Очная ставка.

- Опять вы! - фыркнул Степан Селезнев, внезапно нарисовавшись посреди прихожей с чайником в кулаке. - Екатерина! - рявкнул он, повернувшись к Кате. - Зачем ты их впустила?? Сколько раз я говорил тебе, не открывай дверь, не спросив "Кто там?"! А ты? Балда Ивановна!

- Я спросила "Кто там?"! - твёрдо возразила Катя. - И впустила их специально, потому что чувствую себя виноватой в смерти Константина! К тому же, я не такая трусливая, как ты, и готова помочь следствию, чем могу!

- Екатерина, об этом мы поговорим позже... - зашипел Степан, но на него тут же надвинулся Федор Федорович и сурово предписал:

- Так, гражданин Селезнев, пройдёмте со мной на кухню - я допрошу вас отдельно от вашей жены!

- Это ещё почему?? - запротестовал Степан, но Федор Федорович не стал разглагольстовать, а потащил Степана на кухню под руку, как арестованного преступника.

Крольчихин же велел Кате пройти в гостиную и выключить телевизор, который навязчиво демонстрировал рекламу поясов для похудения.

- Да, конечно же, - согласился Катя и выдернула из разетки штепсельную вилку. Телевизор умолк и угас, и следователь Крольчихин, измученный бессонными ночами, подумал, как без него, всё же, хорошо и уютно!

- Хотите чаю? Кофе? - предложила Катя, отойдя от телевизора. - У нас есть пряники...

- Нет, - отказался Крольчихин, усаживаясь на мягкий диван... Нет, диван, пожалуй, слишком мягкий - на таком он забудет все вопросы и заснёт. Поэтому следователь покинул диван и выбрал для себя старый стул советских времён - деревянный с твёрдым сиденьем.

Екатерина Селезнева заметно нервничала - она вообще не знала, куда сесть, а потом - попросила Крольчихина отпустить её на кухню за кофе и пряниками для себя.

- Хорошо, идите... - вздохнул Крольчихин, подозревая, что у Селезнёвых, действительно, рыльце в пушку.

Катя скользнула в прихожую, а Крольчихин откинулся на твёрдую спинку своего стула и... выпал из реальности, провалившись в сон.

- А... товарищ следователь... - откуда-то из ватной массы, которой тут же наполнилась его голова, Крольчихин внезапно услышал голос и встрепенулся, едва не опрокинув стул.

Екатерина Селезнева высилась около него, заглядывая в лицо, а на журнальном столике уже стояла чашка ароматного кофе и тарелка с пряниками.

- Извините... - пробухтел Крольчихин, мучительно подавив зевок. - На чём мы с вами остановились?

- Пока не на чём... - ответила Катя, садясь на диван. - Может быть, вы, всё-таки, будете кофе? Я вам заварила на всякий случай...

- Давайте, - согласился следователь, чувствуя, что одной силой воли не придушит в себе проклятый сон. Небось, Селезнева заметила, что он поминутно зевает и трёт кулаками свои покрасневшие глаза.

Следователь Крольчихин взял предложенную Селезнёвой чашку, придвинулся вместе со стулом к столу, накрытому салфеткой ручной вязки, и вытащил из своей папки бланк протокола и ручку. Отхлебнув из чашки сразу половину кофе, он положил бланк на салфетку и принялся надписывать шапку.

- Что вы пишете? - осведомилась Катя, сгрызая уже третий пряник - точно, рыльце в пушку: люди так грызут, когда сильно нервничают и не без повода.

- Протокол, - сухо ответил Крольчихин. - А вы думали, я просто послушаю и пойду?

- Н-нет, наоборот, я думала, что вы не будете писать протокол, а напишете черновик и выкинете его... - пробормотала Катя, жуя. - Я помню, когда вы расследовали этот "Вавилон" - вы черновик писали...

Крольчихин был огорошен слегка: какая наблюдательная, однако, бывшая сенцовская невеста... И черновик заметила...

- Не волнуйтесь, не черновик! - сухо заверил Крольчихин и допил кофе вторым глотком. - Так, как, гражданка Селезнева, у вас есть версии по поводу убийства Константина Сенцова?

Катя ёрзала на стуле и пряники больше не брала. Крольчихин ясно видел, как её нервозность переходит в какой-то нездоровый страх - даже коленки Екатерины странно задрожали... будто бы за его спиною внезапно встал медведь...

- И я думаю, что это, всё-таки, сделал "Вавилон"... - прошептала Селезнева, потирая руками свои побледневшие щёки. - Когда вы приходили тогда - Костя пытался что-то там расследовать, в "Вавилоне"... И я боюсь, что они доберутся и до нашей семьи...

- Так, и что вы знаете про компанию "Вавилон"? - танком наехал на перепуганную и бледную Катю следователь Крольчихин... кажется, придётся вставить между веками спички, иначе сон задушит...

- Ни-ничего... - заикаясь от страха, прорыдала Катя. - Я только... только... через Интернет с ними работала... как подработка, понимаете... Сайты для них писала... и всё.

- Ладно... только не ревите... - сморщился сонный Крольчихин, сдался перед аппетитностью пряников и тоже один схватил. - Кто из них с вами связывался?

- Ди... Диана... - пролепетала Катя и замялась, вспоминая фамилию. - Лапшина. Диана Лапшина... А потом - она исчезла, по телефону не отвечала... Тот адрес, на который я отправляла свою работу, закрыли... И я только в новостях узнала, что их всех посадили в тюрьму...

- И всё? - уточнил Крольчихин, в тайне завидуя Федору Федоровичу, которому достался более спокойный Степан: он хоть не плачет...

- Всё! - подтвердила Катя, размазывая по щекам слёзы вместе с косметикой. - Я уже и забыла про тот "Вавилон"... А тут... Бедный Костя.

- И в квартиру Сенцова вы не заходили? - в который раз повторил Крольчихин, обливаясь потом - иногда допрос бывает тяжелее, чем выгрузка кирпичей из товарного вагона.

- Нет! - взвизгнула Катя. - С тех пор, как я начала встречаться со Степаном - я не общалась больше с Сенцовым! А его убили!

- Хорошо... - вздохнул Крольчихин, стараясь разборчиво писать протокол, а не раскручивать свою ручку на запчасти. - Вы видели когда-нибудь этого человека? - следователь показал Селезнёвой фоторобот, который Александр Новиков окрестил "Эриком", а Сенцов назвал "Терминатором-Туристом".

Катя внимательно всмотрелась в незнакомое ей лицо, стараясь припомнить, могла ли она когда-нибудь, где-нибудь видеть этого человека, или не могла? Нет, кажется, он ей не встречался - нигде, ни на работе такого не было, ни среди соседей - ни у неё самой, ни у Сенцова такого соседа не водилось, даже в магазине Катя никого и отдалённо похожего никогда не встречала.

- Нет, - отказалась от "Эрика" Катя. - Никогда.

- Ясно, - пробормотал Крольчихин, вернул фоторобот в папку и поднял фоторобот сенцовской "бабы". - Это - Диана Лапшина? - осведомился он у Кати.

Какая же была Диана Лапшина? Катя ни разу не видела её уже больше года, и совсем забыла, какая она была... Кажется, блондинка... Да, у Лапшиной были светлые волосы, а та незнакомка, которую показал следователь - брюнетка...

- Я не... не знаю... - поспешила отказаться Катя и от этого фоторобота. - Я не помню...

- Ладно... - усталым голосом пробормотал Крольчихин, чувствуя, что даже сидя на твёрдом стуле и напившись крепкого кофе, неудержимо засыпает, и потребовал от Кати телефон загадочной Дианы Лапшиной

- Телефон... - пробормотала Катя, уставившись в кухонный стол, который Крольчихин успел заполнить разными бумагами - исписанными и чистыми. - У меня есть... В мобильнике сохранился!

Катя вспомнила, что не чистила свою телефонную книгу с позапрошлого года, в ней накопилось множество ненужных номеров: со старой работы, перетяжка мебели, ЖЭК и... Диана Лапшина!

- Я нашла! - объявила Катя, почувствовав даже облегчение от того, что нашла. Ещё тогда, давно, год назад, когда она встречалась с Сенцовым - он говорил ей, что с этим "Вавилоном" что-то нечисто, пытался разоблачить их... А вдруг у Константина получилось узнать что-то, за что его лишили жизни? Катя и себя винила в этом: ведь Сенцов тогда спасал её...

Увидав в телефонной книжке имя "Диана Лапшина", Катя тут же открыла контакт и продиктовала следователю Крольчихину номер своей бывшей начальницы. Крольчихин тщательно записал, перепроверил, и сказал Кате:

- Так, вашей Лапшиной я обязательно позвоню... Чего медлить - прямо сейчас позвоню!

Следователь Крольчихин решил не медлить. Ну, да, скорее всего, номер Дианы Лапшиной давно перестал существовать, ответит опреатор... так бывает в большинстве случаев. Но Крольчихин всё равно вытащил свой мобильный и принялся деловито набирать предоставленный Селезнёвой номер. Придвинув трубку к уху, следователь Крольчихин весьма удивился. Он ожидал услышать бесстрастный электронный голос автоответчика, однако телефонная трубка преподнесла следователю длинные гудки: номер Дианы Лапшиной работал! Екатерина Селезнева выставила на Крольчихина вопросительный взгляд, а следователь приложил палец к губам: гудки кончились, и таинственный женский голос на том конце радиоволны чуть удивлённо осведомился:

- Алё?..

...

***

- Итак, гражданин Селезнев, вы уже догадались о чём, а вернее, о ком я собираюсь с вами говорить, - с расстановкой произнёс Федор Федорович и занял место на табурете напротив стола.

- Вы меня уже достали! - плюнул Степан, суча ногами под столом, да так усердно, что Федор Федорович слышал, как его разношенные тапки скрипят о линолеум.

- Тело нашего оперуполномоченного Сенцова Константина выловили из реки Кальмиус, - сурово разъяснил Федор Федорович, сверля Степана глазами. - Он был застрелен из пистолета системы Люггера и сброшен в реку. Что вы можете об этом сказать?

- Я же вам давно уже сказал, что моя семья с вашим Сенцовым не общается! - каркнул Степан Селезнев и схватил с тарелки целую очищенную луковицу, которую Екатерина, видимо, приготовила для супа. - Что вы тут вообще, устроили?? Ещё скажете, что я его убил??

- Возможно! - сухо отрубил Федор Федорович. - Вы знали, что ваша жена работала на компанию "Вавилон"?

- Ну, работала! - буркнул Степан, вгрызаясь в пахучую горькую луковицу, словно в сладкий сочный персик. - А я ей ещё тогда говорил, что это - ерунда, а не работа, надо закончить курсы бухгалтеров и бросить того Сенцова, потому что от него тоже никакого проку нет!

- Вы когда-нибудь вступали в конфликты с Сенцовым? - уточнил Федор Федорович, в голове которого уже возникла версия о том, что Степан Селезнев воевал с Сенцовым за Катю, и мог убить его, чтобы, наконец, устранить конкурента.

- Да вы что? - подпрыгнул Селезнев, громко стукнув о пол ножками своего табурета. - С вашей милицией куда-либо вступать - себе дороже! Я его только в окошко видал. И из рассказов своей жены понял, что он - полный болван! Поэтому я и говорил Екатерине, что от Сенцова нет проку, он не умеет готовить, убирать, экономить, планировать бюджет, и мужем он будет никаким! Слава богу, что она послушалась и вышла замуж за меня!

- Понятно... - пробормотал Федор Федорович и показал Селезневу фторобот "Эрика Вовка", который теперь стал ещё и "Терминатором". - Вы когда-нибудь, где-нибудь видели этого человека?

- Нет, не видел! - уверенно заявил Селезнев. - Моя жена со мной честна и откровенна... по крайней мере, я хочу так думать!

- Ваша жена тут не причём! - Федор Федорович отрубил попытки Селезнева свалить всё на Катю. - Что вы сами можете сказать про этого человека?

- Да ничего! - огрызнулся Степан. - Я работаю бухгалтером в банке, и ваших рецидивистов знать не знаю!

- А почему вы решили, что он - рецидивист? - осведомился Федор Федорович, подозревая, что Степан знает "Эрика Вовка", но не хочет признаваться, а сейчас, нервничая, слегка оговорился.

- А кого вы ещё можете показывать? - фыркнул Степан, догрызая луковицу, из-за которой у Федора Федоровича щипало в глазах и в носу. - Хороших людей же не покажете!

- А как насчёт вот этого? - в руках следователя возник тот фоторобот, который Константин при жизни составлял для того загадочного водителя, который спасал его от Терминатора в клубе "Вперёд!".

- И этого я тоже не знаю! - Степан Селезнев отказался и во второй раз, а потом обрушил на Федора Федоровича неожиданный вопрос:

- Вы что, видели этих бандитов в компании моей жены??

- Нет, мы видели их в компании Сенцова! - отрезал Федор Федорович, опасаясь, что разозлённый допросами Степан навешает Екатерине незаслуженных лещей. - И предполагаем, что они тоже работали на "Вавилон" и могли убить Сенцова за то, что он пытался разрушить их бизнес!

- А я-то тут причём?? - Степан захлёбывался словами от злости и дышал на следователя умопомрачительным луковым "драконом". - Я был против Катькиных идефиксов и всегда ей об этом говорил! Мне даже сейчас её работа не нравится! Но я могу авторитетно заявить, что тех людей, которых вы мне показали, я нигде и никогда не видел!

- А где вы сами были двенадцатого числа этого месяца с семи вечера до полуночи, а? - Федор Федорович изобретал всё новые и новые каверзные вопросы, пытаясь поймать Степана хоть на чём-нибудь, но Селезнев выкручивался каждый раз, пищал, изрыгая ароматы лука.

- На работе! - пискнул он, громко шмыгая носом и утирая кулаком луковые слёзы. - У нас была инвентаризация! До двух ночи копался, чёрт подери! Домой пришёл, а Катька мне шиш с дырой сварила, а не ужин! Скандалил с ней до четырёх, а потом плюнул и лёг спать! Достаточно? - осведомился он и сноа потянулся к той тарелке, с которой утащил луковицу, но другой луковицы там не водилось, и его крюковатые пальцы клацнув в пустоте, стиснулись в кулак.

- А алиби у вас есть? - не отставал Федор Федорович, который поначалу нацелился слопать из вазочки пряник, однако из-за лука Степана потерял всякий аппетит. - Кто может это подтвердить?

- Есть конечно! Все мои коллеги подтвердят, что я был на работе до двух ночи, проводил инвентаризацию... чёрт, я бы раньше ушёл, но они документы, гады, все перепутали - чёрт ногу сломит в их отчётах, олухи! А у меня всегда всё по порядку! - Степан подскочил к буфету вынул оттуда чашку и упаковку чёрного чая, шваркнул всё это на стол, а потом - вытаращил на Федора Федоровича психические "квадратные" глаза.

- А вы что?? - выдохнул он, захлёбываясь кислородом, и метнул чайный пакетик мимо чашки. - Неужели вы думаете, что я застрелил вашего Сенцова из пистолета Люггера?? И где я по-вашему взял этот пистолет Люггера??

Злобно отправив чайную упаковку в мусорную корзину, хотя в ней ещё оставалось много пакетиков, Селезнев упёрся руками в обеденный стол и навис над следователем, выдыхая ему в лицо убийственные луковые ароматы и свирепо брызжа слюной.

- В историческом клубе "Звезда", у человека по кличке Копач! - сурово настоял Федор Федорович, стоически перенося этот лук и слюну, чтобы не показаться бухгалтеру трусом. - Мы его уже поймали, и он вас опознает!

- Вы что метёте?? - выдохнул Степан, отшатнулся от Федора Федоровича, и лицо его сморщилось в гримасе испуга. - Какой Копач?? Какая "Звезда"?? Да я ни за какие коврижки не стал бы покупать пистолет!! Нет, ну вы все какие-то сумасшедшие с Сенцовым с вашим! Катька моя дура - так её можно понять: все бабы дуры! Но вы то - милиция!

Степан бесновался, громко сопя и раздувая ноздри, мерил шагами небольшое пространство кухни, натыкаясь на все табуреты, которых тут насчитывалось почему-то целых шесть. Нервно покрутившись от стола к плите и назад, он схватил из тарелки лимон, содрал с него кожуру, растерзал на дольки и принялся жадно поглощать этот кислый цитрус, словно сладкий апельсин. Странные у него, однако, гастрономические пристрастия... это может быть симптомом душевной болезни...

- Я и стрелять-то не умею!! Не вешайте его на меня! - Селезнев, буквально, отбрыкивался от Федора Федоровича, воинственно махал руками, утверждая, что не трогал Сенцова... Но следователь не верил ему: вспыльчивый, злобный, взвинченный конкуренцией с Константином - такой вполне может оказаться убийцей.

Федор Федорович размышлял над тем, как бы его поймать, но тут на кухню ввалился Крольчихин, поглотив и уничтожив всё свободное место на ней. Задев плечом забавные часы в виде глазастого кота, чьи глаза передвигались из стороны в сторону в такт тиканью, Крольчихин испепелил взглядом Степана, заставив его присесть на табурет и пригнуться к столу, а после этого свирепо произнёс:

- Селезнев, вам и вашей жене пришлют повестку! - а после этого глазами показал Федору Федоровичу, что прора уходить, и это срочно.

- До свиданья! - попрощался со Степаном Федор Федорович, покинув свой табурет и радуясь тому, что можно уйти из тесной кухни и не дышать ужасным луком.

- Прощайте! - выплюнул Степан, наливая себе в чашку кипяток для чая... Нервничая, он хватил через край, и кипяток полился на стол, подтапливая упаковку черноморских вафель и чайный пакетик, который в чашку так и не попал и оставался на столе.