В которой показывается, что для акта видения [требуется] распространение species, или силы глаза вплоть до наблюдаемого объекта]

Теперь надлежит рассмотреть, требуется ли для акта видения speies глаза. Ясно, однако, что зрение производит species как и прочие вещи, ибо акциденции и субстанции, куда менее благородные, чем зрение, могут производить свои силы; следовательно, куда скорее на что способно зрение. И из этого ясно, что глаз видим сам для себя, например, с помощью зеркала, и может быть видим другим [глазом]. Но ничто не может быть видимо кроме как благодаря species, исходящему от видимой вещи. Но среди мудрецов всегда существовало сомнение, распространяются ли от глаза вплоть до наблюдаемого [объекта] этот species, или зрительная сила, или зрительные лучи. Аристотель решает этот вопрос своим авторитетом в XIX книге О животных, утверждая, что зрение есть не что иное, как распространение зрительной силы [от глаза] до видимой вещи… А если мы хотим подтвердить это с помощью [высказываний] святых, мы должны сказать, что и они согласны в этом [с Аристотелем], и, прежде всего, Августин. Ибо он говорит в VI книге О музыке, что зрительный species исходит [от глаза] и распространяется в воздухе вплоть до вещи. Поэтому как неодушевленная вещь производит свой неодушевленный species, так и одушевленная вещь производит species, который некоторым образом обладает способностью души. Ибо как неодушевленная вещь относится к своему species, ей подобному, так и одушевленная вещь — к подобному ей species. Однако вследствие этого неодушевленная среда, [в которой распространяется species], не становится одушевленной, но уподобляется одушевленному благодаря его подобию [т. е. зрительному species], уже ею воспринятому.