Существовало ли в V веке от РХ латинское парусное вооружение, я так и не выяснил. За полдня, проведенные в библиотеке, разыскал лишь упоминание о дромонах Велисария, полководца начала VI века императора Восточной Римской империи Юстиниана I Великого. Для того, чтобы во время дальних переходов предотвратить рассеивание флота по морю в ночное время или во время бури, он приказал у трёх кораблей, на которых плыл сам и его свита выкрасить паруса "с верхнего угла на одну треть их длины" красной краской, а на корме ставить высокие шесты с фонарями.

Ага! Нашёл маленькую заметку, что косые паруса придуманы ещё финикийцами, если не раньше, а много позже их стали называть латинскими. Чёрт побери, как сложно жить без интернета.

Честно говоря, переход через портал вначале планировал осуществить на моторной шлюпке, водоизмещением в пару тонн, куда загрузить некоторые нужные для жизни вещи. Но, сидя вечерами и изучая атлас мира, особенно географию и месторождения полезных ископаемых Евразийского континента, так как никаких новых земель открывать не собирался, вдруг подумал, а почему бы не изменить стартовые условия, коль имеются такие возможности? Почему я должен трястись от страха и жить, как бродяга? Тогда-то и отправился на частные верфи искать судостроителя, который бы мог проконсультировать по интересующим вопросам. Буквально на следующий день такого нашёл в лице фаната реконструкции древних кораблей, сеньора Паоло Андреотти. У него в офисе на подставках размещались десятка два моделей кораблей античности и раннего средневековья.

Теперь на маленькой верфи, где на стапелях до недавнего времени стояла в работе всего одна яхта, начали строить судёнышко и мне. Узнав, что я хочу заполучить реконструкцию кораблика из раннего средневековья, он загорелся идеей изготовления настоящего дромона. Но я его пыл поубавил не только в грандиозности размеров, но и тем, что за древней внешностью должно тщательно прятаться кое что посовременней.

В результате многочасовых споров, на бумаге родилась устраивающая меня конструкция полугалеры-полунефа: высокая носовая часть, венчающая верхушку форштевня головой грифона, прямая подводная часть кормы под гребной винт, а выступающая её верхняя надстройка - полукруглая. Длина судна по ватерлинии составляла двадцать два метра, а ширина - четыре с половиной. На нём планировались две палубы - промежуточная и верхняя, а также трюм с двумя переборками, то есть, три секции общим объёмом двести кубов. На корме в полуметре над фальшбортом, возвышалась небольшая площадка. Под ней будет находиться ручка румпеля и вахтенный рулевой, укрытый от дождя и солнца, а сверху на ней собирался установить одну из баллист, метающих ядра и горшки с зажигательной смесью. Вторая будет стоять на баке.

Промежуточная палуба считалась жилой, в каждом из её бортов предусматривалось устроить по двенадцать открывающихся портиков, которые служили амбразурами для стрелков и, в то же время, отдушинами для свежего воздуха. В носовой части отделялся угол для камбуза, а в кормовой - моя каюта. На верхней палубе предусмотрели по шесть мест для гребцов с каждого борта (стоячих, без банок), но главной движущей силой будут всё же две мачты с латинским парусным вооружением довольно большой площади. Вот и выискивал в библиотеке, а ставилось ли оно на суда той эпохи. А ещё за фальшивой кормовой переборкой планировалось установить хитрый двигатель внутреннего сгорания, который бы потреблял любое топливо.

- Да, есть такой двигатель на двадцать четыре лошадиных силы - консультировал меня сеньор Андреотти, - Трудяга - пыхтит, но восемьдесят тонн тянет. Заливай нефть, оливковое масло, любое ГСМ и будет работать без проблем, но он имеет два недостатка. Первый - очень шумный, процесс работы слышен издали. Будут друзья и знакомые над вами подшучивать, мол, какой же это старинный корабль, если тарахтит, как трактор. И второй недостаток, более существенный, - это огромный маховик, который при необходимости увеличения мощности слегка выше средней, начинает работать вразнос и рвать станину. Лучше уж купить нормальный мотор на шестьдесят две силы с редуктором и винтом, сегодня такие ставят на баркасы и сейнеры. Это экономная переделка фиатовского двигателя, прекрасно работает на низкооктановом бензине и скипидаре, но заводится с ручного стартера. Зато те же восемьдесят тонн будет спокойно толкать со скоростью восьми узлов.

- На скипидаре? - переспросил его, понимая, что этот продукт можно выгнать без проблем, сосновых лесов вокруг будет много, - Откуда такие интимные подробности?

- Так все знают, это не секрет, - пожал тот плечами, - Их ещё во время войны адаптировали, ведь с бензином был напряг.

- Скажите, Паоло, во сколько мне обойдётся этот проект?

- От шестидесяти до шестидесяти пяти миллионов лир, более точно скажу через день.

Названная сумма была эквивалентна ста четырём тысячам долларов, а по меркам XXI века тянула на весь миллион. Но, могу с уверенностью сказать, что даже за миллион долларов такую посудинку мне в моём времени точно бы не построили.

- Цена приемлемая, - торговаться даже не стал, - но меня лимитирует срок в пять месяцев, успеете?

- Да, не вижу никаких проблем, - пожал тот плечами, - Небольшие размеры, простейший средиземноморский набор и деревянная конструкция. Но хочу сразу предупредить, это будет конец ноября, зимняя непогода. Если для моря двухслойный борт, толщиной в двести миллиметров - это то, что нужно, то для Атлантики не годится. Перегонять баркасную конструкцию зимой в Канаду через океан, категорически не рекомендую. Только летом, притом, исключительно в сопровождении и под надзором какой-нибудь океанской яхты.

- Нет, до лета в море выходить не собираюсь, не переживайте. Думаю, испытание проведём здесь, в бухте.

- Испытание, само собой, проведём. Но, сеньор, дата начала производства работ считается с момента получения первых двадцати миллионов предоплаты. А затем, график оплат будет такой - через месяц ещё двадцать и остаток по окончанию работ.

- Совершенно не возражаю, надеюсь, послезавтра встретимся, - откланялся и отправился на обед в пиццерию.

Объявление в La Gazzetta dello Sport - "Барельефы, подарочные значки, медали и медальоны" ювелирной компании "Цемах", попадало на глаза неоднократно. Но сейчас оно натолкнуло меня на одну весьма актуальную идею, поэтому оставив газету на столике пиццерии, выбрался из-под навеса и отправился по нужному адресу. Если смогу договориться, то сэкономлю целых два дня.

Её местонахождение за шестьдесят один год не изменилось, поэтому уже через двадцать минут мой Виллис припарковался у входа, а ещё через пятнадцать минут я вёл переговоры с главой пока ещё небольшой компании. Дело в том, что Авраам бен Давид Цемах и его сын Леви - это известные в XXI веке нумизматы.

- Вы представляете, что это такое? - рассматривая монету в монокль, спросил ещё довольно молодой основатель компании, сеньор Давид Цемах, которого я вытребовал для переговоров.

- Это византийский солид императора Августа, отца Феодосия Второго. Настоящая, является моей личной собственностью, доставшейся по наследству, другая такая в мире неизвестна. На нумизматическом рынке стоит приблизительно сто тысяч долларов.

- Ну, - ювелир задумчиво почесал нос, - Сто - это вы пошутили, но если пройдёт пробирный и спектральный анализ, то на тысяч семьдесят соглашусь.

- Пройдёт любой анализ! - уверенно ответил я.

- Хм, в таком случае, покупателем готов выступить лично.

- Сеньор Цемах, наряду с продажей этой монеты, меня интересуют некоторые дополнительные услуги специалиста ювелира, и если мы договоримся, то никому другому, кроме вас, монету предлагать не буду и соглашусь на предложенную цену.

- Да-да, внимательно слушаю? - его брови взлетели вверх, а широко открытые выпуклые глаза уставились в упор.

- Дело в том, что я уже человек в возрасте, вскоре собираюсь выйти на пенсию. И вот, пытаюсь чем-то занять своё будущее свободное время и хочу научиться древней технологии монетного производства, самостоятельно выплавить золото и собственноручно изготовить такие вот монеты.

- Хм, научить у нас есть кому, но зачем? - тихо спросил он, при этом маска удивления на лице осталась неизменной, но глаза жили своей жизнью, выдавая шевеление извилин: А где же зарыт криминал?

- Друзьям подарить, - пожал плечами.

- Сеньор Ростоу, - лицо ювелира разгладилось, он едва улыбнулся и искоса бросил на меня лупоглазый взгляд, - Надеюсь, вы понимаете, что первая же экспертиза укажет, что золото отливалось и чеканилось не полторы тысячи лет назад, а вчера?

- Сеньор Цемах, наоборот, я никого не собираюсь вводить в заблуждение, ни общественность, ни друзей. Мне не нужно, чтобы эти монеты совпадали с оригиналом абсолютно, но они должны полностью соответствовать эпохе, как по внешнему виду, так и по составу металла. Мало того, все наши отношения готов сделать прозрачными и заключить договор с участием поверенных.

- Меня это устраивает, - с облегчением вздохнул он и указал на телефон, - Звоните!

Разыскав в записной книжке адвокатскую контору, быстро накрутил диск. Номер телефона Джоржо Бонуччи, который обслуживал большинство постояльцев нашего пансионата, мне дала старшая администратор, синьорина Виола. Адвокат оказался на месте и в течение получаса готов был прибыть для засвидетельствования условий договора. В свою очередь, ювелир вызвал своего юриста, положил трубку и повернулся лицом ко мне:

- Кстати, сеньор Ростоу, а сколько у вас друзей?

- Около трёхсот. Но вы меня должны научить изготовлению, скажем, полусотни монет, - увидев появляющееся огорчение в его глазах, подумал, что не будь этот Давид Цемах таким мелочным жлобом, его фирма в XXI веке вряд ли существовала бы, поэтому махнул рукой и успокоил,- Стоимость металла, безусловно, вычтите.

- Это меня устраивает, - ювелир удовлетворённо кивнул и опять занялся солидом. Черкнул им по чёрной пластинке и какое-то время рассматривал в монокль образовавшуюся полоску, потом зачем-то понюхал монету, после чего положил её на аптечные (или это ювелирные?) весы.

- Монеты той эпохи были кривыми, косыми и несуразными, но эта более аккуратна, - стал он меня просвещать, - Видите, здесь внизу означено место чеканки - CON, что значит, Константинополь. Во времена древней Греции, а затем и Римской Республики, заготовки золотых монет рубились из специально тянутого прутка на мерные куски, весом в одну драхму, это по восемь грамм. Из них уже производилась чеканка. Но, потом наступили тяжёлые времена, Рим стал разваливаться на Западную и Восточную империи, поступления золота из Африки уменьшились, оно подорожало, и солиды обеих империй стали весить четыре целых и пятьдесят пять сотых грамма. На самом деле сейчас на весах мы видим четыре целых и тридцать шесть сотых, но это нормально, монеты со временем стираются и, в результате, теряют в весе.

Ювелир смахнул рукой повисшую на носу каплю пота, склонил голову к плечу и взглянул на меня снизу вверх:

- Так вы хотите, сеньор Ростоу, чтобы мы вас научили чеканить монету?

- Истинно так, - кивнул ему.

- Понимаете, монеты чеканит монетный двор государства, и моя компания этим не занимается, - он на мгновение замолчал, - Моя компания изготавливает подарочные медали, значки...

- Вот-вот, сеньор Цемах, я и говорю о подарочных медальонах, в договоре укажем именно так. Но меня нужно не просто научить, а ещё изготовить необходимую оснастку, с которой бы я сумел управляться самостоятельно. И я плачу за это огромные деньги.

- Я рад, что мы с вами договорились, сеньор Ростоу, - улыбнулся ювелир, щупая монету со всех сторон, - Вы металлы когда-нибудь плавили?

- Было дело, плавил свинец, делал грузило для рыбалки.

- Ничего, научим, будете и зёрна от плевел отделять, и металл плавить с минимальными потерями, - он хмыкнул, подумал немного и продолжил, - А из золотой отливки будем тянуть пруток, для этого сделаем простенькое волочильное приспособление: закрепим на метровом куске швеллера группу из трёх фильеров разного калибра и ролики с ручной подачей, в результате получим то, что надо.

- Только швеллер, фильеры и прочие ролики, и даже болты с гайками, должны быть изготовлены из высококачественной нержавеющей стали, - я поднял указательный палец вверх, - За свои деньги хочу получить всё самое лучшее.

Он на меня взглянул поверх очков, в очередной раз хмыкнул и пожал плечами:

- Не буду спорить с заказчиком, но хочу вас поправить, сами фильеры запечём из фольфрамо-кобальта, а их корпуса будут из нержавейки. Итак, идём дальше. Получив пруток определённого диаметра, древние размечали его мерилом, наносили чёрточки и рубили зубилом на мерные заготовки. А мы изготовим специальную ручную гильотинку с регулируемым упором, в результате будем иметь то, что нам нужно. Правильно?

- Вам виднее, сеньор.

- Да, сеньор, мы вас обучим, - с любовью рассматривая монету, сказал он, - Да! И последняя операция - собственно, сама формовка. Штемпели - это не проблема, монетный металл тех времён мягкий, всего полтора процента лигатуры, поэтому пару тысяч ударов выдержат, но мы люди цивилизованные и молотком по ним лупить не станем, а изготовим небольшой, но аккуратный и мощный винтовой пресс.

Сеньор Давид Цемах отставил весы, открыл блокнот, взял ручку и пододвинул к себе арифмометр.

- Тройская унция золота стоит тридцать четыре доллара и семьдесят один цент, - пробормотал он и стал вращать ручку трескучего калькулятора середины ХХ века, - Значит, один грамм будет стоить один доллар и двенадцать центов. На изготовление пятидесяти монет, с учётом того, что улетучится, нужно двести двадцать пять грамм золота, а это двести пятьдесят два доллара, которые вычту из общей суммы. Но оплатить смогу лирами, согласны? - он вопросительно взглянул на меня поверх очков.

- Какая будет валюта, мне без разницы, - пожал плечами.

- Прекрасно! Тогда сумма, которую я впишу в чек на ваше имя, - при этих словах он опять в упор выкатил на меня глаза, но моё лицо оставалось бесстрастным, - Впишу в чек на ваше имя, это будет сорок три миллиона, пятьсот девяносто две тысячи пятьсот лир. Сейчас придут наши поверенные, и мы заключим договор, согласны?

- У меня есть замечание и дополнение, - сложив руки в замок, решил эти двести пятьдесят два доллара ему просто так не дарить, - Первое: мы уже говорили, что абсолютно вся оснастка, в том числе и пресс, и ножницы, и щипцы, и всё прочее, должно быть изготовлено из высокопрочной нержавейки. И второе: штемпелей должно быть две пары!

- Но, зачем вам две пары, сеньор?! - воскликнул он, - Да мне всё равно, одну пару делать или две?! Но они не то, что три сотни, они три тысячи заготовок выдержат!

- А вдруг не выдержат?

- Даже не стоит сомневаться, сеньор!

- И всё же, за свои кровные большие деньги я желаю получить не только высокое качество, но и надёжность. Поэтому, сеньор, штемпелей должно быть две пары! - твёрдо настоял. Да-да, я такой, богатый глупец и старый маразматик.

- Хорошо, заказчик всегда прав, - тяжело вздохнул он, бросил на меня быстрый взгляд и указал на монету, - Может быть у вас есть ещё что-нибудь подобное?

- Всё может быть, - едва заметно кивнул головой, - Но, сеньор Цемах, предлагаю вначале исполнить взаимные обязательства по одному контракту, а потом, может быть, продолжим разговор по интересующей вас теме.

Вскоре пришли юристы и наши взаимоотношения вышли на официальный, деловой уровень. А на следующий день в присутствии поверенного заключил контракт на изготовление копии старинного судна. Выписанный ювелиром чек вместе с Паоло Андреотти отвёз в банк и зарегистрировал, затем все деньги в качестве частичной оплаты работ перевёл на его счёт.

Оружие, найденное в бабушкином сундуке, пристроил к делу. Здесь же, рядом с пансионатом, на проспекте святого Джованни существовал и успешно функционировал с давних времён и до XXI века оружейный магазин и мастерская при нём, которые не закрывал даже фашистский режим дуче. Антикварное оружие хозяину магазина очень понравилось. Дуэльная пара и одноствольный курковый "дерринджер" были выставлены на комиссию, при этом меня официально зарегистрировали их владельцем, проводить подобную сделку подпольно никому даже в голову не пришло. "Ремингтон Дабл Дерринджер" отдал мастеру на переделку под патрон .45АСР, с учётом использования двухместной обоймы, без которой патроны в патроннике не сидели бы. Здесь же заказал касетную пулелейку на двадцать мест со вставкой для экспансивной выемки; ручную пуансоно-матрицу на высадку латунной рубашки под полуоболочечную пулю; две пуансоно-матрицы на формовку верхнего и нижнего стаканчиков капсюля, а так же оправку для его сборки. И, наконец, прибор для снаряжения этого патрона.

Пока мне обсчитывали калькуляцию, прошёлся по магазину и осмотрел выставленное на продажу оружие. Гладкоствола было много, преобладали модели старейшей не только в Италии, но и во всём мире компании Beretta. Дробовики здесь всегда пользовались повышенным спросом, особенно в сельской местности. Для борьбы с волками, пастухи овец переделывали их в лупары.

Винтовки и карабины, что меня больше всего интересовало, были представлены скудно. Витриной считалась стена с подставками, на которых располагались энфилды, манлихеры, маузеры, но если не найду ничего получше, то остановлюсь на "бошевском" карабине К43, под патрон 7,92х57.

- Сеньор, с вас сорок две тысячи пятьсот лир, - мастер озвучил сумму заказа.

- Не вопрос, только всё это должно быть изготовлено из прочной нержавеющей стали, - высказал ему своё пожелание.

- У нас есть оружейная нержавейка, - почесал он затылок, - Но это будет стоить на двенадцать тысяч больше.

Утвердительно кивнул на его вопросительный взгляд, забрал листочек с написанным расчетом суммы и пошёл в кассу.

Через два дня, приехав из библиотеки в пансионат, администратор сообщила мне о звонке из оружейного магазина. Оказывается, заказ в мастерской был выполнен, а на антиквариат появился покупатель. Предложенная сумма в восемьсот тысяч лир по местным меркам считалась приличной, поэтому торговаться не стал, оплатив пятнадцать процентов комиссионных, оставшейся суммой был вполне удовлетворён.

Переделанный "Дабл Дерринджер" испытывал в подвальном тире магазина. В общем, полностью снаряженный патрон .45АСР для него оказался избыточно мощным, отдача получилась неслабой даже на мою тренированную руку. Снизив заряд пороха на двадцать процентов, получил вполне положительный результат, как по удобству и комфорту ведения стрельбы, скорости перезарядки запасных обойм, так и убойной дальности полёта пули.

Со времени перехода через портал прошёл месяц. За это время перезнакомился практически со всеми постояльцами, а их здесь обитает шестьдесят семь человек и некоторые живут парами. Накоротке ни с кем не сошёлся, в совместных посиделках участвовал редко, а вечерами много читал, поэтому заработал репутацию чокнутого профессора. Правда, со своей соседкой по номеру Луизой сошёлся поближе, а если быть откровенным, то совсем близко. Однако, свои отношения мы не афишировали.

С ней и её маленькой дочерью Констанцией, я познакомился на следующий день после вселения в пансионат, столкнувшись в коридоре, когда отправлялся в оружейную мастерскую пристраивать оружие, найденное в бабушкином сундуке. Потом выяснил, что она занималась переводами, за счёт чего и жила. Часто подвозил её в редакцию, вроде бы как нам было по пути, а возвращаясь обратно, останавливался в кафе, где угощал мороженным. Несколько раз приглашал в ресторан на ужин. Почему-то её дочь, которая теперь отзывалась на имя Кони, ко мне сразу привязалась, да и мама была в трансе от неожиданно свалившихся давно забытых ухаживаний. Мужчины были в дефиците и послевоенные женщины от жиру не бесились, тем более, что она была вдовой погибшего в сорок пятом году моряка.

Несмотря на свой возраст и седины, внешность имел спортивную и женским вниманием не был обделён ни в своём будущем, ни в здешнем прошлом. Во время обедов в столовом зале не раз ловил неоднозначные взгляды многих постоялиц-одиночек, но держал дистанцию и лишь мило раскланивался. А вот Луиза мне понравилась сразу. Через две недели после нашего первого знакомства опять столкнулся в коридоре, когда она после ужина уложила дочь спать, а сама собралась на вечерний моцион. Тогда взял её крепко за руку и повёл к себе. Отдавалась она страстно, но наши отношения хранила втайне от общества тщательнейшим образом.

Нельзя сказать, что я вёл праздный образ жизни. Теперь ежедневно, с девяти утра до двух пополудни, проводил в читальном зале Национальной библиотеки при Палаццо Реале - Королевском дворце Неаполя, изучая перипетии европейской политики и дворцовых интриг. В этом деле мне сильно помог местный профессор-библиограф Адриано Пьюзо, к которому обратился за советом. Узнав, что я владею старыми европейскими языками и наречиями, он ко мне проникся уважением и составил список первоисточников, написанных современниками, начиная от распада Римской империи, по ХII век включительно.

Книг было очень много и по тому, как двигалось дело, понял, что смогу их прочесть лишь месяца за четыре, и только потом заняться более поздними эпохами. И это не считая того, что почти каждый вечер часа два перед сном уделял внимание разного рода технической литературе: минералогии, металлургии, практической химии, судостроению, теоретической механике и астрономии. Самое интересное, что основы последних двух предметов сформировались ещё в античной древности, но с развитием христианства, мракобесами были повсеместно запрещены. Работы учёных они либо сожгли, либо упрятали в архивах Ватикана, как противоречащие его закостенелым постулатам.

Как это ни странно, но мозги работали отлично, материал усваивался сходу. Теория по металлургии давалась легче всего. Мы, пятиборцы, к оружию относимся с уважением, а холодное клинковое многие из нас изготавливали самостоятельно. Средневековые доспехи тоже ковали, вот и я в молодые годы в заводской литейке, кузнице и термичке, провёл немало времени. Как отлить, отковать и термообработать качественную сталь, мы знаем не понаслышке.

Оставалось ещё подыскать специалиста-химика, который бы занялся со мной практическими лабораторными работами, так как школьная программа вспомнилась сама собой. Немало накупил справочной литературы, большинство из неё даже прочёл, так как заметил, что всё прочитанное могу свободно хранить и вызывать из памяти. И всё же, некоторые химические вещества и соединения хотелось научиться синтезировать лично.

Зачем мне это нужно? Исключительно для собственного развития и употребления, облагодетельствовать народы техническим прогрессом или лезть в европейскую политику категорически не собираюсь, да и Игроки не позволят. Но и сидеть, как мышь под веником, тоже не буду, не интересно. Что-то подсказывает, что поиграть для собственного удовольствия там, наверху, мне дадут, и уже сейчас делают ставки.

Бабушка думала, что оставленных ею денег мне на переход хватит с излишком. Ага, если бы она только знала, какие меня мысли гложут, какие планы строю, и как быстро мне их надо реализовать, она бы ужаснулась. Решение двух из них находилось за пределами Неаполя, в Риме и Милане. И оттягивать с этим делом не следовало.

Резко загрузив мозги информацией, и с непривычки заучившись, захотелось пару дней отвлечься и отдохнуть. Однако, самый лучший отдых, это смена рода деятельности, поэтому решил мотнуться в эту ранее запланированную, наиболее дальнюю поездку. Подготовившись с вечера, я нормально отдохнул и проснулся, как всегда рано, поэтому выехал со двора пансионата задолго до рассвета.

От Неаполя до Рима двести двадцать четыре километра пути, в том времени я их преодолевал за два часа, сейчас же пыхтел все четыре, но в столицу не заезжал, а пошёл по автостраде А1 северней и заправлялся, лишь когда пересёк область Тоскана. Впрочем, той отличной скоростной автострады ещё не существовало, но дорога была хорошей. И вообще, Италия славилась приличными дорогами ещё со времён Римской империи.

Моей энергии всегда хватало на восемьсот километров пути или восемь часов поездки за рулём, то есть, семьсот восемьдесят километров до Милана всегда доезжал без проблем "за один присест". Но сейчас за девять часов смог добраться лишь до Флоренции, краем сознания отметив, что это совсем не тот трёхсоттысячный город с новостройками дальних окраин, который помню по XXI веку. Шёл третий час пополудни, и можно было ехать ещё, но психологический настрой подошёл к концу, я начал зевать и понял, что нужно остановиться, поэтому направился прямо в исторический центр города, который за шестьдесят лет фактически не изменился (за редким исключением).

Протиснувшись на своём юрком Виллисе через узкие улочки, выскочил на улицу Кавура и, не доезжая квартал до палаццо Медичи-Рикарди, дворца семьи Медичи, разыскал отель "Fiamma", в котором мы с Машей снимали (или будем в будущем снимать) номер. И четыреста лет назад, и сейчас он считается доходным домом, где жаждущим предоставляется возможность достойно провести ночь. Машину загнал в арку под охрану, отнекнулся сутенёру, предлагавшему за сорок долларов супердевочку-блондинку высшей категории, устроился в номер, освежился под душем и благополучно уснул.

Вечером спала жара, и я прогулялся по городу, взяв ориентир на видимый издали купол кафедрального собора, дошёл до соборной площади и уселся под навесом пиццерии. Принявшись ужинать, посматривал по сторонам, вспоминая, где ступала моя нога, когда Маша таскала на экскурсию по местным достопримечательностям. Мы даже под купол колокольни лазили, а там четыреста шестнадцать крутых ступеней; я-то ничего, кадр старый, но опытный и здоровья не занимать, взбирался без проблем, а вот Маша требовала всё чаще и чаще останавливаться на передых.

В душе возникло чувство ностальгии от разлуки с красивой молодой женщиной, которая, если честно, мне нравилась. Эх, сколько ещё предстоит таких разлук? Между тем, укротив сентиментальные порывы, понимая, что это мой крест, рассчитался по счёту и вернулся в отель, помылся и уснул без сновидений.

Утром на выезде из города меня остановил пост карабинеров. Оружие при себе имелось, "Дерринджер" пристегнул над лодыжкой правой ноги, но в Европе полиция иностранцев без консула не щупает, а я, вроде, как канадец. Да и запретить его ношение мне здесь никто не может. Впрочем, меня не держали ни одной лишней минуты, посветив фонариком на водительское удостоверение, почтенно кивнули союзнику по НАТО и пожелали доброго пути.

Оставшиеся триста километров до Милана доехал за пять часов и успел попасть в офис компании, в XXI веке знаменитой на весь мир изготовлением холодного спортивного, подарочного и декоративного, а так же метательного оружия и реконструкции древних доспехов. В будущем именно здесь заказывал два ножа и почти боевую шпагу из отличной стали. Потом её лишь правильно заточил и отшлифовал. Между тем, как до середины девяностых годов прошлого века у них можно было заказать исторические реплики настоящих боевых клинков вполне официально, чем и собрался воспользоваться. Забрав из машины чехол со сложенным арбалетом, вошёл в старое кирпичное здание и направился на второй этаж.