Королевский дворец был встроен в старинную арабскую замковую архитектуру и абсолютно отличался от того, который довелось видеть в той жизни.

Сооружение интересное, но участь его ждет незавидная. Помню, гид рассказывал, что в восемнадцатом веке, в каком-то году, он выгорит дотла, реставрировать его не захотят, и на этом месте выстроят то великолепие в Версальском стиле, которое было известно мне триста тридцать лет вперед.

Наш представительский экипаж подкатил к колоннаде, где поджидали двое слуг, разодетые в шикарные ливреи. Один открыл дверцу кареты, а второй, словно делая нам одолжение, выяснив имена и сверив список, провел мимо шеренг гвардейцев в одну из приемных, к десятку таких же дворян, топтавшихся у входа в тронный зал, в ожидании объявления герольда.

Изабель действительно получила приглашение на прием во дворец, как только мы прибыли в столицу. Но из-за частых болезней Его Католического Величества, этот прием все время откладывался. Было уже пятнадцатое октября, лично мне подошло время возвращаться и отправляться на учебу в Малагу, когда, в конце концов, прибыл нарочный с извещением о завтрашнем приеме.

Во все времена, в высшем свете, постоянные придворные топтуны, относятся к захолустным дворянам, в лучшем случае, как к клоунам, и мне ехать ужасно не хотелось. Но Луис неделю назад получил предписание отбыть в распоряжение коменданта нового порта у Бильбао, а Изабель так просящее на меня смотрела, ведь ее кто-то должен сопровождать, что отказать было никак невозможно. Девочку можно понять, такие события остаются в воспоминаниях на всю жизнь.

На прием надел свой черно-красный атласный костюм, такую же шляпу с белыми перьями, и черные, с серебряной пряжкой башмаки. Сейчас поддерживал опирающуюся на руку, великолепную Изабеллу, одетую в алое платье с глубоким, подчеркивающим красивую грудь, декольте, отделанное черным шелком и черные туфельки, носочки которых мелькали только во время ходьбы. На шее висел, оправленный в золото кулон с большим красным рубином, а копну сложно уложенной прически, венчал тоненький золотой обруч с тремя такими же рубинами, только поменьше. И мантилья, отброшенная на спину, а черная, кружевная сеточка-вуаль, все же, напоминала о носимом трауре.

Через каждые две-три минуты, у распахнутой двери в тронный зал, мажордом показывал список герольду, и тот объявлял следующих и следующих приглашенных. Вот, наступил и наш черед.

При объявлении доны Изабеллы, вдовы владетеля де Гарсиа, окружающие смотрели с интересом, а некоторые оценивающе: как лошадник на породистую кобылу, не приобрести ли. Еще бы, хоть род и потерял свою значимость лет сто назад, но феод в метрополии был известен и считался вполне приличным. Не каждый феодал может себе позволить до сих пор содержать в охране два десятка настоящих латников.

При объявлении дона Микаэля, владетеля де Картенара, большинство лиц выражало безразличие, но некоторые смотрели скептически и с удивлением, мол, что может делать сын председателя нищего колхоза 'Сорок лет без урожая' в обществе внучатой племянницы министра, даже не смотря на то, что министр - бывший? Конечно, кого может заинтересовать владетель безлюдного пляжа на одном из дальних островов в провинции Канария. Для Испании тех времен, это все равно, что в нынешней России быть хозяином загаженных чайками скал самой дальней гряды Курильских островов.

* * *

В Толедо мы провели десять дней. Оттягивать отправление в Мадрид, дальше не было смысла, поэтому, лежачих раненых так и оставили на попечение лекарки. Собственно, задержка была даже не в раненых, мы заранее знали, что им нужно отлежаться пару недель, просто Изабель хотела вступить в столицу во всеоружии, то есть, в новых модных платьях. Вот и проводила все дни напролет в мастерской рекомендованного портного.

Луис тоже не бездельничал, разыскал какого-то знакомого однокашника, и с ним отдавал все силы без остатка на пирушки, да на девок. Ну и мне эта задержка была на руку. Первоначально планировал в знаменитых толедских мастерских заказать для своих дел простенький токарный станок, некоторый инструмент и заготовки по своим чертежам, но встречу с Иваном посчитал исключительной удачей, которая сразу же всколыхнула мою жизнь. Да что там говорить! Рядом со мной появилась родственная душа, кроме того - хороший мастер и искусный боец. То, что Иван - боец искусный, нисколько не сомневаюсь, наши запорожцы в наемные ватаги других не приглашали.

Выкупился он без проблем, правда, подорожный лист, который давал право как христианину, остаться на постоянное место жительства, либо, в любое время покинуть империю, он получил только на следующий день.

Оказывается, на театре военных действий, сейчас затишье, да и война, говорят, подходит к концу, поэтому, в большинстве мастерских в настоящее время работы не много. Поэтому, свои заказы мы сможем разместить и получить в готовом виде очень быстро. Иван говорит, что даже в той, в которой работал, можно договориться о решении всех вопросов. Но мне такое предложение не понравилось. Люди здесь не глупые, когда увидят собранный действующий образец любого моего изделия, хотя бы в дереве, разберутся быстро. Не в моих интересах раскрывать этому миру технологии, способные двинуть прогресс, промышленность и экономику. По крайней мере, ближайшие двадцать пять лет.

Столярную мастерскую, мы сняли на три дня за три золотых дуката. В оплату входила помощь трех подмастерьев. Так вот, за три дня мы ничего не успели, хоть и работали по семнадцать-восемнадцать часов, пришлось доплачивать еще за два дня.

Самое первое, что сделал, так это линейку: поставил удивленного Ивана по стойке смирно и отмерял кожаным шнуром расстояние от его правого плеча, до большого пальца горизонтально вытянутой левой руки, получился приблизительный метр. У себя не замерял, потому, что мне еще расти и расти. Отрезав по этому шаблону ровную планку, поделил кусочки шнура на половинки и разметил ее на десять длинных рисок и десять коротких. Получилась линейка с ценой деления, приблизительно пять сантиметров.

В дальнейшем, нужно будет привести измерители в соответствие привычным. Наплевать, что они рассчитаны исходя из сорокамиллионной части Парижского меридиана, мы об этом никому не скажем, просто, мой мозг через глаза и руки помнит и расстояния в миллиметрах, и приблизительный вес изделий в пределах пятидесяти грамм. Когда часто что-то держишь в руках, оно в голове наносит отпечаток.

Вернусь в Малагу, закажу Ицхаку изготовление пустотелого кубика, в который можно будет налить два целых и два десятых испанского фунта воды, и плюс четыре капли. Если учитывать, что фунт - 451 грамм, то мы получим литр или килограмм, а каждая сторона грани кубика будет иметь ровно 10 сантиметров. Вот и будет эталон измерителя, но это в будущем.

Сейчас скинул хубон, повыше закатал рукава с манжетами, взял в руки инструмент и к станку стал лично. Деревянные блины под шестерни и заготовки шкивов, соответствующего размера и приближенно рассчитанного передаточного отношения, а также валов, оправок, втулок и заготовок цанг, наточил быстро, считай, за полдня на оба станка,- токарный и универсальный. Вот после этого и началась свистопляска.

Изготовление рейки и шестерен, на удивление, особой сложности не составило, разве что конические пары. С помощью циркуля и линейки вычертил зубья, а подмастерья все вырезали по разметке, как положено. Резали долго, целых три дня, но аккуратно. А вот винт и гайка выпили из меня всю кровь, особенно гайка, на которую испортил три заготовки, но у меня все равно ничего не получалось. Пришлось в кузнице заказать оправку, на которую наварили навитый прут. Потом его разогревали докрасна, а деревянную заготовку, проворачивая, прожигали. Таким образом, модель гайки, наконец, получилась.

Станины, которые станут моделями для формовки, изготовили из досок и брусьев, а собирать все до кучи начали только на пятый день. Что ж, конструкции обеих станков, получились вполне работоспособными. В металле, конечно, шуметь будут порядочно, значит, и жизнь их будет недолговечной. Ничего, надеемся, что лет через пять-семь у меня появятся внуки или даже правнуки этих станков, экземпляры более совершенные.

Изделия разобрали и отдельными деталями разнесли по трем мастерским. Станины, для изготовления в железе - в одну, бронзу - в другую, а сталь - в ту, где раньше работал Иван.

У его бывшего хозяина, мастера Луки, дополнительно заказал изготовление простейшего токарного станка, иначе свой собственный, запустить не получится. Кроме того, заказал комплект кузнечного оборудования, оснастку, а также некоторые матрицы по моим чертежам, и по тысяче фунтов отливок из двух видов сталей: ружейной, и твердой высокоуглеродистой для изготовления инструмента. Мало того, взял каждую из предложенных заготовок и проверил точилом на искру.

Сталь, из которой они делали стволы - очень даже хорошая; при прикосновении бруска к точильному кругу, преобладала зонтикообразная искра, что говорило о наличии марганца, здесь также, были красно-желтые пучки никеля.

Для изготовления инструмента они используют высокоуглеродистую сталь. Ее проба на точиле давала сплошные короткие желтые пучки со звездочками на концах. Не из самых лучших инструментальных сталей, но пойдет. Ничего, доберусь до земель обетованных, найдем легирующие элементы, научимся делать быстрорезы, запекать твердые сплавы.

Впрочем, нет. Титан, вольфрам, кобальт без электричества, - вещи невероятные. Так как мои знания в этой области зависли на уровне знаний школьника-теоретика, то перспектива твердых сплавов, как и многих других передовых технологий - далекая, очень далекая. Что ж, будем пользоваться тем, что есть.

А вот стали, чисто пружинной не нашел. Придется применять ту же высокоуглеродистую, только поиграемся с термообработкой.

- Иван, - повернулся и показал ему заготовку, - То, что мы с тобой называли цанга, нужно изготовить из такого металла. После закалки нагреешь еще раз до слабой желтизны и отбрось в сторону, пусть остывает на земле.

- Ясно, сделать, как пружину.

Обратил внимание, как они все на меня смотрят. То, что Иван уже на второй день совместной работы не называл меня иначе, чем Михайло Якимович, стало в порядке вещей, но то, как ко мне стал относиться мастер Лука, через полчаса после начала общения, надо было посмотреть. Вначале он смотрел на меня снисходительно, но предупредительно, однако, после короткого разговора, в глазах появилось удивление и уважение.

С каждым из мастеров договорились о сроках формовки и отливки заготовок с тем, чтобы Иван смог весь процесс проконтролировать от начала до конца, с учетом моих подсказок. Необходимые поковки, Иван сказал, что сделает сам.

В Мадрид мы отправлялись без него, ему и здесь было дел - выше крыши. Кроме того, новизна наших идей его настолько увлекла, что оторвать от процесса не смогла бы совершенно никакая сила. Уплатив мастерам аванс, в 440 пиастров, оставил ему еще столько же для окончательного расчета, и дополнительно 50 пиастров за доставку заказа к замку де Гарсиа.

С Иваном распрощался тепло, при расставании отдал ему в руки письмо доны Изабеллы на имя дворецкого. Глядя друг другу в глаза, мне стало абсолютно ясно, что даже малая доля настороженности и недоверия, которая существовала между нами вначале знакомства, давно выветрилась, и будущее наших отношений, выглядит неплохо.

Мадрид строился и расширялся столетиями, но исторический центр в том виде, в котором мне довелось видеть на экскурсиях в той жизни, по словам гида сформировался в ХVIII веке. Но место, куда мы сразу же завернули, знал прекрасно: это площадь Пласа Майор с памятником королю Филиппу III. Вокруг нее находилось 136 зданий с 436 балконами, вот к одному из домов, принадлежащих генералу Фернандо де-Бутрагеньо, мы и подошли.

Под аркой у входа на обширное подворье, нас встречала целая делегация из десяти благородных. Во главе стояла симпатичная женщина, лет тридцати, немного полноватая, но лицом схожая с Изабель. Это и была ее кузина, хозяйка дома, дона Розариа. Рядом с ней стояли дети, две девочки, 7-9 лет и мальчик со шпагой, лет десяти. Сам глава дома, генерал дон Фернандо отсутствовал, находился в войсках на театре военных действий.

Сколько радости было! В прошлое посещение столицы, Розариа отсутствовала, поэтому, кузины не видели друг друга десять лет, с момента замужества Изабель.

Меня вначале поселили в одну из многочисленных спален, которая выглядела не хуже той, что в замке де-Гарсиа. Но, ненадолго. Буквально на следующий день мне стало ясно, что Изабель, как и любая другая женщина-балаболка призналась родной кузине, о наших взаимоотношениях. Меня перевели в совсем другие апартаменты, в дальнее (тихое) крыло здания, рядом с ее апартаментами. Кроме того, дона Розариа стала относиться ко мне более предупредительно.

Конечно, не только греховные деяния, но и помощь в них - это есть грех большой, но кузины собираются сходить к исповеднику и покаяться. Падре, даже если наложит епитимию, то грехи отпустит, они на это надеются.

В тот вечер Изабель в сопровождении Луиса была на приеме у герцога Андалусского. Вернулись поздно, когда я уже видел третий сон. Однако, почувствовав движение свежего воздуха от приоткрытой двери, проснулся и засунул руки под подушку, где лежал кинжал и метательный нож. Звук шагов оказался знакомым, а на пол зашуршала свалившаяся одежда, поэтому, расслабился и откинул стеганное шелком одеяло, приглашая Радость мою ближе к телу.

- Микаэль, ты не спишь? - она нырнула под одеяло, тесно прижалась, обняла, и привычно закинула на меня ногу.

- Лежал и ожидал, а тебя все нет и нет. Честно говоря, уже подумал, что осталась у герцога на ночь.

- Что ты такое говоришь?

- Ты слишком зависима от него, он твой господин.

- Да, это правда. И смотрел он на меня, как пчела на мед, если бы не его новая пассия, то кто знает? - она немного помолчала, - Но ради тебя, меня бы ничего не остановило, я бы пошла на многое.

- Изабель, я тебя тоже люблю, - придвинул плечом ее головку и нежно поцеловал в губы.

- Их Светлость тебя завтра примет, сразу же после утренней молитвы. О причине аудиенции он догадался, так и спросил: 'Он хочет получить наше дворянство?'. В-общем, я его очень просила, и именно идальго, а не безземельного кабальеро. Сказала, что ты в средствах не стеснен. Микаэль, ты даже не представляешь, чем я тебе обязана, поэтому, не возражай, деньги за тебя внесу любые.

- Это ты мне не возражай. Никогда женщина за меня платить не будет, - на минутку запечатал готовый балаболить ротик, - Ладно, давай как-нибудь в другой раз поругаемся. Так что он сказал?

- Сказал, что вначале поговорит с тобой, и если ты тот, за кого себя выдаешь, и еще, если в будущем сможешь быть ему чем-то полезен, то он, вероятней всего, сможет успеть тебе помочь.

- Почему успеть?..

- Потому, что если когда-то можно было получить дворянство из рук герцога, то после объединения Империи, только из рук Его Католического Величества. А сейчас во дворце царит полное безвластие, даже валидо (канцлера) нет, но король вот-вот может победить партию своей матушки и ввести кортесы. Тогда эти вопросы будут решаться сложнее.

- Ясно, что ничего не ясно. Что ж, завтра подниматься нужно рано, давай будем спать.

- Как это, спать? А где благодарность за труды мои?

- Будет. Когда-нибудь, может быть, потом. Наверное.

- Ах, ты ж! - укусила меня за ухо, - А что это такое тверденькое, уперлось мне под коленку, а? Дай-ка потрогаю...

* * *

Дворец герцога Андалусского находился на этой же площади, прямо напротив памятника Филиппу III, со стороны ристалища, где еще совсем недавно проводились рыцарские турниры. Окно моей спальни было очень хорошим наблюдательным пунктом, отсюда огромная площадь была видна, как на ладони. Дождавшись возвращения от собора кареты с гербом герцога и его конного кортежа, подхватил шляпу, спустился вниз и вышел на улицу. Постояв пару минут, направился через площадь к парадному входу с двумя караульными кирасирами.

Вызванный дежурный офицер о моей аудиенции был осведомлен и провел в огромный, отделанный белым мрамором холл. Здесь затребовал оставить шпагу, стилет и шляпу привратнику на хранение, и передал меня на попечение дворецкого. Тот сразу же сопроводил по широченной, укрытой ковром лестнице, на третий этаж в приемную герцога.

На удивление, долго не мурыжили. Секретарь, молодой человек с вымазанными в чернила пальцами, постучался в дверь, просочился в кабинет и, буквально через минуту предложил войти.

Прошагав через огромное помещение, словно через баскетбольную площадку, остановился перед ступенькой, на которой возвышался большой стол, укрытый зеленым сукном. В кресле с высокой спинкой восседал мужчина, лет сорока, с надменным лицом, но внимательными, слегка прищуренными глазами и, натянутым на голову, впервые увиденным мной в Испании, седым, завитым париком.

- Ваша Светлость, - выполнил глубокий поклон по правилам европейского церемониала, - Разрешите представиться: потомственный дворянин Царства Московского Микаэль, сын Иоакима, владетель земель Каширских.

Стараясь, чтобы молодой голос не давал 'петуха', говорил без подобострастия, ведь мы тоже не в хлеву деланы, но и без вызывающего гонора, все же передо мной сидел один из влиятельнейших личностей Империи.

- Никогда о таком не слышал, - сказал он тихо и безразлично, - И кто родоначальник вашей династии?

- Гедемин, Ваша Светлость, Великий князь Литовский, - уж чего-чего, а генеалогическое дерево рода меня заставили выучить, как только научился говорить, сразу же после 'Отче наш'. Попытался сжать информацию, лишь бы показать листик на нашей веточке, и ровным голосом продолжил, - Он стал родоначальником многих княжеских фамилий. Одни его потомки долго правили Литвой, Галицко-Волынским, Пинским, Новгородским, Псковским, Брянским княжествами. В Великое княжество Московское отъехали его правнуки: князья Патрикеевы, Куракины, Булгаковы, Голицыны, Бельские, Мстиславские, Хованские и Трубецкие. Князья Чарторыйские, Каширские и Вишневецкие укоренились на землях Украины. А потомки его внука Ягеллона Ольгердовича, были королями Чешскими, Польскими, Венгерскими и Хорватскими.

- Да? - брови герцога слегка приподнялись, в его глазах мелькнул интерес. Он вдруг встал и вышел из-за стола, оказавшись человеком невысоким но, весьма подвижным. Стоя на возвышенности, качнулся с пятки на носок, чуть склонив на сторону голову, пару минут внимательно гипнотизировал меня взглядом. Я тоже, смотрел на него прямо, глаз не отводил ровно столько, сколько позволяло чувство меры, тем самым, предъявив свое достоинство, затем, учтиво поклонился, чем согласился на его безусловное главенство и опять уставился ему в глаза.

Нисколько не сомневался, что ритуал выполнен правильно и первый экзамен был сдан.

- Мне известно о вашем желании приобщиться к сонму благородного сословия нашей великой империи. Но империи нужны праведные христиане! - он замолчал и стал требовательно смотреть на меня. Стало ясно, что это второй экзамен. Опустившись правым коленом на пол, прочел 'Отче наш' на латыни, но перекрестился по православному обряду, - Что ж, Его Святейшество Папа привечает ныне ортодоксов, которые стают на путь истинный, поэтому, и я возражать не стану. Но вы должны знать, что у нас нет церквей униатских и нужно стремиться исповедовать веру в праведном христианском храме.

- Да, Ваша Светлость, именно таковы мои устремления.

- Обращайся ко мне привычным образом, - его лицо разгладилось, он еще раз качнулся с пятки на носок, еле заметно кивнул и вернулся в кресло.

- За тебя очень просила дона Изабелла, она считает себя обязанной тебе жизнью. Серхио-Луис говорит о тебе, как о своем дважды спасителе. Их фамилии служат моему роду на протяжении двух столетий, поэтому, считаю возможным прислушаться к просьбе моих вассалов и попытаюсь испросить этой милости для тебя у Его Католического Величества. Но! Безземельных дворян никто плодить не собирается. С другой стороны, феод тебе тоже никто просто так не даст, а казна королевства требует поступлений. Понимаешь?

- Да, Твоя Светлость, нисколько не возражаю.

- Мой секретарь объяснит порядок действий. Но это еще не все, - с пафосом ораторствовал он, - Империя идет лично тебе навстречу, ты же, в свою очередь, тоже должен будешь взять на себя соответствующие обязательства. Как они будут выглядеть, мы еще подумаем.

- Не будет ли возражать Твоя Светлость, если свои обязательства попытаюсь выполнить наперед, прямо сейчас, чтобы в будущем не участвовать ни в каких разборках?

- Что ты имеешь в виду? - резко спросил он, его глаза стали колючими, а левая рука поднялась вверх, словно в школьника, который хочет ответить урок. На противоположной стене, вроде бы, как пятнышко какое-то появилось, и моя задница четко почувствовала, что здесь мы далеко не одни, и в мою тушку, вероятней всего, сейчас направлен не один арбалетный болт. Стоит только Его Светлости взмахнуть рукой - и привет.

- Прошу прощения. Просто, мне удалось заполучить документы, чисто случайно, которые тебя очень заинтересуют.

- Давай! - требовательно сказал он. Локоть остался стоять на столе, а ладонь откинулась в моем направлении.

Неспешно вытащил из левого рукава скрутку, приподнял вверх, глядя в точку на стене, которая совсем недавно шевельнулась, словно муха и медленно положил на стол. Герцог обратил внимание на мои замедленные движения, перехватил мой взгляд и, вдруг, ухмыльнулся, развернул бумаги и стал внимательно читать.

- Откуда они у тебя? - спросил, перечитав каждый лист дважды.

- Две недели назад, выезжал лошадь у реки в окрестностях замка Гарсиа, и на меня из-за кустов напал какой-то бродяга. В тот день удача была на моей стороне, и я успел проткнуть его шпагой. В его одежде были эти бумаги, никаких других документов при нем не было.

- Ты передал тело дознавателям алькальда?

- Нет, Твоя Светлость, просто сбросил в реку.

- Впрочем, это уже не важно, - он долго смотрел оценивающим взглядом, видимо размышляя, махнуть рукой так или этак, но меня не покидала уверенность, что все мои расчеты и действия правильны, и что выйду отсюда живым и здоровым, выполнив поставленную перед собой задачу. Наконец, приняв решение, он потряс бумагами и спросил, - Ведаешь ли, о чем здесь написано?

- Нет, Твоя Светлость, этих бумаг никогда в руках не держал и не представляю, о чем ты говоришь.

- Что ж, приятно, что подданным империи станет столь молодой, но столь разумный... идальго. Со своей стороны распоряжусь уменьшить твои расходы до необходимого минимума. И еще. Настоятельно рекомендую выбрать владение где-нибудь в островной провинции. Это позволит заниматься защитой и сбережением только собственных территорий, если там будешь проживать, разумеется, но в любом случае, ни в каких разборках метрополии, уже участвовать не придется, - он колокольчиком вызвал секретаря и выпроводил меня из кабинета.

Вот секретарь и помог мне выбрать кусок земли. Владений здесь было десятка три, были они бросовыми и непотребными; на краю метрополии стоили две-три тысячи, а на самых дальних Канарских островах, вообще - не больше тысячи серебром. Но подпись Его Католического Величества на указе с дарственным дополнением, увеличивало эту стоимость ровно в десять раз. И вопреки его совету, взять участок рядом с метрополией, на острове Мальорка, недолго подумав, возжелал три километра пляжа и семь километров вглубь территории, где восемьдесят процентов площадей занимает гора, обильно поросшая лавром, на Канарском острове Сан-Мигель де-Ла Пальма. Ну и что, что далеко, зато курорт не хуже, чем на Мальорке (шутка). Главнейшим является то, что это будет отличная база подскока при движении как в Африку, которая совершенно рядом, так и в Америку.

- Не рекомендую, - отговаривал секретарь, - Да, все острова имеют огромное значение при перевалке грузов в Новый Свет и обратно. Но эта ниша давно заполнена, все корабли идут через Гран-Канарию, Тенериф и Лансарот. На Ла Пальме же, даже бухт приличных нет, поэтому, никакой прибыли вам не видать, не пойдут той стороной корабли. На этом же участке, который вы желаете, бухточка небольшая, на семь-восемь фрегатов или баркентин, вход неширокий и вертеться в ней сложно. И построек там нет никаких, только сарай какой-то стоит. Вот, у меня опись есть, прочтите.

Слушал его и думал, что мне наплевать на эти рекомендации, ибо этот остров для меня - даже не рояль, а целый симфонический оркестр. Впрочем, так или иначе, но к Канарским островам бы и сам пришел, рано или поздно. Большинство из них, в эти времена если и были заселены, то очень-очень редко.

Еще думал о том, что вынужден был сильно прогнуться перед герцогом, и пожелал ему долгих лет жизни. Ибо обязательно придет время, когда наши роли кардинально поменяются, и ему захочется локти кусать, вспоминая день, когда собственными руками подтолкнул мой старт. Да, нужно отдать ему должное, что документы на дворянство обошлись мне вдвое дешевле, всего в пять тысяч серебром.

Указ о наследственном, жалованном за величайшие заслуги перед Империей дворянстве, торжественно получил из рук герцога через три дня. Выглядел он, кстати, чрезвычайно удовлетворенным, видимо приступил к реализации игры с тремя джокерами в рукаве.

В этот же день, побывал в конторе стряпчего, рекомендованного секретарем, который оказался его родным старшим братом. Вполне вероятно, что герцогу будет доложено и об этой стороне моих дел. Ну и что? Уж лучше пусть знает этот, который считает, что меня раскусил, чем какой-либо другой.

Здесь оказалось не все так просто. Нет, о возможности или невозможности внесения записи о переуступке закладного имущества задним числом, например, месяцем раньше, вопрос не стоял. О доверии или не доверии - тоже не стоял, стряпчий сразу сказал, что рекомендаций брата ему вполне достаточно.

- Стоить это будет пятую часть от суммы закладного имущества. Векселя выглядят правильными и неподдельными, но если вы их захотите продать, то за три пятых стоимости, мы их можем выкупить. Но для этого необходимо удостовериться в фактической оценке имущества и разобраться с положением дел на местах.

- Сколько это займет времени?

- Все объекты залога находятся в районе Малаги, поэтому, мой помощник может отправиться завтра с почтовым поездом. Три дня туда, три дня обратно и три дня там. На десятый день мы можем принять решение. Согласны?

Не соглашаться было глупо. На шару может упасть шестьдесят процентов от суммы залога, а это больше девяти тысяч пиастров, целое состояние. Поэтому, дал добро, они с векселей сняли копии, и дело завертелось.

Посыльный мальчишка примчался к дому генерала де-Бутрагеньо с приглашением от нотариуса уже через восемь дней, на день раньше предполагаемого срока.

- Закладные на два объекта, общей стоимостью одиннадцать тысяч, мы готовы у вас выкупить. А вот следующие два, один на пятьсот золотом и три тысячи серебром брать не будем, там все очень запущено и, несмотря на близость Малаги, продать его будет нереально. Для того, чтобы его привести в порядок, требуются такие же капиталовложения. Здесь закладных две, но раньше это был один феод с двумя деревушками. Владетель Николо де-Сильва, заложил его двумя кусками, с деревень собрал половину жителей и отправился в Новый Свет. Но в море, во время набега пиратов, вместе со своим компаньоном сгинул.

- Простите, а компаньона его как звали?

- Бартоломмео де-Гарсиа, вы были знакомы?

- Нет, - теперь мне стало ясно, с кем именно был дружен неудачливый авантюрист Бартоломмео, - И что теперь делать с этими закладными?

- Какой-нибудь торговец бы купил, но это ленные земли, которые можно продать только дворянину. Сделаем так, как изначально планировали, перепишем на вас или на другого, вами предложенного дворянина, за означенную ранее цену.

- На меня нельзя. Надо оформить датой до двенадцатого сентября, а я дворянином Империи стал только десять дней назад.

- Ну и что? Даже сегодняшним днем можем оформить, это будет означать, что было две переуступки, так и в наших книгах будет записано, правда, оплата возрастет соответствующим образом. Так что, оформляем на ваше имя?

- Оформляем!

После всех расчетов и бумажных дел, получил на руки банковский вексель на сумму в четыре с половиной тысячи серебром, а также документы на владение феодом Сильва. Да, именно купчие, так как все сроки по закладным давно истекли.

Так и оброс недвижимым имуществом, одно из которого и в глаза никогда не видел, а на второе - нога ступала, только совсем в другой жизни.

Место, расположенное недалеко от побережья, где можно было бы делать все, что угодно, для моих целей очень нужно. По крайней мере, избавлюсь от этой католической братии, которая в замке Изабель, несомненно, достала бы меня до упора. Ну, а после окончания морской школы, наступит следующий этап дел наших. Вот после этого, чтобы никто не зацепил во внутренних разборках, феод придется продать.

* * *

Опытный, королевский герольд, седовласый мужчина в высокой шапке, с бородкой клинышком и подкрученными усами, только едва взглянул на развернутый список, удерживаемый у двери старшим лакеем, сразу же вновь расправил плечи, с достоинством прошагал в центр зала и объявил Изабель, а также меня, как сопровождающее ее лицо.

Поддерживая ее под локоть и, на полшага отстав, мы вышли из боковой двери и направились на ковровую дорожку, пересекающую зал из конца в конец. Радость моя двигалась, высоко держа головку и прелестную грудь, ее щечки пылали румянцем, а глаза от радости блестели.

Да уж, что женщине надо, чтобы она чувствовала себя счастливой? Иногда - кофе в постель, иногда - цветок, иногда - культпоход в театр. А если нет билетов в театр, то можно вот так, сходить на экскурсию во дворец.

Мы вышли на дорожку и повернулись лицом к тронному возвышению, где в богатых, отделанных золотом и драгоценными камнями монументальных креслах, расположились Их Католические Величества король и королева-мать. Отпустив Изабель на шаг вперед, как требовалось по этикету для сопровождающего лица с соответствующим уровнем социального статуса, мы направились к тронному подножию. Остановившись на положенной дистанции, Изабель присела в низком реверансе и склонила голову, я тоже застыл в глубоком поклоне.

- Дочь моя, - довольно приятный голос королевы разрешил нам выпрямиться. Это была женщина лет сорока пяти, в строгом монашеском наряде, полностью скрывающем и лоб и подбородок, - Мы скорбим о безвременной кончине супруга твоего, - она повернулась к королю, тот молча кивнул головой, - Мы слышали о неком приключении, которое случилось во время твоего путешествия в столицу?

- О да, Ваше Величество, Ваше Католическое Величество - она опять быстро поклонилась королеве-матери, затем, королю и кивнула головой в мою сторону, - И если бы не дон Микаэль...

- Потом расскажешь, дочь моя, - что-то не понравилась королеве моя физиономия, она на меня взглянула коротко и общалась только с Изабель, зато король осмотрел внимательно с ног до головы, - Не отходи далеко, мы тебя позовем, - сказала она, - Ступайте.

Мы с поклоном отступились и отошли вправо, в толпу придворных, а герольд немедленно представил следующих приглашенных. Профессиональные придворные топтуны, тут же попытались меня оттереть от Изабель и задвинуть подальше, на периферию событий.

Конечно, в жизни бывало, что меня задвигали но, когда-то полученные навыки работать локтями, никуда не делись. Если бы в свое время ожидал чьей-то милости и не суетился, то были бы у меня не контракты, позволяющие жить безбедно, содержать свою семью и семьи тридцати шести своих сотрудников, а фиг-вамы. Поэтому, отстоять козырное место в многолюдной толпе, для меня не проблема.

Только сейчас, внимательно рассмотрев худое, как в узника концлагеря, перекошенное лицо короля, с отвисшей влево нижней губой, понял, кто он такой. Не было никаких сомнений, этот Карлос Второй, был последним представителем Испанских Габсбургов, которого обзывали Одержимым уродцем. Мне лично самому не довелось этого читать, но русскоговорящий гид говорил, что он был болен эпилепсией и множеством других недугов, сидя на троне, мог описяться или обкакаться. Правлением занимался мало, страну довел до голода и сепаратизма провинций. Так, как был импотентом, то наследника не оставил и после его смерти случилась длительная война за испанское наследство.

Сейчас стоял и смотрел, с сожалением, на этого парня моего возраста, с пышной шевелюры густых рыжих волос, лежащих на плечах. Его голову украшала многолучевая корона, поверх черной шапки, глаза бегали по очередному, представленному ко двору гранду, а лицо слегка гримасничало. Очень даже может быть, что от боли.

Да, мне его было искренне жаль. Ведь не виновен он, что его дурковатые предки, дабы не допустить к золотому корыту под названием 'Новый Свет' другие монаршие фамилии, за сто пятьдесят лет так смешали свою кровь, что дядя, женившись на родной племяннице, настрогал целую кучу уродов. Из них, выжил только один, который до начала следующего века будет мучиться сам, мучить окружающих и близких, и мучить собственный народ.

К сожалению, в большинстве стран мира, такие браки к инцесту не относятся. Дядя может спокойно жениться на родной племяннице, а тетя выйти замуж за племянника, даже в России. А ведь до революции 1917 года, такие браки у нас были запрещены!

Когда представления закончились, король задержал на лице гримасу боли и что-то сказал королеве. Та видно подала какой-то знак, так как прибежали четверо придворных, помогли ему сойти с трона и препроводили куда-то за гобелены. Видимо, здесь такое часто случается, никто ничему не удивился, толпа рассосалась и перегруппировалась на кучки по интересам. Впрочем, так как везде и во все времена.

К нам вдруг подошла молодая пара и Изабель, не сдерживая эмоций, радостно хлопнула в ладоши и воскликнула:

- Луиза!

А в молодом человеке с удивлением узнал дона Альфонсо, офицера городских кирасиров Манаги, с которым потом зажигали в кабаке и борделе. Оказывается, что они с Луизой жених и невеста, и в таком статусе были представлены Их Величествам. Мы немного поговорили, потом, их кто-то отозвал дальше, а к Радости моей, присеменил полусогнутый старший лакей:

- Простите, сеньора, вас приглашает к себе Ее Величество.

- Одну? - удивленно спросила она.

- Да, сеньора, это апартаменты Ее Величества. Я вас провожу.

- Иди-иди. Все нормально, ожидать тебя буду здесь, - успокоительно махнул ей рукой. Она сделала мне маленький книксен и с горящими глазами устремилась за мажордомом, пышные юбки ее алого платья плыли, как воздушный шар.

Оставшись один, решил для себя, - попав в королевский дворец, грех не воспользоваться возможностью, и не совершить экскурсию: посмотреть, как ныне живут короли. Отошел подальше от основной тусовки и стал рассматривать картины и гобелены.

- Чтобы пошить этот костюм, его папаша продал последнюю козу, - услышал сзади голос.

- Да хубон, что? Ты на шпагу посмотри, чтобы отправить этого молокососа на представление ко двору, его папаша, видно, весь феод в залог оставил, - вторил ему другой. Мне стало понятно, что за мной увязалась какая-то компания постоянных дворцовых топтунов, из числа золотой молодежи. Мишкина эксцентричность стала рвать душу, но возобладало Женькино хладнокровие и многолетний опыт общения, в том числе и с такими чувырлами. Поэтому, сдержался и, не оглядываясь, стал двигаться дальше, молча и не спеша.

- Эй, молокосос, - третий голос оказался хриплым, он шипел мне почти в затылок, затем, обошел с правой стороны. Скосив глаза, увидел достаточно взрослого мужчину, лет двадцати восьми, с презрительным взглядом черных глаз, а его бородка едва скрывала косой шрам на щеке, - Мне ваша шпага нравится, и феод вдовы де Гарсиа, тоже нравится. Шпагу вы мне сейчас подарите, а Изабеллу я сам возьму. Понятно?!

- Сосунок испугался, идет и молчит, - сказал первый, - Эй, сосунок, вы штаны еще не намочили? Чего молчите?

Старался не оглядываться, не обращать внимания и сдерживал эмоции из последних сил.

- Эй, ну-ка стой! - хриплый вышел чуть вперед и с силой наступил мне на ногу.

У, блин! Как больно! Это был самый настоящий вызов, который спускать никак нельзя. Чисто автоматически рука воздействовала на ближайшую болевую точку противника. Захватил через новомодные штаны в обтяжку, сильно выделяющиеся гениталии, резко сдавил и рванул вверх. Тот дико ойкнул, и рухнул на задницу. Сам же отскочил в сторону и стал спиной к стене, придерживая эфес шпаги. Рядом увидел ошарашенных от неожиданности двух дворян, лет двадцати - двадцати двух. А еще около ста удивленных лиц, развернувшихся в нашу сторону.

- Дуэль, - захрипел бородатый, согнувшись на полу.

- А яйца драться не помешают? - тихо спросил у него.

- Дуэль! Сейчас!

Увидел, как к нам заспешило человек десять дворян, среди них и Альфонсо. Впереди всех чуть ли не бежал герольд.

- Сеньоры! Обнажать оружие во дворце, будет величайшим преступлением, - объявил и укоризненно уставился на меня. Со стороны действительно казалось, что я и есть виновник всех бед, ударил проходившего мимо тихого, кроткого дворянина. То есть, нанес благородному оскорбление действием третьей степени.

- Сеньоры! Хочу объясниться! - решил оправдаться в глазах общественности, - Эти трое преследовали меня, оскорбляли словами, в оскорбительной форме говорили о сопровождаемой мною доне Изабелле де Гарсиа. А в конце вот тот, - показал на встававшего с пола бородатого, посеревшего лицом, и глазами, темнее ночи, - Умышленно наступил мне на ногу.

Показал народу пятно на начищенном башмаке и продолжил:

- И грубо потребовал, чтобы я подарил ему свою шпагу, - народ перевел глаза на шпагу и почти все уважительно кивнули, - После чего я не сдержался и оттолкнул его. Уж попал, куда получилось.

- Ложь. Я, Антонио де Вильяс, объявляю этого сеньора лжецом, вызываю на дуэль и требую удовлетворения. Немедленно. По старым правилам, без раундов. Бой до смерти.

- Я, Микаэль де Картенара, объявляю этого сеньора лжецом и наглецом и принимаю вызов. Без раундов. До смерти. Оружие - собственные шпаги.

- Сеньоры! - герольд поднял жезл, - Обязан напомнить, любые разбирательства в стенах дворца недопустимы. Кроме того, хочу довести до вашего сведения, что дуэли запрещены. Прошу удалиться, следуйте за мной.

Мы двинулись за ним, а Альфонсо пристроился рядом и тихо сказал:

- Микаэль. Очень опрометчивый поступок, это у тебя от незнания. Де Вильяс - известный бретер, не лучшая шпага в Мадриде, но шпага сильная. У тебя еще есть возможность отложить бой хотя бы на сутки.

- Это ничего не даст. Дон Альфонсо, не согласишся ли быть моим секундантом?

- А ты не передумаешь, отказаться от дуэли не намерен?

- Нет.

- Что ж, сочту за честь. Но рекомендую воспользоваться правом вести бой одинаковыми дуэльными клинками.

- Нет. Я уже сказал.

Оказывается, дуэли действительно были запрещены еще отцом нынешнего короля, Филиппом IV, но в последнее время на этот указ все смотрели сквозь пальцы.

Местом поединка обычно выбирали плац за казармами гвардейцев, вот туда мы и двинулись в сопровождении целой армии дворян, сотни полторы, не меньше. А что, киноконцертных залов здесь еще не появилось, а зрелищ, утомленному безделием народу хочется, вот все сеньоры и побежали. Побежали бы и сеньориты, да правила этикета не позволяют.

Азартные игры в Испании очень большой грех но, между тем, ставки делали почти все, даже распорядитель нашелся, один из офицеров-гвардейцев. Народ в курсе дела: куда падре денется, грехи все равно отпустит. Но, к сожалению, по разговорам слышал, что на меня почти никто не ставит и многие сетовали, что выигрыши будут маленькие.

- Дон Альфонсо, не мог бы ты сделать еще одно одолжение? Будет выглядеть неприлично, если ставку буду делать сам на себя. Здесь триста пятьдесят пиастров, - вытащил из рукава вексель, который мне когда-то вручила Изабель, - Поставь от моего имени. Пусть сеньоры возрадуются, что смогут выиграть больше.

- Странный ты человек, давай лучше передадим эти деньги твоей даме, доне Изабелле. У тебя сильный соперник.

- Это не моя дама, к сожалению, - снял с себя хубон, левую перчатку и стал готовиться к бою, - Но не стесняйся, дон Альфонсо, если у тебя есть какие деньги, добавь и смело ставь на меня. Поверь, я его убью.

Не обращая ни на кого внимания, сделал ряд упражнений и растяжек. Наконец, толпа наблюдателей - болельщиков схлынула за черту, обозначенную секундантами.

Мы стали в стойку, солнце светило мне справа, оно склонилось почти к горизонту, и через час начнет темнеть. Противник стоял напротив меня. Несмотря на недавнюю злость, лицо его выглядело невозмутимо, но глаза были прищурены. По тому, как он перед боем раскачивался, пританцовывал и разгонял кровь, было ясно, что боец он неслабый. Затем, каждого из нас спросили о примирении, - не желаем ли мы принести друг другу извинения и отказаться от дуэли. Мы, естественно не отказались.

Длину клинков не замеряли. Когда согласился на поединок и объявил, что оружием являются собственные шпаги, то прекрасно видел шпагу противника, которая была длиннее моей, сантиметров на двадцать пять. Вспомнил рассказ деда, что при приблизительно равном росте соперников, управлять подобным клинком значительно сложнее. Даже в опытного бойца, инерция захватывает и протягивает движение на лишние доли секунды.

Все. Звучит команда Альфонсо:

- В позицию! - на секунду прикрыл глаза, отрешился от мира и спрятал чувства так, как был научен с самого детства. Шпаги вытянуты и концами клинков мы смотрим друг на друга, - ...К бою!

Невозмутимое лицо противника искажает ухмылка. И атака!

Свист вспоротого клинками воздуха, мелодичный звон высококачественной стали и укол в руку. Мою. На манжете белой рубашки брызги крови. Разрыв дистанции. Рецепторы мозга боли не воспринимают.

Противник пытается выдавить меня влево, глазами к солнцу. А хрен тебе, шаг вправо делать проще.

Атака! Свист воздуха, звон стали, скрежет длинного клинка о мою гарду и опять укол в руку. Разрыв. Что-то не так. Противник откровенно кривит в улыбке рожу. Все наблюдатели, как положено, молчат, можно услышать муху. Боли в ранах не чувствую, рука работает нормально, усталости нет.

Полшага вправо и вперед, атака! Двигаюсь быстро. Взвизгнул круговой захват клинка противника и зашелестел по его полотну острый кончик моей шпаги. Нет, дед, не получилось так, как ты учил, не попал в горло. Уж очень опытный соперник попался. Но, под ключицу достал! Немедленный разрыв, клинок противника чуть не зацепил мое левое плечо.

Что, теперь не улыбаешься? Его рубашка стала багроветь, а лицо искажала совсем другая гримаса. Но все равно, он зол, но сосредоточен. Атака!! Успеваю уйти в защиту, клинок жалобно звенит, с поворотом налево выгибаюсь вопросительным знаком, мой противник заваливается чуть вперед. Дед говорил, что самым неожиданным для врага, есть то, когда он во время поединка вдруг видит не лицо, а твою спину. Обычно он теряется, и какое-то мгновение не знает, что делать. И я не знаю, растеряется ли мой противник в подобном случае. Но увидев, что его клинок проскрежетал по моему, сантиметров на сорок вперед, сделал шаг влево и назад, стал к противнику спиной. И в тот момент, когда его клинок стал совершать возвратное движение, понял, что дед недаром все последние годы бил меня палкой по жопе. Перехватил рукоять шпаги левой рукой обратным хватом, параллельно локтевому суставу и сделал резкое движение клинка назад.

Сначала почувствовал длинное и вязкое сопротивление, затем, услышал звук падающей шпаги и предсмертный хрип бывшего врага. В состоянии полнейшей тишины всех окружающих, выдернул окровавленный до половины клинок своей 'итальянки' и, не оглядываясь, направился к брошенным вещам.

Поединком довольны были все.

Проигравших пари если и душила жаба, то настоящему гранду, идальго или кабальеро, показать этого никак не можно. Доволен был персонально Альфонсо, который поставил на меня в числе всего трех дворян, пятьдесят серебром, а выигрыш составил четыре к одному, то есть, лично он получил сто пятьдесят пиастров.

Доволен был король, все-таки день прошел весело. Доволен был герольд, зачитавший новый указ короля, где мне предписывалось к завтрашнему вечеру покинуть столицу и не появляться здесь в течение пяти лет.

Доволен был и я. Даже не потому, что поднял чистыми две тысячи серебром (двести пятьдесят вручил распорядителю, пусть помнит мою доброту), а потому, что этот поединок стал моей рекомендацией. Это был, не считая боевых столкновений с копчеными, мой самый первый публичный бой с серьезным соперником. И я победил.

- Я так переживала! - Изабель крепко прижалась, придерживая мою перевязанную руку, когда возвращались домой, и пускала слезу, - Но ты знаешь милый, когда все сеньоры и сеньориты делали ставки по золотому дукату, я единственная поставила на тебя. И выиграла! Целых сто пятьдесят дукатов!

Ее слезы высохли, и она весело рассмеялась.

Часть вторая

Марш-бросок с полной выкладкой.