Ко времени приема Эйлар продумывала сотни вариантов и в конце концов, остановилась на одном. Не говорить учителю ничего вообще. Она просто сказала ему, что без выходных вкалывают только рабы на галерах и что даже ученики таких магов, как он имеют право хотя бы на один выходной в месяц. Возможно, следовало бы обращаться к нему помягче, но девушка не без оснований опасалась, что он может догадаться. Если вдруг его язвительная ученица начнет источать мед и патоку, упрашивая отпустить ее именно в этот день, он точно поймет, что тут что-то нечисто. А поняв это, быстро дознается, в чем дело.

Как оказалось, Эйлар была права. Поворчав немного и прочитав ей нотацию относительно тона, которым должно разговаривать с учителями, сэр Хьюго отпустил ее.

Девушка не стала надевать ничего особенного. Главным образом, для того, чтобы не вызывать подозрений, если попадется на глаза Хьюго, но и потому, что считала ненужным вообще. Небольшой прием только для «своих». Да и повода как такового нет. Вполне возможно, все там будут разряжены в пух и прах, что ж, тем лучше. Она не придворная дама, а ученица мага. Стало быть, человек, который «зарабатывает» на жизнь, а не проживает родительские денежки, полученные в наследство. Эти две категории сильно различались между собой и относились друг к другу не то, чтобы с неприязнью, но с некоторым высокомерием.

Придя на половину сьерров, Эйлар убедилась, что «своих» там было более, чем достаточно. Разумеется, не так много, как было на прошлом приеме, но примерно половина того количества. Эвианн, заметив ее, помахала ей рукой, приглашая подойти поближе.

— Добрый вечер, госпожа сьерра, — поприветствовала ее девушка, как подобает.

— Добрый вечер. Рада, что вы сумели все-таки выбраться. Ирвин говорил, что придворный маг вас наказал. За что, если не секрет?

— В профилактических целях, — пояснила Эйлар, чем вызвала в окружающих смех.

— Надо же, — заметила Мидара вполголоса, — он еще находит время, чтобы заниматься воспитанием ученицы.

Кругом снова захихикали.

— На то он и маг, чтобы все успевать. Где уж нам, простым смертным!

Сьерры на простых смертных не тянули, но никто не стал их поправлять.

— Братец скучает в ваше отсутствие, — добавила Эвианн со смешком, — что-то здесь не так.

— В первый раз, что ли? — буркнула Мидара, — он ведь у нас увлекающаяся натура.

Эйлар сохранила на лице вежливую улыбку. Она не была намерена углублять отношения с господином сьерром, даже если он и изъявит такое желание. Выслушивать эти смешки и намеки — благодарю покорно. К тому же, Ирвин был приятным молодым человеком, но не до такой степени, чтобы девушка его сильно отличала.

— А вот и Танар! — воскликнула Мидара, делаясь очень оживленной.

— Что-то наша сестричка скучает без Танара, — пропела Эвианн ехидно, — что бы это значило?

— Не суй свой длинный нос в чужие дела, вот, что это значит, — не смолчала сестра.

— У меня вовсе не длинный нос, — обиделась та, — а очень даже красивый носик.

— Длинный тоже может быть красивым.

Но надувшаяся Эвианн, должно быть, так не считала.

Танар раскланялся со сьеррами и дружелюбно кивнул Эйлар.

— Как настроение? — спросил он, — вы уже пришли в себя?

— Конечно, — согласилась она, недоумевая про себя.

Неужели, он думает, что она все это время скорбела и терзала душу переживаниями? Переживания вообще были не в характере Эйлар. Когда-то давным-давно она научилась принимать неприятности как данность, как обычную составляющую человеческой жизни и больше с тех пор не ломала над этим голову. Зачем переживать там, где нельзя ничего изменить? Нет толку в напрасных сожалениях. Только нервы портить.

— Где Ирвин? — поинтересовался Танар.

— Гостей развлекает, — сообщила Эвианн, — где-то там бродит. Впрочем, обещал скоро быть. Ведь предстоящее представление без него не начнется.

— Что за представление? — спросил мужчина.

— Секрет, — усмехнулись сестры.

— Как загадочно. Все же, хоть намекните.

— Нет. Иначе будет неинтересно. Да и Ирвин рассердится. А когда он сердится, ничего не выходит.

— О-о, — протянул Танар, — ну хорошо. Постараюсь умерить свое любопытство.

Подошедший слуга предложил гостям напитки. Сьерры взяли вино, а Эйлар, наученная горьким опытом, сок.

— Я смотрю, вы ничего не пьете. Или это одно из распоряжений вашего учителя?

— Нет. Просто не хочется.

Мидара критически взглянула на сестру.

— Тебе, пожалуй, тоже не стоит, Эви.

Та сперва нахмурилась и хотела возразить, но потом подумала и кивнув, отставила бокал.

— Что же вы задумали? — вполголоса спросил Танар, ни к кому не обращаясь.

Заметив заинтересованный взгляд Эйлар, пояснил:

— Мы всегда с радостью приветствуем их шутки, даже такие, которые можно назвать рискованными. Но иногда их чувство юмора… как бы сказать… переливается через край.

Припомнив Ирвина, собравшегося полить всех присутствующих дождем, чтобы они немного охладились, девушка понимающе кивнула.

— Ведь в большинстве случаев они совершенно безобидны.

— Вы имеете в виду шутки?

— И тех, и других. Но иногда… Вы и сами, вероятно, заметили. Особенно, в случае с владетельницей. Правда, это, конечно, можно понять. Главное, что они остроумны.

Она признала, что шутки в самом деле остроумны.

— А вам не кажется, что это немного рискованно?

— Рискованно? — Танар воззрился на нее в изумлении, — почему? Разве вы не видели нашу владетельницу? Да над ней сам бог велел шутить.

— Я ее видела. Но рано или поздно ее терпение может закончиться.

Он презрительно фыркнул.

— Для начала, до нее должно дойти, что над ней шутят. Нет, глупости все это. Более безвольного создания я еще не видел.

Эйлар видела и побезвольнее. Но что толку спорить! Уж он-то находится при дворе гораздо дольше, чем она, должен понимать, что к чему.

— В вас говорит почтение к вышестоящим, — догадался Танар, — оставьте его. Здесь сьерры — истинные владетели. С ними советуются, они отдают важные распоряжения. А Эгла так, для мебели. Никто не воспринимает ее всерьез.

— Я понимаю.

Сияя улыбкой, к ним подошел Ирвин.

— Мисс Кеасс, мое почтение. Значит, придворный маг проявил снисхождение?

— Нет. Он мне строго-настрого запретил сюда приходить.

Мужчины рассмеялись.

— Приятно видеть, как вы исполняете его приказы.

— Лично я бы не рискнул, — признался Танар, — маг, все-таки.

— Она тоже маг, — Ирвин указал на Эйлар, — так что, силы примерно равны.

— Что вы, — уточнила Эйлар, — сэр Хьюго гораздо сильнее.

— Тогда почему вы его не боитесь?

Девушка пожала плечами. А почему она должна его бояться? Хьюго никогда не ставил перед собой цель запугать ее до потери пульса. В конце концов, он ее учитель.

— А я и не должна его бояться. Он меня учит, а не стращает.

— Иногда это одно и то же.

— Не знаю, что вам ответить. Есть люди, которых боятся, а есть другие.

Ирвин и Танар почти одновременно дернули бровями. Должно быть, они считали, что придворный маг относится к первой категории.

— Я знаю, в чем дело, — вдруг воскликнул Танар, — мисс Кеасс просто очень смелая. Ее просто так не запугаешь.

— Ирвин! — негодующе вскричала Эвианн, оказываясь рядом, — мы его ищем, а он тут лясы точит! Пора ведь!

— Уже пора? Ну, ладно. Извините, вынужден вас оставить. Но мы ведь расстаемся не навсегда, — добавил он со смешком, — правда, мисс Кеасс?

Танар хмыкнул, когда друг отошел.

— Просьба для всех, освободите, пожалуйста, середину! — громкогласно вещал сьерр, обращаясь к гостям, — присаживайтесь, места всем хватит. И соблюдайте тишину!

— Занятно, — мужчина взял Эйлар за руку, — пойдемте, мисс Кеасс, пока все удобные места не заняли.

Им повезло, они успели устроиться на близстоящем диванчике, где уже расположились двое молодых девушек и их спутник, совсем еще юноша, с едва начавшими пробиваться усиками.

Эвианн вышла на освободившуюся середину залы и присела, кокетливым жестом придержав платье.

— Все говорят, что лицедейство не к лицу сьеррам, — начала она, — мы же попробуем опровергнуть это утверждение. Впрочем, надеюсь, вы не будете судить нас слишком строго.

Заверения гостей вразнобой подтвердили это.

— В таком случае, на ваш суд представляются небольшие сценки из жизни всем нам известной особы. Мы старались быть максимально беспристрастны, жаль, что этого нам не удалось осуществить полностью.

Эйлар сразу поняла, о чем будут эти сценки. Точнее, о ком. Разумеется, о владетельнице. Ни о ком больше сьерры не могли ни говорить, ни думать. Не имея возможности исправить содеянное прежним владетелем, они действовали исподтишка, всеми доступными им средствами. Насмешками, высмеиванием, настраиванием против. Дошло до того, что даже самые ничтожные обитатели замка позволяли себе хихикать над владетельницей и ни во что ее не ставить. В чем-то тут была виновата сама Эгленис. Но не во всем.

Итак, первая сценка представляла саму владетельницу, которую исполнила Эвианн, и Мидару, которая играла служанку. Эвианн долго бродила по зале, заглядывая во все углы, под диваны и бормоча себе под нос: «Ну, где же они? Куда все подевались?» Потом появилась служанка с метелкой, сметающая пыль с мебели и с самой Эглы. Гости веселились от души.

— Ну, где они все? — плаксиво протянула Эвианн, выползая из-под дивана на свет божий, — я ведь столько гостей приглашала!

Она осмотрелась по сторонам и заметила Мидару, сосредоточенно смахивающую пыль со столика прямо ей в лицо. Чихнув, Эвианн сказала:

— А вы никуда не торопитесь?

Мидара что-то пробурчала, не прерывая своего занятия.

— Может быть, хоть вы посидите немного? У меня сегодня день рождения, а никто почему-то не пришел.

После этого они несколько минут препирались, причем, служанка-Мидара утверждала, что у нее еще масса дел, а Эвианн-Эгла умоляла ее посидеть хоть пять минуточек и отведать праздничный торт. Наконец, с недовольной гримасой служанка согласилась, но выторговав себе дополнительную награду в качестве компенсации за потраченное зря время.

К концу этой сценки гости лежали от смеха. Шум в зале стоял невообразимый. Смеялись все, даже лояльно настроенная Эйлар и та покатывалась. Уж очень это было смешно. Никто не сумел бы удержаться.

Потом Ирвин, изображающий придворного мага, учил владетельницу правильно сидеть на троне и отдавать приказы повелительным тоном. Эвианн все срывалась на умоляющее блеянье, за что советчик громко поносил ее на все корки.

— Ой, Хью, у меня не получается! — пищала она.

— Не называй меня Хью, а то в жабу превращу! — грозно хмурил брови Ирвин.

Далее шла беседа владетельницы с советником, важно и неторопливо идущим по своим делам и делающим вид, будто совершенно не замечает, кто у него путается под ногами.

В общем, семейка сьерров нынче резвилась на полную катушку. Гости вытирали слезы, выступившие от смеха, а кое-кто даже смеяться не мог, до такой степени развеселился.

Никто не обратил внимания, как позади отворилась дверь и в залу кто-то вошел. Никто даже головы не повернул. Никто не мог бы сказать, в какой конкретно момент это произошло. Вполне возможно, что вошедший видел все с самого начала.

Но когда на середину залы, где представление шло полным ходом, выступила женская фигура, среди гостей послышались возгласы удивления. Кто-то крикнул: «Здорово загримировали!» Но это был последнее высказывание. А потом наступила тишина.

Сьерры на импровизированной сцене застыли. Да и все остальные тоже не имели желания шевелиться. Владетельница медленно и внимательно осматривала присутствующих и ее лицо ничего не выражало.

Эйлар, сидевшая довольно близко, видела ее глаза и их выражение ей очень не понравилось. Застывшее, пустое и в то же время пристальное, ничего не упускающее.

— Боже, — выдохнул кто-то за ее спиной.

Чья-то рука крепко взяла ее за предплечье и поставила на ноги. Девушка все еще была в шоке и ей в голову не пришло обернуться и посмотреть, кто же это. Она все никак не могла отвести взгляда от владетельницы. Она чувствовала, что назревает что-то очень нехорошее.

Ее выволокли в коридор и только тогда Эйлар очнулась от столбняка и посмотрела через плечо. Хьюго с перекошенным от злости лицом. Рука болела от его стального захвата, там наверняка будет синяк. Но девушка молчала.

— Ты-ы…, — прошипел учитель.

Следующие его слова были вполне понятны, но совершенно невоспроизводимы. Эйлар уже отвыкла от подобных выражений, хотя никогда их не забывала. Оказывается, Хьюго знал их в достаточном количестве и в чем-то вполне мог бы перещеголять Дани.

— Пошли, — заключил учитель и не убирая руки, быстрым шагом направился к выходу, волоча за собой не сопротивляющуюся Эйлар. Она была слишком ошарашена, чтобы сопротивляться.

Девушку притащили в ее покои и наконец разжав руку, толкнули на стул. С трудом сохранив равновесие, она сумела удержаться на краешке, схватившись руками за сиденье.

Сэр Хьюго прошелся от двери и обратно, а потом остановился рядом, нависая над Эйлар и глядя так, словно собрался испепелить ее взглядом.

— Тебе что было сказано? — спросил он примерно таким же тоном.

Девушка промолчала, сочтя вопрос риторическим. Увы, напрасно. Ее молчание еще больше взбесило учителя.

— Тебе уши прочистить? Я задал тебе вопрос!

— Вы сказали, — тихо и неуверенно (совсем, как Эгла) начала Эйлар, — не заходить на половину сьерров.

— Именно. В таком случае, что ты там делала?

— Меня пригласили.

— Ее пригласили! — и сэр Хьюго разразился еще одной серией непечатных выражений.

Она терпеливо ждала, когда это закончится. В конце концов, выносила же она Дани, причем, пропуская его пространные речи мимо ушей. Но у него было больше практики. Хьюго до него не дотягивал.

— Она тебя видела, — заключил тот.

Эйлар молчала. Что из того? Она сидела в первых рядах, трудно было ее не заметить. К тому же, помимо нее, там сидело еще около двадцати человек.

— Ты понимаешь, что это значит? Нет, не понимаешь, — учитель покачал головой и уселся на соседний стул, — ты ни черта не понимаешь. Ты думаешь так же, как и все. Владетельница Эгленис — безвольная марионетка. Но это не так. Я говорил тебе это? Говорил или нет?

— Говорили.

— Она помнит всех, кто задевал ее хотя бы раз в жизни. Понимаешь? Всех. На первом месте в ее списке, конечно, любимые родственники. Но и остальных она не забудет. Черт, — Хьюго вцепился в волосы, — ты хоть понимаешь, какая ты дура?

Трудно не понимать, если тебе об этом твердят с утра до ночи. Эйлар смиренно кивнула. Хьюго это не устроило.

— Ты не понимаешь. Ты думаешь, я просто сотрясаю воздух. Ну да, как обычно. Все, что я говорю, следует пропускать мимо ушей. Но сейчас другая ситуация. Ты не воспринимаешь владетельницу всерьез? Ничего, это ненадолго.

— Я вовсе не… И я никогда ничего такого не говорила. И вообще, что я сделала?

— Что ты сделала? — Хьюго посмотрел на нее, как на сумасшедшую, — что вы все делали? Вы смеялись. Вам было так весело. Как же, владетельницу выставляют дурой, а вам все смешно.

— Но ведь это и правда было смешно, — попыталась оправдаться девушка, — удержаться невозможно. Но…

— Что «но»? Владетельнице все равно, по какой причине ты смеялась. Она видела, что ты хохотала, как ненормальная, вот все, что ей следовало знать.

— Вы думаете…

— Я-то думаю, — перебил ее учитель, — в отличие от тебя, я всегда думаю. Тебе бы тоже не мешало это делать время от времени. Хотя бы для разнообразия.

Эйлар снова промолчала. На подобные замечания отвечать было бессмысленно.

— Так, — он тяжело вздохнул и поднялся со стула, — я вижу, это бесполезно. Никакого толку. Никто из вас не видит того, что очевидно мне. Ничего, возможно, скоро вы измените свое мнение. Жаль только, будет уже поздно.

Девушка хотела бы проникнуться этими словами, но все никак не могла. Владетельница в ее представлении была не из тех, кого следует бояться. Хотя… Сегодня она увидела немного иную Эгленис. Может быть, это была та самая Эгленис, которая запоминала всех, кто ее обидел, чтобы впоследствии припомнить? Но вот, когда настанет это «впоследствии», никто не мог бы сказать.

— Зелье? — отрывисто спросил у нее учитель.

— Готово.

Он кивнул.

— Ты, конечно, думаешь, что я стану тебя наказывать, — проговорил сэр Хьюго, направляясь к двери, — но я не стану. Зачем? Ты не станешь умнее и понятливее.

«А зачем тогда вообще меня нужно было наказывать?» — хотела уже спросить Эйлар, но прикусила язык. Хьюго вполне может и передумать. У него не заржавеет.

Запор на ее двери щелкнул. Девушка подскочила на ноги и подлетев к выходу, дернула за ручку. Заперто. Она произнесла необходимое заклинание, но дверь упрямо не желала поддаваться.

Ее заперли. Замечательно. Он, конечно, не стал ее наказывать. Но как тогда называется вот это?

Пнув в сердцах дверь, Эйлар вернулась на место. Хьюго — негодяй. Мерзавец. Чучело. Она и не собиралась никуда выходить, но запирать ее! Это возмутительно!

Вытащив из волос шпильки и ленты, она как следует вздыбила их, разрушая любую видимость прически. Надоело. Здесь все равно никого нет, будет ходить так. И вообще, чем тут можно заняться? Пойти доделать кое-какие заказы? Странно, но сейчас Эйлар совершенно не хотелось ничего делать, даже если от этого зависело ее материальное благополучие. Не к месту она припомнила взгляд владетельницы, скользящий по неподвижным фигурам и поморщилась. Может, в чем-то Хьюго прав? Она ведь и в самом деле запоминала. И наверняка запомнила. Интересно, что владетельница делает потом? Записывает имена в специальную тетрадочку в надежде расквитаться рано или поздно? Хорошая мысль. Подошла бы сьеррам, они бы это обыграли в своих сценках.

И все же, Эйлар не придавала случившемуся никакого значения. И не она одна. Ошеломленные приходом владетельницы придворные поспешно покинули половину сьерров, стараясь не встречаться с ней взглядом, но на этом все закончилось. Никто не был особенно взволнован или испуган. Не нашлось ни одного, кто бы задумался о последствиях. Сьерры же были явно обрадованы.

Это продолжалось всего сутки. По прошествии этого времени люди пересмотрели свою точку зрения. Правда, было уже поздно.

Восьмерых упрятали в темницу без суда и следствия. И эти восемь человек были весьма уважаемыми и влиятельными людьми. Происшествие наделало значительного шуму. Во всех дворцовых залах целый день обсуждали только его, шепотом, оглядываясь по сторонам и делая большие глаза. В кои веки владетельница повела себя как владетельница. Уму непостижимо! Что с ней такое стряслось?

Те, кто присутствовал на приснопамятном приеме, начали беспокоиться. Кое-кто, самые умные, поскорее собрали вещи и по-тихому покинули двор, не сказав никому ни слова. Но таких было мало. В основном, люди думали, что все обойдется. Или что они всегда успеют уехать. А вдруг, никто не станет их преследовать? В конце концов, они только смотрели, выполняя волю сьерров.

На второй день залы опустели еще на несколько человек. Никто уже не спрашивал, куда они подевались. Людьми начала овладевать легкая паника.

Эйлар сидела взаперти и ни о чем таком не слышала. Сэр Хьюго ни разу не пришел проверить, как она себя ведет, что наводило на размышления. Обычно, он не мог выдержать так долго. Девушка ломала голову, что же с ним стряслось, занимаясь обычными делами. Нужно же было что-то делать. От скуки она доделала все заказы и даже приготовила очередное зелье учителю без понуканий с его стороны. Подобное вполне могло расцениваться, как чудо. Но от скуки и не то сделаешь.

И лишь к концу третьего дня сэр Хьюго соизволил проверить, чем занимается его ученица под домашним арестом. Во всяком случае, так думала сама Эйлар.

Она полулежала в удобном, мягком кресле, закинув ноги на подлокотник, что делать ей строжайше запрещалось, и читала книгу. Услышав, как щелкнул замок и скрипнула дверь, девушка быстро опустила ноги вниз и как раз устраивалась поудобнее, когда в комнату вошел сэр Хьюго.

Для начала, он через небольшую щель осмотрел коридор, потом плотно закрыл дверь и запер на засов. Отойдя на шаг назад, вернулся и наложил заклинание недосягаемости. Эйлар наблюдала за его действиями широко открытыми глазами. Что это он такое делает?

Учитель повернулся к ней и лицо у него было совершенно непроницаемое. Он взглянул на Эйлар, она поспешно закрыла книгу и положила ее на подлокотник. Подумав, сбросила ее локтем на пол.

— Допрыгались, — сказал сэр Хьюго, проходя в комнату и садясь на стул.

— Кто допрыгался? — уточнила девушка, — и зачем вы наложили заклинание на дверь?

— Так надо. А что касается твоего первого вопроса… Вы допрыгались. Пятнадцать человек отправлены в тюрьму за три дня.

Эйлар уставилась на него с непередаваемым выражением лица.

— Что-о? — протянула она, — как, в тюрьму? За что?

— За оскорбление венценосной особы. Возможно, им грозит смертная казнь.

— Смертная… Да вы что?!

— А ты что думала? — хмыкнул учитель, — что за насмешки над властительницей вас наградить нужно?

— Но ведь это же… Смертная казнь за то, что они сидели и слушали, выполняя волю сьерров!

— О сьеррах разговор особый. Все-таки, ты непроходимая тупица, — он вздохнул, — о ком ты волнуешься? Ты бы лучше подумала, что будет с тобой, дура.

Сказано это было весьма внушительно. Да и после известия об аресте Эйлар наконец стала относиться серьезно к происшедшему.

— Со мной? — переспросила она, — что со мной будет? Вы пришли меня арестовать?

— Боже, — прошептал сэр Хьюго, схватившись за голову, — до чего я дожил! Я что, по-твоему, похож на стражника? У меня несколько иные обязанности при дворе.

— Ну да, — не смолчала девушка, — ведь это вы посоветовали властительнице наказать провинившихся, не так ли?

Он уставился на нее с ужасом.

— Что-о?

Эйлар стало немного не по себе. Кажется, он реагировал не так, как она ожидала.

— Свихнулась? Я никогда не советовал ей ничего подобного! Я только хотел помочь ей утвердиться при дворе, чтобы ее слово имело вес и чтобы никто не осмеливался насмехаться над ней в открытую.

— А разве это не одно и то же? — девушка пожала плечами, — иными словами, внушить страх и ужас. Что ж, смертная казнь за насмешки вполне с этим справится.

— Заткнись, — мягко и чрезвычайно сердечно посоветовал ей сэр Хьюго.

Эйлар заткнулась и отвернулась в сторону. Она нисколько не сомневалась в том, что ее учитель приложил руку к тому, что владетельница вспомнила о чувстве собственного достоинства. И в принципе, если отвлеченно подумать, методы были правильные. Вот только, слишком жестокие. Хотя, возможно, с распустившимся двором так было и надо. Для того, чтобы владетельницу Эгленис начали уважать, следовало начинать с крутых мер. Особенно, после того, как к ней относились раньше. Но с другой стороны… Это ведь ее непосредственно касается. Еще как касается.

— В чем ты меня обвиняешь? — после паузы спросил сэр Хьюго.

— Ни в чем, — отозвалась девушка, — вы правы. Как всегда. Госпожа властительница поняла ваши советы совершенно правильно.

— Прекрати.

— Вы спросили, я ответила.

— Между прочим, она запомнила и не в меру ехидную ученицу придворного мага, — съязвил учитель, — единственная причина, по которой ты еще на свободе, заключается в том, что я сказал ей, будто учеников магов имеет право наказывать лишь магический орден.

Эйлар взглянула на него.

— Пока этого оказалось достаточно. Тем более, владетельница сейчас занята более интересующими ее кандидатами. Но рано или поздно она о тебе вспомнит.

Она ощутила, как холодок продрал ее между лопатками. Вот так. Властительница Эгленис наконец стала соответствовать своему высокому званию. Больше никто не осмелится над ней смеяться. О да, Эйлар была в этом совершенно уверена. Теперь ее приказания будут исполняться как должно. И у нее хорошая память. Она ведь запоминает любого, кто когда-либо обидел ее. Черт, что же делать?

Эйлар молчала. Да и что тут можно было сказать? Все, что нужно, она уже узнала. А выражать напрасные сожаления — бессмысленно. Владетельницы здесь все равно нет, а даже если б и была, вряд ли, проявила бы снисхождение. Что-то не похоже на нынешнюю Эгленис.

Сэр Хьюго молчал тоже. Не распространялся на тему глупости и безмозглости некоторых учениц, что было весьма странно. Впрочем, он всегда успеет наверстать упущенное.

— Если б я не имел над ней некоторого влияния, — заговорил он после продолжительного молчания, — все могло бы закончиться весьма скверно.

«Куда уж сквернее», — сыронизировала девушка про себя.

— Она намеревалась, не откладывая дело в долгий ящик, наказать всех, кто когда-либо задевал ее. Представляешь, сколько людей могло бы попасть в немилость? Можно было смело отправлять все население замка в темницы и набирать новых. Не знаю, что на нее нашло. Должно быть, тот мерзкий спектакль переполнил чашу ее терпения.

Эйлар это уже было неинтересно. Гораздо сильнее ее волновала собственная судьба. Наверное, придется покидать двор. Ничего не попишешь. Впрочем, не нужно делать вид, будто ее это очень огорчает. Во-первых, здесь уже не будет ничего интересного. Во-вторых, отпадет необходимость в куче одежек, парикмахере и прочей ерунде. Люди, не посещающие приемов, относятся к моде куда более лояльно и спокойно. Из-за бутоньерки неправильного цвета ты не станешь подвергаться насмешкам. Жаль одного. Здесь очень обширная и прибыльная клиентура. Печально, что придется потерять ее.

Как всегда, Эйлар разложила все по полочкам с чисто практической точки зрения. Но не надо думать, что иные вопросы ее не интересовали. Просто в данный момент следовало отнестись к происходящему как можно более отстраненно, не примешивая эмоции. Иначе, можно было скатиться до банальной истерики.

— Итак, что касается тебя, — заметил сэр Хьюго, — никуда не выходи. Сиди здесь и носа не высовывай. Ясно?

— Я и так здесь сижу. Вы ведь меня заперли.

Он покачал головой.

— Ты можешь хоть раз промолчать и не демонстрировать мне своего сарказма? Я знаю, что у тебя чересчур длинный язык и без того.

Эйлар уже хотела отозваться: «не длиннее, чем у вас», но сообразила, что это как-никак относится к сарказму, а ей следует повременить с демонстрацией. Хотя она настолько привыкла препираться с учителем, что делала это совершенно машинально, не задумываясь.

Только теперь она поняла, что на Хьюго не следовало вешать всех собак. Он в самом деле не стал бы советовать властительнице казнить всех тех, кто посмел над ней смеяться. Он сам прощал девушке слишком многое, хотя мог пресечь это еще в самом начале. В его характере не было подобной жесткости и мстительности. Должно быть, он просто советовал властительнице обращаться с придворными и слугами более сурово. Как правило, те не ценят мягкого отношения и становятся неуправляемыми.

— Вряд ли, она об этом забудет, — вполголоса произнес учитель, имея в виду свою госпожу, — но со временем ее гнев может поутихнуть. Особенно, если она не будет тебя видеть.

— Она и так не часто меня видела.

— Опять?

— Я промолчала один раз, как вы и просили.

— Господи, — он на мгновение прикрыл глаза, — тебе следовало бы быть немой. Ты не понимаешь, какая опасность тебе грозит?

— Я понимаю.

— И что?

— И думаю, что здесь не следует задерживаться.

— Возможно. Но не сейчас. Сейчас ты будешь сидеть тут и ждать.

— Ждать, когда меня отправят в тюрьму? — справедливо возразила Эйлар.

— Пока тебя никто никуда не отправит. Я сумел убедить владетельницу в том, что делать этого не стоит.

Девушка посмотрела на него с некоторой долей скепсиса. Он убедил владетельницу! Он уже один раз убедил ее быть построже. И к чему это привело?

— Сюда никто не проникнет, — правильно понял ее молчание сэр Хьюго, — никто в этом замке не в силах снять заклятие, которое я наложу на твою дверь. Никто, кроме меня самого. Или ты думаешь, что я буду спокойно мириться с тем, что мою ученицу отправляют в тюрьму? Никто не смеет этого делать, кроме меня.

— Сколько мне здесь сидеть?

— Столько, сколько надо.

— Я понимаю. Но хотя бы скажите примерно.

— До конца этой недели — точно.

До конца недели оставалось три дня, поэтому Эйлар досадливо вздохнула. И чем прикажете ей здесь заниматься?

— Зато у тебя наконец появится время для того, чтобы выучить способы лечения тяжелых болезней, — съехидничал учитель.

Ну, разумеется. Что еще он мог сказать! А еще что-то там говорил о сарказме. Странно, что не спросил, у кого это она выучилась.

Сэр Хьюго ушел, выполнив свое обещание по части заклятия. Эйлар специально проверила. В само деле, открыть эту дверь было невозможно. Даже она не могла, а ведь являлась хоть и слабеньким, но магом. Что же говорить про простых смертных.

За несколько дней, уже проведенных взаперти, девушка как-то притерпелась и поэтому лишь вздохнула и подобрав книгу с пола, принялась ее перелистывать в поисках потерянного отрывка. Нашла, но читать не стала. Слишком много всего узнала за эти полчаса.

От мыслей в голове было тесно. Владетельница, оказывается, хорошо ее запомнила. Ну еще бы, она ведь сидела впереди. Трудно было не заметить такую дылду. Да и смеялась она весьма громко. Как и все. Господи, неужели это заслуживает такого наказания?

Вскочив на ноги, Эйлар пробежалась по комнате. Ей ужасно хотелось покинуть замок как можно скорее. Коварство владетельницы вдруг предстало пред ней во всем своем великолепии. Не забудет. И отомстит. Рано или поздно. И Хьюго не поможет. Он почему-то думает, что его слово для Эгленис является решающим. Однако, это не помешало той поступить с провинившимися по своему усмотрению, минуя мнение придворного мага.

Замедлив шаг, Эйлар остановилась и повернула голову. Дверь. Смежная дверь с покоями учителя. Как она могла о ней забыть!

Девушка приложила к ней ухо и прислушалась. Нет, вряд ли, получится сейчас. За дверью кто-то есть. Она слышала шаги и шорохи. На эту дверь Хьюго заклятие не накладывал, должно быть забыл. Вот и прекрасно. Ни в коем случае не следует ему напоминать об этом.