В Дуварак я явился, как и велено – буквально перед следующим императорским приемом; время специально выгадывал – не хотелось в кулуары дворцового гадюшника. То есть просторы Руизана я бороздил ровно год. Вообще, очень небольшой материк. Мы с Ласой пару лун прожили на восточном побережье, прямо у моря. Сказочное время. Сказочная девушка. Нет, я не влюбился. Но она милая. Очень. К тому же красивая. Безумно. Я наслаждался все это время и изредка даже подумывал оформить документы какого-нибудь горожанина и остаться там навсегда. Съехать пришлось внезапно, бросив весь купленный скарб. Благо его было не так уж много. Причиной очередного бегства стали карающие, заехавшие в городок. Проверять, по мою душу или нет, я не стал. Появление пятнадцати магов-воинов не предрасполагало к сомнениям.

– Я уже волноваться начал, – широким шагом подойдя ко мне, произнес тысячник, улыбаясь.

– Заметил. Поисковая печать аж горит, – ответил ему, склонив голову.

Я действительно ощущал, когда меня искали, – узор на предплечье начинал зудеть.

– Ты изменился.

– Столько времени отдыхать… Зачем звали?

– И манера разговора стала уверенной. Теперь говоришь как тысячник. Император пожелал видеть тебя на приеме. Ты ведь легенда… Присаживайся. Вина?

– Не откажусь. И кто же напел ему?

Оскоран жестом сделал знак слуге, и тот наполнил бокалы.

– Не совсем понял. Что значит «напел»?

– Подсказал. Надоумил.

– Не стоит так резко. Не забывай, кто мы, а кто он.

– Я и не забываю. Поэтому и спрашиваю. Вот он взял и сам вспомнил?

– В преддверии большого приема вспоминается разное… Ты герой прошлого приема. Твое присутствие просто обязательно. Не находишь?

– Возможно.

Ну не рассказывать же дракону о том, что во дворце даже муха не пролетает просто так. Он и сам это знает. Все равно ведь найдет оправдание.

– К тому же, – продолжил дворцовый дракон, – орден оказался в опале. Сейчас не в их интересах вспоминать прошлые обиды. Так что… ты почетный гость. Держи приглашения, – Оскоран вынул из шкатулки свиток. – тебе и любому кого пожелаешь. Лары приглашенных, разумеется, проходят без бумаг. Только у меня просьба… Не приходи с балессой. Я, кстати, очень удивлен, что она все еще жива. Надеюсь это не трогательные чувства?

– Нет. Чем помешала балесса?

– Ума ты не набрался… Я понимаю твою злобу на плечо, но не надо бередить его старые раны. Он в полной мере наказан. Считай это моей прихотью. Но прихотью, направленной на то, чтобы уберечь тебя от необдуманных поступков.

– Кого надо убить в этот раз?

– Ты ведь не с ларой говоришь. Зелья не хватило? Я несколько не рассчитал. На выходе получишь.

По времени, которое я отсутствовал в столице, мне действительно не должно было хватить удерживающего эликсира, поэтому я решил подыграть, изобразив наркоманскую зависимость:

– Буду рад. Я уже могу идти?

Разговаривать с тысячником не хотелось. От его слов веяло лестью, а от самого – неким… презрением, что ли.

– Разумеется. До встречи на приеме, – кивнул, отпуская, Оскоран.

В тени дворцового сада я откупорил зелье. В душе взыграла гордость за себя свободолюбивого. Когда я забирал у черносотенника сварбской тысячи зелье, меня прямо трясло от желания. С трудом поборов наркомана внутри, я тогда разбил все пять бутылок, но спустя час готов был развернуться и ехать назад: выгрызать землю, куда впиталось зелье. Было очень тяжело. Теперь же… Ну да, вроде тяга есть. Но даже тягой в полном смысле слова не назвать. Так… желание. За мной следили. Причем довольно умело – я не мог определить, откуда чувствуется взгляд. Стараясь избежать излишней демонстративности, я приложился к сосуду, заткнув языком его горлышко, чтобы, не дай духи, не попало. Мм… на языке сладко защипало. Даже пульс слегка участился. Нет… Наркоманов бывших не бывает.

– Странно нас везут, – произнес я риторически, глядя в окно кареты.

Ехали не как обычно, а через центральные ворота дворцовой стены.

– У восточных ворот что-то случилось, – прокомментировал Лумм, сидевший напротив.

Разумеется, как только я оказался в Дувараке – без присмотра никуда. Да еще какого присмотра! В этот раз меня охранял десяток из тысячи Оскорана! Это честь! Со слов дворцового дракона, такая предосторожность лишней не будет.

– Стой! – Я кулаком ударил в стенку тарантаса, как только выехали на площадь перед дворцом.

– Ты чего? – спросил Лумм.

– Интересно. Это что такое?

Вдоль стены стояли клетки с людьми.

– Это нововведение плеча. Обреченные на казнь.

– То есть?

– Через полдесятины – день казней. Плечо решил, что негоже преступникам красоваться столь мало на эшафоте, и распорядился выставить их на обозрение. Теперь на день вывозят сюда клетки. Народу нравится.

Простой люд действительно прохаживался вдоль клеток, рассматривая в них забитых бедолаг. Но меня заинтересовало это действие не по причине человеколюбия. Мне показалось, что в крайней клетке сидел… Шрам!

Я открыл дверь и вышел из кареты.

– Ближе нельзя, – произнес стражник, стоявший у клеток, останавливая меня.

Точно Шрам. Лица не видно – спит, опустив на подбородок голову, но это точно он.

– Почему? – задал я вопрос, не глядя на преграждающего мне дорогу воина.

– Распоряжение такое.

– Лумм… – повернулся я назад.

– Они не из дворцовых, – развел руками старший воин. – Это из дуваракской тысячи, а я же теперь дворцовый. Не имею права приказывать.

Лумм действительно был в форме дворцового десятника.

– Я тысячник, – обратился я вновь к воину.

Тот молча смотрел на меня. Ну понятно. Перевязи тысячника на мне нет, а грубить не хочет. Да и врал я. Какой тысячник? Мою крепость уже давно передали другому. Сейчас с моим званием вообще ничего не понятно.

– Не пустишь? – сделал я еще одну попытку.

Воин отрицательно покачал головой.

Всю оставшуюся дорогу я молчал. Лумм… Сволочь… Приказывать он права не имеет. Расстегнул бы свой воротничок, там ведь медальончик, имеющий огромные возможности. Да и вообще – десятник дворцовой стражи…

Пока ехали, я продумывал возможные варианты переговорить с воином моего бывшего десятка.

– Могу узнать, за что его… – словно прочитав мои мысли, произнес старший воин.

– Был бы премного благодарен, – с ноткой злобы ответил я.

Во дворе Люйя и Ласа развешивали пеленки. Я утром уже был дома, но Ротимура с Ильнасом еще не видел: их в этот момент не было – уехали вместе с Саннитом на окраинный рынок.

Я был несколько удивлен. Не ожидал увидеть Ротима и Ильнаса в Дувараке. Люйя толком объяснить не смогла почему, а самое главное – зачем они вернулись из Колского локотства. Вроде как бумага из столицы пришла.

– Вы подружились?

– Да, – хором ответили девчонки.

– Умнички. Ротим и Ильнас с Саннитом еще не вернулись?

– Сама удивлена, – ответила супруга Ротимура.

– Элидар, а где шатер разбить? – неожиданно поинтересовался Лумм.

– Подожди… какой шатер?

– Мне надо воинов разместить.

– Хочешь сказать, они будут все время меня охранять?

– Так Оскоран приказал. И… я снова от тебя ни на шаг.

Я махнул рукой воинам в пространство между домом и купальней.

– Что происходит? – подошел я вплотную к бывшему старшему воину.

– Не совсем понимаю, о чем ты.

– Твоя стеснительность у ворот. Усиленная охрана. Это, – дернул я за герб дворцовой стражи.

– Я не знаю, – нагло соврал Лумм.

Я продолжал смотреть на него.

– Не надо пытать. Не могу всего рассказать.

– Какая стандартная отговорка… Ладно. Время еще есть. Поехали в канцелярию. Мне надо документы получить. Ты же не можешь приказать простому воину… – В последнюю фразу я влил тройную порцию сарказма.

– Элидар… Такое дело… Ты пока не сможешь вернуться в войска.

– Почему?

– Плечо запретил. Вернее, вернуться ты можешь… но как только получишь документы, тебя сразу отправят в Халайское локотство. Простым воином.

– Да?

Лумм кивнул.

– Что-то я об этом не подумал…

– Оскоран тебя позднее в сотники черной определит.

– Элидар! – раздался крик сзади.

Как же я соскучился по Ильнасу!.. Парень заметно подрос. Сколько ему уже? Пятнадцать зим! А объятия – как у здорового мужика. Затем настала пора обняться с Ротимуром и Саннитом.

– Ну что – свою лару покажешь? – хлопнул я по плечу Ротима.

– Тише, – улыбнулась Люйя. – Спит она. Проснется – покажу. Я же обещала.

– Ты мне и утром обещала. Дочь у вас в отца. Тот тоже, помнится, днем спал, а ночью пил.

– Мы там с Люйей комнату в доме заняли… – начал было Ротимур.

– Ты еще разрешения попроси… Иди за вином. За нового человека выпить обязательно надо.

– Да у него в комнате целый склад, – ухмыльнулся Ильнас. – Тебя ждет.

– А вы чего вообще приехали?

– Да… Канцелярские с ума сходят. Про волнения на орочьей границе слышал? Ну вот. Сверху спустили приказ сформировать еще десять тысяч. К войне дело идет. Ну и те не придумали ничего лучше, чем первым делом найти тех, кто временные бумаги оформил. Представляешь, за нами в Колское два гонца приехали! Один за мной, а через день – за Ильнасом. Вот мы посмеялись…

– Как съездили?

– Ну-у. Не видишь? – кивнул Ротим на Ильнаса.

Тот и правда одет был гораздо лучше меня.

– Гости локота, – важно протянул Ротимур. – Мы с Люйей решили, что купим домик в Колском локотстве. Там – сказка. Даже люди другие.

– И говорят смешно, – оскалился в улыбке Ильнас.

– Ты бы там так шутил. Свел дочь локота с ума.

– Не свел. Нам с ней нельзя, – бойко ответил Ильнас.

– А ты, смотрю, не очень-то и переживаешь, – попытался я поддеть его.

– Да-а, – махнул рукой Ротимур на Ильнаса. – Не из нашей братии. Все больше на ристалище. С эльфами. Мы-то, в его зимы, с ларами… – Тут Ротим понял, что сморозил глупость, так как Люйя навострила ушки.

– А чего за ней бегать? – ответил на попытку поддеть его Ильнас. – Ее к младшему императору знакомиться привозили. У меня шансов не было.

Вот же… Теперь становилось понятно рвение Исины при сводничестве Ильнаса и дочери локота… Конкурентку убирала! А вот насчет регулярного посещения моим подопечным ристалища… я и сам понял. Во-первых, Ильнас действительно «закабанел», а во-вторых… светился он. Не алтырь даже близко, но каналы гораздо сильнее среднего. И самое интересное… развиты очень пропорционально. Тут не только тренировками попахивает…

Вечер был домашним. Теплым. Я познакомил Ильнаса с Ласой. А тестостерончик-то играл в крови парня… Он весь вечер глаз с нее не сводил. Ревновать впору. Хотя и понять можно. Очень уж красива. Потискали дочку Ротимура, пока Люйя не рыкнула на нас, после чего Юмир забрал внучку и ушел к себе, чтобы мы не мешали ребенку спать.

– А чего отцу комнату в доме не выделили? – когда он ушел, спросил я.

– Пробовали, – ответил Ротимур, – отказывается. Говорит, со своими детьми намаялся – теперь сами возитесь. А в итоге приходит уже в последней четверти и к себе забирает. Да ты загляни к нему. У него-то получше, чем в твоей комнате, обстановка. Он там все резными фигурами украсил.

Потом перешли на политику и новости. Лумм раскрыл секрет спешного формирования новых тысяч. Дело, как оказалось, не только в орках. Дело еще и в рабах…

– …те, что корабль угнали, позже еще два захватили. И ладно бы только это… так приехали купцы с севера и рассказывают, что рабы обосновались там, и их тысячи, и живут как вольные. Даже лучше, чем селяне, – налоги-то платить не надо. Даже название себе придумали: Чакматное локотство. Вот и поползли туда из деревень. Сбегают от балзонов – и на север. А рабы… Тридцать восстаний за три луны! В каменоломни стража теперь меньше чем сотней не входит. На рабском рынке стали хилые да калеки цениться. Крепких рабов покупать боятся. Тут вообще у Жиконского локота гладиаторы до оружия добрались – половину города перерезали…

– Какое-какое локотство? – долго переваривая слова дворцового десятника, переспросил я.

– Жиконское.

– Да я о рабах… о названии.

– А-а-а… Чакматное.

– Может, Шахматное?

– Да я откуда знаю… может, и так… – Лумм был уже довольно пьян.

А я вот – наоборот; так-то вино мне, словно слону дробина, да еще и слова десятника… Леха. А вдруг он? Да даже если не он – русские же… Я точно не уверен, но мне кажется, на иных языках шахматы несколько по-другому называются. На английском – точно «чесс». И что теперь? Рабы ведь… А я… не раб?..

Весь следующий день я мусолил в голове этих северных рабов. Как говорится – и хочется и колется. Поездка с целью обновления гардероба для приема прошла словно во сне. Цены на тряпье, в преддверии такого события, взлетели в три раза. Ладно Ласа рядом. Вот уж в чем в чем, а в эстетике костюма она разбиралась.

– Лас… – вдруг вспомнил я про одно очень важное дело. – Сможешь посидеть в комнате одна?

– Если надо… – растерянно ответила балесса.

Мы быстренько закончили тряпичное истязание и поехали к ближайшему гостевому дому.

– А можно к ларе Ваине? – вдруг попросилась Ласа.

Ваина! Прямо идеальный вариант!

Лумм недовольно согласился посидеть в зале, пока я удовлетворяю свою похоть. Конечно, он выставил охрану у дверей. Но ведь это дом такой лары…

– Ваина, можешь помочь?.. – отвел я в сторону старушку.

– Ну, не знаю, не знаю… – выслушав просьбу, произнесла она.

– Сколько?

– У меня денег хватает. Ты ведь не с Ласой пойдешь на прием?

– Откуда знаешь?

– Фи, как невежливо. Вопросом на вопрос…

– Прекрати. Ты и не такие невежливости видела.

– Возьми меня на прием. Я уже десять зим не видела своих клиентов в их пафосном обличье, – с хитринкой в глазах произнесла Ваина.

Разумеется, я понимал, что она шутит. Но, собственно… почему нет?

– На один день.

Удивлена ли была Ваина? Очень!

– Шрам… – прошептал я.

Тот встрепенулся и огляделся. Увидеть ему меня сложно, да и ни к чему. Я и так не совсем хорошо себя ощущал, замерев около клетки. Не дай духи, на площади окажутся маги, ощутят ведь.

– Шрам, не высматривай меня, не увидишь. Это Элидар. Десятник твой. Шепчи. За что тебя?

В разумности воина моего десятка сомневаться не было причин. Он быстро все понял и, опустив голову, будто спит, ответил:

– Да за орденского – тогда, в северном.

– Вроде же я его?..

– Одного – ты. Второго – я.

– Понятно. И что, дали орденским право на опрос?

– Нет. Илун.

– То есть?..

– Напились с ним. Сдуру рассказал. А через три луны мне – оковы.

– Эх… Обо мне спрашивали?

– Нет. Вообще ни о чем и ни о ком. Сказали, что голову снимут, – и всё. Сначала в Халайском хотели. Даже уже приготовиться успел. Потом вдруг всех обезглавили, а меня нет. Сказали, в столице будут…

– Я долго не могу. Надо, может, что?

– Да что мне теперь… Настойки бы… Мяса хочу… Лучше сала мускуна. Чтобы таяло на языке…

– Обижаешь. Будет.

Глупо. Знаю, глупо. Глупо рисковать, пользуясь магией, ради трех бутылок пойла и куска сала. Но… я же русский. А мы не всё делаем обдумывая.

Финт с Ваиной прошел на ура. Разумеется, у этой лары были комнаты с потайными выходами. Домой вернулись уже затемно. Завтра прием. Хорошо, что знать не просыпается рано…

Ехали молча. В качестве сопровождения я взял Ильнаса – сегодня бальный день. Завтра театральный, затем день охоты, после которого гладиаторский и дуэльный, потом день казней… мать его… По сути, Шрам умирает за меня. Ведь не ради себя он того орденского…

Между нами мы дни тоже распределили. Сегодня я решил пойти с Ильнасом. Лумм сам разберется, как попасть на прием. А вот завтра – с Ротимуром. Почему именно так? Люйя не умела танцевать. То есть танцевать в должной мере. А Ротимур теперь без нее никуда. Поэтому первый день – с Ильнасом. А вот на театральный… Ну надо девушке побывать в высшем свете. Я понимаю, насколько это важно. Обидно было Ласе отказывать. Очень обидно. Надеюсь, она поняла, так как я, не скрывая, объяснил ситуацию. Хотя даже если и не поняла… Оказалось, она уже толком не помнит даже о том ограблении. Нет, знает, что было, а вот как…

– Заворачивай направо, – стукнул я два раза в перегородку кучера.

– Зачем? – напряженно спросил Лумм.

– За ларой, – ответил я.

Ваина была меньше удивлена моим согласием взять ее на прием, чем Лумм – Ваиной. А старушка-то приготовилась на славу. Платье по последней моде…

– А с этим молодым человеком я еще не знакома, – усевшись рядом со мной, произнесла Ваина.

– Ильнас, – назвался мой опекаемый.

– Лара Ваина, – представилась старушка.

– А разве лары бывают… – Ильнас замялся.

– …старыми? – помогла Ильнасу подобрать слово Ваина. – Бывают. В этом мире столько чудес… Бывает, что и обычные люди магов убивают. Вы верите?

Ильнас, выстрелив в меня глазами, замолчал.

Вот же… стерва. Я уже слегка пожалел, что взял ее.

– Лара Ваина, – я решил извлечь максимум пользы от ее присутствия, – я знаю, что те балессы, которые… служат вам, имеют возможность не привязывать к себе мужчин…

– А ты привязан?

Ну, стерва. Правда.

– Разумеется. Вопрос не в этом. Раз уж орден идет на поблажки для вас, то, может, он согласится превратить балессу в обычную лару?

– Элидар, Элидар… Не ожидала от тебя такой банальности. Таких просьб, причем за деньги, которые тебе и не снились, я получаю десяток в год. Это не под силу даже ордену. Можешь забыть. Их еще в детстве калечат.

– Просто прояснить хотел…

– Как и все. До чего же вы, мужчины, предсказуемы… Нельзя выпускать без привязи такую красоту. Просто нельзя. Иначе не вы, мужчины, будете править миром, а балессы. Причем многие из юных лар уступают этим созданиям в разуме. Вы можете представить эффект?

– Понятно… – разочарованно ответил я.

Произвели ли мы фурор?.. Еще какой! Лумм вообще сразу в сторону убежал. Конечно – рядом с «мамочкой» стоять…

– Молодой человек, – вдруг взяла под опеку Ильнаса моя спутница, – вон та лара в розовом платье точно не откажет вам в танце. Не вертите так головой! Это некрасиво. По левую руку. Но на второй танец не соглашайтесь. Сошлитесь на дела. После первого танца вами заинтересуются как минимум десяток лар. Там уже и определитесь. Представьте, что вы на охоте, а каждый танец – это трофей.

Ваина была бы идеальной спутницей, если бы не ее возраст и, самое главное, – статус.

– Элидар… – как только Ильнас последовал рекомендациям старой лары, она взяла меня под руку.

Я в ответ положил свою кисть на ее запястье. Для окружающих – практически знак полного доверия. Да и по барабану, кто и что думает…

– Спасибо, – поняла мой жест Ваина. – Вы действительно увлечены куклой?

– Нет. Хотя очень мила. Просто… Она же хорошая.

– Сентиментальность… Редкое свойство для мужчин. Теперь понимаю, что в вас нашла Альяна.

– Я женат.

– Прекратите. Весь Дуварак знает эту историю. Не мне, конечно, вас судить… уж точно не мне. Но, на мой взгляд, вы резковато тогда обошлись с ларой Исиной. Не лучшая лара империи, но она жертва обстоятельств, как и ваша Альяна.

– Ну не моя…

– Ваша, ваша. Соитие душ вершится помимо воли людей. Кстати… вон и ваше увлечение…

– Хм… Смотрю, не одна… – Ритм сердца сбился.

– Балзон Сморнокский. М-да. Вы удивлены?

Пришлось слегка поворошить память.

– Это тот, что гнобит ее?

– Не ее. Ее отца.

– Зачем же вместе?

– Ой… каким вы глупым хотите казаться. Прекратите! Последний раз говорю. Иначе не буду с вами вести разговор. Можно подумать, у нее выбор был. Сходите пригласите на танец, когда тот сыч отойдет от нее.

– Я несколько нагрубил в последнюю нашу встречу.

– Элидар… – с укором произнесла Ваина. – Я все слышала. Да, вы были не правы, но ведь признались в любви! Хотя, надо отметить, очень экстравагантно признались.

– Я, если честно, не помню.

– Зато я помню.

Тут подскочил Ильнас:

– Лара Ваина! Спасибо! А дальше не подскажете?

– Молодой человек! Учитесь! Просто осмотритесь вокруг. Незаметно, словно из засады. И вы всё сами поймете…

Пока Ваина была занята моим подопечным, я разглядывал спутника Альяны. Так… первое впечатление – ни рыба ни мясо… О! А Лумм-то с ним знаком! Они поздоровались. Минут через пять балзон отошел от Альяны…

– Я могу пригласить вас на танец?

Музыка вальсового такта только начала звучать.

– Вы меня поражаете, либалзон Элидар! В прошлый раз вы пообещали жениться на другой, лишь бы не быть со мной, – ответила она на мое приглашение. – И, насколько знаю, выполнили свое обещание!

– Извини, – протянул я руку…

Ни слова. Просто глаза в глаза. Вот именно в этот момент я понял, насколько эта девушка необходима мне. Мы танцевали на расстоянии, как и положено, но… Я хочу именно ее. Совсем хочу. Обладать. Не в сексуальном плане, хотя и так тоже. Я хочу, чтобы именно она была моей. Да, именно хочу! И плевал я на тех, кто считает в прошлом мире это нарушением прав свободы или чего там… Природу не обманешь. Я – Мужчина.

– Вы не уступите? – нагло остановила меня за локоть эта мерзость – Луисмир Сморнокский.

И почему дед решил, что он нормальный?

– Нет, разумеется.

– Вы не совсем осведомлены, видимо… Это моя собственность!

Альяна опустила голову. Вот… Нарываются иногда некоторые… Я даже говорить не стал. Просто ткнул его в лицо ладонью. Ну… чмо!

– Вы бросили вызов! – очухавшись, а главное, поднявшись с пола, верещал этот тип. – Я буду ждать вас послезавтра на ристалище!

– С удовольствием, – спокойно ответил я ему.

– А завтра… – поняв, что я его злю специально, произнес хмырь, – я приду с новой рабыней. Нет. Я приглашу алтыря, чтобы он оформил документы на новую рабыню прямо здесь!

– Придурок! – отвесила мне пощечину Ваина, когда мы оказались наедине. – Она всю жизнь подстраивалась! А ты…

Какое может быть настроение после этого?.. Лумм к тому же велел кучеру ехать вновь через центральные ворота. Словно специально, чтобы доконать…

– Элидар, пора, – разбудил меня Ротимур.

Нет, не утром… Я вошел в какое-то выбешивающее настроение и не спал всю ночь. Уснул уже на рассвете. Поэтому растолкали меня только к обеду.

– Иду, – не стал я отмахиваться от друга – до этого меня пыталась разбудить Ласа.

Ехать в этот рассадник ненависти и зла не хотелось совсем, но… сегодня могут Альяну – в рабыни… А распорядителем плечо… Императоры в театральный день не показываются. А вдруг… Покаюсь…

– Если вдруг плечо не появится, ее не смогут… – произнес Лумм, когда мы ехали.

– Спасибо. Успокоил. Совсем не смогут?

– Нет. Только сегодня. Завтра еще что-нибудь может произойти.

– Лумм, не замечал за тобой веры в чудеса.

Карета, мерзко стуча колесами по булыжной мостовой, въехала в дворцовый сад.

Кто там выступал, я не особо осмысливал. Искал глазами Альяну.

– Лигранд Элидар… – раздался шепот незнакомой лары за спиной. – Не оглядывайтесь. Вас ждут в северном коридоре.

– Извини. Я не хотел… – подошел я к Альяне, стоявшей у окна.

Вчера все получилось несколько сумбурно, и я, пока разбирался с тем выродком, проморгал момент, когда она убежала.

– Это был вопрос времени, – произнесла она, не глядя на меня. – Пойдем. – Альяна быстро зашагала по коридору.

Дворец – это такой лабиринт… Минут через пять ходьбы мы завернули в какой-то кабинет. Как только я переступил порог, Альяна прикрыла за нами дверь и повернула ключ.

– Развяжи, – скомандовала Альяна, повернувшись спиной.

– Альяна… – замялся я.

– Я всю жизнь жила в страхе, – повернулась она. – Мне плевать. Могу я хотя бы женщиной стать так, как я хочу, и главное – с тем, с кем хочу?..

Я обнял ее за талию. Эти глаза… губы… Моя мечта… Циники могут плюнуть в меня, но… любовь есть.

– Может, сбежим? – прошептал я, обнимая обнаженную девушку, прижавшуюся ко мне спиной, полулежа на диванчике.

– Куда? Моя печать рабства уже давно стоит на расписках отца, – тоскливо произнесла она, потеревшись затылком о мою грудь. – Сегодня ее просто выставят напоказ.

Сам акт производства Альяны в рабыни происходил на моих глазах. При этом я понимал, что меня сейчас окружают не менее трех десятков переодетых воинов, готовых в любой момент вынуть оружие. Плечо… сука… еще и посмотрел на меня и даже, мне показалось, слегка развел руками, мол, не в силах остановить происходящее. Альяне ткнули в висок трубкой печати. Она вскрикнула. По сердцу – словно кинжалом. Луисмир, найдя меня взглядом, криво улыбнулся, приподняв медальон рабыни. Сука. Тебе жить осталось – до дня дуэлей.

На обратном пути я вынашивал план похищения любимой сегодня ночью. Спрячу ее где-нибудь в гостевом. Потом придумаю, как дальше быть. Надо только Лумма с хвоста сбросить…

– Элидар! – остановив карету при въезде на нашу улицу, прокричал Саннит. – Ильнаса забрали!

– То есть как?! – открыл я дверцу.

– Сказали, что он хранит запрещенные эльфийские книги!

– Лумм! – повернулся я.

– Ерунда какая-то. Кто увез?

– Воины, – ответил Саннит.

– Да это понятно! Что было на груди?! Такой знак?! – Лумм выставил на обозрение свою грудь.

– Да!

– С красной каймой?!

– Нет.

– В дуваракскую тысячу! – крикнул кучеру Лумм.

Нет. Нигде нет. Вот был человек – и нет. Представляете панику? Просто кто-то забрал моего опекаемого! Вернее, забрали действительно имперские, но потом выяснилось, что Ильнас официально никогда не являлся воином, и они передали его в городскую стражу. А там такой бардак… Меня даже в местную кутузку запустили – нет нигде парня, и всё тут!..

– Я слышал, что плечо связался с орденом… – выдавил из себя Лумм. – Но это не подтверждено.

– Идиот! Полагаешь, маги забрали его без вашего ведома?!

– Ты полагаешь – мы всё можем контролировать?! – взвился десятник дворцовой стражи.

– Да! Полагаю!

– Элидар! Сейчас в тебе говорит злоба! Остынь! Подумай, кому это выгодно! Нам?! Зачем?!

– С-сука… Если это он, я убью его, – вышагнул я из кареты.

Двое воинов дворцовой тысячи выпрямились по струнке.

– Почему не было стражи?! – рыкнул я на них.

– Мы за продуктами уходили, – ответил более старший воин.

– Какие продукты?! Воин! Ты в своем уме? Вы покинули пост! – Рука сама потянулась за клинком.

– Им дано указание только тебя охранять… – промямлил Лумм. – Я же не знал… Разрешил им…

Я, слегка толкнув плечом воина, вошел в дом.

Иррациональность… Нет, безумие… Шагнув в комнату, я испытал именно это. Ласа… Я думал, она спит… Даже недовольно пробурчал что-то… Я не сразу заметил эту надпись… кровью на стене.

«Жена – дочь».

Когда я поворачивал тело своей супруги, уже понимал, что это – всё…

– Ласа… Ласочка…

Там даже признака жизни не было. Просто колотая рана, залившая всю простыню кровью.

– Эль… ты же понимаешь, что я не могу разрешить тебе убить его… – прошептал Лумм.

И вот тут-то пазл и начал складываться…

Лумм понял неладное за доли секунды до удара. Мой кросс впечатал его в стену. Воин дернулся, пытаясь, лежа на полу, вынуть какой-то предмет из-за лацкана. Я ногой отбил его руку. Склонившись, вынул то, что он пытался достать. Медная бутылочка. И почему я не удивлен?..