Лос-Анджелес, май 1981.

Выбравшись из студийного микроавтобуса, Мередит поспешила через площадку для парковки автомобилей к подъезду студии Кей-Экс-Эл-Эй. Она валилась с ног от усталости. Утро выдалось на редкость сложным. Целых три часа ей пришлось вести драматический репортаж об ограблении банка в Марина-дель-Рей, во время которого четверо бандитов захватили в заложники шестерых банковских служащих и ещё стольких же посетителей, угрожая перебить всех невинных людей, если полиция не выполнит их требования.

В комнате новостей Кей-Экс-Эл-Эй уже началась лихорадочная подготовка к пятичасовому выпуску. Мередит шла к своему рабочему месту, лавируя между столами, заваленными и заставленными бумагами, полупустыми пепельницами, смятыми сигаретными пачками, стаканчиками из-под кофе и прочей всячиной. Тед Хэммонд, директор службы новостей, тучный мужчина лет пятидесяти пяти, восседал за своим столом, надзирая за происходящим. Увидев Мередит, он улыбнулся.

— Что-то ты быстро, — произнес он. — В чем дело? Нагрянули коммандос и испортили тебе всю малину?

— Очень остроумно, — пожала плечами Мередит. Подойдя к нему поближе, она промолвила вполголоса: — Между нами, я рада, что все позади. Тем более, что у меня полно материала.

— Отлично! — расплылся Хэммонд. — Рад слышать, что хоть что-то сегодня получилось нормально.

— А в чем дело, Тед? У вас сего… — Мередит осеклась на полуслове, заметив нечто необычное в большой карте мира на стене за спиной директора службы новостей. В центре карты теперь красовался коллаж, на котором пролетавший над студией Кей-Экс-Эл-Эй тяжелый бомбардировщик В — 51 сбрасывал свой смертоносный груз прямо на здание студии. Мередит покачала головой и криво усмехнулась.

— Это чьих рук дело? — полюбопытствовала она.

— Моих, — ответил Тед, ухмыляясь. — Говорю же тебе — день с самого утра не задался.

— Да бросьте, Тед, — махнула рукой Мередит. — У вас и в самый идеальный день руки чешутся.

— Мередит!

Оба обернулись. В коридоре за стеклянной перегородкой стоял Чак Уиллард.

— Мередит, ты нужна мне, — сказал он. — Зайди ко мне. — И вернулся в свой кабинет.

Проводив его взглядом, Мередит недоуменно повернулась к Хэммонду.

— Хотела бы я знать, в чем дело, — промолвила она.

Хэммонд ухмыльнулся.

— Может, это сюрприз? — предположил он.

Мередит скорчила гримаску.

— Угу, нападение японцев на Пирл-Харбор тоже стало для многих сюрпризом. А что из этого вышло? — Она пробралась между столами в коридор и вошла в кабинет Уилларда. — Да, Чак?

— Прикрой дверь, — сказал он, не вставая из-за стола.

Мередит закрыла дверь и, пройдя вперед, уселась. Уиллард вынул из выдвижного ящика папку с перепиской.

— Похоже, Мередит, этой весной ты произвела неизгладимое впечатление на парней из Нью-Йорка, — сказал он, откидываясь на спинку кресла.

— Да, настолько, что мне даже не предложили место Карлы Гранелли, когда она не стала продлевать в январе свой контракт, — сухо заметила Мередит. Это и в самом деле был жестокий удар по её самолюбию.

— И тем не менее они делают тебе новое предложение, — сказал Уиллард. — Ты знаешь передачу «Мир в фокусе»?

— Еще бы. — Это была популярная утренняя программа новостей. До ушей Мередит уже в течение полугода долетали слухи, что Тиффани Гордон, одна из её основных ведущих, собирается летом уйти, однако ни сама Тиффани, ни руководство программы этих слухов не подтверждали.

— Тиффани Гордон не продлевает свой контракт, — словно прочитав её мысли, сказал Уиллард. — Гарв Петерсен, продюсер, предлагает тебе занять её место. Интересно?

— Спрашиваете! — рассмеялась Мередит. — Не только интересно, но я готова сию же минуту написать вам прошение об отставке.

— Ты должна быть в Нью-Йорке с таким расчетом, чтобы приступить к работе с первого июля, — сказал Уиллард. — Это возможно?

— Вполне, — пожала плечами Мередит. — Я готова покинуть Лос-Анджелес пятнадцатого июня. Мне нужно время, чтобы подобрать квартиру и обосноваться в Нью-Йорке. Вы сумеете за этот срок подыскать мне замену?

— Постараюсь, — улыбнулся Уиллард.

— Вот и отлично, — улыбнулась в ответ Мередит. — Тогда договорились.

— Значит я могу позвонить в Нью-Йорк и сказать им, что ты согласна? — спросил Уиллард.

Мередит подняла руку.

— Если вы не против, Чак, то я хотела бы позвонить сама, — сказала она.

— Не возражаю, — кивнул Уиллард. Затем, усмехнувшись, добавил: — Знаешь, я был почти уверен, что ты согласишься, но не ожидал, что это будет так легко.

Мередит встала и подошла к двери.

— Я тоже, — призналась она. — Должно быть, в глубине души я давно ожидала этого предложения.

«Да, все и в самом деле вышло очень легко», — думала Мередит, возвращаясь вечером в Малибу. Куда проще, чем она ожидала. В её мозгу не было никаких сомнений. Предложение ведущей нью-йоркской телекомпании открывало перед ней самые радужные перспективы. Мередит понимала, что заслужила столь высокую честь, поэтому и согласилась сразу, без малейших колебаний.

Одного она не знала — как воспримет эту весть Ник. Соглашаясь на предложение Чака Уилларда занять место ведущей программы «Мир в фокусе», она даже не подумала о нем. А ведь было время, когда она и думать не смела о чем-либо подобном, не посоветовавшись сперва с Ником. Однако после её возвращения из Нью-Йорка отношения их дали трещину. Мередит прикладывала немало стараний к тому, чтобы все у них было, как и прежде, но удавалось ей это далеко не всегда. Ник тоже старался, но Мередит прекрасно понимала, что её стремление сделать карьеру наталкивается на немое сопротивление с его стороны. Он весьма недвусмысленно дал ей понять, что был бы счастлив, согласись она пожертвовать своей работой и целиком отдаться их семейной жизни. И вдруг Мередит с замиранием сердца осознала, что, по большому счету, у них с Ником все уже кончено. Взаимные обиды приводили ко все большему охлаждению между ними. Мередит обижалась на Ника за эгоизм и нежелание её понять, а Ник не мог простить ей того, что свою карьеру она ставила наравне с его собственной. Он настолько привык, что его мать жертвовала ради него всем, что совершенно не понимал, почему и Мередит не поступает таким же образом. Ее краткосрочное пребывание в Нью-Йорке оказалось для них обоих поворотным пунктом. Моментом истины.

— И ты уже приняла это предложение? — оторопело спросил Ник. — Даже не посоветовавшись со мной! Да как у тебя язык повернулся? Как ты могла?

Мередит посмотрела на него с вызовом.

— А о чем тут было советоваться? — переспросила она. — Разве ты хоть раз советовался со мной перед тем, как на несколько месяцев уезжать на съемки?

— Это совсем другое дело, — возразил Ник. — И ты это сама прекрасно понимаешь.

— Ничего подобного! — отрезала Мередит. — В том-то и беда, Ник — мне кажется, я вообще перестала понимать тебя!

— А это, между прочим, взаимно! — взорвался он. — Не я ли предупреждал тебя, что твоя поездка в Нью-Йорк может закончиться для нас обоих плачевно? Не я ли говорил, что не пройдет и нескольких месяцев, как тебе сделают новое предложение, ещё более соблазнительное? Бог свидетель: после возвращения ты очень изменилась, Мередит! Я из кожи вон лез, чтобы наладить наши отношения…

— Ну конечно! — взорвалась Мередит. — Я, значит, во всем виновата! Не позволила тебе вертеть собой, словно марионеткой! Я не твоя мать, Ник, и я не готова пожертвовать жизнью тебе в угоду!

— Господи, да ты вообще вычеркнула меня из своей жизни, — развел руками режиссер. — Или ты считаешь, что я слепой? Господи, да ведь даже когда мы с тобой лежим в постели, ты витаешь в облаках! Или представляешь вместо меня кого-то другого?

Мередит посмотрела ему в глаза.

— А тебе не приходило в голову, что мое поведение вызвано твоим отношением ко мне? — спросила она.

— Нет, — отрезал Ник. — А тебе — приходило?

— Мне всегда казалось, что у нас с тобой особые отношения, — сказала Мередит, отчеканивая каждое слово. — У нас было столько общего, как будто мы были слеплены из одного теста. Мы оба знали, как тяжко дается путь наверх. Я так надеялась, что у нас с тобой склеится… — На глаза ей навернулись слезы. — Я мечтала, что мы всегда будем вместе!

— Что ж, наверно — недостаточно мечтала, — жестко отрезал Ник и, прихватив пальто, направился к двери.

Мередит устремилась за ним.

— Ты считаешь, что это выход, Ник? — крикнула она ему вдогонку. — Просто взять и убежать?

Он не ответил.

— Куда ты?

Уже в дверях он остановился и спросил:

— Разве тебе не все равно?

— Нет, — срывающимся голосом выдавила Мередит.

— Я ухожу, — отрезал Ник. — Так что можешь меня не ждать. Хотя, что я говорю — тебе ведь на меня наплевать!

И он вышел, хлопнув дверью так, что весь дом заходил ходуном.

Мередит бессильно привалилась спиной к стене; по щекам полились слезы. «Господи, как же это случилось?» — снова и снова спрашивала она себя.

Три часа ночи, а Ника по-прежнему не было. Мередит, закутавшись в полы длинного зеленого халата, лежала, свернувшись калачиком на диване в полной темноте. Куда подевался Ник? Ведь рано утром он должен ехать в аэропорт — очередные съемки ждали его на Шри-Ланке. Неужели он даже не зайдет домой за вещами? И что ей теперь делать — ждать его или нет?

В одном Ник был прав, хотя поначалу Мередит и не хотела с этим соглашаться. Она и вправду изменилась. Из Нью-Йорка вернулась уже не той, что была прежде. Хотя и на время, но там Мередит окунулась в жизнь, о которой столько мечтала, и даже теперь, в Лос-Анджелесе, она то и дело ловила себя на мысли, что хочет вернуться в город Большого Яблока. Да, с Ником ей было весело и приятно — они вели богемный образ жизни, посещая все званые вечера и премьеры, — однако Нью-Йорк манил её все сильнее. Манхэттенский колорит притягивал её словно магнитом. К тому же Мередит нравилось самой быть в центре внимания; она любила, чтобы узнавали её, а не Ника со спутницей. Признавшись себе в этом, Мередит осознала: она была не из тех женщин, что способны долго оставаться в тени мужчины, даже любимого.

«А ведь я люблю тебя, Ник», — подумала она. Как бы ни повернулась дальше их судьба, она навсегда запомнит все хорошее, что у них было.

Пока Ник не попытался отнять у неё её мечту.

Мередит даже не заметила, как заснула. Проснувшись же, в первую минуту даже не поняла, где находится. Затем, почувствовав, что сжимает в руке диванную подушку, все вспомнила. В доме было темно и тихо. Где же Ник? Неужели он так и не вернулся? Мередит посмотрела на висевшие над камином часы. Половина шестого. Она решила перейти в спальню, чтобы поспать ещё пару часов, прежде чем ехать на работу.

Поднимаясь по лестнице, Мередит услышала какой-то шорох в спальне. Она приостановилась; сердце судорожно заколотилось. Шорох повторился! Ну конечно — Ник вернулся домой! Неужто он был по-прежнему настолько разгневан, что даже не стал её будить? Мередит поднялась по ступенькам и вошла в спальню. Первым делом в глаза ей бросились открытые чемоданы на полу. Ник же, стоя перед шкафом, доставал с полки рубашки.

— Неужели ты хотел просто собрать вещи и уехать? — не выдержала Мередит. — Даже не попрощавшись?

Ник даже не повернулся к ней.

— Мне казалось, мы уже попрощались, — холодно сказал он.

— Значит ты не хочешь поговорить со мной?

— А о чем нам разговаривать? — раздраженно спросил он. — Ты уже все решила. Решение ты приняла сама. Даже не удосужившись обсудить свои планы со мной. О чем нам после этого разговаривать?

— Речь идет о моей карьере, — твердо сказала Мередит. — Поэтому и решение я принимаю сама. Мы бы ещё могли договориться, если бы ты внял голосу разума.

— Я? — резко переспросил Ник, поворачиваясь к ней. — Господи, Мередит, да о чем же нам договариваться? Что у нас осталось общего?

— Мы могли бы встречаться…

— По уик-эндам, да? — саркастически спросил он. — Ты рассуждаешь, как ребенок, Мередит. О чем тут говорить? Ты будешь жить в Нью-Йорке, а я большинство уик-эндов провожу на съемках. Когда нам встречаться?

— Ты бы мог приезжать в Нью-Йорк, — упрямо произнесла Мередит. — Одна женщина со студии может сдать мне свою пустующую квартиру. А иногда я выбиралась бы к тебе…

— Давай уж не будем прикидываться, — махнул рукой Ник. — Я люблю тебя, Мередит, но я не согласен встречаться так редко. Урывками.

Хватит с меня — я в эти игры наигрался!

Мередит вдруг показалось, что он залепил ей пощечину. Она невольно отпрянула и вжалась в стену. Ник захлопнул чемоданы и направился к двери.

— Итак, ты уезжаешь? — выдавила она. — А ведь, когда ты вернешься, меня здесь уже не будет.

Ник остановился, однако смотреть на неё не стал.

— Твое дело, — безжизненным голосом промолвил он, устремляясь к лестнице.

Мередит промолчала. Лишь вышла из спальни и проводила его взглядом. И только услышав, как хлопнула входная дверь, дала волю чувствам и разрыдалась.

— Не забывай нас, — напутствовала её Кей. Стоя в дверях кабинета Мередит, она наблюдала, как подруга складывает в картонную коробку всякие мелочи. — И заскакивай, когда будешь прилетать в Лос-Анджелес.

— Непременно, — пообещала Мередит. — Ты тоже звони, если выберешься в Нью-Йорк.

— Да, конечно. — Кей состроила забавную гримаску, но видно было, что она с трудом сдерживает слезы. — Хотя я не представляю, какие у меня могут быть там дела.

Мередит натянуто улыбнулась. Она понимала, что ей будет остро недоставать Кей.

— Может, в отпуск прилетишь?

— Да, — кивнула Кей. — Возможно.

Мередит взяла со стола обрамленную фотографию Ника и задумчиво уставилась на нее.

— Наверное, не стоит брать её с собой, — сказала она, укладывая фотографию в коробку.

— Да, трудно тебе будет, — промолвила Кей. — По крайней мере — в первое время. Только послушай старого мудрого Хатхи: время — лучший лекарь.

Мередит улыбнулась шутке.

— Вот уж никогда не думала, что все у нас так кончится, — со вздохом сказала она.

— Никто не думает, — согласилась Кей. — Нам всегда кажется, что наши мужчины всю жизнь будут рядом и никуда не денутся. Даже мой бывший благоверный — чтоб ему в брюхо осиновый кол загнали! — Она вымучила улыбку. — Впрочем к тебе это не относится — такой красавице долго скучать не дадут.

— Надеюсь, что ты права, — покачала головой Мередит. — Но взгляд её сделался задумчивым.

Отнеся последние сумки к дверям, Мередит в последний раз обвела взглядом гостиную. Вдруг она что-нибудь забыла? Ее багаж был уже заблаговременно доставлен в аэропорт. Машину она продала, а для поездки в аэропорт взяла автомобиль напрокат. Закрыла все банковские счета и оставила извещение о перемене адреса. Все — прощай Лос-Анджелес!

Мередит в последний раз посмотрела на портрет Элизабет с ребенком. Господи, до чего же она любила эту картину! Ее так и подмывало взять картину с собой, но какое-то шестое чувство подсказывало, что делать этого не следует. Хотя — почему, казалось бы? Ник подарил картину ей, и она принадлежала ей по праву. После некоторого колебания Мередит все-таки сняла картину со стены и приставила к остальным вещам. Ник не осмелится отобрать у неё свой подарок.

Мередит порылась в сумочке, разыскивая ключи. Тщательно отделила ключи Ника от связки и оставила их на столе вместе с адресованным ему конвертом. «Мой прощальный подарок», — подумала она.

Несмотря на их ссору и всю накопившуюся горечь, ей было трудно покидать этот дом, в котором они с Ником провели столько счастливых часов. Захлопнув за собой дверь, она вдруг представила, что закрыла дверь в прошлую жизнь и должна теперь идти по коридору в неведомое.

Да, так и есть — впереди её ждет новая жизнь.