Он щелкнул хлыстом, что есть силы.

— Осталось немного, держись!

Резвей же скачи-ка кобыла!

Пять миль в тишине пронеслись.

Задержавшись только для того, чтобы схватить полотенце и обернуть его вокруг себя, я выбежала из ванной комнаты и сбежала вниз по лестнице, чтобы найти дядю Джеймса. Он сидел за мольбертом и оторопел, когда я ворвалась в его мастерскую.

— Софи, — сказал он, поднимаясь. — Что...

— Я не могу, — сказала я. — Мне жаль, я думала, что смогу, но я не могу. Я должна уехать. Я должна немедленно уехать домой.

— Домой? Но... но почему? Что случилось?

Я помотала головой, чувствуя, как подступают слезы. Я не могла ему сказать. Он мне никогда не поверит. Никто не поверит. Я сама себе едва верила.

— Ничего. Я просто хочу уехать домой.

— Хорошо, мы поговорим об этом... но для начала, ты же не будешь возражать против того, чтобы одеться?

— Что тут у вас происходит? — спросил Кэмерон у меня за спиной. Я обернулась и увидела его в дверях. Он во все глаза смотрел на меня. — И почему ты по дому бегаешь полуголой?

— Я... я была в ванной... Слушай, это не имеет значения! Главное, что я еду домой.

Дядя Джеймс выглядел весьма обеспокоенным.

— Но что я скажу твоей маме? Их ведь даже нет в стране. Я просто не могу тебе позволить вернуться в пустой дом. В чем бы не состояла проблема, я уверен, что мы во всем разберемся.

Как бы мне хотелось остановиться тогда, и одеть хоть что-нибудь. Вся мокрая насквозь, я начинала дрожать. Кэмерон, должно быть, это тоже заметил и к моему удивлению, я вдруг почувствовала, как на мои плечи опустился пиджак. Я, вздрогнув, взглянула на него.

— Спасибо.

Он пожал плечами.

Я вновь обратилась к дяде Джеймсу:

— Если не хотите везти меня, тогда я вызову такси. Вам меня не остановить.

Дядя Джеймс беспомощно перевел взгляд на сына.

— Что ж, она права, — сказал Кэмерон. — Мы не можем насильно ее здесь удерживать. Она же не заключенная, в конце концов. — Он посмотрел на меня и сказал: — Уверен, у тебя наверняка есть друзья, у которых ты можешь остаться, ведь так?

Я кивнула.

— Да, я позвоню кому-нибудь из машины.

— Ну, мне очень хотелось, чтобы ты передумала, — начал дядя Джеймс. — Я хочу сказать, что из-за чего бы ты там не всполошилась...

— Папа, может прямо сейчас, ей нужно побыть в кругу друзей, — перебил его Кэмерон мягко. — Давай просто сделаем то, о чем она просит и отвезем её к парому.

Дядя Джеймс провел рукой по волосам.

— Но я не знаю, работают ли они вообще в такую погоду. — И как по приказу стекла задребезжали в оконных рамах, когда ветер на улице обрушился на дом. — Поговаривали даже о закрытии моста сегодня утром.

Я почувствовала, как к горлу подступают слезы, и мне пришлось бороться с собой изо всех сил, чтобы подавить их.

— Тогда я переночую в B&B и на паром сяду утром, — сказала я. — Мне нужно уехать. Я больше ни минуты не могу оставаться в этом доме.

— Значит, на том и порешим, — сказал Кэмерон. — Позови меня, когда будешь готова, я помогу тебе спустить чемодан.

Я кивнула, на этот раз благодарная страстному желанию Кэмерона побыстрее от меня избавиться. Я убежала наверх, пока дядя Джеймс вновь не стал со мной спорить, быстро переоделась, и покидала все свои вещи в сумки как попало. Когда раздался стук в дверь, я подумала, что это Кэмерон, который пришел помочь с чемоданом, но это была Лилиас.

— Уезжаешь? — спросила она.

— Да, — ответила я. — Уезжаю.

Я чувствовала себя идиоткой, которая считала, что ей под силу гоняться за призраками. Мне вообще не следовало приезжать.

— Она говорит, что я должна передать тебе это до твоего отъезда, — сказала Лилиас.

— Кто говорит? И что передать? — Я слушала её в пол уха, потому что была занята сбором своих вещей.

— Ребекка. Она говорит, я должна передать тебе сообщение.

Я замерла, а потом подняла глаза на неё.

— Какое сообщение?

— Она говорит, что Джей передает привет.

Кровь отлила от моего лица.

Джей передает привет...

Я будто получила удар под дых, услышав эти несколько слов. Я похолодела, глаза жгли слезы. Я быстро моргнула, чтобы они исчезли, стараясь держать себя в руках. Выражение моего лица, должно быть, растревожило Лилиас не на шутку, потому что она отшатнулась от меня, будто испугавшись, что я её ударю или вроде того. Она вдруг стала выглядеть очень напуганной.

— Я не хочу, чтобы ты уезжала, — тихонько сказала она. — И Ханна тоже не хочет. — А потом она развернулась и выбежала из комнаты, чуть не столкнувшись с дядей Джеймсом в дверях. Он был одет в пиджак, а с лица так и не сошло обеспокоенно выражение. Он держал в руке ключи от машины.

— Это из-за фортепьяно Кэмерона? — спросил он. — Из-за этого ты хочешь уехать?

— Нет. — Я помотала головой. — Не из-за этого. Просто я ужасно соскучилась по дому.

— Ну, останься хотя бы на ночь, — попросил дядя Джеймс. — А утром, если ты по-прежнему будешь очень скучать по дому, тогда обещаю, что отвезу тебя к парому.

Часть меня настаивала на том, что уезжать нужно немедленно. Как же сильно я хотела уехать. Но что тогда? Ребекка так и останется здесь? Лилиас продолжит бояться. Дядя и кузены будут по-прежнему в опасности. И в этом были виноваты мы с Джеем. Если бы мы не дурачились с этим приложением «Спиритическая доска», ничего бы не было. Джей мертв. Осталась только я, единственная, которая могла попытаться хоть как-то возместить тот ущерб, что мы нанесли.

— Пожалуйста, Софи, — тихо проговорил дядя Джеймс. — Если ты уедешь в таком состоянии, то по возвращению домой можешь пожалеть о том, что все вот так закончилось.

Я знала, что он прав. Наверняка я пожалею. И буду жалеть всю оставшуюся жизнь.

— Хорошо, — услышала я себя. — Я останусь.

Мне захотелось выйти из дома и прогуляться, подышать свежим воздухом, о чем я и сказала дяде Джеймсу. Ветер по-прежнему свирепствовал, поэтому он взял с меня обещание, что я не буду близко подходить к краю утеса, а потом отпустил.

Я не успела уйти далеко, когда меня догнал Кэмерон. Он выскочил на тропинку передо мной, и мне пришлось остановиться. Мои щеки залились румянцем. Как бы мне хотелось, чтобы Кэмерон не стал свидетелем моего разговора с дядей. Он, должно быть, подумал, что у меня точно не все в порядке с головой.

— Минуту назад ты бегала по дому в полотенце и вот теперь шагаешь вдоль обрыва, — сказал он, пристально посмотрев на меня. — Мне за тобой не угнаться. Папа сказал, что ты передумала уезжать. Скажи хотя бы, что она сделала?

Я, было, смутилась, подумав, что он имел в виду Ребекку.

— Кто?

— Пайпер, разумеется.

Я вспомнила о воде, замерзшей вокруг меня в ванной, и о черном песке, который забил мне рот, и покачала головой, чтобы стряхнуть наваждение.

— Пайпер тут ни при чем.

— Слушай, тебе может показаться бредом, но поверь мне, чтобы ни случилось, в этом виновата Пайпер.

— Думаешь, Пайпер - ведьма?

Кэмерон даже растерялся. Ветер сдувал его волосы ему на глаза, и он раздраженно убирал их назад.

— Ну, конечно, я не думаю, что она ведьма.

— Тогда она не может быть виновной во всем, что уже случилось. И вообще, почему ты так на этом зациклен? Мы прекрасно ладим с Пайпер с момента моего приезда, поэтому я не понимаю, почему ты упорно твердишь, что она ужасна?

К моему удивлению Кэмерон неожиданно зашелся нервным смехом.

— Потому что, — сказал он, — это её природа. Ей не нужно искать причин, а тебе ничего не нужно делать. Она просто такая. Она видит возможности для бессмысленной жестокости повсюду, и она просто пользуется ими. Откуда ты, думаешь, у Лилиас страх перед костями?

— Но... но в этом-то как может быть виновата Пайпер?

Камерон покачал головой и уставился в сторону серого моря под нами.

— Она очень умна, поэтому никто не знает правды. Когда Лилиас была совсем маленькой, я как-то раз услышал, как она плачет. Этот плачь не был похож на её обычный, ну когда она хочет есть или устала, этот больше напоминал крик. Я испугался, что она каким-то образом поранила себя, поэтому бросился к ней в комнату. Когда я увидел возле кроватки Пайпер, то решил, что она успокаивает её. Но потом понял, что она изо всех сил щипает ей руки, оставляя большие черные синяки на её коже. Она просто стояла возле кроватки и улыбалась, пока Лилиас кричала.

Я представила себе эту картину и похолодела. Запахнувшись в свою куртку плотнее, я сказала:

— Но это не объясняет боязнь Лилиас костей.

— Когда Лилиас было около трех лет, Пайпер сказала, что хочет уложить её в постель и почитать ей на ночь сказку, — ответил Кэмерон. Тогда я еще думал, что она чуть изменила свое отношение к Лилиас. Что она стала относиться к ней теплее после смерти Ребекки. Мама замкнулась в себе и не всегда понимала, когда Лилиас что-то нужно, а папа просто отгородился своими кистями и красками. Я приглядывал за Лилиас и бдел, чтобы она не оставалась все время наедине с собой. Поэтому, когда Пайпер предложила почитать ей, я обрадовался — я думал, она хотела помочь. Но потом, несколько недель спустя, я заметил, что с Лилиас произошли изменения. Она стала молчаливой, нервной, сама не своя. Я не провел связи между переменами и чтением Пайпер на ночь, но как-то раз, я поднялся наверх раньше обычного и услышал сказку, которую Пайпер рассказывала Лилиас. Такой сказки не было ни в одной книге, что у нас есть. Она решила рассказать нечто особенное для нашей сестры. Страшные истории о том, что внутри Лилиас живет страшный скелет, который контролирует её тело и заставляет делать ее ужасные вещи. Она неделями рассказывала ей эти свои сказки. Вот с тех пор у Лилиас появился страх костей, от которого она не может избавиться до сих пор.

— Может Пайпер не понимала, насколько её сказки были страшными, — сказала я, сама не веря своим словам.

— Еще как понимала, — сказал Кэмерон. — Пайпер никогда ничего не делает не намеренно. Думаешь, кость в стейке Лилиас в день твоего приезда оказалась случайно? Весь эпизод был тщательно поставленным спектаклем, специально предназначенным для тебя, и ради удовольствия Пайпер. Так же не было случайностью то, как она подала еду, прекрасно зная, что мне не справиться без помощника. А потом, когда она попросила сыграть «Прелестную Серафину», прекрасно зная, что я больше не могу играть эту пьесу. Как думаешь наша мама оказалась в лечебнице?

Я покачала головой, не зная, что сказать.

— Помнишь, я рассказывал, что, уехав на лето в музыкальную школу, совершил ошибку. За время моего отсутствия мама окончательно замкнулась в себе. Она сказала, что продолжает слышать голос Ребекки, который зовет её, когда никого нет рядом. Пайпер прекрасный имитатор. Разумеется, она все отрицает, но я могу жизнью поклясться, что она подражала голосу Ребекки только ради того, чтобы помучить маму. А потом был случай с таблетками... Мама чудом осталась жива. Может быть, сейчас для неё лучше быть в лечебнице, Пайпер бы все равно не оставила её в покое. Вот почему и тебе находиться здесь небезопасно. Вот, почему я считаю, что тебе лучше уехать.

Я дрожала с головы до пят, с трудом понимая, что он говорит.

— Я не могу, — прошептала я.

— Да Бога ради, почему?

— Из-за Ребекки.

Он уставился на меня.

— Из-за Ребекки? А она-то здесь причем? Она же мертва.

— Я приехала, чтобы узнать, как она умерла.

Кэмерон раздраженно покачал головой и отвернулся.

— Я не хочу говорить о Ребекке.

— Я знаю, что ты винишь её в том, что случилось с твоей рукой, — сказала я. — И что она начала пожар. Но причина, по которой я приехала в том, что я должна узнать о ней больше.

Кэмерон медленно повернулся лицом ко мне, выражение его лица было настолько пугающим, что мне потребовалась вся сила воли, чтобы не сделать шаг назад от него.

— Это не Ребекка начала пожар, — сказал он, — а Пайпер.