В лучших книгах Батлера, романиста, философа, теолога, а также переводчика, музыканта, художника, в романах «Едгин» (анаграмма слова «нигде», 1872) и «Путь всякой плоти» (1903), проявилось скептическое отношение писателя к мещанскому миропониманию, религиозному ханжеству, богобоязненности — сам Батлер после окончания университета принял духовный сан, однако впоследствии, проявив завидное мужество, от него отказался. Эти же мотивы сквозят и в «Записных книжках» (1934), откуда и взято большинство высказываний писателя, мыслителя глубокого, оригинального, иконоборца и христианина одновременно.
Прогресс человечества основывается на желании каждого человека жить не по средствам.
Искусству можно научиться лишь у тех, кто зарабатывает им себе на жизнь.
Считается, что любовь к деньгам — корень всех бед. То же можно сказать и про отсутствие денег.
Жизнь — это искусство извлекать значительные выгоды из незначительных обстоятельств.
Жить — то же, что любить: разум против, здоровый инстинкт — за.
В конечном счете, удовольствие — советчик более надежный, чем правота или чувство долга.
Разбойники требуют кошелек или жизнь, женщины — и то, и другое.
Есть два основополагающих закона: один общий, другой частный. Согласно общему, каждый может, если постарается, добиться того, чего хочет. Согласно же частному, каждый человек в отдельности является исключением из закона общего.
Наша непосредственность — лишь следствие незнания божьего промысла.
Жизнь — это усталость, растущая с каждым шагом.
Здоровый желудок всегда консервативен. Мало кто из радикалов может похвастаться хорошим пищеварением.
История искусства — это история возрождений.
В оправдание дьявола следует сказать, что до сих пор мы выслушивали лишь одну сторону: все священные книги написаны Богом.
Да, Бог — это Любовь. Но что за дьявольская затея эта любовь!
Публика покупает взгляды точно так же, как съестное, исходя из того, что дешевле покупать мясо или молоко, чем держать корову. Но ведь покупное молоко можно разбавить…
Быть — значит верить, в большей или меньшей степени…
Честный бог — благороднейшее создание Человека.
Любое человеческое творение, будь то литература, музыка или живопись, — это всегда автопортрет.
То, что порок славит добродетель, известно давно. У нас это называется лицемерием.
Мечта юриста. Покойники, воскреснув, требуют обратно свою собственность, причем предъявляют иск ко всем предкам.
Самый искрометный юмор обычно совершенно бессознателен.
Определение — это попытка окружить пустыню стеной из слов.
Самый искусный лжец — это тот, кто посылает малую ложь кружным путем.
Воздержанность непотребнее, чем невоздержанность.
Все плохо, что ненормально — либо очень плохо, либо настолько хорошо, что тоже плохо.
Честность создана для счастья, а не счастье для честности.
Вера. Что такое вера как не пари или чисто умозрительная гипотеза? Следовало бы сказать: «Держу пари, что Спаситель существует».
Быть очень хорошим так же (или почти так же) плохо, как очень плохим.
Если бы Христос подал на развод с Церковью, обвинив ее в жестокости, неверности и нарушении долга, Он мог бы выиграть дело.
Справедливость — это когда мне позволено делать все что угодно. Несправедливость — это то, что мешает мне жить по своему усмотрению.
Совесть безупречно воспитана, а потому довольно скоро перестанет разговаривать с теми, кто не желает ее слушать.
Воскресение Воскресение тела? Да. Но как быть с воскресением денег? Мертвый капитал тоже воскреснет?
«Бог — это Любовь». Мне больше по душе «Любовь — это Бог».
Доводы на большинство из нас действуют плохо. Притязания — куда лучше.
Церковь оспаривает разумные выводы, делая вид, что их защищает, и стремится навязать свою точку зрения всем тем, кому не хватает ума обнаружить подлог.
Истинные влюбленные подобны закатам и рассветам: о них чаще пишут и говорят, чем видят воочию.
Репутация подобна человеческой душе, которую мы обретаем, теряя, и теряем, обретя. Репутация — как деньги; ее легче заработать, чем сохранить.
Царство божие — удовольствие сродни тому, какое получает старая собака при добром хозяине.
Реальность — не более чем иллюзия, однако иллюзия настолько сильная и универсальная, что никто не может ей сопротивляться.
Единственное по-настоящему серьезное убеждение заключается в том, что в мире нет ничего, что следовало бы принимать всерьез.
Иметь свое собственное мнение можно лишь в том случае, если знаешь, как его опровергнуть.
Тот, кто глуп в малом, будет глуп и в большом. То же и с неприязнью. И со всем прочим.
Истина в любой области — это та точка зрения, которая либо имеет, либо будет иметь власть.
Мы любим тех, кто знает гораздо больше или гораздо меньше нас, и недолюбливаем тех, кто знает немного больше или немного меньше. То же и с деньгами.
Боги либо имеют деньги, либо в них не нуждаются.
Деньги — последний друг, верный до конца.
Библия может быть правдой, однако это не «вся» правда и не «одна только» правда.
Идиот сам за себя думает вместо того, чтобы препоручить это занятие другим.
Нет более сильного зрелища, чем усмиренная толпа.
Одной капли противоестественного довольно, чтобы все люди ощутили свое кровное родство.
Добросовестность невозможно было бы переоценить, не будь она и без того переоценена.
Молчание качество, которое более всего в нас ценят.
Истинная жизнь человека — та, о которой он даже не подозревает.
Наша ошибка часто заключается не в содеянном, а в сожалении о содеянном…
Никогда не бывает, чтобы что-то долгое время было абсолютно правильным или абсолютно неправильным.
Культура. Человек должен быть культурен ровно настолько, чтобы подозрительно относиться к культуре — и не с чужих слов.
Нравственнее идти за веком, а не впереди него.
В искусстве все, что на месте, неуместно.
Зубным врачам и адвокатам мы всегда стараемся показать товар лицом.
Все мы выкидыши… одни через три месяца после зачатия, другие — через сто лет после появления на свет.
Библия сродни беднякам: она все время с нами, но знаем мы ее очень плохо.
Реформы и открытия воспринимаются как оскорбления: предотвратить их нельзя, но горе тем, чьих это рук дело.
Учиться лгать следует, как и всему остальному, с малого.
Дьявол искушал Христа. Да, но ведь это Христос искушал дьявола, чтобы тот искушал Его.
Метафизика это обыкновенная физика, только в руках ученого, который слишком далеко ходит за фактами.
Перемены — это неизменность в изменяющихся обстоятельствах.
Если не отступать от разума ни на шаг, можно далеко зайти…
Все самые значительные полотна свидетельствуют либо о том, что над ними трудились слишком долго, либо — не трудились вообще.
Речь среднее геометрическое между мыслью и действием.
Христа распяли всего один раз и только на несколько часов. Он же без всякого шума распинает с тех пор сотни тысяч людей.
Самое ценное: половые органы, деньги и религиозные взгляды.
Все то, что мы делаем совершенно бессознательно, это именно то, без чего бы мы моментально умерли.
Так много я пишу о себе только потому, что это предмет, о котором я лучше всего осведомлен.
Существует только два типа учителей: те, кто учит слишком многому, и те, кто не учит вообще.
Бог располагает, но ведь — посредством человека, а следовательно, человек и предполагает, и располагает.
Грешники пришли в этот мир, чтобы спасти Иисуса Христа.
Когда мы отмечаем красоту цветка, интерьера или картины, это лишь способ подчеркнуть свою собственную красоту.
Человеку вдумчивому одинаково трудно ответить на вопросы, удалась ему жизнь или нет, красив он или нет.
Хищники и родственники. Если после наблюдения за ними вы поняли, что у них на уме, старайтесь соблюдать повышенную осторожность.
Чистоплотность почти так же плоха, как благочестие.
Церковь становится рудиментарным органом, зато в вагоне третьего класса воскресным утром есть что-то от церкви.
Я ненавижу тех, кто ненавидит Бога, но мне кажется, что Бог недостаточно ненавидит тех, кто ненавидит меня.
Семь смертных грехов. Отсутствие денег, слабое здоровье, дурной нрав, целомудрие, семейные связи, всезнайство и христианская вера.
Вино и молоко — это вода, которая долгое время разговаривала либо с виноградом, либо с коровой и осталась вполне довольна беседой.
Разум зиждется на вере, а вера — на разуме; в мире нет «я знаю», но есть «я думаю», которое предназначено для ответа на все практические вопросы.
Академизм. В тот момент, когда человек начинает заниматься неинтересными вещами в надежде, что однажды они пригодятся, он заражается академизмом.
Нет, мне кажется, человека, который бы иногда не думал, что он очень похож на Иисуса Христа.
Формула «по праву сильного» применима не только к физическому миру, но и к миру морали и интеллекта.
Я гораздо больше раскаиваюсь не в тех литературных преступлениях, которые я совершил, а в тех, которые не совершил.
Бог не так плох, как его малюют — но и не так хорош.
Львы не станут есть Даниила. Они могут съесть многое — только не пророков.
Всякая огромная и внезапная перемена есть смерть.
Человек должен отказаться от услуг своей Церкви, так же, как он отказывается от услуг своего лакея, если тот его не устраивает.
Природа — как фокусник: за ней нужен глаз да глаз.
Мы видели немало тел, которые — так нам казалось — лишены души, но ни одной души без тела нам видеть не приходилось.
Священник. Им может быть всякий, кто считает себя лучше своего соседа.
Коммерция должна быть такой же, как религия и наука: не испытывать ни любви, ни ненависти.
Написать картину может последний дурак, а вот продать ее по силам только умному.
В основе искусства и литературы, как и в основе войны, лежат деньги.
Отвага в лучшем случае опрометчива.
Я забочусь об истине не ради истины, а ради себя.
То, что для одного комар, для другого — верблюд.
Выдумка — нередко мать необходимости.
Холостяки очень редко говорят о себе правду; женатые — никогда.
Бог. Судный день он, положим, начнет, но задолго до его окончания может, совершенно неожиданно для себя самого, очутиться на скамье подсудимых.
Добротой как и другими физическими и умственными способностями, злоупотреблять не стоит.
Церковь. Сейчас она ничуть не лучше мистера Гладстона или мистера Дарвина.
Гений — это инстинкт и, как и всякий инстинкт, неуправляем.
У англиканской церкви очень неважное чувство юмора, у католической его нет вовсе.
Жизнь — это материя, в которой мы запутаемся, если будем рассуждать о ней слишком много или слишком мало.
Жизнь и смерть подобны вере и неверию — они прячутся друг за друга.
Когда какая-нибудь вещь очень стара, совсем сломана и абсолютно бесполезна, мы выбрасываем ее на помойку, но если она просто стара, просто поломана и просто бесполезна, мы даем за нее деньги, относим ее в музей и делаем по ней доклады, на которые приезжают специально и издалека.
Литература по отношению к языку — то же, что язык по отношению к мысли; язык по отношению к мысли — то же, что мысль по отношению к чувству; мысль по отношению к чувству — то же, что чувство по отношению к действию.
Всякая коммерция — это попытка предвидеть будущее.
Родительская каторга. Есть люди, обреченные судьбой на пожизненную родительскую каторгу. Нет каторжных работ тяжелее.
Мы предпочитаем, чтобы нас хвалили за хороший вкус, а не за доброту, ум и благонравие.
В основе всякой распри, физической или интеллектуальной, лежит спор о границах. Если же речь идет о чистой вере или чистом разуме, никакой распри быть не может.
Логическая несообразность. Память и забывчивость — хороший пример такой несообразности, ибо в памяти есть что-то от забывчивости, а в забывчивости — от памяти.
Все мы умираем в Боге… Только некоторые умирают в той Его части, которая обычно зовется «дьяволом».
Говорят, о великих людях мир знает мало или не знает ничего; к этому можно было бы добавить, что и великие люди мало знают о мире… между великими людьми и миром нет ничего (или почти ничего) общего.
Смиренные и кроткие. Откровенно говоря, я не вижу особого смысла превозносить смиренных и кротких. Когда их превозносят, они перестают быть смиренными и кроткими.
Художники. Большинство из тех, кто называет себя художниками, в действительности являются торговцами картин — правда, своих собственных.
Вера, как и все в природе, идет по пути наименьшего сопротивления.
Смешное и великое. Один шаг не только от великого до смешного, но и от смешного до великого.
Пресса. Ее основное значение состоит в том, что она учит людей с недоверием относиться к прессе.
Небеса. Там, по крайней мере, не будет свадебных подарков.
Пока есть болезнь, будет не только страх, но и надежда.
Чтобы создать великий труд, человек должен быть не только очень прилежен, но и очень ленив.
Отношения между полами предполагают наличие трения.
Аналогия. Все аналогии ошибочны, и вместе с тем вся наша логика строится на аналогиях.
Есть люди, для которых трудолюбие — такой же тяжкий грех, как и праздность.
Чем вещь дороже, тем дешевле мы ее, как правило, продаем.
Удача. Этим словом мы выражаем нашу уверенность в себе и полное незнание будущего.
Социальная лестница. В социальной лестнице нет ничего плохого, коль скоро вы либо подымаетесь, либо стоите наверху; однако с нее трудно спуститься, не сорвавшись.
Самое худшее в смерти — это то, что друзья ни за что не дадут нам умереть спокойно.
История мира — это история того, как слабые проклинают сильных, а сильные слабых.
Между молчанием и тактом не обязательно стоит знак равенства.
Вражда и соперничество. Соперничество без вражды — это игра в вист на поцелуи.
Сострадание. Жил-был юный принц, которого добрые феи при рождении наделили баснословным богатством и прочими благами, однако явилась злая фея и все испортила, наделив младенца состраданием.
Логика. У нее, как и у религии, только два врага: «слишком много» и «слишком мало», причем первый враг опаснее второго.
Логика и постоянство — предмет наслаждения богов и низших животных.
Все следует принимать всерьез. Ничего не следует принимать всерьез.
Критика. Хороший критик должен знать, когда и насколько следует верить недостаточным уликам.
Умереть — значит перестать умирать.
Квадратура круга. В старое время люди пытались высчитать квадратуру круга. Теперь же они пытаются найти приемлемое решение ирландского вопроса.
Бессознательная ложь. Величайший лжец — лжец бессознательный.
«Беда тебе, если все о тебе хорошо говорят». Верно, но и: «Беда тебе, если ты обо всех хорошо говоришь».
Священники и адвокаты. Священник должен относиться к своему прихожанину, как к подсудимому — адвокат, который защищает его, даже если считает виновным и не верит в успех дела.
Последователи. Все мы в той или иной мере последователи, равно как все мы в той или иной мере чудаки и мерзавцы; но одни умеют быть последователями независимыми и достойными, другие же делают это угодливо и, насколько это в их силах, исподтишка.
Порок и добродетель создают и поддерживают друг друга. Один без другого были бы непереносимы.
Евреи. Обычно евреев ненавидят за то, что они распяли Христа, а надо бы ненавидеть за то, что они дали Ему рождение.
Особое искусство — знать, на что не следует обращать внимания. Чем дольше длится беседа, тем такое искусство более необходимо.
Женщина готова перенести любое наказание при условии, что ее наказывают не ее оружием.
Нечистая сила. Все народы питают тайную симпатию к своей нечистой силе.
В один прекрасный день мы наконец признаем, что для национального благосостояния переучивать ничуть не лучше, чем недоучивать.
Искусство — как природа. Если вы не пустите его в дверь, оно войдет в окно.
Лишения — это неуклюжая попытка добиться того же, что гораздо проще достигается благосостоянием.
Жить — то же самое, что играть в ресторане на скрипке, которую впервые взял в руки.