Следующий день я занимался хозяйством, косясь на ненавистную реку — завтрак в вершу не пришёл. Перво-наперво сделал «петлю» на зайца из дратвы. Зайцев, правда, я не видел в округе, но, побродив по лесу, особо не надеясь, поставил в приглянувшемся мне месте. Далее, прижав лезвие к земле, чтобы не шуметь, принялся точить, или наверно правильнее сказать править, топор. Паранойя конечно — бояться шуметь — вряд ли здесь кто бродит, но лучше уж она, чем беспечность. Вечером, я вновь словно ниндзя запрыгнул на иву — а вдруг! Дыма видно не было, но я его чувствовал! Оказывается, вчера была не галлюцинация. Я оценил направление ветра — запах шёл из-за реки. Постарался найти источник — безрезультатно. Но тревога в сознание поселилась. Да оно и понятно — рядом кто-то разумный. Может опасный, а может и огниво мне подарить хочет. В любом случае надо узнать. Когда стемнело, я вновь забрался на вершину ивы. Насчёт вершины я немного загнул, так что лес с высоты птичьего полёта не видел, но на мгновение, после пятнадцати минут разглядывания черноты, мне показалось, что я увидел отблеск пламени на верхушке дерева

И вновь я — ночной воин. Сняв одежду, я зашёл в реку. Так как она была не слишком большой, то проплыв метров пять «по-чапаевски», я нащупал ногами дно и тут, что-то холодное и упругое, коснулось ноги.

— Ох, ты!

Сказать, что я выпрыгнул, значит, ничего не сказать. Я вообще не из пугливых, но вы были на водоёме ночью, один? Когда кто-то неизвестный из непонятной кружит в темной массе воды, в которой ты далеко не хозяин. А если хватает тебя за ногу?! Уняв испуг, я быстро оделся. Первые дни лета это далеко не пляжный сезон, даже в этом мире. Вода колется. Накинув рубаху, я поднял кинжал.

Я ещё в детстве замечал, как влияет на человека оружие. Только тогда я думал, что это просто ребячество. Не-е-ет. Не зря в книгах воодушевляют мечи. Вот секунду назад я был продрогнувшей на ветру лягушкой, только коснулся рукояти — я рысь, я пантера, я ужас, летящий за новой партией дратвы и топоров. Разумеется, шёл на разведку — кому нужны неизвестные соседи, но вдруг….

Примерно выверяв направление, я, стараясь не шуметь, поковылял. Шёл я всего минут тридцать, когда заметил свет, отражающийся от листвы. Самого костра видно не было. Я смело направился туда, и чуть было не опростоволосился. Поляна, вернее закуток среди деревьев вынырнул неожиданно. Причина моей глупости была проста — костёр был скрыт чем-то огораживающим его, и поэтому пламя освещало лишь ветки деревьев. Постояв минуту, я стал медленно пятиться назад. Отойдя в темноту подальше — присел.

Зачем они мне! Я один и это меня вполне устраивает. Я вполне счастлив. Я никому ничего не должен. Будет конечно тяжело, я знаю, но я выдержу. Найду какую-нибудь деревеньку, сопру лопату — выкопаю землянку и буду жить. Ну, рассказывают же о детях, которые выжили в лесу! А я взрослый, здоровый мужик. Пусть почти здоровый.

А с другой стороны, как бы я сделал на их месте? Тащил бы меня с собой? Да ну! Кинул бы точно так же. Да и люди! Вместе-то всё равно оно легче. Перебрав возможные варианты, я направился к костровищу.

— А я вас ищу, ищу!

Толикам, подкладывающий ветки в колодец костра, подпрыгнул и теперь испуганно смотрел на меня. Из шалаша показалась голова Клопа:

— Хромой! Орк мне в дышло! Хромой! Жив собака!

— Тише ты! — раздался из темноты шипящий голос Чустама.

Следом за звуком из-за ближайшего дерева слева вышел и сам обладатель оного, держа в руках прутик с нанизанной через жабры рыбой:

— И вправду Хромой. Выбрался? — в голосе корма хотя и сдержанно, но тоже слышалось тепло. — Молодец. Присаживайся, голодный небось?

— Не откажусь.

Клоп выскочил ко мне и сжал своими лапищами в объятьях:

— Жив паскуда.

— Ладно вам, все вроде живы. А где криворукий?

— Сейчас придёт, — Толикам тоже раскинул руки для объятия, — за дровами пошёл. Мы здесь уже полруки, поэтому весь ближайший валежник выжгли.

Ларк появился минут через пятнадцать с охапкой веток. Внешне казалось, что он даже не удивился, но его глаза, даже в полумраке было видно, что расширились. Тут он споткнулся и чуть не упал, рассыпав все ветки.

— Ну, если Ларк сделает что-то нормально…, — я встал и протянул руку.

Бывший раб подбежал и схватился за неё. У него глаза в свете костра заблестели от влаги. У меня даже комок в горле встал от такой нежности. Как же всё-таки я рад их видеть.

Через полчаса я ел жареную рыбу. Слегка суховата получилось, но я ел её словно заправский гурман — смакуя.

— Соли бы…, — мечтательно произнёс Чустам.

— У меня есть. Только на том берегу.

— Живём парни! — Клоп явно был в приподнятом настроении. — Ты как выбрался то?

— Ну, взял меч и давай всех крошить без разбора…

Рабы, хотя нет, какие рабы — свободные люди, внимательно и серьёзно смотрели на меня, ожидая продолжения. Я если честно думал, что на этом месте засмеются.

— Затем заставил орков встать на колени, а один закричал: бери что хочешь, только не убивай.

— Тфу ты, — Толикам встал подкинуть веток, — как обычно.

Около костра, пусть и огороженного камнями было тепло и уютно. Я вздохнул:

— Я думал вы ещё на «крошить» поймёте.

— Так ты того светленького и взаправду чуть на куски не нарезал, — возразил Клоп.

— А ну да… забыл. В общем, когда вы убежали, я ещё лафотов освободил, а потом к хрумзу пошёл. Он меня и вывез от орков. Потом лафоты подобрали….

— Заканчивай Хромой. Не хочешь говорить — не говори, — Клоп сердито смотрел на меня.

Блин, ну прямо обидно стало — за что ж такое недоверие?

— Да я серьёзно. Лафоты подобрали. Они двух лошадей у орков увели. Ну а в лесу уже помогли очухаться от орочьего зелья.

— Связывали?

— Да, только мне не от каши плохо было, а от той дряни, что шаман мне ночью напихал. А от каши не плющило. Лафоты сказали: трава глупого воина.

— Может зелье «дурной воин»? — переспросил Чустам

— Они сказали: глупый. Может и дурной, они на имперском как-то не ахти.

Корм глянул исподлобья на меня.

— Что?

— Да так, ничего. Вряд ли это оно.

— Почему?

— Я сам не видел, тех, кто принимал, но говорят, что после его либо дохнут, либо безумными становятся. Это зелье маги для армии придумали.

— Ну а вы то, как выбрались? — Перевёл я тему.

Рабы на некоторое время замолчали. Толикам и Ларк зыркали глазёнками то на Чустама, то на Клопа.

— Ну, ты как нас освободил, — начал Клоп, — мы потихоньку смогли из деревни выбраться. Орки-то в общем внимания на нас не обращали. Токмо отбежали, нам на встречу орчёныш на жеребце. Я увернулся от копыт и за удила поймал….

— А я сдёрнул его и убил! — довольно громко закончил Чустам.

Вот тут сказывалось всё-таки различие наших менталитетов. Для меня, пришельца, орки это что-то типа чужих, иных тварей, даже можно сказать зверей. Ну, вот не отождествлял я их с людьми. А для местных, это…. Как бы объяснить…. Просто другая раса. Не знаю. Негры там или азиаты для нашего мира. Соответственно реакция была разной. Вот вы бы как отреагировали на убийство китайского ребёнка у вас на глазах? Понятно, что здесь другие нравы, более жёсткие, и само убийство не выходит за рамки чего-то особо необычного, но убийство детей….

— И что дальше? — я не стал заострять на данном эпизоде внимание.

— Ну а дальше мы на его жеребце и сбежали.

— Вчетвером?

Клоп кивнул.

— Ну, вы даёте. И где он?

— Так издох, — продолжил Клоп. — Издох бы, если б не добили. Мы мяса нарезали — у орка меч был, да и твой…. Кожи на верёвки, узду сняли и дальше пешком пошли. Когда плохо стало, оказалось что у Ларка, — Клоп хмуро глянул на него, — «лепёшка» за пазухой была.

— Ага, — подключился Толикам, — он её втихую жрал по дороге.

Криворукий потупил взгляд.

— Ну, вот он и ждал пока мы отойдём. А потом мы его….

— А фингал откуда? — кивнул я на Ларка.

Все улыбнулись, кроме нашего образованного.

— Толикам, когда был связан, пообещал, что ему причиндалы оторвёт и есть заставит, если он его не отвяжет, — объяснил Клоп.

— Он же никогда не ругался…, — опустил взгляд Ларк.

— Ну а как он Толикама отвязал, тот ему и ткнул в глаз. Только далеко уйти не успел. Ларк его догнал, палкой отоварил по затылку и снова связал. Ну а потом мы его ждали.

— Вы меня не ждали, — подал голос Ларк.

— Ну, несли же, — возразил Чустам. — Мы его на ветки положили и до острова на себе тащили. А недоволен, так сильно рёбра отбили. Он сполз, а мы не заметили, ну и об корни….

— До какого острова?

— До этого… — удивился корм. — Кстати, а как ты нас нашёл?

— На дерево залез, и отблески костра увидел.

— А остров?

Я пожал плечами:

— Просто неподалёку встал. Я даже и не знал что это остров.

— Я говорил тебе видно, — злобно сказал Толикаму корм, — а ты да кто нас в такой глуши…. Вон…, и тот нашёл.

Я промолчал, но сделал заметку о мнении Чустама касательно моих способностей.

— Уходить отсюда надо, — хмуро произнёс корм.

Все чуть ли не кивнули. Так понимаю, главным после освобождения стал он. Такой негласный лидер. И вот как-то не очень мне хотелось, вырвавшись из рабства попасть под чьё бы то ни было влияние.

— А ты что думаешь Толикам? — Спросил я.

Ну, понимаю, что провоцирую, но и рабом, даже совсем чуточку, быть не хочу. Да ещё и характер такой поперечный….

— А мне и здесь нравится, — ответил вместо «голубого» Клоп. — Соль вот только ты обещал.

Отвечать я не стал. Просто пожал плечами. Обещал мол, сделаю.

Чустам недобро зыркнул на меня:

— Поймают здесь.

— Кто? Орки? Да им, судя по всему не до нас. Кстати, никто не знает, что там произошло?

— Да ясно всё — власть делят, — ответил Толикам.

— Что там делить то? Былинки да степь?

— У них там своё. Власть у орков, это ведь не обязательно степь, борются за влияние. Орочьи кланы это сила. Было время, они половину локотств под себя подмяли, тогда и объединились люди.

— Перерезали бы они все друг друга.

— Не перережут. А вот война с нами наверно будет. Сейчас с орками уже более десяти зим перемирие держится. А вот с приходом нового клана во главу — походом пойдут наверно.

— Да какое ж перемирие? Вон, у Клопа спроси, с одного в рабство забирают.

— Империи на мелкие стычки плевать. А вот когда начнут селеньями уводить да земли захватывать….

На полянке повисло молчание. У меня прошла мысль, о том, что может и не так уж я и прав с желанием остаться в этой местности и зря я против решения корма? Когда время перевалило за полночь, мои глаза стали слипаться. А вот бывшие рабы даже не думали ложиться спать. Спрашивать об этом я как-то стеснялся — мы же всё-таки свободны и во сколько хотим…. Когда сон навеянный теплом костра стал одолевать аж сил нет, я всё-таки спросил:

— А вы спать, когда ложитесь?

— Да мы днём высыпаемся, — ответил Толикам.

— Зачем?

— Ночью меньше шансов, что кто-то найдёт, — ответил Чустам.

— Я же нашёл, — позевнул я. — А если днём кто придёт?

Взгляды собеседников скрестились на корме. Похоже, я плотно подрываю его авторитет. И это ему очень не нравится. И вот если в рабстве сдерживало наказание орков, то теперь….

— Я и говорю, уходить надо, — повернул в свою сторону Чустам.

— Это…, я наверно к себе пойду…, — в этот момент я особо почувствовал, что одному всё-таки лучше. — Я ночью сплю.

— Можно я с тобой? — Вдруг наивно спросил Ларк.

Не ну вот чего он! Ведь получал от меня пару раз. За дело конечно, но получал….

— Ты соль обещал, — Клоп мягко намекнул на то, что он пойдёт с нами, похоже сегодня сорваться не получится.

— Конечно, сходите, — произнёс Чустам тёплым голосом.

Только вот тёплого в нём было…. Ну вот на кой оно мне? В особенности Безрукий. Я уже очень пожалел, что подошёл к ним.

— Пойдёмте, — меня взбесило его разрешение парням. — Только возьмите огниво — у меня нечем огонь разжечь.

— А у нас нет, — прохлопал глазами Ларк.

— А как огонь развели?

— Чустам растёр.

— Возьмите угольки, — предложил Чустам.

— Да ладно, не надо, — вежливо отказался я.

— Бери, бери, — усмехнулся корм, — замёрзнете же. Пойдём, поговорим Хромой?

— Чего вам тут не говорится? — Клоп косо посмотрел на Чустама. — Видим же что крыситесь — мы тоже хотим послушать.

— Ну, здесь, так здесь. Чего ты опять свой норов показываешь? Что я тебе плохого сделал? Что бы я не предложил, ты поперёк лезешь.

— Да ты ещё и не предлагал кроме как уйти отсюда. Уйти куда? Где нам рады? Да и предложение, если честно, попахивает твоим желанием, а не общим.

— Ну, так вы предложите хоть что-то сами! Мы ведь теперь не рабы и решать вместо нас некому! А жить то как-то надо. Здесь действительно опасно. Ну…. Предлагайте….

На некоторое время повисло молчание.

— Я ведь, Хромой, много повидал в жизни. И понимаю, как называется то место, куда мы встряли. А ты, похоже, не совсем. У нас у всех печати рабов и только стоит показаться кому из живых, так тут же охотники за печатями появятся, а дальше центральный загон, и если никто не купит, по распределению. Даже мне, казалось бы, попавшему в плен к зелёным, вряд ли даже в той сотне, где я служил, кто поверит. Нет, ну поверят некоторые, но всё равно отдадут страже, как положено…. Ещё и позор получу. Да и навоевался я…. К чему я это тебе всё рассказываю. Есть предложения — говори. Нет — так чего ершишься? Хочешь парней против меня настроить? Зачем? Сейчас нам вместе надо — по одному переловят, да и проще вместе выжить. А то, что гонор иногда у меня проскальзывает, так извините. Я и в сотне десятником был, и в рабстве…. Отложилось как-то на характер…. Ты ведь тоже не всегда, как Толикам говорить можешь.

Треск огня, поедающего сучья, подброшенные Ларком, только усугублял тишину ночи.

— Не знаю Чустам, мне надо всё обдумать.

Корм пожал плечами:

— Если уходить будете, сообщите — мы же не орки всё-таки…. И соли захватите. Правда, как-то соскучился, — Чустам встал, поднял большой кусок коры и голыми руками выдернул несколько горящих сучьев на него:

— Держите, раздуете.

— Не надо, на том берегу, дорога близко, а такой «печи» как у вас, у меня нет — заметить могут.

После света костра, несколько минут пришлось привыкать вновь к темноте. Но постепенно глаз освоился, к тому же луна, или как тут называют — ночной лик, выглянул из-за очередного облака.

— Чустам не плохой парень, — произнёс Клоп, идя сзади.

— Я и не говорю что плохой. Только вот уж слишком он хороший какой-то. И к оркам-то он не рабом попал, а пленён был, и в кормы то чуть не силой затолкали, и знает, как лучше поступить…. Только вот печать-то рабскую зелёные не ставят — её в империи получают. И рабов что без печати, сам знаешь, долго в нашем клане не держали.

Клоп замолчал.

— Ну что, — мы вышли на берег, — раздеваемся?

— А тут змеерыб нет?

— Откуда я знаю? Что за змеерыбы?

— Ну…, такие извилистые, здоровые, молнией бить могут как маги.

— Умеешь ты настроение испортить, — вспомнил я прикосновение к ноге. — Они спят наверно.

— Так они как раз ночью охотятся. Ударят и на дно тянут.

— Да ну тебя…. Пошли, давай, — я начал раздеваться.

Клоп вздохнул и последовал моему примеру.

— А ты что, с настоящими магами встречался?

— Был у нас в деревне отставной.

— Ого! — удивился я.

Маги этого мира, я имею в виду, человеческих, делились на магов и алтырей, то есть полумагов, по крайней мере, я их для себя так назвал. В простонародье их всех конечно величали магами, но по своим способностям, алтыри, были гораздо слабее. Их удел был ставить рабам печати, лечить народ, да разные снадобья делать, типа приворотных, хотя я так понял скорее афродозиаков, поскольку время действия было ограничено. Нет, конечно, список их профессиональных возможностей был более обширен, но я встречался только с этими. В общем алтыри, это… что-то типа наших колдунов, только без шарлатанства. А вот настоящие маги…. Говорят, поскольку я ни одного не встречал, они могут и действительно влюбить одного в другого, и перемещаться моментально, и молнии кидать…. Если хотя бы десятая часть того что я слышал от рабов правда, то серьёзные люди. Правда, Толикам, про половину слухов говорил, что это враньё.

Но суть не в этом. Все маги, то есть абсолютно все, работали на империю. Их ещё в детстве забирали из семей и увозили на обучение. Семья, в которой родился настоящий маг — точно становилась зажиточной, так как виру империя платила не скупясь. Только вот рождались они, я так понял, не часто.

К чему я это всё. Встретить настоящего мага для людей простого сословия, не говоря уж о нас, рабах, практически не реально. А Клоп, оказывается, общался с таким.

— И что он, молнии кидал?

— Да не-е, обычный мужик, разве что без ноги. Лечил очень хорошо. Мор живности прекращал, — Клоп замолчал, видимо вспоминая.

— Дождь мог вызвать? — Я уже заходил в воду. — Или там исчезнуть и появиться в другом месте?

— Не знаю. Может, и мог. Только не вызывал. Да и боялись его.

— А чего боялись-то? Мертвяков поднимал?

— Не, поднять не мог, угрюмый просто был.

Тут я уже зашёл почти по шею, и стало не до разговоров, а вот Клоп, во-первых, ещё не вошёл толком, а во-вторых, был повыше меня, поэтому продолжал:

— А вот в глазах мёртвого он раз пытался разглядеть, кто убил. Только не смог. Потом узнали, мертвяка того жена отравила и на улицу вытащила.

— Какой-то недомаг, — я почувствовал дно и встал. — Что ж он яд найти в крови не мог.

— Какая ж кровь у мертвяка? Да и как ты яд найдёшь?

Я не стал спорить.

— А где Ларк? Ларк! — крикнул я шёпотом.

— Я тут, — ответил раб с той стороны.

— Ты чего медлишь? Давай сюда.

— Я здесь подожду.

— Тьфу, — сплюнул Клоп. — Он плавать не умеет. Как реку увидел, так боялся вообще к ней подойти. Ты бы видел, как мы его искупали первый раз. Подержи, — протянул он мне свою одежду. — Ты чего там молчишь-то?! Напомнить не мог?

— Я думал, вы меня бросили и вдвоём решили уйти.

Клоп развернулся и поплыл обратно. Ну как поплыл. Два раза развёл руками и тут же снова дотянулся до дна. Через некоторое время раздался вновь плеск воды и в свете луны побежали волны. Парней, ввиду того что они находились в тени ивы, видно толком не было, разве что круги от них расходились. Вскоре Клоп показался на глади, держа Ларка, который сжимал в руках одежду, под мышки. Зайдя по грудь, Клоп развернулся и поплыл на спине, поддерживая Ларка.

— Всё вставай, — когда оставалось совсем не много до берега, Клоп бросил Ларка в воду. Тот не ожидав, успел хлебнуть воды и закашлялся.

— Да ладно? — Клоп дал Ларку лёгкий подзатыльник. — Выходи, давай.

Я пока ждал, пару раз присел, чтобы согреться. А вот у Ларка даже стук зубов было слышно.

— Ну и где расположился? — когда оделся, спросил Клоп.

— Пошли. У меня, правда, такого как у вас комфорта нет….

— М-да. Скромно, — Зайдя на мою «Чудесную полянку» оповестил Клоп о своём мнении.

— Ну, так, одному — страшно, — не стал я юлить по поводу своего аскетизма. — Сырую рыбу будете?

— Ну, ты Хромой горазд…

Ларк, вежливо промолчал. Мы, рассевшись на мою «кровать», некоторое время помолчали.

— Отсюда нас увидел? — Клоп в темноте указал на верхушку наклонной ивы.

Я кивнул, потом сообразил, что меня не видно, но Клоп каким-то образом рассмотрел жест и, встав, полез на дерево.

— Так и вправду видно, — прошептал он сверху.

Ну, вот и какой сон, когда гости засиделись? Клоп спустился обратно:

— И что думаешь делать?

Вопрос был совсем не риторическим. Разницу в комфорте одинокой и, как бы смешно это не звучало — совместной жизни, я уже ощутил, как в плане комфорта, так и в плане психологической несовместимости личностей. Если первое радовало, то второе…. Да ещё и разум паниковал — а выживешь ли ты один?

— Не знаю. Один я свободней как-то.

Клоп ответил не сразу:

— Если решишь уйти, то я с тобой. Толикам, да и Ларк, думаю тоже. Чустам конечно знающий мужик, но ты уже проверен.

— Не забывай, что я хромой, в смысле хромаю.

— Мы уже раз оставили тебя. Ты прости нас. Больше не повторится.

— Да ладно, всё понимаю, — ответил я, хотя внутри пусть и немного, но злоба на них глодала.

Насчёт, «больше не повторится», я сильно сомневался. Вот выйдет сейчас орк из темноты — даже сверкание пяток не успею рассмотреть. Я осознаю, что выхода у них в тот момент не было. Ну, какой идиот, будет ждать обузу в побеге. Я бы тоже на их месте не стал. Да и хорошо, что они меня оставили. Лафоты вон от шаманской гадости помогли избавиться, эти бы примочки на лоб в лучшем случае делали и то, если бы догадались.

— Мы хотели вернуться, — подал голос Ларк, — только, Чустам сказал нельзя.

Если бы хотели — вернулись бы. Я погасил в душе костёр злобы. Один это конечно хорошо, но много ли я знаю об этом мире? Наступал на грабли «одинокого бега» уже не раз. Так что компания нужна. Другой вопрос, бросить ли Чустама? Тип он мутный и не понятный, но, судя по тому, как он сумел наладить быт — нужный. Да и сам процесс расставания, как-то не особо радовал. Вернее не процесс, а реакция корма.

— Ладно, — я вытащил из-под веток сумки и топор, — пойдёмте обратно.

— О, где взял? — забрал у меня сумки Клоп.

— Да тут проезжие подарили.

— Стибрил?

— Говорю же, подарили.

— Эт, ты Ларку рассказывай.

Обратно перебирались по той же схеме. Я и Клоп вплавь, а Ларк словно ёжик из мультфильма — кверху брюхом, сжимая узелок.

Ночное купание в третий раз смыло сон прохладной водой. На обратном пути луна спряталась за очередное облако, и мы с Ларком шли «по приборам», то есть за Клопом. Уж не знаю, как он умудрялся что-то видеть, но шёл уверенно, в отличие от спотыкающегося сзади Ларка. Похоже, кроме криворукости, у него ещё и «куриная слепота».