— Как думаешь, куда он летает всё время?
— Бухать летает, — хмыкнул Скрипач. — Видел, как он пиво хлестал? Я аж обалдел. Мы-то думали, что он не пьет, а он…
— А он, оказывается, вполне себе пьет. Только почему-то не при нас, — Ит швырнул в воду кусок лепешки. — Сам не пьет, и нам не позволяет.
— Видимо, он думает, что нам хватает другого, — вздохнул Скрипач. — Знаешь, так хочется водочки, и сала кусочек хорошего, и черного хлеба, и покурить. И огурчик соленый…
— Не напоминай про покурить, — попросил Ит. — Первым делом, как на «Горизонт» попаду, закажу сигареты и скурю пачку за раз. Целиком. Один.
— И потом будешь блевать в сортире, — подначил Скрипач.
— И буду! Курить хочется, сил нет, — пожаловался Ит. — Даже на Соде, и то можно было, хоть и не везде. А тут… — он раздраженно махнул рукой. — Ай, ладно. Не будем о грустном.
— Не будем, — легко согласился Скрипач. — Так чего у тебя там не получалось-то?
— А вот это самое, которое сидя, — Ит отвернулся. — Он мне руку на спину кладет — и всё. Понимаешь? В ту же секунду — всё. Не раздеваясь, без контакта. Блин, у меня даже с Фэбом такого не было.
— В присутствии Саба Ит превращается в одну сплошную эрогенную зону, — хмыкнул Скрипач. — Не шутишь? Серьезно?
— Ты дурак вообще? Такими вещами шутят? — возмутился Ит. — Я не могу понять, что делать, а ты ржешь.
— Привяжи на спину сковородку, она снизит чувствительность, — пожал плечами Скрипач. — Ит, да ладно тебе, правда. Нужно привыкнуть, и потом…
— Пятнадцать раз одно и то же, «привыкнуть»! Не получается у меня привыкнуть! А ты, вместо того, чтобы помочь…
— Не ори, ундин распугаешь. Ну, давай посмотрим, что можно сделать, — предложил Скрипач. — Поза, кстати, обалденная. Странно, что мы раньше ее не практиковали, с Киром. Много потеряли, надо сказать. Для мужика она просто бесподобная, если судить по Сабу, так что…
— Замолчи, ради всего святого! Я вот думаю, может, гелем анестезирующим спину намазать? Может, сработает?
— Может, — подтвердил Скрипач. — Попробуй. Гель-то есть?
— Оставался вроде.
— А ты не пробовал его просить, чтобы он не клал руку?
— Пробовал, — мрачно ответил Ит. — Говорит, что никак нельзя без руки. А я на эти самые активные точки вот так реагирую. Почему-то.
— Может, тебя доской огреть по спине? — предложил Скрипач.
— Кретин. Себя огрей!..
* * *
Саб в этот день снова улетел с самого утра, и они оказались предоставлены сами себе. С одной стороны вроде бы хорошо, с другой — скучно. Сейчас, зимой, купаться было уже холодновато, поэтому полдня провели «в бане», потом приготовили в четыре руки обед и ужин, потом почитали «молитвы», потом засели в местной сети, а сейчас выбрались на берег: покормить ундин. Шутки на тему секса как-то быстро надоели, да и Ит был не очень расположен шутить — последние дни он ощущал всё возрастающую тревогу, словно вокруг происходило что-то, и ему все никак не удавалось это что-то проанализировать и упорядочить. Картинка упорно не складывалась, она дробилась и рассыпалась — а добрать недостающие данные пока что не представлялось возможным.
Те же пророки, да? Если бы можно было взять корабль, недельку полетать по местным поселениям, поискать, взять анализы, поговорить, послушать. Картина сразу бы прояснилась.
Или — места посадки Эдема. Чтобы понять, по каким причинам он там садится, нужны нормальные карты (а не те, что есть у Саба или в системе), нужно время, нужна аппаратура… ничего нет, ничего не понятно.
Или — что происходит в самом пантеоне, ведь Саб явно недоволен, но Саб ничего толком не рассказывает. А в пантеоне последний месяц неладно, ох и неладно, там явно какая-то чертовщина. Вот только Саб последний раз их брал на общую встречу две недели назад, а встречу в результате сорвал Гор, которого по неизвестной причине поддержал Хапи, а если вспомнить, какую функцию выполняет Хапи, ситуация начинает выглядеть совсем уже бледно. Ведь, получается, возникли проблемы с порталами для вывоза продукции, а это может значить только одно: саботаж. И пантеон в растерянности, потому что даже Ра не знает, кто именно саботирует работы, а если уж Ра не знает, то дело совсем плохо.
— О чем думаешь? — поинтересовался Скрипач.
— О том, что остался ряд вопросов, которые мы не выяснили, и о том, что без решения этих вопросов наш доклад Мелтину будет бессмысленным, — мрачно ответил Ит.
— О чем ты?
— Передислокация, порталы, конец света, Контроль, — перечислил Ит. — Сам подумай. Допустим, мы вернемся сейчас. С тем, что знаем. Как ты считаешь, им эта информация будет полезна? Она им что-то может дать?
— Не будет и не может, — кивнул Скрипач. — Вынужден признать, что ты прав. И что предлагаешь?
— Не знаю. Смыться от Саба, взять «Горизонт», сделать круг почета, дособрать инфу, и в путь. Это в идеале. На практике, боюсь, из этого плана ничего не выйдет.
— Почему? Хотя да, скорее всего, не выйдет, — согласился Скрипач. — С Контролем так и вообще непонятно. Знаешь, у меня странное ощущение… — Скрипач задумался. — Отчасти — как на Терре-ноль. В первые годы.
— Ты тоже заметил? — Ит повернулся к нему.
— Ну да. Если Контроль тут и присутствует, то исключительно как декоративный элемент. Он не работает.
— Вот и мне кажется то же самое, — подтвердил Ит. — Неработающий Контроль — это стагнация. А тут дело как раз и движется к чему-то, что очень стагнацию напоминает.
— Тебе это всё напоминает стагнацию? — изумился Скрипач. — Ит, ты не того… не перепутал, случайно?
— Сам подумай, что получится, если верх возьмет Яхве. Там по всем направлениям только и есть эта самая стагнация. Вспомни сам. Познание — грех, думать нельзя, надо слушаться. Лечиться — грех, сколько Яхве отмерил, столько и живи. Любить кого-то, кроме Яхве, — грех, причем один из самых страшных. Чем тебе не стагнация? Это она, рыжий, в полном объеме. Он пастырь, люди стадо. Или, если тебе угодно, мясо. Мясо не думает, не познает, не любит. Оно размножается и поддерживает популяцию. И всё. Слушай, давай сейчас без экскурса, ты и так всё понял, думаю.
— Понял, понял, — кивнул Скрипач. — Да, ты прав. Если все так, то Контроль тут действительно не работает.
— Причем, рыжий, он ведь работает даже там, где есть эта модель Яхве, — напомнил Ит. — Но в тех мирах ей противопоставляется всегда еще несколько моделей. В противовес. Тот же гуманизм, например.
— Может, и здесь кто-то дорастет до гуманизма, — усомнился Скрипач. — Ведь тут самое начало процесса.
— Может быть, и так. А может, и нет. Ты допускаешь, что мы, пройдя дальше по фракталу, про который говорила Эри, найдем миры, которые полностью подчинены здешней модели, а не той, с которой мы знакомы? — возразил Ит. — Вот то-то и оно.
— Слушай, давай ее архив еще посмотрим, — предложил Скрипач. — Может, там найдется что-то интересное по нашей теме?
— Откуда? Она не была нигде, да и эти двое ей ничего не показывали. Здесь не Эри… здесь надо пересматривать то, что делал Морок, например. Но для этого нужен «Горизонт», а попасть на корабль нам пока что не светит.
* * *
Саб вернулся вечером, и настроение у него, скажем так, оказалось не очень. Он наскоро поел, потом ушел в свою комнату, в которой просидел часа два, потом вышел, при полном облачении, и велел Иту собираться.
— Рыжий, ты остаешься дома. Ит, одевайся, мы с тобой слетаем кое-куда, — приказал он. — Чемодан можешь не брать.
— А куда летим? — спросил Ит.
— Разговаривать, — скривился Саб. — С солнцеликим, кисой, и птичкой. Рыжий, на тебе молитвы. Если что-то срочное, возьмешь корабль и слетаешь сам. Нас, по всей видимости, до утра не будет.
— На какую тему разговаривать, Саб? — уточнил Ит.
— О керувиме, в частности, поэтому я тебя и беру, ты же его оперировал. Он, кстати, полностью оправился, и можешь догадаться, какие у него на тебя планы. Если он оттуда выйдет, пощады не жди, — Саб усмехнулся. — Хорошо, что ты им сказал про потолок. В этот раз они вовремя спохватились сами.
— Пытался вырваться?
— Ну а как же. Пытался, — подтвердил Саб. — Но дело не в этом. Одевайся, и полетели. Встреча через час. Заодно и посмотришь, как некоторые тут устраивают себе жизнь.
* * *
Дворец Бастет, куда они прилетели, поражал великолепием. Он располагался на небольшом плато, оставшемся от какой-то старой выработки, и места вокруг, по словам Саба, были очень живописными. Жаль, сейчас рассмотреть пейзаж не позволяла темнота.
Да уж, жилище Саба тут даже рядом не стояло. Саб жил в простом доме, пусть и с тремя ангарами, морским бассейном, и подземным этажом. А Бастет жила в дворцовом комплексе, стоимость которого, даже на взгляд не особенно посвященного в местные финансовые дела Ита, зашкаливала за пределы разумного.
Основное здание — четыре надземных этажа и один подземный, роскошное, отделанное розовым и белым мрамором, везде мозаики, даже колонны, и те инкрустированы; пока шли, Ит насчитал пять фонтанов, и это внутри, сколько их снаружи, отсюда было не понять. Здания поменьше, числом шесть — видимо, для обслуги дворца, для кухни, для гостей. Две посадочные площадки — на одну из которых Саб и посадил их корабль, она была гостевой, а вторая площадка, по его словам, была занята исключительно кораблями самой Бастет. По дороге Саб вполголоса рассказал, что за зданием, через которое они сейчас идут, есть водный комплекс, с бассейнами, а еще тут есть специальный дом для кошек — да, Бастет любит «человеческих» животных, и кошек тут не одна сотня.
— А ундин нет? — поинтересовался Ит.
— Нет. Есть кое-что похуже. Олгои. А также неслабая защита с воздуха.
— Туча?
— Да, и не только. Ты думаешь, один Яхве любит моделировать биоморфов? В некоторых аспектах до Бастет ему далеко. Другой вопрос — она использует свои изобретения только для собственной защиты, и никогда не выводит в бои, а Яхве, да и не только он… впрочем, неважно. Мы почти пришли.
Ит вспомнил свой первый визит в пантеон, и тварь, которую ему пришлось убить. Да уж. Каждый старается, как может. Кто во что горазд. Правда, Саб, кажется, для себя никаких специальных моделей не делал, он купил уже готовых особей, перепрограммировал, и выпустил рядом с домом. То ли Саб лентяй, то ли ему наплевать. А может, и одно, и другое сразу. Или же ему просто всё равно.
— Значит, так, — Саб остановился около высокой двери, сделанной из черного дерева. — Стоишь рядом со мной, молчишь. Когда спросят, встанешь туда, куда велят, и будешь отвечать. Не возражать, не перечить, не перебивать никого. Понял? Это я вам дома позволяю вести себя абы как, а тут тебе не дом.
— Не волнуйся, — Ит едва заметно улыбнулся. — Не подведу.
— Очень на это надеюсь. И еще момент. Про Контроль, как я понимаю, ты слышал?
Ит кивнул.
— Но не видел, как мне кажется. Сегодня — увидишь. Бастет сказала, что кто-то собирается придти. Кто — не знаю, да и не наше это дело. На Контролирующего не пялиться, не рассматривать. Понимаю, что интересно, и что ты любопытный, но — нельзя. Ясно?
— Ясно, — кивнул Ит.
Ничего себе! Так… если «на Контролирующего» — это будет Бард. Не Сэфес. Сэфес всегда двое, Барды — одиночки. Ну и дела…
— Всё, идем, — Саб подошел к двери. — За мной.
* * *
Они, как выяснилось, прибыли предпоследними — остальные уже были на местах, только Барда не хватало. Ра в этот вечер от церемониальной одежды отказался, он был в светлых штанах, кажется, льняных, и свободной рубахе. Зато Маат и Бастет, равно как и Саб, были при полном параде. Маат — в маске птицы, и в яркой бирюзового цвета тоге, словно сотканной из тысяч крошечных перьев, Бастет — в кошачьей маске, с медальоном на груди, и с двухметровым уасом золотистого цвета. Для гостей был приготовлен стол, на котором Ит с удивлением увидел легкую еду и напитки — никогда прежде он на подобных встречах еды не видел. Значит, и впрямь, они собираются говорить долго, очень долго, раз Бастет так подготовилась.
Саб сел на своё место, Ит встал позади. Одно кресло перед столом пустовало, видимо, оно было предназначено для Барда. Но, кажется, Ра был к этому готов.
— Начнем, — велел он. — Повелевающий звуками придет позже. Итак, Саб, повтори нам еще раз то, что говорил ранее.
— Мой раб Исдес проводил операцию пленному керувиму, пособнику и творению Яхве. В процессе подготовки к операции керувим неоднократно упоминал Официальную Службу, и узнал знак, присутствующий на ладони у моего раба, — спокойно ответил Саб. — Я счел, что это может быть признаком вмешательства в дела Земли Node Официальной Службы, что для нас крайне нежелательно. Насколько мне известно, еще несколько тысяч лет назад нами был заключен с ними пакт о невмешательстве, взамен мы передаем Службе часть добычи, в частности — редкоземельные элементы, воду, металлы, и биоматериал. У меня есть основания полагать, что пакт может быть частично нарушен.
— Как именно нарушен? — нахмурился Ра.
— Отсутствует информационная изоляция, возможно — передаются какие-то технологии, возможно — Служба заключила сделку с Яхве.
«А Саб-то умнее, чем мне казалось, — подумал Ит. — Вот только с нами он своими мыслями не делился. Значит, все-таки не доверяет».
— Вот именно что «возможно», — Ра сделал ударение на слове «возможно». — То, о чем ты говоришь, Саб, пока что бездоказательно. Мы не сумеем обвинить Яхве в нарушении пакта, если у нас на руках не будет стопроцентно проверенных данных.
— Значит, не сможем, — согласился Саб. — Но в этом случае мы сейчас зря теряем время.
— Подождем Повелевающего звуками, — предложила Маат. — Может быть, он сумеет прояснить нам ситуацию. Конечно, его слова доказательством являться не могут, потому что Повелевающий не является юридически живым разумным существом, он порождение Поющих Сфер Мира, но если в его понимании звуки наших струн изменились, мы получим хотя бы одно доказательство измены Яхве. Для себя.
— Согласна с тобой, — кивнула Бастет. — А что за знак узнал керувим? Это знак Официальной Службы?
— Нет, — покачал головой Саб. — Это знак того, что в прежней жизни мой раб был еще и священником, а не только врачом.
— Этот знак связан со Службой?
— Нет, кажется, нет, — в голосе Саба зазвучало вдруг сомнение. — Исдес, этот знак поставила тебе Служба?
Ит понял, что настала пора отвечать, и обрадовался — перспектива стоять неподвижно, как истукан, за спиной Саба несколько часов его совсем не прельщала. Любое движение сейчас — это благо.
— Нет, этот знак поставила не Служба. Его нанесла церковь, к которой я принадлежал, — объяснил он. — Он служил для подтверждения моего статуса раненым, которые попадали в наш госпиталь. Одним требовался священник для перехода в высшие миры, другим просто хотелось выговориться, третьим, тем, кому уже нельзя было помочь, был необходим ритуал прощания и его фиксация для семьи, чтобы они знали — всё выполнено, как положено.
— Покажи нам этот знак, — приказала Маат.
Ит поднял руку — по ладони заструились тончайшие золотистые нити.
— Это не знак Службы, — покачала головой Маат.
— Но керувим его узнал, — возразил Ит, забыв, что возражать нельзя. — Тем более что знаки похожи.
— Откуда ты знаешь, что они похожи? — с интересом спросила Бастет.
— Я неоднократно оперировал сотрудников Официальной Службы, — пожал плечами Ит. — И сто раз видел эти знаки. И у живых, и у мертвых. Только их знаки были зеленые, и располагались в правой ладони, а мой знак — золотой, и расположен в левой.
— Да, ты показывал его мне. А что будет, если отрубить руку? — вдруг с интересом спросил Ра. — Что произойдет со знаком?
— Ничего, потому что нити на самом деле проходят через всё тело, и могут сложиться в знак и в другом месте, — пояснил Ит. — Просто ладонь удобно показывать.
— Да, он действительно знает, — кивнул Ра. — Саб, но ведь ты понимаешь, что это не может являться доказательством?
— Может, — возразил Саб. — Хотя бы для нас четверых. Верховный, если дело обстоит так, как мы сейчас видим, мы должны…
— Молчать, — отрезал Ра. — Мы должны молчать, Саб, потому что нам никто не поверит. И потом, ты отдаешь себе отчет, какая паника начнется, если это всё выплывет наружу? Достаточно того, что об этом всем уже знает Хапи. И некие выводы он для себя уже сделал — ты ведь в курсе, что он уменьшил на двадцать процентов проходные способности порталов? Мы и так уже несем огромные потери из-за этой информации! А ты предлагаешь распространять ее дальше?! Ты сумасшедший!
— И потом, даже если у Яхве есть контракт со Службой, что это может принципиально изменить — для нас? — вдруг спросила Маат. Бастет кивнула. — Ну, контракт. Яхве все равно не переходит границы разумного, да, он слегка усилил давление, да, к нам заходит Эдем — но принципиально ничего не изменилось. И не изменится, поверь. Потому что Яхве себе не враг. Он тоже заинтересован в добыче, на полюсах он добывает сейчас столько, что даже обгоняет по некоторым параметрам нас… ему не выгодно это всё терять, и этим всем рисковать.
— Если ты требуешь верить, Саб, у меня есть основания верить и тебе, и твоему рабу, — мурлыкнула Бастет. — Но вера ничего не меняет. И войной на Яхве мы не пойдем, война — слишком затратное предприятие.
«Какая знакомая схема, — с тоской подумал Ит. — Делать хорошую мину при плохой игре, и делать вид, что все в порядке — причем уже тогда, когда всё разваливается на части. Отлично, Бастет! Само рассосется, или просто обойдется, если не трогать. Да? Будь сейчас тут Яхве, он, наверное, в ладоши хлопал от восторга».
— Я не говорил о войне, — возразил Саб.
— А о чем же ты тогда говорил? — прищурился Ра.
— О том, что нужно усилить бдительность.
— Мы ее уже усилили. Я отдал распоряжение Гору, он увеличил количество войск на границах. Что еще тебе нужно, Саб?
Саб ничего не ответил.
— Значит, с этим всё ясно, — подвел итог Ра. — Пока мы ждем Повелевающего, давайте обсудим, что делать с керувимом. Без сомнения, это хороший заложник, но я бы не хотел, чтобы этого заложника использовал Хапи… без нашего ведома. Поэтому жду ваших предложений.
— Обмен, — пожала плечами Маат. — Можно рискнуть и попробовать.
— Слишком низкая цена, — возразил Ра.
— А что ты можешь предложить, папа? — Маат дернула плечами, ее маска сложилась. Красивая женщина, подумалось Иту, очень необычная — белая кожа, и русые тяжелые волосы, до плеч, волнами. — Я не вижу другого варианта.
— У меня есть вариант, — Бастет повернулась к Ра. — Взамен мы потребуем у Яхве ограничить территорию посадок Эдема у нас. Выберем области, в которые посадка для него будет запрещена.
— В этом, безусловно, что-то есть, — кивнул Ра. — Саб, что скажешь?
— Это вне моей компетенции, но мне нравится предложение Бастет, — Саб тоже выключил маску. — Хотя…
— О чем ты хочешь сказать?
— Я бы еще потребовал ресурсы, чтобы высылать его последователей на его территорию, — предложил Саб. — Нам они здесь совершенно ни к чему.
— Ты еще скажи — разрушать их постройки, — хмыкнул Ра. — Боюсь, Саб, это невозможно. Тем более что сегодня они последователи Яхве, а завтра с легкостью перейдут на нашу сторону. Так ведь тоже бывает.
— Исчезающе редко, — заметила Маат. — Но да, случается. Больше всего мне, конечно, импонирует идея просто избавиться от этого керувима…
«Хоть кто-то произнес это вслух, — подумал Ит. — Единственная здравая мысль, спасибо, Маат. Жаль, что это невозможно».
— …но если сработает то, что предложила Бастет, толку будет больше. А еще мы его не разозлим, он ведь ценит свой зверинец, и хочет видеть его в целости…
Маат не договорила — дверь в зал открылась, и на пороге появилась высокая мужская фигура.
— Прошу прощения за опоздание, — произнес вошедший. — Меня задержали дела. Не сердись, Верховный.
— Я не сержусь, — Ра улыбнулся. — Входи, Повелевающий, и раздели с нами трапезу.
— Благодарю, но сейчас я не нуждаюсь в еде. А вот вино попробую с удовольствием. Всегда приятно вспомнить его вкус.
Ит во все глаза глядел на вошедшего. Вот это да! Действительно, Бард, да еще и частично в сетевом режиме, но кроме того… это же луури. Господи, когда они вообще в этой жизни видели настоящего луури?! Эбонитово-черная кожа, сапфировые глаза, и кипенно-белые, прямые, ниже плеч, волосы… Где же я… Аарн! вдруг осенило Ита. Давным-давно, еще в юности, когда они совсем ненадолго попали на территорию Ордена, он — именно он, а не Скрипач — видел луури, но больше — нигде и никогда. Очень редкая раса людей, даже, точнее, подраса.
Луури сейчас стоял у стола, и с интересом оглядывал сидящих. На секунду его взгляд остановился на Ите, и тут же правая бровь чуть приподнялась — он удивился. Удивился, и вовремя опомнился, но — он понял! Он узнал!
«Не выдавай меня! — мысленно заорал Ит. — Не надо! Они не знают, им не нельзя говорить про это!!!»
«Хорошо, — ответил у него в голове голос Барда. — Зачем ты здесь?»
«Мелтин, зонирование, нам поручили выяснить, что будет с сиуром».
«Для Мелтина всё кончится хорошо, и кончится скоро. Ты это хотел узнать?»
«Да».
«Ты узнал. А теперь беги отсюда. Бери своего второго, и беги».
«Сейчас?»
«В ближайшее время. Вам нельзя здесь оставаться. Бегите».
«Почему?»
«Я сказал, ты услышал. Бегите».
Этот безмолвный диалог занял от силы полторы секунды, но Ит ощутил, что у него взмокли ладони, и бешено колотится сердце.
Бард спокойно обошел стол, и сел рядом с Ра, на свободное место. Тот взял один из стеклянных кувшинов, налил немного вина в пустой бокал, и протянул Барду. Тот улыбнулся.
— Благодарю, Верховный, — произнес он, забирая бокал. — Так что вы хотели узнать? Зачем вы призвали меня?
— Скажи нам, Повелевающий, изменялось ли биение небесных струн в нашей области, и если изменялось, то какова причина для этого? — осторожно спросил Ра.
— И да, и нет, — загадочно ответил Бард. — Изменения есть всегда, но вряд ли это те, которые интересуют тебя. Что конкретно ты хочешь узнать?
— Не было ли посторонних возмущений? — спросила Маат.
— Были, — ответил Бард. — Но, боюсь, это снова не те, что интересны тебе.
Почему они играют в загадки? Видимо, есть какая-то договоренность, понял Ит, но Бард или издевается, или не хочет отвечать. Или… не имеет права отвечать.
Либо же…
…либо же где-то сейчас сидит Связующий этого Барда. Или, скорее, Связующая. Сидит в карцере, а рядом с ней — один из силовиков Официалки. И Бард будет отвечать ровно то, что ему приказали отвечать — там. Потому что ситуация гораздо серьезнее, чем кажется тем, кто сидит за этим столом. Потому что их разговор сейчас слушает Служба. Потому что Бард «считал» всех присутствующих еще тогда, когда подходил к комнате. Это он для Ита изобразил удивление, чтобы удостовериться, прав ли он в своих предположениях. Удостоверился. И не выдал. Никому.
Потому что все действительно было не просто так.
— Вот что. Повелевающий, скажи, ждут ли нас в обозримом будущем большие изменения из-за этих вибраций? — в лоб спросила Бастет.
— Не думаю, — покачал головой Бард. — Хотя что считать изменениями? Ситуация, в любом случае, никогда не сможет удовлетворить всех. Недовольные уходят и приходят, картина мира меняется, но конфликт, его истинная суть, всегда остается…
Врет, понял Ит. Невероятно. Точнее, даже не врет, а лукавит, филигранно обходит стороной правду. Интересно, какие выводы сделают из его слов Ра, Маат, Бастет, и Саб? Как они его поймут? Ведь понять можно с диаметрально противоположным результатом. Даже правильно можно понять. Все зависит от образа мышления.
— Нам угрожает Эдем? — спросила Бастет.
— Угрожает, — кивнул Бард. — Равно как и тысячу лет назад. Ничуть не меньше.
А вот это уже откровенное издевательство. Стерпит Бастет, или сорвется? Ну-ка…
Бард поднял бокал, посмотрел на свет. Отпил крошечный глоток вина, и поставил бокал обратно. Правильно, в сетевом режиме лучше такие эксперименты вообще не ставить. Интересно, на чем он играет? Гитары вроде бы не видно.
— У вас есть еще вопросы ко мне? — Бард оглядел присутствующих.
— Да, один. Последний, — Ра нахмурился. — Он, — Ра указал пальцем на Ита, — говорил нам правду? Про керувима, Службу, знаки?
— Правду, — подтвердил Бард. — Абсолютную правду. Такие, как он, сейчас большая редкость — он не умеет лгать. За всю жизнь он солгал раз десять, последний раз — недавно, и лишь потому, что хотел скрыть то, что считает для себя позором.
Саб с интересом посмотрел на Барда. Тот ответил ему безмятежным взглядом, и едва заметно улыбнулся.
— Вы можете полностью доверять его словам, — Бард встал. — А выводы делайте сами.
«Спасибо, — произнес Ит мысленно. — Ты меня очень выручил».
«Не за что, — ответил Бард. — Ты меня тоже не выдавай. Жаль, что от меня ничего не зависит, этот мир мне неподвластен».
«Тебя шантажируют, и ты только наблюдаешь, ведь так? Я ни за что не выдам тебя. А на чем ты играешь?»
«Я не играю, — Бард всё еще улыбался. — Я пою. Ну, прощай. Удачи тебе».
«И тебе тоже».
Пространство на долю секунду словно бы схлопнулось, мигнуло — а когда оно вернулось в исходное состояние, Барда в комнате уже не было. Почти минуту все молчали, словно отходя от дурмана или сна, а затем Ра произнес:
— Значит, связь у Яхве со Службой все-таки есть, но последствия этой связи для нас не критичны. Скорее всего, он просто договорился о дополнительном канале поставок. Отлично. Сейчас немного передохнём, и приступим к обсуждению деталей передачи заложника. Нужно тщательно проработать все наши требования…
* * *
Домой они возвращались утром, когда уже рассвело. Саб всю дорогу отмалчивался, а Ит и не пытался разговорить его — он устал. Ныли от долго стояния ноги, хотелось спать, да и настроение после услышанного и увиденного оставляло желать лучшего. Ну почему, почему практически во всех мирах, на всех планетах у власти находятся такие, как Ра? Они творят поразительные глупости, в упор не хотят замечать очевидных вещей, и не предают значения тому, что на самом деле архиважно. Они не хотят видеть угроз там, где есть угрозы, предпочитая беде реальной беду вымышленную. Само рассосется… Как же! Значит, нам пора бежать — спасибо Барду за предупреждение. А ведь даже не получилось спросить, как его зовут. Может быть, когда-нибудь удастся. Хотя, конечно, это ложь, это попытка успокоить себя с помощью такого вот самообмана. Удастся? Вряд ли.
И общая картина… значит, официалка и здесь точно так же бесчинствует с Контролирующими, и как жалко этого красивого Барда, и его Связующую, и сколько же в мире существует дряни, несправедливости, и горя.
…Дома их встретил Скрипач, и Ит в первую же секунду понял, что Скрипач чем-то сильно огорчен. Через несколько минут причина его огорчения стала понятна — любой бы на его месте после такого расстроился.
— …слишком поздно вызвали. Час прошел, она уже остыла. Как мне объяснили, там была последовательница Яхве, и она велела молиться, мол, Яхве спасет и поможет. Мужа они вовремя не разбудили, а когда он отправил вызов, было уже поздно.
— Молиться вместо того, чтобы вызвать врача? Рыжий, что там случилось?
— Отслойка, кровотечение. Первым погиб ребенок, второй была она.
Саб стоял напротив Скрипача, и на лице его всё явственнее проступал гнев.
— Что ты наделал?! — рявкнул вдруг он. — Это же принцесса первого десятка!!! Ах ты ублюдок, как ты посмел!!!
— Я? — у Скрипача глаза полезли на лоб. — Но я-то тут при чем?
— А при том, что нужно было спасать, любой ценой — и ее, и дочь!!!
— Саб, меня вызвали уже к трупу! Как я мог ее спасти? О чем ты говоришь вообще?
— О том, что надо было вылетать раньше!
— Но я не знал!!! Саб, опомнись, откуда я мог знать, что там есть проблемы, без вызова?! Как бы я это понял?
— А это не моё дело, как! Ты обязан был спасти и принцессу, и ребенка! — Саб орал так, что, казалось, даже стены начали трястись. — Я тебя оставил не для того, чтобы ты…
Он быстрым шагом подошел к Скрипачу, и отвесил ему затрещину.
— Перестань! Он не виноват! — Ит кое-как втиснулся между Сабом и рыжим. — За что ты его бьешь? Откуда он мог знать?
— А ты не вмешивайся!!! Тебя спросить забыли!!! А ну, пошел вон!.. Пошел, кому говорю!
— Не пойду я никуда! — рявкнул Ит в ответ. — Не трогай его! Он что тебе, телепат или провидец, чтобы заранее узнать, что будет такой случай? Как ты ведешь себя?! Видела бы твоя мать, Саб, какой позор ты творишь, она бы точно не гордилась таким сыном!.. Как ты можешь поднимать руку на того, кто слабее тебя, да еще и ни в чем не виноват? Тебе не стыдно, что ты…
Договорить он не успел.
Последнее, что Ит запомнил, был страшный удар по голове, а после этого мир мгновенно померк и пропал.
* * *
Глаза удалось открыть с третьей попытки, но открылись они как-то странно, и, кажется, не полностью. Некоторое время Ит лежал, постепенно приходя в себя, и пытался прислушаться к ощущениям. Голова болит, шея, грудь справа… и правая рука, предплечье. Спасибо, что хоть не левая, которая оперированная. А что, собственно, случилось?
Еще несколько минут ушло на то, чтобы как-то восстановить цепь событий, которые оборвались… нет, подождите-ка, лучше по порядку. Сначала мы с Сабом летали к Бастет, на переговоры, потом вернулись, потом Скрипач сообщил, что умерла одна из беременных принцесс, и что ребенок тоже погиб, потом Саб на него накинулся, и начал орать и обвинять черти в чем, а потом… ах, вот оно! Попытка защитить рыжего, одна не очень длинная фраза и, кажется, после этой фразы Саб сорвался уже окончательно. «Что я, собственно, сказал? — попытался вспомнить Ит. — Надо вспомнить. Что-то про мать, кажется. Точно. Я сказал, что его мать не гордилась бы им, и что он позорится, когда ведет себя так. После этого… уже не помню. Значит, после этого и произошло… вот это. Черт, как же голова болит».
Четвертая попытка открыть глаза стала успешной — кое-как оглядевшись, Ит обнаружил, что находится он в знакомой палате. Госпиталь в Адме? Ого. Значит, все еще серьезнее, чем ему показалось в первый момент… Рядом с его койкой сидел на хирургическом стуле Наэль, и читал.
— Привет, — говорить, оказывается, тоже больно. — Что читаешь?
— Слава всему живому, очнулся наконец-то, — произнес Наэль. — Значит, обошлось. А ну-ка, пошевели пальцами на ногах. Работают? Отлично. Теперь руки…
— Да погоди ты, — попросил Ит. — Что случилось?
— Что случилось? — у Наэля округлились глаза. — Он тебя едва не убил! Он чуть не сломал тебе шею! Это я у тебя хотел спросить, что случилось — рыжий молчит, как немой, а спрашивать Саба я, прости, не рискнул. Хотя и так ясно, что это он тебя так отделал. Больше некому.
— Отделал он, да. Наэль, это я виноват. Я его спровоцировал, — сообщил Ит. — А что произошло дальше, я просто не помню.
— Чем можно так спровоцировать? — еще больше удивился Наэль.
— Кое-чем можно, — вздохнул Ит. — Я и сам не знал, что можно… слушай, я тут один? Или рыжий тоже здесь?
— Рыжий? Они оба здесь. Они все четверо суток от тебя не отходили.
— Четверо суток?..
Так, приехали. Ну и дела.
— А ты как думал? Говорю же, он тебя избил до полусмерти, и чуть не задушил. Пусть тебе лучше рыжий расскажет, в каком виде они тебя привезли.
— А сам Саб… что-то говорил? — осторожно спросил Ит. — Не тебе, а…
— Говорил. Только, ясное дело, с начальством, — Наэль покосился на дверь. — Рыжий следилку вроде снял, так что скажу, рискну уж. Он говорил, что на него помрачение вроде бы нашло, от усталости, и что он сам не помнит, как тебя измордовал. Начальство ему посоветовало уехать дней на десять куда-нибудь, чтобы отдохнуть и привести в порядок нервы, — Наэль хмыкнул. — Ну, с ними-то всё понятно, это же элита. Ему ничего не будет за вот это всё.
— И не надо, чтобы ему что-то было. Наэль, в это трудно поверить, но виноват в этот раз действительно я, а не Саб, — насколько мог твердо произнес Ит. — Слушай, рыжий там далеко? Можешь позвать?
— Сейчас схожу, — пообещал Наэль. — Тебе обезболивающего добавить?
— Только если немного, — попросил Ит. — И принеси воды, очень пить хочется.
* * *
Саб стоял на пороге палаты, и неподвижно смотрел на Ита — а ведь звал Ит вовсе не Саба, а рыжего, но… видимо, решения тут принимает не он, а исключительно Саб. Хотя…
— Ит, прости меня, — глухо произнес Саб. — Это было какое-то помрачение рассудка, и…
— Нет. Это ты меня прости, Саб. Потому что это я виноват, — если можно было сидеть, Ит бы сейчас сел, но сесть пока что не получалось. — Я сделал тебе больно. Ты сделал мне больно в ответ.
Во взгляде Саба появилось удивление.
— Давай не будем возвращаться к этой теме. Саб, правда. Я понял урок, и понял причину. Мне больно долго говорить, поэтому давай просто закончим, ладно?
Саб подошел к койке, протянул руку, и вдруг, совершенно неожиданно, погладил Ита по голове. В его глазах Ит с огромным удивлением увидел печаль и раскаяние.
— Очень больно? — спросил Саб. — Не отвечай, вижу, что очень. Ит, послушай меня, я действительно не хотел. Просто иногда, когда я выхожу из себя, я тоже… теряю контроль. Это бывает очень редко, но всё-таки бывает.
— Не оправдывайся, — попросил Ит. — Не надо. Саб, ты действительно не виноват. Надо было… потерпеть, пока ты… может быть, ты и неправильно говорил, но ты ведь расстроился из-за принцессы? Тебе надо было просто дать успокоиться. А я вместо этого полез между вами. Вот и получил, — Ит улыбнулся. — Я так больше не буду.
— Спасибо, что понял, — едва слышно ответил Саб. — Можно я с тобой посижу немного, пока рыжий не подошел? Он меня сменит.
— Конечно, посиди. И куда запропастился Наэль? Я просил у него воды принести, а его до сих пор нет.
— Он меня боится. Сейчас, погоди…
* * *
День прошел незаметно, и как-то плавно перешел в ночь, словно миновал вечер без остановки. К ночи Ит почувствовал себя лучше, но вставать Скрипач ему не разрешил, прогулки решили отложить до завтра. Самое обидное было то, что из-за постоянного присутствия Саба они не могли поговорить, а значит, Скрипач до сих пор не знал ни про Барда, ни про то, что было не переговорах.
Саб постоянно находился поблизости, не смотря на то, что устал. Видно было, что он и сам в ужасе от того, что натворил, но ситуация сейчас складывалась так, что Сабу приходилось играть сразу на два фронта. Для Ита и рыжего — быть собой, и не скрывать вины, для окружающих — быть правым, быть хозяином, за дело наказавшим раба.
«Скорее бы домой, — думал Ит. — Там мы хотя бы все выспимся. А тут… тут уже достали постоянные паломничества всех подряд, и ведь перед каждым паломником нужно держать лицо и изображать то, что требуется».
На третьи сутки их, наконец, отпустили — чему Ит несказанно обрадовался. Весь первый день дома он отсыпался, и на следующее утро чувствовал себя уже почти хорошо. Конечно, полечиться еще придется, но теперь, по крайней мере, практически прошла головная боль, и голос стал потихоньку возвращаться — до этого Ит говорил кое-как, горло саднило.
Утром Саб улетел, но перед отлетом сообщил, что вернется часа через три — он совсем ненадолго, просто очень срочные дела. По красноречивому взгляду Скрипача тут же стало понятно, что он не против того, чтобы дела задержали Саба подольше, но Саб этот взгляд просто проигнорировал. Ладно, хотя бы три часа, уже хорошо.
— …ты себе не представляешь, сколько новостей! Пока ты там лежал, я шлялся по госпиталю, и тут такие слухи!..
— Какие слухи, рыжий?
— До фига! Мы-то с тобой до этого только с Наэлем и Агни общались, а эти двое заняты исключительно друг другом, им на новости плевать. Тут такое… в общем, во-первых, Хапи действительно подозревают в саботаже. Во-вторых, Гор намертво сцепился с Сетом. В-третьих, только и разговоров про адептов Яхве, их, оказывается, просто какое-то неимоверное количество оказалось везде, как ниоткуда возникли. В-четвертых, у меня стойкое ощущение, что мы находимся внутри какой-то конструкции, которую он строит, вот только я эту конструкцию вижу, а все остальные почему-то нет. Он словно какой-то безумный архитектор, Яхве, и… слушай, помнишь дело Гоуби? Вот точно такое же ощущение. Мир рушится, а никто этого не видит.
— Рыжий, на встрече был Бард. Луури, — все-таки говорить приходилось тихо, горло всё еще побаливало. — Он сказал мне, чтобы мы бежали. И быстро. Сказал, что для Мелтина всё кончится хорошо, но именно для Мелтина. Если я правильно его понял, он еще раз подтвердил твои слова…
— Бард? — Скрипач безмерно удивился. — Там был Бард?! Что он говорил?
— С компанией, и с Ра в том числе, он говорил загадками, и Ра понял из его речи ровно то, что хотел, — тяжело вздохнул Ит. — Они не видят угрозы, понимаешь? Ты прав, они не видят этой конструкции, и не хотят ее видеть. А сказал он… на самом деле… даже больше, чем я рассчитывал услышать.
— Что именно?
— Яхве действительно в сговоре со службой. Яхве действительно является сейчас в некотором смысле архитектором войны. И тут в самом ближайшем времени что-то произойдет. Что-то глобальное. Он несколько раз повторил мне, чтобы мы бежали.
— Тогда чего мы ждем? — резонно спросил Скрипач. — Можем прямо сегодня. Вызовем корабль, и…
— Мне в таком виде нельзя в гибер, — покачал головой Ит. — Еще хотя бы дней десять.
— Эти десять дней можно провести на корабле, — заметил Скрипач.
— А можно здесь, — Ит опустил глаза. — Да, мы всё узнали, верно. Но мы не всё еще закончили.
— Что именно мы не закончили? — нахмурился Скрипач.
— Я считаю, что мы должны забрать с собой Саба, — беззвучно произнес Ит. — Мы не имеем права…
— После того, что он с тобой сделал?
— Да, после этого, — кивнул Ит. — Я кое-что понял. Но пока что не скажу, потому что хочу понять уже окончательно.
— Что именно ты хочешь понять? — рыжий рассердился. — Я не виноват! Думаешь, мне не было ее жалко? Да я чуть не плакал там, вот честно. Совсем девчонка, шестнадцать лет… да и малышка тоже… если бы эти уроды вызвали меня вовремя, вместо того, чтобы просить Яхве о милости, она была бы жива. И она, и ребенок. А когда я прилетел… что мне было делать? Пытаться оживить необратимо мертвую принцессу, или наорать на родственников-идиотов? На них я, правда, наорал, но ее-то это вернуть не могло.
— И что ты сделал? — спросил Ит.
— Что сделал… залил, что еще я мог сделать. Взял материал, и залил.
— Рыжий, а откуда в доме настолько высокого рода взялись последователи Яхве? Тебе это не показалось странным? И почему их послушались? Почему вместо вызова стали молиться?
Скрипач задумался.
— Знаешь, тогда я не стал разбираться, — признался он. — А сейчас… давай, как тебе получше станет, слетаем туда?
— Давай, — кивнул Ит. — Мне кажется, что Саб нас отпустит.
— Скорее всего, отпустит. Он… он какой-то потерянный ходил все эти дни, — признался Скрипач. — Словно и не он это вовсе. Мне кажется, он понимает — всё понимает. И что натворил дел, и что вокруг происходит неладное. Придется, видимо, дать ему время, чтобы пришел в себя.
— Дадим, — Ит вздохнул. — Пойду-ка я прилягу на пару часов, вот что.
— Шея болит? — догадался Скрипач.
— А ты как думал? Болит, конечно. Но ничего, я же как собака. На мне быстро всё заживает.
* * *
Слетать получилось через четыре дня — к этому времени Ит, по его собственным ощущениями, уже совсем оправился. Даже синяки, и те почти полностью сошли.
Сабу сказали правду: хотим слетать, хотим принести извинения, хотим хотя бы частично искупить свою вину. Саб, на удивление, даже спорить не стал, только попросил, чтобы не задерживались — он будет волноваться. Уже в корабле Скрипач ехидно предположил, что причина волнения, видимо, отсутствующие шеи, на которых можно было бы попрактиковаться в удушении, но Ит его осадил — хватит, мол, ерничать на эту тему, уже не смешно.
— Ты его защищаешь, что ли? — ощерился Скрипач. — Что-то я тебя никак не пойму.
— Да, защищаю, — кивнул Ит. — Я его именно что защищаю.
— Но почему?!
— Как только разберусь, расскажу тебе первому. А пока что просто поверь мне, пожалуйста. Только без приколов про интуИтцию, — попросил Ит.
— И сам же ляпнул слово «интуИтция», — ухмыльнулся Скрипач. — Ладно, как знаешь.
…В доме, огромном, добротном, светлом царило сейчас полнейшее уныние. Ит и Скрипач бывали тут раньше, правда, только вместе с Сабом. По счастью их двоих, в отличие от Саба, семья не боялась — поэтому на встречу пришли двое гермо, мужья умершей принцессы, и старший, скъ`хара, того из них, чьим потомком должна была стать погибшая, не успев родиться, девочка.
— Да, в доме были люди. Слуги, они с севера, — рассказывал один из гермо. Кажется, именно он и был прямым отцом. — Мы пожалели их, дали работу и кров. Они очень хорошо вели себя, скромно, достойно, были аккуратны, исполнительны. Первый год мы вообще не замечали их, как я понимаю сейчас.
— А потом? — требовательно спросил Скрипач.
— Потом Криал, это их старший, папа, стал много времени проводить с матерью Зенаха, — гермо кивнул в сторону мужчины. — Они подолгу говорили, Криал рассказывал ей про учение Яхве, про его волю, про чудеса…
— Какие чудеса? — ледяным голосом уточнил Ит.
— Вознесения, исцеления, прозрения.
— И вы ему верили? — Скрипач склонил голову к плечу.
— Мы нет, а она — да. Она немолодая, и ей, наверное, так хотелось чуда, хоть какого-нибудь, — гермо сокрушенно покачал головой. — Когда всё началось, они нас не позвали. Просто не позвали! Если бы я был там, в женской части дома, я бы тут же вознес молитву Сабу, и моя жена была бы жива, и дочь тоже…
— А что еще они говорили вашей матери? — спросил Ит у Зенаха. Лицо у того тут же стало мрачнее тучи — Ит догадался, о чем сейчас может пойти речь.
— Они говорили ей, что наш род есть род низменный, что мы живем страстями, похотью, — беззвучно начал он. — Что если они, люди, точно обретут Царство Яхве, и неважно, при жизни или после смерти, то мы, рауф, для его обретения должны сильно потрудиться. Уверовать, понять, смириться с тем, что сама наша сущность греховна, и потом искупить этот грех.
— Как именно? — жестко произнес Скрипач.
— Раздать все имущество и идти каяться в Эдем. И… — Зенах замялся. — Еще она должна была принести жертву.
— Какую жертву?!
— Для того чтобы умилостивить Яхве. Я не совсем понял, — признался Зенах. — Наверное, какое-то животное или птицу.
— Животное или птицу?! — заорал Скрипач, вскакивая на ноги. — Животное или птицу, говоришь?! Ты совсем дурак?! Твоя собственная мать принесла в жертву Яхве твою собственную дочь!!! Вместе с вашей женой!!! Где они сейчас, Зенах? Где эти слуги и твоя мать?
— Мы не знаем, — шепотом ответил второй гермо, который до этого момента молчал. — Они… они все исчезли утром, после того, как умерла Нжа и ребенок. Мы их больше не видели.
— И догонять не отправились. Ага, — сардонически усмехнулся Скрипач. — За прошедшие десять дней, боюсь, они ушли уже очень далеко. Странно, правда? Или же причина вашего бездействия в чем-то другом?
— Надеюсь, у вас хватит ума не приносить Яхве жертвы, чтобы он исправил то, что вы тут натворили, — заметил Ит, вставая. Ответом ему было молчание. — Пойдем, — позвал он рыжего. — Здесь больше незачем оставаться.
…Когда корабль поднимался, Ит, посмотрев в сторону дома, на секунду придержал машину, и указал рукой куда-то вниз. Скрипач вгляделся.
Там, на земле, неподалеку от дома, на небольшой прогалине виднелся круг выжженной земли. Что-то горело там, совсем недавно, потому что над углями поднимался слабый дымок.
— Камень. Слева, — подсказал Ит. — Они уже режут друг друга, рыжий. Интересно, что им наплел этот самый слуга, Криал, если они приняли сказанное им, как руководство к действию? И что скажет Саб, если мы расскажем ему об этом? Заметь, нам эти трое говорили то, что мы хотели слышать. А о чем они говорят между собой, мы можем только гадать.
— Может, пока не стоит рассказывать? — усомнился Скрипач. — Сабу сейчас и так нелегко.
— Значит, позже, — согласился Ит. — Но лучше позже, чем вообще никогда.