Следующий год пролетел словно день. Ненависть старого мага, с усмешкой отреагировавшего на мои претензии в «подсаживании» меня на эликсир, сменялась негой объятий рыжей красавицы – раз в четыре луны я приглашался на прием у плеча. Еще бы поменять пропорции пребывания в Дувараке и Бирюзовой… и я был бы счастлив. Однако сие оставалось неизменно. Три луны – в крепости. Приглашение. Полторы руки пути. Руки в столице… и обратно. Подозреваю, что на близости места моей службы к Дувараку настояла одна весьма привлекательная особа.
Я регулярно ловил себя на мысли о странности отношений с Исиной. Если у нее действительно такая уж любовь, то зачем тянуть с замужеством? Отец не разрешает? Или сама не хочет? Мысли эти родились не на пустом месте. Дело в том, что я… не чувствовал ее эмоций. Нет, она была рада меня видеть, но ведь когда встречались Люйя и Ротимур, меня прямо сносило волной нежности, исходящей от них, а вот между нами такого не было. Исина, несомненно, положительно относилась к нашим встречам. Особенно наедине. Однако изредка я ощущал что-то непонятное с ее стороны.
За этот год я научился многому. И не только в магии. Я научился наслаждаться каждой минутой вдали от крепости, ставшей моей Голгофой благодаря моему безумному учителю. Даже по дороге от последнего селения до Бирюзовой, то есть вне населенной местности, мы с парнями умудрялись то порыбачить, то мяса на костре пожарить. Единственное неудобство, что обратную дорогу слегка портило присутствие обозного десятника. Зато безопасно.
Идея путешествия до крепости с продуктовым обозом пришла в голову Лумму. И, что странно, сразу после появления этой идеи время отправки обоза из-под Дуварака стало непостижимым образом совпадать с днем нашего отъезда. Я был совершенно не против. Тем более что когда мы возвращались из первой поездки в столицу, то наткнулись на следы пары десятков всадников.
Мы тогда были на полпути между селениями, когда вдруг Лумм вырвался вперед и, преградив своим жеребцом путь, стал вглядываться в следы на дороге.
– Назад. Быстрее назад.
– Ты объясни сначала… – попытался было я поспорить.
– Давай потом, – прервал он меня.
– Может, объяснишь? – спустя пару километров скачки в обратном направлении спросил я.
– Следы лошадей, не селянских.
– Это как ты определил?
– А вон у наших посмотри, какой шаг остается, – указал Лумм на дорогу, где отпечатались следы десятка охраны, – и у твоего Шторма тоже. А там были следы, словно мой Чернышок прошел. Копыта крупные, замах хода большой, да и шли строем.
Следы лошадей, с учетом, что размер оных, лошадей то есть, мог разниться втрое в этом мире, действительно отличались. Мой Шторм ставил копыта рядом и шел словно по линеечке. А вот конь Лумма имел более богатырское телосложение и передвигался очень широкой рысью, поэтому отпечатки сильно отличались от тех, что оставил мой жеребец. А уж от следов простых, не выведенных магически пород – как, например, у лошадей крепостного десятка, так вообще… Пришлось заложить приличный крюк и подъехать к Бирюзовой со стороны каменоломен. Меня тогда знатно покорежило – снова не рассчитал с «удерживающим» эликсиром.
Эликсир – это поводок. Прочный поводок. Я пытался избавиться от зависимости. В крепости хватало дней на шесть-семь – сказывалось присутствие рядом источника магии, слегка облегчающего действие этой отравы. В Дувараке же хватало максимум на три дня. Потом я готов был стены ногтями скрести. А Валейр… Валейр – это мускун, вымоченный в испражнениях. Я ему так и сказал. Один раз. Дело в том, что график «три луны в его обществе на полторы без него» как нельзя лучше подходил нашим взаимоотношениям. Спустя три луны в его обществе я готов был просто загрызть эту магическую сволочь. Но после посещения Дуварака как-то смягчался. А вот в последний раз эта периодичность несколько сбилась, причем в пользу Бирюзовой, ну и я взорвался.
Алтырь молча кинулся на меня, а я… А я был готов. Уход в сторону. Кинуть магический сгусток по глазам. Сукой буду – он слепой и видит только магию, поэтому такой жест точно его ослепит. Затем обход и со всех сил – в ухо.
Да, со спины! Да, наверное, не совсем честно! Зато как упоительно…
Валейр очухался только секунд через десять.
– Повзрослел, щенок…
– Не зарывайся.
– Что?!
– Не провоцируй.
– Странный ты, щенок. Очень странный. Другой званый, – то есть, как я его понял, – со званием, титулом и тому подобным, знатный то бишь, – и луны бы не вытерпел. А ты – год… Но ведь ровно взвесил силы. И слабость просчитал. Крепкий щенок.
– А если еще?
– Ну попробуй…
Я ждать себя не заставил. Просто попытался повторить маневр. Ан нет… В этот раз был готов алтырь. Удар под дых – и потом… непонятно. Вернее, беспамятство-то понятно, но что именно он сделал?..
– Молодец, – как только очнулся, услышал я. – За это – спрашивай, отвечу по-честному.
– Как сбежать от тебя? – не задумываясь, спросил я.
– Так я тебя и не держу. Беги.
– Да ну?
– Щенок. Мы оба привязаны. Кто-то крепче, кто-то слабее. Но перегрызть веревку можно всегда. Да, иногда это больно. Очень больно… Но ты не ко мне привязан. У тебя другой хозяин!
– Ну, допустим, привязал-то меня ты. А император… Не скажу, что ненавижу его так же, просто выбора нет. А ты-то… почему здесь?
– Отца во мне нашел? Поскулить захотелось?
Вредный старикан. Пришлось уворачиваться, но уже не так резко. Меня точно жалели, поскольку палка всего трижды коснулась головы. Причем именно коснулась, а не попыталась оставить отметину… Меня били чуть ли не с лаской.
– Почему ты ненавидишь орден? – Ну уж пользоваться благодушием так пользоваться. Спросить о себе я не мог – бессмысленно, только на палки нарвусь, а вот вывести собеседника на больную тему, а уж затем попытаться…
– Орден… – слегка ударив меня по голени, остановился алтырь. – А кто же его любит? Может, ты?
– Не любить – это другое. Ты ненавидишь.
– А что ты знаешь о них?..
Я вот нисколько не строил иллюзий о вдруг проснувшейся красноречивости Валейра. Просто у него внутри нагорело. Но вдруг и я что-то полезное почерпну?..
– Самый слабый клан. Отсиделся в стороне, когда шла междоусобная война. Затем помог империи одолеть орков, – чуть ли не выпалил я.
– Славно… Неплохое знание истории. Ты меня удивил. – Валейр некоторое время помолчал. – Собственно, так и было. Только империя и орден – это одно целое.
– Они ведь враждуют?..
Алтырь снова ответил не сразу.
– Враждуют… Империя, орден… Знаешь, почему все еще не истребили орков? Потому что они нужны. А ведь тоже враги. Не будет врага – локоты перекусят удила смирения, и тогда империи конец. А не будет империи – не будет и ордена. Маги ведь тоже не дураки, расползутся, создав свои кланы под крыльями локотов. Так-то вот. Умрет орден – умрет и император. Умрет империя – не будет ордена. При этом и те и другие по сути лебезят перед орками, так как, если не станет зеленомордых, обе змеи сдохнут. Поэтому встречаются с ними, мир заключают… – Маг сплюнул. – Тебе, юнцу, сложно это понять. Я и сам не понимал раньше. Да и сейчас не совсем понимаю. Не все так просто на Руизане…
– Хочешь сказать, это показная вражда?
– Не показная. Борьба за власть. Каждый хочет быть во главе, каждый мнит себя вершителем судеб Руизана, а силенок по отдельности не хватает.
Валейр замолчал.
– Если так ненавидишь их всех, зачем работаешь на императора? – поняв, что теряю «пациента», спросил я.
Алтырь посмотрел на меня:
– Работаю… Был когда-то магический клан Слепых. Сильный клан. Умелые воины. Были у них дети… были мечты… была единая идея. Я очень хотел отомстить Гнутым. В какой-то момент решил, что враг моего врага… – Алтырь задумался. – А теперь… встал, щенок! – неожиданно, ухмыльнувшись, прервал он объяснения.
Эх… а ведь неплохой мужик, в сущности.
– Валейр, – пока шли с ночной тренировки, я решил еще раз попытать счастья, – а как вывести поисковую печать?
Я пробовал уже несколько раз с нитями силы в узоре на «украшении», поставленном во дворце. Вывести его однозначно можно, только это очень больно. Возможно, смертельно больно. Суть в том, что каналы, идущие от печати, немыслимым образом переплетались с жизненными, и любое воздействие на них тут же сопровождалось выбросом силы из нитей узора. Мало того что тем самым в мой мозг поступал мощнейший болевой импульс, так и тело выбрасывало некую вибрацию магического света в окружающий мир. Практически тут же меня начинали проверять. То есть в течение часа печать начинала принимать какие-то сигналы со стороны и заставляла тело отвечать на них. Получался такой магический маячок, в качестве антенны для которого использовалось мое тело. Адская задумка. И я пока не нашел способ ее обойти.
– Ты что же, против императора меня настроить вздумал? – Ухмылка скользнула по лицу алтыря. – Даже не пытайся! Можешь руку отрубить. Точно поможет.
Дальше шли молча. Валейр, обычно ставивший подлянки на обратном пути, в этот раз погрузился в себя, а я… А я тоже предался невеселым мыслям. Интересно, для чего меня готовят? Явно ведь не для спасения меня любимого от лап ордена. Как-то не верилось в бескорыстность империи. Так, как меня, готовят только воинов, ну или… убийц. Придет время отрабатывать. Все нутро выло, что очень скоро придет. И не уверен, что мне это понравится.
– Большой императорский… Мм, сколько же там лар… – отреагировал Лумм на свиток с приглашением во дворец меня с сопровождающими.
– Вы с Ротимуром местами поменялись, – подколол я воина. – Обычно у него мысли в корень утекали.
– У него любовь. Ему нельзя. Тебе тоже. Должен же хоть кто-то мужиком, а не подкаблучником остаться.
– Лумм, а ты можешь для себя сам приглашение выбить?
– Странное пожелание. Могу. Еще кого-то пригласить хочешь? – слегка удивился воин.
– Ильнаса. Парню уже четырнадцать.
– Хорошая мысль. Будет хоть с кем прелести лар обсудить.
Приглашение было получено несколько запоздало ввиду нерасторопности продуктового обоза, с которым оно прибыло, и, чтобы успеть, нам надо выехать в ближайшие руки. Это не могло не радовать – надоели бессонные ночи с полоумным магом. Обсудив с Луммом вопросы безопасности, решили не тянуть время и отправиться обратно вместе с обозом.
– Лумм, вот просто интересно: на имперского тысячника ведется охота, а дворцовая тысяча бездействует…
– Да кто на тебя охотится?
– Лумм!..
– Ну не знаю я. Сам, если честно, удивлен. В тот раз, когда напали… Обычно после такого всю округу ворошат. А тут – тишина. Словно ничего и не произошло.
– Сильный кто-то?
Разговор я завел не просто так. Большой императорский прием… А значит, и семья императора. А значит, и император… младший…
– Все может быть… – уклончиво ответил воин.
Голову даю на отсечение, он тоже осознает, откуда ветер дует.
Дорога была нудной. Обоз плелся нога за ногу – мрамор требует бережного отношения. Единственная радость, так это карета, на которой, в связи с неспешностью, я решил выехать. Потрепанная, конечно, но лучше чем верхом. Хотя Шторма я все равно взял с собой – а вдруг охота? Или еще что…
Мы с Ильнасом, отстав, прямо из седел фехтовали прутиками, на потеху оглядывающимся возничим. Смех смехом, а Ильнас с каждой тренировкой все разумнее распределял свои внутренние силы при ударе. Придет время, и знатный боец будет. В связи с этим у меня родилась определенная теория о развитии в обычном человеке воина. Вернее, о возможности такого развития. Вот каналы Ильнаса в процессе тренировок, становились несколько шире. По крайней мере, субъективно. И чем шире они становились тем быстрее он мог двигаться. Ротимур вроде как тоже пытался, видя успехи парня, но у него умения не развивались так, как у мальчишки. Возможно, это проходящее и Ильнас, достигнув определенного возраста, тоже потеряет способность к развитию. А возможно, это присуще определенному типу людей. Как, например, маги и алтыри отличаются от обычных людей, так и тип Ильнаса отличается от прочих. Я даже проверил эту теорию на десятке охраны, устроив им несколько учебных боев. И среди победителей большинство были с более широкими каналами. Если быть кратким, то скорость человека напрямую зависит от размера каналов, а вот сила, ну чисто теоретически, от их разветвленности. При этом чем разветвленнее сеть, тем тоньше каналы. То есть чем сильнее человек, тем он медленнее. Хотя случались и исключения. К примеру, у одного из моих воинов каналы были и немногочисленны, и не впечатляли своими размерами. У него и прозвище подобающее было – Сонный. Вернее, на местном оно звучало несколько эмоциональнее… Если в переводе на русский, то ближе всего – Дрыхнущий. Мужик и вправду двигался словно сонная муха.
В одном из селений решили посидеть в трактире. Лумм, как обычно, был против, но кто посмеет напасть в открытую, прилюдно, да еще и на тысячника империи? Поэтому, несмотря на ворчание старшего воина, мы зашли в двери не самой презентабельной забегаловки.
Кроме нас в зале были трое селян, сразу же засобиравшихся на выход, и четыре мутных личности, сидевших за дальним столиком. Только я перешагнул порог, как их внимание к нам обожгло мироощущение. Я сел так, чтобы их видеть. Очень хотелось услышать, о чем они изредка шепчутся, тайком поглядывая на нас. Один из них достал листок бумаги и показал другим. Затем свернул его в трубочку и убрал.
Ребята явно из воинского сословия. Либо раньше служили, либо были из ватаги какого-нибудь балзона. Точно не имперские или локотские – и те и другие носили герб. К тому же из оружия при них были только удлиненные кинжалы, в соответствии с законом, регламентирующим длину оружия для приезжих в Дуваракское локотство. То есть не местные.
– Тебе тоже не нравятся? – присел рядом Лумм.
– Есть такое. Наблюдают за нами.
Спустя минут двадцать незнакомцы стали собираться.
– Проверим? – предложил я.
– Давай во дворе, – ответил Лумм.
– Ну наконец-то, – ухмыльнулся Ротимур. – А я уж подумал, что вы совсем в старичье превратились… Мой тот, что побольше.
– Я имел в виду документы, – остудил я пыл друга.
– Вам только в крепости прятаться. За щитами и гербами. Давайте повеселимся!
– Остынь. Ты даже не представляешь, как быстро в дуваракской тысяче узнают, если вынем клинки без основания, – принял Лумм мою сторону.
– Я тоже помогу, – вклинился Ильнас.
Я только головой покачал. Воин, блин…
– Позвольте представиться. – Мы вышли сразу за покинувшими заведение типами и нагнали их уже у коновязи. – Старший воин тысячника имперских войск Лумм. Прошу показать ваши документы.
– Разумеется, – после некоторого молчания произнес один из них, подходя к лошади и расстегивая переметную сумку.
От незнакомцев повеяло напряжением. За мгновение до того как пряжка ремешка откинулась, до меня дошло, что никто в сумки, оставляемые на лошади, документы не кладет.
Незнакомцы действовали слаженно. Едва тот, что у лошади, выдернул из сумки топорик, как его спутники ринулись на нас.
Вот чем плоха имперская экипировка, так это расположением кинжала справа. В данной ситуации мечи вынуть успели только Ильнас и Ротимур, стоявшие несколько сзади. Мы с Луммом не успевали. Сработав на опережение, я скользнул мимо кинжала своего противника с внешней стороны и, взяв на удушающий правой рукой, обхватил левой его голову и резко дернул за челюсть. Хруст известил о победе. Лумм, нырнув под руку того, что с топориком, мастерски провел удар локтем в челюсть, лишив врага сознания. Противник Ротимура имел к этому времени всего лишь резаное ранение. А вот Ильнас, по сравнению с Ротимом, оказался на высоте. Парень, рубанув по руке доставшегося ему соперника, рассек ее, затем нанес удар по ноге и теперь держал острие клинка у шеи лежавшего на земле мужика. Противник Ротимура бросил кинжал и опустился на колени.
– Кто такие? – задал вопрос Лумм.
– Мы работу ищем… В охрану купцам нанимаемся… – неуверенно залепетал стоявший на коленях.
Даже без магических сил было понятно, что врет.
Лумм поднял валявшийся топорик и направился к лжецу.
– Клади руку на землю.
– Я все скажу!.. – прижимая к груди ладони и пытаясь пятиться на коленях, заголосил тот.
– Все равно убьют… – несколько хрипло произнес тот, которого придерживал клинком Ильнас.
Стоявший на коленях вдруг резво развернулся и, оттолкнувшись руками от земли, вскочил, бросившись наутек. Пришлось Ротимуру и Лумму пробежаться. Я же, подойдя к смельчаку с острием у горла, вытащил из-за отворота его кафтана свиток. Развернув, особо удивлен не был. Ротимур и Лумм к этому времени притащили пытавшегося сбежать. Я показал им листок.
– А что, похож, – ухмыльнулся Ротимур.
– Нос не твой, – изучая рисунок, прокомментировал Лумм.
– Издеваетесь? Я что, такой урод? – возмутился я несправедливой оценкой «шедевра». – Кто заказал?
Вопрос относился к побегушнику, растиравшему руками кровь, капающую из носа.
– Я не знаю, – ответил тот, красноречиво глянув на второго находящегося в сознании.
– В Дувараке разберутся. Ильнас, сходи за нашими, – вдруг изменил мой старший воин свои намерения о проведении дознавательных действий на месте.
– Э, не-эт… – остановил я жестом Ильнаса. – Лучше ты, Лумм, сходи. Это приказ. А мы тут побеседуем.
– Элидар… – прошептал Лумм, приблизившись ко мне вплотную. – Иногда лучше кое-что не знать. Поверь мне.
– Нет уж. Это касается моей жизни. И он мне все расскажет, даже если ты его будешь защищать клинком, – глядя в глаза воину, ответил я.
Лумм отошел, освобождая проход к будущему информатору. А в том, что тот мне все расскажет, я даже не сомневался. Маг я или нет? Конечно, мысли не прочту, но могу так надавить на болевые рецепторы…
– Умер, – произнес я, выйдя из конюшни, где проходил разговор с несостоявшимся убийцей. Во дворе трактира к этому времени собрались все воины нашего десятка.
Сожаления не было. Совсем. Он пытался убить меня, но звезды сегодня расположились не в его пользу. В связи с этим я был совершенно спокоен. Или хотя бы притворялся таким.
Сука! Не мог рассказать правду сразу! До того как я раскрыл свои магические возможности. Жил бы себе дальше!..
– Давайте вон того, – указал я на очнувшегося соперника Лумма.
Двое следующих, в отличие от их руководителя, действительно толком ничего не знали, а самое главное, не врали. Поэтому магических мер к ним предпринимать и соответственно убивать их я не стал. Сведения, которые пришлось выжимать по капле из главаря группы, были скупы. Нанял их то ли купец, то ли знатный, имеющий ко мне какие-то личные претензии. Заплатил хорошо, даже слишком – три сотни империалов. Немудрено – тысячника империи убить собирались… Деньги они спрятали по дороге. Где точно, знал один из выживших. Просто оставить у какого-нибудь купца, по всей видимости, вера не позволяет. Дикие времена – никто никому не доверяет. О заказчике главарь рассказать толком ничего не смог: худощавый, седой, не из столицы – акцент центральной части империи. Остановился в одном из гостиных дворов не под своим именем. И всё. Ну еще описание костюма есть. Единственная яркая примета – голова орла на навершии рукояти меча.
Подробнее узнавать о заказчике убийцы не стали – оплата-то авансом… Свел их купец с окраинного рынка, некий Цупрас. Убивать меня собирались не здесь, а несколько ближе к крепости. По словам заказчика, я должен был поехать не ранее чем через три дня, поэтому встреча с нами была неожиданностью. Смерть я должен был принять от отравленного арбалетного болта. Арбалеты, в количестве трех штук, лежали спрятанными в тюках поклажи в разобранном виде. Причем сконструированы они очень оригинально и изобретательно: случись нежданный досмотр – по разрозненным деталям и не понять, что это оружие. Цевьем, например, служили те самые походные топорики, тетивой – магически укрепленные жилы, вплетенные в конскую узду.
В общем, ребята были профессионалами, но дальнего боя. То есть они не были готовы скрестить клинки. У убийц даже план отхода был разработан вне зависимости от местности. Снайпер был один, два других арбалета предназначались для организации прикрытия. Судя по красноречивому рассказу, занимались они этим промыслом достаточно долго. Это был их первый прокол. Зато какой! Двое мертвы, а двое предстанут перед судом. А суд… однозначно лишит головы обоих. Я вот не сомневался. В чем в чем, а в наказании за посягательство на жизнь своих титулованных подданных империя была бескомпромиссна.
Лумм, присутствующий при нашем душевном разговоре с киллерами, успокоился, поняв, что ничего ценного я не узнал. Дальнейшее наше путешествие прошло без приключений. Разве что за деньгами наемников заехали.
– Может, тебя еще кто-то убить хочет? – спросил Ротимур, глядя на свою долю.
Поделили по-честному: мне половину – охотились ведь на меня и, где лежат деньги, тоже узнал я – и троим участвовавшим в схватке досталась другая половина.
– Ты любишь меня? – Пальчик рыженькой красавицы выписывал на моей груди узоры.
Может, и тавтология, но мне кажется, что: «Любишь ли?» – это излюбленный вопрос всех женщин.
– Конечно, – прозвучал самый правильный ответ всех мужчин.
– А ты примешь меня своей женой?
А вот тут Исина играла не совсем по правилам. Возьму ли? Это одно. Приму ли? Странный вопрос. Здесь таился какой-то подвох. Разумеется, первым проявить инициативу должен был я, но… Или это моя паранойя? Вроде все хорошо. Исина – чудо. Красива, умна, сексуальна… богата, в конце концов, только вот… Ложь! – наконец дошло до меня. От нее сквозило неискренностью, и сейчас это чувствовалось особенно ярко. Сейчас, когда я только вышел из нее, она… Она врала. Ложь! В восприятии мага это ощущение несколько отличается от обывательского понятия. Именно ощущение, а не понятие. Это не заведомый обман. Это даже не попытка обмана, недосказанность или неискренность. Ложь в мировоззрении мага – это… как бы объяснить… Это скорее желание человека не говорить тебе что-то, чем свершившийся факт неискренности.
– Конечно, приму. – Я знаю: так нельзя, но каков вопрос, таков и ответ.
Исина выдернула меня через посыльного спустя всего четверть, после того как я появился в городе, и это само по себе уже настораживало. А тут еще и недосказанность…
Домой я вернулся совсем даже не в настроении.
– Не развернула цветок? – несколько нагло поинтересовался Лумм.
– Тебе-то для чего? Доложиться? – бесцеремонно ответил я вопросом на вопрос.
– Ну светильник, как ты говоришь, не держал, однако пару часов под окнами пришлось поторчать. Вроде у вас все было прекрасно. Даже подоконник захватили.
– И давно ты следишь?
– Да с первого же раза. Неужели ты думал, что я не прослежу ближайший угол, где есть извоз?
– Чего молчал?
Лумм неопределенно пожал плечами.
– Ну а сейчас чего разоткровенничался? Молчал бы дальше! – раздраженно и довольно резко произнес я.
– Я не мускун, – несколько обиженно ответил Лумм. – Просто в этот раз за тобой следили еще как минимум трое соглядатаев. Я решил, что тебе интересно это будет. Ты становишься популярен.
– Ясно… – Я постарался успокоиться. – Яд с болтов рассмотрели?
– Травный, даже без алтырских зелий.
– Это я тебе сразу и так сказал.
– А какого ответа ты ждал?
Ну не говорить же ему, что я надеялся на некое подобие химического анализа состава яда. То, что он без магии, я и так определил, как только извлекли арбалетные болты киллеров из седел, где они были спрятаны.
– Чем недоволен? – Наконец Лумм осознал, что я не в духе.
– Ничем. Все хорошо.
– Недоверие… – попытался сыграть на чувствах мой надсмотрщик.
Еще бы губки надул.
Я ощущал неправильность всего происходящего. Ощущал как магически, так и просто человечески: что-то было не так. Вот у Ротимура с Люйей все вроде правильно. Учитывая, что Юмир мягко интересовался намерениями Ротимура, а тот, в моем миропонимании, просто без ума от дочери Юмира. А у нас с Исиной… Нет, секс был чудесен. Обычно несколько сдержанная рыженькая красавица сегодня словно с цепи сорвалась. Мы и на столе, и на подоконнике, как правильно заметил Лумм. На подоконнике… Трое соглядатаев… Спектакль?
– Тебя вызывают к правому плечу.
– Зачем?
– Вам, тысячник Элидар, лучше знать, – официально ответил Лумм.
Надулся все-таки. Да и шел бы он…
– Когда?
– Завтра, в первой четверти.
– Заложи карету с утра.
А нечего характер показывать.
– Ты же возничего в казармы отправил…
Лумм споткнулся о мой взгляд. Тысячник я или нет? Пусть решает.
Визит к плечу затянулся далеко за полдень. Пришлось пропустить половину советников генералиссимуса. Форс-мажор какой-то. Плечо был не в духе.
– Садись, Элидар, – несколько фамильярно кивнул он, доставая два фужера.
– Что-то случилось, правое плечо императора?
– Нет, – несколько резко ответил он, но потом поглядел на меня пристально. – У орков власть сменилась. Возможна война. Об этом пока никому. Хотя… подозреваю, уже слухи поползли.
– Если честно, то для меня «власть» и «орки» – вообще понятия слабо совместимые. Как можно править рассеянными по степи кланами?
– Хотя бы видимость оной наблюдалась ранее. Теперь же вообще непонятно… Что я тебя вызвал-то?.. Что у вас с Исиной?
– Э-э-э… – тянул я время.
Нет, сам вопрос я ожидал, но чтобы настолько прямолинейно…
– Не будь мускуном. Ответь как воин, – резко произнес плечо.
И вот что тут сказать? Что я, мол, топчу вашу дочь, но жениться не очень-то хочу? Так наверняка его соглядатаи были вчера у гостиного двора и видели обнаженную спину его прелестной дочки. Вот же… Женят, мать его… Конкретно женят.
– Мы любим друг друга.
Плечо пристально посмотрел на меня.
– Элидар, не разочаруй. Если будет ерепениться, я лично выпорю ее. Иди. Хоть ты радуешь.
Нецензурные выражения, когда я покинул кабинет главнокомандующего империи, заполняли весь мой разум. Я очень остро ощутил, что не хочу жениться, хочу учиться.
Выехав из дворца, я не сразу вспомнил об еще одном важном вопросе, требующем решения без присутствия Лумма, оставившего меня в этот раз на попечение Ротимура.
– Ротим! – приоткрыл я дверь. – Давай к окраинному рынку.
Надо было найти купца.
Пришлось побродить минут десять меж рядов, пока я не догадался поймать мальчонку.
– А не подскажешь, где мне найти Цупраса?
– Так его еще вчера дворцовая вместе с товаром увезла… – несколько испуганно ответил парень.
– Беги, – сунул я полбашки в благодарность и, постояв некоторое время, глядя на суету вокруг, вернулся к карете. Надо было сразу сюда ехать. Догадывался ведь о таком исходе. Теперь спрашивать Лумма бессмысленно. Даже если и узнали что, то или ему не удосужились сообщить, либо он не расскажет. Но если он знает хоть что-то…
Лумм разочаровал. Честно признался в том, что сообщил о купце именно он, но даже не предполагал, что купца уже забрали во дворец, ну или куда там они увозят таких. Лжи я не почувствовал.
Следующие руки до приема прошли в сомнениях о правильности взаимоотношений с Исиной и параллельной подготовке Ильнаса. У парня ни подходящего бального костюма (вернее, он из них вырос), ни достаточных знаний об условностях в поведении, ни уж тем более умений по части танцев. Последнюю оплошность исправляли при помощи Люйи и Саннита, напевавшего что-то не очень мелодичное, но хотя бы с соблюдением такта. Не то чтобы Ильнас не имел таланта или слуха, только в данном направлении он превращался в олуха. Вернее всего, имела значение издевательская ухмылка Саннита. Мальчишки…
Яркое событие произошло за эти дни совсем даже не в моей жизни.
– Элидар, могу с тобой поговорить? – несколько робко, что совсем даже на него не похоже, попросил Ротимур.
– Говори.
– Разговор – личный.
– Ну пошли во двор, – удивился я.
– Элидар, слушай… – как только мы вышли, начал друг, – …не мог бы ты переговорить с Юмиром?
– О чем?
– Тут, видишь ли…
– Беременна? – дошло вдруг до меня.
Еще когда только увидел Люйю, то какое-то несоответствие слегка резануло восприятие. А вот после того, как друг начал разговор, я вдруг осознал это чувство. Не объяснить. Но новая жизнь – ощущается. Ощущается очень сильно.
– Да, – опустил голову друг.
– В прошлый раз, что ли?
Друг не ответил.
– И от меня-то что надо?
– Чтобы он отдал за меня, – встрепенулся Ротимур.
– Ты думаешь, он откажет либалзону?
– Если я сам, то выглядеть будет бесчестно.
– А если я…
– Отец далеко. Больше некому, – перебил друг.
– Ну ладно, поговорю. Это надо как-то официально сделать?
– Надо… Но ты поговори пока так. Только не сегодня.
– Ротим. Я рад за тебя.
– Спасибо… – Лицо друга расплылось в улыбке.
Утром я приостановился около кухни, где уже хлопотала Люйя. Присмотревшись магическим, разглядел сгусток снизу ее живота. Как сразу-то не рассмотрел? Ярко ведь! Очень ярко! Я потрепал вихры Саннита, сидевшего на пороге кухни с сонным видом. Не укараулил сестру.
А на крыльце уже сидел Юмир.
– Утро доброе.
– И тебе, тысячник… – Бывший воин по своему обыкновению попытался поспешно встать. Я положил ему руку на плечо и присел рядом.
– Как вы тут без нас? Все хорошо? – издалека начал я разговор.
– Да стараниями круга магического – живы.
– Веришь?
– Коли власть велит, верю.
– Отдашь дочь за Ротимура? – не нашел я ничего лучше, чем спросить в лоб.
– Спроказничали все-таки… – спустя пару секунд ответил Юмир.
– Знаю, не сдержал слова. Не сберег дочь твою. Прости.
– Сам он хочет или по твоей воле?
– Просил поговорить с тобой. Сам хочет, но боится гнева.
– А под юбку, значит… – Юмир вновь замолчал на некоторое время. – Коли хочет – рад буду. Коли чести ради, то не надо – сами проживем.
– Хочет. Поверь мне. Сохнет парень по ней. Да и неплохой он. Шебутной только. Дай свое благословение.
– Так сам пусть подойдет, – от старика прошла волна радости, – тогда и посмотрим.
– Не спугнешь?
– Что ж за воины такие пошли, что калеки боятся?..
– Ну, тебе ли не знать… Воин – он в бою, с врагом смел. А когда житейских дел касается, так ему зачастую проще на земле заночевать, чем на поклон в дом к кому идти.
– Палкой бить не буду. Хотя… надо бы.
Я похлопал старого воина по плечу и хотел встать.
– Элидар, – остановил он меня, – не знаю, важно то, али нет… Токмо… тут девица часто крутится. Не тебя ли ждет?
– Пока не знаю… То есть как «ждет»? – присел я обратно.
– Ну, экипаж остановит напротив проулка и стоит. Не спускается. Мальчонку разок отправила узнать, дома ли хозяин. Токмо Саннит всех местных уж давно знает. Доложились, откуда спрос. Уж почитай раза четыре али пять… или гуляет напротив, или вот так в экипаже сидит. Лара – это точно. Важная.
– Сам видел?
– Да. Разок нарочно сходил. Платье богатое. Зимы ее за замужние уже ушли, но красива очень. Волосы светлые вьются.
В груди защемило.
– Спасибо, отец… – приобнял я его.
– Так уж и отец… – беззлобно пробурчал Юмир.
Вечером я был в покосившемся гостином доме, где проживала Альяна.
– Так съехала она, – попался мне около двери все тот же мальчуган, с интересом рассматривая мой клинок.
– Давно?
Мальчишка позагибал пальцы, потом сплюнул под ноги по-взрослому, и приоткрыл дверь, из которой только что выскочил:
– Ма-а! А Альяна давно съехала?
– Тебе-то что?
– Ма-ам!.. – сердито протянул он.
– Пять лун. Считать учись!
– Пять лун, – гордо произнес уже для меня парень, словно я не слышал ответа его матери.
– Держи, – подкинул я монетку.
Выйдя из гостиного, ощутил взгляд. Пришло осознание, что за мной наблюдают уже давно. Вернее всего, от самого дома. Просто по дороге сюда, увлекшись мыслями о возможной встрече, я не придал этому значения. Осмотревшись, нашел источник моего беспокойства.
Незнакомец стоял, опершись спиной на забор. Плотный, совсем не по погоде надетый плащ выдавал в нем не самого великого конспиратора. Поняв, что рассматриваю его, он неспешно оттолкнулся от досок и пошел вдоль по улице.
– Вы не могли бы меня подождать?! – решил я поиздеваться над соглядатаем. – Вместе пойдем!
Он сразу завернул в проулок. Мной одолела мальчишечья безбашенность. Да и… интересно: кому же я все-таки столь нужен?
– Да подождите вы! – последовал я за мужиком.
Он стоял, обнажив клинок посередине проулка. Плащ был откинут за спину. Мешать будет. Лучше бы скинул. На вид слегка за сорок. Довольно высокий. Однозначно не военного сословия – хиловат. Обеспечен: одежда – уровня среднего балзона. Лицо несколько перекошено злобой, однако… есть в нем что-то неуловимо знакомое.
Я, отстегнув левой рукой ножны, снял их с меча и откинул в сторону. Соперник – так себе. Глупо… На всякий случай оглянулся – а не засада ли? Нет. Мы были одни в проулке. Незнакомец ухмыльнулся и пошел в атаку.
Я даже полностью силы не распустил. Просто ушел и, отбив клинок врага, ткнул несильно в область груди справа. Ну как не сильно… Кровь темным пятном стала расплываться по его камзолу. На нем даже захудалой броньки не оказалось. Если честно, я был растерян. Рассматривать такого в качестве противника… разве что для Ильнаса. Он снова сделал рывок атаки. Ненависть прямо хлестала из мужика. В этот раз я с силой ударил мечом по его оружию и самого пинком ноги откинул назад. Потеряв равновесие, он упал на спину, выронив клинок.
– Сволочь грандзонская! – Запутавшись в плаще, он встал не сразу. – Я все равно тебя убью!.. – Подняв меч, он снова встал в стойку.
– Кто ты? – решил я остановить бессмысленное истязание.
– Пес! Ты еще смеешь спрашивать?! Ты даже не помнишь, скольких убил?! Я ведь спрятал его от тебя! Зачем? Зачем ты поехал за ним?! Развлечься? – Мужик снова ринулся в бой. В этот раз совсем по-дурному – занеся над головой клинок двумя руками, он побежал на меня.
Я как-то на инстинкте… уход и удар.
– Пх… Пхё… Пхёссс… – хрипел мужик, лежа посередине проулка.
И тут до меня дошло. Ганот! Это его отец! Вот откуда сходство…
– Лумм! – крикнул я, как только вошел во двор. – Лумм!
– Он в купальне, – оповестил Саннит.
– Лумм, – открыл я дверь приземистого строения.
– Чего?
– Выходи.
– Я только разделся. Что случилось?
– Я там убийцу нашел. Того, что нанимал. – Я показал высунувшемуся из дверей купальни воину клинок с навершием рукояти в форме головы орла.
– Судя по тому что меч у тебя, он уже ушел к духам?
Я кивнул.
– Далеко отсюда бились?
– Нет. Гостевой дом Ракитана. Ближний к нам проулок.
– Кто-то видел?
– Сам бой – нет. Но как я заворачивал в проулок, видели несколько человек.
– Ротим! – выскочил на улицу Лумм, натягивая рубаху. – Давай во дворец. У ворот спросишь начальника стражи. Скажешь, десятник Лумм просит похоронных в Прибрежный квартал.
– Ты же старший воин?..
– Для начальника стражи – десятник. Иначе объяснять замаешься.
Пока Лумм заминал мои похождения, я размышлял над превратностями судьбы. Ладно Ганот, сам виноват, но отец-то тут ни при чем. Он, наверное, все состояние спустил. Хотя даже не знаю. Четыре только явных покушения, а еще и следы по дороге в Бирюзовую… Странно это. Тех, что последний раз, точно он нанял. Но ведь глупо нанимать четверых, когда перед этим десяток не справился. И глупо в тот раз десяток нанимать было. Они ведь не знали, что я маг. И было нас немного… Достаточно было пяти… ну, шести. Зачем столько денег выбрасывать? Странно это. Не вяжется что-то. Спал я беспокойно. Только закрывал глаза, как вспоминалось перекошенное злобой лицо отца Ганота.
– Тебе сегодня во дворец надо, – объявил с утра Лумм хмурым тоном.
– Зачем?
– Элидар, ты иногда такие вопросы задаешь… – несколько раздраженно пояснил старший воин. – Убийство на улицах Дуварака. Считаешь, что неприкосновенен? Благодари, что разбираться дворцовая будет. Тебя так и так вызовут. Лучше самому явиться.
– Если честно, то да – считал, что неприкосновенен. Хотя бы в данном случае. Нападение на тысячника империи все-таки!
– Как-то часто на тебя нападают…
– Что происходит?! – несколько резко рыкнул я на Лумма.
– Ничего… Вчера дракон меня, как мальчишку, за тебя отчитал.
– Оскоран? – задал я тупой вопрос.
Лумм кивнул.
Опрос во дворце занял не так уж много времени. Во-первых, десятник дворцовой знал уже все нюансы, в том числе и о нечаянной смерти Ганота во время тренировки. Во-вторых, дворец стоял на ушах в преддверии завтрашнего приема. А в-третьих, из кабинета десятника, сухо поздоровавшись, вышел тысячник Оскоран. Полагаю, последний факт тоже немаловажен.
– Тысячник Элидар, – улыбнувшись, присела в книксене лара Солия.
Мы чуть не столкнулись с девушкой, когда я уже выходил из дворца.
– Лара Солия, рад вас видеть, – степенно кивнул я ей в ответ.
– Вы тоже приглашены на завтрашний прием?
– Да.
– Надеюсь, мы встретимся с вами, – присела лара в прощальном книксене, при этом мельком глянув на стоявшего неподалеку стражника.
– Обязательно, лара Солия, – кивнул я ей, разрешая уйти.
На обратном пути я прокручивал в голове сцену отказа в уединении любвеобильной ларе. В другой бы момент… Красивая девушка. Но вот сейчас мне проблемы совсем даже ни к чему. Хотя, возможно, это выход? Допустим, Исина застает нас в пикантной ситуации… Не в постели, конечно. Ну, скажем, обнявшимися. Публичный скандал она устраивать не станет, но и свадьба сорвется… А плечо… А что плечо? Ну сошлет куда-нибудь. Ну понизит. Все равно в Бирюзовой служба не сахар. Только вот обучение, пусть и у эксцентричного учителя, накроется. Или не накроется. А как отреагирует Оскоран? М-да. Задачка со многими неизвестными.