньким, но магом. Что же говорить про простых смертных.

За несколько дней, уже проведенных взаперти, девушка как-то притерпелась и поэтому лишь вздохнула и подобрав книгу с пола, принялась ее перелистывать в поисках потерянного отрывка. Нашла, но читать не стала. Слишком много всего узнала за эти полчаса.

От мыслей в голове было тесно. Владетельница, оказывается, хорошо ее запомнила. Ну еще бы, она ведь сидела впереди. Трудно было не заметить такую дылду. Да и смеялась она весьма громко. Как и все. Господи, неужели это заслуживает такого наказания?

Вскочив на ноги, Эйлар пробежалась по комнате. Ей ужасно хотелось покинуть замок как можно скорее. Коварство владетельницы вдруг предстало пред ней во всем своем великолепии. Не забудет. И отомстит. Рано или поздно. И Хьюго не поможет. Он почему-то думает, что его слово для Эгленис является решающим. Однако, это не помешало той поступить с провинившимися по своему усмотрению, минуя мнение придворного мага.

Замедлив шаг, Эйлар остановилась и повернула голову. Дверь. Смежная дверь с покоями учителя. Как она могла о ней забыть!

Девушка приложила к ней ухо и прислушалась. Нет, вряд ли, получится сейчас. За дверью кто-то есть. Она слышала шаги и шорохи. На эту дверь Хьюго заклятие не накладывал, должно быть забыл. Вот и прекрасно. Ни в коем случае не следует ему напоминать об этом.

 

11 Глава. Проклятие

Бежать ночью, как рассчитывала Эйлар, не получилось. Хьюго не просто ночевал у себя, он как нарочно устроился именно в той комнате, где была расположена смежная дверь. Следовало, конечно, дождаться более подходящего момента, когда учитель покинет свои покои и отправится исполнять службу, но это было еще рискованнее, чем сбегать под самым его носом.

Так что, пришлось Эйлар засесть за учебники. Нельзя сказать, чтобы она провела время совсем без пользы, но об удовольствии говорить не приходилось. К тому же, продолжалось это недолго.

Сразу после обеда сэр Хьюго велел ей задержаться в столовой.

— Должно быть, тебе будет интересно узнать, кто еще подвергся наказанию, — начал он и в его голосе не было никакого ехидства, одна лишь усталость.

Эйлар повернула голову.

— Сядь, — указал ей на стул учитель, — это неприятная новость. Она касается сьерров.

Разумеется, никто не думал, что главные виновники избегнут наказания. Но их исключительное положение могло гарантировать наибольшую мягкость и снисходительность. Все-таки, родственники.

Девушка села.

— Вы сказали: неприятная новость, — повторила она, — их тоже отправили в тюрьму?

— Хуже.

— Хуже? — она вытаращила глаза, — не хотите же вы сказать, что их собираются казнить?

— Нет. Но это как раз не самое плохое.

Что может быть хуже потерянной жизни, Эйлар не могла себе представить.

— Проклятие, — негромко сообщил сэр Хьюго, — проклятие хуже смерти.

— Проклятие? Но как владетельница могла…, — она осеклась и уставилась на него, — вы хотите сказать, что это сделали вы?

— Нет. Я понимаю, что ты привыкла во всем винить меня, но на сей раз ошиблась.

— Я ни в чем вас не виню! Но при дворе вы единственный маг. Я всего лишь рассуждаю логически. Кто же тогда это сделал?

— Тарры, — пояснил сэр Хьюго отстраненно, наверное, все еще злился на то, что на него валятся все шишки, — от прежнего мага осталось немало магических вещиц. Среди них тарры, жезлы, амулеты и куча книг по заклятиям.

— Тарры — проклятия? — глаза девушки стали еще шире, — кто до такого додумался?

— Там есть не только проклятия, но и много чего еще. Видимо, прежний маг отличался нестандартностью мышления.

— Что за проклятия?

— Неважно. Дело уже сделано.

Эйлар пробрала дрожь. Значит, вот как. Для любимых родственничков владетельница приберегла самое лучшее. Интересно, что же тогда она припасла для нее? Уж, верно, тюрьмой тут не отделаешься.

— Мне это тоже неприятно! — взорвался сэр Хьюго без видимых на то причин, — и нечего на меня так смотреть! Этого я ей не советовал! Сама додумалась.

— Да почему вы решили, что я вас в чем-то обвиняю? Я просто думаю, что это ужасно, вот и все.

— Ты уже обвинила меня в том, что я наслал эти проклятия.

— Нет. Я предположила, что вы могли бы это сделать. Но мне не хотелось, чтобы вы это сделали. Потому что это… это…

— Потому что это мерзко, — ответил он за нее, — маг не должен использовать подобное, если только без этого нельзя обойтись. А в данном случае, обойтись можно было вполне. Да что там, их всего лишь нужно было сослать в отдаленную провинцию, чтобы они там на досуге подумали, как следует почитать власть имущих. И это сделала властительница, которая… Черт, у меня в голове не укладывается! — он с досадой стукнул кулаком по столу.

Самое занятное было в том, что Эйлар вполне могла себе такое представить. Это вполне укладывалось в общую картину. До сих пор владетельница Эгленис подвергалась насмешкам и всеобщему презрению. Но она запоминала всех, кто ее чем-либо не устроил и мечтала отомстить рано или поздно. Когда ее чаша терпения оказалась переполнена, пропала и робость, и несмелость, и нерешительность. Слабые люди именно так и поступают, когда их загоняют в угол. У них не хватает сил еще и на великодушие.

— Я не знаю, как насчет уважения, но страх она уже внушать научилась, — тихо сказала Эйлар и на всякий случай оглянулась на дверь.

До сих пор у нее не возникало такого желания. Но времена изменились.

— Придержи язык, — отозвался учитель, — на тебе и так слишком много висит. Она знает о фантоме.

— Что?

— Не я ей сказал.

— Я и не говорю, что вы! — рассердилась наконец девушка, — что это вы сегодня постоянно в бутылку лезете?

— Это сделал кто-то из присутствующих тогда на приеме. Но дело не в том, кто ей сказал, а в том, что она знает. И она очень хочет с тобой разобраться.

Эйлар сдвинула брови. Как умеет разбираться владетельница, все уже имели самое полное представление.

— Тебя спасает только то, что ты — ученица мага. Владетельница согласилась подождать решения магического ордена.

— И что решит этот орден?

— Ты совсем идиотка? — сэр Хьюго фыркнул, — никто там не знает об этом. Решения подобных вопросов они перекладывают на плечи учителей. Их дело — наказывать за нарушения устава ордена. А что маги творят среди людей — их не касается.

— А, понимаю. Это вы ей так сказали.

— Да. И у тебя есть время.

— Для чего?

— Мне нужно подумать, — отрезал он, — а ты сиди здесь и жди.

— Я и так сижу.

Учитель покачал головой.

— Итак, сегодня у тебя много дел. Для начала, ты должна приготовить все те зелья, что я указал здесь, — и он положил на стол лист бумаги, — потом, я буду спрашивать у тебя о лечении пневмонии и артрита. Ты в этом плаваешь. И тарры. Все по списку.

Эйлар пододвинула к себе листок и пробежала глазами строчки.

— Ничего себе! — воскликнула она, — мне тут и за неделю не справиться.

— Тебе все равно нечего делать. К тому же, зелья не требуют постоянного присутствия. Поставь их на огонь и готовь тарры. Уж это ты могла бы запомнить за время обучения.

Она тяжело вздохнула. Потрясающе. Одной рукой мешай зелье, второй изготовляй тарры, не забывая при этом одним глазом поглядывать в учебник и зубря методы лечения. Именно о таком отдыхе она всегда и мечтала.

— Меня не будет до вечера, — добавил сэр Хьюго, — так что, времени тебе хватит. Должно хватить, если постараешься.

Он не сказал о наказании, но это подразумевалось. Впрочем, страх наказания не произвел на девушку впечатления. Ее жаждет наказать владетельница и это будет куда более худшее, чем жалкие потуги Хьюго с розгой или метание молний.

Оказавшись одна, Эйлар прошла в лабораторию и остановившись на пороге, окинула ее взглядом. Пять наименований зелий и тарры. Сделав шаг вперед, она снова остановилась. Собственно говоря, зачем ей это нужно? Ее что, пугают угрозы Хьюго? Нет, и никогда не пугали. Ее волнуют зелья? Да ей наплевать на них. Гораздо сильнее ее волновала собственная судьба. И еще кое-что. Девушка никак не могла выкинуть из головы слова учителя о проклятиях. На сьерров наложили проклятия. Это просто ужасно. Ужасно и… в то же время интересно, хоть и кощунственно было так думать. Но Эйлар очень хотелось узнать, что же это за проклятия и как выглядят. С этим разделом магии она никогда не имела никакого дела. К тому же, ей было жаль сьерров. Какими бы они ни были, но такого не заслужили. Пусть и насмехались над владетельницей и ни во что ее не ставили, но по сути все трое были не злыми и снисходительными людьми.

Да, они были такими. С другими. Но не с владетельницей. Интересно, что бы ты сделала, если б над тобой постоянно издевались? Хороший вопрос. Оказывается, стоит только натянуть на себя чужую шкуру, сразу начинаешь думать по-другому.

Эйлар вышла из лаборатории и взглянула на смежную дверь. Заперто. А сэр Хьюго будет отсутствовать до вечера. Да, это он сам так сказал. Но для чего ему было врать? До сих пор он никогда не практиковал подобное. Что ж, посмотрим.

Девушка метнулась к шкафу и выбрала самое скромное платье темных тонов. Чтобы не бросалось в глаза. Уложив волосы в прическу «скорбящая вдова», наиболее скромную, а потому не требующую никаких специальных навыков, она пришпилила к ним густую вуаль. Опустила ее на лицо и критическим взглядом окинула свое отражение в зеркале. Неплохо. Если не знать, кто она, трудно догадаться. К тому же, она ведь не будет бродить по залам. Ей всего лишь нужно пробраться на половину сьерров незамеченной. Даже если их самих там нет, то остались слуги, которые могут просветить ее насчет нынешнего местоположения господ. А уж слуги были на стороне хозяев и столь же сильно не любили владетельницу.

Дверь на половину Хьюго Эйлар открыла легко. Как она и подозревала, та была всего лишь заперта на ключ. А с любыми замками девушка справлялась играючи, сказывались некоторые навыки, полученные в детстве.

На входной двери лежало обыкновенное заклятие непроницаемости. Снять его было делом пары минут. И вот Эйлар оказалась в коридоре.

По пути на половину сьерров ей почти никто не встретился. Разве что, слуги, которые почтительно сторонились, давая ей дорогу. Должно быть, ее наряд говорил сам за себя.

Но у самых дверей дорогу девушке преградила вооруженная стража.

— Сюда нельзя, — сообщили ей мрачными, угрюмыми голосами.

Эйлар знала этих двоих. Они и раньше стояли здесь, так что она спокойно откинула вуаль с лица.

— Мне нужно поговорить со сьеррой Мидарой, — сказала она, — это срочно.

Стража узнала ее и заколебалась. До сих пор им было велено не чинить никаких препятствий ученице мага. Но теперь положение изменилось, а дополнительных указаний они не получали.

— Доложите обо мне и узнайте, можно ли войти, — помогла им девушка.

Один из стражников отправился в покои. Эйлар прислонилась спиной к стене, приготовившись к ожиданию. Разумеется, сьеррам сейчас не до того и ее вполне могут спровадить. И правильно сделают, между прочим. Ну, а вдруг?

Стражник вернулся через пять минут. Взглянул на Эйлар и проговорил:

— Проходите.

Получилось. Эйлар кивнула и вошла.

— Сперва прямо, а потом направо, — пояснил ей охранник, — первая дверь.

— Хорошо.

Оказавшись у нужной двери, девушка постучала. Спустя полминуты ее пригласили войти.

Она не сразу поняла, куда попала. Как будто, здесь ее должны были ожидать сьерры, но в комнате сьерров не было. Ни Мидары, ни Эвианн, ни Ирвина. В кресле у окна, повернувшись спиной к выходу сидела какая-то женщина, сутулая и костлявая. Она полуобернулась на звук шагов и тут же отвернула голову. Но Эйлар успела увидеть ее лицо. Столь уродливой особы ей до сих пор не доводилось встречать.

А на диване в центре восседала маленькая девочка лет десяти. Она была столь небольшого роста, что ноги не доставали до пола и болтались где-то в воздухе. Светленькая, голубоглазая, симпатичная девочка. Но где же сьерры? Эйлар осмотрелась, но кроме этих двоих в комнате больше никого не было.

— Простите, — заговорила девушка, — кажется, я ошиблась.

— Нет, не ошиблась, — отозвалась девочка.

— Мне нужны сьерры.

Та издала смешок.

— Я всегда думала, что ты у нас маг. Где твои глаза? На затылке?

Эйлар уставилась на нее. Эта манера разговора была ей хорошо знакома.

— Она не верит, — подала голос женщина из кресла, — ну, еще бы. Я и сама порой не верю.

— Для того, чтобы поверить, Эви, достаточно посмотреть на себя в зеркало, — хмыкнула девочка, тряхнув пышными волосами.

Эви?! Эйлар резко повернулась к женщине и впилась в нее взглядом.

— Боже мой, — вырвалось у нее, — проклятие. Это и есть проклятие.

— О да, — прошипела Эвианн, делаясь еще более страшной, чем это было возможно, — стерва. Мерзкая стерва. Она за это поплатится.

— Сомневаюсь, — как всегда возразила Мидара, — пока поплатились исключительно мы.

Эвианн всхлипнула и закрыла лицо руками.

— Не смотри на меня, — прошептала она, — я знаю, я ужасна. Я страшна, как… как… Господи!

— Можно подумать, тебе больше всех досталось, — заметила Мидара, — я даже на диван не в состоянии забраться сама. Приходится подставлять стульчик. А бедный Ирвин!

Младшая сестра зарыдала.

Эйлар все еще не в силах была поверить собственным глазам. Когда говорилось о проклятии, она никогда не представляла его таким. Таким жутким, ужасным, немыслимым.

— Зря ты сюда пришла, — взглянула на нее Мидара, — Эгла и на тебя зуб точит.

— Эгла больше сюда не сунется, — отозвалась Эвианн, вытирая глаза платком, — что ей тут делать? На нас любоваться?

— Почему и нет? Уверена, подобное зрелище наполняет ее сердце радостью.

— Зачем ты так говоришь, Мид? Ты что, не понимаешь, в каком положении мы оказались?

— Трудно не понимать. Но если мы будем реветь тут в два ручья, ничего не изменится. Достаточно одной тебя.

Эвианн вскочила и подошла к Эйлар. Та с трудом смогла сохранить невозмутимое выражение лица. Это уже была не Эвианн. Этой сморщенной старухе можно было дать лет восемьдесят. И куда подевалась красота младшей сьерры? От нее в теперешнем состоянии можно было шарахаться с криками ужаса.

— Видишь? — спросила Эвианн, — видишь, кем я стала? Что сделала с нами эта… эта…, — она задохнулась, — ты ведь маг, Эйлар. Помоги. Мы отблагодарим. Правда, Мид? Мидара?

Старшая сестра пожала плечами.

— Я не уверена, что это возможно снять просто так. Это ведь проклятие, Эви, а не иллюзия.

— Постойте спокойно, госпожа сьерра, — попросила Эвианн ученица мага, — я посмотрю.

Эвианн замерла. Мидара наблюдала за этим с очень скептическим выражением лица. Эйлар пристально глядела в глаза девушке и пыталась проникнуть вглубь. Проклятие она заметила не сразу. Но когда заметила, тут же поняла, что снять его не удастся. Вообще. Никогда и никому.

Она опустила глаза, чувствуя себя как никогда гадко.

— Я так и знала, — негромко произнесла Мидара, — эта дрянь припасла для нас самое лучшее. Вместе со своим любовничком. Уж он-то для нее тарр и настряпал.

— Нет, — возразила Эйлар, — мой учитель не делал этого.

— Да, конечно, — хмыкнула та.

— Эти тарры остались от прежнего мага, — с горячностью, удивляющей ее саму продолжала спорить девушка, — властительница использовала их.

— Ну, ну. Я понимаю твое стремление выгородить своего учителя, но прости, я в это не верю. Зачем Эгле использовать какие-то неизвестные старые тарры, о которых она ничего не знает, если у нее под рукой есть придворный маг?

— Потому что сэр Хьюго не стал бы этого делать.

— Да ну? И почему ты так в этом уверена?

— Он сказал мне, что не делал этого.

Мидара рассмеялась сухим, саркастичным смехом, очень странно и нелепо выглядевшим у маленькой девочки.

— А что он тебе еще сказал? Господи, Эйлар, ты поражаешь меня своей наивностью! Разумеется, он так тебе сказал. Что еще он мог сказать?

— Он говорил правду.

— С чего ты взяла? Он умеет лгать также, как и прочие смертные. Или это для тебя новость?

— Нет, — отрезала девушка, — не надо держать меня за дуру. Я знаю, что все лгут и в этом нет ничего особенного. Но когда сэр Хьюго говорил мне о проклятиях, он не лгал. Я не чувствовала лжи в его словах.

— Она не чувствовала! — продолжала изгаляться сьерра, — я сейчас умру от смеха.

— Ты что, увидела свое отражение? — съязвила Эвианн.

— Нет, твое, — отрезала та, а потом поправилась, — впрочем, увидев тебя, можно умереть, разве что, от страха.

Младшая сестра потянула носом.

— Не начинай. Я уже наслушалась разнообразных звуков в этой комнате. Рыдающая Эви, хныкающая Эви, ноющая Эви. Сейчас будет Эви сопящая.

— В тебе нет ни капли сострадания. Ты только издеваться и умеешь.

— Эви, должно быть, ты ослепла. Или страдаешь манией величия. На мне тоже проклятие. И оно нравится мне не больше, чем твое.

— Я бы с удовольствием с тобой поменялась.

Мидара фыркнула.

— Когда я говорю «чувствовать», — сухо проговорила Эйлар, — я имею в виду иные чувства. Я умею чувствовать ложь.

Старшая сьерра задумалась. Аргумент показался ей весомым. Но она недаром считалась самой сообразительной из всей троицы. Прикинув что-то в уме, она отозвалась:

— Возможно, ты не чувствовала ложь, Эйлар. Но твой учитель гораздо сильнее тебя. Он вполне мог обмануть тебя и в этом.

— Но зачем?

— Затем, что ты добрая и великодушная, и потому приписываешь эти качества всем остальным. Но далеко не все люди ими обладают. Взять, к примеру, нашу дражайшую кузину. Узнав о том, что твой учитель наложил на нас проклятие, что бы ты подумала?

Девушка посмотрела на нее. Что бы она подумала? Она бы подумала, что Хьюго совершенно спятил. И еще, что после такого ему совершенно нельзя доверять и следует как можно скорее уходить подобру-поздорову.

Мидара удовлетворенно кивнула, должно быть, понимая это.

— Вот, поэтому тебя и обманули. Ты можешь еще пригодиться ему в качестве ученицы. Или у него какие-то иные планы насчет тебя. Я не знаю. Но я уверена, что это он использовал проклятия. Больше некому.

— Проклятия были заложены в тарры, — возразила ей Эйлар, — обычно, маги не используют этот способ для столь сильных заклятий. Это нетипично.

— И на этом основании ты решила, что придворный маг не причем? Откуда ты знаешь, какие у него обыкновения?

— Откуда я знаю? Я прожила рядом с ним почти семь лет! — возмущенно воскликнула та, — и последние три года он вообще ничего не готовил. Только я.

— У него могли быть запасы. В общем, довольно спорить, Эйлар. Ты меня не переубедишь, а я, судя по всему, тебя. Так что, хватит.

Эвианн, внимательно прислушивающаяся к их спору, спросила:

— А как насчет тебя, Эйлар? Что припасла Эгла для тебя?

— Не знаю. Со мной она еще не встречалась.

— И не встретится, — это была Мидара, — маг не позволит. Ты ведь его ученица.

— А ради Эглы? — предположила младшая сестра.

— Пф! Ради Эглы никто и не почешется. Теперь ее стали бояться, но никак не любить. Маг завел с ней шашни по одной-единственной причине.

— По какой?

— Глупый вопрос. Власть. В этом все дело. И сдается мне, именно он вертит ею, как хочет.

Эйлар хотела возразить, но промолчала. Это было бесполезно. Еще бы. Она и сама недавно так думала. Это первое, что приходит в голову. Да и сейчас у нее все равно не исчезли сомнения в его непричастности. Задним умом девушка все равно подозревала, что без Хьюго здесь не обошлось.

— Что со сьерром? — спросила она вслух.

Сестры уставились на нее. Потом Эвианн всхлипнула и полезла за платком. Мидара скорчила жуткую гримасу, смотревшуюся на милом, детском личике как инородное тело.

— Ирвин, — она вздохнула, — с ним поступили хуже всех.

— Это просто ужас какой-то, — добавила Эвианн, вытирая слезы, — невообразимый кошмар.

— Что?

— Он стал вещью.

— Что-о?

— Его превратили в статую. Маленькую такую статую, изображающую нимфу у ручья. Очаровательная аллегория, правда?

— Эгла забрала его с собой, — смахивая слезы, бегущие по щекам, пояснила младшая сестра.

Превратить человека в вещь — хуже наказания не придумать. В самом деле, лучше смерть, чем такое существование. Человек, превращенный в статую не может ни пошевелиться, ни говорить, только думать. А какие мысли могут посещать людей, оказавшихся в таком положении? Неудивительно, что сознание человека не выдерживает. Люди покрепче могут продержаться дольше, слабые сдаются почти сразу, так как первые несколько дней — самые тяжелые.

— Какой ужас, — только и смогла выговорить Эйлар.

Она и в самом деле испытывала нечто подобное. Ничего более ужасного представить себе нельзя. За шутки, пусть и не совсем безобидные. Впрочем, люди совершенно не понимают шуток, отпущенных в их адрес. А некоторые люди помнят это годами и годами способны хранить обиду. Наверное, владетельница была из этих особ. Но в любом случае, это слишком суровое наказание за подобное.

— Хватит реветь, Эви, — привычно рявкнула Мидара своим тоненьким, нежным детским голоском, — скоро здесь будет потоп. Толку от твоих слез все равно нет. Лучше всего сейчас взять себя в руки и решить, что нам делать.

— А что мы можем сделать? — провсхлипывала Эвианн, — ты ведь слышала, это проклятие снять нельзя.

Мидара взглянула на Эйлар.

— Ты маг, — сказала она негромко, — пусть и недоучившийся. Я уверена, ты знаешь о проклятиях все. Расскажи нам.

Девушка слегка удивилась такой проницательности, но потом подумала, что в подобном положении у одних людей мозги отказывают напрочь, а другие, напротив, обретают остроту мышления.

— Одно известно точно, — заговорила она, — проклятие можно снять лишь тому, кто его наложил. Но…

Эйлар не договорила. Эвианн опять зарыдала, но на сей раз громко.

— Прекрати! — вскричала Мидара, — сколько можно, в конце концов! Она сказала «но»! Или ты глухая?

Младшая сестра предприняла героическую попытку унять рыдания.

— Как правило, любой маг предусматривает различные варианты для снятия проклятий.

— Например?

— Одни используют определенные слова. Точнее, магические фразы, составленные ими же самими для одноразового использования. Кто-то использует предметы.

— Предметы? Что это значит?

— Это значит, что снятие проклятия вложено в определенный предмет. Я читала об одном маге, так он всегда делал это со свечами. Зажигал свечу, и когда она прогорала, проклятие улетучивалось. Но беда в том, что у каждого свой способ.

— Есть варианты? — лаконично осведомилась Мидара.

— Есть. Для начала, я хотела бы знать, ваш прежний маг в самом деле умер?

Сестры озадаченно переглянулись. На лице Эвианн застыло изумленно-непонимающее выражение, смотревшееся весьма неприглядно. Точнее, если бы оно находилось на ее прежнем лице, то вполне могло бы вызвать восторг у противоположного пола. Но не теперь.

— Забавно, — хмыкнула Мидара, — мы и правда никогда об этом не задумывались. Прежний маг просто исчез. Ну, как бы это поточнее выразиться… Поначалу он появлялся при дворе нечасто, но регулярно. Потом все реже и реже, и наконец, ему стали искать замену.

— То есть, никто не знает, что с ним сталось?

— Может, кто и знает. Но не мы.

— А когда это случилось?

— Год назад, — припомнила Эвианн, — да, почти год прошел.

— Как его имя?

Обе сестры как по команде задумались, как будто вопрос был неимоверно сложен.

— О-о, — протянула Мидара, — смешно, но я не помню. Мы всегда называли его «господин маг». Да зачем это тебе, Эйлар?

— Это может оказаться важным.

— Значит, ты на самом деле считаешь, что это его рук дело?

— Насколько я понимаю, это сделала владетельница. Но для этого она использовала тарры. А тарры вполне мог сделать и ваш прежний маг.

— Она опять за свое, — скривилась Мидара.

— Вы можете думать о сэре Хьюго все, что угодно. Это ваше право. Но ему ни к чему было делать тарры, когда в наличии есть иные, более безопасные способы. Доверять тарры со столь мощным зарядом в руки желающей отомстить владетельнице — опасное и непредсказуемое дело. Между прочим, для проклятия вовсе необязателен визуальный контакт, в отличие от использования тарр.

— Что? — переспросила Эвианн, — что такое визу… как там дальше?

— Она имеет в виду, что ему не нужно было нас видеть и смотреть нам в глаза, — угрюмо пояснила Мидара, видимо, аргумент показался ей весомым, — он мог просто сидеть у себя в комнате и произнести нужные слова.

— Не только, — уточнила Эйлар, — для того, чтобы проклятие возымело силу, нужно еще кое-что.

— Что?

— Вещь, принадлежавшая тому, на кого хочешь наложить проклятие, либо его частица.

— Частица? Брр, — поежилась младшая сьерра, — что ты хочешь этим сказать?

— Сегодня ты побила все рекорды тупости, — вмешалась старшая, — она имеет в виду волосы, ногти и тому подобное. Ведь так?

— Да, — согласилась Эйлар, — но не всегда дело обстоит столь романтично.

Глаза Эвианн стали круглыми и заинтересованными, а Мидара скривилась. Она была не в пример сообразительнее сестры.

— Полагаю, сэр Хьюго вполне мог достать что-либо, принадлежащее вам, — сказала Эйлар, — это нетрудно.

— Согласна. Но все-таки… Все-таки, он чертовски подозрителен.

— Мид! — воскликнула Эвианн, — знала бы ты, как выглядишь, когда начинаешь чертыхаться. Невинный младенец, изрыгающий такие проклятия!

— Устами младенца глаголет истина, — огрызнулась та и повернулась к ученице мага, — допустим. Только допустим, что Эгла использовала тарры, оставшиеся от прежнего мага. В конце концов, это не столь важно. Но для чего тебе потребовалось знать его имя и местонахождение?

— Теперь ты говоришь, как настоящая тупица! — торжествующе заметила Эвианн, — конечно, для того, чтобы найти его. Правда, Эйлар?

Она с восторгом взглянула на девушку, явно гордясь собственной сообразительностью.

— Именно так, — согласилась та, — если ваш прежний маг жив, только он сумеет снять проклятия. Если же нет…

— Тогда что?

— Тогда нужно узнать, какие способы снятия он предпочитал.

— Боже, — простонала Мидара, — думаешь, это так просто сделать? Откуда нам знать?

— Маг, использующий тарры для проклятий, явно проделывал это не впервые. А стало быть, кто-то должен знать, как именно он снимал свои проклятия.

— И кто? Кто мог это знать?

— Я здесь всего два месяца, — Эйлар пожала плечами, — вы — гораздо дольше. И вы наверняка должны знать людей, которые знали этого мага или общались с ним.

Мидара глубоко задумалась. Эвианн по своему обыкновению принялась всхлипывать, признав эту идею абсолютно безнадежной.

— Ну хорошо, — проговорила старшая сьерра наконец, — допустим, выяснить это просто. Но что потом?

— А потом нужно снять проклятие.

— Так просто? Взять и снять?

В голосе сьерры было неприкрытое неверие.

— Его очень просто снять, нужно только знать, как.

Мидара пожала плечами.

— Ладно. В конце концов, кто тут маг. Но у меня есть еще вопросы. К примеру, каким образом мы сможем оставаться тут, сняв проклятие. Эгла наверняка на стенку полезет. Я не спорю, зрелище увлекательное, но за несколько последних дней мы узнали о ней много нового.

— Что тут непонятного? — просипела Эвианн, вытирая глаза и многострадальный нос, — нам вообще нельзя тут оставаться. Чтобы эта дрянь имела возможность каждый день глумиться над нами? Думаешь, она откажет себе в этом удовольствии?

— Сомневаюсь, — сестра скорчила еще одну гримасу, не шедшую ни в какое сравнение с предыдущими, — я наслушалась еще вчера, но уж Эгла постарается. Отыграется за все, гадюка. Так, — она сжала виски пальцами, — сейчас все молчите, я буду думать. Эйлар, сядь пока вон на тот стул. И запомни, тебе вовсе необязательно стоять перед нами навытяжку.

Эйлар осмотрелась, ища хоть какой-нибудь стул. Она заметила его у стены, рядом со столиком, покрытом длинной скатертью с бахромой. Именно эта скатерть и спасла ее.

Дело в том, что как только Эйлар собралась сесть, дверь отворилась. Точнее, распахнулась во всю ширь. Движимая более инстинктами, чем разумом, девушка метнулась под стол, прячась в длинных пышных складках скатерти. И сделала это очень вовремя.

Ни Мидара, ни Эвианн не успели ничего предпринять, да что там, даже осознать сам факт вторжения. Они с изумлением взирали на вошедшую. Правда, через несколько секунд изумление сменилось неприкрытой ненавистью.

— О, — сказала властительница, — приятно видеть вас вновь в вашем нынешнем воплощении. Мидара, ты просто куколка. Я не настаиваю, чтобы ты вставала в моем присутствии, тебе трудно слезть с этого дивана. Но ты, Эвианн…, — она посмотрела на младшую сьерру.

— Ты уже сделала все, что хотела, — прошипела Эвианн, не трогаясь с места, — тебе не напугать меня больше.

— Ты уверена? — мягким голосом спросила Эгленис, — а я думаю, что есть кое-что, способное напугать тебя еще сильнее. Хотя я не могу не признать, что в твоем нынешнем виде ты мне нравишься гораздо больше. Теперь в твоем облике появилась законченность.

Мидара повернула голову в сторону сестры.

— Встань, — негромко, но властно велела она.

Эвианн перекосило, но она подчинилась. От ее прежнего слезливого состояния не осталось и следа. Мидара поерзала на диване, придвигаясь к краю, потом спрыгнула на пол и изобразила изящный реверанс.

— Приветствуем вас, о сиятельнейшая владетельница Тариолы и всех прилегающих к ней земель. Поистине, это счастье — лицезреть вас в нашем скромном жилище.

— Да, — кивнула властительница, — твой язык по-прежнему напоминает жало змеи. Может быть, сделать его еще более похожим?

— Прошу, — отозвалась Мидара, на мгновение высунув язык, — и тогда я ужалю тебя им куда более буквально.

— Какая грозная малютка, — усмехнулась Эгленис, — мне уже страшно.

— А тебе всегда было страшно, — продолжала бесстрашная Мидара, — ты боялась править, боялась отдавать приказы, даже дышать боялась. Ты и сейчас боишься. Ты словно крыса, которую загнали в угол. В жизни не видывала более жалкого и омерзительного создания, чем ты, Эгла.

Улыбка на лице властительницы застыла, а глаза превратились в две льдинки. Но она сдержалась.

— Ничего, Мидара. У тебя будет время для того, чтобы поразмыслить над своим поведением. У вас обоих. Много времени, очень много, — зловеще добавила она, — но я не жестока. И если меня как следует попросят, я, возможно, смягчусь.

— Попросить? — переспросила Мидара, — ты хочешь сказать, что мы должны умолять тебя на коленях. Вот, что ты хочешь сказать. Не скромничай, Эгла. В тебе этого добра немного. Я имею в виду милосердие и жалость.

— Она, возможно, смягчится, — презрительно фыркнула Эвианн, — да ты просто хочешь полюбоваться, как мы будем валяться у тебя в ногах. Но этого тебе не дождаться.

— Тебе, вероятно, очень нравится твое новое лицо, Эвианн, — заметила Эгленис, — что ж, в таком случае я оставлю его тебе навсегда. А тебе, Мидара, маленький рост и эти очаровательные детские, припухлые щечки. Тебе очень идет этот невинный вид, до тех пор, пока ты не открываешь рот. И вы забываете еще кое о чем. Точнее, о ком, хотя сейчас это непринципиально. О вашем милом братце, Ирвине. Как вы думаете, через сколько времени он сойдет с ума? Может быть, грубо прикинем?

— Стерва, — словно выплюнула Мидара, — ты решила взять нас с помощью магии, поскольку иные методы тебе недоступны. Ты даже съязвить как следует не можешь. Мне противно на тебя смотреть. На тебя и на твоего любовничка. Что? — она издала издевательский смешок, видя, что Эгленис вздрогнула от неожиданности, а потом на ее лице появился румянец, — думаешь, этого никто не знает? Могу поздравить тебя с превосходным выбором, Эгла, золотая ты наша. Поскольку никто больше на тебя не клюнет, ты принудила его к сожительству. Вот, он, наверное, корчится, когда видит твою постную физиономию! Боже, я умру от смеха!

— Заткнись! — рявкнула Эгленис, сунув руку в небольшой кармашек на поясе, — немедленно! Ты думаешь, у меня нет способа тебя остановить?

— Что, еще одна тарра? Смотри, запасы нашего прежнего мага не бездонны. Когда-нибудь они должны закончиться. Я бы на твоем месте была бы поэкономнее. Тем более, что экономия — как раз твоя стихия.

— Не волнуйся, на ваш век хватит, — прошипела властительница, но руку убрала.

— Интересно, а там нет чего-нибудь такого, что могло бы улучшить твою неземную красоту? Да и мозги бы не помешало, — задумчиво проговорила Мидара, — нельзя долго жить чужим умом, Эгла.

— Ты навечно останешься в этом облике, — Эгленис впилась в нее ненавидящим взглядом, — ты и вся твоя мерзкая семейка. Навеки, — это она произнесла торжественно.

— Это я уже слышала, — сьерра с превосходством усмехнулась, — превосходный аргумент, Эгла. Браво. Ты займешь первое место в соревновании остроумцев. А теперь ступай. Дверь, думаю, найдешь без нашей помощи. Хотя, если затрудняешься, Эвианн тебя проводит. Правда, Эви?

— С удовольствием, — согласилась та.

Властительница резко развернулась и почти вылетела за дверь.

— Смотри-ка, — приподняла брови старшая сьерра, — она делает успехи. Не вписалась в косяк и не споткнулась. Глядишь, лет через пятьдесят из нее выйдет сносная правительница. Кстати, Эйлар, ты можешь вылезти.

Эйлар приподняла скатерть и поднялась на ноги.

— Ты порезвилась на славу, — сказала Эвианн сестре, — но добром это не кончится.

— Наивная деточка, — усмехнулась Мидара, — ты в самом деле думаешь, что Эгла снимет с нас проклятие когда-нибудь, в обозримом будущем? Разве что, тогда, когда нам обоим исполнится лет по восемьдесят. Она не снимет проклятие, даже если ты будешь постоянно валяться у нее в ногах. Именно поэтому я не собираюсь ничего просить и унижаться. Почему бы не получить немного удовольствия, говоря гадости ей в лицо? Ты видела, как ее перекосило?

Эвианн видела и не могла с этим не согласиться. Она рассмеялась.

— Но в одном я убедилась, — продолжала Мидара, — это и в самом деле запасы прежнего мага. Ты видела? Она не стала отрицать. Она приняла это как само собой разумеющееся.

— Да, я заметила.

— Итак, — сьерра повернулась к Эйлар, — теперь я знаю, что мы будем делать. Для начала, я выясню все, что касается прежнего мага. Я уже знаю, у кого именно. И возможно, получу доступ к его хранилищу. Слава богу, в этом доме еще остались верные слуги. А потом мы должны бежать.

— Бежать? — воскликнула Эвианн, — куда бежать? Что ты несешь?

— Это единственный выход в нашем положении. Должно быть, ты тоже думала об этом, — это относилось к ученице мага.

— Думала, — кивнула та, — и даже собиралась осуществить сегодня ночью.

— Придется подождать до завтра. Полагаю, Эгла не станет покушаться на тебя сегодня. У нее появились иные источники обид. Наверняка она весь вечер будет скрипеть зубами, вспоминая мои слова. Мы бежим завтра ночью.

— «Мы»? — переспросила Эйлар.

Мидара пристально посмотрела на нее.

— Когда ты пришла сюда, я подумала, что тебе небезразлична наша судьба. Или я ошиблась?

— Не принимайте мои слова близко к сердцу, госпожа сьерра, но более всего меня волнует моя собственная судьба.

— Это естественно. Но ты единственная, кто может помочь нам в снятии проклятий. Неужели, ты способна вот так нас бросить на растерзание Эгле? А как же Ирвин? Между прочим, он влюблен в тебя. Ты не заметила?

— Нет.

— А я заметила. В последнее время он только и говорил, что о прелестной мисс Кеасс. О том, что она — самая очаровательная девушка при дворе. Он даже заметил, какие у тебя миленькие ушки, такие маленькие, совершенной формы.

— И носик, — вставила Эвианн.

— Вы все это только что придумали, — фыркнула Эйлар.

— Увы, нет, — Мидара вздохнула, — наш Ирвин — увлекающаяся натура. Только, боюсь, на сей раз это гораздо серьезнее.

Эйлар ничего не сказала. Она не была дурой и понимала, что в подобной ситуации нужна сьеррам гораздо больше, чем они ей. И для того, чтобы ее привлечь, они скажут все, что угодно. Но, как ни странно, все равно чувствовала себя последней свиньей. Им в самом деле нужна помощь. Без нее они не справятся. И Ирвин, даже если не влюблен в нее, но все равно очень приятный и милый парень, не сделавший ей ничего плохого. Да что там, он ведь ей помочь пытался и вообще, был очень любезен и добр. Да и сами сьерры.

— Подумай об этом до завтра, — сказала Мидара, заметив ее колебания, — и приходи сюда ближе к вечеру.

— Мне не так просто выбраться, как вы думаете.

— Но ведь ты выбралась сегодня.

— А что, если завтра Хьюго вздумается остаться дома?

Она оговорилась, забыв прибавить к имени учителя «сэр», но никто этого не заметил, кроме нее самой.

— Очень в этом сомневаюсь. Нашей Эгле требуется его поддержка. Ведь больше никто не станет этого делать. Кому еще она может поплакаться?

— Хорошо, допустим, — признала Эйлар, — но не думаю, что из дворца так просто выбраться.

— Просто, — усмехнулась Мидара, — если знать, как. Я уже говорила, что у нас остались преданные слуги. В отличие от Эглы.

— Вы собираетесь брать кого-нибудь с собой?

— Нет. Чем меньше нас, тем проще выбраться. К тому же, мы не такие неженки, как ты думаешь. Мы сумеем обойтись и без слуг.

Эвианн хотела что-то возразить, но вздохнула и отвернулась к окну.

— И еще одно, — продолжала Мидара, — Ирвин. Он находится у нее. Его нельзя там оставлять.

— Где именно?

— Я не знаю, где. Она забрала его с собой. Наверняка он где-нибудь в ее покоях.

— Его нужно забрать оттуда, — вставила Эвианн.

— Легче сказать, чем сделать.

Эйлар сдвинула брови и задумалась.

— Ну, — сказала она позднее, — положим, достать его — самое плевое дело. Главное, знать, где именно он находится. И потом, лично я понятия не имею, где находятся покои властительницы.

— А вот это как раз очень просто, — хмыкнула старшая сьерра, — это я тебе объясню. Но как ты достанешь Ирвина? С помощью магии?

— Знаю я один способ, — усмехнулась девушка, — не волнуйтесь, это я возьму на себя.

— Значит, ты поедешь с нами? — уточнила та.

— Для начала, вам нужно решить, куда именно вы хотите отправиться.

— На поиски мага, если он жив.

— А если нет?

— Не знаю, — Мидара поморщилась, — сперва нужно это выяснить, а уже потом строить какие-то планы. Завтра все должно проясниться.

— Хорошо, — кивнула Эйлар, — я постараюсь прийти сюда завтра ближе к вечеру.

Придя к этому соглашению, они распрощались.

Выйдя за дверь, девушка опустила на лицо вуаль и тихонько выскользнула в коридор. Привлекать внимание к себе, особенно, сейчас было ни к чему.

 

12 Глава. Побег

Как ни странно, но сэр Хьюго ничего не сказал Эйлар насчет ее невыполненного задания. Более того, он даже не спросил у нее, что она сделала. За ужином его не было, и после он не зашел в лабораторию, чтобы проверить, как нерадивая ученица выполняет его приказы. Впрочем, девушка все же успела кое-что сделать, чтобы у него не возникло никаких подозрений.

За время его отсутствия она также успела заглянуть в его собственную лабораторию. Было страшновато, что ее застукают, Эйлар постоянно прислушивалась и оглядывалась на дверь, зная о нюхе учителя на подобные дела. Но ей повезло.

Она раздобыла книгу, целиком посвященную проклятиям и выудила оттуда нужные сведения. Правда, они были бесполезны до тех пор, пока обстоятельства не прояснятся. Но на всякий случай это нужно было знать.

И еще кое-что. Поиски прежнего придворного мага, если он жив, могли затянуться до бесконечности. Вряд ли, кто-нибудь во дворце знает его точное местонахождение. На этот случай существовал один магический способ. Следовало заглянуть в хрустальный шар и выяснить это. Хрустальный шар был у сэра Хьюго и Эйлар сомневалась, что он согласится дать его ей на время. Можно было, конечно, обойтись и без его позволения, но девушка не знала, куда именно он его прячет. Было у нее подозрение, что это такое место, куда никто не додумается заглянуть. Или не отважится. По части тайников ее учитель тоже был неплохим докой.

Эйлар собиралась поискать шар, но для начала нужно было хотя бы знать, как зовут того мага.

Сэра Хьюго она встретила лишь за завтраком. Он был мрачен и погружен в себя. Присутствие ученицы почти целиком проигнорировал. Лишь когда она собралась уходить, сказал:

— Не смей выходить из своей комнаты.

— Я и не выхожу, — отозвалась она, — вы меня заперли.

Он хмыкнул. Видимо, подобное послушание казалось ему нереальным. Но не сказал больше ничего. У Эйлар возникло подозрение, что он о чем-то догадывается. А раз молчит, значит, мешать не намерен. Интересно, что именно ему известно?

Ускользнуть вечером ей не составило никакого труда. Дверь покоев сэра Хьюго по-прежнему оставалась незащищенной от любых магических воздействий. То ли, учитель не опасался вторжения по причине отсутствия таковых при дворе, то ли… То ли, он о чем-то догадывается. Да, но если он догадывается, почему не пытается помешать? Или не хочет?

На сей раз стража пропустила Эйлар без вопросов. Наверняка, сьерры предупредили ее об этом.

Мидара была собрана и деловита, а Эвианн как обычно украдкой посматривала на свое отражение в оконном стекле и тяжело вздыхала.

— Ты пришла, — констатировала старшая сьерра, завидев девушку, — хорошо. Я кое-что узнала.

— Что именно?

— Ты была права. Прежний маг жив. Он просто отошел от дел и решил прожить остаток дней в тишине и покое. Он покинул дворец и уехал в неизвестном направлении. И это самое неприятное. Не знаю, где теперь его искать.

— Как его имя? — спросила Эйлар.

— Говард Мэнфрейд.

— Хорошо.

— И что тут хорошего? — уныло проговорила Эвианн, — что нам толку от его имени, если мы не знаем, где его искать?

— Глупая девчонка, — фыркнула Мидара, — у магов наверняка есть способы. Правда? — она посмотрела на Эйлар.

— Есть один, — признала та, — я попробую его сегодня вечером. А как насчет проклятий? Кто-нибудь знает, что именно он применял для снятия?

— Говорят, он всегда использовал определенные предметы, — припомнила старшая сьерра, — иногда он ломал перед лицом проклятого какие-то палочки, иногда давал ему съесть что-нибудь.

— Интересно. Вам удалось достать что-нибудь из его запасов?

— Нет, — Мидара помрачнела, — его запасы хорошо охраняются. Личная стража Эглы. Она заботится о нем сильнее мамаши над несмышленым младенцем. Стерва, — припечатала она.

— Жаль. Ну, что ж, раз нет другого выхода, придется обходиться тем, что есть. Что-то еще?

— Все. Если не считать нашего побега. Мы собираемся бежать сегодня в час ночи. Удобное время, весь дворец будет спать как убитый.

— Вы собрали вещи?

— На это есть слуги, — Мидара пожала плечами, — все готово. Вещи, провиант и многое другое.

— Надеюсь, это немного. Потому что, в основном, придется тащить это на себе.

— У нас будут лошади, — сообщали Мидара как само собой разумеющееся.

Эйлар кивнула. Она и не сомневалась, что сьерры даже в бега отправятся со всеми удобствами.

— Лошади тоже не должны быть слишком отягощены. Возможно, нам придется убегать.

— Зачем ты нас пугаешь? — с упреком заметила Эвианн, — и так не по себе.

— Правильно делает, — возразила ей сестра, — кто знает, что ожидает нас в пути. Нужно быть ко всему готовыми.

Эвианн надула губы и отвернулась к окну.

— Не корчь гримасы, — посоветовала ей ласковая старшая сестра, — будут морщины и испортят твою неземную красоту.

— Ты издеваешься! — вспыхнула та.

— Шучу. Ладно, оставим это. Эйлар, нужно обсудить еще кое-что. Насчет Ирвина. Ты в самом деле сумеешь его достать?

— Да. Если вы мне скажете…

— …где покои Эглы, — закончила за нее та, — разумеется, скажу.

— Мне придется сделать это, когда владетельница уляжется спать. Раньше никак.

— Но ведь тогда она может тебя заметить! — ахнула Эвианн.

— Не думаю.

— Да, но…

— Уймись, Эви, — вмешалась старшая сестра, — маг знает, что делает.

Эйлар не стала поправлять ее и уточнять, что ее магические способности не имеют к этому никакого значения. В конце концов, это было неважно.

— Мы будем ожидать тебя у западных ворот, — прошептала Мидара ей на ухо, — прихвати свои вещи и приходи. У нас приготовлены три лошади.

— Две, — поправила ее Эйлар.

— Почему? Нас ведь трое.

— Прошу прощения, но вы забываете о своих размерах, госпожа сьерра. Увидев маленького ребенка верхом, люди могут подумать невесть что. А излишнее любопытство привлекает внимание.

Мидара издала протестующий звук. Эвианн примирительно сказала:

— А ведь она права, Мид. Тебе не дашь больше шести лет. В таком возрасте дети не ездят верхом.

— Что мне, по-твоему, идти пешком? — огрызнулась сестра.

— Поедешь со мной. Подумают, что ты — моя дочка.

— Скорее, внучка, — съязвила та тихо, — или правнучка.

Эвианн услышала.

— Ах, ты… ты… я не знаю, что с тобой сделаю! — вскричала она.

— Ну, и что ты сделаешь? — усмехнулась Мидара.

— Я тебя отшлепаю, — пригрозила та и судя по нынешнему положению вещей, это была весьма реальная угроза.

Эйлар сдержала смешок.

— Мне пора, — сказала она вслух, — нужно еще успеть кое-что сделать.

— Собрать вещи, — напомнила ей сьерра.

— Они давно собраны. Я уже давно собиралась сбежать.

Обсудив со сьеррами еще кое-какие детали, девушка вернулась к себе.

Учителя по-прежнему не было и почему-то казалось, что он придет не скоро. И хотя Эйлар прекрасно знала, что предчувствиям доверять нельзя, у нее все равно не было другого выхода, как рискнуть и заняться поисками. Другой возможности у нее нет, а сэру Хьюго всегда можно что-нибудь соврать. Впрочем, что тут можно соврать, если тебя застукают с поличным в его комнате? Мол, простите, заблудилась, ошибочка вышла, решила прогуляться, искала ингредиенты для зелий. Неправдоподобно. Учитель и без того убежден в ее непроходимой тупости.

Выглянув в коридор и убедившись, что там пусто, Эйлар покрепче заперла дверь и приступила к поискам. Точнее говоря, несколько минут она просто стояла посреди комнаты и думала о том, куда именно сэр Хьюго мог положить хрустальный шар. Наверное, все-таки не очень далеко, так как эта вещь могла ему понадобиться. С другой стороны, шар требовался ему нечасто да и был не ахти какой ценностью, чтобы хранить его как зеницу ока.

Придя к такому выводу, Эйлар заглянула в несколько ящиков и шкафчиков, осмотрела вещи на полках и комоде, но там ничего не было. Интересно.

В лаборатории шара не оказалось. В полудюжине иных мест в комнатах — тоже. Так где же он мог его держать? Там, где удобнее всего его взять. Чтобы всегда был под рукой, на случай, если понадобится. А так как нужен он бывал нечасто, то такое место все-таки должно быть не на виду.

Эйлар повернула голову и уставилась на сундук, накрытый мохнатой шкурой. Это идея. В самом деле, но как проверить? Шаки являлась надежной гарантией того, что в сундук никто не сунет своего любопытного носа. Замок наверняка даже не заперт. Незачем. А у нее уже была одна попытка.

Девушка шагнула ближе и присела на край кровати.

— Привет, Шаки, — сказала она и протянув руку, погладила по шерсти, пропуская ее сквозь пальцы, — соскучилась?

Шаки заскулила и принялась шевелиться, показывая, как она скучает и как рада ее приходу. Эйлар не раз задумывалась о том, чья это шкура и каким образом сэр Хьюго сумел придать ей некое подобие жизни. Должно быть, это сильная магия.

— Мы ведь с тобой дружим, Шаки? — спросила девушка, не прекращая своего занятия.

Шаки подтвердила это бешеным маханием хвоста, и вытянувшись вверх, потерлась о подбородок Эйлар.

— Тогда помоги мне, Шаки. Позволь мне заглянуть внутрь.

Эта просьба могла оказаться чреватой. Шкура вполне могла счесть это вероятностью покушения на содержимое сундука и перейти к обороне. И хотя в запасе у девушки были кое-какие способы, ей не хотелось их применять. В конце концов, Шаки не виновата, она всего лишь исполняет хозяйскую волю.

Шкура застыла, потом снова принялась скулить, показывая, что, мол, она бы с радостью, но…

— Мне очень нужно, — добавила Эйлар, тяжело вздохнув, — обещаю, я постараюсь сделать так, чтобы он ничего не узнал.

И Шаки сдалась. Она сползла вниз и растянулась на полу. Бедная шкурка! А вдруг сэр Хьюго решит, что она не справилась со своими обязанностями и накажет ее? Как? Вернет к первоначальному состоянию, лишив магических свойств.

Подавив некстати возникшую жалость к обыкновенной зачарованной шкуре, Эйлар откинула крышку сундука и заглянула внутрь.

Она оказалась права. Хрустальный шар лежал на самом виду, сверху. Девушка достала его и положила на кровать. Не в силах побороть любопытство, она принялась рассматривать прочие предметы, находящиеся в сундуке. Тут был весьма неплохой набор боевого мага. Несколько жезлов, заряженных сильными заклинаниями, тарры, свитки, зелья, которые не найдешь ни в одной магической лавке и прочее в том же духе.

Эйлар смотрела на все это очень задумчиво, забыв о том, что она здесь только на минутку и нужен ей один хрустальный шар. Но от подобных вещей трудно было оторвать взгляд. Заманчиво. Очень заманчиво. Хм. А что, если… Он все равно обнаружит пропажу шара, пусть и не сразу. Семь бед, один ответ. И какая разница, если она все равно собирается сбежать?

Аморально красть у своего учителя? Может быть, но это его совершенно не удивит. К тому же, чем еще она занималась до сих пор? И потом, красть вообще нехорошо, но все давно с этим смирились.

Когда Эйлар закрыла крышку сундука, некоторых предметов в нем уже не было.

Поднявшись на ноги, девушка взяла хрустальный шар и собралась, было, уйти. Но ее остановила Шаки. Она подняла настоящий вой, скулеж и все порывалась уцепиться за ногу девушки.

— Я верну это, — говорила Эйлар заведомую ложь, — чуть позже. Но обязательно. Успокойся, Шаки. Тише ты. Сюда сейчас сбежится половина населения замка. Да что с тобой?

Шкура не унималась и пыталась ползти за ней следом. Эйлар показалось, что она хочет сказать ей что-то. Но вот что?

— Что ты хочешь? — сдалась она, присев на корточки, — мне вернуть вещи в сундук?

Шаки продолжала скулить и тереться об ее руки.

— Положить тебя на крышку?

Судя по всему, нет. Что же тогда?

Внезапно в голову Эйлар пришла догадка. Вряд ли, конечно. Но что, если правда?

— Взять тебя с собой? — выдвинула она последний аргумент.

Скулеж затих и Шаки бешено замахала хвостом.

Ну и дела. Зачарованная шкура хочет добровольно покинуть своего хозяина. Неужели, такое возможно?

— Ладно, — девушка подняла шкуру с пола и повесила на сгиб руки, — но учти, я еду далеко. И вообще, никаких удобств не обещаю. Я даже не представляю, куда тебя положить.

Шаки сама нашла выход, взобравшись ей на плечи и раскинувшись там, словно шикарная меховая накидка.

— Потрясающе, — обреченно вздохнула Эйлар, — ладно. Только не вздумай шевелиться и пугать народ.

И Эйлар отправилась на свою половину. Время уже было позднее, а ей еще нужно успеть узнать, где находится прежний придворный маг.

Водрузив шар на стол, девушка села и вытянув вперед руки, слегка провела ими по матовой поверхности. Туман в нем пришел в движение, заклубился, поплыл. Изредка хрусталь становился прозрачным, потом все вновь окутывала мутная пелена.

— Говард Мэнфрейд, — четко произнесла Эйлар, касаясь пальцами шара.

Пару минут ничего не происходило, а потом туман начал рассеиваться и наконец возникло чуть расплывшееся лицо мужчины, седовласого, с окладистой бородой, лет ему было далеко за восемьдесят.

— Где он? — снова вопросила девушка, — покажи мне, где он.

Хрустальный шар буквально выполнил ее просьбу, показав комнату, заполненную самыми разнообразными вещами. Судя по всему, маг не утруждал себя уборкой, либо обладал чрезвычайно нерадивой прислугой.

— Как туда добраться?

Вот теперь все изменилось. Эйлар увидела внутри шара дорогу, ведущую от Тариолы как будто с высоты птичьего полета. Схватив перо и бумагу, она принялась торопливо зарисовывать путь и ориентиры, чтобы не сбиться в дороге, полагаясь на свою память. За ней такое водилось, она плохо ориентировалась в незнакомой местности.

Наконец, все было закончено. Девушка некоторое время посидела за столом, грызя кончик пера, а потом ее озарило.

— Предметы для снятия проклятий со сьерров? Где они?

На сей раз туман в шаре оставался неподвижным довольно долго. Видимо, вопрос оказался не из легких. Но в конце концов, показал все ту же захламленную комнату и прежнего придворного мага. Это можно было истолковать как угодно. Либо нужные предметы находятся там, либо нужно обращаться к магу. В любом случае, поездка неизбежна.

Эйлар приободрилась и осмелела.

— А покажи-ка мне Эглу, — велела она.

Наблюдать за теми картинками, открывающимися ее взору внутри хрустального шара оказалось интересно и увлекательно. Неужели, и сэр Хьюго развлекался подобным образом? Очень может быть. Иначе, как он узнавал, где она была?

Владетельница беседовала с одним из советников. Тот был куда более расположен к разговору и очень любезен, чего прежде за ним не водилось. Видимо, Эгленис удалось произвести впечатление на двор. Беседа подходила к концу. Не было слышно ни единого слова, но жесты и позы говорили об этом куда более красноречиво.

Владетельница направилась к выходу, по пути осматриваясь. Ее походка стала более уверенной, а движения и осанка — властными. Вот, что значит — почувствовать свою силу.

А вот это уже интересно! Эйлар подалась вперед. Эгленис подошла к сэру Хьюго и что-то ему сказала. Он едва заметно сдвинул брови и покачал головой. Она настаивала.

Девушке захотелось услышать, что именно они обсуждают. Она ничего не могла с собой поделать. Это было так захватывающе!

— О чем они говорят? — спросила она у шара, почти не надеясь на эффект.

Но ошиблась.

— …так поступать, — закончила фразу владетельница и дотронулась до рукава сэра Хьюго, — нам нужно поговорить об этом.

— Не сейчас, — он развернулся и направился к выходу.

Здорово! Эйлар поерзала на стуле. Оказывается, сэр Хьюго тоже испытывает желание стукнуть Эглу по носу. А сам-то что говорил, как возмущался!

— Ну, Хьюго! — Эгленис поспешила за ним, — но это очень важно. Пожалуйста, на несколько минуточек! Хьюго!

— Потом, — не оборачиваясь, бросил маг.

— Я прошу тебя! — владетельница на ходу старалась заглянуть ему в лицо, но это ей плохо удавалось, — ради меня. Хью, дорогой.

Ой, дура. Эйлар захихикала. Сейчас он ей даст. Назвать его «Хью»! Он терпеть не мог уменьшительных от своего имени.

— Прекрати немедленно, — расправа последовала незамедлительно, — не действуй мне на нервы.

— Прости. Но мне очень нужно, правда. Почему ты не хочешь сделать для меня такой малости, Хьюго? Я ведь пошла тебе навстречу и не стала трогать твою ученицу. Хотя следовало бы, — в тоне владетельницы появились жесткие нотки, — мне она не нравится. Эта девчонка здорово себе на уме.

— Ты хочешь поговорить об этом? — сэр Хьюго на ходу резко развернулся, так что Эгленис налетела на него и чуть не упала.

Она поспешно отступила на шаг назад и с опаской поглядывала на его лицо. Эйлар поистине наслаждалась увиденным. Вид у учителя был грозный и внушительный. «Он ее сейчас в порошок сотрет», — подумалось ей.

— Н-нет, — замотала головой владетельница, — мы это уже обсуждали, правда? Я соскучилась по тебе, Хьюго. Будь же снисходителен. Совсем ненадолго, прошу. Когда я с тобой, я забываю о своих обидах. Ты ведь знаешь, что когда я расстроена, я могу забыть обо всем на свете и натворить кучу невозможных вещей.

— Ты имеешь в виду сьерра Ирвина? — ядовито осведомился сэр Хьюго.

Лицо Эгленис перекосилось.

— Не напоминай мне о нем. И о нем, ни об его мерзкой семейке я говорить не желаю. Они получили по заслугам. И потом, я все равно ничего не могла бы сделать. Я не знаю, как.

— Ты использовала проклятия не зная, как их снимать?

— А зачем их снимать? — удивилась его непонятливости владетельница, — ну, пойдем же. Здесь неподходящее место для бесед.

Она взяла его за руку и повела к двери.

Эйлар могла смотреть и дальше, но решила, что не стоит. Время поджимало. Скоро полночь, а она еще не сделала того, что должна. Пора.

Она провела рукой над хрустальным шаром, словно смахивая пыль и изображение исчезло.

Удобная вещь — хрустальный шар. С его помощью можно узнать немало интересного. Она завернула его в темную ткань и осторожно положила в свою дорожную сумку, которая вот уже несколько дней стояла полностью упакованной. Шар она возьмет с собой. Все равно, бегства не утаишь, да и похищения некоторого содержимого сундука тоже. К тому же, без хрустального шара сэру Хьюго будет затруднительно узнать, куда она направилась.

Эйлар переоделась в дорожное платье, простое, безо всяких изысков, удобное и практичное, надела легкий плащ и беретик. Волосы были заплетены в две косы. На ногах мягкие башмачки — самое то в путешествии. Шаки вольготно раскинулась у нее на плечах, имитируя меховую накидку.

— Нет, нет, — сказала девушка, снимая ее, — не сейчас, Шаки. Полежи пока здесь. Охраняй мою сумку. Вот.

Она накинула шкуру сверху и пообещала, направляясь к двери:

— Я скоро вернусь.

Коридоры, и в дневное время не особенно оживленные, сейчас были совершенно пустынны. Не видно было и стражи. Впрочем, стража обычно находится у важных объектов, игнорируя пустые залы. Правда, именно такой важный объект Эйлар и предстояло посетить. Она беспокоилась, как бы Эгленис не выставила стражу у дверей своих покоев. Ей не хотелось применять заклинания и привлекать к себе внимание, а также тратить силу, которая могла пригодиться ей в дальнейшем.

Сегодня Эйлар везло, как никогда. Стражи у дверей покоев владетельницы не оказалось. Впрочем, почему, догадаться не трудно. И девушка поняла, когда оказалась внутри. Эгленис там не было. Должно быть, она все еще обсуждает что-то важное с придворным магом. Следовало поторопиться.

Эйлар приступила к поискам. Она была уверена, что Эгленис не носит статую с собой, слишком уж это неудобно. Да и потом, не очень приятно, зная, что это не совсем статуя. Впрочем, Эгле, наверное, приятно.

Статуэтка в виде нимфы находилась в будуаре владетельницы на туалетном столике. Мило. Должно быть, она прихорашивается перед зеркалом и посматривает на своего кузена, отчего на ее бледных, анемичных щечках возникает легкий румянец. Месть сладка.

Эйлар достала из кармана специально приготовленную для этого ткань и подняла статуэтку со стола.

— Простите, — тихо пробормотала она, — скоро ваши мучения закончатся. Я попробую что-нибудь сделать.

Завернув нимфу в ткань, девушка повернулась и застыла. За дверью отчетливо слышались шаги. Черт. Попалась.

Эйлар метнулась в угол и встала за тяжелую портьеру. Ей было совсем не нужно, чтобы ее здесь нашли. Эгленис получит повод для наказания и с удовольствием его применит. Тут уже сэру Хьюго ничего не удастся сделать.

Дверь отворилась и в темный будуар проник свет, исходящий от лампы, которую несли в руке. Послышались шаги. Эйлар осторожно выглянула. Владетельница как раз ставила лампу на столик у входа.

— Входи, — прошептала она, — слуг я отослала.

Девушка даже не удивилась, когда увидела того, кому это было сказано. Да и чему тут было удивляться? О связи владетельницы с придворным магом уже знал весь двор.

— Мы можем говорить и здесь, — скрипучим голосом сказал сэр Хьюго.

— Я ужасно истосковалась по тебе, любимый, — Эгленис, приподнявшись на цыпочки, обняла сэра Хьюго за шею, — пойдем же. И не будь таким букой. Ну же, не хмурься, — она поцеловала его и рассмеявшись, отпустила, — идем.

Взяв его за руку, потянула к двери спальни.

— Нет, не сегодня, — отрезал он, отнимая руку.

— Что? — Эгленис непонимающе посмотрела на него, — почему?

— Мне надо в хранилище, разбирать артефакты прежнего мага.

— Потом пойдешь. Хьюго, прошу!

— Осмотр занимает слишком много времени.

— Но…

Вместо ответа маг развернулся и вышел вон. Эгленис душераздирающе вздохнула, всхлипнула и почти бегом направилась в спальню.

Эйлар ошеломленно покрутила головой. Когда это учитель отказывался от подобных предложений? Сколько у него было любовниц за те шесть с половиной лет, что Эйлар жила в его доме? Она уже и счет им потеряла. Правда, в этом случае она никак не могла ободрить его вкуса. Лусиан, по крайней мере, была хорошенькой, чего об Эгле никак не скажешь. Она, конечно, не страшная и не уродливая, но назвать ее красавицей было нельзя даже с сильного перепоя. Невзрачная, вот точное определение. Блеклая, бесцветная, никакая. И если Лусиан можно было сравнить с яркой, экзотической птичкой, то Эгленис больше смахивала на серую мышку.

— Фу, — прошептала Эйлар себе под нос и поморщилась.

Что это с ее учителем? Неужели, проняло, наконец? Впрочем, судя по подслушанной беседе, тошнить его начало уже давно.

Нельзя было терять времени. Девушка выскользнула из-за портьеры и бесшумно направилась к двери, по пути стянув с туалетного столика какую-то безделушку. Она сделала это полуосознанно, но когда поняла, то возвращаться не стала. Пропажу статуи все равно обнаружат и тогда Эгле будет не до безделушки. А им в путешествии понадобятся деньги и чем больше, тем лучше.

В рассуждениях Эйлар было много цинизма, но привычного. Поскольку обрела его она давно и полагала единственной разумной точкой зрения. Цинизм помогал ей выжить в трущобах Тариолы. А потом, оказавшись в более благоприятной обстановке, она так и не смогла от него избавиться. Она могла выслушать и увидеть самое ужасное и отвратительное из всего, что случалось на свете, принять и даже оправдать это. А главное, вовремя смыться. Так было легче и удобнее.

Следовало вернуться к себе и забрать сумку. Эйлар здраво рассудила, что пока сэр Хьюго слишком занят и освободится не скоро. Сам ведь сказал, что осмотр артефактов занимает много времени. Впрочем… Тут девушка застыла на месте. А что, если это просто отговорка? Он это на ходу придумал, чтобы не идти за Эглой.

— Ой, — вырвалось у нее.

Сорвавшись с места, Эйлар помчалась к себе в комнату. Она бежала столь быстро, что попадись ей на пути хотя бы один человек, она смела бы его, не заметив. Казалось, от скорости вокруг нее возникают вихри.

Но, к счастью, сэра Хьюго на их половине не было. Просто замечательно. Хватай сумку и беги.

У западных ворот она оказалась в точно назначенный час. Стража пропустила ее, точнее, сделала вид, что не заметила. Эти люди были явно на стороне сьерров.

Мидара нервно прохаживалась, сцепив руки за спиной и оглядываясь. Увидев Эйлар, она со всех ног побежала к ней.

— Ну? — спросила она, задирая голову, чтобы увидеть ее лицо, — ты достала?

— Да, — Эйлар похлопала по сумке, висевшей на ее плече, — он здесь.

— Ой, зачем ты его туда положила? — подошла к ней и Эвианн, — ему там наверное темно и неудобно.

— Предлагаешь всю дорогу везти его в руках? — осведомилась Мидара, — попутно демонстрируя всем желающим? Все правильно.

— Но он ведь человек, пусть и заколдованный, — не сдавалась сестра.

— Хватит. Мы едем или будем торчать тут до тех пор, пока Эгла не очухается? Вперед. Посади меня на лошадь.

Эвианн с очень недовольным видом подхватила сестру подмышки и попыталась усадить на шею лошади, но не преуспела.

— Ты тяжелая, — сказала она в свое оправдание, — и не болтай ногами, ради бога.

— А ты не тряси меня, я не кукла.

— Позвольте, сьерра, — Эйлар осторожно забрала Мидару из неуклюжих рук Эвианн и легко усадила на положенное место.

— Оказывается, быть ребенком очень неудобно, — сделала вывод старшая сьерра, — особенно, при такой каракатице, как ты, Эви. Ты совершенно не умеешь обращаться с детьми.

— А почему я должна уметь? — огрызнулась та, — у меня их никогда не было. И вообще, я младшая в семье.

— Сейчас по тебе этого не скажешь, — съязвила Мидара, — судя по тебе, ты вынянчила как минимум, с десяток внуков.

— Не болтай, а то пойдешь пешком, — пригрозила сестра.

Они выехали за ворота, которые поспешно закрылись за ними.

— Ну, вот и все, — заметила Мидара вполголоса, — теперь можно с уверенностью утверждать, что мы вне закона. И уж будьте уверены, Эгла использует это на полную катушку. Так что, не будем терять времени. Поехали.

— Куда мы поедем? У тебя есть план? — поинтересовалась Эвианн.

— Для начала, нам нужно покинуть город.

— Это сделать не так просто, — заметила Эйлар, — как вам известно, сьерра, сейчас ночь, а на ночь городские ворота закрываются.

— Я не такая дура, чтобы не знать об этом, — заявила Мидара, — но помимо главных ворот существуют и другие выходы, о которых необязательно знать всем.

— А ты знаешь? — поддела ее Эвианн.

— Знаю. Я много чего узнала, когда готовилась к побегу. Мы поедем по горной тропе. Там выставляют стражу лишь во времена смут и войн. А сейчас у нас спокойно.

— Мы поедем в горы? — ужаснулась сестра.

— Мы уже едем в горы, — Мидара уверенно сжимала вожжи в своих маленьких детских ручках.

— Боже, о чем ты думала, когда решала это? Там опасно, особенно в темноте. Мы можем упасть в пропасть.

— Господи, — простонала сестра, закатив глаза, — на каком свете ты обитаешь, Эви? «Сорваться в пропасть»! Где ты там видела пропасти? Да ты вообще там никогда не бывала.

— Вот именно. И ты тоже. Ты даже не знаешь, что там вообще может быть. Мы не можем ехать по горной тропе, в темноте на ощупь.

— Хватит кудахтать, — отрезала Мидара, — я все продумала. Мы проедем по тропе совсем немного, до развилки. А потом спустимся вниз и окажемся на обычной дороге. К тому же, горная тропа, к твоему сведению, достаточно широкая и удобная.

— Вечно ты выставляешь меня дурой, — обиделась Эвианн, — и почему я должна с тобой нянчиться? Почему бы тебе не сесть к Эйлар? Пусть она выслушивает твои поучения.

— Я буду ехать с каждой из вас по очереди, — сообщила старшая сьерра веско, — и не ворчи. Если ты будешь ворчать и причитать всю дорогу, мои нервы не выдержат.

— Выдержат, — успокоила ее сестра, — у тебя вообще нет нервов.

— Тише, госпожи сьерры, — заметила Эйлар, — нам вовсе не следует привлекать к себе внимание. Вы потом поспорите.

— Да, пожалуй, — тут же признала Мидара, — кстати, я давно хотела сказать. Не называй нас сьеррами по этой же причине. И вообще, я думаю, нам стоит называться как-то по-другому.

— Что ты имеешь в виду? — тут же влезла Эвианн.

— Я имею в виду наши имена. Нам нужно сменить их.

— Вот еще. Не стану я ничего менять.

— Тогда нас схватят в первом же придорожном трактире и проволокут назад. Поумерь свои амбиции, Эви. Пока люди не знают, что с нами произошло и не станут связывать наши имена с нашим положением. Но вскоре это может измениться. Да наверняка изменится. Неужели, ты думаешь, что Эгла оставит наш побег без внимания?

— Я так не думаю. Ладно, — Эвианн махнула рукой, — я согласна. Ну, и как нам следует называться?

— Например, — Мидара задумалась, — ты у нас будешь Эвелиной.

— Эвелиной? — переспросила та, поморщившись.

— А что? Вполне приличное имя и кстати, созвучно с твоим. Мы не будем путаться. А меня зовите Миа.

— А меня? — поинтересовалась Эйлар.

Мидара посмотрела на нее.

— Тебя сокращенно называют Лар?

— Лари.

— Вот и прекрасно. Будем называть тебя Лара. Хорошее имя. И не запутаемся. Далее. Следует помнить, что мы на «ты». Начинай прямо сейчас, чтобы привыкнуть. А ты, Эви, не подпрыгивай всякий раз в седле и не делай вид, что упадешь в обморок от подобной непочтительности.

— Я и не собиралась.

— И последнее. Думаю. Мы все будем родственниками. Ты, Лара — моя мать. Эви — твоя мать, следовательно, моя бабушка.

— Бабушка!? — тут Эвианн возмутилась, — твоя бабушка? Да я младше тебя на три года!

— Сейчас этого по тебе не скажешь. Когда тебе вернут твой прежний облик, станешь моей сестрой, а пока ты — бабушка и не возражай. В конце концов, я старше.

Эйлар фыркнула.

— Я хотела бы заметить, госпожа… ой, то есть, Миа, ты должна вести себя иначе. По крайней мере, на людях.

— Иначе? — Мидара озадаченно нахмурилась, — что ты имеешь в виду?

— Ты выглядишь как ребенок, а ведешь себя, как взрослая женщина. Это выглядит очень необычно, даже странно.

— Точно, — подтвердила и Эвианн, — постоянно командуешь, слова никому не даешь сказать. Ты шестилетний ребенок, вот и веди себя соответственно.

— Это как? — сьерра скривилась, словно услышала что-то отвратительное.

— Ну, хнычь почаще, проси конфетку, говори: «я хочу к маме», «я устала», «я хочу спать». И слушайся старших, — с нескрываемым удовольствием пояснила Эвианн, — кстати, нужно будет купить ей куклу, — сказала она Эйлар, — ребенок с куклой выглядит трогательно.

— Да, пожалуй, — согласилась девушка.

— Вы обе — нехорошие тетки, — выдала Мидара в своем новом амплуа, — вы плохие, я не хочу с вами ехать. Обижаете бедную, маленькую девочку. А-а-а, я хочу домой!

— Неплохо, — Эвианн захихикала, — только потоньше и жа-алобней.

— Иди ты, знаешь, куда, — бросила сестра, — бабушка.

Теперь рассмеялась Эйлар.

— Я хотела узнать, — добавила она, когда отсмеялась, — мне следует называть Эви мамой? Или может быть, сделаем проще? Могу быть, к примеру, женой ее сына, то есть, невесткой.

— Час от часу не легче, — вмешалась Эвианн, — у меня просто волосы дыбом встают.

— И чем ты недовольна?

— Меня это просто убивает. «Жена моего сына», — повторила она с отвращением, — я вообще еще не была замужем, а у меня уже тут внучка появилась, да еще и вредная.

— Бывает и не такое, — развеселилась Мидара, — успокойся, это не на всю жизнь.

Как и предсказывала сьерра, горная тропа не охранялась и была совершенно пустынна. Эйлар зажгла огонь, чтобы они не сорвались вниз, так как было все-таки темно, а тропа находилась на порядочной возвышенности. Правда, ехать им пришлось недолго. Вскоре они свернули направо и спустились вниз, выехав на дорогу.

— Куда теперь? — спросила Эвианн.

— А это мы должны спросить у тебя, Лара, — Мидара взглянула на Эйлар, — ты выяснила, куда нам ехать? Где живет прежний маг?

— В Ваннизиане, — сообщила девушка.

— Так далеко? — ахнула младшая сьерра.

— Не так уж это далеко, — возразила ей сестра.

— Ничего себе! Нам придется проехать через весь Даннам. По-твоему, это рукой подать?

— А тебе все нужно преподнести на блюдечке под нос? Никто не говорил, что будет легко. Этот маг вообще мог оказаться за тридевять земель где-нибудь за морем. А он всего лишь в Ваннизиане. Мы можем добраться туда за месяц. Даннам — маленькое княжество, еще меньше Тариолы.

— Он опять начинает всех учить, — пожаловалась Эвианн Эйлар, — мне становится плохо, когда я представлю ее на людях.

— Сейчас мы не на людях, — отрезала Мидара, — так что, потерпишь.

— А какая у нас фамилия? — вдруг поинтересовалась Эйлар.

— Что?

— Я подумала, раз уж мы — одна семья, то у нас должна быть и фамилия, причем, одинаковая.

— Ты права, — кивнула Мидара, — я подумаю. Что-нибудь простое, чтобы мы не слишком напрягались, вспоминая ее.

— Кейн, — предложила Эвианн, — коротко и ясно. И звучит неплохо. Лара Кейн или Миа Кейн.

— Эвелина Кейн, — повторила сестра, пробуя имя на вкус, — да, ничего. Пусть будет Кейн. Твой муж, Эви, купец, и сын пошел по его стопам. Значит, Лара — жена купца.

— А ты — купеческая дочка, — хихикнула Эвианн, включаясь в игру, — твой отец — торговец тканями или специями.

— Тканями, — уточнила Мидара, — я в тканях неплохо разбираюсь.

— Детям полагается помалкивать, — напомнила ей мнимая бабушка, — важнее то, в чем разбираюсь я.

— Ни в том, ни в другом. Впрочем, какая разница. В твоем почтенном возрасте вполне можно обзавестись склерозом. Что-то не знаешь, сделай вид, что забыла.

— Я уже представляю себе это, — тяжело вздохнула Эвианн.

Все это было очень забавно. На некоторое время можно было забыть, что они убегают из Тариолы, что за ними может быть погоня и что ничем хорошим это не закончится в принципе. В конце концов, даже если они и доберутся до Менфрейда, он вполне может отказать им или забыть, какое именно противопроклятие нужно использовать. А потом… Что потом? Тоже хороший вопрос. И если сьерры могут как-нибудь устроиться в силу своего происхождения, то она, Эйлар… Куда идти ей? Она ведь даже не сумеет устроиться в какую-нибудь захудалую деревеньку целительницей, у нее нет лицензии, она еще не полноправный маг, а всего-навсего ученица. И теперь, после того, как она сбежала, лицензии у нее не будет никогда.

Эти мысли пришли в голову Эйлар совершенно неожиданно и сразу испортили ей настроение. Разумеется, она всегда может вернуться к своему старому занятию. Это привычно и просто. Но после стольких лет, прожитых в достатке, у нее уже не было желания жить так, как прежде. Накопленных денег не хватит на всю жизнь. А приторговывать из-под полы зельями можно не бесконечно. Наказание за торговлю без лицензии сурово.

Эйлар ехала и с тоской размышляла, как она могла докатиться до такой жизни. Она всегда старалась не высовываться и не вмешиваться в то, что могло все осложнить. И вот, незаметно как, все же вляпалась в такие неприятности, что как говорится, дальше уже некуда. Конечно, еще не поздно вернуться, бросив сьерр посреди дороги, ничего не объясняя и предоставив им право выпутываться, как знают. Наверное, стоило так и сделать. Но девушка продолжала ехать вперед, ругая себя последними словами.

— Нужно остановиться в первом же придорожном трактире и хоть немного поспать, — заметила Мидара, иначе мы долго не продержимся.

— Нет, отозвалась Эйлар, — нам следует ехать дальше и как можно скорее.

Эвианн обернулась и взглянула на нее с возмущением.

— Что ты несешь? Мы устали. Мы не можем так долго оставаться в седле. Это неслыханно.

— Конечно, вы можете остановиться в трактире и преспокойно улечься спать, — кивнула девушка, — а проснувшись, обнаружить, что в коридоре вас уже ожидает вооруженный эскорт, присланный владетельницей. Полагаю, она очень скоро сообразит, куда мы делись и где теперь нас следует искать.

— Это просто отвратительно, — отозвалась Мидара негромко, — но она права. Пока у нас есть преимущество во времени. Завтра утром его уже не будет.

— Но мы не выдержим целые сутки в седле, — не сдавалась Эвианн.

— Придется постараться. Иначе отдыхать мы будем под неусыпным оком Эглы, да еще и в какомнибудь новом, экзотическом облике. Лично меня это как-то не привлекает. Я лучше устану до полусмерти, но на свободе, чем буду отдыхать в темнице.

Ее сестра то ли вздохнула, то ли всхлипнула, но больше не спорила.

Больше они почти не разговаривали до самого утра. У всей троицы было плохое настроение, навалилось уныние и они часто оглядывались, проверяя, нет ли за ними погони. Хотя они прекрасно знали, что их отсутствие обнаружат не раньше полудня, да и то, если Эгле вздумается их навестить. Преданные слуги обещали не поднимать шума, но долго им не продержаться. Им тоже хотелось сохранить головы на плечах. А на что способна нынешняя правительница, все уже получили самое полное представление.

Когда время подошло к полудню, сьерры совершенно вымотались. Они были бледны и измучены, хотя по мнению Эйлар, проехали всего-ничего. Впрочем, и сама девушка чувствовала себя не менее уставшей. Она нечасто ездила верхом и у нее не было большой практики. Однако, по определению простолюдины всегда должны быть выносливее членов венценосных семей. Они с детства приучены к работе и на их плечи возложены всевозможные жизненные тяготы, в то время, как благородные люди от этого избавлены и оттого изнежены. Но Эйлар вовсе не чувствовала себя бодрой и сильной. Ей хотелось улечься на спину лошади и заснуть. Или нет, слезть с опостылевшего седла и растянуться прямо на траве. Если вы думаете, что провести в седле несколько часов очень просто, вы никогда не ездили верхом. А уж для новичка это вообще ад кромешный.

Мидара дремала, прислонившись к сестре, которая выглядела так, словно вот-вот свалится. Но она все же нашла в себе силы, чтобы обернуться к Эйлар и тихо спросить:

— Ты уверена, что нас будут преследовать по этой дороге?

— Не знаю, — отозвалась та не менее тихим и усталым голосом, — я вообще ни в чем не уверена. Владетельница может расспросить слуг.

— Они нас не выдадут, — почти перебила ее Эвианн.

— Возможно. Но это зависит от того, как именно им будут задавать вопросы.

Сьерра побледнела, хотя казалось, что дальше уже некуда.

— Я об этом не подумала, — сказала она, — господи. От Эглы теперь всего можно ожидать. Да и маг… Я совсем о нем забыла. Он ведь может узнать, где мы с помощью своей магии.

— Это не так просто, — возразила девушка и уже хотела добавить, что ее учитель не станет этого делать, но осеклась.

Откуда она знает, так ли это? Неужели, настолько уверена в том, что Хьюго не станет помогать владетельнице их искать только потому, что в числе сбежавших его ученица? Может быть, раньше это и в самом деле было так, но сейчас все изменилось. Сейчас она уже не его ученица, она добровольно его покинула. К тому же, попутно стащив некоторые ценные вещицы. Кто после такого ухода станет ей помогать?

— Ты же маг, Эйлар, — проговорила Эвианн жалобно, — то есть, Лара. Сделай что-нибудь. Ведь есть какие-то способы. Сделай так, чтобы нас не нашли.

Вероятно, такие способы были. Да скорее всего. Но Эйлар знала только один — магическая завеса. Она могла использовать это заклинание, но очень недолго, поскольку оно отнимало много силы. А силы у нее было немного.

— Ты думаешь, я такой сильный маг? — напрямик спросила она, — напрасно. Я еще даже не маг, а ученица мага. Впрочем, уже и не ученица. И мне следует беречь свою силу для более важных вещей.

— Например? — уже совсем безнадежным тоном поинтересовалась сьерра.

— Для отражения нападения.

— О господи.

— В чем дело? — сонным голосом спросила Мидара, просыпаясь, — что шепчетесь?

— Просто болтаем, — ответила сестра.

— У вас еще хватает сил на болтовню? Завидую.

— Молчала бы лучше! — возмутилась Эвианн, — сама бессовестно продрыхла почти всю ночь, а теперь говорит что-то о силе!

— Я — маленькая девочка, — Мидара хмыкнула, — у меня сил меньше, чем у вас.

— А я вообще старая женщина, — не унималась сьерра, — а ты на меня навалилась! Сядь прямо, в конце концов, а то я тебя с лошади спихну.

— Боже. Успокойся, Эви, — она выпрямилась, — сколько сейчас времени?

— Много. Почти час.

— То-то я проголодалась. Давайте поедим.

— Мы не должны останавливаться.

— Я знаю. Но мы можем поесть на ходу. Сама могла бы догадаться. Доставай еду. Где мешок?

Ворча о том, что ее бессовестно эксплуатируют, Эвианн повернулась за мешком с провизией.

— Где мы?

— В пути, — сообщила сестра язвительно, — сделай над собой усилие и поверни голову. Или так устала спать?

— Как далеко от Тариолы?

— Мы уже едем часов десять, — сообщила Эйлар справа, — или даже больше.

— Это значит, что мы уже прилично оторвались. Наверное, можно где-нибудь остановиться.

— Где? — тут же спросила Эвианн, — ты что, видишь поблизости уютную гостиницу или трактир? Кругом одна сплошная степь.

— Но ведь когданибудь мы должны куда-то приехать.

— Умница. Ты с утра всегда такая сообразительная? Разумеется, рано или поздно мы куданибудь приедем. Вопрос в том, когда.

— Хватит язвить, Эви, — оборвала ее сестра, — где карта? Дай ее мне.

— Я тебе в прислуги не нанималась, — совсем обозлилась та, — ты что, безрукая? Сама и возьми.

— Я не могу, — утомленным тоном пояснила сьерра, — сама могла бы сообразить. Я по росту тебе до пояса не достаю. И в этом нет моей вины.

Эвианн рывком достала из мешка карту и сунула ее едва ли не под нос сестре. Решив не обращать на это внимания, Мидара развернула плотный лист и принялась внимательно его изучать. Минуты через две она сказала:

— До небольшого городка под названием Хэмпстед мы не успеем доехать засветло. Но на карте указана какаято деревня. Или может, постоялый двор. Вот там мы и остановимся.

— Дай посмотреть, — младшая сьерра почти отобрала у нее карту и впилась в нее глазами, — господи, да эта деревня ужасно далеко! Вряд ли, мы доедем до нее за пару часов.

— Часов за пять, — пояснила Мидара, — как раз к ужину.

— М-м-м, — Эвианн закатила глаза.

— Если ты такая неженка, не следовало вообще ехать с нами.

— Я тебя сейчас придушу! Кто еще тут неженка! Тыто хоть поспала, а мы все это время бодрствовали в седлах. О-ох, я ходить не смогу.

— Нужно будет прикупить ей палку, — заметила Мидара, повернувшись к Эйлар, — для пожилой женщины в столь почтенном возрасте в самый раз будет.

Эвианн сделала вид, что хочет вцепиться ей в волосы. Ее пальцы угрожающе скрючились, а зубы она стиснула так, что они явственно заскрипели.

— За что бог наказал меня такой отвратительной сестрой? — вопросила она у небес.

— Будь на моем месте настоящий ребенок, он бы сразу заикой стал, — не смолчала Мидара, — ты похожа на ведьму, которую предварительно как следует отхлестали метлой. Просто жуть.

Эйлар слушала все эти препирательства и молча смотрела вперед. Она понимала, что иначе сестры просто не могут. Им нужно постоянно спорить, цапаться, издеваться друг над другом и подшучивать. Как, бывало, они с Джоселин изводили Хьюго. Наверное, в любой семье так. Но сейчас все то, что раньше ее забавляло, стало вызывать в девушке раздражение. Очень хотелось громко и резко велеть им заткнуться.

— Лошади могут не выдержать столь долгого пути, — сказала она вслух безличным тоном.

Сестры повернулись к ней.

— Я это говорила два часа назад, — заметила Эвианн.

— Не сомневаюсь, что они устали и проголодались, к тому же, — вставила и Мидара.

— Мы кормили их, — сообщила младшая сьерра, — но все равно, посмотри, как они дышат.

— А что я могу сделать? — огрызнулась та, — остановиться мы все равно не можем.

— Вон там должен быть ручей, — Эйлар указала вперед, — нужно хотя бы напоить их и дать немного отдыха. Полчаса, не больше.

Сьерры тут же согласились. Скорее всего, потому, что им самим хотелось слегка отдохнуть и поразмять ноги.

 

13 Глава. Наемница

Малин сидела за столом в паршивом придорожном трактире и ужинала, запивая еду пивом. Ни то, ни другое не вызывало в ней восторга, но привередничать ей не пристало. За всю свою жизнь она немало повидала всевозможных трактиров, таверн, харчевен и прочих дрянных забегаловок, где пища оставляла желать лучшего. Другое дело, что жизнь — такая непредсказуемая штука, что иногда лучше плохая еда, чем вообще никакой.

Да и с деньгами у нее было негусто. Ей не удалось найти себе работу в Тариоле, хотя Малин прилагала к этому максимум усилий. Но как говорится, насильно мил не будешь. Никто не выразил желания взять ее к себе на службу, хотя она демонстрировала свои умения и была не хуже остальных кандидатов. Увы, в Тариоле царили патриархальные нравы, где мужчин всегда и во всем предпочитали женщинам.

Оставаться в городе дольше не имело смысла и Малин решила отправиться дальше. Возможно, ей повезет где-нибудь еще. Хотя проехав половину маленького княжества, она так и не обнаружила ничего похожего. После того, как Малин ушла с последней работы, сопроводив незиритарского купца до места назначения, ничего путного так и не подвернулось. Купец обещал порекомендовать ее своим знакомым, но то ли не сдержал своего слова, то ли никто не прельстился наемницей женского пола.

От скуки Малин поглядывала по сторонам, рассматривая посетителей, которых было немного. Прямо перед ней сидела подгулявшая мужская компания из четырех человек, периодически поднимавшая кружки и расплескивая во все стороны пиво. Сперва они скоропалительно решили пригласить Малин в свою компанию, но выслушав ее отказ, сопровожденный недвусмысленным жестом, отстали. С ней никто не хотел связываться. Посудите сами, ростом она вполне могла бы посоперничать с любым здоровым мужиком, впрочем, и комплекцией тоже. А ее скуластое лицо с квадратным подбородком и массивным лбом служило надежной гарантией того, что никто не станет приставать к ней с двусмысленной целью.

Слева от нее сидела еще одна компания, на сей раз одни женщины. Их было трое. На редкость уродливая старуха с видом крайнего утомления на лице, была самой старшей. Впрочем, все трое выглядели уставшими и изможденными. Особенно, маленькая девочка, которой для того, чтобы усадить на скамью так, чтобы она доставала до стола, пришлось подкладывать две крепкие доски, принесенные со двора.

Третьей в этой компании была молодая девушка лет восемнадцати, не больше. Ее Малин разглядывала дольше всех. Она давно привыкла к мысли, что ее собственное лицо красотой не блещет, хоть позолоти его и махнула рукой на это дело. Но хорошенькие лица девушек всегда привлекали ее внимание. Она рассматривала их и мечтала о том, что вдруг свершится чудо и у нее будет такое же. Глупые мечты, даже идиотские, но Малин не могла отказать себе в этом удовольствии. Она разглядывала лица как картины, вывешенные на стене для всеобщего обозрения.

Так вот, эту девушку с полным правом можно было назвать хорошенькой и даже красивой, несмотря на худобу и усталость. Волосы у нее были совершенно черные, вьющиеся, блестящие. Их так и хотелось потрогать, чтобы убедиться, что они настоящие, мягкие как шелк. Большие серо-голубые глаза, немного неожиданные по контрасту, окруженные черными, длинными ресницами. Аккуратный носик слегка длинноват, но общего впечатления не портит, скорее, придает индивидуальности. Пухленькие губки, сейчас плотно сжатые и твердый подбородок, говорящий об упрямом нраве. Девушка молчала, смотря только себе в тарелку. Казалось, она вот-вот упадет в нее своим хорошеньким личиком и заснет.

Малин разглядывала троицу уже несколько минут и только сейчас поняла, что есть в них какая-то странность. Такие компании были не редкостью на тракте и не бросались в глаза. Скорее всего, пожилая родственница сопровождает двух сестер с весьма большой разницей в возрасте. Но вот младшая… Малин в жизни не встречала такого странного ребенка. По виду ей можно было дать от силы пять — шесть лет. Детям в этом возрасте полагалось капризничать, клянчить особо вкусные кусочки, канючить и хныкать. Или напротив, постоянно вертеться и с трудом усиживать на месте. Для начала, свет не видывал такой наглой маленькой стервочки. В ней было столько уверенности и превосходства, что люди поневоле тушевались в ее присутствии. Она резко осадила служанку, сунувшуюся к ней с сюсюканьем, отчего бедная женщина теперь старалась обойти ее, когда проходила мимо. Она время от времени бросала какие-то тихие реплики сопровождающей их старухе, та морщилась, злилась и судя по всему, делала замечания, но все напрасно. Эту девчонку, кажется, в жизни ни разу не били хворостиной. А стоило бы.

Девушка не принимала участия в беседе. Она даже и не слушала, спала с открытыми глазами. Но вдруг подняла их и встретилась взглядом с Малин. Наемница невольно вздрогнула. Этот взгляд показался ей колючим и как будто горячим, как раскаленный уголек. Он словно прожег ее насквозь. В глазах девушки вспыхнула подозрительность, зрачки расширились, после чего она повернулась к своим спутницам и что-то негромко им сказала. Те тут же перестали препираться и дружно воззрились на Малин. Две пары одинаковых голубых глаз, которые даже у старухи не поблекли со временем. Они были такие же колючие и подозрительные.

Малин перевела взгляд в кружку, проверяя, сколько там осталось пива. На самом донышке. Допить, что ли, и отправляться спать? Или заказать добавки и еще немного понаблюдать за этой странной троицей. Впрочем, нет, кажется, они восприняли ее любопытство, как агрессию.

Малин залпом допила пиво и бросив на стол несколько монет, поднялась с места и отправилась наверх.

— Что она на нас уставилась? — зловещим шепотом вопросила Мидара, — думаете, она узнала?

— Вряд ли, — Эйлар покачала головой, — не думаю, что слухи из Тариолы путешествуют быстрее наших лошадей.

— Она явно заинтересовалась нами, — настаивала та, — может, что заподозрила?

— Если ты и дальше будешь вести себя так, как сейчас, на тебя уставится весь трактир, — вставила Эвианн, — сто раз тебе говорить, что ли, ты — шестилетняя девочка.

— Это и так всем видно.

— Да, но шестилетние девочки не говорят: «Будьте любезны, ступайте заниматься своим делом и не лезьте в чужие», — передразнила ее сестра, — так, кажется, ты сказала служанке?

— Терпеть не могу такого нахальства, — Мидара тряхнула головой, — раскудахталась тут, будто я ее внучка. Всыпать бы ей десять плетей, сразу поумнела бы.

— Кто, как не ты утверждал, что нам нужно забыть о своем происхождении? А сама задрала нос к потолку и бросает на всех презрительные и высокомерные взгляды.

— Тише, — предупредила их Эйлар, — почему вы постоянно так громко спорите? Поймите, это выглядит более, чем странно.

— Да, такие сопливые девчонки, как Миа вообще не должны возражать старшим, — согласилась Эвианн.

— Ну, погоди у меня, старая калоша, — угрожающе проворчала Мидара.

— Все-таки, что она на нас смотрела? — задумчиво спросила младшая сьерра, проигнорировав выпад сестры.

— Она в основном смотрела на меня, — пояснила Эйлар.

— На тебя? Ты что, ее знаешь?

— Нет. Да мне кажется, что и она меня не знает. Наверное, что-то привлекло ее взгляд.

— Что?

— Понятия не имею, — девушка пожала плечами.

— Мне она не нравится. Вы заметили? Она одета по-мужски да и ведет себя мужеподобно. Впрочем… с таким лицом…

— О, вы слышали, она упомянула ее внешность, — протянула Мидара, — краса ты наша ненаглядная. Эта тетка явно симпатичнее тебя в твоем нынешнем облике.

— Ах ты…, — прошипела Эвианн.

— Замолчите обе, — велела Эйлар повелительным тоном, — мы уже и без того привлекли к себе внимание. Неужели, так трудно немного потерпеть и поцапаться в комнате?

— Как ты смеешь…, — начала старшая сьерра и замолчала.

— Скверная девчонка, я тебя наконец отшлепаю! — повысила голос Эвианн, явно работая на публику, — как ты разговариваешь с матерью?

Посетители трактира уставились на них с явным одобрением. Судя по всему, они давно ждали этого момента.

Под столом, где никто ничего не видел, сестра лягнула Мидару ногой. Та проявила сообразительность, опустила голову, состроила плаксивую рожицу и отозвалась:

— Я больше не буду, бабушка.

— Пошли отсюда, — Эвианн положила на стол деньги и поднялась, — живо, пока они не очухались.

И все трое степенно удалились наверх, в свою комнату.

Нужно заметить, что это было еще одной причиной недовольства сьерр. Как они ни храбрились, но явно не привыкли к столь убогой обстановке. Им ни разу в жизни не доводилось спать в одной комнате и в одной постели.

Здесь стояли две кровати, грубо сколоченный стол и пара стульев. Вот и вся обстановка.

— Здесь нет даже зеркала! — возмутилась Эвианн.

— Зачем тебе зеркало? — хмыкнула Мидара, — думаешь, твоя внешность улучшилась настолько, что на тебя уже можно смотреть без ужаса?

— Иди сюда, — сестра хотела схватить ее за плечо, но та ловко увернулась, — я тебе покажу! Нет, ну что это такое? Почему она постоянно надо мной издевается? — этот вопрос она адресовала Эйлар.

Девушка пожала плечами и уселась за стол.

— Помолчите немного, — заметила она, доставая из сумки хрустальный шар.

Мидара уже не стала столь бурно реагировать на замечание. Она позабыла об угрозе, исходящей от сестры и подобралась ближе.

— Колдовать будешь? — спросила она.

— Хочу узнать, что предприняла владетельница.

Эйлар водрузила шар на стол и сев рядом, коснулась его руками.

— Есть ли погоня за нами? — проговорила девушка, — покажи, если так.

— Ух, ты, — Эвианн встала справа от нее, во все глаза глядя на хрустальный шар, в котором клубился туман.

Мидара приподнялась на цыпочки, потом пару раз подпрыгнула и потребовала:

— Подсади меня.

Сестра повернулась к ней с явным неудовольствием, потом с грохотом пододвинула стул ближе и бесцеремонно подхватив Мидару, установила ее на сиденье. Сопроводила сие действие словами:

— Ох, надоела ты мне.

Мидару было нелегко пронять подобным, тем более, что на ее глазах происходило таинство под названием «колдовство». Она ничего не ответила сестре и придвинулась ближе к столу.

В шаре показалась кавалькада, состоящая из восьми всадников. Все вооружены, собраны и суровы.

— Боже! — выпалила Эвианн, — погоня!

— Где они? — Мидара села прямо на стол, наклонившись к шару почти вплотную, — где?

— Кажется, не так далеко от Тариолы, — приглядевшись, пояснила Эйлар, — Миа, не наклоняйся так низко.

— Да, ты заслоняешь вид своими волосами.

— По-моему, они едут не больше часа.

— Странно, почему так поздно?

— Это же хорошо, — сказала Эвианн, — у нас есть время для отдыха.

— Боюсь, немного.

— Надо выехать на рассвете, — уточнила Мидара, — или еще раньше. Да Эгла спятила. Почему они вооружены? Нас всего трое и мы — женщины.

Эйлар закусив губу, смотрела на хрустальный шар.

— Мне жаль, — проговорила она наконец, — но ехать придется сейчас.

— Свихнулась? — обе сестры воззрились на нее, — а спать когда мы будем?

— Потом.

— Когда «потом»? Лара, не сходи с ума. Мы можем хоть немного поспать. Мы должны спать, иначе мы и двух суток не выдержим. Мы и так едва на ногах стоим.

— У меня такое ощущение, словно седло до сих пор у меня между ногами, — пожаловалась Эвианн, — это ужасно.

— Если мы проведем ночь здесь, расстояние между нами и ими, — девушка мотнула головой на кавалькаду, — сократится почти вдвое.

— Меньше. К тому же, они ведь люди, — возразила Мидара, — им тоже требуется отдых. И их лошадям. Кстати, не надо забывать и о наших. Если ты сможешь принудить нас отправиться в путь прямо сейчас, наши лошади долго не протянут.

Эйлар крепко стиснула зубы. Она и сама понимала это. Но ее не оставляло ощущение, словно земля горит под ногами. Хотелось бежать, бежать до тех пор, пока вдали не появится заветная цель.

— Ладно, — наконец, проговорила она, — до рассвета.

Кажется, сестры облегченно вздохнули.

— А он может показать нам, что поделывает Эгла? — Мидара указала на шар.

— Соскучилась? — ехидно поддела ее Эвианн.

— Просто хочу знать, что она задумала.

— Ну да, так она тебе это и покажет. Эгла, наверное, спит давно.

— И нам пора спать, — Эйлар убрала хрустальный шар в сумку, — нужно лечь пораньше, чтобы выспаться.

— Я что-то не пойму, кто здесь командует, — ледяным тоном сказала Мидара.

— Если вы обе хотите попасть к магу целыми и невредимыми, вам следует меня слушать, — отозвалась девушка, снимая платье, — если, конечно, вам нужна моя помощь. Простите, но я разбираюсь в этом побольше вашего.

Сьерра уставилась на нее так, словно видела впервые. Возможно, она многое могла сказать на это, напомнить о своем положении, о том, где чье место, в конце концов. Но вместо этого повернулась к сестре и скомандовала:

— Поставь меня на пол.

— А сопли тебе не подтереть? — привычно возмутилась та, но выполнила ее просьбу, если ее можно было назвать таковой, — мне надоело с тобой нянчиться.

— Может, наймем няньку? — не смолчала та, — а заодно и сиделку для престарелых.

— Ступай спать, убоище! Надеюсь, ты сумеешь раздеться без посторонней помощи, поскольку я вовсе не намерена этого делать, — и Эвианн, стянув платье, быстро юркнула под одеяло.

Мидара презрительно фыркнула.

Пробуждение их было нерадостным. Для начала, все трое не выспались и не отдохнули, как следует. Несколько часов для восстановления сил оказалось недостаточным. Потом, у них все болело. Руки, ноги не хотели слушаться, каждое движение отдавалось болью во всем теле.

О поездке они думали с ненавистью. Каждая жалела о том, что вообще пустилась в эту сомнительную авантюру. Жить в комфорте и достатке, пусть и с проклятием стало казаться им куда привлекательней.

Они с трудом доковыляли до конюшни. Эвианн совсем расклеилась и с трудом сдерживала слезы. В Мидаре было больше упрямства и злости, она терпела, чертыхаясь сквозь зубы. Эйлар терпела тоже, не выражая свои претензии вслух. Она пыталась подбодрить себя тем, что потом им будет куда легче, они привыкнут к дальним поездкам и верховая езда уже не будет столь ужасно сказываться. Но это не помогало. Ей хотелось вернуться наверх, рухнуть в постель и наплевать на все.

— Я ненавижу Эглу еще сильнее, чем это возможно, — пробормотала Мидара себе под нос, — я с удовольствием с ней разделаюсь, если выпадет возможность. Я придушу ее голыми руками.

Конюх вывел их лошадей и сперва помог сесть в седло Эйлар, что вызвало у сьерр неудовольствие. Легкое и почти безразличное у Эвианн и бурное — у Мидары.

— Долго мы будем ждать? — сурово осведомилась она и топнула ногой.

— Такой маленькой девочке следует быть повежливее, — неосмотрительно заметил конюх и покачал головой.

— Закрой свой рот, ничтожество, — припечатала «маленькая девочка».

Конюх до такой степени опешил, что застыл на месте, вытаращив глаза и широко раскрыв рот. Эвианн вздохнула и попыталась усадить свою своенравную сестрицу в седло. С третьей попытки ей это удалось.

— Простите, здесь нет ее отца, который вздул бы ее как следует, — сказала она конюху, пытаясь исправить положение.

— Ему повезло, что здесь нет моего отца, — снова встряла Мидара, — потому что первое, что бы он сделал — это велел бы повесить этого наглеца на воротах.

— Миа, замолчи немедленно! — велела Эйлар.

Та бросила на нее тяжелый взгляд и покорилась.

— Хорошо… мама.

Они выехали на дорогу, провожаемые неотступным взглядом конюха, впавшего в ступор.

— Прекрасно. Превосходно, — проворчала Эвианн, когда они отъехали настолько далеко, чтобы не быть услышанными, — кто-то твердил о необходимости соблюдать инкогнито.

— Он не смеет так с нами обращаться, — упрямо заявила Мидара, — мы — сьерры, а не простые смертные.

— Так мы стало быть, сьерры? А я думала, мы — купчихи.

— Вы сделали все, чтобы погоня убедилась в том, что идет по верному следу, — сказала Эйлар, — если они еще не уверены в этом, то доехав до трактира, у них пропадут последние сомнения. Вы уверены, что хотите продолжать этот путь?

— Прекрати, — резко бросила Мидара, — да, я признаю, я сорвалась. И я постараюсь, чтобы этого больше не повторилось. Но если бы ты знала, как это сложно! Я не привыкла к подобному обращению.

— Ничего, привыкнешь, — утешила ее сестра, — нам еще долго ехать.

Старшая сьерра взглянула на нее так, что та вскинула брови.

— Мне как раз не хватало твоих высказываний.

— Я заметила.

— Хватит, Эви. Мне и без того тошно.

— Нам всем тошно. Меня уже тошнит от этой поездки.

— Может, съела что-то не то? — подковырнула ее сестра, — ее уже тошнит! Надо же! Мы еще и двух суток не продержались. У нас впереди еще целый месяц.

Эвианн после таких ободряющих слов стало плохо на самом деле. Она просто позеленела, что совсем не улучшило ее внешность.

Впрочем, все трое наивно полагали, что прелести поездки исчерпаны усталостью, недосыпом, ломотой в костях и неучтивостью трактирных слуг. Увы, если бы! Через пару часов им предстояло узнать, что такое «неприятности» в полном объеме.

Местность, где они оказались, была совершенно пустынна. Но одного строения, только редкие деревья и большие валуны, раскиданные кое-где вдоль дороги. Только незнанием и неопытностью можно было оправдать ту поразительную беспечность, с которой они ехали. Эйлар до сих пор не выезжала из пределов Тариолы, сьерры путешествовали с внушительной охраной и всегда в крытых экипажах. И слово «бандиты» было им знакомо лишь по страшным историям, то есть, весьма умозрительно.

Но теперь они увидели их воочию. Четверо вооруженных, бородатых мужиков преградили им путь. Они бросали на них алчные взгляды, оценив их одежду, скарб и породистых коней. Один из бандитов держал девушек на прицеле арбалета, трое остальных неторопливо подступили к вожделенной добыче.

— Господи, что это? — пролепетала Мидара, вмиг растеряв свою уверенность.

— Мамочки, — вторила ей Эвианн, — Лара!

— Лара, сделай что-нибудь! — взмолилась и ее сестра.

Какая непростительная беспечность! Какая омерзительная забывчивость! Если бы в карманах Эйлар лежали тарры, хотя бы пара штук, она бы попыталась справиться с бандитами. Но ее карманы были пусты, а заглянуть в сумку мешал арбалет.

— Какая милашка, — проговорил один из мужиков, присмотревшись к девушке.

В его взгляде появилось вожделение.

Эйлар шевельнула руками и собралась, было, произнести заклинание, но ее движение было предупреждено.

— Не шевелись, — велел ей другой бандит, — если не хочешь получить стрелу в лоб. Сиди тихо, и все будет хорошо.

Вот в этом она как раз сомневалась. Кажется, их путешествие закончилось, не начавшись.

Но тут случилось то, чего никто не ожидал. Шкура, до сей поры мирно и тихо лежавшая на плечах Эйлар, вдруг напружинилась, вздыбилась и полетела вперед. Никто не успел ничего сделать, да что там, даже сообразить, что собственно происходит. А в следующее мгновение голова бандита, державшего арбалет оказалась плотно закутана шкурой. Он завопил, рука его дрогнула и он спустил тетиву. Стрела пролетела в паре дюймов от головы девушки.

Трое остальных кинулись к своему товарищу, пытаясь снять с его головы шкуру, но у них ничего не вышло. Никто не мог подцепить края, а когда попытался схватиться за них, из-под шкуры раздавались вопли, полные боли. Один из бандитов выхватил нож, собираясь располосовать шкуру, но после первого же пореза полилась кровь и вопли усилились.

Эйлар лихорадочно рылась в сумке в поисках тарр.

— Скорее поехали отсюда! — вскричала Мидара, — пока они заняты. Лара, ну же!

— Нет. Без Шаки я не уеду.

— Какая еще Шаки, господи? Нужно удирать, пока не поздно!

Топот копыт за их спинами заставил девушек резко обернуться. К ним подъезжала вчерашняя наемница. В одной руке она держала меч.

— Требуется помощь, дамы? — весело спросила она.

— О да, пожалуйста! — взмолилась Эвианн.

Наемница хорошо знала свое дело. Она расправилась с тремя здоровенными мужиками почти играючи, тем более, что застала их врасплох. Четвертый скончался без ее помощи, от нехватки воздуха и кровотечения.

Женщина внимательно присмотрелась к странной мохнатой тряпке, плотно окутывающей голову умершего.

— Что это? — озадаченно спросила она и хотела, было, ткнуть мечом.

Но подоспевшая Эйлар задержала ее руку.

— Нет. Не трогай.

Она присела на корточки и провела рукой по шерсти.

— Шаки, отпусти его. Умница Шаки, хорошая Шаки.

Наемница, вытаращив глаза, следила, как шкура, размотавшись, плавно перетекла на плечи девушки и там застыла. Но перед тем, как это сделать, она приподняла один из своих краев и махала им, словно это был собачий хвост.

— О боже, — тихо сказала она, — что это такое?

— Охранная шкура, — пояснила Эйлар, вставая.

— Охранная? — переспросила та, — понятно. Ты — колдунья, так? Теперь мне все ясно, — и небрежно смахнув с лезвия меча капли крови, убрала его в ножны.

— Спасибо за помощь.

— Да не за что. Эти мерзавцы ничего другого не заслуживают. К тому же, с этим разделались без моей помощи, — она кивнула на арбалетчика, — хорошая штука — охранная шкура. Удобная.

Она обернулась и окинула взглядом двух сестер, сидевших на лошади, тесно прижавшись друг к другу.

— Что же вы отправились в путь безо всякой охраны? Это неразумно. Далеко собрались?

— А что? — подала голос Мидара.

— Я не из праздного любопытства спрашиваю. Просто, в дороге вам не раз предстоит столкнуться с подобной мразью, — наемница пнула одно из тел носком сапога, — и их может быть больше. Магия, конечно, хорошая вещь, но иногда ею не дают воспользоваться.

— Это моя оплошность, — сказала Эйлар, поморщившись, — я не подготовилась.

— Сразу видно, что вы впервые путешествуете.

— Так заметно?

— Конечно. Вы так растерялись, словно в жизни бандитов не видели.

— Так и есть, — пробормотала Эвианн.

— Если бы не вы, мы бы погибли! — патетично воскликнула Мидара, — примите нашу глубокую признательность, госпожа.

Наемница посмотрела на нее весьма озадаченным взглядом и ничего не ответила.

— Помолчи, — Эвианн ткнула сестру в бок, — ты — шестилетний ребенок.

— Думаю, не погибли бы, — спустя пару секунд отозвалась женщина, — но лишились бы ценных вещей, денег и лошадей, конечно. А наибольшей опасности подверглась бы ты, — сказала она Эйлар, — молодая, красивая девушка. У этих сволочей ничего святого нет. Кстати, меня зовут Малин.

— Лара, — представилась девушка, — а это, — она кивнула на своих спутниц, — моя свекровь и дочка. Эвелина и Миа.

— Твоя… дочка? — глаза Малин стали заметно больше, — прости, но мне казалось, тебе не больше восемнадцати.

— Мне двадцать три, — мгновенно сделав в уме несложные подсчеты, сообщила Эйлар, — я рано вышла замуж.

— Понятно.

Она снова помолчала. Потом произнесла:

— Надеюсь, это не выглядит слишком навязчиво. Но мне кажется, вам требуется тот, кто защищал бы вас в дороге. Иначе вы далеко не уедете. Я сейчас без работы. Так что, если вы согласны, я готова приступить к выполнению своих обязанностей.

Эйлар молча смотрела на нее.

— Дорого я не возьму, — добавила Малин, — а работаю я добросовестно.

— Я уже заметила.

— Ну так как?

— Мне нужно посоветоваться со свекровью, — нашлась девушка, — подожди немного, хорошо?

Малин кивнула.

Эйлар отошла к сестрам. Те, разумеется, слышали это предложение.

— Итак, — начала она, — что скажете?

— Я скажу, что нам нужно ее нанять, — тут же отозвалась Эвианн, — с ней мы будем в безопасности.

— Да мы никогда не будем в безопасности, — возразила Мидара, — до тех пор, пока не снимем проклятия и не окажемся как можно дальше от… сами знаете, от кого.

— Да, но с этой женщиной мы будем в большей безопасности, чем без нее.

— Неужели? Ты так уверена, что она будет нас защищать, когда узнает, кто мы?

— А почему она должна это узнать? Почему бы нам не придерживаться нашей истории?

— Мы похожи на семейство купцов не больше, чем она, — Мидара кивком головы указала на Малин, — на королевскую любовницу. Да и вообще, на семейство мы не похожи. Она раскусит нас через полчаса общения.

— Значит, нужно следить за собой, — не сдавалась Эвианн, — брось, Миа, нам нужна наемница. Ты видела, что произошло, когда мы натолкнулись на грабителей? Они бы нас всех перестреляли, как цыплят. И магия тут не поможет. Мы в самом деле не готовы к подобным прогулкам.

— Это верно, — признала Эйлар, — с одной стороны, ты совершенно права, Эви. Но с другой… Надолго ли вас хватит? Миа постоянно забывает о том, что она — ребенок. Ты вечно с ней споришь и препираешься. Вы ведете себя, как сестры, а не как бабушка с внучкой.

— И что ты предлагаешь?

Девушка пожала плечами.

— Не знаю. Может быть, стоит рискнуть и взять ее? Если вы будете больше помалкивать.

Мидара осмотрела их по очереди.

— Ну, ладно, — сказала она, — пусть будет по-вашему. Но учтите, потом не жалуйтесь. Я вас предупреждала.

— Миа, ребенку твоего возраста не положено так себя вести, — поучительно заметила Эвианн, — тебя не только эта наемница, тебя любой младенец раскусит.

— Вот — вот. Именно об этом я и говорю.

— Но неужели так трудно промолчать? — Эвианн возвела глаза к небу, — господи, почему ты не умеешь этого делать?

Задав этот риторический вопрос, она повернулась к Эйлар.

— Скажи ей, что мы согласны.

Так Малин получила работу. Не сказать, что это было совсем то, на что она надеялась, но все же лучше, чем ничего. Сопроводить троих человек до Ваннизиана в целости и сохранности — не так уж трудно. И платили они прилично. Но было кое-что, не понравившееся Малин с самого начала.

Их история была шита белыми нитками. Вся от начала и до конца. Ну, какие они купчихи? Старуха Эвелина слишком гордо вскидывала голову и держала спину безупречно прямо, это во-первых. Потом, и она, и девчонка Миа явно привыкли к большему комфорту. Лара не тянула на купчиху тем более. Она была похожа на того, кем, собственно и являлась — на колдунью. О торговле тканями девушка знала меньше, чем придирчивый покупатель. Но все трое продолжали упрямо придерживаться этой истории.

Была еще куча мелочей, перечислять которые можно было до бесконечности и все сводилось к тому, что Малин им совершенно не верила. Она так и не избавилась от своего мнения, основанного на первом впечатлении. Более странной троицы она еще не видела.

Наибольшее подозрение по-прежнему вызывала Миа. Маленького роста даже для своих лет, светленькая и голубоглазенькая, в общем, деточка — ангелочек. На первый взгляд. Начать с того, что ее глаза чаще всего выражали ледяное высокомерие вкупе с вечным ехидством. Странное выражение для ребенка, правда? А как она разговаривала! Создавалось впечатление, что ребенка королевской крови сопровождает эскорт рабов, коими она помыкает без зазрения совести. Изредка Миа честно пыталась разговаривать нормально, соответственно своему возрасту, но быстро забывалась и все начиналось по-новой. Она постоянно препиралась со своей бабушкой да так, словно так была ей посторонней. А с матерью, напротив, редко перекидывалась даже парой слов. Лара, в свою очередь, взирала на нее далеко не материнским взором.

В общем, Малин пришла к выводу, что все это наигранно и неправдоподобно. Сначала она решила, что будет молчать. Какая, собственно, разница, за кого они себя выдают? Ей платят не за вопросы. Но она была человеком прямым и не любила недомолвок. Лучше спросить и выслушать совет не лезть не в свое дело, чем видеть, как глупо выглядит их притворство и делать вид, что так и надо.

Они были в пути уже шесть дней и за это время у Малин появились новые подозрения. Лара утверждала, что в Ваннизиане живут их родственники, которых они намеревались навестить. Но любые визиты к родственникам, даже если те находятся на смертном одре, выглядят иначе. Они слишком спешили их повидать. По пути останавливались в трактирах и придорожных гостиницах лишь для того, чтобы поспать и поужинать. А наутро выезжали с рассветом. По мнению наемницы, они гнали совершенно непозволительно. И если б поездка им нравилась или хотя бы была привычна. Нет, все трое уставали до такой степени, что иногда засыпали на ходу, были измучены, бледны и вымотаны. Как бы не требовал родственный долг их скорейшего прибытия, всегда можно найти время для того, чтобы отдохнуть как следует и выспаться.

И еще, они избегали густонаселенных мест. Свернули с наезженной дороги, чтобы объехать Хэмпстед, например. Да и в окрестных деревнях старались не задерживаться.

Все это наводило на определенные мысли.

Малин удалось выбрать время, когда ее хозяйки были еще довольно бодры и со вполне сносным настроением. Судя по всему, дорога была пустынна, а бандитов им больше встретить не доводилось. Вот, наемница и подумала, что это вполне удобный момент для щекотливых вопросов.

Подъехала она к Ларе. Именно с ней у нее установились нормальные отношения. Эвелина или миссис Кейн, как полагалось ее называть, не была расположена к беседам с наемницей. Миа… что взять с девчонки, которая к тому же, скверно воспитана? А вот Лара относилась к ней по-доброму и не смотрела свысока.

Малин некоторое время ехала молча, осматриваясь по сторонам, как и полагается наемнице, а потом заметила:

— Здесь спокойные места. Вряд ли, тут следует ожидать нападения грабителей.

— Возможно, — отозвалась Лара.

Последние несколько минут она явно клевала носом, иногда вскидываясь и пытаясь взбодриться. Но получалось это у нее плохо. Девушка явно не привыкла к кочевой жизни, однако, терпела молча и никогда не жаловалась.

— Но излишняя предосторожность еще никому не вредила, — продолжала Малин, — можно задать тебе один вопрос?

Лара пожала плечами. Истолковав это как разрешение, наемница спросила:

— Как вышло, что колдунья стала женой купца? Обычно, купцы предпочитают не связываться с магией таким образом.

— Всякое случается, — неопределенно заметила та.

— И Миа обладает магическими способностями?

— Нет. Это не всегда передается по наследству.

— Понятно, — Малин помолчала, — Лара, я давно хотела тебе сказать одну вещь. Знаешь, эта ваша история никуда не годится.

— Какая история?

— Ну, какая ты жена купца? И Миа? Что она за купеческая дочка? От нее за милю несет благородным происхождением. Впрочем, так же, как и от Эвелины.

— Эвелина родом из хорошей семьи.

— Верю. Из очень хорошей семьи, из тех, кто считает ниже своего достоинства общаться с торговцами, не то, что с ними родниться.

Лара посмотрела на нее странным взглядом, словно не знала, что делать: бежать немедленно или прибить ее.

— Мне-то все равно, кто вы, — продолжала Малин, — но со стороны это выглядит очень надуманно и неправдоподобно. Мне кажется, вам следует придумать что-нибудь другое, если вы так хотите сохранить свое инкогнито. И еще кое-что.

— Да? — осведомилась Лара, не сводя с нее цепкого, напряженного взгляда.

— Вы — не родственники. Миа — не твоя дочь.

— Почему ты так решила? Из-за моего возраста? Но я уже говорила…

— Да, ты сказала, что рано вышла замуж. Такое возможно и дело совсем не в этом. Но ты не мать ей. Ни разу за те несколько дней, что я с вами, ты не приласкала ее, не сделала ни одного замечания и чаще всего ты вообще на нее не смотришь. Матери так не поступают. Матери всегда держат детей в поле своего зрения. Ты даже ни разу не спросила, устала ли она, хочет ли спать, есть, не холодно ли ей. Эвелина и та ей ближе. По крайней мере, они разговаривают.

Малин думала, что Лара начнет протестовать и приготовила еще пару аргументов. Но девушка только спросила:

— Что, это так заметно?

— Да. Материнская забота и заключается в постоянном внимании. Любого вида. Наказание ли это, поощрение или что другое. Сдается мне, ты вообще никогда не была матерью.

— А ты была?

— И я не была. Но я прекрасно знаю, как ведут себя матери. Свою я вижу нечасто, но даже сейчас она пытается меня учить и заботиться, как бы я не простудилась или почему я так плохо ем. Понимаешь?

Лара кивнула.

— Я плохо представляю себе, как ведут себя матери. Наверное, ты права.

— А Миа вообще странный ребенок. Я никогда таких не видела. Она ведет себя, как… как… Даже не знаю, как и объяснить, — Малин задумалась, — так, словно она гораздо старше. Ее глаза — это глаза взрослого человека.

Девушка сощурилась.

— Кто тебя подослал? — тихо, но четко спросила она.

Наемница слегка растерялась. Она не ожидала такой реакции на обычную реплику. Ну, пусть и не совсем обычную, но что в этом обидного? Возможно, Миа так напичкали всевозможными знаниями, что она поневоле чувствует себя старше.

— О чем ты? — непонимающе переспросила она, — никто меня никуда не посылал. Я уже полгода без работы сижу.

— Это ты так говоришь.

— Ты мне не веришь?

— А почему я должна тебе верить? Ты же нам не веришь.

— Да, но моя история по крайней мере, правдоподобна. Я не утверждаю, что я — наследная принцесса и путешествую по стране инкогнито с целью повидать мир.

Но Лару, кажется, это не убедило. Она продолжала смотреть на нее слишком подозрительным взглядом. К тому же, ее левая рука находилась в кармане и судя по всему, что-то там сжимала. Малин даже не хотела гадать, что именно. С колдунами вообще опасно связываться.

— Мне вполне достаточно знакомства с твоей накидкой, — сказала она торопливее, чем хотела, — я не знаю, кто вы и вовсе не требую, чтобы ты сказала мне правду. Я всего лишь посоветовала тебе придумать более правдоподобную историю. Или вести себя более естественно.

Девушка еще некоторое время раздумывала, а потом немного расслабилась.

— Хорошо, — сказала она, — пусть так. Я признаю, что Миа — не моя дочь. А Эвелина мне не свекровь. Кто же мы на самом деле, я говорить не собираюсь.

— Пусть так. Это вообще не мое дело, — признала Малин.

Она уже жалела, что затеяла этот разговор. Ничего конкретного все равно сказано не было, а Лару против себя она уже настроила. Интересно, почему девушка решила, что ее кто-то подослал? Откуда такая подозрительность? Занятно, но это наводило на мысли и новые подозрения. Правда, наемница их озвучивать не стала.

Ее прогноз относительно дороги полностью оправдался. Все было спокойно и тихо. Никто не пытался их ограбить, да и вообще, им не встретилось ни одного путника.

— Нужно отдохнуть, — заметила она, когда солнце перевалило за полдень, — я вижу, вы устали.

— Нет, — Лара помотала головой, — нужно ехать дальше.

— Спешка ни к чему. Здесь спокойно, сама видишь. Можно перевести дух и пообедать.

— Пообедаем на ходу.

— Лара, — Малин покачала головой, — куда вы так торопитесь? Людям нужно иногда отдыхать. Да и коням тоже. Иначе, ваше путешествие долго не продлится.

— Мы отдохнули.

— Что, ночью? — она вздохнула, — я провела в пути полжизни и гнала таким образом лишь в том случае, когда хотела спасти свою жизнь.

Снова этот подозрительный, колючий взгляд. Господи, неужели, она попала в точку? Малин почувствовала холодок между лопаток, означающий, что она ступила на зыбкую почву.

— Как хотите, — пожала она плечами, — но с вами ребенок. Пожалей хотя бы его.

Лара повернулась к своим спутницам и спросила:

— Миа, ты сильно устала?

— Я вот уже неделю как сильно устаю, — ответила та, — но не жалуюсь. А что?

— Просто спросила. Малин предлагает сделать привал.

— Привал, — повторила Эвелина мечтательным тоном.

— Нет, — Миа мотнула головой, — мы устали не до такой степени.

Ее спутница вздохнула.

Больше Малин ничего не говорила. Она и без того находилась под впечатлением от услышанного. Кто тут главный, в конце концов? Неужели, эта сопливая девчонка шести лет от роду? Что происходит?

Они пообедали на ходу, как и было задумано. Впрочем, до сих пор их обеды и завтраки происходили в седлах и лишь ужин был исключением. Малин привыкла к подобному приему пищи, но она как-никак, наемница, этого требовала ее работа. А эти дамы? Им-то что за необходимость так издеваться над собой?

Заметив, как Мидара кивает ей, давая понять, что нужно приблизиться, Эйлар подъехала ближе.

— Что случилось? Эта наемница что-то подозревает?

— Она считает, что наша выдумка глупа и неправдоподобна. Что мы — не родственники и никогда ими не были. А на купчих не смахиваем даже в полной темноте.

— Черт возьми, — прошипела сьерра сквозь зубы, — откуда такая проницательность?

— Проницательность? — фыркнула Эвианн, — да ты на себя со стороны посмотри! На тебе это написано аршинными буквами. Сколько раз я говорила тебе, что нужно вести себя более естественно? И прекрати командовать, в конце концов. Ты все время забываешь, что ты — ребенок.

— Что ты ей ответила? — Мидара ничего не сказала сестре, по-прежнему глядя на Эйлар.

— Ничего. Я сказала, что это ее не касается.

— Вот и хорошо.

— Ничего хорошего, — вмешалась Эвианн, — от такого ответа подозрение еще больше возрастет.

— Но не говорить же ей правду.

— Разумеется, нет. Нужно придумать что-нибудь другое.

Мидара издала ехидный смешок.

— Что именно? Я придумала самую удобную историю. Она не прошла. Больше ничего столь правдоподобного придумать не удастся.

— Нужно всего лишь напрячь мозги.

— Вот и давай, напряги.

— Почему бы не сказать, что вы — родственницы? — предложила Эйлар, — это и без того так и есть, так что, не придется ничего придумывать. К примеру, мелкопоместные дворяне. А я…

— Да, а ты? — не смолчала Мидара, — кем будешь ты?

— Может, нашим магом? — предложила Эвианн.

— Не пойдет. У мелкопоместных дворян нет таких средств, чтобы содержать мага.

— Значит, знакомая. Просто, знакомая.

— Чья? Не подходит, Эви. Ни одной из нас не подходит по возрасту. Увы.

— Люди не всегда имеют знакомых одного возраста с ними. Это глупо, Миа.

— Все глупо, — сестра пришла в раздражение, — все, что мы делаем — ужасно глупо. Отправились неизвестно куда искать какого-то мага, которого, может быть, и не существует вовсе.

— Существует, — возразила ей Эйлар, — я видела его в шаре. Именно там я и узнала, где именно его следует искать.

— Ну ладно, пусть так. За нами погоня, мы имеем удовольствие видеть ее каждый вечер. И мало того, что на нас проклятие, так еще и каждый встречный интересуется, кто мы такие и куда путь держим. С какой стати мы вообще должны им что-то объяснять?

— Чтобы не вызывать подозрений, — терпеливо, словно ребенку пояснила Эвианн.

— Без тебя знаю. Надоело мне все это.

— Хочешь вернуться?

— Вернуться? Спятила? Теперь уже поздно. Эгла ждет нас с нетерпением. Как думаешь, что она припасла для нас на сей раз?

Сестра скривилась, словно у нее заболели зубы.

— Вот — вот. В общем, если эта наемница еще раз станет задавать вопросы, преврати ее во что-нибудь.

Эвианн посмотрела на Эйлар с сочувствием и ободряюще ей кивнула. Та хмыкнула.

— Завтра мы должны пересечь границу и попасть в Даннам, — вспомнила она, — возможно, на этом погоня остановится.

Сьерры переглянулись.

— Вряд ли, — отозвалась Мидара, — Тариола и Даннам — давние и верные друзья. Между нами существует соглашение на свободный въезд и оказание помощи во всевозможных ситуациях, включая поимку преступников. Никто не будет чинить им препятствий, Лара. Не обольщайся. Другое дело, Ваннизиан.

— Значит, снова весь день в пути без отдыха, — подытожила Эвианн, — господи. Как я устала!

— Сама знаешь, почему мы спешим.

— Да знаю я. Но это выматывает.

— Не тебя одну. К тому же, ты забыла еще об одной причине спешить.

— Какой?

— Ирвин, — кратко пояснила Мидара, — чем дольше он остается в облике статуи, тем меньше у него шансов стать нормальным человеком при превращении. Я слышала, — тут она понизила голос, — что люди, долгое время находящиеся под действием подобных проклятий, становились совершенно равнодушными ко всему. Им даже думать было лень.

— Не лень, — Эйлар покачала головой, — они просто отвыкли это делать.

— Боже мой, — Эвианн прижала ладони к щекам, — я понимаю, что нам следует спешить, Миа. Я все прекрасно понимаю. Но как же это утомительно!

 

14 Глава. Погоня

До сих пор все шло достаточно удачно. Разумеется, путешествие нельзя было назвать легким, но никаких серьезных препятствий им до сих пор не встречалось, за исключением грабителей. Немудрено было расслабиться и поверить, что все в дальнейшем будет происходить именно так. Эвианн, к примеру, в самом деле считала, что ничего особенного с ними уже не случится. Мидара была более подозрительна, но ограничивалась ворчанием и мрачными предсказаниями, которые до сих пор, слава богу, не сбылись. И лишь Эйлар, наученная горьким опытом, постоянно таскала в карманах едва ли не весь арсенал боевого мага и ожидала подвоха от любого встречного. Это было разумной предосторожностью, но к концу недели девушка стала чувствовать, что превращается в параноика. Ей за каждым углом мерещилась опасность. Это нервировало.

Она знала, что за использование некоторых магических штучек ей может грозить нешуточное наказание. Но с другой стороны, ее уже ожидало наказание от владетельницы Тариолы. Так что, выбор был невелик. Либо наказание от Эгленис, либо от магического ордена. Впрочем, она еще даже не маг. Учеников не наказывают слишком строго. Как правило, больше достается их учителям.

Эйлар было неприятно, что из-за ее действий может пострадать Хьюго. Все-таки, он был неплохим учителем. Или точнее, неплохим человеком, у которого ей хорошо жилось. Если оценить прожитые годы, трудно даже сформулировать, на что она могла бы пожаловаться. На ежедневную порку? Но прекратить ее было легко, всего лишь не брать чужого. К тому же, это была даже не порка, а одно название. На что еще девушка могла обидеться? На ехидные замечания? Может быть, но ее это больше забавляло, чем злило. И потом, она сама была хороша в этом отношении. Так что, было бы нехорошо, если б учитель пострадал из-за ее выходок.

Но что же ей делать, в таком случае? Что, если она будет вынуждена применить что-нибудь серьезное? И ведь применит, деваться некуда. Все-таки, собственную безопасность Эйлар ценила куда больше, чем безопасность всех остальных. Может быть, это и эгоистично, но найдите человека, кто считал бы иначе. Говорить люди могут все, что угодно, но больше всего на свете любят только себя.

К концу недели девушка более-менее привыкла к выматывающим дневным переходам. Не сказать, что она начала испытывать от них удовольствие, это было невозможно, но усталость уже не была всеобъемлющей. В первое время она с трудом могла заснуть, потому что у нее все болело и это оказывалось сильнее усталости. Теперь же стало куда легче.

Но в эту ночь Эйлар не могла заснуть. Она долго ворочалась с боку на бок, пока сонная Мидара не пригрозила выселить ее в коридор, чтобы она не мешала спать остальным. Замерев, девушка широко открытыми глазами пялилась в потолок, всеми силами стараясь привлечь к себе сон, но ничего не получалось. Наконец, она признала свои усилия напрасными и поднялась на ноги. Раз уж заснуть не получается, нужно заняться чем-нибудь еще. Например, почитать.

Эйлар уже устроилась за столом и хотела зажечь небольшой огонек, но потом подумала, что читать глубокой ночью — глупее не придумать. Она только натрудит глаза и обзаведется головной болью. Зачем зря напрягать зрение? Тем более, что читать-то нечего, кроме надписей, выцарапанных на крышке стола прежними жильцами. Трудно назвать это приятным времяпровождением.

Но заняться чем-то было нужно. Не сидеть же просто так на стуле. С таким же успехом она могла бы вернуться в постель.

Эйлар пару минут поерзала на сиденье, а потом, озаренная спасительной мыслью, полезла в сумку за шаром. Развлечься можно и таким способом. В конце концов, почему бы и нет?

Это была очень удачная идея, как позднее решила Эйлар. А возможно, что-то подсказало ей это сделать. Иногда и у людей случаются озарения, что уж тут говорить про магов.

Итак, Эйлар заглянула в хрустальный шар. Просто так, от скуки, чтобы убить время. И спустя несколько минут выяснилось, что времени у них как раз очень мало.

Девушка бросилась к кровати, на которой спали сестры и рывком сбросила с них одеяло.

— Поднимайтесь, — велела она, — живее.

Мидара подняла голову и окинув девушку сонным взглядом, сказала:

— Господи, Лара, когда ты угомонишься? Ложись спать, наконец.

— Не время спать. Вставайте и одевайтесь. Быстрее, ну же! — от нетерпения и беспокойства Эйлар едва не подпрыгивала на месте.

Сьерра, уже окончательно проснувшись, села на постели, не сводя пристального взгляда с девушки. Потом ткнула Эвианн в плечо:

— Подъем, Эви.

— Что, уже утро? — пробормотала та.

— Не утро, но пора вставать.

— Еще минуточку.

— Вставай, говорю. Никаких минуточек, — Мидара спрыгнула с кровати и принялась одеваться, — а теперь, пока у нас есть пара минут, — сказала она Эйлар, которая натягивала башмаки, — объясни, в чем дело.

— Дела идут хуже, чем мы думали. Все очень плохо. Они находятся на расстоянии примерно двух часов быстрой езды. И с ними Эгла и…

— И?

— Эгла?! — ахнула Эвианн, почти скатившись на пол, — нет! Нет, нет, нет! Где мое платье?

Мидара смотрела на Эйлар в упор.

— Придворный маг, — закончила девушка.

— Эта стерва решила собственноручно нас угробить, — пробормотала та, — не выдержала. Но постой, — она сдвинула брови, — каким образом они оказались в числе преследующих нас? Ведь раньше их не было?

— Магия? — предположила Эвианн.

— Нет, — покачала головой Эйлар, заканчивая собирать вещи, точнее, запихивать их в сумку как попало.

— А что?

— Эви, не стой столбом, иди, буди эту наемницу, — подпихнула ее сестра.

— Они ехали другим путем, — пояснила девушка, — я видела в шаре, как они присоединились к остальным.

Мидара выпалила в адрес кузины несколько нелестных эпитетов. Никто не стал делать ей замечаний, было не до того.

Малин собралась по-солдатски быстро и проникшись важностью задачи, помчалась на конюшню за лошадьми. Никто ничего ей не объяснял, но наемница не была дурой. Она уже давно уразумела, что эти трое от кого-то убегают. Тут любой бы догадался.

Они выехали на дорогу спустя десять минут, то есть, в рекордно короткий срок. Никто не жаловался, не ныл и не стонал, все понимали, что от них требуется. Бежать, сломя голову, мчаться во весь опор. Два часа — это очень мало.

— Как они могли догнать нас так быстро? — спросила Мидара в пути, — ведь мы следили за их передвижением. Еще вчера между нами было часов восемь — десять. Что происходит, Лара?

Лицо у Эйлар было очень мрачным.

— Мне кажется, это другие. Не те, что преследовали нас вначале. Кажется, владетельница воспользовалась голубиной почтой или чем-то еще, чтобы велеть в ближайшем городе отрядить за нами погоню.

— Они догонят нас, — всхлипнула Эвианн, — господи, они нас догонят!

— Между нами два часа езды, — оборвала ее Мидара, — или больше, поскольку они наверняка проверяют все места, где мы могли бы остановиться.

Эйлар тяжело вздохнула и скрипнув зубами, возразила:

— Нет. Все гораздо проще. За нашим передвижением следят.

Мидара что-то прошипела себе под нос.

— Почему бы тебе не оставить нас в покое, Эгла? — вопросила Эвианн, поднимая голову, — почему бы тебе не оставить нас в покое, ты, дрянь?

— Тише.

Эйлар сунула руку в карман и достала небольшую, плоскую коробочку. Повертела ее, раздумывая, а потом решилась.

— Нужно остановиться, — сказала она сестрам.

Они взглянули на нее огромными глазами, в которых стояло изумление напополам с ужасом.

— Совсем ненадолго, — успокаивающе добавила та.

— Зачем?

Девушка показала коробочку.

— Хочу предпринять кое-какие меры.

— Что это? — Мидара покосилась на коробку подозрительным оком.

— Магические путы. Что-то вроде преграды или ловушки. Любой, ступивший ногой на порошок, окажется заплетенным лианами и не скоро освободится.

Сьерры переглянулись.

— Ты могла сделать это раньше, — с упреком заметила Эвианн, — и дать нам передышку.

— Могла. Но я берегла это на крайний случай. У меня не так много серьезных вещиц, как ты думаешь. Малин! — крикнула она в спину наемнице, — остановись!

Малин остановила лошадь и обернулась.

— Мы возвращаемся? — спросила она.

— Нет. Мне нужно всего несколько минут.

Эйлар спрыгнула на землю и отошла на несколько шагов назад, оставив за собой остальных. Приоткрыла коробочку и принялась рассыпать порошок, стараясь, чтобы линия была как можно более прямой и непрерывной. Сестры и наемница наблюдали за ней с интересом.

— Что она делает? — тихо поинтересовалась Малин.

— Не мешай, — прошипела Мидара, — не видишь? Это колдовство.

Малин это видела прекрасно, она просто не понимала, в чем заключается это колдовство.

Наконец, Эйлар закончила и вернулась к остальным.

— Поехали.

— Это надолго их задержит? — спросила Эвианн.

— На час — другой точно.

— С ними маг, — припомнила Мидара.

— Это не имеет значения. Магические путы действуют на всех.

На самом деле, Эйлар не знала, так ли это. Вполне возможно, что в запасах у Хьюго есть способы устранения подобных ловушек. И выходит, что она только напрасно потратила время и порошок.

Может быть, это было и глупо, но девушке до последней минуты казалось, что учитель не станет принимать участия в поисках. Несмотря ни на что, она думала так. Но теперь выяснилось, что это была ее ошибка. Всегда следует предполагать худшее. Лишь в этом случае тебя никто не обманет.

Границу между Тариолой и Даннамом они пересекли через полчаса, спустившись с холма. Им удалось сделать это беспрепятственно. Два соседних государства дружили между собой и их жителям позволялось проезжать в обе стороны без лишних формальностей.

Однако, Даннам встретил их неприветливо. Было ощутимо холодно, а потом, в довершение всего, полил дождь, сперва мелкий, но все более усиливающийся. Не прошло и получаса, как путники оказались мокрыми, несмотря на плащи, укутывающие их фигуры и капюшоны, накинутые на головы.

Эвианн дрожала, покрепче прижимая к себе сестру для тепла, а Мидара принялась чихать и покашливать.

— Она простудится, — заметила младшая сьерра, обращаясь к Эйлар.

— Мы все можем простудиться, — та пожала плечами, — что ты предлагаешь?

— Не знаю, — с отчаяньем в голосе отозвалась Эвианн, — я понимаю, что нельзя останавливаться. Но если кто-нибудь из нас заболеет, это только все осложнит.

— Нужно накинуть на нее что-нибудь теплое, — заметила Малин.

До сих пор никому не приходило в голову такого простого решения. Эвианн задумалась, что именно может послужить дополнительной накидкой для сестры. Ее взгляд натолкнулся на пушистый мех, коим были укутаны плечи Эйлар.

— Тебе-то тепло, — сказала она, — мало того, что у тебя плащ теплый, так еще и эта накидка.

— Я выносливая, — сообщила девушка.

— Раз так, то дай Миа накидку, а то она совсем продрогла.

— Я лучше заболею, чем дотронусь до этой шкуры, — возразила Мидара, передернувшись, — что у тебя с памятью, Эви? Ты забыла, что она может сделать?

— Но… нет, я помню, но тогда она защищала нас. Сейчас ведь нет никакой опасности.

— Кто ее знает, эту шкуру.

Эйлар пощупала мех Шаки и задумалась.

— Я не знаю, — отозвалась она наконец, — понятия не имею, как Шаки прореагирует, если я дам ее Миа.

— И я не собираюсь это выяснять, — Мидара замотала головой, — нет, спасибо. Не хватало только, чтобы она замотала мне голову, и я задохнулась.

Эвианн уже поняла, что им может грозить и оставила шкуру в покое.

— Я посмотрю в мешке, — сообщила она, — может, есть что-нибудь теплое. Вообще, не понимаю, что за непростительная беспечность! Как нас собирали?

— Смотри внимательней, — посоветовала ей сестра и чихнула.

Наконец, на свет божий была извлечена теплая куртка на меху, в которую, недолго думая, закутали старшую сьерру. Потом Эвианн отыскала и для себя накидку, поскольку продрогла не меньше, чем сестра.

Только Малин и Эйлар не выказывали никаких признаков простуды. Малин — благодаря своему статусу наемницы и здоровью организма. А Эйлар в былое время была приучена и не к такому. И как выяснилось, прежние навыки и память никуда не делись. Они все время были внутри нее, даже если она сама о них забыла, ее тело помнило. Ведь когда-то она так и жила: впроголодь и вечно мерзла.

Тем временем, кавалькада владелицы находилась как раз у того самого места, где был рассыпан магический порошок. Трое всадников оказались опутаны лианами с ног до головы и вместе с лошадьми представляли весьма живописную группу. Эгленис, не выдержав, спрыгнула на землю, проигнорировав помощь слуги и заламывая руки, бегала вдоль черты.

— Да выпутывайтесь же! — вскричала она, топнув ногой.

Стражники пытались это сделать вот уже десять минут, но у них ничего не выходило. Они даже не могли достать ножи, руки были плотно притянуты к телу. Один из свободных людей, кинувшись к ним на помощь, оказался опутан лианами.

Сэр Хьюго спокойно сидел на лошади и разглядывал небо, на котором появилась слабая полоска света — дело шло к рассвету.

— Я знаю, что нужно сделать, — наконец, придумала Эгленис, — мы оставим этих ротозеев здесь, а сами объедем препятствие.

— Не выйдет, — маг покачал головой.

Владетельница повернулась к нему.

— Почему не выйдет?

— Это магическая ловушка, госпожа. Ее так просто не объедешь.

— Но не может же она быть бесконечной. Нужно проехать вдоль нее и проверить, вот и все.

Эгленис отдала приказ одному из стражников. По лицу последнего было видно, как ему не хочется выполнять это поручение, но ослушаться он не посмел. В результате, проехав несколько ярдов, оказался запутанным также, как и прочие.

— Дрянная девчонка, — угрожающе пробормотала владетельница, — ну, я с ней разберусь, как следует, когда доберусь до нее. Что стоите? — совсем разъярилась она, взглянув на оставшуюся часть кавалькады, — проверьте слева. Ну?

— Таким манером мы останемся совсем без охраны, — меланхолично заметил сэр Хьюго.

Эгленис сдвинула брови так, что на лбу образовалась маленькая складочка, оценила свой резерв и махнула рукой.

— Но нам нужно ехать. Как мы проедем, если здесь эта отвратительная ловушка?

— Никак, — он пожал плечами, — нужно подождать.

— Чего ждать?

— Когда закончится ее действие.

— И когда оно закончится?

— Часа через два.

Владетельница подпрыгнула на месте так, словно в нее ударила молния.

— Но мы не можем ждать!

И так как маг не реагировал, она подлетела к нему.

— Разве ты не маг, Хьюго? За что я плачу тебе жалованье, причем, немаленькое? Ты что, не можешь это убрать?

— Не могу.

— Почему? Ты ведь маг.

— Да, я маг. Но эта ловушка создана не с помощью заклинания. Использовался специальный порошок. Его нельзя убрать.

— Какая разница, что при этом использовалось?

— Ваша милость, я полагаю, вам не нужна лекция о средствах и способах использования магических ловушек. Поэтому, просто поверьте мне на слово. Единственный выход в данной ситуации — подождать, когда действие порошка закончится.

— Это возмутительно! Сделай же что-нибудь.

— Что я должен сделать? — вопрос прозвучал отстраненно и равнодушно.

— Я не знаю! — вспылила она, — перенеси нас через эту проклятую ловушку, наконец! Почему я должна думать, что тебе нужно делать? Разве я для этого брала тебя с собой?

— Я не знаю, зачем вы вообще решили отправиться в это рискованное путешествие, госпожа. Не говоря уже о том, что владетельнице не пристало заниматься подобными делами, это может быть опасно.

— Мне решать.

Сэр Хьюго снова пожал плечами.

— Я не понимаю тебя, — заявила Эгленис, — до сих пор ты ничего не сделал для того, чтобы помочь нам поймать моих кузенов и свою ученицу. Ты постоянно отговариваешься незнанием и неумением. Любой начинающий маг может выяснить, куда они едут.

— У меня нет хрустального шара.

— Я купила тебе этот шар! — завопила владетельница, — единственное, что от тебя требуется — это заглянуть в него!

— Я не могу.

— Почему?

— Я уже объяснял, почему.

— Чушь! Сотни магов приобретают шары в магических лавках и успешно ими пользуются. Почему ты не можешь этого сделать?

— Любой магический шар сперва должен привыкнуть к своему хозяину и подстроиться под него. На это требуется время.

— Сколько?

— Это индивидуально. Месяц, год… У каждого это происходит по-разному.

Эгленис снова топнула ногой.

— Мы схватили бы их нынче ночью, если бы не это… эта ловушка! Ну ничего, я придумаю для этой девки самое изощренное наказание! Она у меня попляшет!

— Вы не имеете права ее наказывать.

— Я не имею права?! Я, владетельница Тариолы!

— Наказывать магов имеет право только магический орден.

— Ну и что. Мне все равно, понравится это твоему ордену или нет. Я сделаю то, что захочу.

— В таком случае, — пояснил сэр Хьюго, — магический орден примет меры.

— Да ну? — она хохотнула, — и какие же?

— Ни один маг, даже самый паршивый, никогда не пойдет служить вам, госпожа владетельница. Вы будете лишены любой магической поддержки. А она может пригодиться вам и весьма. К примеру, на случай войны или смуты.

— Я в своем праве! — Эгленис даже побледнела, — она нарушила закон.

— Какой? — незамедлительно поинтересовался маг.

— Она не должна была уезжать, покидать пределы дворца.

— И в каком законе сказано, что ученицам магов запрещено покидать дворец?

Владетельница уставилась на него с изумлением. На ее лице отразилась лихорадочная работа мысли, она искала подходящий ответ, и не находила его.

— Я не… я… мне все равно! — наконец, нашлась она, — мы найдем их и я накажу всех. Всех!

Сэр Хьюго аккуратно поправил манжеты и вновь оценивающе посмотрел вверх.

— Собирается дождь, — сообщил он, ни к кому не обращаясь.

— Что?

— Дождь, говорю, будет.

— И что?

— Ничего, — маг пожал плечами, — вымокнем.

— Ну и что.

— Как угодно госпоже владетельнице.

— Я не понимаю тебя. Ты ведешь себя странно. Вместо того, чтобы помогать мне, ты мешаешь.

— Остановить дождь не в моей власти.

— А что вообще находится в твоей власти? Ловушку ты убрать не можешь, хрустальный шар тебе не подчиняется, даже дождь остановить ты не в состоянии. Может быть, мне следует подыскать себе другого мага? Более умелого?

Сэр Хьюго дернул бровями. Судя по всему, его это совершенно не волновало.

Дождь все лил и лил. Небо было плотно затянуто тучами, никакого просвета. Все вокруг уныло и серо. Дорога превратилась в жидкое месиво. В общем, путешествие становилось все более невыносимым. Мокрые, холодные, озябшие путники, закутанные в плащи и накидки так, что наружу торчали лишь красные носы, впали в уныние и безразличную апатию. Даже Малин забыла о своей хваленой выносливости и достала из седельной сумки плащ и теплые перчатки.

Они ехали третий день и за все это время останавливались в придорожной гостинице только один раз. Чтобы обсушиться, поесть и ненадолго забыться сном.

Оценив расстояние между ними и погоней, Эйлар обнаружила, что они порядком оторвались. Должно быть, этому способствовала плохая погода. Изнеженная владетельница не сумела выдержать долго и теперь отсиживалась на уютном постоялом дворе с кашлем, насморком и температурой. Этому можно было только радоваться. Во всех смыслах.

Впрочем, простуды не избежали и сьерры. Обе заболели в тот же день, когда начался дождь. Но снадобья, столь удачно захваченные Эйлар, устранили как саму болезнь, так и ее последствия. Девушка удивлялась, почему Хьюго не поступил также с Эгленис, ведь он-то прекрасно знает все о зельях, болезнях и способах лечения. Однако, владетельница находилась на постоялом дворе вот уже третий день, а сьерры — в седлах, в пути.

Это было подозрительно. Эйлар могла допустить, что маг не захватил в дорогу необходимых лекарств. Просто не подумал, бывает. Но он вполне мог состряпать нужное зелье на месте. Почему же не сделал? Из всего этого напрашивался один ответ. Хьюго делает это нарочно. Он хочет задержать Эгленис в пути. Значит ли это, что он хочет помочь им добраться до места назначения? Раньше Эйлар подумала бы об этом в первую очередь. Но не сейчас. Ее доверие к учителю было подорвано. Вот, она и ломала голову в поисках объяснения столь странного поведения.

Поливаемые косыми струями дождя, они въехали в городок под названием Хаер. В Даннаме было вообще очень мало больших городов. И неизвестно, что этому способствовало. Много деревень, поселков, небольших хуторков и поместий, чуть меньше — маленьких городков, а больших, населенных — раз, два и обчелся.

— Переночуем или поедем дальше? — тусклым, унылым голосом спросила Мидара.

Она уже давно перестала спорить и что-то доказывать. Плохая погода и утомительная гонка способствовала этому, как ничто другое.

— Переночуем, — согласно кивнула Эйлар, — у нас есть время.

Облегченный вздох был ей ответом. Дружный, одновременный. Даже Малин к нему присоединилась.

Путешественники долго смывали грязь и отогревались у себя в номерах. К ужину они спустились лишь спустя два часа. Все трое, кроме Малин, которая отпросилась у Эйлар в город. По ее словам, ей нужно было наведаться в оружейную лавку и еще купить кое-какие теплые вещи.

Выдав сьеррам по ложке зелья от простуды, так, для профилактики, Эйлар подумала и хлебнула сама. На всякий случай. До сих пор болезнь обходила ее стороной, но любой выносливости есть предел. Вон, даже крепкая Малин начала сдавать позиции. Хотя, глядя на нее, можно было подумать, что она не болела ни дня в своей жизни.

Девушки сидели за столом молча и тихо, изредка перекидываясь короткими фразами. Сестры не спорили и не препирались. Для этого они были слишком вымотаны.

Малин вернулась как раз к концу ужина. Она обвела трактир внимательным, цепким взглядом, после чего подсела на лавку со стороны Эйлар.

Та повернула к ней голову:

— Купила, что хотела?

— Да. Лара, нужно поговорить.

— Ты ужинать будешь? Потом поговорим.

Наемница снова осмотрелась. В общем, она вела себя слишком настороженно, словно сторожевой пес, почуявший опасность. Эйлар наконец это заметила.

— Что?

— Да нет, ничего, — после паузы отозвалась Малин и придвинула к себе тарелку.

Ела она быстро и успела закончить вместе со всеми. После чего все четверо поднялись наверх. Эйлар шепнула на ухо Эвианн несколько слов и повернулась к Малин.

— Пошли в твою комнату.

Эвианн проводила их встревоженным взглядом.

Оказавшись в небольшом, тесном номере наемницы, девушка устроилась на единственном колченогом стуле. Сама Малин села на край кровати.

— Что стряслось?

— Это серьезно, Лара.

— Я вижу.

— Вы никогда ничего мне не объясняли. Да я и не просила. В общем, мне все равно, кем бы вы ни были. Вы хорошо платите, а большего охранникам и не требуется. Да и задача у меня плевая. Нам так и не встретилось ничего опасного. Пока.

— Но? Ты ведь это имеешь в виду? Что-то тебя все-таки не устраивает.

— Меня все устраивает. Точнее, меня все устраивало бы, но… Да, ты права. Я была в городе, Лара. И кое-что узнала.

Сдвинув брови, Эйлар молча смотрела на нее.

— Я встретила одного из прежних знакомцев. Он тоже служит охранником, впрочем, это неважно. Так вот, он обмолвился, что в Хаере до сих пор было слишком тихо, сонно и спокойно. Как правило, здесь ничего не случается. Но вчера к управителю города прилетел почтовый голубь. Приказ князя. Разыскиваются трое опасных преступников. Старуха, молодая девушка и маленькая девочка лет шести. Лара, там было и описание примет.

Некоторое время они глядели друг на друга.

— Я давно поняла, что вы скрываетесь, — заговорила Малин после паузы, — от кого-то бежите. Это было очевидно. Я ничего не говорила, раз уж вы сами обходили эту тему стороной. Но сегодня… Лара, мы не сможем покинуть Хаер просто так. До сих пор в трактире никто не обращал на вас внимания. Но я не знаю, долго ли это продлится.

— Черт, — прошипела девушка себе под нос.

— Нужно уходить отсюда. Вниз, к реке ведет тропинка. Там безлюдно. Жители города обычно не ходят туда. Там можно решить, что делать дальше.

Эйлар не стала задавать никаких вопросов. Просто стала и вышла за дверь.

Трактир они покинули минут через десять. Дрожащие от страха и мрачных предчувствий сьерры успешно делали спокойный и равнодушный вид, но он нелегко им дался. Впрочем, никто не стал задавать им никаких вопросов. В трактире бывали самые разные люди и его хозяин давно ко всему привык.

— Господи, что мы теперь будем делать? — с отчаяньем в голосе шепнула Эвианн, обращаясь к Эйлар, когда они спускались к реке, — мы попались? Попались, да?

— Пока еще никто не попался.

— Нет, ну какая же дрянь эта Эгла, — пробурчала Мидара, — какая же стерва…

— Тихо, — одернула ее сестра.

— Я ее ненавижу.

— Ты не одинока. Но выражай свое негодование потише. Или вообще про себя.

Выбрав темный закуток под сенью деревьев, опускающих свои кроны к воде, Малин отвела туда всю компанию.

— Ну? — спросила Мидара, — какие предложения? Лично у меня нет никаких идей. Я выдохлась.

— Здесь есть другие пути? — Эйлар взглянула на наемницу, — город можно покинуть как-нибудь иначе?

— Нет.

— О господи, — Эвианн закрыла лицо руками.

— Я не знаю, что вы там натворили, но вы не смахиваете на преступников. И уж тем более, на особо опасных. Уж поверьте мне, я их навидалась.

— Мы не преступники, — возразила Мидара.

Малин кивнула.

— Я вижу это. Но вы — самые странные люди из всех, что мне попадались. Я помогу вам выбраться из Хаера. Но вы должны делать то, что я скажу и не спорить.

Сестры уставились на нее очень подозрительными взглядами.

— Раз ищут трех человек женского пола и определенного возраста, значит, нужно это изменить.

— Как? — Мидара скептически хмыкнула.

— К примеру, разделиться. Первыми поедут Лара и миссис Кейн. Или Лара с Миа. Потом, миссис Кейн можно одеться мужчиной, а из Миа сделать мальчика.

— У нас нет подходящей одежды.

— Не страшно. Я могу одолжить вам все необходимое. Я ведь не зря заходила в лавку, — Малин присела и начала развязывать тесемки мешка.

— Я могу изменить цвет волос, — сказала Эйлар, — ненадолго.

— Очень хорошо. Надолго и не надо. Нам бы только выехать за ворота. Переодевайтесь, — и она достала ворох одежды.

С помощью заклинаний девушка сделала Эвианн бороду, на голову ей нахлобучили шапку, убрав под нее волосы. Вышел довольно убедительный старик. Мидару сделали брюнетом, это уже настолько сильно изменило ее внешность, что ничего другого и не требовалось.

Сама же Эйлар стала огненно-рыжей. Этот цвет так поразил ее спутниц, что они добрую минуту не могли оторвать от нее взглядов.

— А тебе идет, — наконец, произнесла Мидара, — даже лучше, чем было. Тебе давно следовало покрасить волосы в этот цвет.

— И лицо изменилось, — вторила ей Эвианн, — теперь никто нас не узнает.

Милин оглядела всех троих и кивнула.

— Ладно. Все готовы? Тогда едем. Сперва я и миссис Кейн. Вы с Миа подождите минут десять, потом выезжайте. Встречаемся за воротами. Мы отъедем чуть подальше, чтобы у стражников не возникло подозрений.

— А если нас все-таки узнают? — помрачнев, спросила Эвианн.

— Прорвемся боем.

Заметив, как побледнели лица девушек, она добавила:

— Но я уверена, что до этого не дойдет. Говорю на всякий случай. Мало ли. Нужно быть готовыми ко всему.

Наемница махнула рукой Эвианн, веля ей ехать следом. Взглянула на Эйлар и сказала:

— Удачи.

— И вам удачи, — отозвалась та.

Когда топот копыт затих, Мидара повернулась к девушке и спросила:

— Ты ей доверяешь?

— До известной степени.

— Уверена, что она не находится в сговоре с властями? Кто знает, вдруг она повезла Эви вовсе не к воротам, а в тюрьму.

— Думаю, что нет.

— А если да? — не отставала сьерра.

— В любом случае, сейчас мы ничего не сможем сделать.

— Боже, — Мидара вцепилась руками в волосы, — все идет наперекосяк. Не так, как мы планировали. Эта наемница… Я предупреждала, что нам не нужны сторонние лица. А теперь ей многое известно.

— Ей вовсе не нужно было затевать всю эту историю с переодеваниями. Она могла просто сообщить о нас кому следует и вернувшись, дожидаться, пока за нами придут. Это гораздо проще.

— Ну… да, — признала та нехотя, — в этом что-то есть. Хотя я все равно никому не доверяю. Знала бы ты, как я устала. Я совершенно, абсолютно выдохлась. Я не верю, что мы куда-то доберемся и вернем себе изначальный облик. Я уже ни во что не верю.

— Да, это тяжело, — согласилась Эйлар, — и тяжело всем. Но терять надежду не следует. Иначе, что у нас останется вообще?

Мидара вздохнула.

— Меня поддерживает только тревога за Ирвина. Чем больше мы медлим, тем меньше надежды на то, что он останется нормальным человеком. Но ты права. Надо же во что-то верить.

Эйлар молчала. Она могла бы сказать, что с каждым днем их путешествия эта вероятность уменьшается и становится совсем призрачной. Что некоторым людям достаточно недели в неодушевленном облике, чтобы окончательно свихнуться. Но говорить такое сьерре об ее собственном брате…!

— Поехали, — сказала она вслух, — десять минут прошло. И помни, ты — мальчик.

— О, я помню, — Мидара горько усмехнулась, — я — мальчик, я — девочка. Я все, что угодно, кроме того, кем я являюсь на самом деле. Вспомню ли я, что значит — быть девушкой? Но мне грех жаловаться. По крайней мере, меня не превратили в статую. Все, я молчу.

Было уже довольно поздно, когда они подъехали к воротам, но из города еще выпускали. Напрасно боялась сьерра, напрасно Эйлар сжимала в кулаке боевые тарры, все прошло спокойно. На них даже не задержали взгляда. Уплатив пошлину, они выехали за ворота.

— Темнеет, — неодобрительно заметила Мидара, — не люблю путешествовать по ночам. Тем более, когда льет как из ведра. Когда уже закончится этот проклятый дождь?

Эйлар пожала плечами.

Когда они свернули направо и Хаир скрылся из вида, то обнаружили Эвианн и Малин, дожидавшихся их. На лице младшей сьерры появились радость и облегчение.

— Слава богу! — воскликнула она, — вы здесь!

— Да, мы здесь, — отозвалась сестра, — господи, я не могу спокойно на тебя смотреть, — и она захихикала, — бабка с бородой. Ой, мамочки!

Эйлар тоже прыснула, разглядев Эвианн как следует. Это и в самом деле было забавно. До сих пор никто из них не замечал, как смотрится седая борода на морщинистом, но явно женском лице. Оставалось только недоумевать, куда смотрели охранники. Впрочем, когда на дворе льет дождь, а все проезжающие закутаны в плащи по самые уши, ничего и не разглядишь толком.

Малин усмехнулась. Эвианн выглядела раздосадованной и вместе с тем довольной, как это ни странно.

Мидара продолжала заливаться смехом. До сих пор это случалось все реже, а в последнее время — никогда, так что, никто не стал ее одергивать. Даже Эвианн стоически терпела пару минут, а потом все-таки сказала:

— Да хватит тебе, Миа. На себя бы лучше посмотрела.

— Уверена, это и в половину не столь эффектно. Была бы я художником, я бы нарисовала твой портрет именно в этом виде.

Сьерра раздраженно дернула себя за бороду. Это оказалось последней каплей. Вся троица покатилась со смеху.

— Убери это, Лара! — взмолилась Эвианн, — убери, я тебя умоляю.

— Ладно, ладно, сейчас, не нервничай.

Она произнесла необходимое заклинание — и подбородок сьерры стал гладким. Та облегченно вздохнула.

— Поехали, — велела всем Малин, — нам удалось покинуть Хаер беспрепятственно. Но торчать на виду все же не следует.

И они отправились в путь, только сначала Мидара пересела к сестре. Как подозревала Эйлар, для того, чтобы основательно проехаться по ее бороде. Впрочем, это подозревала не только Эйлар, но и остальные, судя по едва заметной усмешке наемницы и паническому взгляду Эвианн.

Проехав молча несколько минут рядом с девушкой, Малин тихо произнесла:

— Они родственницы, это ясно. Только вот, кто именно? Знаешь, если бы не их внешность, я бы предположила, что они — сестры или кузины. Они разговаривают, как равные. Но не бывает сестре с такой огромной разницей в возрасте.

Эйлар взглянула на нее.

— Это нелепо, — продолжала наемница, — я не могу избавиться от ощущения, что все это — спектакль, игра на публику. Вы не те, за кого себя выдаете, я давно это поняла. Но правды не скажете. Ведь так?

— Правда слишком невероятна, — отозвалась Эйлар.

— Ничего более невероятного, чем эти двое, я представить себе не могу.

Девушка смерила ее изучающим взглядом.

— Ты можешь пообещать держать язык за зубами?

— Ну, уж об этом меня просить не надо. Я умею хранить чужие тайны.

— Ладно. Тогда слушай. И учти, им тоже не надо ничего говорить, — Эйлар кивнула на сьерр.

Малин кивнула.

— Ты права. Они в самом деле сестры. Родные. Между ними три года разницы. Дело в том, что на них наложено проклятие.

Наемница вздрогнула и глаза у нее стали как у общепризнанных красавиц.

— Господи! Значит, они заколдованы. Какой ужас! Но они хорошо держатся.

— Да, они хорошо держатся. Мы едем снимать проклятие, потому и торопимся.

— А кто вас преследует? Судя по всему, это очень важные люди, раз они имеют возможность приказывать управителю города.

— Верно, очень важные люди. Такие важные, что и представить трудно. Но даю тебе слово, мы не совершали ничего противозаконного. Все, что ты видишь — результат семейных дрязг.

Лицо у Малин стало совершенно ошеломленным. Она покрутила головой, а потом отозвалась:

— Правильно ли я тебя поняла? Вы, все трое принадлежите к знатному роду? Влиятельному, правящему роду? — слово «правящий» она подчеркнула.

— Не я.

— О боже. Теперь мне все ясно, — она на мгновение закрыла глаза, — можешь больше ничего не говорить. И так сказано слишком много. Даю слово, что сохраню это в секрете.

Эйлар кивнула. Поздно было думать о том, правильно ли она поступила, рассказав это Малин. Оставалось лишь надеяться, что та сдержит свое обещание. С другой стороны, держать ее в неведении было еще хуже.

 

15 Глава. Проклятие снято

Дождь закончился к утру, и это было хорошей новостью. Конечно, все кругом было мокрым, ноги лошадей разъезжались в жидкой грязи, но небо очистилось и солнце стало светить куда ярче. Одно это уже было большим облегчением.

Путешественники остановились в маленькой таверне, попавшейся им на пути. Они даже не стали завтракать, до такой степени устали. Просто рухнули на кровати и уснули, не интересуясь ни свежестью белья, ни наличием или отсутствием элементарных удобств.

Впрочем, в последнее время все трое стали куда менее требовательны к комфорту. Даже сьерры перестали жаловаться на низкое обслуживание, недостаточное почтение и грубость окружающих. Есть постель — и ладно. Дают поесть — и слава богу. Выдалась свободная минутка для отдыха — радость и счастье. В общем, более нетребовательных и покладистых господ на этом свете еще не рождалось.

Они проспали весь день и только к вечеру начали протирать глаза. Тут же вспомнили о том, что ничего не ели почти сутки, точнее, их желудки стали напоминать об этом со всей требовательностью, на какую только были способны.

Волосы девушек приняли прежний цвет, но Эйлар вернула им необходимую окраску, мотивируя это тем, что ни к чему шокировать хозяев таверны и уж тем более, возбуждать лишние подозрения. Сьерры не стали спорить, признав серьезность аргументов.

— Ты хорошо с ними управляешься, — шепнула Малин девушке, улучив минутку, когда сестры находились на порядочном расстоянии, — трудно, наверное?

— Да нет, не очень.

— Но сильные мира сего очень капризны и требовательны. И высокомерны, — добавила она, кое-что вспомнив.

— Они не в том положении, чтобы капризничать и требовать. Тем более, что они от меня зависят.

— Они вспомнят это после. А ждать благодарности от господ — напрасная трата времени.

— Я не жду, — хмыкнула Эйлар, — я все понимаю. Но я не собираюсь жить с ними всю жизнь. И потом, в этой ситуации я помогаю не только им, но и себе. Так что…, — она развела руками.

— Понятно.

Сьерры были не высокомерными людьми. Они умели обращаться к окружающим так, что те не чувствовали себя приниженными. Но они всегда помнили о том, кем являются и это чувствовалось. Что тут скажешь! Им по положению так требуется, они впитали это с молоком матери.

И Мидара, и Эвианн нравились Эйлар, но дружить с ними она не могла. Дружить можно лишь с равными. А в отношениях с теми, кто выше тебя по положению, всегда чувствуется превосходство. Не случайно только Эйлар нашла общий язык с Малин, поскольку наемница была к ней ближе.

Путешествие продолжалось. Его нельзя было назвать спокойным и безмятежным, им приходилось спешить и по-прежнему отказывать себе в полноценном отдыхе и удобствах. Но изматывающей гонки уже не было. Погоня отстала, причем, намного. Эйлар каждый день проверяла, так ли это и убеждалась, что между ними два дня пути.

Но разумеется, они уже не рисковали останавливаться в городских гостиницах, предпочитая объезжать эти самые города. Так было безопаснее.

Шло время и наконец наступил тот день, когда они пересекли границу между Даннамом и Ваннизианом. Причем, именно этот день оказался куда тяжелее, чем все предыдущие.

И началось с того, что Эйлар посмотрела в хрустальный шар и обнаружила, что погоня, фигурально выражаясь, дышит им в спину. Это вызвало панику в их рядах, а также изумление. Но удивляться было нечему. Последние пару дней они позволяли себе и поспать подольше, и почаще отдыхать. Короче говоря, расслабились. Может быть, на них так повлияла близость границы.

Зато Эгленис даром времени не теряла.

— Они нагоняют нас, — сказала Эйлар, когда все расселись по коням и выезжали на дорогу.

— Неудивительно, — вздохнула Эвианн, — мы вели себя слишком беспечно. Не нужно было так долго спать сегодня.

— И вчера тоже, — подтвердила Мидара, — Эглу, должно быть, подстегивает близость границы. Как ты думаешь, сколько у нас времени на то, чтобы пересечь ее?

— Час — полтора, — прикинула девушка.

— Ты уверена, что Эгла не станет преследовать нас в Ваннизиане? — осведомилась Эвианн.

— Не уверена. У Тариолы и Ваннизиана нет практически никаких отношений. Враждовать неудобно, мешает расстояние и Даннам с Куэттом, а дружбы между нами не водилось сроду. Так что, Эгла может спокойно въехать на территорию Ваннизиана. Правда, распоряжаться ей уже будет не с руки. Никто не станет выполнять ее требований.

— Это хорошо, — улыбнулась сестра, — с одной стороны. Вопрос в том, что мы теперь будем делать. Кажется, они собираются положить все силы, лишь бы не выпустить нас из Даннама.

— Так и есть, — Мидара поморщилась.

Эйлар тем временем внимательно рассматривала карту, не принимая участия в разговоре. Она была столь увлечена этим занятием, что пропустила момент, когда наступила тишина и все взгляды обратились на нее.

— Что? — спросила старшая сьерра, — у тебя есть предложения?

— Одно есть. Правда, не знаю, сработает ли.

— Неважно. Пусть лучше такое, чем вообще никакого.

— Нужно пустить погоню по ложному следу.

— Разделиться?

Судя по вытянувшимся лицам, это предложение пришлось сьеррам не по душе.

— Нет. В этом нет необходимости. Через пару миль эта дорога разделяется на две. Одна ведет к границе с Ваннизианом, другая — в Куэтт. А перед развилкой расположена деревня под названием…, — Эйлар задумалась, припоминая.

Мидара нетерпеливо махнула рукой.

— Какая разница, в самом деле! Что нам с того названия? Пусть себе называется, как угодно. Что ты хотела сказать?

— Нужно привлечь к себе как можно больше внимания в этой деревне. Нужно расспросить местных жителей о дороге в Куэтт, попросить объяснить, как туда проехать. Так, чтобы они нас наверняка запомнили.

— С ума сошла? — вмешалась Эвианн, — ты же сама говорила, что нам нужно быть как можно незаметнее.

Эйлар кивнула.

— Дело в том, что в деревне должны нас запомнить.

— Зачем?

— Затем, чтобы Эгла узнала, что мы там были, разумеется, — пояснила Мидара, — продолжай, Лара. Я начинаю понимать, к чему ты клонишь.

— Сразу после того, как мы покинем деревню, я отправлю точную копию нашего отряда по дороге в Куэтт.

— Копию? — озадаченно нахмурилась Малин.

Это был первый вопрос, который она задала за все это время.

— Я поняла, — просияла Мидара, — фантомы. Неплохо, Лара. Фантомы, как отвлекающий маневр — это идея.

— Неплохо? — фыркнула ее сестра, — да это великолепно. Мы пустим их по ложному следу. Они не сразу сообразят, что к чему.

— Надолго? Сколько продержатся фантомы?

— Это зависит от количества силы, в них вложенной, — объяснила Эйлар, — чем больше силы, тем дольше они остаются видимыми. Я могу сделать их примерно на сутки.

— За это время мы уже окажемся в Ваннизиане.

— А вы уверены, что это сработает? — вновь вмешалась Малин, — что погоня отправится за ними, а не за нами?

Сьерры сперва нахмурились, переваривая ее слова, потом переглянулись и наконец дружно уставились на Эйлар. Та едва заметно пожала плечами и сказала:

— Все возможно. Но это значит, что мы должны быть как можно более незаметны. Мы не заедем в деревню, а объедем ее. И постараемся не попадаться на глаза местным жителям.

— Легче сказать, чем сделать, — хмыкнула Мидара.

— Может быть, опять замаскируемся? — предположила ее сестра.

— Самое простое — это легкий шлейф невнимания, — Эйлар порылась в карманах и вытащив горсть тарр, принялась их рассматривать, — да, вот она, — взяв одну, девушка показала ее всем.

Остальные опасливо отодвинулись.

— Не люблю эти штуки, — проворчала Эвианн, — они вызывают во мне неприятные ассоциации. Не сожми ее случайно, Лара.

— Я знаю. Об этом не волнуйся.

— Ну что ж, — чуть помедлив, заметила старшая сьерра, — другого плана у нас нет, а этот вполне приемлем. Так и сделаем.

— Надеюсь, в Ваннизиане мы будем в безопасности, — прибавила Эвианн.

Она говорила это уже не в первый раз. Впрочем, никто не удивился. Все думали также, но при этом испытывали сильные сомнения. Оставит ли Эгленис погоню, когда поймет, что они пересекли границу Даннама? Это был хороший вопрос.

Итак, пока все шло согласно плана. Они добрались до нужной развилки, где Эйлар создала фантомов и отправила их в нужном направлении. После чего, сжав пальцами тарру, вызвала шлейф невнимания. Срок действия его был недолог, но для того, чтобы добраться до места назначения — в самый раз.

После приготовлений они пустились вскачь во весь опор. Погоня и без того наступала им на пятки.

На подобной скорости вести беседу было не очень удобно, поэтому все молчали, думая каждая о своем. Только сьерры, сидевшие вместе, могли перекинуться фразой — другой, но и те нечасто этим пользовались.

Эйлар мысленно представляла карту, вспоминая, куда именно им следовало ехать, оказавшись в Ваннизиане. Память у нее всегда была хорошей, так что, ответ на свой вопрос она нашла сразу. Маг Мэнфрейд жил в очень удобном месте. Удобном с точки зрения девушки, поскольку неизвестно, что он сам думал по этому поводу. Его жилище располагалось вблизи границы, точнее, границ. Оттуда до Даннама и Селингера было рукой подать, притом, почти на равном расстоянии. Близость Селингера была нелишней, если придется убегать. Как заверяла Мидара, владетельница в Селингер не сунется точно. Она не объяснила, почему, но Эйлар была уверена, что сьерра знает причину досконально. На то она и сьерра. Кому, как не ей разбираться в политике.

Сама же Эйлар всегда терпеть не могла как политику, так и интриги. На ее взгляд, эти две области были сродни друг другу. Политика — это конек Хьюго. Хотя, положа руку на сердце, он гораздо хуже в этом разбирается, чем воображает, что разбирается. Даже если опустить историю с Незиритарией. С владетельницей Эгленис у него тоже не слишком ловко вышло. Думая о том, что там у них происходит, девушка иногда задавалась вопросом: кто кого использует. Само собой, Хьюго хотел использовать Эглу. Но что, если получилось наоборот? Эгла не такая уж дурочка, каковой ее все привыкли считать.

Неизвестно, кому конкретно покровительствовали небеса, но до Ваннизиана они добрались без особых проблем. Даже границу пересекли беспрепятственно. То ли, туда еще не долетели голуби Эгленис, то ли, она повременила давать такое распоряжение.

Указав направление, Эйлар посоветовала остальным слегка сбавить темп, чтобы не загонять лошадей.

— Мы в Ваннизиане, — вздохнула Эвианн, — поверить не могу.

— Да, мы в Ваннизиане, — подтвердила Мидара без особого восторга, — и лично мне кажется, что это удалось нам как-то слишком легко. У вас нет такого ощущения?

— У меня есть, — признала сестра.

А Эйлар согласно кивнула.

— Но это значит, что мы их провели, — заметила Малин, — они в данный момент преследуют наши тени, направляющиеся в Куэтт.

— Тени, — повторила Эвианн, — хорошо сказано. Но это не тени, а фантомы.

— А разница? — хмыкнула Мидара.

— Есть разница. Человек не может долго существовать без своей тени, — вставила Эйлар, — они оба связаны слишком тесно.

— Ну, это все ваши магические тонкости. Скажи лучше, Лара, долго нам еще ехать?

— Нет. Если мы будем ехать по этой дороге, никуда не сворачивая и не задерживаясь, то окажемся на месте через полтора дня.

Сьерры шумно ахнули.

— Боже мой! — лицо Эвианн даже порозовело от волнения, хотя ее кожу никак нельзя было назвать бледной, — около полутора дней — и мы на месте! Это чудо!

— Два дня, — уточнила Мидара практично, — поскольку нам все-таки придется где-нибудь задержаться. К примеру, для того, чтобы поесть и выспаться.

— А это обязательно?

— Кому как. Лично мне — да. А если ты полагаешь, Эви, что обойдешься без еды и сна, то это твое право. Никто насильно тебя принуждать не станет.

Эвианн скорчила гримасу.

— Какие глупости! Разумеется, мне хочется есть. Но ведь мы можем поесть на ходу.

— Спать ты тоже будешь на ходу?

— Если мы не поспим одну ночь…

— То просто свалимся к ногам бывшего придворного мага, — закончила за нее сестра, — очень эффектно и трогательно. Но лично я предпочту не делать этого.

— Не надо выворачивать мои слова наизнанку, — надулась Эвианн, — но ты уверена, что нас не будут преследовать?

— Не знаю, — помрачнела Мидара, — но у меня есть стойкое подозрение, что будут. Похоже, Эгла сочла нашу поимку делом чести. Она из кожи вон вылезет, но постарается нас поймать. Где это видано, чтобы владетельница отправилась в погоню собственной персоной?

— Ш-ш, — прошипела младшая сьерра, ткнув сестру в бок и кивком головы указывая на Малин.

Но наемница ехала с таким видом, словно ничего не слышала.

— Один раз нам все же нужно будет остановиться, — сказала Эйлар, прекращая споры, — на ночь. Но на рассвете мы должны снова отправиться в путь.

— Никто и не спорит, — вздохнула Эвианн.

Разговоры на некоторое время прекратились. Иногда кто-нибудь из путешественников оборачивался назад для того, чтобы лишний раз убедиться, что за ними нет погони.

Эйлар хотела посмотреть в хрустальный шар для ясности, но вовремя сообразила, что делать это верхом при такой тряске неудобно. Вряд ли, шар покажет что-нибудь путное. Да и вообще, может упасть и разбиться.

Ощущение того, что цель близка, возникла у нее недавно. Но это ощущение было весьма четким и определенным. Эйлар не знала, чему это приписать. Уж никак не ее блестящим магическим способностям. Кто знает, не ощутил ли маг, что они рвутся нанести ему визит. Все возможно. Уж его способности никак не назовешь средними. На службу ко двору не приглашают абы кого. Да и тарры — проклятия говорят сами за себя.

Поздним вечером все валились с ног от усталости. Мидара заснула прямо за столом в придорожном трактире, где они остановились на ночь. Так что, Малин пришлось нести ее наверх и укладывать в кровать. Впрочем, остальные тоже клевали носами, так что разговор не клеился и они как никогда раньше соответствовали своему облику. Небольшая семья — бабушка, дочка и внучка. Хозяйка даже умилилась, глядя на сонное дитя и заметила, что такого ангелочка ей видеть еще не доводилось. Эвианн, оказавшись наверху, пробормотала себе под нос, что ей редкостно повезло. Ангелочек спал и не открывал рта. Иначе мнение хозяйки могло перемениться на прямо противоположное.

— Кто сумеет проснуться на рассвете? — спросила она, осмотрев своих спутниц, — потому что, у меня такое ощущение, что я просплю до обеда.

— Я, — сказала Малин — я привыкла вставать рано.

— Вот и хорошо. Значит, разбудишь Лару, а уж она — нас.

Решив это, они разошлись по комнатам.

Как ни хотела Эйлар спать, она все-таки нашла в себе силы заглянуть в хрустальный шар. И то, что она увидела, наполнило ее сердце радостью.

Эгленис со своими спутниками следовала как раз туда, куда они надеялись — в Куэтт. Эйлар даже послушала небольшую перепалку, возникшую между владетельницей и сэром Хьюго. Точнее, негодовала и возмущалась только Эгла, а учитель отвечал спокойно и невозмутимо. Но на основании этих реплик девушка поняла, что он не так уж стремится помочь своей госпоже поймать беглецов. И даже более того, если дать волю воображению, стремится помешать ей поймать их. Но это наверняка из области фантазий. Хьюго не интересовала судьба сьерров. Ему было безразлично, в каком облике они живут и где находятся. А собственную ученицу он, разумеется, очень хочет поймать, чтобы объяснить ей раз и навсегда, как это скверно — брать чужое и тем более, обворовывать своего учителя. При наличии воображения можно было представить, что именно он устроит Эйлар, а она никогда не страдала беднотой воображения. И она слишком хорошо его знала.

Так что, девушка улеглась спать со спокойной душой. Преследователи далеко, возмездие задерживается, если не откладывается на неопределенный срок. А если они сумеют добраться до Селингера, кто знает, может их вообще оставят в покое. Надо же во что-то верить.

Малин, как и полагается добросовестной наемнице, разбудила Эйлар на рассвете. Пробуждение далось последней нелегко, но она мужественно преодолела свою слабость и, слегка пошатываясь от недосыпа, отправилась будить сьерр. Задача оказалась не из легких, сьерры принялись стонать, хныкать и умолять ее дать им поспать еще хоть чуточку. Обе отказывались открывать глаза и подниматься на ноги, так что, Эйлар пришлось прибегнуть к угрозам. Она пригрозила полить их из кувшина, если они и дальше будут валяться. А потом оставить их, мокрых, на растерзание Эгле.

Угроза возымела действие. Все также стеная, сьерры поднялись и отправились умываться.

Вытирая лицо полотенцем, Мидара критически оглядела свою сестру и заметила:

— Господи, Эви, с утра ты выглядишь еще страшнее, чем обычно.

— Я тоже рада, что ты проснулась, наконец, — пробурчала Эвианн, — я буду смотреть под ноги, чтобы не раздавить тебя ненароком.

— Сделай одолжение, — не смолчала сестра и показала ей язык.

Позавтракав, они вновь отправились в путь. Тот факт, что жилище мага Мэнфрейда находится близко, подстегивало, заставляло торопиться. Ну и, конечно, погоня. Это стимулирующее средство никогда надолго не оставляло их в покое.

— Как там поживает наша Эгла? — заметила Мидара вслух.

— Преследует наши тени в Куэтте, — хмыкнула Эйлар, — по крайней мере, так было вчера.

— О-о, неужели? — на лице сьерры появилась радость, — она проглотила это? В самом деле? Прекрасно!

— А маг? Он что же, не может различить фантомов от настоящих людей? — засомневалась Эвианн.

— Полагаю, фантомов никто из них не видел, — ответила девушка, — думаю, они следовали подсказкам очевидцев, а те не столь проницательны.

Мидара довольно смеялась и потирала руки.

— Люблю, когда Эгла садится в лужу. Пусть погоняется за собственным хвостом.

— Долго это не продлится. Если фантомы дотянули до рассвета — это чудо, — сказала Эйлар, — но конечно, если они испарились не на глазах у зрителей, то установить это будет трудно.

— Вот именно. Прекрасно. Пре-екра-асно, — протянула старшая сьерра, — тем более, что мы скоро будем на месте.

— Но это не значит, что наше преследование закончено, — разумно возразила сестра, — Эгла, какой бы дурой ни была, рано или поздно догадается, что ее провели. К тому же, если мы вернем себе изначальный облик, еще не значит, что все наши проблемы решены.

— Никто не говорит, что решены. Для начала, нам нужно сделать хотя бы это.

— «Хотя бы», — фыркнула та.

— Мало вернуть себе прежний облик. Нужно еще и оказаться в безопасности. С надежной гарантией, что Эгла больше никогда не решится повторить свой трюк.

— И как это сделать?

Мидара неопределенно повела бровями.

— Есть у меня одна идея. Но, как я уже сказала, для начала нам нужно навестить мага. Наверное, тебе уже надоело со мной нянчиться, как и мне — смотреть на твою физиономию, которая кого хочешь вгонит в дрожь.

— Я не виновата в этом! — вспыхнула Эвианн.

— Я и не утверждаю, что виновата. Мы обе прекрасно знаем, кто в этом виноват, так что, успокойся.

— Между прочим, — вмешалась в их разговор Эйлар, — я понимаю, что не следует торопить события, но мы кое-что упустили из вида.

Сьерры обернулись к ней.

— Что?

— Когда мы доберемся до мага и он вернет вам изначальный облик, нас окажется больше. Да и Миа станет прежней, а это значит, что вам вдвоем будет не очень удобно сидеть на одной лошади.

— И что? — снова спросила Эвианн.

Но Мидара, как более понятливая, сообразила первой.

— Ну конечно! Нам нужны лошади.

— Две, — уточнила Эйлар.

— И где мы их возьмем? — поинтересовалась младшая сьерра.

— Напряги мозги, — посоветовала ей сестра, — это так просто, что даже ты могла бы сообразить. В любой деревне или постоялом дворе, если на то пошло.

— Прекрати постоянно называть меня дурой! Ты прекрасно знаешь, что я имела в виду. Здесь поблизости нет ни деревни, ни постоялого двора. Ты уверена, что они нам встретятся?

— До сих пор и то, и другое встречалось регулярно. И не нужно так реагировать. Это меньшая из проблем. Тот же маг явно не живет в чистом поле. Это городок или деревня.

— Не совсем, — уточнила Эйлар.

— Что значит «не совсем»?

— Он не живет ни там, ни там. Но его дом располагается поблизости от какого-то населенного пункта.

— Маги не любят общества, — усмехнулась Мидара, — скажи, Лара, а мы тебя не раздражаем?

— Бывает, — ответила та, не задумываясь, — но не потому, что я избегаю общества.

Эвианн рассмеялась. Сестра посмотрела на нее неодобрительно.

— Что ты хохочешь? Тебе только что сказали, как ты всем надоела.

— О нет. Как мы всем надоели. Несмотря на мою тупость, о которой ты прожужжала всем уши, я поняла этот намек.

— Я не это хотела сказать, — поправилась Эйлар, — просто, с вами вообще трудно.

— Да все ясно. Мы вечно спорим и отказываемся походить на бабушку и внучку. Впрочем, Эви еще худо — бедно сошла бы за бабушку, если б избавилась от дурацкой привычки вечно поправлять волосы и пялиться на мужчин, но вот я…

— Я не пялюсь на мужчин! — возмутилась сестра, — и вообще, где ты видела там мужчин? Это же простолюдины, не умеющие как следует себя вести.

— Тогда зачем ты пыталась строить им глазки там, в таверне? Чтобы аппетит испортить?

Мидара расхохоталась, к ней присоединилась и Эйлар, хотя нашла эту шутку не особенно забавной, больше ехидной и злой. Но она в самом деле была смешной. А Эвианн еще больше надулась.

— Я тебя когда-нибудь придушу, — пробурчала она, — и никто меня не осудит.

— Еще и держать помогут, — добавила Мидара, не питавшая иллюзий относительно своего характера.

Как и предсказывала Эйлар, они въехали в небольшой ваннизианский городок к вечеру. Задержались там лишь для того, чтобы поесть и купить недостающую пару лошадей. Хотя, как заметила Мидара, это было весьма оптимистично. Ведь у них не было ни гарантии, ни даже уверенности в том, что с них снимут проклятия. Вполне возможно, что Мэнфрейд когда-то работал при тариолском дворе, но это было давно. Теперь он ничем им не обязан. А что касается жалости и сочувствия, то это была еще более эфемерная надежда. Маг, создавший подобные тарры, как-то не вязался с жалостью.

Так что, чем ближе они подъезжали к месту назначения, тем сильнее нервничали. Страх и опасение погони отошли на второй план. Их больше волновало, примет ли Мэнфрейд незваных гостей и окажет ли помощь.

— О господи, — прошептала Эвианн, побледнев, — а вы уверены, что он нам поможет?

Она была первой, кто выразил свои опасения вслух.

— Не знаю, — отрезала Мидара, — и никто не знает. Но это не значит, что мы должны оставить свои попытки и повернуть назад.

— А ты хорошо его знала? — спросила сестра, — потому что, я его плохо помню. Он, в основном, имел дело с дядей. И при дворе редко показывался.

— Я тоже плохо его помню. Не скажу даже, как он выглядит. Да что с тобой, Эви? Я даже не знала, как его зовут.

И сестры посмотрели на Эйлар.

— Я думаю, — сказала та после паузы, — мы попытаемся его уговорить. В конце концов, когда-то он работал на вашу семью и должен это помнить.

— Не всегда такая память необходима, — изрекла Мидара, — впрочем, не думаю, чтобы с ним плохо обращались. Я вообще никогда не слышала о таком. Маг все-таки. Это всегда внушает какое-то почтение. И опасение, — добавила она, — вот ты, например. Уверена, никто при дворе, не считая Эглы, разумеется, никогда не пытался тебя обидеть, даже при том, что ты всего лишь ученица мага.

Эйлар признала, что это так. Люди, занимающие важные посты и обладающие титулом, властью, деньгами, наконец, говорили с ней вежливо и почтительно. А когда им было что-нибудь нужно, что случалось довольно часто, то просительно и заискивающе. Никто не грубил ей и не попрекал низким происхождением.

— Плохое обращение — не всегда грубость, — уточнила Эвианн, — можно, не говоря ни одного грубого слова, сильно унизить человека. И тебе это также хорошо известно, как и мне. А наш дядя, ты его вспомни, Миа. Как он любил подчеркнуть свою власть.

— Мы — не наш дядя, — отрезала Мидара, — слава богу, мы на него не похожи.

— Да, но… О господи! — воскликнула младшая сьерра, — мне только сейчас пришло в голову. Может быть, поэтому он и выбрал Эглу? Как ты думаешь? Что, если он разглядел в ней то, чего не было в нас?

Сестра посмотрела на нее мрачно и пристально.

— Мне это приходило в голову. Но до недавних пор я не могла понять, что именно он в ней обнаружил. Сейчас понимаю. Но если подлость и жестокость — необходимые качества для правителя, то стоит ли становиться им?

Эвианн подавленно молчала.

— Впрочем, — чуть подумав, добавила Мидара, — если приложить некоторые усилия, то можно добиться неплохих результатов. После подобного путешествия и своей новой внешности я обнаруживаю в себе поистине неизмеримые глубины жестокости. Особенно, если мне выпадет счастье лицезреть нашу любимую кузину. О, я преподала бы ей урок.

— Ох, — Эвианн сжала ей плечо, — что там, впереди? Это дом? Господи, мне плохо.

— Не раскисай раньше времени, Эви, — посоветовала ей старшая сьерра, поморщившись, так как плечо было сдавлено сильно, — если вдруг наши усилия окажутся напрасными, можешь красиво упасть в обморок. Для придания нужного эффекта и попытки вызвать сострадание. А я, пожалуй, заплачу, — добавила она задумчиво, — плачущий ребенок, что может быть трогательнее?

Эйлар хмыкнула.

Они и в самом деле были почти на месте. Дом мага Мэнфрейда приближался и уже был виден из-за деревьев. И его лицезрение вызывало в них волнение и подозрение в том, что их путешествие напрасно. Как это было бы некстати! Эйлар задумалась о том, что ей делать, если у них вправду ничего не выйдет. Не может же она таскать за собой сьерр всю жизнь. Не говоря уже о том, что для нее они — ненужный балласт, они не смогут ужиться и выносить друг друга слишком долго. Они разные.

Но для начала следовало узнать, что обо всем этом думает сам Мэнфрейд.

Они остановились у подъездной дорожки. Переглянулись, вздохнули и слезли с лошадей, привязав их к невысоким столбикам. Сьерры не сводили взглядов с двери, не спеша двигаться вперед. Пришлось Эйлар брать инициативу в свои руки.

— Пошли, — сказала она, делая шаг вперед.

— Примет ли он нас? — пролепетала Эвианн, бледно-желтая, с огромными испуганными глазами.

— Вот и узнаем. А тут нечего торчать.

— Да, это глупо, — согласилась Мидара, взяв сестру за руку, — идем, Эви. И перестань трястись. Возьми себя в руки.

— Не могу.

Они медленно подошли к двери. Малин шла позади, чуть поотстав, и ни во что не вмешивалась. Сейчас была явно не ее партия. Но кроме того, наемнице было очень интересно увидеть еще одного мага и посмотреть, как снимаются проклятия, если это будет иметь место. К тому же, ей хотелось и увидеть, как по-настоящему выглядит эта странная парочка. Они ведь сестры с небольшой разницей в возрасте. Сколько же им лет на самом деле? Вряд ли, слишком много. Но они уже давно не дети.

Остановившись на пороге, Эйлар подняла руку, сжатую в кулак, чтобы постучать, но дверь распахнулась сама, не дожидаясь этого.

Сьерры вздрогнули.

— Что это? — совсем жалким голосом спросила Эвианн.

— Почему она открылась? — это спросила Мидара.

Более уверенно, но и она трусила, хотя не столь явно.

— Нас ожидали, — пояснила Эйлар.

— Но как он мог… Я хочу сказать, мы ведь никому не говорили о своих планах.

— Тебе пора лечиться, Эви, — фыркнула сестра, — это маг.

— Пойдем, — Эйлар первой переступила порог, — нас приглашают внутрь.

— Ты уверена?

— А для чего еще он открывал дверь?

— А я? — спросила Малин, — мне тоже входить или обождать вас здесь?

Сьерры оглянулись на нее. Потом Мидара отозвалась:

— Жди здесь. Заодно и лошадей посторожишь.

— Воровать под носом у мага — нужно быть совсем безголовым, — пробурчала Эвианн.

— Никогда нельзя ручаться за то, что у преступников есть голова на плечах.

Они прошли за Эйлар через темную прихожую и еще более темный коридор, по очереди споткнулись о всевозможный хлам, валявшийся в самых неожиданных местах и остановились перед дверью из темного дерева.

— Сюда, — сказала девушка.

— Откуда ты знаешь?

— Я слышу. Он зовет нас сюда, — и она отворила дверь.

Первое, что бросилось Эйлар в глаза, то, что комната была той же самой, которую она видела в шаре. И столь же захламленную или может, даже сильнее. Здесь было слишком много всевозможных вещей, расставленных. Разложенных или просто разбросанных как попало. Было много пыли и мусора. А посреди всего этого бедлама стоял высокий, чуть полноватый, пожилой мужчина с седой окладистой бородой, пышной шевелюрой, которой не помешал бы гребень, и с очень живыми маленькими глазками, которые в данный момент с интересом разглядывали гостей.

— Простите, что явились без приглашения, сэр, — заговорила Эйлар, изобразив легкий поклон, — добрый вечер. Но у нас неотложное дело.

— Вижу, — отозвался он, пристально глядя на сьерр, которые были бледны и стали как будто ниже ростом, — ай, как скверно. Как скверно, — повторил маг, покачав головой, — госпожи сьерры, мое почтение. Проходите, присаживайтесь. Вот на этот диван, если с него кое-что убрать, можно сесть.

С дивана, чтобы на него сесть, требовалось убрать слишком многое, и маг, поняв это, принялся наводить порядок. Одним взмахом руки он сбросил вещи на пол.

— Здесь немного не убрано, — заметил он, — но это моя лаборатория и я люблю, чтобы все было под рукой. Это очень удобно.

Покивав, сьерры подошли к дивану и сели.

— И вы, милая девушка, — сказал Мэнфрейд, заметив, что Эйлар осталась стоять, — вот сюда, на стульчик. Он целый, это у него только видимость такая.

— Благодарю вас, — девушка села, где было указано.

Осторожно, поскольку видимость все же была впечатляющей.

— Я вижу, мы — коллеги, — продолжал маг, — хотя вы, без сомнения, еще не достигли полноты своих возможностей. Могу я узнать ваше имя?

— Эйлар Кеасс.

— Очень приятно. А меня, как вы несомненно знаете, зовут Говард Мэнфрейд. Это ведь вы нашли меня?

— Да, сэр. Мы не хотели вторгаться в вашу жизнь без необходимости, но…

— Но такая необходимость есть, — закончил он, — я понимаю. Кто ваш учитель?

— Хьюго Эсприн.

— О-о, — протянул маг, — слышал о нем, но незнаком. Не думал, что он возьмет ученицу. Сей господин не любит обременять себя чем бы то ни было.

Мидара дернула щекой, но промолчала. Видимо, слова мага упали на благодатную почву.

— Самое скверное в том, — продолжал маг неспешно, — что плодами моего труда воспользовались с такой отвратительной целью. Было достаточно неприятно делать эти тарры, но я не мог противиться желанию владетеля. Он был просто одержим мыслью о врагах, изменниках и шпионах. Если верить его словам, некоторые ночевали у него под кроватью. Но сам владетель ими ни разу не воспользовался. Кто это сделал?

— Эгла, — сказала Мидара, переборов свои чувства.

Мэнфрейд приподнял брови в недоумении.

— Эгленис. Новая владетельница и наша… кузина.

— Вот как. Что же вы натворили, госпожи сьерры? Устроили дворцовый переворот?

— Если бы, — с горечью отозвалась Мидара, — я уже склоняюсь к мысли, что это следовало сделать. Но нет, наши грехи не столь сильны. Мы всего лишь не были с ней почтительны. Мы ее не уважали.

Маг помолчал, видимо, обдумывая эти слова. Наконец, спросил:

— Кто еще?

Сьерра приподняла брови.

— Проклятие только на вас двоих?

— Нет. Есть еще наш брат.

Эйлар тем временем развязывала тесемки мешка. Спустя минуту она достала статуэтку, изображающую нимфу и поставила на стол.

Мэнфрейд уставился на нее, как на символ зла.

— Отвратительно, — произнес он, шагнув к столу, — омерзительно. И самое мерзкое в том, что получается так, будто и я приложил к этому руку.

— Вы можете помочь? — спросила Эйлар.

— В этом случае? — он вздохнул, — разумеется, я сниму проклятие. Но я не могу ручаться за результаты.

— Что? — Мидара подскочила на месте и едва не свалилась с дивана, — что вы хотите этим сказать, господин маг?

— Столь долгая неподвижность, — Мэнфрейд покачал головой, — я не знаю, как она отразилась на этом молодом человеке. Я могу вернуть ему изначальный облик, но его разум…

— Он сильно пострадал? — задала новый вопрос Эйлар.

— Пока не могу сказать ничего определенного.

— То есть, как это, не можете? — снова вмешалась старшая сьерра, — вы маг или нет?

— Успокойтесь, госпожа сьерра, я на вашей стороне. Тем более, что воспользовались тем, что планировалось использовать лишь в самом крайнем случае. А непочтительность в эту категорию не входит. И потом, использовать такие вещи против родственников всегда казалось мне аморальным. Если не сказать, гнусным.

Он отошел к шкафу, открыл одну из створок и принялся перебирать находящиеся в нем предметы.

— Где же они? Я помню, что положил их сюда. Ах, да. Не здесь, — выдвинув один из ящиков, маг достал тонкие, короткие свечи, — мисс Кеасс, прошу вас, подойдите сюда.

Эйлар так и сделала. Мэнфрейд протянул ей две из трех свечей.

— Эта — для сьерры Эвианн, а эта — для сьерры Мидары. Они должны держать свечи в руках до тех пор, пока воск не растает. И не отпускать ни в коем случае. Зажгите их лишь тогда, когда свечи окажутся у них в руках.

Эйлар кивнула и взяла свечи.

Сьерры держались стоически. Они выполнили все инструкции буквально и сидели, не пикнув, даже тогда, когда горячий воск потек по их пальцам. Впрочем, это казалось пустяком по сравнению с тем, что им было обещано.

Статуэткой маг занялся сам. Он переставил ее на пол и установил свечу на локтевом сгибе нимфы.

— Бедняга, — бормотал он себе под нос, — бедный молодой человек. Какое низкое, гнусное коварство!

Прошло пять минут прежде, чем все было закончено. Сьерры дружно уставились на пол, позабыв посмотреть друг на друга, где лежал Ирвин, вернувший себе изначальный облик.

— О боже, — выдохнула Эвианн, — он жив?

— Почему он не шевелится? — задала вопрос Мидара.

— Почти два месяца полной неподвижности, — пояснил маг, — это не проходит даром. Но ничего, все вернется. Ну-ка, — он с легким усилием поднял сьерра с пола и усадил на стул, — вот так. Тут гораздо удобнее, не правда ли?

Ирвин остался сидеть там, где его усадили. Неподвижно, не мигая смотря в одну точку, но его грудь едва заметно вздымалась.

— Дышит, — удовлетворенно заметил Мэнфрейд, — значит, не все еще потеряно.

— Мы спешили, как могли, — всхлипнула Эвианн, — мы ночей не спали. Мы хотели успеть…

— С-с-с, — Мидара успокаивающе погладила ее по плечу, — скажите, господин маг, как долго это будет продолжаться? Я имею в виду неподвижность? И что следует делать?

— Ждать, — сообщил тот, — это единственное, что можно сделать. Ему предстоит осознать свою свободу движений, а это не так просто после двух месяцев неподвижности. Предстоит непростая задача, госпожи сьерры. Вам нужно будет водить его, ухаживать за ним, кормить его. И все такое прочее, — добавил маг, потерев лоб.

— А разговаривать? — вмешалась Эвианн, оттерев слезы, — он будет разговаривать?

Мэнфрейд осмотрел Ирвина, приподнял ему одно веко, оценил результат и убрал палец.

— Для начала, ему следует научиться думать, — сказал он, — но вы должны с ним разговаривать, госпожи сьерры. И почаще к нему обращаться. Это может помочь ему осознать себя, как личность.

— Я убью Эглу, — прошипела Мидара, с силой сжав кулаки, — и не за себя, а вот… вот за это.

— А я тебе помогу, — добавила Эвианн.

— Владетельница Эгленис, я полагаю, — произнес маг, — она слишком круто начала свое правление. Она преследует вас? Я видел это в шаре.

— До недавних пор, — подтвердила Эйлар, — мы немного запутали следы.

— Они по-прежнему преследуют вас. Я это видел совсем недавно. И им потребуется не так много времени, чтобы настигнуть вас.

— Что? — сьерры резко обернулись к нему.

— Госпожа владетельница полна решимости вас поймать. Ее не остановило даже то, что вы находитесь в Ваннизиане, вне ее полномочий. Так что, как мне ни приятно ваше общество, я советую вам отправиться в путь как можно скорее.

— Что?! — вскричала Мидара, — да я ее собственными руками придушу!

— И еще одно, — теперь Мэнфрейд обращался непосредственно к Эйлар, — у вас есть карта?

— Да, — девушка тут же достала ее из мешка, — вот.

— Смотрите сюда, — маг развернул бумагу и наклонился ниже, — вот эта дорога ведет в Селингер наикратчайшим путем. И этот путь займет у вас не больше шести часов, если вы отправитесь прямо сейчас. Не задерживайтесь и нигде не останавливайтесь.

— Откуда вы знаете про Селингер? — спросила Мидара.

— Я слишком долго был придворным магом, госпожа сьерра. Доберетесь до границы, сразу отправляйте весточку куда следует. Не теряйте времени, — он взглянул на Эйлар, — у вас есть средство оповещения?

Девушка задумалась, припоминая свое снаряжение. А потом покачала головой.

— Ничего, я вам одолжу одну вещь. Незаменимая штука.

— Вы очень добры.

— Нет. Я просто не люблю, когда мной пользуются. Особенно, для таких мерзких вещей. И если госпожа владетельница изволит нанести мне визит, она получит от меня один подарок, — это прозвучало зловеще.

Мидара подошла к брату и взяла его за руку. Лицо у нее было печальным.

— Идем, Ирв, — сказала она, пытаясь поднять его со стула, — нам пора.

Эвианн присоединилась к ней. Совместными усилиями они подняли сьерра и поставили на ноги.

— Ну же, идем. Нам нужно спешить.

— О господи, Ирвин, прошу тебя! — взмолилась Эвианн.

Она потянула брата к двери. Ирвин сделал несколько медленных, неуверенных шагов.

— Прекрасно! — воскликнул маг, — это определенный прогресс. Я вижу, выздоровление не за горами. Но это, разумеется, его молодость. Молодые более гибкие.

— Я хочу поблагодарить вас за всех, сэр, — произнесла Эйлар, наблюдая, как сьерры медленно движутся к выходу.

Мидара все же повернула голову.

— Да, спасибо. Простите, что мы так спешно уходим. Примите нашу глубочайшую признательность. Идем, Лара. Нам нужно спешить.

И они скрылись за дверью.

— Для них это большой шок, — пояснила девушка, — уверяю вас, они умеют быть благодарными.

— Я понимаю, — Мэнфрейд взглянул на нее, — это сложная задача для вас, мисс Кеасс. Вы смелая девушка. И очень великодушная, а это редкость. А сьерры всегда остаются сьеррами, и нужно помнить об этом.

— Я помню.

— Я уверен, у вас все будет хорошо. И ваш учитель, каким бы он ни был, делает многое для того, чтобы оттянуть момент вашей встречи. Не думайте о нем слишком плохо.

— Откуда вы знаете, о чем я думаю? — подозрительно спросила Эйлар.

— Я очень старый маг, мисс Кеасс.

— Вы не должны читать мои мысли на этом основании.

— Не волнуйтесь об этом. Я их не читаю. Счастливого пути, мисс Кеасс.

Она кивнула и подхватив мешок, направилась к выходу.

Маги и их штучки. За столько времени пора бы уже к этому привыкнуть.

Вид у Малин был потрясенный. Еще бы, в дом вошли трое человек, а вышло четверо. И в каком виде! Две молодые девушки, ведущие за собой мужчину, который шел как сомнамбула. Между ними явно просматривалось семейное сходство. Слава богу, вид Эйлар остался прежним.

— Его нужно усадить на лошадь, — велела наемнице Мидара.

— А что с ним?

— Он болен. Ну же, шевелись.

Малин окинула молодого человека взглядом. Не сказать, чтоб он был очень плотным, напротив, весьма изящен, но вот так просто усадить его в седло… Даже для крепкой, высокой наемницы это было непосильной задачей.

— Я это сделаю, — вмешалась Эйлар, подходя к ним.

Она развела руками, что-то пробормотав и сьерр поднялся в воздух, чуть завис над седлом, после чего мягко опустился в него.

— Поехали. Нам нужно спешить. Маг указал мне самый короткий путь.

— Ну, хоть какая-то помощь, — отозвалась Мидара, садясь на коня, — а то, я смотрю, он больше говорит, чем делает.

— Он снял проклятие, — напомнила ей Эвианн.

— Но ничем не помог Ирву. Ты видишь, в каком он состоянии?

— Он же сказал, что бессилен.

— Да, он сказал. Но я уверена, он мог бы сделать хоть что-то, если бы хотел. Лара, — это прозвучало требовательно и повелительно.

— Я не могу, — Эйлар направила своего коня вперед, — влиять на чужое сознание может лишь опытный и знающий маг. И у нас нет времени. Ты помнишь о погоне?

— Мне не дают об этом забыть.

— Она расстроена, — шепнула Эвианн, подъехав ближе к девушке, — не обращай внимания.

— Я уже давно не обращаю. Все в порядке, Эви.

— Послушай меня, — властно произнесла Мидара, жестом подзывая к себе Малин.

Наемница послушно сократила расстояние и теперь ехала бок о бок со сьеррой.

— С этого момента забота о моем брате целиком ложится на твои плечи. Он ничего не может делать самостоятельно. За все твои усилия ты получишь дополнительную плату в размере, который определишь сама.

Малин молча смотрела на нее. Мидара держала повод лошади, на которой сидел Ирвин.

— Ну, так как? — нетерпеливо спросила сьерра, — что скажешь?

— Хорошо, — наконец, ответила наемница, — я поняла… госпожа.

— Прекрасно. Тогда держи это, — Мидара указала на повод, — и помни, он не отвечает за свои действия. Если вообще будут какие-то действия.

 

16 Глава. Решающая встреча

Селингер. Небольшое по протяженности, но весьма заселенное княжество. Оно было также и довольно воинственным, но как выразилась Мидара, «мальчики любят играть в войну». Должно быть, она знала, что говорила.

Погода была прекрасной, теплой и солнечной. Дорога ровной и прямой, оповестительный знак был запущен, но настроения путников это не повысило. Сьерры были откровенно подавлены, Эйлар о чем-то напряженно размышляла, а Малин молчала больше обычного. До сих пор ее никогда еще не нанимали в роли сиделки. И хотя ничего из того, что требовалось сделать, не являлось для нее новостью, Малин не была довольна. Это было не по ней, но и отказаться тоже как-то нехорошо. Впрочем, Эйлар помогала ей, пусть и не во всем, но эта молчаливая поддержка облегчала задачу да и была приятна. Странная парочка, приняв свой истинный облик, оказалась двумя молодыми девушками и не сказать, что их нынешняя внешность нравилась Малин больше. Разумеется, смотреть на них стало гораздо приятнее. Но манеры и поведение, казалось, даже усугубились. Командный, приказной тон Мидары стал еще более нетерпим. Эвианн слишком часто смотрела на себя в зеркало, любуясь отражением и ни до чего другого ей не было дела. А ее капризы стали куда отчетливее.

Состояние Ирвина оставалось прежним. Правда, он уже мог ходить самостоятельно, садиться, вставать и даже держать в руке ложку, хотя донести ее до рта не приходило ему в голову. Он все также ни на что не реагировал, не пытался говорить и ничего не делал без помощи со стороны. Если его поднимали, он шел, останавливали — садился, и это было все.

Лишь спустя пару дней наступило легкое улучшение. Казалось, Ирвин начал понимать некоторые слова. Началось с того, что Мидара, заметив, что он едет верхом, опустив руки вдоль тела, воскликнула:

— Ради бога, Ирв, возьми вожжи! Ты упадешь, в конце концов!

Сьерр поднял руки и, помедлив, взял поводья.

— О господи! — ахнула Мидара, — вы видели? Он меня понял. Ирв! Ирвин, ты слышишь меня?

Но для утомленного разума это было уже слишком. Брат не повернул головы.

Сьерры вздохнули и переглянувшись, опустили головы.

— Может, ты мне объяснишь, что с ним такое? — вполголоса спросила Малин у Эйлар, ехавшей рядом, — и вообще, откуда он взялся? Ведь раньше его не было.

— Был. Он всегда был с нами.

— Но как? — недоумевающее нахмурилась наемница.

— Он находился в моей сумке.

Малин посмотрела на нее, как на сумасшедшую.

— Лара, в твоей сумке и карлик не поместится. Это невозможно.

— Это смотря какое проклятие.

Лицо той выразило такое искреннее изумление, что Эйлар сдержала смешок.

— Неодушевленный предмет. Статуэтка. Вот такая, — она показала размер, — в сумке легко умещается.

— Господи. Превратить живого человека в статую?! Кто сотворил такое? Это тот человек, что вас преследует?

Девушка кивнула. Глаза Малин расширились.

— Ну, тогда я понимаю вашу спешку. Не хотела бы я подвернуться ему под руку.

— Ей, — поправила ее девушка, — это она.

Наемница пару секунд переваривала это заявление, а потом отозвалась:

— Ну да. Ясно. И ничего удивительного. Знаешь, порой бабы, то есть, женщины, если их достать, становятся настоящими сучками. Любого мужика переплюнут.

Эйлар знала это не хуже. Хотя весь опыт ее прежней жизни сводился к тому, что не доверять и опасаться следовало именно мужчин. Но были в том мире и женщины. Как раз из тех, с кем лучше было не связываться.

До сих пор в их маленькой компании именно девушка решала, куда им следует ехать. Но как только они очутились на территории Селингера, все изменилось. Теперь командовала Мидара. И не сказать, чтобы плохо. К слову, командовать у нее всегда выходило исключительно хорошо. Единственное, что она усела делать, как следует, по-настоящему.

Они следовали в городок под названием Асмахар. И туда они должны были попасть не позднее, чем через трое суток. Изучив карту, Мидара прикинула в уме и решила, что они успеют оказаться в Асмахаре к сроку, если не будут нигде задерживаться. И будут останавливаться в трактирах лишь на ночь.

Нельзя сказать, чтобы Эйлар не понимала, какую цель преследует Мидара. Все было очевидно. Должно быть, в Селингере она надеется получить помощь. В Асмахаре сьерра назначила встречу с кем-то, кому послала весть. Все ясно. И судя по тому, что Эвианн не задавала никаких вопросов, она тоже была в курсе дела.

Вопрос был в другом. Что следовало делать ей, Эйлар? Она не питала никаких иллюзий насчет того, что сьерры будут благодарны ей до такой степени, что станут заботиться о ней всю оставшуюся жизнь. И поехала с ними отчасти потому, что спасала собственную шкуру, хотя это была, разумеется, не единственная причина. Она могла скрыться из поля зрения владетельницы куда проще и легче в одиночку. Да, скрыться и скрываться до конца дней своих. Без малейшей надежды на нормальное существование, на легальность ее деятельности, на простую возможность быть магом, у которого есть лицензия и полное право на магические действия. Недоучившаяся ученица. На ней можно было смело ставить крест. Так что, побег был попыткой изменить в этом хоть что-то. Сьерры, даже в изгнании остаются сьеррами и у них есть возможности. Может быть, здесь, в чужой стране Эйлар удастся хоть как-то устроиться.

Может быть. Для душевного спокойствия следовало надеяться на лучшее. Но девушка почему-то думала о самом худшем. О том, что их настигнут и кара будет ужасна. О том, что ее просто оставят здесь, в Селингере и позволят жить так, как получится, без помощи и поддержки. Да, Эйлар было не привыкать. Она сумеет и выжить, и устроиться. Но это будет совсем не то, чего бы она хотела и к чему стремилась.

А пока она начала все чаще замечать, как изменились сьерры после посещения мага Мэнфрейда. Странно, неужели только обретение изначального облика повлияло на них столь сильно? До сих пор они вели себя сдержанно, старались уподобиться обычным людям. Но теперь… То ли, близость цели действовала на них подстегивающее? Сейчас они входили в трактир так, словно он принадлежит им, отдавали приказания, а не просили и их слушали, им подчинялись, кланялись, называли господами.

Хуже всего это отразилось на Малин. До сих пор ее присутствие было самим собой разумеющимся. Ей позволялось участвовать в обсуждениях, вставлять слово в разговоры, задавать вопросы. Теперь же сьерры брезгливо морщились, когда наемница оказывалась слишком близко, заявляли, что от нее разит потом, что физиономия этой простолюдинки действует им на нервы. Она не должна сидеть с ними за одним столом, она не должна входить в их номер, не должна ехать рядом, только позади, не должна задавать вопросы и вмешиваться в беседы вышестоящих.

Малин не сразу осознала всю глубину этой перемены, за что и поплатилась. Ей в ясных и недвусмысленных выражениях указали на нее место. А ведь она всего лишь посоветовала ехать более длинной, объездной дорогой, поскольку у нее было подозрение, что короткая заключает в себе опасности в виде грабителей и бандитов всех мастей.

— Не смей мне указывать, ничтожество, — холодно и презрительно припечатала Мидара, — ты должна открывать свой рот лишь тогда, когда тебя о чем-нибудь спросят.

Лицо Малин стало отрешенно-замкнутым. Она плотнее сжала губы, так, что они превратились в прямую линию и придержав повод, отстала, пристраиваясь позади.

— А когда отвечаешь, не забывай добавлять: «ваша милость» и низко склонять голову, — проговорила Эйлар неожиданно.

Она вовсе не собиралась вмешиваться, но ее язык отреагировал быстрее головы.

Обе сьерры повернулись в ее сторону. На их лицах было написано искреннее изумление.

— Что с тобой, Лара? — спросила Эвианн.

Мидара сощурилась.

— Кажется, она хочет сказать, что мы не правы. Не так ли, Лара?

— Я всего лишь хочу сказать, что у вас короткая память. Малин охраняет нас и к ее советам относительно дорог следует прислушиваться. Вы ведь помните, что случилось, когда мы встретили грабителей? Малин спасла если не жизни наши, то наши кошельки и содержимое наших сумок. К тому же, те подонки хотели и лошадей отнять.

— Она служит нам за деньги, — отрезала старшая сьерра, — за то, что рискует своей шкурой. Это ее работа.

— Но никто не платил ей за то, чтобы помочь нам тогда… и в Хаере. А теперь вы вдруг вспомнили об ее месте.

— А тебе не кажется, что ты слишком много себе позволяешь? — прошипела Мидара, — ты позабыла, кто мы?

Эйлар взглянула ей прямо в глаза.

— Я помню, кто вы. Вы — преследуемые беглецы, обвиненные в оскорблении государственной власти. Вы хотите и мне указать на мое место, госпожа сьерра?

— Перестаньте, — вмешалась Эвианн тихо, — прекрати, Мид. Ты не права.

— Неужели? Я не права? Разве мы опустились до такой степени, что нас уже не следует уважать?

— Я помогала вам по собственной воле, — продолжала Эйлар свистящим шепотом, — вы умоляли меня о помощи, госпожи сьерры, и я согласилась на это. Согласилась, нарушив приказ владетельницы. А теперь мое уважение измеряется в количестве поклонов, вежливых слов и почтительных титулованных обращений? Может быть, вам следовало прихватить не меня, а одного из придворных?

— Я ценю все то, что ты для нас сделала, — Мидара вскинула голову, на ее щеках проступил румянец, — и я помню, чем мы тебе обязаны. Но я не люблю, когда об этом напоминают… в такой форме.

— Я не напоминала вам об этом, госпожа сьерра, и не собиралась напоминать. До тех пор, пока мне не указали на мое место.

— Она просто вспылила, — вставила Эвианн, — не надо сердиться, Лара. Мы и не собирались тебя задевать. Но эта наемница не должна вести себя с нами, как равная.

— До сих пор вы на этом настаивали. И ее замечание было дельным. Мы не должны ехать по этой дороге. Это может быть опасно.

— Но здесь короче.

— У нас нет отряда вооруженных до зубов воинов. К тому же, мы можем попасть в ловушку, которой не ожидаем. В конце концов, вы платите Малин за собственную безопасность. Она всего лишь выполняет свою работу.

— Хорошо, — с усилием выдавила из себя Мидара, — мы поедем по другой дороге. Но если мы опоздаем к назначенному сроку в Асмахар, я знаю, кого выставить виновными.

— Виновными перед кем? — осведомилась Эйлар не менее холодно, чем сама сьерра.

— Оставим это. Мы теряем время.

Мидара развернула коня и направила его к развилке. Остальные последовали за ней.

— Не сердись, Лара, — тихо сказала Эвианн, проезжая мимо, — честное слово, мы очень тебе благодарны.

И последовала за своей сестрой.

Эйлар очень захотелось развернуться и отправиться в противоположную сторону. Она даже видела, как делает это. Каким бы это было облегчением! Но, помимо Мидары, была еще и Эвианн, в сущности, добрая девушка, однако, находящаяся под влиянием сестры, и Ирвин, который уж точно ни в чем виноват не был. К тому же, сильно пострадал и даже двинуться без помощи не может.

— Не стоило этого делать, — заметила Малин, — но все равно, спасибо.

— Не за что. Я ненавижу высокомерие в любой форме. Тем более, в такой ситуации. Когда все было очень плохо, они были готовы выдавать себя за простолюдинов и позволяли называть себя на «ты». Зато теперь они вспомнили о своем происхождении.

— Все благородные сделаны из одного теста. Я давно привыкла к этому. Но знаю точно: не стоит их злить.

— Они будут со мной считаться, — тихо проговорила Эйлар, буквально себе под нос, — иначе на деле убедятся, что даже ученица мага кое-чего стоит.

Если Малин и расслышала это, то не подала вида.

Как и предполагал Мэнфрейд, и на что он втайне рассчитывал, кавалькада владетельницы остановилась перед его домом на другой день, к обеду. Он видел их приезд в хрустальном шаре и даже не потрудился встать, чтобы открыть перед ними дверь.

Он не поднялся из недр кресла даже тогда, когда в гостиную вошла Эгленис собственной персоной. За ней следовал нынешний придворный маг и четверо вооруженных охранников.

— Вы выбрали неподходящий день для визитов, сударыня, — негромко проговорил маг, — я не ждал вас столь скоро.

— И ошибся! — торжествующе выпалила она, — уж вы, конечно, рассчитывали, что мы не будем столь расторопны. В таком случае, не буду тратить время на представления. Вы знаете, кто я. И вы не должны сидеть в моем присутствии.

— Я уже давно не нахожусь на службе Тариолы, сударыня. И являюсь жителем Ваннизиана. Так что, вы не вправе требовать соблюдения дворцового этикета от пожилого человека.

— Наглец! — припечатала Эгленис, шагнув вперед и сунув руку в сумочку, — вас следует поучить хорошим манерам.

— Не угрожайте мне моим же оружием, — усмехнулся Мэнфрейд, — вы уверены, что оно сработает против его собственного хозяина?

Владетельница заколебалась. Ее рука некоторое время находилась в сумочке, потом она вытащила ее.

— У меня есть и кое-что другое. Но не в этом суть. Суть в том, что здесь были беглые преступники, а вы помогли им. Вы ведь помогли им? — она впилась взглядом в мага, — сняли заклятие?

— Разумеется, снял.

— Вы не имели права этого делать.

— Я имею право снимать собственные проклятия, сударыня.

— Это было их наказание. Вы не имели права снимать их! — Эгленис топнула ногой, — вы не смели этого делать!

— Это вы не имели права использовать подобные заклятия.

— Что-о?! Я имею право делать все, что мне вздумается! Не смейте мне указывать! Я — владетельница Тариолы!

— Все верно. Но здесь, как вы уже успели заметить, не Тариола. Здесь Ваннизиан, где имеется собственный правитель, чтобы указывать.

— Хьюго, — владетельница обернулась к магу, — ты должен разобраться с ним, чтобы он был почтительней.

— Что значит, разобраться?

— Мне все равно, что ты будешь делать. Любой способ хорош для этого.

— Вы предлагаете мне напасть на господина Мэнфрейда, ваша милость? Запустить в него молнией, к примеру?

— А хотя бы и молнией, — нетерпеливо отозвалась она, — надеюсь, это научит его вежливости.

— Ваша милость, я не стану нападать на мага, который заведомо сильнее меня. И опытней. Тем более, что повод не кажется мне существенным.

— Что ты сказал?

Но поскольку сэр Хьюго был абсолютно уверен, что со слухом у нее все в порядке, повторять он ничего не стал.

— Значит, оскорбление владетельницы Тариолы не кажется тебе достаточным поводом для наказания?

— Для начала, я не имею права его наказывать. Как не имеете его и вы, госпожа владетельница. К тому же, мы сюда прибыли по другому поводу.

Мэнфрейд на протяжение этой, так сказать, беседы сидел абсолютно спокойно, безмятежно потягивая вино из бокала и заедая его хорошо прожаренным мясом. Он вел себя так, словно присутствие в его доме таких «гостей» — дело обычное, обыденное, и успело ему поднадоесть.

— Здесь я устанавливаю правила, — отрезала Эгленис, — мне решать, как с ним поступить.

— Ваше решение может нарушить законы Ваннизиана, госпожа владетельница.

— Плевать мне на Ваннизиан! — вскричала она, — я сделаю так, как решила!

— Вы — не владетельница мира, сударыня, — вступил в разговор Мэнфрейд, — всего-навсего, Тариолы.

— Замолчите!

— Не так-то просто заставить меня молчать, если я этого не хочу. А мне очень хочется сказать вам кое-что. Вы воспользовались моими таррами для того, чтобы совершить самый мерзкий поступок в своей жизни. Пока самый мерзкий. Но больше вам этого не удастся. Отныне все мое вернется ко мне и никто, кроме меня этим не воспользуется.

Владетельница уставилась на него. Потом рассмеялась:

— Неужели? «Все твое», как ты выразился, лежит у меня в сумочке. А кое-что вот здесь, — она разжала кулак, продемонстрировав ему тарру, — это я припасла специально для тебя.

И в следующее мгновение сжала ее пальцами.

Мэнфрейд тяжело вздохнул. Сэр Хьюго покачал головой.

— Воистину, глупость человеческая не знает пределов, — проговорил старый маг, — неразумная женщина, дорвавшаяся до власти, ты еще не поняла? Слова мага — не просто слова.

Он щелкнул пальцами и на столе перед ним появилась небольшая кучка тарр, пара жезлов и несколько свитков.

— Я не понимаю, — растерянно пробормотала Эгленис и посмотрела на Хьюго, — почему она не сработала? Она должна была сработать.

— Нет. Не должна была, — отозвался тот, — он произнес нужную формулу. Слова мага — не просто слова.

Владетельница метнулась вперед.

— Отдай это! Немедленно! Это принадлежит мне! Ты не смеешь!

Мэнфрейд поднялся с места, оказавшись на ее пути, так что Эгленис едва не налетела на него.

— Ты этого заслуживаешь, — сказал он, — да будет видна твоя душа всем тем, кто смотрит на тебя. Всем, кроме тебя, — и он легко, почти неощутимо коснулся ее лба, — уходи. Я все сказал.

Рыча, словно разъяренная фурия, владетельница обернулась назад.

— Что вы стоите? Сделайте что-нибудь! Хьюго!

Даже у привычного мага не хватило выдержки и он невольно отступил на шаг назад. А уж что говорить об обычных воинах. Они издали дружный вздох и попятились. Лицо Эгленис уже не было прежним лицом. И хотя она не была красавицей, это было обычное, человеческое лицо, не лишенное приятности. Теперь же… Трудно сказать, что изменилось. Как будто, все было на месте и прежние черты сохранились. Но каждая из них внушала необъяснимое отвращение, желание поскорее отвести глаза и никогда больше не смотреть на это.

— В чем дело? Вы, — владетельница резко выбросила вперед руку, указывая на охранников, — взять его! Живо!

Те, избегая смотреть на нее, продолжали резво пятиться к выходу.

— Боюсь, ничего у вас не выйдет, — покачал головой Мэнфрейд, опускаясь в кресло, — ступайте себе, сударыня. Здесь вам больше нечего делать.

— Ты поплатишься, — прошипела она, — ты еще пожалеешь.

И вылетела за дверь, минуя собственную охрану. Впрочем, через пару секунд они последовали за ней. Долг есть долг.

— Это тяжелая ноша, — заметил старый маг, — служить такой особе. Полагаю, что надолго вас не хватит.

— Осталась самая малость, — отозвался сэр Хьюго.

— Хотите о чем-то спросить?

— Да. Как она?

Мэнфрейд понял его с полуслова.

— Она хорошо держалась. Достойно мага, и спокойно. Правда, сильно утомлена. Впрочем, им всем не помешало бы отдохнуть. Эта гонка их вымотала.

— Скоро все закончится.

— Госпожа владетельница желает продолжать преследование?

— Разумеется. До победного конца.

— Что ж. Если таково ее желание… В таком случае, не стоит сильно удивляться, если возвращение в Тариолу не будет триумфальным. Честно говоря, ее там ожидает большой сюрприз, — Мэнфрейд улыбнулся, — не стоило оставлять придворных и советников без присмотра.

Намек был весьма прозрачен. Но сэр Хьюго лишь слегка улыбнулся.

— Я уверен, вы знаете, что делаете, — продолжал маг, — и не буду навязываться с ненужными советами.

— Я знаю, что делаю.

— Тогда прощайте. Полагаю, госпожа владетельница уже заждалась.

— Полагаю, пока она занята изливанием бессильного гнева на охранников, — усмехнулся сэр Хьюго, — но останется и на мою долю.

— Это достойно сочувствия.

— Нет. Ее гнев для меня — пустое сотрясание воздуха. Это жалкое подобие гнева. Оно не стоит даже того, чтобы отвечать на него. Прощайте, — и маг, развернувшись, вышел.

Но пора вернуться к преследуемым. К тому времени, когда трехдневный путь остался позади, а впереди появились ворота долгожданного Асмахара. Путешественники поспели вовремя. У Мидары было замечательное настроение, а Эвианн почти подпрыгивала в седле от нетерпения.

— Слава богу, — повторяла она снова и снова, — мы на месте. Наконец-то, мы на месте!

— Осталось только ждать, — добавила Мидара и повернула голову к своим спутникам, — нам нужна гостиница под названием «Золотой павлин». Нужно ее найти.

— Я никогда не бывала в Асмахаре, — отозвалась Эйлар, — полагаю, нужно спросить об этом у местных жителей.

— Разумеется. Вот и спросите, ты или она, — небрежный жест относился к Малин.

— Увы, нет, — покачала головой Малин и спрыгнула на землю, подхватив свой мешок, — я выполнила свою работу, госпожа, охраняла вас по пути. Теперь же путь закончен и я считаю себя свободной. Всего хорошего.

У Мидары глаза сделались круглыми и очень удивленными.

— Что это значит?

— Это значит, что я ухожу. И ушла бы раньше, гораздо раньше, — Малин посмотрела на Эйлар, — я оставалась потому, что вся забота об этом несчастном, — кивок на Ирвина, — легла бы на тебя. А ты не привычна к подобной работе. Но теперь все закончено. Здесь найдутся люди, которые о нем позаботятся.

Она вновь повернула голову к Мидаре.

— Свою плату оставьте себе, — и развернувшись, отправилась прочь, ведя за собой лошадь на поводу.

— Какая дрянь, — вырвалось у сьерры, — видели ли вы когда-нибудь что-то подобное? Она нас бросила! Вот так, посреди дороги!

— Мы уже в городе, — робко заметила Эвианн, — найдем гостиницу и будем ждать. И потом, в чем-то она права. Всегда можно заплатить служанке, чтобы та ухаживала за Ирвом.

— Дело не в этом, — не успокаивалась Мидара, — дело в самом ее поступке. Как она вообще посмела…

Эйлар это очень напомнило слова из старой поэмы: «Как смеешь, нечестивец, ты грязным рылом своим…» Но вслух этого она, разумеется, не сказала.

— Я узнаю насчет гостиницы, — проговорила девушка и отъехала в сторону.

Отсутствовала она недолго. Вернулась уже через пару минут.

— Нужно ехать вон по той улице и свернуть направо перед площадью. Мимо гостиницы не проедем.

Мидара кивнула. Она все еще была возмущена поступком бывшей наемницы. Эвианн, напротив, почти не обратила на него внимания. Она была вся в предвкушении.

— Неужели, наши мучения закончатся? — бормотала она по пути, — просто не верится. Мид, как думаешь, Эгла будет преследовать нас здесь?

— Она нас преследует, — отозвалась та, — и тебе это прекрасно известно. Главное сейчас, чтобы она не появилась раньше времени. Если бы мы поехали короткой дорогой…

— То, возможно, шли бы сейчас пешком без гроша, — закончила сестра, — и это в лучшем случае.

— Может быть, а может быть, и нет.

— Беда в том, что никогда не знаешь точно.

— Я знаю.

В гостинице «Золотой павлин» им предоставили лучшие комнаты. Один вид властной Мидары заставил обслугу поторопиться с горячей водой. Да и сиделка для Ирвина нашлась незамедлительно. Эвианн в этом отношении всегда была проще, но и капризнее. Так что, служанка, принесшая ей воду, вскорости была ознакомлена со всеми недостатками обслуживания и обстановки.

Приведя себя в порядок, все собрались внизу, где им подали обед. К тому времени все слуги в гостинице бегали на цыпочках, стремясь исполнить малейшую волю новоприбывших постояльцев.

Новым сюрпризом оказалось то, что когда принесли обед, Ирвин самостоятельно взялся за ложку и придвинул к себе тарелку. Сьерры да и сама Эйлар сперва окаменели от подобного.

— Господи, — прошептала Эвианн, — вы это видели?

— Он выздоравливает, — заключила Мидара, — и не за горами тот день, когда он начнет говорить с нами.

Эйлар хотела сказать, что между простейшими действиями и осмысленным разговором есть большая разница, но не стала. Зачем? Пусть сьерры радуются, пока есть такая возможность. Впрочем, может быть, мозг Ирвина не сильно поврежден и он в самом деле начинает думать. И за это, правда, следовало поблагодарить небеса. На его долю и без того выпало сильное испытание.

— Мы пригласим самых лучших врачей, — продолжала старшая сьерра, — и магов. Они поставят его на ноги.

— Я надеюсь на это, — отозвалась Эвианн, прижав руки к груди.

Они молча ели, изредка бросая взгляды на Ирвина, который, как обычно, ничего не замечал. Было жаль, что столь жизнерадостный молодой человек превратился в такое вот бледное подобие, в тень.

Подняв глаза, Эйлар замерла, забыв донести ложку до рта. Ирвин сидел напротив нее и внимательно смотрел на содержимое его тарелки, изредка помешивая его. Его брови чуть заметно хмурились. А потом он вдруг взглянул на нее.

Эйлар вздрогнула. Он смотрел в упор и этот взгляд показался девушке более осмысленным, чем всегда.

Губы Ирвина зашевелились.

— Ты, — произнес он отчетливо.

— Мамочка! — взвизгнула Эвианн и выронила ложку, которая со звоном ударилась об стол.

— Я, — согласилась Эйлар.

— Он говорит! — вскричала Мидара, — он говорит, ты слышала?

Ирвин снова уставился на еду, зачерпнул ее и отправил в рот.

— Ирв, — обратилась к нему сестра, — Ирв, ты слышишь меня?

И опять никакой реакции.

В это время дверь гостиницы отворилась, впуская вовнутрь шестерых мужчин, одного за другим. Они были одеты обычно, неприметно, но очень похоже, так что, у людей, смотрящих на них создавалось впечатление их общности. Как будто, это была некая форма.

Все головы присутствующих обернулись к ним. Посетители гостиницы глядели на прибывших с некоторой опаской и легким подозрением.

— Именем великого князя Таэрлина, — торжественно произнес один из вошедших, выступая вперед, — мы прибыли по его повелению, и разыскиваем троих людей.

Мидара поднялась со своего места и шагнула к ним навстречу.

— Это мы, — сказала она, — я, моя сестра и мой брат, — сьерра указала рукой, — мы вас ждали.

— По повелению великого князя Таэрлина, госпожа, вы должны отправиться с нами.

— Мы готовы, — Мидара повернулась к служанке, стоявшей неподвижно и смотрящей на происходящее полураскрыв рот, — наши вещи. Принеси наши вещи из комнат. Живо.

Кивнув головой, та торопливо кинулась к лестнице.

— Несколько минут придется подождать, — пояснила сьерра вошедшим.

Главный из них почтительно наклонил голову.

— Наконец-то, — прошептала Эвианн, — мы в безопасности. Таэрлин — умница.

Кое-кто из присутствующих начал осторожно пробираться к выходу. Им не препятствовали и не задерживали. На них просто не обращали внимания. Вскоре, в просторном зале гостиницы остались лишь прибывшие люди князя и четверо преследуемых.

Поначалу Эйлар внимательно наблюдала за развитием событий, но потом решила, что глупо вот так сидеть и пялиться. Все уже решено и изменить ничего нельзя. Так почему бы не доесть обед?

— Мы уезжаем, — сообщила Мидара, как само собой разумеющееся, — прими нашу благодарность за оказанную помощь, Лара. Это было весьма своевременно.

— Своевременно, — повторила Эйлар, отодвигая от себя тарелку и поднимаясь, — разумеется. Весьма своевременно. Напишите свое «спасибо» на бумаге крупными буквами, госпожа сьерра, я повешу его на стену.

— Ты хочешь денег? — едва заметно усмехнулась та, — конечно, как я могла забыть. Назови сумму.

— Нет, — девушка покачала головой, удивляясь про себя, как оказывается, легко отказаться от денег, — мне ничего от вас не нужно. Вы ведь так уверены, что все обязаны вам помогать.

— Лара, но мы в самом деле тебе благодарны, — вступила в разговор Эвианн, — ты очень многое для нас сделала. Мы ничего не забудем. И разумеется, не деньги, Мид, зачем ты так? Это оскорбительно.

— Ничего, — Эйлар подняла голову, наблюдая, как спускается служанка с вещами.

Среди них была и ее сумка. Для гостиничной обслуги она была одной «из этих благородных». Следовало забрать ее и уходить. Только вот, куда?

Но уйти не удалось. Дверь распахнулась в очередной раз. Ее толкнули крепкой, уверенной рукой.

— Черт возьми, — прошипела Мидара, — у нас гости.

В помещение вошла Эгленис собственной персоной. За ней шла ее охрана и придворный маг.

— Вот они, — торжествующе произнесла владетельница, окидывая взглядом всю четверку, — попались, голубчики.

Обе сьерры уставились на нее широко раскрытыми глазами. Сперва в них мелькнул ужас, но он быстро сменился изумлением, а потом и отвращением.

— Господи, Эгла, что с твоим лицом? — спросила Эвианн.

— Случайно села на тарру? — съязвила Мидара.

— Что с моим лицом? — переспросила Эгленис, переводя глаза с одной на другую, — а что с ним?

Она сунула руку в сумочку. Сьерры подобрались, готовясь то ли убежать, то ли падать на пол. Но владетельница достала не тарры, а зеркало. И озабоченно уставилась на свое отражение. Потом озабоченность сменилась облегчением.

— С моим лицом все в порядке, — заявила она, — глупый трюк, чтобы отвлечь мое внимание. Все равно, я про вас не забуду.

— Ну, если это порядок, — Мидара пожала плечами, — как угодно, Эгла. Лично мне нравится.

— Да, очень мило, — подтвердила Эвианн и злорадно усмехнулась, — тебе идет.

— Вы что, не понимаете? — Эгленис заскрипела зубами, — вы теперь в моей власти. Все. И вам не уйти от наказания.

— Она бредит, — презрительно фыркнула старшая сьерра, — Эгла, ты не у себя в Тариоле, чтобы командовать.

— А кто сможет мне помешать? — фыркнула в ответ кузина и обернулась к охране, — взять их. Всех четверых.

— Минутку, — на пути собравшихся выполнять свой долг охранников встал один из шестерых мужчин, — по повелению великого князя Таэрлина эти господа идут с нами.

Его сотоварищи шагнули к нему, образовав широкий полукруг.

— Прочь, — сказала Эгленис, — я — владетельница Тариолы.

— Это Селингер, Эгла, — напомнила ей Мидара ехидно, — здесь ты не имеешь власти. Здесь ты — гость, и не сказать, чтобы желанный.

— Вы не смеете вставать на моем пути, — владетельница шагнула вперед.

Мужчины расступились, пропуская ее. Охранники такой чести не удостоились. Впрочем, они и не спешили демонстрировать свою доблесть. В отличие от своей госпожи, они не теряли связи с реальностью.

— Нам пора, — сообщила Мидара, пренебрежительно взглянув на кузину, — мы и так здесь задержались. Идем, Эви, Ирвин.

— Никуда вы не пойдете, — отрезала Эгленис.

— А кто сможет нам помешать? Ты? Собираешься в одиночку крутить нам руки?

— Ну уж нет, — тут Эгленис неприятно улыбнулась, — на что еще нужен придворный маг? Хьюго, займись ими. И девчонкой, — она впервые взглянула на Эйлар, — отвратительная девчонка. Ты свое получишь.

Эйлар уже давно сжимала в руке несколько тарр, которые успела достать из кармана. И теперь подумала, почему бы и не пустить их в ход? Но ее взгляд случайно наткнулся на сэра Хьюго, который едва заметно покачал головой.

— Да, можешь заняться ею, — произнесла Мидара, — мы оставляем ее тебе. Нужно же тебе, бедняжке, получить хоть какое-то удовольствие. Только осторожнее, Эгла, не забывай, что она все-таки маг. Желаешь порезвиться с магом? Лара, заколдуй ее как-нибудь пооригинальнее. Никто не будет против.

— Хьюго! — повысила голос владетельница, — ты меня слышишь? Они не должны уйти. Я приказываю тебе их задержать.

— Они находятся под покровительством князя Таэрлина, — возразил Хьюго, — и я вовсе не собираюсь вступать в конфликт с властью.

Мидара презрительно рассмеялась.

— Эгла, ты всегда была идиоткой. Тебе сто раз уже сказали: здесь ты бессильна. Таэрлин не даст нас в обиду. Ты не в курсе? Он же наш троюродный брат по линии матери. То есть, к тебе никакого отношения не имеет.

— Замолчи! — завопила Эгленис, потеряв над собой контроль, — никто меня не остановит! Никто и ничто! Вы получите свое! Вы заплатите! Хьюго! Ты должен делать то, что я тебе приказываю. Останови их! Они — преступники!

— Да? — сэр Хьюго приподнял брови, — и что именно они преступили? Уехали из Тариолы? А разве вы запрещали им покидать Тариолу? Вы издавали указ, который велел бы им безвылазно сидеть во дворце? Что-то не припоминаю.

— Что? — владетельница обернулась, уставившись на него круглыми глазами, — ты отказываешься исполнять мою волю?

Сьерры переглянулись и почти одновременно пожали плечами.

— А вы хотите развязать войну между Селингером и Тариолой, ваша милость? В такой крайне невыгодный для вас момент?

— Да она спятила, — заявила Мидара, — что толку ей объяснять. Вы посмотрите на нее, она же не соображает, что творит. Вы говорите, а она не слышит. Пойдем отсюда, Эви.

Она шагнула к Ирвину и взяла его за руку.

— Идем, Ирв. Господа, наши вещи, — указала сопровождающим на мешки, — нам здесь больше нечего делать.

С рычанием Эгленис кинулась к ней, явно намереваясь вцепиться в волосы, но один из мужчин встал на ее пути.

— Нет! — завопила она, полоснув его по лицу ногтями, — нет, я не позволю! Они мои! Мои!

— Чокнутая, — Эвианн опасливо придвинулась ближе к сестре, — идем быстрее, Мид.

— Счастливо оставаться, господа, — Мидара взмахнула рукой, изображая прощальный жест, — и утихомирьте эту фурию, а то она что-нибудь повредит себе ненароком.

— Очень надеюсь на это, — добавила Эвианн.

— Эгла, займись магами. Порви их на мелкие кусочки, — с этими словами Мидара хихикнула и вышла за дверь.

— Негодяй! — владетельница так резко обернулась к сэру Хьюго, что подол ее плаща взвился, — ты отпустил их! Ты… ты нарушил мой приказ!

— Нет, — сэр Хьюго покачал головой, — любые приказы должны быть разумны.

— Ты ответишь за это.

Эгленис взглянула на Эйлар, которая молча наблюдала за происходящим, все также сжимая кулак.

— А-а, — протянула женщина, — ты. Осталась ты, дрянная, гадкая девка. И тебе не отвертеться от наказания.

— О каком наказании речь? — осведомился маг, — в чем вы намерены обвинить ее?

— Она помогала им сбежать!

— Нет. Никто не сбегал, они просто уехали. Считайте это путешествием с целью повидать родственников.

— Родственников? Ты издеваешься надо мной? Хочешь сказать, что я не имею права наказывать эту девку? Ну уж нет, это право я имею. Она смеялась надо мной! Она оскорбила меня! И она должна быть наказана!

— Наказывать магов имеет право лишь магический орден, а вы в нем не состоите, госпожа владетельница.

— Считаешь меня дурой? Я прекрасно знаю, что магов наказывает ваш орден, но она-то — не маг, — и Эгленис с торжественным видом указала на Эйлар, — она — ученица, всего-навсего.

— Вы не правы. Она — маг второй категории, если не ошибаюсь, — сэр Хьюго достал из кармана тонкий золотой браслет — обруч и приблизил его к глазам, — да, все верно. Маг — целитель второй категории. Ее путешествие в Селингер было экзаменом, проверкой ее способностей. И она хорошо справилась.

С этими словами маг спокойно подошел к девушке и протянул ей сначала браслет, а потом свернутую трубочкой голубоватую бумагу.

— Лицензия, — пояснил он.

Эйлар, не в силах избавиться от изумления, взяла и то, и другое. Широко раскрытыми глазами посмотрела на учителя. Он кивнул ей.

— Ты… ты — предатель! — вскричала Эгленис, — ты — изменник, государственный изменник. И тебя будут судить.

— Теперь я — преступник, — усмехнулся сэр Хьюго, — и в каких преступлениях вы намерены меня обвинить, госпожа владетельница Тариолы? Измена? Но нельзя изменить тому, кому не служишь. Если бы вы были внимательней, то заметили бы, что при мне нет отличительного знака придворного мага. Я оставил его в Тариоле, на положенном ему месте.

— Что? — она попятилась, не отводя от него взгляда.

— Я не служу вам более, ваша милость. Надеюсь, это ясно.

— Ах вот как. Решил предать меня, как и остальные. И думаешь, что вывернешься. Глупец! — она топнула ногой, — я не забуду этого, мерзавец. Не забывай, в Тариоле осталась твоя сестра. Что? — Эгленис визгливо рассмеялась, — не ожидал? Хочешь, чтобы она отвечала за твои грехи? Я тебе это устрою.

— И она называет меня глупцом, — сэр Хьюго закатил глаза, — вы совсем потеряли связь с реальностью, сударыня. Моей сестры давно нет в Тариоле. Неужели, вы в самом деле думаете, что я оставил бы ее там? Она уже давно находится другом месте, согласно моим указаниям. Так же, как и моя экономка и все мои вещи. Я был глупцом только однажды, когда устроился к вам на службу.

Владетельница была столь ошарашена, что хватала широко открытым ртом воздух словно рыба, выброшенная из воды. Лишь спустя пару минут ей удалось взять себя в руки.

— Что ж, — прошипела она, — ты думаешь, что вывернулся. Вместе со своей стервой — ученицей. Думаешь, вам удастся избегнуть расплаты? Ничего, я вернусь в Тариолу, найму нового мага. Он найдет вас. И вы оба еще пожалеете, что родились на свет.

Маг едва заметно усмехнулся.

— Веселись, пока можешь.

Эгленис развернулась и вылетела из гостиницы. Ее охрана, неподвижно стоявшая на протяжение этой сцены, отправилась следом.

Эйлар проводила их глазами, не в силах поверить в происходящее до конца. Она представляла встречу с владетельницей иначе и была готова защищать себя до конца. Даже если для этого пришлось бы нанести той увечья.

— Убери тарры, — сказал ей сэр Хьюго, — а то, сожмешь ненароком.

Переведя дух, девушка отправила их в карман. Повертела в руках браслет и лицензию. Потом одела браслет на руку. Он пришелся ей впору и сидел, как влитой. Развязала ленту и развернула бумагу. Все честь по чести. Лицензия. Настоящая.

— Так это правда? — спросила она, — я — маг второй категории?

— Ты читать не умеешь? Там написано.

В самом деле, в лицензии было написано, что маг второй категории, Эйлар Кеасс имеет право применять магию, изготавливать зелья, снадобья и иные вещи, обладающие магической силой. А также, имеет право лечить людей, обратившихся к ней за помощью. Там же, внизу стояла размашистая подпись и печать магического ордена.

— Но почему? Я ведь не сдавала экзаменов.

— Что ты подразумеваешь под словом «экзамен»? Думаешь, тебя бы вызвали к магистру, чтобы ты продемонстрировала ему свои умения в изготовлении зелий и произнесении заклинаний?

Именно так Эйлар и думала.

— Умение справляться со сложной ситуацией тоже своего рода экзамен, — назидательно произнес сэр Хьюго, — тебе это удалось. Я сообщил магистру, что ты готова и соответствуешь всем требованиям.

— Что, вот так просто? — девушка округлила глаза, — вы сказали и он подписал лицензию?

— Глупая девчонка. Магистр ордена один, а учеников великое множество. Если он будет экзаменовать каждого, то скончается от перенапряжения через неделю. Любой учитель имеет право принять экзамен или счесть, что его ученик готов стать магом. Что я и сделал.

Эйлар кивнула, хотя до сих пор не могла в это поверить.

— Тебя только это интересует? — холодно осведомился маг, — а вот меня интересует кое-что другое. Сколько раз я говорил тебе, чтобы ты не смела брать чужие вещи? — без перехода рявкнул он.

От неожиданности девушка ответила по существу вопроса:

— Не знаю, я не считала.

— Ты не считала? Я тебя придушу сейчас! Ты залезла в мой сундук! Где они? — сэр Хьюго шагнул к ее сумке и распахнул ее.

Уставился на шкуру, которая вся съежилась и заскулила.

— Ага! И она здесь! Ну, конечно! Сговорились!

— Не пугайте Шаки, она не виновата, — Эйлар присела рядом с сумкой и погладила шкуру, — это я ее взяла.

— Я не сомневаюсь. Ты много чего взяла. И прекрати думать, что она тебя понимает. Это шкура, черт возьми. Зачарованная шкура.

— Она понимает. Видите? Она чувствует, что вы сердитесь и дрожит.

— Я с тобой спячу, — маг покрутил головой, — ладно, черт с ней, пусть не дрожит, я ее прощаю. Только оставь ее в покое, ради всего святого.

Эйлар сняла шкуру с вещей и положила ее на пол.

— Вот ваши вещи. Все целы, между прочим. Кроме порошка, конечно. И шкура ваша тоже цела.

— Я с тебя сниму шкуру и повешу ее на стену, — снова распалился учитель, — отвратительная девчонка. В благородство ударилась. Ну и как, отблагодарили тебя сьерры? Хорошо хоть, цела осталась. Впредь думай, кому следует помогать. Да ты хоть понимаешь, что с тобой могло случиться?

Девушка молча смотрела на него снизу вверх и изредка моргала.

— Мне пришлось столько лгать, сколько за всю жизнь не успел. А эти идиотка сидит тут с невинным видом и глазками хлопает. Ты что, не понимаешь, что я волновался за твою тупую голову?

— Волновались? — глупо переспросила она.

— И поступился своими профессиональными навыками, между прочим. Пришлось сказать Эгле, что чужой шар мне не подчиняется.

— Но это же невозможно.

— Но она об этом не знала. Как иначе можно было скрывать, куда вы едете? Вас бы нагнали еще у границы Тариолы. Вас, глупых разинь сто раз могли поймать. Так что, не приписывай вашу везучесть своим необыкновенным умениям. Порошок она рассыпала, — сэр Хьюго коротко хохотнул, — да любой маг за три секунды уничтожил бы это препятствие. И твои фантомы. Только последний кретин поверил бы, что они настоящие. И ты еще маг второй категории. Господи, — он на мгновение прикрыл глаза рукой, — ты и четвертую не заслужила. Что сидишь?

Эйлар поднялась на ноги.

— Собирай свое барахло и поехали отсюда.

Она снова присела, закрывая сумку. Вот он, драгоценный учитель во всей его красе. Что-то он сильно разошелся.

— Куда поедем? — спросила девушка, повесив сумку на плечо.

— Домой. Давай, шевелись. Или всю жизнь намерена здесь торчать? Ох, выпороть бы тебя так, чтобы сидеть не смогла.

— Иду я, иду, — она шагнула к двери, — просто хотела спросить. Мы что же, вернемся в Тариолу?

— Ты еще глупее, чем я думал, — сэр Хьюго тяжело вздохнул, — не в Тариолу, тупица. В Ваннизиан.

— Почему в Ваннизиан?

— Потому, — он взял ее за плечи и подтолкнул вперед, — задай еще один идиотский вопрос, и я потащу тебя волоком.

Эйлар живо выскочила за дверь.

В конюшне около одного из коней, застыв и выпучив глаза торчал один из охранников Эглы. Девушка обошла его, заглянула в лицо и пожала плечами.

— Кто это его заморозил?

— Я, — сообщил учитель, — видимо, Эгла хотела напоследок устроить мне мелкую пакость и прихватить мои вещи.

— Угу, — Эйлар шагнула к своей лошади.

— Шевелись же, чучело — ласково добавил сэр Хьюго и подсадил ее прежде, чем она сообразила, что он делает, — сам не знаю, почему я с тобой вожусь.

Она метнула на него быстрый взгляд. В самом деле, почему? Разве она теперь не маг? А это значит, что стала самостоятельной и должна отправляться на все четыре стороны, чтобы устраивать свою жизнь. Все учителя так и делают. И к тому же, не забывают возвращать себе долги. А вместо этого он снова тащит ее за собой. Почему? Разве ей не пора искать себе работу?

— Надеюсь, ты не разбила мой шар, — проворчал сэр Хьюго, выезжая на дорогу, — иначе, я не знаю, что с тобой сделаю.

— Он цел, — ответила Эйлар слегка ехидно, — и мне очень понравилось им пользоваться.

Учитель хмуро посмотрел на нее и ничего не сказал. Пора было отправляться в путь.