Лили  

— Что? — я вскрикиваю и трясусь, моя грудь вздымается с каждым тяжелым вдохом.

Нокс потрясенно смотрит на мой всплеск эмоций. Он встает, вытягивая перед собой руки в успокаивающем жесте.

— Успокойся. Ты спросила, вот я и ответил, но ты услышала только одно долбаное предложение. Дашь мне закончить?

Так много мыслей проносится у меня в голове, но я не могу озвучить ни одну из них. Я киваю, и он выглядит немного более расслабленным.

— Твой отец связался с нами примерно месяц назад. Он попросил нас о защите твоей семьи после того, как кто-то анонимно послал ему угрозу. Угроза показалась мне ложной, поэтому я отказался от работы, но что-то настораживало меня. Несколько ночей назад, я взломал электронную почту твоего отца и увидел, что там были и другие присланные письма. Гневные письма и очередные угрозы. Я сразу увидел всю картину, независимо от угроз, отправляемых с нескольких адресов электронной почты. Я отказался от работы, потому что думал, что там было нечего делать, но когда увидел другие вещи, о которых он мне не рассказывал, то принял поспешное решение забрать тебя оттуда побыстрее. — В его голосе резкость, которую я раньше не слышала. — Ну, вот тогда мы и вломились в твой дом, и как ты это называешь, похитили тебя.

Я теряю дар речи. Через несколько секунд молчания, я быстро спрашиваю:

— Почему я ничего об этом не знала?

Нокс пожимает плечами.

— Я полагаю, твой отец не хотел тебя беспокоить. Я не виню его. Женщинам свойственно слишком бурно реагировать.

Мгновение я моргаю, прежде чем закричать:

— Кто-то пытается меня убить! По-моему, у меня есть право на бурную реакцию!

Он закрывает свое лицо руками и ворчит:

— Ну вот, опять начинается.

Тряся головой в неверии, я спрашиваю:

— Что именно было в угрозах?

— Одна угроза. Похищение и убийство мисс Делайлы Флинн. Только одна угроза, что повторялась несколько раз. — Он говорит это так, как будто читает меню. Без чувств. Без эмоций. Просто холодно.

Я растеряна.

— Почему меня? Я никуда не хожу. Я провожу дома девяносто девять процентов своего времени. Это не имеет смысла.

Нокс прислоняется бедром к кухонной столешнице.

— В общем, последние несколько дней слежки за тобой, которую я установил, показали мне, что твой отец опекает тебя больше, чем твою сестру. Я думаю, что это может быть как-то связано со всем этим. Но я могу ошибаться.

Он прав. Мой отец опекает меня сильнее, чем Теру. Я никогда на самом деле этого не понимала. Когда я спросила родителей, могу ли пойти в колледж, отец разозлился. Он сказал, что рассчитывал на то, что хотя бы одна из его дочерей сможет взять на себя его бизнес, а Тера была не заинтересована в этом. Она уже училась в колледже. Из-за чувства вины я попросту была вынуждена проходить стажировку в «Флинн Логистикс». Я сдаю все дисциплины экстерном в офисе на складе и отсылаю их в институт профессиональной подготовки, чтобы выпуститься. Такое впечатление, что я обучаюсь на дому.

Я шепчу:

— Ты часто ошибаешься? — удерживая на себе мой взгляд, он качает головой. Я вздыхаю. — Этого я и боялась. — Затем я вспоминаю кое-что, что он говорил, и сердито смотрю на него. — Ты вел за мной слежку?

Он кивает.

— Да. Конечно, вел, дорогая. И не смотри на меня так. Ты бы никогда не узнала об этом, если бы я только что тебе не рассказал.

Он опять прав. Вот дерьмо. Складывая руки перед грудью, я спрашиваю:

— Откуда я знаю, что могу доверять тебе?

Маленькая улыбка поднимает уголок его губ

— Ты не знаешь. — Мои плечи опускаются в поражении, и он спрашивает уже серьезно: — Дал ли я тебе хоть какие-то основания подумать, что я хочу причинить тебе вред? Хоть какие-то намеки?

Как и всегда, мой рот открывается, прежде чем я успеваю подумать, что мне говорить:

— Ну, дай-ка подумать. Я занималась своими делами, а меня похитили и насильно удерживали. Потом мне завязали глаза и отвезли в место, которое я не уверена, что есть на карте. Затем я плюхнулась на колени, в то время пока меня... — я использую свои пальцы, чтобы медленно показать кавычки — ...защищали. Сейчас я здесь и мне говорят, что я не могу увидеться или поговорить со своей семьей. Неопределенный промежуток времени. Ты даже не имеешь представления о том, какой вред ты уже нанес, Нокс.

Хотя я чувствую себя хорошо, после того как выпалила это, но как только я вижу, как Нокс злобным взглядом заставляет меня замолчать, то жалею о своем решении открыть рот. Слишком поздно для того, чтобы сейчас извиняться. Он наклоняется ко мне, пока мы не оказываемся почти нос к носу.

— У меня на уме сказать тебе, что именно ты можешь сделать со своими мыслями, Делайла, — он самодовольно ухмыляется, когда произносит мое имя.

От него приятно пахнет. Мои щеки горят. Последний раз на сегодня я пытаюсь попросить:

— Если бы ты только дал мне поговорить с моим отцом…

Но он обрывает меня:

— Нет.

Мои глаза жжет от непролитых слез, и я ненавижу себя за это. Я не осмеливаюсь моргать, потому что они обязательно прольются.

Ты так слаба, женщина. Отстранись от неприятных эмоций.

Опуская подбородок, я переминаюсь с ноги на ногу. Я не поднимаю взгляд, когда он говорит:

— Эта ситуация нравится мне так же сильно, как и тебе, Лили. Мы просто должны сделать все наилучшим образом. Я не нянька. — Я поднимаю голову на этот комментарий. Я близка к тому, чтобы назвать его отборными словами, когда он добавляет: — Не то чтобы я считаю тебя ребенком. Потому что это не так. У меня никогда раньше не было такой работы, поэтому облегчи ее для меня, хорошо? Мы оба испытываем нечто новое здесь, и будет намного легче для всех нас, если нам удастся поладить. Мы будем проводить много времени вместе.

Мы будем проводить много времени вместе? Вот дерьмо.

Его глаза сверлят мои, он хмурится так, что я знаю — он ждет, что я скажу какую-нибудь гадость. Если бы я была больше собой, то, возможно, так бы и сделала. Но сейчас, я так чертовски устала, что сарказм ускользнул от меня. Это довольно-таки утомительно, если вы меня спросите. Мои глаза внезапно тоже стали тяжелыми. Я выдыхаю:

— Как скажешь, босс. Пожалуйста, можешь показать мне, где здесь моя комната? Мне нужно принять душ и поспать.

Он подходит ко мне и тянется за моей рукой, но я отступаю назад, и он хмурит лоб. Я говорю ему:

— Не делай этого. Я не собираюсь сбегать, и мне уже надоело, что меня таскают на руках. Просто сопроводи меня, пожалуйста.

Его рука до сих пор вытянута, он кивает и убирает ее, прежде чем обойти меня.

— Следуй за мной.

Поднимаясь за ним по лестнице, я ничего не могу с собой поделать и осматриваюсь по сторонам. Все комнаты открыты и в идеальном порядке. Кровати заправлены, ванные сияют, а окна блестят. Это место красивое и дарит ощущение комфорта. Я полагаю, это действительно не имеет значения. Меня не одурачить. Я знаю, что это за место. Ты можешь обустроить тюремную камеру как захочешь, но это все еще камера. Кстати, говоря о камерах, мне нужно добраться до мобильника, и я знаю, что у Нокса он есть. Будучи лукавой, насколько это возможно, я невинно спрашиваю:

— Итак, а где спишь ты?

Его брови поднимаются в вопросе. Моментально осознаю, как этот вопрос может быть истолкован и заливаюсь румянцем, но ничего не говорю. Его взгляд падает на мои щеки, и он усмехается:

— Я сплю в западном крыле с остальными ребятами. Ты будешь в восточном крыле с Бу, так как она единственная девушка здесь. Мне следует предупредить тебя, что несмотря на это, ты не получишь много личного пространства, пока находишься здесь. Если я увижу, что твоя дверь закрыта, мне плевать, будешь ты полуголой или нет, я открою ее. Единственное место, где ты получишь немного уединения — это ванная комната, и время, проведенное в ней, я буду засекать. Ты предупреждена. Я не люблю запертые двери. Запертые двери в этом доме — выбиваются.

Мое сердце сжимается от этого заявления. Ох, мне действительно это не нравится.

Какой выбор у меня есть?

Я бы сказала никакой. Когда я прохожу перед одной из комнат, то останавливаюсь и глазею с открытым ртом. Нокс проходит мимо меня дальше по коридору и объявляет:

— Это твоя комната.

Очевидно, заметив, что я уже не иду за ним, что занимает у него некоторое время, он разворачивается, подходит ко мне и прочищает горла прямо за моей спиной. Я не смотрю на него. Я не могу. Буквально. Я мотылек, летящий на пламя. Эта комната... прекрасна. Я нашла свое временное счастливое место. Я чувствую его любопытный взгляд на себе и отвечаю на его немой вопрос

— Она прекрасна. — Это выходит напряженным.

Глядя поверх моей головы на комнату, Нокс вздыхает. Не раздраженный вздох, а больше расслабленный.

— Да, мне тоже она нравится.

Книги повсюду. Они выстроены в ряды на стенах. Я не говорю о паре книжных шкафов, а о стенах от начала до конца забитых книгами. И это совсем не маленькая комната, ее можно сравнить с залом для торжеств. Стены действительно забиты полками, и я не вижу на них свободного места. Я с трепетом интересуюсь вслух:

— Как ты думаешь, сколько здесь книг?

В его голосе проскакивает намек на веселье, когда он отвечает:

— По меньшей мере, десять тысяч.

Обалдеть.

Слегка нерешительно, я держусь за дверную раму и с трудом произношу

— Ничего себе.

Я знаю, что это весьма необычно для людей быть такими взволнованными из-за книг. Но если вы книголюб, вы меня поймете. Мне не нужны фильмы. Мне не нужен телевизор. Но книги... я не могу жить без них. Книга для меня лучше любого фильма. Все что мне нужно — это хорошая книга, мое воображение, и я на свободе. Я в книжном раю. И спасибо Господу, это может быть единственным, что не даст мне сойти с ума, пока я здесь.

— У тебя будет уйма времени для чтения, пока ты здесь. Давай. — Своими руками, опущенными на мои бедра, он толкает меня вперед. Я оборачиваюсь в дверном проеме в последний раз и одним ртом произношу в пространство комнаты: «Я люблю вас».

Ох, к черту сон. Мне необходимо исследовать эту комнату, как только я приму душ.

Он сжимает мои бедра, чтобы я остановилась, и толкает меня влево в спальню.

Она прекрасна.

Веселье исходит от Нокса волнами. И я понимаю. Он думает, что я возненавижу эту комнату. Ну, выкуси, дружок, потому что это не так. Я знаю, что могу не выглядеть как девочка-девочка, но по правде, я совсем не против этих штучек, просто обычно этим не озабочена. Как правило, я настолько занята на работе, что все, что хочу сделать, когда окажусь дома, так это свернуться на своем диванчике с хорошей книжкой.

Чтение превосходит всё.

Время от времени, мне нравится слушать музыку на моем mp3-плеере, но у меня нет его с собой, поэтому, полагаю, чтение — это всё, что мне остается. И я принимаю это. С удовольствием.

Проходя вперед, я падаю лицом вниз на свою кровать с глубоким вдохом. Перевернувшись на спину, смотрю на потолок мягкой розовой кровати с балдахином. Окно было оставлено открытым, без сомнений, чтобы попытаться избавиться от затхлого запаха нежилой комнаты, и я вижу, как ветер колышет прозрачную занавеску.

Мне действительно нравится эта кровать.

Приподнявшись, я оглядываюсь в своей новой комнате. Она простая. Опрятная. Похожа на мою старую комнату в доме, который мне нравится называть «нормальным», конечно, в котором мы жили, прежде чем отец перевез нас в большой особняк, который официально известен как Алькатрас версия 2.0. (прим. ред. героиня сравнивает дом с тюрьмой Алькатрас — сверхзащищенная тюрьма для особо опасных преступников и тех, кто совершал попытки побега из предыдущих мест заключения. В настоящее время тюрьма расформирована, остров превращен в музей)

Еще есть открытая дверь, которая, как я вижу, ведет в сияющую ванную комнату с душем. Рядом с кроватью стоит белая деревянная прикроватная тумбочка, также здесь есть небольшая гардеробная и маленький белый комод, которые неожиданно напоминают мне кое о чем, и я говорю:

— Мне нравится комната. Спасибо. Но что я буду делать с одеждой?

Нокс смотрит на меня, его брови нахмурены. Его молчание больше похоже на вопрос. Я ненавижу то, что он оказывает такой эффект на меня, ничем — только лишь взглядом. Черт. Я опускаю свой взгляд, и слышу, как он входит в комнату. Скрипящий звук открывающегося ящика комода заставляет меня посмотреть наверх.

Комод полон одежды. Зная Нокса такой короткий промежуток времени, я бы сказала, что он достаточно опытный, чтобы подобрать одежду именно того размера, который мне нужен. Глядя ему в глаза, я выпаливаю:

— Как давно ты знаешь, что будешь меня здесь удерживать?

Я жду ответа, но, конечно, ответом на мой вопрос опять служит странный взгляд в мою сторону.

Боже, от этого парня у меня мурашки по коже.

Прочищая свое горло, я встаю.

— Ладно, в общем, я собираюсь принять душ сейчас, так что если ты не против… — я жду, пока он поймет намек и уйдет.

Но он не уходит.

Я пробую еще раз:

— Принятие душа стартует приблизительно через одну минуту, Нокс. — И он все еще не двигается с места. Неожиданно я нервничаю. Широко раскрыв глаза, я подхожу ближе и шиплю: — Ты не войдешь в ванную, пока я буду принимать душ!

К счастью, я замечаю, что его губы дернулись, подтверждая, что он действительно человек, а не робот. Он делает шаг вперед, прежде чем останавливает себя и делает два шага назад по направлению к двери, все это время глядя на меня. Как только он оказывается за пределами моей комнаты, я облегченно вздыхаю. Он кричит из коридора:

— Десять минут, дорогая.

Я морщу нос и ступаю в ванну. Как только я закрываю дверь, то слышу, как он вновь кричит:

— Или я за тобой приду.

Включая горячую воду, я вздыхаю.

Я выберусь отсюда. 

*** 

Выходя из душевой, я оборачиваю полотенце вокруг своего тела, настолько туго, насколько могу. Покинув ванную, я таращусь на дверь и размышляю, как долго смогу быть предоставлена самой себе, прежде чем дверь распахнулась бы. Я решаю провести эксперимент. Я называю этот эксперимент — «Вечеринка в плену».

Подходя к двери, я закрываю ее, не торопясь, так чтобы не издать ни звука. Как только она закрывается, я открываю ящик комода, вытаскиваю простые белые трусики и подходящий к ним простой бюстгальтер, отрываю бирки, затем проскальзываю ногами в трусики.

Как только собираюсь натянуть их по своим ногам, дверь с размахом открывается. Я вижу нахмурившегося Нокса, но как только он замечает положение, в котором я нахожусь, его сердитый взгляд исчезает, а на смену ему приходит широко разинутый рот.

Я смущена. Но выражение его лица подсказывает мне, что он, возможно, также смущен. Может, даже больше. И я, несомненно, получила результаты своего эксперимента. Пытаясь подавить румянец стыда на лице, но безрезультатно, я прочищаю горло и проверяю свои часы. Кивая с поджатыми губами, я ехидно говорю:

— Сорок секунд, плюс-минус. Неплохо Нокс.

Широко раскрыв глаза, с нахмуренными бровями, он поворачивается на пятках и выходит из моей комнаты, оставив дверь широко открытой. Не прошло и секунды, как он возвращается и закрывает дверь почти на защелку, оставляя лишь на дюйм открытой. И я самодовольно ухмыляюсь. Натягивая свои трусики под полотенцем, я хихикаю.

По-моему, я выиграла этот раунд.