Накинув лишь черный шелковый халат и взяв в руки фотографию Роберта, Эшли вышла на балкон. Миновали месяцы с тех пор, как она видела сына. За это время произошло многое, но одно осталось неизменным: не было и дня, чтобы она не вспоминала о нем и не торопила приближение срока, когда они наконец снова будут вместе. Коллин объяснил ей, что, как только это случится, они с Робертом должны будут на время покинуть страну. Ненадолго, только до тех пор, пока Бредли Холлистер и все члены его всемогущего синдиката не окажутся за решеткой, откуда не смогут навредить никому.

Сколько раз за прошедшие месяцы, оправдываясь перед собой за содеянное, Эшли говорила себе, что все это только ради Роберта? Сколько раз Коллин сдерживал ее нетерпение, говоря, что их план не может осуществиться мгновенно, что он, как и всякое другое дело, требует времени?

Эшли обернулась и поглядела в сторону спальни, где крепко спал Коллин. Ей безумно не хотелось расставаться с ним. Он не раз заставлял ее смеяться и, главное, сумел сделать так, что она снова почувствовала себя живой. «Может быть, я влюбилась в него?» – спрашивала себя Эшли. Или все дело просто в природе той тайной жизни, которую они вместе вели, когда зачастую их свобода, а может быть, и сама жизнь буквально висели на волоске? И в том, конечно, что только с ним были связаны все надежды на возвращение Роберта? Ответа на эти вопросы она не знала.

Коллин зашевелился, перевернулся на бок и открыл глаза.

– Эш!.. Где ты?

– Здесь, – ответила она, возвращаясь в спальню. – Мне не спалось, а будить тебя я не хотела.

– Иди сюда, женщина. – Он протянул к ней руку. – Теперь, когда я проснулся…

– Боже! – засмеялась Эшли. – Коллин, ты когда-нибудь уймешься?

Она села рядом с ним на постель.

– Вообще-то это все равно что спрашивать наркомана, не надоело ли ему повсюду таскать свои пилюли… Но ты не дала мне закончить. Я собирался сказать, что теперь, когда я проснулся, нам нужно поговорить.

– Готова поспорить на что угодно: ты это только сейчас придумал.

– Нет.

– О чем же ты хочешь поговорить?

– О том, что беспокоит тебя, – ответил Коллин, водя пальцем по ее халату. – После возвращения из Франции ты все время какая-то… не такая.

– Что меня беспокоит? Да все то же, что и прежде, – призналась Эшли. – Отправляя Джасмин к отцу, я с новой силой ощутила, как сильно соскучилась по Роберту.

– Осталось совсем немного, – сказал Коллин после паузы. И добавил шутливо: – Тебе так не терпится поскорее расстаться со мной?

– Нет, вовсе нет, как ты мог подумать… – Эшли замолчала, испугавшись вырвавшегося у нее признания.

– Люблю искренних женщин, – засмеялся Коллин, теребя пояс ее халата. – И просто к слову: мне тоже чертовски не хочется терять тебя.

– Вот как? – улыбнулась Эшли. – Интересно, почему?

– По множеству причин, – пробормотал он. Его рука проникла ей под халат и стала ласкать упругие груди. – Вот одна из них…

Антон Деврис заинтригованно изучал донесения, разложенные перед ним на столе. «Итак, – думал он, – этот человек становится рабом привычки». Все эти кражи со взломом, совершенные в Нью-Йорке и его окрестностях за последние полгода… Деврис был убежден, что к ним причастен Коллин Деверелл. Но самое главное, в них чувствовался вполне определенный почерк. Вор тщательно выбирал свою жертву. Составлял детальный план – расчет времени был во всех случаях абсолютно безупречен. И все пострадавшие оказывались людьми, подозреваемыми в связях с организованной преступностью. «Почему? – удивлялся Деврис. – Неужели просто один мошенник крадет у другого?»

Но как бы то ни было, круг поисков того, кому мог быть нанесен следующий удар, значительно сужался.

– Сейф в библиотеке, – сказал Коллин, остановив фургон в Ист-Хэмптоне, у высокой стены, окружавшей внушительный старый особняк. – Туда можно попасть через музыкальный салон.

– А сигнализация? – спросила Эшли, припоминая поэтажный план, который они изучали вечером.

– Тут такая ситуация – пальчики оближешь. Если возникнут хоть какие-то затруднения, можно воспользоваться подземными ходами.

– А разве они тут есть? – удивилась Эшли. – Но на плане не было ничего подобного…

– Еще бы! – усмехнулся Коллин. – О них почти никто и не знает. Этот дом еще в эпоху «сухого закона» построил пользующийся дурной славой торговец самогоном. И зелье свое от агентов ФБР он прятал в подземных ходах, которые специально ради этого проложил под домом.

– Откуда ты… – начала было Эшли, но тут же замолчала. Зачем спрашивать? Конечно, он знал, раз говорил. Коллин всегда все знал – даже то, чего не знал больше никто на свете.

– Пошли, – бросил Коллин, выбираясь из фургона. – Ты же знаешь, в нашем распоряжении не вся ночь.

Они перелезли через каменную стену, окружавшую особняк, и побежали по лужайке, направляясь к внутреннему дворику позади дома. Коллин отключил сигнализацию и отпер замок балконной двери, ведущей в музыкальный салон. Оказавшись внутри, проверил помещение с помощью очков ночного видения и удовлетворенно сказал Эшли:

– Все чисто.

Уже у самой двери в библиотеку Эшли немного опередила Коллина и чуть было не вошла туда, но он схватил ее за руку и оттащил назад.

– Гляди под ноги!

– Какого черта? О чем ты? – рассердилась Эшли, однако приглядевшись, заметила тусклый световой луч, проходящий у самого пола от одной стороны дверной коробки до другой.

– Перешагни через него.

Сейф в библиотеке оказался самым заурядным, и они без труда открыли его. Как обычно, Коллин сгреб все бумаги и драгоценности и передал Эшли, а она убрала их в сумку.

– Вот видишь, как все просто? – сказал Коллин, закрыв сейф. – Теперь можно…

Он неожиданно смолк, заметив свет фар приближающегося автомобиля.

– Кто-то пожаловал! – Коллин бросился к книжным полкам и принялся лихорадочно скидывать на пол книги, разыскивая рычаг, который позволил бы открыть потайной ход. – Нашел! Пошли!

Панель скользнула в сторону, а Коллин схватил Эшли за руку и втащил ее в потайной ход, торопясь сделать это до того, как панель снова закроется.

– Куда он приведет нас? – спросила Эшли, когда они мчались по темному туннелю, почти ничего не видя перед собой.

– Сворачивай сюда. – Коллин подтолкнул ее в нужном направлении. – Это ответвление должно выходить прямо к стене.

– Должно? – Эшли уже почти задыхалась.

– Ладно, я так думаю.

Они взбежали по ступенькам, и Коллин с силой распахнул дверь. Стена и вправду оказалась футах в тридцати, но в отдалении послышался собачий лай.

– Откуда тут собаки? – спросила Эшли, хватая ртом воздух.

– Не знаю. Но лучше нам поскорее убраться отсюда.

Они понеслись не чуя под собой ног и в мгновение ока взобрались на стену. Уже на пути к фургону Эшли оглянулась и увидела силуэт человека, стоящего на стене и целящегося в них из пистолета.

– Стой! – закричал он.

С перепугу Эшли выронила сумку и наклонилась, чтобы поднять ее. Коллин тоже обернулся, заметил преследователя и пистолет, сверкнувший в его руке.

– Берегись, Эш! – закричал он, инстинктивно прыгнув вперед и толкнув ее так, что она упала.

В то же мгновение послышался выстрел, и Коллин рухнул на землю. Эшли поднялась на ноги, понимая, что в него попали.

– Коллин! – закричала она.

– Уходи, Эш! Беги к фургону! – прохрипел он, зажимая ладонью рану на правом плече.

– Я никуда не уйду без тебя! – Она тянула его вверх, помогая подняться. – Вставай, Коллин… Ты можешь сделать это!

– Уходи! – Он скривился от боли.

– Только вместе! – Теперь Эшли просто тащила его – до фургона оставалось совсем немного.

– Я мешаю тебе…

– Стойте, или буду стрелять! – послышался новый окрик.

Будто не слыша его, Эшли одной рукой открыла заднюю дверцу фургона и помогла Коллину забраться внутрь. В этот момент человек спрыгнул со стены и побежал в их сторону. Эшли быстро захлопнула дверцу, уселась за руль и отъехала, не обращая внимания на выстрелы, посланные вдогонку.

– Тебе нужно в больницу, – сказала она Коллину, выезжая на шоссе.

– Ничего не… получится… Даже приближаться к больнице… нельзя, – процедил он сквозь зубы. – Доктора обязаны фиксировать огнестрельные ранения… и сообщать о них в полицию.

– Что же делать, черт возьми? Просто сидеть сложа руки и ждать, пока ты истечешь кровью? Тебе нужен врач!

– Поезжай… в Морской Утес…

– И какой толк? – Голос Эшли звучал сердито, но душу терзало беспокойство.

– Генри во время войны… был медиком… – простонал Коллин. – Он сообразит, что делать…

– Надеюсь. – Эшли развернула фургон и помчалась домой.

Эшли стояла в двери, глядя, как Гаррисон перевязывает Коллину плечо. «Слава Богу, с ним все, похоже, в порядке», – думала она, трепеща от страха и волнения.

Кошмарная ночь!.. Перед ее глазами еще маячил человек на стене, его пистолет поблескивал в лунном свете. В ушах до сих пор звучал грохот выстрела, свалившего Коллина на землю. Все последующее: как она втаскивала его в фургон, как по дороге умоляла отправиться в больницу – помнилось смутно. Ей было так страшно! Страшно не довезти его живым.

– Какое счастье, что ваш отец не видит всего этого, Коллин. – Голос Генри Гаррисона ворвался в мысли Эшли. – Он никогда не простил бы мне, что я участвую в этом безумии.

– Сердишься, что вытащили тебя из постели, дружище? – с усмешкой ответил Коллин, и голос его звучал почти как обычно. – Надеюсь, ты простишь нам беспокойство.

– Беспокойство? – с легким пренебрежением переспросил Гаррисон. – За столько-то лет, Коллин, я уже привык к вашим ночным похождениям.

Эшли шагнула вперед.

– С ним все будет в порядке, Генри? Все сделано как надо?

Гаррисон устало улыбнулся:

– Смерть ему не грозит. Будет как новенький. Хотя, по правде говоря, я не уверен, что это можно считать поводом для радости.

– Генри мучается со мной с тех пор, как я под стол пешком ходил, – заметил Коллин, – но, слава Богу, пока выдерживает.

– С вами всегда было много проблем, – сказал Гаррисон, неодобрительно глядя на него. – Помните, как в десятилетнем возрасте вы сломали ногу, свалившись с дерева, откуда подглядывали за служанкой? Не хочу смущать вас, вдаваясь в детали относительно того, что именно так заинтересовало вас тогда. – Он повернулся к Эшли. – Ни дня в своей жизни он не болел, даже не простуживался никогда. Ломал кости, да. Был ранен. Один раз холодным оружием и два, а теперь уже три – огнестрельным. Но никогда не болел. Родители почему-то опасались, что он плохо кончит. Иногда мне кажется, что, наверное, у них были на то основания.

– Мой отец никогда не ошибался, – заявил Коллин. – Точнее, он допустил в своей жизни лишь одну ошибку, но она оказалась роковой. Возмездие последовало незамедлительно – он погиб и, к несчастью, прихватил с собой мою мать.

Эшли вышла вслед за Гаррисоном в коридор.

– Скажите мне правду, Генри. С ним действительно все будет нормально?

– Конечно. Но при одном условии – если нам удастся сдерживать его достаточно долго, чтобы рана зажила. Пуля вошла неглубоко, но необходимо проследить, чтобы не попала инфекция.

– Спасибо. – Эшли даже не пыталась скрыть облегчения. – Спасибо. Вы успокоили меня.

Вернувшись в спальню, она присела рядом с Коллином на постели.

– Очень больно?

Он покачал головой.

– Генри дал мне что-то… Сейчас я вообще не чувствую боли.

– Мне кажется, ты обеспокоен.

– Да, – кивнул Коллин. – Этот человек на стене… Ты не разглядела его лица?

– Было слишком темно. Я только и видела, что пистолет. И этого зрелища мне не забыть до конца моих дней.

– По-моему, я узнал его… Деврис, вот кто это был.

– Деврис? – ошеломленно переспросила Эшли. – Следователь страховой компании?

– Он самый, единственный и неповторимый, – усмехнулся Коллин.

– Ты все шутишь… Разве тебя это не тревожит?

– Не стану тебя вводить в заблуждение. – Он устало улыбнулся. – Меня это очень даже тревожит. Если я прав, если стрелял действительно Деврис, значит, меня ждут большие неприятности. Значит, он оказался способен вычислить, кому я нанесу следующий удар. Умен, ничего не скажешь. Впрочем, я всегда высоко ценил Девриса. Он очень опасен, потому что им движет уязвленное самолюбие. Твой покорный слуга – единственное позорное пятно на безупречной репутации Девриса. Поэтому он не остановится, пока один из нас не потерпит поражение – или пока не случится что-нибудь похуже.

– Откуда ты так много о нем знаешь?

– Вот позанимаешься нашим делом столько, сколько я, – устало улыбнулся Коллин, – рискнешь своей жизнью столько раз, сколько я, тогда и поймешь, почему следует разузнавать о своих врагах все что можно.

– Зачем ему нужна эта вендетта, Коллин? Чего он хочет на самом деле?

– Чего он хочет, любимая? – усмехнулся Коллин. – Получить мою голову. И по возможности на серебряном блюде.