Статья сильно искажена цензурой. Даем по тексту издания Солдатенкова и Щепкина (т. XI), в котором она воспроизведена по недошедшей до нас рукописи Белинского.
Статья явилась ответом на выпад против «Современника» в органе славянофилов «Москвитянине», в котором Ю. Самарин (М… З… К…) поместил резкую статью под названием «О мнениях «Современника», исторических и литературных» («Москвитянин», 1847, ч. 2). Самарин подверг критике статью Белинского «Русская литература за 1846 год», напечатанную в № 1 «Современника» за 1847 год, а также статьи – А. В. Никитенко «О современном направлении русской литературы» и К. Д. Кавелина «Взгляд на юридический быт древней России». Кавелин доказывал неизбежность разложения древней русской общины и тем самым подрывал самые устои славянофильской доктрины об «особом» историческом пути России. Неудивительно, что статья Кавелина подверглась критике на страницах «Москвитянина». Однако особенно резко отзывается Самарин о Белинском, давнем и непримиримом противнике славянофильства. Все свои упреки Самарин формулирует следующим образом: «…новый журнал подлежит трем важным обвинениям: во-первых, в отсутствии единства направления и согласия с самим собою; во-вторых, в односторонности и тесноте своего образа мыслей; в-третьих, в искажении образа мыслей противников» (стр. 135). Вздорность двух последних обвинений была очевидна, и поэтому Белинский на них не задерживался в своем «Ответе». В отношении же первого, и самого важного, обвинения Белинский поставил вопрос: как понимать «единство» и «согласие»?
Белинский в данном случае рассматривает Никитенко временным «попутчиком» натуральной школы.
«Ответ «Москвитянину» является одной из самых важных статей Белинского и ярким документом идейной борьбы 40-х годов. Она замыкает собой длинный ряд ожесточенных схваток Белинского с славянофилами.
В статье, как уже было сказано, масса цензурных искажений. Белинский об этом писал В. П. Боткину 4–8 ноября 1847 года: «Мою статью страшно ошельмовали. Горше всего то, что совершенно произвольно. Выкинуто о Мицкевиче, о шапке мурмолке, а мелких фраз, строк – без числа. Но об этом я еще буду писать к тебе, потому что это меня довело до отчаяния и я выдержал несколько тяжелых дней» («Письма», т. III, стр. 287). Затем в письме к П. В. Анненкову от 20 ноября 1847 года и к К.Д. Кавелину от 22 ноября 1847 года Белинский писал: «Кстати о статье. Я уже писал к Боткину, что она искажена цензурою варварски и что всего обиднее – совершенно произвольно. Вот вам два примера. Я говорю о себе, что, опираясь на инстинкт истины, я имею на общественное мнение большее влияние, чем многие из моих действительно ученых противников: подчеркнутые слова не пропущены, а для них-то и вся фраза составлена. Я метил на ученых ослов – Надеждина и Шевырева. Самарин говорит, что согласие князя с вечем было идеалом новгородского правления. Я возразил ему на это, что и теперь, в конституционных государствах, согласие короля с палатою есть осуществление идеала их государственного устройства: где же особенность новгородского правления? Это вычеркнуто. Целое место о Мицкевиче и о том, что Европа и не думает о славянофилах, тоже вычеркнуто. От этих помарок статья лишилась своей ровности и внутренней диалектической полноты» («Письма», т. III, стр. 298–299).
В издании Солдатенкова и Щепкина эти купюры восстановлены.