Гестапо.
Эрих Траурихлиген как всегда был рад успеху - никто не смог ему помешать установить деосциллиующую мачту, и победа теперь у него в кармане. Завтра пятница, многие люди не любят пятницы, считая их дьявольскими и так далее, но для Эриха Траурихлигена завтрашняя пятница будет звёздной, потому что он убьёт всех своих зайцев и наконец-то создаст на Земле Новый Рейх.
Сейчас они вернулись обратно, в свой штаб, проходили отремонтированный холл, и Рудольф Шталь стрался делать вид, что его совсем не интересуют крокодилы, отдыхающие по берегам искусственного водоёма. Они отдыхади до определенного момента - пока мимо них не прошёл Эрих Траурихлиген - как только он поравнялся с вольером - все чудовища вдруг покинули лёжки и скрылись в глубокой воде. Рудольф Шталь вздрогнул и решился задать другу вопрос:
- Слушай, Эрих, мне показалось, или от тебя бегут животные?
- Считаешь меня дьяволом? - насмешливо осведомился Траурихлиген, скорчив кривую усмешку.
- Не знаю... - буркнул Рудольф, который ужасно спать хотел, подавлял зевки, а в сонной голове звенели колокола, настойчиво требуя: "Спать! Спать! Спать!".
- Темноват ты ещё! - вздохнул Траурихлиген, дружески похлопав Рудольфа по плечу. - Не бойся, я не дьявол! Это всё из-за остаточных следов - животные чувствуют отклонения магнитного поля, гравитацию, радиацию! И остаточные молекулы тоже чувствуют! Ты видел на столе опарыша дохлых мышей?
- Ну? - буркнул Шталь, который не заметил даже этих мышей - так был одержим жаждой мести, что ничего вокруг себя не видел.
- Они сдохли из-за остаточных следов! - громко заявил Траурихлиген, остановившись на верхней ступени широкой лестницы, обернувшись и глядя другу в глаза. Рудольф попятился и чуть не оступился и не покатился вниз кубарем - взгляд Траурихлигена был адским, словно говорил: "Мыши сдохли, и ты сдохнешь, как и мыши". Кажется, он вовсе не хочет спать, хотя не спал даже дольше, чем Рудольф...
- Ты когда-нибудь спишь? - Шталь задал отвлечённый вопрос, чтобы как-то разрядить зловещую ситуацию.
- Сплю все положенные нормальному человеку восемь часов! Кстати, не только сплю, - хохотнул Траурихлиген, продолжив путь. - Только этого никто не видит, потому что я научился спать, не теряя на это ни секунды драгоценного времени!
- А... как? - удивился Рудольф, следуя за ним, как на верёвочке.
- Поспав, я каждый раз возвращаюсь в начальную секунду, - объяснил Траурихлиген. - Поэтому кажется, что я вообще не сплю!
- Ты не заболеешь? - поинтересовался Рудольф, думая, может быть, ему следует спать так же, как и Траурихлиген? Или он при этом сдохнет, как мышь??
- Абсолютно безопасно! - хохотнул Траурихлиген. - Причём, очень удобно! Ты пойди поспи, а потом я верну тебя в эту же секунду - и отдохнёшь, и не потеряешь время! И - радуйся: сегодня мы мучаемся последний день!
- Хорошо, - согласился Рудольф Шталь, потому что сон, просто-напросто выключал его разум, а заливаться кофе ему было невмоготу - тошнило уже от проклятого суперкрепкого кофе, да и не помогал он больше. Шталь даже простой кофе больше пить не сможет - будет тошнить. Едва его голова коснулась мягкой подушки - мозг тут же выключился, погрузив хозяина в крепчайший сон без снов.
***
Евстратий Носяро переступил порог райкома с удивлением и страхом - раньше его никогда сюда не вызывали, да и вообще, как и всякий суеверный житель маленькой деревни, он боялся и подходить к немецкому штабу. Часовые пропустили его даже без проверки документов - наверное, им заранее приказали его пропустить. Носяро поставил дрожащую ногу на высокий порог, а недоброе предчувствие смерти терзало его так, что он едва перенёс через этот порог вторую дрожащую ногу. Часовые смотрели ему вслед, прожигая своими сатанинскими глазами, и Носяро ёжился, потея. Немцы выползли из пекла - а откуда ещё могут взятся эти ироды? А взгляд исчадий пекла для человеческой души смертелен...
Новые двери, сделанные из чего-то белого, с вычищенными зеркалами вместо стёкол пугали Носяру так, что начальник полиции не решался взяться за широкую круглую ручку минут десять. Он топтался перед этими дверями, машинально разглядывая жалкое своё отражение в зловещем зеркале, а руки его были словно деревянными. Открыть дверь и запрыгнуть за неё Носяру снова-таки вынудил страх: адское зеркало могло вынуть из него душу. Поэтому Носяро приоткрыл страшную дверь, проворно юркнул в образовавшуюся щель и замер, оказавшись в полумраке. Пройдя недлинный мрачный коридорчик, евстратий открыл ещё одну новую дверь - такую же, как первая, и вступил в обширное, хорошо освещённое пространство. Сделал один-единственный шажок и попятился, едва не сев на пол. Жуткая люстра, сделанная из человеческих костей его просто шокировала, повергнув в тёмный мистический ужас, выжав из сдавленной груди страшный вскрик... Мигом опустив глаза, Носяро попятился снова - его шокировали зубастые чудища, разевающие пасти в просторном загоне, устроенном прямо посреди просторного холла.
- Ой... - Евстратий от страха чуть не заплакал, но тут его окрикнули:
- Носяро, проходи, не стой!
- А? - Евстратий поднял свой намокший от бессильных соплей нос и увидал Эриха Траурихлигена, который стоял на высокой лестнице и прожигал его своим дьявольским взглядом.
Носяро не решился продвинуться ни на миллиметр: люстра пугала, крокодилы пугали, и Эрих Траурихлиген тоже пугал - пожалуй, сильнее, чем крокодилы и люстра.
- Гора не идёт к Магомету... - угрюмо вздохнул Траурихлиген и начал не спеша спускаться с лесницы, зловеще надвигаясь на Носяру, который всё топтался у новой двери. - Кстати, мусульман я тоже скоро избавлю от страданий! - хохотнул он, спустившись, приближаясь к своим крокодилам.
Носяро прижался лопатками к двери - ему казалось, что перед ним сам дьявол, с копытами, рогами, страшным хвостом - заболевшее воображение рисовало Носяре хвост у Траурихлигена. Едва Эрих Траурихлиген приблизился к зловещему вольеру - все крокодилы поспешили убраться с бережка и поспешно спрятались в воду, виляя толстыми, зубчатыми хвостами. Евстратий Носяро попытался попятиться вновь: если такие чудища испугались его появления и поспешили сбежать - значит, не врут страшные деревенские байки, и перед ним сейчас не просто свирепый командир вражеской армии, а так и есть - сам дьявол. Это не человек, это сатана, и он приехал не из Неметчины, а выбрался из самого пекла...
- Пойди сюда, Евстратий! - Траурихлиген поманил его пальцем, буквально, впившись в беднягу своим сатанинским взглядом, высасывая всю душу...
- Ой... - Евстратий мучительно отвёл глаза и вперился в пол, испещрённый жуткими фашистскими символами. Он бы и в пол этот не смотрел никогда, но тут больше некуда смотреть - одни жуткие страсти, которые ужасали до чёртиков.
- Сюда! - Траурихлиген приказал ему, словно собаке, и Носяро нехотя пополз вперёд, опустив глаза, потому как решил: если он будет жаться к двери - Траурихлиген его пристрелит.
- Отлично, сдвинулся с мёртвой точки! - сурово "похвалил" его Траурихлиген, жестами заставляя его двигаться и подходить ближе к страховитым зелёным чудовищам, запертым в вольере. Послушный от ужаса Евстратий заставлял себя шагать и не заметил, как дьявол припёр его к стенке - впереди он сам, а позади эта решётка, ужасная сетка, громыхающая электрическими разрядами, и крокодилы за ней. Носяро замер, стараясь не смотреть Траурихлигену в глаза, ведь посмотреть в глаза дьявола - означает неминуемо и бесповоротно окаменеть.
- Я очень хорошо подумал, и решил, - неспешно цедил Эрих Траурихлиген, прочно установившись напротив начальника полиции и не давая тому ускользнуть ни вперёд, ни назад, ни в сторону. - Я решил, что тебе, Евстратий, необходимо отдохнуть - ты ведь очень устал от разбойников, от своих тупых полицаев, и от меня, наверное, тоже устал? Я прав?
Носяро не чувствовал пальцев ни на руках, ни на ногах, и, действительно, он устал - устал от постоянного страха, и отдохнуть ему не помешает... Но, чтобы не злить генерала, он собрал все свои слабенькие силёнки и натужно выдавил:
- Нет, нет, что вы... Я готов строить Новый порядок и днём, и ночью... - а за его спиною щёлкали смертоносными пастями кошмарные крокодилы, высунув из мутной воды свои уродливые доисторические головы.
- Ты не сможешь построить НОВЫЙ порядок, - с долей грусти вздохнул Траурихлиген, оставаясь на одном месте. - Ты, дружище, безнадёжно устарел. Как это ни прискорбно, мне придётся с тобой попрощаться.
- А? - булькнул Носяро, которого с головы до ног пронзил страх: на языке Траурихлигена "попрощаться" означает "казнить". Страх нарисовал ему солдат, которые надвигаются со всех сторон, хватают за руки и ведут на кол...
Но солдат не было - они остались за зловещей дверью... А Эрих Траурихлиген вдруг замахнулся и залепил начальнику полиции такую оплеуху кулаком в лицо, что бедняга лёгкой птичкою перелетел через толстую кованую решётку, через электрическую сетку и больно шлёпнулся на покрытый остренькими камнями берег искусственного водоёма в вольере крокодилов.
- Ой-й... - плаксиво заныл Евстратий Носяро, ворочась и пытаясь подняться на локте, а чудовища уже почуяли появление в их жилище живой и тёплой добычи. Все шесть крокодилов, которые проживали в этом вольере, оставили свой спокойный отдых, и уже спешили к барахтающемуся под корнями дерева слабому человеку.
- А-а-а-а!! - Носяро издал леденящий кровь вопль, а секунду спустя заглох, потому что был загрызен огромными зубами.
Эрих Траурихлиген не ушёл и не отвернулся - он спокойно смотрел, как его зубастые питомцы доедают ставшего неугодным начальника полиции и тихо радовался тому, что наконец избавился от этого тупого консервативного "русалочника". Нового кандидата на пост начальника полиции он уже подыскал: после процедуры коррекции сознания это место займёт "продвинутый" человек из будущего - киллер Олег Ченно.
- Ты понял, что у тебя за должность? - осведомился Траурихлиген, повернувшись к Олегу, который всё это время был тут, в холле - прятался за бархатной портьерой по приказу кровожадного генерала. На нём уже был полицейский мундир, и выбритые щёки его блестели чистотой.
- Яволь! - вытянулся Олег, который уже выучил немецкий язык с помощью корректировщика сознания.
- Отлично! - ухмыльнулся Траурихлиген, довольный бесстрастностью Олега, который даже и глазом не моргнул, наблюдая за страшной кончиной Евстратия Носяры. Стальную бесстрастность Олег тоже получил на корректировщике сознания - из него получился идеальный строитель Нового порядка: послушный, смелый, лишних вопросов не задаёт и назубок знает язык Рейха. Любо-дорого взглянуть!
- Приступай к своим обязанностям! - распорядился Траурихлиген, а Олег Ченно хлопнул каблуками, выкрикнул механическое:
- Яволь! - чётко развернулся и зашагал прочь, больше похожий не на человека, а на робота.
***
Лес был неприветлив - сырой, холодный, он, словно бы, прогонял каждого, кто решил в него войти или въехать. Дороги были мокры и колёса буксовали, скользили, тормозя ход. По раскисшей от холдных осенних дождей, рассекая промозглый воздух, к Еленовским Карьерам неслись три чёрных автомобиля, освещая нелёгкий путь светомаскировочными фарами. Впереди, в утреннем холодном тумане, различались полосатые будки поста, часовой в спешном порядке крутил ручку, опуская шлагбаум. Водитель головного автомобиля привычно сбавил скорость - в переполненных разбойниками лесах едва ли не на каждом шагу посты, шлагбаумы и часовые... Но как только они узнают, кто сидит на заднем сиденье его автомобиля, и зачем вообще, они сюда приехали - пропустят без промедления.
- Аусвайс! - будничным голосом потребовал стоявший на часах солдат, и водитель протянул ему бумагу. Пока часовой читал и проверял её, из салона выпростался длинный тощий офицер со злобно сдвинутыми бровями и нервно закурил сигаретку.
- Можно побыстрее! - скрипучим голосом потребовал он, подбоченясь. - Мы должны арестовать врага рейха!
- Прошу прощения, инструкция, - пробормотал часовой, разглядывая пропуск.
- Тупица... - буркнул офицер, продолжая курить.
Командующий постом лейтенант не показывался - он тихо стоял за будкой, слушал и, заподозрив неладное, подал часовому знак: кивнул головой два раза.
Часовой всё понял, специально завозился с документами, а лейтенант незаметно скользнул в контрольную будку, вытащил смартфон и позвонил Траурихлигену.
- Ваша светлость! - нервничая, заговорил он полушёпотом, когда группенфюрер ответил ему. - К вам гестапо! Их уполномочили арестовать вас, как врага Рейха, за убийство гауляйтера!
- Чёрт, как они только узнали, что я убил гауляйтера?? - угрюмо проворчал Траурихлиген, не довльный новостью. - Так, пропустить их, пускай, пока, едут! - решил он, уже обдумав зловещий план того, как ему избавиться от этих незваных гостей.
- Етсь! - тут же ответил часовой и поспешил прочь из будки, чтобы дать часовому соответствующий сигнал. Он прекрасно знал, что означает "ПОКА едут" - на следующем посту незваных гостей обязательно ждёт сюрприз...
Часовой отдал документы, тощий офицер выхватил их, впихнул в карман и засунулся в машину. По сигналу другой часовой послушно поднял шлагбаум, пропуская гестапо въехать на дорогу к Еленовским Карьерам. Флегматичный водитель головного автомобиля невозмутимо завёл мотор и проехал за поднятый шлагбаум. За головным продвинулись другие два автомобиля и, вскоре, исчезли из вида.
Эрих Траурихлиген, скрежеща зубами от злости, сбросил этот вызов и принялся звонить на другой пост - чтобы подготовить интересный сюрприз для гестапо. Они запросто могут сорвать его безупречный план по завоеванию мира - и поэтому нужно попросить их исчезнуть с дороги.
- Пост восемьдесят семь! - сурово крикнул Эрих Траурихлиген, когда на том конце ему ответили: "Да!". - Готовьте базуку: на третьей дороге кортеж из трёх машин! Уничтожить все!
- Есть! - отчеканили на посту восемьдесят семь, и Эрих Траурихлиген остался доволен: сейчас, пару точных выстрелов из базуки - и не будет никакого гестапо, и никто не станет мешать! Одной проблемой меньше и это - прекрасно!
- Вилли! - сказал он Ваську Новикову, который стоял в углу и держал на вытянутой руке вазочку с шоколадными конфетками. - Ты знаешь, какой завтра день?
- Пятница, ваша светлость! - поспешил ответить Васёк Новиков, подтверждая своё звание хорошего адъютанта.
- И да, и нет! - весело ответил Траурихлиген, курсируя по кабинету гигантскими шагами. - Завтра, дружище, миллениум! И Гитлера не станет, и Сталина не станет! Останется только новый Рейх... хе-хе... Естественно, с новым фюрером! Я у вас в будущем такие штуковины зецепил, что Советы штанишки намочат, а осёл Адольф козликом поскачет на Мадагаскар вместе со своими обезьянками! Только не добежит - я его пристрелю!
Васёк испугался. И Санёк за его спиной - тоже. Кажется, они там, в урочище Кучеровом, выпустили на волю некое чудище, которое теперь приготовилось стереть весь мир... или что-то вроде того...
Штандартенфюрер СС, полковник гестапо Франц Оттер получил задание: схватить и обезвредить предателя, врага Рейха, бывшего генерала Эриха Траурихлигена. В Берлине Траурихлигена лишили всех званий, наград, должностей и приказали в кандалах доставить на суд, за которым последует казнь. Франц Оттер был исполнительным, он незамедлительно вылетел на Восточный фронт, чтобы выполнить приказ и арестовать Эриха Траурихлигена как можно быстрее. Он ехал в автомобиле и мечтал о том, что изловит этого опасного предателя, привезёт его и получит заслуженную награду. Его, наконец, повысят до оберфюрера и дадут первый за время службы отпустк. Он поедет в Альпы, подышит горным воздухом, покатается на лыжах. Впереди замаячил очередной пост - что-то много постов понаставил тут Траурихлиген. Это не удивительно: в лесах обитают страшные партизаны, которые постоянно убивают немецких солдат и офицеров, посты нужны, чтобы защититься от них. Оттер приготовился показать документы, даже вытащил их из кармана, когда заметил, что из полосатой будки выдвинулся солдат с чем-то странным в руках с трубой какой-то длинной и толстой, которую вдруг вскинул на плечо...
- Что это такое?? - задал риторический вопрос Франц Оттер, а его водитель только пожал плечами, потому что не знал.
Головной автомобиль впереди начал притормаживать: на посту перекрыли шлагбаум, водитель тоже нажал на тормоза...
И вдруг солдат выпалил из трубы - с огнём и дымом из широкого раструба дула вылетела устрашающая ракета, пролетела в туманном воздухе, свистя, и с грохотом врубилась под колёса головного автомобился, взорвалась, сшибив его с курса, заставив лечь на бок, пойти юзом...
Водитель панически вдавил тормоз, и в стархе закричал, понимая, что всё равно наедет... бах! - на полном ходу они столкнулись, Франц Оттер ощутил страшный удар, жар огня, потому что оба автомобиля вспыхнули, как свечки. Пламя метнулось в кабину, опалив, на Оттере загорелся мундир. Страдая от боли, в неистовом порыве к жизни, он совершил титанический прыжок, выбив окно своим горящим телом, жутко вопя, вылетел на сырую холодную землю, катаясь, чтобы сбить огонь и не умереть от ожогов. Катаясь, Оттер видел, как головной автомобиль перевернулся, слетел с дороги, увлекая за собой и его машину, где остался водитель, врезался в толстый ствол придорожного дуба, перебросив на него пламя. Тут же на него налетел замыкающий автомобиль, под весом наклонился дуб, и все три автомобиля полыхая, покатились вниз, в глубокий овраг с сырым болотцем на дне, выпуская клубы душного дыма.
На склоне оврага остался торчать покривившийся, подгорающий дуб, а лейтенант поспешил в будку, к своему смартфону игрек-связи, дозвонился до Траурихлигена и, довольный выполненным заданием, сообщил:
- Кортеж уничтожен! Все машины взорваны и горят в овраге!
Тем временем двое солдат пристрелили штандартенфюрера СС Франца Оттера, и сбросили его тело туда же, в овраг, чтобы не валялось посреди дороги и не порождало дурной запах.
- Отлично! - ухмыльнулся Эрих Траурихлиген. - Пожалую вам железный крест! Шульц! - сказал он адъютанту. - Собирайся, едем в шестнадцатый квадрат за нашим туристом!
- Есть, ваша светлость! - тут же согласился Шульц и побежал вперёд, чтобы успеть подать хозяину плащ и распахнуть перед ним двери.