Яркое свечение слепило даже сквозь закрытые веки, и тьма пещеры неохотно отползла в сторонку, а холод сменился теплом. Лёгкие звуки приближающихся шагов подсказывали, что помимо меня в этом мире появился кто-то другой.

Я открыл глаза и долго молчал, не находя слов. Рядом со мной сидела Улла. Теперь это место не было столь мрачным и пустым, как прежде. Печаль сменилась радостью, грусть — весельем.

Я медленно приподнялся, боясь моргнуть хоть раз, вдруг Улла исчезнет. Нет! Такого я не допущу! Я коснулся её тоненькой ладошки, и она улыбнулась. Тёплая, весь холод, что решил опутать меня вечными оковами льда, замораживая изнутри, отступил. Она светилась ровным белым светом таким нежным и приятным, что даже тьма не возражала такому соседству. Её красные глаза смотрели в мои, не отрывая взгляда.

— Улла!

— И снова ты тут Налл.

— Как много я хочу рассказать, — я был рад слышать её прекрасный голос. — В Башне я нашел много друзей.

— Почему ты возвратился в этот мир, наполненный тьмой и холодом забвения?

— Я не знаю, я лишь хотел найти тебя.

— Но в итоге ты вернулся обратно, — вздохнула она. — Туда, где ты жил так долго в абсолютном одиночестве, не видя ничего вокруг себя. Зачем?

— Я должен был тебя найти.

— Ведь там ты был счастлив, там ты обрёл то, чего не чувствовал никогда прежде, то, что посчитал ценнее своей жизни. Разве стоило тогда возвращаться сюда?

— Но какая теперь разница, ведь мы можем вернуться обратно вместе. Я познакомлю тебя со всеми, и они будут счастливы увидеть тебя. У Рурибель такие же прекрасные глаза, как и у тебя, а Кассиопея очень добрая, Лант знает абсолютно всё, а Тар такой здоровенный, что приходится задирать голову вверх, чтобы посмотреть ему в глаза. Все они такие разные, и все они стали мне очень дороги, — я был счастлив, ведь Улла внимательно меня слушала.

— Я всё это знаю, — улыбнулась она. — Но я не могу пойти к ним.

— Почему? — холод вновь пробежался своими когтями по спине.

— Это сложно объяснить, а ты ещё слишком мало знаешь, чтобы понять меня, — она вдруг окуталась пеленой печали. — Видишь ли, Налл, твои друзья вряд ли примут меня.

— Но почему?

— Есть одна простая причина — они не смогут меня увидеть, услышать или почувствовать каким-либо иным образом.

— Как же…? — холод начал сжимать меня и возник страх. — Как же можно жить так?

— Тяжело, — вздохнула красавица. — Несмотря на большое количество людей, никто не обращает на тебя внимания, чтобы ты ни делал. Впрочем, это касается не только людей. Я не могу даже воздействовать на обычные вещи, словно призрак, хотя нет, несмотря на то, что большинство их не видит, всё равно находится достаточное количество тех, кто может это делать. А меня видишь только ты.

— Я не… — у меня не было слов, ведь я не знал, что Улла также как и я была одинока, несмотря на то, что жила среди большого количества людей. Множество вопросов закрутились в моей голове, и она, заметив это, улыбнулась.

— Потому что все люди слепы, — ответила она на невысказанный вслух вопрос. — Ты думаешь, я одна такая? Нет, есть много тех, кого и видят, и слышат, и чувствуют, но не замечают, будто их нет. Но как видишь, нашелся человек, который не был таким слепым, и я увидела одинокий взгляд красных глаз укрытых тьмой. Ты подарил мне надежду Налл, но если я пойду с тобой, то отниму её у тебя. Люди не любят, когда кто-то выделяется на фоне остальных, а представь что будет, когда другие увидят, как ты разговариваешь сам с собой и смотришь непонятно куда. Друзья уйдут, и ты вновь останешься один.

— С тобой, — исправил я её. — Не один.

— Я не готова отнять у тебя их, ведь даже если ты просишь меня, то вот сама я не смогу этого сделать.

— И что же делать мне? — стало так холодно и больно, что тело невольно задрожало.

— Идти к ним.

— Нет! Я не брошу тебя, Улла! Я просто не могу этого сделать, не могу! — Слёзы потекли из моих глаз и падали на пол пещеры, успевая превратиться в кристаллики, которые разбивали на тысячи осколков от единственного прикосновения.

— Но я тоже не могу лишить тебя того, что ты обрёл, не могу, — улыбнулась она и пошла в открывшийся проход именно в тот, который ещё не так давно привёл меня в Башню.

Я не мог встать, а она уходила прочь, всё удаляясь от меня с каждым шагом. Наконец-то силы стали разрывать оковы холода, и тьма опасливо отступила прочь. Тусклое белое свечение опутало меня с ног до головы, и я бросился вслед за Уллой, сияние которой постепенно угасало во мраке прохода.

Снова те же сияющие врата увитые белыми узорами увидел я перед собой. Я успел ухватить Уллу за руку. Она посмотрела на меня, улыбнулась и растворилась в воздухе вместе с вратами, и потом всё окутала тьма, поглощая свет принесённый сюда ей.

Спустя немного времени передо мной появился путь освещённый множеством фонарей, а чуть дальше по коридору виднелось разветвление, но мне было это безразлично, ведь она опять ушла. Слёзы вновь тоненькими ручейками потекли из глаз.

«Налл, ты меня слышишь?! Отзовись Налл!»

Этот голос был мне знаком, но я никак не мог вспомнить, кому он принадлежит.

«Налл!!! Тара на тебя нет, а ну вставай!!!»

— Лант? — я вспомнил, вспомнил всех своих друзей. — А где моя пещера?

«Ох-х-х, с вами всех нервов лишишься, — облегчённо вздохнул мой друг. — Ты появился из тьмы первым, если считать из тех, кого я увидел, когда активировалась связь. Но вот пришел в себя только десятым. Долго же я не мог до тебя достучаться. Ты просто сидел и смотрел в пустоту, не реагируя на мир вокруг. Запомни, всё, что случилось с тобой, это была лишь иллюзия. Поэтому забудь всё сразу же».

— Не забуду! И не собираюсь забывать! Ведь Улла, она совершенно одна.

«А вот ты нет, тебе ещё нужно помочь своим друзьям, так что встань и иди вперёд, Налл!»

Ничего не ответив, я пошел к свету, продвигаясь дальше по коридору. Правильно, нужно идти вперёд, нужно найти Уллу и достигнуть Вершины, и уже там я загадаю своё желание. Улла, ты ещё сможешь поговорить с моими друзьями. Появились силы, которые исчезли после моего пребывания в пещере, и теперь каждый мой шаг становился всё тверже и уверенней.

«Сверни налево Налл, и будь аккуратней», — сказал Лант и отключил связь.

* * *

Кассиопея лежала на большой кровати и, закутавшись в пуховое одеяло, плакала. Перед глазами постоянно вставали сестрёнки, что жили вместе с ней в этом доме, и чьи жизни она забрала, став принцессой. Но большие мягкие подушки и пуховое одеяло, ласково обнимающие девушку, не могли её успокоить.

— Сестрёнка Сио! — раздалось вдруг справа от кровати, заставив принцессу вздрогнуть, но она всё же приподняла одеяло, чтобы убедиться в том, что голос ей не послышался.

— Не может быть! — девушка пораженно уставилась на стоящую перед ней девочку лет тринадцати. — Но ты ведь погибла одной из первых.

— Второй, — улыбнулась она. — Удар виском об камень.

— Но как ты тут оказалась?

— Так же как и я, — раздалось с другой стороны, заставив девушку встрепенуться.

Кассиопея повернула голову и её взгляду предстала семнадцатилетняя девушка в некогда красивом чёрно-белом платье, разделённом в подобии одного из символов, который носила только принцесса Идиллия. Теперь же цвета стали блёклыми и выцветшими, а в паре мест оказались кровавые пятна. Одно из них, что было в районе сердца, принцесса помнила лучше всего.

— Рира!

— Да, Сио. Как видишь, выглядим мы теперь не очень презентабельно, — вздохнула девушка. — Но я рада, что ты ещё помнишь нас, а ведь прошло уже очень много лет.

— Я бы никогда не смогла вас забыть, — радость от встречи заполнила глаза принцессы, и блёклые краски одежд с излишне бледными лицами сестрёнок стали совершенно незаметны ей.

— Несмотря на твои нюни, ты изменилась Сио, — улыбнулась Рира. — Стала такой красивой, что никто бы не смог усомниться в том, что ты истинная принцесса Трейтора. Я теперь даже завидую твоим формам, — хихикнула девушка. — Но ты стала слишком жестокой. Почему?

— Объясни сестрёнка, пожалуйста, — попросила девочка. — Ведь ты всегда была такой доброй плаксой, которая, несмотря на свой скудный запас подвальной еды, постоянно делилась со мной.

— После того, как я убила вас, мне больше не оставалось ничего другого, ведь я страшный монстр в красивой оболочке. И как показала моя дальнейшая жизнь, это был правильный выбор.

Люди не понимают доброты, большинство считают её проявлением слабости и пытаются воспользоваться этим. Улыбаются во все тридцать два зуба и источают небывалую радость, а в душе истово тебя ненавидят и проклинают, так как хотят, чтобы к ним относились с таким же почтением, хотят такой же силы как у тебя, но не могут этого добиться.

Зависть, жадность, злоба, лицемерие, всё это скрывается за масками доброты и радости, а так слишком тяжело оказалось жить. Когда же ты грозишься вырвать кадык или зашвырнуть на небо какого-нибудь наглого посла, то все дела сразу же идут быстрее, — Кассиопея прижала голову к коленям и обхватила их. — Но такая маска за многие годы чуть не приросла к лицу. Иногда я сама боялась себя, но упорно продолжала отыгрывать роль кровожадной принцессы. Однако на втором уровне мне встретился один симпатичный паренёк, который сорвал эту маску почти мгновенно, а ведь она была на мне больше сотни лет.

— У сестрёнки появился парень! — заплясала вокруг кровати маленькая девочка.

— Давно пора, — усмехнулась Рира. — Но, что скажет отец?

— Да плевать я хотела и на него, и на короля, — ответила Кассиопея. — После всего, что случилось с вами, я видеть его не могу, потому что боюсь не сдержать себя и убить его первым же ударом.

— Но тебе будет очень тяжело после того, как ты отомстишь ему, ведь в душе возникнет пустота, которую нечем будет заполнить. Не боишься ли ты превратиться в нечто зловещее после подобного?

— Не боюсь.

— Сио, ты должна понимать, что нам уже всё равно, но тебе ещё предстоит долгая жизнь, и мы хотим, чтобы ты прожила её и за нас тоже, — улыбнулась Рира. — Ведь та плакса Сио, что была младше меня на четыре года, по-прежнему такая же плакса, разве что подросла чуть-чуть.

Какие бы маски ты не одевала, ты так и останешься той доброй девочкой, которая думала, что моя рана может затянуться. Сёстры специально сказали тебе, что я погибла в другой схватке, чтобы дать тебе время хотя бы немножко порадоваться. А умереть я успела ещё в тот же день. Не ты одна забирала жизни, остальные тоже умылись тёплой кровью, а я забрала на тот свет ещё больше сестёр, чем ты.

— Сперва мы хотели выпить твои мозги, сестрёнка, — честно призналась маленькая девочка. — Ну может быть не полностью, но всё же.

— Вот только мы не знали, что ты осталась такой же как прежде, а не превратилась в злобное чудище, поэтому даже не думай умирать, сестра, ведь за твою жизнь мы отдали свои и никто из нас не жалеет об этом. — Чёрный и белый цвета радужки сливались в серых зрачках, которые пристально смотрели на принцессу. — Запомни мои слова, и живи без всяких масок.

— Спасибо, сестрёнка, — слёзы лились ручьём из глаз девушки, и она обняла Риру, холод тела которой сейчас ушел на дальний план, опасаясь помешать своим присутствием.

«Кассиопея, очнись! Трейтор тебя побери!» — Лант пытался достучаться до сидящей на камне принцессы уже несколько минут.

— Что такое?

«Всё по стандарту, — вздохнул лидер команды. — Ты видела иллюзию, всё ложь, кончай плакать и двигайся вперёд. Первый поворот направо, а потом один налево, перекрёсток пропустишь, то есть пойдёшь прямо».

— Прощай сестра, — прошептал уносящийся вглубь коридора ветер, и слёзы вновь потекли по щекам.

— До встречи, — прошептала принцесса, не обратив внимания на слова лидера. — До встречи, сестрёнки.

* * *

Как же долго тянется закат. Аплос чувствовал, что сидит на холме звенящих колокольчиков уже целую вечность, но идти никуда не хотелось. Приятно было просто смотреть на уходящее солнце, плавно скрывающееся за горизонтом и попутно окрашивающее небо в алые тона. Но потом всё начало часто меняться перед глазами, унося Аплоса в дальние уголки собственного мира.

Примкнуть к банде разбойников ошивающейся в ближних лесах было нетрудно. Всего спустя пару дней они считали паренька в простенькой одёжке своим, ведь у него было просто невероятное чутьё на золото.

В первый же день он нашел секретную тропу, по которой перевозили казну местного барона, а по пути к месту засады нашел парочку золотых монет, которые передал главарю. Расправились с немногочисленной охраной быстро и также быстро распотрошили сундуки.

Оказалось, что барон лично ехал в эскорте, решив не оставлять без присмотра своё богатство, и получил арбалетный болт промеж глаз одним из первых. Но недолго удача улыбалась разбойникам и уже спустя пару дней их полностью перебили два офицера из королевской гвардии.

Аплос вычёркивал предполагаемые имена тех, кто мог атаковать деревню. Барон был той ещё сволочью и похищал из деревень девушек, а любые жалобы строго карались, так что люди не могли ничего сделать с этим монстром. Банда же засветилась в нескольких убийствах, но каким-то чудом смогла избегать наказания пару месяцев. Все без исключения члены банды были тупоголовыми идиотами, поэтому Аплос недоумевал, как им удалось прожить так долго. Ведь он, будучи юнцом, был умнее всех их вместе взятых, поэтому не составило труда привести их прямиком в лапы гвардии.

Ум парня подсказывал, что эти твари совершенно не имеют никакого отношения к его мести, так как просто не умели обращать людей в камень и даже не знали о подобном. Но с чего-то же нужно было начинать, а такие твари просто не достойны были жизни.

Постепенно список монстров, которые отправились на тот свет, увеличивался, а все имена в списке были зачёркнуты. Убийцы всей деревни так и не удалось найти. Но теперь все окружные города и деревни вздохнули спокойно, а разбойники бежали подальше из проклятых мест.

Ни единой крупицы информации о способности превращать людей в каменные статуи раздобыть не удалось. В отчаянии Аплос вернулся обратно, чтобы немного отдохнуть. Холм, укрытый покрывалом желтых колокольчиков по-прежнему оставался неизменным, и он поднялся на его вершину, где и присел, чтобы полюбоваться алым закатом. Но отчаяние задавило все радостные чувства и цепко сжимало в своих стальных объятьях обычного человека, который остался совершенно один.

— Ты остался один, — прошептал ветерок. — Зачем же жить дальше. Семья ждёт тебя там, далеко за горизонтом, в мире, в котором нет места злу.

— Но если ты покинешь этот мир, то кто покарает убийцу? — второй голос звучал чуточку громче.

— Зачем тебе страдать ещё больше, обрекая себя на вечные поиски, когда ты можешь встретиться с родными?

— Думаешь, они будут рады, что ты оставил в живых тварь, убившую их?

— Мёртвым уже всё равно, поэтому этот выбор для тебя идеален.

— Лишь жалкий слабак пойдёт по такому пути, ведь на тот свет отправиться слишком легко. Неужели ты считаешь себя слабаком? Тогда посмотри на поступки совершенные тобой. Твари в человеческих обличьях теперь гниют в тюрьмах и канавах, а люди без опаски могут выходить из своих домов. Все стали чуточку счастливее благодаря тебе. И ты их оставишь?

— Из-за таких поступков, ты сам стал такой же человекоподобной тварью, чем же ты отличаешься от них?

— Пусть так, но кто, если не ты возьмёт на себя эту ношу? Забираясь на путь тьмы, ты ведёшь остальных к свету.

— Но сам будешь обречён на вечные страдания.

— Зато остальные смогут жить спокойно.

— Тебе решать, как поступить, — хором сказали перешептывающиеся голоса.

Но Аплос не обращал внимания на это и лишь смотрел на всё заходящее солнце. Голоса исчезли также быстро, как и появились, словно их и не было никогда.

«Аплос, а ну встать! Иначе я сам сейчас припрусь к тебе и отвешу пинка! — злился Лант, которому приходилось расталкивать каждого участника, а лучший разведчик оказался последним. — Не знаю, что ты видел, но быстрее вставай. Ноги в руки и бегом. На первом перекрёстке прямо, дальше дважды налево и трижды вправо и всё будет норм».

Скупая слезинка скатилась по щеке, и Аплос быстро утёр её, после чего резко встал и крикнул:

— Кто ещё кому пинка даст! Сейчас я прибегу, командир, и узнаем!

«Ой, боюсь, боюсь, — усмехнулся Лант. — Иди уже, разведчик, не поцарапайся о капканы, которые будут впереди».

* * *

Вот теперь всё налаживалось и всех друзей удалось растолкать, но пришлось изрядно поорать на каждого из них. Всё же ход с разделением Метариоры был весьма удачным и теперь можно без проблем вести всех к себе, так как части чувствуют основную сферу и стремятся вернуться к ней.

С обычной связью так бы не получилось, несмотря на наличие эльтов у каждого участника ядро их не воспринимало и на карте не отображало. Что же видел Налл, Кассиопея и Аплос? Если судить по тем параметрам, что удалось получить через ядро, соединённое с Метариорой, то это было что-то действительно страшное.

Одиночеством, ненавистью и отчаянием долго веяло от них, но потом всё утряслось. Вспомнив свою иллюзию, Лант аж передёрнулся. Слишком уж реально всё выглядело, нужно будет разузнать об этом испытании побольше. Теперь необходимо подсказать, где скрываются ловушки.

* * *

Норан быстро бежал по коридорам, следуя советам лидера, но было достаточно сложно избегать всех этих хитроумных приспособлений для причинения вреда. Стальной капкан выпрыгнул из-под земли и чуть не отхватил ногу, арбалетные болты разрывали воздух вокруг бегущего, постоянные обвалы потолка затрудняли передвижения. Пару раз земля уходила из-под ног, но отличная реакция всегда спасала Норана. Жидкое пламя пыталось слизать мясо с мышц, а ядовитый пар хотел растворить лёгкие, но ничего не получалось у смертельных ловушек, и участник стремительно продвигался к выходу. Свет постепенно становился ярче, а проход раздался вширь. Лидер команды, сидящий в ядре, показался впереди.

— Эй, Лант, я первый! — ухмыльнулся Норан, махнув командиру. — Вот теперь я доказал, что не сла… — договорить он не успел из-за выскочившего из пола длинного чёрного шипа, который пробил ему плечо. — А-а-а!!!

— Не двигайся, похоже на шипе ещё и яд, — лидер быстро подбежал к соратнику и одним резким ударом Мерегрота сломал тонкий шип. Немного покопавшись в своём дипломате, он отдал Норану небольшой пузырёк с тёмно-зелёной жидкостью. — Один глоток. Если сделаешь больше, умрёшь быстрее.

Раненый сглотнул от страха, но ничего не поделаешь. Пришлось выпить горького противоядия и сильная боль почти моментально исчезла, сменившись более слабой, но всё равно очень неприятной и раздражающей, похожей на зубную. Лант быстро перебинтовал руку соратнику и вернулся в ядро.

— Фу-х, — вздохнул Норан, утерев здоровой рукой пот со лба. — Ещё бы чуть-чуть и команда бы уменьшилась на одного человека.

— Просто ты слишком рано расслабился, — сказал Лант. — Впрочем, я тоже не предполагал, что ловушки есть даже на финальных метрах до финиша. — Лидер команды выставил перед собой несколько полупрозрачных кубов и, пробежавшись по параметрам на их гранях, объявил. — Когда увидите финишную прямую, то не неситесь вперёд, сломя голову, это может плохо кончиться. Опытным путём было установлено, что весьма опасные ловушки могут быть на выходе из лабиринта. Налл, сверни налево. Кссиопея, прямо беги! Линтис сбавь обороты и будь предельно аккуратной. Риагара. А где она есть? Так-так, вот она. Риагара ты чего так медленно идёшь, прибавь скорости.

Команды лидера слышали все, и это успокаивало участников в одиночку идущих мимо опасных ловушек. Зная, что в данный момент им никто не сможет помочь и приходится рассчитывать только на себя, многие нервничали. Но приказы Ланта исполняли беспрекословно.

Большинство старались идти не так быстро, как хотелось бы, предпочитая действовать аккуратно, жертвуя скоростью в угоду комфорта. Другие же пёрли напролом, сметая всё на своём пути.

Накрор уже скоро должен был достигнуть середины своего пути, поэтому гигант не торопился. Рурибель спокойно шла по коридору. Свист циркулярной пилы, и только резкое уклонение спасло девушке жизнь, лёгкий наклон головы к правому плечу и раздосадованный арбалетный болт пролетел мимо, а красавица, как ни в чём не бывало, продолжила свой путь. Но не у всех всё было также хорошо.

Снай сильно поранил ногу. Мелкие стальные шипы пробили половину ступни, и стрелок, шипя от боли и используя дорогую винтовку в качестве костыля, медленно шел дальше.

Унго чуть не лишился обеих рук, которые теперь были усыпаны сочащимися кровью ранами. Аллена зацепило несколько стрел, распоров бок, но воин упрямо шел дальше, не обращая внимания на весьма неприятную рану.

Раненых хватало, но все они оказались способны продолжать свой путь. Теперь соратники ещё внимательней следили за окружающим пространством, стараясь увидеть, услышать и почувствовать ловушки даже без помощи Ланта.

Лидер уже предвкушал победу, вот только его смущала подъёмная площадка. Она была лишь на десять человек, так что придётся трижды спускать и поднимать её, а так наверняка было сделано не просто так.

— Кассиопея, сверни направо, если верить расположению Метариоры, то ты сможешь догнать Риагару. Проверь что у неё там такое, а то информация перестала поступать, — сказал лидер. — Словно её накрыли какой-то пеленой и мне это очень не нравится.

— Ладно, скоро узнаем что там у племянницы, — весело отозвалась принцесса и свернула в правый проход, стараясь заглушить тревожные мысли.