— Синхронно, понятно? Сейчас плохо получилось. Давайте еще раз.

— Саб, а это настолько необходимо? — недовольно спросил Скрипач. Маска его пришла в движение, и собралась обратно в наплечник. — Надоело, сил нет.

— Да, это необходимо, — кивнул Саб. — Еще раз.

— Строевая подготовка, — проворчал Ит. — Саб, правда, может, хватит?

— Не хватит. Еще раз.

…Тренировались они на берегу, день выдался жаркий, было душно — видимо, скоро придет гроза. Вроде бы ничего сложного: всего-то надо двигаться одновременно с Сабом. Идти следом, останавливаться, неподвижно стоять, выполнять простые движения… но почему-то тренировка эта не задалась с самого начала. Другое дело — тренироваться с уасами! Вот это действительно нравилось, это было интересно, и даже на фоне своей боевой подготовки — ново.

— …маска мешает. Без маски я могу сделать верхний хват, с маской никак не выходит.

— Правильно. Поэтому есть четыре нижних хвата, два на уровне копчика, два на уровне поясницы. Заодно появляется прекрасная возможность обезвредить противника, который находится сзади.

— Ну, это можно и без уаса, — возражал Скрипач.

— Можно, — соглашался Саб. — Но учти, тут безоружный противник — большая редкость. Думаешь, тут все белые и пушистые? Как бы ни так.

— Я не думал, что это так, но…

— Ты себе не представляешь, до какой степени не так, — Саб снова встал в исходную точку, Ит и Скрипач встали по схеме, за его спиной, на расстоянии шага друг от друга. — Еще раз.

* * *

Вечера уходили на то, чтобы выучить имена, звания, облики, и сопровождение тех, с кем придется работать дальше — пантеон был весьма обширным, а кроме пантеона пришлось еще заучивать бесчисленных местных, представителей семей высшего уровня. Десятки домов, сотни лиц, родственники первого, второго, третьего колена, боковые ветви, полукровки, дети, женщины, гермо-наложники первого уровня, второго, третьего. Минимальные отличия в родовой одежде, в символике; территориальные отличия, и еще чертова уйма признаков, про которые, по словам Саба, простым смертным знать было не положено, про это знали только боги.

— …наследование идет строго по мужской линии. При этом королевы и принцессы в части родов выделяются в особую категорию, и наследование идет уже по ним, — невозмутимый Саб расхаживал по гостиной, а Ит и Скрипач в это время рассматривали бесчисленную вереницу лиц, которую система, вынесенная Сабом из его комнаты, проецировала на стену. — Через несколько дней мы посетим сбор, первая часть которого — большие смотрины.

— И кого мы будем смотреть? — встрял Скрипач. Он уже осмелел. Синяки зажили, да и Саб последние дни вел себя на редкость миролюбиво.

— Детей, — жестко сказал Саб.

— Ага, ясно, — протянул Скрипач. — И как это выглядит?

Ит подумал, что ему тоже интересно, как, но спрашивать не решился — он справедливо полагал, что Саб в скором времени может снова взяться за своё, а сейчас он не трогает помощников только из-за того, что на смотре они ему нужны целыми и невредимыми.

— Детей возрастом до года приносят или привозят к дворцу, он же храм Ра. Потом по очереди кладут на помост, а мы смотрим. Потом выносится вердикт, и ребенка уносят.

— Для чего это делается? — поинтересовался Ит.

— Для чистоты наследования, — ответил Саб. — Это все-таки будущие правители. Некоторые — верховные. Наша главная задача — не допустить в цепочку носителя дефектного генофонда.

— Саб, а что происходит с ребенком, если он не проходит проверку? — отважился Ит.

— Или отдают на воспитание кому-нибудь, или… — Саб пожал плечам. — Не знаю. Я их больше никогда не видел. Но это мальчики, с девочками всё интереснее.

— В смысле — интереснее? — нахмурился Ит.

— Девочек смотрим в проекции, какая будет, когда вырастет, — Саб усмехнулся. — Перед тобой лежит кулек, а ты в проекции видишь красавицу, какой она станет через двадцать лет.

— Но для чего это делать? — удивился Скрипач.

— Потомство, — пояснил Саб. — А так же мы заранее подбираем комбинации: какой род в сочетании с каким даст наилучшее потомство.

— Селекция, — пробормотал Ит. — Жестоко.

— Да, именно селекция, — подтвердил Саб. — На этом смотре, кстати, будут только девочки. Всех смотрим отдельно. Через два месяца будут гермо. Там отбор жестче. Самый жесткий отбор — среди мальчиков.

— Ну и система, — констатировал Скрипач.

— Уж какая есть, — оборвал его Саб. — Но это первая часть. Стоим час на солнышке, молчим, делаем пометки. Решение принимаю не я. Мы просто наблюдатели. Дальше…

— А кто принимает решение? — спросил Ит.

— Ра, и его команда. Осирис, Гор. Бастет иногда вмешивается, но ее мнение мало что значит. Сами увидите. Я пока что не знаю, кто именно будет на смотре, могу только догадываться. Но смотр — ерунда. То, что будет дальше, много сложнее и хуже.

— И что будет?

— Совещание. Большое, — Саб нахмурился. — Учтите, все, кто является богами, на самом деле — игроки. И не надо думать, что пантеон благосклонно настроен по отношению друг к другу. Сет, например, один вообще не ходит, у него под началом небольшая армия, и с собой он обычно таскает две-три сотни сопровождения. Красные воины. Редкая пакость, он сам сделал. Биоморфы на человеческой базе, но с такими модификациями, что лучше не знать, чего там понаделано. А ведь еще двести лет назад Сет и Гор едва ли не дружили, пакт у них был… и чем всё кончилось. Осирис пытается навести дипломатию, но Ра, конечно, дипломатии не приемлет, поэтому… в общем, ваша задача — стоять и молчат. И запоминать. И дать в глаз, если на меня кто-нибудь поднимет руку. Убивать не советую, это в мои планы не входит. То есть не совсем так. Если прикажу, то и убить придется. Впрочем, посмотрим. Может быть, в этот раз обойдется.

* * *

— А это кто? — с интересом спрашивал Скрипач.

— Хатор.

— Женщина?

— Гермо.

— Забавная корова, — хмыкнул Скрипач.

— Не особенно забавная, если учесть, что Хатор управляет всеми разработками недр на нашей территории, — отрезал Саб. — У него несколько обличий, для людей он — женщина, для рауф — средний. Да, сегодня он в маске коровы. Но важно не это.

— А что? — с интересом спросил Ит.

— То, что Хатор — один из главных аналитиков и прогнозирует добычу.

— Ясно…

— Это, если я правильно понял, Хапи? — Ит перевел область выделения на тучного мужчину с синей кожей, на голове которого находилось странное сооружение — но не маска, как у большинства присутствующих.

— Он самый, — подтвердил Саб.

— Водные комплексы и порталы?

— Именно так. Правая рука Ра.

— А вон так киса, если я правильно понимаю — Бастет, — вмешался Скрипач. — И это уже настоящая женщина.

— Верно, — согласился Саб. — Неудивительно, что она сегодня здесь. Генетик, под началом сотня лабораторий, а сегодня потомство, поэтому Бастет сильно заинтересована, как, впрочем, и всегда.

— Что-то они не очень спешат собираться, эти боги, — проворчал Скрипач.

— Не твое дело, — отрезал Саб. — Стойте молча. Хватит болтать.

Разговор этот происходил на вершине исполинской лестницы, ведущей, как поняли Ит и Скрипач, в расположенное на высокой скале здание, которое для местных было храмом, а для богов — чем-то типа совещательного зала. Здание поражало воображение: его строители, видимо, решили действовать с размахом, и, кажется, превзошли при этом самое себя. Впрочем, если заняться нечем, а мощности позволяют делать такие вещи, то почему бы и нет? Да и конкурентов надо поразить… и местному населению показать своё величие, своё превосходство над другими богами и религиями.

Основание храма покоилось на двухъярусном фундаменте, собранном из чудовищного размера блоков (Ит потихоньку спросил Саба, сколько весит такой блок, и получил ответ — сто тонн, а то и больше, и заткнись, надоел). Кладка, разумеется, была полигональной: конечно, зона сейсмоопасная, и строители страховались. Сначала стабилизировали скалу, исключив малейшие подвижки, потом выложили фундамент высотой около пятнадцати метром, и лишь потом принялись за возведение самой постройки. Поверх блоков находилась колоннада, высота изящных, сделанных из красного порфира колонн была где-то метров сорок; колонны эти поддерживали крышу, сделанную из полых кремниевых модулей (издали эти модули можно было легко принять за камень, но камнем, в общем понимании, они не являлись); за колоннадой находились стены самого храма, облицованные желтоватым травертином. Ступени, ведущие к храму, оказались гранитными, вырезанными из монолита, а пол и в колоннаде, и в храме был мраморным, наборным; белые и светло-серые плиты собирались в сложную изящную мозаику.

— Саб, а это всё когда построили? — отважился спросить Ит.

— Не знаю, — Саб едва заметно дернул плечом. Ит понял, что Саб злится. — Сколько-то там тысяч лет назад. Мне это неинтересно.

— Просто красиво очень, — пояснил Ит. — Прости, что я спросил.

— Красиво, да, — рассеяно отозвался Саб. Он пристально смотрел на лестницу. — Всё, сейчас начнется. Ра здесь.

— Ох и ни фига себе видок, — восхищенно протянул Скрипач. — Вот это да!

«Это да» было действительно «это да». Потому что над лестницей сейчас по направлению к храму плыло по воздуху… небольшое солнце. Только приглядевшись можно было обнаружить в самом центре сияющего облака мужскую фигуру в богатых одеждах, стоящую на небольшой левитационной платформе.

— Когда подойдет, синхронно со мной встать на левое колено, — приказал Саб.

— Нога, — напомнил Скрипач.

— Насрать, — отрезал Саб. — Потерпишь, это недолго.

— Понял.

Остальные боги, стоявшие сейчас под колоннадой на почтительном расстоянии друг от друга, при приближении Верховного опускались на колено — исключение было сделано только для женщины в одежде, похожей на птичьи перья: она опустила голову в поклоне, а Ра, проплывая мимо, погладил ее по голове.

— Маат, — пояснил Саб, не дожидаясь вопросов. — Верховная судья. А еще она его дочь.

— Ра? — уточнил Скрипач.

— Угу. Бастет по канону тоже его дочь, вот только дочь у него одна, поэтому Бастет у нас… ладно, это потом, — солнце подплывало к ним всё ближе. — Приготовились.

По счастью, разговор не отнял много времени. Солнечное облако остановилось напротив Саба, тот поднял голову. Ит и Скрипач продолжали стоять, как два изваяния — полсекунды назад Саб по внутренней связи так рявкнул на них, что оба поняли: шевелиться будет себе дороже.

— …рад видеть тебя. Это новые помощники?

— Да, Верховный.

— Инпут носит красный плащ не просто так? — в голосе Ра звучит легкое ехидство.

— Не просто так, Верховный.

— Хорошо. Надеюсь, они облегчат твою работу.

— Да, Верховный.

— Славно. Исдес сумеет показать себя в деле сегодня?

— Надеюсь, Верховный.

— Сет привез новую разработку, вот и посмотрим.

— Да, Верховный.

Десятью минутами позже боги стали выходить из-под колоннады и перестраиваться в порядок для смотра — на площадке возле входа в храм они образовали широкий полукруг; Ра в своем солнечном облаке стоял в центре этого полукруга, обе дочери, Бастет (женщина в простой белой одежде, с изумительной фигурой, в изящной кошачьей маске) и Маат, в своем наряде из белых и разноцветных тканей, украшенных перьями, расположились по правую и левую его руки, боги-мужчины и гермо стояли поодаль.

— Двенадцать принцесс сегодня, — сообщил Саб. — Негусто.

— А сколько обычно? — не удержался от вопроса Скрипач.

— Обычно штук по двадцать…

Против опасений Ита, никто не собирался заставлять матерей с маленькими детьми подниматься по бесконечной лестнице. За ними отправляли левитационную платформу, стилизованную под деревянную ладью. Явно сильно нервничавшие матери укладывали малышек в специальную золотую колыбель, отступали на шаг — и колыбель оказывалась за непрозрачной завесой, скрывавшей от матери и ребенка, и богов.

Смотрины не занимали много времени. По всей видимости, колыбель была какой-то разновидностью полевого диагноста, поэтому сначала над ней появлялась краткая генная карта ребенка, а потом — проекция взрослой женщины, которая из малышки должна получиться. Ит машинально отметил про себя, что принцессы, да и их матери, были похожи. Маленький даже для рауф рост, что-то около метра сорока, не больше; двуцветные волосы (надо же, тот же подвид, что и Саб, пегие); субтильное сложение — тонкая кость, узкие плечи; у всех — гордая осанка, вздернутые подбородки; у всех — светлые глаза. Ореховые, желтые, серые, голубые, изумрудные. В девочках явно чувствовалась порода, Ит вспомнил рыжих принцесс рода Ти, и подумал, что, наверное, род Ти тоже появился не просто так — если сейчас некто столь тщательно отбирает этих, то, наверное, когда-то кто-то столь же тщательно отбирал и тех… додумать он не успел, потому что смотрины как-то неожиданно быстро кончились, и настало время идти в общий зал.

— Хорошо, — удовлетворенно произнес Саб, когда они вновь оказались под колоннадой. — Ни одного брака сегодня.

— Выбирают только по фенотипу? — спросил Ит.

— Нет, — Саб хмыкнул. — Но фенотип должен доминировать. Были бы темные, работать было бы проще. Со светлыми труднее, рецессивные гены, и создать рабочую доминантную структуру… впрочем, неважно.

— Их моделировали искусственно? — спросил Скрипач. Просто так, чтобы спросить — но реакция Саба удивила и его, и Ита. Саб неожиданно обозлился.

— Нет, — рявкнул он. — Конечно, нет, что за идиотский вопрос? Этим родовым ветвям по семь сотен с лишним лет, и отбор исключительно естественный. Это же не биоморфы, в конце-то концов. Рыжий, ты хоть иногда головой думаешь, когда несешь такую чушь? Ты же вроде бы врач.

— Прости, — вздохнул рыжий. — Я действительно не подумал. То есть я подумал, что проще было бы… а, неважно. Саб, что дальше будет?

— Самое интересное. То, ради чего мы сюда, собственно, и прилетели.

* * *

Ит почему-то думал, что в зале будет стоять большой стол, но стола там не оказалось — вместо него в пол был встроен гигантский голографический проектор. Для богов вокруг рабочей площади этого проектора оказались приготовлены кресла, роскошного вида, и, кажется, не особенно удобные. Кресла стояли в два ряда, место Саба оказалось во втором ряду, неподалеку от двери — судя по всему, его положение в данном собрании нельзя было назвать высоким. Саб сел в кресло, Ит и Скрипач встали по бокам и чуть позади от него.

— Это недолго, — предупредил Саб. — Сводка, совещание, небольшая дрязга, и по домам.

— Что такое дрязга? — не понял Скрипач.

— Увидишь.

Сначала и впрямь пошла сводка: невидимый диктор, тоже явно из рауф, ровным, бесцветным голосом стал зачитывать цифры по добыче, а на экране появилась объемная и совершенно натуральная планета, с отметками мест разработок. Ит и Скрипач смотрели во все глаза: до этого момента они не подозревали, о каких объемах добычи идет речь, но сейчас они едва сдерживались — масштабы поражали.

Та выработка известняка, над которой немного полихачил на корабле Саба Ит — это были цветочки. Этот комплекс был крошечным, даже не второстепенным. На экране сейчас появлялись один за другим по-настоящему большие комплексы — один такой комплекс нес оборудование, срывавшие до основания горные хребты высотой в пять тысяч метров. А комплексов этих были десятки, и располагались они по всей планете.

Но даже эти масштабы померкли, когда диктор перешел к отчету «по воде» — и на экране появилось изображение донного «города», шедшего по морскому дну.

— Какая у него рабочая площадь? — шепотом спросил Ит.

— Не считал. Длина забирающей линии у этого конкретно — четырнадцать километров. Это морской, не океанский.

— Те еще больше?

— Угу.

Диктор всё говорил и говорил, что-то про миллионы тонн, трудности с поставками аппаратуры, про защитные линии, про нехватку биоморфов, про регресс местных, про несвоевременные поставки продукции, потом перешел, как поняли Ит и Скрипач, к финансовой части — вот тут среди богов наметилось оживление, даже Саб, и тот вытащил свою неизменную золотую пластину и углубился в какие-то расчеты. Боги по соседству занимались тем же самым — они что-то лихорадочно считали.

— Прогноз, как вы видите, неблагоприятный, — Хатор, бог в маске коровы, встал, маска его сложилась, превращаясь в наплечник. Да, действительно, гермо, причем весьма невзрачной внешности. — Если Яхве и дальше продолжит действовать тем же порядком, а мы ничего не предпримем, мы рискуем сократить добычу на восемь процентов. Это существенно.

— Восемь? — переспросила Бастет, тоже убирая маску. — Не восемнадцать?

— Сейчас — восемь. Я говорю о прогнозе этого года, — отрезал Хатор.

— Проиграешь нижнюю войну, проиграешь и верхнюю, — проворчал еще один бог, который сидел по другую сторону экрана.

— Сет, — шепотом объяснил Саб. — Заведует вооружением и границами.

— Мы должны противостоять регрессу, который насаждает везде Яхве, — еще один бог встал, махнул рукой — голограмма свернулась. Бог вышел в центр зала.

— Гор, — объяснил Саб. — Сокол. Идеалист и романтик, но с принципами.

— Чтобы одержать победу в нижней войне, мы обязаны вытянуть местное население на максимально высокий уровень. Просвещенные поймут, чья сторона для них действительно выгодна, и сулит в будущем лишь выигрыш.

— Но Яхве предлагает им другой путь, — пожала плечами Маат. — Гораздо более простой. Из-за простоты по нему столь охотно все и движутся. Размножайся, ешь, работай, люби бога. Познание — зло, думать вредно. Удобно, правда? Это мы понимаем, что познание — прежде всего, тяжкий труд, который способен куда-то привести, а Яхве…

— Яхве претендует на абсолютную истину, — до этого момента молчавший Ра тоже поднялся с кресла. — И, боюсь, он выбрал беспроигрышный путь. Все положительные моменты он причисляет к своим деяниям, якобы это он сделал то хорошее, что произошло. Все отрицательные моменты — это происки конкурентов-богов, или, проще говоря, дьявола. Сеть осведомителей у него огромная. Их полно даже у нас…

— Не стоит сеять панику среди наших народов, папа, — попросила Маат. — Если сейчас начнется поиск засланных, улицы быстро окрасит кровь. Можно попробовать вычислять и изгонять потихоньку, это единственное, что приходит мне в голову.

— Чем он их покупает? — мрачно поинтересовался Гор.

— Надо меньше проводить время дома, Гор. Деньги. Изначально — деньги. Точнее, материальная награда в этой жизни, даже не в посмертии. Его приверженцы первой волны — чаще всего обеспеченные небедные граждане, у которых есть какая-то небольшая проблема. Например, семья процветает, а наследника всё нет… — принялся объяснять Ра.

Ит вспомнил несчастного Наэля, и его передернуло.

— Или — вчера еще было всё, а сегодня повисла угроза разорения. Вот таким Яхве через агентов «оказывает милость», подкидывает способ родить наследника, или на пороге дома разоряющегося появляется требуемая сумма, или выздоравливает кто-то безнадежный вроде бы больной… и всё, адепт готов. Этакое маленькое чудо, причем всегда оговаривается момент, что чудо будет единовременное. Но очень своевременное. Адепт начинает индуцировать окружающих — и через год приверженцев Яхве, ждущих такого же чуда, вокруг адепта будет уже несколько десятков. Но сейчас они пошли дальше. Можно обойтись и без чуда, точнее, пряник, подачка, теперь сменяется кнутом. Если ты что-то не сделаешь, с тобой ничего не сделают. Тебя не накажут. Парадокс, но адептов становится еще больше. Алчность и страх всегда ходят рука об руку.

— Что нам мешает пользоваться такой же тактикой? — спросила Бастет.

— Нас много, — покачал головой Ра. — У нас совершенно другой принцип работы. Мы…

— Он нас так сметет.

— Нет.

— Папа, она права, — Маат тоже встала. — Нам нужно срочно менять тактику. И никаких ссор и распрей внутри пантеона… Сет, ты понял? Я к тебе обращаюсь, понял?

— Понял. Кто бы говорил, мудрая.

— Во всяком случае, мудрее тебя!

— А что на счет чудес? — Бастет повернулась к Ра. — Ты дозволишь нам творить чудеса, Верховный?

— Мне нужно подумать, — Ра тяжело вздохнул. — Это плохой путь, девочка. Рассказать, чем именно он плох? — Бастет кивнула. — Сейчас, это коротко. Любая такая дорога, как путь Яхве, это путь, пусть и небыстрый, к полному моральному разложению и деградации. Это низведение разумных, неважно, какой расы, до уровня едва умеющих мыслить животных. Да, безусловно, такие животные удобны… но неужели мы столь плохо относимся к тем, кто играет за нас в нижней войне? Неужели они, точно такие же, как и мы, недостойны со временем развиться полноценно? Мы воспитываем их детей как себе подобных, и, став взрослыми, они практически ничем не отличаются от нас… Да, Гор, да, у них немного темнее кожа, причем только у южных, но это не делает их хуже — просто тут уж очень горячее солнце… Это красивый, умный народ, достойный хорошей жизни. Я против превращения его в покорное стадо.

— Мы просветители, — добавил вдруг Хатор. — Мы помощники. Мы — учим, а не даем подачки. Да, мы можем сделать подарок иногда, но не по принципу набора адептов, а исключительно по принципу необходимости. И мы не раздаем ложных надежд!

— А он раздает, — заметила Бастет. — В ложной надежде и заключается его главная сила. А еще, — она вдруг повернулась к Сабу, — среди нас есть равнодушные и жестокие. Анубис, в следующий раз, когда тебя призовет семья третьей сотни, откликнись на вызов. Или пришли помощника, у тебя их теперь двое. Не игнорируй. У нас и так дела не очень.

Саб нехотя кивнул.

— Они врачи? — спросила Бастет. Спросила так, словно Ита и Скрипача в зале вовсе не было.

— Да.

— Ну вот и славно. Будешь иногда отправлять их вместо себя.

— Кого ты притащил, Саб? — ехидно поинтересовался Сет. — Где ты откопал этих шакалов?

— В пустыне, — односложно ответил Саб.

— Они хоть что-то могут?

— Проверь.

— Они тебе так быстро успели надоесть? — Сет засмеялся.

— Нет. Мне показалось, что твоя свита несколько несоразмерна, — равнодушно ответил Саб. И добавил, уже по внутренней связи: — Ит, пошел. Приготовься.

— Что делать? — спросил Ит.

— Сейчас он тебе даст противника. Это биоморф, не человек. Убей, — приказал Саб. — И без ускоренного, пожалуйста. Уасом обойдешься.

Саб как в воду глядел — скорее всего, подобное происходило уже не в первый раз. Сет щелкнул пальцами. Из-за его спины выскользнула массивная фигура, одетая в красные, глянцево поблескивающие латы. Ит оценивающе глянул на противника — да, интересная конструкция. Действительно, у кого-то тут и впрямь много свободного времени… и неумная фантазия. Мускулистая туша, стоящая против него на мраморном полу, имела две пары рук, массивные короткие ноги, весила она около полутора центнеров, и очень неприятно пахла. Ит сделал шаг, и биоморф, повинуясь следующему щелчку, бросился на него.

Боя, как такового, не получилось. И ускоренный режим не понадобился. Тот, кто конструировал этого биоморфа, рассчитывал в большей степени на психологическое давление и на драки с местными, но никак не на схватку с бойцом-агентом. Биморф, разумеется, обладал начатками интеллекта и большой физической силой, но именно это и стало для Ита преимуществом: он немного погонял биоморфа по кругу, прикидывая, какая позиция окажется самой выгодной, сделал пару ложных выпадов — посмотреть реакцию, потом спровоцировал атаку — и, когда туша в очередной раз рванула к нему, просто рассек ее надвое уасом в области талии. Очень неплохое оружие, надо признать. Эффектное…

— Сет, ты доволен? — поинтересовался Саб.

— Буду доволен, когда ты заплатишь, — огрызнулся Сет.

— И не подумаю, — фыркнул Саб. — Ты сам это предложил. Вели своим зверушкам убрать в зале. Верховный, прошу прощения.

Ит, поняв, что продолжения уже не последует, занял свое место за креслом Саба.

— Мальчишки, — недовольно проворчала Бастет. Ее наплечник снова превратился в кошачью маску. — Глупые, спесивые мальчишки. Вот из-за этих раздоров и происходят все беды.

— Я согласна с сестрой, — кивнула Маат. — Мы собрались ради важного дела, а не для игр.

— Исдес очень неплох, — добродушно усмехнулся Ра. — Очень. Я рад за тебя, Анубис, у тебя теперь неплохая охрана. Наступают тяжелые времена, и она не окажется лишней. Маат, важные дела — это не только разговоры. Это я попросил Анубиса и Сета устроить проверку. Ты хочешь обсудить мои действия? Нет? Вот и славно. Теперь перейдем к внутренним делам. Обсуждаем пересмотр долевого участия, а так же пять перспективных родов второго порядка.

— Четыре, — поправил Хатор. — Род Хсата, к сожалению, был уничтожен несколько месяцев назад.

— Весь? — Саб явно напрягся.

— Увы, весь, — подтвердил Хатор. — Да, мне тоже жаль. Это была перспективная ветвь. Я тоже делал на нее большие ставки. Через поколение они могли выйти в верховные.

— Итак, долевое участие и четыре рода второго порядка, — повторил Ра. — Приступим.

* * *

— Саб, погоди-погоди, — Скрипач нахмурился. — Выходит дело, ты… в доле? Да? Ты не просто богом работаешь, ты еще и доход от этого всего получаешь?

Саб презрительно усмехнулся.

— Конечно, — подтвердил он. — Не самый большой. Но получаю.

— При таких объемах добычи этот не самый большой будет очень даже большим, — медленно произнес Ит. — Саб, ведь это так?

Саб пожал плечами.

— Веди корабль, — миролюбиво отозвался он.

— Нет, правда, — Скрипач, кажется, не собирался от Саба отставать. — Но… не подумай ничего плохого, но… ты ведь живешь очень скромно. Небольшой дом, кусок берега, и это всё? Или не всё? Саб, прости, но мы ведь не слепые, и…

— Чего ты пристал ко мне? — огрызнулся Саб. — Как хочу, так и живу.

— Но ведь другие, как мне кажется, живут иначе. Это так? — напрямую спросил Ит.

— Да, иначе, — неожиданно легко подтвердил Саб. — Но это личное дело каждого, как ему жить. Мне нравится так.

— Но…

— Ит, еще один вопрос не по делу, и получишь в глаз, — предупредил Саб.

— Я веду корабль, — предупредил Ит.

— Значит, получишь по возвращении. Всё понял?

— Хорошо, всё понял, — согласился Ит. — А другой вопрос тогда можно?

— Валяй, — Саб зевнул.

— Для чего нужно было заваливать этого несчастного биоморфа?

— Ну, во-первых, мне было интересно посмотреть, сможешь ли ты кого-то убить, не впадая в рефлексию. Сейчас вижу — да, можешь. Это радует. Во-вторых, хотел увидеть тебя в работе. Увидел. Весьма неплохо, но можешь лучше. В-третьих, хотел дать по носу Сету. Дал. Да и Верховного повеселили. Он такие схватки любит.

— Понятно, — протянул Ит. — Просто это действительно немного несерьезно выглядело.

— Нужно иногда веселиться, — пожал плечами Саб.

Корабль сейчас шел над нетронутой частью гор, до моря оставалось километров двести. Под кораблем плыли сейчас чистые, никем не тронутые леса и долины, изредка внизу виднелись тоненькие нити дорог и рек.

— Рыжий, с продуктами у нас что? — спросил Ит. — Может, в Адму заглянем?

— Можно, наверное, — рыжий задумался. — Саб, ты как? В Адму разрешишь заскочить?

Саб в этот момент, видимо, задумался о чем-то своем, поэтому ответил не сразу.

— В Адму? — рассеянно переспросил он. — Не надо. Отвезите меня домой, потом сами слетайте. У нас что, еды нет?

— Что-то есть, но мало, — сообщил рыжий.

— На ужин еды хватит?

— Если скромно, то хватит. Просто мясо сегодня должны привезти свежее, вот я и решил…

— Не надо, — отрезал Саб. — Обойдемся тем, что есть. У меня дела дома.

— Ну, не надо, так не надо, — пожал плечами Скрипач. — Завтра слетаем.

* * *

По прилету Саб сразу прошел в свою комнату, и заперся в ней — непонятно было, выйдет он вообще сегодня, или нет. Скрипач быстро нажарил овощей, сунул вчерашние лепешки разогреваться, и принялся, по его словам, «скрести по сусекам» — ему вздумалось изобразить что-то сладкое.

— Зачем? — удивился Ит. — Пирог? Какой еще пирог? Делать тебе нечего.

— Не делать нечего, а надо чем-то Сабу настроение поднять, — объяснил Скрипач. — Он недоволен чем-то. Или расстроен. Или всё сразу. Ты не заметил?

— Он вечно чем-то недоволен, — покачал головой Ит. — В мире пирогов не хватит, чтобы ему настроение поднимать.

— Ну, может, хоть в этот раз, — пожал плечами Скрипач. — Коврижку сделаю. Пряную. И с медом.

— Разжиреем, — предупредил Ит.

— Ну и наплевать.

— Слушай, я вот думаю… рыбы хочется, — признался Ит. — Мы сто лет не ели рыбы. Море под боком, а мы жрем постоянно только мясо. Ну куда это годится?

— И как ты добудешь рыбу? — поинтересовался Скрипач, вытаскивая из шкафа большую круглую форму. — Руками станешь ловить?

— Попробую, — Ит усмехнулся. — Хотя есть у меня одна мыслишка. Дай мне хлеба кусок, пойду к бассейну прогуляюсь.

…Ундин на свист в этот раз приплыло всего трое — погода была ясная, спокойная, по всей видимости, большая часть колонии где-то охотилась, на месте остались лишь сторожа. Ит поломал на кусочки часть лепешки, вошел по пояс в воду, кинул несколько кусков лепешки ундинам, и нырнул — ундины, повинуясь инстинкту, тут же кинулись врассыпную. Но далеко не ушли, они понимали — на берегу имеется еще угощение.

Первую мелкую рыбешку Ит поймал через пару минут. Вынес на берег, помахал рыбешкой в воздухе, снова свистнул. Черные головы высунулись из воды. Ит демонстративно медленно положил рыбешку на камень рядом с собой, снова отломил кусочек от лепешки и кинул в воду.

— Чего ты делаешь? — поинтересовался Скрипач из окна.

— Учу, — отозвался Ит.

— Ну-ну…

До двух ундин дошло почти сразу, третья еще минут пять помыкалась возле берега, но потом поняла, что делает что-то не то, и вскоре скрылась в воде вслед за подругами. Минуты через три появилась первая ундина, она подплыла максимально близко к берегу, и, неуклюже действуя передними лапами, вытолкнула на камни здоровенную рыбищу. Ит отломил треть лепешки и кинул ей. Вторая ундина финишировала чуть позже, но рыб приволокла уже двоих. Ит угостил и ее. Третья ундина притащила, помимо рыбины, еще и двух крабов, и тоже получила лепешку.

— Лихо, — одобрил Скрипач. — Тащи сюда.

— Лучше дай еще хлеба, они на второй круг пошли, — попросил Ит. — Умные, твари. Даже не думал, что все так легко получится.

— Мне больше интересно, как ты им объяснишь, что рыбы больше не надо, — ехидно прокомментировал из окна Скрипач.

— А просто, — отмахнулся Ит. — Дам понять, что хлеба больше нет. И установлю условия — обмен возможен только при наличии у меня валюты в виде горбушки.

Ит оказался прав. Поняв, что лепешка кончилась, ундины тут же растворились в темнеющем море. Для того чтобы донести до кухни их добычу, Иту пришлось сначала сходить наверх, и приспособить для переноски большой противень, который одолжил ему Скрипач. В руках такое количество рыбы просто бы не уместилось.

* * *

— Чем это так вкусно пахнет? — Саб, про которого они в процессе готовки забыли, высунулся из своей комнаты. — Рыба? Где вы взяли рыбу? Смотались в Адму? Я же запретил.

— Никуда мы не мотались, это ундины, — объяснил Ит. — Иди скорее, пока горячая. Только что противень достали.

— Ундины? — растерянно переспросил Саб. — Ты хочешь сказать, что вам ундины ловили рыбу?..

— Ему ловили, — тут же сдал Ита Скрипач. — В обмен на хлеб. Он с ними как-то договорился.

— Обычно они рыбу сами жрут, — заметил Саб, входя в кухню. — Что они хоть приволокли?

— Высший сорт приволокли, мы всё анализатором проверили, и сами уже попробовали, — сообщил Ит, ставя перед Сабом тарелку.

— Еще есть овощи и пирог, — добавил Скрипач. — Будешь?

— Будешь, — кивнул Саб. — Спасибо. Молодцы. Да, то, что сегодня было… на самом деле не очень…

— Не очень — в смысле? — Скрипач поставил перед Сабом чашку с лхусом, еще две тарелки, и сел напротив. — Совещание плохо прошло, на твой взгляд?

— Да, — кивнул Саб. — Не знаю, как правильно объяснить. У меня развита интуиция, и я ощущаю, что происходит нечто нехорошее, глобальное… но объяснить не могу. Даже себе не могу. Я пытался сейчас выстроить векторы, но я не аналитик, к сожалению.

— Хатор аналитик, и он не говорил ни о чем подобном, — Ит тоже сел.

— Хатор… не всё так просто. Хатор слишком умен, чтобы выдавать пантеону всю информацию, которой он владеет. Что-то мне подсказывает, что нечто важное он скрывает.

— Но что именно? — нахмурился Скрипач.

— Не знаю.

— Может, мы сумеем помочь? — предложил Ит. — Ты хоть подскажи, в какую сторону думать.

— Непонятно, в какую, — Саб подцепил на вилку кусок рыбы. — Ммм… красота. Слушайте, а ведь это отличная идея. Почему я сам не додумался? Море, рыба… зачем я ее покупал? Ее же ловить можно.

— Можно даже не ловить, сами всё принесут. Показать? — предложил Ит. — Рыжий, у нас лепешки остались еще?

— Остались.

— Вот доем, и покажешь, — кивнул Саб. — А заодно искупаемся.

* * *

На следующий день Саб оставил их двоих дома, а сам куда-то отправился. На вопрос о том, когда его ждать обратно, Саб лишь досадливо отмахнулся, и велел им, пока его нет, слетать в Адму, привезти еду и новый запас медикаментов. На всё про всё Ит и Скрипач потратили три часа, потом перекусили, а потом обнаружили, что делать им совершенно нечего. Скрипач предложил по этому случаю провести время на берегу, Ит с радостью согласился. Отдохнуть — отличная идея. Тем более что последние дни отдыхать им было некогда. Вытащили на берег пару покрывал, кувшин с холодным лхусом, пару лепешек для ундин (Ит решил еще разок «порыбачить», как стемнеет), и с удобством разлеглись в тени, под стеной дома.

— Нет, с этим пантеоном какая-то фигня, — произнес в пространство Скрипач. — И потом, эти войны. Нижняя и верхняя. Помнишь?

— Естественно, — кивнул Ит. — Знаешь, у меня складывается впечатление, что они слегка заигрались. По-моему, они и сами отчасти верят в свою божественную сущность.

— Сет верит не отчасти, — помотал головой Скрипач. — По мне, так он верит целиком и полностью.

— Что-то мне подсказывает, что не только он. Вспомни бога, из-за которого ты лишился ноги. Сканду. Нам сказали, что он стал проводить в пустыне какой-то ритуал, верно?

— Верно.

— А вот теперь подумай, на кой хрен разумному четвертого уровня могут понадобиться ритуалы в пустыне? Вот, — Ит наставительно поднял палец. — Саб явно не такой. Он тоже играет, но знает при этом меру…

— Ишь ты как заговорил, — восхитился Скрипач. — Вот уж не думал, что ты будешь его хвалить.

— Я и не хвалю, — возразил Ит. Лег на спину, положил руки под голову. — Я просто размышляю. Как мне кажется, неплохо соображают Маат, Хатор, Саб, Хапи, и…

— А Бастет? — с интересом спросил Скрипач.

— Еще не понял. Я даже на счет Ра не понял, — признался Ит. — Пока что могу сказать, что все они, вне всякого сомнения, получают большое удовольствие от этой игры. И немалые дивиденды. Очень немалые. Но хуже другое.

— Что именно? — напрягся Скрипач.

— Мы видели только один этот пантеон. А их пять. Можешь тебе представить количество заигравшихся? — Ит сел. — На фоне местных игроки и впрямь… если не боги, то что-то сродни тому. Они влияют на местных. Местные влияют на эгрегор. И вот этакая цветная капуста достается Контролю. Можешь представить себе радость контролирующих, когда они видят такую картинку?

— Про это я как-то не подумал, — признался Скрипач. — Подожди-подожди. То есть, по сути, они сами делают сейчас из себя богов? Настоящих богов?

— Точнее, демиургов. Это не боги, конечно. Но… рыжий, можешь себе на секунду представить, что Яхве, о котором мы сегодня столько раз слышали, способен создать? Даже если это изначально был простой разумный, он при такой поддержке преобразуется в чудовищную сущность. Не сейчас, скорее всего, со временем.

— А почему ты решил, что именно он? — нахмурился Скрипач.

— А потому что он — самый сильный игрок, — развел руками Ит. — У него самая правильная тактика. Я тебе как священник могу сказать, что подобная подмена понятий, во-первых, вполне возможна, а, во-вторых, она будет работать.

— Уверен?

— Уверен. Я знаю много монотеистических религий Сонма, настоящих. И ни в одной из них нет страха, рыжий. Ни в одной. Любовь и сострадание есть. Самоотречение есть. Кто всегда кого наказывает, вспомни?

— Человек сам себя, — пожал плечами Скрипач. — Ад — внутри… погоди! На Терре-ноль, помнишь, та версия христианства, которая… блин, стоп-стоп-стоп… получается…

— Ты правильно всё понял, — вздохнул Ит. — Этих версий не так много, заметь. Мы их встречали на Терре-ноль, на Анлионе, на Соде, на Квинте, на Окисте… теперь видим, как подобная версия зарождается тут. Кому они будут молиться, если победит Яхве, как думаешь? И откуда эти версии — на Терре-ноль, на Анлионе, на Соде, на Квинте, на Окисте?

— Ит… да быть того не может…

— Фрактал, — беззвучно произнес Ит. — Я не назвал еще один пункт. Планета, на которой провели девятнадцать лет Пятый и Лин. Там была точно такая же версия. Вспомни.

Скрипач закрыл глаза, с минуту сидел неподвижно — осознавая.

— Ит, во что мы вляпались? — хрипло произнес он.

— Если бы я знал, — покачал головой Ит. — Но вляпались по самые уши. И сюда попали не просто так. Мне кажется, что с нами теперь вообще ничего не будет происходить просто так.

— Эри? Из-за нее? — прищурился Скрипач.

— Может статься, что из-за нее. Или — уже из-за нас. После того, как она появилась в нашей жизни, меня не оставляет чувство… причастности, — Ит запнулся. — Словно я… словно я стал нащупывать что-то настолько важное, что и сам не пойму, насколько… пока не пойму. Саб, эта планета, пантеон странных игроков… как мир может быть возобновляющимся, а? Я не понимаю этого, но понимаю, что это — возможно, и что…

— Родной, давай пока что не морочить себе голову, а потихоньку разбираться, — попросил Скрипач. — Мы сюда, в конце концов, не воевать пришли. Наблюдать. То, что сейчас получается — хорошо, но явно недостаточно для отчета, который у нас потребуют по возращении. Будем рыть дальше.

— Будем, — согласно кивнул Ит. — Слушай, а давай архив Эри посмотрим? Хотел кое-что сравнить, но времени не было, сам понимаешь.

— А давай, — согласился Скрипач. — Прямо тут?

— Прямо тут. Или сначала искупаемся?

— Сначала искупаемся, пожалуй, — согласился Скрипач. — Слушай, а вот интересно… у этого Яхве ведь должна быть какая-то техническая база? Ему, как и Сабу, кто-то тоже молится? И должны быть передатчики, так?

— Должны, — кивнул Ит. — И что?

— Можно попробовать перехватить их передачи, — усмехнулся Скрипач.

— Для этого надо сначала вычитать их общие соглашения, вдруг это будет нарушением каким-нибудь, — возразил Ит. — Как бы выяснить, что такое «нижняя война»… Местные, воюющие с местными? Или что-то посерьезнее?

— Выясним, — отмахнулся Скрипач. — Пошли плавать.

* * *

Вечером Саб так и не вернулся. Скрипач попробовал было сбросить ему запрос, но система запрос проигнорировала — по всей видимости, Саб ограничил доступ. Поняв, что до утра он точно не вернется, занялись архивом: решили проверить, что Эри записывала на счет религии, и записывала ли вообще. Дубль ее бумажного архива они получили, когда покидали Мелтин, на этом настоял Скрипач, и сейчас этот дубль оказался весьма кстати — равно как и свои собственные сохраненные считки.

Да, Эри писала об этом. И не единожды. В ее архиве присутствовали в изобилии метки-маркеры, указывающие на общность направления и этапов развития религии — рай, ад, Голгофа, искупление — всё это совпадало до малейших деталей. И — чудовищно искаженное, алогичное, уродливое понятие греха.

Эти двое, живя в своем персональном аду, считали грешниками — себя. Мальчишки, за свою жизнь не успевшие сделать ничего по-настоящему дурного (глупые шутки не в счет) оказались настолько сильно заморочены и запуганы, что свою попытку доискаться до правды — по сути, раскрыть чужое преступление — сочли страшнейшим грехом… который на самом деле сами себе выдумали.

Ит и Скрипач раз за разом просматривали модель чужой жизни.

Пятый и Лин.

Появление на свет на Окисте — им сразу дается искаженное понятие о части их расовой принадлежности. Сразу. Но психика штука гибкая, она так просто не ломается.

Дальше — инцидент во время помолвки Лина. Компания молодежи находит бункер, и отпускает на волю находившихся там людей. Людей родом с Земли, что интересно. Очень добрая молодежь: отвезли к транспортникам, за свои деньги отправили… недорогой проход, а на группу еще и со скидкой. Поступок добропорядочных мальчишек.

Дальше — суд. Полное непонимание происходящего, закрытый суд, и высылка. Им ничего не объяснили. Практически — ничего. Совершенно чудовищная и алогичная ситуация… но они настолько верили в непогрешимость «старших», что безропотно приняли наказание, даже не поняв и части его сути.

Дальше — перехват. То, что Берта в своё время назвала перехватом, но был ли это перехват в полном смысле этого слова, до сих пор неясно. Нет данных. В любом случае, вот эти мальчишки оказываются в руках тех, кто, как им кажется, хочет их использовать, и…

И — вуаля! — вот она, та самая вера! Вера — во всей своей красе!

Им, этой несчастной прошлой инкарнации, даже в голову не приходило, что старшие, которые втравили их в это всё — могут быть неправы. Нет, они не обсуждали действия этих старших, они не думали в этом направлении. Не умели. Их не научили, что можно возразить — вот так.

И они начали искать вину, как превопричину происходящему — в себе. И сумели найти. Найти вину, которой не было. Никогда не было. На этот поиск ушло девятнадцать лет, но они, эти двое оставшихся, были настолько чистыми, настолько верящими (не верующими, а именно верящими, и потому — обманутыми), что, не имея никакой вины, создали себе вину — сами.

Фокус Яхве.

Тот самый фокус, о котором сегодня сказал Ра. «Можно обойтись и без чуда, точнее, пряник, подачка, теперь сменяется кнутом. Если ты что-то не сделаешь, с тобой ничего не сделают. Тебя не накажут».

Даже если ты не виноват, ты — виноват.

Следующий шаг — ты сам себе кнут.

Какая чудовищна и подлая ловушка…

— Почему мы с тобой никогда не думали об этом всем… вот с этой стороны, а? — бормотал Скрипач, открывая очередную считку. — Главное наше от них отличие в том, что мы совершенно не зашуганные! И Ри такой же. А был… тоже не такой же… такой же, как они, пожалуй.

— Ну, кое-что они осознали, — возражал Ит. — Много позже, но осознали.

— Ага, уже в ученичестве. Но всё равно, они до конца жизни так и не избавились от этой вины.

— А у нас ее не было. Мы никогда не ощущали ничего подобного, просто потому, что нам само это чувство в принципе не знакомо. Вот я не могу себя заставить спать с Сабом. А почему?

— Действительно, почему?

— Да потому что я ощущаю вину — но не гипотетическую, а самую что ни на есть прямую. Я буду виноват — перед Фэбом. Перед своей совестью. Но не перед кем-то, не пойми кем! Это мой нравственный закон, а не спущенный мне свыше тем, кто вменил себе в обязанность наказывать меня за проступки.

— А я просто попрошу прощения, — Скрипач вздохнул. — Может, и дозреешь до того, чтобы понять — прощение возможно. Я ведь тоже чувствую себя виноватым перед Киром. И перед Бертой. Но я не чувствую, что виноват настолько, что меня невозможно будет простить. Подумай про это, хорошо?

— Подумаю, — пообещал Ит. — Сколько времени?

— Половина второго.

— Ничего себе мы засиделись! Давай ложиться спать, — попросил Ит. — Главное — суть мы поняли. И отчасти начинаем понимать происходящее. Но разбираться нам предстоит еще долго.

* * *

Спать в отсутствии Саба легли в общей гостиной — на операционных столах, стоявших в комнатах, было тесновато, особенно если учесть манеру Скрипача спать в позе «морская звезда». Приволокли подушки, тонкие одеяла, и улеглись с комфортом. Саб за это не ругал, максимум, мог слегка поворчать, но не более того. Заснули как-то неожиданно быстро — все-таки день получился насыщенные и сложный, да и вечером они просидели со считками и архивом дольше, чем планировали.

В четвертом часу ночи Скрипач неожиданно проснулся — ему почудился с улицы какой-то звук. Он чуть приподнялся, прислушался. Точно, слабый шорох, потом — глухой звук отлетевшего в сторону камня.

Рыжий толкнул Ита в бок — просыпайся, мол.

— Чего такое? — недовольно спросил Ит.

— Там кто-то ходит.

— Кто?

— Понятия не имею.

— Если бы там был кто-то посторонний, его бы давно сожрали, — справедливо заметил Ит. Зевнул. — Ложись. Не маячь.

— С удовольствием, но…

На улице снова загремели камни, а потом некто громко и отчетливо произнес:

— Куууууак!

Скрипач лег, натянул одеяло на голову, и мрачно сообщил:

— Ит, это твоих рук дело. Пойди, посмотри.

— Я спать хочу, — недовольно проворчал Ит. — Ну, рыжий…

— Куууууак!

— И не проси, никуда я не пойду, — Скрипач зевнул.

— Ну почему опять я?..

— Куууууак!

— Потому что ты это начал. Ит, заткни эту квакушку, черт тебя подери!!!

— Рыжий, я спал уже, ну какого хрена?!

— Куууууак!

— Иди, я сказал! Четыре ночи! Иди!!! Иначе не заткнется.

Ит нехотя встал, кое-как влез в шорты, и, ежась от ночной свежести, отправился к выходу из дома. На полдороге он остановился, свернул на кухню, и вытащил из ящика изрядного размера кусок лепешки — на всякий случай.

Предчувствия его оправдались на все сто процентов.

У подножья лестницы сидела черная ундина с крупными рыбами в обеих лапах.

— Вот только тебя мне не хватало, — обреченно произнес Ит, спускаясь по лестнице. — Откуда я знал, что вы так хорошо дрессируетесь? Но это первый и последний раз, — предупредил он уползающую к морю ундину. — Ночью больше не выйду. Хоть обквакайтесь. Бартер только днем, понятно? Днем! Кыш, я сказал! Кыш!.. Нам не надо больше рыбы, не-надо-до!!!