Горе хронотуристов.
Катя до сих пор находилась в углу - она сидела, прижавшись спиною к холодным кирпичам, подтянув к подбородку коленки и рыдала в три ручья, а то и во все четыре. Бисмарк же невозмутимо играл на рояле, не глядел на Катю и не глянул даже на Сенцова с Красным, когда те вошли в комнату с чайником.
- Бисмарк! - возмутился Сенцов, увидав, что Бисмарк не удосужился поднять Катю с пола и усадить в кресло.
- Чего? - осведомился Бисмарк, не переставая играть.
- Что ты делаешь? - пробурчал Сенцов, поставил чайник на полированный круглый столик и подошёл к рыдающей Кате.
- Ну, надо же заглушить её вопли, вот я и играю! - легко и просто ответил Бисмарк, терзая клавиши. - А то тут сейчас все прибегут! И Шульц! Кстати, это - Моцарт, "Реквием"! - добавил он, наполняя комнату раскатами музыки. - Траурихлиген любил это произведение!
- Блин, да тут скоро мебели не останется! - буркнул Красный, поспешно сняв горячий чайник с блестящей столешницы.
- Да ну тебя! - отмахнулся Сенцов и повернулся, к Кате, попытался дотронуться до её плеча.
- Ааа!! - пронзительно взвизгнула Катя, замахала руками, целясь Константину в глаз. - Прочь, прочь! Нет!
Константин отпрыгнул, чтобы не получить синяк, а Катя всё махала и махала, колотя воздух.
- Ну и дела! - хихикнул Красный, заваривая в фарфровой чашке пакетированный чай "Липтон". - И долго ты собираешься её тут держать, Старлей?
- Вы с Бисмарком отвезёте её назад, когда шеф раскачает континуум! - твёрдо сказал Сенцов. - И, Красный, когда отвезёте - сотри ей память, чтобы не тронулась, ладно? - добавил он, видя смертельно перепуганную Катю - дрожащую, дёргающуюся, всю в слезах.
- Да, похоже, она уже тронулась! - хохотнул Красный, залпом выпив весь чай, который заварил. - И, Старлей, позволь напомнить! - заявил он, налив в чашку ещё порцию кипятка.
- Чего? - перебил Сенцов, пытаясь снова подобраться к Кате.
- А того, что твоей подружке тут не место! - выплюнул Красный, а Бисмарк всё играл и играл на проклятом рояле, создавая дьявольский аккомпонемент.
- Шеф не заявлял её в программе экскурсии! - продолжал между тем Красный. - Трансхрона у неё нет... Скажи-ка, Старлей, когда это ты сподобился наградить её остаточным следом, а?
- Я пожал ей руку и пожелал удачи, когда узнал, что Катя вышла замуж за проклятого бухгалтера... - угрюмо буркнул Сенцов, глядя в пол. - А до этого я возился с "туристами"... Я тогда ни сном ни духом, что они там все "туристы"... Вот и заразили... А что? - удивился Константин.
- А то, что твоя красотка теперь нехрональна! - вмешался Бисмарк, а его пальцы не забывали бегать по белым и чёрным клавишам. - Как тот докторишка Барсук, которого мы выдрали из концлагеря!
- И что теперь? - вздрогнул Константин, подозревая, что "экскурсия" в прошлое "наградила" Катю чем-то очень нехорошим.
- Мы выбросим её в нормохронос, а через пять минут её спонтанно закинет в юрский период! - выдал Бисмарк вместе с отрыжкой. - Да не, какой нормохронос! - расхохотался он, и "Реквием" Моцарта превратился во "Владимирский централ". - Её может закинуть в юрский период даже сейчас! Или через час - когда континуум расценит её, как чужую!
- Да, и, Старлей! - подал голос Бисмарк, не обрывая раскатистой музыки. - Я, кстати, понял, почему она так подбесилась, когда увидала тебя!
- Почему? - удивился Сенцов, застряв с чашкой в правой руке.
- Да потому что ты для неё крякнул! - словно бы кувалдой вколотил Бисмарк и постучал кулаком по собственному лбу. - Она же была на условно твоих похоронах, а тут - бах! - и ты опять в строю! Усёк?
Чёрт! Как же это Сенцов забыл-то?? Он же вступил в оп, когда понял, что его свадьба канула в тартар! Да, они сделали ему смерть, и похоронили... неизвестно кого, и Катя там тоже была! Конечно, она испугалась... сам Сенцов испугался бы до полусмерти... Бедная Катя: сначала континуум её скрутил, потом - фашисты, а потом - ей пришлось лицезреть воскрешение Сенцова...
- Катя... - тихо сказал Сенцов, приблизившись к ней с чашкой чая. - Попей - легче станет...
Сенцов протянул Кате чашку, однако та ещё была невменяема.
- Нет! - взвизгнула она, словно бы ей протянули не чай, а кобру. - А-ааа!! - Катя в который раз замахала руками, заехала по чашке и выплеснула весь чай на Сенцова.
- Блин! - Константин отпрыгнул назад, потому что чай огнём жёг кожу через шёлковую рубашку. - Катя... - он повернулся к залитой слезами Кате, однако близко не подходил, дабы не схлопотать в глаз. - Понимаешь, я жив... Просто так нужно было...
- Цыц! - вмешался Красный, отпихивая Сенцова к роялю. - Если ты выдашь ей тайну опа...
- Вы её вышибалкой... - вздохнул Сенцов, не сопротивляясь. - Красный, ты глянь на неё: ей же после этого проброса чёртового придётся полгода в психушке лежать!
- Ну, это ты наградил её остаточным следом, - напомнил Красный. - Хотя, что уже теперь рядить? Нужно привести её в себя и деть куда-нибудь, чтобы не визжала!
- Что значит, "деть"?? - возмутился, было, Сенцов. - Красный, это тебе не кошка! Катя - человек!
- Эх, ты! - проворчал Красный, задвинув Сенцову несильный подзатыльник. - Человек! Если фашисты её найдут - вкатят пулю и скинут в яму! Будет тогда тебе человек!
- Так что, прячь! - настоял Бисмарк, хлебая чай огромными глотками. - Пить хочется, как чёрту! С тобой, Старлей, все нервы вымотаешь!
- Я придумал, куда мы спрячем твою Катю! - просиял Красный и подобрался ближе к Сенцову. - Давай, брат, выковыривай её из угла и - пошли!
- И куда же? - осведомился Сенцов, не трогаясь с места.
- У меня в подвале, около ретоподъезда, где генератор, есть комнатка, в которую никто не лазает! - выкрикнул Красный в ухо Сенцову. - Она там может пересидеть, пока я не уговорю Репейника пробросить её домой! Стралей, не стой столбом! Только ты можешь выковырять её - нас с Бисмарком она кусает!
- Кусает! - кивнул Бисмарк, налив для себя очередную чашку чая - шестую по счёту. - Вон, аж до крови прокусила! - буркнул он и показал руку, на которой чётко краснел укус.
Катя всё ещё оставалсь в углу, а около неё лежали на боку четыре пустые чашки. Сенцов аккуратно приблизился к Кате и заглянул в её лицо. Катины глаза были закрыты, голова - склонилась на бок. Наверное, она уснула или потеряла сознание от страха, и Сенцов, тихонько присев на корточки около Кати, подсунул руки под её колени и спину, чтобы поднять с пола.
- Куда вы меня несёте? - едва слышно пролепетала Катя, когда Сенцов осторожно поднял её с пола и тихо пошёл туда, куда вёл его Красный.
- Всё будет хорошо, это - я... - негромко сказал ей Сенцов, хотя человека, пережившего спонтанный проброс и встречу с живыми фашистами слова вряд ли успокоят.
- Господи, ведь ты же мёртв, Костя! - бледнея от страха, заплакала Катя. Хорошо, что она, хоть, не вырывается - иначе Сенцов не удержал бы её и выронив, треснул бы об острые каменные ступени.
- Нет, что ты, Катенька... - пытался убедить её Сенцов, однако Катя, вымачивая слезами его рукава, всхлипывая, продолжала:
- Я сама видела, как тебя похоронили! У тебя голова прострелена! Костя!
Катя припёрла Сенцова к стенке... Нужно было выкручиваться, поэтому Сенцов, стараясь крепче держать Катю, выплюнул глупым голосом:
- Это не по-настоящему, Катенька... Так нужно было для расследования... Меня под прикрытием заслали в банду, как Шарапова...
Константин преодолел крутую, склизкую лестницу и очутился в сыроватом и холодном подвале. За ним неотступно следовал Красный, освещая мощным фонариком тернистый путь, дабы Сенцов, утяжелённый Катей, не споткнулся и не ухнул вниз, на погибельно твёрдые булыжники. Сенцов был рад, что лесница кончилась: Катя принялась недобро дёргаться, размахивая руками, и Константин боялся её упустить. Луч фонарика скользил по стенам, по углам, по полу, порождая недобрые тени, которых Сенцов подспудно пугался и отводил глаза в другую сторону.
В дальнем углу снова поблескивал электрочайник - видимо, в который раз сгорел. Сенцов бы обязательно заставил Красного выкинуть его - но не сейчас, когда на его руках лежит несчастная беспомощная от страха Катя. Какой-то паршивый чайник может и поваляться, а вот Катя не может ждать - её нужно срочно спрятать.
- Старлей, не забывай, что у нас с тобой ещё башня! - шепнул под руку Красный. - Дававй, брат, возись быстрее - работы непочатые края!
- Подождёт башня твоя! - негромко огрызнулся Сенцов, чтобы не пугать Катю. - Лично для меня дороже Катя!
- Ну, да, - съехидничал Красный. - Так дорога, что ты насадил на неё столько проклятых молекул, что континуум расценил твою зазнобу, как туриста!
- Заткнись, Красный! - прикрикнул Сенцов. - Я нечаянно... Чёрт, с молекулами этими твоими! Я и подумать тогда не мог про эти молекулы проклятые! Чего ты меня клюёшь??
- А потому что ты срезался, брат! - ворчливо заметил Красный. - Нам сейчас надо идеально работать, а тут - твоя зазноба! Мне даже кажется, что ты специально её подкузьмил, чтобы она бухгалтера бросила!
- Сейчас подобью глаз! - сурово пригрозил Сенцов, в котором мучительно поднималось негодование.
- Та, ладно, Казанова, молчу... можешь соблазнять её, сколько захочешь - мне-то что? - хихикнул Красный, не посмотрел под ноги и споткнулся обо что-то, что оказалось на полу.
- Чёрт... - пробормотал он, освещая свой пострадавший сапог: а вдруг последний "разинул пасть" после лобового столкновения с торчащим из пола камнем?
- Так тебе и надо! - заявил Сенцов, оглядываясь в потёмках, разыскивая ту самую комнату, которую "рекламировал" Красный. - Где же твоё убежище-то? Я тут кроме камней проклятых ничего не вижу!
- Та, сейчас! - пробормотал Красный, убедившись, что сапог цел. - Сюда топай! - он двинул фонариком, осветил дверь, которой они с Бисмарком закрыли ретоподъезд, осветил сверкающий генератор, а за генератором обозначилась ещё одна дверка - невысокая, узенькая, деревянная.
- Мы с Бисмарком искали "брахмаширас", - начал Красный, уверенно двинувшись как раз к этой самой дыверце, которую Сенцов ни разу раньше не видал. - И случайно прорубили тут ещё один ходик... а вместо "брахмашираса" ещё одну помойку нашли. Мы хотели за её счёт расширить ретоподъезд, вынесли весь хлам... Но, раз уж такое дело - мы пока не будем рушить перегородку, а определим сюда твою зазнобу!
Красный бодро протиснулся к дверце, вытащил ключ и начал вертеть его в замочной скважине. Сенцов же стоял столбом: ему эта дверца не понравилась. Кажется, за нею нет условий для жизни человека: так же темно, сыро, холодно и противно, как и в остальном подвале. Может быть, там даже крысы есть, а Катя до смерти боится грызунов - она испугалась даже пушистую песчанку, которую Константин неосмотрительно подарил ей в самом-самом начале, когда они едва познакомились... Сенцов до сих пор помнит, как бедняжка, увидав, как по небольшой клетке вертится подвижная буроватая мышка, снабжённая длинным лохматеньким хвостом, внезапно побледнела, громко взвизгнула и забралась с ногами на высокую скамейку. Песчанку пришлось подарить соседским детям, потому что Сенцову было жалко её выбрасывать... и с того дня Константин твёрдо уяснил, что Катя несовместима с любыми грызунами. А гадостный Красный вынуждает её жить в этом подвале, где крысищи, скорее всего, размером с бойцовского пса, и зубищи у них, как у питбуля...
- Стралей, чего застрял? - осведомился Красный, который давно уже отпер замок и торчал около распахнутой дверцы, поджидая Сенцова.
- Я не уверен... - начал Сенцов, желая заставить Красного искать другое убежище для Кати.
- Если будешь так медленно ползать - фашисты твою Катю расстреляют! - пригрозил Красный. - Давай, топай сюда и не забывай про башню!
- Чёрт с тобой! - изрыгнул Сенцов, испугавшись, что фашисты, действительно, застрелят Катю, и нехотя потащился к дурацкой дверце, за которой висела мгла, и теплом из-за неё ни капельки не веяло.
- Там хоть, свет есть? - осведомился Константин, опасаясь оставлять Катю одну в темноте... и, возможно, в крысиной компании.
- Есть, мы лампочку вкрутили! - хохотнул Красный и щёлкнул невидимым во тьме выключателем.
Мгла убралась прочь - под потолком засияла лампочка, ватт в шестьдесят, и осветила небольшое пространство, в котором находились лишь стол и стул.
- Нет... - собрался отказаться от комнатки Сенцов...
- Да! - настоял Красный. - Ты не думай, что она здесь будет только сидеть - мы с Бисмарком после разведки притащим сюда кровать!
- Крысы есть? - пригвоздил Красного Сенцов.
- Ты не поверишь - ни одной! - заверил Красный, ладонью смахивая со стула пыль. - Мы с Бисмарком даже удивились, но крысы - ни одной!
- Ладно, - кивнул Сенцов и усадил Катю на предложенный стул - деревянный, с твёрдым сиденьем... Не самый лучший стул для того, кто неподготовленным пережил шок проброса и встречу с живыми фашистами. Но сейчас Сенцову не приходится выбирать...
Катя закопошилась на стуле, моргая заплаканными глазами.
- Костя, где мы? - тихо спросила она, испуганно оглядываясь по сторонам, видя серые голые стены, которые ей явно не нравились.
- В безопасности, - расплывчато ответил Сенцов. - Мне пока что нужно тебя спрятать... А потом ты поедешь домой.
- Костя, это преступник? - всхлипнула Катя, слабо кивнув на Красного растрёпанной головою.
- Нет, Катя, это - Красный, - ответил Сенцов непозволительную правду, а потом - спохватился и добавил враньё:
- Фамилия у него - Красный, зовут - Петя... Коллега по райотделу.
- Похож на преступника... - оценила Красного Катя, на всякий случай отодвигаясь от него подальше вместе со стулом, который, кроме всего прочего, оказался скрипучим.
- Он маскируется, - объяснил Сенцов. - Красный хороший, не бойся его, Катенька.
- Старлей, не забывай про башню... - прошептал Сенцову Красный, бесшумно подкравшись к его уху. - Время, брат, не резиновое. Давай, прощайся, и - за работу!
- Ладно... - отмахнулся Сенцов и тихо сказал - Кате:
- Катенька, я сейчас ненадолго уйду, а ты постарайся не шуметь: тут всюду преступники. Я скоро вернусь, только надо немного поработать.
- Костя... - Катя схватилась за сенцовский рукав. - Не уходи... мне страшно...
Сенцов едва выдержал её умоляющий взгляд - наверное, и в этом ему помог личностный гибрид, иначе бы не выдержал.
- Катенька, - сказал он, пытаясь быть спокойным. - Я ненадолго... очень ненадолго. Красный тебе поесть принесёт, а ты не отказывайся, а то ослабеешь. Всё, Катенька, ничего не бойся, ты в безопасности.
Выжав из себя эти слова, Константин ненавязчиво высвободил рукав и покинул каморку, не оглядываясь.
- Молодец! - похвалил его Красный, запирая каморку на ключ. - Наконец-то воспитал себе железные нервы! А я думал, ты больший слизень, а ты - во, кремень!
- Хоть сейчас заткнись... - выдохнул Сенцов, чувствуя внутри себя тяжёлый свинец: если бы он был кремень - он бы сначала придушил Красного слегка, а потом - батогами заставил его отправить Катю назад, в нормохронос. А Сенцов? Блеет всё, блеет... чепуху какую-то - настоящий слизень, по-другому не скажешь!