Стоя у окна, Александр смотрел вниз на запруженную автомобилями Виа Венето. Он уже решил, что Рим — единственный город на свете, не уступающий Манхэттену по насыщенности городских магистралей транспортом. Да, чтобы вовремя успеть в аэропорт, придется выехать пораньше. А на горизонте тем временем скопилась и уже приближалась к городу угрожающая масса темных туч. Да и прогноз предвещал грозу. Подавив зевок, Александр застегнул сорочку и потянулся за золотыми запонками. Проводив Донателлу, он долго не мог заснуть. Вчерашний вечер с дочерью Манетти лишний раз заставил его убедиться в том, насколько ему недостает Мередит. Да, он по-настоящему любил Мередит — теперь уже Александр в этом не сомневался. И права она была, тысячу раз права, сказав, что им обоим нужно время, чтобы все обдумать, проверить глубину и силу своих чувств. Разлука с Мередит помогла ему открыть глаза, удостовериться в том, насколько крепки его чувства. Да, он хотел жениться на Мередит! По возвращении в Штаты он попросит её руки, а потом, если Мередит отвергнет его предложение, будет повторять его вновь и вновь, пока она наконец не поймет, сколь много значат они друг для друга, и не согласится. Александр понимал, что Мередит пока ещё сомневается в нем, но был уверен: скоро все это изменится. Он улыбнулся своим мыслям. Никогда не отличаясь терпением, с этой женщиной он был необыкновенно терпелив. Чуждый романтики, за Мередит он ухаживал, соблюдая законы рыцарского отношения к даме. И тем не менее даже ему потребовалось немало времени, чтобы убедиться: это и есть настоящая любовь.
Александр посмотрел на телефонный аппарат. Может, позвонить Мередит и открыть ей сердце? Признаться? Нет, пожалуй, не стоит, — решил он. Пусть его приезд станет для неё неожиданностью. Тогда они и поговорят обо всем. Мередит должна знать, что он настроен серьезно.
Пока машина ползла по Виа ХХ Сеттембре, Александр пытался представить себе предстоящий разговор с Мередит. Он был уже твердо настроен высказать ей свою любовь. Только как? Он знал лишь одно: сегодняшний вечер должен им обоим запомниться на всю жизнь. Все должно быть идеально. Но как ему поразить Мередит?
Когда водитель, ища объездной путь, свернул на Виа Национале, оживленный торговый район, Александра осенило. Увидев по правую сторону небольшую ювелирную лавку, он вдруг вспомнил: именно сюда, бывая в Риме, приезжал его отец, чтобы купить подарок Мелине. Лавка эта славилась подбором необычных, крайне редких и даже уникальных драгоценностей — то есть именно тем, что и искал сейчас Александр.
— Остановитесь! — крикнул он водителю.
Тот испуганно встрепенулся.
— Что-нибудь случилось, синьор?
— Нет, — сказал Александр, поспешно вылезая из машины, которая ещё не успела окончательно остановиться. — Подождите здесь. Я долго не задержусь.
В лавке не было ни души. Александр подошел к застекленному прилавку и принялся разглядывать выставленные там диковины. Когда он любовался браслетом с изумрудами неописуемой красоты, из задней комнаты вышел продавец.
— Buon giorno, — поздоровался он. — Чем могу вам помочь?
Александр указал на браслет.
— Quant' e questo? — спросил он.
— Двести тысяч лир.
Александр призадумался. Браслет был восхитительный, но, заходя сюда, он имел в виду несколько другое.
— Мне бы хотелось посмотреть кольца, — сказал он. — Я ищу нечто особенное.
Лицо продавца просветлело.
— Тогда, пожалуй, я знаю, что вам нужно, — произнес он. — Подойдите сюда, пожалуйста.
Александр проследовал за ним в дальний угол к прилавку, на котором были выставлены самые поразительные кольца, которые он когда-либо видел. Бриллианты, рубины, изумруды, сапфиры — в самых разнообразных по форме и выделке золотых кольцах тончайшей работы. Одно прекраснее другого, ну и цены, понятно, заоблачные. Александр вгляделся в них пристальнее. Некоторые почти соответствовали его замыслу, однако ни одно не удовлетворяло всем требованиям. Он покачал головой.
— Нет. Это не совсем то, что я хотел.
— Может быть, синьор объяснит мне, что ищет, — любезно улыбаясь, спросил продавец.
— Да я ещё и сам не уверен, — задумчиво ответил Александр. — Я пойму это только, когда увижу.
Продавец задумался.
— Может быть, показать вам одну брошь? — осведомился он наконец.
— А что в ней особенного? — спросил Александр.
— Я только что получил её из Индии. Поразительная работа. Если желаете, могу показать…
— Будьте любезны.
— Подождите, пожалуйста. Я сейчас её вынесу.
Продавец скрылся за дверью, а Александр, оставшись один, снова залюбовался драгоценностями, и вдруг одно изделие привлекло его внимание. Он приблизился, чтобы рассмотреть его получше. Пожалуй, никогда он ещё не видел столь прекрасного ожерелья!
Тем временем продавец вернулся, держа в руке брошь.
— Вот, синьор, посмотрите…
Александр оборвал его на полуслове.
— Сколько стоит это ожерелье? — спросил он.
— Шестьсот пятьдесят тысяч лир.
— Могу я взглянуть на него?
Продавец поспешно извлек ожерелье из-под стекла и выложил на полоску черного бархата.
— Смею вас заверить, синьор — это лучшее произведение ювелирного искусства во всем Риме. Ему почти двести лет. Таких камней нигде больше днем с огнем не сыскать.
— Да, оно необыкновенное, — согласился Александр приглядываясь пристальнее. Сапфиры были в точности того же оттенка, что и глаза Мередит. — Я беру его. — И он вынул чековую книжку.
За иллюминатором «боинга — 747» раскинулась бескрайняя голубизна Атлантического океана. Куда ни кинь взгляд, была одна вода. «До чего обманчивой она кажется с такой высоты, — подумал Александр. — На первый взгляд, спокойная и синяя, как глаза Мередит, однако под гладкой поверхностью скрывалась неукротимая натура». Сколько раз он заглядывал в эти бездонные глаза, пытаясь понять, о чем она думает!
Александр достал из кармана кожаный футляр со своей драгоценной покупкой и раскрыл. Затем, осторожно вынув ожерелье, принялся разглядывать его, вертя так и этак на свету. Всего год назад, скажи ему кто-нибудь, что он выложит такую несусветную сумму ради подарка женщине, Александр рассмеялся бы ему в лицо. Но теперь все изменилось. Знакомство с Мередит Кортни перевернуло всю его жизнь. Она была тем идеалом женщины, который он так долго искал. Впервые Александр осознал, что такое любовь. Настоящая любовь. И он хотел, чтобы и Мередит поняла это. Никогда в жизни он настолько не вожделел женщину, и знал, что пойдет на все, лишь бы только доказать Мередит свою любовь. Душа его пела. Деньги никогда не имели для Александра большой ценности, поэтому, наконец осуществив свою мечту и влюбившись, он готов был с легким сердцем отдать за это все, чем владел.
Но вот почему он до сих пор держался с ней настолько неправильно? Говорил Мередит о неудержимом влечении к ней, о том, что они созданы друг для друга. Пытался возбудить в ней желание. Но так ни разу и не произнес волшебных слов. Ни разу не сказал, что любит её. Впрочем, до этого вечера в Риме он, пожалуй, ещё сам не осознавал этого. Чувство это настолько поразило его своей глубиной и остротой, что ему не терпелось поделиться им с Мередит.
Мередит едва успела выйти из студийного лимузина, доставившего её к подъезду дома, как дежуривший у входа швейцар со всех ног бросился к ней, чтобы взять у неё тяжелый атташе-кейс.
— Не нужно, спасибо, — улыбнулась Мередит. — Я сама справлюсь.
Швейцар услужливо придержал перед ней дверь.
— Вы уверены, мисс Кортни? А то я могу…
— Нет, Чарли, спасибо.
Она быстро прошла к лифтам и поднялась на двенадцатый этаж. Утомление от безумно напряженной работы последних дней уже начало сказываться. И черт её дернул согласиться вести две программы сразу! Хотя «Мир в фокусе» она выпускала ежедневно, причем почти всегда в живом эфире, «Глядя из Манхэттена» давалась ей ещё труднее. И не мудрено: в отличие от «Мира в фокусе», где она отвечала лишь за какую-то определенную часть передачи, работая с группой единомышленников, каждый выпуск «Глядя из Манхэттена» Мередит подготавливала практически в одиночку. Это была её программа, и она одна несла за неё полную ответственность. И сейчас, отпирая дверь своей квартиры, Мередит мечтала лишь о том, чтобы легко поужинать, принять горячую ванну и лечь спать пораньше. Однако кейс её раздувался от бумаг, вырезок и фотографий, которые её предстояло изучить. Фрагменты и разработки предстоящего интервью с Александром. Мередит поневоле улыбнулась. Александр. Она бы дорого дала, чтобы побыть сейчас с ним. Как ей его недоставало! Уже почти неделю он был в Риме, и каждый день разлуки казался ей вечностью. Лишь теперь она поняла, как много значил для неё этот человек. Каждый вечер, ближе к ночи, он звонил ей, и они долго, иногда часами, разговаривали. Потом Мередит долго лежала без сна, пытаясь разобраться в своих чувствах. Она понимала, что влюбляется в Александра. Но одного она не знала: возможно ли, чтобы у них было хоть какое-то будущее?
Оставив атташе-кейс у двери, она положила сумочку на стул в прихожей и сняла пальто. Затем присела на пуф и, скинув туфли, прослушала сообщения автоответчика. Александр не звонил. Вот уже сутки, как она не получала от него никакой весточки. Неужели его прилет откладывался? Что ж, тогда он, наверное, позже позвонит.
Ход её мыслей прервал звонок в дверь. Мередит подошла к двери и, не снимая цепочки, приоткрыла её.
— Да?
— Телеграмма для мисс Мередит Кортни, — сказал посыльный, протягивая ей конверт.
— Минутку. — Мередит закрыла дверь, сняла цепочку и снова открыла дверь. Быстро нацарапав свою фамилию на квитанции, взяла конверт и, дав посыльному на чай, поспешно вскрыла конверт. Телеграмма была от Александра:
«ПРИЛЕТАЮ АЭРОПОРТ КЕННЕДИ В 22:45 ТРАНЗИТНЫМ РЕЙСОМ НА МОНРЕАЛЬ ТЧК СТОЯНКА ЧАС ТЧК МОЯ МАШИНА БУДЕТ ЖДАТЬ ВАС У ДОМА В 21:30 ТЧК ДОЛЖЕН НЕПРЕМЕННО УВИДЕТЬСЯ С ВАМИ ТЧК ДЕЛО НЕОТЛОЖНОЙ ВАЖНОСТИ ТЧК С ЛЮБОВЬЮ АЛЕКСАНДР»
Мередит уставилась на телеграмму. Он написал «с любовью». Прежде Александр никогда не употреблял это слово, даже в тот вечер, когда пытался её соблазнить. Мередит всегда казалось, что слово это из разряда тех, которыми Александр пользовался крайне редко, лишь по особому случаю. И сейчас он написал «с любовью» перед тем, как встретиться с ней по пути в Канаду… И вдруг Мередит с поразившей её ясностью осознала: она уже любит Александра. Любит всем сердцем, несмотря на все свои усилия не допустить этого. И Александр — он ведь тоже её любит! «Все, путь назад отрезан, — решила Мередит. — Сегодня ты должна признаться ему в своих чувствах. Сегодня ты покажешь Александру, как его любишь!».
Вечер для мая выдался неожиданно ветреным и прохладным. Сидя в присланном за ней лимузине, Мередит с волнением следила за тем, как самолет Киракиса останавливается на посадочной полосе. И вот, уже увидев Александра на трапе, Мередит пришла к окончательному решению. Пусть в их распоряжении всего час времени, но она во что бы ни стало должна поделиться с ним своим открытием.
Выбравшись из машины, она поспешила навстречу Александру, который уже начал спускаться по ступенькам. Увидев Мередит, он тоже побежал к ней и они, встретившись, упали друг к другу в объятия. Затем расцеловались, сначала нежно, почти робко, а потом со все нарастающим пылом, пока не почувствовали, что ещё чуть-чуть, и они перестанут себя контролировать. Мередит вдруг показалось, что внутри у неё прорвалась какая-то плотина, и все чувства, сдерживаемые так долго, лавиной прорвались наружу. Она поняла, что любит, так беззаветно и безотчетно, как никогда в жизни. И для Александра эти минуты стали поистине звездными: он понял, что никогда больше не сможет жить без Мередит, что любит её всем сердцем и душой.
Первой молчание нарушила Мередит.
— Знали бы вы только, как я соскучилась! — прошептала она, легонько проводя пальцами по его лицу; так слепой определяет, как выглядит его собеседник.
— И я тоже. — Александр снова поцеловал её. — Впрочем я заранее знал, что так и будет.
Держась за руки, они направились к лимузину. Александр открыл дверцу, помог Мередит забраться внутрь и уселся рядом.
— Ваша телеграмма встревожила меня, — призналась Мередит. — Что-нибудь случилось? Почему вам нужно сегодня же лететь в Монреаль?
Александр нахмурился.
— Дело в том, что в здании нашего местного филиала случился пожар, — пояснил он. — Подозревают, что это был умышленный поджог. Я мог бы полететь в Монреаль прямо из Рима, но должен был во что бы ни стало увидеть вас.
— Я очень рада, — ответила Мередит.
— День выдался долгий и трудный, — сказал Александр. — Я покинул отель ранним утром, но из-за непогоды аэропорт Леонардо да Винчи был закрыт. В ожидании разрешения на вылет я позвонил в Нью-Йорк, и вот тогда и узнал от Джорджа о пожаре в Монреальском офисе. — Он потряс головой. — А ведь у меня были для нас с вами такие грандиозные планы на сегодняшний вечер…
— Ничего страшного, — улыбнулась Мередит. — Я дождусь вашего возвращения.
Александр внимательно посмотрел на нее.
— Послушайте, Мередит, — вдруг предложил он. — А что, если вы полетите со мной? Нам надо столько сказать друг другу…
— Увы, я не могу, — развела руками Мередит. — В жизни ещё не была настолько занята. Да и не так просто для женщины сорваться в другую страну прямо посреди ночи…
Александр кивнул.
— Да, я понимаю, хотя все равно чертовски жаль. — Он порывисто привлек её к себе. — Господи, если бы только знали, до чего же мне хочется остаться с вами. — На мгновение их глаза встретились.
— Мередит, я люблю вас.
— Александр, я люблю вас.
Оба произнесли эти слова одновременно, в унисон. И продолжали смотреть друг на друга влюбленными глазами, ошеломленные силой своих чувств.
— Может, послать этот Монреаль к чертовой матери? — вздохнул
Александр.
— Я бы тоже могла послать ко всем чертям свою завтрашнюю программу, — промолвила Мередит. — Увы, все это не реально.
— Я бы мог отправить вместо себя Джорджа, — предложил Александр, покрывая поцелуями её шею.
Мередит погладила его по волосам.
— Так нельзя, — прошептала она, хотя втайне надеялась, что он все-таки сумеет остаться. Хотя бы на одну эту ночь… — Там нужны именно вы.
— Я могу улететь утром, — хрипло выдавил Александр. — Или — овладеть вами прямо сейчас… Вот здесь…
Мередит отстранилась, не зная, шутит он или нет.
— Мы ждали так долго, — срывающимся голосом промолвила она. — Подождем ещё денек…
Александр прервал её поцелуем в губы.
— Я ждал уже слишком долго, — возразил он. — И больше ждать не хочу…
Мередит обняла его и прижала к себе.
— Я буду ждать вас, — пообещала она. — И никуда от вас не денусь.
— Ловлю на слове, — прорычал Александр с притворной угрозой в голосе.
— Можете не опасаться, — заверила его Мередит. — Теперь вам от меня при всем желании не избавиться.
Александр полез в карман и достал изящный кожаный футляр.
— Это я купил для вас в Риме, — сказал он. — В небольшой лавчонке на Виа Национале. Едва я увидел эту вещицу, как понял: она создана для вас.
Мередит раскрыла футлярчик и, не удержавшись, ахнула от восхищения. Драгоценности ей дарили и прежде, и она уже не изумлялась при виде бриллиантов и сапфиров, но ожерелье сразило её наповал.
— Оно старинное, — добавил Александр. — Ему свыше двухсот лет. — Вынув ожерелье из футляра, он надел его на шею Мередит.
— В жизни не видела подобной красоты, — прошептала Мередит. — Оно просто дивное. Это самое настоящее чудо.
— Вы — мое чудо! — хрипло прошептал Александр, в темноте целуя её в губы. Черный кожаный футлярчик вывалился из его рук и упал куда-то вниз.
А Мередит мысленно взмолилась, чтобы ближайшие два дня пронеслись как можно быстрее.
Лист бумаги, на котором были напечатаны три строчки, был по-прежнему, как и в течение всего утра, вставлен в пишущую машинку. На углу стола стояла нетронутая чашка кофе, давно уже остывшего. Рядом высилась кипа невскрытых конвертов. Мередит стояла у окна, глядя на улицу невидящим взором. В руке она держала последний номер журнала «Пипл», раскрытого на странице с огромной фотографией Александра, которая была сделана в каком-то римском ресторане. Он был в обществе молодой и очень красивой женщины, в которой автор заметки опознал Донателлу Манетти, дочь Карло Манетти, итальянского автомобильного короля. Оба улыбались и выглядели давно и близко знакомыми. «Черт бы тебя побрал, Александр! — с горечью подумала Мередит. — Наслаждаешься сейчас, должно быть, тем, как ловко меня провел? Разыгрывал влюбленного. Или это месть за то, что я слишком долго не поддавалась? Наверно, ты там обхохотался в своем Монреале!»
— Господи, ну какая же я дура! — в сердцах вскричала она, швыряя журнал на пол.
Упав в кресло, Мередит вынула из выдвижного ящика стола изящный кожаный футляр. Медленно вынула ожерелье и уставилась на него, вспоминая тот поздний вечер, когда Александр преподнес ей этот драгоценный подарок. То был, без сомнения, счастливейший вечер в её жизни. Она впервые не только разобралась в своих чувствах, но и призналась Александру в любви. Готова была ему отдаться. В самом деле, если бы не его срочный отлет в Монреаль, они в ту же ночь оказались бы в постели. И Александр получил бы то, чего так долго и упорно добивался от нее.
Мередит дала себе слово не плакать, каким бы болезненным не оказался для неё разрыв с Александром. «Не стоит он того, — напоминала она себе. — Не говоря уж о том, что виноват не только он. Нельзя быть такой дурой! Нужно было сразу раскусить его игру. Всем ведь известно, какой он бабник, а горбатого, как говорят, могила исправит. Господи, какая же я дуреха!».
Мередит вспомнила слова любви, которыми они с Александром обменялись в аэропорту имени Кеннеди. «Ну кто мог подумать, что он окажется таким злопамятным? Я ему отказала, так он решил отомстить мне, заставив полюбить себя! Что ж, он со мной поквитался с лихвой. Но как я могла ему поверить?»
В эту минуту вошла её секретарша.
— Мередит, на первой линии Александр Киракис…
— Скажи, что меня нет!
— Но он говорит, что дело крайней важности!
— Скажи, что я вышла! — раздраженно приказала Мередит.
Синди уставилась на неё с нескрываемым недоумением.
— А как же интервью? Вы не забыли, что сроки поджимают?
— Ничего я не забыла! — Мередит сорвалась на крик. — Я сама перезвоню ему, когда мне будет, что ему сказать… насчет интервью. И больше не подзывай меня, когда он звонит!
Впервые за долгое время Александр провел пресс-конференцию в Мировом Торговом Центре, на которой официально заявил, что его корпорация начинает заниматься ядерными исследованиями. Он рассказал о новом атомном центре, отстроенном в районе Мохавской пустыни в Южной Калифорнии, к востоку от крупной базы морской пехоты. Он рассказал также о том, что возглавит проект доктор Барри Марчвуд, один из виднейших в мире специалистов по ядерной физике, который ранее руководил аналогичным центром в Лос-Аламосе. Александр категорически опроверг слухи о том, что эти исследования со временем приведут к созданию или усовершенствованию ядерного оружия, однако вдаваться в подробности не стал.
— Ну вот, опять нарубил дров, — укорял его Джордж, когда, возвратившись с пресс-конференции, они сидели в кабинете Александра. — Завтра все газеты в свободном мире выйдут с сенсационными сообщениями. Я уже заранее знаю, что заголовки будут кричать: «Александр Киракис — пособник гонки ядерных вооружений!».
Александр мерил шагами кабинет, храня ледяное молчание. Джордж выжидательно посмотрел на него. Из Монреаля его друг возвратился в каком-то странном настроении и с тех был то подавлен, то излишне раздражен; словом, сам не свой. Джордж знал, что история с поджогом здорово подпортила Александру настроение, однако чувствовал, что дело не только в этом. Александр стал страшно вспыльчив и раздражителен, причем заранее нельзя было угадать, что послужит поводом для очередного взрыва. Джордж решил, что приставать к нему с расспросами не станет. Александр дал ясно понять, что не намерен обсуждать свои проблемы, и Джордж не собирался нарушать запрет. Вот и сейчас, сославшись на неотложные дела, он извинился и удалился из кабинета.
Оставшись один, Александр почти сразу направился к себе в апартаменты. У двери его встретила секретарша.
— Мистер Киракис, вам только что доставили с курьером бандероль, — сказала она. — Я положила её на ваш стол.
— Спасибо, Стейси, — рассеянно буркнул он.
Войдя в кабинет, он закрыл за собой дверь и сразу прошел к столу. Развернул запечатанную бандероль — внутри оказался до боли знакомый кожаный футляр. Александр осторожно раскрыл его и уставился на сапфировое ожерелье. Итак, Мередит вернула его подарок. Не приложив даже записки. Просто отослала. Он был уже в полушаге от того, чтобы осуществить свою давнишнюю мечту и жениться на ней, а проклятая фотография в журнале «Пипл» все испортила! Неужели теперь ему не удастся вернуть Мередит? В припадке бешенства Александр смахнул на пол все бумаги со стола. Затем немного постоял и, по-прежнему тяжело дыша и дрожа от гнева, принял решение. Перегнулся через стол и нажал кнопку на пульте управления.
— Стейси, я скоро уйду. Сегодня больше не вернусь.
— А как я могу с вами связаться?
— Никак, — процедил он.
Мередит поспешно преодолела запруженный людьми вестибюль здания студии и вышла на Пятьдесят вторую улицу. Порыв холодного ветра едва не сбил её с ног. Погода в последний месяц словно свихнулась — то целый день, не переставая, лил дождь, то дул пронизывающий ветер. Словом, никто не догадался бы, что май уже в самом разгаре. Мередит знала, что сегодня студийный лимузин ждать её не будет; заранее решив походить по магазинам, она взяла такси. В последние недели она просидела все вечера взаперти дома и теперь решила наверстать упущенное.
Она не заметила, как открылась дверца машины, и Александр, выпрыгнув наружу, преградил ей дорогу.
— Добрый вечер, Мередит.
Глаза Мередит гневно засверкали.
— Вечер был добрым, — отчеканила она. — До сих пор.
— Мы должны поговорить. Это крайне важно — для нас обоих.
— Мне не о чем разговаривать с вами.
— Но мне есть, что вам сказать, — настойчиво произнес он.
— Я ничего не хочу слушать, — гневно отрезала Мередит, отступая в сторону.
— Это касается предстоящего интервью, — сказал Александр, устремляясь за ней.
Мередит резко остановилась и обернулась.
— Вот как? — ледяным тоном спросила она. — И в чем же дело?
— Не кажется ли вам, что пора уже записать его? — спросил Александр. — Если мне не изменяет память, то близится крайний срок.
— Ваша забота очень трогательна, — сказала Мередит. — Однако, заверяю вас — я ни о чем не забыла. Когда у меня будет все готово, я свяжусь с вашей секретаршей.
— Только поторопитесь, — предупредил Александр. — В конце месяца я улетаю.
— Дела?
Он покачал головой.
— Нет, отпуск. Впервые за долгое время.
— И как её зовут? — процедила Мередит.
Александр нахмурился.
— Женщины тут ни причем, — сказал он. — Я улетаю в Саутгемптон на крупный турнир по поло. Пробуду там примерно неделю.
— Что ж, тогда встретимся по вашему возвращении, — кивнула Мередит.
— Я думал, что, быть может, вы хотели бы записать фрагменты матчей для своей программы, — произнес Александр.
Чуть подумав, Мередит кивнула.
— Вполне возможно. Я дам вам знать.
Александр в свою очередь кивнул.
— Вы хотели сказать мне ещё что-нибудь? — холодно спросила Мередит.
— Да, — кивнул он. — Я люблю вас.
Мередит сделала вид, что не слышала.
— Мне пора, — сказала она. — Если я приму решение снимать матч, то извещу вас через секретаршу.
Александр молча проводил Мередит взглядом. На этот раз он уже не пытался её остановить. Он знал, что это бесполезно. Однако отчаиваться он не собирался. Рано было сдаваться. Их знакомство с Мередит началось с разговора об интервью, и его же он использует, чтобы вновь вернуть её и завоевать её любовь.