С открытием «New-Атлантиды» дела у «Манго» и «Звездного Эльфа» заметно ухудшились.

Эдуард Вебер, упрямо не желая признавать свое поражение, еще продолжал навязчиво прокручивать свои пять-шесть наиболее удачных шоу-программ, внося в них небольшие поправки и дополнения. Если Вячеслав, загораясь оригинальной идеей, остывал, едва она начинала воплощаться в жизнь, то Эдуард Вебер оттачивал каждый номер, как ревностный ювелир, уверенный, что именно последний штрих превратит драгоценный камень в произведение искусства.

Но теперь «New-Атлантида» каждый вечер сверкала пышным фейерверком сногсшибательных спецэффектов и идей. А огни «Звездного Эльфа» и «Манго» притягивали уже немногих.

В последнее время Вячеслав Софонов часто приходил в «New-Атлантиду», испытывая мрачную радость, порожденную жалостью к себе среди всеобщего веселья. Иногда, напиваясь до умопомрачения, Вячеслав начинал бросать стулья, бить бутылки о стены и извергать проклятья в адрес своих удачливых соперников. На следующий день владелец «Манго» с видом поверженного Наполеона выплачивал штрафы, а вечером опять отправлялся в «New- Атлантиду».

Бросив угрюмый взгляд в сверкающий диско-зал, Вячеслав прошел в казино. Там, в полумраке, у рулетки, он увидел Эдуарда Вебера, еще одного частого гостя «New-Атлантиды».

— Будете еще ставить? — вежливо осведомился крупье, вкрадчиво улыбаясь.

Вебер достал из кармана джинсов пачку крупных купюр, увидел Вячеслава и мрачно улыбнулся:

— Будущее «Звездного Эльфа». Больше у меня не осталось ни копейки.

Видя, что игрок колеблется, не решаясь положить деньги на рулетку, крупье нетерпеливо поторопил Вебера:

— Как всегда на девятку?

Вячеслав перехватил руку Эдуарда:

— Я могу предложить тебе кое-что получше! Пойдем в бар!

Вебер недоверчиво улыбнулся, но, тем не менее, покорно поплелся за Вячеславом.

Недавние соперники сели за круглый столик. Вячеслав заказал вино.

— Что на тебя нашло? Неужели ты, правда, мог рискнуть всем своим состоянием, своим клубом?

— Ты, кажется, что-то хотел мне предложить.

Вячеслав задумчиво почесал затылок:

— Все просто помешались на этой «Атлантиде». В одиночку нам уже не выплыть. — Вебер метнул гневный взгляд на владельца «Манго», который невозмутимо продолжал. — Но, думаю, вдвоем мы смогли бы потопить «Атлантиду». Мы хорошо дополняем друг друга. В общем, я предлагаю объединить наши усилия. Продай «Звездного Эльфа», а я продам «Манго», и откроем новый клуб и даже не клуб, а огромный шоу-комплекс, по сравнению с которым «New-Атлантида» будет просто жалкая забегаловка…

Вебер одобрительно закивал головой:

— Хорошо, хорошо, как мы назовем наш клуб? Или комплекс?

Вячеслав Софонов нахмурился:

— А зачем менять название? Пусть останется «Манго».

— «Манго»?! — возмутился Вебер. — Я всегда удивлялся, как можно дать клубу такое идиотское название. Пусть уж лучше будет «Звездный Эльф».

— «Звездный Эльф»?! Это название подходит разве что для детского кафе-мороженого. К тому же, это моя идея — объединить клубы.

— Ну хорошо, пусть будет ни тебе ни мне. Клуб, то есть шоу-комплекс, новый, значит, и название у него должно быть новое. У тебя есть какие-нибудь идеи?

— Нужно что-нибудь яркое, необычное… Как тебе «Северное сияние»?..

— Ну если ты собираешься открывать клуб на Северном полюсе, тогда в самый раз.

— «Динго».

— Нет.

— «Конго».

— «Динго», «Конго», «Манго»!.. Придумай что-нибудь пооригинальней.

— «Аэлита»… «Аэлита» — клуб для элиты!

— Гм, неплохо, — одобрил Вебер. — Но почему только для элиты? Нет, для клуба это, конечно, хорошее название, но для шоу-комплекса…

— «Синяя птица»!

— Нет-нет, не то! Нужно что-нибудь попроще.

— Знаешь что, придумывай-ка ты сам! Попроще?.. «Экстаз»!

Вебер состроил недовольную гримасу:

— «Экста-аз»!.. Это название разве что для стриптиз-клуба! Подожди, подожди… «Экстаз»… «экстаз»… «Эйфория»!

— «Эйфория»? Мне нравится.

— Мне тоже. Значит, выпьем за «Эйфорию»! — и Вячеслав разлил по бокалам остатки вина.

* * *

Карина танцевала на сцене «Звездного Эльфа» в коротком красном платье. Вебер и Вячеслав Софонов смотрели на нее из полутьмы зрительного зала, потягивая коктейли.

— А что если построить «Эйфорию» на месте «Манго»? — лениво протянул Вячеслав Софонов. — Место вполне подходящее.

Вебер отрицательно помотал головой.

— Нет, это должно быть что-то просто сногсшибательное! Нам нужен простор. А «Манго» сдавлено домами со всех сторон, его можно будет надстроить только в высоту. Где мы будем размещать лабиринты и вакуумный зал? Н-да, если воплотить в жизнь хотя бы половину твоих наполеоновских планов, мы станем миллионерами. Осталось только решить, где отстроить наш супер-комплекс. Может, на месте «Звездного Эльфа»?

Карина изящно выгибалась и, покачивая бедрами, грациозно выводила руками змеиные движения, то опускалась на пол, то легко поднималась и снова продолжала танец.

— Нет, слишком далеко от центра. У меня есть одна мысль… Знаешь полуразрушенное здание возле моста, недостроенная школа комсомола. Там земли хоть отбавляй. А покупать ее никто не хочет: ну ты знаешь, какие слухи ходят про это здание. По-моему, все это ерунда. Подумаешь, собираются подростки приносить в жертву крыс.

Карина повернулась спиной к залу и стремительно опустилась на пол, а когда снова поднялась, в руках у нее был огонь. Она обошла сцену, быстро и легко наклоняясь. И вот сцена оказалась усеянной множеством маленьких свеч. Карина кружила среди них, как таинственная ночная бабочка, не знающая, к какому огню лететь. Она брала в руки свечи, порхала с ними, и вот в центре сцены образовался огненный круг, и Карина оказалась внутри него, скользя руками по-змеиному и раскачиваясь из стороны в сторону, как кобра.

Вячеслав продолжал:

— И эту землю можно купить по недорогой цене.

Вячеславу показалось, что Эдуард побледнел.

— Нет!

Вебер с такой силой сдавил рюмку, что тонкое стекло хрустнуло, и осколки поранили его руку.

Музыка смолкла. Карина погасила свечи и быстро сбежала в зал.

Вебер тряс рукой, морщась и разбрызгивая кровь вокруг себя.

— Что случилось? — Карина поднесла руку мужа к своим ярко накрашенным губам.

— Ничего, ничего особенного, — раздраженно проворчал Эдуард.

— Ты какой-то странный… — Карина испытывающе посмотрела в глаза мужа. — О чем вы тут говорили?

Вячеслав ответил за Эдуарда:

— Я предлагаю ему построить «Эйфорию» на месте заброшенного дома, знаешь, где собирались сатанисты…

— Свеча! Он так назывался! — глаза Карины заблестели. — Я в детстве много слышала о нем. Знаешь, людей привлекают мистические места. Если только преподнести все красиво. Н-да, это можно хорошо обыграть.

Вебер гневно сверкнул глазами в сторону Карины:

— Это проклятое место. Оно не принесет нам удачи.

Карина рассмеялась:

— Вот уж не думала, что ты такой суеверный!

Эдуард смотрел на жену и Вячеслава почти с отчаянием. Карина решила, что все дело в пустом упрямстве мужа, которое он, действительно, часто демонстрировал без видимых на то причин, и решила действовать лаской.

Обняв Эдуарда, она нежно провела рукой по его длинным волосам.

— Милый, ты же сам понимаешь, что это очень хорошая идея… В чем же дело?

— В моем брате! — Вебер с резкой отчетливостью выпалил каждое слово.

Рука Карины остановилась.

— В каком брате? Ты никогда не говорил, что у тебя есть брат.

— Он ушел из дома, когда мне было семь лет, — Эдуард Вебер напряженно подбирал слова, осторожно воскрешая в памяти тревожные образы. — Это был ужасный вечер. Но он никогда не думал о нас с мамой. Они собирались в свече. По ночам он рассказывал мне, как они вызывали духов, говорил, что если он захочет, они придут и убьют меня. Мой брат — единственный человек, который внушал мне страх. Он очень гордился, что был сатанистом, говорил, что туда не берут всех подряд, и меня ни за что бы не взяли, и что если я зайду ночью в свечу и поднимусь на девятый этаж, меня разрежут на кусочки и бросят в костер, а пепел развеют по ветру.

Карина с нежным сочувствием поцеловала Эдуарда в висок. Давно угасшая любовь к мужу неожиданно на миг вспыхнула в ней. В этот миг он не был тем самоуверенным, властным и эгоистичным Вебером, каким его знали деловые партнеры, многочисленные любовницы и жена.

Теперь, когда Эдуард находился во власти детских страхов, его голос был лихорадочно-возбужденным, а глаза болезненно блестели.

Эдуард нервно сглотнул и запустил пальцы в джунгли волос.

— Ту ночь я не забуду никогда. Мы с мамой уже легли спать, но ни я, ни она не могли уснуть, хотя было за полночь. У нас была маленькая квартирка, я, брат и мама спали в одной комнате. Я уже начал дремать, меня разбудили страшные, нечеловеческие крики. Он метался по комнате. Мама включила свет. Лицо брата было очень бледным, глаза, как у сумасшедшего. Он поднес руки к лицу, на них была кровь, потом он стал кататься по полу. Он кричал: «Отма! Отма! Я не убивал ее! Это сделал Он! Он забрал ее в ад!» Мама стала успокаивать брата, мы попытались поднять его и уложить на кровать, но он с силой оттолкнул нас и бросился к двери. Всю ночь мы с мамой искали его. А утром я увидел в окно, как к нашему подъезду подъехала милицейская машина. Моего брата подозревали в убийстве. Сказали, что ночью из окна того дома сбросили девушку. В то же утро под самой крышей свечи появилась надпись «Отма». С тех пор я ничего не слышал о моем брате.

Карина нежно провела рукой по щеке Эдуарда:

— Почему ты раньше ничего мне не рассказывал?

Эдуард задумчиво покачал головой:

— Я не хотел об этом вспоминать. Думал, прошлое ушло навсегда.

Женщина сочувственно посмотрела на мужа:

— Ничто не уходит навсегда… Я, конечно, не психолог, но я бы посоветовала тебе как-нибудь сходить в свечу. Убедиться, что твои детские страхи были напрасными.

К Эдуарду Веберу уже вернулось самообладание, и он снова вошел в свой излюбленный иронично-роковой образ:

— Между прочим, очень даже неплохая идея. Может быть, сделать это прямо сейчас? Если не вернусь через час — значит, меня принесли в жертву вместо крысы.

И Вебер быстро направился к выходу, выбежал на улицу, сел в красный автомобиль и вскоре затерялся среди огней ночных дорог.

…………………………………………………………………………………………………..

Эдуард мчался на последней скорости, игнорируя сигналы светофоров. Через пять минут за поворотом показалась свеча. Это пустующее девятиэтажное здание, стоявшее посреди пустыря на возвышенности, показалось Эдуарду огромным. Оно с нелепым и величественным презрением смотрело пустыми глазницами окон на празднично раскрашенный огнями ночной город. Красный автомобиль свернул на бордюр и, неуклюже переваливаясь на буграх и крупных разбросанных камнях, направился к заброшенному зданию.

Эдуард с силой хлопнул дверью автомобиля и стремительным рывком приблизился к свече.

Оказавшись же внутри здания, он остановился, почувствовав, что пол усеян многочисленными крупными и мелкими камнями. Все мысли настороженно замерли в ожидании, только одна нелепо заявила: «Нужно было взять с собой фонарь», и тут же погасла.

Постепенно кромешная тьма начала рассеиваться, и Эдуард уже различал очертания стен, дверных проемов, длинных коридоров и стал осторожно продвигаться в темноте. Эдуард не испытывал ни страха, ни волнения — только равнодушно зияла образовавшаяся внутри пустота, в которой шевелилось не кстати проснувшееся любопытство.

На часах Эдуарда фосфорическим красным блеском горели цифры: 23.49.

«В полночь я буду на девятом этаже», — пронеслась еще одна мысль, и Вебер почувствовал неожиданный прилив злорадства.

Каждый шаг гулким эхом проносился по этажу.

Эдуард вышел на открытую площадку. Звезды и луна равнодушно мерцали на холодном осеннем небе, отражаясь в реке.

Надо было спешить. Эдуард, спотыкаясь, быстро продвигался по темным лабиринтам коридора, едва не угодив в темный проем лифта. Седьмой этаж!.. Осталось совсем немного…

23.58. Еще один рывок!.. Лестница осталась позади, и перед Эдуардом простирался девятый этаж свечи, который в детстве рисовался ему похожим на девятый круг ада, только еще хуже. Сердце Эдуарда бешено забилось, несколько секунд он боялся пошевельнуться. А воображение так разыгралось, что он всерьез со страхом ожидал услышать потусторонние голоса или еще хуже — голос брата. Но со всех сторон давила только дрожащая тишина. Взяв себя в руки, Вебер сделал несколько шагов. Этот этаж, в сущности, ничем не отличался от остальных. Почему ж он внушал такой страх Эдуарду?

Эдуард осторожно подошел к окну и увидел под ним недостроенный балкон без бортиков.

Деревья, парк, дорога, вдали многоэтажные дома — все казалось таким спокойным. Эдуард скорее чувствовал, чем знал, что именно над этим окном начертаны четыре большие красные буквы — ОТМА. Эдуард ни на секунду не сомневался, что их написал его брат. Неужели он на самом деле совершил убийство? Но всю правду знали только каменные стены свечи…

1992 г.

Окна уже загорались разноцветными: желтыми, красными, синими, сиреневыми огнями. И только пустые глазницы свечи зияли смрадным мраком.

Одноглазый Рахиль, свесив золотистую голову, перебирал струны расстроенной гитары. Постепенно складывалась мрачная мелодия.

«Ты ушла… ты уйдешь… ты уходишь», — подбирал Рахиль слова.

Получилось нечто исступленно-зловещее:

Рядом сидели шесть или семь подростков, почти во всем черном.

Надрывное пение прервал крик.

— Попробуй еще раз ударить меня, ублю…

— Что ты сказала, дрянь?!

Послышался звук глухого удара и всхлип.

— Отма!.. Этот ублюдок опять бьет ее! — Рахиль отбросил гитару.

В дверном проеме показалась худенькая девушка лет четырнадцати-пятнадцати с длинными светло-русыми волосами в расстегнутой черной куртке. Ее шея была увешана амулетами. Девушку буквально втолкнул в большое, холодное и темное помещение парень, чуть старше ее, с черными всклоченными волосами, в черной кожаной одежде.

Рахиль в одно мгновение подбежал к нему:

— Слушай, если ты еще хоть раз тронешь ее, я убью тебя!

— Что??? Это ты мне говоришь? — парень в черной коже презрительно рассмеялся. — Что, выбить тебе второй глаз, урод?!

— Никки, да что это такое? Мы кто: сатанисты или придурки? Скажи ему, чтоб отстал от нее!

Никки, толстый, высокий, длинноволосый юноша лет девятнадцати — двадцати, самый старший в этой компании, лениво отмахнулся от Рахиля:

— Пусть они сами разбираются…

Услышав это, юноша с черными волосами еще раз толкнул девушку и с силой дернул ее за руку. И почти в тот же миг кулак Рахиля остановился на его скуле.

Через минуту Рахиль оказался лежащим на груде камней и черноволосый юноша наносил ему удар за ударом. Светловолосая девушка попыталась оттащить юношу в черном от Рахиля:

— Вамп, да перестань же! Никки, сделай что-нибудь! Он убьет Рахиля!

Никки лениво поднялся со своего места и неторопливо разнял дравшихся:

— Вамп! Остынь! Для чего мы сегодня собрались?

Из носа черноволосого юноши сочилась тоненькая струйка крови, и он с ожесточением размазал ее по лицу.

— Да в том-то и дело, Никки! Она не хочет совершать обряд!

Брови Никки удивленно поползли вверх:

— Что я слышу? Отма, это правда?

Светловолосая девушка испуганно попятилась назад.

— Отвечай, это правда?!

— Да!

— Держи ее, Вамп!

Юноша в черной коже схватил девушку за край свитера. Никки с ожесточением толкнул ее к стене:

— Так вот, слушай! Или ты, как и все, совершаешь обряд, или не выйдешь отсюда живой. — Девушка испуганно молчала. — Вамп, неси зеркала.

Юноша выбежал из просторной мрачной комнаты и вернулся с четырьмя большими зеркалами.

Никки продолжал командовать:

— Грэм, Арти, Тан, возьмите каждый по зеркалу. Вамп, оставайся у той стены. Грэм, иди к этой стене. Тан — сюда, а Арти — к окну.

Теперь зеркала, отражаясь друг в друге, образовывали невидимый крест.

Никки достал из кармана пять свечей и протянул их Рахилю:

— Зажги их!

— Нет!

Рахиль побежал к выходу, двое подростков бросились догонять его, но Никки остановил одного из них:

— Эри, вернись! Дэн его один догонит. Зажигай свечи.

Эри поставил перед каждым зеркалом по свече, а одну — в центр креста, на пересечении двух зеркальных коридоров.

Никки силой вытащил девушку на середину комнаты, в центр невидимого креста.

— А теперь, если не хочешь умереть, возьми свечу и читай нашу молитву.

— Нет!

— Ну, будь умницей. Это совсем не страшно. Почти то же самое, что вызывать духов.

— Нет! Нет!

Никки начал выходить из себя, выхватив из кармана ножик, он провел лезвием по шее девушки.

— Ну же, не трусь! Если ты сделаешь это, ты станешь настоящей сатанисткой. А если нет — мы принесем тебя в жертву! — последние слова Никки почти прокричал.

— Нет! Я больше не хочу быть сатанисткой!

Лезвие оставило на шее девушки красный след.

— Никки, не убивай ее! — закричал Вамп и, проглатывая от волнения слова, обратился к девушке, — Отмочка, ну пожалуйста! Никки убьет тебя! Сделай это ради меня! Если ты откажешься от него, значит, и я тебе не нужен. А так с тобой ничего не случится. Я буду все время держать тебя за руку. Ну пожалуйста, сделай это ради меня…

— Хорошо… — обессилено согласилась девушка и начала быстро шептать сатанинскую молитву.

Когда она замолчала, Никки приказал перевернуть зеркала и подвел Отму к окну:

— Сейчас ты зависнешь в воздухе и, может быть, даже полетишь. Давай, выходи на балкон.

Девушка с ужасом посмотрела вниз. Так высоко, и у недостроенного балкона нет бортиков! Вамп подошел сзади и подал ей руку:

— Не бойся! Иди сюда! — и первым шагнул на балкон без перил. Девушка с опаской последовала его примеру.

Держась одной рукой за дверной проем, Вамп сжимал другой ладонь Отмы.

— Ну давай!

Девушка шагнула с балкона.

Душераздирающий крик пронзил темноту.

Когда Вамп сбежал вниз, Рахиль молча стоял над тем, что было Отмой.

«Я не убивал ее! — плача, закричал Вамп. — Это сделал он!Он забрал ее в ад! Отма! Отма!»

Вебер отошел от окна и вышел на середину комнаты. Страх уже пропал.

«Эй! Брат! Слышишь! Я не боюсь тебя!» — крикнул Эдуард в темноту. Эхо подхватило его голос и растворилось в дрожащей тишине, которую нарушил вдруг звук чьих-то шагов. Вебер оцепенел. И вот коридор озарился потоком света. От ужаса глаза Эдуарда готовы были вылезти из орбит. Он был уверен, что сейчас появятся или черти, или призрак брата, или…

Но вместо потусторонних видений в дверном проеме показались Карина и Вячеслав. Они разыскивали Вебера.

Карина повисла на шее мужа:

— Знаешь, здесь и правда жутковато…

Вебер снисходительно рассмеялся:

— Жутковато? Скажите лучше, что вы оба — трусливые зайцы. Я так считаю, что лучшего места для «Эйфории» не найти!

2040 г.

Ч а с т ь 2