Тем временем Аннабэл закончила второй рисунок и теперь любовалась произведением рук своих. Она вертела его из стороны в сторону, отодвигая дальше, то придвигая к себе, наклоняя голову набок и усмехаясь. Потом снова взяла карандаш и провела еще несколько штрихов, завершающих. Определенно, так было гораздо лучше.

Она была столь увлечена этим делом, что не расслышала, как за ее спиной щелкнул замок и дверь отворилась. В комнату вошел Беннет. Он пару секунд смотрел на нее, потом скривил губы и прошел к столу. Теперь Аннабэл его заметила. Она подняла голову и посмотрела на него с интересом.

— Пришли полюбоваться на мои рисунки?

— Ну, если это так называется, — хмыкнул он, — поскольку ничего хорошего вы рисовать просто не умеете.

— Тогда и не смотрите, если вам все так не нравится.

Вместо ответа он взял со стола приснопамятный рисунок и начал его внимательно осматривать. Причем, вел себя почти так же, как она за несколько минут до этого. Пару раз он наклонил голову, потом отодвинул его от себя подальше, оценивая, может быть, так он будет смотреться лучше. Аннабэл ожидала его реакции, слегка прищурившись с некоторым злорадством. Наконец, он оторвал свой взгляд от рисунка и повернулся к ней.

— Ну как? — не выдержала она.

— Забавно, — отозвался Беннет, — теперь понимаю, что так развеселило слуг.

— Вам идут рожки, — захихикала Аннабэл, — вы не ощущаете недостатка в их отсутствии?

— А должен?

— Ну, не знаю, — еще пуще развеселилась девушка, — вам лучше знать.

— Конечно. А это что? Еще один шедевр со мной в главной роли?

— У вас просто мания величия какая-то, — Аннабэл приподняла брови, — вы думаете, что кроме вас, мне уже и рисовать нечего?

— Ну, разумеется. У вас ведь буйная фантазия.

Следующий рисунок Беннет рассматривал немного дольше. Некоторое время он озадаченно хмурил брови, а потом осведомился:

— Что это значит?

— Вы не знаете? — удивилась девушка, — это же пленник Маргарэт. Ваша любимая история. У вас даже скелет припасен для большего эффекта. Из папье-маше.

— Гипс, — машинально поправил ее он и спросил, — как вы узнали?

— Да перестаньте, сэр, вы что же, думаете, что это настолько сложно? Да тут и младенец догадается. Я сразу поняла, что он ненастоящий. Кости были слишком легкие.

— Тогда почему же вы так кричали?

— Чтобы привлечь ваше внимание, разумеется. И потом, меня поместили в другую комнату, а это всегда хорошо, поскольку есть новая возможность для побега.

— Ясно, — кивнул Беннет, — с этим все ясно. Как я сразу не догадался, все, что вы делаете, имеет только одну цель: поскорее отсюда сбежать.

Аннабэл даже не стала ничего говорить на это, так как считала самим собой разумеющимся. Конечно, она хочет сбежать отсюда.

— Прекрасно. Я рад, что вы нашли другой способ проводить свой досуг, мисс Бэнши.

— Да, мистер Хныкалка, — не смолчала она, — постойте, куда это вы забираете мой рисунок?

— Не сомневаюсь, вы его нарисовали именно для того, чтобы меня порадовать, — отозвался Беннет и вышел за дверь.

Противная девчонка снова пытается поиграть на его нервах. Беннет знал, что должен непременно разозлиться на ее нелестную характеристику, но как ни искал в себе этого справедливого чувства, отыскать не сумел. И это его немного удивило. На его памяти это был первый случай, когда высказывания Аннабэл не произвели своего обычного действия. А вот рисунок ему определенно понравился. Собственный портрет с рожками на макушке выглядел куда более привлекательно, чем произведение искусства известного мастера, висевшего на стене в его кабинете. Там у Беннета был куда более кислый и надменный вид. А главное, глядя на него, ему начинало казаться, что у него гораздо более длинный нос, чем на самом деле.

Аннабэл проводила его взглядом и хмыкнула. Честно говоря, она не ожидала такой реакции на свое творчество. Она думала, что Беннет будет беситься, злиться и метать громы и молнии. А его поистине непробиваемое спокойствие ее немало разочаровало. Даже как-то неинтересно, если подумать. Да кого это она, собственно, старается? Ведь в самом деле, не рисовала же она это, чтобы его порадовать!

Бросив взгляд на оставшийся рисунок, девушка пожала плечами. Что ж, по крайней мере, у нее осталось это. И всегда можно предположить, что Беннет только делал вид, что не злится, а на самом деле, как только выйдет за дверь, сразу порвет картинку в мелкие клочки. Хоть это и было для Аннабэл успокаивающим, но все равно не тем, чего бы ей хотелось. Уж очень хотелось увидеть это собственными глазами.

Сев обратно за стол, девушка взяла в руки карандаш и провела еще несколько штрихов на картине, чтобы сделать некоторые предметы более четкими. Полюбовалась и решила, что этого вполне достаточно. На сегодня хватит. Можно, конечно, нарисовать еще что-нибудь. До вечера у нее уйма времени, надо чем-нибудь заняться, чтобы не умереть от скуки. Но что нарисовать?

Этот вопрос занимал Аннабэл некоторое время, но как уже было отмечено, на отсутствие фантазии она никогда не жаловалась. Придвинув к себе новый лист бумаги, она принялась за дело. Но на сей раз оно продвигалось не слишком быстро, так как девушке уже немного наскучило это. Она рисовала просто для того, чтобы убить время. После нескольких штрихов отодвигала лист и долго смотрела на него издалека, прикидывая, как это будет смотреться. Это она проделывала столько раз, что вскоре у нее начала болеть рука. Помахав ею, чтобы восстановить ток крови, Аннабэл сунула карандаш в рот и застыла так на довольно продолжительное время.

Тем временем слуги, желающие узнать, что еще нарисовала пленница, толпились у двери, изредка прислушиваясь и гадая, как скоро им предоставится возможность это лицезреть. Между делом они строили всевозможные догадки и предположения, которые немало их веселили. Наконец, не выдержав, Майк заглянул в замочную скважину, немного простоял в полусогнутом положении, потом выпрямился.

— Ну что? — с нетерпением спросил Терри.

— Сидит, зажав карандаш в зубах, — прокомментировал тот.

— Зачем? — удивился парень.

— Понятия не имею. Думает, наверно.

— О том, что бы еще нарисовать? Вот бы хоть глазком одним взглянуть! — размечтался Терри, — красиво рисует, словно настоящий художник.

— Откуда ты знаешь? — хмыкнув, поддел его Грэм.

— Ну, я видел в холле портреты предков нашего хозяина. Как живые, право слово. Так вот, у нее тоже самое. Все так нарисовано, словно они вот-вот задвигаются и что-то произнесут. Только вот, сюжеты какие-то странные.

— Само собой, — фыркнул Майк, — что еще может нарисовать девушка с таким именем? Нарисует гадость какую-нибудь и радуется, глядя, как хозяин кривится.

— Да брось ты, — отмахнулся Грэм, — та картинка, что с рожками, ему определенно приглянулась.

— Забавная штука, — хихикнул Терри, — я бы и сам от такой не отказался.

— А ты ее попроси, она тебя нарисует, — уже громко захохотал Грэм. — с кастрюлей на голове.

Тут уже и Майк засмеялся. А Терри обиженно засопел.

— Почему с кастрюлей? — спросил он.

— Ну, с чайником.

Аннабэл столь увлеклась рисованием, что пропустила бы время ужина, но предупредительный Грэм об этом не забыл. В назначенное время он стоял на пороге комнаты, держа в руках неизменный поднос и говоря:

— Ваш ужин, мисс Бэнши.

— А-а, спасибо, — протянула она, поднимая голову, — я и забыла совсем.

— Вот поэтому я и принес его вам, мисс. Вы уж слишком увлеклись рисованием.

— Хотите, чтобы я увлеклась чем-нибудь другим? — фыркнула она.

— Только не побегом, — хихикнул Грэм в ответ.

— Ну, конечно, — Аннабэл посмотрела на поднос, оценивая принесенный ужин, потом перевела взгляд на самого слугу, — кстати, Грэм, я обещала подарить вам один из своих рисунков. Так вот, — и девушка с торжественным видом вручила ему картинку, — он ваш.

— Спасибо, мисс, — прочувствованно произнес Грэм и посмотрел на рисунок, — пленник Маргарэт?

— Ну да. Вы ведь так старались, придумывая эту историю, чтобы меня напугать. Было бы грешно не оценить этого. Забирайте.

Поставив поднос на стол, он взял лист бумаги и повертел его в руках.

— Я очень вам признателен, мисс Бэнши. Только мне бы хотелось увидеть что-то, ну… вы понимаете, что-нибудь новенькое.

— Я знаю, — усмехнулась девушка, — будет вам и новенькое. Только сперва мне хотелось бы поужинать. Не возражаете?

— Ну что вы, мисс, конечно. Я зайду позднее.

Аннабэл приступила к ужину, все еще фыркая, припомнив энтузиазм слуг по поводу ее рисунков. Надо признать, что уж они-то оценили ее творчество по справедливости. Едва не дерутся между собой, споря, кому первому достанется честь посмотреть на новую картину. Это выглядело очень забавным.

У Аннабэл сегодня было замечательное настроение, и даже приход Беннета не смог его расстроить. Она на некоторое время позабыла, что находится здесь не по собственной воле и что очень хочет покинуть сей гостеприимный дом как можно скорее. Она даже подумала (в любое другое время эти мысли вызвали бы в ней негодование), что здесь не так уж плохо и даже весело временами. Во всяком случае, со слугами она нашла общий язык и можно надеяться, что в трудную минуту они не оставят ее без помощи. Особенно, Грэм. Кажется, Грэм почему-то испытывает к ней поистине отеческую привязанность. Вот, что странно. Она ведь не сделала ничего, чтобы вызывать в нем это чувство. Напротив, ничуть не удивилась бы, если бы они все четверо ее дружно ненавидели. А вот, поди ж ты, совсем наоборот. Но как верно заметил сам Грэм, иногда это происходит с нами помимо нашей воли.

Слуги дали ей двадцать минут на ужин, а потом Грэм зашел, чтобы забрать поднос и заодно поинтересоваться, что еще нарисовала Аннабэл.

— Он еще не совсем закончен, — правильно поняла его девушка, как только слуга приблизился к столу, — но общий смысл, думаю, вы сумеете уловить.

Грэм уставился на картину. В самом деле, рисунок не выглядел законченным, но если уж на то пошло, для этого ему требовалось совсем немного. Приглядевшись, слуга фыркнул.

— Вы грозились нарисовать нас в таком виде, мисс, — выдавил он из себя, — я помню.

— Ну, я ведь обещала.

— И позировать никому не пришлось.

— А зачем? Сегодня вы все прошлись у меня перед глазами, и я сумела освежить свою память. Ну как?

— Очень забавно. Особенно…, - Грэм не договорил, но все и так было понятно.

Он, разумеется, имел в виду главного героя, находящегося на переднем плане. Видок у него и вправду был очень живописный, а главное, незабываемый.

— Подарю на память вашему хозяину, — мечтательно произнесла Аннабэл, — перед побегом. Обязательно. Пусть помнит мою доброту.

Грэм захихикал.

— Ну, мисс, вы превзошли себя. Он как живой, право слово. Только вот, не думаю, что ваш щедрый подарок придется ему по душе.

— Я знаю, — в голосе девушки было столько иронии и неприкрытого сарказма, что понял бы даже глухой.

Грэму захотелось поаплодировать ей, но он усилием воли сдержался.

— Скоро закончите, мисс? — спросил он вместо этого.

— Не знаю. Может, еще час, два. Я вам его обязательно покажу.

— Перед побегом? — задумчиво повторил тот, — мисс, я бы не советовал вам предпринимать новую попытку. Неужели, вы еще не поняли, что это очень опасно? Помните, в прошлый раз вы едва не попали в болото? Да еще и бродили по лесу в полном одиночестве. Не дело это, мисс.

— Я бы с удовольствием захватила бы с собой компанию, — хмыкнула Аннабэл, — но, увы, я сижу здесь в полном одиночестве.

— А для этого, мисс, — веско проговорил Грэм, — вам следует только намекнуть.

— Что? — она вытаращила глаза, — кому намекнуть?

— Мне.

— Вы это о чем?

— О том самом, мисс, о том самом.

Аннабэл некоторое время молчала, переваривая эту новость. При этом она не сводила глаз со слуги, глядя на него с выражением недоумения, смешанного с изумлением.

— Вы хотите сказать, — медленно начала она, — что собираетесь помочь мне сбежать? Я правильно вас поняла?

Грэм только кивнул, считая, что выразился предельно ясно.

— Ушам своим не верю, — выдохнула девушка, — вы предлагаете мне..! С ума сойти! Вы серьезно? Но ведь вас могут за это наказать!

— Почему могут? — Грэм пожал плечами, — непременно накажут. Но только в том случае, если догадаются, что я здесь замешан.

— Я вам не верю, — Аннабэл замотала головой и даже рукой взмахнула, словно начисто отметая саму идею, — вы это нарочно говорите, чтобы вынудить меня вам довериться и помешать мне сбежать.

— Насколько я могу судить, мисс, — фыркнул слуга, — помешать вам сбежать никто еще не сумел. Хотя вы твердили об этом направо и налево с самого первого дня своего пребывания здесь. Почему бы вам не попробовать мне поверить, мисс Бэнши? Это еще одна возможность сбежать и очень заманчивая. И если вы думаете, что я делаю это только для того, чтобы пресечь ваши попытки к бегству на корню, то подумайте, что я мог бы найти для этого иные способы. Более действенные. Не так ли?

Девушка молчала, не сводя с него взгляда.

— Итак, мисс, — Грэм полез рукой в карман, — подумайте, как следует. Уверяю вас, я предлагаю вам это с самыми хорошими намерениями. Не годится, когда молодая девушка вроде вас сидит взаперти, против своей воли, не зная, что ее ожидает потом. Мне это с самого начала не нравилось. Вот, — с этими словами он выложил на стол ключ, блеснувший при свете лампы.

— Что это? — только и спросила Аннабэл.

— Ключ от этой двери, мисс. Новый ключ. Я изготовил его совсем недавно, когда вы испортили замок. Мы было велено вставить новый и заодно сделать несколько запасных ключей на всякий случай. Никто не знает, сколько их всего. Посудите сами, это очень хорошая возможность. И не нужно портить шпильки и тратить столько усилий на то, чтобы открыть эту дверь. Тем более, что новый замок с секретом. Его просто так не откроешь.

Аннабэл молчала. Сейчас ее глаза замерли на ключе, который лежал около нее, и она никак не могла отвести от него взгляда. Несколько томительных минут в комнате царило молчание, потом Грэм кашлянул и сказал:

— Что ж, мисс, подумайте. Кстати…

— Что? — опять спросила Аннабэл.

— Вам будет куда удобнее сбегать, если вы захватите в конюшне лошадь. Там, на воротах навесной замок, мисс. Ключ всегда лежит под крыльцом, под первой доской. Его там прячут с незапамятных времен, и еще никто не догадался о его местонахождении. И я уверен, что мне не надо вас учить, каким образом выбраться из дома.

— У меня такое ощущение, будто кто-то из нас спятил, — тихо проговорила девушка, — вопрос в том, кто: я или вы.

— Вот и подумайте об этом на досуге, мисс, — заключил Грэм, продвигаясь к выходу, — спокойной ночи.

С этими словами он вышел за дверь и аккуратно закрыл ее за собой.

Аннабэл еще некоторое время смотрела на ключ, столь соблазнительно блестевший на столе, а потом одним жестом руки сгребла его и поспешно сунула в карман.

Грэм определенно спятил. Это точно, иного мнения и быть не может. С чего бы тогда он стал предлагать ей такое? Это же ни в какие ворота не лезет. Столько времени гоняться за ней, придумывать различные способы охраны и вдруг предложить ей помощь в побеге! Нонсенс! Но с другой стороны, в чем-то он прав. Если бы он хотел навсегда помешать ей сбегать, то не стал бы выкладывать перед ней ключ от двери, сообщать о том, как открыть конюшню и советовать взять лошадь. Это бессмысленно. Можно было придумать что-то поумнее. А если это изощренная шутка, то снова не то. У Грэма для таких шуток недостаточно изощренное чувство юмора. Так, что же тогда это значит? Что он и в самом деле хочет, чтобы она сбежала?

Аннабэл никак не могла в это поверить. Она очень долго сидела за столом, позабыв про рисование, и смотрела в одну точку, подперев голову рукой. Одно к одному. Она хотела сбежать отсюда именно сегодня и вот, пожалуйста, ключ! Она сама уже думала, что нужно взять лошадь, а ей сообщают, как проще всего открыть конюшню. Что это, как не рука Провидения? Но все равно, вот так просто поверить, что Грэм искренен, Аннабэл не могла. Это все равно, что если бы сюда пришел Беннет и предложил отвезти ее домой в любое удобное для нее время. Абсурд какой-то.

Когда за окном стемнело так, что невозможно уже было ничего разглядеть в щели между досками, девушка, наконец, поднялась на ноги и прошлась по комнате, разминая их. Она приняла решение. Она все равно хотела сегодня сбежать. Так почему бы и не воспользоваться столь любезным предложением? В любом случае, возьмет она этот ключ или нет, все будет так, как будет. Если ее намерены поймать, ее поймают. В первый раз, что ли? Аннабэл к такому давно привыкла и почти не обращала на это внимания. Не повезло сейчас, повезет потом, вот и все. Тем более, грех не воспользоваться ключом и ковырять в замке шпилькой. Грэм говорил, что замок с каким-то секретом. Что, если его вообще невозможно открыть при помощи шпильки?

Тряхнув головой, Аннабэл осторожно прокралась к двери и прислушалась, приложив к ней ухо. Громкий храп, который проникал в комнату, свидетельствовал о том, что ее страж на посту. И караулит как никогда бдительно. Это, конечно, было немного досадно, но нельзя ожидать от жизни слишком многого. Не каждый раз выпадает удача, и слуги крепко спят в своих комнатах. Иногда на них нападает усердие, и они решают поспать у ее двери, якобы карауля. Вот только кого именно они ожидают поймать во сне?

Вытащив из кармана ключ, Аннабэл вставила его в замочную скважину, прислушалась, ничего нового не уловила и осторожно повернула его дважды. Ключ легко вошел в замок и не менее легко в нем поворачивался. А когда девушка нажала на ручку, дверь преспокойно отворилась, даже не скрипнув. Что ж, по крайней мере, в этом Грэм ее не обманул.

Аннабэл глубоко вздохнула и шагнула вперед, стараясь ступать как можно тише, на цыпочках. Сделав несколько шагов, она повернула голову и взглянула на своего стража. Это был Майк. Он вольготно раскинулся на стуле, свесив голову набок. Из его полуоткрытого рта вырывался молодецкий храп, свидетельствующий, что он крепко спит и видит десятый сон и на такие пустяки, как очередной побег пленницы даже не собирается обращать внимание. На все шорохи Аннабэл он чихать хотел.

Девушка осторожно закрыла за собой дверь, правда, не заперла ее на ключ, чтобы не возбуждать подозрений. Когда ее побег обнаружат, ни к чему, чтобы они догадались, что у нее был ключ. Пусть поломают голову над тем, каким образом ей это удалось.

Ее движения стали более уверенными, она уже не опасалась, что Майк проснется в неподходящий момент. Но все-таки, очень сильно шуметь не следовало. Наклонившись через перила, Аннабэл посмотрела вниз и, не обнаружив ничего притягивающего внимание, стала спускаться по ступенькам.

Беннет проснулся, обнаружив себя в очень неудобном кресле в библиотеке. Нужно было постараться, чтобы там заснуть, поскольку в нем можно было лишь сидеть и то, не слишком долго. В такие кресла удобнее всего сажать тех гостей, от которых не терпится поскорее избавиться.

Он негромко выругался, припомнив слуг, которые могли бы разбудить его, но не разбудили. Впрочем, через некоторое время Беннет понял, почему они этого не сделали. В последнее время он был очень вспыльчив и очень нервно реагировал на любые проявления внимания с их стороны. Наверняка, они просто побоялись его будить и нарываться на неприятности. А теперь по их милости у него затекло все тело. Беннет несколько раз повернул голову из стороны в сторону, разминая шею. А заодно и определяясь, как долго он тут проспал. Судя по темноте за окнами и неестественной тишине в доме, долго. Сейчас уже глубокая ночь.

Беннет встал и пригладил волосы, невольно поморщившись. Голова раскалывалась, словно после глубокого похмелья. Это, понятно, не могло его обрадовать. Следовало пройти в свою спальню, но он подумал, что сперва ему следует прогуляться и размять кости. Он сделал несколько шагов по библиотеке, потом развернулся и вышел за дверь. Сейчас слишком тихо и любой звук будет отдаваться в доме эхом, а это ни к чему. Кстати, о звуках.

Беннет прислушался. Кто-то осторожно спускался вниз по лестнице, останавливаясь на каждой ступеньке. Похоже, этот кто-то был озабочен теми же самыми мотивами. Беннет хмыкнул. Ему не нужно было ломать голову и гадать, кто же это. Все и так было ясно. Мисс Бэнши вновь неймется. Она снова решила повеселить их и сбежать. Наверное, потому, что подумала, что им тут слишком скучно. Ну, что за отвратительная девчонка!

На сей раз фыркнув и даже не потрудившись делать это тихо, Беннет шагнул к лестнице и остановился у ее подножия, подняв голову и рассматривая девушку, которая пока его не замечала, поглощенная тем, чтобы не производить шума. Она как раз оглянулась, ненадолго замерла, а потом снова продолжила свой путь. Беннет сложил руки на груди, наблюдая за этим с интересом и ожидая, когда же она соизволит его заметить.

И это наконец произошло. Аннабэл ненароком посмотрела вниз и от неожиданности споткнулась, вцепившись рукой в перила. Она негромко ахнула и вытаращила глаза. Черт побери, она ведь знала, что этому типу нельзя верить! Он караулит ее внизу. Ну, погоди, Грэм, сейчас тебе мало не покажется!

Споткнувшись, она пыталась сохранить равновесие, но злость этому отнюдь не способствовала, и Аннабэл, не удержавшись, шлепнулась прямо к ногам Беннета. Тот несколько секунд постоял, пытаясь справиться с неожиданным приступом смеха, а потом наклонился и, подняв ее, поставил на ноги. И тут Аннабэл его узнала.

— Это вы? — воскликнула она, — а я думала…

— А вы думали, тут кто-то другой? — осведомился Беннет спокойно.

— Ну да. Я думала…, - девушка осеклась и замолчала.

Отряхнула платье и негодующе фыркнула.

— Итак, попытка номер пять.

— О, вы считаете? — съязвила Аннабэл.

— А как же. Это моя обязанность. Вам еще не надоело?

— Когда мне надоест, я вам непременно скажу, — снова фыркнула девушка, — как вы тут оказались? Что вам ночью не спится?

— А вам?

— Я — другое дело. Я хочу сбежать отсюда.

— А я вас охраняю.

— Замечательно.

Аннабэл скривила губы, не зная, что ей теперь делать. Она уже поняла, что ее новая попытка провалилась. Даже если она и помчится сейчас к двери, то далеко не убежит. Тем более, что дверь заперта.

— Это просто отвратительно, — заявила она, — вы нарочно тут стояли и караулили меня.

— Мне жаль вас разочаровывать, мисс Бэнши, но я тут совершенно случайно, — фыркнул Беннет, ему было весело, — я вовсе не думал, что вы предпримете новую попытку именно сегодня. Что ж, это доказывает, что я заблуждался.

— Нет, вы нарочно стояли, — упорствовала Аннабэл, даже не обратив внимания, что ее имя вновь подверглось изменению, — специально. Знаю я вас. Вы ведь просто отвратительный тип. Ну, ничего, мой отец вас в порошок сотрет. Тогда-то вам будет уже не весело. И хихикать вы уже не будете.

— Вы уверены? — снова хмыкнул он, — мне жаль вас разочаровывать, мисс Бэнши, но у вас сложилось неверное представление о вашем отце. Хотите знать, что произошло на самом деле? Я вам скажу.

— Что вы имеете в виду? — Аннабэл сдвинула брови, — и не называйте меня Бэнши, сто раз вам говорить, что ли? Это просто возмутительно!

— Да, конечно, но это прозвище вам потрясающе идет. Разговор будет долгим. Не лучше ли пройти… вот сюда, например? — и он указал на дверь библиотеки.

— Я не собираюсь с вами беседовать ночью, — наотрез отказалась девушка, — я спать хочу.

— Неужели? А кто собирался сбежать отсюда? Или вы это во сне проделывали?

Аннабэл презрительно фыркнула, но делать было нечего, и она направилась к нужной двери, по пути с раздражением думая, что завтра спустит шкуру с Грэма, который ввел ее в заблуждение.

Беннет был в столь прекрасном расположении духа, несмотря на свое неудобное пробуждение, что даже открыл перед ней дверь библиотеки. Но Аннабэл не оценила его вежливости и заботливости. Напоследок гневно фыркнув, она вздернула нос к потолку и важно прошествовала внутрь. Беннета это нисколько не задело.

— Присаживайтесь, — предложил он, закрывая дверь и входя следом, — вот очень удобное кресло.

Он коварно указал ей на то самое кресло, откуда выбрался совсем недавно. Аннабэл скорчила гримасу, но села. Правда, ненадолго. Несколько минут она ерзала на нем, а потом встала и заявила:

— Сами тут сидите.

На сей раз девушка выбрала стул, пусть на вид и не очень удобный, но не являющийся таковым на самом деле. Сложив руки на коленях, она посмотрела на хозяина дома и осведомилась:

— Ну, и что вы хотите мне рассказать?

— О том, что вы неверно судите о вашем любимом папочке, мисс Бэнши.

— Не смейте так его называть! — выпалила она.

— А как мне его называть?

— Генерал Гарднер, — отрезала девушка.

— Ну ладно, это не имеет принципиального значения. Итак, мисс Бэнши, как вы думаете, для чего вас похитили?

— Понятия не имею, — Аннабэл передернула плечами, — я спрашивала это у вас с самого начала, но вы несли какую-то чушь.

— Я тогда и сам этого не знал.

— А теперь узнали?

— Да, теперь узнал. Это очень интересно. Кстати, я тут недавно разговаривал со своим знакомым, и он мне поведал, что совсем недавно играл в покер с вашим отцом и тот обыграл его на большую сумму.

— Ну и что? — Аннабэл пожала плечами, — папочке очень везет в карточных играх.

— А вас ничего не удивляет? К примеру, то, что он находит время для того, чтобы играть, но не имеет его на то, чтобы разыскивать собственную дочь?

В библиотеке воцарилось молчание. Аннабэл некоторое время смотрела на него в упор, и даже не мигая при этом, а потом заметила:

— И что же?

— Хотите, чтобы я это сказал? Сами не догадываетесь? О чем это говорит? Да о том, что ваш отец вовсе не расстроен вашей пропажей. И о том, что он знает, где именно вы находитесь.

Тут глаза девушки удивленно расширились. Она приподнялась на стуле и спросила:

— Он знает, где я нахожусь?

— Разумеется.

— Но тогда почему…

— А это очень просто. Речь идет об одном пари, которое заключили генерал Гарднер и мой хороший знакомый. На очень большую сумму. Уж это ни в коем случае не должно вас удивлять, поскольку вы сами говорили, что ваш отец обожает заключать пари, он очень азартен, не так ли? А его удачливость в этих делах только подогревает его азарт. Что, вы и теперь не догадываетесь, что за пари они заключили?

На сей раз Аннабэл молчала куда дольше. Она откинулась на спинку стула и ее лицо оказалось в тени, так что Беннет не мог видеть, что именно оно выражает. А ему очень хотелось это увидеть. Больше, для того, чтобы позлорадствовать, ну и конечно, чтобы просто видеть ее реакцию. Но когда Аннабэл распрямилась, дав ему такую возможность, он был немного раздосадован. Не удивлен, а именно раздосадован.

Аннабэл явно разозлилась. Ее лицо явственно свидетельствовало о том, что она просто пылает от ярости.

— Пари? — процедила она сквозь зубы, — какое именно пари?

— Насчет того, сумеете ли вы сбежать отсюда в течение двух недель, — кратко отозвался Беннет.

— Дьявол, — вырвалось у девушки, — ну папочка! Ну, погоди у меня, папочка! Я тебе покажу пари, черт возьми!

Ее руки сжались в кулаки, и она изо всей силы грохнула одним из них по кстати подвернувшемуся столу. Грохоту, который она произвела, позавидовал бы любой громила. Правда, после этого девушка сморщилась и затрясла рукой, но суть дела от этого не менялась.

— Вы мне верите? — полюбопытствовал Беннет.

— Ну, разумеется, — процедила она сквозь зубы.

— А вдруг я пошутил?

— Да вы вообще шутить не умеете. Только беситься и зубами скрипеть.

— Что вы сейчас и делаете, — он отвесил ей легкий поклон.

— А что мне делать прикажете? Прыгать от радости? С чего бы это мне радоваться?

— Ну да, понимаю. Ваш замысел разгадан, как тут не расстроиться.

— Что это вы имеете в виду? — Аннабэл даже встала на ноги и повернулась к нему.

— Только не говорите мне, что вы об этом не знали.

— Да, не знала! — рявкнула она.

— Да перестаньте, все вы знали. Именно поэтому так старались сбежать.

Аннабэл тяжело дышала, все еще стискивая кулаки. После этих слов она напряглась и уже открыла, было, рот, чтобы что-то сказать, судя по всему, не очень приятное, но потом махнула рукой.

— Да думайте, что хотите, — устало сказала девушка, — почему это я должна вас в чем-то убеждать? Но только если бы я знала, то ни за что бы не согласилась. Я ненавижу, когда папочка заключает пари относительно своих родных. Когда-то он заключил его насчет бабушки. Но я и помыслить не могла, что он это сделает со мной. Ну, папочка…, - она что-то прошипела себе под нос, так тихо, что Беннет не расслышал.

— Хорошо, — проговорил он, — вы не знали. Но своего отца вы должны были знать. Знать, на что он способен.

— Я не понимаю, что вы от меня хотите? — резко развернулась к нему Аннабэл, — может быть, чтобы я тут рассыпалась перед вами в извинениях? Вы этого хотите? Так вот, не дождетесь. Я не вижу, за что я должна извиняться. Это вы должны передо мной извиниться. Кстати, если мой отец заключил пари с вашим другом, то при чем тут вы? Какое отношение вы имеете к этому делу?

Беннет, разумеется, ожидал этого вопроса, но отвечать на него не собирался. Да и почему это, собственно, он должен оправдываться перед этой девчонкой? С какой стати?

— А — а, — вдруг протянула девушка, — можете не говорить, сама догадаюсь. Он что-то вам пообещал за это. Что? Деньги? Наверняка. Я гляжу, вы не слишком обременены деньгами. Наверное, в этом все дело.

— Не смейте так со мной разговаривать! — вспылил Беннет, хотя в чем-то она была совершенно права.

— Да ну вас, — отмахнулась Аннабэл, — «не смейте так со мной разговаривать»! — передразнила она его, — вся эта история просто отвратительна. И вы принимаете в ней участие так же, как и другие. Наравне с моим отцом. Так что, вам-то на что жаловаться?

— А вы сидели когда-нибудь в долговой тюрьме? — отозвался Беннет запальчиво, — вот, и не рассуждайте о том, чего не знаете.

— Ясно. Вам пригрозили долговой тюрьмой, — кивнула она, словно именно этого факта ей и не хватало для полного счастья, — поэтому вы так стараетесь. Ничего особенного, — она пожала плечами.

— Ну, знаете ли! — вспылил он, — нечего тут болтать! Ваш отец и мой знакомый сделали самую отвратительную вещь из всех, которые только существуют. И втянули в это меня. А я совсем этого не жаждал. Ясно? Делать мне больше нечего, кроме как вас охранять!

— Ну и не охраняйте. Никто вас не заставляет.

— Это вы так думаете.

— Но вы были в лучшем положении, чем я. Я вообще ни о чем не знала. Черт, как подумаю… Ну, папочка! Ну, ничего, я еще поговорю с ним относительно его омерзительной привычки заключать пари.

— Я представляю себе это, — вдруг фыркнул Беннет, — должно быть, это будет незабываемое зрелище. Я уже успел заметить, как очаровательно вы умеете беседовать.

— Ну и что? — злобно фыркнула Аннабэл, — я уже сто раз слышала, как вам это не нравится. Сколько можно повторять одно и то же? Думаете, я после этого стану вести себя лучше?

— Нет, — он покачал головой.

Это было поистине невозможным делом. Аннабэл немного постояла на месте, а потом снова села на стул, тряхнув волосами. Она уже не столь сильно злилась, как раньше, но раздражения в ней хватало с лихвой.

— Какая гадость все это, — заявила она после непродолжительного молчания.

— Я согласен с вами, мисс Бэнши, — признал Беннет.

— Да ну? А интересно, для чего вы мне все это рассказали?

— Хотелось вас порадовать, — честно признался он.

Она презрительно фыркнула.

— Радуйтесь, вам это удалось. Я в восторге. И что теперь?

— Не знаю, — Беннет пожал печами.

— По-моему, у вас с головой не все в порядке. Если уж вы выдаете тайну своего друга, то на это должны быть какие-то причины. А для того, чтобы меня порадовать, достаточно помешать мне сбежать и засунуть снова в ту отвратительную комнату. Хотя теперь, если уж на то пошло, я уже не столь сильно хочу отсюда сбежать.

— Да? И почему же?

— Мне здесь понравилось, — съязвила Аннабэл.

Беннет ни на мгновение не поверил в это и молчал, ожидая, что она еще скажет. На протяжение всего времени, что Аннабэл здесь находилась, она еще ни разу не сказала такого, что не было бы направлено на то, чтобы разозлить его в самые сжатые сроки. Правда, теперь ее высказывание его вовсе не разозлило. Напротив, он поймал себя на ощущении, что перестал вслушиваться в форму произнесенных фраз, а куда сильнее его стала интересовать их суть.

— Я не хочу отсюда сбегать именно из-за пари, которое заключил мой папочка, — договорила, наконец, Аннабэл, не дождавшись его праведного гнева.

— Господи помилуй! — вырвалось у Беннета, — вы серьезно? Но ведь ваш отец поставил именно на то, что вы сбежите.

— Я помню, — отрезала она.