Глава 1

Замок Роузклифф, Северный Уэльс

3 апреля 1144 года

Джаспер Фицхью сидел на деревянном стуле с высокой спинкой, вытянув длинные ноги, потягивая вино, без видимого энтузиазма передвигал фигуры на шахматной доске. Но он внимательно следил за своим братом Рэндом. Вскоре после полуденной трапезы к нему прибыл гонец. Посланник от Саймона Ламонта.

Джаспер знал, что Рэнд не доверяет Ламонту. Однако требование представителя дочери старого короля Генриха Матильды нельзя просто так проигнорировать. Матильда требовала поддержки Марчеров против ее кузена, короля Стефана, который, как она утверждала, украл британскую корону у нее и ее юного сына.

Что ответит Рэнд?

Джаспер наблюдал, как брат мерит шагами огромный зал, двигаясь взад-вперед перед массивным, украшенным резьбой очагом. Его тень, длинная и темная, падала на детей, игравших на ковре. Дети его не боялись. Для своих людей Рэнд был великим рыцарем, для врагов — грозным противником, а для своих детей — добрым и любящим отцом. Они продолжали играть, изредка поглядывали на озабоченного чем-то отца.

Джаспер вздохнул и сделал еще один глоток. Вот уже десять лет он живет в замке Роузклифф. Десять лет остается в тени своего брата. И хотя он знал, что ничем не уступает брату, а в некоторых отношениях даже превосходит его, такая жизнь больше его не устраивала. Его беспокойство в последнее время усилилось. У него был дом, в котором он мог жить, он имел достаточно женщин. При желании он мог сколько угодно охотиться, у него было вдоволь еды, а содержательница пивной в Роузклиффе оказалась настоящей волшебницей, способной творить чудеса из ячменя, солода и хмеля. Но теперь ему этого было мало.

— Нет! Нет! — нарушил вечернюю тишину пронзительный вопль трехлетней Гвендолин. — Мое!

— Убирайся отсюда! — возмутился Гэвин, не подпуская сестру к игре, в которую он играл с Изольдой.

— Мое! — продолжала требовать Гвен.

Она изо всех сил толкнула брата, но семилетний мальчик лишь ухмыльнулся, даже не потеряв равновесия.

— Ты не можешь с нами играть, ты еще слишком мала, — сказал он и повернулся к Изольде. — Теперь твоя очередь.

— Мама! — заплакала Гвен.

Джослин была наверху. Она помогала одной из служанок наладить ткацкий станок, поэтому малышке пришлось обратить свои жалобы к старшей сестре.

— Иди ко мне, Гвенни, — сказала Изольда и посадила плачущую девочку к себе на колени. — Поможешь мне играть?

Джаспер внимательно следил за детьми. Мир между ними был восстановлен. А когда его брат наклонился к ним, взъерошил непослушные кудряшки малышки и прошептал несколько ласковых слов старшим детям, Джаспер нахмурился. Рэнд счастлив во всем. У него любящая жена, обожающие его дети, прекрасный замок — уютный дом, где можно укрыться от невзгод. Джаспер такой же смелый и физически крепкий, как и его брат, но ничего этого у него нет.

Не то чтобы он давно мечтал о жене и детях. Но иногда… Он отвернулся и залпом допил вино. Пожалуй, ему уже пора найти свое место в мире. И этим местом был не Роузклифф. Он никогда им не был. Замок брата был для Джаспера лишь остановкой на пути… На пути куда?

Он вскочил на ноги и быстро подошел к брату.

— Я поеду в Бейлвин вместо тебя.

Брат с удивлением взглянул на него.

— Хочешь взять на себя переговоры с представителем Матильды?

— Почему бы и нет? Я могу сражаться за ее дело, так же как и ты.

Рэнд помрачнел.

— Я предпочел бы не связываться ни с Матильдой, ни со Стефаном.

— Остаться в стороне от конфликта между ними выше моих сил.

— Возможно, но я буду стараться отсрочить любое сражение, в котором придется участвовать моим людям. — Он обвел рукой комнату. — Я тружусь каждый день, отстраивая Роузклифф, вовсе не ради войны. Я хочу сохранить мир.

Джаспер пожал плечами.

— Ты ничего не сможешь сделать с причудами королевского семейства.

Рэнд покачал головой.

— Может быть, и смогу. Именно поэтому я должен сам посетить собрание Саймона Ламонта.

Он бросил письмо Ламонта на стол и направился к лестнице, но Джаспер поймал его за руку.

— Ведь тебе не хочется ехать, я знаю, а я очень хочу. Почему ты мне не доверяешь?

— Доверие тут ни при чем.

Рэнд спокойно встретил разгневанный взгляд брата, и эта невозмутимость еще больше рассердила Джаспера. Неужели Рэнд его опекает? Он ткнул брата пальцем в грудь.

— Я хочу ехать. Ты — нет.

Рэнд слегка оттолкнул его.

— Ты неправильно понимаешь мои мотивы. Ламонту нельзя доверять. Он может только уступить более мощной силе, чем его собственная. Я лорд Роузклиффа. И я тот, кто должен напомнить ему об этом.

— А что делать мне? Ездить по холмам, выслеживать проклятых валлийских мятежников в лесах, пугать охотников и мирное население, зашедшее в лес в поисках пропитания, и повергать в трепет маленьких валлийских выродков, которые играют…

Он замолчал, но уже успел наговорить лишнего, и взгляд Рэнда стал ледяным.

— Я никого не хотел оскорбить, — виновато сказал Джаспер. — Ты же сам знаешь, я не имел в виду ничего обидного, Рэнд, тем более для моих родных племянниц и племянника, которых я люблю как собственных детей.

Рэнд кивнул, принимая извинения брата.

— А ты никогда не думал, — сказал он, — что среди этих, как ты изволил выразиться, валлийских выродков могут быть твои дети? Совсем недавно ты не брезговал симпатичными валлийскими девушками. — Он покачал головой и вернулся к предмету разговора. — Нет, брат, ты останешься в замке. Я доверяю тебе защиту Джослин и детей. Поручаю их твоей заботе, потому что знаю, как сильно ты к ним привязан, и валлийская кровь тут ни при чем. Я доверяю тебе, как никому другому. Понимаешь?

Джаспер все это, разумеется, понимал, хотя ему и не понравился намек брата на его былое распутство. Неужели Рэнд всегда будет видеть в нем только глупого младшего брата? И все же он был смягчен искренностью Рэнда, который буквально обожал жену и детей.

Доведется ли ему когда-нибудь испытать такое же глубокое и сильное чувство к женщине и детям? Иногда ему этого хотелось. Но он опасался, что никогда не встретит женщину, которая сможет привязать его к себе так крепко.

Но иногда он был вполне доволен жизнью и благодарен судьбе за свою свободу.

Рэнд похлопал брата по спине и повернулся к лестнице, по которой спускалась Джослин. Джаспер заметил в его глазах любовь, которая за десять лет их супружества стала еще крепче. То, что Джослин всем сердцем отвечает на чувства супруга, ни для кого не секрет, и когда она нежно улыбнулась Рэнду, Джаспер ощутил укол зависти.

Джаспер знал всех женщин, живущих в округе, и даже перепробовал многих, но ни одна не Сумела затронуть его сердце.

А теперь он должен исполнить свой долг — защитить Роузклифф и его обитателей во время отсутствия Рэнда.

Но по возвращении брата Джаспер был намерен снова вернуться к вопросу о своей судьбе. Возможно, он навестит их брата Джона, живущего в семейном поместье в Эслине. Они не виделись уже больше десяти лет. Или он поступит на службу к какому-нибудь богатому лорду, имеющему наследниц и большие земельные владения.

В общем, не важно, куда он направится. В любом случае перемены будут к лучшему.

На следующее утро, когда церковные колокола позвонили к заутрене, все обитатели замка вышли проводить Рэнда в дорогу. Встреча приграничных лордов должна была состояться в Бейлвине, крепости Саймона Ламонта на реке Диверн, расположенной в трех днях пути от Роузклиффа в южном направлении. Отряд Рэнда состоял из восьми конных рыцарей и дюжины пехотинцев.

Джослин, держа на руках маленькую Гвендолин, крепко обняла мужа.

— Обещай мне, Рэнд, что будешь осторожен. Ламонт не тот человек, которому можно доверять.

— Конечно, — ответил Рэндолф и бросил взгляд на брата.

Девятилетняя Изольда прижималась к его руке, а Гэвин сидел у него на плечах.

— Полагаю, не стоит говорить о том, чтобы ты позаботился о моей семье, — усмехнулся он.

— Гэвин и я защитим Роузклифф от любых разбойников, которые рискнут приблизиться, не правда ли, Гэв?

Он слегка подбросил мальчика, который радостно засмеялся.

— Мы сразим любого, кто станет нам угрожать, — крикнул Гэвин, размахивая деревянным мечом.

— А ты, мой мальчик, присматривай за сестрами и слушайся дядю.

— Ты можешь положиться на меня, отец.

Рэнд мгновение поколебался, искоса взглянул на жену и потом снова обратился к сыну.

— Я собираюсь, пока буду в отъезде, найти подходящую семью, где ты будешь учиться.

Гэвин даже завизжал от восторга, но, взглянув на Джослин, Джаспер не увидел радости на ее лице. Норманнский обычай воспитывать сыновей в другой семье был ей не по душе, однако ее мужу он нравился. В течение многих лет Рэндолф шел на уступки валлийцам, живущим в его владениях, исключительно ради жены, в чьих жилах текла та же кровь. Но когда речь шла о воспитании сына, муж оставался верен себе.

Рэнд поцеловал девочек и пожал руку Гэвину, после чего внимательно посмотрел на Джаспера.

— Тебе следует обзавестись женой, которая родит тебе детей, — сказал он. — Думаю, пора.

Несколько смущенный, Джаспер долго смотрел вслед отряду, который уже переехал подъемный мост. День выдался солнечный и теплый, громко пели птицы, в ярких лучах сверкала конская сбруя и оружие рыцарей. И лишь глухой тяжелый стук копыт напоминал об опасности.

Каменщики, трудившиеся на стенах замка, прервали работу, когда уезжал их господин, но из каменоломни, расположенной за западной стеной, доносился стук и треск.

— Давайте поднимемся на стену, — предложила Изольда. — Оттуда нам еще долго будет виден папа.

Гэвин моментально слез на землю и побежал вперед, чтобы оказаться на стене первым. Гвендолин топала за ним. Изольда шла медленно, величаво, как истинная леди. Пока Джаспер наблюдал за ней, заговорила Джослин, словно озвучив его собственные мысли.

— Рэнд собирается навести справки относительно мужа для нее, — сказала она с выражением тревоги на прелестном лице.

Джаспер пожал плечами.

— Когда-нибудь она все равно должна будет выйти замуж. Чем раньше Рэнд начнет заниматься поисками мужа для нее, тем больше шансов найти во всех отношениях подходящую партию.

— Но ей всего девять! Мне не по душе ваши чертовы английские традиции.

Джаспер по-братски обнял женщину за плечи.

— Тебе могут не нравиться наши чертовы традиции, но тебе определенно нравятся наши ругательства.

Джослин невольно улыбнулась.

— Я никогда не говорила, что у англичан все плохо. Иначе я ни за что не вышла бы замуж за твоего брата. — Но потом ее улыбка погасла. — Просто мне невыносима сама мысль о том, что она уедет отсюда. Что все они уедут.

Джаспер ободряюще похлопал ее по плечу.

— Гэвин вернется и однажды станет лордом Роузклиффа. Что же касается девочек, они обе должны выйти замуж. Маловероятно, что подходящие для них мужья найдутся в Роузклиффе.

— Рэнд сказал, что Гвендолин сможет выйти замуж за сына одного из его рыцарей. Однако его старшая дочь должна сделать блестящую партию — на этом он категорически настаивает. Но я не допущу, чтобы ее отобрали у меня слишком молодой. И увезли неизвестно куда. — Она вздохнула и подняла голову, чтобы взглянуть в глаза своему собеседнику. — Лучше бы Рэнд озаботился поисками хорошей супруги для своего младшего брата.

— Вот как? Тебе так хочется от меня избавиться?

— Никто не говорит, что, женившись, ты должен покинуть нас. Ты можешь привести жену сюда и вместе с ней жить в Роузклиффе.

— Ну и зачем мне это? Я безземельный рыцарь. Если уж мне придется связаться с женщиной, она по крайней мере должна быть богатой наследницей.

Джослин несколько минут внимательно смотрела на деверя.

— Странные вы все же люди, англичане. А я надеялась, что ты достаточно долго прожил в Уэльсе и понял, что выбор жены или мужа не должен зависеть от соображений политики или собственности. Ты чувствуешь неудовлетворенность, Джаспер. Я это отлично вижу. И от этой неудовлетворенности тебе не помогут избавиться ни земля, ни любовь, ни богатство. Подумай об этом.

Любовь? Джаспер как раз придумывал достойный ответ, когда со стены раздался восторженный голос Гэвина:

— Я вижу папу! Он уже приближается к дольмену. Кажется, я даже вижу Ньюлина.

— Боже мой! — воскликнула Джослин. — Не высовывайся так далеко! Свалишься! — Она с тревогой смотрела на хохотавшего и размахивавшего руками мальчика. — Ну что за несносный ребенок. Он не успокоится, пока я не поседею от страха.

— Когда он отправится в другую семью учиться, тебе не придется так волноваться, — предположил Джаспер.

Джослин покачала головой и бросила на него гневный взгляд.

— Тебе не дано понять сердце матери, — тихо произнесла она. — Я буду тревожиться намного больше. Как с ним обращаются? Нормально ли кормят? Не тоскует ли он по дому? Если Гэвина отправят в другую семью, это разобьет мне сердце, так же как если Изольда будет обещана живущему где-то далеко лорду. Если бы мое слово что-то значило, они оба нашли бы себе пару в Роузклиффе или Каррег-Ду, — сказала она, упомянув о ее родной деревне, расположенной в двух милях от замка. — Именно этого я всем сердцем желаю.

Джаспер долго смотрел ей вслед. Джослин была почти также стройна и красива, как десять лет назад, когда вышла замуж за Рэнда. Рэнд был счастлив со своей валлийской женой, однако хотел, чтобы его дети вступили в брак с англичанами. Он руководствовался чисто практическими соображениями, поскольку именно англичане господствовали в Уэльсе. Вот и Джаспер, который считал жительниц Уэльса очень привлекательными, не собирался брать в жены одну из них.

Джаспер задумчиво взъерошил свои и без того растрепанные волосы. С чего это вдруг он так расчувствовался? Да и мысли какие-то странные появились — жениться, обзавестись собственным домом. Нет, ему определенно необходимо взбодриться, поднять настроение, вспомнить о прелестях холостяцкой жизни.

Оставив распоряжения страже, он наполнил бурдюк вином, оседлал коня Гелиоса и поехал в небольшой городок, который медленно рос у стен замка. Дочь местного кузнеца Мод раньше никогда не отказывалась составить ему компанию. А если Мод будет занята, ее вполне может заменить Герт, служанка молочника.

Он вспомнил сначала роскошные груди Мод, потом розовые круглые ягодицы Герт и почувствовал возбуждение. Две красивые здоровые девахи, одна валлийка, другая англичанка. Да, у него слишком долго не было женщины. Подстегивая коня, Джаспер прикидывал, как бы ему поразвлечься с этими двумя одновременно. Такая ночка наверняка надолго запомнится.

Городок Роузклифф был очень мал, но жизнь в нем била ключом. Три женщины собрались у колодца — набирали воду. Два старика грелись на солнце и судачили о прошлом, обстругивая стрелы. Мимо промчалась собака и спряталась между домами — за ней вприпрыжку бежала стайка уличных мальчишек.

Увидев Джаспера, дети остановились и, разинув рты, уставились на него. Он возвышался над ними, сидя верхом на Гелиосе. На их перемазанных мордашках не было страха, и Джаспер знал, что это порадовало бы Рэнда. План брата, который хотел построить крепость, чтобы принести мир всем, англичанам и валлийцам, явно работал. Но таких обитателей Уэльса, которые перебрались в Роузклифф и жили рядом с англичанами, было не много. Воинственные валлийцы в большинстве своем, рассчитывали изгнать англичан со своей земли.

Джаспер знал, что им это не удастся. Англичане были сильны и слишком хорошо организованны, чтобы вспыльчивые валлийцы могли одержать над ними верх. Англичане продвигались по Уэльсу медленно, но конечный итог все равно был очевиден. Женитьба Рэнда на валлийке положила начало переменам в Северном Уэльсе. Впоследствии было еще несколько смешанных браков.

Быть может, он должен сделать то же самое?

Ответ был прост: нет, если он хочет иметь собственную землю. Джаспер обнаружил Герт в маслобойне вместе с ее матерью. Женщина дала ему кувшин молока, потом скрестила толстые руки на груди и, прищурившись, следила за ним, пока он не распрощался.

Мод у открытой двери кузницы приводила в действие кузнечные мехи, а ее отец и брат выковывали наконечники для новых копий. Ее руки были обнажены, а роскошные груди подпрыгивали и раскачивались всякий раз, когда она наклонялась, чтобы подвинуть мехи вверх и вниз. Ее кожа блестела от пота, а тонкая блузка, прилипла к влажной коже. Такого зрелища не вынес бы и слепой.

Кузнец взглянул на Джаспера, затем перевел взгляд на свою дочь и ухмыльнулся. Мужчина был, в общем, не против того, чтобы брат его господина соблазнил его дочь. Но только Джаспер знал, что здесь речь может идти лишь о женитьбе. У кузнеца было семь дочерей, и первой он хотел выдать замуж Мод.

Он передал готовый наконечник Джасперу.

— Взгляните, милорд, он острый, твердый, но на ощупь приятный. Чувствуете?

Джаспер вовсе не собирался жениться на Мод, хотел только переспать с ней. Но завлечь девушку в постель становилось все труднее. Он уже стал забывать, какое это приятное занятие.

Куда еще податься? В голову ничего не приходило. Пожалуй, сейчас, в полдень, ему не найти другой женщины.

Джаспер чувствовал беспокойство, ему срочно требовалось отвлечься, но, похоже, сегодня женщина не станет для него отвлекающим фактором.

Что ж, тогда он вернется на тренировочное поле и справится со своей неудовлетворенностью копьем и мечом. Из рыцарей достойными противниками были только Ален и Рэнд, а их обоих в замке не было.

Поэтому Джаспер избрал третий вариант — визит к хозяйке пивной. В нескольких кувшинах ее восхитительного напитка и вине, бурдюк которого уже привязан к седлу, он наверняка утопит все свои печали.

Он подстегнул коня, выехал за ворота, махнул рукой стражнику, который сидел на солнышке и скручивал бечевки, которые позже будут сплетены в канаты. По хорошо утоптанной дороге Джаспер поскакал вниз по склону холма. Чуть ниже и левее мальчишки-пастухи гнали по склону своих покрытых шерстью подопечных. Справа зеленел перелесок и маняще поблескивала река Греффен. Между ним и рекой находился только дольмен — древний могильный холм, который обходили стороной все англичане, кроме Рэнда, и большая часть валлийцев.

Если не везет, то уж во всем. И Джаспер заметил маленького барда Ньюлина. Уродливый старый человечек сидел на плоском камне, лежавшем на вершине дольмена, и пристально смотрел на Джаспера. По крайней мере Джасперу так показалось. Глаза старика изрядно косили, и Джаспер не всегда мог точно сказать, куда тот смотрит.

Хотя он был не в том настроении, чтобы беседовать с этим странным человеком, Джаспер остро чувствовал свою ответственность, особенно теперь, в отсутствие Рэнда. Поэтому он решил переброситься несколькими словами с Ньюлином, а уж потом продолжить путь.

Ньюлин покачивался вперед-назад — едва заметное движение, но оно одновременно гипнотизировало и раздражало. Его украшенная лентами накидка качалась и вздымалась вокруг него, словно некий мистический бриз дул только на этого человечка. Джаспер остановился возле камня прямо перед не имеющим возраста валлийским бардом.

— А, молодой лорд, — заговорил Ньюлин по-английски, — обозреваете свои владения.

— Это не мои земли и никогда не станут моими.

Бард улыбнулся.

— Быть может, они уже ваши.

Джаспер заерзал в седле. Осборн, капитан стражи Роузклиффа, и большинство других англичан боялись Ньюлина — во всяком случае, посматривали на него с большим подозрением. А Рэнд и Джослин, наоборот, нередко искали его общества. Джаспер относился к нему с полным безразличием: он не боялся маленького барда и не находил его невнятную болтовню особенно интересной.

— В отличие от вас жителей Уэльса, — сказал он, — у нас, англичан, четко определен порядок наследования. Эти земли перейдут к Гэвину, а не ко мне.

Ньюлин улыбнулся. Это была кроткая и ласковая улыбка простака. Хотя Джаспер точно знал, что этого человека можно назвать кем угодно, только не дурачком.

— В этих холмах все может измениться, — задумчиво сказал Ньюлин. — Ветер дует то с юга, то с востока. Мы валлийцы, мы выдержим. Что же касается этой земли, она навсегда останется во владении тех, кем она, в свою очередь, владеет.

— Я слежу за порядком в отсутствие моего брата. Вот и все. Я не владелец, да и мной никто не владеет. Скоро всем этим будет заниматься его сын.

— Его сын… — эхом повторил Ньюлин. — Сыны сынов населяют эти холмы. И их сыновья тоже. У тебя есть сын?

— Ты же знаешь, что нет.

— Возможно, скоро будет.

И странный человечек устремил свой взор вдаль, словно давая понять, что беседа окончена.

Но его последняя фраза не оставила Джаспера равнодушным. Он не верил ни в видения, ни в предсказания, однако не мог не спросить:

— Я скоро женюсь, и жена родит мне ребенка?

Взгляд Ньюлина оставался прикованным к далекому горизонту.

— Придет день, когда ты научишь ребенка песне этих холмов.

— Песне?

На этот раз Ньюлин не ответил: Он закрыл глаза, и его ритмичное покачивание стало более заметным. Никакой музыки не было, но казалось, что ветер в ветвях поет какую-то незнакомую песню.

«Когда камни станут расти, а деревья нет…»

Джаспер вспомнил отрывок песни, которой валлийцы учили своих детей, убеждая их, что англичане никогда не будут править в Уэльсе. Там было три предсказания, но он не помнил два других. Нельзя сказать, что для него имело большое значение, в какую ерунду предпочитают верить местные жители. Камни растут, и замок Роузклифф тому наглядное подтверждение. Ничто из того, что предсказывают валлийцы, его не касается.

Он пристально взглянул на барда, но мысли Ньюлина были уже где-то далеко. Джаспер негромко чертыхнулся и погнал коня дальше. Хватит с него. Эти чертовы валлийцы и их проклятая страна должны были дать ему приключения и новые возможности. Он покинул мир церкви, в котором задыхался, только для того, чтобы убедиться, насколько скучна жизнь при дворе. Когда Рэнду потребовалась его помощь в Уэльсе, Джаспер с готовностью согласился. Говорили, что жители Уэльса обладают воинственным темпераментом и являются грозными противниками. И Джаспер горел желанием помериться с ними силами.

Но прошел всего один тревожный год, и все успокоилось. Больше не было возбуждающих погонь, яростных атак и увлекательных приключений. Лишь изредка доводилось изловить и усмирить одного-двух проявлявших особое недовольство валлийцев. А теперь, когда король Стефан и Матильда, дочь старого короля, повздорили, Джасперу пришлось остаться здесь, в неменяющемся однообразии Роузклиффа.

Он доехал до реки, спешился, отпустил Гелиоса пощипать свежей травки, а сам взял кувшин с элем и бурдюк с вином и уселся на большом валуне. В обширных владениях его брата одно хорошо — эль и вино всегда превосходного качества. Джаспер сделал большой глоток вина и уселся поудобнее. То, что Рэнд не взял его с собой, — оскорбление, решил он. Больше он этого терпеть не намерен. Мимо текла река — мрачная и холодная. Сверкнув серебристой чешуей на солнце, над поверхностью на мгновение показался окунь. Где-то вдалеке хрипло прокричал ворон, другой ему ответил. А Джаспер размышлял и пил, погружаясь в мрачные грезы наяву о приключениях, которые обходят его стороной, и смелости, которую негде проявить.

Джаспер знал, что, как только брат вернется, ему самому придется уехать. Он присоединится к армии Стефана… или Матильды. Ему все равно. Он будет участвовать в сражениях и завоевывать награды, а если погибнет, так тому и быть, Джасперу наплевать.

Джаспер осушил бурдюк с вином и отбросил его в сторону. Что такое рыцарь? Благородный воин. Что такое человек? Создание из плоти и крови. Он будет драться с честью, побеждать с честью, и если погибнет, то тоже с честью.

Так он пил и мечтал, а солнце проделывало свой ежедневный путь по небу. Оно осветило противоположный берег реки, оставив пьяного рыцаря в тени. Ему следовало облегчиться, но он не в силах был двинуться с места.

Джаспер скосил глаза на отражавшиеся в реке деревья. Оказалось, что, если держать веки полуопущенными, один из тонких ивовых стволов на противоположном берегу очень похож на женщину. Сильную, стройную. И очень гибкую.

А потом дерево подошло ближе к воде и его осветило солнце. Джаспер растерянно заморгал. Это действительно оказалась женщина.

Джаспер приподнялся на локтях и попытался сфокусировать зрение. Движение привлекло внимание женщины.

Она подняла глаза и увидела Джаспера. А он замер, молясь, чтобы она не убежала. Женщина была одна.

У него даже застучало в висках — так сильно он напрягал зрение. Но он оставался неподвижным, распростертым на валуне, без оружия. Видимо, это ее успокоило, поскольку она подошла ближе к воде. Ее длинные черные как смоль волосы блестели на солнце. У нее была тонкая талия и высокая грудь. Джаспер почувствовал, что отдельные части его тела начинают твердеть.

Она увидела его, но не убежала. Пятьдесят шагов, отделявших ее от него, и ледяная река, полноводная из-за таяния снегов, были ее защитой. Судя по всему, именно они вселили в нее мужество. Он наблюдал, как она положила вязанку, которую держала в руках, и сняла свою темно-зеленую накидку.

Джаспер медленно сел.

Она высоко подняла руки, чтобы волосы упали на спину, тряхнула головой и начала расчесывать пальцами роскошную густую копну волос.

Молодой рыцарь был очарован. Неужели она настоящая? Или всего лишь соблазнительное видение, плод фантазии, созданный вином, элем и смутным беспокойством?

Женщина сняла короткие башмаки и подоткнула юбку, обнажив белые ноги. Сердце Джаспера пропустило несколько ударов, но потом забилось с удвоенной скоростью. Девушка уверенно шла по воде. Неужели она хочет перейти реку вброд? Неужели идет к нему?

Джаспер вскочил на ноги, но едва не упал — закружилась голова. Он слишком много выпил на пустой желудок. Джаспер не сводил глаз с ее соблазнительной груди и длинных изящных ног.

Боже правый, она должна принадлежать ему!

Ронуэн была изумлена собственной смелостью. Обнажить ноги перед ненавистным англичанином! Но это привлекло внимание жалкого мошенника. Теперь он стоял на плоском камне, выступавшем из воды, и покачивался, Ронуэн надеялась, что он потеряет равновесие и рухнет. Интересно, что с ним произошло? Ее ноги уже онемели от ледяной воды, но она продолжала идти, украдкой поглядывая на него. Может быть, он пьян?

Неожиданно у нее перехватило дыхание. Это же он, брат сэра Рэндолфа, Джаспер Фицхью, которого она впервые увидела, когда была еще ребенком, а он тогда уже был посвящен в рыцари.

Когда-то он был пленником отца Риса — Овейна. Потом Овейн пал от руки Джаспера Фицхью, и теперь, десять лет спустя, Рис стал настоящим бичом англичан. А Джаспер не снискал себе никакой славы. Он приобрел известность только как английский пьяница и совратитель валлийских женщин.

В последние годы она видела его несколько раз, но только издалека, как сейчас. Среди англичан было немного таких высоких и широкоплечих мужчин, как он. Даже на таком расстоянии она видела квадратную челюсть и прямой нос, который придавал его лицу привлекательность. Мужчина, тем более англичанин, не должен быть таким красивым.

Да, это был Джаспер Фицхью. Вспомнит ли он маленькую дикарку, которая остановила Овейна, не позволив отрубить ему руку? Тогда он потерял только палец, но благополучно пережил это испытание. Вспомнит ли он ее?

Ронуэн фыркнула. Вряд ли.

Будь у нее возможность, стала бы она снова спасать его? Ни за что!

Десять лет назад она спасла его, но только для того, чтобы обменять на ее старшую подругу Джослин, которую взял в заложницы Рэндолф Фицхью. Потом оказалось, что Ронуэн зря старалась, потому что Джослин вскоре вышла за него замуж. А Джаспер Фицхью оправился от ран и остался в Уэльсе, чтобы стать еще одним англичанином, притесняющим ее народ.

За рекой Фицхью поднял руку в пьяном приветствии. Ронуэн нахмурилась. Прошлое осталось в прошлом, и она никак не могла его изменить. Но настоящее… настоящее требовало, чтобы она действовала. Поэтому она помахала в ответ, размышляя, что бы сделал Рис, будь он сейчас здесь.

Рис считал, что Уэльс следует очистить от англичан, причем любыми средствами. Тех, которые не уйдут по собственной воле, надо убить.

Фицхью уже давно дали понять, что не намерены уходить. Ронуэн, как истинная патриотка, была полна решимости выполнить свой долг. Она взяла маленький охотничий лук, висевший у нее за спиной, вытащила из колчана стрелу, натянула тетиву и пустила стрелу в полет.

 

Глава 2

Свалившись в ледяную воду, Джаспер моментально протрезвел. Она пыталась его убить! Это видение за рекой, сирена с соблазнительным телом и черным шелком волос, хотела его застрелить!

Может быть, ее стрела попала в цель?

Но в следующее мгновение Джаспер понял, что он цел и невредим. Бог хранит детей и пьяниц. Джаспер часто слышал эту поговорку и был уверен, что так оно и есть. Он слишком поздно заметил, что сирена собирается его убить. Он чудом остался жив.

Надолго ли?

Течение волокло его по камням, рвало одежду — тунику и брэ, норовило затянуть в ледяные глубины. Стремление немедленно плыть к берегу было очень сильным, но пока Джасперу удавалось с ним справиться. Ведь если чертовка решит, что ее замысел удался, то не станет его преследовать. Не то чтобы он ее боялся. Просто она могла быть не одна. Удалившись достаточно далеко вниз по течению, он мог бы выбраться на берег, вернуться и поймать лживую ведьму.

Течение оказалось сильнее, чем он думал, и река унесла его довольно далеко, прежде чем он сумел вырваться из ее цепких объятий. Оказавшись наконец на противоположном берегу, Джаспер стучал зубами от холода. Если даже он поймает напавшую на него девицу, ему придется снова перебираться через реку, чтобы добраться до коня.

Черт возьми! Его конь!

Валлийцы — известные конокрады, а Гелиос — достойный представитель лошадиной породы. Ярость заставила Джаспера позабыть о холоде, и, несмотря на усталость, он побежал, огибая ивы и кусты, скользя и спотыкаясь, но не снижая темпа. Она не получит Гелиоса. Он не позволит женщине взять над ним верх.

Впрочем, она уже взяла над ним верх.

Джаспер подбежал к тому месту на берегу, где была она. На противоположной стороне был хорошо виден валун, на котором он лежал. Только самонадеянный идиот мог позволить себе развалиться на открытом месте, напрочь позабыв о мерах самозащиты! А где же Гелиос, мирно щипавший травку неподалеку от валуна? Естественно, коня не было.

Рэнд будет в ярости.

— Ад и проклятие! — воскликнул Джаспер.

Она забрала даже пустой бурдюк.

— Черт!

Ругань может снять тяжесть с души, но делу не поможет. Джаспер взял себя в руки и начал думать. Отбросив мокрые волосы со лба, он хмуро уставился на воду. Если она перешла реку, чтобы украсть Гелиоса, ей пришлось переходить ее снова, чтобы возвратиться.

Возвратиться куда?

Откуда она взялась?

Во всяком случае, не из деревни Роузклифф. Он знал там всех женщин. Возможно, она живет в Каррег-Ду. Или в Афон-Брин. Однако это слишком далеко и женщина вряд ли преодолела бы одна такое расстояние. Чтобы не быть пойманной, она, вполне возможно, решит увести Гелиоса подальше от Роузклиффа.

Скорее всего Афон-Брин, решил Джаспер, и ему необходимо перехватить девицу, пока она не добралась до этой, деревни с враждебно настроенным населением.

Он начал поиски, и уже в ста шагах вверх по течению его усилия были вознаграждены. На илистом берегу он заметил отчетливые следы копыт, которые вели через заросли стрелолиста на юг.

Джаспер проверил кинжалы. Оба на месте: большой — в ножнах на бедре, маленький — за голенищем сапога. Она думает, что он мертв, и не станет осторожничать. Джаспер стиснул зубы и побежал, игнорируя колющую боль в боку и глухой стук в висках. Она никуда не денется, эта вероломная чертовка. Пусть она красива внешне и лжива внутри, она всего лишь женщина. Он поймает ее, и она дорого заплатит за то, что хотела его убить.

Так или иначе, но она дорого заплатит.

Ронуэн пробиралась по лесу, ведя за собой коня. Сегодня она нанесла удар за Уэльс и должна была бы петь от счастья. Но вместо радости почему-то ощущала вину. Она убила человека — убила! Ронуэн чувствовала себя ужасно.

Что сделано, то сделано. Ничего нельзя изменить. Поэтому Ронуэн шла домой, стараясь избавиться от грустных мыслей. Конь оказался смирным и спокойно следовал за ней. Правда, он не позволил ей сесть в седло, словно знал, что она убийца. Конь вращал глазами, когда она приближалась, и отступал в сторону. Он был слишком высок, чтобы она могла вскочить на него. Кроме того, Ронуэн не была уверена, что сможет ехать верхом.

Тем не менее она не могла потерять такой ценный приз, поэтому вела животное к лагерю между Каррег-Ду и Афон-Брин. Там ее ждет Рис, который знает, что делать с конем англичанина. Он будет счастлив узнать, что она убила Джаспера Фицхью, хотя всегда хотел убить его сам.

Неужели она действительно убила человека?

Ронуэн прикусила губу. Она выстрелила, и он свалился в реку. Если стрела не убила его на месте, значит, он утонул. Она видела, как течение подхватило тело, как било его по камням. Да, он, безусловно, мертв. Иначе и быть не может. Но Ронуэн это почему-то не радовало.

Ронуэн шла вверх по небольшой насыпи, придерживаясь неприметной тропинки, и с каждым шагом чувство вины охватывало ее все сильнее.

Но ведь ее народ борется за выживание против англичан, а он был англичанином.

И все же Ронуэн никак не могла заставить себя не думать о нем. Как он умер — легко или долго мучился? Стрела оборвала его жизнь быстро, или он медленно истек кровью? Или возможно, он утонул, мечтая о благословенном глотке воздуха.

Ронуэн остановилась на узкой тропинке и вдохнула прохладный весенний воздух. Как это страшно — утонуть. Она вздрогнула и нахмурилась. Где-то в вышине хрипло прокричал ворон. Она испуганно посмотрела вверх. Стоявший позади конь шумно задышал — его горячее дыхание обожгло ее шею и плечи. Потом он легонько подтолкнул ее носом и едва не сбил с ног.

— Да прекрати же ты, конь-переросток, — прошипела Ронуэн и обнаружила, что голос ее дрожит.

Она крепче сжала повод и для надежности намотала его на руку. Нечего вести себя как испуганный ребенок, который боится, что в темноте прячутся чудовища.

— Пошли, — пробормотала она и потянула коня за собой.

До лагеря мятежников Риса было уже недалеко, но конь неожиданно заупрямился. Он сделал несколько шагов и остановился.

— Ну пожалуйста, — попросила Ронуэн и дернула за повод.

Конь спокойно смотрел на нее сверху вниз — он был намного выше — и не двигался с места.

А что, если он откажется идти дальше? Ей ни за что не справиться с такой громадиной.

— Если ты пойдешь за мной, я дам тебе чистой прохладной воды и покажу, где растет самая сочная трава на лугу, — сказала Ронуэн по-валлийски.

Сообразив, что разговаривает с конем норманнского лорда, она перевела сказанное на английский.

Конь смотрел на нее и не двигался с места, однако Ронуэн могла поклясться, что он ее понял. Он снова шумно задышал и навострил уши, прислушиваясь к громкому крику крапивника, раздавшемуся сзади.

Ронуэн похолодела. Крапивник? В этих лесах крапивники никогда не появлялись до середины лета. Что-то не так.

Охваченная паникой, девушка попятилась, сильно дергая повод, чтобы заставить упрямого коня идти за ней, но животное стояло как вкопанное. Стараясь сдвинуть его с места, девушка сама едва не упала. Тогда она решила оставить его и бежать и стала распутывать кожаный ремешок, который намотала на руку. В этот момент из леса на тропинку выбежал мужчина — высокий и насквозь промокший, с горящими глазами.

Он жив!

— Нет!

Ронуэн нащупала левой рукой кинжал, но было уже слишком поздно. Он крепко схватил ее за запястье и вырвал повод из другой руки. Девушка ударила противника кулаком по голове, затем попыталась выцарапать ему глаза. Тщетно. Она не обладала достаточной физической силой, чтобы справиться с ним. Он был слишком большой, слишком сильный и слишком обозленный. И все же она не могла себе позволить просто так сдаться. Ронуэн отчаянно вырывалась, размахивала кулаками, царапалась, кусалась, и попыталась ударить его коленом в пах. Одновременно она выкрикивала ругательства, самые страшные, какие только знала.

— Негодяй! Мерзкий червь! — вопила она.

Джаспер негромко выругался, когда ее локоть задел его подбородок.

— Змей! — не унималась Ронуэн. — Трус! Ублюдок!

— Ну, это вряд ли, — пробормотал он на ее родном валлийском языке.

Неожиданно он поднял ее и подбросил высоко в воздух.

Ронуэн взвизгнула — спятил он, что ли? — и приготовилась к весьма болезненному приземлению. Но Джаспер поймал ее, крепко взял за запястья и завел руки за спину. Потом прижал девушку к себе так сильно, что она едва могла дышать. Лицом она уткнулась в еще влажную шерстяную тунику, груди оказались прижатыми к его широкой груди, а бедра чувствовали мускулистую твердость ног.

— Сдавайся, маленькая фурия, ты попалась. Надо уметь проигрывать.

Самодовольство англичанина привело Ронуэн в ярость. Она готова была с ним сразиться, но никак не могла высвободить руки, а значит, в ее распоряжении осталось единственное оружие — зубы, которые она и пустила в ход. Иными словами, она укусила его. Не важно, что при этом девушка набрала полный рот мокрой шерсти. Главное, что враг вздрогнул и выругался.

— Проклятие! Да успокойся же ты!

Он схватил ее за волосы и дернул, так что ей ничего не оставалось — только взглянуть в ненавистное лицо. Это оказалось серьезным испытанием.

У него были серые глаза — не голубые, а именно серые, как мокрый камень. Десять лет назад его поймали валлийцы, и она имела возможность рассмотреть его вблизи. Но тогда он был слишком озабочен проблемой выживания, чтобы обратить внимание на маленькую девочку. В то время она не заглядывала ему в глаза и с тех пор ни разу не подходила к нему близко.

Зато теперь она оказалась с ним совсем рядом. Слишком близко.

Она смотрела в его чарующие серые глаза и вспоминала перешептывания женщин у колодца. Даже дьявол не может превзойти его, когда речь заходит о плотских утехах, говорили они.

Джаспер улыбнулся, и Ронуэн задрожала.

— Я не ублюдок, — тихо проговорил он. — И не слабак.

Чтобы не быть голословным, он шевельнул бедрами, и она ощутила бесспорное доказательство его мужской силы.

— Я действительно ошиблась, — пробормотала она. — Следовало назвать тебя трусом и насильником.

Джаспер весело расхохотался. Его смех показался Ронуэн совершенно неуместным, учитывая обстоятельства. Злой или веселый, он все равно опасен. На этот счет Ронуэн предпочитала не обманываться.

— Скажи, маленькая фурия, как тебя зовут?

Ронуэн не ответила.

Англичанин снова пошевелился, и она ощутила силу его тренированного тела воина. Девушка судорожно сглотнула.

— Как все-таки тебя зовут?

— Ронуэн ап Томас, — ответила девушка.

— Почему ты хотела убить меня, Ронуэн ап Томас?

— Потому что ты англичанин.

Неужели он не понимает?

— Ты попыталась убить меня, потому что я англичанин, украла мою лошадь и решила, что выполнила свой долг. Куда ты вела Гелиоса?

Ронуэн с ненавистью уставилась на противника. Больше она все равно ничего не могла сделать. Интересно, как долго он намерен продолжать эту нелепую беседу? Сколько еще будет прижимать ее к себе?

Ответ был очевиден, и ее сердце тоскливо заныло: пока он не окажется полностью во власти плотского возбуждения. А потом он ее изнасилует.

Ронуэн отвернулась. Ей не хотелось, чтобы англичанин увидел в ее глазах страх. Но он положил одну руку ей на затылок и заставил снова повернуть голову к нему.

— Так куда ты вела моего коня? В Афон-Брин?

— Да. Не все ли тебе равно?

— Всегда полезно знать, где живут твои враги.

Ронуэн рассмеялась.

— Твои враги живут везде, даже в деревне у стен замка.

— Итак, тебе известно, что я из Роузклиффа.

— Конечно. Ты Джаспер Фицхью, твой брат сделал себя господином здешних мест.

— И деверь Джослин. Ты права, — сказал он. — Я знаю, что ты когда-то была близкой подругой Джослин. Знаю, кто ты, Ронуэн ап Томас. И также знаю, чем обязан тебе.

После этого он, к немалому удивлению девушки, отошел от нее.

Ронуэн тут же отскочила, потрясенная резким изменением своего положения. Неожиданно ей стало холодно — в его объятиях она успела согреться.

Они пристально смотрели друг на друга, стоя по разные стороны узкой тропинки. Англичанин был высок и хорошо сложен. Его густые каштановые волосы уже почти высохли, но влажная одежда липла к телу. Да, он был прекрасно сложен. Стройный, сильный, красивый. А какие глаза! Ронуэн ненавидела этого человека, но понимала, почему женщины от него без ума.

Неужели он думает, что, отпустив ее, проявив благородство, сможет заманить ее в постель? В таком случае он полный дурак!

Ронуэн скрестила руки на груди и сделала шаг назад.

— Ты отпускаешь меня?

Он поднял правую руку — ту самую, на которой не хватало пальца.

— Моя рука все еще при мне благодаря храброй маленькой девочке по имени Ронуэн. Поэтому сейчас я тебя отпущу. Но только один раз. Конечно, если ты не предпочтешь остаться со мной и приятно провести время…

Джаспер вплотную подошел к девушке. Ронуэн могла убежать, но осталась на месте. Джаспер наклонился к ней и осторожно убрал с ее щеки прядь волос.

— Ты очень красивая, Ронуэн.

— Мы враги, — пробормотала она, но голос ее звучал мягко, почти нежно. Она нахмурилась. — Уговаривая Овейна сохранить тебе руку, я заботилась не о тебе.

— Да, знаю. Джослин мне все объяснила. Она рассказала, кто ты и как держала мальчика Риса в плену, чтобы его отец Овейн меня не убил. И все для того, чтобы освободить Джослин от Рэнда. Не важно, что тобой руководило, но я благодарен тебе за результат. Итак, Ронуэн, дикое создание лесной чащи, я даю тебе свободу в благодарность за покровительство, оказанное тобой десять лет назад.

Ронуэн не верила своим ушам. Он говорил вполне серьезно, хотя она совсем недавно пыталась убить его. Она помрачнела.

— Это ничего не меняет. Мы враги, и я сделаю все возможное, чтобы изгнать тебя и твоих соотечественников с нашей земли.

— Да, я понял. Ты только что уже пыталась это сделать.

— Я повторю свою попытку.

Джаспер прищурился.

— Лично я не вижу никакого смысла сражаться с тобой не на жизнь, а на смерть. Ничего хорошего из этого не выйдет.

— Ты англичанин, я валлийка — этим все сказано.

— Я мужчина, а ты женщина, — возразил Джаспер, и Ронуэн вдруг ощутила тепло где-то в животе.

Девушке не хотелось уходить.

Он мужчина, а она женщина, достаточно взрослая, чтобы самостоятельно принимать решения. Она давно могла лишиться невинности, но до Джаспера ни один мужчина не пробудил в ней такого желания.

— Нет, — сказала она и для верности сделала еще пару шагов в сторону. — Мы враги, и между нами ничего не может быть.

Джаспер схватил девушку за руку.

— У тебя есть муж?

— Нет.

Возможно, если бы она солгала и сказала «да», он отпустил бы ее. Но она не сказала «да» и он не выпустил ее руки. Вместо этого он привлек ее к себе. А когда ее лицо оказалось настолько близко к его лицу, что она почувствовала тепло его дыхания, сказал:

— Прежде чем мы снова станем врагами, я хотел бы проверить, сможем ли мы быть любовниками.

У Ронуэн перехватило дыхание.

— Не думаю…

— Думать не надо, надо чувствовать.

Джаспер медленно наклонился к ней, и в следующее мгновение их губы встретились.

Ронуэн закрыла глаза. Убежать все равно невозможно, сказала она себе. То, что происходит, — всего лишь опыт. Должна же она когда-нибудь удовлетворить свое любопытство!

Но ее тело отреагировало на происходящее по-своему. Ронуэн бросало то в жар, то в холод.

Поцелуй стал более требовательным, англичанин легонько прикусил ее нижнюю губу, а когда девушка приоткрыла рот, чтобы сделать вдох, его язык проскользнул внутрь, вызвав волну странных, но удивительно приятных ощущений.

Вот почему деревенские женщины сплетничают о нем.

Ронуэн сделала попытку отстраниться, поскольку чувствовала, что ее тело готово сдаться, однако Джаспер не отпустил ее.

Ей бы следовало сопротивляться, но это было выше ее сил. Девушка была очарована его честностью и буквально загипнотизирована его серыми глазами. Не говоря уже о поцелуях.

— Сладкая моя, — шепнул Джаспер, покрывая девушку поцелуями. — На вкус ты соль и мед.

— А ты вино, — ответила Ронуэн.

Джаспер впился в губы девушки. Внутри у Ронуэн постепенно разгорался огонь. Девушка прижалась к Джасперу и почувствовала, как сильно он возбужден.

— Нет! Прекрати!

Ронуэн высвободилась из его объятий. Он едва не овладел ею. Недаром в деревне говорили, что ни одна женщина не может устоять перед ним. А она устоит. Должна устоять!

Девушка повернулась к Джасперу.

— Мы враги, ты и я. Ничего не изменилось.

Он улыбнулся, и Ронуэн увидела в его глазах огонь желания. Он окинул ее медленным сладострастным взглядом.

— Все изменилось, Ронуэн. Нам суждено стать любовниками.

— Ошибаешься.

— Нет. Я в этом не сомневаюсь.

Ронуэн медленно отступила, следя за каждым движением Джаспера.

— Все кончено, — прошептала Ронуэн.

Джаспер лукаво ухмыльнулся и поднял руку в прощальном приветствии.

— Мы еще встретимся, Ронуэн. — Он послал ей воздушный поцелуй. — Очень скоро.

Ронуэн бежала до лагеря мятежников, ни разу не оглянувшись. Рис и его товарищи быстро заставили ее забыть о проклятом Джаспере Фицхью.

А Джаспер, проводив ее взглядом, удивленно покачал головой. Значит, это та самая Ронуэн, которая еще маленькой девочкой постоянно защищала его от мстительного Овейна. Иногда он вспоминал ее, а потом забыл.

Впервые Джаспер заметил девушку, когда лежал пьяный на берегу реки. Она была красива, грациозна, обладала великолепной фигурой и роскошными волосами.

Он желал ее сейчас гораздо сильнее, чем когда был пьян.

— Проклятие, — пробормотал Джаспер, изумленный произошедшим между ними.

Джаспер свистнул Гелиосу, который неторопливо щипал траву у тропинки. Он ухмыльнулся, взял коня под уздцы и повел обратно к реке и замку Роузклифф. Вздорная чертовка оставила его в таком возбужденном состоянии, что сесть в седло он пока не мог. Неизвестно, как долго ему придется идти пешком.

Но когда они встретятся в следующий раз — и этот следующий раз будет очень скоро, в этом Джаспер мог поклясться, — он не останется неудовлетворенным.

Он уложит эту неуправляемую девицу в постель и докажет ей, что значительно приятнее заниматься со своим врагом любовью, чем воевать с ним.

 

Глава 3

Ронуэн отрезала кинжалом кусок жареной оленины, взяла кружку с элем и уселась на скамью, поставленную рядом со старым кривым дубом. Риса, на ее счастье, не было во временном лагере мятежников. Ей требовалось время, чтобы подумать, как рассказать ему о своем маленьком приключении с Джаспером Фицхью. В одном Ронуэн была уверена: она ни за что не расскажет Рису — да и вообще никому — о том, что целовалась с англичанином.

Девушка прожевала кусок пережаренной оленины и огляделась. Условия здесь были самые примитивные: пять навесов, кое-как защищающих от ветра, центральная яма для костра, оборудованная чем-то вроде вертела. Никаких котлов и чаш. Даже хозяйство матери казалось ей сейчас лучше приспособленным для человеческих нужд. А оно всегда было, мягко говоря, убогим.

Ей, конечно, хотелось, чтобы ее мать, Глэдис, жила в удобном доме с дымоходом, чтобы дым выводился наружу, а не заполнял жилище, с каменной плитой под очагом, чтобы ей не приходилось нагибаться для приготовления пищи, и отдельным помещением для сна. Несправедливо, что англичане живут в просторном замке, который строят вот уже десять лет, а валлийцы прозябают в покосившихся убогих хижинах.

Конечно, не все валлийцы живут так, но очень многие. Как, например, ее семья, особенно после смерти отца — Томаса. К сожалению, отчим Ронуэн — Кадок — был ни на что не годным бездельником, и за последнее время жилищные условия семьи не изменились. Именно поэтому Ронуэн предпочитала большую часть времени проводить вне дома.

Она вздохнула и откусила еще жесткого жилистого мяса. Ей совсем не нравилась, что приходится жить то в доме матери, то в лагере мятежников. Интересно, а каково это — иметь собственный дом?

Ответ был прост: собственный дом, не важно, просторный или крошечный, стал бы для нее Божьим благословением. Но у нее никогда не будет дома, если только она не выйдет замуж.

Ронуэн впервые задумалась о том, что это значит — иметь мужа, который будет охотиться и ловить рыбу, пока она готовит пищу, занимается садоводством и растит детей.

Странно, но ей вспомнился поцелуй Джаспера Фицхью. Девушка густо покраснела. Муж станет целовать ее и пользоваться ее телом. Иначе у женщины не может быть ребенка. Ронуэн никогда не испытывала желания лечь в постель с мужчиной.

«Ты хотела этого сегодня».

Ронуэн бросило в жар. Она проглотила безвкусное мясо и запила его элем. Она вовсе не хотела заняться с англичанином чем-то недозволенным. Просто ей было любопытно. И если даже, он действительно заставил ее пожелать его… совсем чуть-чуть… то теперь она по крайней мере знает, что такое желать мужчину. Пожалуй, пришло время подумать о муже.

Возможно, следует внимательно присмотреться к окружающим мужчинам.

Сидевший на противоположной стороне поляны Ото харкнул, сплюнул, почесал яйца и громко рыгнул. Ронуэн поморщилась.

Прихрамывая, подошел Фентон с охапкой хвороста. Седой и беззубый, слишком старый, чтобы иметь детей.

Гэрик попытался оторвать кусок мяса от жарившегося оленя, выругался, поскольку обжег руку, и снова схватился за мясо. Ронуэн со вздохом отвернулась. А этот и вовсе дурачок.

Рис и его мятежники совершали набеги на англичан, охотились в лесах и жили как могли. Ни один из них не годился в мужья. А поскольку она проводит так много времени в их обществе, то, наверное, тоже стала неподходящей кандидатурой для семейной жизни.

Ронуэн отложила в сторону мясо и задумалась. Неужели ее жизнь так и пройдет в стремлении убить как можно больше англичан, изгнать их со своей земли? И ей не суждено полюбить, выйти замуж и быть счастливой.

Из леса донесся крик совы.

— А вот и Рис! — воскликнул Гэрик.

— Как дела, друзья? — улыбнулся Рис, появившись вместе с Дэффидом на поляне.

Красивый юноша словно магнитом притягивал к себе женщин, и Ронуэн не была исключением. Рис был сильным, энергия в нем била ключом. Он ненавидел англичан. Детство и юность у него были тяжелыми, видимо, поэтому он выглядел старше своих лет. Рис был на три года моложе Ронуэн, но намного выше и сильнее ее.

Молодой годами, он не был молод душой. Рис думал и действовал как зрелый мужчина. Просто не верилось, что ему всего шестнадцать. Он стал взрослым, когда ему было шесть или семь лет.

Но Ронуэн считала его ребенком и не уставала напоминать ему, что она старшая. Ведь ей было уже девятнадцать. Но сейчас Ронуэн смотрела на молодого человека совсем другими глазами. За прошедшие годы ей дважды пришлось отбиваться от его неуклюжих ухаживаний. В первый раз — когда Рису было тринадцать. Он был долговяз, неловок и возбуждался при виде любой женщины. Во второй раз — когда ему было уже пятнадцать. Он остался таким же долговязым, но стал более уверенным в себе.

Девушка нахмурилась и в упор уставилась на своего старого приятеля. Туника была ему маловата, брэ плотно облегали бедра, а заштопанные чулки — мускулистые ноги. Только изрядно поношенная, заплатанная одежда его нисколько не портила, а даже добавляла ему шарма. Сумеет ли он вызвать такие же восхитительные ощущения в ее теле, как Джаспер Фицхью?

Рис, очевидно, почувствовал ее взгляд и уставился на нее. Конечно, не следовало этого делать, но Ронуэн не могла не сравнить его с англичанином. У Риса с англичанином не было ничего общего. Он был не таким высоким, не таким сильным и не таким зрелым. Хотя нельзя забывать, что Рис еще подрастет. Джаспер вел себя уверенно, он был само очарование, легко говорил и улыбался. С Рисом никогда и ничего не было легко.

Но если она не хочет такого мужчину, как Джаспер Фицхью, вероятно, ей стоит пересмотреть свое отношение к Рису.

Юноша ухмыльнулся, увидев, что Ронуэн не сводит с него глаз, и, передав оленью тушу, которую принес из леса, Фентону, сел рядом с девушкой.

— Итак, что привело тебя сегодня к нам, Ронуэн? Отчим больше не докучает тебе? Если да, ты только скажи, и я быстро излечу его от этой вредной привычки.

Ронуэн пристально смотрела ему в глаза и, хотя ощущала некоторый дискомфорт, не отворачивалась.

— Ты сделаешь это для меня?

Она четко уловила момент, когда в нем что-то изменилось.

— Я убью его, если попросишь, — серьезно сказал он.

Наконец Ронуэн отвела глаза.

— Ну, это вряд ли понадобится.

— А вот это уже мне решать. Он снова приставал к тебе? — взволнованно спросил Рис и схватил девушку за руку. — Скажи, приставал?

— Нет. Сегодня я пришла не из-за этого.

Она высвободила руку и нахмурилась, увидев, что его пальцы оставили грязные следы на вылинявшей ткани рукава.

— Посмотри, что ты сделал! — воскликнула она. — Немедленно отправляйся мыться. Ты весь в крови после охоты.

Рис, сконфузившись, отпрянул. Еще бы ему не сконфузиться. Она относится к нему как к младшему брату, и Рис уже с этим смирился. Правда, теперь Ронуэн изменила правила игры. Может быть, лучше оставить все как было?

Нет, лучше пока подождать. Ронуэн вздохнула и снова подняла глаза на юношу.

— Налить тебе эля? — поинтересовалась она, стараясь говорить ласковым тоном.

— Да, то есть нет. Я хотел сказать, да. Но… давай я быстро вымоюсь, а потом мы вместе поужинаем.

Ронуэн улыбнулась. Рис отсутствовал не больше пяти минут, но успел вымыть лицо и руки, пригладить волосы и сменить тунику. Он даже почистил ногти, и девушка была искренне тронута таким усердием. Неужели один ее задумчивый взгляд сделал его совершенно другим человеком? Возможно, мужчинами вообще легко управлять? Что это — их слабость или ее сила? Или и то и другое?

Ей необходимо все выяснить, а Рис единственный мужчина, который в данный момент может служить подопытным кроликом. Ронуэн наполнила кружку элем и, пристально глядя на Риса, с улыбкой подала ему.

— Возьми, пожалуйста. Ты, должно быть, устал после долгой охоты? Гэрик сказал, ты ушел еще до рассвета.

— Я? Устал? Да нисколько.

Ронуэн пожала плечами.

— Не знаю… Вообще-то я к вам сегодня не собиралась, но… понимаешь… кое-что произошло.

— Что случилось? Опять Кадок?

— Нет, он вполне безобиден, — отмахнулась девушка.

— Что тогда?

— Сегодня я встретила Джаспера Фицхью.

В мгновение ока робкий поклонник превратился в опасного охотника.

— Ты встретилась с ним? Как, ад и проклятие, это случилось?

— Я заметила его в лесу. На берегу реки у переправы. Я выстрелила в него из лука и попыталась увести его коня.

Девушка рассказала все, кроме того, как англичанин, в конце концов, отпустил ее. Но провести Риса трудно.

— Почему он позволил тебе уйти? — спросил он, сверля Ронуэн тяжелым взглядом.

— Я сбежала. Он был сильно пьян, и мне удалось сбежать.

— Нет, — Рис покачал головой, — ты чего-то недоговариваешь. Он делал какие-нибудь неподобающие предложения?

Ронуэн покраснела. Ее бросило в жар, и она поняла, что Рис это заметил.

— Нет, — солгала она.

Рис взял ее за подбородок и слегка приподнял голову, чтобы заглянуть в глаза.

— Не лги мне, Ронуэн. Никогда не говори мне неправды. Я знаю, что говорят о нем женщины. Он умеет очаровывать.

— Откуда ты знаешь, что говорят о нем женщины?

Юноша заколебался, потом кашлянул, чтобы прочистить горло.

— У меня есть свои источники.

— Свои источники? — Ронуэн подбоченилась, вскочила и, прищурившись, смерила его взглядом. — Ты расспрашивал женщин, которые делили с ним постель?

Рис почувствовал себя виноватым и отвел глаза. Ронуэн поняла правду.

— Ты спал с теми же женщинами, что и он? Не правда ли, Рис?

На его отмытой физиономии появилось выражение открытой враждебности, которое напомнило Ронуэн об упрямом маленьком мальчике, которым он был когда-то. Впрочем, он не изменился.

— Это не твое дело, Ронуэн. Но даже если так, не вижу в этом ничего страшного. Он следит за нами, а я слежу за ним.

— А как женщины? Вы оба пользуетесь одними и теми же женщинами. А они что делают? Сравнивают ваши достоинства?

— Они получают то, что хотят, — удовольствие, — разозлился Рис. — Это даже больше, чем они заслуживают. Любая женщина, которая связывается с англичанином, — шлюха. И предательница.

— Вот как? Понятно. Пожалуй, надо у этих предательниц спросить, кто лучше, ты или Джаспер Фицхью.

Ронуэн резко повернулась, чтобы уйти, но юноша поймал ее за руку.

— Что все это значит? Что этот проклятый англичанин сделал? — Рис схватил Ронуэн за плечи и как следует встряхнул. — Отвечай: что он с тобой сделал?

Громкие голоса привлекли внимание других обитателей лагеря, но никто не пришел на помощь Ронуэн. Все они боялись взрывного темперамента Риса. Ронуэн знала, что ей тоже следовало его опасаться, но она была слишком рассержена, чтобы думать об осторожности, поэтому ответила прямо:

— Он попытался соблазнить меня, и это у него почти получилось. Но когда я попросила отпустить меня, он отпустил.

Рис не поверил ни единому ее слову.

— Но почему?

— Потому что много лет назад я не позволила твоему отцу отрубить ему руку. Он вспомнил об этом и выразил мне благодарность.

— Ведьма! Ты не должна была этого делать! Если бы не ты, мой отец был бы жив.

— Ну тише, тише, парень. Все это старая история, — сказал Фентон, держась на безопасном расстоянии. — Тогда вы оба были детьми, да и о безопасности Джослин следовало подумать.

— Ведьма, — снова выругался Рис.

— Мы все для тебя ведьмы, не так ли? — Ронуэн попыталась вырваться и посмотрела ему в глаза: — Отпусти, мне больно.

Молодой человек так разозлился, что готов был задушить ее. Он сверлил ее взглядом, но Ронуэн не отвела глаз.

— Отпусти, — повторила она.

Рис выпустил ее из рук и грязно выругался.

— Убирайся отсюда и больше никогда не возвращайся! Прыгай к нему в постель и становись сестрой…

— Ведьмам? — с яростью в голосе подсказала она.

— Блудницам, — выкрикнул он. — Шлюхам. Все они шлюхи англичан, и ты будешь такой же.

Его слова причинили Ронуэн боль.

— У тебя нет причин так грубо разговаривать со мной, Рис. Я не сделала ничего дурного, просто промахнулась. Я думала, ты будешь мной доволен, ведь я нанесла удар по ненавистным англичанам. Но ты настолько поглощен своей ненавистью, что не различаешь друзей и врагов. Но я тебе не враг.

Ронуэн убежала, чтобы Рис не увидел слез, хлынувших из ее глаз. Она не часто плакала, не хотела показывать свою слабость, но сейчас эмоции захлестнули ее.

Ронуэн бежала через лес, утирая злые слезы.

— Бесчувственный грубиян. Да кто он такой? — бормотала она. — Своенравный дурак. Он думает только о себе, толстокожий идиот.

Вдруг девушка услышала звук — очень слабый, но вполне отчетливый, и замерла. Кто-то преследует ее. Близилась ночь, видимость стала плохой. Лес стоял тихий, словно затаил дыхание перед нашествием ночных хищников. Глазастые совы. Рыси. Волки. Ронуэн тоже затаила дыхание. Кто из них идет за ней?

Девушка вытащила кинжал и присела, повернувшись спиной к кусту орешника. Хорошо, если это старина Фентон, который хочет убедиться, что она благополучно добралась до дому. Она заметила движение и напряглась. Рука, сжимавшая кинжал, стала влажной, ногти впились в ладонь.

Человек остановился, и Ронуэн его узнала.

— Это я, Ронуэн. Не бойся. Я пришел с тобой помириться.

Девушка облегченно вздохнула. Однако она не была готова идти на мировую. Пока нет. Он слишком сильно оскорбил ее.

— Убирайся отсюда, Рис. Я сама найду дорогу домой.

— Я знаю.

— Тогда уходи.

Но Рис не послушал ее и подошел ближе. Ронуэн всегда удивлялась его способности видеть в темноте. Правда, сегодня ей хотелось, чтобы у него не был столь острый глаз.

Подойдя, Рис присел рядом с Ронуэн на корточки и виновато заглянул ей в глаза.

— У меня не было причин оскорблять тебя.

— Не было.

— Меня иногда охватывает безумие, когда речь заходит об этих двоих. О двух английских ублюдках.

— Я пыталась убить его для тебя!

— И большое тебе спасибо за эту попытку от моего имени, — улыбнулся Рис. — Но ты должна оставить его мне, Ронуэн. Настанет день, когда мы встретимся один на один. Мне никто не нужен, чтобы выиграть это сражение, и уж тем более женщина.

— И уж тем более женщина, — передразнила его Ронуэн. — Ты забыл, что я раньше всегда одерживала над тобой верх.

— Мы были детьми, — тихо произнес Рис и нежно погладил Ронуэн по голове. — А теперь мы повзрослели.

Отношения между ними изменились слишком резко: от спорящих друзей до потенциальных любовников, — и это снова испугало Ронуэн. Рис явно не забыл ее легкий флирт. Неизвестно, чем все это кончится.

Поскольку сопротивления не последовало, рука Риса, запутавшись в густых волосах, опустилась ниже. Он погладил девушку по спине и привлек к себе. Потеряв равновесие, она наступила ему на ногу. Рис глухо застонал и впился в ее губы.

Он был возбужден и охвачен страстью, но Ронуэн знала, что он не хочет причинить ей боль. Он повалил ее на влажную землю, и тут Ронуэн решила, что пора остановиться.

— Рис, прекрати немедленно!

— Я всегда хотел тебя, — пробормотал он и сжал ее грудь. — Тебе так нравится?

— Нет! — взвизгнула Ронуэн, отчаянно вырываясь, и Рис наконец сообразил, что она настроена серьезно.

— Что с тобой? — удивился он. — Я думал, ты этого хочешь.

Она оттолкнула Риса. Ну да, она хотела этого. Но все пошло не так, как она ожидала.

— Ни одна нормальная женщина не захочет кататься в грязи, — пробормотала она и поднялась.

Рис тоже встал.

— Очень хорошо. Мы можем вернуться в лагерь, но я думал, что ты предпочтешь побыть вдали от людей.

— Я хочу… — заговорила Ронуэн, возмущенная бестолковостью своего друга детства и несостоявшегося любовника, — я хочу иметь мужчину, который знает, как обращаться с женщиной. Причем я имею в виду вовсе не того, кто умеет ловко вставить в нее свой… свою штуку и считает, что хорошо поработал.

— И что все это должно означать? Если бы ты просто расслабилась…

— Просто расслабилась? Я не кобыла, а ты не жеребец, Рис. Ни одна женщина не потерпит такого обращения.

Он молча уставился на девушку. Было уже темно, и она не слишком хорошо видела его лицо, но чувствовала, что он разозлился.

— Именно это ты сказала Фицхью? Таким образом ты избавилась и от него? Предупреждаю тебя, Ронуэн, будь осторожна. Ни один мужчина не станет терпеть женщину, которая сначала завлекает его, а потом отталкивает. Которая дразнит его.

— Я никого не дразнила… — сказала Ронуэн и замолчала, потому что он был прав.

Она действительно его дразнила.

Она обхватила себя руками за плечи.

— Извини… Я думала, что мы… что ты и я… — Она снова замолчала и тряхнула головой. — Но ты для меня как брат.

Она слышала его тяжелое дыхание. Где-то неподалеку ухнула сова, холодный ветер шевелил верхушки деревьев. Ронуэн почувствовала, что замерзла. Ее накидка отлетела в сторону, пока они боролись на земле. Рис наклонился, поднял ее и набросил ей на плечи. Но когда он хотел завязать ее, Ронуэн отпрянула и сделала это сама.

Рис откашлялся и проговорил:

— Возможно, мы просто поспешили. Мы были друзьями много лет, и должно пройти время, чтобы мы стали не только друзьями. Уверен, что это возможно.

— Трудно сказать.

— Поживем — увидим.

Ронуэн кивнула. Она не нашлась что ответить. Рис говорил как разумный взрослый мужчина. И все же Ронуэн чувствовала, что между ними ничего не может быть.

Она снова подумала о Джаспере Фицхью. Сначала он был груб и опасен, потом благороден и очарователен. Как и Рис. Но если поцелуй англичанина взволновал ее, то поцелуй друга детства был попросту неприятен. И хотя она не считала, что Рис станет для нее хорошим мужем, англичанин еще худший вариант. И Рис и англичанин просто хотели затащить ее в постель. О женитьбе ни один из них не помышлял.

Возбужденная своими противоречивыми мыслями, Ронуэн повернулась и ушла, даже не удосужившись попрощаться. Рис тайком проводил ее почти до деревни, после чего вернулся в лагерь.

Сегодня что-то произошло. Она не ожидала и не предвидела этого. Неожиданно для самой себя Ронуэн поняла, что чем-то похожа на кумушек у колодца. Хуже всего было то, что любопытство к мужчинам в ней пробудил англичанин — иными словами, враг. Хотя с ней он вел себя вполне дружелюбно.

Впрочем, все это ровным счетом ничего не значило. Не имело значения, что англичанин вовсе не был груб в отличие от большинства представителей ее собственного народа. Дело было в том, что англичане, как правило, держались особняком. Они работали в замке и строили свой город. Они улучшили главные дороги и поддерживали в Каррег-Ду шаткий мир.

Но своим присутствием они угнетали валлийцев. Вот уже десять лет Рэндолф Фицхью и его брат Джаспер подрывали единство жителей Уэльса, совращая людей так же, как Рэндолф совратил ее подругу Джослин. Он получил земли Уэльса, жену-валлийку и детей — наполовину валлийцев.

Брат Рэндолфа шел по его стопам. Он приятно проводил время с валлийскими женщинами в замке и в деревне. Теперь он положил глаз на нее. Ронуэн точно знала, что ни за что не уступит его льстивым речам. Она хорошо понимала, чего он добивается, и надеялась, что устоит перед ним.

Ронуэн вошла в крохотный домик матери и нашла свой тюфяк. Однако под громкий храп отчима и тяжелое дыхание матери заснуть было невозможно. Да еще малыши, спавшие вповалку, как щенки, все время ворочались.

Ситуация очевидна: ей необходим муж. Она не хочет жить в доме матери. Она уже достаточно взрослая, чтобы выйти замуж, а если судить по ее реакции на поцелуй Фицхью, вполне созрела для замужества.

Самое сложное — найти подходящего человека. Им определенно не был Джаспер Фицхью. Рис тоже. Англичанин нравился ее телу, а старый друг — уму. Жаль, что из них нельзя вылепить одного, годного во всех отношениях.

В конце концов к ней все же пришел сон, а с ним — грезы о мужчинах. Сначала был высокий мужчина, потом коротышка. За ним последовал юноша, которого сменил человек в летах. И от всех она пыталась скрыться. Но не важно, как быстро она бежала и куда пряталась, им всем удавалось ее догнать. Даже кривоногому старику. Она не могла скрыться, и хотя отчаянно пыталась освободиться, все они ловили ее и успокаивали поцелуями.

Всю долгую ночь мужчины сменяли друг друга в снах Ронуэн и целовали… целовали…

И все они держали ее в крепких объятиях, и их руки были влажными от холодной речной воды.

 

Глава 4

Джаспер сел на любимый стул, стоявший достаточно близко к очагу, чтобы было тепло, и достаточно далеко от вечерней домашней суеты в большом зале. Он только что поужинал, правда, без аппетита. Белый хлеб, твердый сыр и соус из оставшегося от обеда мяса почему-то потеряли для него обычную привлекательность. После обильных утренних возлияний, купания в ледяной воде и пробежки по лесу болела голова и его все еще знобило.

К тому же всякий раз, вспоминая валлийскую дикарку Ронуэн, он чувствовал возбуждение.

Тем не менее он наслаждался этими воспоминаниями.

Он подозвал мальчика, чтобы тот наполнил его кружку, и мысленно застонал, увидев, что за ним наблюдает Джослин. Друзья-рыцари предусмотрительно держались в отдалении — вероятно, их отпугнула его молчаливая задумчивость. Но испугать Джослин было не так-то легко.

Она остановилась у массивного каменного очага, наполнила свою кружку подогретым вином, после чего грациозно направилась в его сторону. И хотя Джасперу сегодня не хотелось ни с кем разговаривать, в том числе и с Джослин, он не мог не восхищаться этой прелестной женщиной. Она сделала этот огромный каменный замок настоящим домом для его брата и их детей. За последние десять лет она стала еще красивее, еще женственнее.

— Итак, — начала Джослин, опустившись на стоявший рядом мягкий стул, — ты вернулся поздно, в одиночестве, насквозь промокший. Ты пропустил обед и едва притронулся к ужину. Тебя накормили где-то в другом месте, Джаспер, и там же искупали в одежде?

Он пожал плечами и ухмыльнулся.

— Я свалился в реку, только никому об этом не рассказывай.

— Понимаю. И находясь под водой, ты случайно проглотил рыбу? Или тебе сегодня не понравилась стряпня Одо?

— Ты же знаешь, что это не так. И да поможет мне Бог, если ты поделишься своими сомнениями с Одо — этот зазнайка будет долго дуться. — Джаспер встретил испытующий взгляд невестки, отвел глаза и шумно вздохнул. — Как я провел день — роли не играет. Факт остается фактом: я должен был ехать вместе с Рэндом.

Джослин пожала плечами.

— Это очень серьезное дело. Саймон Ламонт не тот человек, которому можно доверять, да и его союз с Матильдой вряд ли надежен.

— Это значит, что я не могу сопровождать Рэнда, потому что ему предстоит серьезное дело? — разозлился Джаспер и залпом допил содержимое кружки.

— Это значит, что нельзя напиваться, а также распутничать.

Джаспер поерзал на стуле и отвел глаза. Одно дело, когда она журила его за пьянство. Но женщины? Их он отказывался обсуждать с невесткой.

— Я бы не стал преувеличивать значение миссии Рэнда, — буркнул он.

Джослин некоторое время молчала, потом неожиданно спросила:

— Кого ты сегодня встретил? И где?

Джаспер бросил на невестку хмурый взгляд.

— Нечего меня допрашивать, женщина. Это тебя не касается.

— Очень даже касается. Тебя оставили защищать Роузклифф, но не успел Рэнд уехать, как ты исчез.

— Но не для того, чтобы найти женщину. — Раздосадованный собственной ложью, он поднял руки. — Ладно, сдаюсь, ты права. Я был зол на Рэнда, решил выпить и развлечься с женщиной.

— Ты был не с Мод. И не с Герт.

Джаспер в ужасе уставился на невестку.

— Ты искала меня там? — Он густо покраснел. — Как ты… Да кто тебе…

— Я, конечно, живу здесь, в замке, но это вовсе не значит, что я ничего не знаю о том, что происходит вокруг. Поэтому мне достоверно известно, что тебя не было ни в деревне, ни в Каррег-Ду. — Она скрестила руки на груди. — Итак, где ты был?

— Богом клянусь, — проговорил Джаспер, — Рэнду следовало тебя послать в Бейлвин. Ты бы моментально разнюхала всю правду о Ламонте.

Джослин улыбнулась и продолжала смотреть на него, ожидая ответа. Джаспер вполголоса чертыхнулся, встал и махнул рукой мальчику, указав на свою пустую кружку. На другом конце зала один из рыцарей, игравших в кости, шумно радовался удаче, тихо шипели закрепленные на стенах факелы. Проснувшаяся собака лениво чесала лапой ухо. В общем, жизнь текла своим чередом и не было ни одной причины не поговорить с Джослин о ее подруге детства. Возможно, он сможет узнать что-нибудь полезное для себя.

Он повернулся к невестке.

— Я не просто так упал в реку. Я пытался не быть убитым одним из твоих старых друзей.

— Убитым? — У Джослин перехватило дыхание. — Боже мой, Джаспер, ты не должен ходить один, сколько раз я тебя предупреждала. Ты узнал того, кто на тебя покушался? Клянусь, он не может быть моим другом, если попытался причинить вред моему брату.

— Нет, я ее не узнал — во всяком случае, сначала.

— Ее? — Джослин рывком придвинула свой стул к стулу Джаспера. — Она больше не улыбалась и не поддразнивала его. — Хочешь сказать, что тебя пыталась убить женщина? Надеюсь, ты не шутишь.

Джаспер покачал головой.

— Нет, не шучу. Твоя, ну и моя тоже, старая подруга попыталась пустить стрелу мне в сердце.

— Какая же это подруга?

Джаспер ухмыльнулся, наслаждаясь ее нетерпением.

— Маленькая девочка, ставшая женщиной. Женщина-воин с копной шелковистых волос цвета воронова крыла…

— Ронуэн, — ахнула Джослин, округлив от изумления глаза. — Точно Ронуэн. Ты уверен, что это была она?

— Она сама мне в этом призналась.

— Что-то я не пойму. Она выстрелила в тебя и промахнулась, потом ты упал в реку…

— Она украла Гелиоса, и мне пришлось ее догонять.

— Надеюсь, ты не причинил ей вреда?

— Послушай, ты же не можешь жалеть эту лживую бестию. Она украла моего коня и попыталась убить меня. Точнее, наоборот. Не важно. Об этом ты не забыла?

— Что случилось, Джаспер? Расскажи поподробнее.

Он стал рассказывать, но кое-что решил скрыть.

— Сообразив, кто она такая, я отпустил ее в благодарность за службу, которую она мне когда-то сослужила.

Он показал невестке руку, на которой не хватало мизинца, и рассказал, как это произошло.

— Как она выглядит? — спросила Джослин.

В ее тоне слышалась тоска, и Джаспер знал почему. Брак с англичанином рассорил Джослин со многими соотечественниками. Не все валлийцы, но очень многие, в том числе и Ронуэн, избегали англичан и жаждали мести.

Джаспер пожал плечами.

— Весьма привлекательная девица. И очень энергичная.

— Красивая? — спросила Ронуэн, нахмурившись. — Ты пытался ее соблазнить?

— Ты все-таки думай, прежде чем спрашивать. Такие вещи мужчина не может обсуждать с женой своего брата.

В голубых глазах Джослин загорелись огоньки.

— Значит, пытался. Ну и как? Получилось?

Джаспер выругался и вскочил.

— Прекрати!

Джослин расхохоталась.

— Значит, не получилось. — Она хлопнула ладонями по коленям и на несколько минут стала такой же веселой и юной, как маленькая Изольда. — Расскажи мне о ней. Как она выглядит? Как отреагировала на твой благородный жест? — Потом ее улыбка поблекла. — Она спрашивала обо мне?

Джаспер достаточно хорошо знал свою невестку и понимал: ей нужна только правда.

— Нет, не спрашивала.

— Понимаю. — Джослин отвернулась и помолчала. — А Рис ап Овейн? Она упоминала о нем? Насколько я понимаю, их былая вражда прекратилась.

— Рис ап Овейн? — У Джаспера от ревности потемнело в глазах. — Так она его женщина?

— Не знаю, не уверена. Так говорят в деревне, но слухам не всегда можно верить. Она что-нибудь о нем говорила?

Джаспер изо всех сил стиснул пальцами кружку.

— Мы беседовали недолго, — пробормотал он, чувствуя, как все внутри у него переворачивается и завязывается узлом.

Он держал в руках, в самом прямом смысле этого слова, женщину Риса ап Овейна, и по собственной глупости отпустил. Честь и похоть, объединившись, заставили его повести себя совершенно по-дурацки. Он имел средство заманить юного валлийского разбойника в ловушку, поймать его и доказать Рэнду свою значимость. А что он сделал вместо этого? Попытался соблазнить женщину, после чего отпустил ее.

Теперь Рэнд решит, что младший брат не годится для серьезных дел.

— Черт возьми, ну что за невезение! — воскликнул он и, торопливо извинившись перед невесткой, выбежал из зала.

Джослин нисколько не обеспокоила смена настроений Джаспера. Она еще долго сидела, обхватив руками колени и устремив невидящий взгляд на догорающий огонь. Одна из служанок сгребла угли и засыпала их золой. Зал быстро пустел. А Джослин оставалась на месте.

Джаспер и Ронуэн не были безразличны друг другу. В этом она не сомневалась. И не важно, что Ронуэн пыталась его убить. Джаспер был без ума от ее подруги детства. И теперь она уже не девочка, а взрослая девушка, причем, судя по всему, весьма привлекательная. Джаспера она наверняка заинтересовала, но заинтересовалась ли она, в свою очередь, Джаспером?

Джослин усмехнулась. Если только Ронуэн не слепая, она не могла не заинтересоваться ее деверем. Ни одна женщина не в силах устоять перед Джаспером. Высокий, стройный, уверенный в себе. Его серые глаза буквально завораживали. Все женщины в замке, от едва начавших ходить младенцев до древних старух, готовы были расшибиться в лепешку, чтобы угодить ему.

Однако он англичанин, а Ронуэн презирала англичан. Она пыталась уговорить Джослин не выходить замуж за Рэнда, а когда поняла, что ей это не удастся, перестала с ней общаться.

Джослин хорошо знала, что Ронуэн прямая, честная, отважная, и хотя иногда поступает импульсивно, ни за что не совершит подлости. Поведение Джаспера, вероятно, удивило ее, но в то же время не оставило равнодушной.

Джослин улыбнулась и встала. Что ж, все идет совсем не плохо. Вечер получился во всех отношениях интересным. Она подумает, как поддержать интерес Джаспера к Ронуэн. И возможно, увидит, как он заживет своим домом с хорошей валлийской женой.

Изольда ожидала за дверью главного зала. Рано или поздно Джаспер здесь пройдет.

Предполагалось, что она спокойно спит в уютной детской, которую делила с Гвендолин. Но когда малышка уснула, Изольда тихонько выскользнула из комнаты. Она стала слишком взрослой, чтобы ее запирали в детской с маленькой сестрой. Слишком взрослой, чтобы ее отсылали спать сразу после ужина. Ведь через каких-нибудь пять лет она уже сможет выйти замуж и покинуть Роузклифф. Она подслушала, как отец перед отъездом говорил маме, что во время пребывания в Бейлвине постарается организовать ее обручение.

А раз уж она достаточно взрослая для обручения, значит, может погулять после ужина.

Вот только мама никак не желала соглашаться с этим. Поэтому Изольда пряталась в тени, поджидая Джаспера в надежде провести с ним несколько минут.

Одна из тяжелых дубовых дверей отворилась. Слабый свет упал на три каменные ступеньки и снова исчез, когда дверь захлопнулась.

Это оказался один из рыцарей, но не Джаспер. Мужчина направился через двор к конюшням и расположенным за ними казармам. Изольда вздохнула. Она сожалела об отъезде отца, но была взволнована тем, что дядя остался.

Ах если бы он не был ее родным дядей!

Она знала, что нельзя выйти замуж за члена своей семьи. Но ведь дальние родственники сочетаются браком. Даже двоюродные братья и сестры. Тогда почему девочке нельзя выйти замуж за родного дядю?

Дверь снова распахнулась, и ее сердце тревожно забилось. Это он! В замке больше не было ни одного такого высокого и красивого рыцаря. Девочка вскочила, исполненная радостной надежды.

Заметив Изольду, Джаспер замедлил шаги, но девочка видела, что он думает о чем-то другом. У него всегда была в запасе для нее улыбка и шутка. Но в этот раз его улыбка больше походила на недовольную гримасу.

— Должен сказать, что твоя мама еще в зале. Если она тебя заметит…

— Мама совсем не такая строгая, как папа. Она, конечно, рассердится, но не более того.

Его ухмылка стала шире.

— Итак, ты все предусмотрела.

Дрожащими пальцами она поправила новое полотняное платье, которое только что надела.

— Я хотела поговорить с тобой, Джаспер, рассказать, как я рада, что отец оставил тебя здесь. Ты сможешь защитить меня. Я хотела сказать, защитить замок, то есть всех нас.

Джаспер рассеянно погладил ее по голове.

— Не стоит волноваться, милая. В отсутствие твоего отца в Роузклиффе ничего не случится. А теперь иди. Тебе давно пора спать.

Он впустил девочку в зал и снова закрыл дверь. Изольда хотела пойти за ним, но понимала, что это бесполезно. Его мысли сейчас где-то далеко.

Но по крайней мере он назвал ее милой. Девочка радостно засмеялась. Гэвина он всегда называл Гэвин, Гвендолин — Гвен. А ее назвал милой. Это замечательно. И пусть она еще слишком мала, но через несколько лет повзрослеет.

Она наклонила голову и посмотрела на свою грудь, даже провела по ней руками. Ничего. Нет даже намека. Нахмурившись, она направилась к лестнице, которая вела в детскую. Возможно, она использует недостаточно мази, которую достала в деревне у Энид. Ей не нравился запах, да и сорочка после применения мази липла к телу.

Но все это не важно, напомнила она себе. Джасперу нравятся женщины с пышными формами. Чем скорее у нее появятся груди, тем раньше он поймет, что она уже взрослая.

Рис стоял на опушке леса. Вдали простирались поля; их границы были обозначены низкими каменными стенами. Молодой месяц висел низко в полночном небе. Впрочем, юный мятежник так часто рассматривал отсюда замок Роузклифф, что и в темноте мог сказать, что где находится.

Городская стена, еще не достроенная, была выше тех, которые ограждают поля. В город он мог проникнуть без труда. Но ему нужен был замок. И хотя его стены казались неприступными, он знал, что это не так. Определенно был способ взять замок Роузклифф. Просто он, Рис ап Овейн, пока этого способа не знал. Ничего, скоро узнает.

Он наголову разобьет Рэндолфа и Джаспера Фицхью и сделает Роузклифф главной крепостью Уэльса. Он всегда к этому стремился, но теперь захват Роузклиффа приобрел новый смысл. Он обязан доказать Ронуэн свое превосходство над Джаспером Фицхью. Между ней и этим англичанином что-то произошло. Рис в этом не сомневался. Но он докажет ей, что является подходящим для нее мужчиной. Единственным мужчиной.

В темной деревне замигал огонек. Это привлекло внимание Риса. Мерцающий огонек медленно двигался по улице. Кто-то нес фонарь. Поздний прохожий скрылся в каменном доме, где, судя по столбу дыма, поднимавшемуся из приземистой трубы, горел огонь в большом очаге. Возможно, в доме кто-то болен или пришла повитуха помочь при родах.

При этой мысли он сжал кулаки. Восемь англичан взяли в жены жительниц Уэльса. Четырнадцать ублюдков бегают по деревне Роузклиффа. Возможно, сегодня ночью их полку прибудет?

Боже, помоги ему! Он обязан изгнать проклятых англичан с этих земель!

За ним пошевелился один из его людей. Зашуршали прошлогодние листья. Хрустнула сухая ветка. Потом кто-то выругался, и ночная тишина взорвалась голосами:

— Боже, помоги нам!

— Святая Мария!

— Осторожно!

Рис резко обернулся, короткий меч уже был у него в руках. Их обнаружили? Может быть, этой ночью ему наконец посчастливится встретиться со своим врагом в бою?

Но это был не Джаспер Фицхью и даже не один из его людей. Увы, вовсе не англичане всполошили валлийских мятежников. Это сделал маленький человечек, и Рис, разглядев незваного гостя, громко выругался:

— Проклятие! Не думал, что все вы такие трусы!

Ньюлин, маленький косоглазый уродец, проталкивался между раздосадованными валлийскими мятежниками с благостным выражением на покрытом глубокими морщинами лице. Хотя никто не слышал, чтобы он когда-нибудь причинил кому-нибудь вред, тем не менее у суеверных людей он вызывал страх. Однако Рис никогда не был суеверным. Он не верил ни в чары, ни в колдовство, ни в силу молитв. Человек может совершить лишь то, что позволяют ему его собственные разум и тело. Не более того. Если человек сильный, он многого может достичь. Слабый умирает молодым и до самой смерти влачит жалкое существование в холоде и голоде.

Рис часто мерз и недоедал в детстве, но он обладал сильной волей. И не желал прозябать в бедности и терпеть страдания.

Он окинул Ньюлина раздраженным взглядом.

— Тебе нравится пугать дураков?

Не имевший возраста маленький бард улыбнулся.

— Чтобы пугать дураков, особого таланта не надо. Гораздо интереснее испугать человека по-настоящему умного. Но я пришел сюда не для того, чтобы пугать.

— Тогда зачем ты явился? — недовольно поинтересовался Рис.

Ньюлин устремил на него мягкий, почти ласковый взгляд, который тем не менее сумел упрекнуть юношу за ненужную грубость.

— Просто иду домой.

И он показал на древний дольмен, огромный камень, который находился за пределами города, возле леса и полей. Валлийцы считали это место святым, англичане его сторонились. Но Рис знал, что Рэндолф Фицхью часто беседует с маленьким бардом. Возможно, у этого уродца можно разузнать о планах английского лорда.

— Ты провожал Фицхью?

Ньюлин пожал здоровым плечом. Второе было деформировано.

— Я знаю, что он уехал.

— Ты знаешь, зачем он уехал? Куда? И как долго будет отсутствовать?

Ньюлин остановил на Рисе какой-то странный несфокусированный взгляд.

— Я, как и ты, знаю, что у англичан есть проблемы. Там, где может править только один, хотят править двое. Я, как и ты, знаю, что он отправился на юг, в замок Бейлвин, чтобы побеседовать с другими английскими лордами. Я, как и ты, знаю, что он не оставит надолго жену и детей. Еще вопросы есть?

Один из людей Риса хихикнул, а Рис разозлился.

— Ты пользуешься его доверием, но отказываешься помочь соотечественникам. — Он стал медленно надвигаться на старого барда. — Имей в виду, старик, я намерен атаковать оплот англичан. Я хочу взять Роузклиффдля патриотов Уэльса. — Он отступил в сторону и сделал приглашающий жест рукой. — Иди и расскажи своим английским друзьям о последнем заговоре истинных валлийцев. Я не стану тебе мешать.

С этими словами он сплюнул и отвернулся.

Ньюлин не двинулся с места и стоял, слегка покачиваясь— вперед-назад, вперед-назад.

— Камни этой земли растут. Они становятся высокими и мощными крепостями на берегах моря и рек, а лесов становится все меньше. Не мне говорить, хорошо это или нет. Мир изменился. Грядут перемены.

— Мир изменился? Мир — этот мир — не меняется. А если и произойдут перемены, то лишь предписанные самой природой, — возразил Рис. — Старик умирает. Его внук рождается и занимает его место. Англичане думают, что их внуки могут занять место валлийцев, которые здесь умирают, но они ошибаются. Я хорошо знаю продолжение этой песни, — подумав, сказал он. — Глупец может верить, что камни растут. А как насчет тьмы в полдень? Или зимней жары? — Он сверлил барда воинственным взглядом. — Ну по крайней мере не в этом году. Солнце висит в небе, как всегда. А зима, когда придет после лета, будет такой же холодной, как в прошедшем году. Я всю жизнь прожил в этих лесах и знаю приметы. Англичане не одержат победы. Я позабочусь об этом.

Ньюлин вздохнул.

— Как скажешь, юный Рис. Твой отец вел эту борьбу, теперь ее ведешь ты. Но ты уверен, что хорошо знаешь своих врагов?

— Я знаю, что мой враг — обычный человек. У него красная кровь, и он умирает, как любой другой человек.

— И любит, как любой другой человек.

Рис раздраженно фыркнул.

— Но нас он не любит. Уходи, старик. Эта война для молодых. И храбрых.

Спустя минуту бард удалился. Рис слышал нервное перешептывание своих людей. Они явно боялись Ньюлина. Но он-то точно никого не боится. И все же от встречи с бардом в душе у него остался какой-то неприятный осадок. Что он имел в виду, говоря, что англичане любят, как и все остальные люди? Они любят воровать чужие земли. И женщин, принадлежащих другим мужчинам. Они изливают свое семя в валлийских женщин и населяют землю английскими ублюдками.

Рис нервно вздохнул. Проклятые английские ублюдки!

Неожиданно он понял, что надо делать. Ублюдки Рэндолфа Фицхью. Этот человек наплодил троих, и, говорят, с ума по ним сходит.

Рис исполнился сознанием собственной силы. Он возьмет детей Фицхью в заложники. Правда, они и дети Джослин тоже, но он не позволит этой мысли ослабить его решимость. И тут он невольно вспомнил первого ребенка — маленькую забавную девочку с ясными глазами. Тогда он сам был маленьким, и Джослин позволяла ему играть с малышкой.

Было очень странно чувствовать, что о нем заботится женщина. Рис не знал своей матери и рядом с совершенно бесчувственным отцом. Поэтому привязанность Джослин грела ему душу.

Но тогда было другое время, напомнил он себе. До того, как предательство Джослин привело к смерти его отца. До того, как хватка англичан, взявших за горло валлийцев, стала удушающей. Если он намерен нанести врагу поражение, то не должен позволять сентиментальным чувствам отвлечь его. В войне все средства хороши. Главное, чтобы его народ выжил.

Даже если эти средства — маленькие дети.

 

Глава 5

Это хороший план, решила Ронуэн. В столкновении лицом к лицу жители Уэльса не могут победить англичан, которые надежно защищены каменными стенами своего замка в Роузклиффе. Но похищение детей заставит англичан покинуть замок, и это поможет избежать кровопролития. Тем не менее Ронуэн слушала, как Рис излагал свой план, и беспокойство ее возрастало.

— Они дети, — с сомнением сказала она. — С ними нельзя обращаться жестоко.

— Ты, наверное, забыла, что мыс тобой тоже были детьми, когда англичане пришли в Уэльс.

— Но они обращались с нами нормально. И не похищали нас.

— Они использовали меня, — сказал Рис и резко отвернулся.

Ронуэн нахмурилась.

— Возможно, Рэндолф Фицхью обманул тебя, Рис. Но он не причинил тебе вреда.

— Мой отец умер из-за этого обмана! Отца убил его брат!

Рис замолчал и скрипнул зубами.

Ронуэн нечего было возразить. Она и Рис никогда не говорили об этом, хотя все знали, что произошло. Шестилетний ребенок, страстно желавший проявить себя перед жестоким и бесчувственным отцом, неумышленно сообщил информацию, позволившую англичанам уничтожить этого человека. Ронуэн знала, что Рис все эти годы нес на своих плечах тяжелейший груз вины за это ошибку. Возможно, именно это постоянно подогревало его яростную ненависть к англичанам, и в первую очередь к братьям Фицхью.

Тем не менее она тревожилась из-за плана Риса. Вдобавок она не вполне понимала, какая роль отведена ей.

— Итак, ты хочешь, чтобы я отправилась в деревню и узнала все, что можно, о детях — когда и где они появляются. Ладно, как надолго уходят из замка. Но ты должен поклясться, что, если одного из детей удастся поймать, ты не позволишь, чтобы ему причинили вред. Слышишь? Ты должен обещать это. Ребенок ни при каких условиях не должен пострадать.

Рис изо всех сил отшвырнул ногой деревянную бадью, потом в упор уставился на Ронуэн.

— Неужели ты так плохо обо мне думаешь? Ты действительно считаешь, что я могу убить беспомощного малыша? Боже правый! Мне нужны их отец и дядя! — Рис выругался. — А может быть, ты сомневаешься по другой причине? Не хочешь, чтобы я убил Джаспера Фицхью?

Ронуэн вскочила на ноги.

— Я сама хотела его убить. Поэтому не стану возражать, если это сделаешь ты.

К счастью, ни у Риса, ни у Ронуэн не было желания продолжать перебранку. Рис кивнул, дав понять, что принял ее слова к сведению, и продолжил разговор со своими людьми.

План был прост. Ронуэн предстояло посетить Каррег-Ду, ближайшую к Роузклиффу валлийскую деревушку, войти в доверие к Несте. Ронуэн, когда была ребенком, иногда жила у нее. Старая Неста поддерживала постоянную связь с Джослин и ее детьми. Это значило, что Ронуэн не потребуется много времени, чтобы получить необходимую информацию.

Рис тем временем постарается привлечь на свою сторону людей из числа недовольных англичанами жителей Каррег-Ду и, выбрав подходящий момент, нанесет удар.

В плане существовало единственное слабое звено. Никто не знал, сколько времени будет отсутствовать Рэндолф. Да и вообще, который из братьев скорее откроет ворота Роузклиффа мятежникам: отец похищенных детей или их дядя?

Пока трудно было сказать, как станут развиваться события. Если Джайпер Фицхью не сдастся, тогда это сделает возвратившийся Рэнд. Он не допустит, чтобы его дети пострадали.

Ронуэн внимательно слушала и не могла не оценить план Риса. И тем не менее он вызывал у нее беспокойство. А что, если во время пребывания в Каррег-Ду она столкнется с Джаспером? Что, если он узнает, что она находится неподалеку от замка, и начнет искать ее?

Когда Ронуэн собиралась покинуть лагерь мятежников, Рис сам заговорил об этом.

— Джаспер Фицхью будет тебя искать, — сказал он. — Узнав, что ты в Каррег-Ду, он непременно явится к тебе. Главное, чтобы ты не поддалась его чарам.

— Противостоять ему вовсе не трудно, — уверенно заявила Ронуэн. — Кстати, он может стать для нас бесценным источником информации. — Ронуэн бросила на Риса лукавый взгляд.. — Говорят, мозг мужчины находится в его брэ. В таком случае у меня не будет проблем с англичанином.

Самодовольно улыбнувшись, Ронуэн ушла. Ее последнее замечание, судя по недовольной гримасе Риса, ему совершенно не понравилось. Вот и прекрасно, думала она, шагая по оленьей тропе через лес, хотя мысль о том, что Джаспер, возможно, станет ее преследовать, нравилась ей не больше, чем Рису. Как Джаспер отреагирует на ее появление?

А как она отреагирует на него?

При мысли о Джаспере по спине побежали мурашки. Хотя Ронуэн не желала признаваться в этом даже самой себе, истина заключалась в том, что она находила этого человека греховно привлекательным. Только ближе познакомившись с ним, она поняла предостережения священников против похоти. Ведь те смутные будоражащие желания, которые она ощущала в его присутствии, безусловно, были похотью.

Однако ни похоть, ни любые другие чувства не могли изменить одного бесспорного факта: они заклятые враги до конца жизни.

Подходя к Каррег-Ду, Ронуэн решила, что надо жить сегодняшним днем и решать проблемы по мере их возникновения. Она подумает, как вести себя с Джаспером, в тот момент, когда увидит его. Рано или поздно Рис и Джаспер сойдутся в поединке и в живых останется только один из них. Ронуэн не в силах повлиять на исход сражения, поэтому лучше об этом не думать. Если Джаспер снова проявит к ней интерес, она напомнит себе, что у них все равно нет будущего.

Ронуэн готова исполнить долг перед своим народом, поэтому она даст Рису необходимую для претворения в жизнь его плана информацию.

Даже если ее неудержимо влечет к проклятому англичанину, она ни за что не позволит, чтобы он завладел ее чувствами и эмоциями. Никогда.

Джаспер застонал и перевернулся на спину. У него сильно болел живот, во рту было горько от подступившей желчи, в висках стучало.

После обильных возлияний Джаспер всегда чувствовал себя омерзительно, но сегодня это было нечто из ряда вон выходящее. Он не раз клялся себе не напиваться, но нарушал клятву. Однако так плохо, как сегодня, ему еще не было никогда. Джасперу хотелось умереть.

Нет, сначала он выплюнет все свои внутренности, а уж потом умрет. Но сначала надо облегчиться. Джаспер открыл глаза и огляделся. Куда его занесло? Крыша над ним выглядела новой. Откуда-то сбоку лился свет. Джаспер закрыл глаза и прислушался. Он находится не в замке. Где же он?

Надо сосредоточиться. Прошлой ночью он проверил стражу и вместе с Уриком, одним из немногих неженатых рыцарей, оставшихся в Роузклиффе, они пошли в деревню у стен замка. После встречи с Ронуэн он отчаянно нуждался в женщине, вот они и отправились на поиски сговорчивых девиц.

Потом он вспомнил, что было дальше, и вздрогнул.

Они нашли сговорчивых молодух. Двух, как и требовалось. Вдову Эллин и пришедшую к ней в гости кузину. Два полных бурдюка вина и по серебряной монете каждой вполне удовлетворили хихикающих девиц. Почти законченный дом лавочника обеспечил уединение. Но все пошло наперекосяк.

— Сукин сын, — пробормотал Джаспер, повернулся на живот и застонал от нового приступа боли.

Поднатужившись, он встал на четвереньки, простоял в таком положении довольно долго, потом опустился на пятки и постарался не обращать внимания на головокружение, которое призывало его снова лечь и больше не двигаться.

Стыд побуждал его к действию.

Ему надо убираться отсюда. Прошлой ночью он напился до положения риз. Такого с ним еще не бывало. Он заплатил валлийке за услуги, и она с готовностью пошла ему навстречу.

А он оказался несостоятельным. Ничего не смог.

Она хихикала, поглаживала его и всячески пыталась возбудить. В какой-то момент ей это почти удалось. Но всякий раз, когда он смотрел на женщину, ее светлые волосы и пышное тело, его желание умирало. Он хотел совсем другую женщину — черноволосую и миниатюрную. Светлые глаза пышногрудой валлийки горели похотью, но он хотел видеть темные глаза другой женщины, светившиеся недоверием.

— Господи Иисусе, — прошептал он.

С ним была горячая женщина, желавшая ублажать его всю ночь напролет. Но вместо того чтобы наслаждаться ее прелестями, он мечтал о маленькой чертовке, которая его отвергла.

— Ведьма проклятая, — с чувством заявил он и с трудом поднялся на ноги.

Проклятая Ронуэн ап Томас. Теперь она уже дважды провела его: первый раз — на реке, второй — прошлой ночью. Неужели теперь так будет с каждой женщиной?

Джаспер содрогнулся от страха. Да поможет ему Бог! Ему не следовало отпускать маленькую бестию. Он должен был взять ее там же, и тогда все было бы в порядке.

Он с трудом выпрямился, проклиная свою невоздержанность. Нельзя было столько пить. Несмотря на слепящий солнечный свет, он как-то сумел разглядеть Гелиоса и, шатаясь, направился к нему. Как он взбирался на лошадь, не хотелось даже вспоминать. Куда подевался Урик, его совершенно не интересовало. Он только знал, что ему необходима ванна, чтобы протрезветь, а затем в тиши своей комнаты поразмыслить о том, что с ним случилось, как он дошел до жизни такой.

К сожалению, у ворот замка он увидел Джослин, которая о чем-то разговаривала со стражником. Заметив приближающегося Джаспера, она жестом велела ему подойти.

— Я хочу пойти в город. Напомни своему стражнику, что он не имеет права меня задерживать.

— Ты же разумная женщина, Джослин, — начал Джаспер, вздрагивая от ударов, которыми его же собственные слова отражались в его голове. — Все делается только ради твоего блага.

— Для моего блага? Но объясни мне, пожалуйста, почему меня ради моего блага лишают возможности общаться со своим народом — с хорошими честными валлийцами?

— Я предпочел бы продолжить этот разговор в помещении… и немного позднее.

— Не сомневаюсь, что так оно и есть, — огрызнулась Джослин, окинув Джаспера недовольным взглядом. — Но у меня есть дела и я не намерена ждать… пока ты поправишь здоровье. Отправляйся в постель, Джаспер. Изольда приготовит отвар, который облегчит твои страдания. А мне пора идти.

Она решительно направилась через подвесной мост, а Джаспер негромко выругался.

— Отправляйся за ней, — велел он сбитому с толку стражнику, — и оставайся рядом, что бы она ни говорила. Я пошлю кого-нибудь к воротам.

По пути в город Джослин довольно ухмылялась. Она знала, что муж, опасаясь, как бы на замок не было совершено нападение, велел никому не выходить за стены.

Он не переставал думать о возможности нападения, постоянно трудился, чтобы усовершенствовать оборону замка. Джослин не уставала удивляться грандиозности сооружений, которые Джаспер возвел за прошедшие десять лет.

И все же накануне вечером Джаспер покинул замок, и Джослин решила днем навестить друзей и знакомых, вместо того чтобы сидеть взаперти. Бедный Джаспер, подумала Джослин. Он не привык к женщинам, которыми нельзя манипулировать благодаря его привлекательной внешности.

За последние шесть месяцев он сильно изменился. Стал меньше пить и интересоваться доступными женщинами. Итак, что заставило его вернуться к прежним привычкам? Может быть, Ронуэн? Джослин вздохнула. Джасперу нужна жена. Нужна семья.

Джослин услышала за спиной звук шагов, но не оглянулась. Она сможет справиться с идущим по пятам Грегори. У нее не было секретов, которые следовало во что бы то ни стало скрыть. Может быть, во время пребывания в городе она сможет разузнать, с кем ее беспокойный деверь провел t ночь.

— Вот, — сказала Джослин, бросив свою корзинку из ивовых прутьев стражнику. — Пользуйся.

Ронуэн шла, ведя за собой смирную кобылу Несты. Появившись в Каррег-Ду, она обнаружила, что в Роузклифф собирается небольшая группа. Неста с нескрываемой радостью приветствовала девушку, и та почувствовала угрызения совести — надо иногда навещать старушку. Ронуэн не видела Несту уже два года, с тех пор как умер ее муж — Клайд. В прошлом Неста заботилась о Ронуэн как родная мать, и сейчас, как будто не было прошедших лет, снова взяла на себя, эту роль.

— Говоришь, у тебя нет парня? Ни за что не поверю. Ты слишком мила, чтобы не иметь толпы поклонников.

— Ну, было несколько, — призналась Ронуэн.

.— Но все не те, да? Ничего. Все впереди. Мы сейчас собираемся на рынок в Роузклиффе. Возможно, там ты встретишь подходящего человека.

Вот как получилось. Она попадет в крепость англичан намного раньше, чем ожидалось. Возможно, этого не стоило делать, принимая во внимание ее короткую, но бурную встречу с господином, в данное время отвечающим за замок.

Впрочем, она не считала, что Джаспер захочет причинить ей вред. Если бы он желал отомстить, сделал бы это еще тогда. Но он просто поцеловал ее и отпустил.

Нет, опасность, связанная с Джаспером Фицхью, таилась в ней самой. Он может сделать попытку соблазнить ее. А она не устоит.

Потом она подумала, что это, может быть, самая лучшая возможность попасть в замок. Если она правильно воспользуется тем, что привлекает Джаспера, он, возможно, утратит бдительность.

— Смотри, вот он, замок, — сказала Неста.

Ронуэн отвлеклась от своих мрачных раздумий, посмотрела в указанном направлении и невольно остановилась. Впереди за редким еловым лесом возвышался Роузклифф. Ей нередко приходилось слышать, что он огромен. Рис постоянно говорил об этом. Но сама она видела замок очень давно, еще до того как были построены две надвратные башни. До этого замок окружала только стена, крепкая и высокая, предназначенная для того, чтобы удерживать одних людей внутри, а других — ее соотечественников — снаружи. Но башни… они придавали постройке нечто величественное, волшебное. Впечатление усиливали мощные укрепления и развевавшиеся над ними знамена. От грандиозности увиденного у девушки захватило дух.

Англичане — паразиты на этой земле, напомнила себе Ронуэн. Их гигантские крепости — оскорбление дикой природы Уэльса. И все же могучий каменный замок, освещенный яркими лучами весеннего солнца, великолепен.

Неста наклонилась к девушке.

— Знаю, я должна все это ненавидеть как символ английского угнетения и все прочее. Но в то же время не могу отрицать, что он великолепен. А внутри… поверь мне, там еще красивее.

— Ты была внутри? — спросила Ронуэн, не сводя глаз с двух круглых башен.

Вокруг одной из них ходил стражник.

— Джослин вышла замуж за англичанина, но от этого не перестала быть моей племянницей, — объяснила женщина. — Ты же знаешь, что она мне как дочь, а ее дети — как внуки.

Ее дети. Воспоминание о детях вернуло Ронуэн к реальности и к истинной цели ее визита. Она направила кобылу Несты вперед.

— Я слышала, у Джослин теперь трое детей, — сказала она, следуя за остальными жителями деревни по узкой дороге, петлявшей вниз по склону холма.

Башни замка скрылись за высокими елями, но присутствие англичан все равно чувствовалось.

— Да, и все дети дороги моему сердцу, хотя наполовину они англичане, — вздохнула Неста и, помолчав, добавила: — Он, конечно, родился врагом нашего народа, но для своих детей он очень хороший отец.

Было совершенно ясно, кого Неста имела в виду. Но Ронуэн интересовал не Рэндолф Фицхью. Ее целью были его дети и его брат. Однако следовало соблюдать осторожность. Неста не станет попустительствовать тому, чтобы дети оказались втянутыми в политические баталии.

— Что ж, я рада, что он хорош хотя бы в чем-то. А как поживает Джослин в роли хозяйки Роузклиффа?

— Очень хорошо. Она счастлива, — сказала Нестаи, помолчав, добавила: — Она была бы рада видеть тебя.

Ронуэн с безразличным видом пожала плечами.

— Ты так думаешь? Мы уже много лет не общаемся.

— Ты была совсем ребенком, когда она вышла замуж за Рэнда. И твоя злость была детской. Она не стала бы сейчас вспоминать об этом.

Неста неожиданно дернула Ронуэн за волосы.

Это был ласковый жест — так Неста хотела убедить строптивую девушку. Но не убедила — лишь усилила ее беспокойство.

— Дальше я с вами не пойду. Я хотела навестить Каррег-Ду, а не Роузклифф.

— Это открытый город. Здесь бок о бок живут и англичане, и валлийцы.

— Мирно? — ехидно поинтересовалась Ронуэн.

— Мирно.

Ронуэн ничего не ответила. Уже показались городские стены. За простой каменной оградой виднелись крыши, и все новые. Высоко в небе реяли красные флажки, обозначая базарный день. Группа женщин из Каррег-Ду направлялась на открытую базарную площадь в центре города. Улицы были вымощены камнем, даже те, на которых пока не было построек. Дома теснились вокруг базарной площади с колодцем и вдоль главной улицы, которая вела от городских ворот к замку.

Повсюду царил порядок. Обширные сады придавали городку вид богатой деревни. И вместе с тем здесь царил английский дух. Дома имели одинаковую высоту и ширину, почти все были выкрашены в белый цвет. Ронуэн сомневалась, что коренной житель Уэльса мог чувствовать себя здесь уютно. Кроме того, везде стояли английские стражники: у городских ворот, на площади, у стен замка.

Ронуэн нащупала тонкий кинжал, который всегда носила на бедре. Она знала, что здесь ей нечего опасаться, но тем не менее чувствовала себя увереннее, когда при ней было смертоносное оружие. Рис, наверное, будет доволен тем, что она так быстро попала в город. Она предпочла бы немного подождать.

Ронуэн помогла Несте спешиться, и некоторое время спокойно стояла, пока женщины из Каррег-Ду раскладывали свои товары на прилавке. Они привезли на продажу сыры и свечи, горшки и плетеные корзины. На вырученные деньги собирались купить вино и нитки.

Неста похлопала Ронуэн по плечу.

— Иди, детка. Посмотри, что где есть. Скоро Джослин придет за покупками, и я вас заново познакомлю. Может быть, она приведет детей. Больше всех ходить на базар любит Изольда.

Изольда. Девочке сейчас лет девять или десять. Ронуэн попыталась представить себе, какая она сейчас. На кого похожа? Чего в ней больше: английского или валлийского?

Она медленно побрела по площади. Все вокруг выглядели сытыми и довольными. А когда перед ней неторопливо прошли три женщины, она поняла, что все они одеты значительно лучше, чем она. На них были хорошо подогнанные по фигуре платья с разрезами на рукавах, сквозь которые виднелась камиза.

Ронуэн хмуро оглядела свое старенькое платье. Оно было чистым, сшитым из прочной, но грубой шерстяной материи. Очень простого покроя, без всяких украшений — ни лент, ни тесьмы, ни вышивки.

А какие волосы были у женщин! Косы, увитые разноцветными сарацинскими тканями. Ронуэн погладила свою единственную косу, повертела в руках выцветшую ленточку и почувствовала себя очень неловко.

Она ощутила пряный запах какой-то еды, и рот сразу наполнился слюной. Высокий парень поддерживал огонь в костре и бросал в кипящий котел маленькие кусочки сладкого теста. Он заметил ее голодный взгляд и ухмыльнулся.

— Сладости для сладкой девочки. Что тебе дать?

Ронуэн покачала головой.

— У меня нет монет, чтобы тебе заплатить.

Парень не сводил с нее глаз.

— Есть разные способы оплаты.

Ронуэн был знаком этот плотоядный взгляд, и она, негодующе фыркнув, отвернулась. Мерзкий жулик. Очевидно, ее старая одежда не являлась препятствием для подобного рода предложений. Мужчина есть мужчина независимо от национальности.

Она заметила двух молоденьких девушек, на пару лет моложе ее. Они шептались и поглядывали на симпатичного парня.

Парень взглянул на хихикавших девушек и нагло ухмыльнулся. Девчонки прикрыли лица фартучками и бросились наутек, продолжая хохотать. Ронуэн вдруг почувствовала себя очень старой.

В детстве жизнь ее не слишком радовала, но все же была немного легче. А теперь все стало сложным и запутанным. Кому можно доверять, а кому нет? Что хорошо, а что плохо?

Если ты сражаешься за большое правое дело, будут ли тебе прощены мелкие прегрешения? Ответа на эти вопросы Ронуэн не знала.

А потом ее отвлек растерянный голос:

— Но он же сказал мне, чтобы я ни на шаг от вас не отходил. Пожалуйста, леди Джослин…

Ронуэн не слышала остальных английских слов, поскольку сосредоточилась на двух: леди Джослин. Итак, Джослин теперь стала английской леди. Как будто в подтверждение этой мысли приятный женский голос проговорил на правильном английском языке:

— Тогда организуй, чтобы кто-нибудь доставил все это в замок. Считай, что имеешь мое разрешение нанять одного человека или двух. Ну же, иди, я уверена, что ты справишься.

Охваченная страхом, смешанным с любопытством, Ронуэн оглядела бурлящую толпу в поисках леди Джослин. Ее взгляд скользнул по худенькой темноволосой женщине.

Вот она. Джослин.

Она была одета вовсе не как английская леди, скорее как обычная валлийская женщина. На голове платок, удерживавший темные волосы, на плаще — кельтская застежка.

Пока Ронуэн разглядывала подругу детства, Джослин остановилась у стола, уставленного корзинами с ягодами, и поманила продавца.

— Ты уже назначил цену на это? Если цена покажется мне разумной, я заберу все.

Ронуэн довольно долго смотрела, как оживленно торговались продавец и покупательница. Благородной английской леди больше не было. Вместо нее появилась та самая женщина, которой Ронуэн искренне восхищалась десять лет назад. Когда сделка была наконец заключена, оба ее участника казались одинаково довольными. А Ронуэн еще больше смутилась. В это время Джослин обернулась, чтобы отдать какое-то указание не отходившему от нее стражнику, и заметила Ронуэн. Она несколько секунд, прищурившись, разглядывала бывшую подругу, затем обошла стражника и устремилась к ней.

— Ронуэн? Ты Ронуэн? — спросила она.

Ронуэн гордо выпрямилась.

— Да, это я. Здравствуй, Джослин. Или я теперь должна обращаться к тебе «леди Джослин»?

Ее заносчивость не произвела ни малейшего впечатления на Джослин. В мгновение ока Ронуэн оказалась в крепких объятиях. Когда же Джослин слегка отстранилась, чтобы получше разглядеть подругу, ее улыбка была широкой и искренней.

— Ронуэн, Боже мой, какой же ты стала красавицей! Я так рада видеть тебя.

— Я надеялась встретить тебя здесь, — скованно призналась Ронуэн.

— Судя по всему, ты не собиралась зайти ко мне в замок?

По лицу Ронуэн пробежала тень. Она как-то сразу вспомнила обо всех осложнениях, разделивших ее жизнь и жизнь старшей подруги. Она неловко высвободилась из объятий Джослин.

— Я была в Каррег-Ду. Неста уговорила меня поехать вместе с ней сюда, но я не собиралась…

Ронуэн замолчала, сделала шаг назад и скрестила руки на груди.

— Понимаю. — Холодность подруги детства не обескуражила Джослин. — Тогда я тебя приглашаю. Надеюсь, ты примешь мое приглашение. Мне бы очень хотелось познакомить тебя с моими детьми.

Ронуэн покачала головой. Это была идеальная возможность осуществить план Риса, но почему-то она не могла ею воспользоваться.

— Нет, я не могу.

— Но почему? Из-за Рэнда? Но его сейчас нет в Роузклиффе. Так что все в порядке. Тебе не придется изображать дружеские чувства к тому, к кому ты их не испытываешь.

— А его брат? — выпалила Ронуэн.

— Кто? Джаспер?

Ронуэн четко уловила момент, когда удивление в глазах Джослин сменилось любопытством, и готова была откусить себе язык. Угораздило же ее проболтаться. Может быть, он разговаривал о ней с Джослин? Если да, то что он ей рассказал?

А если он ничего не сказал о ней Джослин, то почему?

— Джаспер сегодня плохо себя чувствует, — сказала Джослин, и в ее глазах вспыхнули веселые огоньки. — Думаю, он нам не помешает. Пойдем. Мы найдем Несту, и она тебя проводит.

Это было очень просто — и вместе с тем так тяжело. Джослин взяла Ронуэн под руку, заручилась обещанием Несты присоединиться к ним, когда продаст и купит все, что нужно, и они пошли по дороге, ведущей в замок.

Стражник, тащившийся сзади, был не очень доволен. Ронуэн тоже. Зато веселья Джослин с лихвой хватало на всех. Она без умолку болтала то на валлийском, то на английском, спросила о здоровье матери, которая второй раз вышла замуж, и о ее детях от второго мужа — Дэвите и Кордуле.

— Дэвит уже выше меня, — призналась Ронуэн.

— А у тебя есть муж? — спросила Джослин, когда они переходили подъемный мост.

Ронуэн покачала головой, не сводя глаз с двух высоченных башен. Вблизи они казались необычайно массивными. Ронуэн скользнула глазами по большим, явно очень прочным воротам и гигантской цепи, поднимавшей мост. Рис прав: у них нет ни единого шанса сокрушить англичан лобовой атакой.

Она невольно замедлила шаг. Стоит ли входить в замок? Ведь ей придется рассказать об этом Рису. Не сочтет ли он это предательством с ее стороны?

— Пойдем, Ронуэн. Я же знаю, что тебе любопытно; не делай вид, будто это не так. Помнишь, как еще маленькой девочкой ты бросала камни в строившиеся стены?

Ронуэн слабо улыбнулась.

— Это не помогло.

— Нет. Так же как и мое сопротивление Рэнду. Но я не могу жалеть ни о том, что он пришел в эти места, ни о том, что построил Роузклифф. — Она схватила Ронуэн за руку и повернула к себе. — Понимаешь, я люблю его. Он хороший человек и делает все от него зависящее, чтобы сохранить мир в этой части Уэльса.

— Но он англичанин.

— Англичанин может быть хорошим и порядочным, как и любой человек. Пойдем. Давай найдем детей.

Ронуэн никогда не была в замке, поэтому, проходя по внутреннему двору, все внимательно разглядывала. Двухэтажное главное здание. Каменные конюшни и казармы. Кухня. Она помнила кухню, поскольку ее построили раньше, чем стены.

Кто-то окликнул сопровождавшего женщин стражника, ион повернул в другом направлении. Поднявшись по четырем широким ступенькам, Ронуэн заметила мальчика, чистившего крупного мускулистого коня, и споткнулась. Конь Джаспера. Ронуэн пыталась его увести.

Не задумываясь, она быстро перекрестилась. «Боже, пожалуйста, не дай ему обнаружить меня здесь», — взмолилась она. Пусть Джослин окажется права, считая, что Джаспер плохо себя чувствует, чтобы им помешать. Ронуэн не знала, что станет делать, если встретится лицом к лицу с Джаспером Фицхью.

 

Глава 6

Стук шел изнутри головы и усиливался с каждой минутой. Джаспер застонал и сжал ладонями виски. Если стук не прекратится, голова расколется пополам.

Не прекратился. Джаспер поморщился и лишь тогда сообразил, что кто-то стучит в дверь.

— Дядя Джаспер! Дядя Джаспер! Мама говорит, что вы не должны спать целый день. У нас гость, дядя Джаспер.

— Да прекрати же ты, Гэвин! Ты меня убьешь, клянусь святыми мощами! — раздраженно воскликнул Джаспер и снова застонал.

Он перевернулся на бок и осторожно открыл глаза. Сколько же он вчера выпил, если до сих пор — интересно, сколько сейчас времени? — находится в столь плачевном состоянии? Кажется, солнце уже клонится к закату. Если Рэнд услышит об этом…

Эта мысль довольно быстро подняла его с постели.

— Дядя Джаспер! — снова постучал Гэвин, на этот раз тише.

— Я уже встал. Честное слово. И спущусь… скоро… как только смогу.

Джаспер сел на край кровати, уперся локтями в колени и обхватил руками голову. Потом до него дошли слова Гэвина, и он посмотрел в сторону двери.

— А что за гость? Может быть, гонец от Рэнда?

— Нет. Какая-то женщина. Подруга мамы.

Джаспер выпрямился.

— Женщина? Что еще за женщина?

Его сердце забилось быстрее.

— Как ее зовут?

— Это старая знакомая мамы. Кажется, ее зовут Ронуэн.

Даже странно, как быстро его тело сумело избавиться от последствий ночных излишеств. Джаспер вскочил, голова, как по волшебству, прояснилась, в животе перестало бурлить.

Ронуэн, имеющая смертоносный лук и соблазнительное тело. Ронуэн, которая всей душой презирала его и целовала как блудница. Ронуэн, о которой он всю прошлую ночь думал, от чего не мог развлечься с другой, более сговорчивой женщиной.

Джаспер содрогнулся от стыда.

Не было никакого смысла в приходе Ронуэн сюда, поскольку она всячески избегала Джослин и Роузклифф. Но она здесь, а это могло означать лишь одно: Ронуэн явилась к нему.

Его захлестнула волна мужской гордости, оттеснив на задний план воспоминания о позоре прошлой ночи. И он стал думать о новом повороте судьбы. Прошло всего три дня после их встречи, и она больше ни минуты не могла прожить без него.

Самодовольно ухмыляясь своему отражению в зеркале, он тщательно умылся, надел шенс и украшенную металлическими бляхами кожаную тунику, пригладил непослушные волосы. После этого, не желая показать даже себе, как он рвется навстречу валлийской девушке, Джаспер застегнул свой лучший пояс, повесил на него ножны с кинжалом, надел башмаки и поспешил в зал.

Гэвин не соврал. Джаспер никак не мог поверить в такую удачу. Ронуэн сама пришла в замок Роузклифф, и в данный момент сидит в зале с Джослин. Войдя в просторное помещение, залитое светом, лившимся из высоких окон на восточной и южной сторонах, он увидел двух женщин, сидевших, как ему в первый момент показалось, прямо в луче света. Джослин взглянула на вошедшего и улыбнулась. Заметив ее улыбку, Ронуэн обернулась, чтобы посмотреть, кто пришел.

По выражению ее лица было видно, что она потрясена. Уверенность Джаспера в том, что она явилась именно к нему, поколебалась. Щеки Ронуэн порозовели. Она укоризненно взглянула на Джослин и так сильно стиснула ручки кресла, что побелели костяшки пальцев. Но она не убежала.

Джаспер решил, что пока может довольствоваться тем, что она осталась.

Он направился к женщинам, несколько утратив свою самонадеянность. Теперь он подозревал, что здесь как-то замешаны махинации Джослин. Довольная улыбка, которой она встретила деверя, подтвердила его догадки.

— Как хорошо, что ты пришел, Джаспер. Я очень рада, ибо хочу познакомить тебя со своей старой подругой, которую давно мечтала пригласить в замок.

Она повернулась к гостье, которая поспешно встала.

— Это Ронуэн, — сказала она, хотя знала, что Ронуэн и Джаспер уже знакомы.

Почему-то она делала вид, что не имеет об этом понятия. Видимо, ради Ронуэн. Джаспер решил подыграть ей.

— Ты помнишь, — продолжила Джослин, — что Ронуэн была моей подругой еще до того, как я вышла замуж за Рэнда. Ронуэн, это Джаспер Фицхью. Ты наверняка помнишь его по прискорбному случаю с Овейном.

Джаспер и Ронуэн не сводили друг с друга глаз.

Неудивительно, что та женщина прошлой ночью не вызвала у него желания. Зато сейчас, когда он увидел Ронуэн, страсть завладела всем его существом. Но выражение ее лица осталось невозмутимым.

— Добро пожаловать в Роузклифф, Ронуэн, — сказал Джаспер и, поскольку она не протянула руку, сам взял ее и, наклонившись, поцеловал прохладные пальцы.

Ронуэн понятия не имела, что делать. С момента его появления она впала в ступор. Этот мужчина был слишком высок, полон жизни и непростительно красив. Если уж он показался ей привлекательным даже насквозь промокший и охваченный яростью, то сейчас, нарядно одетый и аккуратно причесанный, был просто неотразим.

Когда он склонился к ее руке, девушка почувствовала себя смущенным ребенком, которого никто и никогда не учил хорошим манерам. А его поцелуй показался обжигающим. Правда, ожог помог ей выйти из ступора.

Она хотела отдернуть руку, но он крепко держал ее. Потом он поцеловал каждый палец в отдельности, и Ронуэн почувствовала, как всю ее бросило в жар. Шумно вздохнув, она осторожно высвободила руку.

Интересно, как легкое прикосновение его губ к пальцам руки смогло зажечь огонь во всем ее теле? Ей хотелось убежать, но, как преследуемый зверек, она знала, что ее безопасность заключается в неподвижности. Она не должна бежать. Должна оставаться невозмутимой.

Ронуэн спрятала руки в складки юбки.

— Я… не собиралась… приходить, — промямлила она и едва не застонала — очень уж глупым получился ответ. Мало того что она одета как крестьянка, так еще и двух слов связать не может. — Я… это… встретила Джослин на базарной площади в деревне. Она… пригласила… меня.

— Мне пришлось ее долго просить и уговаривать, — с улыбкой сообщила Джослин. — Мне кажется, она согласилась, лишь когда я заверила ее, что Рэнд в отъезде, а ты болен.

Ронуэн готова была провалиться сквозь землю.

— Ты выглядишь намного лучше, чем утром, — весело добавила Джослин. — Помог отвар, приготовленный Изольдой?

— Несомненно, — ответил Джаспер.

Но в их шутливой пикировке, во взглядах, которыми они обменивались, было что-то, вызывавшее у Ронуэн покалывание в затылке. До чего же она глупа. Могла бы сразу сообразить, что Джослин выступает в роли свахи.

Охваченная паникой, Ронуэн обхватила себя руками за плечи и выпалила первое, что ей пришло в голову:

— Мне пора.

— Нет! — запротестовала Джослин. — Я не отпущу тебя, пока ты не увидишь моих девочек.

— Я познакомлюсь с ними в следующий раз, — пробормотала Ронуэн и бросилась к двери.

— Подожди, — закричала Джослин. — А как же Неста? Мы договорились, что ты будешь ждать ее здесь!

— Я найду ее на базаре, — на бегу ответила Ронуэн.

Но оказалось, что бежать уже поздно. С торжествующей улыбкой Джослин объявила:

— А вот и мои девочки: Изольда — старшая, и Гвендолин — младшая.

Две девочки вошли в зал и остановились за спиной дяди. Старшая была изящной блондинкой с серыми, как у отца, глазами. Младшая — пухленькой и розовой очаровашкой с темными кудряшками.

Джаспер присел рядом с ними.

— Это Ронуэн ап Томас, — сказал он племянницам. — Она подруга вашей матери, и моя тоже. Поздоровайтесь с ней.

Девочки присели в реверансе перед Ронуэн, две безупречные маленькие девочки, безусловно, обожавшие своего дядю. Ронуэн никак не могла их проигнорировать, хотя и имела такое желание. Джослин ласково улыбнулась дочерям, а когда они выполнили все положенные формальности, Джаспер посадил Гвендолин на плечи, а Изольда взяла его под руку.

Ронуэн помнила Изольду еще младенцем. Она была чуть младше, чем ее брат Дэвит. И хотя Ронуэн никогда не задумывалась о собственных детях, глядя, как Джаспер, мужчина-воин и могучий рыцарь, нежно обращается с племянницами, была тронута до глубины души. Ее отец тоже был с ней нежен. Она уже забыла об этом, его давно нет в живых, но теперь неожиданно вспомнила. Она вдруг поняла, как много теряет в жизни.

Ронуэн отвернулась, обуреваемая эмоциями. Джослин не спускала с нее глаз.

— У тебя красивые дети, — сказала Ронуэн, — и очень хорошо воспитаны. Можешь ими гордиться.

— Я действительно очень горжусь ими. Замужество и материнство принесли мне истинное счастье. Надеюсь, когда-нибудь ты тоже его познаешь.

— Надеюсь, — пробормотала Ронуэн.

Ее взгляд растерянно метнулся в сторону. Она отчаянно пыталась найти весомую причину, требующую ее немедленного ухода, но не могла. Ни одна умная мысль в голову не приходила. В это время в зал ворвался Гэвин и выкрикнул:

— Тетя Несс пришла!

Младшая из девочек моментально слезла с плеч Джаспера и побежала за братом. Старшая, Изольда, прислонилась к дяде и взяла его за руку. Джаспер легонько дернул ее за волнистый светлый локон.

— Иди, Изольда.

— А я надеялась, что мы сыграем партию в шахматы. Ты же обещал.

— Обязательно сыграем. Но не сейчас.

Он пощекотал ее под подбородком, задумчиво взглянул на Ронуэн и повернулся к Несте, которая в этот момент вошла в зал в сопровождении детей.

Ронуэн увидела, как Изольда с любовью взглянула на Джаспера, потом ее взгляд переместился на нее. И сразу уголки губ девочки опустились, а глаза загорелись неприязнью, настолько отчетливой, что Ронуэн не могла не удивиться. Что в ней так не понравилось старшей дочери Джослин?

Когда же Изольда с ласковой улыбкой снова обратила взгляд на Джаспера, ответ стал очевиден. Девочка желала единолично владеть вниманием своего дяди. Вероятно, она была в него по-детски влюблена и в Ронуэн видела соперницу.

Ронуэн вздохнула. Это катастрофа. Теперь у нее не было надежды быстро выбраться из замка. Нёста удобно устроилась в кресле у очага, служанка принесла ей подогретого вина с сахаром и специями и имбирные бисквиты, а Джослин заставила Ронуэн опять сесть рядом с ней. Маленькая Гвен забралась к Несте на колени, Гэвин взял мячик и стал играть с маленьким щенком. Изольда заняла место рядом с Джаспером.

Беседа была абсолютно безопасной. Джослин расспрашивала Несту о жителях деревни, об их здоровье. Они обсудили сегодняшний базар и меняющуюся к лучшему погоду. Но они ни словом не обмолвились о поездке Рэнда на встречу с другими английскими лордами, не упомянули ни о чем, имеющем хотя бы отдаленное отношение к политике.

Ронуэн размышляла, не ее ли присутствие в зале явилось тому причиной. Быть может, если бы Неста пришла одна, они разговаривали бы более свободно. В конце концов она решила не ломать над этим вопросом голову, поскольку все равно никогда не узнает ответа.

И все время, пока неспешно текла беседа, она остро ощущала присутствие Джаспера. Она чувствовала его кожей, сердцем, всем своим существом, как будто он излучал некую ауру, действовавшую только на нее. Это было безумие, но Ронуэн не хотела его прекратить. Быть может, бард Ныолин дал ему какое-то любовное зелье? Или тут дело в колдовстве?

Она никогда не слышала, чтобы Ныолин занимался подобными делами. Но что ей оставалось думать? Ведь только колдовскими чарами можно объяснить тот факт, что ее привлекает не соотечественник, а англичанин — иначе говоря, враг.

К счастью, мысль о Рисе вернула Ронуэн к цели визита в английскую крепость. Она явилась сюда по требованию Риса с миссией, необходимой для выполнения его плана. Ей необходимо сосредоточиться на решении своей задачи и исключить все посторонние мысли. Правда, она все еще никак не могла преодолеть своего нежелания взять одного из детей в заложники, и только сейчас, наблюдая за малышами, поняла, как их можно защитить.

Она не позволит Рису взять Гэвина. Единственный сын мог подвергнуться слишком жестокому обращению. Не разрешит она взять и Изольду. Девочка слишком красива и слишком скоро станет женщиной. Она верила, что Рис не причинит ей зла, но не все мятежники одинаковы. Да и за Риса она не может поручиться.

Оставалась Гвендолин, и взгляд Ронуэн переместился на нее. Младшая девочка выглядела настоящим херувимом. Никто — ни англичанин, ни валлиец — не сможет причинить зло такому ангелочку. Кроме того, она единственная наверняка не попытается убежать, и поэтому для ее охраны не нужно будет прибегать к серьезным мерам.

Да, решила Ронуэн. Если ей придется помочь Рису взять заложника, пусть это будет Гвендолин. И она сама позаботится о благополучии малышки.

Приняв решение, девушка почувствовала облегчение, придвинулась к Несте и улыбнулась девочке, которая явно готовилась задремать на коленях у доброй бабушки.

— Сколько тебе лет? — спросила она.

Девочка показала три растопыренных пальчика.

— А у тебя есть зубки, которые шатаются?

Гвен выпрямилась.

— Не знаю. Сейчас попробую.

И она покачала пухлым пальчиком один из нижних зубов.

— Я могу его вырвать, если хочешь, — подал голос Гэвин. — Нужен только шнурок…

— Нет! — воскликнула Гвен.

Она закрыла рот и для верности прикрыла его ладошкой.

Ронуэн погладила девочку.

— Не волнуйся. Он ничего тебе не сделает. У меня тоже есть брат, и я точно знаю, что братья вовсе не такие противные, как хотят казаться.

— Но твой брат младше тебя, — вступил в разговор Джаспер. — Мы с Гвинни знаем, что это такое — иметь старшего брата. Можешь мне поверить, он может быть сушим дьяволом. Но я обязательно защищу тебя, малышка. Иди ко мне. — И он раскрыл ей объятия. — Ты уже засыпаешь.

— Нет, я не хочу спать.

— А я-покатаю тебя на плечах, — сказал Джаспер и наклонил голову.

Перспектива покататься на дядиных плечах явно изменила ситуацию. Ронуэн, помимо воли, была зачарована беседой между Джаспером и его маленькой племянницей. Она видела, как Гвендолин соскользнула с колен Несты и протянула ручки дяде, который поднял ее на плечи. Но когда он встал, чтобы отнести ее в детскую, девочка неожиданно позвала Ронуэн.

— Ты тоже иди с нами, — велела она. — Ты сможешь рассказать мне сказку.

— Давай я расскажу тебе сказку, — предложила Изольда, подходя к Джасперу.

— Я знаю все твои сказки, — заявила малышка. — Хочу новую.

— Изольда, останься здесь и поговори с Нестой, — распорядилась Джослин. — А Ронуэн пусть идет с Гвен.

И с Джаспером.

Ронуэн услышала эти непроизнесенные слова и поежилась. Джаспер молчал. За него все сказал его взгляд.

«Иди наверх со мной, если осмелишься. Останься наедине со мной хотя бы на несколько минут. Тебе нечего бояться».

И правда, чего ей бояться? И Ронуэн приняла вызов.

— Что ж, думаю, я знаю пару-тройку сказок.

Стены замка были очень толстыми, и когда Ронуэн с Джаспером поднимались по главной лестнице на второй этаж, из зала не доносилось ни звука. Девушку будоражила близость Джаспера. Открытый балкон второго этажа нависал над главным залом. Сквозь приоткрытую дверь была видна массивная занавешенная кровать. Ронуэн решила, что это спальня хозяев. На третьем этаже находилось три комнаты меньших размеров, одна из них— детская. Именно туда направлялся Джаспер. Лестница вела еще выше, наследующий этаж — возможно, на крышу замка или на стену. На каждом этаже виднелись бойницы и узкие, закрытые ставнями окна, но это можно было разглядеть и снаружи.

Ронуэн старалась запомнить все детали, сама не зная зачем. Неожиданно Гвен громко хихикнула, вернув Ронуэн к реальности.

Джаспер уже успел посадить Гвен на кровать, покрытую зеленым одеялом. Поверх него лежали две пышные подушки. Гусиный пух. Какая роскошь, подумала Ронуэн, пока малышка снимала туфельки. Из стены торчали колышки, на которых висела одежда, в углу стоял небольшой шкаф для посуды. Ронуэн постоянно чувствовала пристальный взгляд Джаспера, и, в конце концов, вопросительно взглянула на него.

— Она любит сказки о драконах, — сообщил он, в упор глядя на девушку.

— Мне они тоже нравились, когда я была маленькой.

— И о принцессах! — закричала Гвен. — О принцессах тоже интересно.

Ронуэн с трудом оторвалась от чарующих глаз Джаспера и с благодарностью посмотрела на девочку.

— Значит, драконы и принцессы. Дай-ка подумать, знаю ли такую сказку. О да, думаю, что знаю. — Она улыбнулась, села на край кровати и укрыла малышку одеялом. — Давным-давно в далеком королевстве на берегу теплого моря…

Через несколько минут малышка уже крепко спала. Ронуэн умолкла и несколько минут продолжала сидеть на краю кровати, глядя на спящую девочку. Розовые щечки, длинные светлые ресницы, завитки на висках. Девочка была так прелестна, что у Ронуэн тоскливо заныло сердце. Она знает малышку меньше часа, но уже успела к ней привязаться. Как же сильно должна любить ее Джослин!

— И что же случилось потом?

Ронуэн вздрогнула от звука низкого мужского голоса. Оглянувшись, она поняла, что Джаспер стоит намного ближе, чем раньше.

— Что ты имеешь в виду? — пробормотала она, не в силах отвести от него взгляд.

— Что случилось с принцессой? Дракон крепко держал ее в лапах. И что он с ней сделал?

— Он… это был не настоящий дракон.

— Нет?

Джаспер придвинулся еще ближе. Ронуэн чувствовала тепло, исходившее от его большого крепкого тела.

Она отчаянно замотала головой.

— Нет.

— Он снова превратился в мужчину?

Конечно, превратился. И они оба знали как. Но если Ронуэн ответит…

Время остановилось. Ронуэн смотрела в его чарующие глаза.

— Как она освободила его от проклятия? Покажи мне, Ронуэн, — настаивал он.

Она не могла. Но отвернуться у нее тоже не хватило сил. Презирая себя за слабость, она просто закрыла глаза, и тогда Джаспер поцеловал ее.

Где-то за окном закричала птица. Ее крик, резкий и пронзительный, унес ветер. А в комнате было слышно только их тяжелое дыхание и еще громко скрипнула кровать, на которой они сидели уже вместе. А Ронуэн слышала громкий стук своего сердца, рокот текущей по жилам крови, и в ее голове громко звонил колокол, предупреждая об опасности.

Остановись! Осторожно! Не делай этого!

Слишком поздно.

Его губы коснулись ее губ, как и в прошлый раз, но сейчас Джаспер был больше уверен в себе. Он уже знал, как доставить ей удовольствие. Он легонько скользил губами по ее лицу, а когда она выгнулась ему навстречу, прикусил ее нижнюю губу.

Одной рукой обнял за шею — при этом его пальцы запутались в густых волосах, — а второй обхватил за талию и прижал к себе.

Неужели именно так все происходит между мужчиной и женщиной? Ронуэн бросило в жар.

Она обвила руками его шею, ее груди прижались к его твердой груди. Ее губы тянулись навстречу его губам.

Джаспер коснулся языком ее языка, убрал его и снова коснулся. Его язык стал ритмично скользить взад-вперед по ее языку. Это сводило с ума, лишало воли, воспламеняло кровь. Джаспер медленно опустил ее на кровать рядом с Гвендолин, а сам лег рядом. Ронуэн не возражала. А когда он прижался бедрами к ее животу — хрипло застонала.

Что с ней происходит? Неужели она лежит рядом с мужчиной, которого едва знает, к тому же англичанином, и ведет себя как распутница?

Она попыталась оттолкнуть его, но он легко подвинул ее, едва не задев Гвендолин, и прижал к мягкому матрасу своим мускулистым телом.

— Тише… тише… — прошептал он, прижав палец к ее губам. — Не шуми. Мы разбудим ребенка.

— Немедленно слезь с меня! — прошипела Ронуэн.

— Да-да, конечно, — сказал он, но, вместо того чтобы встать, снова поцеловал ее.

Поцелуй был настойчивым, требовательным. Ронуэн задохнулась и лишилась последних остатков здравого смысла. Только когда она перестала быть собой, превратившись в сгусток неуправляемых эмоций, Джаспер отстранился.

— Если бы здесь не было спящего ребенка, я бы ни за что не отпустил тебя, Ронуэн. — Он дышал тяжело, с трудом. — Скажи, ты пришла сюда, чтобы закончить то, что мы начали на берегу реки?

Она пришла для этого? Ронуэн покачала головой. Господи, по крайней мере она надеялась, что нет.

— Это Джослин настояла, чтобы я пришла. Она сказала, что ты не станешь нам мешать.

Джаспер тихо засмеялся. Он ей не верил!

— Я пришла сюда не для того, чтобы встретиться с тобой, великий соблазнитель.

Ронуэн снова толкнула его, но с таким же успехом можно было пытаться сдвинуть скалу.

— Кто-то послал Гэвина за мной.

— Во всяком случае, это была не я. О… нет, она не могла.

— Джослин, — удовлетворенно сказал Джаспер и негромко фыркнул. — Она нарочно свела нас вместе. Но зачем?

Он хотел снова поцеловать девушку, но она отвернулась.

— Позволь мне встать.

— Еще один поцелуй.

— Нет.

— Почему?

Ответить на этот вопрос значило выдать себя с головой.

— Что подумает Гвендолин, если проснется и увидит, что ее обожаемый дядя насилует женщину?

Джаспер замер и долго не шевелился. Ронуэн встретила его жадный взгляд и старалась изо всех сил скрыть свое желание. Наконец он очень медленно откатился на бок.

Ронуэн вихрем слетела с кровати и отскочила в сторону. Джаспер спокойно лежал на кровати и наблюдал за ней. Человек просто отдыхал. И при этом был самым опасным мужчиной, с которым Ронуэн приходилось сталкиваться. Что ей теперь делать? И как справиться со своими чувствами? Единственный выход — все отрицать.

— Это не случилось бы, если бы не вмешательство Джослин, — заявила она и нервно поправила платье. — И никогда больше не случится.

— Ты в этом уверена?

Джаспер сел, а Ронуэн попятилась и остановилась, только натолкнувшись на дверь. Но при этом она была не в силах отвести взгляд от его глаз.

— Притяжение между нами слишком велико, девочка. Настанет день…

Он не договорил, а Ронуэн вздрогнула — от страха или понимая, что он прав?

— Прощай, — заявила она и повернулась к двери.

— Когда мы увидимся?

— Никогда.

— А как же твоя сказка о принцессе и драконе? Гвен захочет узнать, чем она кончилась.

Гвендолин! Ронуэн охватила паника. Она совершенно забыла о цели своего визита. Рис рассчитывает на нее. Она не может его подвести, даже если задача кажется ей отвратительной.

— Я навещу Гвендолин еще раз, когда тебя здесь не будет, — сказала она и убежала.

В зале Неста вгляделась в лицо Ронуэн, нахмурилась и встала.

— Думаю, нам пора. Погода, кажется, портится, — обратилась она к Джослин, — да и остальные рассердятся, когда вернутся, если меня не будет в Каррег-Ду, чтобы помочь с разгрузкой. Ты готова, девочка?

— Да.

— Но вы же только что пришли, — воскликнула Джослин и снова взглянула на Ронуэн. — Обещай мне, что вернешься. Теперь ты сама убедилась, как хорошо в замке Роузклифф.

Краем глаза Ронуэн заметила, что в зал спустился Джаспер, но даже не посмотрела в его сторону.

— Возможно, я как-нибудь забегу, — пробормотала она. Девушка готова была обещать все, что угодно, лишь бы скорее уйти.

Однако уклониться от встречи с Джаспером все же не получилось. Он пошел вслед за женщинами и помог Несте сесть на лошадь. Прежде чем они уехали, Ронуэн увидела, что грум ведет еще одного коня, которого она сразу узнала.

— Я провожу вас в Каррег-Ду, — сказал Джаспер. — Так будет быстрее и безопаснее. — Он протянул руку Ронуэн. — Позволь помочь тебе сесть на лошадь.

— Это… в этом нет никакой необходимости, — пробормотала она.

— Но я хочу это сделать для тебя. С твоей стороны будет очень невежливо отказаться.

— Да садись же, — шепнула ей на ухо Джослин. — Неста все время будет рядом.

Ронуэн окинула бывшую подругу мрачным взглядом.

— Прекрати это сводничество, — прошипела она. — Тебе это совершенно не идет, к тому же ты ничего не добьешься. — Она злобно покосилась на Джаспера и заявила: — Я иду пешком.

И она пошла, ведя в поводу лошадь Несты, а за ней следовал Джаспер, который вел своего коня. Поскольку Ронуэн не проявила склонности к общению; он беседовал с Нестой, но то и дело поглядывая на девушку.

— Дьюи стало лучше? — обратился Джаспер к Несте.

— Он продолжает жаловаться, но ему обязательно станет легче, когда потеплеет.

— Ему понравилась собака, которую привез Рэнд?

— Ах, эта псина! Он занимается с ней целыми днями, — фыркнула женщина. — Хлопочет над ней, как беспокойная мамаша над своим чадом.

Ронуэн отлично понимала, чего добивается Джаспер. Он хочет ей показать, как внимательны англичане, как щедры к людям, которых покорили.

— Хватит, — пробормотала она по-валлийски.

— Что ты, я еще и не начинал, — ответил он, слишком тихо, чтобы услышала Неста.

Ронуэн тоже предпочла бы не слышать, потому что чувственная хрипотца в его голосе странно будоражила, лишала сил. А то, что он ответил на ее родном языке, удвоило эффект.

Чертыхнувшись, девушка остановилась и повернулась к Джасперу.

— Уходи, англичанин! — воскликнула она. — Ты все равно ничего не добьешься, докучая мне своим вниманием. Мы уже вышли за ворота твоего города, так что в твоей компании никакой необходимости нет. Оставь нас!

— Может быть… — испуганно вмешалась Неста, — так действительно будет лучше, сэр Джаспер. Иди сюда, Ронуэн. Моя старая кобыла даже не почувствует твоего веса.

Ронуэн боялась, что Джаспер попытается остановить ее, поскольку вовсе не была уверена в себе. Бросив поводья, он подошел ближе, и она поспешно отступила. Но когда он опустился на одно колено и предложил ей другое как ступеньку, она поняла, что он всего лишь хотел помочь ей забраться на лошадь.

Она не желала принимать его помощь, потому что это означало взять его за руку и опереться всем своим весом на его колено. Будь это любой другой мужчина, она, конечно, не стала бы сомневаться. Но это был Джаспер Фицхью, англичанин, которого она пыталась убить и которого все еще надеялась изгнать из Северного Уэльса.

Он ждал, Неста ждала, и Ронуэн, тяжело вздохнув, наконец решилась. Она взяла предложенную руку — она была очень теплой, и наступила на его колено — оно было сильным и устойчивым. Она как раз хотела забраться на спину лошади позади Несты, когда Джаспер неожиданно взял ее за талию, поднял и посадил на лошадь.

Его длинные пальцы сомкнулись вокруг ее талии, и хотя он держал ее всего лишь ничтожную долю секунды, жест показался непристойно интимным.

Потом он отпустил ее. Боже правый, неужели она сходит с ума?

Обозленная и расстроенная, Ронуэн стала понукать кобылу, и та пошла вперед. Она не поблагодарила Джаспера. И ничего не объяснила Несте. Вдавив пятки в бока недовольного животного, она молча ехала вперед.

Надо установить максимальную дистанцию между собой и Джаспером, причем как можно быстрее, думала она. Этот мужчина опасен. Его нельзя недооценивать. К несчастью, она к нему неравнодушна и ничего не может с собой поделать.

 

Глава 7

— Но мне не нравится, что ты будешь одна, — запротестовала Неста, когда Ронуэн спешилась. Старая женщина с недоумением взирала на нее сверху вниз. — Почему ты не можешь доехать до Каррег-Ду вместе со мной?

Ронуэн поежилась.

— Мне нужно залезть на дерево и побыть одной, — ответила она. — Пожалуйста, Неста, не настаивай. Со мной ничего не случится. Я все детство провела в лесах возле Афон-Брин. Вокруг Каррег-Ду леса ничем не отличаются от наших.

Неста несколько мгновений внимательно смотрела на девушку.

— Ты вернешься обратно, чтобы найти его? — с тревогой в голосе поинтересовалась она. — Если да, хочу тебя предупредить, что нельзя…

— Я не собираюсь встречаться с ним! — выкрикнула Ронуэн. — Все, что угодно, только не это!

— Да? Только не делай вид, что он для тебя ничего не значит. Я еще не настолько стара, чтобы не помнить, что делает с человеком страсть.

Ронуэн бурно запротестовала, уверяя Несту, что она ошибается, но, заметив ее понимающую ухмылку, замолчана. Неужели этот англичанин оказывает колдовское действие на всех женщин поселка? Даже на старую Несту?

«Ты на себя-то посмотри», — посоветовал ей внутренний голос, и Ронуэн понурилась.

— Мне нужно побыть одной, — прошептала она. — Одной.

Неста пожала плечами.

— Хорошо, как скажешь. Но я буду ждать тебя к ужину. Не заставляй меня беспокоиться.

— Ладно. — Ронуэн бросилась бежать, но сообразив, что ведет себя как неблагодарный ребенок, остановилась. — Я встревожена, — призналась она, — и должна подумать. Вот и все.

— Понимаю, — усмехнулась Неста.

Ничего она не понимает, решила Ронуэн, когда кобыла Несты снова пошла вперед. Да и как она может понимать? Жизнь Несты всегда была простой. Она встретила валлийца, вышла за него замуж, и в течение тридцати лет была ему хорошей женой. Ее никогда не соблазнял враг. Ее никогда не доводил поцелуями до умопомрачения человек, которого она хотела убить. Ее никогда не предавало собственное тело, заставляя желать того, кого должна бы ненавидеть.

Кого она действительно ненавидит.

Ронуэн стояла на тропинке и смотрела вслед старой женщине, мерно покачивавшейся в седле. «Что со мной не так?» — думала она. Каррег-Ду был домом ее детства, но она больше не была там своей. Афон-Брин стал ее домом, но и здесь она чувствовала себя чужой. Ей было немного легче с Рисом и его мятежниками. Но и там она не была своей.

Она знала решение своей матери — как и, возможно, любого разумного человека. «Найди себе мужа и обзаведись собственным домом». Но если в прошлом эта перспектива не вызывала у нее энтузиазма, то теперь и подавно. И все из-за Джаспера Фицхью.

Будь он проклят, мрачно подумала она. Тысяча проклятий на его голову! Она схватила стебель камыша и пошла, постукивая себя им по ноге, через высохшее поле дикой пшеницы, со злостью сбивая склоненные головки с семенами, попадавшиеся на пути.

Он лишил ее того немногого в жизни, в чем она была абсолютно уверена, — ненависти к англичанам.

Девушка в полном изнеможении прислонилась к стволу липы. Нет, она все еще продолжает ненавидеть англичан. Просто раньше она не была ни с одним из них знакома, поэтому ей не трудно было представлять их чудовищами. Сейчас, хотя ей это было больно признавать, она поняла, что Джаспер очаровательный мужчина, так же как и его брат, который был хорошим мужем для Джослин и великолепным отцом для их детей.

Только это ничего не меняло. Она должна бороться с Джаспером и всем, что он олицетворяет. И она должна сделать маленькую Гвендолин своей заложницей.

Ронуэн еще долго сидела под липой, погрузившись в свои невеселые мысли. Солнце склонилось к горизонту. Порывы ветра доносили до нее звуки из английского городка. Лаяла собака. Женщина громко звала ребенка домой. Город и замок не были видны, но не позволяли забыть о себе.

Потом она услышала другой звук и насторожилась. Кто-то осторожно двигался в ее сторону, но не по дороге, а через лес. Ронуэн бесшумно встала и прижалась к дереву. Ее рука скользнула к кинжалу на бедре. Хотя чувствовать в руках оружие было приятно, страх от этого не уменьшался. Она была слишком близко к английскому городку. Надо было ехать с Нестой.

Звук приближался. Под чьей-то ногой хрустнула ветка. Метнулся наутек какой-то мелкий зверек. Ронуэн внимательно всматривалась в том направлении, откуда приближался чужой. И очень скоро была потрясена увиденным.

Изольда. Старшая дочь Джослин. Девочка осторожно пробиралась по лесу. Заметив Ронуэн, она замерла.

Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: девочка одна. Но вместе с облегчением пришло раздражение. Ронуэн спрятала кинжал в ножны и направилась к ребенку.

— Что ты здесь делаешь, Изольда? Мама знает, где ты? Нет, конечно, не знает. — Она скрестила руки на груди и сурово взглянула на девочку. — О чем ты думала, дорогая моя, сбежав из замка без провожатых?

Виноватое выражение исчезло с личика Изольды.

— Я могу задать тебе тот же самый вопрос. Почему ты сидишь здесь одна? Кого ждешь?

— Жду? Никого я не жду, — удивилась Ронуэн и неожиданно все поняла. — Я никого не жду, и уж тем более не желала бы видеть здесь твоего дядю.

Изольда вздернула подбородок.

— Я видела, как ты на него смотрела. Меня не обманешь. Но ты напрасно теряешь время, если считаешь, что его внимание к тебе что-то значит. Он ведет себя так со всеми женщинами.

— Не сомневаюсь, — пробормотала Ронуэн. — Но ты ошибаешься, если думаешь, что этот человек произвел на меня впечатление. Ничего подобного.. — Она указала на дорогу. — А теперь возвращайся домой, Изольда, и поспеши, пока твое отсутствие не заметили и не начали поиски.

Девочка задумалась. Ронуэн увидела на ее лице неуверенность.

— Ты говоришь, что не хочешь его, но откуда мне знать, что это правда?

Потеряв терпение, Ронуэн заявила:

— Этого ты никогда не узнаешь. Не забывай: ты не можешь повлиять на своего дядю, равно как и ни на одну женщину, которая может ему понравиться. Он взрослый мужчина, а ты маленькая девочка. И он твой дядя, Изольда. Ты и он никогда…

— Нет! — выкрикнула девочка и зажала ладошками уши. — Я тебя не слышу! Я тебя не слушаю! Так что можешь прекратить свои разговоры. Уходи! — сказала она, и в ее голосе зазвучали повелительные нотки. — Уходи туда, откуда пришла, и оставь нас в покое.

Ронуэн не могла не восхититься храбростью девочки. Она, конечно, заблуждалась, но по крайней мере готова была бороться зато, что считала своим. Конечно, Изольда наполовину валлийка. До своего замужества ее мать Джослин была по-настоящему отважной женщиной. И отца Изольды, хотя он и англичанин, никак не назовешь трусом. Даже Ронуэн это признавала. Так что девочка была очень смелой и не кривила душой. Просто сейчас она ни о чем не могла думать, кроме своей детской влюбленности в красивого родственника.

Любовь существующая вопреки здравому смыслу часто делает сильную женщину слабой. Джослин пошла по этому пути, и Ронуэн едва не поступила так же. Как можно ожидать более разумных действий от ребенка?

Не обращая внимания на открытую враждебность Изольды, Ронуэн ласково улыбнулась ей.

— Не меня тебе следует опасаться, Изольда, если речь идет о твоем дяде. Несомненно, на него найдется много других охотниц. Ты собираешься наносить визиты каждой?

— Ты считаешь меня беспомощным ребенком, но это не так.

— Я последний человек, который мог бы посчитать тебя беспомощной, Изольда, — спокойно сказала она, — но все же ты не должна находиться в лесу одна. Иди домой, чтобы с тобой не случилось ничего плохого.

Изольда устремила на нее мрачный взгляд, в котором враждебности нисколько не уменьшилось.

— Это ты иди домой. А у меня есть право здесь находиться. Это земли Роузклиффа.

Ронуэн сжала кулаки. Невоспитанная английская девчонка! Это валлийские земли. Земли Уэльса.

Она задумчиво посмотрела на Изольду. У нее никогда не будет лучшей возможности взять одного из детей Рэнда в заложники. Нанести удар за Уэльс.

И хотя она уже решила, что брать в заложники следует Гвендолин, разве можно упускать такой блестящий шанс?

Она огляделась по сторонам, переполненная самыми разными эмоциями. «Просто сделай это, — требовали ее валлийские корни. — Возьми девчонку и обменяй ее на замок».

«Но что, если она пострадает? — возражало ее женское начало. — Я никогда себе не прощу, если с ее головы упадет хотя бы один волос».

В это время раздался свист — такой звук издает сокол на охоте. Ронуэн отлично знала, что это не сокол. И поняла, что решение, похищать Изольду или нет, уже принято без нее.

Она неохотно ответила на сигнал Риса, и через минуту он в компании еще двух мятежников появился среди ив.

Изольда испуганно вскрикнула и бросилась наутек, но Фентон ее легко поймал и прижал к себе. Ронуэн тотчас поспешила к нему. Этот здоровяк мог причинить девочке боль.

— Дай ее мне, — потребовала она. — Ты ее пугаешь.

— Она и должна испугаться, — заметил Рис, неторопливо приблизившись. Его улыбка напоминала волчий оскал. — Итак, Ронуэн, какая дичь нам попалась сегодня? — Он окинул взглядом девочку и обернулся к Ронуэн. — Это его старшая, Изольда. Я и не ожидал такого быстрого успеха.

— Если уж быть точным, ты вообще не ожидал успеха, — пробормотала Ронуэн и прижала к себе Изольду. — Успокойся, — сказала она, — тебе не причинят вреда.

— Почему ты так говоришь? — нахмурился Рис.

— Я тебя ненавижу! — взвизгнула Изольда.

— Не сомневаюсь, — вздохнула Ронуэн, глядя на Изольду. Рису она сказала: — Если бы ты доверял мне и не сомневался в успехе, не сидел бы в засаде, выслеживая меня.

Рис пожал плечами.

— Я предпочел бы выражение «охраняя тебя и ожидая случая предложить свою помощь». Дай девчонку мне.

— Нет! — завопила Изольда и изо всех сил вцепилась в Ронуэн, из рук которой только что яростно вырывалась.

— Я справлюсь с ней, — твердо сказала Ронуэн.

Фентон, до сих пор молчавший, хмыкнул:

— Плохо, когда женщина тебе указывает, что делать. Теперь они обе будут тобой командовать?

Рис выругался.

— Дай ее мне, Ронуэн, — выкрикнул он и вырвал Изольду из ее объятий.

Грубо схватив за плечи, он стал внимательно всматриваться в лицо девочки.

— Внешне она похожа на мать. Но внутри… В сердце ты истинная англичанка, не так ли? Отвечай же! — громко потребовал он и встряхнул ее.

Из глаз ребенка хлынули слезы, и сердце Ронуэн сжалось. Она схватила Риса за руку.

— Прекрати! Ты ее пугаешь!

— Прекрасно. Она и должна меня бояться. Если она будет вести себя плохо, ей придется за это ответить. Ты все поняла? — спросил он, холодно глядя на девочку.

Бравада Изольды исчезла. Теперь она была просто маленькой девочкой, попавшей в руки врагов ее отца. По ее щекам катились слезы, но она сумела кивнуть в ответ.

Немного смягчившись, Рис ослабил хватку.

— Вот и хорошо. — Он подтолкнул девочку к Фентону. — Не спускай с нее глаз, а я пока поговорю с Ронуэн наедине.

Но Ронуэн не имела никакого желания беседовать с Рисом наедине. Ее чувства были в смятении, и она уже не могла определенно сказать, кому предана по-настоящему. К тому же ей не понравился собственнический инстинкт, проявившийся в поведении Риса.

— Мы можем поговорить в другое время, Рис. Сейчас намного важнее дать мне возможность успокоить девочку, заверить ее, что она в безопасности. Думаю, никто из вас с этой задачей не справится.

Юный мятежник долго и пристально смотрел на свою собеседницу, и у нее появилось ощущение, что она лишь оттягивает неизбежное. Она совершила роковую ошибку, когда однажды поцеловала его. Похоже, теперь он ждал повторения. И продолжения. Ей потребуется время, чтобы решить, как справиться с его похотью, а пока забота об Изольде — вполне подходящий повод избежать неприятностей.

— Мы можем поговорить позже, — повторила она. — Сейчас не время.

Рис пожал плечами и вздохнул.

— Что же, тогда иди с ней. А я пока расставлю людей следить за всадниками из замка. Англичане довольно скоро сообразят, что девчонка исчезла. Мне будет очень приятно наблюдать, как они ее ищут. Интересно, как скоро они обнаружат мое послание?

Послание было написано по-валлийски. Было уже темно, когда один из участников поисков нашел его пришпиленным к дереву валлийской стрелой. Хотя Джаспер свободно говорил по-валлийски, читать ему было трудно. А поскольку жизненно необходимо все понять правильно, он с большой неохотой показал послание Джослин.

Она прочитала послание в полном молчании, но когда подняла голову и взглянула на Джаспера, ее лицо было абсолютно белым.

— Он хочет замок за ее жизнь. — Кусок грубого пергамента дрожал в ее руке. — Изольду за Роузклифф. Мы должны отправить весточку Рэнду. — Ее голос лишь слегка дрогнул, когда она, поколебавшись, спросила: — Как ты думаешь, он действительно может ее убить?

Джаспер в ярости стиснул зубы.

— Не знаю. Я так не думаю. Но он забыл, что в таких играх участвуют две стороны. Мы можем захватить валлийских заложников.

Джослин задрожала.

— Ни один из заложников, которого ты захватишь, не будет его родственником. Их у него нет. Кстати, — добавила Джослин, — если ты возьмешь в заложники валлийцев, это лишь укрепит его позиции у людей, которые сейчас остаются нейтральными. Так что это будет ему на руку.

Тут ее хладнокровие дало трещину.

— О, Рис! — всхлипнула она. — Как он мог сделать такое с моей маленькой Изольдой, которую некогда так любил!

Она уронила пергамент, закрыла лицо ладонями и разрыдалась.

Джаспер еще никогда не чувствовал себя таким беспомощным. И таким возмущенным. Да будет проклят человек, который может опуститься так низко, что использует в качестве оружия в своем сражении ребенка.

Гонец обеспокоенно переминался с ноги на ногу. В очаге потрескивали поленья. Это были единственные звуки, нарушавшие тишину в зале. Две служанки молча стояли в углу. Слуга держал за ошейник собаку. Гэвина и Гвендолин отправили в детскую с няней. Все обитатели замка, активно не участвовавшие в поисках Гвендолин, где-то попрятались и молились о благополучном возвращении ребенка.

Джаспер знал, что молитвами здесь не обойдешься. Он ни минуты не сомневался, что девочка не могла сама уйти и заблудиться. Когда же его подозрения подтвердились, легче ему не стало. Хуже того, он предполагал, что в деле участвовал далеко не один только Рис ап Овейн. И первой в списке подозреваемых стояла красивая, но лживая Ронуэн ап Томас.

Ночь была бесконечной. Затянутое тучами небо нависло над самой крышей замка. Издали доносились раскаты грома. Сверкали молнии. Но дождь лишь немного покапал, и наступивший серый рассвет ничем не отличался от других — был таким же влажным и прохладным.

Изменилось только одно — в замке не было Изольды. Ее взял в заложники проклятый валлийский бандит Рис ап Овейн.

Джаспер отправил гонца на юг, чтобы сообщить печальную новость Рэнду. Ему даже думать не хотелось о том, какова будет реакция брата. Рэнд поручил Джасперу простую задачу: охранять его семью и владения. И что же получилось? Джаспер позволил себе увлечься женщиной, которая однажды пыталась его убить.

Он в ярости сжал кулаки. Проклятие! Каким же он был идиотом! Когда Ронуэн появилась в замке, он вообразил, будто его галантный жест — он же отпустил ее в первый раз — изменил ее отношение к нему. Как дурак он пошел на поводу у этой дьяволицы и, сделав это, позволил своей маленькой невинной племяннице оказаться в руках у злейшего из врагов.

Да поможет им Бог, если с головы Изольды упадет хотя бы волос!

Его конь неторопливо переступал ногами, а Джаспер внимательно осматривал деревню. Ни он, ни его люди не спали ни минуты. Поиски в лесу между Роузклиффом и Каррег-Ду ничего не дали. Жители деревни не отличались разговорчивостью. Даже Неста, всем сердцем любившая детей Джослин, смогла сказать очень мало. Ронуэн отстала неподалеку от того дерева, где была найдена записка. Старая женщина сквозь слезы поклялась, что больше ничего не знает.

Джаспер считал, что его предали. Ронуэн была такой нежной и мягкой, когда он ее целовал, такой страстной и в то же время невинной. Она околдовала его… и обвела вокруг пальца. А одержимость ею теперь не позволяет ему предаваться любви ни с одной другой женщиной.

Она оказалась вероломной лазутчицей. Он обязан был предвидеть такую возможность.

Он взглянул на свою правую руку — на ней не хватало одного пальца. Пусть Ронуэн тогда спасла ему руку, а может быть, и жизнь, но сделала это ради собственных целей, а не для того, чтобы избавить его от страданий. После этого она пыталась убить его и украла его коня. А теперь прямо из-под носа увела племянницу. Что бы он ни был должен этой валлийской ведьме, все долги давно уплачены. Теперь у него остался только один долг — отомстить, и, черт его возьми, он это сделает.

Она получит сполна.

Джаспер молча уставился на высокие холмы, окружавшие Каррег-Ду. Он помнил место — поляну, ложбину, промытую полноводным из-за таяния снега ручьем. Этот разбойник — Рис — и его банда устроили где-то там лагерь, который они время от времени перемещают. Он вполне может оказаться в том самом месте, которое когда-то использовал отец этого вероломного мальчишки.

План созрел в его голове довольно быстро, и Джаспер подозвал к себе людей.

Половина поисковой партии въехала в лес на конях. Люди громко перекликались друг с другом, их кони с шумом пробирались сквозь густые заросли.

Джаспер возглавил другую группу, которая спешилась и вошла в лес очень тихо, соблюдая все меры предосторожности.

Ветер дул им в лица, неся запах влажной земли и прелой листвы. В течение часа они шли вперед молча, прочесывая лес цепью. Потом еще час.

Неожиданно Джаспер остановился. Его внимание привлек новый запах. Костер. Где-то впереди горит костер.

Он дал сигнал Урику, и сообщение было передано по цепи. Люди замедлили шаг и приготовили оружие. Теперь продвижение вперед замедлилось, и Джаспер едва не подпрыгивал от нетерпения. Он так сильно сжимал рукоять меча, что побелели пальцы.

Двенадцать лет он учился быть солдатом, но до сих пор имел мало возможностей проверить свою выучку на деле. Если, конечно, не считать такой проверкой занятия на тренировочном поле. Но сегодня… сегодня он докажет, что является истинным воином.

Послышался чей-то голос. Джаспер и его люди замерли. Он сделал еще несколько осторожных шагов вперед. Какой-то валлиец проговорил:

— Ну давайте же начинать. Сколько можно ждать!

— Ешь сырое, если хочешь, — последовал ответ.

Джаспер присел за камнем, выступающим из склона холма. Рядом лежал полусгнивший ствол упавшего дерева. Дополнительное укрытие. Осторожно высунувшись, он увидел горстку людей, сидевших вокруг костра, на котором что-то кипело в большом котле. Поляна была очищена от кустарника. Очевидно, лагерь располагался здесь довольно долго. Ветхие постройки казались пустыми, и в какой-то момент Джаспер почувствовал сомнение. Быть может, это вовсе не те люди. Тут он заметил пятно ярко-желтой ткани и высунувшуюся из-за спин ножку.

Изольда. Это могла быть только она. Ножка подвинулась и снова скрылась из виду, но Джасперу было достаточно увиденного. Его охватила дикая, первобытная ярость. Ничего подобного ему не приходилось испытывать раньше. Изольда не его дочь. Но они одной крови, а главное, девочка находилась под его защитой.

Его взгляд скользнул по сидевшим вокруг костра людям. Их было семеро. Возможно, еще один человек охраняет Изольду. Потом на поляну выскочил еще кто-то, и Джаспер застыл. Ронуэн!

Прямо за ней бежал мужчина — молодой, но с его лица не сходило выражение лютой злобы. А вот и Рис ап Овейн собственной персоной.

Мужчина догнал девушку только потому, что она резко остановилась, когда все головы сидевших у костра людей, как по команде, повернулись к ней. Их смешки и понимающие ухмылки не оставляли сомнений в происходящем. Равно как и то, с каким хозяйским видом Рис взял девушку за руку.

Будь она проклята! Будь проклята хитрая ведьма, мысленно выкрикнул Джаспер. Тот факт, что она была женщиной Рис ап Овейна, его не удивил. Он подозревал это с момента исчезновения Изольды. Но ярость при виде их вместе ошеломила его самого. Он не мог видеть, как этот мерзавец накручивает на свой грязный палец ее локон, как ухмыляется, обнимая ее за плечи. Больше всего на свете ему хотелось убить долговязого ублюдка.

— Как ты считаешь, — спросил один из мужчин у костра, — эти дураки еще долго будут обыскивать лес вокруг Каррег-Ду?

Прежде чем ответить, Рис проводил взглядом ушедшую с поляны Ронуэн.

— До тех пор пока возглавляющий их никчемный глупец не получит указание от своего братца.

Джаспер справился с гневом и подался вперед, чтобы как следует рассмотреть валлийского разбойника. В свое время он убил его отца, значит, теперь придется убить и сына. Строго говоря, Рис был еще подростком. Ведь тогда, десять лет назад, мальцу едва исполнилось шесть лет. Джаспер понимал, почему мальчишка так ненавидит его, но это ничего не меняло. Он забрал Изольду. И заплатит за это жизнью.

Джаспер сконцентрировался для нападения. Его сердце билось часто и ровно, мышцы напряглись. Он чувствовал, что его люди тоже готовы к атаке. А потом Рис ап Овейн заявил, обращаясь к сидевшим у костра:

— Рэндолф Фицхью проткнет мечом своего придурка братца за это, а потом я уничтожу Рэндолфа Фицхью.

Возможно, он сказал что-то еще, но этого уже никто не услышал, поскольку все слова заглушил боевой клич Джаспера. Англичане, все как один, бросились на валлийцев, размахивая мечами.

Валлийцы среагировали моментально. Не прошло и нескольких секунд, как раздалось лязганье металла. Валлийские проклятия смешались с бранью англичан.

Джаспер зарубил мечом одного несчастного и бросился к другому. Но при этом постоянно следил за Рисом, который отбивал атаку сразу двух нападавших. Проткнет мечом? Что ж, ты сам выбрал свою судьбу.

Нельзя было не признать, что юный валлийский мятежник сражается храбро. Он разделался с одним из пеших солдат и теперь дрался с рыцарем. Его явно кто-то учил. Только англичане были лучше вооружены и на их стороне был фактор внезапности. Валлийцы падали один за другим. Уцелевшие шаг за шагом отступали, и настал момент, когда на ногах остался только Рис. Он дрался, окруженный англичанами.

По сигналу Джаспера его люди отступили, и он остался с врагом один на один. Джаспер поднял меч, готовый к бою. Он хрипло и тяжело дышал. Рис тоже устал и старался отдышаться. По его щеке текла кровь — вероятно, получил скользящий удар. Джаспер тоже был ранен колющим ударом в левое бедро. Но боли он не чувствовал — только злость и желание продолжать схватку.

Выходит, это и есть жажда крови, о которой ему говорил Рэнд. Она сильнее боли и страха, и если возникла, ее почти невозможно укротить. И все же Джаспер хорошо усвоил законы рыцарства, и его честь требовала, чтобы он умел проводить грань между поединком и убийством. Напасть на оставшегося в одиночестве валлийца, когда вокруг англичане, — что это, если не убийство?

— Брось меч, — приказал он.

Когда юноша не подчинился, Джаспер повторил приказ по-валлийски.

— Да пошел ты, — прошипел молодой человек сначала на своем языке, а потом, усмехнувшись, по-английски.

Англичане бросились вперед, желая немедленно изрубить в капусту наглеца, однако Джаспер остановил их.

— Позаботьтесь об Изольде, — велел он, — и заберите женщину тоже.

Рис тотчас насторожился, а Джаспер устало засмеялся.

— Твой план был глуп. Никто не сможет изгнать нас из замка. А теперь к тому же не ты удерживаешь Изольду, а я поймал вас обоих — и тебя, и Ронуэн.

Их глаза встретились. Взгляд юноши горел такой неукротимой ненавистью, что Джаспер решил: сейчас нападет. Он даже надеялся, что мальчишка нападет. Он еще не был готов убрать меч в ножны. Все его существо рвалось в драку. В драку с этим человеком.

Он поднял меч и насмешливо спросил:

— Она рассказала тебе, как хотела меня? Не стану скрывать, я тоже ее хотел.

— Ты, грязный ублюдок…

Их прервал встревоженный крик:

— Изольды здесь нет! И женщины тоже!

 

Глава 8

У Ронуэн не было выбора. Ей пришлось стать жестокой.

При первых же звуках английской речи она потащила Изольду за собой. И хотя у нее не было времени отыскать среди нападавших Джаспера, она не сомневалась: он здесь. Поэтому она выволокла упиравшуюся девочку из ветхой постройки, посадила на одну из немногих лошадей, имевшихся у мятежников, сама тоже забралась на лошадь и погнала ее по лесу.

Девушка не была хорошей наездницей, да и опыта во взятии заложников у нее не было. Однако неожиданно для самой себя она оказалась на высоте положения. Она непрерывно угрожала и Изольде, и лошади, пока они не удалились на безопасное расстояние, и только когда все звуки боя стихли, а ночь накрыла их холодным черным одеялом, Ронуэн перевела дух.

Она была в полном изнеможении, так же как упавшая духом девочка и измученная лошадь. Остановившись у гигантской ели, девушка спешилась и помогла спешиться Изольде.

Ронуэн огляделась. Она чувствовала себя не лучше Изольды. Что ей теперь делать? Пока они неслись очертя голову по лесу, думать было некогда. Но теперь девушка запаниковала. Что произошло там, на поляне? Удалось ли Рису и его товарищам спастись? Живы ли они?

А что с Джаспером?

Она опустила голову и закрыла лицо руками. Ну почему весь мир ополчился против нее? Она перестала быть самой собой! Кто она? Убийца? Шпионка? Похитительница детей? Хуже всего то, что ей некуда податься. К матери идти она не может, своего дома у нее нет. Даже друзья теперь от нее отвернутся: Неста, Джослин.

Ронуэн содрогнулась, представив себе ужас Джослин, обнаружившей исчезновение Изольды. И все из-за нее.

А если Рис мертв? Или Джаспер?

— О Господи, — взмолилась она, — умоляю тебя, только не это!

Бог не ответил. Зато это сделала Изольда. И Ронуэн показалась, что ее устами вещает сам Господь.

— Я ненавижу тебя, — сказала девочка. — Ненавижу!

По щекам Ронуэн покатились слезы. Она хотела, но никак не могла их остановить. Она не сердилась на девочку за эти злые слова. В тот момент она сама испытывала к себе ненависть. Она подняла голову, вытерла слезы и постаралась сосредоточиться. Но пока она ничего не могла предпринять. Они оказались в глухом лесу. Скоро они замерзнут. Итак: сначала укрытие, потом еда.

А что случилось там… на поляне… она попробует разузнать завтра.

Выпрямившись, Ронуэн взглянула в глаза Изольде.

— Я знаю, что ты меня ненавидишь. Тем не менее тебе придется мне доверять. Только я могу тебя защитить.

— Защитить меня? Ты серьезно? Да меня надо защитить от тебя! Ведь это ты хочешь меня убить!

— Я никогда не причиню тебе вреда.

— Тогда почему ты взяла меня в заложники?

Действительно, почему? Ронуэн вздрогнула и сжала губы.

— Это не было моей целью. Я верну тебя домой, как только решу, как туда добраться.

Изольда посмотрела на нее с откровенным подозрением.

— Домой? В Роузклифф?

— Да, Изольда, в Роузклифф.

Но только после того, как она узнает, что именно произошло на поляне и взят ли кто-нибудь из ее соотечественников в плен. Если это случилось, она сможет обменять их на Изольду.

А что, если Рис и его люди мертвы?

Ронуэн обхватила себя руками и неожиданно почувствовала, как сильно замерзла. Если они мертвы — если их убил Джаспер Фицхью, — тогда ей придется отомстить за них. Хотя она не сможет использовать для этой цели Изольду или другого ребенка, она нанесет удар Джасперу. Он, безусловно, привлекателен. Красив. Смел. Но он англичанин, он враг.

Больше она не позволит себе об этом забыть.

Новости в замок Роузклифф принес Ньюлин. На рассвете он сидел на камне, на который опирается подъемный мост. Его заметил стражник и сообщил Джасперу. Новость каким-то образом дошла и до Джослин, поскольку она оказалась на башне еще раньше Джаспера.

— Опускайте мост, — велела она. Когда стражник взглянул на Джаспера, ожидая подтверждения, Джослин повысила голос: — Немедленно прикажи ему опустить мост, Джаспер. Ньюлин что-то знает.

Несомненно, знает. Но Джаспер вовсе не был уверен, что Джослин должна услышать эти новости.

Одержав победу над мятежниками, они долго искали Изольду и Ронуэн, но безуспешно. Юная валлийка буквально растворилась в лесной чаще и увела Изольду. Джаспер понимал, что далеко уйти они не могли, но, вероятно, Ронуэн умела хорошо прятаться. Молодой человек разрывался между желанием продолжить поиски и необходимостью доставить пленных в замок. Если бы два валлийца и один из его рыцарей не были тяжело ранены, он, безусловно, остался бы и, заглянув под каждый куст, в каждое дупло, в конце концов нашел бы беглянок. Но раненым нужна срочная помощь деревенского лекаря, и Джаспер сдался. Он не доверял Ронуэн, но все же был уверен, что она не причинит вреда девочке. Да и пока Рис ап Овейн у него в руках, валлийка далеко не уйдет.

Правда, он очень боялся возвращаться в Роузклифф к Джослин без Изольды.

Джослин ждала, и хотя пребывала в смятении, новость приняла относительно спокойно. Она захлопотала над ранеными, накладывая целебные мази и повязки. Активно помогая лекарю, собственноручно зашила раны у двух мятежников.

Было уже очень поздно, когда они в полном изнеможении добрались до кроватей, однако Джаспер еще долго лежал без сна, тревожась об Изольде, злясь на Ронуэн и ругая себя за то, что дал ей уйти. Ему понадобилось три стакана вина, чтобы немного успокоиться. С тех пор прошло всего три часа, и вот он снова стоит на башне, скрипя зубами и ожидая новостей.

Джослин побежала по мосту еще до того, как он полностью опустился. Джаспер устремился за ней. Что ж, выражение лица Ньюлина вовсе не было мрачным.

— Ты принес нам новости от лживой ведьмы? — спросил он раньше, чем Джослин успела открыть рот.

Кособокий бард пожал плечами.

— Кому-то она кажется лживой, кому-то ведьмой. А другие считают ее верной и преданной.

— Изольда цела? — перебила его Джослин, в тревоге заламывая руки. — Она у Ронуэн?

— Ты можешь больше не волноваться, — сказал Ньюлин, устремив оба глаза на Джослин. — Твоя дочь в безопасности. Никто не собирается причинять ей вред. — Потом его глаза снова пришли в движение, независимо друг от друга, и он повернулся к Джасперу. — Она предлагает сделку. Обмен ее пленницы на ваших. Каков будет ответ?

Джаспер почувствовал одновременно облегчение и удовлетворение. Он оказался прав насчет Ронуэн. Потом он напомнил себе, что сумел предсказать ее действия впервые, и энтузиазм исчез.

— Обмен? — переспросил он. — Почему мы должны соглашаться на…

— Мы согласны, — перебила его Джослин.

— Возможно, мы действительно согласимся, — начал Джаспер, а когда Джослин, пылая негодованием, взглянула на него, обнял ее за плечи. — Мы, конечно, обменяем пленников на Изольду, но дело это непростое. Ведь у Ронуэн один заложник, а у нас пять. Поэтому я предлагаю следующее: четыре валлийских мятежника на Изольду. Но Рис ап Овейн не будет являться частью этой сделки. Он останется в темнице Роузклиффа.

На обычно непроницаемой физиономии Ньюлина отразилось изумление. Джаспер явно сумел произвести впечатление на барда.

— Четыре валлийских мятежника на Изольду. Я передам ваше предложение Ронуэн.

Он уже повернулся, чтобы уйти, но Джослин схватила его за руку.

— С Изольдой все в порядке? Она не ранена? — Голос ее дрогнул.

Бард похлопал ее по руке.

— Она храбрая малышка, совсем как ее мать в таком же возрасте. Она со всем справляется.

— Скажи, что я люблю ее, — попросила Джослин, крепко сжав руку барда. — Скажешь?

— Непременно.

Ньюлин повернулся и заковылял по дороге.

Он вернулся меньше чем через час. На этот раз он ждал на дольмене, высившемся на опушке леса.

— Она согласилась? — спросил Джаспер, внимательно оглядывая лес.

Ньюлин отсутствовал недолго. Это значит, что Ронуэн и Изольда где-то рядом.

— Она не согласилась, — объявил бард.

— Что? — взвился Джаспер.

У него снова застучало в висках.

— Этого я и боялась, — пробормотала Джослин. — Она хочет освободить именно Риса. Они очень близки.

Очень близки. Джаспер пришел в ярость.

— Он останется моим пленником.

— А как же Изольда? Что будет с моей дочерью — твоей племянницей? — закричала Джослин. — Будь Рэнд здесь, он выпустил бы из тюрьмы самого дьявола, чтобы освободить дочь.

Джаспер тихо выругался. Это было правдой. Рис ап Овейн не имел такой ценности, как Изольда. Это он и сам понимал. Он пристально уставился на Ньюлина, который спокойно раскачивался взад-вперед. Бард ожидал решения. А мысли Джаспера лихорадочно метались в поисках выхода. Возможно, он сможет отправить своих лучших следопытов в лес на поиски.

— Ее здесь нет, — проговорил Ньюлин, словно отвечая на мысли Джаспера. — Она укрылась довольно далеко от Роузклиффа и Каррег-Ду.

Джаспер насмешливо покосился на барда.

— Ты отсутствовал меньше часа. Она не может быть далеко.

Улыбка Ньюлина была простой и ласковой. Но не его слова.

— Не все истины в этом мире непосредственно очевидны. Некоторые требуют веры, чтобы их распознать.

— И что я должен понять из твоего бормотания?

Джослин схватила деверя за руку.

— Ньюлин обладает знаниями, которых мы не имеем или не понимаем. Но он никогда не лжет. Я верю, что Ронуэн и Изольды нет поблизости. Советую тебе тоже поверить.

— Он знает, где девочка, а значит, может нам сказать.

— Все намного сложнее, Джаспер. Ты хочешь, чтобы эта страна была английской. Но здесь не Англия. Это Уэльс. И я валлийка. Наши обычаи не всегда легко понять.

Джаспер прищурился. Джослин права. Жители Уэльса — странный, пожалуй, даже мистический народ, имеющий множество предрассудков. Они отважные и верные, а на этом можно сыграть.

— Очень хорошо, — сказал он. — Если Ронуэн хочет освободить Риса, мы исполним ее желание. Но это будет стоить Ронуэн свободы. Мы обменяем Изольду на четырех пленных, а Ронуэн на Риса.

Впоследствии он сам себе не мог объяснить, почему сказал это. Двумя часами позже, шагая по стене, он обозвал себя дураком.

Ньюлин улыбнулся.

Джослин была исполнена радости и благодарности. Сейчас она, конечно, возбужденно считает минуты, оставшиеся до счастливого возвращения дочери.

У Джаспера было куда меньше причин радоваться. Согласится ли Ронуэн? И хочет ли он, чтобы она согласилась? В этом он не был уверен, и никак не мог разобраться в своих чувствах. Джасперу не хотелось отпускать Риса, но выбора не было. Изольду необходимо вернуть. К тому же он хотел получить лживую чертовку. Хотя не знал, что будет с ней делать и как долго продержит ее в замке.

Во всяком случае, достаточно долго, чтобы утолить безумное желание, которое она в нем вызвала. И чтобы преподать ей хороший урок.

Он попробовал побороть охватившее его властное всепоглощающее желание, разозлившись на самого себя. Он сделает Ронуэн своей пленницей и своей любовницей. И ее присутствие удержит Риса от нападения на Роузклифф.

Он, Джаспер, посмеется над валлийским бунтовщиком, захватив его женщину, решил он, уставившись невидящим взглядом на городок и окружающий его лес. И он позаботится о том, чтобы Рис ап Овейн узнал, когда Ронуэн согреет его постель. Тем самым он выманит горячего юнца и снова захватит его.

Он со злостью ударил затянутой в перчатку рукой по камню. Он получит Ронуэн и захватит Риса. А потом покинет эту проклятую землю раз и навсегда.

А сейчас ему есть о чем поболтать с юным валлийским мятежником.

Ронуэн медленно ехала по лесу, Изольда сидела впереди ее. Ньюлин наотрез отказался ехать с ними. И все же Ронуэн знала, что в конце тяжелого пути по каменистым горным тропам и через густой лес он будет ждать их в Каррег-Ду.

Она не задумывалась, каким образом он туда попадет. Некоторые вещи недоступны пониманию обычных людей. Для нее будет лучше обдумать возможные последствия того, на что она согласилась, если, конечно, Джаспер Фицхью намерен выполнить условия соглашения.

А что, если все это обман?

Голова Изольды дернулась и ударилась о плечо Ронуэн. Девушка подвинулась так, чтобы ребенку было удобнее. Факт остается фактом: независимо оттого, обманет ее Джаспер Фицхью или поведет себя честно, она обязана вернуть Изольду родителям. Мятежники были не правы, решив взять ребенка в заложники. Теперь ей предстоит заплатить за эту ошибку.

Интересно, какова будет цена?

Лошадь не спеша брела по тропе. Казалось, что кобыла знает, куда идти, и Ронуэн с радостью положилась на нее. Ни единый звук не нарушал царившую вокруг тишину. В торжественном карауле замерли вековые деревья.

Через час она будет на месте. Через час она взглянет в лицо Джасперу. Рис, Фентон и другие мятежники тоже будут там. Но они получат свободу, так же как и Изольда, только она отправится в плен.

Что с ней сделает победитель?

Ронуэн была испугана, но в то же время замерла в предвкушении.

Предвкушение!

Девушка тряхнула головой, гоня прочь эту неподобающую мысль. Джаспер имеет все основания презирать ее, он может подвергнуть ее суровому наказанию за все, что она натворила, и будет прав. При этом он может даже не показаться ей на глаза.

Или покажется?

Скоро все станет ясно.

Рис ап Овейн уверенно шагал по полю, последним в шеренге пленников. Как и остальные валлийцы, он был возбужден. Все они считали такой обмен — свою свободу на дочь Фицхью — победой.

Они недолго будут радоваться, мысленно поклялся, ехавший на коне рядом Джаспер.

Он не сказал Рису, какую цену Ронуэн придется заплатить за его свободу. Юнец так петушился, когда Джаспер его допрашивал, что он решил доставить себе маленькое удовольствие. Неужели он когда-то был так же вызывающе уверен в себе? Возможно. В случае с ним Рэнду обычно удавалось поставить его на место, если он уж слишком зарывался. Воистину на свете нет ничего более эффективного, чем старший брат, считающий младшего непроходимым тупицей.

Поскольку старшего брата у Риса не было, Джаспер решил временно взять эту роль на себя.

— Спешишь на свободу? — завел он беседу.

Юнец стрельнул в его сторону мрачным взглядом.

— Еще не построили английскую тюрьму, которая смогла бы удержать меня надолго.

— Может быть, уэльская тюрьма справится с этой задачей.

Рис возмущенно фыркнул.

— Ты еще глупее, чем я думал, если считаешь, что соотечественники упрячут меня в тюрьму. Я сражаюсь за них, и они меня любят, особенно Ронуэн, — добавил он и окинул собеседника исполненным открытого превосходства взглядом.

— Особенно Ронуэн, — повторил Джаспер, стараясь побороть внезапный приступ ревности. — Тебе повезло, если тебя любит такая храбрая и преданная женщина.

Он получил огромное удовольствие, наблюдая, как уверенность на лице юноши сменилась подозрительностью.

— Если ты хочешь заставить меня усомниться в ее преданности — зря стараешься. Меня не обманешь.

— А я и не собираюсь тебя обманывать. Только на свет еще не родился мужчина, которого не сумела бы провести женщина. Я просто предупреждаю тебя, мальчик: не считай себя лучше других.

— Да пошел ты со своими советами! — огрызнулся Рис. — И не смей называть меня мальчиком. Я мужчина, и стал им в тот день, когда ты убил моего отца.

— Ах да. Твой отец, — с подчеркнутой медлительностью протянул Джаспер, снова разозлившись. — Отважный Овейн. Я отлично помню тот день. Он как раз прижимал нож к горлу своей соотечественницы, когда его поразила моя стрела. К горлу Джослин. Учитывая малодушное поведение отца, вряд ли следует удивляться, что сынок попытался причинить вред маленькой дочери Джослин. Вы оба достаточно храбры, чтобы сражаться с женщинами и детьми, — усмехнулся он. — А столкнувшись с настоящими мужчинами, ты сразу угодил в тюрьму Роузклиффа.

— Но мы выходим на свободу! — выкрикнул Рис. — Разве не так?

Джаспер, прищурившись, несколько мгновений смотрел на наскакивающего на него мальчишку.

— Совершенно верно. Вы выходите на свободу. А платить за это, как всегда, придется женщине. Кстати, вот и она.

Он подстегнул лошадь и поскакал вперед, заметив вдали Ронуэн. Ему одинаково сильно хотелось избавиться от до крайности раздраженного и не слишком умного валлийского мятежника и поскорее встретиться с Ронуэн. Интересно, она снова приготовила какой-нибудь трюк?

Джаспер привел с собой достаточно людей, чтобы разрушить любой план. Еще больше людей он расставил в лесу, чтобы они перехватывали всех, кто мог помешать обмену заложниками. Он больше не хотел разгадывать ее хитрые планы. Он хотел услышать признание, что он ее превзошел.

И все же какая-то часть его души страстно желала, чтобы она попыталась изменить своему слову. Ведь если она нарушит уговор, он сможет сделать то же самое. Он обеспечит безопасность Изольды, потом снова захватит мятежников и вернет их в подземелье замка. И получит Ронуэн.

Он остановил коня и дал сигнал своим людям придержать пленных. Ронуэн стояла одна на дальней стороне склепа. Ньюлин сидел на плоском камне наверху дольмена, раскачиваясь взад-вперед. Вот только Изольды нигде не было видно.

— Где она? — спросил Джаспер. — Я привел пленных. Где Изольда?

— Здесь! — донесся изнутри дольмена приглушенный голос, и из какой-то дыры выскочила ухмыляющаяся Изольда.

Ее никто не удерживал. Девочка побежала к Джасперу, и тот через мгновение подхватил ее и усадил на коня перед собой.

— С тобой все в порядке?

— Да, только я грязная и голодная. — Изольда повернулась и обняла дядю за шею. — Я ненавижу ее, — шепнула она. — Надеюсь, ты бросишь ее в темницу и никогда оттуда не выпустишь.

— Я сдержала слово, — напомнила о себе Ронуэн. — Надеюсь, ты сдержишь свое.

Джаспер встретил ее враждебный взгляд. Она была одета в свободный зеленый плащ, скрывавший большую часть тела. Но он легко мог представить себе все, чего не видел. Она была изящной и очень женственной. Девушка казалась хрупкой и уязвимой, и при этом обладала железной волей. Она ненавидела его, но со страстью отвечала на его поцелуи.

Рису она отвечала так же?

Возможно. Кстати, не исключено, что он пробудил в ней еще большую страсть, решил Джаспер и крепче стиснул зубы. Жестом он приказал своим людям отпустить пленных. Четверо валлийцев двинулись вперед. Двое несли одного из раненых товарищей. Другой ковылял впереди.

— В чем дело? — завопил Рис, яростно вырываясь из рук удерживавших его англичан. — Он нарушил слово! Ты видишь, Ронуэн, он нарушил свое обещание!

Джаспер не сводил глаз с Ронуэн и заметил укоризненное выражение, появившееся у нее на лице.

— Ты не сказал ему? — тихо спросила девушка.

— Я предоставляю это удовольствие тебе, Ронуэн. Это твоя жертва, а твой приятель считает, что ты ради него готова на все.

Она медленно обошла дольмен, остановившись, чтобы поговорить с лежавшим на носилках человеком, — ей хотелось убедиться, что его раны не смертельны. Потом она сделала глубокий вдох, словно набираясь таким образом сил, и пошла прямо к Рису.

Джаспер с трудом высвободился из цепких объятий племянницы и спрыгнул на землю, оставив Изольду в седле. Не обращая внимания на ее возражения, он крепко взял Ронуэн за руку.

— Не возражаешь, если я полюбуюсь его физиономией в тот момент, когда ты сообщишь ему цену его свободы?

Ронуэн выругалась. Но хотя слова были злыми, в ее глазах застыла боль. Она повернулась к Рису.

— Ты свободен. Можешь идти, — сказала она по-валлийски. — Но мне придется остаться.

— Нет! Нет! Ронуэн, как ты могла согласиться на такую сделку! — Рис изо всех сил вырывался из рук продолжавших удерживать его рыцарей. — Как ты могла выбрать его!

— Я не выбирала его. Это единственный способ обеспечить твою свободу.

При этих словах Джаспер вздрогнул и сильнее сжал руку девушки.

— Я боялась, что с тобой в плену может произойти несчастье, — сказала она Рису.

— А как насчет твоей безопасности? — взвился Рис. — Ты же не знаешь, что он с тобой сделает!

— Не волнуйся, я не пострадаю. Думаю, об этом позаботится Джослин.

— Джослин? — Рис презрительно сплюнул. — Она предала собственный народ. С такой же легкостью она предаст и тебя.

— Моя мама не предательница! — закричала Изольда, все еще сидевшая на коне Джаспера. — А ты плохой человек! Я тебя ненавижу!

— Все, хватит! — рыкнул Джаспер. — Он оттащил Ронуэн назад и взял своего коня под уздцы.

— Ты не получишь ее! Нет! Я не позволю! — вопил Рис.

Он извивался и брыкался, но тщетно.

Джаспер приказал одному из своих рыцарей посадить Изольду перед собой, поднял упиравшуюся Ронуэн и посадил на своего коня.

— Будь благодарным, мальчик. Если бы не она, твоя голова уже покинула бы твои плечи.

— Береги свою голову! — выкрикнул Рис.

Крики и всеобщую неразбериху прекратил Ньюлин. Он перестал раскачиваться и встал на дольмене. Потрепанный плащ развевался вокруг него, то поднимаясь, то опускаясь, хотя ветра не было.

У Изольды перехватило дыхание. Ронуэн застыла в руках Джаспера. Даже Рис перестал вырываться и затих. Маленький бард, казалось, стал шире и выше ростом. Джаспер отлично понимал, что все это лишь игра воображения, но тем не менее был изрядно впечатлен.

А потом бард заговорил. Его речь была медленной и мрачной.

— Часто говорят, что человек рождается, чтобы бороться — за первый вздох, за каждый кусок хлеба, чтобы защитить свою семью, свою землю. Господь даровал нам глаза, чтобы видеть, уши — чтобы слышать, и губы, чтобы говорить. А еще разум, чтобы мыслить. Использовать эти дары мудро — значит, почитать Творца. — Он раскинул руки и окинул собравшихся своим странным несфокусированным взглядом. — Идите и будьте мудрыми. Будьте мудрее, чем вы были до сих пор.

Потом он сел и снова стал маленьким уродцем, которого все знали.

Бросив последний тяжелый взгляд на Риса, Джаспер повернул лошадь и погнал к Роузклиффу. Он был мудр. В своем решении относительно Ронуэн он не позволил эмоциям взять над ним верх. А в следующий раз, когда этот неуемный валлийский мальчишка попадет к нему в руки, он уже так легко не отделается.

Ронуэн тоже поклялась вести себя мудро, поскольку точно знала, что грядущие дни станут для нее тяжелым испытанием. Державший ее сейчас человек был мужчиной, пробудившим в ее теле эмоции, о существовании которых она даже не подозревала. Эти эмоции необходимо держать под контролем, но… она опасалась, что для этого потребуются сила и мудрость, которых у нее не было.

Ехавшая за ними юная Изольда, чьи глаза жгли злые слезы, не отрываясь глядела на Джаспера. Как же она ненавидела женщину, которую он сейчас обнимал. Но она поступит так, как сказал Ньюлин. Она будет мудрой и сумеет найти способ изгнать Ронуэн из жизни Джаспера навсегда.

Только Рис не обратил особого внимания на слова старого барда. Ему не нужна была мудрость, чтобы одержать верх над англичанами. Главное, иметь хорошо отточенные клинки и подготовленных людей. А еще достаточное количество лошадей, доспехов и щитов.

Английские солдаты отпустили его, вскочили на коней и ускакали прочь. А он еще долго стоял на месте. За его спиной возвышался дольмен, впереди справа — поля и деревня у стен замка. Вдали виднелся и сам замок.

Придет время, и он одержит победу над ненавистными англичанами. Или погибнет.