Бирюзовая крепость находилась не так уж далеко от Дуварака – всего дней пятнадцать пути. Самое интересное, что это были все те же горы, где находилась Эльфийская крепость. Просто Бирюзовая была несколько левее, то есть ближе к морю.

Ночевали мы по дороге в селах, где для нашего брата специально держали пустующие дома. Стоимость ночлега в них была невелика, да и деньги – по крайней мере, мне и Лумму – на это выдавались. За Ротимура, Ильнаса и двоих воинов охраны, приставленных ко мне стараниями старшего воина, приходилось доплачивать, так как в теории они должны были ночевать в разбиваемых около дома шатрах. Готовили сами в соответствии с очередностью. Разумеется, в очередь не попадали все те же, то есть я и Лумм.

На девятый день пути староста деревни, в которой мы ночевали, предупредил нас, что дальше до крепости поселений не будет, и посоветовал прикупить провианта. Причем даже подсказал, у кого можно купить – у него. Цены он не задирал, и тем не менее денег оставили мы у него прилично.

– Вы настойки больше берите, – наказывал он. – Ваши там, конечно, гонят, но бурду. Что там нагонишь – из рабских-то харчей… Да и дракон, поговаривают, новый туда назначен. Попадет какой лютый – запретит.

Так как перевязь тысячника я в дорогу не надел, а по возрасту мы все были молоды для такой должности, то у старосты даже тени подозрения не закралось.

– Опять же вам с полсотни новых рабов два дня назад прогнали, – продолжил он. – Вы еще их нагоните. А вот продуктового обоза уже боле луны не было. Все пустые за камнем идут. Голодно у вас будет.

Почему-то старосте я верил, даже не беря в расчет то, что лжи в нем не ощущал. Поэтому и моему Шторму небольшую поклажу на круп подкинули. Жеребец за луну окреп и уже не хромал. Да и на круп же, не на передние ноги нагрузка.

Дорога дальше пошла более холмистая. Сказывалась близость гор. В третьей четверти дня мы достигли оборудованной стоянки около брода через речушку с ледяной водой. Лес вокруг был вырублен, кроме двух огромных деревьев. В один из них были вбиты кольца. Гадать зачем не надо было – рабов приковывали. Около второго были выложенное камнями место для костра и несколько бревен вместо скамеек.

– Здесь встанем или дальше поедем? – спросил Ротимур.

– Давайте дальше, – предложил Лумм. – Тут сейчас и валежника для костра не насобирать, да и запах…

Оттенок регулярного присутствия человека в воздухе ощущался. Не то чтобы сильно, но понять, что рядом место для испражнений, было несложно.

– Напоим лошадей – и дальше, – принял я решение.

Остановились, когда уже стало смеркаться. Пока расседлали и спутали лошадей, пока разложились и зажгли костер, стемнело совсем. Ротимур предложил слегка «придать вкус» каше. Половина бутылки настойки разлилась моментально, хотя ни я как тысячник, ни Лумм, а уж тем более Ильнас, не стали. Дальше пришлось запретить. Нет, все понимаю, и совсем даже не изверг, но на кой мне пьяная охрана… Дабы наказать Ротимура за начавшееся нытье, назначил ему вечернюю и утреннюю стражи. Наказания не получилось. Вернее, получилось не полностью: предутренний нудно моросящий дождик поднял на ноги всех еще до рассвета.

Ближе к обеду тучи разошлись, и зенитное солнце заставило нас скинуть плащи. Сразу опасность мы не увидели. Да и когда увидели, не сразу поняли. Если бы нападавшие подъехали спокойно, то перерезали бы нас, как ягнят. Но они шли в карьер по нашим следам, и, когда стало возможно рассмотреть напряженные выражения лиц и сверкающую сталь мечей, рука сама потянулась к оружию.

– Вперед! – крикнул Лумм.

Лошади, выворачивая копытами дерн, ринулись от превосходящего по численности врага. Почти десяток верховых, свистя и улюлюкая, настигали нас. Будь мы одни, возможно, нам и удалось бы уйти. Но под дуваракской охраной были не самые лучшие представители копытных, и, отяжеленные поклажей, они уступали по скорости преследователям. Я бы точно мог оторваться. Не то чтобы я сдерживал жеребца, но и не гнал, хотя ощущал, что Шторм идет не в полную силу. Просто на полкорпуса впереди ехал Ильнас, и я подстраивался под темп его кобылы.

– Эль, И. нас….ите!..тальные на. олм! – донесся сквозь ветер голос Лумма.

Герой, что сказать. Мой клинок плашмя, но с оттяжкой шлепнул по крупу лошади Ильнаса. Слегка переборщил, так как кобыла, испугавшись, чуть не выкинула из седла не ожидавшего рывка парня, но зато значительно ускорилась. Я плавно стал заворачивать на холм. Идея Лумма проста: если не удается уйти, надо занять выгодную позицию. Несмотря на плавность поворота, копыта Шторма пару раз скользнули по влажной земле. Разок я себя почувствовал мотоциклистом на вираже, настолько накренился корпус жеребца. В итоге мы оказались несколько выше остальных, уже приготовившихся к встрече врага. Спускаться на лошади вниз еще хуже, чем забираться вверх. Склон создавал неудобства как обороняющейся, так и нападающей стороне, но нападающей больше, поэтому они не спешили, а пытались окружить нас с двух сторон, что на пологом спуске было не так-то просто.

Дикая сцена. Люди не проронили ни звука. Лишь хрип лошадей и лязганье сбруи. Преимущество не на нашей стороне. Ладно почти двойное превосходство врага, так у них еще и арбалетчик. Болт выбил из седла одного из дуваракских воинов.

Я что-то упускал. Что-то очень важное. Ринуться вниз на врага… Зарубят. Шторм не сможет быстро вывезти… Шторм. Мне мешал жеребец. Без него я значительно быстрее, по крайней мере маневреннее – точно. Скорее слетев, чем спрыгнув с лошади, я побежал вниз…

Люди – это не орки на хрумзах. Люди – это проще и легче. Однако тактика та же. Главное не убить, хотя тоже неплохо, а хотя бы ранить – пусть добивают другие. Уйти с траектории удара и, не останавливаясь – режущим под мышку. Я в тылу врага. Им надо время, чтобы развернуть лошадей. Удар по задней ноге животного, которое тут же начинает падать вместе с седоком. Арбалетчик. Он для меня угроза. Но до него далеко, а следующий враг близко. Не останавливаться. Не дать прицелиться. Разбег навстречу скользящей на холме лошади и резкий толчок левой в сторону, чтобы оказаться на одном уровне с всадником. Перехватить клинок в две руки и с размаха, как топором – по центру меча. А-а-а! Знаю. Отбивает руку!.. Обратным ударом – по пальцам врага. Как красиво вместе с мечом полетели… Клинок надо было с гардой выбирать! Больше рядом никого. Догадались наконец спешиться. Наши тоже поняли, что так проще. Внутренний голос толкает вперед. Болт обжигает голень. Мазила. Лучше бы в левое плечо. Глушим боль – и вниз. Глушим – и вниз. Бегом. Бегом! Эта тварь так нас всех выбьет. Держитесь, парни. Я сейчас.

Самое забавное, что в такие моменты я не могу слышать. Не знаю почему. Просто не слышу. Воин, растерявшись, пытается натянуть тетиву, вместо того чтобы вынуть меч. Причем чем я ближе, тем судорожнее он это делает. Он даже не пытается прикрыться. Клинок вязнет где-то в шейных позвонках. Приходится с силой выдергивать его. Уф-ф. Да нам повезло! Двое бегут на меня с разных сторон. Один из них – как раз тот беспалый. Теперь уже беспалый. На троих наших осталось трое врагов. Ничего, продержатся. Сначала к беспалому. У него как-то весь кураж пропал. Он бежит! Вернее, ползет от меня наверх, бросив оружие и цепляясь здоровой рукой за траву. Дурак! Ты уже труп! Никогда!.. Никогда не поворачивайся к врагу спиной! Сравняться с ним справа… Я даже нацелить острие в прыжке смог. Точно под шлем… и тут же перекатом уйти вниз от удара сзади.

Как оказалось, прицел у меня сбит, а вот силы немерено. Мой меч вошел не точно в шею уползавшего, а лишь слегка разрубив. А вот в землю ушел довольно глубоко. Я не успел выдернуть его, когда уклонялся от удара в спину.

Второй двигается быстро. Слишком быстро для обычного человека. Мага не ощущаю. Вернее всего, он под зельем.

Как неприятно оказаться безоружным… Я, конечно, смелый парень, но не настолько, чтобы кидаться с голыми руками на мечника. Бывают же в жизни казусы – пару минут назад насмехался над убегавшим врагом, а теперь сам сверкаю каблуками, делая крюк к ближайшему трупу. А-а-а! Не везет так не везет – подбегая к дуваракскому, понимаю, что тот погиб, так и не выпустив рукоять, а это значит, что я не успею подхватить его меч. Разворачиваясь, бью в преследователя молнией… Практически одновременно, только со спины, на него нападает Лумм. Как он смог? Ведь только был метрах в двадцати…

– С-с-собаки… Надо за Ильнасом. – Лумм, прихрамывая, шел к своему жеребцу, когда вдруг упал и начал трястись.

Мне в прошлой жизни приходилось видеть эпилептиков, но Лумм точно не из их числа. Ротимур в это время, присев на траву, заматывал тряпкой руку – мизинец оттяпали.

– Да вернется сейчас, – я присел рядом с Луммом и стал вливать в него силу, – он далеко не уезжает. Удивляюсь, что все еще…

– За ним еще один поскакал, – перебил меня Лумм утихающим голосом и тут же закатил глаза.

Мне показалось, Лумма подбросило от волны силы, которую я кинул в него.

– Я нормально… Это пройдет, – через пару секунд раздался шепот. – Догоняй.

Сказать, что я через секунду был в седле ближайшей лошади – значит ничего не сказать. С разбега запрыгнув в седло, я ударил каблуками так, что сбил, как оказалось потом, шкуру лошади. Жалко животное, но в тот момент… Стремена ловил уже на ходу.

Спешка никогда не доводит до добра. Только через минуту я сообразил, что ножны пустые. Еще через минуту Ротимур, поравнявшись со мной (что опять же говорило не в пользу моего ума – мог бы и Шторма взять, тот быстрее), протянул рукоятью клинок. Поймать на ходу оказалось не так просто. Пришлось постараться.

Вскоре мы обогнули оба тюка с лошади Ильнаса. Вернее всего, парень понял, что надо облегчить лошадь, и скинул их. Молодчина. Еще через миг Ильнас рассек нас из-за поворота. В том смысле, что пришлось уступить дорогу лошади с пеной на губах.

Преследователь парня вылетел на нас еще через несколько секунд, и если Ротимур не успел, то я среагировал моментально, выставив меч словно копье, причем пролетавшему слева врагу.

Вас когда-нибудь выбивало из седла ударом лошади? Нет? Неприятное ощущение. Клинок вошел почти наполовину, когда мою правую руку неестественно выгнуло, да так, что меня выбросило из седла, оставив ноги в стременах. Я словно кукла трепыхался, наблюдая бешено несущуюся перед глазами землю.

Лошади – те еще трусихи. Эта не реагировала ни на крик, ни на иные молельные увещевания… пока не ударил молнией, свалив животное.

Обратно Ротимур и Ильнас ехали не спеша, потому как опасались за состояние лошади последнего. Я же поехал вперед, воспользовавшись трофейным транспортом, так как переживал за состояние Лумма. Да и с дуваракскими непонятно – возможно, тоже ранены. Выехав на место битвы, застал очень нелицеприятную картину: Лумм, пошатываясь, вынимал свой кинжал из тела дуваракского воина. Практически сразу после этого Лумма словно подкосили – он мешком упал на землю.

Повреждения нитей силы моего старшего воина были очень характерны: у меня после боя с Ганотом были подобные, наверняка связки порваны от перенапряжения. Судя по скорости передвижения воина во время боя, вследствие приема зелья ускорения. Я даже склянку из-под него нашел, хотя Лумм и откинул ее подальше. Просто свет от капель, если смотреть магическим, очень бросался в глаза. А вот сама склянка… Сама склянка скрывала то, что в ней находится. Эта ее функция очень привлекла мое внимание.

Лумм был жив, но в сознание не приходил. И даже зелья из запасов Ильнаса не помогли – Лумм затихал. Его каналы силы, судя по вторичным признакам, то есть по туманом растекавшейся из них жизни, были разорваны. Я восстановить не мог. Вернее, мог бы, только это займет столько времени, что уже некому будет помогать. Спустя час безуспешных попыток привести Лумма в сознание я решил продолжить путь.

– Похоронить бы… – очень прозрачно намекая, предложил Ротимур.

– Догоним обоз рабов – пошлем кого-нибудь, – несколько сухо ответил я.

Мысли в этот момент витали совсем не рядом с соблюдением условностей.

Лумм – парень нормальный. Те, кто приставил его ко мне, может, и не изучали психологию, но интуитивно понимали, что ровесник быстрее завоюет мое доверие. Другой вопрос – для чего это всё? Нет, всё, разумеется, предельно понятно… только в свете статуса надсмотрщика и открывшихся фактов о том, что этот надсмотрщик может прирезать, не суть важно кого… витала мысль просто оборвать его жизнь. С другой стороны, он ведь делал это ради моей безопасности. А вот зелье… Зелье было очень сильным, и целью выдачи Лумму такого экстракта вряд ли была забота о моем здоровье. Скорее, наоборот. И это, безусловно, бесило.

Обоз, ну или караван, мы догнали только на следующий день после происшествия. Охраняли его всего два десятка воинов. Чтобы отправить троих обратно – закопать тела, пришлось предъявить документы и даже рявкнуть на старшего. А с учетом того, что я еще и изъял у них одну из телег, тот был вообще не в восторге. Только мне было совсем даже не до жалоб стражника о том, что ему недостаточно людей, чтобы сопровождать почти сотню рабов. Мне надо было доставить Лумма в крепость к алтырям. Уж те точно более сведущи, чем я, в лечении.

Спали по очереди прямо на той же телеге, на которой и везли Лумма. Двигались безостановочно, так как раненый таял на глазах и без моей поддержки уже давно стал бы духом. А поддерживать приходилось каждые пару часов. Дай здоровья магическому кругу, определяющему наш ход бытия, что мы прихватили пару трофейных лошадей и теперь имели сменных. Крепости достигли всего за семь дней.

– Есть алтырь? – буквально едва переступив черту крепостных ворот, хмуро спросил я у встречавшего нас сотника не первой молодости.

Еще бы не хмуро было спрашивать – мурыжили минут двадцать точно.

– Есть, – равнодушно ответил сотник, продолжая изучать меня.

– И чего ждешь? – на грани срыва, тем не менее совершенно спокойным голосом задал я вопрос.

– Рит, сходи за Валейром, – так же равнодушно дал команду сотник.

Воин, получивший команду, несколько вальяжно – хотя в тот момент, возможно, мне это лишь показалось – развернулся и неспешно направился к основному строению крепости.

– Стой! – Я быстрыми шагами дошел до него и с размаху отвесил такую оплеуху, что тот чуть не упал. – А теперь – бегом!

Убедившись в придании скорости воину, который, озираясь на меня, действительно побежал, я подошел к его начальнику:

– Расслабились?

– Зря вы так, тысячник…

– «Тысячник» – надо было говорить при приветствии. Как и представиться. А теперь… – Я, оглядевшись, нашел искомый предмет, наличествующий в любой тысяче, – давай-ка на скамью. Хотя нет. Сначала палочника пригласи.

– У нас тут каждый палочник, тысячник, – не меняя интонации, оповестил меня сотник.

– Тогда чего стоишь?

Полностью невозмутимый сотник. Он даже глазом не моргнул, лишь кивнул одному из воинов, после чего, прихрамывая, направился к скамье. Выбранный им экзекутор направился следом. На миг я пожалел о своей резкости, но решения менять не стал.

Алтырь… С виду нормальный, то есть ненормальный, конечно, так как алтырь, но для алтыря – нормальный. Это с виду. А вот его взгляд… Взгляд мага Дайнота так не пронизывал. Да и сами глаза… Не знаю, как объяснить, но они были другими. Мутными. Этот человек внушал уважение своей… внутренней силой, что ли… Бывает так. Смотришь на человека и понимаешь, что он сильнее тебя духом.

– Он после зелья, – объяснил я, протягивая склянку с остатками того, что выпил Лумм.

Про выпущенную мной молнию, которая могла зацепить старшего воина, я благоразумно решил не упоминать.

– Несите ко мне, – сухо сказал алтырь воинам, стоявшим неподалеку. – Убери.

Последняя фраза касалась меня и сосуда в моих руках.

– Сколько палок-то?.. – подошел выбранный сотником воин и тут же испуганно поправился: – Тысячник.

– Оставь, – махнул я рукой, отправляясь следом за алтырем.

– Ты, тысячник, – остановил меня алтырь, – отдохни пока. Осмотрись. Помощи от тебя не надо. Мигис, – подозвал он худощавого парня, судя по одежде, из обслуги, – покажи новому тысячнику его комнаты. Отвар приготовь.

Мигис смотрел на меня слегка испуганно. Похоже, я своим появлением несколько разворошил этот сонный мирок.

А мирок-то был действительно сонным. Это я понял через руки. Первое впечатление не было обманчивым. Размеренная жизнь воинских пенсионеров. По-другому и не скажешь. Контингент в основном «кому за…». Служба тихая, хотя и нудная. Четыре смены стражи рабов, примерно по сотне воинов, плюс сотня обслуги и руководства ютились в каменном мешке стен, установленных на склоне горы. Каждое утро и вечер построение и развод вновь заступающей в каменоломни смены. Рабы работали только днем, поэтому ночная смена стражи значительно меньше. Самих рабов я еще не видел, за исключением тех бедолаг, что встретились по дороге. Как бы описать обстановку? Вокруг витала обреченность…

Лумму за это время стало несколько легче. Хотя бы не требовалось постоянное вливание силы. Но вот в сознание он так и не пришел.

Комнаты тысячника были шикарны. Право слово. Своя купальня с котлом подогрева. Кабинет с массивной деревянной мебелью. В шкафах приличное количество книг. Спальня с круглым островом кровати. Крайне удобно. Прежний хозяин не отказывал себе в роскоши. Для Ильнаса нашлась тоже неплохая комнатка, смежная с приемной кабинета.

– Тысячник Элидар, – в кабинет, после моего разрешения, вошел Валейр.

Земное имя. Пусть и не совсем, но очень похоже.

– Моему старшему воину легче?

– Пока да. Но обещать по-прежнему ничего не могу, тысячник. – Алтырь присел на стул.

Прежде он так не поступал. Пока я размышлял, как на это отреагировать, Валейр продолжил: – Вы сегодня в каменоломни собрались? Тысячник.

– Да, вот сейчас постараюсь понять, что от меня необходимо, – указал я на огромные книги учета провианта, рабов и произведенной ими работы, лежащие на моем столе, – и хотел спуститься.

Дело в том, что, как оказалось, тысячник данной крепости – практически директор шахт, от которого требовалась выработка строительного материала, в честь которого и названа крепость – бирюзового мрамора.

– Успеете. Оставьте управляющему.

– Мне кажется, это мне решать.

– Возможно… А возможно, и не тебе. – Алтырь изучал мою реакцию.

– Несколько бестактно и даже нагло. Не хотите объясниться?

– Нет.

Провокация. Я усмехнулся.

– Полагаешь, алтырей под палки не кладут?

– Да нет в этой крепости человека, что смог бы это сделать, – равнодушно произнес собеседник.

– Ильнас! Пригласи двоих воинов! – крикнул я за дверь, вставая со стула. – Сейчас исправим, – улыбнулся я алтырю.

Не то чтобы я жаждал наказания этого мужика, но его беспардонность зашкаливала.

– Не надо. Он тебя уже не слышит. – Алтырь встал и… выпустил в каменный свод молнию такой силы!.. Мои по сравнению с ней были искрами на свече зажигания. Если это алтырь, то я – лара. Отпрыгнув назад, я подхватил стоявший у стола клинок и скинул с него ножны. Алтырь не двинулся с места, равнодушно наблюдая за мной. Чтобы шутил, не похоже. Вернее всего, орденский. Иных причин мой разум не находил. Биться с магом, несмотря на то, что сам маг, я не был готов. Но и умирать, словно баран, не собирался.

Медленно обходя стол, я стал приближаться к алтырю. Он не реагировал! Лишь спокойно наблюдал за мной. Если бы передо мной находился обычный человек, я бы уже смог проткнуть его одним выпадом. Но с этим я не собирался рисковать. Ближе подходить нельзя – он сможет отбить клинок рукой, что поставит меня в проигрышную позицию; нападать… что-то говорило мне, что тоже не вариант. Я, слегка отведя в сторону клинок, выпустил молнию.

Противник будто ждал этого. Смазавшейся картинкой он ушел от электрического разряда и тут же растворился на миг. Еще через секунду я уже лежал на полу, получив подсечку и удар по затылку.

– Как ты вообще дожил до такого возраста? – Валейр присел на стул, разглядывая мой меч.

Я, медленно вставая, вымерял прыжок на врага. И как только я был готов, свист стали заставил пригнуть голову и отскочить на безопасное расстояние. Силы налили теплом кисти. Осталось только молниями его…

– Не стоит, – посмотрел на меня мутным взглядом алтырь. – Словно дите… – Опустив острие, Валейр подкинул мне клинок рукоятью прямо в руки. – Садись. Элидар. Напыщен. Несдержан. Неопытен. Ты ведь даже на магический взгляд не перешел?

Спохватившись, я отпустил зрение. Передо мной сидел маг. Причем очень сильный маг. Линии силы пылали, не позволяя создать четкую картинку.

– И кого же они хотят, чтобы я сделал из тебя? Да еще и тысячником прислали… Лучше уж рабом. Да ты садись, садись… Не буду больше. Рассказывай.

– Да я бы лучше тебя послушал… Что с Ильнасом?!

Лицо оппонента слегка полыхнуло.

– Еще и глуп. Спит твой Ильнас. Ты, кажется, собирался в каменоломни? Сходи. Развейся. Подумай. Спустись в пещеру, ее все знают, но далеко не заходи. Как почувствуешь, что голову обносит – выходи. А вечером поговорим. – И маг, встав, прошествовал мимо меня светлым пятном.

Шторм размеренно ступал по каменной крошке, усыпавшей площадку перед каменоломней. Прохладный ветер создавал некоторый дискомфорт, усиливавшийся при виде людей в истрепанной одежде, пиливших веревками отколотые камни, создавая прямоугольные грани мраморных плит. Среди них прохаживались надсмотрщики, подгоняя особо нерадивых палками. Я бы не заинтересовался этим фактом, так как мысли были заняты странным визитом алтыря, если бы не печать на виске ближайшего мужика с палкой. Рабы подгоняют рабов. Своеобразная иерархия. Интересно, как производится деление? Хотя неинтересно. Важнее алтырь… или маг? Не важно, кто он. Когда я заглянул после его ухода в приемную, Ильнас действительно спал. Выходит, Валейр напрямую сообщил, хотя и несколько эксцентрично, что будет меня учить. Разумеется, не балету. Надеюсь, это был первый и единственный показательный урок и в дальнейшем таких «бесед» между нами не будет… Я все еще был зол на Валейра. А если даже и будут… Что я смогу ему сделать? Я вполне осознавал, что он сильнее меня. Да и учиться надо было, так как оказалось, что есть чему…

– Плохо в эту луну работают, – желая, по всей видимости, завязать разговор с новым начальством, произнес провожавший меня десятник.

– Кормить не пробовали? – глядя на исхудавшие тела ворочавших каменные плиты людей, ответил я вопросом.

Десятник хохотнул, но тут же подавился смехом, встретившись со мной взглядом. Я не то чтобы смотрел недовольно, просто перешел на магическое. А оно очень чувствуется. Да и не до десятника мне было – вновь и вновь прокручивал схватку… Я ведь был вооружен. К тому же двигался почти на максимальной скорости, распустив по телу силы. Выходит, я могу быстрее… да ничего не выходит! Возможно, он более сильный маг! Хотя разум меня пытался убедить в обратном. Я однозначно не на пике своего развития в этой области. Я даже не маг-середнячок. Так… мелкий ученик. И кого из меня будут делать? Ниндзюцу-убийцу? Больше вопросов, чем ответов. Что он там говорил?..

– А где пещера? – спросил десятника.

– Эт… Цветок девственницы, что ли?

– Я не знаю. У вас их много?

– Нет. Одна.

Логика, мать его… Зачем тогда спрашивает?

– Тогда веди, – не стал я озвучивать свою раздраженность некоторой глупостью провожатого.

Причина такого экзотического названия пещеры, вернее – части названия, раскрылась при подъезде. Я бы, наверное, сказал несколько грубее: Щель.

– А почему «девственницы»?

– Так… приятно там очень. Вы разве не слышали?

– Не доводилось. – Я спешился.

Идти вначале пришлось слегка боком, причем довольно приличное расстояние. Затем стены стали слегка раздвигаться в стороны, образуя овальный туннель. Первые метров сто я ничего не чувствовал, но потом… с каждым шагом в меня все больше вливалась сила. Осмотр магическим зрением показал, что магия мягким равномерным туманом исходит отовсюду. Сильная магия. Необычная. Мне стало хорошо-хорошо и так спокойно… Силы, которые я впитывал, словно губка, отличались свечением. Не цветом, не яркостью, а именно свечением. Постепенно меня охватила беспричинная радость. Хотелось поделиться ею с кем-то, но провожатый не то чтобы не разделял ее, но уж точно не был настолько впечатлен. Еще через минут пять мне уже стал совершенно безразличен десятник. Экстаз, сравнимый с удовольствием от плотских утех, только непрерывно… А вот провожатый, освещавший стены пещеры факелом, точно таких ощущений не получал. Странно… Так действует только на магов? Иного объяснения нет.

Разум с большим трудом осознал, что мне уже плохо. Тошнота и головокружение, но при этом – удовольствие. Не такое острое, как на пике, но все же удовольствие. Сказать что-либо проводнику я уже не мог. Просто развернулся назад, понимая, что это все ненормально. К тому времени как мы добрались до выхода, у меня были ватными ноги. Тело словно распухло, хотя внешне я оставался нормальным. В крепость я въезжал полностью разбитым.

Чего мне менее всего хотелось, так это выяснения отношений с лжеалтырем. Или все-таки лжемагом? Но моего желания в этом никто не спрашивал. Только голова прикоснулась к подушке, как я услышал неприятный голос:

– Не-э-эт. А вот этого делать нельзя. Вставай и иди за мной!

– Всё позже…

Валейр просто попытался скинуть меня. Я отбил его руку. Странно, но двигался я несопоставимо с моим состоянием, то есть резко и быстро. Валейр тут же вцепился мне в кадык пальцами; от них пошло неприятное пощипывание.

– Щенок мускуна! Ты на кого руку поднял!.. – прошипел он. – Я ненавижу таких слизней, как ты! Вы хотите и жизнью насладиться и магами стать. Так не бывает. Встал! – Его рука просто выдернула меня из кровати, бросив на пол. – Вперед! Щенок!