Обед на троих
Понедельник, 14:27
Я знаю, что у меня есть неотложная работа, но я продолжаю думать о Тине.
Боже, она такая красивая.
Девушки покинули «Белый Кролик» около двух часов ночи. Как только они ушли, все ребята болтали о них еще в течение часа, прежде чем мы вернулись к работе.
После того как девушки стали моими личными солдатами в сражении с Сасси, атмосфера в кабинке изменилась. Я могу сказать, что ребята были впечатлены их защитным маневром и благосклонностью ко мне. Я был потрясен, когда Дух начал присоединяться к разговору, даже рассмеялся несколько раз. Мы все стали чувствовать себя более комфортно друг с другом. Мы провели остаток ночи, шутя и поддразнивая друг друга.
Девушки заслужили наше уважение, хотя им действительно не стоило делать то, что они сделали, но я был благодарен за этот поступок. Они предотвратили жуткий скандал.
Просто отправь ей сообщение.
Да, думаю, я сделаю это.
Я не видел Тину с субботы и уже умираю от желания увидеть ее снова.
Я сижу за компьютером и открываю мессенджер (прим. программа мгновенного обмена сообщениями).
Ник123: Привет, малышка Тина, как ты сегодня?
Проходит несколько минут, прежде чем я получаю ответ.
ТомикБомба: Привет, Ник-Дик (прим. Dick по англ. член), хорошо, спасибо. Как ты?
Я смеюсь. Она разговаривала с Максом.
Ник123: Ты говорила с Максом обо мне? Откуда ты знаешь о Нике-Дике?
ТомикБомба: Ха-ха, он упомянул об этом, когда принес карты.
Ник123: Что бы он тебе не сказал, это неправда. Тебе понравилось в клубе?
ТомикБомба: О боже. Это было потрясающе! Девчонки уже решили, что мы пойдём снова в эту субботу.
Я действительно счастлив по этому поводу. Я улыбаюсь, как идиот.
Ник123: Это здорово. Я так рад, что вам понравилось. Как я уже сказал: кабинка остается за вами. Я зарезервирую её для «Сафира» снова.
ТомикБомба: Великолепно! Спасибо :) Ребята присоединятся к нам снова?
Ник123: С удовольствием, но мы будем сменять друг друга, потому что мы все работаем в клубе по ночам.
ТомикБомба: В самом деле?! Я знаю, что ты владелец, но что делают другие парни?
Ник123: Дух следит за безопасностью, Ловкач делает всего понемногу, а Макс работает с ВИП-гостями.
ТомикБомба: Клёво. Как здорово работать с лучшими друзьями?!
Ник123: Да, это довольно здорово. Как работа?
ТомикБомба: Ну, я была так занята, что ещё не обедала и немного голодна :(
Мне не нравится это. Она должна была послать одну из девушек за обедом для нее.
Ник123: Это нехорошо. Ты должны лучше заботиться о себе.
ТомикБомба: Я знаю... но Нат тоже не ела, так что мы устроим ранний ужин. Извини, Ник, мне пора. Поговорим позже, целую.
ТомикБомба вышла из сети.
Мне нравится, что она написала «целую». Я смотрю на её последние слова несколько секунд, прежде чем беру бумажник и выхожу за дверь.
***
— Этот день никогда не кончится? — Нат жалуется и роняет свою голову на прилавок, ударяясь лбом с глухим стуком.
Сегодня нас только двое в магазине, и мы были очень заняты. В несколько школах в округе был выходной день, таким образом, магазин был набит юными девушками.
Мы продали кучу бижутерии, сумок и аксессуаров. Так что, несмотря на то, что мы измотаны, мы счастливы.
Нат только закончила с группой старшеклассниц.
Равр Раавр
Мы оба смотрим на двери и там Ник, красив, как никогда, держит бумажный пакет.
Он смотрит на наше состояние, закрывает дверь и запирает ее.
— Будем есть... сейчас же, — он говорит это так, что невозможно возразить.
Нат подходит к нему, кладет руку на грудь и целует его в щеку.
— Ты наш спаситель!
Она берет коричневый бумажный пакет, прижимает к груди, как будто это спасительное лекарство, и идет прямо в комнату для персонала.
Я подхожу к нему с легкой улыбкой. Не говоря ни слова, я целую его в щеку, кладу голову ему на грудь и крепко обнимаю за талию.
Он приобнимает меня одной рукой, а второй гладит мои волосы.
— Мне не нравится думать, что ты голодна.
Боже, его руки такие приятные.
Я смотрю на него.
— Мы пропустили обед всего на несколько часов, но я признаю, что я сильно голодна. — Всё еще оставаясь в его объятиях, я говорю: — Итак, что же ты принес мне?
Ник смотрит в сторону комнаты для персонала и говорит:
— Ну, на самом деле, я взял кое-что для тебя, Нат и для меня. Я тоже пропустил обед.
Я говорю своим самым суровым голосом:
— Ты беспокоишься обо мне и не позаботился о себе? Ай-ай-ай. — Смотрю на дверь комнаты для персонала и вздыхаю. — Нам лучше поторопиться или Нат всё слопает.
Натали ест как конь и не поправляется ни на грамм. Я ненавижу её за это.
Освобождаясь из объятий Ника, я беру его за руку и веду в комнату для персонала. Там небольшой стол, который вмещает до четырех человек. Нат уже поставила три открытых контейнера и три салата перед тремя из четырех мест. Ник и Нат занимают места, а я иду к холодильнику и достаю газировку.
Я сажусь за стол, и мы все разворачиваем наши огромные сэндвичи «Рубен».
О боже, этот парень идеален.
С полным ртом, я издаю стоны:
— Ты просто Бог, мистер Леоков.
Жуя, он улыбается мне.
Я снимаю крышку с салата и заправляю его. Я начинаю складывать оливки в моем салате на одну сторону и обращаю внимание, что Ник делает то же самое с помидорами черри.
— Ты не любишь помидоры?
Он смотрит с отвращением.
— Нет, мне не нравятся сырые помидоры. Мама пыталась заставить меня есть их, когда я был маленьким, но перестала, когда я побросал все на обеденный стол. — Он посмеивается про себя и говорит задумчиво: — Хорошие времена. — Мы с Нат хихикаем вместе с ним. Он смотрит на мой контейнер: — Тебе не нравятся оливки?
Я гримасничаю.
— Фу, нет.
Ник наклоняется к моему контейнеру с салатом, поднимает его над своим и скидывает все оливки. Затем он поднимает свой контейнер и перекладывает помидоры черри в мой салат.
Мы с Нат смотрим очарованно. Он кладет оба контейнера, хлопает в ладоши и улыбается торжествующей улыбкой.
— Проблема решена.
Я думаю, что люблю его.
Что, черт возьми? Почему я это подумала?
Нат и Ник болтают о футболе, а я молча слушаю. Я узнаю, что он болеет за «Тоттенхэм» и смотрит игры по кабельному, даже если это означает вставать в три утра.
Он рассказывает нам, что Макс и Сиси живут с ним, с тех пор как Сиси стала инвалидом. Он не рассказал нам, что случилось с ней, но я уверена, что эту историю может рассказать нам только Макс. Нику тридцать четыре. Дух (имя которого на самом деле Ашер) стал частью его семьи, так как он переехал к ним в выпускном классе средней школы. Я хочу знать больше об этом, но не хочу прерывать его. Он говорит, что он владел клубом в течение семи лет и имеет двух партнеров. Ловкач — двоюродный брат Ника, сын сестры их матери. Я спрашиваю, где проводит время Сиси, когда Макс работает в клубе. Ник сообщает нам, что его мама и сестры все по очереди присматривают за ней, и что Дух — крестный отец Сиси. Он рассказывает нам немного о клубе. Мы с Нат его внимательно слушаем; нам любопытно узнать побольше о наших новых друзьях.
Я выпрямляюсь, потому что вспоминаю, о чём хотела его спросить.
— Я больше не видела, как ты куришь во время перерыва. Ты прячешься от нас? — я дразню его.
Он выглядит немного смущенным, когда потирает руками шею и говорит:
— Ну, понимаешь, я встретил одну милую девушку, которая рассказала мне, что курение убивает. — Он морщится и смотрит на меня. — Так что, я бросил.
Невероятно. На самом деле я не знаю, что сказать. Я уверена, что упомянула о вреде курения в первый раз, когда говорила с ним.
Это всё, что потребовалось, чтобы заставить его бросить?
Тогда я хмурюсь и жалуюсь:
— Но сейчас я не увижу тебя три раза в день, — только после того как произношу это, я понимаю, как глупо это звучит, так что быстро добавляю: — Так хорошо, что ты бросил! — широко улыбаюсь и быстро задаю ему несколько вопросов о клубе.
Уф, выкрутилась!
За разговором час проходит незаметно, и Ник встаёт из-за стола.
— Сожалею, что вынужден оставить вас, дамы, но я должен закончить некоторые дела. — Он смотрит на меня. — Кстати, «NT3» теперь официально спонсирует нас. Я получил договор сегодня по почте.
Просто отлично!
Я встаю, обнимаю его и улыбаюсь.
— Поздравляю. Я знаю, что это большая сделка.
Он быстро обнимает меня, смотрит на Нат и спрашивает:
— Ты знаешь, что она причина, по которой я получил спонсорство в семьсот тысяч долларов?
КАКОГО ЧЕРТА? ОФИГЕТЬ!
Нат вздыхает, и мы обе стоим с открытыми ртами. Он смотрит на наши ошарашенные лица и хихикает:
— Ах, слишком мило.
Он машет нам рукой на прощание, отпирает дверь и уходит.
Я знаю, что сумма спонсорской помощи была большой, но я понятия не имела, что это был контракт почти на миллион долларов. Я больше не чувствую себя неудобно из-за того, что мы приняли ВИП-карты. Он может себе это позволить.
Никто не может противостоять кексам.
Нат толкает меня в плечо, чтобы привлечь внимание, и говорит:
— Я изменила свое мнение о нем. Мне он очень-очень-очень нравится.
Я улыбаюсь:
— Да, мне тоже.
Очень-очень.
Может быть, даже слишком сильно.
***
На следующее утро я решила встать пораньше и сделать глазированные пончики. Я кормлю Медведя, затем зачинаю готовить.
Я беру ингредиенты в двойном размере, так что я смогу отнести несколько в «Белый Кролик» для Ника (и парней) в качестве благодарности за поздний обед вчера.
Эти пончики печеные, а не жареные, поэтому я могу без проблем съесть два каждый раз, когда их делаю. Они мягкие, воздушные и классически. Вы никогда не ошибетесь с пончиками. Я имею в виду, кто не любит хороший пончик?
Я до сих пор в халате и почти закончила поливать их глазурью, когда Нат выходит из своей спальни.
Я смотрю на нее, когда она заходит на кухню. Ее волосы в беспорядке, глаза всё ещё закрыты, но она выглядит восхитительно.
Я смеюсь над ее состоянием.
— Эй, ты не должна была вставать еще полчаса.
Она, наконец, открывает глаза, садится на стул и признается:
— Клянусь, я не знаю, как попала сюда, я просто шла на запах. — Она смотрит на стол и стонет: — Нет! Не глазурь с корицей! — она жалуется: — Ты знаешь, что я не могу устоять! — Нат берёт один из остывших пончиков и откусывает небольшой кусочек. Она поднимает глаза к небу и стонет: — О господи, у моего рта просто долбанный оргазм.
Я хихикаю и напоминаю ей:
— Ну, ничего удивительно, ты не ела моих пончиков больше года
— Неудивительно, что я похудела, когда ты уехала, — она говорит с улыбкой. — Никто не пек мне вкусняшек для поддержания моей попки.
Улыбаясь, я говорю ей, чтобы она собиралась на работу. Сорок пять минут спустя мы готовы.
Мы берем пончики и идем к моей машине.
После борьбы с разблокировкой двери моей машины, Нат залезает внутрь и ставит пончики на пол.
Я вставляю и поворачиваю ключ. Конечно, ничего не происходит. Потому что, какой автомобиль будет заводиться без проблем? Точно не моя крошка, у неё есть характер.
Нажимая на газ одной ногой, я поднимаю другую ногу над коленями Нат и ударяю пассажирскую дверь, когда включаю зажигание. Нат смеется надо мной. Я хмуро смотрю на нее, продолжая свой утренний ритуал с машиной. Я кричу, пока пинаю дверь:
— Я не знаю почему, но когда я так делаю, она заводится!
После нескольких секунд выбивания дури из моей машины, двигатель начинает работать, и мы обе издаем восторженные возгласы.
Когда я торможу на выезде со стоянки, моя темпераментная крошка глохнет. Нат разражается смехом. Я тяну руки к лицу, делая вид, что рыдаю. Я смотрю на нее через пальцы, и мы обе взрываемся истерическим смехом.
— Пришло время обзавестись новым автомобилем, — она хрипит сквозь смех.
Я знаю, что она права.
Ё-мое.
И тогда я начинаю выбивать дурь из своей машины. Снова.
***
Нат и Лола открывают «Сафиру», пока я иду через улицу, чтобы отдать ребятам на завтрак мои пончики.
Я иду в чил-аут, и там никого нет. Я заглядываю в офис Ника, но там тоже пусто. Есть три двери в противоположном конце коридора, и я не знаю почему, но иду на цыпочках, как будто я шпион.
В голове играет музыка из «Миссия невыполнима».
Я прохожу первые две двери и обнаруживаю, что третья дверь на самом деле лифт. Вот как Сиси попадает сюда.
Я думаю вслух:
— Это так здорово!
— Что ты делаешь?
Я задыхаюсь, быстро поворачиваюсь и упираюсь носом в грудь Духа.
Пять секунд я кричу во всю силу своих легких прямо ему в лицо. Когда я успокаиваюсь, то обхватываю грудь руками.
— Что такое с вами, ребята, и тем, чтобы до чертиков пугать меня?!
Дух, все еще смотрит на меня сверху вниз и хмурится.
— Пугливая малышка? — он кивает головой в сторону двери позади него. — Они там.
Я иду за ним в комнату, которая выглядит как конференц-зал. Длинный большой стол стоит в центре с шестью стульями по обе стороны. Белая доска висит на стене, и к потолку подвешен проектор. Макс, Ник и Ловкач сидят за столом, глядя на меня с широкой улыбкой.
Мне сразу же становится стыдно за визг, который был похож на сирену воздушной тревоги. Я чувствую, что краснею.
Макс говорит:
— Думаю, что я узнал этот визг.
Я кусаю губы и смотрю на них через прищуренные глаза. Я тихо извиняюсь:
— Мне очень жаль. Я надеюсь, что не помешала.
Дух садится и говорит:
— Помешала.
Ник бросает ручку в Духа и неодобрительно смотрит на него.
— Она не помешала, тупица.
Я подхожу к Духу, ставлю контейнер перед ним и приоткрываю крышку, чтобы запах сахара и корицы донесся до него. Я говорю слишком скучающим тоном:
— О, это хорошо. Я могу отнести мои глазированные пончики с корицей обратно в «Сафиру», если вы не хотите их.
Его глаза расширяются, прежде чем он смотрит на меня и бормочет:
— Ты играешь нечестно.
Я улыбаюсь ему и прикасаюсь к его волосам.
— Я никогда не говорила, что буду играть по правилам, милый.
Ловкач встает и подходит ко мне.
— Ка-ка-какие пончики?
Смеясь, я открываю контейнер, чтобы показать ему двенадцать глазированных пончиков с корицей. Он драматично стонет и кладет руку на колено, как будто боится упасть.
Он выпрямляется и просит шепотом:
— Мне нужен один из этих пончиков, — он говорит как наркоман.
Я подношу к нему контейнер, и он берет сразу два.
Жадное брюхо.
Я знаю, что Дух умирает от желания съесть один; он сглатывает, потому что у него текут слюнки. Я подхожу к концу стола, где стоят чистые тарелки, беру их и расставляю перед парнями. Я кладу по два пончики на каждую тарелку, кроме тарелки Ловкача. Затем наступает моя любимая часть — смотреть, как они с наслаждением лопают пончики.
Каждый из них кусает и стонет.
Я начинаю хихикать над их энтузиазмом.
Ловкач говорит, поедая пончик:
— Они как маленькие облачка с корицей.
Дух стонет в знак согласия.
Макс смотрит на меня и говорит:
— Они так чертовки хороши. Почему, черт возьми, ты не открываешь пекарню?
Ник заканчивает свой первый пончик. Глазурь размазалась по его губам, а он даже не замечает.
Он выглядит очаровательно и добавляет:
— Да, Тина, у тебя есть настоящий талант. Я знаю, что мы пробовали только кексы и пончики, но я никогда не пробовал ничего такого восхитительного в своей жизни. — Ник смотрит на Макса и угрожает: — Если ты скажешь маме, что я сказал, то я надеру тебе задницу.
Мне немного неудобно от всех похвал.
— Мне нравится работать в «Сафире». Это вся моя жизнь. Каждая девушка мечтает работать в магазине одежды. Не поймите меня неправильно, было время в моей жизни, когда я на самом деле рассматривала возможность открытия пекарни. Но это, — я указываю на пончики, — часть меня. И когда я пеку для кого-то, то даю им небольшую часть себя. Это как давать кому частичку своего сердца. — Я смотрю задумчиво и пожимаю плечами. — Не уверена, что мне нравится идея продавать кусочки себя людям. Я делюсь своими чувствами. И это делает мою выпечку особенной.
Все ребята перестали есть и смотрят на меня.
— Это на самом деле имеет смысл, — говорит Ник, и его лицо смягчается.
Я смущена и решаю, что пора заканчивать мой короткий визит.
Я прочищаю горло:
— Мне нужно возвращаться на работу, так что увидимся позже, ребята. — Я поворачиваюсь и ухожу, не дожидаясь их прощания.
На полпути вниз по коридору, меня останавливает рука на моем плече. Я поворачиваюсь лицом к Нику.
— Тина, я хотел отвлечь тебя на минуту. — Его лицо выглядит серьезным, и я немного волнуюсь из-за этого.
Он так красив сегодня. У него однодневная щетина, и я хочу прикоснуться к его лицу.
Почему ты такой красивый, Ник?
Я киваю.
— Э-э, конечно.
У меня проблемы?
— У меня проблемы? — спрашиваю я.
Должно быть, я спросила это с опасением, потому что он обнимает меня за плечи и смеется.
— Нет, дорогая.
Ник ведет меня по коридору в свой кабинет. Я еще больше нервничаю, когда он закрывает за нами дверь.
Он ставит стул для меня, как настоящий джентльмен, когда садится за большой письменный стол из красного дерева.
Глядя немного тревожно, он начинает:
— Мы знаем друг друга несколько недель, да?
Что происходит?
Я киваю.
— Э-э, да.
Он комментирует:
— Мне никогда не было легко сказать это кому-то.
Хватай все свое дерьмо и беги!
Тихо, мозг.
Я стараюсь успокоить свой голос:
— О чем ты Ник?
Он выпаливает:
— Я навел справки о тебе.
Что?
— Э-э, извини. Что? — я так растеряна.
Он смотрит стыдливо и объясняет:
— Когда мы встретились, я не был уверен в тебе. Было много женщин, которые пытались добраться до меня из-за денег, и я должен был знать, есть ли вероятность, что ты могла бы быть одной из них.
Мне нечего скрывать от Ника. Я на самом деле сожалею, что прошлые переживания сделали его неуверенным в намерениях людей относительно него. Мне грустно из-за этого.
Я расстроена, что он может знать о Миа. Когда люди узнают о ней, они начинают относиться ко мне по-другому, смотрят на меня с жалостью. Обычно после этого я начинаю избегать их, а я действительно не хочу избегать Ника. Мне нравится Ник. Я просто хотела бы рассказать ему о Миа в свое время, когда буду готова.
Я стараюсь выровнять голос:
— О, Ник. Я могу это понять. И мне нечего скрывать от тебя. — Я пытаюсь улыбнуться. — Я не дружу с тобой из-за денег.
Слегка шокированный, он подскакивает в своем кресле и соглашается:
— О, я знаю. Я просто не хочу никаких секретов между нами. И я хотел, чтобы ты сама посмотрела файл.
Поворачивая файл ко мне, он слегка улыбается.
— Смотри.
Прежде чем открыть файл, я бросаю на него взгляд с опаской.
Боже мой!
Здесь, по крайней мере, десять страниц. Я в шоке, сколько человек занималось этим. Моё свидетельство о рождении, мой адрес и телефоны, данные моего банковского счета (ой), документ на право собственности зданием «Сафира» (что ж, он в курсе), фирменный сертификат, в котором мое имя зарегистрировано в качестве владельца бутика «Сафира» и несколько страниц личных интересов / расписаний.
Святые эклеры!
Этот парень на самом деле знает обо мне всё. Это немного жутко.
Там нет ничего о Миа. Ничего о Джейсе Везерсе. Или моей маме. Он не знает, что я унаследовала деньги от мамы. Я немного расслабляюсь.
Ник нервно ждет, чтобы что-то сказать.
Я читаю файл и спрашиваю:
— Могу ли я взять его?
Он снова улыбается.
— Конечно.
Я улыбаюсь в ответ:
— Спасибо, Ник.
Нахмурившись, он тихо говорит:
— Я надеюсь, что я не переступил черту. Я не хотел, чтобы наши отношения стали неловкими. — Он прочищает горло. — Мне нравится проводить с тобой время.
Я улыбаюсь внутри и уверяю:
— Нет, совсем нет. Это, вероятно, было бы странно, если бы я узнала об этом иначе, но ты сам рассказал мне. И я понимаю, почему ты сделал это. — Я хихикаю. — В конце концов, кто посылает парню конфеты? — я закрываю лицо руками и смеюсь от смущения.
Его плечи опускаются, и его лицо выражает облегчение.
Он смеется над моей реакцией:
— Я должен признаться, думал, что это было немного странно, но теперь, когда я знаю тебя, думаю, это было очень мило.
Я опускаю руки, поворачиваю свое покрасневшее лицо к нему и улыбаюсь.
— Таким образом, мы все еще друзья?
Он усмехается.
— О, да.
Великолепно.