Поглощенная печальными мыслями, Лиза незаметно задремала. Проснулась, от какого шороха. Осторожно выглянула из-под покрывала, которым укрылась с головой. Рядом с кроватью стояли внуки и шепотом спорили, спит бабушка или заболела?

— Я просто немного устала и заснула, — с улыбкой успокоила она мальчиков, отбрасывая покрывало.

— Бабуля, а ты кушать хочешь? А соку тебе принести? — наперебой спрашивали внучата.

— Ничего не надо, я уже встаю, — ответила она и села на кровати.

Увидела, что в дверях стоит Самир. Он подошел к ним.

— Ребятки, идите, там мама ужинать зовет, — погладил дед их по головкам и аккуратно выпроводил из комнаты.

Сам вернулся, присел рядом с Лизой и обнял женщину.

— Лизонька, зачем ты себя так изводишь? Для чего? — тяжело вздохнул он. — Я уже лишнее слово боюсь сказать. Кому это надо?

— Не знаю, Самир, — она прижалась к нему. — Вроде, забудусь, а потом внезапно опять твои жены перед глазами.

— Ну, так сложилась жизнь. Я ничего не могу изменить. Тысячи мусульманок благополучно живут второй, третьей и четвертой женой. И не чувствуют себя отверженными и униженными. Не мне менять устои шариата. Пойми это. Не мучай себя и меня, пожалуйста, — тихо попросил он, целуя ей руки. — Хорошо, давай отменим все. Регистрацию, пусть, скромную свадьбу. Как скажешь. Ты будешь счастлива без меня?

— Нет, — покачала Лиза головой. — Теперь уже нет. Зачем только я снова в Оман поехала, — женщина прижалась к его плечу и чуть слышно прошептала, — я, наверное, просто угасну и умру от тоски.

— И меня, думаю, ждет не лучшая участь без всех вас. — Самир повернул её лицом к себе и прижал голову к груди. — Успокойся и просто порадуйся нашему воссоединению. Мы уже не сможем жить друг без друга. Поверь.

Некоторое время они сидели, обнявшись, и молчали. Вдруг, Самир, слегка отодвинувшись от неё, с хитрым выражением глаз, строго произнес:

— Мадам, не заставляйте идти меня на преступление, — он пытался изобразить серьезное лицо. — Арабский шейх не может смириться с поражением. Если ты мне откажешь, я загружу вас всех в свой личный самолет и увезу в Дубай. Попросту, украду. Запру тебя в доме и сделаю своей наложницей, — Самир уже почти смеялся. — Катерине сам найду мужа араба. Заставлю подчиниться воле отца. Как тебе такая перспектива? — Мужчина явно пытался разрядить обстановку и ему это удалось.

— Размечтался, — хмыкнула Лиза и улыбнулась. — Вот, когда суть твоя проявляется. Ты, оказывается в душе злодей.

— Даже не сомневайся, так и сделаю, — глаза его светились лукавством. — Так что, отбрось все сомнения и соглашайся, пока я добрый.

— Ну, если так, — Елизавета с улыбкой развела руками, — придется согласиться. — Женщина поднялась и подошла к зеркалу, поправляя волосы. — Ладно, пойдем, я тебя хоть покормлю. Точно, что голодный мужчина опасен. Пугать меня начинаешь.

— О, мудрое решение. Я действительно проголодался. Идем, а после, я научу тебя разжигать кальян, — улыбнулся Самир. — Это входит в обязанности жены араба, — с хитрым прищуром добавил он.

Вскоре дети были уложены в постель, а Лиза, Катя и Самир ужинали на кухне. Пока женщины убирали со стола, гость принес и распаковал новый кальян.

— Так, милые дамы, — почти торжественно произнес он, — даю школу мастерства, как правильно заправлять и разжигать мужскую радость и усладу. То бишь, кальян. От этого во многом зависит настроение главы семейства, а значит, и благополучие жены.

— Бумагу, ручку взять? — язвительно поинтересовалась Катерина. — Для конспекта. Вдруг не запомним. Будем подглядывать.

— Запомните, — усмехнулся тот. — Куда вы денетесь? — Он быстро разобрал устройство, подал дочери и велел тщательно промыть все горячей водой с простым мылом.

— Ну, вот, — ворчала Катя, перемывая детали, — законным супругом не стал, а уже командует. Мам, у тебя ещё есть время передумать, — хитро улыбнулась она.

— Разговорчики в строю, — шутливо нахмурил брови Самир, вновь собирая вымытые детали кальяна, и продолжил:

— Вначале снимаем сверху чашечку для табака и разворачиваем сам табак. Это делается только перед самой заправкой. Иначе, он засохнет. Видите, — показал он, поднося ближе к ним, — хороший табак должен быть влажным и напоминать варенье.

Женщины с любопытством вытянули шеи. Катерина даже принюхалась.

— Наполняем чашку листьями табака, аккуратненько разворачивая их и разделяя, чтобы между ними оставалась воздушная прослойка, — наставительным тоном говорил Самир. — Далее, берем спицу, которая есть в комплекте, вставляем её в дырочку на дне чаши и начинаем тихонечко, со слабым наклоном вращать, чтобы табак лег в виде небольшой воронки.

— Ну-ка, дай, я попробую, — подошла к Самиру дочь и стала делать манипуляцию. — Правильно?

— Молодец, зачет, — одобрил отец. — Пищевая фольга есть? — обратился он к Лизе. — Давай сюда.

Елизавета подала ему рулончик с фольгой, и он оторвал два квадрата. Вначале смял, один из них, а затем, аккуратно расправил.

— Сминать надо, чтобы уголь лежал на шершавой поверхности, — пояснил Самир. — Складываем несмятую фольгу вдвое, блестящей стороной внутрь и плотно оборачиваем чашку. Теперь берем что-нибудь острое, — он покрутил головой, отыскивая подходящий предмет.

— Булавка пойдет? — спросила Катя, отстегивая её от халата.

— Отлично. Давай, прокалывай в фольге дырочки, — подал он ей чашку. — Часто и аккуратно. Правильно делаешь, — говорил Самир, наблюдая за дочерью. — Чем равномернее будет распределяться табак, тем вкуснее кальян.

Лиза иронично улыбалась, наблюдая за ними. На лице мужчины было написано неподдельное вдохновение.

— Не уходи, — остановил он Катю, которая закончила и намеревалась возвратиться на место. — Сверху кладем специальное кольцо, вновь обворачиваем уже помятой фольгой, и опять делаем дырочки.

— Господи, — хмыкнула девушка, — курить расхочется, пока готовишь, — но, сделала, как велел Самир.

— Не расхочется, — буркнул он, откладывая готовую чашку. — А теперь, тоже очень важный момент, — продолжил мужчина, вынимая шахту кальяна из колбы. — Колбу надо заполнить холодной водой. Но так, чтобы трубка шахты, — указал он, где находится трубка, — погрузилась на три с половиной сантиметра. Не больше и не меньше.

— Кошмарики, — снова возмутилась дочь, — ещё и линейкой что ли замерять?

— Ну, не замеряй, — хитро прищурился Самир. — Если воды будет больше четырех сантиметров, кальян тяжело тянется. Если меньше трех, будет горьким. А от этого, — поднял он указательный палец, — и жизнь супруги может стать или тяжелой, или горькой. Так что советую на всякий случай замерить. Пусть лучше супруг или отец, — выразительно глянув на дочь, произнес Самир, — наслаждается и останется доволен.

Лиза качала головой и продолжала иронично улыбаться.

— И последний штрих, — вдохновенно продолжил Самир. — Раскаливаем уголь вот в этой приспособе, которая тоже входит в комплект. Кладем на чашку с табаком пару средних кусочков. Лучше, ближе к краям, и ждем две-три минутки. Все. Можно курить, радостно закончил он.

Самир с наслаждением несколько раз потянул и через некоторое время выпустил клубы белого дыма. Дамы шутливо зааплодировали и рассмеялись.

— Не вижу ничего смешного, — нарочито строго сказал он. — О, Аллах, — поднял Самир глаза в потолок, — никакого женского воспитания в этом доме. Погодите, получу я на вас официальное право на днях. Всех построю.

— Слушай, Самир, — насмешливо, но с любовью глядя на него, спросила Лиза, — вот, где ты, шейх, нахватался таких словечек и выражений?

— А ты поживи с моё в общаге, — пожал тот плечами. — Шесть лет — это срок. Надо Уголовный Кодекс почитать. За какое преступление столько дают? Я от звонка до звонка отстоял.

В целом, ужин закончился на самой веселой ноте. Катя отправилась отдыхать в свою комнату. Лиза в спальню. Самир, прихватив любимый кальян, пошел за ней.

— Лиз, а когда тебе на работу выходить? — поинтересовался он.

— Я сразу взяла отпуск и пятнадцать дней отгулов, которые накопились в годовой отчет. Так что ещё полторы недели гуляю. А что?

— Может, ты вообще уволишься?

— Здрасьте, вам, — удивленно уставилась женщина на него. — Зачем?

— В свадебное путешествие съездим. — Самир уселся в кресло, кальян поставил рядом на столик. — В Европе в это время делать нечего. Там холодрыга. Поедем, где тепло, — он сделал ещё пару затяжек из кальяна и отставил его. — Свадьбу сыграем, потом, на два-три дня мне надо будет слетать на север, и я свободен.

— Дорогой, я с удовольствием съездила бы в свадебное путешествие, — Лиза села на подлокотник кресла и обняла его. — Но, если я уволюсь, меня уже обратно никто не возьмет. Я потеряю работу.

— И хвала Аллаху, — провел он ладонями по лицу. — Пусть будет так. Начинай ты вживаться в образ жены шейха. Зачем тебе работать? Только не задавай мне глупый вопрос: "На что я буду жить?" Не унижай достоинство мужа. Лиза, ты согласилась стать моей женой?

— Согласилась.

— Тогда, все вопросы по содержанию тебя, твоих детей, внуков и правнуков, ко мне, пожалуйста, — решительно заявил он. — Это вопрос чести.

— Ты чего раскипятился-то? — недоуменно поинтересовалась она.

— Лиз, — обнял он её за руку, — вот, она, пропасть между нами. Твое убеждение, что я, дескать, сама заработаю, очень мне не нравится, — он поморщился. — Может быть, по российским понятиям, ты не плохо и заработаешь. — Но, ты же меня унижаешь, как мужа.

— Почему, — удивленно поцеловала его женщина.

— Да потому, что жена шейха не должна работать. Может быть, но чисто в благотворительных организациях.

— Хорошо. А, чем мне заниматься, когда ты едешь?

— Английский язык изучать. Вместе с дочерью. Я про арабский уж молчу. Хотя бы английский надо знать.

— Зачем? Я с тобой и по-русски говорить могу.

— А если бы я не умел на русском языке говорить? Хотя, мы бы и без слов нашли общий язык, — улыбнулся он. — Лиз, надеюсь, из-под венца моя невеста не убежит?

— Да, куда я от тебя уже денусь? — обреченно ответила она. — Тоже ведь тебя люблю.

— Верю, — кивнул он головой. — А сына мне родишь?

— Самир, ты рехнулся, что ли? Мне пятый десяток пошел.

— Я тебе даже девочку прощу. Но, буду стараться. Лет десять-то у нас ещё есть. Попробовать стоит.

— Ты, конечно, мужик умный, но немного не в себе. Тебе внуков мало?

— Внуки, хорошо. А дети еще лучше. Мы сразу помолодеем. Нет, я два дня подожду, пока станешь моей законной супругой, — улыбнулся тот. — А, потом извини. Замуж согласилась, рожай детей. Имею право.

— Ой, Самир, вредный ты, все-таки. Вреднючий, каких мало.

— А меня уже не переделаешь. Права мужа я знаю. Без разницы, арабка ты или русская. Что такое, сорок лет? И в шестьдесят рожают, если Аллаху угодно.

— Самир, — уже довольно резко ответила женщина, вставая с подлокотника, — давай, раз и навсегда закроем эту тему.

— Ну, хорошо, хорошо, — согласился тот. — Не буду больше. Уж, и помечтать нельзя, — вздохнул он.

Елизавета расправила кровать, и они улеглись в постель. Некоторое время просто лежали молча. Она, как обычно, пристроилась у Самира на плече.

— Слушай, а твои родители в курсе, куда и зачем ты поехал? Ты им про нас рассказывал? — поинтересовалась женщина.

— Конечно, — повернул он голову к ней. — И фото ваши показал, и видео. Да, у меня уже друзья по всему миру знают, что имею семью в России. Всем снимки своих внуков и дочери на компьютер сбросил.

— Друзья, ладно, — усмехнулась женщина. — А родители-то, что тебе сказали?

— Мама, увидев фотографии, расплакалась, запричитала. Отец строго спросил, почему дети живут не в семье? Пришлось объяснять, что сам не знал об их существовании. Короче, он велел ехать в Россию и привозить всех в Дубай.

— А жены знают? — прищурилась Лиза.

— Да, тоже уже в курсе.

— И как они прореагировали? Что сказали?

— Что тут скажешь, если дочь уже взрослая и двое внуков растут, — пожал он плечами. — Внебрачные дети всегда признаются отцом. Так во многих арабских семьях случается. Скажу тебе по секрету, — прошептал он ей на ушко, — у моего папы одна жена. Но есть дети ещё от двух женщин. Им только звание шейха не передается. В остальном, имеют такие же права. Я их знаю и почитаю, как братьев и сестер.

— Дааа, — протянула Лиза. — А ещё говорят, умом Россию не понять. Это вот арабских женщин понять трудно. Вообще, непостижимо. Погоди, — вдруг, приподнялась она с плеча Самира и пытливо посмотрела ему в глаза. — А ты ведь говорил, что первая жена должна дать согласие, чтобы супруг привел другую.

— Лизонька, — вздохнул тот, — глядя на твою реакцию, я уже боюсь при тебе даже вспоминать о своих женах.

— Да, ладно, не буду больше ревновать, — пообещала она. — Мне же интересно, что тебе первая жена сказала? Разрешила ещё раз жениться?

— Если интересно, — он привстал и сел на кровати, — тогда слушай. Джамиля с детства воспитана в духе покорности будущему супругу. Так принято в их семье. Её учили, что мужу на все, что он сделает и скажет, следует отвечать: "Да, мой господин".

— С ума сойти, — возмутилась Лиза. — Ты и от меня такой же покорности ждешь?

— Нет, конечно, — он ласково прижал женщину к себе. — Я ни от одной из своих жен безропотной покорности не требую. Глупость это и самодурство, — усмехнулся Самир. — Что касается Джамили, она прекрасно знает, что я имел полное право развестись с ней, когда узнал, что она не может больше родить мне детей. А потом, ещё и забрать у неё дочь. Но, я этого не сделал. Ни разу, за тридцать лет не упрекнул в этом. Женщина не обделена ни заботой, ни вниманием мужа. В свое время сама уговаривала меня взять вторую жену. Не возражала, конечно, и против Зульфии. Так, с какой стати стала бы препятствовать женитьбе на тебе? — лукаво повел он глазами. — Джамиля умилялась моими внуками на фото. Восхищалась красотой Кати. И твоей, конечно, — чмокнул он Лизу. — Так что, будь спокойна.

— Как интереснооо, — недоуменно протянула Елизавета. — Я бы так не смогла.

— Лизонька, — продолжил он, вновь укладываясь рядом, — к жизни надо относиться философски. Все, что дано Аллахом, принимать с благодарностью. А ты именно была послана мне Великим и Милосердным. И ничего уже не изменишь.

* * *

Утром Елизавета поинтересовалась, в чем он намерен идти на регистрацию? Самир сказал, что в национальном арабском костюме, предназначенном для особых торжеств. Пригласил её в комнату и достал тот самый большой черный мешок, который накануне отложил. Там оказались дидшаха золотистого цвета, ихрам, гораздо больших размеров, чем для повседневной носки и большой черный халат из струящейся ткани с широкой золотой отделкой.

— Самирчик, — удивленно уставилась на него женщина, — а может, не стоит шокировать публику? Во Дворце бракосочетания будет полно народу. И вдруг, арабский шейх, откуда не возьмись, — засмеялась Лиза. — В обморок попадают.

— И пусть, — усмехнулся тот. — А что, ты против?

— Нет, я не против, — растерянно ответила она. — Ты мне нравишься в таком одеянии. Просто непривычно.

— Надо только это все тщательно отгладить, — сказал Самир. — Может, Катю попросим?

— Зачем, я сама с удовольствием это сделаю.

Свадебный наряд жениха был наглажен и повешен в шкаф. Увидев его, Катиному восторгу не было предела. Ей захотелось пригласить на мамину свадьбу побольше своих подруг. Пусть полюбуются, какой у неё красивый биологический отец. Но, мать заявила, что особого торжества не будет. Дескать, посидим дома только своей семьей.

— Да, ты что, мама, — капризно произнесла дочь. — Дома надо готовить, бегать без конца из-за стола. Потом, гору посуды перемыть. Стол в гостиной раздвинем, так и потанцевать негде будет. Тебе это надо? Давай, банкетный зал арендуем. Или кафе небольшое. Ты и своих подруг приглашать не станешь?

— Катя, ну, не хочу я никакого шума. Что, я молоденькая девушка? Тихо распишемся и все.

— Ничего себе, тихо, — рассмеялась Катерина. — Самир изумрудный зал заказал. Я там была. Красота неописуемая! А после приедем в нашу квартиру. Не серьезно это. Неужели ты праздника не хочешь?

— Тише, ты, громогласная, — возмутилась Лиза. — Самир в своей комнате по скайпу с кем-то разговаривает.

Катя поджала губы и вышла из кухни. А через некоторое время вернулась вместе с отцом. На её губах играла ехидная улыбочка.

— Лиз, — подошел он к женщине и обнял за плечи, — а Катя ведь права. У меня как-то само торжество из ума выпало. У нас этим обычно родственники занимаются. Я-то здесь вообще ничего не знаю.

— Я знаю, — вмешалась Катерина. — Поручите это мне. Созвонюсь с подружками, и мы все устроим. И зал красиво украшенный, и меню достойное. Только посчитай, сколько человек будет.

— Правильно дочь говорит, — поддержал её Самир. — Не невесте же этим заниматься.

— Спелись? — с упреком сказала мать. — Я двоих, самых близких подруг только пригласить хотела.

— Так они с мужьями придут. И своих подруг я не могу не пригласить. Да, нас пятеро. Да, бабушка с дедушкой, — продолжала считать дочь. — А бабушкины сестры с мужьями? Ты их тоже не пригласишь? Они же обидятся.

Вскоре Лиза позвонила своей самой близкой подруге Людмиле.

— Люда, можешь у меня быть свидетельницей на регистрации?

— Не поняла, — недоуменно поинтересовалась подруга. — Ты замуж выходишь? За кого?

— За Катькинова отца.

Людмила некоторое время соображала. Потом прокричала:

— За араба, что ли? А он откуда здесь взялся?

— Откуда, откуда? Из Дубая, вестимо, — насмешливо ответила Лиза. — Приехал на мне жениться.

— Лизавета, самый настоящий араб? В Тюмени? Прямо живой араб? — продолжала кричать подруга.

— С утра, вроде живой был, — рассмеялась Елизавета.

— Я мухой у тебя. А Татьяна знает?

— Пока не звонила. Тебе первой сообщила.

— Я сама позвоню и мы сразу к тебе. Хочу его увидеть, — уже шепотом проговорила Люда. — Обалдеть!

Подруги принеслись в рекордно короткие сроки. Но, Самира дома не оказалось. Он ушел в Главтюменьнефтегаз.

— Лиза, неужели четвертой женой пойдешь? — изумленно поинтересовалась Люда.

— А куда мне деваться? Думаете, он отстанет? — усмехнулась Лиза. — Сказал, не пойдешь замуж, украду. Вместе с дочерью и внуками.

— Поди, ещё и родить ему решишься?

— Ну, уж нет, — покачала та головой. — Уже к своей врачихе сбегала. Так что никаких детей. Проверенное средство.

Разговоров было выше головы. И, хотя подруги знали всю их историю, переспрашивали снова и снова. Когда вернулся Самир, женщины старались произвести на него приятное впечатление. Особо старалась Татьяна. В конце концов, Лиза сделала ей замечание.

— Танюха, ты глазки-то ему не строй, — возмутилась она. — У тебя свой мужик есть.

— Да, ты чего, Лиз? — невинно вытаращила подруга глаза. — Просто я таких красивых мужчин с роду не видала. Губа у тебя не дура. К такому и десятой женой можно пойти.

— Так, погоди, а свадьба где? — спросила Люда.

— Да, я хотела просто дома отметить.

— Чего людей-то смешить? — возмутилась подруга. — У меня же в отеле "Демидов" сестра работает зав залом в ресторане. Сейчас позвоним и все устроим, — сказала она, набирая номер телефона.

Как узнали об её свадьбе другие знакомые, Лизе было не известно. Но звонки не прекращались. К вечеру гостей уже набиралось под пятьдесят человек. Пришлось арендовать зал в ресторане.

Но, ещё предстояло знакомство с родителями. Лиза, конечно, поставила их в известность о предстоящей свадьбе. Как прореагирует отец, женщина не представляла. Матери призналась, что у Самира три жены. Папе язык не поворачивался. Соврала, что у него одна жена. Все-таки второй женой идти не четвертой.

А ближе к вечеру всем семейством отправились знакомиться с Лизиными родителями. Они встретили гостей приветливо. Но, напряженность первых минут чувствовалась.

Посидев немного за праздничным столом, отец предложил Самиру выйти на кухню покурить. Тот сказал, что курит только кальян, но выйти согласился. Олег Петрович прикурил и строгим голосом поинтересовался:

— Так сколько у тебя там жен-то в твоей Арабии? Только не ври мне.