Вашингтон, округ Колумбия, сентябрь 1985 года

Джейм шагала по запруженному людьми терминалу международного аэропорта Даллеса, одетая в свою любимую «униформу» — свободную блузку, перехваченную в талии поясом, и облегающие джинсы, заправленные в высокие башмаки. Она целеустремленно протискивалась сквозь толпу, неся на левом плече тяжелую сумку. Приблизившись к багажной карусели, она достала из кармана квитанции и окинула взглядом транспортер, отыскивая свой чемодан. «Куда он задевался, черт побери?» — спрашивала себя Джейм, наблюдая за тем, как из окна раздатчика появлялись все новые чемоданы всевозможных размеров и расцветок, ни капли не похожие на ее багаж.

«Ну наконец-то», — подумала она, заметив на ленте транспортера темно-коричневый кожаный чемодан.

Получив багаж, Джейм сделала следующую остановку в пункте проката автомобилей. К ее разочарованию, там остались лишь мало — и микролитражки. Получив ключи от красной «тойоты», она отодвинула сиденье как можно дальше от руля, но все же чувствовала себя в салоне довольно неуютно по сравнению со своим просторным джипом. , Проезжая по шоссе, соединявшему аэропорт с Вашингтоном, Джейм поймала себя на том, что думает о Марти. Как ни пыталась она изгнать его из своих мыслей и сердца, это ей пока не удалось. Она любила этого человека и даже всерьез подумывала выйти за него замуж. Знакомство с Кэнтреллом выходило далеко за рамки очередной легкой интрижки. И он ее предал. «Что ему посулили? — гадала Джейм. — Что он рассчитывал получить? Узнаю ли я когда-нибудь об этом?» На ее глаза набежали непрошеные слезы и потекли по щекам. После исчезновения отца Джейм поклялась, что никому не даст причинить себе боль, но Марти сумел преодолеть ее сопротивление, она позволила себе влюбиться в него;

«Будь он проклят! — думала Джейм. — Это никогда не повторится — никогда!»

В который уже раз Джейм спрашивала себя, сколько времени из прошедших шести месяцев она потратила впустую, какая доля полученных ею сведений о последней поездке отца в Париж была истиной, а какая — сфабрикована, чтобы сбить ее со следа. Был ли отец мошенником, или Марти сказал правду, когда утверждал, что отец состоял на секретной правительственной службе? Сколь бы невероятными ни показались в первый миг его слова, шпионская история была единственным разумным объяснением. Кто-то предпринимал отчаянные усилия, чтобы Джейм никогда не узнала правду. Кому понадобилось скрывать следы предполагаемого мошенника? Разве что у отца были сообщники, но это казалось не правдоподобным.

Глянув в зеркальце, Джейм заметила голубой «форд-эскорт», тот самый автомобиль, который вместе с ней выехал со стоянки аэропорта. Еще раньше она видела его на подъездной дорожке. «Неужели он следит за мной? — подумала она. — Господи, у меня начинается паранойя!» Джейм глубоко вздохнула. Ей требовалось взять себя в руки. Отныне она не имела права терять самообладание. Она подозревала, что впереди ее ожидает длинная ухабистая дорога.

Нечто вроде полосы препятствий.

— Государственная измена? — Джейм энергично покачала головой. — Нет. Я не верю. Этого не может быть!

Конгрессмен Уильям Блэкуэлл сочувственно смотрел на нее. Долгие годы он был близким другом Колби, и мысль о том, что именно ему придется рассказать внучке Гаррисона правду о ее отце, внушала Блэкуэллу страх.

Однако, согласившись помочь ей, он и не подозревал, что разговор вызовет у Джейм такой взрыв эмоций. Принимая в расчет обстоятельства дела, Блэкуэлл полагал, что за последние годы она выслушала столько лжи, что хватило бы на целую жизнь, и заставил себя быть по возможности честным с ней. Он набрал полную грудь воздуха и нахмурился.

— Я понимаю, что вы чувствуете, Джейм, но…

Джейм вновь покачала головой.

— Нет, конгрессмен Блэкуэлл, — ровным тоном произнесла она. — Вы не знаете моих чувств и не можете их понимать. Ради всего святого, ведь он мой отец! Неужели вы подумали, что я поверю, будто… — Джейм запнулась и беспомощно развела руками.

— Тут нечему удивляться, — заметил Блэкуэлл, раскуривая трубку. Комнату сразу заполнил запах табака.

Джейм слегка затошнило, но она не сказала ни слова. — Так и должно было быть, — продолжал Блэкуэлл. — Ваш отец не мог рассказывать о своей работе никому, даже членам семьи.

— Давно ли… — Джейм осеклась, словно захлебнувшись словами.

— Очень давно, — ответил Блэкуэлл. — Ваш отец вернулся к активной деятельности сразу после войны. К этому времени УСС было расформировано и его место заняло новое агентство, предшественник нынешнего ЦРУ.

— А обвинения в измене? — В этот миг Джейм совсем не была уверена, что ей хочется знать.

Блэкуэлл отвел взгляд в сторону.

— Судя по всему, он продался Советам.

«Продался, — с горечью подумала Джейм. — В последнее время такое происходит все чаще». Она с недоверием посмотрела на Блэкуэлла.

— Нет, только не мой отец, — убежденно произнесла она.

— Это еще не все, — хмуро сказал Блэкуэлл. — Его арестовали в Ницце, переправили в Штаты для суда и посадили в федеральную тюрьму.

Джейм вскинула голову.

— Где? Здесь? — спросила она, внезапно ощутив надежду. Мартин утверждал, что отца убили во Франции.

Так, может быть, он все еще жив? — В какую тюрьму?

— Форт-Левенуэрт, штат Канзас. — Блэкуэлл сделал паузу. — Там он скончался.

Джейм прижала ладонь к губам, она была слишком ошеломлена, чтобы говорить.

— Когда? — осведомилась она, обретя наконец голос. — Я имела в виду, сколько он… — У Джейм перехватило дыхание.

— Около десяти лет, если мои источники не ошибаются, — мягко ответил Блэкуэлл.

Почувствовав, как на ее глаза наворачиваются слезы, Джейм заставила себя не плакать.

— Почему же он не попытался связаться со мной? — спросила она. — Столько времени прошло, а он ни разу не позвонил, даже не написал. Если бы я знала, что он находится в Штатах, то могла бы навещать его…

— Боюсь, именно этого он хотел меньше всего, — сказал Блэкуэлл. — Если бы я сидел в тюрьме по обвинению в государственной измене, я бы не только не хотел, чтобы об этом знала моя дочь, я бы всячески этому противился.

Джейм едва сдерживала слезы.

— Все эти годы… так много лжи. — Она медленно поднялась на ноги. — Я уже не знаю, кому и чему верить.

Блэкуэлл нахмурился.

— Что бы вы ни думали, Джейм, я своим источникам доверяю, — негромко произнес он, пряча в стол папку.

Джейм вымученно улыбнулась.

— Это очень слабое утешение… и все же я благодарна вам за то, что вы нашли для меня время. — Она протянула руку.

Блэкуэлл осторожно пожал ее ладонь.

— Берегите себя, Джейм, — сказал он. — Продолжая поиски, вы играете с огнем.

Джейм кивнула:

— Понимаю. Но я должна это сделать.

Тем же вечером она вылетела в Канзас.

— Что ей удалось выведать у Блэкуэлла? — спросил Уорнер.

— Только то, что написано в официальных отчетах.

— Вот и хорошо.

— Ничего хорошего, — возразил его собеседник. — В настоящий момент она направляется в Форт-Левенуэрт.

— Вы знаете, как поступить.

Форт-Левенуэрт, штат Канзас

Федеральная тюрьма находится примерно в двадцати девяти милях к северо-востоку от Канзас-Сити. Джейм позвонила начальнику тюрьмы, как только зарегистрировалась в гостинице «Хайатт». Поначалу тот разговаривал неохотно, но, поняв, что Джейм не отступится и не уедет домой, как он ей прямо посоветовал, все же дал согласие на встречу, намекнув, что он человек занятой и не сумеет уделить ей много времени. О том, чтобы пройти на территорию тюрьмы и поговорить с заключенными, не могло быть и речи. «Что он скрывает?» — думала Джейм, проезжая по Семьдесят третьему шоссе по направлению к Левенуэрту. Теперь она подозревала всякого, с кем говорила. «И не без веских причин», — твердила она себе.

Джейм поставила взятую напрокат машину у тюремных ворот. Главное здание, видневшееся вдали, оказалось намного больше, чем она ожидала. Оно было серое и мрачное. Обширный тюремный двор окружали ряды заборов, увенчанных колючей проволокой. Даже сейчас Джейм было трудно поверить, что ее отец когда-то находился здесь. «Кто угодно, только не папа», — повторяла она мысленно.

Повинуясь указаниям служащего, Джейм подкатила к зданию, где, как ей сказали, ее встретит кто-нибудь из сотрудников и проводит в кабинет начальника. Поджидавший ее охранник в униформе ввел Джейм внутрь и велел подождать, а сам скрылся в маленьком помещении.

Через несколько секунд он вернулся и сказал:

— Начальник ждет вас. Пройдемте сюда.

Они вышли в тюремный двор. Появление Джейм было встречено свистом, кошачьим мяуканьем и похабными выкриками заключенных.

— Не обращайте на них внимания, — посоветовал охранник.

— А я и не обращаю, — ответила Джейм. «Хотя это не так-то просто», — подумала она.

Четверть часа спустя она уже сидела в кабинете начальника тюрьмы. Человек, занимавший кабинет, оказался лишь заместителем начальника. Это был приземистый плотный мужчина лет пятидесяти пяти с лицом, напоминавшим свиное рыло, и отвислым брюхом. Он объяснил, что начальника вызвали по срочному делу накануне ее приезда. «С чего бы это?» — подумала Джейм. Совпадение?

Она не поверила в это ни на минуту.

— По данным архива, ваш отец находился здесь в заключении с марта шестьдесят восьмого до самой смерти в мае семьдесят пятого года, — сообщил мужчина.

— От чего он умер? — спросила Джейм, сделав непроницаемое лицо.

Заместитель полистал бумаги в папке-скоросшивателе, которая лежала перед ним на столе.

— Видите ли, наши данные неполные, многие документы сгорели в пожаре, который произошел в архиве несколько лет назад.

«Ну да, еще бы, — подумала Джейм. — Я даже не удивлена».

— Должно же у вас остаться что-то… — заговорила она.

— Да, конечно. Вот, смотрите, — ответил мужчина, выдавив улыбку. — У него был рак. Рак легких. Первым диагноз поставил тюремный врач в семьдесят пятом году.

Джейм не могла скрыть изумления.

— Скажите, где он похоронен? — холодным тоном осведомилась она.

Мужчина суетливо заерзал.

— Тела заключенных всегда передаются для погребения родственникам, — сказал он.

— Я единственная его родственница, — настаивала Джейм. — Почему меня не известили?

— Я… я не знаю. — От волнения мужчина начал заикаться. — Но я уверен, что с вами пытались связаться…

— Да так и не связались, — перебила Джейм ровным голосом, в котором звучал гнев. — Итак, вы хотите сказать, что не имеете понятия, где находится его тело?

— Был пожар, — напомнил мужчина. — У нас не осталось записей…

— Я не верю ни единому вашему слову, — ответила Джейм, посмотрев ему в глаза. — Большую часть жизни мой отец отдал службе государству. Как мне сказали, он был одним из первых агентов, завербованных УСС в ходе Второй мировой войны, он был героем и сотрудничал с французским Сопротивлением. Никто и никогда не убедит меня в том, что он предал свою страну. Я даже не уверена, что он мертв, — сказала Джейм, поднимаясь на ноги. Ее глаза потемнели от злости. — Всего хорошего, — добавила она и вышла, хлопнув дверью.

Как только она покинула кабинет, заместитель начальника схватил трубку и торопливо набрал номер.

— Это Бейкер из Левенуэрта, — тихим, приглушенным голосом сказал он. — У нас серьезные неприятности…

Джейм откинулась на спинку заднего сиденья такси и глубоко вздохнула. Перед ее глазами в сгущавшихся сумерках маячили знакомые очертания Манхэттена, извещая о том, что она почти дома, но ей это было безразлично. Все ее мысли были обращены к событиям последней недели. Она думала о том, что ей удалось — точнее, не удалось — выяснить в архиве. «Пусть меня считают простофилей, пусть первыми выложат свои карты», — думала она.

Что они скрывают, черт побери?