Отец: Все работаешь?

Дочь: А ты? Ты как будто все время находишься в тени, но работа идет. Так ты умер или нет?

Отец: Я всегда говорил, что цивилизацию ждет беда, если мы не сможем принять факта нашего умирания. Наше бессмертие в наших идеях, мыслях. Вот почему я оставил тебе тяжелую задачу завершить эту книгу.

Дочь: Да, это совсем не легкая и не очень приятная задача. Другая работа ведь у меня не идет.

Отец: Ты помнишь, я рассказывал тебе о человеке в Эзалене, который в состоянии транса писал картины под Моне?

Дочь: Да, конечно. У моей подруги есть в доме комната, где обычно останавливалась Маргарита. Людям, которые в ней живут, часто снится она, как будто она приходит и велит им продолжать работу, закончить исследования, возложить на себя ответственность.

Отец: Ты когда-нибудь спала там? Дочь: Да, но я думала о другом, и она мне не являлась.

Отец: Никуда не денешься от подсознательного. Мне никогда полностью не удавалось войти в контакт с тенью моего отца, но все-таки и то немногое, чего я добился, помогло мне переосмыслить суть эволюции.

Дочь: Твой отец открыл, что если у жука оказывалась дополнительная лженога, это означало, что вместо одной ноги у него было две – правая и левая, «правило Бейтсона». Ты же пришел к выводу, что это вовсе не дополнение очередной ступени двусторонней симметрии, а потеря, потеря на определенной стадии эпигенеза информации, необходимой для определения симметрии (право-лево) в инструкции о том, как выращивать ногу в данной конкретной ситуации. И это привело тебя к мыслям о Креатуре – биологическом мире как мире информации.

Отец: Послушай, Кэп, я вроде никогда не рассказывал тебе о…

Дочь: Нет, но лучше не надо. С меня и так хватает загадок. Однажды у меня было видение «ангела» – как обнаженной мужской фигуры, вся в лучах света. Вот и освети мне, пожалуйста, те вопросы, которыми я занимаюсь: укажи мне на симметрию в одних местах, на асимметрию в других…

Отец: Видишь ли, мы стараемся в конце концов выработать тавтологию.

Дочь: То есть все будет выглядеть как простое «если Р, то P»

Отец: Это и есть основные идеи, вероятно, математические по форме, но требующие, чтобы их открыли. И не только их, но и связи между ними.

Дочь: Иногда передо мной возникает образ Евклида, не того, который, вероятно, существовал, а мифического Евклида. Один из его учеников подходит к нему и говорит очень гордо: «Я вывел три новые теоремы». И затем эти теоремы великолепно вписываются в единое целое, так как они не новы, они внутренне присущи аксиомам. Вот как все это развивается.

Отец: Вот именно, что тавтология – то и не развивается. В Е теоремах нет ничего нового. Они представляют собой просто старые аксиомы и определения, но только перегруппированные. Теорема Пифагора вся исходит из аксиом. Существенное требование тавтологии состоит в том, что связи между предложениями – пусты, то есть не содержат информации о предмете речи.

Дочь: А я говорю, что развивается.

Отец: Да нет же! Весь смысл в том, что аксиомы не развиваются!

Дочь: Ладно, ладно. Только не кричи на меня. Итак, аксиомы не развиваются. Но в этом смысле и семя не развивается. Оно только взрывается, как ты это называешь, а его ДНК состоит из команд или «приказов», которые указывают эмбриону, саженцу и т.д., как расти. Разве не то же происходит с тавтологией? Где аксиомы указывают тавтологии, как развиваться?

Отец: Ну да. В этом смысле – конечно. Семечко не добавляет ничего нового по мере роста или не так уж много…

Дочь: Итак, я начинаю думать о себе как о садовнике. Садовнике с системой подготовки текстов. Ты знаешь, в чем твоя проблема? Ты можешь не верить в существование приведений, но ты веришь в существование идей.

Отец: Есть еще одна проблема у «Ангелов…», проблема неверного использования идей. Посмотри, что делают семейные врачи, как они осуществляют «парадоксальное вмешательство», чтобы изменить людей или целые семьи, или подсчитывают тупиковые ситуации. Их нельзя подсчитать.

Дочь: Знаю. Потому что тупиковые ситуации имеют дело с общей контекстуальной структурой, так что данный конкретный пример тупиковой ситуации, который можно заметить во время терапевтического обследования, – это только верхушка айсберга, а «под водой» остается вся жизнь семьи. Но людям не запретишь подсчитывать и рассчитывать тупиковые ситуации. Разбивка целостного процесса на части характерна для человеческого восприятия.

Ладно, ты помнишь, как ты всегда спрашивал у аудитории: посмотрите на свои руки – сколько у вас пальцев? Возможно, что у вас не пять пальцев, а четыре отношения между пальцами?

Отец: А потом я предлагал подумать об отношениях собственности в части идей, связей.

Дочь: Ты знаешь, я считаю, что происходит тот же самый процесс, что приводит к появлению жуков с лишними членами, то есть теряется какая-то информация, существенная часть идеи. Вот мы вместо того, чтобы ругать тех, кто хочет разработать свой эпигенез при отсутствии части связей и существенных идей, и должны попытаться определить, что же отсутствует. Может быть, «Ангелы…» помогут нам и им в этом.

Отец: Когда ты начинаешь говорить о том, чтобы стать полезной людям, ты очень напоминаешь свою мать. Ладно, иди работай, а я отдохну. Здесь, в царстве теней хорошая овсянка, ну а кофе – просто ужасен.