Афоризмы мыслителя, ученого, государственного деятеля Фрэнсиса Бэкона взяты из «Распространения образования» (1605), из «Нового органона» (1620), основополагающего философского труда писателя, из многих эссе, вошедших в «Опыты и наставления» (1597–1625): «О смерти», «Об истине», «Об единстве в религии», «О мести», «О невезении», «О любви», «О мятежах и волнениях», «Об атеизме», «О предрассудках», «О хитрости», «О мудрости», «О подозрении», «О красоте», «О человеческой природе», «О похвале», «О смелости» и т. д., а также из письма Бэкона фавориту Елизаветы графу Эссексу.
Начавший уверенно кончит сомнениями; тот же, кто начинает свой путь в сомнениях, закончит его в уверенности.
Люди должны знать: в театре жизни только Богу и ангелам позволительно быть зрителями.
Вся наша нравственная философия — не более чем прислужница религии.
В гневе глупцы остры на язык, но богаче от этого не становятся.
Надежда — хороший завтрак, но плохой ужин.
Законы подобны паутине: мелкие насекомые в ней запутываются, большие — никогда.
Богатство — хорошая служанка, но негодная любовница.
Чем менее история правдива, тем больше она доставляет удовольствия.
Месть торжествует над смертью; любовь пренебрегает ею; честь ее домогается; печаль к ней стремится.
В темноте все цвета одинаковы.
Тот, кто лелеет месть, бередит собственные раны.
Ветхий завет считает благом процветание; Новый — напасти.
Больше всех мы льстим сами себе.
Поистине странное желание — добиться власти и потерять свободу.
Подобно тому как, идя к цели, все в природе движется стремительно, а достигнув ее, успокаивается, — и добродетель неистова лишь в припадке тщеславия; обладая властью, она уравновешенна и спокойна.
Отвага не держит слова.
Лекарство бывает хуже болезни.
Поверхностность в философии склоняет человеческий ум к атеизму, глубина — к религии.
Избегать суеверий — суеверие.
Нет большего вреда для державы, чем принимать хитрость за мудрость.
Если себялюбец греет себе на огне ужин, то пламя охватывает весь дом.
Выбрать время — значит сэкономить время.
Французы умнее, чем кажется, а испанцы кажутся умнее.
Возрасту вызов не бросишь.
Подозрения сродни летучим мышам — они появляются лишь с наступлением сумерек.
Человек часто скрывает свою сущность, иногда ее преодолевает и очень редко подавляет.
Красота — как драгоценный камень: чем она проще, тем драгоценнее.
В мире мало дружбы — и меньше всего среди равных.
Чтение делает человека цельным, беседа — находчивым, занятие литературой — точным.
Слава подобна реке: все легкое и мимолетное удерживается на поверхности, все тяжелое, основательное идет ко дну.
Мир — мыльный пузырь, а жизнь человеческая меньше пяди.
Тот, кто ковыляет по прямой дороге, опередит бегущего, что сбился с пути.
Дело судьи — истолковать закон, а не даровать его.
Нет ничего страшней страха.
Взрослые боятся смерти, дети — темноты. Страх перед тем и другим подогревается сказками.
Зависть не знает выходных.
Любить и быть мудрым — невозможно.
Тот, кто щадит врага, не щадит самого себя.
Имеющий жену и детей — заложник судьбы.
Плох тот путешественник, который, выйдя в открытое море, считает, что земли нет нигде.
В жизни — как в пути: самая короткая дорога обычно самая грязная, да и длинная немногим чище.
Молчание — добродетель глупцов.
Каждый человек, по моему разумению, является должником своей профессии.
Благоденствие не обходится без страхов и неприятностей, а тяготы не лишены радостей и надежд.
В истинной красоте всегда есть изъян.
Чем легче добыча, тем тяжелей кошелек.
Что самое главное в государственных делах? — Смелость. Что на втором и третьем месте? — Тоже смелость. И вместе с тем смелость — дитя невежества и подлости.
На высокую башню можно подняться лишь по винтовой лестнице.
Что, в сущности, дурного в том, что себя мой друг любит больше, чем меня?
Деньги — как навоз: если их не разбрасывать, от них не будет толку.
Без удобного случая не было бы вора.
Настоящая смелость редко обходится без глупости.
С какой стати человеку любить свои оковы, пусть бы даже из чистого золота?
В тяжелые времена от деловых людей толку больше, чем от добродетельных.
Сам по себе муравей — существо мудрое, но саду он враг.
Наше поведение сродни заразной болезни: хорошие люди перенимают дурные привычки, подобно тому как здоровые заражаются от больных.
Бывает, что человек отлично тасует карты, а играть толком не умеет.
Как в природе, так и в государстве, легче изменить сразу многое, чем что-то одно.
Легковерный человек — обманщик.
Вылечить болезнь и извести больного.
Совершая недостойные поступки, мы становимся достойными людьми.
Отвага всегда слепа, ибо не видит опасностей и неудобств, — а стало быть, дурна советом и хороша исполнением.
Для молодых людей жены — любовницы; для людей средний лет — спутницы жизни, для стариков — сиделки.
Жалок тот, у кого мало желаний и много страхов, а ведь такова участь монархов.
Нововведения подобны новорожденным: на первых порах они необычайно нехороши собой.
Как верно заметил Эзоп: «Муха села на спицу колесницы и воскликнула: „Боги, какую пыль я подняла!“»
Богатство не может быть достойной целью человеческого существования.
Нет более удачного сочетания, чем немного глупости и не слишком много честности.
Друзья — воры времени.
В Писании говорится, что мы должны прощать врагов наших, но нигде не сказано, что мы должны прощать наших друзей.
Тот, кто любит говорить с друзьями начистоту, потребляет в пищу собственную душу.
Что есть суеверие как не упрек небес?
Чем меньше заслуга, тем громче похвала.
Великим мира сего необходимо заимствовать чужие мысли, ибо своими собственными они не располагают.
Человеческий ум поклоняется четырем идолам: идолу времени, идолу логова, идолу рынка и идолу театра.
Любовь вознаграждается либо взаимностью, либо скрытым, глубоко укоренившимся презрением.
Все люди делятся на две категории: одним легче подмечать различия, другим — сходство.
Управлять природой можно лишь подчиняясь ей.
Тот, кто не хочет прибегать к новым средствам, должен ожидать новых бед.
Геройство — понятие искусственное, ведь смелость относительна.
Опасность требует, чтобы ей платили удовольствиями.
Богатство для добродетели — все равно что обоз для армии; от него не избавишься, его не сбережешь; в походных условиях он — обуза; позаботившись о нем, можно упустить победу, а то и потерпеть поражение.
Человек и впрямь похож на обезьяну: чем выше он залезает, тем больше он демонстрирует свою задницу.
В той же мере, в какой люди должны бояться злого языка остроумца, остроумец должен бояться людской памяти.
Всякий, кто любит одиночество, — либо дикий зверь, либо Господь Бог.
В мирное время сыновья хоронят отцов, в военное — отцы сыновей.
Подобно тому как деньгами определяется стоимость товара, словами определяется цена чванства.
Я много думал о смерти и нахожу, что это — наименьшее из зол.