В этот раз песнопения Леандера, которые он каждый вечер напевал, сидя спиной ко мне, не могли меня успокоить, а также они не могли развеять мои мысли. Вместо этого я беспокойно ворочалась с одной стороны на другую и пыталась забыть находящуюся во мне боль, но она становилась с каждой минутой все сильнее, пока я не сдалась и начала снова плакать. Этот плач не проходил просто, как судорога, против которой был бессилен. Его интенсивность нельзя было сравнить с плачем от испуга или страха или обиды - когда я плакала из-за таких вещей, что в любом случае было редко, тогда лишь коротко.

Нет, это было похоже на тот плач, который охватил меня, после того, как Леандер упал в крепостной ров и я не знала, переживет ли он свои ранения - только теперь это происходило без какой-либо надежды. Я больше не могла представить себе мою жизнь. Любой новый день казался бессмысленным. Я не верила ни в то, что Леандеру удастся тройной прыжок, ни в то, что наша паркур-группа снова соберется вместе.

Ни Леандера, ни трюков с ребятами - вместо этого орущий ребенок, запах полных подгузников и нервные родители, которые скорее всего больше не будут меня замечать. Я не хотела эту жизнь, но судьбу видимо это совсем не интересовало.

Больше всего мне причиняло боль решение Сердана. В присутствие Сеппо я уже упомянула, для меня это было предательством. Он бросил все ради одной девчонки? Было много причин не заниматься паркуром, но девчонка никогда не должна быть одной из них. Каким же он стал подкаблучником? Или все ребята становились рано или поздно такими, как он - когда их гормоны начинали сходить с ума, забывали, что имело значение прежде? Также своих лучших друзей?

- Люси ... Я не могу так петь.

- Тогда прекрати со своей вечной катавасией! - набросилась я на Леандера, шмыгнув носом и повернулась на другую сторону. - Мне все равно надоело! Перестань и все.

- Этого я не могу сделать, - ответил Леандер замкнуто и потянулся, так что его плечевые суставы начали трещать. Окно над ним было открыто и как будто его поднятые вверх руки означали сигнал, ворона скользнула из чистой пустоты к нам вниз и беззвучно опустилась на его плечо. Ласково она коснулась его щеки своим огромным, черным клювом.

- Теперь у тебя действительно есть птица* ... - Я прижала мой лихорадочный лоб к подушке. - Убери ее, пожалуйста. Я не могу держать ворону у себя в комнате. - Мой голос звучал апатично, хотя я чувствовала в себе беспокойство, которое постоянно теребило и встряхивало мое сердце. Бессмысленное средство моего тела против этого был плач. - Как она вообще сможет нам помочь?

* Это выражение означает также ты чокнулся.

- Не при тройном прыжке, - ответил Леандер поучительно. - А после него. - Я услышала как он посадил ворону на крышу, что-то ей прошептал, а она с воркующим звуком ускакала прочь. Но окно он оставил открытым.

- После него? Почему это после него? - Он что, между тем уже тоже думал, что прыжок нам не удастся и поэтому ему нужен был достойный спутник в мир мертвых?

- Подумай сама - я вдруг буду здесь, как человек, но не смогу предъявить семью, происхождения, ничего ощутимого. Только тебя. Это так безумно. Мне нужен друг. Никто не будет мне верить, если у меня не будет друга. Кроме тебя, должен быть еще кто-то, кто мне доверяет.

- И ты думаешь ворона здесь подходящее решение? - ответила я иронично.

- Собаки в этом доме к сожалению не имеют слишком большого шанса на выживание, - ответил Леандер сухо, что только усилило мои рыдания. Мне все еще так не хватало Могвая. - А любое животное побольше, о котором нужно заботиться, было бы автоматически твоим животным, потому что оно броситься в глаза твоим родителям, не так ли? Я мог выбрать только такое животное, которое живет на улице, и о котором твои родители ничего не заподозрят. Поэтому ворона. Она можно сказать сама себя предложила.

- Конечно. - Наш абсурдный разговор совершенно меня не удовлетворил и утешить он тоже меня не мог. Ничего, что Леандер говорил или объяснял, имело достаточно силы, чтобы побороть неистовство в моей груди. Так что я сдалась и повернулась ревя на другую сторону, отвернувшись от Леандера.

Если он начнет сейчас снова петь, то я убью его.

- Шери ... - То что матрас просел, подсказало мне, что он сел рядом со мной. Но он не коснулся меня. - Это что, действительно так плохо?

- Да, плохо! - воскликнула я вспыльчиво. - Все рушится! Это даже хуже чем кризисы прошедших лет вместе взятые! Я бы хотела, чтобы у нас был дурацкий запрет на паркур от наших родителей, но только не это ... Fab5 больше не существует, Леандер! Все кончено. Ребята больше не хотят.

А одна я не хочу тренироваться. Паркуром занимаются вместе или же вообще не занимаются. - Я села и высморкалась, потому что почти больше не могла произносить членораздельно слова. В лежачем положение слезы забили мне нос и текли вниз по горлу. - Они все оставили меня на произвол судьбы.

Леандер только улыбнулся, утонченное, знающее выражение вокруг его рта и расслабленно выдохнул.

- Сансара.

- Что? - Застонав я провела по взъерошенным волосам. Сейчас что, начнется новая духовная лекция?

- Все проходит. Изменяется. Умирает. Формируется заново. Ничего не остается. Вечный круговорот - сансара. - Леандер нарисовал закорючки в воздухе и я заметила, что его обычно такие бурные движения выходили равномернее и спокойнее. При этом он выглядел не возбужденным, а очень уверенным. - Это жизнь. Ты ведь тоже меняешься.

- Что скажи на милость так уж сильно изменилось во мне? Я все еще Люси и я хочу ей и остаться!

- Иди сюда, - попросил меня Леандер, взял за руку и так долго за нее тянул, пока я не соизволила встать и последовать за ним к зеркалу на моем шкафу. - Посмотри на себя.

Мне понадобилось какое-то время, пока я заставила себя сделать это, потому что догадывалась, что мой вид был не слишком ободряющим. Я не ошиблась. Глаза смотрели на меня, красные и опухшие, уголки губ образовали горькие складки, но больше всего меня задели страх и следы размышления в моем взгляде. Так раньше я никогда не смотрела. Но остальное? Как всегда.

- Посмотри точнее. - Леандер коснулся нежно моих бедер, потом волос, щек, шеи. Короткие подталкивания, которые казались прохладными и заставили меня быть более внимательной.

Потребовалось пару минут, пока я не начала понимать, что он имел в виду. Я не слишком выросла с нашей первой встречи, но мои брюки сидели по-другому, чем раньше. Больше не так мешковато, под ними моя попа вырисовывалась изящным изгибом, когда я поворачивала бедра в сторону.

Кроме того я скомбинировала их с моим собственным, созданным мной поясом, на котором были прикреплены несколько заклепок и металлических люверсов, звеневшие при каждом шаге. Подобно тому, как браслеты бабушки Анни. Мне нравился этот звук - но носила бы я что-то подобное раньше? Никогда.

Также и моя черная футболка была намного уже чем те, которые я одевала раньше. Она подчеркивала мою узкую талию и недвусмысленно показывала, что и у меня медленно росла небольшая, круглая грудь. Моя шея стала длиннее и казалась очень тонкой под моим бледным, заплаканным лицом.

И даже если мои волосы были как и раньше короткими - после поездки в США они начали завиваться, так что я утром использовала гель Леандера (что в глазах моих родителей так и так был моим), чтобы по крайней мере немного привести их в форму. С намеком на боковой пробор. Пробор, который делали только девчонки. Кроме того я начала красить ресницы коричневой тушью - краска, которая теперь темными полосами бежала по щекам. То что я видела не было красивым, но это в самом деле образовывало другую картину, чем раньше.

- Ты стала маленькой мадам, - пробормотал Леандер и вытер мне большим пальцем следы от туши. - Еще один два года и нам придется запирать тебя здесь, потому что ребята будут бегать за тобой толпами.

- Пффф, - сказала я качая головой, но Леандер снова показал свою изящную, минимальную улыбку и встал позади меня. Какими же мы были разными. Он со своей снова загорелой кожей, длинными волосами и двухцветными, горящими глазами. И все-таки - каким-то образом мы подходили друг к другу.

У нас у обоих был свой собственный стиль, да именно так. Во всяком случае это была благосклонная формулировка того факта, что каждый из нас, на свой собственный манер, никуда не вписывался. В прошедшие месяцы я спонтанно изменила и оживила свою одежду, как мне взбрело в голову, но я никогда не замечала, как творчески и нетрадиционно я при этом действовала.

Раньше я бы не решилась выйти в этом облачение на улицу. Это была согласованная, но также очень провокационная смесь из спортивной одежды, панка и стиля манга.

- Все это видят и ребята тоже, Люси. И чтобы внезапно не влюбиться в тебя, они идут своими путями. Каждому нужна своя жизнь. Характерная для них. Счастье никогда не найдешь в других. Только в самом себе. У тебя для этого есть все, что нужно. Толковая голова, сильное тело, мужество и ... - Его улыбка превратилась в ухмылку, о которой я не знала, как мне ее понимать. - Большое сердце.

- Пффф, - снова сказала я, в этот раз однако не так пренебрежительно. Теперь я вдруг поняла, что пока в моей голове блуждало как смутная альтернатива, вероятно действительно будет моим путем.

Дизайн одежды, не для крупных корпораций, не как колесико в механизме, нет - Когда-нибудь я открою свой собственный магазин, может быть с одним или двумя работниками, не больше. Уличная одежда для трейсеров, брейк-данс танцоров и скейтеров. Так я всегда смогу быть по-близости от паркура. Это будет не прощание, а дополнение.

И может быть - может быть Леандер, после того, как станет человеком, будет со мной тренироваться, иногда?

- Кем ты собственно хочешь стать? - спросила я робко. - Какой аттестат ты себе сделал?

- Окончание гимназии конечно. Французской. Но они уж точно признают его здесь. Кстати мне - ну, если все сработает, мне 18 лет. Лишь информирую тебя об этом.

Я сглотнула. На три года старше меня - и старше моих ребят. Он будет самый взрослый среди нас. Это было сложно представить, но одно я должна была признать: Он между тем выглядел уже как восемнадцатилетний, даже если большую часть времени вел себя как четырех.

Я знала, что он регулярно брил себе грудь и подбородок, а его голос стал еще грубее и глубже.

- По другому нельзя, шери. Я должен быть совершеннолетним, чтобы меня никто не мог засунуть в детский дом. Не то они смогут делать со мной, что захотят.

- Ты прав, - ответила я хрипло. Об этом я еще совсем не думала. Он должен во всех отношениях решать за себя сам. - И ... если тебе больше не нужно ходить в школу, тогда ...?

- Я еще точно не знаю. - Леандер поднял плечи вверх и снова опустил их, не отрывая взгляда от нашего общего отражения в зеркале. - Мне бы хотелось помогать другим людям. Полагаю, это в моих генах. Я хочу давать им мою ангельскую энергию. Немного от нее еще есть и останется. Иногда я думаю ... - Он медленно поднял свои руки вверх, как будто это крылья и вытянул их в стороны. При этом его тонкая футболка обтянула грудь.

Внезапно, нежная теплота прокатилась от моей шеи по позвоночнику до самого копчика. Было такое ощущение, что она исцеляла, как приветливое поглаживание света.

- Да, я думаю все существа носят ее в себе, как люди, так и охранники. Мы охранники, тоскуем по тому, чтобы стать человеком, а вы люди тоскуете по ангелам.

- Ангелам? - Я вопросительно повернулась к нему. Его голубой глаз казался, не отражаясь в зеркале, таким светлым и интенсивным, что я почувствовала себя почти ослепленной. Зеленый напротив был темнее и мягче, чем когда-либо. - Ты говоришь об ангелах?

Он опустил свои густые ресницы.

- Что же, я не смог пройти мимо них, когда рылся в библиотеке. Сначала я хотел при чтении не обращать на них внимания, но потом - я имею в виду, они есть в каждой вере, каждой культуре, прежде всего духи-хранители и помогающие существа света и у них везде есть более красивые имена, чем наше Sky Patrol. Что на самом деле является только человеческим термином ... - Теперь его жестикулирование стало снова немного более подгоняемым и мне пришлось увернуться от края его руки, чтобы не схлопотать удара. - Наше звуковое имя для этого тоже не красивое, а жесткое и мощное. Режущее. Как алмазный меч.

Снова я уклонилась, так как Леандер подчеркнул слово меч подходящим движением.

- Но мы должны быть такими, как остро заточенные мечи, которые разрывают темноту, чтобы позволить литься свету, да, мы должным быть такими! - На всякий случай я отступила на шаг в сторону.

Руки Леандера были теперь настолько же опасны, как лопасти вышедшего из под контроля вертолета.

- Это то, чем мы можем вас спасти и защитить. Я этого никогда по-настоящему не понимал, мне казалось это безжалостным, но в такой момент нам нельзя человечить! Это забирает у нас нашу силу! Если мы будем обращать внимание на ваши чувства и учитывать их, тогда - мы были бы потеряны и вы вместе с нами.

Тогда мы ничего не могли бы для вас сделать. Мы должны быть такими, как мы есть. Но это говорит за вас, что вы все-таки представляете себе красивых, нежных и изящных существ, с милой улыбкой на лице, длинными волосами и заботливыми жестами. Это то, что делает вас людьми. Ваша надежда и ваша тоска по любви. Только это ... то, что мы делаем, собственно тоже ничто иное, как любовь. Понимаешь? - Обессиленно я покачала головой.

- Не здесь. - Я положила свою руку на лоб. - Здесь возможно немного. - Теперь я положила ее на свое сердце и с удивлением поняла, что боль в нем уменьшилась.

- Все едино. Весь космос. Люди, ангелы, животные - души. В этом есть смысл. В энергии биополей мы похожи. Но материально я хочу теперь быть человеком и испытать все человеческое.

Я подумала о том, стоит ли мне все записать, а позже посмотреть в интернете то, что непонятно, но я была почти уверенна, что таким образом мало что узнаю. Так что я позволила Леандеру просто говорить дальше; его все равно больше не возможно было остановить.

- Я также думаю, что мы охранники должны время от времени пытаться сделать это и что Гуннар и я были не первыми, а также останемся не последними. Иногда нам нужно поменяться местами, чтобы не забыть, что значит быть человеком - что это действительно означает, плакать и испытывать грусть, голод и страх. А также другие неприятные вещи, которые характеризуют вас людей. - Леандер сделал всеобъемлющий жест обеими руками, которые при этом грубо обрисовали мое тело и сделали это отнюдь не лестно. Merci beaucoup (франц. большое спасибо) , подумала я кисло. - Это мое призвание. И это лучшая школа, чем любое элитное подразделение Sky Patrol. Земля это моя планета для обучения.

- Ты теперь закончил? - спросила я подчеркнуто подобострастно, когда он сделал паузу в несколько секунд и попыталась при этом переиграть, как сильно меня потрясли его изложения. Он размышлял не только о тройном прыжке, но о гораздо большем - мои уроки этики были по сравнению с этим махание пакетиком чая в мелкой чашке. Даже бабушка Анни (с которой он провел явно слишком много времени) не могла с ним сравниться.

- Не совсем, - лишил меня Леандер надежды на передышку после двух шагов к окну, двух к письменному столу и элегантно запрыгнув именно на него. Письменный стол был для него что-то наподобие кафедры для пастора или завтрака для папы.

- Ты чувствуешь утешение, не так ли? Сейчас в этот момент и благодаря нашему разговору, моей поддержки, моих слов? - Я не кивнула, не дала ответа.

Леадер принял это за согласие - и так оно и было.

- Мы только что сделали крюк на нашем пути. Это не хорошо. Я прислушался к твоему горю, теперь сила должна быть заново восстановлена. Мы потеряли время.

- Но иногда это необходимо! - возразила я, хотя собственно понятия не имела, о чем он говорил. - Как в паркуре. Ты же знаешь, в паркуре пробегают расстояние от А до Б, наиболее эффективным способом и преодолевают препятствия, вместо того, чтобы избегать их.

- D’accord (франц. согласен), - подтвердил Леандер кивая. - Совсем не плохое сравнение!

- Тогда, как бывший охранник, ты должен лучше всего знать, что иногда бывает разумнее обойти препятствие, потому что еще не можешь преодолеть его и сломаешь себе шею, если попытаешься.

Поэтому лучше крюк. Он ... - Я фыркая замолчала, когда заметила веселую ухмылку Леадера.

- О да. И ты была королевой крюков. Люси, ты скорее сломала бы себе шею, вместо того, чтобы сделать крюк! Теперь же ты делаешь крюк из-за пары эмоций?

- Пары? - защищалась я с негодованием. - Я убита горем! Мне больно!

- Но из-за этого не умирают, а теперь ... - Леандер сделал короткую паузу, когда заметил, как я поникла. О, ощущение было очень даже таким, как будто я изнутри загибаюсь.

- Мы не можем себе этого позволить, шери. Мне нельзя было реагировать на твое горе. Вообще нельзя. Почему ты думаешь я пою здесь каждый вечер? Хм? Чтобы не позволить тебе себя отвлечь, твоими заботами и горем. И чтобы - нет, этого тебе не нужно знать. Нельзя знать, - исправил он себя усердно. - Merde (франц. дерьмо), я слишком много говорю ... mon dieu (Боже мой) …

- По крайней мере ты это хоть раз заметил, - издевалась я. - Значит впредь ты опять будешь изображать этот номер «мне все равно»? Это ведь проще, не так ли? Ничего не чувствовать.

Леандер поднял свои веки и его глубокий взгляд сразу же лишили меня негодования. Но как только я попыталась в него погрузиться, он опять окутал себя своей обычной неприступностью.

Я почти могла слышать, как он отстранился от меня и снова начал воздвигать между нами явную, холодную стену. Тем не менее он продолжил говорить и в его голосе я нашла последний намек на любовь и тепло.

- Как ты думаешь, почему Витус такой хороший охранник - ты же помнишь, моего двоюродного брата? - О, как я могла когда-нибудь забыть об амебе ... ? Конечно же я помнила. - Он отключил любые личные отношения к своим клиентам. Он больше ничего из этого не видит, плачут ли они или смеются, бояться или радуются. Он действует исключительно через свое высшее сознание, свою интуицию. И таким способом он спас тебе два раза жизнь. Когда мы предположительно кажемся далекими и холодными, мы к вам ближе всего. Если мы не будем такими и позволим увлечь себя ... - Леандер придал своей руке форму пистолета и приставил ее к виску. - Тогда все кончено. Подумай о Кеннеди ... Наверное его охранник увлекся царящим настроением и его харизмой. Он ему слишком нравился. Или его жена. А потом ... краткий миг невнимательности, допущение крюка, и может быть уже поздно. Сейчас тебе нужно бороться. Я больше не могу заботиться о тебе человеческим образом. До назначенного для я связан с тобой только другим способом. Невидимым.

- Как раньше, - ответила я с упреком, но также очень печально.

- Нет, не совсем как раньше. Я здесь, но я тебе больше не нужен. Ты должна бороться, Люси. Придерживайся того, что я тебе велел. Но пропусти одну неделю, то, что случилось сегодня, было помехой. Иди к Сердану лишь на следующей неделе. А до тех пор живи нормально своей жизнью.

- Какой жизнью? - спросила я требовательно. - В ней больше ничего нет. Ни ребят, ни паркура ...

- Люси! - прогремел Леандер так строго, что я почувствовала это как удар кнута на моей шее. - У тебя есть все, что нужно! Не ной! Ходи в школу, разговаривай с Софи, помогай в киоске и в столовой, протягивай руку помощи своей маме, поддерживай папу, учи для контрольных работ, обучай своих девчат шитью - это более, чем достаточно.

- Это до смерти скучно, - прошептала я с ненавистью, потому что знала, что у меня больше не было шанса, избежать именно этой повседневной жизни. Ни ребята, ни Леандер не будут меня отвлекать. И при этом я должна быть счастливой и ощущать спокойствие?

Никогда в жизни мне это не удастся. Но Леандер снова уединился в свой собственный мир, который казался мне более чуждым и отдаленным, чем в первые дни после нашей встречи, когда я еще по желанию считала его то призраком, то галлюцинацией. Поэтому я снова подумала о слуховой галлюцинации, когда посреди ночи услышала его голос, хотя его дыхание явно показало, что он крепко спал.

- Может быт, ты тоже была когда-то ангелом, шери.