Лили  

Прошли недели с того времени как я спала в своей кровати, но каждый день я заглядываю в свою старую комнату, чтобы взять сменную одежду. И сегодня не исключение. Заходя к себе в комнату, я встаю как вкопанная, когда вижу маленькую белую коробочку на своей кровати. Она чертовски маленькая, поэтому на девяносто девять процентов я уверена, что это не бомба.

Я ахаю.

Тряся головой, я мысленно ругаю себя за то, что я такая возмутительно глупая. Но, несмотря на это — это всё же проблема. Когда ты узнаешь, что кто-то пытается убить тебя, ты становишься подозрительным ко всему. Еще нужно учесть сказавшуюся на мне паранойю моего отца. Паранойя плюс подозрительность равно истерика.

Я подхожу к ней поближе и вижу, что сверху каракулями нацарапано «Лили».

Опускаю руку, поднимаю коробочку, когда слышу, как кто-то позади меня прочищает горло. Я бросаю коробку, будто бы она горячая и поворачиваюсь на пятках, чтобы встретиться лицом к лицу с незваным гостем. Нокс стоит в дверях, одетый в свою обычную форму: черные брюки карго, армейские ботинки, обтягивающую черную майку и черный кожаный ремень.

Всё черное для темного и губительного мужчины.

Его руки держатся за верхушку дверного проема, от чего мускулы на его руках выглядят жилистыми и адски горячими. Он заходит ко мне в комнату и его лицо лишено всяких эмоций. Его голубые глаза смотрят в мои.

— Открой ее.

Прищурившись, смотрю на него, затем на коробочку и спрашиваю с подозрением:

— Что это? И что еще более важно, почему ты даришь мне что-то?

Он вздыхает, неожиданно выглядя уставшим, и медленно говорит:

— Ну, у тебя был день рождения, а я даже ничего не сказал....

Я обрываю его, не хочу, чтобы он знал, что это действительно было обидно.

— Ты забыл. Всё нормально. Такое случается. У тебя много всего в голове, и я уверена, что мой день рождения и даже близко не так важен, как другие вещи, с которыми тебе приходилось справляться.

Он кивает в знак согласия.

— Я забыл. — Он указывает подбородком на коробку на моей кровати и тихо говорит: — Это кое-что, чем ты можешь пользоваться, поэтому открой. Пожалуйста.

Сидя на кровати, я кладу маленькую коробочку себе на колени и снимаю крышку. Я тяжело дышу, широко распахнув глаза, и шепчу:

— Он настоящий?

Я смотрю вверх на него с ошеломленным выражением лица, и его губы дергаются.

— Да. — Он проводит рукой по своему лицу и мягко говорит: — И как я мог догадаться, что ты будешь в восторге от этого, принцесса?

Беря маленький трехдюймовый белый складной нож в руки, я неожиданно смущаюсь. Я хмурюсь и спрашиваю:

— Почему это?

Он кивает так, будто бы мысленно задавал себе этот же вопрос, затем объясняет:

— Он был моим. Один из первых, который я купил. Он легкий и простой в использовании. Один из моих любимых. — Делая еще шаг в комнату, он произносит: — Я не могу быть рядом всё время. На самом деле, я, возможно, никогда снова тебя не увижу после того, как всё это закончится. Знание того, что он у тебя — даст мне душевное спокойствие. Просто пообещай мне кое-то.

Слушая его объяснения, я обезоружена. Я киваю, и он говорит:

— Тебе нужно держать его при себе всё время, даже когда ты находишься в этом доме, и если ты когда-либо почувствуешь себя в опасности — ты используешь его. Как бы то ни было. Без вопросов. Просто сделаешь то, что нужно, чтобы быть в безопасности.

Я пожимаю плечами и тихо говорю:

— Я не знаю, как им пользоваться, Нокс.

Глупо улыбаясь, будто он ожидал, что я так и скажу, он говорит:

— Я научу тебя как им пользоваться. У тебя будут тренировки со мной. Каждый день.

Легкая улыбка появляется на моем лице, и я говорю ему:

— Хорошо. Круто. — Я медлю, прежде чем, подразнивая его, протяжно произношу: — Ты знаешь, на самом деле это очень мило.

Нокс сердито смотрит на меня и говорит:

— Мило? Я только что подарил двадцатитрехлетней женщине оружие. Оружие, которым можно убить человека. И не только это, я буду учить ее, как использовать его, чтобы убить человека и как навредить кому-то достаточно сильно, чтобы избежать плохой ситуации. — Он трясет головой и продолжает: — Мило? Нет, принцесса. Я не думаю, что это так уж мило.

Самодовольно улыбаясь, я поворачиваюсь к нему спиной и громко шепчу:

— Как скажешь.

Еще как мило. 

*** 

— О боже. Я думаю, меня сейчас стошнит. — Закрывая нос рукой, я начинаю потеть. Это моя реакция на вид свиной туши, подвешенной на балке.

На улице. Средь бела дня. Будто бы это нормально.

— Не переживай, Лили. Это лучший способ, чтобы научить тебя. Так ты сможешь увидеть порезы, которые наносишь, и я могу показать тебе, где использовать немного силы, чтобы нанести максимум вреда.

Я открываю рот, чтобы заговорить, но вырывается только высокий писк.

Обретя дар речи, я шепчу:

— Мне кажется, я передумала. Я не хочу это делать.

Игра окончена.

От Нокса звучит жесткое и предостерегающее:

— Лили. — Оборачиваюсь, чтобы посмотреть на него. — Если почувствуешь, что тебя тошнит, мы остановимся.

Ладно.

Я могу это сделать.

Ладно. Со мной всё в порядке.

Кивая, я говорю ему:

— Со мной всё хорошо. С чего мы начнем?

Испытывая облегчение, он берет маленький нож из моей руки, за рекордно короткое время открывает его, затем со скоростью света, он погружает лезвие в брюхо свиньи.

Туша качается из стороны в сторону с моим складным ножом, торчащим из ее брюха, и я удивлена, что это не беспокоит меня так сильно, как я думала. Я думаю, мне казалось, что будет больше крови. А здесь, типа, вообще нет крови.

— Что это было? — я горда собой за стойкость своего голоса.

— Смертельный удар.

Срань Господня.

Нокс подходит ко мне сзади, поднимает мои руки и повторяет движения снова и снова без ножа. Я уверена в себе. Я чувствую, что знаю, что делаю сейчас.

Он кладет нож в мою руку и указывает подбородком на свинюшку. Я, очевидно, сомневаюсь, он серьезно спрашивает:

— Ты неправильно об этом думаешь. Что, если бы эта туша была плохим парнем? Человеком, который пытается тебе навредить?

Это не особо мотивирует, но я поняла, о чем он говорит.

Затем он произносит:

— Что, если бы это был кто-то, кто пытается навредить Тере?

И не думая, я стискиваю зубы и атакую.

Идеально.

Мой нож торчит из живота раскачивающейся свиньи, и рука Нокса опускается на мое плечо, сжимая его. Немного тянет меня назад, его губы согревают мой висок. Я чувствую, как он улыбается. Рука на плече двигается вверх по моей шее и с очередным быстрым сжатием он отстраняется.

— Еще раз, — требует он.

И я улыбаюсь.

Да.

Я могу сделать это. 

*** 

Сегодня был хороший день.

Я научилась защищаться способом, который надеюсь, мне никогда не придется применить, но факт в том, что знание, которыми я сейчас владею, могут спасти мою жизнь.

Нокс, на удивление, очень терпеливый учитель. Даже когда я чуть не вонзила нож ему в глаз.

Я ему говорила! Я его предупреждала! Я говорила.

— Ты уверен, что хочешь, чтобы я шла на тебя с чем-то острым в руке?

Он ухмыльнулся.

— Лили, — он сказал это, качая головой, будто то, что я сказала, было таким остроумным.

Хорошо, мистер. Ты сам напросился.

Чего Нокс не ожидал, так это того, что я объединю навыки обороны и нападения, которым он, Рок и Бу учили меня на протяжении месяца. Итак, когда он напал на меня, и я сделала ложный выпад, он не ожидал этого. Моя рука с ножом резко дернулась назад раньше, чем я осознала это.

То, что действительно произошло — я добралась до него. Я добралась до Нокса.

И еще добавьте сюда самодовольную улыбку.

Лезвие ножа прижималось к его скуле менее секунды, но этого хватило, чтобы появилась кровь.

Ну и, конечно же, я обделалась.

Бросая нож так, будто бы он прожигал дыру в моей руке, я отступила назад, ожидая, когда начнутся крики и ссоры.

Но они не начались.

Вместо этого, я получила еще одно сжатие шеи и улыбку возле моего виска. С губами, которые всё еще находились напротив меня, он проговорил задумчиво.

— Может, я не единственный, кто был рожден для такого рода жизни.

Мое сердце замерло на целых десять секунд, прежде чем я поняла, что прошептала свой ответ:

— Может, это потому, что мы одиноки.

Его руки обернулись вокруг моей талии, и он держал меня так близко, что моя кожа касалась его груди и живота. Я закрыла глаза, наслаждаясь редкими моментами близости, которые он позволял. Когда он поцеловал меня в макушку и пробормотал:

— Да. Возможно. — Я сделала кое-что, что потрясло даже меня.

Повернув голову, я встала на носочки и коснулась своими губами его.

Слегка.

Мягко и нежно.

Отстраняясь, я сказала ему:

— Я не чувствую себя одинокой, когда я с тобой.

Его глаза встретились с моими, исследуя что-то. Когда он нашел то, что искал, я потеряла его глубокую синеву. Он сжал мою талию, затем отпустил и ушел прочь.

Я стояла там, думая о том, что только что произошло, и я знала, что это изменило некоторые вещи. Снова.

Почему я так себя чувствовала?

Что такого было в этом мужчине, что делало мой мозг глупым и иррациональным?

Почему я хотела, чтобы угроза надо мной никогда не заканчивалась?

Нокс.

Я хотела остаться с ним.

И сегодняшняя ночь поможет мне принять решение. 

*** 

Сидя на голубых простынях в кровати Нокса, я жду, когда он разденется и разместится поудобнее.

Одетая в маечку с тонкими лямками и белые хлопковые трусики, я уверена, что далека от сексуальной сейчас, но я побрила ноги и подмышки. Я даже уложила свои рыжие локоны и нанесла немного блеска на губы. У меня нет духов в этом конспиративном доме, поэтому мне пришлось воспользоваться дезодорантом.

Не так ли кто-то становится секси?

Мой мозг бьет рукой по своему лбу, в отчаянии качая головой.

Нокс в первую очередь снимает ботинки и носки, затем кожаный ремень и направляет свой взгляд на меня.

— Ты в порядке?

Черт! Оставайся спокойной, Лил.

Закатывая глаза, я усмехаюсь.

— Уф, да. Почему мне не быть в порядке?

Молния на его штанах опускается вниз, и я тяжело сглатываю. Его губы сжимаются.

— Я не знаю. Ты слишком тихая сегодня ночью. Обычно ты много болтаешь, прежде чем лечь в постель.

Это правда.

Мне всегда было что сказать, а Нокс был отличным слушателем. Он ни разу не уснул, когда я разговаривала. Он всегда отвечал, когда я его о чем-то спрашивала. И он всегда заставлял меня почувствовать, что то, что я говорила, стоило того, чтобы это слушали.

Это одна из вещей, которые я в нем люблю. Одна из. Слишком много вещей, чтобы их называть, и сейчас, смотря как Нокс раздевается, я могу обозначить несколько хороших из них.

Мне следует сделать список.

Его обтягивающая черная футболка снимается следующая, открывая его скульптурный пресс и широкую грудь.

Вздох.

Бросая ее на стул рядом с ванной, он упирает обе руки себе в бедра и смотрит на меня. Он щурит глаза и ворчит:

— Какая-то хрень здесь происходит.

Вот дерьмо! Попалась.

Мой пульс учащается, и я прошу:

— Может, ты сядешь, пожалуйста?

От дрожи, услышанной в моем голосе, его взгляд становится мягче, и он садится на кровать спиной к изголовью.

— Что такое, принцесса?

Эта «принцесса» отличалась от других. Эта «принцесса» — была не оскорблением. Это было чем-то милым.

Я шепчу:

— Есть что-то, что мне нужно сделать. Поэтому мне следует просто сделать это, так ведь? Я имею в виду, если я буду долго думать об этом, я этого не сделаю, поэтому мне следует просто сделать это.

Выглядя до чертиков растерянным, он проговаривает:

— Делай то, что тебе нужно сделать, Лили.

Кивая, я медленно ползу по кровати к нему. Он следит за моими движениями, его лицо остается стоическим, когда я сажусь напротив него, затем кладу ладони на его грудь.

— Что ты делаешь, малышка Лили?

Не имея сил встретиться с ним взглядом, я отвечаю тихо, но правдиво:

— Действую.

Мои глаза сфокусированы на его пухлых губах, я поднимаю руку и провожу ею по шероховатой щетинистой щеке. Мой желудок сжимается, когда я наклоняюсь вперед в попытке поцеловать его.

Все мои сентиментальные чувства повергаются в ступор, когда он хватает обе мои руки, прижимается своим лбом к моему и говорит:

— Нет. Не делай этого.

Я моргаю.

Я думаю, было бы менее больно, если бы он вылил на меня ведро холодной воды.

Щеки заливаются краской от унижения, я двигаюсь, чтобы отпрянуть от него, но он крепко меня держит. Нокс шепчет:

— Я не отвергаю тебя, Лили. Я защищаю тебя.

Мой голос дрожит, пока я сильнее сжимаю колени вокруг его бедер.

— Мне не нужно, чтобы ты меня защищал сейчас, Нокс. Мне нужен твой рот на мне. Мне нужно знать, почему я себя так чувствую — это просто мимолетное или это что-то большее. Ты сказал мне сделать то, что мне нужно. Всё, чего я хочу — это всего лишь поцелуй. — Опуская голову, я шепчу: — Всего лишь поцелуй.

Его бедра напрягаются подо мной. Он кладет руки мне на колени, его пальцы поглаживают мою кожу там.

— Ты затеваешь здесь нечто опасное. — Он глубоко вдыхает и добавляет на выдохе: — Ты уверена, что тебе это нужно? — его голос мягкий, но слова выходят жесткими.

Встречаясь с его полузакрытыми глазами, я признаюсь:

— Я не знаю, нужно ли мне это, но я чертовски сильно этого хочу.

Он тяжело сглатывает.

Отпуская мои руки, он грубо бормочет.

— Ты целуешь меня, ты делаешь это должным образом. Покажи мне, что тебе нужно. Я не пошевелю ни единым мускулом, просто покажи мне.

О, господи!

Разрешение.

У меня есть разрешение! Это же в миллион раз лучше, чем отказ!

Поднимаю руки к его щекам, кладу на них ладони и провожу пальцами по шероховатости, которая мне так сильно нравится. Закрывая глаза, я наклоняюсь вперед, притягиваю его лицо ближе, чтобы встретиться на полпути, и прижимаю свои губу к его.

Он не двигается, но разрешает мне целовать его закрытые губы страстно и мягко снова и снова. Выпуклость в его боксерах увеличивается еще больше, и самый ее кончик касается моих хлопковых трусиков, уже пропитанных возбуждением. В то время как он одновременно шипит и толкается, я с трудом дышу и широко открываю глаза.

Ох, вау, это ощущается приятно.

Он не дает мне ничего. Его рот не открывается, и я ловлю себя на том, что умоляю — попробовать его. Я шепчу напротив его губ:

— Пожалуйста. Открой. Пожалуйста. Мне это нужно.

Слыша искренность в моих мольбах, его губы немного открываются.

Не теряя времени зря, я вздыхаю, когда легонько касаюсь кончиком своего языка его.

Тепло окутывает всё мое тело.

Мои руки скользят вниз по его щекам, к его челюсти и вверх к его волосам. Мурашки проходят сквозь меня от пальчиков ног до кончиков волос на голове.

Это всё, на что я надеялась, и даже больше.

Не имея возможности остановиться, я стону ему в рот, распутно и требовательно.

— Да.

Его руки обхватывают меня вокруг талии, он прижимает меня ближе так, что теперь мой животик напротив его стального пресса. Его рот открывается шире, когда он наклоняется и наконец-то сдается. Он жестко прижимается своим ртом к моему, почти наказывая, и я чувствую, как у меня между ног становится влажно.

Целуй меня вечно, мой дикарь.

Вы знаете, когда в книге парень и девушка действительно нравятся друг другу, они говорят об искре между ними?

С Ноксом нет искры.

Нет.

Он переплюнул искру.

Когда Нокс прикасается ко мне, это не меньше чем свистящие, громко взрывающиеся фейерверки.

Фееричные.

Те, которые оставляют для завершения шоу.

Такие, что люди собираются, чтобы посмотреть.

Серьезно.

Настолько хорошо.

Хватаюсь за его голову, запуская свои ногти в его короткие волосы, и еще ближе прижимаюсь к нему. Это движение располагает его твердость именно там, где мне нужно, и я снова стону, и он стонет во время нашего поцелуя.

Я отчаянно хочу, чтобы это произошло. Сегодня именно та ночь.

Поглаживая мою спину, он скользит своими руками ниже, располагает их на моих бедрах и начинает движение, раскачивая меня вперед-назад, пока наши губы остаются соединенными. Потираясь друг об друга, более сильно и увлеченно, мое дыхание тяжелеет, и румянец поднимается от моей шеи к щекам. Отстраняясь, он пристально меня рассматривает.

Мои глаза трепещут.

Его глаза темнеют.

Чувство покалывания в животе и ниже спины предупреждает меня о том, что что-то происходит, но прежде чем я определяю, что именно, оно поражает меня сильно и жестко.

Впиваясь ногтями в кожу его головы, я задыхаюсь.

Вау, это что-то новенькое!

Мое сердце ускоряется, а дыхание замирает, когда мышцы моего лона сокращаются снова и снова. Я прижимаюсь к нему, низко и протяжно застонав. Всё еще неподвижная от бесконечного наслаждения, проходящего сквозь меня, он захватывает мой рот и жадно меня целует.

Его губы на моих, Нокс шепчет.

— Я облажался, малышка.

Облажался?

Мое сердце обрывается. Это не то, что я планировала услышать.

Я открываю рот, но он снова говорит, лишая меня шанса:

— Я знаю, что тебе нужно, малышка.

Я закрываю глаза, он опускает свой рот на мой и отчаянно меня целует. Снова и снова.

И это лучше, чем просто хорошо.

Это чертовски потрясающе. 

*** 

Нокс  

У меня никогда не было чего-то столь прекрасного и интимного. Как только я вошел в спальню, я увидел изменения, которых так боялся.

Лили.

Она наконец-то увидела связь. Она наконец-то почувствовала химию. И очевидно, будучи смелее меня, она наконец-то решила рискнуть попасть в унизительное положение, чтобы узнать — стоит ли продолжать то, что между нами происходит.

Она медленно меня убивает и даже не знает об этом.

Каждым поцелуем, каждым взглядом своих восхитительных зеленых глаз. Каждым взмахом своих убийственных волос. Каждой полуулыбкой. Она убивает меня.

Но смотреть на ее лицо, когда она разваливается на части в моих руках?

Бл*дь.

Я бы умер тысячью смертей, только бы увидеть это снова.

Но это не имеет значения.

Она под моей защитой. И я о ней позабочусь.

Я не влюблюсь в нее. Нет. Я не влюблюсь.

Слишком поздно, чтобы использовать будущее время.

Я влюбился охренеть как сильно.

Просто надеюсь, что она не догадывается об этом.

Хотя прямо сейчас?

Я знаю, что ей нужно.