Ещё не совсем окрепшие руки плохо держали, и после нескольких удачных попыток они все-таки резко сгибались в локтях, и лицо утыкалось в траву. Огромный бурый медведь, следовавший рядом, тут же пытался помочь обрести равновесие маленькому человеку. Ребёнок упорно пытался ползти сквозь невысокую траву, радостно улыбаясь беззубым ртом, несмотря на все свои падения. Бывало, равновесие подводило на небольших уклонах и падать приходилось на бок, а то и переворачиваться на спину. Медведь тут же участливо переворачивал дитя в исходное положение и после возобновления пути, гордо шествовал рядом, внимательно наблюдая по сторонам и потягивая носом воздух.

Рядом крутилась рысь, но медведь грозным рычанием и резкими выпадами в её сторону, постоянно отгонял не прошеного гостя. В один миг, когда хозяин леса потерял бдительность на мгновение, ушастая кошка улучила момент и практически смогла вплотную подобраться к ребёнку. Бурый громила заметил её намерения и, сделав мощный прыжок в сторону, почти достал до зверя. Рысь отпрыгнула вовремя. Ещё чуть-чуть и шкура её значительно пострадала бы от крепких объятий косолапого.

Шли первые дни лета. Сады отцвели давно и распустились пышной зеленью. Амур возвращался из лагеря Сибура домой, где его ждала любимая женщина и сын. Взбежав на невысокий пригорок, он почти нос к носу столкнулся с медведем и вовремя остановившись, отпрыгнул назад. Зверь встал на задние лапы и угрожающе зарычал на человека. Ребёнок, заметив своего родителя, угукнул, улыбнулся и растянулся на траве, снова не удержав равновесия.

— Уходи…, - закричал Амур на медведя.

Косолапый огрызнулся, оскалив огромные клыки и встал между дитём и взрослым человеком.

— Иди Берьянушка, иди, ты устал сегодня, а забот своих полно, — послышался ласковый голос, и из-за пригорка вышла Дарьяна.

Грозный хозяин здешних лесов, тут же переменился в настроении и припал к земле. Девушка подошла к нему и, обхватив за огромную шею обеими руками, нежно погладила зверя. Тот блаженно прикрыл глаза боясь пошевелиться. Когда Дара отпустила его, он нехотя поднялся, подошёл к ребёнку и аккуратно лизнув его по голове, поспешил прочь, вскоре скрывшись из виду. Улучив долгожданный момент, к ребёнку подбежала рысь и стала тереться своей мордой об него, издавая громкое мурлыканье.

Дарьяна засмеялась, сделала шаг к кошке, потрепала её за ушами-кисточками, — Ну иди, иди уже, видишь, хозяин наш вернулся, а вы ладить не умеете, — попросила девушка.

Рысь уткнулась в её ладошку своим влажным носом, затем заглянула в глаза и после короткой паузы, поспешила так же скрыться в ближайших зарослях.

— Рано или поздно мы загрызём друг друга, — недовольно буркнул Амур. — Они не воспринимают меня.

— Они боятся тебя, Амур, — вздохнула девушка. — Но ты не думай, хоть и боятся, но лишь по привычке. Никто из них не посмеет причинить тебе вреда, иначе это будет вред и мне, а этого они не сделают. Однажды я рассказывала тебе, помнишь? Когда-нибудь расскажу ещё, и ты поймёшь, — улыбнулась Дарьяна.

Амур подхватил ребёнка на руки и, подняв ввысь на вытянутых руках, расплылся в счастливой улыбке.

— Так расскажи сейчас, — обратился он к Даре, не отводя взгляда от сына.

— Чуть позже, мой муж…. Позже…, - она подошла ближе и прильнула к его плечу.

— Завтра мы выходим к предгорьям. Десятого дня будем там, нужно готовиться, вернуться постараюсь скоро, — Амур обнял её, уткнулся лицом в густые волосы.

— Ты волен делать, что пожелаешь, Амур, но не нужно никуда уходить, не нужно войны, не нужно смерти… — Девушка отошла в сторону и с задумчивым видом стала смотреть куда-то вдаль.

— Я очень хочу избежать подобного…, - Амур взял сына поудобнее на руки и пошёл вслед за Дарой, — …Но это невозможно, нас раздавят как червей, втопчут в землю и останется лишь пыль…

— Воины Гарии всё сделают, если откажешься от своего похода. Никто сюда не придёт, и никто не погибнет. Верь мне…

— И где же эти ваши воины? — с некой издевкой поинтересовался император.

— Мы все воины, когда нужно, Амур.

— Хм…. Ты тоже?

— Да, но не в том понимании, как ты себе представляешь…

Амур тяжело вздохнул и присел на землю, усадив ребенка себе на ноги.

— А мы иные воины…. Настоящие! Правда, сын? — задал он риторический вопрос, заглядывая в детские глаза.

— Ты уйдёшь всё-таки?

— Уйду, Дара, но обернусь скоро. Не переживайте, всё будет хорошо.

— Не будет, — девушка продолжала смотреть куда-то в сторону горизонта и на её лице была едва заметна зарождающаяся скорбь.

— Когда-то очень давно, так же ушёл мой отец. Он всё-таки очень силён был и выполнил задуманное. Отговаривая тебя от твоего похода, я не надеялась, что ты согласишься, иначе всё пошло бы иначе. Видать придётся пройти этот путь до конца.

— О каком пути говоришь?

— О том, который начал когда-то отец…. О том, который когда-то начал ты, император.

— Не называй меня так, — недовольно буркнул Амур.

Дарьяна отвлеклась от своих дум, подошла к своим мужчинам и, усевшись рядом, крепко обняла мужа, — Мы всё равно останемся вместе, Амур…. Всё равно….

— Конечно, иначе не может быть, потому что не может быть…

Амур чувствовал сильную тревогу Дары, но старался не подавать виду. Боялся и он сам, но не за себя…

— Расскажи, а куда ушёл твой отец?

— Он ушёл очень давно, мы с братом детьми тогда были ещё. Погиб отец мой.

— Он воином был?

— Нет, Амур, он не был воином в том понимании. Он принял решение не втягивать народ Гарии в войну грядущую и замыслил жизнь свою отдать, чтобы завоеватели сами прекратили ту войну. Но не успел немного, хотя и изменил многое. Не появись он на вашем пути, твой поход завершился бы уже. Много людей погибло бы…

— Ты это о чём? — не понял Амур ее слов.

— Отец мой погиб, пытаясь убедить тебя не идти дальше. Иначе вы погибли бы все. Гарийцы уничтожили бы твою армию, так как ты был решителен очень и отдал на тот поход много лет. Останься войско под твоей рукой, не остановился бы не перед чем…. Но и предательство брата твоего так же не входило в планы отца. Его собственного желания было недостаточно, он это понимал, но всё равно решился в надежде. Ему сложно было бороться с вашими желаниями. Ваши мысли были столь же сильны и смогли устоять. Он поступил возможно правильно, но наивно, что впрочем свойственно всем гарийцам. Начни ты склонять волю Гарии и всё окунулось бы в море крови, скорби. Мы встретили бы вас по наивности нашей — добром и теплом, но поняв, с какими намерениями пришли вы, самозабвенно с болью в сердце уничтожали бы вас до последнего. Это был бы не только крах твоего похода, но и крах Гарии, смерть тех людей, что живут здесь. Но смерть не та, которую представляешь, смерть иная. Мы потеряли бы искру, которой живём и дышим, которая является нашим сердцем и целью жизни. Вкусив плоды разрушения, смерти, стали бы другими, родителей позабывшими. Мы и вас с радостью обогрели бы своим теплом и поделились радостью. Поделились бы тем сиянием, что пока имеем сами, но шли вы не за этим. Отец сделал, что смог и твой поход рассыпался. Брат твой наверняка великий военачальник, но нет у него той жажды, которая мучила тебя. Иные цели у него, поэтому потоптавшись на краю, он вернулся домой. Сейчас мы знаем, что он желает повторить твой поход и готовы к этому. Никто сейчас не погибнет, если гарийцы выступят против его армии, но это сейчас, тогда погибли бы многие. Условие ты знаешь — откажись от мыслей убивающих тебя, мой муж, иначе нельзя…

— Так это твой отец был…?! — Амур не верил тому, что сейчас узнал. Его руки затряслись, на лице заиграли нотки отчаяния и раздражения, — Я убил его, Дара, понимаешь — Я! — растерянно произнёс он.

— Он себя убил задолго до того как вы выступили впервые на путь в Гарию, задолго. Когда я еще была не выше Гульки своей, тогда он и умер, ступив на путь выбранный. Не вини себя, Амур. Мы сами решаем — когда нам умереть. Я скучаю очень по нему, но не виню тебя, и ты не делай этого.

…- А он спас меня… — задумчиво, стеклянным взглядом смотрел император сквозь воздух перед собой, — А я его плетью….

— Тсс… обняла его Дарьяна и стала гладить по волосам, успокаивая. — Запомни одно, мой милый Амур — злых людей не бывает, плохих людей не бывает, жестоких не бывает. Мы не туда свернули и чуточку не там ищем потерянное. Нет больше тех, кто знал правду, нас больше нет…. Но всё обязательно возродится из любого пепла. Природа не стерпит отсутствия чистого сияния души. Пусть через собственную боль, но она его возродит. Пройдут столетия, тысячелетия, всё встанет на свои места. Лишь только жаль, что через жертву…

Ребенок на руках Амура замер и внимательно смотрел на родителей. Казалось, в этот миг он проникался той трагедией, которая бушевала в их разуме.

* * *

Шёл третий день похода. Немногочисленный отряд Амура только вышел в небольшую долину, как зарядил сильный ливень. Соорудив на скорую руку несколько крупных навесов под деревьями, решено было пережидать. Ливень вскоре сменился противной моросью, и к вечеру стало понятно, что прекращаться он не думает.

— Ай, мерзкая вода, — бурчал Маргас, сидя у костра и поёживаясь от промозглой погоды.

— Не тебе скулить об этом, Маргас, ты воин, — буркнул Сибур и тоже поёжился.

— Я лишь о времени переживаю, Сибур, — ответил бородач, — боги пока не на нашей стороне.

— Никто кроме нас…

Воины вопросительно посмотрели на своего императора.

— Никто кроме нас не на нашей стороне — помните об этом всегда, — закончил мысль Амур.

Дождь не прекращался ни на миг и лил всю ночь. Уснуть удавалось урывками. Небольшому отряду нужно было успеть до предгорий как можно раньше, чтобы воплотить свой план, который созрел за зиму.

К утру запасы воды на небе иссякли. От сплошной затянутой пелены не осталось и следа. Редкие облака медленно плыли по небу, иногда слегка прикрывая солнце. Отряд с самого рассвета быстро продвигался к цели, чередуя скорый шаг и лёгкий бег.

Впереди замаячила длинная гряда невысоких холмов, сплошь покрытых зеленым ковром травы. Отряд по команде перешёл на бег, и в ногу соблюдая такт, легкой трусцой направился к холмам. До слуха солдат стали доноситься обрывки неясного гула. Он нарастал с каждым мгновением всё стремительней, и уже вскоре отчётливо ощущалась слабая дрожь земли под ногами. В один миг, словно вырастая из земли, на вершине холма внезапно появились всадники…. Множество лошадей замерли на некоторое время, затем со стремительной скоростью и шумом, издаваемым топотом, понеслись вниз, навстречу небольшому отряду Амура. Их было много…. Сотни, может тысячи. Казалось, будто весь горизонт двигался кишащим тёмным роем, быстро приближаясь.

— В лес…. Бегом…! — во всё горло закричал Амур, и отряд бросился в сторону, к видневшемуся неподалёку густому старому лесу.

Император оборачивался часто и пытался разглядеть преследователей повнимательнее. У него в голове роилась куча мыслей. Он не понимал — что происходило. Тариман не мог так быстро прийти, это было невозможно.

До спасения оставалось не более сотни шагов, до преследовавших их всадников вдвое меньше.

— Это не Тариман, — закричал Маргас, следуя параллельно Амуру и Сибуру, — Это сирхи из степей, что в двух десятках днях на закате от Красного Солнца.

— Да какая разница теперь…, - пытался перекричать шум погони Сибур, стараясь поспевать за остальными.

Последний рывок и впереди бежавшие солдаты уже спрыгивали в небольшой овраг, в котором начинался густой ельник.

Сильный удар в спину чем-то тяжёлым, свалил императора с ног, что тот кубарем покатился по земле. Быстро вскочив на ноги, Амур вытащил меч из ножен и стал в стойку перед гарцевавшим на низкорослой лошади противником.

Сирх злорадно улыбнулся почти беззубым ртом и, ударив коня в бока, одновременно с его рывком вперёд, рубанул слегка искривлённым клинком в голову императора. Амур, до того державший занесённый меч, ответным ударом отбил выпад противника и вторым ударом рассёк бок лошади вместе с подпругой седла.

Конь резко рванул в сторону, а наездник полетел на землю вместе с седлом. Следующий удар Амура пришёлся в шею беззубого сирха.

В два быстрых прыжка, Амур достиг склона заросшего оврага и прыгнул вниз, покатившись кубарем. Поднявшись и едва успев мельком оглядеться, он тут же был сбит с ног скатившимся со склона следом Сибуром.

Вглубь, бегом, не теряться! — скомандовал Амур солдатам, понимавшимся на ноги после падения.

На вершине оврага были слышны ругательства сирхов, ржание лошадей и лязг оружия. Отойдя на несколько десятков шагов от края леса, император заметил преследователей. Кто-то поднимался на ноги, кто-то ещё только летел кубарем вниз.

— Амур, их много не пройдёт здесь, можем боем всех взять, — запыхавшись, кричал Маргас.

— Рано…. Они нас толпой задавят. Нужно уводить дальше, там попробуем, когда поредеют. Лес многих не пропустит глубоко. Сирхи не смогут, они люди степей. Сибур, скомандуй бойцам, чтобы не разбредались, строй держать. Уходим по возможности к востоку, нельзя сирхов к нашим заводить.

Генерал ускорился и, догнав крайних бежавших, стал отдавать приказы.

Через некоторое время лес начал редеть, заменяя густой хмызник редкими, но огромными лиственницами. Погоня постепенно стихла, и до слуха доносились лишь слабые обрывки криков.

По команде, отряд перешёл на шаг, вскоре остановившись и на более просторной полянке собравшись в строй. Погибших и раненых не было. В короткой стычке у оврага успели поучаствовать только генерал и император. У Сибура был слегка рассечен подбородок.

Сориентировавшись на местности, было решено устроить засаду, но дальше никого не пускать. Попрятавшись, кто за крупными деревьями, кто за небольшими валежниками, бойцы затаились, стараясь даже не шевелиться, дабы не создавать ни малейшего шума. В ожидании время тянулось бесконечно долго. Амур сидел у толстого ствола огромной ели, прислонившись к ней боком, и внимательно всматривался в заросли. До слуха стали доноситься редкие едва различимые голоса. Он казалось, то приближались, то отдалялись, затем и вовсе всё стихло. После продолжительной паузы полнейшей тишины, шум снова стал различим совсем близко. Хруст веток и тяжёлое дыхание преследователей, было уже совсем близко. В сотне шагах от места засады, за деревьями, показались люди. Выйдя на просторное место, впереди идущий обернулся и коротко что-то прокричал. Сирхи заулюлюкали уставшими голосами. Выбравшись всем своим отрядом на поляну, они попадали на землю, переводя дыхание. Несколько человек, по всей видимости командиры, уселись в круг и тихо спорили. Весь спор сводился к тому, что стоит возвращаться назад. Армия уйдёт, ждать не будет, а наживы и там хватит.

Ожидать пока смуглолицые обитатели песков отдохнут, было нельзя, и Амур подал знак Сибуру для немедленной атаки.

Силы были количественно почти равны. Преследователей если и было больше, то максимум на полтора десятка бойцов.

Воины стали выскакивать из-за своих укрытий и стремительно бросались на врага. Они это делали абсолютно молча, без единого слова. Опешившие сирхи не сразу поняли — что произошло, и прежде, чем некоторые смогли начать обороняться, половина их отряда уже корчилась на земле, заливая кровью зеленые мхи и редкую лесную траву.

Те, кто успел вовремя отреагировать, дрались отчаянно и смело. Вскоре осталось в живых всего девять сирхов. Они сбились в кучку и, держа круговую оборону, отчаянно отбивались от ударов наседавших. Ещё двое, затем трое, снова двое, и наконец, когда оставшийся весь израненный последний боец еле держался на ногах, Амур скомандовал не добивать его.

— Зачем пришли в эти края? — спросил император у сидевшего на коленях обезоруженного бойца тупо озиравшегося по сторонам и явно ожидавшего скорой смерти.

— Гы-ы, — расплылся в ехидной окровавленной улыбке сирх. Его взгляд был безумным, глаза бегали по сторонам, а пальцы рук судорожно вгрызались в землю, выдергивая оттуда клочья.

Говори, змеёныш, когда тебя император спрашивает! — закричал Маргас и тут же последовал удар древком копья по лицу, сваливший сирха на землю. Тот приподнял голову слегка и сплюнул кровью вперемешку с выбитыми зубами.

— Гы-ы-гы, — снова стал скалиться сирх. — Император… — произнёс он первое нормальное слово и захохотал как обезумевший.

— А империя ваша — эти болота? — слегка успокоившись, спросил он и кивнул в сторону зарослей. — А ты, стало быть, император? — посмотрел исподлобья на Амура.

— Смерти, вижу, не боишься?! — ответил Амур.

— Сирхи не боятся смерти! Там… — указал он многозначительно пальцем в небо, — … Сирхи празднуют победу над жизнью. В вечном блаженстве вкушают плоды обетованных земель и предаются ласкам небесных чистых дев, — почти шёпотом произнёс боец.

— Зачем пришли? — повторил вопрос Амур, мимо ушей пропустив только что сказанное.

— Гы-ы-ы… — снова тот включил слабоумного, а губы растянулись в придурковатой улыбке.

Маргас приставил острие копья к его шее и слегка надавил, что выступила кровь.

— Думаете, в страхе трепетать перед вами буду? — переменился он вдруг в лице и гневно заговорил надрывным хриплым голосом. Затем ухватился ладонью за лезвие обоюдоострого копья и с силой сжал его. Кровь потекла тоненькой струйкой в и так уже бурую траву под ногами.

— Про вас нам говорили, — продолжил сирх, — Не видать вам победы над жизнью, предатели…

Все вопросительно посмотрели на безумца.

— Вас смерть и черви ждут. Вы предали свою империю. Нам говорили, что можем на вас наткнуться. Не думал, что так скоро.

— О чём ты бормочешь, сирх? — спокойно спросил Амур.

— Император Красного Солнца печалился, когда путь в края родные его пролегал, что воинов недостойных пригрел в войске своём, которые предали его и перешли на сторону врага. Не верили мы ему, а теперь вижу — правду говорил.

— Что вы здесь ищите и кто вам указал путь? — уже с жёсткостью в голосе вновь спросил Амур.

— Сирхи — воины, сирхам незачем извиваться будто гадюка. Поход мы держим в логово демонов.

— И где же оно?

— Здееесь… — протяжным шёпотом ответил он и провёл руками вокруг.

— Он безумец, Амур, — произнёс Сибур.

— Пусть. Его безумство похоже на Таримановские бредни.

— Император Тариман указал нам путь и не дорого взял….

— Так он вам продал этот поход и путь? А вы в надежде, что здесь удастся поживиться знатно…. Ха-ха, — засмеялся Амур. — А я уж было поверил, что сирхи вдруг стали иным народом…. Как были вы торгашами войны, так и остались. Не добил вас отец мой тридцать лет назад. Мир заключил, а зря!

Сирх вдруг замычал, и резко вскочив на ноги, бросился на Амура с раскинутыми руками. Бросок был столь молниеносный и неожиданный, что бойцы не сразу успели отреагировать. Он мигом успел вцепиться окровавленными руками в горло императора, затем хватка быстро ослабла и тело, насквозь прошитое копьём в бок, свалилось на землю.

Амур задумался на мгновение. Он понял, что Тариман по пути в империю просто продал путь и эту страну сирхам. Это означало, что сам он возвращаться не собирался. Видимо узрев, что завоёвывать здесь нечего, отказался от этой затеи. Желая хоть как-то возместить потери от похода, решил поступить подобным образом. Сирхи не знали, что их здесь ждёт, вернее ничего не ждёт, и отсыпали наверняка неплохо звоном золота Тариману.

— Уходим, Сибур, командуй… — коротко приказал Амур генералу.

— Куда идём, император? — спросил Маргас.

— Я просил, Маргас, не говори так…

— Прости, Амур, просто для меня ты останешься всегда моим правителем, которого я уважаю, хоть таковым себя и не считаешь, — уверенно с гордостью в голосе и на последнем слове с сожалением ответил здоровяк.

— В том то и дело, Маргас, что в памяти останусь лишь как император, очередной придаток главного, но не человек, — задумчиво ответил Амур. — Обратно идём. Нужно уводить сирхов в другую сторону. Если они прорвутся через этот лес…. Там люди живут…. - запнулся император.