– Почему важны детали? – раздраженно спросила Тара.

Я потянулся и положил руку на ее бедро, чтобы притянуть ближе к себе. – Я хочу, чтобы ты была здесь. Сядь рядом со мной. Что, блять, с тобой не так? – Я сэкономил время, желая, чтобы нам не приказали надеть джинсы и футболку, если только нам не зададут что–то еще. Мне интересно, что она выберет сама. Я был готов поспорить, это не будет выцветшая зеленая футболка.

Ее горло сжалось от раздражения.

– По–моему, это не проблема! – Ее писклявый голос показывал, что я вел себя как двухлетний ребенок.

– Это, блять, проблема. Твое место рядом со мной.

Она одарила меня яростным взглядом.

– Мы можем проиграть эту игру из–за твоей сентиментальности. Как я должна продолжать играть, если ты только и делаешь…

Я поднял брови, наслаждаясь, что она произносит эти слова.

– Тебя выводит из игры то, что я нахожусь так близко? Странно.

– Ничего странного, – пробормотала она, смотря в окно.

– Как я не могу думать, когда ты прикасаешься ко мне.

Она закатила глаза.

– Действительно.

– Действительно. – Я настаивал на ее неверии. – Теперь, расскажи мне о мистере Сеннате и давай–ка разработаем план доминирования.

– Ух. Это… глупо.

– Тогда расскажи мне.

Она замолчала, а я ждал в ровном отдаленном гуле шоссе под шинами. Машину вдруг тряхнуло и занесло, затем последовал спуск колеса, когда Стив выводил машину на обочину.

– Замечательно, – сказала она тихо. – Мы можем опоздать.

– Это просто спущенное колесо, мы все исправим через десять минут. – Я вышел из салона и огляделся на пустынной территории единственной магистрали. Я прошелся, растягивая мышцы, потом открыл пассажирскую дверь. – Может быть, тебе нужно немного размять ноги, любимая.

Тара вышла из машины, и я помог Стиву достать инструменты, необходимые для замены колеса.

– Ох, нет, нет, нет! – захныкала Тара.

Я посмотрел вверх, она держала свой телефон, ее глаза были широко раскрыты с выражением «как меня достали эти тупые смс о сексе».

Я старался не разочароваться в ее поведении, но это было тяжело.

– Нам пришло «сексэмэс», Стив.

Он выпрямился и посмотрел на меня, быстро соображая. Затем он по–дурацки улыбнулся, отправив меня восвояси, с детской непосредственностью шикая.

– Я специалист по колесам, а вы, ребята, специалисты там, – добавил он, неуклюже подмигнув, от этого я захотел побыстрее попасть в машину.

Я сел в машину и закрыл дверь.

– Что пишут? – спросил я, не глядя на нее.

Она обиделась.

– Так полон энтузиазма.

Я взглянул на нее.

– Возможно, это как–то связанно с твоим изначальным отвращением к нему.

– Ладно, дело не в этом, дело в том случае.

Не до конца поверив, я медленно кивнул.

– Просто скажи, что мы должны делать.

– Ну, ты с удовольствием узнаешь, что тебе не нужно ничего делать.

– Ты плохо меня знаешь, любовь моя. Так уж вышло, что мне нравится делать для тебя каждую мелочь. – Мой гнев испарился, когда она сняла футболку, оставшись в одном лифчике, и села. То, как она сжимала свою грудь, заставило мой член страдать от боли.

Мне вдруг захотелось скользнуть головкой члена по ее твердым соскам, пока она одной рукой играет со своей киской, а другой с губами. Блять.

Она откинулась назад и расстегнула брюки, а я сидел, ожидая указаний. Реальность меня накрыла, когда ее руки спрятали от меня её грудь. Я посмотрел вверх и увидел наигранное раздражение и явное желание.

– Раздевайся.

– Да, госпожа. – Мне чертовски понравился ее командный безмолвный стон. Когда я закончил, то сел обратно с раздвинутыми ногами и членом в руке. Она уставилась на него, и меня пронзило волнение. – Что дальше?

Ее глаза метнулись ко мне с сексуально–опьяняющим взглядом. Мое любимое, блять, выражение на ее лице, черт возьми. – Я… – она, казалось, боролась с чем–то, размышляя, но потом все же протянула мне телефон.

Я взял его, понимая, что мне нравится, как ей было некомфортно произнести сексуальные фразочки. Блять, мило и очаровательно. Мой член напрягся, когда я прочитал текст.

Тара объезжает Люциана, при этом непристойно с ним разговаривая.

Боже правый. Она говорит мне грязные слова? Сможет ли мое сердце выдержать такое огромное, черт возьми, удовольствие? Я посмотрел на нее и опустил бедра на сиденье, обхватив свой член, заставляя его высоко встать.

– Запрыгивай, милая.

Она осмотрела все вокруг, но не меня, и прикусила губу. Наконец, она с поражением выдохнула и приблизилась.

Я с трудом удерживался, чтобы не помочь ей подняться на меня, желая набрать настолько много баллов, насколько это возможно.

– Блять, любовь моя. У тебя чертовски красивая киска, ты знаешь? – Я провел членом вдоль ее складок, когда она меня оседлала. – Давай я сначала тебя разогрею, детка. Тогда ты сможешь со мной поговорить. Чертовски грязными словами. – Я толкнулся бедрами, застонав, от невыносимого жара, заставляющего меня безжалостно в нее входить.

Она держалась за мои плечи, закрыв глаза, и медленно опустилась на член.

– Бля–я–ять, любимая. Все для тебя, детка, – выдохнул я, наблюдая, как мой член исчезает в ее обжигающем тепле. – Трахни меня красиво и медленно, ммм… да, мне нравится.

Ее стон вырвался, как будто она сдерживала его, ее ногти впились в мышцы на моей спине. Она опустилась до конца, а я наблюдал за ее вздымающейся грудью и сосками, ее живот напрягся от того, как крепко она сжала меня киской.

– Иисусе. – Я терпел, чтобы не схватить ее за талию, молясь, чтобы она приказала мне. Я не смог удержаться от сильного взмаха бедрами, и Тара вскрикнула. – Блять, доминируй, детка, я жду, – прошептал я.

– Обними меня, – выдохнула она.

Я сел и притянул ее ближе, прижимая лицо к ее груди.

– Черт, тебе нравится? – Возник непрошенный вопрос, и мое тело жаждало услышать ответ.

– Да. Мне нравится чувствовать тебя.

Я удерживал ее за плечи и растирал руками ее спину, прижимая грудь к своей.

– Скажи мне детка.

Ее пальцы впились в мои волосы, и моя голова пошла кругом.

– Соси. – Она схватила меня за голову и направила к соску, и я с острой жадностью подчинился. – Боже, да. Пососи мои соски. – Она удерживала мой член глубоко внутри себя и качнула бедрами. – О Боже, да. Твой член в глубине так хорошо чувствуется.

Я зарычал и стал сосать второй ее сосок.

– Черт, детка. Поговори со мной.

– Поцелуй меня. – Она притянула мое лицо твердой рукой и нырнула в мой рот языком, ее жажда набирала темп. – Люблю твой вкус, малыш, – она всхлипнула мне в рот. – Возьми мои бедра. Трахни меня, пожалуйста.

– Блять, – я застонал, в отчаянии обхватывая пальцами ее бедра и проникая с яростным желанием. Я жестко дернул ее на себя и задвигал ею на головке своего члена. –Так, детка? Ты этого хочешь?

Она закричала, ее голова откинулась:

– Да, так, Иисусе! – Она внезапно схватила мое лицо и поцеловала, ее голод стал агрессивнее. – Я хочу, чтобы твой палец был в моей заднице.

Я зарычал и нежно прикусил ее за губу, прежде чем заставить ее сосать мой палец и смочить его.

– Да, да, трахни меня в задницу, малыш. – Она поднялась с моего члена, затем загнала его обратно, как только я нашел ее вход.

Я дразнил её, хотя в моих яйцах горел пожар. – Тебе нравится, когда я трахаю твою задницу, да, детка?

– Боже, да, да. – Она потянулась и начала играть с клитором. – Посмотри на меня Люциан. Мне нравится, когда ты смотришь. Но не переставай трахать мою задницу, Боже не останавливайся.

Я не уделял внимания ее словам.

– Чертовски великолепная киска, твои пальцы между лепестков, убивают меня, скажи мне, что ты это знаешь.

– Знаю, я знаю, да. Я люблю, когда ты сходишь с ума, хочу, чтобы тебе было горячо, малыш. Трахай мою задницу Люциан. Глубже. Трахай киску сильнее. О Боже, малыш.

Она была, блять, на пике. Мы оба были. Я двигал пальцем в ней глубоко и быстро. – Твоя задница, твою мать, я хочу трахнуть ее языком, детка, скажи мне, что тебе нравится, когда я так делаю.

– Люциан! – закричала она, объезжая меня быстрее, сильнее. Ее сиськи подпрыгивали, а палец быстро работал по клитору. – Я хочу трахнуть тебя в задницу, малыш, я снова хочу трахнуть тебя, скажи мне, что разрешаешь, прошу.

Ее слова вызвали бурный оргазм. Я притянул ее к своему телу и вцепился в ее плечо, работая в ней жестче членом, пока трахал ее сладкую задницу.

– Я кончаю! Люциан, О Боже, трахай меня! Трахай! Не останавливайся, не смей останавливаться! – Ее тело охватил экстаз, и я, ощущая свою разрядку, смутно осознавал, что она вырвала, блять, клок моих волос в крике освобождения и задрожала. Я держал ее крепко, сильно и, ох, так близко, заявляя тем демонам: «Моя. Вся, моя. Она моя».

При возвращении в реальность, я услышал приглушенные ругательства Стива.

– Боже, я думаю, мы доставили Стиву проблем, детка.

– Что? – Она продолжала держать меня за лицо и целовать. Всегда, когда она это делала после секса, было чертовски приятно. – Что ты имеешь в виду?

Я застонал и улыбнулся в ее губы.

– Вообще–то, трудно поменять колесо, когда машину качает во все стороны.

Она замерла, положив голову на мое плечо.

– О, Боже мой. Как стыдно! – заныла она мне в ухо.

Я засмеялся, прижимая ее ближе и опуская вниз на свой твердый член. – Никаких сожалений, любимая. Ты была великолепна. Пожалуйста, выражайся так в любое время дня и ночи, прошу тебя. Я отдам тебе все свои победы, если ты это сделаешь. Правда. Ты чертовски красивая.

Она фыркнула.

– Красивая?

– Да, очень. Непослушная и красивая.

– Это противоречие.

– Блять, нет. Это синонимы.

Через мгновение она вздохнула.

– Нам лучше выйти.

– Нет. Нам лучше не двигаться.

Она застонала.

– Мы уже опаздываем.

– Мне все равно. Это… – я погладил ее тело руками и членом. – Стоит больше, чем все деньги мира.

Снова негатив в моих словах причинил ей боль.

– Что?

– Тебе действительно нужно прекратить.

Мольба в ее голосе раздражала меня.

– Почему?

– Потому что то, что мы делаем, ни к чему не приведет.

Я старался не обижаться на её слова, но они, как кислота, сжирали мою душу. Я схватил ее бедра и помог ей.

– Нет, это не так, верно?

– Люциан, так быть не должно, – сказала она, хныкая.

Я схватил свою футболку и вытер себя, ненавидя, как она разрушила что–то настолько прекрасное.

– Ты сиди здесь и играй дальше, а я буду помогать Стиву, чтобы меня не стошнило на тебя.

– О, прекрати. – Она надела рубашку. Моя маленькая обозленная мисс вооружилась. – Почему тебе обязательно все превращать в американские горки?

От удивления я замер на полпути к двери. Я оглянулся на нее. – А почему… Нет… блять, как ты можешь сидеть… и делать вид, что это не так?

Я вышел из машины, и вскоре она последовала за мной.

– И так, этот парень, мистер Сеннат? Из–за меня его уволили. Я разрушила его жизнь.

– Я действительно не хочу сейчас этим заниматься, Тара.

– Но мы должны, – воскликнула она.

– Расскажи это Стиву. Стив, я закончу.

Она ахнула.

– Я не хочу рассказывать это Стиву.

Я наклонился и взял новое колесо.

– Можно подумать, твои проблемы – это мои проблемы, любовь моя.

– Эм, алло, это так. Мы команда, помнишь?

– Да, и Стив является частью команды. Стив, предоставь ей свои уши, хорошо?

– Мне не нужны уши Стива!

– Что ж, это чертовски плохо, детка, потому что мои ты не получишь!

– Потому что ты злишься?

Я встал и уставился на нее.

– Да, потому что я злюсь. Я очень, мать твою, злюсь.

Она скрестила руки на груди.

– Ты ведешь себя как ребенок.

Ярость от страданий, что она мне причинила, сковала каждую частичку меня. – Потому что я не хочу, чтобы ты меня трахала, как какая–то шлюшка? Это делает меня ребенком? Потому что я хочу любить тебя? Это делает меня ребенком? – Я указал на ее лицо. – Ты. Это ты чертов ребенок. И трусиха. Боишься правды, боишься своих чувств.

Ее руки опустились к бедрам.

– Ты один боишься. Ты боишься, что я не люблю тебя, и тогда все твои усилия впустую! Ты проиграешь.

– Это не какая–то гребаная игра для меня! – кричал я на нее.

Ее глаза наполнили слезы, и она огляделась, потом снова посмотрела на меня.

– И в этом большая проблема, мистер Бэйн. Ты забыл, почему мы здесь. Чтобы выиграть соревнование. Доминировать. Это не имеет ничего общего с любовью. Это война. Доминантов. Блять. Война. А ты все испортил, ты испортил нашу игру!

Я подорвался к передней части машины, готовый сбежать, в прямом смысле этого слова. Я оглянулся на весь этот фарс, чувствуя себя в ловушке. Да пошло оно. Это последняя гребаная капля. Я пойду обратно до ближайшего города пешком.

– Куда это ты собрался? – позвала она.

Я вскинул средний палец над головой.

– О, это так по–взрослому. Детский сад.

Пятнадцать минут спустя лимузин медленно тянулся рядом со мной, Тара выглядывала в окно.

– Люциан, мне жаль. – Ее тихий голос сразу же зацепил меня. – Я такая тупица. Это не правда, что мне все равно, я клянусь. Просто… просто сейчас действительно не самое лучшее время? Мы можем… можем поговорить об этой части наших отношений… после соревнований? Так, чтобы я могла сосредоточиться? Я не такая как ты, я не могу делать все сразу. Когда я впускаю другие вещи, я теряю контроль. Мне страшно. Я знаю, что я ребенок и трусиха. Мне жаль. Но это то, кем я являюсь, я не знаю, как быть другой. Ты нужен мне. Не только для соревнований. Хорошо, да, ты мне нужен для соревнований, но я имею в виду… я хочу тебя для другого, только… мы можем переждать? Может быть, сходить на свидание или что–то еще, где мы не будем получать случайные сообщения с указаниями сексуальных действий от третьих лиц?

Я замедлил шаги, ненавидя, что она была права. Все, о чем я заботился, было связано с ней, неважно что, как, и почему, просто так, чтобы был результат. Действительно ли это преступление, что она хотела сосредоточиться на победе? Помочь бабушке?

Чувство эгоизма охватило меня так, что я не мог идти дальше. Я повернулся и посмотрел на нее. Боже, я должен помогать ей, а не думать о способах вобрать ее в себя в следующую же секунду.

– Ты будешь встречаться со мной после?

Она слегка улыбнулась.

– Думаю, я смогу с этим справиться.

Я посмотрел вокруг, кивнул.

– Это чёртова сделка, любовь моя.

Она выскочила из машины и с визгом запрыгнула на меня.

– Спасибо, спасибо, спасибо.

Я прижал ее ближе, вдыхая, уже сожалея о своем решении не вбирать ее в себя всякий раз, как выпадет шанс. Но не чувствовать, как я себя чувствую, было просто невозможно. Мне придется, блять, сделать это. Для нее. Молча терпеть, пока это жалкое соревнование не закончится. Тогда–то для нее не будет обоснованных причин прятаться.