Турист Катя.
Екатерина Селезнёва открыла глаза. Рывком сев, она судорожно повернула голову и огляделась вокруг. Нет, этого не может быть, она спит, и ей снится сон! Катя спала на улице - не то, что на улице, а посреди какого-то парка или даже леса, и над ней нависали длинные колючие ветки куста...
- А? - в страхе пискнула Катя, пытаясь ущипнуть свою лодыжку...
Ущипнула уже четыре раза, а сон не таял - она оставалась сидеть на сырой, поросшей травою земле, а прохладный ветерок лесного утра забирался под одежду и пересчитывал косточки... Где-то в далёких кронах заливались птицы и ещё - что-то странно шумело где-то вдали, ухало, а земля едва заметно вздрагивала непонятно от чего.
Катю пронзил ужас. Как так получилось?? Вчера она пришла с работы. Готовить не стала, потому что чувствовала себя неважно: заболевала, наверное. Приняла анальгин и прилегла на диван, не переодеваясь...
Катя опустила нос и оглядела себя. Да, на ней всё те же синие узкие джинсы и розовая блузка, в которых она ходила на работу, в которых пришла домой и в которых прилегла на диван... Только вот вместо дома лес, а вместо дивана - колкая трава...
- Спасите! - закричала Катя, не понимая, что такое с ней случилось, где она... Нет, такого не может быть...
Топ! Топ! Топ! - за спиною послышались грузные шаги, треск и ещё - голоса людей, которые гомонили непонятно, что.
- А? - Катя тут же обернулась и увидела, что к ней не спеша приближаются четыре человека.
- Кто?.. - пискнула Катя, намерившись спросить: "Кто вы?", но тут же осеклась и заглохла, потому что различила незнакомцев. Все четверо оказались затянуты в одинаковые серые мундиры, на их головах торчали каски, а на плечах висели автоматы! Один даже сдёрнул свой автомат и прицелился в неё!
Катя словно бы впала в ступор, сидела недвижимо и только глазела, как эти четверо, похожие на немцев из исторической хроники, надвигаются и впиваются в неё своими страшными глазами.
- Вер ист дас? - прокаркал один, скребя макушку под каской.
- Ихь вайс нихт... - пробормотал второй. - Партизан?
- Туррист! - выплюнул третий и протянул к Кате ручищу, засунутую в перчатку из серой замши.
- А-а-а-а!!! - в ужасе заверещала Катя, отмахиваясь от жуткой ручищи, однако отмахнуться не смогла: кроме это ручищи к ней протянулось ещё три таких же. Катя была скручена и схвачена, водворена на размякшие от страха ноги. На ногах оказались одни лишь носки, Катя наступила на что-то колючее и, кажется, проколола палец.
- Ком мит вир, фрау! - подпихнул её один из этих страшных людей и навёл автомат.
- Пустите меня! - запротестовала Катя, но оказалась слишком слаба, чтобы справиться с ними. Руки Кати оказались закрученными за спину, и ей ничего не оставалось, как покорно плестись туда, куда её повели.
Сенцов дремал на балконе. Всю ночь он мучился кошмарами про оживших мертвецов и массовые расстрелы, потом Красный зачем-то разбудил его в пять утра и заставил заниматься идиотским фехтованием, а потом ещё загнал под ледяной душ.
- Зачем это всё? - проныл тогда уставший, сонный и продрогший Сенцов, мучаясь, как в камере пыток.
- Траурихлиген так каждое утро делал! - объяснил Красный, впихнув в руки Сенцова махровое полотенце. - Давай, растирайся, а то сопатый будешь!
Константин закутался в полотенце и начал под ним дрожать, потому что холод нестерпимо грыз кости.
- Давай, я жду тебя в ТВОЁМ кабинете! - пропел Красный и вышел из ванной, оставив Сенцова мёрзнуть в одиночестве. Он специально уарил на слово "ТВОЁМ" - чтобы напомнить Сенцову, что он больше не Сенцов, а проклятый Траурихлиген. Чертыхнувшись, Константин вытер с себя холодную воду, быстренько оделся и побежал в свой чужой кабинет, чтобы поскорее нырнуть под плед.
- Пришёл? - тут же насыпался на Константина Красный, стоило тому появиться на пороге. - Ну, что с тобой? Как ты напялил на себя прикид, ну, Старлей?
Красный принялся тормошить Сенцова, оправляя его чужую одежду, которую Константин успел возненавидеть. А Сенцову это надоело, он отпихнул Красного и ускакал от него на балкон. Красный, шумно сопя и топоча, погнался, было за Сенцовым, но его остановил Бисмарк.
- Слышь, брат! - сказал Бисмарк. - Если хочет спать - пусть спит! Мы и сами найдём "брахмаширас"!
Сенцов дремл на балконе уже почти что, час, и тишину вокруг него нарушал только ветерок и неясные голоса на улице. Гомон, гул, гвалт и визг! Константин встрепенулся так, что едва не свалился с кресла-качалки на пол.
- Костя!!! - разорвал тишину истошный, искорёженный ужасом взвизг.
- А! - это уже вскрикнул Константин: голос был знаком до боли под ложечкой. К тому же - назвал его имя - его НАСТОЯЩЕЕ имя, которе он должен был забыть!
- Костя, спаси меня!!! - взвизг раздался опять, теперь - громче и ближе.
Перепуганный вусмерть, Сенцов подскочил с качалки и едва не рухнул на пол, заметив на улице крикуна, а вернее, крикунью...
- Мне это снится... - задыхаясь, прошептал Константин, зажав пальцами собственный рот.
- Костя! - где-то внизу под балконом истошно кричала Катя!!!
Константин Сенцов почувствовал, как холодеют его пальцы - на руках, потом на ногах... Впившись в деревянные перила этими холодными пальцами, Сенцов заставил себя глянуть вниз. По развороченной бомбёжками улице патрульные тащили его бывшую невесту! И это был не сон, не бред, не наваждение: под прицелом автомата, зажатая в крепких руках, по битой брусчатке тянулась именно Катя в джинсах и розовой блузке! Константин остолбенел и застыл - Катю, скорее всего, случайно пробросило, потому что он, Сенцов, оставил на ней остаточные молекулы в тот день, когда видел её в последний раз! Он пожал ей руку, прощаясь... а на его немытой руке после "нехронального" склада Чижикова, после Аськи этой и "мусорного киллера" этих молекул осталось больше, чем микробов...
- Костя! Костя! Что здесь происходит?? Костя?? - верещала Катя, поднимая вверх стеклянные от ужаса глаза, глядя прямо на него, на Константина!
Сенцов испугался, что патрульные разоблачат в нём самозванца и пригнулся так, чтобы его не было видно, спрятался за сплошной бортик балкона, лихорадочно соображая, что ему делать дальше. Они расстреляют Катю, если захотят... А если Сенцов высунется - они тут же сорвут с него личину Траурихлигена - и тоже расстреляют!
- Костя! Костя! - верещала тем временем Катя и дёргалась, пытаясь освободиться от солдата, который её удерживал.
- Швайн! - загремели под балконом грубые голоса. - Шисн!
Точно, собрались расстрелять! Константин представлял себе, как один из этих монстров, не спеша, сдёргивает автомат и нацеливает на Катю страшное дуло! Внутри Константина что-то болезненно опустилось вниз, он впал в абсолютный ступор и сидел на корточках, прижавшись к холодной стенке...
- Что за шум, а драки нет?? - это на балкон грузно вдвинулся Бисмарк, потягиваясь, хрустя своими толстыми суставами, зевая во весь рот.
Константин тут же вернулся к жизни, потому что Бисмарк своей ножищей наступил ему на руку.
- Полегче, слон... - начал было Сенцов, но тут же под балконом вновь раздался Катин вопль.
- Бисмарк! - возопил Сенцов, ёрзая на пыльном полу.
- Чего? - удивился Бисмарк, вглядываясь в бледного Константина сверху вниз. - Тошнит, чи шо?
- Катя! - пискнул Сенцов, стараясь не высовываться.
- Кто? - удивился Бисмарк, скребя бритую макушку.
- Моя невеста! - затараторил Сенцов, едва ли не плача. - Спаси её, Бисмарк! Сделай...
- Кисель! - буркнул Бисмарк, залепив Сенцову крепкую затрещину. - Ты же Траурихлиген! Прикажи им убраться - они уберутся! Вот и всё!
Чёрт, как же Сенцов сам не додумался?? Он же - Траурихлиген, а он сидит...
- Отпустить! - заявил Сенцов стальным тоном стального генерала, храбро высунувшись из-за перил, встав в полный рост.
Патрульные тут же вскинули вверх свои чугунные головы, а тот головорез, котогрый1 собрался продырявить несчастную Катю, опустил автомат.
- Хайль Гитлер! - выкрикнули они хором, увидав на балконе группенфюрера.
- Хай! - бросил Сенцов, небрежно махнув рукой. - Выпустить эту свинью и прочь отсюда! Выполнять!
- Яволь! - тут же отчеканил командир отряда, вытянувшись по стойке смирно.
- Офицер, - повернулся Сенцов к Бисмарку. - Приведите её сюда!
- Яволь, - хихикнул Бисмарк и ушёл с балкона.
Катя дрожала в своих узких джинсах и тихо попискивала от страха, а Сенцов с балкона видел, как солдаты-патрульные передали её Бисмарку и строем убираются прочь. Бисмарк протянул к Кате свою ручищу, собираясь направить её к открытой двери райкома и привести к Сенцову, а Катя, не выдержав стресса, повалилась в обморок и грохнулась в лужу.
- Тьфу ты, ещё один кисель! - ругнулся Бисмарк. - Стоят друг дружки! - он наклонился, поднял Катю из лужи и водрузил к себе на плечо. Грязная вода уже успела впитаться в Катину блузочку, и теперь текла ручейком по рукаву Бисмарка.
- Чёрт, опять мундир уделал... - сварливо ворчал Бисмарк, поднимаясь по серым выщербленным ступенькам, скрываясь за дверью.
Константин наблюдал за ним до тех пор, пока Бисмарк не зашёл в холл райкома и не исчез из виду. Катя болталась у него на плече мешочком, и голова её едва не стукнулась об дверь.
- Э-эх, наконец-то я выспался! - смачно зевнули над ухом Сенцова, и Константин увидел, что к нему на балкон приплёлся Красный. - Ну, Старлей, как дела? - Красный наклонился к Сенцову, а Сенцов отпрянул: видимо, Красный уже успел слопать таранку, и нестерпимо пахнул рыбой.
- Старлей, принёс! - отпихнув Красного, на балконе возник Бисмарк, с плеча которого свешивались Катины ноги.
- Зайдите в комнату! - буркнул Сенцов. - А то балкон тот сейчас отвалится к чёрту!
Перевалив через балконный порог, Бисмарк запутался в тюлевой занавеске, сорвал её широким плечом и отбросил в сторону.
- Конан Разрушитель! - недовольно буркнул Красный, переступил порог следом за Бисмарком, протоптался по той занавеске и тут же бухнулся в первое попавшееся кресло.
- Варвары... - пробормотал Сенцов, поднял с пола занавеску и пристроил её на подоконник в скомканном виде.
- Двери закрывай! - заметил Бисмарк, захлопнул балконную дверь, "украшенную" маскировочной шторой, и сгрузил Катю с плеча на ковёр.
Катя приходила в себя, ворочалась с боку на бок и жалобно хныкала:
- Воды... Воды...
- Чего вы стоите? - подскочил Сенцов. - Принесите ей воды!
- И чего ты так копошишься? - проворчал Красный и достал из-под сенцовской кровати полупустую бутылку кока-колы, которую накануне притащил из нормохроноса. - Вот и вода... Только скажи ей, чтобы не пила много, а то...
- Отдай! - Константин выхватил колу из рук Красного и протянул её Кате.
Катя оправлялась от обморока, поднялась на локте, разглядывала всё вокруг изумлёнными глазами.
- На... попей... - пробормотал Сенцов, отдавая Кате колу Красного.
Катя по инерции взяла бутылку, отпила глоточек...
- Вы... кто? - едва слышно пролепетала она, едва проглотив.
Сенцов заглох, удививнись, почему же она его не узнала?? Но тут всё понял: "штукатурка" Красного изменила его лицо до неузнаваемости, превратив "призрак" Траурихлигена. Вот Катя и таращится на него, как на призрак, давясь кока-колой...
- Катенька, это я, Костя... - пробормотал Сенцов - тихо, чтобы Красный и Бисмарк не услышали, как он раскрыл свою тайну. - Не бойся меня, это просто грим такой...
- Костя! - выкрикнула она, выплюнув всю колу в лицо Сенцова. - Костя! - Катя уронила бутылку, и коричневая жидкость потекла по дорогому ковру, который Траурихлиген привёз из Ирана.
- "Вапороне" бы пригодилось! - заметил Красный, откинувшись на спинку кресла. - К тому же, это была моя последняя кола. Наблюдательная, однако, особа! - заметил он, разглядывая ноющую Катю. - И как она только узнала его в моей "штукатурке"??
- Катя, тише... - выдавил Сенцов, вытирая с лица кока-колу. - Чёрт... - кола щипала глаза не хуже мыла. - Тише...
- Что здесь происходит, Костя?? Что с тобой?? Кто все эти люди?? - верещала Катя и, кажется, порождала эхо в коридоре.
- Ну, тут не всё так просто... - промямлил Сенцов, моргая покрасневшими глазами. - Понимаешь...
- Костя! Сделай что-нибудь, Костя!! - Катя, наверное, сильно испугалась этих патрульных, да и сам проброс, скорее всего, не принёс ей радости... Катя панически елозила ногами, отползая от Сенцова к дальней стенке, наткнулась спиною на одноногий круглый столик и сбила с него высокую фарфоровую вазу. Ваза треснулась о бронзовую статую орла и расквасилась вдребезги, а Катя, плеща исцарапанными руками, вскочила на ноги и отбежала в самый дальний угол.
- Костя... - прохныкала она, забившись в этот сырой и холодный угол. - Пожалуйста...
- Точно, кисель! - прокомментировал Бисмарк. - Я же говорил!
- Скучно, спать охота! - зевнул Красный и тут же заснул в кресле.
- Катя, понимаешь, - бормотал тем временем Сенцов, приближаясь к Катиному углу. - Сейчас я не Костя...
- Что? - взвизгнула Катя, распахнув испуганные, полные слёз глаза. - Костя?
- Пожалуйста, Катя, у меня очень важное задание... - Константин старался говорить шёпотом, чтобы его не слышали в коридоре. - Катя, пожалуйста, называй меня "Эрик" хотя бы сейчас, пока мы тут...
- Что? - Катя снова взвизгнула, вжимаясь в угол. - Костя, что происходит? Опять этот Эрик! Кто такой этот Эрик?? Что всё это значит?? Где я, Костя??
- Катя... - замотал руками Сенцов, призывая Катю к тишине. - Тише, не кричи, пожалуйста...
Катя сидела в углу и рыдала, закрыв ладошками перепачканное размазавшейся косметикой лицо, и ничего не слышала. Константин отлично понимал её и думал, что точно так же расплакался бы, попади он без подготовки в прошлое, на растерзание эсэсовским головорезам... Хорошо, что они не успели её расстрелять...
- Э-э-эх! - Бисмарк вылез из кресла, потянулся до хруста в костях и что-то достал из внутреннего кармана своего "условно настоящего" кителя. - Старлей, тебе не кажется, что пора её "вышибалкой"?
- Нет! Нет! - запротестовал Сенцов, подскочил к Бисмарку, ухватил его за ручищи, не позволяя вытереть Катину память.
- Да отвяжись ты! - Бисмарк стряхнул Сенцова, как букашку, и опять потянулся. - Я предложил... Подумал, что так она не будет мучиться...
- Да ты уделаешь её по полной этой гадостью! - пробормотал Сенцов, глянул на Катю, как она рыдает, свернувшись в позе эмбриона и горько вздохнул:
- Хотя она и так уделана...
- Тоска! - зевнул Красный, подпрыгнул на ноги, подбежал к Кате и потряс её за плечо:
- Поднимайся, дорогуша! - крикнул он ей в ухо. - Тут тебе не сонные двухтысячные! Тут - ревущие сороковые!
- Аа! - истерично завизжала Катя, залепив Красному пощёчину.
- Э, мы так не договаривались... - обиделся Красный, потирая щеку. - Точно "вышибалкой" надо!
- Лучше сделай ей чаю, умник! - выплюнул Сенцов, взял с кровати одеяло и укрыл им Катю - пускай хоть согреется, тогда, может быть, поднимется с пола и начнёт соображать... Хотя врядли: спонтанные "туристы" соображают очень плохо.
- Давай, Бисмарк, не ленись! - хихикнул Красный. - Кстати, я электрочайник тоже захватил!
- Вот, спасибо, брат! - обрадовался Бисмарк. - А то я с этим самоваром совсем запарился!
- Блин... - ругнулся Сенцов, отошёл от всхлипывающей под одеялом Кати, вытянул из-под кровати коробку с электрочайником. Коробка была вся в пыли - видимо, до того, как сделаться "туристкой", она неделями валялась под кроватью Красного. Константин раскрыл её, достал новенький блестящий чайник и собрался включить его в сеть.
- Евровилка в эти ризетки не влезет! - заметил Красный, поглядывая то на Катю то на вазочку с шоколадными конфетками. - Иди в подвал - я там поставил запасной генератор!
- Чёрт... - вздохнул Константин и отправился в подвал.
- Слышь, Старлей! - внезапно над ухом раздался голос, и Константин едва не повалился назад вместе с полным до краёв чайником.
- Чего? - обиделся Сенцов, узнав в голосе голос Красного.
- Ты, кстати, чайник переполнил! - заметил Красный, видя, как вода выплёскивается из чайника через край. - Поставишь его, а он - бабах!
- Чай, не фугас! - буркнул Сенцов, пихая "евровилку" в одну из "ризеток", которые аккуратным рядочком торчали на полированном боку генератора.
- Дай, хоть отбавлю! - Красный отнял у Константина чайник и выплеснул часть воды на серый бетонный пол. - Ворт теперь - ништяк! - заявил он, всунув полегчавший прибор назад в руки Сенцова. - Да, кстати, Старлей, зачем я пришёл... - продолжил разговор Красный, наблюдая за Сенцовым, как тот подключил чайник и бродит вокруг генератора, разглядывая его бараньими глазами. - Партизана помнишь?
- Ну, помню! - нехотя ответил Сенцов, застопорившись, потому что вдруг почувствовал вину за то, что огрел его стеком по зубам.
- Так вот, ночью мы с Бисмарком выкинули его в лес и он утёк, - сказал Красный и достал из кармана жвачку. - "Дирол" хочешь? - осведомился он, кивнув Сенцову.
- Красный, - проворчал Сенцов. - Пообещай мне, что не будешь больше ничего притаскивать из нормохроноса! Ты же шокируешь местных!
- Ну, да, естественно... - пробормотал Красный, достав две подушечки и отправив их в рот. - Траурихлигену, значит, можно тащить ракеты и танки, а мне нельзя принести жвачку? Так, ладно, проехали... - Красный поскрёб затылок, обошёл генератор кругом, чтобы отыскать за ним Сенцова, нашёл его и сказал:
- Так вот, я думаю, что личностный гибрид, который я тебе впаял, выходит из-под твоих мозгов, Старлей!
- И что мне теперь делать? - промямлил Сенцов, потому что по-настоящему испугался. А вдруг он теперь с этим гибридом никогда не сможет вернуться домой?? А вдруг единственный путь для него теперь - это аннигиляция в игрек-генераторе??
- Придётся вытурить его из тебя! - заключил Красный. - И ты, Старлей, будешь жить здесь своим умом! Готов к приключениям без правил?? - он навис над Константином довлеющей громадой и фатально подмигнул ему левым глазом.
- Нет... - пискнул Сенцов, прорываясь к чайнику, который закипел и бурлил, выплёвывая пар из короткого треугольного носика.
- Придётся! - объявил Красный и добавил:
- Чайник выключится сам. А вот вытурить гибрид из тебя нужно прямо сейчас, иначе можешь спятить!
- И крякнуть, как утак?? - дрожащим голосом уточнил Константин.
- Верно, - согласился Красный. - И крякнуть, как утак! Так, что, готовься, Старлей, мы с Бисмарком слетаем в нормохронос, возьмём всё, что надо, и я выбью из твоих мозгов эту гадость!
ЩЁЛК! - щёлкнул чайник и выклюлся сам.
- Я же сказал! - довольно ухмыльнулся Красный, имея в виду чайник.
- Отлично... - уныло вздохнул Сенцов, глядя мимо чайника в далёкое пространство, куда уходят те, кто умер. - Скажи, Красный, а я выживу?
- Так, дай прикинуть! - Красный схватил себя за подбородок и сделал вид, что снедаем тяжкими думами. Заметив, что глаза Константина медленно но верно расширяются, превращаясь в полтинники, он спрятал усмешку за указательным пальцем.
- Красный? - почти что прошептал Сенцов, усилием мысли заставляя свои ноги не подкашиваться.
- Где-то процентов семьдесят! - весело ответил Красный, щёлкнув пальцами. - Идём, Старлей, а то твой кипяток тут остынет и испарится, пока будешь торчать!
Сенцов чувствовал, как его ноги болезненно прилипли к полу. Он не мог ими шевельнуть, а только дрожал коленками и пялился глазами в потолок. Семьдесят процентов... СЕМЬДЕСЯТ... А остальные тридцать тогда что?? Крякнет, как утак??
- А?.. - начал Сенцов, пытаясь узнать, что с ним будет, если он попадёт в те несчастливые тридцать процентов.
- А тридцать процентов я отпустил на то, что ты, возможно, погибнешь на войне! - ответил Красный на незаданный вопрос. - Тут же всё-таки, не рай! Пули, бомбы, гранаты, партизаны и всё такое... Мало ли, что может случиться с солдатом?
- Я - не солдат! - отрезал Сенцов, схватил бурлящий чайник за пластиковую ручку и поплёлся вслед за Красным, который уже бодро шагал вверх по лестнице и насвистывал какую-то чепуху.
- Генерал на войне - тоже солдат! - сообщил Красный, на минутку прекратив свистеть. - Ревущие сороковые, Старлей, не конфетка, я согласен! Однако, тебе продержаться только полтора годика, а потом - можешь ехать домой и спать в ботинках! Ты уже всё это знаешь!