У г. Вердеревского есть поэтический стих или, но крайней мере, способность к поэтическому стиху, чему могут служить доказательством хоть вот эти стихи, взятые на выдержку из довольно большого стихотворения:

Она так пламенно любила! И как роскошна, как ясна Была любви ее весна; А нынче… вот ее могила! Вот здесь, под насыпью простой, Сокрылась дева молодая; Над ней кудрявою главой Шумит береза вековая, И нежась плещется ручей И тихо стонет соловей! [2]

В самом деле – очень хорошие стихи; но целое стихотворение, как и все стихотворения г. Вердеревского, взятые в целом, тяжело и утомительно. Причина очевидна: г. Вердеревский еще не выработал себе формы, т. е. стих и рифма еще не его покорные слуги, а скорее самовластные господа; потом – и это главное – он не запасся содержанием, т. е. идеею, мыслию, которая должна составлять таинственную, невидимую жизнь формы и которая приобретается столько же учением, сколько и жизнию. Несносны недозрелые, поверхностные мысли: но едва ли сноснее их – недозрелые ощущеньицы и чувствованьицы. Молодые люди чувствуют, – бесспорно, да они часто не знают того, что их чувства, интересные для них самих, не всегда бывают интересны для публики, участие которой возбуждается только чувствами созревшими, выносившимися в самой сокровенной глубине духа. И публика в этом случае совершенно права: только созревшее, верное чувство проявляется в художественной форме. «Молодо – зелено», – говорит пословица; недоноски не долго живут, прибавим мы от себя. Счастлив, кто умеет до времени помолчать.

Он не молодец ли милый мой? Русых кудрей водомет Упадает золотой волной, Взглянет – сердце обожжет.

Уж подлинно – русская! А между тем, повторяем, у г. Вердеревского есть талант поэтического стиха:

В дни, когда в мечтах летая, Цвел я радостной душой, Чародейка неземная, Ты явилась предо мной! Легче вольного напева, Ярче солнца, краше дня, Ты сияла, радость-дева, Незабвенная моя! Взор твой девственно-прекрасный, Черный блеск твоих очей, Роскошь груди сладострастной, Россыпь жаркая кудрей, — Все влекли к тебе, родная: Я был сердцем одинок, И любовь моя, играя, Заплела тебе венок. [3]

Последних трех стихов мы не понимаем: всего стихотворения не выписываем – в целом оно утомительно. Эх, подождать бы!..