У Джоанны нестерпимо болела голова и желудок протестующе сжимался от запахов роскошных яств, коими был щедро уставлен королевский стол, но она сохраняла безмятежное выражение лица и приветливую улыбку, молясь лишь о том, чтобы выдержка не покинула ее до конца обеда.

Но вот наконец она начала плавно спускаться со ступеней возвышения, на котором был водружен монарший стол, подражая движениям леди Мерилин и остальных фрейлин. Все они составляли почетный эскорт царственной четы, которая покидала обеденный зал.

Нудный дворцовый церемониал выводил девушку из себя. Но еще ужаснее было то, что здесь никто не собирался считаться с ее желаниями и планами. Едва выслушав робкую просьбу Джоанны о возвращении в монастырь святой Терезы, королева досадливо отмахнулась и постаралась заверить девушку, что та просто скучает по привычной обстановке и скоро это пройдет. Король ласково потрепал ее по руке и велел обсудить этот вопрос с королевой, которая, возможно, изменит свое отношение к нему. Но Джоанна прекрасно знала, что венценосные супруги во всем согласны между собой и что судьбу ее они решили задолго до ее появления при дворе.

Девушка понадеялась было на заступничество епископа. Ведь его преосвященство как-никак служитель церкви и не может не сочувствовать ее желанию посвятить себя Богу. К тому же он, похоже, пользовался определенным влияниям на королеву. Но тут появился Райлан, и Джоанна совсем смешалась, не зная, что думать, на что решиться.

Джоанна старалась не отводить взора от пышного шлейфа королевы, чтобы ненароком не встретиться глазами с Райланом Кемпом. Но она остро ощущала его присутствие где-то неподалеку и знала, что он, не отрываясь, смотрит на нее.

Она внутренне напряглась под этим взором, чувствуя, как все ее тело помимо воли пронизывает знакомый жар. Она перебирала в памяти все причины, которые должны были вызвать в ней злость и презрение к этому человеку, но не могла заставить себя ненавидеть его, и память о том, что отныне соединило их навеки, память тела, затмевала все неоспоримые доводы разума, приходившие ей в голову.

Как ужасно, думала девушка, что ее столь неудержимо влечет к этому человеку, доставившему ей столько горя и ввергшему ее в тяжкий грех. Ведь, зная, насколько он низок и испорчен, она не перестает жаждать его ласк и объятий.

Поглощенная этими думами, девушка не заметила, что король и королева остановились, и продолжала неторопливо брести вперед, пока Мерилин не прошептала:

— Осторожно, леди Джоанна, — и не остановила ее.

— Спасибо, — прошептала Джоанна и виновато взглянула на короля, с которым не столкнулась только благодаря вмешательству Мерилин.

Король, окинув девушку недоуменным взором, произнес:

— Мы желаем теперь слушать музыку.

Сэр Джордж, повсюду тенью следовавший за его величеством, со всех ног бросился выполнять распоряжение своего господина.

— Настал черед предаться увеселениям, — благодушно продолжал монарх. — Почему бы нам не затеять игры? Или, нет… — Он искоса взглянул на Джоанну. — Не игры. Танцы. — Он улыбнулся Изабелле, явно довольный собой. — Музыка и танцы — вот то, что нам надо.

Музыканты, вызванные сэром Джорджем, спешно занимали свои места, и вскоре их струны и рожки зазвучали в благозвучном согласии. Лорды и леди, слуги и священство расступились, оставив свободное пространство посреди большой залы. Джоанна отошла к стене, стараясь держаться подле Мерилин.

«Танцы, — думала она, невольно позабыв все снедавшие ее тревоги. — Как интересно».

— Король тоже будет танцевать, — прошептала Мерилин. — Он умелый танцор и гордится этим. — Девушка хихикнула: — Даже его преосвященство пустится в пляс!

Едва она произнесла эти слова, как королева подхватила под руку епископа Ференди и направилась с ним на середину зала. Король, в задумчивости приложив палец к подбородку, обводил глазами зал. Взгляд его упал на Джоанну, и девушка отпрянула назад, чтобы спрятаться за спинами придворных, но было поздно.

— Ну конечно! Наша прелестная подопечная. Подите сюда, моя милая. Поглядим, как вы танцуете. Нет-нет! Не скромничайте, дорогая! — ворковал Джон, видя, что девушка отступает все дальше от середины зала.

Как ни упиралась Джоанна, многочисленные руки подталкивали ее в спину, пока она не оказалась на открытом пространстве подле его величества. Она церемонно присела перед королем и, выпрямившись, произнесла:

— Я не обучена танцам, ваше величество. В монастыре мы не… — Девушка смешалась под суровым взглядом монарха и не закончила фразы.

— Значит, вам следует научиться. Пойдемте же, — ответил Джон с прежним благодушием. — Это совсем несложно. — С этими словами король продел руку Джоанны в свою и встал сбоку от нее. Музыка заиграла громче, среди зрителей началось оживление, и вот уже новые пары одна за другой становились позади царственных танцоров, епископа и Джоанны. Девушка в отчаянии оглянулась и обнаружила, что все фрейлины также примкнули к танцующим. В том числе и Мерилин. Она держала под руку высокого рыжеволосого господина. Но тут Джоанне пришлось переключить внимание на своего венценосного партнера и приложить все силы к тому, чтобы не сбиться с заданного им ритма. Три шага вперед, пауза и поклон. Еще два повторения той же самой фигуры. Поворот и приседание, пары расходятся в стороны. Затем их руки снова соединяются и все повторяется сначала.

Король, к чести его будь сказано, выполнял все движения танца с безукоризненной четкостью и грацией, и Джоанне не стоило большого труда выучить этот несложный танец. Дойдя до конца длинного зала, она вопросительно взглянула на его величество. Здесь следовало повернуть назад, и, оказавшись лицом к залу, Джоанна с удивлением увидела подле себя не короля, а епископа Ференди. Джон под руку с Изабеллой шествовал впереди.

— Ми… милорд, — выдавила она из себя, протягивая руку его преосвященству.

— Леди Джоанна, — поклонился толстяк. — Отсюда танец начинается с начала.

Они неторопливо, следуя плавному ритму танца, прошли через весь зал, и епископ с поклоном отпустил руку девушки. На сей раз партнером ее оказался высокий светловолосый вельможа.

Королевская чета продолжала танец вместе, не участвуя в смене партнеров. Джоанна невольно залюбовалась их полными любви лицами, обращенными друг к другу. Они о чем-то оживленно разговаривали, и девушка почувствовала что-то похожее на зависть. Какие бы справедливые обвинения ни адресовали королю Джону, никто не пытался отрицать, что он обожал свою очаровательную супругу. Брак может быть и таким, подумала девушка. И в случае, если муж так любит свою жену, супружеская жизнь таит в себе немало привлекательного…

В очередной раз дойдя до конца зала, ведомая юным худощавым лордом, Джоанна повернулась и приподняла одной рукой край своего пышного подола, другую протягивая своему следующему партнеру.

К величайшему смущению девушки, им оказался не кто иной, как Райлан Кемп собственной персоной. Джоанна на секунду замешкалась, но Райлан, крепко держа ее за руку, уверенно шагнул вперед, и, сбившись с ритма всего лишь на долю такта, она присоединилась к нему.

— Вы сегодня великолепно выглядите, — пробормотал он. Джоанна не ожидала от него таких слов и не сразу нашлась, что ответить. Ее обуревали противоречивые чувства. Больше всего ей хотелось бы скрыть охвативший ее гнев под маской ледяного равнодушия, но это не вполне ей удалось, и, когда она заговорила, голос ее дрогнул.

— Я выгляжу именно так, как мне подобает, ведь я стала наградным кубком в состязании тех, кто зарится на Оксвич, и достанусь тому, кто больше заплатит.

Они поклонились друг другу и разошлись, затем приблизились вплотную друг к другу. Все это время Райлан не отрывал напряженного взора от лица девушки. Взяв ее за руку, он произнес:

— Я не допущу этого.

Джоанна гордо подняла голову. У нее защипало в носу, и на глаза навернулись слезы. Сердце ее переполнили горечь и обида на Райлана. Ничего себе, хорош благородный рыцарь! Предлагает ей помощь в беде, которую сам же и навлек на нее. А еще наверняка гордится своим благородством.

— Боюсь, что ваше вмешательство ничего не изменит. Слишком поздно.

В ответ Райлан улыбнулся обезоруживающей улыбкой и, еще крепче сжав ее руку, проговорил своим бархатным голосом:

— Нет, не поздно, леди Джоанна. Поверьте мне!

— Поверить вам?! — с негодованием воскликнула она, однако тут же взяла себя в руки и добавила, понизив тон: — Поверить вам, человеку, заслуживающему доверия не больше, чем змей-искуситель? Да, вам можно доверить похищение невинных девушек из монастыря. И полное попрание их достоинства. И лишение их… — Она вынуждена была прервать свою гневную речь, поскольку танец требовал очередного поклона. Они вновь разошлись в стороны, и, подойдя к ней, Райлан вполголоса, так, что только одна она могла слышать его, произнес:

— Здесь не принято говорить так громко о столь интимных вещах, леди Джоанна. Прощу вас, будьте сдержаннее, иначе вы поставите под удар свою репутацию.

— Вернее, уничтожу вашу! — решительно заявила Джоанна, но, заметив, что ближайшие к ним пары обратили к ней любопытные взоры, она вынуждена была признать, что этот зал — не лучшее место для обличения пороков лорда Блэкстона. Кроме того, она почувствовала, что ей совсем разонравился этот танец, от которого она недавно начала-таки испытывать неподдельное удовольствие. Нет, не станет она больше танцевать ни с ним, ни с прочими гостями и придворными короля Джона.

Движимая праведным гневом, девушка вырвала руку из его крепко сжатых пальцев и заявила:

— Спасибо за танец, лорд Блэкстон. Я думаю, мне теперь следует присоединиться к фрейлинам королевы.

— Но они ведь все танцуют, — возразил он, загораживая ей дорогу. — Давайте же и мы продолжим это замечательное занятие, а заодно и нашу беседу.

— Нам с вами не о чем разговаривать. Наши отношения закончились. — И Джоанна повернулась, чтобы уйти.

— Боюсь, любовь моя, что они только начинаются. — Эти несколько слов, произнесенных низким бархатистым голосом, заставили девушку остановиться. Она внезапно вспомнила их страстные объятия на острове Сакрэ и нежные слова, которые этот же голос нашептывал ей на ухо. Лицо ее утратило гневное выражение, однако, не желая сдаваться, она прошептала:

— Не смейте так меня называть!

Райлан помрачнел и помедлил с ответом. Когда он заговорил, в голосе его сквозила нотка горечи.

— Но ведь вы стали моей любовницей. — Он вздохнул и потупил взор. — Я хочу помочь вам избежать брака, которому вы так противитесь. И не допущу, чтобы вас обвенчали против вашей воли. — Не упомяни он об этих мгновениях безудержной страсти, которые они пережили еще так недавно, Джоанна ответила бы ему гневной отповедью, но теперь наряду со смятением, стыдом и раскаянием она испытывала страх перед этим человеком. Он обладал какой-то необъяснимой властью над ней, властью, которой было трудно, почти невозможно противиться. И он наверняка сознавал это.

— Не убегайте от меня, Джоанна, прошу вас. — И Райлан поймал ее за руку. — Я хочу помочь вам. — Он притянул ее к себе, сжал ее локоть и прошептал: — Лишь я один могу это, сделать.

Джоанна, отвернувшись в сторону, невидящим взглядом смотрела на танцующих придворных, на музыкантов, зрителей и слуг.

— Никто не может помочь мне, — сказала она еле слышно. В это мгновение она вспомнила отчаянный поступок своей матери, которая была не в силах вынести обрушившееся на нее горе и унижения, и почувствовала прилив нежности и жалости к леди Хэрриетт. Но девушка сказала себе, что сама она никогда, ни при каких обстоятельствах не прибегнет к столь трусливому выходу из положения.

Но тут в голове ее пронеслось, что если бы ее постоянно унижал презираемый ею муж…

Джоанна передернулась и вновь посмотрела на Райлана. Да, ей было за что презирать его. Но почему тогда она с таким восторгом вспоминает его ласки?

Словно почувствовав ее колебания, Райлан подошел к ней вплотную и повторил:

— Я могу помочь вам.

Глаза его были полны нежности. Они манили и обещали, ласкали и повелевали.

Джоанна закусила губу. Она была не в силах уйти от Райлана, она желала и боялась верить его словам. Но прежде чем она успела собраться с мыслями, музыка смолкла, и к ним подошли несколько человек. Среди них был и сэр Джордж, доверенное лицо короля.

— Так не пойдет, — сказал он Райлану с недвусмысленной улыбкой. — На сей раз вы упустили добычу, Блэкстон. Имейте мужество примириться с поражением.

Райлан отпустил руку Джоанны. Лицо его было непроницаемо. В этот момент к ним приблизились король и королева. Оба едва переводили дух после танца.

— Похоже, наша питомица от души простила лорду Блэкстону его проступки. Как ты находишь, Изабелла? Они, я вижу, вполне дружелюбно болтают. Что вы на это скажете, Джоанна?

Король был явно в духе.

— Блэкстон, похоже, произвел на вас благоприятное впечатление своим искренним раскаянием. Или он снова что-то замышляет?

Мало-помалу небольшую группу обступили придворные. На лицах сторонников короля расцвели улыбки. Они были несказанно рады унижению, переживаемому непримиримым врагом его величества. Дамы улыбались им в ответ. Происходящее явно забавляло их. Однако Джоанне было не до веселья. Если даже Райлан находился сейчас в полной зависимости от милости его величества, то что же говорить о ней! Король не соизволил даже выслушать ее просьбу. Но теперь он ждал ее ответа, и девушка решила воспользоваться этим для достижения своей заветной цели.

— Я верю, что лорд Блэкстон искренне раскаялся, насколько мужчина вообще может быть способен на подобное. Что же касается меня, то я уповаю на милосердие и помощь моего небесного Отца, и да поможет Он мне вернуться в монастырь святой Терезы и вести праведную жизнь, которую я для себя избрала.

Джону явно не понравился ответ девушка, и он нахмурился, собираясь, очевидно, сурово отчитать ее за подобную вольность. Однако Изабелла опередила его.

— Вы провели в монастыре пять лет, дорогая моя, готовясь принять постриг. А при дворе вы всего один день. Надеюсь, дорогая леди Джоанна, вы позволите нам удержать вас подле себя еще на некоторое время. И тогда посмотрим, возобновите ли вы свою просьбу.

Улыбка и мягкий тон, которым были произнесены эти слова, смягчили содержавшийся в них упрек. Но взгляд, который королева бросила на девушку, был полон укоризны. Изабелла продолжила:

— Стоит вам познакомиться с несколькими кавалерами, которые уже просили о чести быть представленными вам, и вы наверняка измените свои планы. Ведь вам было всего двенадцать лет, когда вы поступили послушницей в обитель. Теперь вы стали старше, а значит, мудрее. — Королева многозначительно взглянула на окружающих.

Ответ вертелся у Джоанны на языке. Она собиралась сказать, что теперь ей не двенадцать лет, а гораздо больше. И ей доподлинно известно, что супружество не сулит большинству женщин ничего отрадного. Девушка уже сделала вдох, чтобы выпалить все это в лицо венценосным особам, но вдруг почувствовала, что кто-то весьма чувствительно ущипнул ее за руку повыше локтя. Едва не подскочив от неожиданности, она полуобернулась и скосила глаза в сторону. Как она и предполагала, это Мерилин постаралась предотвратить ее оплошность. Девушка поняла, что, высказав все это, она не поможет себе. Спорить с королевской четой, да еще при таком скоплении народа, было в высшей степени неразумно. Это лишь ожесточило бы против нее Джона и Изабеллу. Надежды можно было возлагать лишь на частную беседу с ними.

Девушка вздохнула, и лицо ее приняло то покорное выражение, которое она не без труда усвоила в монастыре.

— Да, миледи, — пробормотала она, послушно кивнув головой. Королева улыбнулась, явно довольная ответом Джоанны. Королю, однако, не терпелось высказаться.

— Монашеская жизнь более приличествует одним, нежели другим, не так ли, Ференди?

— О, конечно, конечно, — с готовностью отозвался толстый епископ. — Все мы выполняем свой долг пред Господом, но каждый из нас — по-своему. — Он кивнул головой и сцепил пальцы рук на круглом животе, что свидетельствовало о готовности его преосвященства разразиться речью.

— Наш властитель, король Джон, правит Англией по воле Божией. Служители церкви ведут жизнь праведную и молятся о грехах сего мира. Но молодую, здоровую девицу знатного происхождения Отец наш небесный призывает к служению совсем иного рода: она обязана стать доброй женой и хорошей матерью. Да, — продолжил он с еще большей уверенностью, видя ободряющую улыбку на устах монарха, — нам совершенно ясно, леди Джоанна, что ваш долг перед Богом состоит именно в этом. И я не сомневаюсь, что Господь споспешествует его величеству в выборе для вас самого что ни на есть подходящего супруга.

— И для леди Мерилин — тоже, — добавил король.

— Отец наш Небесный руководит всеми вашими деяниями, — провозгласил епископ. Он многозначительно взглянул на Райлана и монотонным голосом пробубнил:

— Хотя некоторые и дерзают оспаривать закон божественной справедливости, те из нас, кто более близок к Господу, знают, что любому намерению, продиктованному тщеславием и себялюбием, воспрепятствует непреклонная воля Божия.

Окружавшие короля вельможи разразились возгласами одобрения. Джоанна подумала, что его высокопреосвященство — просто напыщенный дурак, а король, по-видимому, и в самом деле до безобразия эгоистичен и скуп, как утверждает молва. Но она скрыла неприязнь к правителю страны и церковному иерарху под маской смирения и по-прежнему стояла потупив глаза.

Королева решила сменить тему разговора.

— Не сердитесь на леди Джоанну, дорогой супруг, за ее стремление покинуть двор. Я считаю своим долгом помочь ей привыкнуть к здешней жизни и полюбить ее. Уверяю вас, не пройдет и нескольких дней, как ей у нас понравится. Не начать ли нам с прогулки по саду? — Она обвела своими пронзительными темными глазами дам и кавалеров, застывших в ожидании. — Сэр Гай! Не откажитесь сопровождать нас! — Изабелла похлопала супруга по руке и ласково улыбнулась ему: — Вы отпустите нас, милорд?

Джоанне не оставалось ничего другого, как последовать за королевой, фрейлинами и придворными к выходу из зала. Она оглянулась и встретилась глазами с Райланом. Ей было трудно определить, что выражал его взгляд — злость или досаду.

А может быть, желание?..

Однако она тут же отбросила эту мысль, ведь с самого начала было очевидно, что желает он лишь одного — одержать победу над королем. И все, что происходило между ними, являлось лишь составной частью его сложной политической интриги. Но девушку помимо ее воли с новой силой повлекло к этому человеку, и она почувствовала, как сердце ее забилось быстрее, а к щекам прилила кровь. Она нахмурилась и опустила голову, чтобы никто не заметил переживаемого ею волнения, Джоанна медленно брела по коридору епископского дворца вслед за королевой и вереницей придворных. Она была слишком погружена в свои мысли, чтобы обратить внимание на молодого напыщенного вельможу, приноравливавшего свой шаг к ее неторопливой походке. Девушка очнулась лишь тогда, когда широкая ладонь незнакомца легонько сжала ее локоть.

— Ой, — вскрикнула Джоанна, почувствовав, как радостная дрожь сотрясла ее тело. Но когда она подняла глаза, ей сладко улыбнулся совсем не тот, кого она ожидала увидеть.

«Ты безнадежная идиотка, — мысленно охарактеризовала она себя. — Тебе следует носить дурацкий колпак!» Сердце ее забилось ровнее, но она продолжала упрекать себя за то, что в первую минуту не сумела совладать с охватившим ее разочарованием.

— Нас еще не представили друг другу, — начал галантный спутник девушки, — однако, леди Джоанна, я надеюсь, вы простите мне мою дерзость. Я так много слышал о вас, что мне поневоле кажется, будто мы с вами давно знакомы. Позвольте же мне назвать себя. — И вельможа умудрился, не останавливаясь, отвесить девушке изящный полупоклон. С улыбкой на бледном лице он произнес: — Я — сэр Гай Босворт. Из Барнстепла, что в Девоне. Уверяю вас, что после вашего прибытия жизнь здесь совсем преобразилась.

Джоанна рассеянно внимала комплиментам сэра Гая. Окинув своего щеголеватого кавалера быстрым взором, она перевела глаза на королеву, фигура которой виднелась в отдалении.

— Навряд ли ее величеству и придворным дамам пришлись бы по вкусу ваши слова, сэр Гай, — ответила она.

Слова ее произвели желаемый эффект. Вельможа опасливо взглянул вслед королеве и, понизив голос, произнес:

— Я лишь хотел сказать, что весьма рад появлению в нашей среде такой очаровательной юной леди.

Джоанна не отвечала. Болтливый сэр Гай надоел ей. Однако он принял ее молчание за знак поощрения и продолжал развлекать девушку беседой.

— Я приложу все силы к тому, чтобы придворная жизнь не показалась вам скучной. Когда вы вполне познакомитесь со здешними забавами и увеселениями, вы и думать забудете о возвращении в монастырь. — Он осклабился, обнажив ровный ряд зубов, и уверенно добавил: — Такое прелестное создание не может скрываться от восхищенных взоров за стенами обители.

Джоанна с трудом подавляла раздражение, слушая эти льстивые хвалы ее внешности. Этот щеголь, как и прочие, не дает себе труда задуматься о том, что она — живой человек, со своими мыслями и чувствами. Она воздержалась от резкого ответа, но взгляд, который она метнула в сторону своего назойливого ухажера, сказал бы о многом, не будь сэр Гай так занят разглаживанием смявшейся оборки на своем роскошном колете. Затем он поправил брошь, которой был заколот его короткий плащ, и с удовлетворенной улыбкой вновь обратился к Джоанне:

— Завтра мы выезжаем на соколиную охоту. Вы, разумеется, поедете? У вас есть сокол? Ах, ведь вы прибыли совсем без ничего, как мне сообщили. Ну так поедемте вместе со мной. Мой сапсан отлично натаскан.

Прогулка по садам аббатства продолжалась под неумолчную болтовню сэра Гая. Темой его пространных высказываний служили ловчие птицы, лошади, охота. Джоанна не делала ни малейшей попытки поддержать разговор. Словоохотливый вельможа умолк, лишь когда королева Изабелла, а следом за ней и все остальные остановились на небольшой огороженной лужайке.

— Дражайший Гай, — томно произнесла она, — будьте так любезны, расставьте воротца вместе с сэром Робертом. Мне хотелось бы немного поиграть в шары. — Она бросила быстрый взгляд на придворных дам и обратилась к ним:

— Становитесь в пары, мои прелестные мотыльки. Матильда — с Генри, Адель — с Роджером.

Джоанна метнулась к Мерилин. Она меньше всего на свете хотела оказаться в паре с сэром Гаем или любым другим из придворных шутов, как она про себя окрестила приближенных короля.

— Мерилин и Роберт, — продолжала королева. Она умолкла, прислушиваясь к топоту быстрых ног. Через мгновение перед ней предстал запыхавшийся и раскрасневшийся от стремительной ходьбы мальчик-паж. Он низко поклонился ее величеству и что-то прошептал на ухо леди Матильде. Та, подобрав юбки, просеменила к королеве и вполголоса передала ей полученное сообщение.

Изабелла на секунду нахмурилась, но вскоре чело ее вновь разгладилось, и она, отыскав взглядом Мерилин, обратилась к ней:

— Мерилин, дорогая, нам сообщили, что ваш отец только что прибыл. Он желает видеть вас. Сейчас лорд Кросли препровожден в малую приемную епископа Ференди. Можете отправиться туда. — Грациозным кивком головы и величественным жестом королева велела юному пажу сопровождать девушку. — Вы, надеюсь, передадите своему отцу мое искреннее приветствие. Я буду рада узнать, какие новости он привез.

Мерилин молча наклонила голову и церемонно присела перед королевой. Окинув Джоанну растерянным взглядом, она удалилась в сопровождении пажа. Джоанна заметила, как внезапно побледнело и осунулось лицо ее новой подруги.

Почему это ее так расстроил приезд отца? — недоумевала Джоанна. Но тут она вспомнила, что отец Мерилин собирался заключить договор о ее замужестве, и преисполнилась сочувствия к юной застенчивой фрейлине. Возможно, сэр Эгберт уже решил судьбу дочери.

Бедняжка Мерилин, думала Джоанна. Положение обеих девушек было одинаково беспомощным. Но Мерилин, по крайней мере, могла надеяться, что сэр Эгберт, делая свой выбор, учтет и ее интересы. Ей же, всеми покинутой, одинокой, надеяться было не на кого.

Джоанна вспомнила, что помощь и участие обещал ей Райлан. Он заверял ее, что не допустит, чтобы ее насильно выдали замуж за одного из приспешников Джона Безземельного. Но что он сможет сделать? — с горечью думала девушка. Нет, надеяться на него — глупо и безрассудно. Помочь ей не в силах никто. Единственная надежда избежать принудительного вступления в брак — разговор с королем. Возможно, ей удастся убедить его взять у нее Оксвич и отпустить ее в монастырь.

— Итак, на чем мы остановились? — прозвучал бархатный голос королевы, прервав невеселые мысли Джоанны. — Ах да. Мы разбивались на пары для игры в шары. Джоанна, вы еще не знакомы с нашим сэром Эваном? Он прекрасный игрок и очаровательный, галантный кавалер. Не сомневаюсь, что вы с ним прекрасно поладите.

К удивлению Джоанны, речь шла о том самом вельможе, что недавно танцевал с Мерилин.

— Вы слишком добры ко мне, ваше величество, — произнес он с несколько натянутой улыбкой и поклонился королеве. Затем сэр Эван взглянул на Джоанну, и в глазах его девушка ясно прочитала любопытство и даже какой-то оттенок участия. Или ей это показалось?

— Миледи Джоанна, — произнес он с поклоном, — позвольте мне назвать себя как подобает. Эван Торндайк, лорд Мэннинг, к вашим услугам.

Джоанна внутренне напряглась, приготовившись встретить в лице сэра Эвана еще одного напыщенного дурака. Однако, когда он, выпрямившись, снова взглянул ей в глаза, девушка прочла в его лице дружеский интерес — и ничего более. Он не попытался, воспользовавшись случаем, поцеловать ее руку, не стал ни пожимать ее, ни удерживать в своей ладони дольше, чем требовали приличия. Вместо этого сэр Эван отступил в сторону и без каких-либо столь надоевших девушке ужимок произнес:

— Боюсь, придворная жизнь произвела на вас не самое благоприятное впечатление. Если я смогу быть вам хоть чем-то полезен, обращайтесь ко мне, прошу вас, без всякого стеснения. Вы когда-нибудь играли в шары?

Джоанна с трудом подавила вздох облегчения, рвавшийся из ее груди. Сэр Эван положительно нравился ей. Он не трещал без умолку, не делал ей глупых комплиментов и не разглядывал ее, точно какую-то невиданную диковинку. Теперь понятно, почему Мерилин, танцуя с ним, выглядела такой безмятежной, почти счастливой. Джоанна улыбнулась ему и ответила, нисколько не стыдясь своего невежества:

— Нет, сэр, я никогда не играла в эту игру.

Правила, однако, оказались совсем несложными, и вскоре девушка постигла их в совершенстве. Сэр Эван держался доброжелательно и непринужденно. Он много смеялся, в том числе и над самим собой, и показывал Джоанне, как ловчее бить молотом по мячу. Вскоре дурное настроение девушки рассеялось без следа.

— О, прекрасный удар, великолепный! — воскликнул сэр Эван, когда мяч Джоанны, раскрашенный в красно-белую полоску, отбил чей-то розовый, который находился у самых ворот. Джоанна торжествующе улыбнулась, но улыбка ее померкла, стоило ей увидеть, что королева с досадой на лице следит за своим розовым мячом.

Ах, если бы она могла повернуть время вспять и удержаться от этого удара. Она нисколько не желала раздражать ее величество. Совсем наоборот. Надо же ей было как последней дуре увлечься игрой настолько, что первоначальный план — понравиться ее величеству и кротостью своей заслужить ее благоволение — полностью вылетел у нее из головы!

Настала очередь сэра Эвана. Он послал мяч чуть дальше отметки, чем немало повеселил остальных участников игры. В следующем раунде голубой мяч леди Матильды слегка задел мяч Джоанны, но это лишь улучшило ее положение. Свои броски проделали и королева с партнером.

Когда Джоанне предстояло нанести очередной удар по мячу, она, стоя с молотом в руке, напряженно задумалась. Стоило ей метко прицелиться, и мяч подкатился бы к последним воротам, а сэр Эван своим ударом послал бы его еще дальше — к их окончательной победе. Она подняла молот слегка дрожащей рукой и без малейших колебаний ударила по мячу так, что тот, покатившись по лужайке, резко ударил по розовому мячу Изабеллы, подтолкнув его почти вплотную к финалу. Джоанна постаралась выглядеть как можно более разочарованной. В душе она, однако, торжествовала.

Настал черед сэра Эвана. Он придирчиво оглядел позицию своего красно-белого мяча, даже опустившись для этого на одно колено. Выпрямившись, он внимательно посмотрел на Джоанну. Девушке показалось, что он догадывается о ее намерениях. При желании он мог бы уничтожить плоды ее усилий, отбив мяч королевы в сторону или заблокировав его путь к воротам финиша. У него вполне достало бы на это сноровки и не было ни малейших причин отказываться от столь заманчивой возможности…

Когда он наконец примерился к мячу, Джоанна затаила дыхание и принялась молиться, чтобы сэр Эван промахнулся и тем самым предотвратил вспышку монаршего неудовольствия по отношению к ней. Молот с глухим стуком ударил по мячу, и тот покатился прямо к финальным воротам. Так и есть! Сэр Эван решил заблокировать их для удара королевы! Но вот его мяч слегка изменил направление и замер в стороне от ворот.

Придворные, болевшие за свою королеву, радостно заулыбались и закивали головами. Ее величество милостиво дотронулась изящной ручкой до плеча сэра Эвана.

— Признайтесь, вы сделали это из чистой галантности? — усмехнулась она. — Я должна была бы пожурить вас за это, лорд Мэннинг!

Все взгляды устремились к финишным воротам. Лишь одна Джоанна вопросительно смотрела на сэра Эвана. Неужели правда, что он сделал это нарочно?

Словно в ответ на ее безмолвный вопрос лорд Мэннинг подошел к девушке и, пожав плечами, невозмутимо заметил:

— Возможно, в следующий раз нам повезет больше.

Она вполголоса ответила:

— Вы сделали это нарочно. Вам ничего не стоило обыграть королеву и ее партнера.

Он улыбнулся, и лицо его приняло добродушно-хитрое выражение.

— Я всего лишь сделал то же, что и вы.

Джоанна виновато потупилась.

— Это ведь всего лишь игра…

— Да, это только игра, — согласился он после некоторого молчания. — И лучше проиграть, когда дело идет всего лишь о мимолетном триумфе. Тем более что это может обеспечить выигрыш в делах, где ставки гораздо выше.

Продолжить разговор им помешали раздавшиеся в это мгновение приветственные крики. Королева и ее партнер благополучно достигли финиша. Сэр Эван подошел к ее величеству с поздравлениями, и Джоанна не могла пробиться к нему сквозь толпу обступивших Изабеллу придворных. Этим немедленно воспользовался сэр Гай. Он вырос перед девушкой словно из-под земли, и на протяжении всего неторопливого пути назад в епископский дворец он развлекал Джоанну подробнейшим рассказом о тактике своей игры и о каждом своем ударе.

Девушка изнемогала от безостановочной болтовни своего спутника и уже готова была ответить ему какой-нибудь резкостью, но тут шедший впереди них сэр Эван прервал свою беседу с леди Аделью, обернулся и взглянул на Джоанну. Его доброе лицо осветилось улыбкой, и он дружелюбно-заговорщически подмигнул девушке. У нее сразу стало тепло и радостно на душе, и болтовня сэра Гая перестала ее раздражать.

Но что же означало это его подмигивание?

Джоанна не отрываясь смотрела на рыжеволосого сэра Гая, который как ни в чем ни бывало продолжал прерванную беседу с первой фрейлиной королевы. Что же он имел в виду? — недоумевала она.

Он явно не собирался ухаживать за ней. Джоанна поняла это с самого начала их знакомства. Но у него явно было что-то на уме. Девушка затруднилась бы определить, что именно, но была твердо уверена в одном: сэр Эван Торндайк совсем не так прост, как могло показаться на первый взгляд.