Возвращалась домой Эйлар в приподнятом настроении. Премьера по ее мнению удалась, так же, как и ее выход в свет. Норман Хагер был безупречен во всех отношениях. Для кавалера, конечно. Он был вежлив, предупредителен, предусмотрителен и не навязчив, что немаловажно. Можно было сказать, что на роль сопровождающего он годится и на всевозможные премьеры ходить следует только с ним. Что же касается всего остального, то ни о чем таком речи не шло. Эйлар этого не хотела, а Норман разговоров не заводил, видимо, считая, что время еще не пришло.

На улице моросил небольшой дождик, было по-осеннему холодно и ветрено. Но не для тех, кто был тепло одет и только что вылез из закрытого экипажа. Девушка лишь накинула капюшон на голову, чтобы не замочить волосы, пока шла к крыльцу.

Войдя в прихожую, Эйлар сняла плащ и стряхнула с него дождевые капли. Повесив его на вешалку, уже собралась идти к себе. Но в коридоре почти столкнулась с миссис Дженнер, которая торопливо куда-то шла и в спешке не смотрела по сторонам. В руках она держала какой-то объемистый сверток. Едва не столкнувшись с девушкой, она вскрикнула и чуть не выронила его на пол.

— Аккуратнее, — предупредила ее Эйлар, — что случилось?

— Ох, деточка, — женщина покачала головой, — даже не знаю, что и сказать-то.

Девушка приподняла брови. Очень интересный ответ. Что это она имела в виду?

— Как это понимать? — спросила она.

Миссис Дженнер снова издала тяжелый вздох.

— Думаю, лучше будет, если он сам тебе все объяснит.

— Кто «он»? Хьюго?

— Сэр Хьюго, — привычно поправила ее экономка, — в общем, сама все поймешь.

— Пока я еще ничего не поняла.

Проводив взглядом поспешно убежавшую миссис Дженнер, Эйлар остановилась посреди коридора. Что происходит? Что это намерен объяснять ей учитель? И что за сверток был в руках у экономки? Уж не значит ли это, что ее намерены выставить из дома?

Эта мысль пришла ей в голову неожиданно и судя по всему, не имела никакого реального подтверждения. До сих пор сэр Хьюго не проявлял склонности гнать кого-либо из дома ни с того, ни с сего. Но раз подумав об этом, Эйлар уже не могла думать ни о чем другом.

Очнувшись и обнаружив, что до сих пор стоит в коридоре, она тряхнула головой и направилась в свою комнату. Раз уж ее намерены выгнать, то нужно хотя бы взять с собой то, что ей принадлежит. К этой категории Эйлар относила все то, что находится у нее в тайнике плюс содержимое шкафа и ящиков. Вряд ли, сэр Хьюго будет носить эти платья, да и его любовницам не по чину принимать обноски.

Некоторое время девушка раздумывала, куда все это сложить. А когда собралась было выдвинуть небольшой сундучок на середину комнаты, в комнате появилась миссис Дженнер.

— Иди, — сказала она негромко, — хозяин зовет. А я пока вещи соберу.

Теория Эйлар получила еще одно подтверждение, теперь уже гораздо более реальное.

— Угу, — мрачно бросила она и вышла за дверь.

Неприятно. Еще как. И что такого она сделала ужасного, что ее выставляют вон? Неужели, только за то, что они с Джоселин занимаются коммерцией? Глупости. Хотя… Если сэр Хьюго терпит такое от Джоселин, это как раз понять можно. Она его родная сестра, не выгонит же он ее, тем более, что у Джоселин есть свое жилье. Но это не значит, что он намерен спускать такое с рук своей ученице.

Сэр Хьюго был не один. И, вот сюрприз, в гостиной рядом с ним находилась сама Джоселин. Хотя ее вид не вызвал у Эйлар никакой радости, напротив, ее приход только подтверждал подозрения, превращая их в уверенность.

— Дорогая! — воскликнула Джоселин с довольным видом, — как я рада тебя видеть!

— Неужели? — хмыкнул сэр Хьюго.

— А что такое? — женщина обернулась к нему, — почему я не должна быть рада? Ведь мы с Эйлар давно не виделись.

— Так ли уж давно? Неужели, один день разлуки так много для вас значит?

Джоселин сперва непонимающе посмотрела на него, а потом сдвинула брови.

— Что ты хочешь этим сказать, Хьюго?

— Кажется, я выражаюсь предельно ясно. Вы встречались вчера, не так ли?

— Вчера? — Джоселин бросила предостерегающий взгляд на Эйлар, — ерунда. Вчера мы не встречались.

— Не надо, Джоселин, — поморщился тот, — я не такой идиот, как ты считаешь.

— Я вовсе не считаю…

— Тогда почему думаешь, что я не в состоянии сообразить, куда уходит моя ученица каждые десять дней? Ладно, — он махнул рукой, — не об этом сейчас разговор. Садись, — он указал Эйлар на стул, — как прошла премьера?

— Прекрасно, — ответила она и села.

— Если ты голодна, то с ужином придется подождать, пока мы все не обсудим.

— А что случилось? — спросила Джоселин, — ты такой загадочный, Хьюго. Вызвал меня, ничего не объяснил и почти полчаса держишь в напряжении. Так я могу умереть от любопытства.

— Я все сейчас объясню.

Джоселин поудобнее устроилась на стуле и поймав взгляд Эйлар, ободряюще ей подмигнула. Девушка чуть улыбнулась в ответ. Как будто, причина поспешных сборов миссис Дженнер не в том, что ее намерены выгонять. Кажется, здесь что-то иное. Не похоже, чтоб Хьюго был очень зол или возмущен ее отлучками и секретами. Напротив, он сказал об этом так, словно это давно вошло в обычай. Хотя, с другой стороны, так оно и было.

— Ну-с? — не выдержала Джоселин эффектной паузы, которую держал ее братец, — не тяни, Хьюго. Мы все внимание.

— Попробовал бы я потянуть. Ты бы из меня живо душу вытрясла. Никакого терпения у тебя нет, Джоселин. Стыдись.

— Ага, точно, я вся застыдилась. Продолжай, сделай милость.

Хозяин дома сдвинул брови, посмотрев на сестру с недоумением, потом перевел глаза на ни в чем не повинную Эйлар.

— Ага? — повторил он свирепо, — ага?

— Что? — не поняла Джоселин, — кто наступил тебе на хвост? Ты чего посинел, Хьюго?

— Ты сказала «ага»!

— Ну, сказала. И что?

— Это омерзительное словечко сведет меня с ума! — воскликнул тот.

— Уже свело, — хмыкнула женщина, — еще чуть-чуть, и на людей бросаться начнет, — сообщила она Эйлар и они захихикали.

— Отвратительно, — прошипел Хьюго напоследок, — вместо того, чтобы подавать ей пример, ты набираешься от нее всякой гадости. Скоро ты начнешь сквернословить и ковырять в носу.

— Я не ковыряю в носу! — оскорбленно взревела Эйлар.

— Значит, первый пункт тебя не тронул? — ехидно отозвался он, — а с твоей стороны, Джоселин…, — он взмахнул рукой, чтобы обвиняющим жестом указать на сестру.

Но рука в полете задела стоявшую на маленьком столике вазу с цветами, отчего последняя свалилась на пол брызнув осколками.

Джоселин и Эйлар перестали хихикать и удивленно воззрились на подобное безобразие.

— Вот дерьмо! — вполголоса прошипел сэр Хьюго.

И тут же резко замолчал. Джоселин даже рот полуоткрыла от изумления. А Эйлар торжествующе заявила:

— Кто бы это говорил! И этот человек еще делает мне замечания насчет сквернословия!

— Да с тобой еще не то скажешь! — рявкнул сэр Хьюго.

Даже невооруженным глазом было видно, что он в большом гневе.

— Вазу вы разбили сами! — не смолкала девушка, — сами и выругались. Никто вас за язык не тянул.

— Да, Хью, ты выругался, — подтвердила и Джоселин, — да еще как!

— Сто раз говорить тебе, что ли, не называй меня Хью! Ненавижу это имя!

— Ой, прости, — спохватилась сестра, — но ты выругался. Я это слышала.

— Ну и что? — огрызнулся он.

— Ну и то. Эйлар права. Какой пример ты подаешь девочке!

Сэр Хьюго закатил глаза.

— «Пример»? Ты это о чем? Между прочим, слово «дерьмо» как раз из ее лексикона.

— Ты опять выругался! — торжествующе заявила Джоселин.

— Я вас обоих в жаб превращу, — прошипел он.

Нахальная и неуправляемая сестрица захихикала, а за ней и отвратительная, невоспитанная ученица. Вот парочка — загляденье!

— А может, во что-нибудь более худшее, — добавил сэр Хьюго, — хватит!

Как будто, это когда-нибудь срабатывало! Уж он-то знал, пока эти двое не выдохнутся, нипочем не замолчат.

— Как это было эффектно, — сквозь смех заметила Джоселин, — красивый взмах — и ваза вдребезги. А потом… потом…

— Вот дерьмо! — вторила ей Эйлар, натурально держась за живот, — здорово!

— «Я вас в жаб превращу», — добавила вредная сестра, — ой, не могу! Ха-ха-ха!

Сэр Хьюго отошел к окну и отодвинув портьеру, смотрел в окно, сдвинув брови. Ему в самом деле хотелось сделать какую-нибудь пакость, чтоб эти две хохочущие идиотки наконец замолкли. И это он в своем собственном доме вынужден терпеть такие издевательства! Ну, пусть не в собственном, но он же его снимает, в конце концов. На свои деньги.

Смех за его спиной мало-помалу затих. Девушки еще немного похихикали, а потом Джоселин проговорила:

— Все, Хьюго, можешь повернуться. И не переживай ты так. Все мы время от времени можем выругаться. Что тут такого!

— Точно, — подтвердила Эйлар, — вот, Дани, помню, ругался. Ох, как же он мог ругаться! Прямо, чемпион по этому делу. Любого за пояс заткнет.

— Не сомневаюсь в этом, — отрезал сэр Хьюго, — как и в том, что ты многому у него научилась.

Он вернулся к своему креслу и сел, все еще полный раздражения.

— Не дуйся, Хьюго, — пропела Джоселин, — и не хмурься, а то морщины будут. Лучше расскажи нам, наконец, что ты задумал.

— Это вам еще интересно? — съязвил он, — или вы намерены и дальше поднимать меня на смех?

— Это зависит от того, что ты скажешь, — Джоселин хихикнула, — ладно, ладно, я пошутила. Если ты не намерен разбить все вазы в этом доме, а их здесь довольно много, то мы не будем больше тебя нервировать.

Он покачал головой.

— Самая веская причина того, что ты до сих пор не вышла замуж — это твой длинный язык.

— Не начинай, Хьюго, — теперь глаза закатила сестра, — иначе я вспомню, что именно мешает тебе жениться.

— Что? — тут же влезла Эйлар.

— Так, обе, хватит, — припечатал сэр Хьюго, — лично я намерен обсуждать здесь только одно. Если вы, конечно, позволите мне начать.

— Мы тебе не мешаем, — Джоселин пожала плечами.

— Мешаете.

— Так нам выйти? Подождем за дверью, пока ты в тишине и покое не обсудить то, что должен. Только с кем?

Сэр Хьюго скрипнул зубами:

— Мы сидим здесь уже полчаса и ничего путного еще не обсудили. А все из-за твоего острого язычка и гнусного хихиканья вас обеих. У вас есть совесть?

— Где-то была, — съехидничала сестра, — ну хорошо, Хьюго. Приступай к делу. Мы молчим. Правда, Эйлар?

— Ага, — подтвердила та и тут же спохватилась, — то есть, да.

— Она неизлечима, — резюмировал ее учитель, — у меня просто волосы дыбом встают, когда я представлю, что именно она может ляпнуть в присутствии высокородных персон.

— Тут нет ни одной высокородной персоны, — Джоселин пожала плечами, — и взяться им неоткуда.

— Вот именно об этом я и хотел поговорить.

— Что ты имеешь в виду?

— Сегодня мне предложили работу.

Сестра вытаращила глаза:

— Что?

— Что слышала.

— Работу? Тебе? Как странно.

— Почему странно? Как правило, магам часто предлагают работу по специальности.

— Да, но зная о Незиритарии… Или я что-то не поняла? Твой работодатель о ней не знает?

— Знает.

— Тогда тем более странно.

— Что за Незиритария? — вмешалась Эйлар, — кто это такая?

— Это соседнее княжество, тупица, — раздраженно пояснил учитель, — я тебе сто раз объяснял, с кем соседствует Тариола.

— А-а, точно, — вспомнила она, — и что с этим княжеством не так?

— Не важно, — отмахнулся он.

— Это великая ошибка или, точнее, огромное упущение моего братца, — пояснила Джоселин, — я же тебе рассказывала, помнишь?

— А-а-а.

— Прекрасно, — сэр Хьюго схватился за голову, — она ей рассказывала! Надеюсь, ты не рассказывала ей, как я в детстве пачкал пеленки?

Джоселин рассмеялась.

— Что ты, Хьюго! Меня тогда на свете не было.

— С твоим невозможным воображением ты и не то расскажешь.

— Разумеется, это очень интересная тема, но мне все-таки хотелось бы знать, кто пригласил тебя на работу.

— Владетельница Эгленис, — веско произнес сэр Хьюго.

Эффект превзошел все его ожидания. Джоселин не только вытаращила глаза и открыла рот, она едва не шлепнулась мимо стула.

— Что-о-о?! — вырвалось у нее, наконец, — не может быть! Это розыгрыш, Хьюго? Ты шутишь?

— Нет. Не шучу.

Он двумя пальцами извлек из кармана длинную, витую, тяжелую цепь и продемонстрировал сестре. Она огромными глазами уставилась на круглую бляху, висевшую на цепи. Три треугольника, соединенных между собой острыми углами, помещенные в сферу — старый символ власти. Точнее говоря, магической власти. Именно этот символ носили все придворные маги.

— Боже мой, — простонала Джоселин, — Хьюго… Так ты согласился?

— Как видишь.

— Ты спятил, — заявила она.

— Почему? Разве это не выгодное предложение? И к тому же, большая честь.

— Ха, большая честь! Служить властительнице — выскочке, — язвительно сказала Джоселин, — ну, теперь я понимаю, почему она выбрала тебя. Потому что больше никто не соглашался на эту «великую честь».

— Властительница Эгленис, — отчеканил сэр Хьюго, сдвинув брови, — была назначена старым властителем Шианом на вполне законном основании. И запомни, Джоселин, не произноси подобных речей. Мало ли, кто может их услышать.

— Ну, ну, — сестра ехидно рассмеялась, — как страшно. И что тогда будет, интересно? Эта так называемая властительница даже прислугой не умеет управлять, как следует. Свет не видывал более жалкого создания. Придворная знать над ней подшучивает, притом, далеко не безобидно, советники — игнорируют, а слуги делают вид, что просто не слышат ее приказаний.

— Видимо, она еще не привыкла к своему новому положению, — возразил сэр Хьюго.

— Ну да. Наверное, она привыкла сама за собой горшки выносить.

— Джоселин! Прекрати.

Сестра презрительно фыркнула.

— Говори, что хочешь, но никто не заставит меня относиться к ней с уважением, не говоря уже о почтении. Наш прежний властитель, должно быть, совсем выжил из ума, когда назначил ее своим преемником. Никто не может этого объяснить. С какой собственно стати он это сделал? У него был самый подходящий для этого преемник.

— Джоселин, что сделано, то сделано. И не нам судить об этом. И уж тем более, обсуждать выбор прежнего властителя.

— Ну, ра-азуме-еется, — протянула Джоселин таким тоном, что сразу стало ясно, что именно она об этом думает.

— Все? — осведомился брат, — ты высказалась?

— Толку от моих высказываний. Ты ведь уже все решил, правда?

— Да, я все решил. Я имею право самостоятельно выбирать, на кого работать.

Джоселин скривилась.

— Какой позор! Что я теперь скажу своим знакомым?

— Мне все равно, что думают твои знакомые! — брат повысил голос, — а если они такие же недалекие и спесивые, как ты, тогда — тем более. У тебя на уме одни глупости. Почему бы не пошевелить мозгами? У этой дамы, какой бы она ни была, в руках находится власть над Тариолой. И если с умом направлять ее действия, можно многого добиться. Сейчас властительница, как никогда, нуждается в поддержке. Она одна в чужой стране, где получила весьма холодный прием. Представь, какова будет ее благодарность, когда ей помогут завоевать позиции?

Джоселин задумалась.

— Ну, допустим, — наконец, сказала она, — и ты мнишь себя тем, кто это сделает. А как же Незиритария?

— Что «Незиритария»? — желчно спросил сэр Хьюго.

— Ты забыл, что там произошло?

— Я все помню. И прекрати тыкать мне в лицо Незиритарией. Все совершают ошибки.

— Не такие масштабные, — не унималась сестра, — впрочем, тебе лучше знать. Раз ты все решил, переубеждать тебя бесполезно. Но если ты хотел узнать мое мнение, то оно таково: зря ты все это затеял.

— Посмотрим.

Джоселин повернулась к Эйлар, которая все это время молчала, внимательно слушая разговор.

— Ну, а ты что скажешь?

Девушка пожала плечами:

— А что я должна сказать?

— Хоть что-то ты должна сказать. Нравится тебе это или нет?

— Не знаю. Я и понятия не имею, о чем вы говорите.

Джоселин вздохнула.

— Завтра утром я перебираюсь на новое место, — сообщил сэр Хьюго скрипучим голосом.

— Куда? — поинтересовалась Эйлар.

— Во дворец, куда еще, — процедила Джоселин сквозь зубы.

— А я?

— Ну, и ты тоже, куда тебя девать. Так что, подумай о своих манерах и своем поведении. А особенно, — учитель сделал паузу, — о своих привычках. Ты знаешь, о чем я.

Эйлар кивнула.

— Если ты и во дворце дашь волю своим дурным наклонностям, то ждет тебя не порка, нет. Порка тебе покажется великим счастьем.

— Не запугивай ребенка, — сердито сказала Джоселин.

— Ну да, ее напугаешь, как же. Между прочим, я говорил о вполне реальных вещах. Если ее поймают на воровстве…

— Не поймают, — Эйлар, как умела, успокоила своего учителя.

Вместо того, чтобы утешиться, он вцепился руками в волосы. Это был жест настоящего отчаянья.

— Ты это слышала? — сказал он сестре, — пять лет коту под хвост. У меня устал язык объяснять ей, что красть нехорошо, и отваливается рука от порки этого непробиваемого создания. Так вот, — он повернулся к Эйлар, — если тебя поймают на воровстве, я за тебя заступаться не стану. Ясно это тебе?

— Ага, — закивала девушка.

— «Ага», — повторил сэр Хьюго обреченно, — убить тебя мало, деревенщина! Опять «ага»!

— Хватит вопить, Хьюго, — вмешалась Джоселин, — она просто оговорилась.

— Точно. Я хотела сказать: «да, конечно».

— Тоже мне, воспитатель нашелся, — фыркнула сестра, — только и умеет, что кричать и грозить. Чтобы сносить все это, нужно иметь железные нервы.

— Нужно иметь железные нервы, чтобы выносить вас обеих, — не остался в долгу сэр Хьюго, — одна талдычит «ага» и тырит все, что под руку подвернется, вторая постоянно спорит, хихикает и торгует запрещенными снадобьями, делая вид, что занимается коммерцией.

— Послушай его только, — Джоселин посмотрела на Эйлар.

Та кивнула и фыркнула.

— А мне приходится отдуваться за все, что вы выкинули и еще выкинете, — заключил мужчина, — за что мне все это!

— Много грешил в прошлой жизни, — съязвила сестрица, — да и в этой не особенно примерен. Успокойся ты, Хьюго, все не так плохо.

Выразительное лицо брата говорило о том, что он очень в этом сомневается.

— Мы будем ужинать? — поинтересовалась Джоселин, — я проголодалась от этих разговоров. Или об ужине ты сказал так, для красного словца?

Он бросил на нее мрачный взгляд.

— Будем, — ответил брат спустя пару секунд, — хотя вы обе этого и не заслуживаете.

Сестра хихикнула и подмигнула Эйлар.

— Он думает, что голод способствует улучшению манер.

— Между прочим, именно так я и думаю, — подтвердил он, — ты, Джоселин, никогда не голодала, иначе не говорила бы столь легкомысленные вещи.

После ужина Джоселин посидела еще немного, а потом начала собираться домой.

— Уже поздно, — сказала она в свое оправдание, — а у меня еще много дел. К тому же, я живу не близко.

— Я пошлю слугу найти экипаж, — предложил сэр Хьюго.

— Ничего, как-нибудь доберусь.

— Ну уж нет, и не думай. Я не отпущу тебя одну по такой темноте.

— Не волнуйся, Хьюго. Я все-таки маг.

— Да будь ты хоть трижды маг, все равно не отпущу.

Это был один из немногих случаев, когда победа осталась за братом. Джоселин сдалась. Наверное, потому, что ей очень не хотелось спорить.

Распрощавшись с ней, Эйлар хотела отправиться к себе, но сэр Хьюго остановил ее.

— Подожди. Мы еще не все обсудили.

Она сдержала вздох. Ну, разумеется, не все. Он не успел прочитать ей длиннейшую нотацию за всю историю человечества. Девушка кивнула и села.

Сэр Хьюго прошел через гостиную и устроился в своем излюбленном кресле.

— Итак, — начал он, раскуривая трубку, — что касается тебя. Мне предоставили полную свободу в выборе тех, кого я намерен брать с собой. Для начала, миссис Дженнер. Она служит у меня слишком давно и знает все мои привычки, а это очень удобно. Помимо прислуги, я могу взять также и учеников. То есть, тебя, — он указал на Эйлар концом трубки.

Она кивнула снова.

— Но, — теперь трубка располагалась вертикально, словно палец, привлекающий внимание к самым важным словам, — ты должна помнить, куда именно мы направляемся. Итак, ты знаешь это?

— Да, сэр, — чрезвычайно учтиво отозвалась Эйлар.

— Озвучь.

— Дворец.

— Правильно. Там совершенно особенные нравы. Это тебе не людская и не улица. Там требуется всегда помнить, что именно ты говоришь и что делаешь. Находящиеся во дворце люди не привыкли к просторечным словечкам и тем более, к ругательствам. И разумеется, манеры.

— Я не буду ковырять пальцем в носу, — пообещала девушка.

Сэр Хьюго уставился на нее с неодобрением.

— Полагаю, что нет. Если я за шесть лет не успел объяснить тебе, как это отвратительно, значит, ты совершенно безнадежна. Но помимо этого, есть множество иных проблем, касающихся твоего воспитания. И конечно, самое главное — твоя омерзительная привычка таскать все, что находится в пределах твоей досягаемости.

Эйлар вздохнула.

— Придержи свои порывы. Это я настоятельно тебе советую. Для твоей же безопасности. Красть во дворце хуже, чем под носом у стражника. Тебя даже не отправят в тюрьму, — он выразительно провел пальцем по шее, — поняла?

— Поняла, — подтвердила Эйлар и подумала, что у некоторых стражников можно много чего стырить, да так, что они этого и не заметят. Все зависит от человека.

Но говорить об этом вслух учителю, разумеется, не стала.

— В общем, веди себя прилично и всегда помни, где ты находишься, — подытожил сэр Хьюго, — и не позорь меня. Все, что ты натворишь, отразится на мне, поскольку я — твой учитель.

— Хорошо, сэр.

Он с сомнением посмотрел на нее. В данный момент Эйлар выглядела так, словно слова о плохих манерах и отвратительных привычках к ней никак не относятся. Но он-то прекрасно знал, какой вид она умеет напускать на себя время от времени. Но в любом случае, выбора у него не было.

— Ступай к себе, — подытожил он, — мы выезжаем рано утром, так что займись своими вещами.

У себя в комнате Эйлар оказалась довольно поздно. Ее вещи были уже собраны заботливой и старательной миссис Дженнер, сундуки стояли в углу, прикрытые мягким покрывалом. Осталось лишь самое необходимое для того, чтобы провести последнюю ночь в этом доме. Но это было еще не все. Эйлар за время проживания здесь сделала довольно большие запасы. И теперь их следовало как можно аккуратнее и незаметнее припрятать. Сэр Хьюго этого точно не заметит, но вот экономка… Кто, как не она будет распаковывать ее сундуки.

Для того, чтобы выполнить задуманное, девушке пришлось повозиться. Но с ее опытом и умениями сложностей не возникло. Обдумав проблему хорошенько в течение нескольких минут, Эйлар прекрасно знала, что именно ей следует делать.

Утро было суматошным и сумбурным, как и любое время переезда. Непременно что-то терялось, что-то забывалось, что-то пришлось вытаскивать из сундуков, а потом срочно упаковывать. Выяснилось, что Эйлар в спешке сунула гребень на дно шкатулки со снадобьями, но для того, чтобы вспомнить это, понадобилось несколько минут. Доставая шкатулку из сундука, миссис Дженнер выронила ее на пол, в результате чего послышалось громкое «дзеннь». Явно что-то разбилось.

На причитания экономки появился сам учитель, что было почти немыслимым делом. А по комнате уже разливался сомнительный «аромат» вытяжки из корня валерианы, на запах которой тут же примчался хозяйский раскормленный кот. Он принялся орать дурным голосом, кататься по полу и носиться по комнате кругами, как ненормальный. Миссис Дженнер попыталась его прогнать, но расцарапанная нога быстро остудила ее рвение. Эйлар шугнула кота Испугом, отчего тот взвыл еще самозабвеннее и вскарабкался на карниз, откуда глядел на людей огромными желтыми глазами и подвывал.

Причесывать волосы гребнем, щедро политым валерьянкой было невозможно. И без того все кругом, включая их самих насквозь пропахло этим снадобьем. Сэр Хьюго сказал, что у них замечательно весело, и как он благодарен им, что они решили повеселить его именно в день переезда. После чего он вручил пытающейся пригладить волосы руками ученице гребешок, инкрустированный самоцветами и сообщил, что у нее пять минут на то, чтобы привести ее лохмы в божеский вид, а миссис Дженнер на то, чтобы ликвидировать беспорядок.

Те переглянулись и с видом нашкодивших детей принялись исполнять то, что велено.

День переезда ко двору владетельницы запомнился Эйлар смутно. Слишком много было дел, много событий, много впечатлений. Все же, кое-что в ее памяти сохранилось.

Их свободно и почти без расспросов пропустили внутрь замка. Должно быть, прибытие нового придворного мага являлось не ахти каким великим событием. В просторной приемной они просидели около часа, дожидаясь, чтобы их проводили. Все слуги, которых останавливал сэр Хьюго, божились и клятвенно заверяли его, что распорядитель придет с минуты на минуту, что он уже в пути, одна нога здесь — другая там. Однако, должно быть, ноги распорядителя были слишком короткими для подобного гигантского шага.

Эйлар смотрела в окно на кусочек дворика и внушительную ограду, а сэр Хьюго ходил из угла в угол, заложив руки за спину.

Но вот распорядитель появился. На гневные упреки учителя он рассыпался в извинениях, сослался на обилие дел и нерасторопность слуг.

Их проводили в отведенные апартаменты. Нужно заметить сразу, новое место жительства не шло ни в какое сравнение с прежним. По сравнению с ним, комнаты в гостинице стали казаться убогими. Здесь царило такое великолепие, что было больно глазам. Все сияло, сверкало, поражало, восхищало и давило на психику. Во всяком случае, на психику Эйлар точно давило. Подавляло. Она казалась себе тут пигмеем, пылинкой, замарашкой, случайно зашедшей в королевский дворец. К примеру, ее комната была больше прежней раз в пять, не меньше. К тому же, к ней прилагалась шикарная ванная плюс спальня как отдельное помещение и подумать только, лаборатория. Отдельная лаборатория, где ученица могла творить все, что хочется, не беспокоясь о шуме, дыме, вони и прочих побочных эффектах.

Это были ее личные апартаменты. Не сказать, чтобы отдельные. Между ними и покоями сэра Хьюго была массивная дверь на случай, если учителю захочется проверить, чем занимается Эйлар или сделать ей очередной нагоняй. Правда, дверь запиралась на ключ, но когда мага удерживали подобные пустяки? Разве что, поставить дополнительную защиту. Но Эйлар была уверена, что это задержит сэра Хьюго не более, чем на пять минут. А раз так, то и тратить силы и время ни к чему. До сих пор учитель проявлял деликатность, входя к ней только в случае крайней необходимости и разумеется, постучавшись. Такое уж у него было воспитание.

Эйлар долго бродила по своим владениям, рассматривая и трогая все, что под руку подвернется. Вид из окон открывался замечательный. Огромное зеркало от пола до потолка было способно удовлетворить любые, даже самые взыскательные вкусы. Кровать поражала размерами и мягкостью перин. В шкафу могло поместиться вдесятеро больше вещей, чем было у Эйлар в наличии. На полу лежал ковер с пушистым ворсом.

Обходя свою комнату по кругу в десятый, наверное, раз, девушка услышала, как за ее спиной приоткрылась дверь. Она обернулась и увидела своего учителя, взирающего на нее неодобрительным оком.

— Долго ты еще будешь слоняться? — осведомился он, — пора обедать. Ты, конечно, и руки еще не мыла.

— А где здесь обедают? — спросила Эйлар, игнорируя его выпад.

— В столовой, как и в домах обычных людей. Давай же, шевелись.

Девушка отправилась мыть руки. После чего вновь застыла посреди комнаты, не зная, куда идти. Где тут расположена столовая?

Проблему разрешила порядком задерганная миссис Дженнер, закончившая наводить лоск в хозяйских покоях и заглянувшая к Эйлар. Она подробно объяснила девушке, куда ей следует идти.

Оказывается, столовая находилась на половине сэра Хьюго. А Эйлар по неопытности думала, что при дворе обедают все вместе. Но как выяснилось, ей еще много предстояло узнать нового.

— Я теперь на службе, — веско заявил сэр Хьюго за обедом, — так что, у меня будет не слишком много свободного времени. Но это вовсе не значит, что ты будешь бить баклуши.

Эйлар не сомневалась, что учитель всегда сумеет найти ей работу.

— Раз в неделю я буду давать тебе новые задания и проверять старые, — продолжал он, — и разумеется, на твои плечи ложится изготовление зелий, снадобий, тарр и всего прочего. Вряд ли, я сумею выкроить лишнюю минуту для этого.

— Все зелья? — недоверчиво переспросила Эйлар.

— Кроме самых сложных, — невозмутимо отозвался тот, — у тебя будет не много времени на то, чтобы слоняться, где попало.

— А…, — начала она.

— Никаких выходов в город, — предвосхитил ее вопрос сэр Хьюго, — придется Джоселин обойтись без тебя. Ничего страшного. Раньше она как-то обходилась.

Эйлар скорчила гримасу.

— И следи за своим языком, — напомнил ей учитель, — а также за руками. Здесь тебе встретятся самые разные люди, и немало. Это же двор, тут постоянно толчется знать, не говоря уже об обслуге. Не болтай лишнего.

Девушка кивнула.

— И еще одно. Ты находишься здесь в качестве моей ученицы, а это довольно высокое положение. Стало быть, иногда тебе придется присутствовать на приемах. Простая формальность, но ее нельзя избежать. Я узнавал. А это подразумевает опять-таки твое поведение и, разумеется, одежду, — он скептическим взором окинул ее платье, — так что, завтра с утра сюда придет портниха. Здесь очень придирчиво относятся к внешнему виду. Ни в коем случае нельзя отставать от моды. Если тебя заметят в подобном платье, твоя репутация может оказаться под угрозой.

Эйлар подняла руку, рассматривая свое одеяние. Это платье было куплено два месяца назад и надето раза четыре, не больше.

— Оно вышло из моды? — недоуменно спросила она, — пол Тариолы ходит в подобных.

— Здесь не Тариола, а дворец владетельницы Эгленис, — веско заметил сэр Хьюго, — тут следят даже за малейшими изменениями в моде. Не вздумай ходить в этом платье куда-либо.

— Хорошо, — она не стала спорить.

Да и зачем? Как и любая женщина, Эйлар любила хорошо, красиво, а главное, модно одеваться. Зачем же отказываться от такой блестящей возможности?

— Придется потратиться и на украшения, — продолжал учитель, — в общем, объяснять долго, сама во всем разберешься. Завтра к тебе придут нужные люди и все разъяснят.

— Угу, — согласилась Эйлар.

А сэр Хьюго был столь озабочен предстоящими делами, что не обратил на это внимания. Подобное поведение было показательно само по себе. Когда это учитель упускал возможность сделать ей замечание?

Воспользовавшись его погружением в себя, Эйлар набила карманы конфетами и прихватив еще пару яблок, вышла из-за стола. Раз уж все так сложно, то экскурсию по замку лучше в самом деле отложить. Сегодня она займется вещами. Да и место для тайника нужно подобрать.

Тайники девушка умела создавать, как никто. Помимо своих прежних навыков, она использовала и магические, причем, так ловко, что вполне могла бы научить этому и самого учителя. Видимо, у нее был недюжинный талант в этих вещах. Для тайников Эйлар находила такие места, куда обычно заглядывают в последнюю очередь или вообще не додумываются заглянуть. А уж взломать его было гораздо сложнее, чем отучить девушку брать чужое.