Она была голая, уязвимая для всего, что он планировал сделать. И судя по выражению его лица, пиратское, планировалось разграбление, с ней в роли добычи.

— Барни? — спросила она снова. Она становилась все более и более нервной, поскольку он уставился на нее, облизывая губы, как будто он решал, что сделать в первую очередь.

Боже, она надеялась, что он пососет ее грудь снова. Что чувствовалось…Вау.

Он наклонился и сделал точно так, как она надеялась, он, взяв ее сосок в рот. Его клык пустил кровь, посылая озноб по ее позвоночнику и прямо в ее клитор.

Ее бедра выгнулись, ее киска реагировала на ощущения, она отчаянно хотела прикоснуться или что-то, что зажгло бы ад, который она почувствовала внутри нее.

Его рука заскользила вниз по ее телу, исследуя ее, давая ей то, что было нужно для края, чтобы начать падение. Когда его пальцы начали поглаживать ее клитор, она вскрикнула, хватаясь за его волосы, его руки, его плечи, за все, что могло бы заставить его поторопиться и заставить ее кончить.

В ответ он стал сосать сильнее. Его пальцы двигались все настойчивее, как бы требуя, чтобы она кончила, и она кончила, крича от удовольствия, пока ее тело содрогалось от наслаждения.

Она едва закончила, когда поняла, что его пальцы были заменены его языком. Влажный, горячий жар окутал ее клитор, всасывая его с ожесточенной интенсивностью. Инстинктивно она взяла свою грудь, поигрывая с ними, делая те же самые вещи, что делал он. Это увеличило удовольствия.

Дорогой Бог, почему она не делала этого раньше? Она должна была начинать в момент, когда увидела его, а не бояться этого. Ее нежный гигант держал свое слово, спрашивая ее, что бы она хотела, и ей помогло это с энтузиазмом, который не возможно было подделать.

Она вскрикнула, когда что-то вошло в нее. Палец? Его язык? Ей было все равно. Все, чего она хотела, это больше. Небольшое жжение ничего для нее не значило, только то, как он продолжал ее поедать от голода, она двигалась на том, что было в ней, что бы это ни было.

Это должно было быть палец, потому что Барни оторвался от ее киски, последний раз лизнув ее. Его взгляд обратился к ее груди, и она заметила, что его глаза стали совершенно коричневыми. Его Медведь был теперь за главного, оба они стремились дать ей экстаз, лучший, чем в ее самых смелых мечтах.

Он облизал губы и нацелился на ее грудь, в то время как продолжал трахать ее пальцем. Только взглянув на него, ей было достаточно, чтобы заставить ее хотеть сделать больше, чтобы сделать его более голодным, поэтому она позвала его. — Барни.

Голос у нее был запыхавшийся, ее тело вздрагивало под его прикосновением.

Его имя казалось подстрекало его, потому что с низким рычанием он практически напал на ее рот, целуя ее, и двигая своей рукой, пока как-то он не стал поглаживать ее клитор, а также трахать ее одновременно. Его язык вторгся в ее рот, и она могла попробовать себя в каком-то смысле, она никогда не делала этого раньше.

Близко. Она была так близко, чтобы снова кончить, но ей нужно нечто большее, нечто…она не могла понять что, не могла. Все, что она знала, она нуждалась в этом.

Она вырвалась из поцелуя и укусила, впившись своими клыками в шею Барни с неистовством, которое удивило даже ее. Его кровь вошла в ее рот, брачный фермент, который она выпустила сквозь клыки, заставил ее хотеть этого еще больше.

— Блядь. — стон Барни был низким и почти недоброжелательным. Его тело покинуло ее, оставив ее оправляться от удивления, пока звук разрывающийся ткани не заполнил ее уши. Она поднялась на локтях, чтобы увидеть, что он сделал.

Он сорвал свои джинсы голыми руками.

Она склонила голову набок, с интересом, пока ее тело продолжало пульсировать от необходимости. — Как же у тебя нет самых больших трусов в истории нижнего белья?

Он уставился на нее на мгновение, прежде чем склонить голову на бок. — Чем плохи джинсы?

— Ой. — Она откинулась назад, скрестив ноги, что заставила восхитительную пульсацию стать еще хуже.

— Прости. — Он лизнул ее метку спаривания, ту, которую он сделал на ее коже, заставляя ее стонать. — У меня появилась эта внезапная потребность почувствовать, как ты извиваешься на моем члене.

— Ох, — выдохнула она. Она выгнулась напротив него и почувствовала тяжесть плоти его члена, скользящей по ее животу. — Скоро?

— Скоро, — прогудел он. — Сколько раз ты хочешь кончить раньше меня?

Она всхлипнула, не зная, должна ли она распрямить ее ноги или нет. Он собирался убить ее оргазмами, прежде чем он наконец возьмет ее. — Ты можешь сделать это пальцем еще раз? — Возможно, если он растянет ее чуть больше, это бы облегчило проникновение.

— Конечно. — Его тон был мягким, ее нежный гигант опять вернул себе управление. По крайней мере, она так думала до тех пор, пока он не оказался нос к носу с ней, эти огромные карие глаза уставились прямо на нее. — А потом я тебя трахну.

Она медленно кивнула, разведя ноги для него. — Я доверяю тебе.

Барни вздрогнул. — Ты не представляешь, как сильно это меня заводит.

— Сейчас?

— Сейчас. — Его руки двигались, гладя ее бедра, скользя вдоль ее живота, пока он опять не стал ласкать ее клитор. Он снова поцеловал ее, когда просунул палец внутрь ее, но ожог был немного ярче, на этот раз, боль немного острее.

— Больно, — пробормотала она, вцепившись в его бицепсы.

— Я знаю. — Барни поласкал ее брачную метку, и боль практически исчезала, смываясь восхитительными ощущениями. — Я сожалею, что тебе больно.

— Нет-Нет-Нет, не смей останавливаться, — выдохнула она. Он начал отодвигать свою руку, но она успела схватить его за запястье, прежде чем он смог отстраниться полностью. — Продолжай делать эту штуку с моей шеи. Это заставляет боль утихать.

— Тогда держись. Я собираюсь попробовать три пальца сейчас.

Она ахнула, когда растянулась еще, но в очередной раз он лизнул ее метку, посылая боль и удовольствие вместе кувыркаться через ее тело. — О Боже. — Ее руки сжались вокруг его запястья. — Кончаю.

— Кончай, — пробормотал он, впиваясь клыками в ее кожу.

Хизер закричала, зажимая его руку, когда содрогнулась в экстазе, настолько жестоком, что у нее перед глазами все потемнело.

— Да, малышка, кончи для меня. — Рука Барни все еще шевелилась, все еще трахала ее. Она могла слышать звуки его перемещения в и из нее, влажности и растянутости, это сводило девушку с ума. Его губы продолжали ласкать ее метку, растягивая удовольствие, он крепко сжал ее, почти доводя ее до изнеможения. Она задыхалась, когда она спустилась с высот, потея и все еще пульсируя.

— У меня никогда раньше не было такой чувствительной любовницы. — Он поцеловал ее в щеку.

Ее когти вышли и он зашипел. Она по-прежнему держала его запястье, что означало, что должно быть, из раны просочилась кровь. Хорошо. Ее Лисе не нравится слышать о каких-либо других любовниц, кроме себя.

— Точно. Ты единственная для меня. Теперь отпусти мое запястье, детка, так что бы я смог трахнуть тебя должным образом.

Она сделала, как попросили, убирая когти из его плоти. Он поднял запястье и показала ей ущерб, но ей было все равно. Она облизала раны, которые сама же сделала. Он запомнит, не говорить что-то вроде этого ей снова.

— Дерьмо. Ты собственница маленькая лисичка, не так ли? — Гордость в его голосе не остановило ее от зализывания его раны. — Как ты хочешь это?

— Хочу чего? — Она посмотрела на него снизу вверх, кровь была забыта.

— Трахаться, милая. — Его брови поднялись. — Есть больше чем один способ сделать это, так как ты предпочитаешь?

— Скажи, что ты любишь. — Она поняла, что ей нравилось, когда он говорил с ней. Он взывал к ее воображению и заставлял желание быть гораздо сильнее.

Он куснул ее в подбородок. — Миссионерская. На спине, я сверху, мой член внутри тебя. — Он укусил ее за плечо. — Песик. Ты на четвереньках, я позади тебя, член в тебе. — Хизер вздрогнула, он продолжил описывать позиции. — Ты на кровати, твоя задница в воздухе.

Она почувствовала, как его член толкается в ее киску и было чувство, что ей не придется долго решать, прежде чем он решит это за нее.

— Ты, сидя на мне, я касаюсь тебя везде.

Ой. Это. — Я сверху. — Она могла только представить его прикосновения к ее груди, пока они будут трахаться.

Он перевернулся, взяв ее с собой. Она умудрилась растянуться на нем, ее ноги по обе стороны от него. Его член был почти там, где она нуждалась в нем, но не совсем. — Это твое шоу, милая. Сидя, лежа, в любом случае я могу трахнуть тебя, как тебе нравится.

Она приподнялась, оседлая его, как она делала раньше. — Как?

Он улыбнулся. — Подними колени.

Она сделала, как он велел.

— Теперь возьми меня в свои руки и веди меня, куда хочешь. Если… — он вздрогнул, когда она стиснула его. — Если тебе неудобно, отодвинься назад.

Она маневрировала и шевелилась, пока не устроила его у ее входа. Она глубоко вздохнула…

— Медленно. — Его руки приземлились на ее бедра, останавливая ее от погружения вниз. — Не торопись.

Она почувствовала, как кончик скользит внутри нее, растягивая ее. На этот раз он не лизал ее метку, так что боль была жестокой. Она остановилась, давая себе время привыкнуть к давлению.

— Хорошая девочка. Я не сломаюсь. Делать то, что тебе нужно.

Она кивнула, закусив губу и двинулась еще чуть ниже. Она всхлипнула, нуждаясь в нем, чтобы он что-то сделал, чтобы боль ушла.

Пальцы Барни погладили по ее отметке. Снова и снова он ласкал ее, наблюдая за ней теми интенсивными карими глазами, его взгляд был приклеен к ее лицу, а не где они были соединены.

Хетер мило улыбнулась и резко села на него сверху вниз, задыхаясь от растяжения.

Барни застонал, но не от боли. — Зачем ты это сделала?

Она могла чувствовать как ее клитор касался густых завитков у основания его члена. Любопытно, она вильнула бедрами.

Ох.

ОХ.

Мама мия.

Хизер продолжала двигаться, щекоча свой клитор об его кудри снова и снова, мучая себя тем, что грядет.

— Ох, ебать. — Руки Барни были на ее бедрах, направляя ее. — Вот так, детка.

Она положила руки на его живот. Растяжение и жжение исчезало в биение их тел, нужда снова накрыла ее. Экспериментально она поднялась вверх, снова опустившись на него.

Когти Барни выдвинулись, зубы стали еще больше. Его Медведю понравилось это.

Она сделала это снова, и снова, ее разум сосредоточился на чем-то одном. Ей надо было вернуться в то состояния ужасной нужды, и он внутри нее сделало, что нужно, всепоглощающее пламя. Она всхлипнула, пока ездила на нем, зарываясь пальцами в его бока, царапая его своими когтями.

Он сдержал свое слово… его руки скользили по ее коже. Он гладил ее груди, сжимая их, поигрывая с ее сосками снова и снова, сводя ее с ума. Он погладил ее метку, заставляя ее дрожать. Он развел ладони над ее живот и ласкал ее клитор своим большим пальцем, иногда только причесывая завитки, скрывающие его, иногда потирая его с яростным намерением.

Но этого все еще не было достаточно, чтобы отправить ее через край.

Барни поставил ноги на матрас, заставив ее наклониться немного ближе к нему. Сейчас он трахал ее, погружаясь в ее жесткими толчками. — Это то что тебе нужно?

Она могла видеть напряжение на его лице. Он что-то недоговаривал, дожидался, когда она кончит, прежде чем он нырнет через край. Таким образом, она сказала ему то, что она думала, закончит оба их мучения. — Укуси меня.

— С удовольствием. — Он поднялся вверх, впиваясь клыками в ее отметку еще раз.

Хизер не могла даже закричать. Все ее тело начало содрогаться в лучшем оргазме, который она когда-либо имела. Она чувствовала, как она сжимает его член, пока спазмы сотрясали ее тело. Она была уверена, что умрет здесь, и она не была уверена, что ее это заботило. Это было блаженство, черт ей нужно больше. Его приглушенный крик против ее шеи сказал ей, что он также нашел свое освобождение.

Дрожь начала спадать, оставляя ее обмякшую в его объятиях, до придела уставшую. Она положила голову на его плечо. — Итак. Это — секс, да?

Барни усмехнулся. — Довольно много.

Она прикусила губу. — Это было не так плохо.

Он поднял ее подбородок вверх так, чтобы ее взгляд встретил его. Выражение его лица было полно тепла и ласки и что-то, что она не могла толком объяснить. — Нет. Совсем неплохо.

Она прикусила губу, задаваясь вопросом, забегает ли она слишком вперед, но, черт возьми. Он был ее парой. — Раунд два после пиццы?

— МММ. Девушка моего собственного сердца.

Он снова расслабился и притянул ее сильнее к нему, она подумала, что он понятия не имел, как очень точно было это заявление. Она просто надеялась, что она успеет украсть его сердце, прежде чем будет слишком поздно, потому что ее было уже в его больших, умелых руках.