------------Placebo — Infra-Red-------------------------

— Бежим! Быстрее! Эффи!..

Девушка почувствовала, как кто-то, прорываясь сквозь неконтролируемую толпу дезориентировавшихся людей, магов и нежити вперемешку с зомби, схватил ее за локоть, настойчиво потащив к себе. Эффи машинально замахнулась, но, увидев Василису, тут же растерялась и опустила руку.

— Это я, не волнуйся! — нетерпеливо закричала та, — Быстрее, за мной! Они уже нашли убежище! Нужно укрыться, пока не поздно, пока кто-нибудь не умер в этой суматохе! Здесь же сейчас будет сплошное мясо!..

Эффи растерянно уставилась на нее, вспомнив про Ваньку, но Василиса уже потащила ее прочь, мгновенно заставив прийти в себя. Все уже ждали их в стороне, пытаясь отстреливаться искрами, но это казалось полнейшим кошмаром — мертвецам не было конца. Это были не вампиры, не живые и разумные существа, а просто самые настоящие зомби, которые желали лишь разорвать их. Всей толпой друзья ринулись к единственному убежищу — старому полузаброшенному дому, находящемуся поблизости, и, забежав туда, забили двери всевозможными сильными заклинаниями.

— Останови это, черт возьми, Лорен! Сейчас же! — крикнула Василиса, — Разве ты не видишь, что происходит?!

— Я не могу ничего сделать! Это был всего лишь минутный порыв, такого просто не должно было произойти, я не знаю, как так вышло… — растерялась Лорен, забегав глазами по полу.

— Не знаешь, как так вышло? Совсем спятила? — накинулся на нее Дино.

— Остынь, друг, — вмешался Матвей, — Криками тут не поможешь. Она правда ничего не может сделать. Ее силой кто-то управлял, как и всеми нашими прежде. Просто до этого момента этого не происходило в таких масштабах… Оставь ее в покое.

— А где Ванька?! — вдруг испуганно воскликнула Лорен, осмотревшись, — Где он?

— Нам нужно вернуться туда… — тихо отозвалась Эффи, в смятении проглатывая слова, — На площадь… Он… Пожертвовал собой, чтобы спасти меня…

— Он… Он?.. — Лорен застыла, не дыша, и Эффи кивнула, опустив голову.

— Что с моим лучшим другом?! — медленно, но четко спросил Дино.

— Мы узнаем это, — ответил ему Раймон, — Скоро эти мертвецы исчезнут, и мы вернемся обратно на площадь…

— Что?! — завелся Дино, рванув к дверям, — Я пойду сейчас же!

— Нет!!! — закричала Амелия, повиснув на его руке, — Ты с ума сошел совсем?! Еще не хватало, чтобы и ты погиб…

— Она права, Дино, — глухо отозвался Ник, — Сейчас мы уже ничего не сможем сделать. Мы уже не спасем его.

--------Noah Gundersen — Wake me up, I'm drowning----------------------------

Все убито поникли, услышав его, и замолкли, прислушиваясь к шуму снаружи. Улицы просто кишели мертвецами — они были повсюду и сносили все на своем пути. Сверху хлынул противный проливной дождь, а прибрежный город погрузился во тьму — повсюду отключилось электричество. Небо потемнело, а день сменился ночью… Казалось, и, правда начался конец света — город умер в одно мгновение, ни оставив от себя и следа. Все это казалось полнейшим безумием. Друзья доверчиво жались друг к другу от страха, тщетно пытаясь согреться — стало внезапно так холодно, как не было никогда.

Лорен взглянула на забитое деревяшками старое окно — на него падали длинные пугающие тени, идущие одна за другой. Кто-то даже пытался ломиться в дверь, но бесполезно — все-таки магия сдерживала их. Девушка с беспомощным криком схватилась за волосы и опустилась на пол… Кто она такая, чтобы причинять этому миру столько боли? Она лишь хотела спасти их, найти хоть какой-то выход — в конце концов, она не желала такого. Она хотела только, чтобы кто-нибудь пришел им на помощь. А сама погубила своего лучшего друга…

— Откуда тебе знать, что они исчезнут? — сдавленно спросила она, — Этих мертвецов все больше и больше!

— Если в тебе просто проявилась магия, как и во всех нас раньше, если это действительно был минутный порыв — значит, они исчезнут. Если нет — нам всем конец… — глухим, словно не своим голосом ответил Раймон.

Василиса озабоченно взглянула на некромага — на нем, казалось, не было живого места, его сильно потрепали. Как и Богдана с Лизой — последняя же, отключившись, лежала на руках у Ника, присевшего где-то в стороне. Он все успокаивающе гладил ее по волосам, шепча что-то на ухо, и не поднимал головы, отказываясь верить во все, что происходит.

Богдан как приклеенный прилип к Дэни, и они оба застыли, даже не оглядываясь, закрыв глаза, и уткнувшись друг в друга. Они были в безопасности теперь, они выжили, и оставалось только пережить эту страшную ночь… Но что дальше?.. Мир погиб, умер на их глазах, больше нет ничего. Все они прекрасно знали, что бывает после нашествия зомби — не остается живых, остаются только руины.

Они еще долго не могли сдвинуться с места, смотря на дверь и слушая, что происходит на улице — кто-то все еще кричал и, видимо, еще остались живые, кто-то убегал, даже ломился в дверь. А кто-то не мог выжить и пополнял армию мертвецов… Одернув себя и мотнув головой, Велимонт осмотрелся, чтобы понять, кого они успели вытащить, и все же немного приободрился — им очень повезло, здесь были почти все, кто был с ними в особняке, и даже больше. Но не было Ваньки… Недавно прибывшие гости тоже исчезли — а, может, не выжили. Хотя Герден был здесь, и давняя подруга Лорен, Динара, тоже. Арт и Мара, на удивление, тоже успели сбежать вместе с ними, и даже спасли Равена. Даже Лилии с Никитой удалось забежать внутрь, и еще кому-то из Доуна. Велимонт вдруг вспомнил, как прямо на ее глазах тело Карла обратилось в пепел, и мучительно выдохнул… Не было здесь и оборотней из клана — это Велимонт понял сразу, как только увидел, как растерянно и убито осматривается Демонтин — он встретился с ним взглядом и кивнул, опустив голову.

Велимонт подошел к Лорен, молча обнял ее, и отвел в сторону. Теперь им оставалось только пережить эту ночь, и нельзя было всю ночь стоять, как прокаженные, снова ожидая, что их разорвут на части. Проводив их взглядом, все поняли, что это значит. Нет смысла сейчас разговаривать, даже ругаться или выяснять, чья во всем вина. Нельзя было повторять прошлых ошибок — они уже однажды разделились, и вот что из этого вышло.

Заброшенный дом был достаточно просторным, и места хватило всем, чтобы расположиться, соорудить себе с помощью магии хотя бы одеяло и подушку. Всю ночь они тихо переговаривались, успокаивали друг друга, настороженно прислушиваясь к звукам снаружи, но не давали себе уснуть — страшно было даже закрыть глаза. Они рассказывали друг другу истории, пытались подбодрить, но само осознание того, что рядом нет Ваньки, вгоняло в дрожь, голос срывался на всхлип, еле сдерживаемый внутри, и становилось не по себе, хотелось броситься на улицу, выбежать на площадь и спасти его, но уже некого было спасать…

Так они и просидели до утра, делая все, чтобы не уснуть — или хотя бы следили, чтобы кто-нибудь обязательно бодрствовал, а звуки за стенами заброшенного дома уже затихали, и, выглядывая через щели на улицу, они уже не видели и не слышали ни мертвецов, ни людей, никого. Можно уже было выходить, хоть и страшно… Но мертвецов уже не было, и с первыми лучами солнца, будто с новым днем, все они осторожно покинули старый заброшенный дом и направились к главной площади.

-----------Fleurie — Hurts Like Hell--------------------------

Площадь уже совсем опустела — на ней никого не было, только трупы, и очень много. Солнце медленно поднималось над городом, освещая его, как после битвы… Последствия магии Лорен уже иссякли, больше не было никакой опасности для них — только ужасающее зрелище того, во что превратился город за одну ночь. Казалось, они приносят хаос всюду своим присутствием — стоило им приехать, как город разгорелся войной, бессмысленной, как и в их городе однажды.

Эффи поспешно ринулась туда, где последний раз видела Ваньку, и тут же застыла. Лорен побежала за ней и, увидев его тело, закрыла рот ладонями. Остальные тут же нагнали их, пораженно замерев на месте — кто-то уже плакал, а кто-то, не в силах смотреть, отвернулся в сторону. Ванька весь в крови лежал посреди площади, а глаза его были широко распахнуты — он боролся до последнего. Но магов, которых Лукас привлек на свою сторону, было слишком много, и он не справился.

— Нельзя оставлять его здесь, — дрожащим голосом произнесла Лорен, — Нужно забрать его в особняк и… Похоронить.

— А нельзя… Нельзя вернуть его к жизни? — вдруг ляпнула Роза, тут же встретившись с недоумевающими взглядами друзей.

— Нет, — Матвей осторожно коснулся ее руки, — Мы уже ничего не можем сделать. Нут не поможет нам — его душа уже не здесь. Он обрел покой.

Эффи отрешенно взглянула на Матвея — лицо ее было каменным, будто она не могла поверить в то, что происходит. Она не хотела разрушать все вокруг себя, не злилась, не ненавидела — она просто не могла поверить. Вот он был перед ней, он заставил ее уйти, чтобы она успела спастись — и вот, его уже нет. Она убито осела на землю рядом с его телом и глухо заплакала, ударив его кулаком по груди:

— Зачем? Зачем ты прогнал меня?! Если бы я не ушла, ты был бы жив! Мы справились бы вместе…

— Эффи! — Демонтин рванул к ней, но Велимонт удержал его за локоть, покачав головой.

Ей это сейчас нужно было… Он прижал Лорен к себе, увидев, как она плачет — и понял, что она тоже в шаге от того, чтобы броситься к телу Ваньки. Велимонт оглянулся на Дино — тот замер на месте, уставившись на безжизненное тело друга, а вокруг него самого тихонько подрагивала земля. Однажды они уже все думали, что потеряли друга — но Ник оказался жив. Но теперь все было по-другому… Это нельзя было обратить, и он сам сделал свой выбор. Он предпочел защитить ту, кого любил больше жизни, чем спастись самому — это и определяло всю его сущность. Он готов был помочь всем, кому угодно, кроме себя самого.

Амелия, увидев взгляд Дино, тут же взяла его за руку, стараясь подбодрить… Но этого было мало. Ничто не может сравниться с болью потери близкого человека. Он до конца не мог поверить, ему казалось все какой-то злой шуткой… Они так много ссорились в последнее время, не понимая, что нужно ценить друг друга, и потеряли кучу драгоценного времени, которое уже не вернуть. Он просто не мог поверить, что этот остроумный, молчаливый и безутешный мальчишка, с которым они столько лет были вместе и пережили столько всего, умер, просто исчез из этого мира…

------------Merge — Helen--------------------------

Осмотревшись, Велимонт, Матвей и Демонтин соорудили небольшие носилки, осторожно уложив на них Ваньку, и, оглянувшись на всех остальных, телепортировали в особняк. Остальные тут же последовали за ними, заранее оглядевшись — на площади уже никого не было: ни родителей ребят, ни оборотней Демотина — видимо, они все-таки успели скрыться. Но они не знали точно, пока не свяжутся с ними.

Сейчас же их волновало только одно — они потеряли друга. И похороны были последним, чего им хотелось — Эффи до сих пор не отходила от Ваньки, сидя рядом с его телом, и вытирала с его тела кровь, пытаясь хоть как-то привести его в приличный вид. А Роза, наблюдая за ней, все думала о Ваньке, вспоминала, как тот убивался из-за трещин в дружбе, как пытался помочь всем…

Вернувшись в особняк, они столкнулись там с Балором и Кэтрин, которые все же смогли сбежать с площади и укрыться в особняке — но, увидев Ваньку и всех остальных, убитых горечью, они поняли, что все-таки не все смогли выжить. Стоило им только взглянуть на Ваньку, Эффи, Дино и Лорен — и весь азарт от этой маленькой победы мгновенно испарился. Они поняли, что в этот раз они проиграли.

Велимонт, Матвей, Богдан, Демонтин, Ник, Артур и Раймон, пока еще что-то соображавшие, готовились к похоронам — остальные же просто никак не могли прийти в себя. Какое там похороны… Они знали, что нет смысла оставлять тело или закапывать его — это было бы неправильно. Как истинный маг, истинный герой, Ванька заслуживал настоящего погребального костра, чтобы оставить о себе неизгладимые воспоминания.

Василиса вместе с Дэни, Лорен и Кирой сидели рядом с Ванькой и Эффи, пытаясь успокоить ее. Хотя они и сами уже были на грани. Лорен вспоминала все дни, проведенные с ним, сколько раз он помогал ей, ничего не прося взамен, сколько он вытаскивал ее из передряг и успокаивал, когда ей было плохо, когда никого не было рядом… Он отдал слишком много за каждого из них, и сделал бы это снова, и за это ей хотелось и ненавидеть его, и в то же время внутри нее вспыхивали теплые чувства. Она понимала, что этого доброго и бескорыстного дурачка просто нельзя ненавидеть.

— Не надо, не забирайте его… — тихо бормотала Эффи, касаясь его лица, — Только не забирайте его… Дайте побыть с ним еще немного… Пока он еще тут… Нет, это неправда… Это просто сон, это все неправда… Он проснется, вот увидите, это все не по-настоящему…

Дэни, Кира и Василиса молча переглядывались, думая об одном и том же — Ванька всегда был тем другом, который неумолимо старался удержать их всех вместе. Что бы ни случилось… Он был лучшим из них, он всегда жертвовал собой, не раздумывая, и, в конце концов, это и погубило его.

Дино — и тот уже сидел в стороне вместе с Амелией, готовый вот-вот взорваться, но та пока еще сдерживала его, крепко обнимала и успокаивающе шептала что-то, не замечая, как по щекам у нее текут слезы. Услышав Эффи, он тут же оглянулся, оживившись, и глухо произнес:

— Он бы хотел этого, Эф. Пусть он хотя бы уйдет достойно.

Велимонт, еще недавно вместе с остальными переместившись на побережье, чтобы подготовить на обрыве скалы погребальный костер, снова появился в большой гостиной, услышав последние слова Дино. Он подошел к телу Ваньки, кивнув Лорен и всем остальным, и тихо произнес:

— Пора. Он и, правда, хотел бы этого.

-----------Nicole Millar — Lion Heart-------------------------

На обрыве их уже ждали все остальные, подготовив все, что нужно. Над морем бушевал тихий шторм, закрыв солнце плотными и серыми облаками, которые только еще больше навевали скорбь, на самом же берегу никого не было, кроме них. Город, казалось, погрузился в кому — хотя они знали, что кто-то все же выжил, просто они до сих пор прятались.

На самом деле, как оказалось позже — выжили почти все, кто превратился в зомби. Мертвецы появились из другого мира, и вернулись туда же — а те, кто умер, вернулись к жизни, когда все вернулось на круги своя. Только вот те, кого убили маги, уже не могли вернуться, ведь это действительно было по-настоящему, а таких было много.

И все же те, кто выжил, пришли туда, чтобы поддержать их всех, они просто не могли иначе. Все в Ордене были невероятно рады, что и старшее поколение ковена — все они выжили, и оборотни успели спастись бегством, когда все разбежались в разные стороны. Хотя кому-то все-таки досталось от магов, и они убежать не смогли. Лиля все еще не могла забыть горящий труп Карла прямо перед ней, и старалась не думать об этом. Но чем больше она пыталась не думать, тем становилось хуже — она думала о Ваньке, а его участь была ничуть не лучше.

У костра появились даже Арт, Мара и Равен, запомнившие Ваньку как незаменимого и прекрасного друга, союзника, который был одним из тех, кто действительно боролся до последнего. Арт всегда искренне восхищался такими, хоть и охотился за ними не одну сотню лет — но в глубине души он лишь завидовал им, считал их конкурентами, способными на то, чтобы лишить его власти. Так и случилось. Но это уже было неважно…

Оборотни из клана Демонтина тоже явились на обрыв проститься с Ванькой — среди них была Грета и еще пара волков из их клана, которые чтили настоящие магические традиции. Балор и Кэтрин пока стояли в стороне, не в силах поверить в случившееся, и вспоминали о том, что видели Эффи с Ванькой прямо перед тем, как телепортировать с площади… Они могли вернуться и помочь им, но Балор, испугавшись за ребенка, быстро среагировал и унес Кэтрин прочь оттуда, надеясь, что и остальные последуют туда же.

— Дем… — тихо проговорила Грета, отведя Демонтина в сторону, — На нем ни живого места. И при одном взгляде на весь ковен у меня сердце сжимается… Как такое вообще могло произойти?..

— А как мы теряли тех, кого считали своей семьей? Кто и был нашей семьей… — ответил тот, глядя себе под ноги. Он заметил в воздухе небольшое помутнение, сопровождавшееся искрами, и тут же на обрыв телепортировались Велимонт, Лорен, Эффи, Василиса, Кира и Дэни. А за ними и Дино с Амелией… Велимонт держал на руках тело Ваньки, которое Эффи уже привела в порядок, и она лишь упрямо смотрела в землю, всячески стараясь не смотреть на него.

Демонтин подошел к ней, положив руки ей на плечи, и Эффи, наконец, подняла голову, взглянув ему в глаза. Оборотень увидел в ее глазах сосущую пустоту, безнадежную и тоскливую — казалось, в ней можно было утонуть и никогда не вернуться. Свет в ее глазах совсем погас — тот прежний свет, которым он всегда восхищался.

— Эф… Я что-нибудь могу сделать, чтобы тебе стало легче? — тихо спросил Демонтин.

— Да, — помедлив, ответила та, — Обрати время вспять.

-----------Greg Laswell — What a Day------------------------

— Милая, это не в моих силах… — мучительно ответил Демонтин, крепко обняв ее и погладив по волосам. Он взглянул вперед — Ванька уже лежал на соломенном настиле, и глаза его были закрыты, будто он просто спал. Ванька всегда спал беспокойно, это Эффи запомнила слишком хорошо… Увидев его там, ее снова захлестнули воспоминания, и из глаз потекли слезы.

Матвей, державший Розу за руку, отпустил ее, шагнув к настилу, и на мгновение обернулся ко всем остальным — они были совсем не готовы его отпустить. Казалось, что раньше они знали, что такое скорбь — теперь же все поняли, что они не знали абсолютно ничего. Все плакали — даже те, кто, казалось, никогда бы не заплакал. Поневоле вырывалась хотя бы одна одинокая слеза, которую просто невозможно было сдержать. Один Дино только держался и стоял на месте, как вкопанный, не двигаясь.

— Начинай, — громко произнес он, кивнув Матвею.

Матвей, собравшись с мыслями, переглянулся с Велимонтом — тот стоял в стороне, успокаивая Лорен. Оглядевшись, Матвей понял, что никто не сможет сказать ни слова — они не знают, что сказать. Он же в своей жесткой и сдержанной манере всегда умел хранить эмоции в себе, хотя и чувствовал, как каждого из них разрывает изнутри, и уже готов был поддаться этим эмоциям, взвалив их на себя — он внезапно понял, что тоже не может выдавить из себя ни слова.

Не теряя ни минуты, он подошел к настилу, последний раз взглянув на безмятежное лицо Ваньки, и направил к настилу несколько черных искр — и пламя мгновенно охватило соломенный настил, как и тело Ваньки. Матвей поспешно отошел назад, чувствуя издалека оглушающие эмоции Розы, и снова взял ее за руку, обнимая и целуя в лоб.

Дино, наконец, шевельнулся, шагнув вперед, и подошел к горящему настилу, не отрываясь, смотря на Ваньку — Амелия же осталась на месте, понимая, что Дино просто нужно побыть одному. Да и, она не могла в той же мере понять его, как, например, Эффи или Лорен — он был лучшим другом для всех них.

Лорен, заметив, как Дино вышел вперед, тоже шагнула туда же, переглянувшись с Велимонтом — ей было просто необходимо проститься с Ванькой, увидеть его в последний раз. Дино, увидев ее рядом, напрягся, сжав руки в кулаки, и Лорен потянулась к его руке, осторожно разжав ее и скрестив их пальцы. Дино поддался и взял ее за руку, и в тот же момент Лорен заметила, как по щеке у него скатилась слеза.

Лорен еще крепче сжала его руку, и уже с другой стороны заметила Эффи, которая решила подойти к Дино и тоже взяла его за руку. Они вот так втроем стояли перед настилом, неумолимо смотря на огонь, охвативший тело Ваньки, и прощались с ним, в последний раз. Как и все остальные тоже — они хоть и стояли в стороне, но все понимали, и так же прощались с ним. Внезапно Ник тоже вышел вперед, громко произнося:

— Кто-то должен сказать хоть что-нибудь… Я не могу вот так просто молчать. Вы знали, что он родом из этого города? Как иронично — умереть там, где ты родился… Ванька был идеальным другом, каких только можно было поискать, без каких-либо изъянов… Он был добрым и понимающим, и никогда никого не осуждал, не обвинял. Он любил всех одинаково… Он был нашей надеждой, и останется навсегда.

* * *

----------Civil Twilight — The Courage to fall-------------------------

Казалось бы, после похорон всем станет легче — но это была неправда. Прошла неделя, еще одна — и ничего не менялось. Прошло три недели, и над особняком повисла пугающая смертоносная тишина, которая стирала все временные границы. Время бежало медленно, растягиваясь, но в какой-то момент все вдруг осознавали, что уже прошел день, два, неделя, и невозможно было понять, реально ли это.

Параллельный мир уже почти слился с их миром, двойники то появлялись, то исчезали, разделяя скорбь со своими вторыми половинками. Окна в прошлое с грохотом открывались, так и зазывая взглянуть, узнать что-то — но это не имело значения теперь, без Ваньки. Все погрузились в траур, переживая его смерть: она была повсюду — сквозила по коридорам, пробивалась какими-то голосами, которые то и дело были слышны в особняке, будто призраки; он был повсюду.

Одно лишь будущее никому не было известно — Василиса больше не могла увидеть ничего. То ли от того, что ее рука не поднималась теперь нарисовать что-либо, то ли ее разум внезапно перестал воспринимать сигналы из будущего из-за того, как сильно миры перемешались между собой.

Велимонт давно уже потерял связь с остальными городами и странами, в которых у них были союзники, да и королем ему уже не хотелось быть… Какой он король, если его друзья так легко погибают, и он не может защитить их? Те же союзники, которых они привлекли недавно, скорбели вместе с ними, оставаясь в особняке — все их тренировки сошли на «нет», они лишь пытались хоть немного подбодрить тех, кто уже, казалось, совсем сходил с ума.

Казалось, какая-то частичка Ваньки, и правда не хотела уходить — он все еще витал где-то поблизости, и все могли это почувствовать, и от этого было не по себе, хоть его присутствие и согревало душу хоть немного. Война, предки, люди, другие миры перестали иметь сильную значимость после этой потери — всем хотелось лишь еще хоть раз почувствовать присутствие любимого друга. Поэтому никто не думал ни о надвигающейся опасности, ни о том, что весь мир сошел с ума, ни о том, что реальность перестала оправдывать себя как что-то неизменное и устойчивое.

---------The Birthday Massacre — Cover My Eyes--------------------------

Прошло слишком много и слишком мало времени. Все были подавлены, и никто не мог смириться со смертью Ваньки. Казалось, это просто шутка, реальность опять играет с ними, но нет. Неужели они действительно никогда уже не увидят этого родного и доброго Ваньку, вечно помогающего всем, кто ему дорог? Вот он и отдал жизнь за ту, кого любил больше жизни…

Лето уже разгулялось, июль подходил к концу, но всем было, как будто плевать на лето, на тепло и прочее… За июлем последовал август, и все так же время неумолимо бежало вперед. Выжившие люди, уже не видящие смысла в том, чтобы идти против них, даже как будто чувствовали их потерю и мало-помалу поддерживали иногда.

Лорен не было дела до всего этого. Она не знала, каково было Эффи — та вообще не выходила из комнаты, но сама Лорен проводила целые дни в прогулках по лесу в одиночестве, будто ждала, что здесь она встретит его… Но нет. Она гуляла допоздна, а Велимонт ходил за ней по пятам, не выдавая себя. Он все так же охранял ее, но сам не знал, от чего.

Реальность уже не была такой, как прежде — все вокруг менялось, смешивалось, и, казалось, уже невозможно понять, что реально, а что нет. Лес вокруг казался Лорен нескончаемым, хотя она знала, где выход в город. Сам по себе он казался огромным, но она знала — это обман зрения.

Устав гулять, она просто присела на землю, на еловый настил, и закрыла глаза, слушая ветер. Она знала, что Велимонт следует за ней, но тот, кто мягко положил ей руку на плечо, появился рядом именно в этот самый момент.

— Это ты? — наугад тихо спросила Лорен, надеясь, что это Ника, ее двойник, — Хотя, нет, не отвечай, я знаю. — Она не услышала ничего в ответ, и продолжила: — Скажи, что мне делать. Если я не знаю, то ты точно должна знать. Я знаю, что ты мудрее меня, ты — лучше меня.

— Ты даже не представляешь, насколько ты сильная. Мы обе.

— Но как?.. Как пережить это?

— Мы тоже все это чувствуем. Наш мир не будет прежним без него.

Эффи же не посещала ее двойник, она не видела больше никаких видений, воспоминаний — или не хотела видеть. Последнее, чего ей сейчас хотелось — это чтобы кто-то говорил с ней, успокаивал, рассказывал какие-то банальные и очевидные вещи. Но к ней все же заглядывали время от времени, пытаясь поговорить.

-----------Jill Andrews — Lost It All-------------------------

— Эффи, тебе надо хоть немного прогуляться, — Роза зашла к ней и присела рядом на ее кровать, — Так нельзя, ты пугаешь нас.

— Я пугаю сама себя, — усмехнулась Эффи, заметив рядом с ней Матвея, — Но прогулки мне не помогут.

— Нам всем не хватает его, — понимающе ответила та, — Он был самым добрым и самым лучшим из нас. Мы не забудем этого.

— Но я его отвергла, — Эффи опустила голову, — Я отвергала его, постоянно, когда он был рядом и пытался мне помочь. Я и там, на площади, пыталась остановить его, но он как будто хотел этого, он хотел умереть за меня. Что он хотел этим доказать?..

— Умереть за самого близкого человека — это не худшая смерть, Эффи, — задумчиво отозвался Матвей, — Он бы сделал это снова, если мог бы, потому что твоя жизнь была для него ценнее его собственной. Мы все могли бы у него кое-чему поучиться.

Эффи подавленно взглянула на него, подозревая, что Матвею просто нечего было сказать, но в его взгляде было что-то… Похожее на то, что она видела во взгляде Ваньки перед его смертью. Он понимает его?..

— Наверное, ты думаешь, что мы просто хотим уговорить тебя забыть его и идти дальше, — продолжил он, — Но нет такого способа забыть это. Можно только жить с этим и помнить.

— Как уж тут забыть… — снова усмехнулась Эффи и, тяжело вздохнув, перевела взгляд на окно, — Я совсем выпала из времени?

— Да, — кивнула Роза, — Он не хотел бы, чтобы ты сидела вот так и убивалась. Тебе нужно взять себя в руки, и продолжить бороться, как и раньше.

— Но как?.. — Эффи подняла глаза наверх, пытаясь не заплакать. Роза поспешно обняла ее:

— Мы будем рядом, — ответил Матвей, — Мы теперь все — одна семья, а семья всегда помогает друг другу.

Роза удивленно взглянула на Матвея, все больше поражаясь изменениям, которые происходят внутри него. Еще совсем недавно он был другим — жестоким и непредсказуемым, он видел смысл только в силе, но теперь… Роза понимала, что это всего лишь была маска, которой он прикрывался сотни лет, чтобы не застрять так же, как и Эффи.

— Идите, — Эффи, улыбнувшись, махнула рукой, — Я скоро спущусь.

Роза кивнула, потрепав ее по волосам, и вместе с Матвеем вышла за дверь. Они молча шли вниз по лестнице, не зная, что и сказать друг другу, как вдруг Матвей взял Розу за руку, крепко сжав ее. Роза удивленно взглянула вниз и, собравшись с мыслями, произнесла:

— Наверное, без тебя я бы точно не справилась со своей магией. Хорошо, что ты оказался рядом вовремя.

— Роза, я был рядом еще задолго до того, как стал твоим учителем. Можно сказать, я видел все, что ты переживала примерно весь последний год, с прошлого лета. Думаешь, ты просто так полюбила фруктовый ром? Кто дал его тебе в тот день в баре, когда твой парень оставил тебя в Скайлайте одну? Это я подсунул его бармену, — усмехнулся он. — Только я особо не вмешивался в твою жизнь до тех пор, пока не посчитал нужным. Я просто помогал время от времени, чем мог.

-----------The Civil Wars — Disarm--------------------------

Роза пораженно уставилась на него, не веря своим ушам.

— Все это время это был ты?!..

— Ну да, — спокойно ответил вампир-некромаг, — Думаешь, тебе всегда было так повезло? Я тебя частенько прикрывал.

— Вот это да… — Роза удивленно открыла рот, — Ты просто не перестаешь удивлять меня. Я уже и не знаю, какие тайны еще ты можешь хранить вот там, Матвей… — она легонько коснулась его виска пальцем.

— Честно говоря, я не знал, что это было поначалу, — признался он, — Какое-то наваждение. Когда я впервые увидел тебя… Я сразу понял, что у меня проблемы. Попытался избавиться от этого… Но ты вечно влипала в неприятности, и я просто не мог оставаться в стороне.

* * *

Вернувшись из леса, Лорен первым делом решила пойти к Дино — с ним ей поговорить не удавалось с тех пор, как они простились с Ванькой. Он упрямо не шел на контакт, не общался ни с кем, а ей ужасно нужен был кто-то, кто поймет ее — Эффи была совсем не в состоянии говорить с ней о Ваньке, и Лорен было ее жутко жаль. Но она боялась подойти к ней, почему-то ей было страшно даже сказать ей хоть слово — именно поэтому ей нужен был Дино.

Но, все же, покинув лес, Лорен решила ненадолго заглянуть на пляж: он был все еще таким же пустынным — люди редко выходили из дома, все же выжив и вернувшись домой. Казалось, она давно уже не видела солнечного света — облака над морем с самого погребального костра не переставали сгущаться, не позволяя солнцу пробиться сквозь них. Не было никакой надежды, ни для кого — поэтому и было так темно и мрачно.

Море же, чувствуя ее настроение, тянулось к ней волнами, заманивая к себе, будто оно так и говорило: «Он ждет тебя. Он ждет всех вас… Он знает, что там спокойно и хорошо, а здесь вам не знать покоя». Лорен, еле сдерживая слезы, смотрела на волны, и шла по берегу, вспоминая тот костер, и его мертвое тело, и ей становилось плохо, тошно, просто от осознания того, что его больше нет.

Все эти годы, что они были вместе, были одной огромной семьей — они исчезли, растворились во времени, оставшись лишь отголоском времени, добрым и отзывчивым взглядом его голубых глаз, его навязчивой преданной заботы. Теперь же семья была потеряна, разрушена — и, казалось, ничто не соберет ее по кусочкам заново. Сначала они поссорились — но это еще можно было исправить. Можно исправить все, кроме смерти — остальное же лечится со временем. А смерть забирает все, что было от человека — и разбрасывает это прахом вокруг так, что это ощущается в воздухе, повсюду. И от этого нельзя нигде скрыться, нельзя сбежать — потому что это не рядом, это в тебе, внутри, в твоем сердце, в глубине твоей души.

Не в силах больше вспоминать лицо Ваньки и его бесконечно доброе сердце, Лорен покинула пляж, направившись в особняк. Теперь ей действительно было просто необходимо поговорить с Дино — он знал Ваньку намного дольше ее, и чувствовал эту потерю даже, возможно, сильнее ее — именно он мог помочь ей идти дальше.

-----------Eyes Set To Kill — Ryan-------------------------

Она зашла в особняк, в котором все еще так же было тихо, пугающе тихо, и направилась вперед по коридору к комнате Дино — она подошла к двери и прислушалась, понимая, что он снова один. В последнее время Амелия находилась на расстоянии от него — он сам хотел этого, он хотел побыть в одиночестве. Но он был в одиночестве уже так долго, что это уже пугало даже его самого.

Даже не думая стучать, Лорен просто вошла в его комнату — тот сидел к ней спиной, и даже, казалось, не особо удивился тому, что кто-то вошел.

— Дино… — тихо произнесла она, — Поговори со мной.

Тот вздрогнул, услышав ее голос, и собрался уже сопроводить ее из комнаты, как вдруг на мгновение вспомнил недавние слова Ваньки… Тот тоже просил поговорить с ним, когда Амелию похитили, он пытался помочь ему, поддержать, а Дино просто сорвался — думал, что справится сам. Ему не нужна была чья-то помощь или поддержка друга — но лучше бы он тогда послушал…

— О чем говорить? — спросил он.

Лорен подошла ближе, заметив, что на столе перед ним стоит полупустая бутылка виски, а рядом еще одна — уже пустая. Лорен стало и его жаль — так просто нельзя было жить. Она вспомнила себя, когда Велимонт оставил ее — она тоже пыталась залечить свои раны, но это не помогло ей, и ничто не помогло. Только надежда на то, что он вернется — и он вернулся. Но она знала, теперь все по-другому. Ванька не вернется.

— Сколько ты уже выпил? — спросила Лорен, осторожно положив ему руку на плечо. Тот от неожиданности снова дернулся.

— Разве это важно? — ответил он, немного путая слова, — Я в порядке. Видишь? Алкоголь залечивает все, что угодно. Я в норме.

— Ты же просто… Добиваешь себя… — покачала головой Лорен, — Этим ты ничего не решишь. Я за тебя очень волнуюсь. А где, кстати, Амелия?

— Я попросил ее не ходить за мной. Мне нужно побыть одному, — пояснил он, медленно развернувшись.

Лорен наконец увидела его лицо: оно было подавленным, а глаза красными и заплаканными — и сам он уже еле соображал от всего того количества выпитого алкоголя. Она жалостливо бросилась к нему:

— И сколько ты еще будешь пить в одиночестве? Ты ведь знаешь, мне не все равно… Только вспомни, как я травила себя после расставания с Велимонтом… И что мне это дало?

Дино вдруг вскочил, размахнувшись и со всей силы метнув бутылку в стену — бутылка тут же разлетелась осколками, а Лорен поспешно отскочила назад, вскрикнув и испуганно глядя на Дино.

-----------Red — Hymn for the Missing-------------------------

— Это совсем другое, Лорен! — воскликнул он, — Разве ты не понимаешь, что он не вернется?! Это не любовная драма, он умер! Его больше нет!

Лорен растерянно взглянула ему в глаза — в них было столько отчаяния и гнева, сколько в ней не было никогда, даже когда Велимонт разбил ей сердце. И он даже не знал, на кого злился больше — на себя или на Ваньку. На Лорен он больше не держал обид, и на друзей тоже, но себя он ненавидел так сильно, что ему хотелось лишь броситься со скалы, чтобы увидеть Ваньку еще хоть раз — хоть это и было полнейшим безумием.

Стены особняка снова затряслись, как и пол под ногами, и Дино яростно схватился за волосы, подняв голову и уставившись в потолок. Ему было плевать уже, умрут они или нет — ему было горько лишь от осознания того, что часть его, самая лучшая часть, погибла вместе с Ванькой.

— Прости меня… Прости… — взмолилась Лорен, — Я не хотела этого… Я лишь хотела спасти нас, и ничего больше. Я не хотела, чтобы кто-то умер… А тем более, он… Он заслуживает жить больше, чем кто-либо из нас…

— Да пойми же ты, Лорен… — Дино подошел к ней, и она на всякий случай отошла назад. Тот, вздохнув, покачал головой, снова шагнул к ней и положил руки ей на плечи: — Я все понимаю! Я знаю, что с тобой происходит! Это происходит со всеми нами, я это чувствую каждую секунду, меня распирает от моей же магии! И, если бы не ты, нас бы там точно порезали на кусочки. Да, хоть и какой ценой, но мы выбрались оттуда… Но, пойми, я не хочу жить в мире, где нет его… Думаешь, это было всерьез? Все эти ссоры? Это не имело никакого значения! Я знал — когда все это закончится, мы снова станем одной семьей. А теперь… Какая семья без него? Кто мы без него?..

— Я не знаю, Дино… — Лорен закрыла глаза, всхлипнув, и из глаз ее хлынули слезы, — Так просто не должно быть…

— Так, послушай меня, — вдруг произнес он, — Сейчас тебе нужно успокоиться. Нам обоим нужно успокоиться. А потом пойти и успокоить Эффи. Черт, ты даже не представляешь, как она сейчас страдает! Эти двое любили друг друга столько лет и были друзьями, я же видел их насквозь! Два дурака, еще и поссорились под конец… Если мы не продолжим жить дальше, этот добрый дурак вернется по наши души и будет нас мучить! — усмехнулся он, и Лорен тут же улыбнулась сквозь слезы. — Будет нудеть, говорить нам, чтобы мы жили дальше и всякое прочее… Так вот, сейчас я пойду к Эффи. Со мной она сейчас точно захочет поговорить — а потом и ты приходи к ней. И не надо бояться. Просто поговори с ней. Обещаю, она тебя выслушает.

Лорен кивнула, тяжело выдохнув, и доверчиво бросилась к Дино на шею — тот же крепко обнял ее, как давно уже не обнимал. Возможно, эту семью еще можно было собрать по кусочкам — нужно было просто сделать шаг вперед друг к другу. Лорен лишь нужно было дождаться момента, когда она сможет поговорить с Эффи, но это было слишком сложно… Она не знала, что сказать ей. Она ведь разрушила ее счастье. Да, Эффи была с Демонтином, и она, казалось, была счастлива — но на самом ли деле? Да и, возможно ли любить двух людей сразу?..

Стоило ей выйти из комнаты Дино, как она тут же столкнулась с Велимонтом. У него теперь было слишком много дел, и из-за скорби по Ваньке он с ними еле справлялся. Лорен он в это не втягивал — слишком уж это было муторно, все эти «королевские» заботы о мире. Она даже и не понимала, как он находил время приглядывать еще и за ней. Он тут же обнял ее и спросил:

— Держишься?

— Еле-еле… — выдавила Лорен.

— Тогда старайся и дальше. Я буду рядом. И он будет рядом… Ты знаешь это.

— Я всегда все делала по-своему. Что бы все сейчас ни говорили — «он присматривает за тобой» или «он исчез навсегда», мне придется пройти через это в одиночку, и я не знаю, кто из них на самом деле прав. Мы живем в странном мире, где даже духи живут среди нас, так что я не отрицаю, что он где-то поблизости, но я просто его не чувствую. Я не чувствую его…

* * *

----------Three Days Grace — The Real You---------------------------

Несмотря на то, что, казалось, ни Лукас, ни люди больше не нападали на них — болезнь, вызванная меткой на коже Лизы, продолжала прогрессировать, а ей становилось все хуже. Ник почти не отходил от нее, а Лиза постоянно видела, как он страдает из-за Ваньки, и совершенно не знала, чем помочь. Она знала Ваньку совсем немного и не так долго, хоть он и для нее стал другом. Хотя на самом деле теперь для нее единственной проблемой стала метка, которая медленно разрушала ее изнутри.

Лизе теперь постоянно снились кошмары — с тех пор, как погиб Ванька. Она сама не знала, почему. Хотя половина кошмаров были никак не связаны с ним — но, все же, они были. И опять, в очередной раз, увидев неприятные и жуткие видения во сне, она вскочила, пытаясь поскорее проснуться, и зачерпнула ртом воздух, пытаясь отдышаться.

Сердце колотилось бешено… Ника не было рядом — видимо, он куда-то вышел. Почему-то в этот момент взгляд Лизы упал в угол — туда, где стояла ее старая гитара, подарок ее умершего давнего друга, который она так и не осмеливалась брать в руки. Ника это не останавливало, он играл время от времени — Лизе же было страшно до сих пор и притронуться к ней. Особенно теперь, когда погиб Ванька…

Но внезапно что-то заставило ее встать с кровати, подойти к гитаре, сесть на пол рядом с ней и взять гитару в руки. Она не думала, что делает, и что будет делать, она просто проводила по грифу кончиками пальцев и, закрыв глаза, улыбалась, не замечая, как глаза намокли, а после и щеки…

Когда Ник зашел в комнату, она что-то тихо наигрывала. Так он и остановился на пороге, не привлекая к себе внимания, и пораженно слушал, не веря своим ушам. Он и не думал, что Лиза когда-нибудь наконец-то на это решится… Но на самом деле Лиза знала, что он вошел, и знала, что он слушает — но она была настолько погружена в себя, что думала лишь о том, что понимает его.

Внезапно она остановилась на середине мелодии, резко оборвав все звуки, уставилась в пустоту, не выпуская гитару из рук, и тихо призналась:

— Я тоже сделала кое-что ужасное… Я спасла жизни Богдана и Раймона, выдав Лукасу наши тайны. Когда они похитили нас перед тем, как мы все оказались на главной площади… Они пытали их двоих, а я мучилась из-за метки, но они могли умереть, и я посчитала, что их жизни дороже, чем наши тайны… Правильно ли я сделала?..

— Даже не сомневайся, — Ник тут же присел на пол прямо перед ней и поднял ее лицо к себе. — После того, что случилось… Больше никто не должен умирать. Это и так было слишком для всех нас. Даже неважно, какие ты выдала тайны — я уверен, что предки и так все о нас знают. Жизни тех, кто нам дорог, намного важнее.

— Значит, правильно… — иронично усмехнулась Лиза, — Ну вот, смотри, я уже точно стала такой, какой ты хотел — доброй и наивной. Странно, конечно… Хотя, я уже привыкла. Но вот прежней я уже не смогу быть, если эта метка меня не убьет. А уж Скайлайтом управлять, когда мы вернемся — и то не уверена.

--------IAMX–Volatile Times (IAMseX Unfall Rework)--------------------------

— Передай управление клубом Лиле, — предложил Ник, — Как и раньше.

— У Лилии теперь и так слишком много забот… — усмехнулась Лиза.

Доуном, клубом Карла теперь управляла Лилия — ей справедливо вручили это право, как он и хотел с самого начала. Она отказывалась до последнего, но, в конце концов, поняла, что не сможет покинуть это место и оставить воспоминания о нем. Карл был ее старым другом, почти с самого момента обращения, и провел с ней слишком много времени, выручал и помогал. А она стояла перед ним и просто смотрела, как он горит заживо…

Она согласилась взять на себя роль главного в Доуне, но делала все на автомате — на самом же деле она согласилась только потому, что хотела находиться в этом месте. Даже пить ей не хотелось, не хотелось веселиться или танцевать, не хотелось думать об опасности — на душе было так тоскливо и пусто, что все вокруг внезапно теряло всякий смысл. И подпускала к себе она только Никиту — он мог поддержать ее как никто другой, да и видеть никого, кроме, может, него и сестры, она рядом не хотела.

Бывало, она часами ходила по клубу, осматривая каждый уголок и вспоминая каждую веселую минуту со своим другом — хотя со стороны это выглядело так, будто она приводит клуб в порядок. Этим она с помощниками и занималась чаще всего, пыталась подбодрить всех, улыбалась, но все видели, сколько боли было в этой улыбке… Она часто сидела в его кабинете, тщательно осматривая его, находя даже какие-то фотографии, вещи, которые принадлежали ему, даже самые незначительные — но другим казалось, что она просто занимается важными делами.

Все были в растерянности, но Лилия понимала, что теперь на ней лежит ответственность и обязанность поддерживать в них надежду, как это всегда делал Карл. Но ей казалось, что никто не сделает это лучше него… Как же так может быть, что ее самого лучшего и самого первого друга больше не существует?..

С ней переживал потерю и Орден — и вообще все, казалось, было окутано дымкой отчаяния и безысходности от бесконечных потерь и страданий вокруг, и это было невыносимо. Город и, правда погрузился во мглу, да и весь мир тоже. Стоило ведь просто вовремя остановиться, остановить войну, и всего бы этого не было… Но теперь это уже было неважно — прошлого не вернуть, и нет смысла разглагольствовать, когда уже все произошло.

Лилия замыкалась в себе не меньше, чем Эффи, хотя у нее и не было с Карлом настолько сильной связи, как у Эф с Ванькой. Но, наверное, им стоило бы поговорить, ведь они были слишком похожи друг с другом и переживали одно и то же. Но Эффи было совсем не до разговоров с ней, как и Лиле, но другие тоже старались поддержать ее или помочь с клубом.

Сейчас многим было нечем заняться или хотелось сбежать куда-нибудь из особняка, чтобы не чувствовать нагнетающей атмосферы; не было больше войны и всяких нападений, хоть еще и осталась опасность столкновения миров, трещины в реальности… Но это уже не имело почти значения по сравнению с болью скорби по погибшим друзьям. Даже Матвей, хоть и далекий от всей этой сентиментальности, не мог никак забыть погребальный костер и Ванькино окровавленное тело, лежащее на брусчатке главной площади, не мог забыть, как на его глазах сгорел друг, которого он знал уже тысячу лет и с которым учился несколько лет вместе в школе магии.

-----------CRIM3S — STILL GOIN-------------------------

Он так же в смятении бродил по клубу, слишком увлеченно о чем-то рассуждая, и, слишком задумавшись, внезапно врезался в кого-то и удивленно остановился, проморгавшись. Амелия, как и он, в забытье просто шла вперед, и не видела его, и вообще даже не знала, куда идет и что делает.

— Извини… — виновато произнесла она, сделав мучительное лицо.

— Да ладно, что там… — Матвей махнул рукой, — Просто будь повнимательнее.

— Не могу… Со мной что-то происходит нехорошее в последнее время, — пожаловалась она, — Кошмары какие-то снятся дикие. И мне как-то жутко… Будто что-то снова грядет.

— Мда, не очень приятные новости… — нахмурился вампир-некромаг, — Меня тоже мучают кошмары. Постоянно…

— Ты серьезно? — Амелия вдруг заинтересовалась. — Знаешь, тогда мы не одни такие… Раймон тоже мне постоянно жалуется на подобное, а еще недавно и Равен признался, что не может теперь вообще больше спать… Может, я несу ахинею; вполне возможно, что мы все рехнулись после всего пережитого, но что, если мы все четверо как-то связаны?..

* * *

Все переживают потери по-разному. Лорен все чаще убегала в лес, и никто не мог ее найти, и поговорить с ней было все сложнее, она уже была в шаге от того, чтобы закрыться снова в комнате, как Эффи, как она делала этой весной. Но сейчас ей почему-то вдруг захотелось человеческого тепла, увидеть кого-нибудь, поговорить, обнять — кто знает, может, разговор с Дино так подействовал на нее.

Может, Роза ощутила ее отчаянное желание поговорить с кем-нибудь благодаря их прочной сестринской магической связи, но она оказалась как раз кстати рядом, утянула ее в сторону, к окну, и заставила выговориться — высказать все, что накопилось у нее на душе. А там было достаточно… Лорен все это время казалось, что она виновна в смерти Ваньки, но Роза прекрасно знала, что никто не винил ее, кроме ее самой. А даже если и винили, то давно уже все простили ей… Когда же и она сама сможет простить себя?..

Да, он был просто великолепным другом, и после его смерти в груди останется дыра, которую не залечишь временем, и там всегда будет пустой стул, место за столом, чашка с недопитым кофе, незаконченный разговор, недодуманная мысль, которую он, возможно, когда-то хотел сказать… Но его уже нет, и никто не допьет его кофе и не выскажет за него то, что он хотел сказать. Остается только хранить эту недопитую чашку кофе как бесценную память, и допивать ее каждый раз, бормоча про себя, что он оставляет за собой грязные чашки.

------------Ports — I'd Let You Win-------------------------

Их отвлек от разговора внезапный грохот распахнувшейся входной двери особняка, ударившейся с размаху об стену — кто-то быстро влетел внутрь, а после поспешил на второй этаж, быстро шагая к своей комнате. Оказавшись на втором этаже, прямо рядом с ними, он уже замедлил шаг, и Роза увидела рядом с ними Матвея — только почему-то он скрывал и свое лицо, и шел почему-то боком, стараясь не показывать им что-то.

Роза поспешно попрощалась с Лорен, снова тепло обнимая ее, и поспешила в комнату вслед за Матвеем, пока он еще и ее ненароком не запер — мало ли что. Но он не собирался этого делать, хотя, когда она зашла, стоял к ней спиной и упрямо не желал поворачиваться.

— Что-то произошло? — осторожно спросила она.

— Просто не смог совладать с собой… — быстро ответил он, — Я хотел есть. И не хотел тревожить тебя.

— Что это значит?.. — нахмурилась она, подойдя ближе и попытавшись развернуть его к себе, но Матвей не позволил ей этого, отойдя в сторону.

Только вот Роза уже все увидела, хоть даже и краем глаза. Рубашка у него была в крови и расстегнута нараспашку, а торс, казалось, распорот царапинами или ножом. Но в крови у него были и руки и… Губы тоже. Роза поняла, что это значит, что именно он имел в виду — или он убил кого-то, или ранил, но почему-то ее уже это не волновало… Видимо, после всего ужаса, что они пережили, даже это было всего лишь мелкой оплошностью.

— Я думаю поменять кое-что в этой комнате… — Матвей поспешно попытался сменить тему, — Есть у меня идея насчет штор. Специальные такие дырявые шторы, продырявленные в виде рисунка. Днем сквозь эти дыры пробивается дневной свет, и вся эта «картина» выглядит белой, на закате красной или оранжевой, а вот при свете луны…

— Матвей, не делай так… — Роза нетерпеливо перебила и снова шагнула к нему: — Поговори со мной. Ты не смог совладать с собой, и что дальше?..

— Это уже неважно, — бросил он, — Неважно для него. Думаю, ты и сама знаешь ответ.

— И к гадалке не ходи… — буркнула она, и Матвей громко усмехнулся, мгновенно приходя в себя.

Роза всегда возвращала его к жизни даже какой-нибудь единственной дурацкой фразой — зато в одной даже этой фразе было столько добра и понимания, что большего и не нужно было. А чего стоил ее добрый и беспечный взгляд… Матвею больше всего хотелось повернуться к ней сейчас, но он вдруг вспомнил о своих шрамах и снова дернул плечом, шагнув в сторону.

Роза не растерялась и быстро залезла в его мысли, не давая ему и понять, что к чему — так и он часто поступал с ней, от него она и научилась. Мысль о шрамах сразу перешла и к Розе, и она сразу же спохватилась, понимая, что торс у него был исполосован именно в том месте, где были и шрамы.

------------PVRIS — Separate-------------------------

— Ты так и не рассказал мне, откуда эти шрамы… — снова осторожно произнесла она, — И ты никогда не позволяешь мне прикасаться к ним… Ты даже когда спишь — всегда спишь в майке, чтобы я не увидела…

— Потому что тебе не нужно этого видеть, Роза. Пожалуйста… — глубоко вздохнув, ответил он, — Не надо.

— Ну, ты же не хочешь, чтобы я думала, что ты мне не доверяешь? — улыбнулась она, и Матвей даже, казалось, почувствовал это спиной — настолько светлой и понимающей была ее улыбка. Но он снова собрался шагнуть в сторону от нее, и в этот раз она уже не растерялась и схватила его за локоть, останавливая: — Я не позволяла никому лечить меня вампирской кровью до того, как ты стал моим учителем! Я ходила с позорными шрамами на моем теле, помнишь? Если все это время ты наблюдал за мной и знал меня, ты должен это знать. Я доверилась тебе, как никому другому. Не скрывай от меня, пожалуйста… — тихо попросила она, — Я хочу увидеть всего тебя. Расскажи мне об этом…

Матвей тяжело выдохнул, понимая, наконец, что нельзя вечно убегать от себя и своего прошлого, и нельзя вечно защищать ее от всего этого. Однажды она узнает о нем все, абсолютно все, этого не избежать. Он смягчился, и Роза почувствовала, что Матвей уже не пытается уйти в сторону или уйти от ответа… Хоть эти мысли он и хранил глубоко внутри, но теперь он уже готов был поведать ей, в чем дело.

— Перед тем, как стать учителем для многих магов и вступить в Орден, я сам проходил обучение… Даже Арт не знал всех его деталей, потому что обучали нас темные друиды. Они не воспитывали нас, как Арта, а просто жестоко обучали, как солдат. Готовили к войне — любой, которая может случиться. Некоторые из нас не выдерживали и сбегали. Я сбежал… Эти шрамы мы получали при обучении, как наказание. Герденом можно гордиться, он же выдержал до конца… Но поддержал меня, когда я решил сбежать — он меня понимал. И обучение он закончил только ради того, чтобы отомстить своему учителю. Но хоть я и сбежал, уже было поздно… Я не стал солдатом, да, но я успел потерять многое, и многие качества во мне были утеряны навсегда… Как я тогда думал. Сейчас уже не уверен…

— Может, и нет, — Роза снова улыбнулась, — Взгляни на себя. Ты хороший. И не бесчувственный, в тебе очень много человечности, понимания, даже любви… — она запнулась, заметив, что он даже вздрогнул при упоминании этого слова. — Таким ты должен был стать? Таким, как Лукас? Он закончил обучение?

— Да. Ему досталось больше всех… — усмехнулся Матвей, — Солдаты не имеют чувств. Они безжалостны и непоколебимы.

— И все-таки, у него есть свои слабости, до сих пор, — Роза пожала плечами и снова, вздохнув, дотронулась до плеча Матвея, осторожно нажав на него: — Просто повернись… Меня не пугает прошлое.

Почему-то он сразу послушался, хоть и сомневался до сих пор, и повернулся к Розе лицом, почти вплотную. Пальцы ее машинально коснулись его шрамов — оказалось, что они не были исполосованы, они просто были испачканы кровью. Она осторожно стерла кровь с его тела и прижалась ладонью к его груди — сердце у него билось быстро, слишком быстро. А взгляд у него был снова сам не свой — но Роза уже привыкла. Зато в нем было столько преданности и любви, что это перекрывало все странности, всю его тьму и все мрачное прошлое…

* * *

-----------Billie Eilish — Six Feet Under------------------------

— Но как ты можешь быть уверена в этом? Откуда ты можешь знать, что он исчез навсегда? А что, если нет?..

Лорен нахмурилась, недоверчиво взглянув на Велимонта, и осторожно поинтересовалась:

— О чем ты?

— Я уже однажды видел призраков… — пояснил вампир-некромаг, — Тысячу лет назад. Когда появился этот разлом в реальности. Не знаю, как это связано, но… Если хочешь, я могу показать тебе.

— Покажи.

Велимонт мягко опустил ладони на виски девушке, ободряюще погладив большим пальцем, и закрыл глаза — а Лорен последовала его примеру. Мгновенно картина в ее голове, которую он попытался ей передать, превратилась в реальность — из-за разломов прошлое теперь доступно было практически любому.

Она уже видела это прежде: занесенная снегом тихая деревушка в низине, окруженная густым высоким лесом, небольшой мостик над рекой, и фонарь, ярко освещающий местность… Только в этот раз не было никакого фонаря. И деревушка выглядела немного иначе. Дома выглядели хлипкими и еле стояли на месте, а деревушку только, казалось, освещает одна лишь луна да факелы.

Это был родной дом Велимонта, где он вырос, где он погубил своих родителей… И в эту самую ярко освещенную полнолунием ночь, он сидел на коленях на этом самом мосте, уткнувшись лицом в землю, а рядом с ним были… Его же родители. Лорен, не веря своим глазам, подошла ближе и охнула, понимая, что ей совсем не показалось…

— Что мне сделать? Как мне вернуть вас? Я не хотел вас погубить, я клянусь! Я разрушаю все вокруг себя! — отчаянно кричал он.

— Никак… Время уже ушло. Уже ничего не вернуть.

— Но я не могу так, это моя вина! И я должен это исправить!..

— Ты должен жить дальше. Мы не злимся на тебя… Мы сыграли в твоей жизни свою роль, и теперь ты должен пройти ее в одиночку.

Велимонт понимающе кивнул, стоя рядом с Лорен и вспоминая ту ночь и тот последний разговор с приемными родителями. Что было странно — раньше он не помнил этого, но теперь почему-то эти воспоминания вернулись к нему… Он поспешил вернуть все на свои места, потому что понял, что совершил огромную ошибку — Лорен уже думала совсем о другом, она вспоминала Ваньку, смотря на всех них, и плакала…

Он поспешил успокоить ее, вернуть в реальность, но она уже увидела и поняла, что именно он хотел ей сказать. Она боялась этого, боялась отпускать, забывать, оставить позади… Она не хотела, никогда не хотела, чтобы Ванька остался забытым, потому что он заслуживал жить вечно. Хотя бы в их сердцах.

-------Janice Faber — God Rest You Merry, Gentlemen--------------------------

Может, им всем и правда нужно было хоть немного прощения? Хотя бы для самих себя… Лорен с нетерпением ждала разговора с Эффи, а Эффи уже увлек теплым разговором Дино, без конца напоминая о прошлых днях, и о том, каким замечательным был Ванька. Она никак не хотела выходить из комнаты, говорить с кем-то, но внезапно поняла, что именно этой ей и нужно было…

Дино оставил ее еще ненадолго наедине со своими мыслями, и она тут же поспешила покинуть комнату — ее тянуло куда-то извне, к остальным друзьям. Но когда она вышла и спустилась по лестнице, тянуло ее уже по другой причине — она услышала нечто знакомое, любимую мелодию, которую слышала тысячу раз в ванькином исполнении на пианино, и ей тут же захотелось к нему снова, поближе к нему, сесть рядом и послушать…

Разочарованию, мгновенно вернувшему ее на землю, не было предела, когда она увидела, кто именно играл эту мелодию. Это был Раймон, он сидел совершенно один во всей гостиной, как когда-то Ванька, и Эффи охватила такая безумная тоска, что ей захотелось снова убежать в комнату и спрятаться. Но она собрала все силы в кулак и шагнула вперед. Раймон заметил ее сразу — даже не оглядываясь, он понял, что это она.

Эту песню он уже много раз слышал, ведь он любил музыку, любил играть ее, и поэтому нередко сам слушал ее в ванькином исполнении. Эффи не знала об этом, как и не знала, что, оказывается, он был близким другом и для Раймона. Иногда ей вообще казалось, что она совсем не знала Ваньку, не знала ничего о нем, потому, что постоянно узнавала что-то новое…

— Он так любил играть ее… — светло улыбнулась она, и Раймон, не отрываясь, взглянул на Эффи, кивнул, и тихо ответил:

— Я его застал однажды… Он часто играл ее, а я люблю музыку. Я часто слушал, сидел рядом, и просто успокаивался. Понимал, что мне не о чем волноваться. Что все можно исправить… Что все в этом мире имеет огромное значение.

Эффи иногда казалось, что и всех остальных своих друзей она совсем не знает. И себя совсем не знает… Кто знает, что еще скрывается там внутри? Что-то происходит — и мы меняемся. Мы теряем кого-то, и меняемся, как хамелеоны. Нам кажется, что мы знаем себя, знаем, как мы поступим, куда шагнем и что скажем в следующий момент, но это неправда. Правда слишком изменчива, как и все мы.

Впервые Эффи услышала, как он играл ее на рождество, их первое рождество вместе со всеми друзьями, когда даже Лорен пока еще не было с ними. Но они уже успели сблизиться, даже пережить кое-что вместе, успели заглянуть друг другу в душу и увидеть, что там на самом деле внутри, успели полюбить…

Тогда, видимо, Эффи и поняла, что он любит ее. Она всегда ходила вокруг да около, делала вид, что так и надо, думала о своих проблемах, о проблемах всего мира, проблемах друзей… Но не думала о том, что может полюбить того, кто рядом с ней почти каждую секунду — ей казалось это неправильным.

— Никогда бы не подумала, что ты умеешь играть, — усмехнулась Эффи, — Все же, это странно.

— Мне тысяча лет, Эф, — хмыкнул некромаг, — Как думаешь, сколько всего можно изучить, когда тебе время от времени совершенно нечего делать?

— Наверно, — Эффи села на диван, слушая звуки музыкального инструмента и погружаясь в некое забвение, которого ей так долго не хватало… — Я безумно любила слушать, как он играет. Но он всегда играл только эту песню, только ее. Я не слышала, чтобы он когда-нибудь играл хоть что-то другое.

— Потому что он не хотел, чтобы ты услышала, как он играет песню о своих чувствах к тебе, — услышала она рядом голос Лорен, — Однажды я услышала ее. Совсем случайно.

------------Skylar Grey — Words--------------------------

Эффи вздрогнула, услышав ее голос, и резко обернулась. Глаза у Лорен были покрасневшими и заплаканными, но она пыталась улыбаться изо всех сил, потому что хотела, чтобы и Эффи улыбалась, после всего, что они пережили… Увидев ее, Раймон кивнул и остановился, оставив инструмент в покое.

— Я помешала вам? — осторожно спросила Лорен, — Если помешала, то я могу подойти и позже…

— Нет, не надо… — быстро перебила ее Эффи, — Лучше сейчас.

— По-моему, сейчас как раз самое подходящее время уже во всем разобраться, — согласился Раймон, — Если хотите, я могу вас оставить. Думаю, это разговор между вами…

— Ты можешь остаться, Раймон, — Эффи снова улыбнулась, — Нам здесь нечего скрывать, ни от кого. Ванька для всех нас был слишком важен, чтобы снова разделяться. Нельзя больше разделяться…

— Мы не разделяемся, Эффи, — успокаивающе произнесла Лорен, — Мы все вместе, слышишь? Ваньки нет, но мы все здесь, мы с тобой. И мы никуда не уйдем, мы не исчезнем. Я обещаю, мы не оставим тебя.

— Как ты можешь обещать? — голос Эффи вдруг дрогнул, и она поспешно отвернулась в сторону и повторила шепотом: — Как ты можешь обещать это?..

— Ты права, я не могу… — Лорен растерялась и с надеждой взглянула на Раймона: — Но мы можем попытаться сделать все, чтобы больше не произошло подобного. Я просто могу быть рядом, в любой момент. когда тебе только нужно будет.

— Мне нужно сейчас… Прямо сейчас… — тяжело вздохнув, ответила Эффи, — Наверное, я ошибалась, когда думала, что справлюсь сама. Я не справлюсь.

— Я тоже не справлюсь сама, ты это знаешь. Хотя кое-кто мне помогал все это время… — призналась Лорен.

— Кто это? — насторожилась та.

— Ника. Она часто приходила ко мне, разговаривала со мной, поддерживала… Рассказывала, что происходит в другом мире, как они переживают все это… Удивительно, что они все еще живы. Как и мы, впрочем…

— Значит, он и в том мире мертв… — еле сдерживаясь, произнесла Эффи.

— Да, Эф… — подтвердил Раймон, — Тот, кто умирает в этом мире — умирает и в параллельном. Все миры связаны.

Эффи вдруг задумалась, и в какой-то момент ей пришла в голову безумная мысль, в которой, возможно, и не было никакого смысла — но она просто обязана была ее озвучить.

— А что если?.. Что если Ванька жив? Что если он в другом мире?..

Раймон и Лорен растерянно переглянулись, думая о том же, и застыли, понимая, что происходит. Связаны теперь были не только миры, но и их мысли — неясно только, как это могло случиться. Может, там, на главной площади, Лорен сделала что-то невозможное и смогла связать их всех между собой?.. Но, кто знает, может Эффи и права, и она решилась сказать то, на что у других не хватало духу.

— Мы не можем знать наверняка, — Лорен пожала плечами, — А надеяться зря…

— Да, я знаю, это глупо, — Эффи быстро закивала, — Но я просто не могу иначе… Я не верю, что он просто умер, что его нет! Он должен быть где-то там, он не мог так просто исчезнуть…

— Призраки!.. — вдруг спохватилась Лорен, — Велимонт говорил, что видел призраки своих родителей и говорил с ними тысячу лет назад, когда были те же самые разломы в реальности… Но это была их последняя встреча… Он винил себя в их смерти, а они пытались его успокоить…

— Я тоже виновата в смерти Ваньки, — еле слышно произнесла Эффи, — Не ты, даже не маги, не Лукас… Я бросила его там.

— Он сам заставил тебя уйти, помнишь?..

Эффи снова обернулась и поняла, что в большой гостиной они давно уже далеко не одни. Демонтин стоял, не подавая и виду, просто слушал, так и не решаясь поговорить с ней — в последнее время они почти даже не виделись, и не только из-за того, что у него было много дел и проблем в Ордене, но и потому, что ему просто не нашлось, что сказать…

-------Erin McCarley — I'll Never Go Away (feat. Gabe Dixon)---------------------------

— А я его послушала… — грустно усмехнулась девушка, приветствуя Демонтина потерянной улыбкой.

— Чего произошло, того уже не обратить вспять, — оборотень развел руками и подошел ближе: — Мы не властны над временем, и мы не можем воскрешать мертвых.

— Ну, почему сразу не можем… — Раймон загадочно заискрил глазами и усмехнулся: — Но это, конечно, поведет за собой ужасные последствия. Да и магию такую еще нужно постараться освоить… Это могут не все, даже почти никто. Эф, пожалуйста… — Раймон увидел, как в глазах ее зажглась надежда, и попросил: — Не надо надеяться на такой исход. Это может погубить всех нас. Даже я не властен над мертвыми. И даже Арт.

— Ясно… — Эффи снова разочарованно улыбнулась и опустила голову, без конца дергая и сдирая свои черные ногти.

— Но живые все еще с тобой, — добавил Демонтин, — Это что-то, да и значит.

— Я не знаю, значит ли это уже что-то для меня… — призналась Эффи, — И сколько еще этот мир будет живым? Может, и я не выживу. Может, мы с вами говорим в последний раз. Может, мы скоро сгинем, как и весь мир, и не останется ничего. Но сейчас. в данный момент, мне не хочется верить, что нас ждет такое будущее… И будущее, в котором не будет Ваньки.

Демонтин, качая головой, коснулся руки Эффи, настойчиво сжал ее, не давая ей и вывернуться, и тихо произнес:

— Ты знаешь, я всегда рядом. Он слишком много значил для всех нас. Я даже и не знаю, во что превратится мир без Ваньки. Я даже допускаю мысль, что ты, возможно, любила его больше, чем меня. Но какая разница? Смерть стирает все границы между людьми. Сейчас уже нет смысла об этом говорить.

— Да, я любила его, — кивнула Эффи, всхлипнув, — Ты даже не представляешь, как. Из всех нас — он один никогда не позволял себе быть грубым, поссориться с кем-то или причинить кому-то боль. Я думаю, мы не заслуживали такого друга, мы не ценили его, когда он пытался восстановить нашу дружбу. И я не заслуживаю того, чтобы быть живой. Я должна была быть на его месте…

— Нет, Эф, послушай, — Демонтин успокаивающе взял ее за руку, поцеловав тыльную сторону ее ладони. — Такой друг был для тебя ценнейшим даром, я полагаю. Даже когда меня не было рядом, он всегда был рядом с тобой. Черт возьми, я должен быть ему премного благодарен за это… — усмехнулся он, — Если бы он не пожертвовал собой, ты бы никогда не поняла, как сильно он хотел спасти нас всех. Ты заслуживаешь спасения. Мы все заслуживаем… И однажды мы все будем там — мы выживем, запомнив его, как героя. Мы выживем только благодаря ему — он показал нам, насколько важна дружба, и что ее нельзя терять ни в коем случае.

-----------Corrina Repp — Release Me-------------------------

— Поэтому мы и боремся до сих пор, — кивнула, переглянувшись с Демонтином, Лорен. — Из последних сил, что у нас остались.

Эффи взглянула на нее, улыбаясь одними лишь глазами — но этого было достаточно. Казалось, в ней загорелась даже малейшая частичка надежды, самая даже незначительная. Она подняла голову вверх, огляделась вокруг, на стены, мебель, потолок… Особняк опустел, опустел вместе с ними. Для нее невыносимо уже было находиться в нем, понимая, что здесь повсюду ходил он, но так нельзя было жить дальше…

— Нужно оживить это место… — произнесла она, не сдерживая растроганной улыбки. — Мы телепортировали сюда, чтобы отдохнуть немного, чтобы снова начать жить, как одна огромная семья, и чем все это закончилось?.. Этот особняк должен был стать нашим домом, хотя бы ненадолго. А война все испортила, она и нас всех разделила. И Ваньку забрала.

— Так давайте снова соберемся, просто соберемся вместе, — предложила Лорен, — Как в старые добрые времена. Хотя… — она быстро огляделась и прислушалась, улыбаясь: — Все уже здесь. Просто они так же боятся выйти и почувствовать всю ту боль, которой наполнен этот особняк — особенно эта гостиная.

— Да, это правда, — послышался голос Ника, и он шагнул вперед, выдавая себя: — Это слишком тяжело.

— И давно ты там стоял? — рассмеялась Эффи, и тот улыбнулся в ответ:

— Довольно долгое время. И не я один.

Вслед за Ником в большую гостиную из-за лестницы вышла и Алиса… Она в последнее время пыталась поддержать сестру, как только могла, но была растеряна так же, как и Эффи. Она тоже чувствовала себя перед ней в неком смысле виноватой: только стоило ей появиться в ее жизни, как она тут же потеряла, чуть ли не самого близкого своего человека. Забавно, но каждый почему-то чувствовал себя виноватым в его смерти — а на самом деле и не было ничьей вины.

Алиса тепло улыбнулась сестре, подыскивая слова, но все они снова застряли комом в горле, упрямо отказываясь выходить наружу. Отчаявшись уже и разочаровавшись в себе, Алиса вдруг сделала то, что, по ее мнению, было даже важнее слов — она подошла и крепко обняла сестру — молча, без всяких слов.

Вскоре большая гостиная наполнилась друзьями — будто почувствовав, что напряжение хоть немного ослабло, они поняли, что пора выйти и поговорить всем вместе, осознать все и отпустить. В большой гостиной многие дни и недели было так тоскливо, пусто и тихо, что, казалось, он даже остановился во времени. Только время все неумолимо шло и шло вперед — нет, оно даже бежало с бешеной скоростью. И вот, долгие дни и недели, и ничего не происходило, и все стало слишком бессмысленным, не было войны, не было проблем… Но и не было его.

Теперь же они сидели все, как в старые добрые времена вместе — кто на диване, кто на спинке, кто на полу, как дома… Король и его Орден, ковен, хоть и не весь теперь… Новые гости решили остаться в особняке, даже после того, как все чуть не погибли, и даже они находились здесь — Герден, Динара, Сэм, Анжелика, и многие другие… Алиса и Итан прижились и стали своими… Арт даже стал частью семьи, которую, казалось, именно он и должен был разрушить. А вместе с ним и Мара, и Равен, и даже Балор и Кэтрин уже не пытались обходить Арта стороной. Лилия тоже часто находилась теперь в особняке, вместе с Кирой — в Доуне ей становилось хуже от воспоминаний о Карле. Никита и Артур сидели рядом с ними, а Роза с Матвеем — чуть поодаль. Велимонт и Лорен сидели почти в центре, около Эффи, а ее за руку держал Демонтин. Дино уже, казалось, немного отошел от шока, даже протрезвел, и непротив был, чтобы рядом с ним была Амелия. Ник ободряюще улыбался Василисе, а Лиза с Раймоном понимающе переглядывались. Дэни нервно сидела у Богдана на коленках и вертела головой, пытаясь понять, что у всех на уме.

Да, все они молчали, не произносили ни слова… Но все они понимали, и не нуждались в словах. Они нуждались друг в друге, в этом самом молчании, сидя рядом и вспоминая о своем друге. И в этот момент их мысли почему-то тоже были связаны — некоторые думали об одном и том же, и Матвей, как обычно считывая все их мысли, заметил это сразу и оживился, найдя в этом необычном явлении нечто важное.

— Раз он и правда родился в этом городе, — наконец озвучила Дэни, — Не лучше будет оставить здесь память о нем? Поставить ему памятник или могильную плиту… Здесь есть мемориал, специально для таких, как он, для героев, для необычных людей. Нельзя просто так забыть о нем — время стирает все, что было, даже героев… Пусть хоть память о нем будет жить вечно, когда нас уже не будет здесь.

----------Cloves — Don't forget about me--------------------------

Так они и поступили, даже не обдумывая — тут было нечего обдумывать. Они знали, куда идти и что делать — памятную плиту они могли соорудить и сами, магии у них было хоть отбавляй. И времени было полно… Чтобы подготовиться, чтобы подумать, посидеть, поговорить… Никто из них не отпустил Ваньку у погребального костра, все они прекрасно понимали это. И, возможно, даже это еще не будет конец, но так у них будет еще один шанс проститься с ним.

Прибыв на место все вместе, они все заметили, что природа вокруг уже не бушует, погода успокоилась, а на душе как будто стало чуть-чуть теплее, пока они все были рядом. Люди замечали их, понимали, кто они, но уже не было того, что прежде, не было такой ненависти, злобы, попыток убить, уничтожить… Они просто были, и все — люди смирились, признали их силу.

Это место выглядело особенно, свежо и тихо, наполнено приятной памятью и воспоминаниями. Они сразу нашли место для Ваньки — просторное и аккуратное, и, закончив, встали все напротив плиты. Ветер вдруг стал холодным, пронизывающим, резким, но они держались, понимая, что иначе никак. Этот мир еще не готов был проститься с ним, но это было необходимо.

Все стояли, не сдвинувшись с места, и Лорен, наконец, решилась подойти ближе, понимая, что плита пуста и, кроме имени, даты рождения и смерти, на ней больше ничего нет. Теперь же ей было о чем рассказать, и даже больше — ей хотелось этого. Она подняла руку, прицелившись в плиту, и осторожно послала к ней несколько искр, попутно что-то быстро выписывая в воздухе пальцем. Остальные молча и терпеливо наблюдали за ней, ожидая, когда она закончит, и вскоре она опустила руку, отошла на шаг назад, и громко произнесла, читая вслух:

— Здесь нет его тела, но есть память о нем. Это тот, кто объединил семью снова, кто остановил войну ценой своей жизни, и спас многих, поделившись лишь своей любовью и теплом… Преданный лучший друг, любящий парень, примерный сын… Бесстрашный и искусный воин, без раздумий отдавший свою жизнь за ту, кого любил больше жизни. Справедливый и честный маг, стремящийся лишь к равенству, пониманию, доброте и миру во всем мире. Он никогда не думал о себе, о своих желаниях — он помогал осуществить чужие мечты… Помогал идти тем, кто был ранен — сам же не позволил тащить его за собой, и остался, погибнув в жестоком бою. Он был самым светлым и правильным из нас, он всегда знал, что правильно, а что нет, и никогда не сомневался в том, что чья-то жизнь важнее, чем его собственная. Такой герой нужен каждому из нас. Орден не забудет его, король не забудет его. Мы будем помнить его вечно, пока еще этот мир существует.

— Прекрасные слова… — растроганно прошептала Эффи, улыбаясь сквозь слезы Лорен — и та кивнула ей, подойдя и мягко опустив на ее плечо ладонь. Дино понимающе смотрел на них, вспоминая тот день у погребального костра, и все думал о том, что этого недостаточно… Ванька все равно упрямо засел в груди и никуда не уходил.

------------Metric — Blindness-------------------------

— Что же будем делать теперь?.. — поинтересовалась Роза, когда они все вернулись обратно в особняк.

— Наращивать новые конечности… — усмехнулась Лорен, — Старые как будто вырвали с мясом.

Все поспешили согласиться — так это ощущали и все остальные. Но жизнь еще не закончилась, война еще не закончилась. Возможно, это прощание нужно было им, чтобы встрепенуться и вспомнить о том, что они все еще в опасности. Да, им всем было тяжело, но они понимали, что Ванька хотел бы этого. Он хотел, чтобы они не сдавались.

— Меня волнует кое-что, один навязчивый вопрос в голове… — вдруг произнес Дино, — Давно уже было интересно, но из-за… Мне уже просто было наплевать, — он оглянулся по сторонам — все выжидающе смотрели на него — и продолжил: — Почему перед тем утром на площади похитили именно вас троих — Раймона, Богдана и Лизу? Почему именно их?

— Предатели… — слабым голосом отозвалась Лиза, — Мы предатели. Мы тоже спрашивали это, когда оказались в плену, и тоже не могли понять, в чем дело. Раймон предал Орден самым первым, после и я предала Лукаса, когда перешла на сторону ковена… — она взглянула на Богдана, набрав полную грудь воздуха, и наконец, продолжила: — Богдан предал ковен, еще много лет тому назад. Когда полюбил Дэни. У ковена с древних времен было правило — никто в ковене не должен связывать себя узами брака, и прочее… Вы не знали об этом, но Богдан знал, и все равно пошел на риск… Но есть еще кое-что, я предательница вдвойне…

— Перестань, Лиза, — Раймон успокаивающе взглянул на нее. — Это уже неважно. Ты спасла наши задницы, а предки и так все о нас знают. Пара секретов о том, кто с кем спит, кто чья сестра и у кого какое прошлое — ничто по сравнению с тем, что тебе было не наплевать на нас двоих, — он ободряюще улыбнулся ей и Богдану.

Дэни, замерев, уставилась на него, на Богдана, и захлопала ртом, как рыба. Этот наивный влюбленный дурак своей жизнью пожертвовать был готов только потому, что полюбил такую дурочку, как она… А что она? Дэни не видела в этих отношениях поначалу совсем ничего особенного, и даже по-настоящему ценить его начала только тогда, когда распался Орден Арта, и началась война между нежитью…

— А, знаете… — вдруг ляпнула она, — Ванька знал о нашем с Богданом секрете… Да и некоторые из вас знают. Мы подумали, что это уже не имеет совершенно никакого смысла, но… Кто знает, почему бы нам…

— Не пожениться?.. — закончил за нее, загадочно улыбаясь, Богдан.

— По-моему, это великолепная идея! — воскликнула Василиса, даже подпрыгнув на месте, — Сейчас — как раз самое лучшее время, как никогда.

— Вы уверены, что сейчас самое время? — нахмурилась Лорен, — Люди все еще являются для нас угрозой, и Лукас все еще где-то там, вместе с предками планирует, как уничтожить всех нас.

— Угу, — кивнула Амелия, — Это точно. Но Лилия рассказала нам, что люди больше не имеют никаких дел с Лукасом или предками. Они наконец-то поняли, что их использовали, чтобы добраться до нас. На самом же деле они боятся нас, и, в частности, Лорен. Они скорее спрячутся где-нибудь, и не будут вылезать. Так они и передали — лучше уж выжить, чем испытать на себе последствия ее разрушительной силы снова.

-----------Halsey — Angel On Fire--------------------------

Лорен замерла, уставившись в пол, и сглотнула, вцепившись в диван ногтями. Это заметил только Велимонт, и осторожно накрыл ее руку своей, пытаясь успокоить. Но этого ей было мало, ведь она поняла, в чем дело. Она снова напугала всех… Снова использовала свою силу, напугала целый мир, теперь еще и людей, и забрала жизнь одного из своих самых близких людей…

Долгие годы дружбы, веселые вечера вместе, теплые разговоры — больше этого не будет из-за нее. Больше не будет светлой улыбки Ваньки, его добрых голубых глаз, понимающего взгляда и слов поддержки просто потому, что она снова не сдержала свою силу. Она снова сделала что-то не так, с ней одной только по-настоящему было что-то не так…

Казалось, огонь в ней погас, который горел когда-то внутри — но теперь уже оказалось, что его и не было никогда, и зажегся он совсем недавно. И сжег все вокруг себя, и продолжает сжигать до сих пор. Кто попадается под руку и не успевает спастись — тот просто оказывается в пропасти, в яме, которую она же и вырыла для себя самой.

Лорен понимала, что на самом деле виновата в смерти Ваньки только она — она устроила переполох на площади, вызвала своей магией армию безмозглых зомби, заставила людей и магов бросаться друг на друга, и ему пришлось защищать всех остальных и подставиться за Эффи.

Что бы сейчас Эффи ни говорила, да и все они — Лорен услышала слова людей и поняла то, чего, возможно, другие просто не могли ей сказать. Страх, непонимание и путаница — весь этот клубок замотала она, и теперь они никак не могут размотать его и разобраться, в чем дело. Война, начатая тысячу лет назад, Арт и его Орден, Велимонт, война нежити, новый Орден и новый король, друзья, семья, разочарование, целые года борьбы друг с другом и самими собой… Люди стали лишь очередным испытанием, препятствием — тестом, который она снова провалила, показав лишь то, что она разрушает все вокруг себя.

Да, Ванька сделал невозможное, казалось бы — он собрал всю эту семью вместе снова, он вернул их друг к другу, заставил вспомнить о любви, дружбе, понимании и мире, но он оставил их снова, и теперь уже навсегда. Теперь же Лорен понимала, что пока ее не было рядом — они жили спокойно и были счастливы, но стоило ей снова появиться… Что-то пошло не так. Поэтому, наверное, теперь для нее казалось лучшим выходом находиться подальше, чтобы больше не пострадал никто из них, чтобы больше никто не умер, и чтобы больше ничье сердце не было разбитым из-за нее.