Косуке вышел на улицу. Было очень тихо и, казалось, спокойно вокруг, но он все же внимательно огляделся по сторонам. Ни в одном доме не горел свет. Только там, откуда он вышел, виднелись едва заметные полоски света, пробивавшиеся через щели в занавеске. Ночь была безлунная, и на улице царила почти непроглядная темнота.
Прошло несколько минут. Косуке начал различать в темноте контуры ближайших домиков и бесшумно двинулся вперед, внимательно присматриваясь к каждому предмету. Шофер хорошо знал повадки японских шпиков и умел быстро замечать их слежку. Что из того, что партия находилась на легальном положении! Полиция следила за каждым шагом ее членов, пытаясь парализовать любое мероприятие партийных организаций. Сколько раз приходилось готовить какую-нибудь кампанию или митинг в обстановке строжайшей конспирации. Это и научило Косуке быстро ориентироваться в окружающей обстановке и не допускать, чтобы бесчисленные полицейские ищейки открыли или выследили кого-нибудь или что-нибудь раньше времени.
Сейчас ему показалось, что возле домика, на противоположной стороне улицы, маячит какая-то тень. Он замер и впился глазами в темноту. До домика было около ста шагов, там росло невысокое дерево. За ним, казалось, прятался кто-то. Медленно, не спуская глаз с дерева, шофер пересек улицу. До ближайшего фонаря было, по крайней мере, пятьдесят метров. Вдруг кто-то как бы отделился от ствола и подвинулся в сторону. Косуке ускорил шаг. Почувствовал, как сердце забилось быстрее и нервная дрожь пробежала по спине: теперь отчетливо был виден крадущийся вдоль стены человек. Шофер побежал. Его шаги гулко прозвучали в тишине улицы. Преследуемый уже не пытался остаться незамеченным и мчался, что было сил, в сторону ближайшего переулка. Еще минута, и он исчез за углом…
В это время кто-то схватил Косуке за руку. Выслушав остановившего его человека, шофер повернул обратно, а незнакомец бросился вслед за беглецом, стараясь наверстать упущенное время.
Косуке ворвался в домик доктора разгоряченный и вспотевший. Отозвав секретаря в сторону, он поспешно зашептал что-то. Секретарь слушал, не прерывая, только один раз согласно кивнул головой. Потом обернулся к Фукуде и коротко сказал:
- Нужно уходить. Кто-то следит за нами. Идемте, я проведу вас на новое место. Придется идти через огороды. А вы, доктор, приготовьтесь к не очень приятному визиту.
Старик усмехнулся и махнул рукой.
- Это не первый и не последний. Я уже успел привыкнуть к ним.
Секретарь ответил ему крепким рукопожатием. На улицу выбежали втроем. Секретарь и Фукуда сразу же свернули влево, а Косуке направился в противоположную сторону.
* * *
В дежурной комнате полицейского участка стояла тишина, нарушаемая только храпом развалившегося на скамейке полицейского. Сержант, сидевший за столом, отгороженным барьером от остальной части большой комнаты, дремал над бумагами, опираясь на руку. Когда голова его склонялась совсем низко, он открывал сонные глаза и монотонно бросал в сторону храпевшего полицейского:
- Встань, дурак! Забываешь, что ты на службе?
Снаружи тоже все было спокойно: на улице не показывался ни один пешеход, ни одна машина. Внезапно ночную тишину нарушил звук быстрых шагов. Кто-то бежал к полицейскому участку. Охранник, стоявший перед домом, поправил винтовку и стал всматриваться в темноту. Вскоре перед ним остановился какой-то запыхавшийся низенький человек.
- К дежурному офицеру! - бросил он, жадно хватая воздух.
- А в чем дело? - недовольно буркнул охранник. - Ты что думаешь: дежурный офицер только и ждет твоего прихода, балда?…
- Именно ждет! Пусти, я знаю пароль… - он прошептал какое-то слово.
Охранник отступил на шаг, освобождая путь.
Человечек поспешно вбежал в здание и остановился перед барьером.
- Спите, глупцы! - крикнул он, увидев дремавшего за столом сержанта и храпевшего в углу полицейского.
Сержант безвольно поднял голову, машинально потянулся за пером. Потом опомнился, с яростью отбросил его и сердито прошипел:
- Что тебе надо?
Стук ручки, упавшей на пол, пробудил полицейского. Увидев, что начальник гневается, он тоже сорвался с места, схватил винтовку и с грозным выражением лица подвинулся к ночному посетителю.
- Что тебе надо?!
Человечек, стоявший около барьера, с испугом отскочил в сторону и дрожащим голосом произнес:
- Мне нужен дежурный офицер…
- Зачем? - спросил сержант.
- Я должен его видеть сейчас же, сию минуту! - простонал посетитель. - Разве вас не предупредили, что сегодня ночью может быть тревога…
Услышав это, сержант вскочил как ошпаренный и сердито закричал:
- Сразу так и нужно было говорить, болван!… Жди! - он побежал докладывать начальнику.
Через минуту в комнату вошел заспанный, в незастегнутом мундире поручик.
- Ну, что? - бросил он в сторону посетителя.
- Нужно быстрее ехать! - человечек назвал адрес. - Как можно скорей, а то сбегут!
- А почему ты так поздно явился? - крикнул офицер.
- Не мог отойти, господин поручик… - пробормотал человечек.
- Идиот! - выругался офицер. - Если мы не поймаем их, то я душу из тебя вытрясу! - Он стукнул кулаком по столу. - Запомни это!… Сержант, составьте протокол!
- Зачем протокол? - замялся человечек.
- Как это зачем? Чтобы было видно: во сколько часов ты сообщил, что и где, как объяснил… вообще все! Думаешь, если ты прошляпишь дело, так за тебя буду отвечать я?
Вбежал дежурный.
- Люди уже в машине, господин поручик!
- Хорошо. Подпоручик Сойо здесь?
- Так точно!
- Передайте ему адрес! - поручик бросил на стол листок бумаги с адресом.
- А этот? - кивнул в сторону ночного посетителя сержант.
- Ему незачем ехать! Только будет мешать, - ответил поручик, презрительно кривя рот.
* * *
Фукуде мгновениями казалось, что это бегство через огороды, закоулки, дворы и какие-то узкие улички никогда не кончится. Секретарь все время бежал впереди, показывая дорогу. Фукуда чувствовал, что сердце у него бухает, как молот, и готово выскочить из груди. К тому же досаждала боль в ноге. Наконец, они приостановились, чтобы немного отдохнуть.
- Устал, товарищ Фукуда? - спросил секретарь. - Потерпи. Через несколько минут мы будем на месте.
Фукуда плечом оперся о какую-то изгородь. Молчал.
- Скоро отдохнешь. У Танимы никто не будет тебя искать.
- У кого? - удивленно спросил Фукуда. - Кто это?
- Это наша сотрудница. Она ведает одним из самых трудных участков работы - женским отделом. Прекрасно справляется со своими обязанностями. Тебя не смущает, что придется жить у девушки? - Фукуда понял, что секретарь улыбается в темноте, - у молодой, интересной и к тому же коллеги: в этом году она оканчивает медицинский институт.
Фукуда не ответил.
…Они вышли на какую-то улицу. Изредка навстречу им попадались запоздавшие прохожие или пьяницы, возвращавшиеся из ночных кабачков. Почти бесшумно пролетали по асфальту редкие автомобили, развозившие по домам более богатых ночных гуляк. Наконец, секретарь остановился перед одним из многоэтажных домов.
- Здесь.
- А где же Косуке? - спросил Фукуда.
Секретарь нахмурился.
- Косуке?… Он теперь выполняет важное задание. Очень важное! Оно подобно операции, когда врач удаляет гноящийся нарыв. Ясно?
* * *
Улица очень широка. По обеим ее сторонам тянутся ряды высоких домов. Они подымаются вверх, и очертания их теряются где-то во мраке, тускло поблескивая слепыми глазницами окон, за которыми уже давно спят люди. Шаги людей в эту пору раздаются редко. Ночное движение уже утихло, а утреннее еще не началось.
Вдоль стен домов идет низенький человек. Он спешит домой. Идет быстро, время от времени оглядываясь назад. Может быть, он боится преследователей? Человечек отнюдь не похож на завсегдатая ночных кабачков. Он скорее напоминает кого-то из тех, кто безнадежно ищет и не может найти спасительного выхода из создавшегося отчаянного положения.
Внезапно человечек останавливается. Тусклый свет фонаря растягивает его тень, она ломается у подножия стены и ползет вверх к окнам второго этажа. Тень создает впечатление, что человечек внезапно вырос, стал огромным и сильным. Но это только кажется. Человечек достает из кармана сигарету и, заслоняясь от слабого ветра, закуривает…
Почти неслышно к нему подъезжает легковой автомобиль. Человечек роняет сигарету и отскакивает за угол дома, как бы желая скрыться, втиснуться в стену и остаться незамеченным.
Автомобиль останавливается. Из-за бокового стекла высовывается лицо молодого шофера.
- Эй, малый! Нет ли у тебя огонька? - спрашивает шофер. - Мне показалось, что ты куришь.
Человечек отделяется от стены.
- Я уже покурил, - неохотно бросает он и сразу же идет вперед.
- Подожди! - тихо окликает его шофер. - Я, видишь ли, очень хочу курить. Одолжи спичку… Могу дать тебе за это целую сигарету. Только что получил полпачки от одного пассажира… Американские!
Человечек останавливается и окидывает машину подозрительным взглядом. Шофер продолжает:
- На этих американцах иногда можно кое-что заработать. Нарежется такой в доску, глядишь, потом дает целый доллар за лихую езду… Но, - грустно добавляет он, - такие попадаются редко… Ну, дашь спичку, а?
Человечек лезет в карман, долго шарит там и, наконец, достает коробку спичек. Шофер вылезает из машины, подходит ближе.
- Спасибо! - говорит он, затягиваясь пахучей сигаретой. Потом вытаскивает из пачки еще одну и протягивает ее человечку.
- На, закури! Хорошие сигареты…
- Благодарю, - бормочет человечек и тоже закуривает.
- Надо ехать домой, - тихо и задумчиво говорит шофер. - Уже поздно, вряд ли кого сейчас подцепишь.
Человечек молча двигается вперед, но останавливается, услышав тихий оклик шофера.
- Подожди, малый! Правда, ты не похож на миллионера, но если живешь где-нибудь возле моего района, то я, пожалуй, подвезу тебя. Сам бедный, понимаю нужду.
- У меня нет денег на такси, - недовольно говорит человечек.
- Это заметно по твоему лицу. Видно у тебя какое-то очень паршивое ремесло, на котором миллионов не заработаешь. Ну, да это пустое. Я подвезу тебя. Садись!
Человечек подозрительно глядит на шофера, но тот уже садится в машину, бросая на ходу:
- Ну, залезай, поехали! Где живешь?
- Недалеко от фабрики «Омайя»…
- Фыо-ю-у! - удивленно свистит шофер. - Я тоже живу в этом районе! Вот здорово!… Садись!
- Да что ты пристал ко мне? Что тебе так хочется меня подвезти? Отвяжись! - злобно бурчит человечек.
- Тьфу! - плюется шофер. - Не хочешь - не надо! Дуй пешком, господин пижон! Черт с тобой!… Очень мне нужно просить тебя!…
Человечек слышит, что шофер нажимает стартер и решается. Отворяет заднюю дверцу и, наклонившись, влезает в машину. В ту же минуту автомобиль рывком набирает скорость, и человечек падает на сиденье. Он замечает, что рядом с ним сидит еще кто-то. Затягивается сигаретой, которую все еще держит во рту, и чувствует, как у него начинают дрожать руки. Трясущимися пальцами он вынимает спички и пытается зажечь их. Они ломаются одна за другой, но ему все-таки удается высечь огонь. Мигающий язычок пламени вырывает из темноты черты сурового мужского лица, и спичка падает… Человечек чувствует, как у него на голове волосы встают дыбом, а по спине пробегает смертельный холод. Хочет крикнуть, но слова застревают в горле. Машина продолжает стремительно лететь по сонным улицам.
- Ты?!. - наконец, выдавливает из себя человечек. - Ты?… Что тебе нужно… от меня?…
Сосед молчит. Шофер тоже не оборачивается.
- Что ты хочешь от меня? - еще раз хрипит человечек, дрожа всем телом.
Ответом ему служит грозное молчание соседа. Человечек протягивает руку и хватает шофера за рукав.
- Останови машину… останови!… Я выйду!…
Но шофер даже не оборачивается и только толчком плеча отбрасывает руку человечка. Тогда тот хватает запор дверцы, но железные пальцы соседа отрывают его руку.
- Сиди и молчи! - слышит он металлический голос. - У тебя остается только двадцать минут, чтобы подумать, каким ты был мерзавцем…
- Ннет… - заикаясь от ужаса, шепчет человечек. - Не имеешь права… Не имеешь…
Машина продолжает мчаться, почти не тормозя на поворотах. Уже исчезли высокие дома и широкие улицы. Теперь машина несется между рядами маленьких, обшарпанных домиков. Уличные фонари попадаются все реже и реже. Человечек втискивается в самый угол сиденья.
Липкими от пота руками он цепляется за одежду соседа и скорее жестами, чем словами, в ужасе начинает молить о пощаде… Затем, взглянув в заднее окно, вскрикивает от неожиданности - город уже остался позади. Теперь машина летит по шоссе, среди рисовых полей, и вокруг не видно ни одной живой души…
Наконец, шофер останавливает машину, выскакивает и отворяет дверцу. Человечек стремительным броском выпрыгивает из автомобиля, но не успевает сделать и шага, как его настигают сильные руки. Человечек падает на колени…
- Нет… - шепчет он, - нет… Умоляю тебя… пощади!… Ошибся я… Не надо!… Оставьте мне жизнь… позвольте мне доказать… Я все расскажу вам… все… Никогда больше…
Внезапно человечек видит, как прямо против его лица появляется черное и грозное дуло пистолета…
* * *
Секретарь проводил Фукуду на четвертый этаж. Позвонил. Дверь тихо отворилась, на пороге стояла девушка. Улыбаясь, она жестом пригласила поздних гостей войти. Секретарь и Фукуда молча шагнули в квартиру. Девушка закрыла дверь на ключ и звонким голосом сказала:
- Привет, товарищи! Жду вас уже больше четверти часа.
- Привет, товарищ Танима! - ласково ответил секретарь. - Мы не могли прийти раньше. Шли кружным путем, и это отняло много лишнего времени.
- Ничего. Проходите в комнату.
Она открыла дверь, и пришедшие увидели массивный письменный стол, заваленный книгами, газетами и бумагами. Около противоположной стены, где находилась кровать, тоже лежала груда книг.
- Давно я у тебя не был, товарищ Танима! - улыбаясь, сказал секретарь. - Но тут, кажется, ничего не изменилось. Хотя нет - книг стало еще больше…
- Нужно готовиться к экзаменам, вот и приходится налегать!
Фукуда прислонился к столу, рассматривая книги. Одна из них, видимо, сильно заинтересовала его. Взяв ее и не обращая внимания ни на хозяйку, ни на секретаря, вполголоса беседовавших о чем-то, доктор начал перелистывать страницы. Спустя некоторое время он оторвался от книги и с любопытством посмотрел на девушку.
- Это русская книга? - тихо спросил он.
- Да, - ответила Танима.
- И вы знаете русский язык?
- Знаю.
- Это, видимо, какой-то учебник по бактериологии.
- Да.
- Ну, вот, видишь, - вмешался секретарь, - я же Говорил, что знакомство с Танимой тебе пригодится.
Фукуда смутился, отложил книгу в сторону и подошел к окну. Некоторое время царило молчание. Его прервала Танима.
- Пора спать, товарищи! В соседней комнате я приготовила вам постели. Может быть, покажется немного жестковато, но, к сожалению, ничего другого в доме нет, - откровенно призналась она.
- Ты даже обо мне подумала? - засмеялся секретарь. - Как это тебе пришло в голову?
- Ой, товарищ секретарь! - шутливо покачала головой Танима. - И когда это вы перестанете считать женщину менее способной к мышлению, чем мужчину, а?
- Я ничего подобного не думаю! - деланно рассердился секретарь. - Уж и пошутить нельзя!
- Так ведь и я шучу! - весело рассмеялась Танима. - А вы, товарищ, - вдруг обратилась она к Фукуде, - если очень заинтересуетесь этим учебником, то скажите мне. Может быть, я кое-что переведу вам.
- Очень благодарен! - ответил Фукуда, чувствуя, что его почему-то вновь охватывает смущение. - Но у вас, вероятно, не хватит времени на это.
- Если вы меня хорошенько попросите, - улыбаясь, произнесла Танима, - то я найду немножко времени. Ну, а теперь - спать! Через час уже начнет светать.
* * *
Город пробуждался. В сером рассвете начали выступать очертания домов. По улицам проехали первые тележки, на которых развозят в богатые дома молоко, хлеб, овощи. Один за другим гасли фонари.
По улице шли двое пожилых рабочих. Они разговаривали вполголоса, часто оглядывались.
- И когда только все это кончится? Мой брат уже около четырех месяцев без работы и продавать больше нечего… Скоро с голоду пухнуть начнет… Этот мерзавец Такахава пристает к нему, чтобы продал дочку…
- И ты позволишь это сделать? - с возмущением перебил собеседник. - Стыда у тебя нет!
- А что я могу сделать? - безнадежно махнул рукой первый рабочий. - Сказать ему: «Не смей продавать дочь, лучше сам подохни с голоду!», так что ли? Или подыхать всем вместе? Ведь и у моих детей ничего нет, кроме куска гнилой рыбы. Сам знаешь, как я живу…
Разговор этот был прерван неожиданным шумом, донесшимся из-за угла. Слышались крики, какой-то треск, звон стекла… Первый рабочий удивленно спросил у собеседника:
- Что бы это могло быть?
- Не знаю… Идем-ка, посмотрим.
Они завернули за угол. Возле небольшого дома стояла толпа, в которой выделялась группа каких-то молодых людей, державшихся особняком. Они были одеты в новенькие рабочие комбинезоны, но зверские лица некоторых из этих молодчиков свидетельствовали, что среди них преобладают подлинные бандиты. Недалеко от толпы стояло два больших грузовика. Молодчики старались выломать входные двери дома. На тротуаре валялись осколки стекол. Какой-то железнодорожник попытался помешать хулиганам, но тотчас же свалился от удара железной палкой.
Двое рабочих из толпы бросились на помощь сбитому с ног железнодорожнику. За ними последовало еще несколько человек.
Невысокий худощавый маляр закричал:
- Товарищи! Эти паразиты хотят вломиться в партийный комитет!… Тут провокация! Не допустим погрома!
Толпа надвинулась на молодчиков, вооруженных железными палками. Через минуту на улице кипело, как в котле. Послышались дикие крики, затем раздались удары, донеслись проклятия и ругательства избиваемых и хрип дерущихся.
Рабочие заставили хулиганов отступить на середину улицы и уже окончательно стали теснить их, когда внезапно шум схватки прорезал оглушительный вой сирены. Из-за угла вынесся грузовик, до отказа набитый полицейскими. Они на ходу соскочили с машины, и секунду спустя в воздухе замелькали резиновые дубинки. В толпе раздались крики возмущения:
- Смотрите, смотрите! Полиция держит сторону этих бандитов!… Тут организованный погром! Товарищи, держитесь!
- Расходитесь немедленно! Расходитесь! - кричал, размахивая пистолетом, молодой офицерик.
- Эй, птенчик! Спрячь свою игрушку, а то отберем, так плакать будешь! - закричал худощавый маляр.
- Верно! Стоит посчитать им ребра! - подхватили несколько человек. - Когда те бандиты громили здесь, так полиция шаталась где-то за углом…
- Правильно!… А только мы стали прогонять хулиганов, как и полиция появилась сразу… Сволочи!… На наших спинах пробуют свои дубинки, мерзавцы! - раздавались яростные крики.
Рабочие стеной придвинулись к домику. Полицейские в страхе остановились, выжидающе посматривая на своего начальника. Грозный вид рабочих не сулил ничего хорошего. Молодчики в комбинезонах, видя, что обстановка складывается не в их пользу, поспешили ретироваться. Молодой офицерик понял, что положение довольно угрожающее, и дал знак. Полицейские вскочили в машину, и провожаемые свистом и насмешками толпы, исчезли за поворотом.