Все тело Хаос горело от боли и призывало ее лечь, поэтому она сделала три болезненных шага от каминной полки, где располагалась фотография, по направлению к кровати. Ощутив под собой мягкую постель, Хаос стала представлять Соломона на месте других мужчин, которых она ублажала в Ордене. Прежде чем она смогла остановить ход своих мыслей, воображение перенесло ее к креслу у кровати, где Соломон так заботливо кормил ее. Он сидел полностью обнаженный и такой прекрасный в своей наготе, его ноги были широко расставлены, и пока она вбирала в рот его мужское достоинство, демонстрируя свое искусное мастерство, Соломон наблюдал за ней своими сверкающими голубыми глазами. А Хаос наблюдала за тем, как лицо мужчины наполнялось особым удовольствием.
У девушки вдруг перехватило дыхание, и ей пришлось приложить усилия, чтобы сглотнуть, пока она представляла, как Соломон будет ощущать ласку ее рук. Ей было позволено прикасаться к мужчинам, но это никогда не приносило удовольствия ей самой. Она это делала лишь в надежде, что сможет побыстрее избавиться от них. Но с Соломоном... фантазия о том, как она пробежится пальцами по внутренней стороне его бедер, заставила ее затаить дыхание. Его бедра наверняка были горячими и сильными, как и его руки, в чем она была уверена. И его плоть... она была бы невероятно горячей. С ним она не будет торопиться. Когда он уходил, Соломон делал это не спеша. Очень осторожно. И она поступила бы также, ее дар ему длился бы намного дольше.
Волк тихо завыл, вырывая Хаос из фантазий. Она взглянула на него, и он облизнулся, склонив голову набок, словно ожидал от нее чего-то.
- Хочешь еще?
Она бы ни за что не встала с кровати снова. Хаос вспомнила строгий приказ Соломона оставаться в постели, за исключением естественных потребностей: поесть, попить и воспользоваться ванной. Ее желудок затрепетал, когда она вспомнила его слова. Твердые слова. Хаос нравилось, как звучал его голос, когда Соломон был таким строгим. Словно злился на нее за что-то. Это заставляло ее чувствовать себя... в безопасности.
- Ты не мог бы убраться из постели?
Хаос осталась лежать на кровати, волк поднялся, казалось, чтобы освободить для нее пространство, и плюхнулся вниз, уложив свою голову у ног девушки.
- Какой милый щенок, - бормотала Хаос, ощущая, как боль сочится из каждой ее поры. - Мастер никогда бы не позволил мне завести домашнее животное. Он говорил, что это будет отвлекать меня от занятий.– Хаос поглаживала мягкую шерсть на ушах зверя.- Мастер очень умный, думаю, вы бы подружились.
Из горла волка вырвался неодобрительный рык, что означало его несогласие, и Хаос хихикнула, но только про себя. Она была слишком слаба, чтобы сделать что-то большее.
Хаос, должно быть, уснула, потому что ее разбудил волчий лай. Боль взорвалась в ее теле, когда она попыталась сесть. Глядя на дверь, она шикнула на зверя.
- Иисус Христос! - девушка услышала голос Соломона. - Хаос, ты в порядке?
Нотки страха, звеневшие в его голосе, побудили девушку доковылять до входной двери, хромая и преодолевая агонию. Неужели там кто-то еще? Ужас провоцировал нехорошие мысли: вдруг это Мастер. Преодолев половину пути к двери, Хаос опустилась на колени рядом с волком, держась за него, не в силах идти дальше. Когда дверь приоткрылась, страх заставил ее оцепенеть и впасть в смятение.
- Хаос, ответь же мне!
- Я здесь, - отозвалась она.
Дверь открылась толчком, и он уставился на нее, затем на волка. Его ярко-синие глаза сверкали, заставляя ее мышцы напрячься от переизбытка эмоций.
- Как он сюда попал? - спросил Соломон, не сводя взгляда с волка.
- Это я впустила его, не думала… что ты будешь против, я думала... возможно, ты отправила его сюда сам.
Он все еще продолжал наблюдать за животным, и лицо Соломона просияло, когда волк завилял хвостом.
- Это не моя собака. Или волк, - воскликнул он.
Внезапный страх пронзил Хаос, когда она перевела взгляд на пса, а тот в ответ лизнул ее в лицо. Она попыталась встать, но Соломон, положив ружье на пол, поднял ее на руки. Как обычно, они ощущались теплыми и сильными, пока он нес ее к кровати. От мужчины пахло потом, и Хаос задалась вопросом, каким он был на вкус.
Пока он укладывал ее и помогал вытянуть ноги, Хаос не отрывала взгляд от Соломона.
- Я подумала, что он твой, - прошептала девушка. - Он скребся на крыльце, когда я его нашла. Он был таким дружелюбным, и я предположила, что... - Хаос убедилась, что собака сидит смирно, - он твой, - заключила девушка.- Волк без малейшего страха вошел внутрь и улегся у камина, затем прыгнул на кровать, словно был у себя дома.- Хаос жадно хватала воздух ртом, словно запыхалась, пробежав пять миль.- А потом он спал со мной!
Брови Соломона взметнулись вверх, демонстрируя белизну белков глаз.
- Он спал в моей кровати?
- Я не знала.
Соломон прошел к дверям и открыл сначала одну, а затем и сетчатую дверь, освобождая проход, ткнув пальцем наружу.
- Вон.
Волк повернул голову и заскулил, не двигаясь.
- Он был... очень воспитанным, - защищала его Хаос, не желая отпускать пса. - Он заботился обо мне.
- Этот волк кому-то принадлежит, Хаос. Как видишь, он хорошо обучен.
- Тогда... он, вероятно, знает, где его дом. И вернется, когда будет готов? Позволь ему остаться, - она едва шептала. - Пока тебя не было, он защищал меня.
- Что если в поисках волка объявится его хозяин, пока меня не будет? И, обнаружив одинокую девушку, решит воспользоваться ситуацией?
Гнев Соломона был направлен на Хаос. Она не знала почему, но в этот раз на нее это подействовало сильнее, и ей вспомнилось, как она хотела показать ему свою признательность за все. Хаос отвернулась, опасаясь, что Соломон сможет прочесть это в ее глазах. Ведь девушка не была уверена в своем желании сделать это прямо сейчас.
- Прости, - сказал Соломон, его голос стал тише, когда волк снова заскулил. –
Меня не интересует твое мнение, спасибо большое, - проворчал Соломон волку, пройдясь по комнате и подобрав дробовик с пола, чтобы уложить его на каминную полку.
Хаос напряглась, когда мужчина развернулся и опустил взгляд своих ярких глаз на нее. Вдруг он закрыл лицо обеими руками и застонал.
- Мне нужен душ, вот что мне действительно необходимо.
Он позволил своей голове безвольно откинуться назад, когда практически свалился в кресло возле кровати. В глаза бросалось плачевное состояние его одежды, как заметила Хаос. Его грязные синие джинсы промокли до колен. Глаза девушки прошлись по его шее, от ворота белой футболки к бугрящимся мышцам.
Соломон склонил голову вперед.
- Я разогрею тебе ужин, как выйду из душа, - сказал он, сбрасывая сапоги и ставя их у камина. - Их, вероятно, придется сжечь после сегодняшнего.
Он подошел к комоду, достал одежду, а затем направился в ванную.
Оставшись одна, Хаос, наконец, смогла дышать. Пока ее разум вновь не оказался в бреду. Она опять представила мужчину голым. У него на теле много волос? А его мужское достоинство было твердым и охвачено страстным желанием? Ему легко угодить, или это будет трудно? Раньше она тайно сравнивала мужчин в Ордене по различным признакам их мужского естества. Не потому что хотела, просто ее разум делал это сам. Ей казалось интересным сравнивать их манеру действия и форму и то, как они отличались у разных мужчин. Хаос ничего не имела против увлеченности этим, ведь это служило хорошим отвлекающим маневром и помогало делу ускориться. Скорее всего, просто сила привычки призывала девушку проделать то же самое с Соломоном.
Хаос услышала, как он пробормотал что-то, все еще находясь в ванной, затем дверь открылась.
- Ты не могла бы, пожалуйста, не смотреть, пока я возьму то, что, кажется, забыл?
Его голос звучал расстроено, и Хаос быстро отреагировала, заслонив рукой глаза.
- Конечно, уже закрыла.
- Не волнуйся, я в полотенце, - невнятно попытался успокоить он, стоя напротив выдвижного ящика. - И где это, черт возьми?
Хаос никак не могла заставить свои пальцы сомкнуться и не подглядывать. Ее внутренности встряхнуло, как только его мышцы стали эффектно перекатываться по спине, пока Соломон, наклонившись, поспешно что-то искал в шкафу. Она быстро прикрыла рукой глаза, когда он развернулся и поспешил в ванную. Услышав, как захлопнулась дверь, девушка испустила судорожный вздох, вспоминая, как перекатывались его округлые ягодицы в крепких объятиях тонкого полотенца. Она увидела это прежде, чем он повернулся, подразнив девушку наготой. Но этого было достаточно, чтобы надолго запечатлеть в ее разуме его горячий образ. Достаточно всего лишь одной вспышки, вот как работает ее сознание. И сейчас ее мозг отмечал, что все мужчины Ордена, которые были до него, не дотягивали до его привлекательности и совершенства.
Когда дверь открылась снова, Хаос вновь закрыла глаза. Время казалось бесконечным в ожидании, когда Соломон подойдет к кровати. Мужчина устраивал себе спальное место на полу, когда Хаос, наконец, взглянула на него. Прежде чем обдумать, она выпалила:
- Что ты делаешь?
Он бросил на нее беглый взгляд.
- Оставляю кровать в твоем распоряжении, чтобы ты могла отдохнуть. Скоро будет ужин.
Тягучее чувство пустоты тяжестью осело в ее груди.
- Я не голодна. На этой постели достаточно места для тебя, это твой дом, и тебе не следует спать на полу.
- В любом случае, тебе нужно поесть. И мне не следует спать рядом с тобой.
В смущении она уставилась на Соломона, пока он копался в холодильнике.
- Я покормила волка. Он был голоден.
Соломон выпрямился во весь рост и опустил голову со вздохом.
- Мне жаль. Он был очень голоден, и это все, что я нашла в холодильнике. Все равно моему желудку сейчас не справиться с едой.
- Тогда ты не должна будешь пропустить свой завтрак, - сказал Соломон, указывая на нее; он вернулся к своей импровизированной постели на полу.
Хаос кивнула, пока мужчина устраивался на полу, переворачиваясь в поисках удобного положения. Закинув руки за голову, он, наконец, облегченно вздохнул.
- Мы можем вдвоем уместиться на кровати.
Он поднял на нее взгляд своих голубых глаз, когда она привстала, оперевшись на локти.
- Этот вариант нам не подходит.
- Почему нет?
- Потому что ты девушка.
То, как он это сказал, в дополнение ко всему прочему, заставило Хаос почувствовать досаду.
- И что?
- И то, что я мужчина... а мужчина не спит в одной постели с женщиной, только если....
Она ожидала продолжения, поторопив Соломона, когда пауза затянулась слишком надолго.
- Только если что?
- Если они не женаты, - пояснил Соломон.
Хаос не смогла остановить вырвавшееся у нее хихиканье. А этот парень своеобразный.
- Ты можешь назвать меня старомодным, даже рассмеяться, но такой уж я.
- Значит... когда мужчина и женщина лежат в одной постели, они обязательно должны быть женаты, чтобы делать все те многочисленные вещи?
Настала ее очередь проявить снисходительность.
- Так нельзя.
- Почему? Я не планирую выходить за тебя замуж. Может, ты хочешь жениться на мне?
- Нет! Это просто... просто такова человеческая природа... и, в общем, мы не будем делать этого. Для твоего же блага.
- Потому что есть риск, что ты захочешь сделать со мной те вещи, которые делают женатые люди?
Эта мысль осчастливила Хаос, но затем она напомнила себе про женщину, фотография которой стояла на каминной полке.
- Это абсолютно исключено. Я бы никогда не сделал такое с женщиной.
Хаос откинулась на спину и уставилась в потолок, ответ Соломона ее расстроил.
- Почему нет? - девушка затаила дыхание, желая услышать, что это могло значить. Для него.
- Потому что для меня существует только одна женщина.
Услышав ответ, Хаос замерла в оцепенении. Это подтверждало ее предположение. Но как такое может быть? Предполагалось, что он должен был быть девственником.
- Ты женат?
Соломон притих, и Хаос терпеливо ожидала его ответ.
- Да.
Почему его "да" прозвучало столь странно и грустно? Сердце Хаос неистово билось в груди от этой информации.
- И где же она?
- На Небесах. Вот где она находится. И прежде, чем ты задашь следующий вопрос, я скажу тебе - не стоит.
Чувствуя облегчение, Хаос замолчала на некоторое время. Она чувствовала себя одновременно счастливой и грустной. Хаос, конечно, не была рада его браку, но ей не нравилась эта глубокая печаль, захороненная в его голосе. Казалось, что она должна была сказать что-то, но вместо этого девушка сделала то, что иногда у нее получалось непроизвольно.
- Что смешного?
- Ничего, - поспешно выпалила она, пока ее не охватил новый приступ смеха.
- Это определенно звучит так, словно ты смеешься надо мной, - с уверенностью сказал Соломон, но при этом он не казался оскорбленным.
- Прости, - она подавила смешок, - иногда со мной такое бывает.
- Смеяться над трагедией людей? Мило, - сухо, но беззлобно отметил Соломон.
Хаос просмеялась еще раз, ужасно себя чувствуя при этом, и поспешила объясниться:
- Нет, смеяться в самое неподходящее время над самыми неподходящими вещами, я не имею в виду то, что случилось с тобой... но это происходит тогда, когда я чего-нибудь слишком сильно хочу.
- И чего же ты так сильно хочешь?
- Сказать что-то подходящее, что прогонит грусть.
- Нет, нет. Здесь нет грусти, - пробормотал Соломон. - Я уже пережил траур.
- Ладно, - прошептала она.
- Я в порядке, - повторил Соломон зачем-то.
- Я услышала тебя.
- Хорошо-то как. Рад, что ты меня слышишь.
- Я слушаю тебя.
- Разве я говорил, что счастлив? - продолжал Соломон, словно девушка была с ним не согласна.
- Нет. Но быть несчастным и находиться в трауре – разве не одно и то же?
- Нет. Можно несчастным, и не держать траур.
- Да, - согласилась Хаос, - понимаю.
- Правда? - пробормотал он.
- Да. Я всегда была несчастна. И я не в трауре. Думаю, что нахожусь где-то посередине. Не там и не там.
Соломон не ответил ей, и Хаос вдруг поняла, что ей нравилось просто говорить с ним.
- Что если... мне приснится сон?
- Тогда я разбужу тебя.
Хаос подумала о его пении.
- Мне понравилось, как ты пел мне.
- Кто бы сомневался, - голос Соломона звучал сонно.
- Что за песню ты напевал мне?
Он глубоко вдохнул, затем с шумом выпустил воздух.
- «Она разговаривает с Ангелами».
Хаос улыбнулась сама себе, услышав его ответ.
- Откуда ты узнал эту песню?
Хаос ждала ответа в течение многих секунд, решив, что Соломон уснул.
- Она научила меня.
Дюжина чувств ударила в Хаос, когда она услышала столь многое в его голосе, от того, что он говорил о ней. Девушка не была уверенна, хорошие это чувства или нет, они просто были ей в новинку. Так она считала. И последовал новая сокрушительная волна, когда она услышала, что он сказал потом.
- Итак... она разговаривала с ангелами? - изумляясь, спросила Хаос.
- Да, - ответил он мягко, - все время.
Ее охватило благоговение.
- Вау, - прошептала Хаос. - Она, должно быть, удивительная.
- Была.
Сила этого слова, так негромко прозвучавшего, пробудила в Хаос чувства, которые заставили ее сердце биться сильнее. Не зная, насколько эти чувства уместны, девушка задвинула их подальше.
- Я никогда не разговаривала с ангелами, - грустно призналась она. - Я говорила с мертвыми и демонами. Мне не разрешалось даже попробовать поговорить с ангелами. Я правда хотела, - добавила Хаос, чувствуя, как это могло быть расценено со стороны.
- Очень сильно. Моя мать была ангелом.
Хаос внезапно запаниковала, осознав, в чем только что призналась. Боясь его реакции, она ожидала молча в полной тишине. Сказать, что это была шутка, значит проявить наивысшую степень богохульства.
Ее так быстро охватили плохие предчувствия и опасения, что дыхание замерло, как и все ее тело. Хаос ощущала, как ледяные пальцы ее кошмаров подбирались к разуму, пришедшие, чтобы забрать ее туда, откуда она могла никогда не вернуться.
- Не мог бы ты спать со мной, - выдохнула Хаос. – Прошу тебя.
Она не посмела озвучить свои страхи.
Соломон приблизился к ней: его прекрасное лицо и ярко-синие глаза у ее постели.
- Что-то не так?
Девушка обернула руки вокруг его шеи, услышав твердый командный тон Соломона.
- Пожалуйста, - прошептала она, прижимаясь щекой к теплой колонне его мышц. - Не оставляй меня. Не отпускай меня.
- Ладно, ладно, - убаюкивал он, укладываясь рядом с Хаос.
Хаос сместилась чуть ниже, чтобы можно было обвиться вокруг него, лечь головой ему на грудь; и она вздрогнула, когда Соломон притянул ее ближе и обнял, он даже положил на нее свое бедро, словно желая уберечь, защитить собой.
Боль в ее теле уменьшилась перед лицом такого страха. Это ощущение мешало заснуть, Хаос не могла вспомнить, когда подобное случалось с ней со столь большой силой. Годы назад. На заре ее обучения.
Хаос всхлипнула с облегчением, лежа на его груди, когда Соломон начал напевать, а она прижалась ухом к его телу, чтобы чувствовать силу его голоса. На это раз, когда мужчина пропевал слова, Хаос, будто завороженная, смогла повторить их. Плохие предчувствия медленно покидали ее разум, уходили все дальше и дальше.
Потом возникли вопросы. Они пробились в ее сознании, когда она услышала слова, и Хаос цеплялась за каждое из них, используя в качестве якоря, чтобы не провалиться в эту бездонную тьму. Как только в ее голове стали возникать головоломки, она сразу задвинула их прочь. Почему она улыбается, когда боль возобновилась? Возможно, она нашла утешение в боли? Действительно ли она сирота? Мастер всегда говорил, что она его плоть и кровь, но Хаос временами чувствовала себя одинокой.
Кем был этот мальчик в песне? И мужчина на кресте, которого она еще не встретила? Как ее называли ангелы? Может, у нее было несколько имен?
Потом был вопрос, который горел внутри Хаос настолько сильно, что ей действительно хотелось знать ответ, нужно было знать ответ по многим причинам. Как его жена могла не знать его, как любовника, если они были женаты? И почему это так много значило для него?
В отсутствии страха Хаос постепенно начала осознавать его присутствие рядом. Тепло от его рук распространилось вдоль ее позвоночника, и твердость его пальцев ощущалась на нижней части спины девушки. У Хаос перехватило дыхание, когда она думала о жаре, которым обдавало его бедро, лежащее поверх ее ноги. Прижимаясь к нему щекой, Хаос чувствовала слабый запах мыла. Это ощущалось... превосходно. Просто замечательно. Казалось, ее тело жаждет то чувство, к которому она совсем не привыкла. Она поняла, что особое удовольствие ей доставляло мягкое, бережное движение другой его руки, когда он скользил ладонью по ее волосам, затем предплечью и обратно, чтобы начать свой путь с начала.
Слушая негромкое пение Соломона, Хаос прижалась к нему, пытаясь вспомнить, испытывала ли она когда-нибудь что-то подобное. Она не могла. Никогда.
Что это за чувство?
Она замерла, когда нашла ответ. Это было райское чувство, спустившееся к ней прямо с Небес. Соломон получил кусочек Рая от жены, когда она покинула его. Вот как это работало. Когда ты умираешь, ты оставляешь близким все, что было в твоем сердце. Вот что это за чувство - это Рай.
Хаос не осмеливалась нарушить это замечательное мгновение. Она знала, что не имеет права делить с ним этот священный момент.
И, тем не менее, очень осторожно она покорилась той теплоте, что обволакивала ее. Хаос была рада, что у нее нет семьи, чтобы оставить что-то подобное близкому человеку. Радовалась, что она даже не способна на любовь. Но даже если у нее бы действительно была семья и способность любить, Хаос не желала оставлять кому-либо часть того, что она несла в своей душе.