Люсинда оцепенела. Все мысли мгновенно вылетели у нее из головы, но, очнувшись, она побледнела.

— Кто тебе Оказал?

— Незачем играть в прятки, — отрезал Томас.

Конечно, он непременно бы догадался, что она беременна. Достаточно внимательно понаблюдать за ней, чтобы заметить — она поправляется.

Когда Синди поняла, что забеременела, она решила сразу же уйти с работы. Но дальше этого она не пошла. Теперь же дело осложнилось. Если известно Томасу, значит, он обязательно при первой же встрече расскажет отцу. А дочь не собиралась ему открываться.

Она приложила руку ко лбу.

— Как ты узнал? Райс усмехнулся.

— Какая разница! Мэри Саймон сообщила, что ты плохо выглядишь, по-видимому, беременна.

Тяжелый удар. Люсинда закрыла глаза, пытаясь представить, где состоялся доверительный разговор: в кабинете босса, где Мэри присела на край стола, у стойки в баре или в его постели? Следовало догадаться, что сослуживица заметила ее состояние. Теперь загадочное замечание о новой работе, о том, что Синди вряд ли справится с «трудными денечками», вырисовывалось отчетливо: Мэри догадалась об истинной причине ее ухода.

— Почему же ты сразу не сказал? — спросила Люсинда с возмущением. — К чему такие шарады?

— Надеялся, ты сама будешь со мной откровенной. — В голосе Томаса зазвучала ярость. — А ты вообще замкнулась.

— Разве я обязана посвящать тебя в личные дела? — спросила девушка звенящим от напряжения голосом. — Тебя это совершенно не касается. — И тут же поняла, что говорить так не следовало. У Райса перекосилось лицо, и Люсинда заторопилась объяснить: — То есть… я имела в виду…

— Не продолжай, Люси! Запомни: именно это меня касается!

— Да, ребенок твой, — горячо подхватила она, — но мне от тебя ничего не нужно. Оставь меня в покое. Лучше бы ты вообще никогда не появлялся на моем пути!

Томас не поймет, что разрушил ее жизнь. — буря чувств бушевала в душе Люсинды. Она отдала гораздо больше, чем любовную страсть. Как жить дальше, если он предъявит права на ребенка? Синди представила, как Томас регулярно появляется в ее доме, чтобы увидеться с сыном или дочерью. Даже если он влюбится в очередную Реджину Таббс. Неужели хватит сил выдержать подобные муки? А Мэри точно рассчитала удар — решила стать секретарем босса и раскрыла тайну.

— Ну как бы там ни было, а я здесь. И ты ошибаешься, если полагаешь, что сумеешь избавиться от меня, — заявил Райс.

— Но почему?.. — спросила Синди надтреснутым голосом, быстро взглянув на Райса: он еще не остыл от гнева.

— Почему? Ты, наверное, считаешь меня последним мерзавцем. По твоему мнению, я способен переспать с женщиной, бросить ее беременной и не брать на себя никакой ответственности?

Томас взъерошил волосы, сел на диван и сжал руки, уперев локти в колени.

Забавно, размышляла Люсинда, сны никогда не похожи на реальность. В детстве, мечтая о будущем, она представляла, как влюбится, выйдет замуж, создаст нормальную семью и жизнь станет удивительно счастливой.

А что получилось? Она влюбилась совсем в другого человека, у нее будет семья, но без взаимности. Смешно. Однако она испытывала глубокую тоску.

— Ты же сказала, что предохраняешься, — нарушил молчание Райс. На лице Люсинды появилось выражение вины и обиды.

— Я солгала, — призналась она, стиснув руки. — Я не предполагала, что такое случится. — Заметив недоверие в его глазах, девушка заговорила быстро и горячо: — Но я же не сплю со всеми подряд! Почему я должна предохраняться? На всякий случай? Я не ожидала, что могу забеременеть. Единственный раз в жизни я была с мужчиной — с тобой.

— Ну, раз это произошло, нужно решать, что делать, — настаивал Томас.

— Если ты рассчитываешь, что я намерена избавиться от ребенка, то глубоко ошибаешься! — разозлилась Синди.

— Не будь идиоткой! — резко прервал ее Райс. — Я не имею в виду такой выход.

— Тем более. Начинать обсуждение твоих отцовских прав несколько преждевременно. Может, подождем, пока ребенок родится?

Томас проигнорировал ее слова.

— Нравится тебе или нет, но я — отец ребенка, — спокойно заговорил он, — и единственное, что полагается сделать в подобной ситуации, — скрепить наши отношения законным браком.

— Нет! — отрезала Люсинда.

— Почему?

— Мы не любим друг друга… — начала она, но Томас резко прервал ее:

— Перестань жить в выдуманном мире, Люси! Завтра утром мы сообщим о нашем решении твоему отцу.

— Ни в коем случае!

Неужели Райс действительно думает, что она согласится выйти замуж, зная, что он женится только ради ребенка?

— Скоропалительные браки обречены на развод, — объявила девушка.

Томас невесело рассмеялся.

— Откуда такая статистика?

— Факт общеизвестный. — И Синди продолжала настойчиво: — Я прекрасно справлюсь сама. Я не нуждаюсь в твоей финансовой помощи. Вернусь домой и…

Томас не дал ей договорить.

— Я не позволю возвращаться к отцу и брать у него деньги на воспитание моего ребенка.

— Не смей мне указывать, что делать! — закричала Синди.

Они со злостью уставились друг на друга. Потом гость поднялся:

— Я хочу выпить кофе. А ты?

Она отрицательно покачала головой.

— Тогда стакан соку? — предложил Райс. Люсинда кивнула, надеясь, что, пока он будет на кухне, она хоть немного придет в себя. Подав девушке апельсиновый сок, Томас спросил:

— Тебе получше?

И хотя она не почувствовала себя легче, Райс явно успокоился, с его лица исчезло ожесточение.

— Мы можем беседовать без истерики? — спокойно спросил Томас. , Синди вспыхнула от обиды, но промолчала.

— Итак, ты не желаешь, чтобы я давал деньги на ребенка, но проблемы-то остаются. Ну, например, как отнесется отец к твоему положению?

— В восторг он, конечно, не придет, — задумчиво протянула она, потягивая сок, — Новость явно его потрясет и разочарует.

Пожалуй, даже мягко сказано, подумала про себя Люсинда. Мистер Блэр всегда стремился наставить дочь на путь истинный. Сам он очень много работал и, несмотря на занятость, интересовался ее школьными делами и чем мог помогал. Естественно, отец переживал, когда, закончив курсы секретарей, Люсинда стала проводить время в компании молодых богатых бездельников. И размолвку с серьезным человеком, каким в его глазах являлся Райс, безусловно воспримет болезненно.

— Он разочаруется еще больше, узнав, что ты отказываешься выйти за меня замуж, — мягко проговорил Томас. У Синди от возмущения заблестели глаза. — Он меня поймет, — добавил Райс.

— Ты уверен? Отец предпочитает, чтобы я вышла замуж по любви.

Томас сжал губы.

— Значит, мне придется убеждать его в том, что я тебя сильно люблю, да? — Девушка отчаянно посмотрела на него. — В жизни есть вещи похуже, чем вступление в брак ради ребенка, — жестко произнес он. Люсинда слушала нахмурившись. — Порой браки по любви распадаются через две недели. Мы же, по крайней мере, знакомы не первый день.

— Больше по разговорам, — сказала Синди с горькой иронией. — К тому же папа не поверит в мою сказочку о любви.

— Поверит. Люди охотно принимают за чистую монету то, что им кажется правдой. А я, в конце концов, не страшнее эпидемии чумы.

— Скромная оценка, — ехидно заметила Люсинда.

Райс рассмеялся, причем гораздо веселее.

Хотя девушке очень не хотелось признаваться самой себе, но Томас прав: они действительно знают друг друга, и весьма неплохо. Разве не поэтому она влюбилась в босса? Под внешней жесткостью, властностью и немногословием скрывались острый ум, порядочность, мужское обаяние.

А изучил ли ее Райс? По мнению Люсинды, он видел в ней беззаботную молоденькую ветреницу, у которой не возникает никаких проблем в жизни. К тому же девушка помнила, что с самого начала боссу не понравилась. Или теперь он изменил мнение и считает ее физически привлекательной? Но суть дела не менялась: Синди не принадлежит к типу женщин, которых он предпочитает. И если бы она не забеременела, Томасу даже не пришло бы в голову сделать ей предложение. Возможно, их интимная связь продолжилась, но лишь на какое-то время.

— Твой отец предпочтет, чтобы о тебе заботились, — утверждал Томас, — чем постоянно беспокоиться о матери-одиночке, еще несозревшей для воспитания ребенка. Да ты сама еще ребенок, Люси!

— Ты опять о своем. Большое спасибо, — пробормотала Синди.

— Подумай над моим предложением. — Райс стал собираться. — Я зайду завтра утром…

После ухода Томаса Люсинда уставилась невидящими глазами в стену. Она не считала себя инфантильной, но, видимо, Томас считал, что она ведет себя с ним весьма импульсивно и реагирует на серьезную ситуацию с детской наивностью. А отца огорчит ее решение не выходить замуж за босса. Дочь всегда была окружена горячей любовью и заботой, хотя и росла без матери.

А сможет ли отец жить под одной крышей с малышом? — думала Синди. Блэр — отнюдь не старый человек, но бессонные ночи сведут с ума кого угодно. А ведь отец, Люсинда не сомневалась, взвалит все на себя, и не из чувства долга, а из любви к ней и ребенку.

Когда утром появился Томас, Синди и выглядела и чувствовала себя смертельно усталой.

— Ты хоть немного поспала? — тут же спросил он.

— Почти нет. А ты ожидал, что я засну как мертвая? — отрезала девушка. — Я размышляла, что предпринять.

— Ты завтракала? — спросил Райс, меняя тему. Она покачала головой. — Другими словами, ты полностью игнорируешь советы врача — ни сна, ни питания.

Была суббота. Босс прекрасно выглядел в джинсах и кремовой майке. Люсинда быстро отвела взгляд, чтобы Томас не заметил выражения ее лица — оно бы не обмануло проницательного Райса.

— Пошли, — взяв девушку за руку, Томас потащил ее в гостиную.

Как упрямого ребенка, отметила она про себя. Любопытно, с Реджиной он так же обращался? Вряд ли.

— Приготовлю тебе поесть, — Томас усадил Синди за стол. Она не сопротивлялась, ощущая тошноту и слабость.

Прошла целая вечность, прежде чем он появился с яичницей и тостами. Он молча наблюдал, как Люсинда ест, желая, видимо, убедиться, что она не выбросит тарелку в кадку с фикусом, что стояла за креслом.

— Спасибо, — сказала девушка насытившись. — Очень вкусно.

Она отправилась на кухню и тут же вернулась, недоуменно глядя на Томаса:

— Сколько же кастрюль тебе понадобилось, чтобы приготовить завтрак?

— Я же говорил, что умею готовить, — пробормотал Райс, — но не утверждал, что отменный повар. — Он взял из ее рук тарелку и, подставив под струю, начал мыть, разбрызгивая воду. Затем в мойку последовала остальная посуда. Люсинда, схватив полотенце, стала быстро вытирать ее.

— А теперь, — сказал Томас, — одевайся, пора нанести визит твоему отцу.

— Его нет дома, — возразила девушка.

— Ты не права. Я предупредил его по телефону, что мы заедем к нему. Он беспокоится, что от тебя нет вестей. А я его обрадовал, сказав, что сегодня вы увидитесь.

— Что? — Синди в ужасе уставилась на Райса. — Как ты посмел?

— Рано или поздно тебе пришлось бы сообщить отцу о беременности, — сказал он тем ровным тоном, который она слишком хорошо изучила: спорить с ним совершенно бесполезно.

— Конечно, я согласна с тобой. Только не надо меня подталкивать.

— Нет, надо, — мягко возразил Томас. — Сначала для того, чтобы ты искала работу, а теперь — к откровенному разговору с отцом. Иначе дотянешь до последнего момента. Вспомни, как ты набросилась на него из-за какой-то ерунды, а теперь у тебя не хватает смелости сообщить важную новость. Смертельные обиды в семьях с этого и начинаются.

Люсинда стиснула зубы. Опять Томас прав, а от этого она еще больше рассердилась. Ну почему жизнь стала такой сложной? Девушка с удовольствием обвинила бы Райса, но он ни при чем. Или такова ее судьба?..

Возможно, отец постоянно защищал дочь от реальных трудностей. Ей и в самом деле не приходилось сталкиваться с серьезными проблемами, а потому ей вряд ли удастся самостоятельно выпутаться из сложной ситуации. Но Томас тем не менее не имеет права помыкать бывшей подчиненной.

— Видишь ли, я пока не приняла окончательного решения относительно того… ну, что мы обсуждали. Вернее, о чем говорил ты, — объявила Райсу Люсинда, когда они уже сидели в машине. — Поэтому я не понимаю, почему ты направляешься со мной к папе.

Томас на секунду оторвал глаза от дороги и посмотрел на Синди взглядом, выражающим непреклонность.

— Я не уверен, что ты расскажешь ему, — сказал он откровенно.

— Перестань вмешиваться в мою жизнь, — потребовала Люсинда.

— Ты сама открыла дверь, — напомнил ей Райс.

— Хочешь сказать, что я сама во всем виновата? — В голосе звучали слезы. — Типичное мужское заявление.

— Не говори глупостей. — Томас протянул ей носовой платок.

— Мне было бы проще объясниться с отцом самой, — упрямилась Синди, — дело-то очень личное.

— Но касается нас обоих, — мрачно отозвался Томас.

Машина въехала во двор. Босс вышел, постоял, засунув руки в карманы. Пронизывающий ветер трепал черные волосы, он чем-то напоминает пирата, показалось вдруг Люсинде.

Отец ждал гостей в просторной комнате, греясь у камина. Прислуга бросала любопытные взгляды на незнакомого мужчину.

— Здравствуй, дорогая, — произнес отец как-то неуверенно. — Очень рад снова видеть тебя.

Дочь принужденно улыбалась, страшно нервничая, чувствуя, что совершенно не готова к предстоящему разговору.

— Как расценивать ваш неожиданный приезд? — обратился мистер Блэр к Райсу. — т — Присаживайтесь. Чай или кофе?

И, не дожидаясь ответа, он, подойдя к двери, позвал прислугу, которая, очевидно, находилась поблизости, потому что появилась подозрительно быстро. Блэр распорядился принести кофе и французские булочки.

— Папа… — Голос плохо слушался Люсинду. — Мне очень жаль… что так получилось… Я наговорила тебе тогда… Извини.

— Все позади, — бодро сказал отец, но его глаза странно заблестели. Увидев, что стол накрыт, он жестом пригласил гостей. — Ну, так что же произошло? — Мистер Блэр обвел обоих недоуменным взглядом. — Том, надеюсь, вы не огорчите меня тем, что дочь не справляется с работой?

Как будто после того тягостного разговора ничего не случилось! — подумала Люсинда. Ах если бы и остальные проблемы решались так же просто!

— Полагаю, Люси сама хотела сообщить вам новость, — спокойно ответил Томас.

Сидит, пьет кофе и, кажется, совсем не нервничает, негодовала девушка.

— Новость? Какую? — забеспокоился хозяин и повернулся к дочери.

Она попыталась улыбкой успокоить его.

— Ничего страшного, папа. Просто… ну, только… О-о-о, — схватив чашку, она отпила кофе, который показался ей отвратительным, и почувствовала, что мужчины смотрят на нее. — В общем, я хочу сказать, папа…

В отчаянии Люсинда взглянула на Райса, и тот спокойно произнес:

— Ваша дочь ушла с работы.

— Что?! — выдохнул Блэр.

— Папа! — Девушка как бы очутилась в открытом море без спасательного круга. — Я… Да, я уволилась.

— Почему? — недоуменно вскинул брови отец.

— Ах, почему? — Дочь бессмысленно тянула время. — Даже не знаю, как тебе объяснить, — продолжала Синди, видимо, надеясь, что Бог поможет, — я знаю, ты очень огорчишься, даже будешь шокирован… — стараясь не встречаться взглядом с отцом, она решительно заявила: — Я вела себя довольно глупо…

— Я так не считаю, — негромко проговорил Томас и положил руку на диван за ее спиной.

Отец не выглядел ни шокированным, ни огорченным. Его явно сбили с толку.

— Папа, я беременна, — выпалила дочь.

В наступившей тишине Люсинда украдкой посмотрела на отца. Он сидел с открытым ртом, что в другой ситуации выглядело бы очень смешно.

— Но прежде чем вы окажетесь в шоке, — заговорил спокойно Райс, как будто не видел в происходящем ничего особенного, — хочу сказать, что мы собираемся пожениться. — И, наклонившись, легко прикоснулся губами к щеке невесты. Та залилась краской.

— Я еще не… — начала она.

Однако Томас не дал ей договорить.

— Да, мы пока не назначили день, но бракосочетание не за горами. Правда, дорогая? — Он повернулся к Люсинде так, что она почувствовала теплое дыхание.

Отец медленно приходил в себя. Наконец вымолвил с недоумением:

— Люси? Беременна? Выходит замуж? Да что, черт побери, здесь происходит!

Синди что-то залепетала в свое оправдание, но прежде, чем ей удалось вымолвить нечто вразумительное, она услышала сдержанный голос Райса:

— Мы и сами немного удивлены неожиданным поворотом событий. Но мы очень рады. Правда, дорогая?

„Уловив предупреждение, Люсинда поняла, что события развиваются с сумасшедшей скоростью и выходят из-под контроля.

— Так, — только и нашелся мистер Блэр. — Я даже не знаю, что вам ответить. — Он выглядел ошеломленным. — Конечно, я очень удивлен. Очень неожиданно, не правда ли?

— Такие события иногда непредсказуемы. Ты согласна, Люси? — медленно проговорил Томас. Девушка посмотрела на него с изумлением.

— Знаешь, когда я увидел впервые твою мать, мы сразу поняли, что созданы друг для друга. Наверное, вы тоже? — спросил Блэр.

— Вы не ошиблись, — улыбнулся Томас, и Люсинда почувствовала, что у нее кружится голова.

— Ну, что ж, — сказал отец. — Люси, дорогая, видимо, уже немного поздно рассказывать про пчелок и птичек. Как гласит известная пословица, поздно закрывать ворота после того, как лошадь убежала. — Дочь видела, что он приходит в себя, и с ужасом осознавала: Томас прав — именно о таком зяте мечтал отец.

Однако Райс поставил девушку в неловкое положение: как же теперь сообщить отцу, что она не намерена выходить замуж?..

Отец непринужденно беседовал с Райсом, а у Синди гудела голова. Как только отец вышел, она повернулась к Томасу и сухо произнесла:

— Большое спасибо.

Подойдя к высоким дверям, ведущим в галерею, она стала смотреть на безукоризненно подстриженную лужайку перед домом. Два раза в неделю сюда приходил садовник, который ухаживал за деревьями и кустарниками. Отец рассказывал, что после свадьбы он сам любил копаться на участке, но после смерти матери разлюбил это занятие. Люсинде же никогда не приходилось выравнивать газоны, — Между прочим, я не утверждала, что хочу выйти за тебя замуж! — крикнула девушка. В ее глазах появились слезы.

— Почему? — Томас стоял, опираясь на каминную полку. Его губы были угрюмо сжаты. — Объясни почему?

— Ты не любишь меня, — сказала Синди с горечью. — Мы не любим друг друга! — Люсинда ощущала, как у нее внутри все сжимается от горя, но она продолжала смотреть Райсу в глаза. — Никто не обязан жениться ради ребенка.

Томас медленно подошел к девушке, его лицо выражало нескрываемое отвращение.

— По-твоему, малыш должен страдать из — за нашей ошибки? — Его голос звучал жестко.

— Нет. — Синди, чувствуя, что ее загоняют в угол, кипела от негодования. Выходит, она готова совершить безнравственный поступок… — Наши отношения закончатся тем, что ты возненавидишь меня за вынужденный брак, — продолжала она стоять на своем.

— Не пытайся анализировать мои поступки, — резко сказал Томас и схватил Люсинду за плечи. Казалось, он намеревался сломить ее сопротивление, но девушка не собиралась подчиняться.

Что же получается? — думала она в отчаянии. Выйти за Райса замуж, вместе с ним растить ребенка и до конца жизни скрывать свою любовь?

— Мы совершим ошибку, — прошептала Синди, — у нас нет ничего общего.

— Сейчас поздно каяться. — Голос Томаса звучал мягче, а руки сжимали плечи не так сильно. — Зато у тебя с Брюсом характеры сходные. Уж не разочарована ли ты тем, что у вас ничего не вышло?

— Брюс? — Девушка чуть не рассмеялась. — Я не такая дура!

Томас нахмурился.

— Продолжать выяснять отношения бессмысленно, — коротко сказал он. — Если, конечно, ты не собираешься рассказать отцу, что решила жить одна.

— Ты не должен торопить меня, — упрямилась Люсинда.

— Так вот почему ты огорчаешься? — холодно поинтересовался Райс. — Значит, я тебя поторопил?

— А кому понравится быть загнанным в угол?

— Увы, в жизни не всегда приходится делать то, что нравится, — произнес Томас жестко.

У Синди хлынули слезы, она беспомощно пожала плечами.

— Послушай, — сказал Райс, усаживая девушку на диван рядом с собой, — не пытайся постоянно искать в моих словах скрытый смысл. — Он нежно промокнул мокрые глаза носовым платком.

— Не могу, — голос Синди дрожал. Она забрала платок и стала сама вытирать заплаканное лицо. — Я знаю, как ты ко мне относишься, все время критикуешь. Понимаю, что нельзя выбирать только то, что нравится, и делать вид, что проблем не существует. Да, у меня пока еще мало опыта в решении многих жизненных вопросов, и тем не менее я не представляю себе нашу совместную жизнь.

— Понятно, — произнес Райс бесцветным голосом. Потом спросил: — Люси, а почему ты спала со мной?

— Потому что… — она замолчала, пытаясь найти слова, которые не выдали бы ее чувств, — ты привлекательный мужчина.

— Однако, если мысль о браке тебе действительно невыносима, я не буду тебя принуждать.

— Вот и хорошо, — сказала Люсинда, убеждая себя, что стало легче. Но на самом деле было далеко не так.

— Однако попытайся представить, как ты станешь существовать одна. Воспитывать ребенка, даже получая от отца необходимые средства, очень нелегко.

— Я знаю, — ответила она с вызовом.

— Рассматривай брак как деловое соглашение, — сказал Томас без всякого выражения. — Что произошло, то произошло, теперь следует учитывать интересы будущего ребенка.

— Как ты умудряешься оставаться спокойным в такую минуту? — не выдержала Люсинда.

— Потому что я не нахожу пользы в истериках, — резко ответил Райс. — Я — отец и не собираюсь уходить от ответственности.

Синди слушала его, но думала о другом: как воспитывать ребенка одной. Значит, по словам Томаса, брак — деловой контракт? Да, заблуждаться насчет его чувств не приходится, он прав — такой шаг делается не ради нее.

— Хорошо. — Измученная Люсинда признала свое поражение. — Я согласна выйти за тебя замуж.

— Тогда я займусь подготовкой к свадьбе. — В голосе Томаса не слышалось ни радости, ни облегчения.

— И пожалуйста, без излишней торжественности. Папа наверняка постарается организовать грандиозный прием, но я не хочу. Получится сплошной фарс. Мы просто зарегистрируем брак. И все. Даже белое платье не надену.

— Тебя никто и не просит. Мне безразлично, наряжайся хоть в ярко-красное.

— Ну и прекрасно! — произнесла девушка таким тоном, словно одержала победу.

Томас поднялся.

— Отвезти тебя домой? Она покачала головой.

— Нет, доберусь сама.

Райс помедлил, потом пожал плечами, сказав, что позвонит ей в понедельник.

— Пойду попрощаюсь с мистером Блэром. Полагаю, свадьба состоится к концу следующей недели. — Люсинда ахнула. — Потом ты переедешь ко мне, — продолжал он. — За сколько времени необходимо предупредить хозяина квартиры?

— За полмесяца. — Синди почувствовала, что события опять закрутились слишком быстро. — А зачем торопиться? — слабо запротестовала она.

— Иначе ты будешь постоянно менять решения, и в конце концов все останется на своих местах.

— Не обращайся со мной как с несовершеннолетней идиоткой! — взорвалась Люсинда, и Томас рассмеялся.

— А ты такая и есть. Пыталась стать взрослой рядом с мужчиной, к которому тебя потянуло. А ребенку трудно понять, что существуют причина и следствие.

И бросив на девушку странный взгляд, Райс ушел.

Синди легла на диван и с облегчением вздохнула. Ей хотелось плакать. Но зачем? И она старалась ни о чем не думать, а главное — отогнать мысль, которая вызывала невыносимую боль: с Томасом Райсом она создаст семью, вырастит ребенка; он даст все, кроме одного, чего она страстно желала, — любви.