Со счастливой улыбкой подойдя к Лизе вплотную, Самир прижал её к себе. А она, как онемела. Только бешено билось сердце.

— Ну, здравствуй, беглянка, — прошептал он ей на ушко. — Не ожидала?

— От тебя, пожалуй, убежишь, — ответила она и не узнала своего голоса.

В это время к ним подскочили мальчишки. Узнав Самира, с визгом повисли у него на руках. Он присел, чмокнул дорогих внучат в розовые от мороза щечки. Они в ответ тоже ткнулись холодными носиками в щеку деда. Елизавета смотрела на их сердечную встречу с неожиданной ревностью. Как же быстро арабский дедушка завоевал любовь её ненаглядных внуков. Ребятишки стали с гордостью демонстрировать Самиру свои санки и усевшись на них вдвоем, просили покатать.

Саночки были большими и со спинкой для удобства. Самир взялся за веревочку и покатил их бегом. На развороте универсальное средство передвижения неожиданно накренилось, и мальчишки свалились в сугроб. Бабушка поспешила к месту аварии, спасать внучат.

— Так, все, нагулялись, — сказала она, отряхивая их от снега. — Садитесь и поехали домой.

— Как на тебе моя старая шапка оказалась? — поинтересовалась женщина по дороге.

— Я на такси из аэропорта по вашему адресу приехал. А дома только дочь. Сказала, что ты с ребятами на прогулке. Объяснила, как вас найти и дала эту шапку, чтобы отец уши не отморозил, — с улыбкой пояснил Самир.

— Да у тебя и курточка-то на рыбьем меху. Околеешь ведь. Это тебе не Оман и не Дубай, — усмехнулась Лиза. — Господи, и что тебя принесло зимой в Россию?

— Странный вопрос. А ты не догадываешься? — На его губах играла лукавая улыбка. — Соответствующее обмундирование, наверное, смогу приобрести в ваших магазинах.

— Ой, Самир, — вздохнула она. — Какой же ты упрямый.

— Есть, маленько, — согласился тот.

— Наш адрес, надо полагать, тебе тоже Катерина сообщила.

— Ну, раз ты не откликаешься, пришлось у дочери все узнавать. Хвала Аллаху, хоть она меня не игнорирует.

До дому идти не далеко. Вскоре они уже были в прихожей. Катя раздевала сынишек. А они наперебой рассказывали о своих приключениях. Как встретили дедушку, как быстро ехали и свалились в снег. Раздевшись, тут же потащили Самира показывать свою комнату с игрушками. Лиза понимала, что пока они не улягутся, спокойно поговорить с нечаянным гостем не удастся.

— Ты знала, что Самир в Тюмень собирается приехать? — строго спросила она у дочери.

— Конечно, — наклонив упрямую головку, ответила та. — Мы с ним по электронной почте общались и по мобильнику. А что? Имею право, — она подошла к Лизе и прижалась к её плечу. — Мама, ну ты же хотела, чтобы он приехал. Что, я маленькая? Не вижу, как ты мучаешься? Придите вы к какому-нибудь консенсусу, наконец.

— Господи, слова-то какие знаешь, — покачала головой мать. — Даром, что парикмахерша.

— Но, я же, как выяснилось, дочь шейха, — иронично ответила Катя. — А он вууумный, — протянула она.

— Тьфу, на тебя, — махнула рукой Лиза и отправилась на кухню.

Хозяйка ломала голову, чем накормить гостя. Поесть Самир любит, это она знала. Ему надо что-нибудь горячее и желательно мясное. "Курицу запеку, — решила Лиза. — В микроволновке на это уйдет минут сорок. А мальчишек надо покормить и уторкать в постель".

— Быстро мыть руки и за стол, — заглянула бабушка в детскую комнату, где сидя на ковре, Самир что-то строил с внуками.

Пока Катя кормила детей, Елизавета предложила Самиру посмотреть комнату, отведенную для него. Когда они шли по коридору, она заметила, что тот очень внимательно осматривается.

— Да, это не дом шейха, — насмешливо заметила она. — Не царские хоромы.

— Лиз, что ты так агрессивно настроена? У вас очень приличная для России квартира. Поверь, мне приходилось видеть гораздо хуже.

— Вот, я тебе постелила. У меня WI FI подключен. Так что можешь работать с ноутбуком. А телевизор смотреть в гостиной. Пойдем, покажу.

По ходу Лиза показала ему всю квартиру. При этом выражение лица женщины оставляло желать лучшего. В глаза Самиру она старалась не смотреть и это его угнетало. В душе, он надеялся, что она обрадуется его неожиданному приезду. Тем более, что Катя утверждала по телефону и в письмах, что мама очень переживает.

— Ну, вот, — сказала хозяйка, когда они вернулись на кухню, — дети уже укладываются. И курочка подоспела.

Она вытащила из духовки поднос, от которого шел невероятно аппетитный запах. Быстро сервировала стол. Выставила капусту, грибочки собственного приготовления, салат. Вкусную острую подливу. Отрезала от курицы ножку внушительных размеров и поставила перед Самиром. Он, молча, наблюдал за действиями женщины. А Лиза старалась не встречаться с ним взглядом.

В это время, на кухню, опережая друг друга, вбежали внуки, облаченные в пижамки. И сразу бросились к Лизе.

— Спокойной ночи, бабушка, — громко прокричали мальчишки, целуя её в щеки с разных сторон.

— Доброго сна, — с лучезарной улыбкой ответила она, отвечая на поцелуи и вороша густые волосики.

Вдруг, Лиза обняла мальчиков и стала что-то шептать им на ушко. Черные глазенки их загорелись. Они улыбались и кивали головами. Затем повернулись в сторону гостя и дружно проскандировали: "Гуд найт, Самир". Помахали ему ручками и с веселым смехом убежали.

— Знаешь, они хоть и шумные, неугомонные, но такие ласковые, как девочки, — она не в силах была погасить счастливую улыбку.

— Просто у них замечательная бабуля, которая сумела так воспитать, — ответил он, неожиданно, вставая со своего стула и присаживаясь рядом с ней. — Лизонька, расслабься, пожалуйста. Ты натянута, как струна. В глазах страх. — Самир взял её ладони в свои, и ласково сжал. — Клянусь Аллахом и всем, что мне дорого, я не собираюсь забирать и уж тем более красть твоих дорогих внуков. И совсем не за этим приехал.

— Правда? — в глазах Лизы стояли слезы. — Тогда, зачем?

— Вот сейчас поужинаем, и все объясню, — с улыбкой ответил он, вновь пересаживаясь на свое место напротив, где стояла тарелка с куриной ножкой. — Давай, поедим, потому что голодный мужчина неадекватен.

Во время ужина Самир не уставал нахваливать угощения. Был весел, шутил, и Лиза чуть успокоилась. За чаем, она не выдержала.

— Ты обещал объяснить, зачем так внезапно приехал.

— Лиз, а ты читала письма, которые я тебе на электронную почту отправлял? — спросил он, делая глоток из чашки и глядя ей прямо в глаза.

Ох, уж этот пронзительный, гипнотизирующий взгляд бездонных карих глаз, сводящий её с ума. Лиза не знала, что сказать. В послании, которое она прочла, было отчаянное признание во вновь вспыхнувших чувствах. В нем ничего не говорилось о детях. Только о них двоих. И даже приведены стихотворные строки:

Именно над этими словами Лиза рыдала. Между Самиром и ней существовала именно пропасть, которую невозможно было перепрыгнуть.

— Что ты молчишь?

— Я прочла только первое письмо, — тихо ответила она, опуская взгляд. — Не ответила, потому что, не знаю ответа.

— Понятно. Тогда выслушай, что решил я, — Самир явно нервничал, но пытался сдерживать эмоции. — Летел сюда через Москву и остановился там на пару дней. Мне надо было попасть в Российский Газпром.

— Зачем? — удивленно уставилась на него Елизавета.

— Ну, во-первых, прикупил приличный пакет акций этой компании. И потом, переговорил с нужными людьми.

— А разве акции Газпрома иностранцам продают?

— Почему нет? Я же не контрольный пакет акций выкупил, — усмехнулся он. — Теперь мне надо сходить ещё в Главтюменьнефтегаз. Ты знаешь, где он находится?

— Конечно, — недоуменно ответила та. — Совсем недалеко. Что ты там будешь делать?

— Я же опытный добытчик нефти. Хочу инвестировать деньги в развитие этой отрасли в Сургуте, Нефтеюганске или ещё где. Это решать в Главке будем. У меня и телефоны есть и имена, с кем связываться.

— Господи, — не переставала изумляться Лиза. — Ты откуда название этих городов знаешь?

— Обижаешь, — рассмеялся Самир. — Название этих городов знают и в Омане, и в Дубаи, и в Саудовской Аравии. Короче, везде, где добывают нефть. Я, естественно, перед вылетом в Россию досконально ознакомился с положением дел.

— Ничего не понимаю. Тебе-то зачем?

— Я могу вложить очень большие деньги и, думаю, все получится. Намерен, не просто быть инвестором, а стать совладельцем хотя бы одной вышки, качающей нефть. Для начала, — усмехнулся он. — Узнал, что частных предпринимателей там много. А денег на модернизацию производства не хватает. Мне бы только зацепиться. В этом случае, смогу открыть резидентскую визу в Россию на год. И автоматически продлять её в дальнейшем.

— У тебя забот в других странах мало по добыче этой самой нефти?

— В других странах, где я качаю нефть, сидят опытные, проверенные люди. Теперь решил отработать российскую ветку. Зато в Тюмени буду бывать часто и без проблем с визой. А значит, смогу видеть дочь, внуков и тебя.

— А ты не сочиняешь? — недоверчиво покачала головой Лиза. — Смотрю, глаза хитрые, а в них бесенята прыгают.

— О, Аллах, — воздел руки Самир и быстро вышел из кухни.

Вернувшись, положил перед женщиной голубую папку. Открыл её и показал толстый пакет акций.

— Смотри, читай.

— Да, я верю, — пожала плечами Лиза.

— Собственно, эти акции я купил для вас. Они на предъявителя.

— Но…

— Помолчи, женщина, — привычно сверкнул глазами Самир. — Это мое право. Тебе не надо, пусть достанутся дочери и внукам. Лиза, ты ничего не понимаешь. Акции Газпрома, надежный капитал. Дивиденды они платят регулярно, но не очень большие. Зато стоимость акций растет с каждым годом. С 1998 года по 2010 в тридцать раз цена выросла. Все нужные выплаты — брокерские, биржевые и депозитарию я сделал. Доверься мне. Я знаю, что говорю и поясню, как можно ими пользоваться. Но, хранить акции надо не дома. Только в банке.

Елизавета сидела в полной растерянности. Она совершенно ничего не смыслила ни в каких акциях. И не знала, что ответить. Автоматически стала собирать со стола посуду. В это время на кухню заглянула Катя.

— Мам, оставь, я все уберу. Идите, разговаривайте в другом месте.

Выйдя из кухни, они направились в гостиную и устроились на диване. Самир сел так близко к ней, что Лиза почувствовала волнение. Но, не отодвинулась. И вдруг представила, какие мучения будет испытывать, если хитрый арабский шейх станет появляться здесь часто. А он беспечно улыбался и, как бы автоматически, закинул руку на спинку дивана. Ладонь мужчины касалась Лизиного плеча.

— Самир, но это же такая головная боль, начинать бизнес в новом месте, да ещё в России, — дрогнувшим от его прикосновения голосом, сказала женщина. — Здесь драконовские законы.

— А что мне было делать? — пожал он плечами. — Я понял, что в Эмираты жить вы не поедете. Видимо, глупость предложил. Мне тоже скажи переехать в любую самую лучшую точку мира, из Дубая — никогда. Это мой мир, моя жизнь, моя Родина. Так же и тебя нельзя, наверное, вырвать из родной среды, — вздохнул Самир.

— Рада, что ты это понял.

— Но не могу же я всех вас вычеркнуть из сердца и памяти. Нравится тебе это или нет, все равно считаю вас своей семьей, — взволнованно произнес он и нежно прижал женщину к себе. — Лиз, а давай сделаем так. Идем в ЗАГС в Тюмени. Регистрируем брак по вашим законам. И все проблемы решены. В России ты у меня единственная и любимая жена будешь, — перешел он на шепот и стал покрывать её лицо поцелуями.

— Самир, Катя же не спит, — Лиза вскочила и почти бегом направилась в свою комнату.

Войдя, прислонилась спиной к двери и прислушалась. Услышала вначале его шаги, а потом звук закрывшейся двери. Самир ушел в свою комнату. Немного подождала и присела на кровать. "Он не придет, поняла она. — Не придет. Зачем я убежала?"

Осторожный стук в дверь раздался, когда Лиза уже лежала в постели. Женщина вскочила и застыла на месте. Дверь медленно отворилась. Самир стоял перед ней в молитвенной рубахе. Видимо, он только что совершал намаз.

— Можно? — тихо спросил он и вошел, не дожидаясь ответа.

Некоторое время они, молча, смотрели друг на друга в свете горящего ночника. Этот взгляд Самира она запомнила на всю жизнь. И тогда Лиза сама бросилась к нему на шею, как двадцать лет назад на берегу моря. Только песка здесь не было, они упали на кровать. Вновь шептали безумные слова признаний и целовались.

— Я хочу, чтобы ты вспомнила меня, мои руки, мои губы, мое тело, — шептал Самир между поцелуями. — Скажи, что ты моя жена. Ну, скажи, — умолял он.

— Да, любимый, да, — безропотно соглашалась она.

Лиза снова тонула в его нежности и страсти, которую не забыла за прошедшие годы. Сколько раз он снился ей в эротических снах. Практически, виртуально изменяла мужу, который мирно посапывал рядом. После таких грешных сновидений, женщина шла в церковь и молила Бога избавить её душу от пагубной страсти.

Сегодня она опять слушала мелодичную арабскую речь. Слова, которые Самир шептал ей на пике страсти. Он ничуть не изменился. А своей любимой признался, что она стала ещё слаще и желанней.

Влюбленные вспоминали историю их знакомства. Оказалось, что оба прекрасно помнят все мельчайшие подробности тех дней. На цыпочках, как нашкодившие дети, пробирались в ванную, безумно боясь разбудить кого-нибудь. Особенно Катерину. Потом, тихо хохотали сами над собой и вновь предавались страсти. Уснули лишь под утро.

Лизу разбудили громкие голоса внуков, которые уже проснулись. Она в ужасе трясла любовника за плечо.

— Самир, просыпайся. Мальчишки сейчас сюда прибегут. Бабушке доброе утро сказать.

Но, было поздно. Дверь резко распахнулась, и внуки влетели в комнату. Это стало уже ритуалом. После пробуждения забраться к бабуле в постель, пообниматься, поцеловаться и даже попрыгать на широкой кровати. Увидев рядом деда, мальчишки обрадовались. И ему за одним доброго утра пожелали. А тот был несколько смущен их появлением.

Елизавета быстро накинула халат и стала выводить детей из комнаты, но в дверях столкнулась с дочерью. Катя иронично улыбнулась, и ничего не сказала. Забрала сыновей и повела их умываться.

— Вот это мы попались, — уткнулась она головой в подушку.

— Ну, а чего скрываться-то? — успокаивал её Самир. — Катя взрослая девочка. Все поймет. Тем более, что мы ведь уже точно решили пожениться. Я прав?

— Ой, но, как-то так сразу, — неуверенно пробормотала женщина.

— Ничего себе, сразу, — рассмеялся Самир. — У нас уже внуки растут. А ты говоришь, сразу.

— Сейчас Катя их в садик отведет. Сама сегодня в первую смену работает. Тогда и встанем.

Через некоторое время раздался голос дочери за дверью:

— Мы уходим. Я там блинчиков напекла. Вставайте, пока горячие.

За столом Самир уплетал блинчики со сметаной настолько быстро, что горка на его тарелке таяла на глазах. Лиза, напротив, вяло откусывала и была задумчива.

— Так, — он отвалился на спинку стула, поглаживая живот, — что мы снова помрачнели? Опять сомнения мучают? Лизонька, у нас сегодня дел, выше головы. Купить мне шубейку и шапку приличную и успеть в ЗАГС.

— Почему именно сегодня? Ты куда спешишь-то? — удивленно вскинула Лиза брови.

— Спешу? Действительно. Может, ещё лет двадцать подождем? — лукаво прищурился он. — Что, опять передумала?

— Нет, — не очень уверенно ответила она, — но надо ещё с родителями поговорить…

— Ага, — перебил Самир, — потом с подругами посоветоваться, потом ещё с кем-нибудь. Лиз, ты решила надо мной поиздеваться? — глаза его блеснули недобрым светом.

— Дорогой, — изобразила умоляющий взгляд женщина, — не сверкай десницами. Ты меня пугаешь.

— Лизка, я тебя сейчас ещё и бить буду, — подхватив женщину, усадил к себе на колени верхом. — Раз уж я решил встрять в этот северный бизнес, в Тюмень придется летать часто. Значит, и с тобой видеться. Давай, не станем обманывать самих себя, — забрался он руками под халат и страстно прижал её к себе, — мы ведь все равно окажемся в одной постели. Почему любовницей моей быть ты согласна, а узаконить отношения страх берет?

— Самир, не заводись, — шепнула Лиза.

— Если уж совсем серьезно, — продолжил он, немного отстраняясь от женщины, — мы с тобой желаем одного и того же. Прежде всего, воспитать из наших мальчишек умных, образованных, здоровых и порядочных во всех отношениях мужчин. Одной тебе это сделать трудно. И морально, и уж тем более, материально. Мы должны быть семьей, а не любовниками. Сама знаешь, страсти-мордасти с годами стихают. А ответственность за детей до конца жизни на нас, — взгляд его стал строгим. — Да и Катюше, хоть она и взрослая, помочь устроить свою судьбу, тоже наша обязанность.

— Ну, хорошо, хорошо, — прижалась она к нему лбом. — Если успеем, сегодня заявление подадим. Не знаю, как сейчас. Месяц или три надо ждать.

— Какие один-три месяца? — возмутился Самир. — Придем и распишемся. Или ты хочешь пышную свадьбу?

— Да, и длинную белую фату, которую несут внуки, — рассмеялась Лиза. — Нет, конечно. Только сразу нас никто не распишет.

— Лизок, — подмигнул он женщине. — Это мои проблемы. Я и с шайтаном договорюсь. Надо только такси на целый день арендовать, чтобы везде успеть.

— Зачем? У меня машина в гараже стоит.

— Да ты что? — обрадовался Самир. — И права у тебя есть?

— Конечно. И у Катерины есть. А машина у нас очень даже достойная. Шейху не стыдно будет на ней прокатиться.

— Лизок, в ЗАГС я поеду даже на Запорожце. Мы в Питере на дачу к однокурснику в этой мыльнице ездили, — рассмеялся он. — Все. Идем в гараж.

Уже сидя в машине, Самир вдруг заявил, что передумал.

— А чего это мы, как воры будем расписываться тайно в каком-то ЗАГСе? Надо хоть небольшой праздник устроить. Вези-ка меня в самый лучший у вас дом бракосочетания. Или, как он там называется? А уж потом в магазин, — решительно заявил он.

— В Тюмени есть даже Дворец бракосочетания, — гордо заявила Лиза. — Его совсем недавно построили. Говорят, там безумно красиво. Только туда без очереди уж никак не прорваться. Это в Дубае ты шейх. Элита общества. А здесь просто иностранец.

— Нееет, Лизок, — лукаво прищурился Самир. — Я не просто иностранец, а очень, очень, очень богатый иностранец. Могу запросто купить этот ваш дворец со всеми потрохами. Если меня разозлить.

— Ой, чего ты расхвастался-то? — насмешливо поинтересовалась она.

— Ладно, там посмотрим. Поехали.

Женщина уже давно поняла, что спорить с ним бесполезно и направила машину именно туда.

Вошли в шикарное здание Дворца, в уютной красивой комнате заполнили бланк заявления. Самир велел Лизе оставаться здесь, а сам направился в кабинет заведующей. О чем они там говорили, ей было не ведомо. Но, когда он вернулся, то радостно сообщил, что торжественная регистрация состоится через два дня.

— И сколько ты ей денег отвалил? — иронично поинтересовалась Лиза.

— Гораздо меньше, чем стоит счастье соединиться с любимой женщиной, — с лукавой улыбкой ответил тот.

Далее направились в супермаркет. Купили Самиру куртку на натуральном меху и шапку из соболя. А вот выбор платья для бракосочетания, занял очень много времени. Жених хотел, чтобы это было элегантное эксклюзивное платье. Долго искали магазин, где таковые продаются. Елизавета устала примерять. Наконец, остановили свой выбор на платье бирюзового цвета, которое подходило к цвету Лизиных глаз. Затем, в ювелирном салоне Самир ещё дольше подбирал украшения к нему. В конце концов, купил комплект из ожерелья, сережек и перстня с изумрудами. А так же обручальные кольца, усыпанные маленькими бриллиантами.

Домой вернулись уставшие, но довольные. Самир по дороге прикупил ещё и кальян для себя. Чего ему безумно не хватало вдали от дома. Вечером следующего дня должно было состояться знакомство с родителями невесты. Лиза не представляла, как они отнесутся к её неожиданному замужеству. А жених был на удивление спокоен. Его волновал лишь один вопрос. Что подарить будущим родственникам? Он замучил Лизу этим.

— Самир, цветы маме преподнеси. Папе можно хороший коньяк и все, — отвечала она. — А то подумают, что ты меня покупаешь.

— О, Аллах, — возмутился он, — да в арабской семье с женихом даже разговаривать не станут без дорогих подарков всем ближайшим родственникам. Как ты не понимаешь?

— Это ты не понимаешь, что сватаешь русскую невесту. Моим родителям подарки ни к чему. Им главное, чтобы человек был хороший, — смеялась Лиза. — Лучше подумай, как объяснить, что дома у тебя уже есть три жены?

— В принципе, сколько, можно и не уточнять, — возразил Самир. — Есть семья и все. Они же знают, что арабы имеют право на несколько жен. Аллах простит такую недомолвку.

И все-таки жених придумал, что подарить будущим теще и тестю. Маме платье из натурального шелка в арабском стиле. Одно из тех, которые он привез Лизе и Катерине. Отцу арабскую шапочку, вышитую золотыми нитками и вделанными драгоценными камушками. Их он всегда возил с собой, на случай подарка новым знакомым.

Он сообщил о своем решении Лизе. Женщина удивилась, где он все это хранит, если у Самира была лишь небольшая дорожная сумка.

— Так я же не один в Тюмень приехал, — улыбнулся он. — Два помощника со мной прилетели. Они остановились в отеле. И мои вещи там же.

— В каком отеле?

— Вон на углу напротив твоего дома. Из твоих окон видно. "Демидов" называется, вроде. Нам сказали лучший в Тюмени пятизвездочный отель.

— А-а-а, — протянула Лиза. — Да, тоже недавно построили это здание. Шумные соседи.

— Сейчас я позвоню и сам схожу к ним. Надо ещё кое-какие дела порешать. Ты не против?

— Иди, конечно.

Она была даже рада, что Самир ушел. Хотелось наедине поговорить по душам с дочерью. Когда мать вошла в её комнату, Катя сидела за ноутбуком. Лиза присела на диван.

— Катюш, отключись, пожалуйста, мне надо с тобой поговорить.

— Сейчас, ма, я только допишу, — не отрывая глаз от монитора и щелкая по клавишам, ответила та.

Наконец, поставив последнюю точку, присела рядом с ней и обняла.

— Волнуешься? — улыбнулась дочь. — Из-за свадьбы или опасаешься, что бабушка с дедом не одобрят?

Елизавета смотрела на свою красавицу и удивлялась сама себе. Ведь, когда дочка стала подрастать, мать заметила удивительное сходство формы её губок с губами Самира. И внушала себе, это потому, что много думала о нем во время беременности. Бред сумасшедшей.

— Конечно, волнуюсь, — она вздохнула. — А ты молчишь. Хоть бы сказала, как ты-то к такому повороту событий относишься? Может, я делаю роковую ошибку, связывая свою жизнь с арабом? Ведь у него в Дубае три жены, куча детей и внуков.

— Знаешь, мама, когда ты мне впервые сообщила, почему мои дети родились такими темненькими, я тебя возненавидела. Не могла простить, что ты изменила отцу и польстилась на какого-то араба, — она повернулась к Лизе лицом. — Дурочка я совсем была. Малолетка, можно сказать. А вот теперь, как женщина, очень тебя понимаю. В такого мужчину нельзя не влюбиться и голову не потерять.

— Из-за того, что красив?

— Не только, — Катя встала, подошла к окну, и некоторое время смотрела куда-то вдаль. — Чем больше Самира узнаю, тем больше восхищаюсь. Сколько в нем достоинства, ума, обаяния. — Девушка вернулась и вновь присела возле матери. — Сейчас я поражаюсь, как могла в свое время влюбиться в Серегу? Он, конечно, тоже очень симпатичный. Но, правильно говорил папа — это не мужик. Ничего за душой и ничего святого в жизни. Мам, он же прекрасно знает, что Санька и Самирчик его дети. Единственный раз в роддоме на них взглянул и все. С легкостью подписал отказ от отцовства и порхает по жизни, как мотылек.

— Ты его видишь в городе? — поинтересовалась Лиза.

— Довольно часто. В одном районе живем. Сколько раз с детьми шла, и он на встречу. Даже взглядом в их сторону не поведет. Да, ну его к черту, — она досадливо махнула рукой. — Я теперь смотрю на твоего Самира и думаю, вот каким должен быть мужчина. Честно, честно. Ты посмотри, как он с мальчишками общается?

— Так они его копия, — усмехнулась Лиза. — Родную кровь чувствует.

— Мам, а как он на тебя смотрит, — развела девушка руками. — Кто бы на меня так посмотрел хоть раз в жизни. У него же глаза светятся от любви. Ты даже не сомневайся. Иди за него замуж и все. Бог с ними с его женами. Принято у арабов так. Что теперь делать? И потом, — лукаво улыбнулась Катерина, — Самир же на них женился до встречи с тобой. Если бы вы повстречались раньше, он бы больше ни одной жены не взял.

— Ой-е-ей, — рассмеялась Елизавета, — сомневаюсь.

— А я нет, — решительно заявила дочь. — Я бы на твоем месте ещё и по их обычаю брак оформила. Ты все равно будешь у него любимой женой. А Самир тебе этого не предлагал?

— Твой отец предлагал мне это ещё двадцать лет назад. Но, я была замужем за Антоном. Да и в роли четвертой жены себя не представляла.

— Мама, ты меня извини, — покачала Катя головой, — но я не воспринимаю его, как отца. У меня один папа был и останется навсегда. При всем моем уважении к Самиру. Любимый мой папка, — на глазах девушки выступили слезы. — Сколько я ему горя причинила. Сколько переживаний.

— Да, что ты, Катюша? Самый страшный удар в жизни Антон получил от меня, — дрогнувшим голосом произнесла Лиза. — Не отмолить мне этот грех до конца жизни.

Женщины обнялись, и некоторое время сидели молча.

— Ладно, мама, — Катя вытерла выступившие слезы, — что теперь? Жизнь, как говорится, продолжается. Я одобряю твое замужество. Тебе надо устраивать свою судьбу.

— Нет, Катенька, это тебе, прежде всего, надо устраивать свою жизнь. Ты совсем молодая. За тебя у меня душа болит.

— Вот, встречу такого, как Самир, сразу и устрою, — засмеялась она. — И замуж выйду.

— За араба? — с сомнением поинтересовалась мать.

— А хоть бы и так, — наклонила она свою белокурую головку. — Только условие поставлю, чтобы больше никаких жен. У них, наверное, тоже брачный контракт составить можно.

— Ой, — покачала головой Лиза, — не думаю. Восток — дело тонкое. У них свои законы. Свои понятия о правах женщины.

— Ладно, мне надо за ребятишками идти. А где твой жених-то?

— Он оказывается, не один приехал. Его люди в отеле живут. Пошел за подарками для нас.

Самир вернулся раньше Кати. Принес с собой чемодан внушительных размеров. Открыв, убрал сразу какой-то большой черный целлофановый мешок и отложил его в сторону. Остальное, высыпал на кровать. Это были восточные женские наряды. Платья из шелка самых различных фасонов и расцветки. Какие-то шароварчики, явно для Кати. Топики, шали и целый пакет национальных украшений.

— Выбери из платьев, что подойдет твоей маме, — сказал Самир. — Остальное разбирайте с Катюхой, кому, что нравится. Вообще-то, арабские женщины в таких нарядах щеголяют только перед мужем. Но, вам-то можно и на улицу надевать.

— Интересно, — поинтересовалась Лиза, — рассматривая экзотичные наряды, — если бы я стала твоей женой по арабским законам, на улицу только в черном могла бы выходить?

— Нет, конечно, — возразил он. — Даже вторая жена эмира Дубая появляется на людях исключительно в светских нарядах. Законом это не запрещено. Лишь бы глубокого декольте не было и слишком короткой юбки, когда вся попка на виду. У меня, — он вдруг споткнулся на слове, глянув на Лизу, но продолжил, — даже родные сестры одеваются по-разному. Старшая, никогда на людях лица не открывает. А младшая только в хиджабе ходит. За границей и без него. Муж не возражает и ладно.

Елизавета каким-то седьмым чувством поняла, что Самир хотел привести в пример не сестер, а своих жен. Да, во время спохватился. По выражению лица, и он понял, что Лиза догадалась, о ком идет речь.

Настроение женщины было испорчено. Она повернулась и ушла в свою комнату. Самир бросился за ней. Лиза лежала на кровати, отвернувшись к стене. Он присел рядом и не знал, что сказать.

— Выйди, — попросила она. — Мне надо побыть одной.

Она все слышала, но не выходила. Голоса любимых внуков, вернувшихся из садика. Восторженные восклицания Катерины, которая, видимо, примеряла наряды. Слова Самира, говорившего мальчикам, что бабушка спит. Подняться не было ни сил, ни желания.

"Куда ты лезешь? Куда собралась? — с отчаянием думала женщина. — Замуж за арабского шейха? Но его жены никуда не делись. Они у него в голове. Ты же никогда не сможешь с этим смириться. — Лиза опять впала в отчаяние. — Самир уедет, и ты будешь каждый день ломать голову, с которой из жен, он сегодня проводит ночь?"