Генерал, словно кошка, скользнул с дивана, обложенного множеством подушек. На его губах заиграла отвратительная усмешка, исказившая лицо.

— Убить вас ради карты? Если вы правда этого желаете, я могу легко исполнить вашу просьбу, сеньор Хок.

Он поднял свой посеребренный мачете, отразивший электрический свет. Внезапно подбросил его высоко в воздух, где нож завис на мгновение, а затем, сделав два или три переворота, начал падать. Мансо пританцовывал под кружащим в воздухе мачете, глядя на него.

Он схватил его за ручку прямо в воздухе и замахнулся на Хока. В его глазах светилось желание убивать.

Уголком глаза Хок заметил, что Сток хочет перехватить руку генерала.

— Нет! — закричал Хок. — Не вмешивайся, Сток. Я должен лично завершить начатое. Это наше дело, и только наше!

— Но, босс, у тебя же нет никакого…

— Невооруженный человек с жаждой мести в сердце — самый опасный из врагов, — сказал Алекс.

Хуан де Эррерас, выкативший от удивления глаза, размахивая револьвером, приказал Стоку сесть, и тот неохотно повиновался. Хок посмотрел на Стока так, что тот понял — ему не о чем волноваться.

Внезапно Мансо метнулся к Хоку и направил удар прямо в шею. Хок едва успел заметить летящее лезвие и в последнюю секунду нырнул вниз, защитив голову от удара. Лезвие просвистело в воздухе.

Слишком близко, подумал Алекс. Неужели теряет свои навыки?

— Ну же, генерал. Вам придется постараться, — поддразнил Хок, кружа перед мужчиной и играя улыбкой.

Приведенный в ярость не столько тем, что промахнулся, сколько отношением Хока к происходящему, генерал снова приблизился к нему и сильно замахнулся. Алекс подождал, пока лезвие опишет половину дуги, затем прогнулся назад в момент, когда мачете едва не задел живот. Он отступил в последнюю секунду, и генерал, который вложил всю свою силу в удар, вылетел вперед, теряя равновесие.

— Не так просто, как срезать тростник, верно, мачетеро? — спросил Хок, вскакивая на крышку овального генеральского стола. — Тростник не отпрыгивает!

Глядя, как генерал кружит вокруг стола, Алекс понял, что тяжелый камуфляж и ботинки мешают свободно двигаться. Как-то нужно было выходить из положения. Вспоминать старую выучку.

Он мог легко убить этого человека голыми руками, но пиратская кровь требовала поединка на мечах. Он заметил еще один мачете, лежащий около одного из диванов. Нужно всего лишь добраться до него.

— Ты, английская свинья, — издевался Мансо. — Я перережу твои ноги в коленях и запихаю тебе в горло!

Он сделал очередной сильный замах, пытаясь попасть по коленям Хока, но Алекс отпрыгнул, подобрав под себя ноги, и мачете снова лишь бесцельно просвистел в воздухе.

— Теперь видишь, Сток, что представляет собой это ничтожество? — крикнул Алекс своему спутнику, пританцовывая на столешнице. — Этот кубинец очень храбр, когда дело касается убийства женщин, детей и безоружных мужчин. Наш храбрый Паук так явно соответствует описанию, которое дали ему люди, — он безумно похож на женщину!

— Да! Сеньорита Чикита Банан! — начал поддразнивать Мансо Стокли, одним глазом наблюдая за поединком, а другим — за пьяным адмиралом с пистолетом, нацеленным в его сердце.

Хок глядел вниз на человека, кружащегося в танце убийцы.

— Посмотрите на себя, Мансо! — засмеялся Хок. — Что вы видите, сеньорита? Я вижу маленького бананового генерала маленькой банановой республики! Большинство мужчин постыдилось бы нападать на безоружного человека. Настоящие мужчины…

— Как поступили бы настоящие мужчины, сеньор? — вскричал Мансо.

— Настоящие мужчины считают убийство безоружного человека трусливым поступком.

— Он хочет, чтобы ему дали оружие? — проревел Мансо. — Тогда дайте ему оружие, черт бы его побрал! Хуанито, там, за китайской ширмой лежит мачете. Дай его англичанину, и мы посмотрим, из чего он сделан!

Хуанито встал и, не сводя глаз со Стокли, подошел к расположенной неподалеку ширме и взял мачете. Поднимая нож, он испытующе взглянул на своего брата:

— Ты уверен, что действительно хочешь этого, Мансо?

— Дай ему этот проклятый мачете, Хуанито! С меня достаточно — он мне причинил уже столько вреда! Я хочу разрезать его горло и вынуть язык этого трепла!

Мужчина пожал своими округлыми плечами и небрежно бросил нож Алексу, который проворно схватил ручку мачете прямо в воздухе.

Алекс отвлекся на секунду, проверяя, насколько остро лезвие мачете. Потом спрыгнул со стола и очутился лицом к лицу с Мансо. Он принял классическую позу фехтовальщика, держа левую руку за спиной.

— Вы фехтуете, генерал?

Мансо сделал выпад, стремясь обрушить лезвие на голову Алекса, и тот приложил все усилия, чтобы парировать яростный удар. В комнате раздался лязг металла. Хоку стало ясно, что Мансо называли мачетеро неспроста.

Держа левую руку за спиной, Хок перешел в нападение. Теперь в его лице читалась ярость. Сток никогда не видел Алекса таким разъяренным, его выпады и удары были настолько быстры, что Мансо лишь отступал — он явно перешел к обороне.

— Значит, вы умеете драться, — спросил Мансо.

— У вас острый глаз, — ответил Хок, вращаясь, как балерина. Правда, в отличие от танцора, в руках у него был острый, как бритва, мачете.

Мансо упорно сопротивлялся и ответил нападавшему тремя звонкими ударами. Хок парировал все три, но лезвие ножа Мансо все-таки задело его щеку, прорезав глубокую рану чуть ниже глаза.

— Ах, английская кровь, — воскликнул Мансо. — Я с юных лет развивал вкус к ней. Какое наслаждение!

Он отпрыгнул назад и облизал кровь, окрасившую лезвие его мачете.

— Восхитительно! Я вырежу ваше сердце и съем его на завтрак!

— Думаю, у вас не выйдет, — сказал Хок. Он кружил рядом с противником, пытаясь найти брешь в защите, когда Мансо внезапно кинулся прямо на него, взревев, словно раненое животное, и яростно махая своим оружием.

Паук Мансо был в своей стихии, как истинный мачетеро в зарослях сахарного тростника. Блестящее лезвие летело вниз, Хок хотел было парировать удар, но ничего не вышло. Генерал внезапно остановил занесенный над Алексом нож, крутанулся на пятке, а затем замахнулся окровавленным мачете снизу.

Послышался громкий звон, и мачете Хока, вырванное у него из рук сильным ударом, задребезжало по стеклянному полу.

Лицо генерала сияло жестоким ликованием. Он шагнул вперед, чтобы разделаться со своей жертвой и забрать заслуженную награду.

Хок снова вскочил на крышку стола. Генерал взмахнул мачете, и на сей раз у Хока не было шанса увернуться. Он попробовал высоко подпрыгнуть, но лезвие успело прорезать толстые камуфляжные штаны, и он почувствовал жгучую боль в правом бедре.

Маленький синий конверт выпал на пол из кармана.

Генерал наклонился, чтобы взять конверт, и в этот момент Стокли закричал что-то Хоку.

Алекс посмотрел на него и увидел, что тот каким-то образом подобрал упавший мачете, и теперь нож, вращаясь, летел в воздухе прямо на Хока.

Шанса успеть схватить нож за рукоятку не было. Он смог лишь вытянуть руку и схватить мачете за что придется — и ухватился за лезвие, сильно порезав пальцы и ладонь. Рукоятка стала липкой от крови, но по крайней мере теперь у него был хотя бы призрачный шанс противостоять обезумевшему мачетеро.

— Генерал! Я уже наверху! — закричал Хок.

Генерал торжествующе сжимал в поднятой руке маленький синий конверт.

Мансо успел лишь заметить, как массивная люстра, на которой повис Хок, падает на него сверху. В свободной руке Алекс держал наготове нож.

Послышался ужасный звук, хруст костей и скрежет металла. Сталь смешалась с плотью и кровью.

Дикий, нечеловеческий вой вырвался из горла генерала, когда он увидел свою оторванную руку. Она лежала на полу у его ног, пальцы все еще шевелились, сжимая конверт.

Раздался выстрел, и Хок почувствовал, как пуля, выпущенная из револьвера Хуанито, просвистела у его уха. Он обернулся и увидел — Стокли, вскочив на ноги, с огромной силой ударил по предплечью кубинца. Послышался хруст ломающихся костей.

Хок отпустил люстру и слез на пол.

Поняв, что Хуанито теперь безопасен, он снова обратил внимание на генерала. Тот стоял на коленях, прижимая искалеченную руку к груди, и часто дышал. Смертельно побледневший, опустивший голову, он явно был в шоке.

Алекс взял в руки пучок черных волос и опустил острое, как бритва, лезвие тяжелого мачете туда, где были шейные сухожилия генерала. Подняв нож снова, он замахнулся и…

— Босс, нет! — услышал он крик Стока.

Мачете мерцал в свете качающихся канделябров.

Хок остановил летящее вниз лезвие в нескольких сантиметрах от шеи генерала.

И будто проснулся.

— Нет, — прошептал он наконец, глядя вниз на человека, стоящего перед ним на коленях. Наклонившись, приблизил губы к уху Мансо. — Слушайте меня, вы, мерзкое создание. Вы убили моих родителей. Всю свою оставшуюся жизнь в дни годовщины этой даты я буду навещать вас. Смотреть, как вы гниете в тюремной камере. Это будет настоящим подарком на мой день рождения — каждый год видеть, как вы медленно угасаете.

Он прикоснулся ботинком к спине мужчины и толкнул его вперед. Лицо генерала очутилось в нескольких сантиметрах от собственной отрубленной руки. Его глаза смотрели на руку не мигая.

— Это принадлежит моему отцу, — сказал Алекс и вырвал синий конверт из мертвой руки.

Генерал что-то прошептал и издал тихий гортанный стон. Хок нагнулся, пытаясь услышать, что он говорит.

— Повторите, что вы сказали, — проговорил Алекс.

— Я имел твою мать дважды, — пробормотал Мансо.

— Что вы сказали? — спросил Алекс, нагибаясь ближе к нему.

— Дважды! Да! — сказал Мансо спокойным шепотом. — Два раза я имел твою шлюху-мать. Один раз до, а другой — после. И знаешь что, друг?

Алекс занес лезвие, его лицо исказилось от гнева.

— Она была лучше во второй раз. Я имею в виду тогда, когда была уже мертва.

Лезвие опустилось с такой скоростью, что громко лязгнуло по мраморному полу, когда голова Мансо была уже отсечена. Алекс смотрел, как голова катится по полу, затем почти с удивлением посмотрел на окровавленное лезвие в своих руках.

— Охрана! Охрана! — закричал Хуан де Эррерас. Он побежал вдоль комнаты туда, где стоял на коленях Хок, нагнувшись над обезглавленным телом его брата. В слепом приступе гнева он заревел и прыгнул прямо на Алекса. Алекс видел, как тот летит на него, откатился и подставил вместо себя лезвие мачете. Ярость застила глаза мужчины темно-красным туманом, и он не заметил лезвия.

Хуанито закричал, метнувшись вперед, и наткнулся на мачете Алекса. Нож пронзил его насквозь и вышел в области спины. Алекс откатился из-под навалившегося мертвеца и встал на колени.

— В дверях! Берегись! — закричал Сток. Алекс увидел, что в дверь ворвались охранники-китайцы, и услышал автоматную стрельбу. От тяжелого овального стола отлетали щепки.

— Господи! — сказал он Стоку. — Я думал, их только шестеро! А здесь, оказывается, вся проклятая красная армия!

Охранники продолжали вбегать в стеклянную комнату и стрелять в стол генерала. Теперь от него отлетали огромные куски. Если так пойдет, через несколько секунд от стола вообще ничего не останется.

Сток увидел револьвер Хуанито, лежащий примерно в полутора метрах от стола. Если бы он смог достать его! Но один из охранников увидел, куда тянется его рука, и автоматная очередь отбросила револьвер в сторону.

За эти несколько секунд охранники могли догадаться, что двое мужчин, укрывшихся за столом, абсолютно безоружны.

— Есть какие-нибудь идеи? — спросил Алекс Стока.

— Да. Я полагаю, слишком поздно, чтобы изменить имя выгодоприобретателя на моей страховке, — ответил Сток. — Все переходит к моей бывшей жене.

— Хорошо, мы всегда могли бы просто обменяться на прощание рукопожатиями и сказать…

Внезапно раздался мощный приглушеный взрыв, который сотряс стеклянную комнату.