Мир, Междуречье, последний день месяца сочных трав, 991 год от пришествия Великих Богов.

После тридцатидневной осады и кровопролитных боев, вчера город пал и сорокатысячная армия королевства Итутуа, под личным командованием короля Итту Седьмого ворвалась на его улицы. Это было одиннадцатое, последнее из оставшихся, когда-то суверенных государств, которое за шесть лет легло под стопу молодого короля.

Когда-то, четырнадцать лет тому, дочь владетеля Земли Аттарт, красивейшая из красивых, принцесса Инна, отказалась стать второй женой принца небольшого горного королевства, и отдала свою руку сыну владетеля Междуречья. Принц Итту поклялся обиду не простить никогда и обязательно сделать ее своей женой, даже насильственно, теперь уже двенадцатой, ровно столько может иметь любой свободный мужчина Мира. Однако, никто не воспринимал этих угроз и обещаний всерьез. Ну, что могло противопоставить какое-то бедное королевство, богатым и сильным Землям, таким как Аттарт или Междуречье, тем более, что они разделены десятком других государств.

Сто восемь лет на землях Мира не было войн, многие Владетели растолстели и обленились, лишь иногда разрешая своим вассалам развлечься и вести местечковые бои за какой-нибудь кусочек удела.

Шесть лет, как умер старый король Итутуа, Ацт Девятый Справедливый, и молодой Итту взошел на престол. С младенчества воспитанный воином, неоднократно участвовавший в принуждении горных кланов к повиновению, оттачивавший свое воинское искусство в пиратских набегах на города островных государств, он создал крепкую армию по принципу построения имперских легионов.

Осуществлению его тайных помыслов содействовали Великие Боги и то, о чем шушукались несколько последних лет при дворах многих королей и владетелей, — свершилось. Столетию загнивающего и скучного бытия наступил конец. Восточный сосед, могущественная Империя Татл, впервые за многие годы начала военные действия и двинула свои легионы на восток и юго-восток, для присоединения двух королевств и прочих мелких государств.

Король Итту Седьмой нисколько не сомневался, что войска молодого императора Татла, Арука Третьего, поставленные задачи выполнят и как только Империя насытится, они вернутся на северо-запад, перевалят через горный хребет и пройдут от моря до моря, поглощая все новые и новые территории.

Чтобы этого не случилось, здесь должно стоять единое сильное государство, с которым бы Империя считалась, как считается с соседом на Севере — мощным королевством Дикатл, и с соседями на Юге — королевствами Икавха и Раунха.

Настал звездный час короля Итту. Пока Империя Татл пересыщена он, как горячий нож сквозь масло прошел через богатые земли одиннадцати стран. Теперь на их месте возникла новая сильная Империя, с которой будут считаться все — Империя Итутуа.

Сегодня, наконец, его армия стояла на берегу Западного моря. Вот-вот ворота последней цитадели будут открыты, и будет поставлена последняя точка, а бывшая владетельница, Сиятельная Инна все-таки станет его женой. Двенадцатой. В любом случае ему придется взять ее в жены. Или ее дочь. Точно так же, как взял в жены трех бывших владетельниц и семь принцесс, ранее завоеванных десяти государств, дабы соблюсти преемственность вассалитета и остановить кровопролитие и гражданское неповиновение, дабы не входить в противоречия с постулатами Храма Богов.

Изумрудный дворец, родовое гнездо Владетеля Междуречья, еще держался из последних сил. В это время, в кабинете хозяина, ведущего бой на стенах, собралась вся его семья: первая жена Инна, с тринадцатилетними двойняшками, сыном Датлом и дочерью Катлой; вторая жена — беременная Мина; одноногий дядька Рунтл, воспитатель Датла, а так же старая кормилица Светлейшего и две служанки. На поясах членов семьи висели ритуальные ножи, и лишь дядька Рунтл был при боевом оружии — левой рукой поддерживал любимую боевую секиру. В углу на стульчике, не вмешиваясь в происходящее, незаметно и тихо сидел, одетый в белую мантию и круглую белую шапочку, жрец Храма Великих Богов.

Вдруг открылась входная дверь и в кабинет, удерживая ножны с очень знакомым всему Миру мечом, чеканя шаг, вошел забрызганный кровью тысячник Илт, родной сын дядьки Рунтла.

— Илт! Что там?! И… почему ты здесь? — Датл устремился к нему, но тот упал на колени и двумя руками поднял меч над головой.

— Сиятельный отправился в чертоги Богов, — прохрипел он, — А там — идет бой у надвратной башни.

Струна витавшего напряжения лопнула и все женщины, за исключением Сиятельной Инны и принцессы Катлы, завыли в голос.

— Тихо, — воскликнула Инна и обвела всех взглядом. Ее лицо посерело, а черты лица заострились, — Илт, почему именно ты пришел?

— Других высокородных больше нет, все ушли в чертоги, — тихо ответил, затем, взглянул на мальчика и протянул ему меч, — Прими символ Владетеля, Сиятельный.

Мальчик дрожащими руками взял меч и недоуменно, полными слез глазами, посмотрел на дядьку:

— И… Что мне теперь делать?

— Теперь? — спросил седовласый одноногий воин, — Теперь нужно выйти к парадному входу и либо поднять его против врагов. Либо, если ты боишься отправиться в чертоги Богов, стать на колени и вручить победителю.

— Нет! — Звонко сказал Сиятельный Датл, поморгал, и глаза его немедленно высохли, — Я ничего не боюсь! И никогда наш род не становился на колени! — аккуратно положил оружие на подлокотники кресла и стал снимать с себя верхнюю одежду. Мужчины последовали его примеру.

— Белила подай, — сказал дядька одной из служанок, и та метнулась к шкафу. Белая краска в стеклянной бутылочке и маленькая серебряная миска, всегда стояли на полочке в этом кабинете.

Мужчины, оказавшись с голым торсом, подходили к столу, совали руки в мисочку и проводили пальцами по груди сверху вниз, нанося ритуальные белые полосы «идущих на смерть». Следом подошла Инна и погрузила пальцы в краску.

— Но тебе же нельзя, Сиятельная! — воскликнул, доселе молча сидевший в уголке кабинета жрец Храма Великих Богов, — Одна из вас должна стать женой Итту, иначе все родственники и вассалы должны будут последовать за своим господином. В Междуречье больше нет силы, способной остановить армию Итутуа, реки крови прольются. Подумайте!

— Никогда! Никогда Итту не прикоснется к моему телу, — Инна провела руками по лицу, нанося краску, и требовательно взглянула на Мину. Та отрицательно покачала головой и также окунула руки в мисочку, — Но почему, Мина? Ты же еще так молода, жизни не видела? Ты можешь стать одной из королев!

— Пойду следом за мужем, я ведь его тоже безумно люблю. И вам там без меня будет скучно, — Мина нанесла на лицо белые полоски.

Все присутствующие посмотрели на принцессу Катлу, пробирающуюся к столу.

— Дай свой нож, — жрец протянул к ней ладонь.

— Нет.

— Да, — сказала Инна.

— Нееет!!! Не хочу быть его женой, я его ненавижу! — слезы градом покатились с глаз принцессы. Она пошатнулась и упала бы, если бы служанки не поддержали. Затем, присела, закрыла лицо руками и надрывно сказала, — Хочу уйти с вами!

— Тебе еще рано, у тебя вся жизнь впереди, — Инна сняла с головы гребень с диадемой, одела на голову дочери, взяла под руку, помогла подняться и добавила, — Сиятельная.

— Идите! — махнул жрец зажатым в руке ритуальным ножом Катлы, — С вами Великие Боги!

Они вышли к парадному входу. Сиятельный Датл, подняв меч клинком вверх, сошел на три ступени ниже, а чуть сзади, слева и справа, обнажив оружие, стали его дядька Рунтл и тысячник Илт. Женщины остались на верхней площадке, Инна, Мина и старая кормилица приставили ритуальные ножи к сердцу. Сиятельная Катла, поддерживаемая служанками, беззвучно рыдала.

Бой у ворот закончился, и толпа воинов с черно-белыми лентами на шлемах захлестнула площадь и неслась в сторону дворца. Вдруг раздались сигналы горна и воины стали замедлять свой бег. Остановились у самых ступеней и раздались в стороны, освобождая проход.

От дальних ворот, через площадь, в сопровождении знаменосцев медленно двигались всадники. Впереди всех, восседая верхом на белом коне в сияющих на солнце доспехах и одетой на шлем золотой короне, угрюмо глядя вперед, ехал гордый красавец, сам Итту, император новой Империи. И с каждым шагом, выражение его глаз менялось. Подъехав к парадному крыльцу, он только один раз мазнул глазами по мужчинам, ожидающим последний бой. Взглянул сначала на Инну, затем, перевел глаза на Катлу, долго на нее смотрел, и опять, уставился на Инну.

— Она на тебя похожа, такая же родинка на щеке, — тихо сказал Император и спрыгнул с лошади. Следом спешились два десятка сопровождающих офицеров и гвардейцев.

— Она твоя будущая жена, — буркнул сбоку жрец, но тот не обратил на него внимание.

— Инна, не надо! А? — Итту эти слова сказал с таким выражением, которое от него никто никогда не слышал ни до того, и никогда не услышит после. Словно ребенок, у которого отбирают любимую игрушку. Однако, бывшая Сиятельная, а ныне — уже «почти мертвая», даже не шелохнулась.

— Идущих в чертоги отговаривать грех, их ожидают Боги, — проскрипел жрец.

— Да, — кивнул Император и отвернулся. Два офицера, из числа его свиты, поднялись по ступенькам, взяли под руки девочку и свели вниз, обе служанки отправились следом.

Мы с Алексеем наблюдали финал этой драмы. Как только девочка и две молодых женщины, сошли вниз та, которую называли Инной, приставила нож под левую грудь и резко надавила. Беременная женщина и старуха, покончили с жизнью на полсекунды позже. Они еще не успели упасть, как десяток воинов из свиты коронованной особы, обнажили мечи и рванулись вперед, на разрисованных белой краской мальчика, мужчину и одноногого старика. Густо взлетели красные брызги, но бой длился не более трех-четырех секунд. Когда все расступились, стали видны результаты схватки: рядом с погибшими разрисованными, агонизировало еще четыре тела.

Коронованная особа, не обращая внимания на трупы, вступая в растекающиеся лужи крови, двинулся вверх по лестнице.

— Дикари, — сказал Алексей и сменил картинку на огромное изображение приближающейся планеты.

Стали отчетливо видны синие нити рек и темные горы материков и островов, их светло-зеленые леса и степи, желтое пятно пустыни и белые ледники у северного полюса. И океаны. Перед глазами было действительно завораживающее зрелище.

Обратил внимание, что наслаждаясь удивительно великолепным видом планеты, край сознания продолжает переваривать только что увиденную бойню. И эта девочка, кого-то она мне напоминает.

— Леша, на борту твоего корабля случайно нигде бутылочки коньяку не припрятано? Грамм бы пятьдесят бахнул.