Удобно усевшись на диване, Карина подперла подбородок ладонью. Они с Вячеславом часто проводили время в Эдеме. Вебер редко поднимался на девятый этаж «Эйфории», предпочитая второй, где находились бары. Он совершенно потерял всякий интерес к жене и, кажется, даже не заметил, что вчера она вернула своим волосам черный цвет. Эдуарда сейчас интересовала только одна женщина, чье лицо было скрыто под черной вуалью, как и ее голос, чувства, мысли. Но эти бездонно- зеленые глаза все больше и больше затягивали его в омут. Впервые он не знал, как вести себя с женщиной. Вдобавок ко всему его мучила жестокая ревность. Вячеславу Софонову известен адрес Пиковой Дамы, он слышит ее нежный голос, видит ее прекрасное лицо.

— Тебе пора бы уже платить мне как своему личному психологу, — мягко пошутила Карина. — Рассказывай, что там у тебя?

Она все еще была хороша, по-прежнему любила красный цвет, правда, теперь ей больше нравились темно-красные, ближе к вишневому, тона, которые отлично сочетались с ее блестящими, только что окрашенными волосами. В ее зеленых глазах по-прежнему играли веселые чертики, только от крыльев носа расходились разочарованные складочки.

Вячеслав почесал затылок:

— Все дело в моем сыне. Он решил свести меня с ума.

— Марк? Вы опять поссорились?

— Он и ангела из себя выведет. Знаешь, что он мне вчера заявил? Что хочет быть художником и скорее уйдет в монастырь, чем переступит порог «Эйфории». Мой сын — и вдруг художник!

— Не вижу в этом ничего плохого. А если у мальчика талант?

— Не забывай, что этому мальчику уже двадцатый год, и никакого таланта у него нет. Я бы еще понял его, если бы у него, действительно, был талант. Но из него такой же Леонардо да Винчи, как из меня Моцарт… Не боишься, что муж устроит тебе сцену?

— Меня бы это позабавило. Но сейчас он слишком занят этой немой куклой под вуалью.

— Никогда больше не говори о ней так, — вспылил Вячеслав.

Карина сделала кокетливо-усталое лицо:

— Что? И ты тоже? Наверное, она чертовски красива. А если я завтра надену вуаль, ты полюбишь меня?

— А разве я не люблю тебя?

— Нет. Ты не любишь ни меня, ни свою жену, ни эту… Даму под Вуалью.

И Карина быстро скрылась в лимонно-пальмовых зарослях.

………………………………………………………………………………………………….

Этот вечер Вячеслав решил провести с семьей. Он почувствовал легкий укол совести, когда увидел, как удивился Марк его раннему приходу, и как радостно заблестели глаза у Марии. Нахмурившись, Вячеслав возобновил серьезный разговор с сыном:

— Ну как дела в университете?

— Нормально, — осторожно ответил Марк.

— А нормально, это как?

— Как всегда.

— Ах, вот как!.. То есть с тройки на двойку. И это мой сын, будущий коммерческий директор «Эйфории»!..

Почувствовав, куда клонит Вячеслав, Марк попытался скрыться в своей комнате, но отец последовал за ним.

— Папа, ты знаешь, шоу-бизнес — не моя стихия.

— А что твоя стихия? Безделье? Я в твоем возрасте уже думал о будущем! — Настенные часы пробили семь раз. — Сейчас будут показывать мое шоу!

И Вячеслав поспешил в зал, нажал кнопку на пульте.

Экран засверкал ярчайшим пульсирующим фейерверком. «Эйфория! Эйфория!» — истерично кричали тысячи голосов.

По коже Вячеслава пробежала легкая дрожь упоения своим успехом. Он чувствовал себя на вершине блаженства.

С облегчением вздохнув, Марк опустился в кресло. «… А также танец с огнем и гвоздь программы: тайна из тайн, женщина из женщин. Она загадочней Сфинкса и египетских пирамид, Туманности Андромеды и улыбки Моны Лизы. Ее лицо всегда скрыто под вуалью. Она танцует, как богиня грации, она — Пиковая Дама. Леди икс. Женщина без имени. Она — Дама под Вуалью. И сегодня она будет весь вечер танцевать для вас. Только для вас!»- доносилось из зала.

Марк закрыл глаза, и воображение нарисовало ему узор из ослепительных неземных цветов.

«А сейчас на этой сцене… Наверняка, вы догадаетесь сами… Мы знаем, что по наследству можно передавать дома, землю, капитал. А можно ли передать по наследству танец? Можно. Даже если этот танец — с огнем. Когда-то его исполняла несравненная Карина Вебер, теперь он перешел к ее дочери — Кристине. Встречайте!»

Марк насмешливо поморщился. Он много раз видел выступления Карины по телевизору. Умом он признавал ее привлекательность и талант, но почему-то она ему не нравилась, и он не мог этого объяснить.

«Карина, Кристина — даже имена какие-то похожие, — мелькнуло в голове у Марка. — Наверное, и внешне похожи». Но так ли это, проверять не стал.

«А теперь Она. Женщина, чье имя Неизвестность. Каждый ее танец неповторим».

Марк встал. Подошел к двери.

«Женщина, которая приходит из ночи и уходит в ночь».

Направился в зал.

Экран неистово пульсировал, ослепляя блеском дорогих спецэффектов. Искрящаяся мгла озарилась сиянием миллиардов голубых звезд. Седые облака дыма клубились на искусственном небосклоне. А под высоким потолком зала «Эйфории» зажглась фосфорическая луна. Мелодия то обдавала потусторонним холодом, то звала танцевать и заставляла грезить о счастье.

Наконец, под истеричные визги толпы появилась Она, почти сливаясь с празднично сверкающей искусственной ночью. Только изумрудно-зеленые глаза, золотой шлем и огненно-рыжие волосы. Богиня Ночи! Движением руки Она заставила звезды так ярко сиять, что ночь превратилась в голубой фейерверк, а на небе зажглись еще две луны, которые сошли с дымчатых облаков к ней в ладони.

Музыка отчаянно запульсировала вместе с тремя лунами и миллиардами звезд, обжигая волнами яркого восторга.

Движения богини без имени говорили яснее слов. В них мерцала вся Вселенная, то задумчиво, то в безумном ожидании счастья.

«Я хочу летать, летать среди звезд. Я хочу стать звездой. Взорваться самой яркой вспышкой и осветить в этот миг Вселенную, — говорили ее руки, ее глаза, ее плечи. — Миг — это вечность. Вечность — это миг. Так пусть он будет прекрасным. Как звезды, как ночь, как я… Я лечу! Смотрите, я лечу! Прямо к голубым звездам! Посмотрите, я теперь тоже звезда, самая яркая из них, я богиня звезд. Еще миг, и я взорвусь голубой вспышкой, озаряя Вселенную.

И вот меня больше нет, потому что я стала Вселенной. Я хочу летать…»

Минуту зал зачарованно молчал, потом взорвался неистовыми истеричными криками. Марку вдруг захотелось оказаться там, в огромном зале «Эйфории», обезумев от восторга, кричать вместе со всеми.

На экране замелькали улыбки спонсоров и корреспондентов. Марк, вздохнув, выключил телевизор. Повернулся к Вячеславу и увидел в глазах отца тот же восторг, что переполнял его самого.

— Наверное, мне все- таки стоит сходить в «Эйфорию». Может быть, я и изменю свое отношение к шоу- бизнесу, — Марк попытался придать своему лицу беззаботное выражение. — Кстати, когда следующее выступление Дамы под Вуалью?

Вячеслав с раздражением посмотрел на сына и, хлопнув дверью, вышел из комнаты.